Михаил обернулся. К нему шел подтянутый, современно одетый мужчина. И, несомненно, это был Александр. Он мало изменился за 25 лет. Только при ближайшем рассмотрении видны морщинки на лице, да цвет волос потускнел как-то. Седина была, но не много совсем. Учитывая годы, прошедшие с их последней встречи можно сказать, что Михаил узнал бы его на улице, будь их встреча случайна. Но глаза - они были теми же, что он запомнил. Ничуть не утратили живости. Они обнялись и простояли так минуту или больше. Просто молча. Михаил понял, как ему не хватало его друга столько времени. Он и не знал этого никогда. Наконец обоих прорвало. Как ты, Сашка? Как семья, дети? Так и осталось двое или больше? Как родители. Слава богу! А ты... и так далее. Наперебой. Не делая практически пауз. Говорили, вспоминали однокашников, смешные и печальные события. Жестикулировали так, что итальянцы бы позавидовали. Вскакивали, садились. Все вперемешку. Так минут двадцать. Затем закурили оба и затихли. Каждый уже о своем. Было о чем. У каждого за плечами было и то, о чем не расскажешь ни за двадцать минут, ни за целый день.
- Ты где сейчас, Саша?
Первым нарушил непродолжительную тишину Михаил.
- Уволился. В бизнесе кручусь продовольственном. Не торгую, конечно, консультирую. По юридической, можно и так сказать, части. А ты?
- Тоже уволился. Еще в девяносто втором. Когда все стало разваливаться. Не хотелось еще и в межнациональные конфликты влезать. Очень. Потом бизнес. Теперь вот в творческом отпуске.
- Так тебе может, работа нужна - подсоблю с радостью. Нужен сейчас как раз надежный человек. Ты мне не случайно послан! Завтра представлю тебя партнерам. Здорово, просто!
- Да нет, Саша. Не нужна мне сейчас работа. Хотя спасибо огромное. А помощь... помощь возможно и потребуется. Действительно ведь не даром встретились. Я за последние несколько дней практически убедился в том, что ничего случайного нет в жизни. Мы только не видим этих причинно - следственных связей. Мне бы только догадаться чем ты мне можешь помочь?
- Ладно. Это разговор не короткий. Ты где остановился? Какие планы?
- С планами полный абзац. Неизвестен даже предмет планирования. Остановиться не успел нигде. Думал о гостинице, но не дотерпел - тебе позвонил.
- А вот это хорошо! Я тебя к себе забираю. На дачу. Шикарно - природа, тишина. Шашлык - машлык, понимаешь. Мои все уехали на каникулы к родителям. Там и поговорим обо всем.
- Готов прямо сейчас, но ты, очевидно, на работе еще?
- Нет уже. Едем прямо сейчас. У меня там все есть. Даже покупать ничего не надо. Как чувствовал. Затарился всем еще дня три назад.
Они прошли к Опель - Вектре, машина была уже немолодая, но в прекрасной форме, и покатили на дачу. Час езды пролетел за разговорами, как десять минут. Эмоциональность беседы лишь слегка сдерживалась интенсивным столичным движением. Наконец, необозримый мегаполис начал мельчать и потихоньку выродился в небольшие поселки. Они свернули на узкую дорогу среди берез и вскоре подъехали к Сашиной даче. Небольшой аккуратный деревянный, с одноэтажный с мансардой, дом встретил друзей жилым духом смолистой древесины. Таких домов на юге не строят. Там больше кирпич в почете. Но нет у кирпичных строений такого природного соответствия, как у деревянного дома. Обстановка в аскетическом слегка, но практичном стиле хорошо гармонировала с домом.
Они в четыре руки нарезали мясо и лук для шашлыка, замочили его в какой-то ускоренно замачивающей герметичной чудо - посудине и пошли на двор к мангалу готовить шашлык. Сама совместная сосредоточенная и слаженная работа приносила удовольствие. Казалось, что расстались совсем недавно. Наконец созрели первые порции, и они сели тут же за столик. Погода позволяла. Остатки серого снега еще кое-где лежали, но было градусов пять тепла. Подмосковье тоже радовало предвестьем весны. И было очень спокойно на душе. Разлили о рюмочке коньяку и с урчанием, обжигаясь, предались желудочной радости. Радости было еще много и это тоже радовало. Но всякий голод умирает с каждым новым кусочком. Как бы сделать наслаждение нескончаемым? Стали шутливо строить версии достижения бесконечного наслаждения. Бутылка была уже на исходе, поэтому и версий было в изобилии. Отметили и эту обратную зависимость жидкости и идей. Но тут Михаил неожиданно для себя изрек:
- Чтобы наслаждение было бесконечным, то величина его емкости не имеет значения. Значение имеет ее дислокация. Во как!
- Поподробней, с этого места.
- Ммм... Для того, чтобы я получал наслаждение, я должен получать его не в себя!
С энтузиазмом продекларировал Михаил. И задумался... Александр понял, что нужно подлить топлива для креативности мышления и разлил остатки коньяка.
- И для более четкой формулировки, выпьем бокалы.
- Слушай, я уже чего-то не того. Не хочу. А, понял! Ты хочешь доставить мне удовольствие! Так?
- Так!
- А чего ты хочешь больше выпить или, чтобы мне было приятно?
- Второе, естессно!
- Вот и ответ. Ты хочешь для меня, а я выпью для тебя! Так мы друг другу доставляем удовольствие. Во как! Жаль, что это коньяк. Его много не выпьешь. Но вот если бы наслаждение было бы от нематериального источника, то получай ради друга, а он ради тебя бесконечно! Короче, мы нашли формулу счастья! Она во взаимной отдаче. А не во взаимной ммм... взяче! Стоп, стоп. Отмечать это не будем.
Они смеялись как в годы юности. Безо всякой оглядки на солидность, имидж и прочую чепуху. Затем убрали за собой, и, отрезвев от обилия мяса и легкого морозца в густых уже сумерках, подались в дом.
Расположившись в гостиной, спокойно уже заговорили о том, что произошло с каждым из них за прошедшие четверть века. Произошло много. И говорили, по этой причине, долго.
- Ну а в град-то стольный зачем?
Переходя к делам насущным, спросил Александр.
- Ты поверишь, до сих пор не знаю точно.
- ?
Михаил встал и достал из висящей на вешалке куртке книгу и вложенный в нее буклет с адресом в Сан-Франциско. Буклет протянул Александру.
- Вот здесь мне нужно быть в это самое время. Но вот как я не представляю!
- Хорошая компания. Это, пожалуй, самые именитые и перспективно мыслящие ученые. И даже ученый - каббалист. Я где-то слышал эту фамилию, но не силен по этой части. Виза в Штаты есть?
- Откуда? Я об этом вчера узнал, вечером.
- И как ты собираешься получить визу за четыре дня? Сутки на перелет. Это невозможно. Я в этом слегка понимаю. Миша, это что так серьезно?
- Серьезней чем все, что я делал за всю мою предыдущую жизнь.
Михаил сказал это тихо и совершенно спокойно. Александр внимательно посмотрел на него и сидел некоторое время молча.
- Я должен тебя отговаривать. Рассказывать о здравом смысле с приведением убедительных примеров. Но я почему-то думаю, что ты знаешь, что делаешь. Я попробую тебе помочь.
- Спасибо тебе. Видит Бог, я не за этим тебя нашел. Просто очень хотел увидеть. А так вот выходит...
- Брось, Мишка! Я и мысли такой не допустил бы. Ты мало изменился, такой же, как и был. Щепетилен до одури. Пойдем ка спать сладко. Сон и питание - основа летания! Помнишь еще? Я завтра свободен весь день - будем думать, что с тобой делать.
Указав на его комнату, ванную и где-то лежит, Александр пошел спать.
После всех процедур подготовки ко сну, Михаил сидел на кровати и пытался проникнуть в завтрашний день. Он открыл книгу. Она не поведала ему ничего нового. Человек всю свою историю строит фантазии относительно своих взаимоотношений с высшей силой. И большинство из них выстроены на страхе наказания. Но в этом нет никакой логики. Посмотрев на природу, мы увидим, что главный закон Природы - совершенный и полный альтруизм. Все, что она дает своим созданиям не требует никакой оплаты. Но и создания берут ровно столько, сколько необходимо, чтобы существовать, а то, что могут, отдают другим. И только человек не вписывается в этот закон. Он стоит вне его. И даже более. Все его деяния против этого закона. Он хочет всегда больше, чем ему реально нужно для существования. А сколько беды и боли это приносит? Но если человек примет решение жить по этому закону альтруизма, то он будет счастлив? Да нет, пытались построить подобные общества. Утопии, коммунизм. Это оказались самыми кровавыми экспериментами в истории. Так в чем же ошибка? Почему у человека даже самые лучшие, казалось бы, намерения заканчиваются бедой. И чем возвышенней они, тем больше бедствия! Эти мысли прогнали сон окончательно. Бродить по дому было неловко, не разбудить бы Сашу. Эх, спросить бы у Бааль Сулама. Почему нет? Прямо сейчас! А еще хотелось эксперимента. Можно ли достигать эффекта общения с великими каббалистами не только из дома? Он взял в руки книгу, встал на середину комнаты и сосредоточился на желаемом. Минуты три стоял статуей. Даже глаза закрыл. Затем разозлился. 'Черт побери, да не смогу я без помощи выполнить того, что должен. Я имею права знать!' И... комната растворилась. Перед ним в полутьме стоял Бааль Сулам и улыбался.
- Проходите, Михаил, раз уж так требуете. Вы подсознательно выбрали самый эффективный способ получать желаемое. То есть именно требовать. Но есть одно но...
Бааль Сулам весело подмигнул ему сквозь линзы очков.
- Если требование исходит искренне и не для своих потребностей. Это необходимое условие. И, кстати, пространство, как и время, тоже понятие условное.
- Я помешал вам? Простите! Но мне действительно нужна ваша помощь.
- Не беспокойтесь, я знаю это, и ждал вас, Миша. Вы позволите мне так вас называть?
- Почту за честь! Я собственно совершенно не могу представить, кого я должен найти в Москве и о чем говорить. Вы мне сказали, что это очень важно.
- Да это действительно важно! В развитии человечества бывают критические моменты выбора пути. Много раз уже оно было вынужденно идти к Цели более длинным, чем могло бы, путем. И принять большее количество страданий. Конечно же, человек не в силах изменить конечный пункт 'маршрута' - он все равно достигнет Цели своего создания. Но вот с какими затратами? В этот выбор иногда можно вмешаться ради самих людей. Внести исправления в ход выполнения программы развития, но не в Цель. Для этого вы и терпите свои приключения. Не передумаете снова? Будет нелегко...
Бааль Сулам говорил, а Михаил внимательно слушая, наблюдал, как в Бааль Суламе проступает знакомый образ Ари. Даже движения похожи!
- Уже не передумал!
Михаил покраснел вспомнив свое желание все бросить и уехать к морю, к жене. И продолжил.
Я, конечно же, все еще мало, что понимаю, но обязательно пойму, если это вообще возможно! Я категорически не согласен с тем, что может произойти. Но, одновременно, я чувствую себя обычной марионеткой. Куклой, которую дергают за веревочки, а она танцует. Это мне не нравится. Где же, собственно, мои действия?
- Ну не без того. Хотя все еще сложнее, чем вам кажется. Это более глубокие понятия. Вы и это поймете со временем. Не сейчас.
Бааль Сулам задумался на секунду и пристально посмотрел на Михаила. И продолжил.
- У вас вопросы были, как я понимаю? Вы правильно задаете их. Почему, казалось бы, самые светлые побуждения, улучшить материальное положение миллиардов людей закончились гибелью многих миллионов и потерпели крах? Ответ прост. Дело именно в том, что цель улучшения материального состояния человека не может привести к Цели творения самого человека. Это лишь часть пути развития человека. А истинная Цель - это приобретение свойств Творца. Человек, по замыслу творения, должен стать равным Творцу! А основное свойство Творца, которое мы можем изучить с помощью науки - это абсолютная любовь, абсолютная отдача творению. Эта цель столь велика, что люди даже бояться так думать. Но вы-то этого уже не боитесь?
Бааль Сулам улыбался знакомой улыбкой Ари. Михаил покраснел, вспомнив свои намерения свергнуть Творца.
- Ну хорошо, а причем здесь Москва?
- Тут все просто. Страна не имеет значения. Просто именно в России в вашем времени сложилась ситуация, способная снова ввергнуть человечество в хаос. После всех лет социализма, доказавшего свою несостоятельность, то, что создавалось трудом миллионов за, без малого столетие, было присвоено десятком проныр в одночасье. И, конечно же, существуют 'небезразличные', талантливые люди с авторитетом в массах, которые готовы восстановить 'социальную справедливость'. Их же, в свою очередь, используют более умные и беспринципные люди в целях очередного дележа богатств в свою пользу. Этим все и закончится. Только прольется, как обычно очень много крови тех, кто вовсе ничего не получит. Но потрясения в России не могут не сказаться на всей цивилизации. А кое-что из возможных последствий вы уже видели в пещере.
При этом Михаила физически передернуло от воспоминания.
- Какова же моя роль в предотвращении таких событий?
- Ваша задача определить того человека, который будет использован в подобных целях власть предержащими и убедить его отказаться от 'утверждения справедливости'.
- ? Но я еще должен попасть в Америку! Зачем?
- Чтобы передать вашу книгу человеку, которого вы уже знаете. Вы должны торопиться. Времени в обрез. Хотя времени, как мы его понимаем, вообще не существует. Но вам потребуется смекалка и осторожность. У вас все получится.
Бааль Сулам снова широко улыбался. 'Вот в этом я совершенно не убежден' грустно подумал растерянный Михаил, смотря на растворяющегося в воздухе Бааль Сулама. Разделся и лег. Сон еще долго не приходил. Крутились события последнего времени и видения в пещере...
- Вставай, Миша! Тебя ждут великие дела.
Глава 17.
Невозможное возможно?
Голос Александра раздавался издалека. Еще не открыв глаза, вспомнил цитату: 'Так, что у нас по расписанию? Ааа, в двенадцать тридцать - подвиг'.
- Встаю.
Быстро душ, все дела и вниз на голос Александра.
- Садись, позавтракаем. Подумаем.
Служба обоих приучила плотно завтракать в любое время суток. На столе стоял готовый завтрак с элементами вчерашнего мясного излишества с приправой из крепкого кофе. Очень ценное дополнение.
- Я тут подумал, как тебе помочь? Есть одна мысль. У тебя загранпаспорт при себе?
Михаил с удивлением отметил, что фраза была произнесена на английском.
- При себе, конечно! Сейчас принесу.
Он ответил также на английском. И почувствовал разницу в произношении. Сказать прямо, не блестяще. Пока ходил за паспортом, вспоминал доступный словарный запас. Подготовка понадобилась, потому, что и последующий диалог проходил на английском.
- А ты зачем на английский перешел, Александр?
- А как ты думаешь общаться в Мексике и Штатах с аборигенами?
- Почему в Мексике?
- Это еще не сформировалось полностью. Я сегодня свяжусь с коллегами бывшими. Но язык вспомни - пригодится в любом случае. Кстати акцент, конечно, рязанский, но в целом неплохо. Много лучше, чем в училище.
Оба вспомнили, как Александр помогал Михаилу в сдаче зачета по иностранному языку. Это было очень забавно, потому, что тогда знания языка у Михаила не было по определению. Но он сдал зачет.
- Я поеду в Москву, скорее всего на целый день. А ты посиди здесь, отдохни. По лесочку можешь побродить. А можешь поваляться, почитать - книги сам найдешь. Телевизора здесь не держим. От него и в городе тошно.
- Да нет, пожалуй. Поеду с тобой в Москву, но путаться под ногами не буду. Есть дела, нужно найти того, не знаю кого.
- В каком плане?
- Ты понимаешь... Мне необходимо найти человека влиятельного, авторитетного и при этом относительно честного. Который призывает к восстановлению справедливости. Скорее всего, политика. Хотя подобное сочетание практически не встречается.
Александр задумался.
- Да уж! Хотя есть один такой, похоже. Сейчас набирает вес и доверие народа, так сказать. На волне недовольства этого самого народа результатами перестройки. На него уже и толстосумы, похоже, глаз положили. И наши и иностранцы. Денег сулят сколько душе угодно.
- Так зачем же они ему денег хотят дать, если он хочет их у них отнять?
Александр посмотрел на наивного Михаила пристально.
- Переделят имущество, так называемого народа его руками, да и выбросят. Это самый простой способ решать свои финансовые интересы. Кстати, самый популярный во все времена. Макиавелли не читал?
- Так-так. Очень похоже. А как его зовут и как к нему попасть?
- Ты что, Миша в политику намерился податься? Не твое это дело, поверь на слово!
- Нет, ходил я уже туда ненадолго, так что плавали, знаем. Мне просто встретиться нужно и поговорить. Все на этом и закончится. Даю слово!
Александр еще пристальней посмотрел на Михаила. Тому очень хотелось все рассказать другу. Все в подробностях, но он чувствовал, что еще не пришло время, но придет еще.
- О'кей. Зовут деятеля Андрей Кирсанов. Базируется он в парламенте, возглавляет там фракцию. Как депутат, в принципе, должен быть доступен народу. Ну а как в реалиях - не знаю. Слушай, Мишка, скажи мне, какого черта я тебе решил помочь? Полный бред какой-то.
Михаил подошел к нему и, обняв, сказал тихо и уже на русском:
- Спасибо, Сашка.
- Да ну тебя! Короче, поехали. Созвонимся по мере решения поставленных задач и встретимся где-нибудь. А экзамен по языку - считай, сдал. Я вообще не хотел тебя так долго мучить, да заговорился. Оба засмеялись и пошли к авто.
Михаил стоял перед массивным зданием парламента взирал на сутолоку озабоченных, быстро передвигающихся людей. Почти все они обладали различной конструкции портфелями последней, как он предположил, моды. И на всех была печать причастности. А вот на нем самом этой печати явно не хватало. Он ловил на себе их недоуменно-высокомерные взгляды. Ну прямо ходок к Ленину. Деревенщина лапотная. Правда, в этом был и свой плюс. Можно было глазеть на все с раскрытым ртом и задавать любые вопросы. Этим и стал заниматься.
После десятка неудачных попыток получить информацию, нарвался на девицу, судя по всему, душевную не по профессии, а может родом не из Москвы? Она довольно толково все объяснила. Спасибо большое! Для достижения подъезда нужного номера пришлось пройти еще полкилометра. Он представил количество сотрудников здания такого размера и понял, что изобилия в стране не предвидится. Слишком много управленцев на одного трудящегося.
Найдя нужный подъезд, вошел в дверь невообразимой высоты и попал в бдительные руки постового на входе в фойе. Кто такой, откуда, зачем, документы. Отрапортовал четко, по военному, соврав только, что из периферийного отделения фракции для получения необходимых указаний высокого руководства. Убедил себя, что ложь может быть во спасение. Чего? А всего человечества! Достойная причина, но, будучи пропущенным, в храм демократии, все-таки почувствовал легкий, но непродолжительный стыд. Четкость ответов понравилась постовому, и по указанному им направлению нашел соответствующий коридор с явными признаками искомой фракции.
По мере приближения к нужному ему отделу постеры с портретом лидера увеличивались количественно и размерами. Прочитал и запомнил лик и полное имя спасителя Отчизны и 'отца обездоленных' - Андрей Павлович Кирсанов. Наконец, открыв дверь, оказался в приемной с образцово - показательной секретаршей. На профессиональном конкурсе секретарш - первое место. Несомненно! 'Какова цель прибытия, к сожалению именно сегодня прием уже окончен, ваше посещение очень ценно для фракции, очень, ну очень жаль, следующий приемный день через четыре дня, оставьте реквизиты и вам обязательно ответят письменно'. Все с улыбкой с безукоризненной артикуляцией и сочувствующим взглядом. Из всего сказанного понял: первое - что Хозяин на месте. Она пару раз с опаской взглянула на дверь кабинета Самого. Второе - не пустит в кабинет даже под страхом расстрела на месте.
- Спасибо!
Выйдя в коридор, задумался. Его не устраивали сроки. Никак. Кинуться через секретаршу и взять кабинет на абордаж не вариант. Повяжут сразу и в кутузке потом сидеть не пересидеть. Оставалось положиться на случай. Чтобы не привлекать внимания снующих по коридору клерков и охраны он взял блокнот, и, подойдя к самому большому постеру очевидно с программой фракции, стал переписывать тезисы, их не читая. Сам же внимательно следил за дверью приемной. И случай подвернулся! Дверь отворилась, и Андрей Павлович появился в проеме, устало в полуобороте что-то указывал секретарше. Михаил изготовился, не представляя, что будет делать. Тот, договорив, двинулся прямо на Михаила. Когда они поравнялись, Михаил, сразу успокоившись, просто сказал:
- Андрей Павлович, я Михаил Тихомиров и у меня к вам дело чрезвычайной важности.
Кирсанов также устало и без удивления взглянул на Михаила.
- Простите, но я сейчас очень занят. Запишитесь, пожалуйста, на прием в секретариате и я вас выслушаю.
- Андрей Павлович, у меня нет времени. У вас тоже.
В глазах Кирсанова появилось удивление, и сквозь деловитую усталость во взгляде пробился вопрос. Михаил спокойно смотрел ему прямо в глаза.
- Что вы имеете в виду?
- Я не сумею вам изложить то, что вам надлежит узнать ни в коридоре, ни на ходу. Но могу повторить, что дело именно чрезвычайной важности. Добавлю лишь то, что это не связанно с политикой, но вас и страны касается впрямую.
Такая туманная фраза потребовала напряжения даже для мозгов, работающих только на политику не один год. Как результат в глазах появился интерес.
- Я могу выделить вам десять минут не более. Я очень надеюсь, что вам этого будет достаточно. Проходите в кабинет.
Это Кирсанов сказал уже с оттенком раздражения за вынужденную уступку. Они проследовали в колонну по одному в кабинет Кирсанова мимо секретарши с округлившимися глазами, несмотря на ее вышколенность. Михаил понял - то, что она видит, разрушает ее представления об основах миропорядка. Они вошли в просторный кабинет с массивным столом хозяина и с не менее массивными примыкающими к нему столами человек на двадцать сидельцев. Все было натуральное и очень дорогое. Михаил осознавал, что не сможет сказать чего-либо внятного и, главное убедительного, он просто не знал с чего начать. Кирсанов утонул в шикарном рабочем кресле и смотрел на Михаила как в амбразуру среди пяти или шести телефонов.
- Присаживайтесь. Я вас слушаю.
Михаил, не отдавая себе никакого отчета, начал рассказ со своей краткой биографии и дальнейшим переходом на подробное описание событий и разговоров с Ари и Бааль Суламом начиная с распития спиртного в забегаловке по текущую минуту. Удивление, смешанное с праведным негодованием, ознаменовало начало изложения событий в хронологии. Рука Кирсанова потянулась к телефону на столе. 'Охрану вызвать хочет, чинуша чертов', зло подумал Михаил ни на секунду не прерывая изложения. Но рука депутата не добралась до цели. Михаил продолжал, стараясь не сбиваться, и смотреть прямо в глаза народному заступнику. Таких критических моментов с решением, вызвав охрану, прекратить изложение было три или четыре. Но всякий раз, слуга народа не доводил задуманное до исполнения. Наконец, Михаил добрался до текущего момента и перевел дух.
- И что же вы хотите от меня?
- Я хочу, чтобы вы реализовали свои сомнения и не осуществили свои планы.
- Откуда вы знаете о сомнениях и планах? Вы что экстрасенс?
- Отнюдь нет. Я думаю, что вы достаточно умны, чтобы понимать свою роль в не вами написанном сценарии. Вы надеетесь только на поддержку масс установлении попранной справедливости. И еще на то, что вам удастся переиграть реальных сценаристов грядущих событий. Их то вы тоже знаете. Но вы сомневаетесь в успехе. И вы достаточно умны для того, чтобы представить последствия в случае вашего неуспеха. Разве не так?
Кирсанов с нескрываемым удивлением и неприязнью смотрел на Михаила.
- Почему я должен поверить тому бреду, что вы мне рассказали о встречах с великими каббалистами, ангелами и прочей чепухой.
- Я не преследовал цель убедить вас мне поверить. Я должен был с вами поговорить и рассказать о том, что рассказал. А вы уж решайте, что делать. Я сам три дня назад, услышав подобный рассказ, посчитал бы его нездоровой фантазией. Но теперь я так не считаю. Вы сейчас пытаетесь применить рассудок для анализа. Но разве все самые трагические события в истории не плод четких построений рассудка. С прекрасными побуждениями вдобавок. И каков итог? Я повторю вам то, что недавно услышал в свой адрес. Попробуйте не поддаться разуму, а почувствовать! Научитесь чувствовать.
- И как же этому научиться?
В словах Кирсанова звучал неприкрытый сарказм.
- А я не знаю, как можно научиться. Возможно, вслушаться в себя? Вы умудрились продвинуться в политике столь высоко, но сохранить совесть. Или ее остатки. Отсюда ваши сомнения. Но именно 'разум' вам сейчас мешает, как и мне, впрочем.
Михаил взял листок для записей со стола и, написав, знакомый ВЭБ адрес, пододвинул его Кирсанову.