Создававшие Накатамскую империю правители Досама были достаточно прагматичными людьми, не стремившимися решать все свои задачи исключительно на поле боя. Одержав достаточно убедительные победы над своими ближайшими соседями, Досам стал предлагать южным государствам своего рода союзнические отношения, ничуть не скрывая при этом, кому именно в таком союзе будет принадлежать решающая роль. Большинство местных дворян не считали подобные предложения чем-то оскорбительным, ведь они не только сохраняли все свои привилегии, но и становились полноправной частью имперской аристократии. Не внакладе были и наиболее предприимчивые торговцы, перед которыми открывались весьма заманчивые перспективы в виде новых рынков и товаров. Мнение просто люда, как водится, мало кого интересовало, однако селян и ремесленников вполне устраивало прекращение войн с их неизбежными спутниками в виде грабежей, убийств и погромов.
Чтобы утешить королей, лишавшихся изрядной части своих полномочий, Досам обещал им сохранение короны, армии, части налогов и права назначения высших сановников (их наследникам, правда, пришлось довольствоваться герцогскими титулами, да и армии со временем обрели единую форму и звания). Подобные предложения устраивали, разумеется, не всех правителей, но это не приносило им ничего, кроме излишне близкого знакомства с солдатами и боевыми магами набравшей силу империи. Дольше всех сопротивлялся Дьярност, но силы были слишком неравны, и через десяток пятидневок разорённое королевство уже было во власти суровых наместников.
До поры до времени интерес империи к захолустному полуострову Литук в основном сводился к закупкам железа, стали и высококачественной руды, добываемой на южных склонах Касатлено. Рост спроса на металл совпал с первыми годами правления не слишком уверенного в себе Вестагена Лысого, который решил повысить свою самооценку очередным расширением границ империи. Верховным правителем Тивара - Таунвингил Литуку - был в те годы Ярмалт Скифест, здраво рассудивший, что его небольшая армия, изрядную часть которой составляли служившие по жребию ополченцы, вряд ли сможет противостоять профессиональным бойцам. Так или иначе, но он принял предложение посланников Вестагена Лысого, получив взамен титул герцога фос Скифеста и полк драгун в красных мундирах, быстро отвадивших всех желающих грабить кузницы, плавильни и следующие в Ансис караваны.
Богатеющая империя тратила немалые деньги на строительство дорог, поэтому не было ничего удивительного в том, что через несколько лет в Тиваре появился некий Колен рит Бакархкот - известный подрядчик, получивший дворянский титул за сооружение каменных мостов через Елеонир - крупнейший левый приток Велитара. Ходили слухи, что ушлый делец обратил внимание на удалённую провинцию, рассчитывая получить здесь солидную прибыль, благо хороших дорог на полуострове было мало, а контролирующее расходы имперское казначейство было далеко.
Объездив половину Тивара, барон представил императору обширный план, который предусматривал не только строительство дорог, но и сооружение рядом с устьем Велитара нового морского порта. Оценочная стоимость работ заставила Вестагена Лысого призадуматься, но опытный в таких делах рит Бакархкот выложил на стол сразу несколько козырей. Во-первых, новый порт вместе с дорогой и мостом через Арбур позволял чуть ли не в два раза сократить путь к морю от рудников и плавилен (это было, правда, не совсем так, но кого в Досаме интересовали карты какого-то там Тивара?). Во-вторых, новый порт имел все шансы стать основным перевалочным пунктом для товаров, перевозимых по морю и Велитару со всеми его притоками. Основной же приманкой для не утратившего некую сентиментальность правителя стало предложение назвать новый порт именем отца императора Ферира Сильного, а мост через Арбур - именем его матери Динаи.
Строго говоря, строить Ферир начинали не на пустом месте. Плававшие по Велитару корабли давным-давно использовали так называемую Речную бухту, чтобы переждать непогоду на просторах Сарфийского моря. Чтобы это ожидание было не слишком тягостным, на восточном берегу бухты как бы сами собой стали появляться трактиры, публичные дома и почти приличные гостиницы, за которыми последовали различные склады и мастерские. Рит Бакархкот не церемонился с этим скопищем разномастных строений, освобождая место для нового приморского города, достойного великой Накатамской империи (экономить на этом благородном деле барон, ясное дело, не собирался).
Прошло около полутора лет, прежде чем первый обоз с товаром проследовал по Железному спуску к украшенному флагами и цветами Имперскому форту, построенному рядом с новыми причалами. В Досаме это известие было воспринято весьма благосклонно, и барон не замедлил воспользоваться случаем, чтобы испросить разрешения продолжить строительство. На этот раз он предложил императору довести дороги до батакского побережья Тивара, что пригодилось бы как для торговли с загадочной Дофатамбой, так и для возможного завоевания ханства (планы войны со свирепыми меднолицыми сами по себе были изрядной авантюрой, но для не имевшей серьёзных врагов империи ощущение опасности было чем-то вроде острой приправы к слишком уже пресной повседневности).
Озолотившись на строительстве тиварских дорог, общая протяжённость которых исчислялась уже сотнями центуд, рит Бакархкот никогда не забывал демонстрировать своё глубочайшее уважение к императору и его семейству. Второй мост через Арбур был назван в честь старшей дочери Ортили, ведущий к восточному побережью мост через Уптолу получил имя сына правителя Чартока. Зная любовь Васлеты - жены Вестагена Лысого к цветам и деревьям, барон проложил через весь город широкий Васлетский бульвар, украсив его Зелёным фортом, больше похожим на небольшой замок с двумя высокими башнями. Внешний вид этого причудливого сооружения вполне соответствовал названию, ведь для его отделки был использован редкий изумрудно-зелёный камень, добываемый в Молавских горах. Изображённый на многих картинах и гравюрах форт со временем стал своего рода символом Ферира, с лихвой оправдав все расходы рит Бакархота на его строительство - когда новый казначей предложил казнить барона за невиданное воровство, император внял просьбам любимой жены, ограничившись обычным изгнанием.
Спустя несколько веков Зелёный форт был всё так же красив, но сейчас один его вид вызывал у полковника Ланту фос Поортема приступ холодного бешенства. Стоя на крыше какого-то дома, он хорошо видел, как установленные на башнях форта небольшие баллисты метали стрелы в три локтя длиной, взрывавшиеся при попадании в цель подобно мощнейшим файерболам. До полковника доходили слухи о летевших на триста-четыреста шагов синтагмах, использованных тиварцами во время сражений в Междуречье, но одно дело было слушать переданные через десятые руки россказни и совсем другое - своими глазами видеть, как лопающиеся огненные шары крушат стены и рвут на части солдат в голубых мундирах.
Ланту уже было понятно, что понесшие большие потери пехотинцы Домадеского полка и на этот раз не смогут прорваться к бульвару, где их уже ожидали вражеские солдаты. Словно подтверждая его догадку, тиварские орудия убийства вновь исторгли свои смертоносные стрелы, и строившиеся в боевой порядок солдаты шарахнулись в стороны, скользя и спотыкаясь на залитой кровью брусчатке. Почти одновременно с соседней крыши взмыл в небо искрящийся малиновый шар, по широкой дуге устремившийся в сторону Зелёного форта. Это была уже шестая попытка Маюфата - одного из лучших боевых магов Небриса - снести с башен проклятые баллисты. Дистанция была слишком велика, и полковник слышал, как рычал и ругался маг, величайшим напряжением сил направляя тающие на лету файерболы. Уже дважды Маюфату удалось попасть в башни, но имперцы строили свои здания на века, и весь ущерб свёлся к частично осыпавшейся облицовке из зелёных каменных плит.
Не долетев до башен, файербол взорвался в кронах растущих на бульваре деревьев, и за спиной полковника раздались негодующие возгласы придурков из свиты Дишана фос Скифеста. Скрипнув зубами, Ланту сумел промолчать, хотя клокотавшая в нём злость уже с трудом помещалась в его кряжистом теле (столичные хлыщи считали фигуру фос Поортема слишком уж неблагородной, из-за чего он ещё молодым лейтенантом получил прозвище "кузнец").
Командир Иславского пехотного полка был опытным офицером и хорошо представлял себе, что следует делать после того, как его король наконец-то примет решение о начале войны. Тщательно изучив план Ферира, полковник объездил все основные улицы города, благо ещё со времён старого герцога тиварцы старались избегать открытых конфликтов с армией Небриса. А так как для лотвигов клановая солидарность значила ничуть не меньше, чем верность короне, фос Поортему довелось посидеть за одним столом не только со многими старшими офицерами Западной армии, но и с её командующим, генералом фос Постолоптом (при этом большинство из тех, кто отдавал должное хорошим винам, ничуть не сомневался, что их бойцам рано или поздно всё-таки придётся скрестить клинки).
Обдумав всё увиденное, полковник пришёл к выводу, что основной задачей небрисской пехоты должен стать прорыв к Большому приморскому тракту, который позволил бы не только начать окружение Ферира, но и преградил бы путь помощи со стороны Ансиса. Ланту не собирался бесцельно губить солдат, пробиваясь через кварталы Нижнего города в сторону хорошо укреплённых фортов, штурм которых сам по себе стоил бы большой крови. Фос Поортему было наплевать на Васлетский бульвар и застроенные особняками Холмы, ведь их захват ни на шаг не приблизил бы победу, он которой он мечтал с первого дня пребывания в Ферире.
Определив свою цель, Ланту стал настойчиво искать пути её достижения, исходя из того, какая именно часть порта и города оставалась под контролем Небриса после отражения коренжарской атаки. Король тогда не хотел обострять ситуацию, поэтому приказал своим солдатам расположиться в юго-западной части Нижнего города, из-за своей формы именуемой не иначе как Клюв.
С юга над новыми казармами небрисцев нависал отвесный обрыв, который исключал атаку в этом направлении сколь-нибудь значимыми силами. Однако обрыв не был таким уж неприступным, и пару месяцев назад два бойца из отряда "Королевских волков" сумели добраться до его вершины, где их уже ожидали неприветливые тиварские егеря. Пахнущие дешёвым вином волки были одеты в обычную пехотную форму, поэтому им удалось убедить пограничников, что перед ними находятся искатели приключений, на спор забравшиеся на отвесную стену (само собой разумеется, что полковник позаботился о наличии внизу толпы солдат, пьяными воплями поддерживающих спорщиков). В конце концов лазутчиков под конвоем отправили обратно в Клюв, что позволило им подробно рассмотреть ведущую в прибрежную котловину Верхнюю дорогу, а заодно Серебряную и Медную улицы. Адъютанты фос Поортема полдня записывали всё, что заметили капитан и сержант волков, чья память была многократно усилена соответствующими магическими снадобьями. Сложив добытые волками сведения с собственными наблюдениями, полковник разработал детальный план атаки, который был одобрен не только командующим армией Небриса генералом фос Инкавесом, но и королём Шинатом фос Скифестом.
Кратчайший путь к Верхней дороге проходил через так называемые Гнёзда - квартал довольно богатых домов, расположенных на уступе высотой в десять-пятнадцать локтей, который примыкал к небрисской части порта. Для хорошо обученной пехоты с пятью-шестью штурмовыми лестницами на взвод этот уступ не представлял особой проблемы, но в начале лета бургомистр Ферира Китоб рит Тимипре, отсидевший когда-то в Тильодане два года за контрабанду, решил внести свой вклад в защиту города от нелюбимых, мягко говоря, королевских солдат. Выкупив за счёт городской казны несколько участков земли на краю Гнёзд, рит Тимипре построил вдоль уступа каменную стену высотой в десяток локтей, оборудовав её площадками для стрелков. Острые на язык ферирцы тут же назвали это сооружение Лежачим фортом.
После осмотра творения Китоба желания атаковать Гнёзда в лоб у фос Поортема заметно поубавилось, и теперь основной удар своего Иславского полка он планировал нанести за уступом, обойдя дурацкую стену с левой стороны. Чтобы обезопасить своих солдат от более чем вероятной контратаки с севера, Ланту свёл почти половину своих пикинёров в отдельную роту, которая должна была перекрыть Серебряную улицу. Вторая половина могла бы весьма пригодиться при отражении ожидаемой атаки тиварских драгун, которые сделали бы всё возможное, чтобы не дать солдатам полковника выбраться за пределы Холмов (если, конечно, стоящие за Арбуром тангесокцы не втянут этих кавалеристов в очередное сражение за Динайский мост).
Здравый смысл подсказывал фос Поортему, что после выполнения всего намеченного в строю останется в лучшем случае половина его полка, поэтому окружать Ферир и наступать в сторону Ансиса предстоит кому-то другому. Первые подкрепления начали прибывать ещё весной, причём всё было обставлено таким образом, чтобы тиварцы сочли это обычной сменой части небрисского гарнизона. Вначале в Ферир доставили обученную для боя в городе роту егерей, за которыми последовали солдаты Домадеского пехотного полка, командир которого Арилд фос Ергибер появился в порту только вместе с последней ротой в начале лета. Ланту, вынужденный управляться с чужими солдатами, не был, однако, удивлён - чего ещё можно было ожидать от самоуверенного наглеца, в тридцать два года получившего чин полковника исключительно благодаря родству с начальником королевских дипломатов?
Однако всё это показалось сущей ерундой, когда два дня назад на берег сошёл генерал Дишан фос Скифест со свитой в полтора десятка человек, состоящей из нескольких офицеров, слуг, компании постоянных собутыльников и даже известного в Тильодане художника. Единственное, что хоть как-то утешало фос Поортема при взгляде на этот балаган, было отсутствие расшитых золотом мундиров и ярких столичных нарядов - Дишан ограничился летней формой армейского полковника, а у людей из его свиты не было нашивок старше капитанских.
Отрапортовав озиравшемуся по сторонам фос Скифесту, Ланту обратил внимание на сошедших с корабля знакомых магов, рядом с которыми стояли четыре неизвестных ему человека в тёмной одежде. Прикинув, кого ещё генерал мог притащить с собой, фос Поортем не придумал ничего путного, что, впрочем, было неудивительно, ведь любая прихоть младшего брата короля подлежала неукоснительному исполнению. Долго гадать ему не пришлось - собрав утром старших офицеров, Дишан после приказа о подготовке к завтрашнему наступлению представил им господина Белувака - опытного боевого мага, разрушительные способности которого вызвали восхищение его величества короля Небриса. Подивившись услышанному, Ланту бросил взгляд в сторону Ракоди, хорошо знакомого ему со времён карательных походов в Дьярност, и маг одним коротким кивком подтвердил слова генерала.
Осмотрев подконтрольную Тильодану часть Ферира, фос Скифест долго обсуждал увиденное со своим личным штабом, после чего объявил решение, поразившее фос Поортема подобно удару молнии. Полковник не поверил своим ушам, узнав, что в качестве первоочередной задачи Дишан назвал прорыв к Васлетскому бульвару и захват Зелёного форта, при этом честь первым атаковать тиварцев была предоставлена Домадескому пехотному полку, командир которого фос Ергибер после слов герцога сиял словно начищенный медный таз.
На языке у Ланту вертелось сразу несколько вопросов, но знание того, что они явно не понравятся королевскому братцу, заставило его ещё раз взвесить все за и против. Нарываться на очередную демонстрация высокомерного неудовольствия полковнику не хотелось, но и делать вид, будто взятие Ферира станет чем-то вроде парада с развёрнутыми знамёнами, было небезопасно - сообщения о разгроме тангесокской кавалерии на улица Ансиса произвели на фос Поортема должное впечатление. Прикинув, что генералом он всё равно не станет (более десяти лет назад Ланту как-то спьяну заявил, что понимает чувства молодого офицера, отомстившего деду нынешнего короля за поруганную честь своей сестры), полковник принял решение.
- Ваше высочество, прошу извинить меня за несдержанность, но король и командующий утвердили несколько иной план взятия Ферира.
- План взятия Ферира? - нарочито медленно поворачиваясь к фос Поортему, герцог не стал сдерживать презрительную усмешку. - Как же, я даже читал это творение... Полковник, если мне не изменяет память, то именно ты и сочинил сей трактат?
- Именно так, выше высочество.
- Весьма похвально, полковник, весьма похвально. Писать ты умеешь. Ланту, ты разве не заметил, что на этих... как их там... Гнёздах построили новую стену? И хрен теперь толку от твоего плана? Ты ещё помнишь, что следует делать после изменения обстановки? Так я тебе, господин сочинитель, напомню: надо изменить план атаки. Вот я его и изменил. Теперь основным направлением атаки будет Васлетский бульвар. Это понятно? Или ты сомневаешься в моих полномочиях?
- Никак нет, ваше высочество. Генерал фос Скифест вправе принимать любые решения.
- Вот именно, полковник - любые! Ладно, хрен с тобой, свободен. Или что-то ещё?
- Позволю себе выразить уверенность, что наступление моего полка в сторону Верхней дороги будет способствовать выполнению плана вашего высочества.
- Будет способствовать? Помочь, значит, захотел... - Дишан опустил голову и сцепил руки за спиной, что лучше всяких слов говорило о растущем раздражении герцога. - Полковник, Небрису не нужна слава, добытая на задворках Ферира. Флаги королевства должны быть на башнях фортов, а не на крыше какой-нибудь сраной кузницы. А теперь заткнись и жди новых приказов.
С трудом удержавшись от дальнейшего разноса, помрачневший герцог отправился на обед, сопровождаемый непривычно молчаливой свитой. Обругав себя за неумение держать язык за зубами, Ланту вышел на улицу, где его поджидал майор, служивший когда-то с ним в одной роте (после удачной женитьбы фос Налдап перебрался в Тильодан, но не стал рвать связи со старыми приятелями).
- Ланту, за каким демоном ты нарываешься на выволочку? Дишан приехал сюда за славой, привёз художника и кирасу в позолоте, а ты ему про эти долбаные Гнёзда...
- А художник-то тут причём?
- Да ты совсем одичал в этом Ферире! Герцог заказал картину для Белого зала: Зелёный форт и он со знаменем на фоне гор. Художник уже наброски делает, а тут ты со своим планом.
- Барон, на бульваре крови будет по колено!
- А вот это вряд ли. Дишан собрал лучших магов, а этот Белувак вообще жуть ходячая. Так что прими совет, Ланту - ветер мочой не остановишь.
Вечером в порт вошло ещё несколько кораблей, с которых на причалы Клюва начали высаживаться роты Чинаратского пехотного полка, арбалетчики и бойцы каких-то особых отрядов. Спрятать многие сотни солдат в и без того переполненных казармах было невозможно, поэтому для тиварских наблюдателей это столпотворение могло означать только одно: нападение Небриса неизвежно.
Обходившего свои роты фос Поортема ещё затемно нашёл сержант, передавший ему приказ генерала прибыть к Косому перекрёстку, который должен был стать рубежом атаки Домадеского полка. Пока капитаны строили своих солдат на Парусной улице, разодетый словно на парад фос Ергибер не отходил от улыбающегося герцога, за спиной которого стояли слуги с церемониальными доспехами в руках.
Осушив бокал вина, фос Скифест поднял руку, и горнисты подали сигнал к началу движения. Сапоги и оружие сотен шагавших солдат издавали мерный шум, сквозь который можно было различить крики людей, сражавшихся среди домов, с двух сторон окружавших Парусную улицу. "Альфир милостивый, хоть кто-то додумался", - сплюнув на землю, фос Поортем покачал головой, удивлённый тем, что в ближайшем окружении герцога нашёлся-таки вменяемый офицер, направивший егерей для зачистки прилегающих кварталов.
От перекрёстка до Васлетского бульвара было меньше кована, поэтому и без подзорной трубы были хорошо видны перегородившие улицу рогатки и ощетинившийся пиками строй тиварской пехоты. Было очевидно, что за прорыв к форту придётся заплатить определённую цену, но смирившийся с решением герцога фос Поортем надеялся, что она не будет чрезмерной. В конце концов, сейчас в Ферире находилось немало боевых магов, файерболы и защитные завесы которых не раз выручали королевских солдат на поле боя.
Первая рота уже достигла середины улицы, когда с башен Зелёного форта были выпущены первые тяжёлые стрелы. Особого впечатления это не произвело, ведь максимум, что они могли сделать, это убить и покалечить пятерых-шестерых бойцов. Сопровождавшие пехотинцев маги тут же прикрыли голову колонны мерцающим пологом, но удар пришёлся по второй роте. Первая стена угодила в стену какой-то лавки, неожиданно полыхнув ярко-красной вспышкой, разом сбившей с ног полтора десятка солдат. Второй огненный шар с грохотом лопнул прямо в середине строя, оставив лежать на брусчатке чуть ли не половину взвода.
Вопли раненых смешались с возгласами окружавших герцога офицеров, поражённых столь неожиданным началом боя. Замешательство, впрочем, длилось недолго. Повинуясь командам, бойцы первых двух рот ускорили шаг, стремясь поскорее выйти из зоны поражения, в то время как остальные на ходу начали увеличивать расстояние между шеренгами. Домадеский полк вновь двинулся вперёд, но колонна успела пройти не более шестидесяти-семидесяти шагов, прежде чем взлетевшие с башен стрелы нанесли новый магический удар. Подобная скорострельность поражала, ведь перезарядка любой баллисты была непростым и, главное, нелёгким делом, так как для нового выстрела надо было отвести назад соединённый с тугой тетивой затвор, до предела закручивая толстые канаты из жил или пропитанного маслом конского волоса.
Теперь под удар попала успевшая разомкнуть ряды третья рота, поэтому потери оказались относительно небольшими, не более тридцати убитых и раненых. Прозвучали новые команды, и идущие во главе колонны солдаты с криками бросились вперёд, стремясь как можно быстрее избавиться от участи потенциальной мишени. До рогаток было уже рукой подать, когда строй вражеских бойцов неожиданно расступился, и какие-то непонятные орудия исторгли длинные языки пламени, накрывшие первые ряди домадесцев. Защитные завесы не стали препятствием для струй горящей ситолы, в считанные мгновения превратившей солдат в вопящую от ужаса толпу, которую почти в упор расстреливали лучники в синих мундирах.
Избежавшие огненного ливня бойцы шарахнулись назад, но ускорившиеся для последнего броска роты ещё продолжали бежать к бульвару, с каждым десятком шагов всё больше утрачивая боевой порядок. Теперь в конце Парусной улицы теснились уже сотни солдат, и именно туда ударили две новых стрелы с синтагмами, выпущенные с башен Зелёного форта. Взлетевшие вверх шлемы и части тел ещё не успели упасть на мостовую, а сотни уцелевших солдат уже кинулись прочь от проклятого бульвара, безжалостно топча раненых и сбитых с ног товарищей. Через несколько мгновений вся эта вопящая толпа врезалась в шеренги третьей роты, застывшей на месте в ожидании хоть каких-то приказов. Сумятица в центре улицы быстро разрасталась, захватывая всё ещё сохранявшую боевой порядок четвёртую роту, и обслуживавшие баллисты тиварцы не упустили свой шанс, направив новый удар в огромный затор из более чем полутысячи человеческих тел.
Пунцовый от ярости фос Скифест наконец-то приказал трубить отход, хотя особого смысла в его распоряжении уже не было. В десятый раз повторяющий все мыслимые проклятия герцог замолчал только когда к нему поднесли раненного и обгоревшего фос Ергибера. Полковник был без сознания, оторванная ниже колена нога продолжала кровоточить, но сопровождавший его целитель клялся, что жизни барона ничего не угрожает. Похлопав Арилда по плечу, фос Скифест повернулся к стоявшим перед ним трём ротным командирам.
- Господа, у вас ещё есть возможность спасти честь Домадеского пехотного полка, снискавшего славу во многих сражениях, - шагнув вперёд, герцог ткнул пальцем в грудь чудом уцелевшего командира первой роты. - Майор, собери и построй своё пугливое стадо, там его должно хватит как раз на три роты. После полудня все вы пойдёте к бульвару и снесёте эти рогатки вместе с тиварскими тварями. Вашу атаку будут прикрывать лучшие боевые маги Бонтоса, которые разрушат проклятые зелёные башни. И вот ещё что. Майор, смените мундир, в армии Небриса оборванцы полками не командуют.
Фос Поортем считал глупостью повторение атаки на залитой кровью Парусной улице, но он понимал, что герцог своего решения не изменит. В то же время полковник не сомневался, что нескольким магам-рунка вполне по силам расчистить дорогу наступающим солдатам. Для этого, правда, им следовало находиться намного ближе к рогаткам и форту, для чего необходимо было выбить синемундирников из прилегающих к улице кварталов (даже герцог не мог позволить себе отправить лучших магов королевства в атаку вместе с пехотой). Однако решить эту задачу не смогли ни егеря, ни брошенные в бой две роты Чинаратского полка, столкнувшиеся с отчаянным сопротивлением плохо обученных, но многочисленных и самоотверженных тиварцев. В результате дотянуться своими файерболами до башен оказалось по силам только бородатому Маюфату, не так уж давно громившему коренжарские корабли со стен Имперского форта.
Чтобы отразить вторую атаку, тиварцам потребовалось всего шесть тяжёлых стрел с синтагмами. Вдоволь побесновавшись, фос Скифест сорвал нашивки с новенького майорского мундира, выпил два кубка крепкого лиштоинского вина и стал обдумывать план дальнейших действий, вперившись взглядом в ненавистную Парусную улицу.