Стоя возле лежавшего на земле зомби, фос Гайноверн размышлял, как этого бывалого капрала с тремя нашивками на потрёпанном мундире угораздило попасть в руки богопротивных некромантов. Полковник уже собирался уходить, но краем глаза заметил, что труп неожиданно шевельнулся. Живот зомби начал раздуваться, и через мгновение из дырки в груди повалил светло-жёлтый дым, распространяя вокруг трупа ужасающее зловоние. Громко выругавшись, граф попытался отойти, но враждебная жизни вонь уже попала в его лёгкие, наполнив грудь фос Гайноверна нестерпимым жжением. Захрипев, полковник осел и медленно повалился на бок, невидящими глазами взирая на солдат, которые умирали, пытаясь спасти своего командира.
Яды готовили разные танкисы, поэтому не все они был дымными и вонючими. Сотни тиварцев погибли или утратили способность сражаться, вдохнув магическую субстанцию без цвета и запаха, изготовленную Сафрутом и Мантером с учениками. Не все члены ордена обладали нужными знаниями и способностями, поэтому многие солдаты спасли свои жизни, вовремя шарахнувшись от трупов и бычьих туш, неожиданно ставшими источниками странных или неприятных запахов (тем не менее, свою дань эти яды, конечно, собрали, ведь их стали избегать только после того, как упали первые бойцы).
К счастью для тиварской армии, большинство магических ядов начинали терять свои свойства едва ли не сразу после активации их носителей. И дело здесь было не только в том, что для изготовления более стойкой отравы требовалось больше времени, а Мантеру приходилось торопиться. Магистр очень надеялся, что вырвавшиеся на свободу харварлы смогут поколебать моральный дух противника, поэтому не мог допустить, чтобы даже часть их погибла от танкисских ядов (вообще-то Курхас уже научился создавать личинки харварлов, которым нипочём было любое летучее зелье, но это было весьма долгим и хлопотным занятием). Так или иначе, но время решало всё, и Мантер решил сделать ставку на количество и продуманную последовательность различных активации гонгаров.
Всего этого, разумеется, не могли знать ни генерал рит Бараса, с заставшим лицом смотревший с холма на гибель своих солдат, ни боевые маги, метавшиеся между группами пехотинцев, которые отражали яростные атаки больших и малых чудовищ. Труднее всего приходилось армейским магам, ведь они привыкли полагаться на файерболы, но использовать это оружие, когда воющим чудовищам удавалось ворваться в строй солдат, было практически невозможно. Особенно опасны были небольшие юркие харварлы, рост которых редко превышал пару локтей. Ловко уворачиваясь от копий и мечей, они проскальзывали между бойцами, раздирая их бёдра и животы острыми загнутыми когтями.
Почувствовав колебания поля Ванат возле мёртвой лошади, Каскаль без колебаний ударил по туше факелом белого огня, сорвав начавшуюся активацию двух личинок харварлов. Почти сразу же слева раздались громкие крики, и обернувшийся маг увидел едва ли не самое большое порождение Танкилоо. Похожий на огромного кузнечика харварл атаковал взвод пикинёров, одним взмахом передней лапы отбросив сторону несколько сломанных копий. Пронзительно заверещав, готовый броситься вперёд монстр выпрямился во весь свой немалый рост, нависая над попятившимися солдатами. Точно пущенный Каскалем файербол перебил заднюю ногу чудовища, но танкисская тварь и не думала останавливаться. Нелепо изогнувшись в прыжке, харварл рухнул прямо на головы бойцов, продолжая размахивать своими когтистыми конечностями. В считанные мгновения более десятка бойцов были убиты и ранены, и даже когда копьё пригвоздило голову монстра к земле, порождённое магией существо ещё продолжало изгибаться и дёргать своими смертоносными лапами. Растолкав забрызганных кровью солдат, с воплями рубивших издыхающую тварь мечами, Каскаль вновь пустил в ход белый огонь, превратив узкогрудое тело харварла в обугленную головешку.
Золотистый край Афрая уже показался над линией горизонта, когда были добиты последние зомби и харварлы. Ещё раз осмотрев поле боя, рит Бараса затейливо выругался и повернулся к стоявшим за его спиной магам и офицерам.
- Господа, начали мы, прямо скажем, хреново. Два полка первой линии понесли немалые потери, и я приказал отвести их назад. Теперь впереди будет стоять Фрагуосийский полк, и это последний кадровый полк, имеющийся в моей армии. Остальные пехотные полки набраны из добровольцев. Они, ясное дел, рвутся в бой, но, по-хорошему, их ещё учить и учить, - генерал повернул голову, бросив взгляд на начавшие перестроения пехотные роты. - Я вот всё гадал, с чего бы это фос Напсабад покинул берега Скалаты. Теперь понятно, что эта речушка помешала бы ему науськать на нас всю эту молкотову срань. Не прогадал фос Напсабад, ох, как не прогадал... Разменял три кована на два полка. Дальше-то что, господа маги? Чем нас ещё травить будут? Рит Таначали, ты ж у нас главный военный маг, утешь чем-нибудь старого дурака.
- Господин генерал, позволю себе напомнить, что мы сами приняли решение позволить Тангесоку атаковать первым.
- Добрый ты человек, Слиатос. Нет бы прямо сказать, что рит Бараса сам приказал лоб подставить, - генерал невесело усмехнулся и потрогал отросшую за лето рыжую бороду. - А чего было сомневаться, если магов понаехало, сколько я сроду не видал.
- Господин генерал, маги армии и Викрамара сделали всё, что могли, - рит Таначали хорошо знал манеру генерала изъясняться, поэтому сохранял свою обычную невозмутимость. - Мы внесём свой вклад в отражение новых атак и ударим по вражеской армии.
- Ясное дело, что ударите... Магистры сюда не просто так ехали. И Дусмили целый курятник привёз. Всё, твою мать, по плану, - рит Бараса покачал головой, на мгновение закрыв свой единственный глаз. - Не волнуйтесь, господа маги, ваш генерал всё ещё в своём уме, просто мне людей жалко. Фос Гайноверн у меня когда-то взводом командовал. Хороший был офицер... Так, теперь о живых. Кто мне объяснит, зачем Тангесоку клетки на первой линии? И что мы будем с ними делать?
На сотню центуд вокруг лучше всех на вопрос генерала мог ответить Мантер, наконец-то придумавший, как отомстить проклятым тиварцам. Чудом избежав смертельного жара Тун-Серкаля, танкис поклялся, что обязательно увидит, как закипевшая кровь будет разрывать тела сотен его врагов. Однако победу могло принести только наступление, а требующий длительной подготовки "красный купол" было бы весьма затруднительно использовать во время решительной атаки. Промучившись несколько дней, Мантер наконец придумал, как соединить в одно целое примитивную магию анеров, неисчерпаемую энергию поля Ванат, некромантию и найденную в книгах формулу, инициирующую беспощадный огонь Тун-Серкаля.
Так как повторить эту более чем необычную формулу вряд ли смог бы кто-нибудь ещё, Мантер потратил две ночи на изготовление восьми синтагм, содержавших в себе своего рода запалы для невиданного ранее в этом мире оружия. Особые завихрения поля Ванат, возникавшие после активации свитков, следовало многократно усилить, и для этого вполне можно было использовать выбросы особого рода энергии, происходившие в момент насильственной смерти людей (Мантер никогда не сомневался, что его навыки некроманта ещё послужат ордену). Проблема была в том, что количество покидающей тела жизненной энергии надо было увеличивать постепенно, не допуская преждевременного взрыва сгустка Ванат. Посоветвоавшись с Доничоем - самым опытным некромантом среди танкисов, магистр решил построить людей в форме клина, что позволило бы убивать их целыми рядами, каждый из которых был вдвое больше предыдущего.
Чтобы драгоценная энергия не рассеивалась в окружающем пространстве, Мантер приказал разместить будущих жертв в специальных загонах, представляющих из себя частокол из вкопанных в землю толстых прутьев, опутанных тянутой и кованой железной проволокой (эта идея была подсказана магистру воспоминаниями о "красном куполе" и его замкнутом металлическом контуре, обеспечившем смертоносную концентрацию энергии поля Ванат). Всю эту работу тангесокские сапёры проделали под покровом ночи, изрядно удивив тиварцев конструкцией невиданных ещё на поле боя сооружений. Пока вражеские позиции атаковали десятки быков и доллаха, загоны были заполнены пленными, ранеными и местными селянами, то есть всеми, чья жизнь не представляла для ордена никакой ценности. Опоённых дурманящим зельем людей в соответствии с планом привязали к жердям разной длины, проткнув их руки всё той же железной проволокой.
Теперь всё было готово, и по сигналу Мантера танкисы и лучшие ученики приступили к реализации великого замысла. Активация созданных магистром синтагм привела к появлению внутри загонов тёмно-красных пульсирующих шаров. Взяв в руки выведенный за частокол первый конец проволоки, Мантер убил двух пленников, с удовлетворением отметив, что плавающий внутри ограды огненный шар вздрогнул и заметно прибавил в объёме. Когда он лишил жизни следующих четырёх человек, сгусток магической энергии стал размером с бычью голову, а его жар ощущался уже в паре десятков шагов.
Вытерев вспотевшие ладони о свою куртку, магистр перешёл к третьему ряду источников жизненной энергии, но его внимание привлёк грохнувший за спиной взрыв. Обернувшись, Мантер успел увидеть взметнувшийся в утреннее небо столб гудящего пламени, мгновенно поглотившего не только заполненный людьми загон, но и убивавшего их Сабонета. Выяснять, что именно привело к гибели танкиса, было некогда, и стиснувший зубы магистр направил в третий отрезок проволоки сильнейший магический импульс, буквально разорвавший сердца ещё восьми человек.
Возникновение и быстрый рост огромных сгустков энергии Ванат не остались незамеченными ни армейскими магами, ни магистрами Викрамара. Но только Исвель, знакомый с кое-какими тайнами Верхних Сфер, смог по достоинству оценить опасность, исходящую от этих подрагивающих тёмно-красных шаров. Тихо выругавшись, он быстрым шагом подошёл к Дусмили, который что-то говорил лисилям, сидевшим на крышах карет тайной стражи.
- Господин майор, танкисы решились. За файерболами пойдёт конница, ей надо помешать.
- Файерболами?! Вы называете это фапйерболами?
- Размер не имеет значения. По сути это одно и то же, - над ладонью магистра вспыхнул небольшой розовый шарик. - Но жар этих чудищ выжжет всё вокруг ещё до взрыва.
- Тальдос их остановит?
- Не уверен, но надо попробовать. Сколько с вами лисилей?
- Одиннадцать. После Ферира все хотят стать легендой.
- Пошлите, сколько сможете. Остальными шарами займутся маги. Лисилям ещё конницу надо остудить.
Стоявший на холме рит Бараса не мог слышать, о чём говорили майор тайной стражи и неизвестный маг, но не сомневался, что они принимали какие-то решения, ничуть не интересуясь мнением командующего. Это было прямым нарушением всех правил, но что им мог посоветовать старый генерал, потрясённый могуществом и беспощадной жесткостью новой боевой магии? Когда он принял командование своим первым пехотным взводом, обычным делом на поле боя были разве что файерболы, синтагмы и защитные завесы. В те благостные времена косо смотрели даже на применение летучих ядов, а уж использование зомби вообще считалось чем-то близким к святотатству. Теперь же смерть падала с тёмного неба подобно снегу, из растерзанных трупов людей и животных вылезали невиданные чудовища, и вряд ли даже богорождённый Альфир мог знать, чем грозят его солдатам пухнущие в загонах кроваво-красные шары
Можно было сколько угодно сожалеть, что проклятые танкисы сделали войну больше похожей на бойню, чем на честный поединок храбрых людей. Так или иначе, но вызов был брошен, и Викрамар нашёл, чем ответить наследникам Маршеска. Читая сообщения, рит Бараса не раз качал головой, представляя себе ужас тангесокцев, заживо сожжённых на улицах Ансиса, или шальную атаку через заваленный трупами Динайский мост, после которой противник опасался приближаться к правому берегу Арбура ближе, чем на две центуды.
Генерал очень надеялся, что в рукаве Викрамара найдётся ещё несколько козырей, способных не только погасить эти вызывающие оторопь волдыри, но и до смерти удивить танкисов вместе с их холуями, забывшими заветы Отелетера и милосердие Толфесты. Зря что ли здесь собрались все магистры со своими лучшими учениками, среди которых рит Бараса заметил даже сестру герцога, которая вроде бы сумела освоить искусство управления злобным вискутом. Всё это вселяло уверенность в успешном исходе сражения, но не избавляло от ноющей боли в груди, притушить которую могли только бокал доброго вина или горьковатое снадобье, приготовленное для него магистром Бамдиго. Рит Бараса обычно чередовал приём этих целебных эликсиров, но сейчас ему нужна была ясная голова, поэтому он с тихим вздохом повернулся к лейтенанту фос Кумрутару: "Айсал, в синем пузырьке что-нибудь осталось? Дай хлебнуть, авось дедушка ещё посопит".
Смерть десятков людей напитала порождения магии новой энергией, позволив им увеличиться в диаметре почти до трёх локтей. Посмотрев направо и налево, Мантер убедился, что очередной этап создания оружия отмщения прошёл успешно. Оглянувшись, магистр махнул рукой стоявшему в двух десятках шагов Вольди, который вновь поднял большой белый флаг (Мантер не хотел рисковать, используя сигнальные файерболы для передачи приказов другим магам, потому что не знал, как на это отреагирует висевший перед ним сгусток энергии Ванат).
Приказ был выполнен, и в следующие мгновения души и жизненная энергия покинули почти сотню человеческих тел, разом ставших просто грудой костей и пока ещё тёплой плоти. Однако на этот раз не всё прошло гладко. Проволока, которой проткнули левую руку слепого коренжарца, была слишком близко к коже, и смертоносный импульс не сразу убил несчастного. Разорвав собственную руку и рубаху, он ринулся куда-то вперёд, налетев на проволочную ограду загона, которая отбросила его под висевший в воздухе магический шар. Душа наконец-то покинула истерзанное тело коренжарца, жизненную энергию которого тут же поглотило порождение Танкилоо, неожиданно приподнявшееся после этого почти на локоть.
Поначалу Белисту не обратил на это особого внимания, но когда Мантер отдал новый приказ и растянутый во времени воздушный молот вытолкнул огромный файербол из загона, стало заметно, что он не только движется в сторону тиварцев, но и постепенно поднимается над землёй. Заметивший это магистр разразился проклятиями, понимая, что скоро шар остановится и безо всякой пользы просто зависнет в воздухе. Изучай сложнейшую формулу, Мантер не раз задавался вопросом, каким образом рукотворный сгусток энергии достигнет вражеской армии. Проведя эксперимент в окрестностях Фур-Утиджи, он восхитился мудростью неизвестного мага, предусмотревшего в своей формуле изящное решение этой проблемы. Трава, над которой проплывал пышущий жаром шар, загоралась, и восходящий поток горячего воздуха медленно, но неотвратимо толкал его к намеченной цели.
Магистр разозлился ещё больше, увидев, что старший ученик Огнозина также не смог создать полноценный файербол, не сумев толком использовать жизненную энергию четвёртного ряда смертников. Результатом этой ошибки стал выплывший из загона недоносок, диаметр которого не превышал четырёх локтей (хвала Молкоту, что этот магический ублюдок оказался достаточно горячим, чтобы горевшая за ним трава обеспечивала движение шара в нужном направлении).
Окажись сейчас кто-нибудь рядом с магистром, поручиться за его сохранность, а то и за саму жизнь было бы весьма затруднительно, ведь Мантер был в бешенстве из-за того, что план, суливший ему славу величайшего мага Бонтоса, не удавалось претворить в жизнь в полном объёме. Сжав зубы и кулаки, он уже был готов дать выплеснуться обуревающим его чувствам, позабыв о том, что решающее сражение ещё далеко от завершения. Однако мозг магистра ордена Танкилоо уже не принадлежал ему одному, и поселившийся в его черепе молчаливый хозяин счёл необходимым вмешаться.
Накатившая подобно прибою головная боль на несколько мгновений лишила Мантера зрения, слуха и обоняния, обильно оросив его лица крупными каплями едкого пота. Пальцы на безвольно повисших руках разжались как бы сами собой, дыхание стало частым и прерывистым, но всё это продолжалось очень недолго. Головная боль исчезла так же неожиданно, как и появилась, после чего окружающий мир предстал перед Мантером как никогда ясным и понятным. В самом деле, что с того, если вместо восьми внушающих ужас файерболов в сторону врагов движется только шесть? Пусть даже один из них недостаточно велик, сотню-другую тиварцев он ведь всё равно убьёт и изувечит?
Смахнув с лица капли пота, Мантер рассмеялся и быстрым шагом направился к Вольди, который с ладони кормил чем-то серого жеребца магистра. Стоявший рядом с капралом Кибок ухмыльнулся и отвесил магу шутовской поклон.
- Ну, колдун, сегодня ты всех превзошёл! Такую-то жуть породил... Когда эти шары рванут, тиварское говно небо забрызгает!
- Ничего, на твою долю кто-нибудь останется, - своеобразная похвала бывалого командира наёмников ещё больше улучшила настроение магистра. - Так, Вольди, давай сигнал барону. Пора спускать с цепи чёрную банду.
Сигнальный файербол ещё продолжал ронять зелёные искры, когда Невин фос Мотидал поднял правую руку и кивнул своему адъютанту - черноволосому красавчику, связанному с бароном не только служебными отношениями. Лейтенант приказал полковому горнисту играть "готовность к движению", и сигнал тут же был повторён эскадронными трубачами. Насладившись значимостью момента, барон резким движением направил свою руку в сторону тиварских позиций, и новые переливы рождённых горнами звуков привели в движение возрождённый полк чёрных улан.
Строго говоря, считать это разношерстное сборище настоящим уланским полком можно было с большой натяжкой, ведь далеко не во всех взводах имелись бойцы, умевшие пользоваться особыми пиками, наличие которых, собственно, и отличало улан от драгун, егерей и прочих разновидностей армейской кавалерии. Однако Мантеру очень понравилась задумка главы ордена об использовании в своих интересах воспоминаний тангесокцев о славных страницах истории их государства (по-хорошему начинать надо было бы со смены правителя, но магистры решили отложить это достаточно хлопотное дело на потом.) Проще было набрать пять-шесть сотен авантюристов, дезертиров и романтиков, посулив им великие почести, прощение грехов и двойную оплату (ради новоявленных "чёрных улан" увлечённый своей идеей первый магистр счёл нужным добавить к королевскому жалованию серебро ордена).
Всегда готовый услужить начальник коронной стражи посоветовал Мантеру назначить командиром нового полка некоего фос Мотидала, который три года назад на спор изнасиловал любимую служанку королевы, лучше всех умевшую укладывать её поредевшие волосы. Это могло стоить барону головы, но за него вступился принц Нетфор, любивший проводить время в компании самоуверенных наглецов. Всё закончилось изгнанием из армии и столицы, но отставной драгунский майор ничуть не сомневался, что рано или поздно корона по достоинству оценит его таланты.
Получив письмо из Фур-Утиджи, барон полагал, что его возвращение устроил сын короля, поэтому не проявил должного почтения во время первой встречи с Мантером. Вернее, в самом начале встречи, ведь затем новоявленный полковник в насквозь пропотевшем мундире (магистр всегда придавал большое значение своему умению внушать людям животный ужас) счёл за счастье целовать руки новому хозяину, вручившему ему увесистый кошель с золотом.
Спустя несколько дней танкис смог убедиться в прозорливости рит Нешадиса, завершившего его, что униженный лотвиг постарается отыграться на своих солдатах, требуя от них безоговорочного исполнения любых требований и приказов. Последние сомнения у Мантера отпали после того, как фос Мотидал безо всякого суда повесил сразу четверых излишне своевольных улан. Магистр счёл это действенным способом дрессировки увитого чёрными лентами сброда, которому предстояло идти в атаку позади магических шаров, оставлявших за собой выжженную землю и клубы серого дыма (своих командиров следовало бояться больше, чем врагов и какой бы то ни было магии).
Рвение фос Мотидала принесло свои плоды, и все пять перешедших на рысь эскадронов ринулись вперёд, сотрясая степь ударами тысяч копыт. Закрепить успех должен был двинувшийся вслед за уланами драгунский полк и три полка пехоты, которой, по мнению магистра, в основном предстояло добивать раненых и собирать трофеи.
Оглянувшись на приближающиеся драгунские эскадроны, Мантер неожиданно для себя ощутил чувство некоей неудовлетворённости, затмившее предвкушение долгожданной победы. Недоумевающий магистр наклонил голову, но уже в следующее мгновение широко улыбнулся, поняв причину столь быстрой смены своего настроения. Молкот всевидящий, можно ли было думать, что после всего пережитого в Ансисе он сможет довольствоваться простым созерцанием разгрома вражеской армии? Нет, чтобы в полной мере ощутить всю сладость долгожданной мести, ему надо было самому убивать тиварских тварей, наслаждаясь каждым разорванным на куски трупом в ненавистном синем мундире.
Магистр уже готов был приказать двинуться вслед за чёрными уланами, но его отвлекло дрожание одного из висевших на поясе серебряных футляров. Он сразу понял, что это означает, но, не желая лишать себя ещё одной маленькой радости, танкис снял крышку футляра и увидел в нём серый порошок от только что распавшегося мельтквари. Это магическое сообщение от Гравере означало, что совершавший обходной манёвр драгунский полк вышел на исходную позицию для атаки тиварского тыла и обоза.