Выслушав очередной доклад фос Лесварти, начальник коронной стражи откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы на затылке.
- Что, капитан, крысы побежали?
- Так точно, господин рит Нешадис. За последнюю пятидневку Тангесок покинули родственники пяти влиятельных лотвигов.
- А с начала войны?
- Более трёх десятков. Но уезжать начали только после неудачной атаки Ансиса.
- Зато после облома в Ферире попёрли!
- Можно и так сказать, господин начальник.
- Так, капитан, теперь будете докладывать через день. С разной шушерой особо не заморачивайтесь, но о графьях и баронах сообщать, пока они ещё вещи собирают. С богатых торговцев и талмади тоже глаз не спускать.
- Господин рит Нешадис, но вы не дали указаний относительно герцогских семей.
- Каких ещё указаний? Пасти днём и ночью! И родню, и свору, что с них кормится, - положив руки на стол, Обноси побарабанил пальцами по дереву. - Барон, сам-то никуда бечь не надумал?
- Господин рит Нешадис, мой прадед был удостоен титула за бой с имперцами возле Камбура, и все мужчины моего рода с пятнадцати лет носили зелёные мундиры. Пережив лишати, я сменил цвет формы, но остался верен присяге.
- Капитан, я рад, что мои ближайшие помощники думают о стране, а не о своих сундуках. А уж в вас лично, господин барон, я никогда не сомневался. Зря, конечно, брякнул, но так уж вам с начальником не повезло.
- Господин рит Нешадис, будь наши сановники хоть вполовину похожи на вас, мы бы в эту проклятую войну не полезли бы.
- Канцлером мне стать предлагаете? Заманчиво, но я бы не спешил, - зажмурив левый глаз, Обноси покрутил головой. - Время больно мутное... Ладно, капитан, спасибо за верную службу. Можете быть свободны.
Обноси ещё перечитывал материалы барона, когда в неприметную боковую дверь заглянул лейтенант рит Пунарта, сообщивший, что сегодня утром какой-то вроде бы ремесленник передал сержанту Наджаву письмо, адресованное лично начальнику коронной стражи. Сам по себе этот способ передачи жалоб или доносов не был чем-то необычным, однако два обстоятельства заставили рит Нешадиса насторожиться. Прежде всего следовало принять во внимание, что этот сержант входил в число самых доверенных людей Обноси, который и организовал перевод из армии своего напарника по детским играм.
Ещё большую значимость имело второе обстоятельство. Хотя передавший письмо человек был одет как ремесленник, Наждав узнал в нём послушника Ордена защитников Тарчара, которому тангесокский атарий ордена Демирай доверял самые щекотливые дела, личное участие в которых Защитников либо прямо запрещалось Уставом ордена, либо считалось не вполне соответствующим статусу служителей Церкви. Всё это могло означать только одно: Демирай направил рит Нешадису послание, о котором никто не должен был знать.
В этом Обноси был полностью согласен с атарием, особенно после того как Мантер попытался впарить ему лютую чушь про "возрождение" Серого ордена (прежде чем изобразить тогда радостное удивление, рит Нешадис какое-то время не мог решить, являются ли эти слова обычным обманом, либо самоуверенный наглец просто захотел подшутить над тупорылым стражником). Обноси не сомневался, что Мантер не оставит его без присмотра, поэтому предпочёл изложить свои впечатления от встречи в гостевом замке в краткой записке, переданной Демираю через надёжные руки. С тех пор многое изменилось, а провозглашённый в Стабуре онелитвер окончательно превратил Защитников и танкисов в заклятых врагов. Неудивительно, что при таком раскладе послание атария не вызвало у рит Нешадиса особой радости. Финал этого кровавого балагана был явно не за горами, и ему не хотелось лишний раз рисковать своей головой.
Оставшись один, Обноси вновь осмотрел сложенный вчетверо лист дешёвой бумаги. Как и ожидалось, написанное корявым почерком письмо оказалось банальным доносом на Труна Синдата, якобы скрывающего часть доходов (прозрачный намёк на знание тайных деловых интересов адресата). Помянув не самыми приличными словами дочерей Отелетера, рит Нешадис достал из шкафа пузырёк чёрного стекла и налил на дно такой же плошки немного полупрозрачной вязкой жидкости. Добавив воды, он дал задымившейся плошке остыть, после чего при помощи стеклянной палочки начал аккуратно наносить посветлевшее зелье на лист бумаги. Запашок был сродни загаженному сортиру, зато между строками стали появляться безупречно выписанные буквы имперского алфавита (когда Обноси сказал атараю о не самом приятном запахе, Демирай с ухмылкой ответил, что это можно считать платой за предназначенный только для него состав и нежелание иметь дело с обычной магией).
Когда буквы наконец-то сложились в слова, рит Нешадис вспомнил не только богорождённых сестёр, но и их родителей. Предчувствие не обмануло Обноси - атарий хотел встретиться завтра после захода Афрая, причём сообщение о месте встречи должно было быть в левом кармане Наждава уже около полудня.
Загнув нечто совсем уж непотребное, начальник коронной стражи неожиданно понял, что истощил свой запас ругательств. Повторяться не хотелось, поэтому Обноси буквально упал на спинку своего кресла и попытался обдумать сложившуюся ситуацию. Нет, конечно, он был благодарен Демираю, что тот не предложил встретиться уже сегодня где-нибудь на набережной Велитара. Вот это было бы по-настоящему круто: любимец и опора короля рит Нешадис, мило беседующий с атарием Ордена защитников, получившим приказ стереть с лица земли танкисов и их покровителей. И всё это - после обсуждения с фос Бетлартором планов замены правящей династии... А для полноты картины сюда же следует прибавить состоявшиеся в прошлом месяце встречи с главой танкисов Рахтаром и тиварским шпионом Легиримом, повязанным к тому же с кланом Соласбо.
С головой окунувшись в омут взаимоисключающих заговоров и интриг, Обноси не сомневался, что за ним присматривает немало соглядатаев, рвение которых в должной степени подогрето щедрой оплатой и верой в милость богов и их земных наместников. Вдосталь наигравшись в эти опасные игры, он ощущал это внимание каким-то шестым чувством, назойливо зудевшим где-то на обочине сознания. Рит Нешадис уже не раз ловил себя на мысли, что лучшим решением всего этого нагромождения проблем могло стать его исчезновение из Фур-Утиджи, Тангесока и вообще с левобережья Велитара. Устроить это было не так уж сложно, но цена этого побега была бы слишком высока. Ожесточённость схватки исключала не только какое-либо перемирие, но и благосклонное всепрощенчество победившей стороны, будь то танкисы или Каулон с Защитниками и Тенями. Перспектива провести остаток жизни в каком-нибудь захолустье, постоянно озираясь по сторонам, категорически не устраивала Обноси, который увереннее всего чувствовал себя с оружием в руках.
Ограничившись незатейливым пожеланием своим недругам просто сдохнуть, рит Нешадис подошёл к деревянному шкафу, намереваясь встряхнуть застоявшиеся мозги парой глотков душистой виноградной водки. Протянув руку к бутылке, он замер, опасаясь потерять неожиданную мысль о возможном месте встречи с атарием. Идея была совершенно идиотской, а посему имела хорошие шансы на успех, ведь следившие за ним люди были добросовестными исполнителями, не склонными к разного рода дурацким выходкам. Если пьяный начальник коронной стражи заявится в гости к своему бывшему офицеру, которого он сам облагодетельствовал несколько лет назад, что эти шпионы доложат своим хозяевам?
План был по-настоящему стоящий, и Обноси принялся расхаживать по кабинету, обдумывая детали, призванные придать его завтрашним действиям естественность и некую логичность. Единственное, чего не хватало рит Нешадису, так это изначального события, которое он счёл бы убедительным поводом для начала своего загула. Изрядно поломав голову, он так и не придумал ничего путного, однако кто-то из богорождённых братцев всё-таки внял его молитвам, слова которых изрядно отличались от канонических образцов.
Ранним утром Обноси узнал, что возле Жёлтой стены были найдены тела младшего сына графа фос Атибалка и его телохранителя. Молодой аристократ был известным любителем ночных приключений, и рит Нешадис сразу предположил, что его угораздило встретиться с безжалостными охотниками из гостевого замка, второй месяц похищавшими людей для поддержания жизненной силы главного танкиса. Оба погибших были отличными фехтовальщиками, поэтому два "лишних" пятна крови на мостовой позволяли предположить, что охотники и добыча быстро поменялись местами. Не желая рисковать, кто-то из учеников магов прикончил графа и его спутника ледяными стрелами, после чего люди из гостевого замка ретировались, прихватив тела своих подельников. Уяснив ситуацию, рит Нешадис направился во дворец, где ожидаемо был обвинён в бездействии и попустительстве обнаглевшим бандитам. Обноси клятвенно заверил короля, что преступники будут сурово наказаны (он уже успел прикинуть, кого именно следует повесить или прикончить во время ареста, причём последнее было предпочтительнее, ведь трупы уже не смогли бы сказать ничего лишнего), после чего вернулся в родное ведомство, всячески демонстрируя своё раздражение и дурное настроение. Дождавшись начала вечера, он хлебнул кроваво-красного рома из Рутавеска, отличавшегося весьма забористым вкусом и запахом. Плеснув этого же пойла на свой мундир, рит Нешадис вызвал личную карету и приступил к выполнению давно отработанного плана прикрытия.
Идея заключалась в том, что Обноси время от времени устраивал гастроли по трактирам и борделям, находившимся обычно в разны концах Фур-Утиджи. Загулы всегда имели продолжения, благодаря чему карета рит Нешадиса могла полночи колесить по городу, останавливаясь под разными предлогами в самых неожиданных местах. Отследить, с кем именно во время этих перемещений встречался начальник коронной стражи, было крайне сложно, поэтому до последнего времени желающих маяться подобной дурью не наблюдалось. Всё изменилось после появления в столице Мантера, который не собирался оставлять без присмотра столь влиятельного сановника.
Вылезая из кареты возле трактира "Красный петух", Обноси бросил взгляд на следовавшего за ним сержанта. Наджав молча кивнул, показал два пальца и похлопал по шее своего гнедого жеребца, сообщив тем самым о присутствии двух конных соглядатаев. Входя в роль, рит Нешадис громко выругался и буквально ввалился в трактир, сопровождаемый верный Салтоком и безбашенным капралом Фатмилом, тут же занявшим своё привычное место возле двери. Вдоволь наоравшись, Обноси расплатился золотыми небрисской чеканки и отбыл в бордель пышногрудой Мастосы, которая очень хороша знала, чем она обязана своему нежданному гостю. Подремав и ещё раз обдумав свою встречу с атарием, рит Нешадис поехал в сторону Старого города, немало подивив тем самым следовавших за его каретой шпионов (уж не надумал ли этот вконец одуревший стражник нанести визит их хозяевам?).
Колёса кареты застучали по брусчатке Графской площади, и Обноси вдруг вспомнил, что именно здесь он встречался с тощей сволочью по имени Варсам, на редкость ловко сделавшей из него тиварского шпиона. Он навсегда запомнил, как этот обходительный колдун помог ему прийти в себя, приготовил свежий фандрак и посоветовал не слишком волноваться по поводу случившегося. Тиварец убеждал рит Нешадиса, что тайная стража не собирается размениваться на мелочи и тем более - мешать ему укреплять своё положение во дворце. Мало того, Варсам пообещал, что никто не станет беспокоить господина начальника минимум полгода, так как в Ансисе хорошо понимают, насколько непросто принять подобные изменения.
Прошло почти девять месяцев, прежде чем Варсам вновь попался ему на глаза. Тиварец стоял на другой стороне улицы, но стоило Обноси на мгновение отвести взгляд, как он бесследно исчез. Сплюнув на землю, рит Нешадис подошёл к карете, краем глаза уловив какое-то движение. Это был вновь возникший из ниоткуда Варсам, который не спеша шёл в сторону реки, с интересом поглядывая на застывшего начальника коронной стражи. Через три дня тиварец предстал в образе пожилого лотвига, почтительно предложившего Обноси прогуляться вдоль решётки дворцового сада. Поздним вечером того же дня в его карету ловко запрыгнул молодой подмастерье в лихо заломленной зелёной шляпе.
- Добрый вечер, господин рит Нешадис!
- Ну, господин Варсам, без вас он был бы намного добрее...
- Уверяю вас, вы измените своё мнение после того как выслушаете меня.
- А у меня есть выбор? Но пока я ещё не раскис от удовольствия общения, скажу, что ваши обличья меня удивляют. Все тиварские шпионы владеют этим искусством?
- К сожалению, далеко не все. Это особый вид магии, который не всегда даётся самым опытным рунка.
- А вам, значит, Альфир отвалил по полной?
- Грех жаловаться, господин рит Нешадис, но есть умельцы, рядом с которыми я чувствую себя учеником.
- Это вроде того уритофорца, что сделал тогда настоящую чёрную рыбу? И меня заодно...
- Вы имеете в виду рит Таначали?
- Да хрен его знает, как он там на самом деле называется! Ты его вроде Стилосом звал?
- Слиатосом, господин рит Нешадис. Он могучий боевой маг и великий целитель, но не так силён в личинах.
- Надо же, не совсем божий аватар. Но зомби из меня быстро сделал. Всё вроде видишь, а делаешь, что скажут... - Обноси стоило большого труда сохранять хладнокровие, когда воспоминания о страхе, терзавшем его в теле безвольной куклы, вновь шевельнулись в его душе. - Ладно, хватит о прошлом. Так чем Тивар надумал меня порадовать?
Предложение Варсама оказалось весьма толковым, вызвав неподдельный интерес рит Нешадиса, сразу же прикинувшего свою служебную и личную выгоду. Тиварец посоветовать обратить внимание на находившийся в Старом городе замок, в котором когда-то располагалась резиденция имперского наместника. Отец Апсамы наконец-то достроил новый королевский дворец, после чего обнесённый крепостной стеной замок начал приходить в запустение. Варсам предложил сделать его гостевым замком, в котором останавливались бы самые значимые для королевства люди: каулонские епископы, влиятельные сановники и иноземные герцоги. Каждого из них обычно сопровождала немалая свита, не привыкшая держать язык за зубами и обращать внимание на слуг. И если бы коронная стража взяла на себя труд подобрать два-три десятка проверенных лакеев, поваров и садовников, господин рит Нешадис мог бы узнавать много чего интересного как о реальных целях приезда гостей, так и о раскладах в их собственных государствах.
- Так, господин Варсам, идея действительно стоящая, но у меня есть пара вопросов.
- Извольте, господин рит Нешадис.
- Сколько своих шпионов вы хотите туда впихнуть? Половину или две трети?
- Увы, но такого количества надёжных людей у нас в Фур-Утиджи просто нет. Но десятка полтора имён я вам всё-таки назову, хотя большинство из них просто хорошие работники. Есть желание - разбирайтесь. А второй вопрос?
- Кто за всё это будет платить? Такой ремонт на сдачу с рынка не купишь.
- А вы возьмите кредит в банке талмади.
- Ха, жирный хрен Кальдеспе не хуже канцлера знает, сколько в нашей казне денег. Зачем ему эти проблемы?
- Господина брун Кальдеспе мог бы заинтересовать контракт на поставку армейских лошадей из Ракверата. Талмади и украли бы меньше, чем родня герцога. Или на этот раз поживиться захотел сам Нефтор фос Нкаревшит?
- Альфир милостивый, вы же и без меня всё знаете!
- Отнюдь, господин рит Нешадис. И потом, знания как золото - его много не бывает, - поправив шляпу, Варсам приоткрыл дверь кареты. - Я так понимаю, что в целом мы договорились. В конце месяца буду рад снова встретиться.
Проклятый тиварец оказался прав. Затея с гостевым замком понравилась и королю, и пузатому пекоту, подарившему Обноси бочонок хорошего вина и набор серебряных бокалов. Замок был приведён в должное состояние, и хитрый план начал претворяться жизнь. Посещавшим Фур-Утиджи вельможам нравилось внимание, прислуга честно отрабатывала секретные прибавки к жалованию, архив фос Лесварти постоянно пополнялся, а Апсама радовался как ребёнок, смакуя пикантные подробности свежих сплетен.
Карета покачнулась на повороте, и рит Нешадис догадался, что они свернули на улицу Престолов, на которой находились гостевой замок и конечная цель их затянувшегося путешествия. Пора было готовиться к официальной части визита, и Обноси проверил, легко ли снимается с пальца кольцо рубином, которое должно было сыграть роль импровизированного подарка хозяину дома. Расторопный Салток, быстро сообразивший, где будет их очередная (а если боги будут милостивы, то и последняя) остановка, уже держал в руках две бутылки красного лиштоинского.
- Не торопись, лейтенант, не в трактир приехали. Пока Полиру доложат, Саната причёску поправит. Как-никак отец родной приехал, недопил, значит... - отодвинув занавеску, рит Нешадис увидел, как в окнах множится число зажжённых свечей. - Во, забегали. Ладно, давай вылезай. И не вздумай удивляться, если что-то не то услышишь. Кивай и поддакивай, ясно?
Когда с руганью вылезавший из кареты неожиданный гость помянул задницу Альфира, отставной капитан Полир рит Шелутар сразу понял, что начальник коронной стражи появился здесь не просто так, а весь этот спектакль предназначен для часовых на стене замка и весьма вероятных соглядатаев. Полир не мог знать, зачем рит Нешадису понадобилось это представление, но любом случае был готов подыграть своему командиру и покровителю.
Старательно изображая изрядно пьяного, но уже подобревшего сановника, Обноси принялся обнимать своего бывшего офицера, многословно извиняясь за поздний визит и расточая комплименты его растерянной супруге. Прежде чем хозяину удалось увести его в дом, рит Нешадис успел подарить Полиру снятое с пальца кольцо и похвалить своего лейтенанта, предложившего вместо очередного трактира отправиться в гости к хорошему человеку.
В конце концов Обноси позволил увести себя в дом, где после первого же бокала вина сообщил хозяину о своём желании подышать свежим воздухом (едва заметного движения руки было достаточно, чтобы Полир не стал его провожать). Выйдя в сад, рит Нешадис сразу же оказался в густой тени больших деревьев, сквозь кроны которых не могло пробиться даже сияние голубого диска Кисейту. Обогнув небольшую беседку, он оказался в полной темноте, ничуть не сомневаясь, что неразличимый во мраке атарий внимательно наблюдает за его перемещениями.
- Доброй ночи, господин рит Нешадис, - единственное, что выдало капитана Защитников, был едва слышимый шорох травы. - Рад, что вы приняли моё предложение о встрече.
- Много чего произошло, господин атарий, чтобы делать вид, будто у меня есть выбор.
- Выбор есть всегда, господин рит Нешадис, и вы его уже сделали. Будь это иначе, у меня не было бы причины искать этой встречи.
- Ну да, о чём могут говорить верный служитель Церкви и начальник коронной стражи? Разве что опытом поделиться, мы ведь одним и тем же делом занимаемся - длинные языки укорачиваем.
- Не богохульствуйте, господин рит Нешадис. Вы прекрасно понимаете разницу, - нотка раздражения, на мгновение мелькнувшая в голосе атария, уступила место лёгкой иронии. - Полагаю, выход из образа ночного гуляки даётся вам непросто. Но здесь нет никого, кто смог бы оценить ваше ёрничество по отношению к Церкви и нашему ордену.
- Вы правы, господин атарий. Маски могут прилипать к коже... - Обноси усмехнулся и потёр рукой правую щёку. - Актёры говорили мне, что такова плата за мастерство. И лет десять назад я с ними согласился. Однако нам пора вернуться к изначальной теме.
- Хорошо, я рад, что мы поняли друг друга. Господин рит Нешадис, вы опытный человек и понимаете, что в ближайшее время в Фур-Утиджи многое может измениться.
- Скорее уж мало что останется неизменным.
- Да, Каулон заинтересован в том, чтобы основы государственности Тангесока остались неизменными.
- Даже если олицетворять их будет другой человек?
- Если вы имеете в виду герцога фос Бетлартора, то да. Смена правящей династии не тождественна разрушению государства. Мало того, в Стабуре считают, что коронация герцога избавит королевство от продолжения войны, которая сегодня нужна только проклятым танкисам.
- Так, господин атарий, давайте по порядку. Каулон хочет мира к югу от Павилкира, а на чьей голове будет корона - дело десятое? Хотя герцог единственный приличный претендент на трон, недовольные и обиженные всё равно найдутся. Людей не переделаешь. И чтобы эти придурки не утопили столицу в крови, вам нужен старый мерзавец рит Нешадис и его костоломы. Это так?
- Вы, как я посмотрю, без фрондерства жить уже не можете. Суть вопроса, впрочем, это не меняет, - атарий чуть слышно усмехнулся. - Да, господин рит Нешадис, именно так всё и обстоит. Сражаться за благородные цели следует в хорошей кирасе, а не в белом камзоле и кружевных перчатках. Вы и ваши люди нужны ордену Защитников, Стабуру и его светлости епископу Адольгору, принявшему титул Руки Альфира. Вы удовлетворены?
- Вполне, господин атарий. Но, насколько я понимаю ситуацию, скинуть Апсаму - это самая простая часть плана. Уже сейчас десятки горожан носят чёрные ленточки, хоть это и запрещено. Их видели даже на офицерах, так что за чёрными уланами дело не станет. Но пока за этой стеной сидит Рахтар с танкисами и десятком учеников, все эти планы не дороже ночного лая на Кисейту. Если эта банда учует угрозу, они убьют тысячи. И я не особо верю в то, что Защитники смогут тягаться с ними на равных. Без обид, господин атарий. Этот расклад мне тоже не нравится, но убедительных аргументов я пока не услышал.
Шумевший в кронах деревьев ветер неожиданно усилился, и качнувшиеся ветви позволили Кисейту на какое-то мгновение осветить худощавое лицо атария, похожее на заставшую гипсовую маску. Однако больше всего прикусившего язык Обноси поразили смотревшие сквозь него серые глаза Защитника. Это был взгляд человека, принявшего важнейшее в своей жизни решение и готового следовать ему, во что бы то ни стало, невзирая на опасности, боль и саму смерть. Порыв ветра так же неожиданно стих, листья вновь сомкнулись непроницаемым пологом, и перед рит Нешадисом осталась только безликая тень капитана ордена Демирая.
- Господин рит Нешадис, означает ли это, что коронная стража поддержит победителей, а нам пора прощаться? Или вас всё-таки интересуют какие-то аргументы?
Бесстрастный голос атария стал ещё суше, и Обноси вдруг пришло в голову, что от его ответа зависит не только завтрашний день, но и сама жизнь начальника коронной стражи. В самом деле, зачем Каулону много чего знающий как бы союзник, ради собственной выгоды способный и предать, и просто отойти в сторону. А коли это так, то не разумнее ли сразу избавить себя от мучительных раздумий, просто прикончив этого строптивого негодяя? Так ли уж нужна будет Каулону помощь этой самой коронной стражи, когда в бой вступят сильнейшие маги Бонтоса?
Пауза затянулась, и с каждым уходящим в никуда мгновением поток мыслей в голове Обноси всё больше походил на стаю испуганных птиц. Ещё днём он посмеялся бы над предположением, что его могли смутить чьи-нибудь вопросы (лицемерные игры вокруг трона были, разумеется, не в счёт), но соседство с готовым на всё атарием лишило рит Нешадиса привычной уверенности. Повинуясь бойцовским инстинктам, рит Нешадис протянул руку к мечу, но тут же остановил скользнувшую по широкому ремню ладонь. Чего стоил его парадный клинок против искусства боевого мага, увешанного к тому же всеми мыслимыми амулетами? Нет, мозги сейчас важнее острой стали.
Обноси вдруг пришло в голову, что настолько уязвимым он не чувствовал себя со времён службы в далёком Катазале, потея перед одноглазым Гимунтом и его людьми. Стиснув зубы до дрожи в скулах, он остановил круговерть в голове и начал формулировать ответ, который позволили бы ему как минимум уйти живым из этого сада. Это оказалось не самым простым делом, и гнетущее молчание, нарушаемое лишь шорохом листьев, первым прервал всё-таки Демирай.
- Господин рит Нешадис, вы доверяете хозяину этого дома?
- Полиру? - неожиданность этого вопроса вновь выбила Обноси из колеи. - Вы имеете в виду Полира?
- Да, Полира рит Шелутера, капитана коронной стражи и вашего подручного в тёмных делах, - голос атария оставался всё таким же спокойным и безучастным, - Вы ведь не станете это отрицать?
- Ну, это всё дела прошлых лет. С тех пор Полир остепенился, да и я поумнел.
- Не настолько, чтобы забыть о наркотиках.
- Господин атарий, что означает весь этот разговор?
- Когда я говорил, что вы нужны ордену, Стабуру и епископу Адольгору, это была чистая правда. Но не вся правда. Господин рит Нешадис, в борьбе с танкисами нам пригодится любая помощь, даже если она будет не вполне добровольной.
- То есть если я начну торговаться, вы прижмёте меня чере связи с кланом Соласбо?
- Сгодятся и ваши обязательства перед ведомством рит Корвенци.
- И это после того, что я для них сделал?
- В подобного рода соглашениях количество услуг не оговаривается. И вы, господин рит Нешадис, это прекрасно знаете. Уверен, что Ансис выполнит свои обязательства, если ему, конечно, н помешает нечто непредвиденное.
- Твою мать, везде одно и то же. Хрен поймёшь, чем банда от дворца отличается... - с шумом выдохнув воздух, раздосадованный Обноси ударил кулаком по стволу дерева. - Ладно, будем считать, что ваше предложение я принял. Только вот почему вы о Серых молчите? Они что, не при делах?
- Тени потому так и зовутся, что их мало кт замечает. До поры до времени, - атарий усмехнулся, и Обноси почувствовал, как этот зловещий смешок отозвался у него внизу живота очень неприятным шевелением. - Тени уже в Фур-Утиджи. Вы готовы принять это в качестве значимого аргумента?
- Господин атарий, вы были настолько убедительны, что этот вопрос не имеет смысла. Или вы хотите услышать это ещё раз? Извольте - у меня нет выбора, и я пойду с вами до конца. Решение принято, - Обноси замолчал и неожиданно звонко щёлкнул пальцами. - Вот в чём штука, господин атарий. Как Тени и ваши маги узнают, что мою шкуру надо поберечь? Замес будет охрененный, а тут какой-то стражник. Альфир высоко, Адольгор далеко... Ну, вы поняли.
- А вот это, господин рит Нешадис, вопрос по существу, - Демирай вышел из густой тени и протянул своему собеседнику небольшой серебряный футляр. - Откройте, это избавит вас от пустых опасений.
Разобравшись с замысловатой защёлкой, Обноси извлёк из футляра золотой знак в виде двух окружностей, которые пересекала узкая наклонная полоса, заканчивающаяся символом третьего сына Отелетера. Рит Нешадиса мало интересовали церковные дела, но в силу своей должности он был обязан разбираться в подобных знаках, с одного взгляда отличая канонические образцы от разного рода еретических подделок. То, что он сейчас держал в руках, было прямым вызовом не только установленным правилам, но и всей божественной иерархии Бонтоса.
- Альфир милостивый, как это понимать? Хромой парнишка тут-то причём?
- Волею Верхних Сфер богорождённый Валкир является покровителем Ордена теней. Он также благоволит всем союзным ордену служителям церкви и мирянам.
- Охренеть! И что теперь?
- Передача этого знака означает, что Обноси рит Нешадис признан важным союзником Теней и Защитников. Вы удовлетворены?
- Есть повод. Днём меня могли кончить и ваши, и танкисы, теперь - вдвое меньше. Живи и радуйся! - продолжая вертеть в руках двойное золотое кольцо, Обноси приложил его к своей груди. - А носить его как? Это ж чистая ересь!
- Хорошим магам не обязательно его видеть, чтобы почувствовать знак Валкира.
- Танкисы тоже смогут?
- Смогут, поэтому пока и нужен футляр. Серебро как бы размывает изображение.
- Ладно, всё равно не пойму. А это "пока" - насколько?
- Быстрее, чем многие думают, - подняв голову, Демирай заметил выглянувший из-за облака красноватый край Мирелу. - Господин рит Нешадис, вам пора вернуться в дом. Лишние подозрения нам ни к чему.
Отступив назад, атарий словно растворился в сумраке ночного сада. Не любивший магические фокусы Обноси покачал головой и повернулся к слабо освещённой террасе. Сделав несколько шагов, он остановился, потрогал лежавший в кармане футляр и вновь подивился, сколько всего могло произойти за время одного-единственного разговора. Рит Нешадис был полон сомнений ещё выходя в сад, но он никак не ожидал, что ему предстоит встреча с человеком, пришедшим сюда, чтобы решать его судьбу. Обноси мог остаться лежать под деревьями, но стал союзником могущественных Теней, которые скоро наизнанку вывернут это тухлое королевство. Широко улыбнувшись, он быстро пошёл к террасе, намереваясь наконец-то выпить по-настоящему.