Возвращаясь из конюшни, Байтам встретил во дворе спешащего в замок Дусмили. Он провёл рядом с капитаном немало дней, и одного взгляда было достаточно, чтобы понять, насколько озабочен этот бывалый офицер тайной стражи. Глядя ему вслед, егерь прикинул, что скорее всего это означает начало новой операции. Байтам ошибся только в одном - в степени секретности, сравнимой разве что только с созданием команды тружери. Кое-что прояснилось уже вечером того же дня, когда рит Анбанва собрал особую команду в небольшой комнате, которую Циуной тут же накрыл пологом молчания.
- Господа, получен приказ графа рит Корвенци, действующего по прямому указанию его высочества герцога Свербора фос Контандена. Особое внимание бойцам тружери. Вам приказано принять участие в боевой операции, которая предполагает первое использование нартодиса. Отсюда следует, что вам следует иметь с собой полный комплект оружия, снаряжения и снадобий. Это первое.
Закончив с официальной частью, майор кашлянул и дальше говорил уже своим обычным голосом.
- Теперь далее. Дорога будет неблизкой, плыть туда будем на корабле. Это понятно? Добираться в порт будем двумя группами, с обычным оружием и в гражданской одежде. Первую группу ведёт капитан Дусмили, вы выходите за ограду засветло и по одному. Вторую группу веду я. Выедем в карете стражи около полуночи. Обычное дело - тайная стража кого-то ищет, никто не обратит внимания. Кирасы, тяжёлое оружие, арбалеты и луки вывезет на повозке мастер-сержант Фуслат. С ним поедет Циуной. В основном это всё. Остальное узнаете на корабле. Там же мы встретимся с магами из Викрамара и командой капитана рит Гловосора. Не слышали? Всё верно, о них мало кто знает. Люди капитана обучены особому искусству, у вас будет возможность это увидеть. Господа, время идёт. Капитан, с вами поедут первые тружери и Енхоболн. Обговорите место сбора у Жёлтого причала. Остальные - ко мне. И ещё. Как закончим, все не спеша пойдут проверять оружие и просить Альфира о помощи. За этой дверью - никаких обсуждений. Никаких. И выпейте по бокалу душистого вина. Это приказ. Потом ходите и дышите. Никто не должен ничего заподозрить. Даже в этом здании. Теперь всё.
Обговорив место встречи, Байтам поднялся в свою комнатку на третьем этаже и тяжело опустился на стул. Нельзя было сказать, что полученный приказ его как-то встревожил. В конце концов, он не колеблясь дал своё согласие в Викрамаре и никогда не сомневался, что принял тогда правильное решение. Поразмыслив, егерь пришёл к выводу, что его несколько смущённое состояние вызвано тем, что давно ожидаемого приказа не было слишком долго, и когда он прозвучал, это почему-то показалось неожиданным. Подивившись странным извивам собственных мыслей, Байтам хорошенько приложился к кувшину с вином, шумно выдохнул и открыл шкаф с оружием.
Голубой диск Кисейту в эту ночь казался особенно ярким. Подойдя к Жёлтому причалу, который в прошлые годы был постоянным местом швартовки коренжарских кораблей (с тех пор многое изменилось, но название, связанное с цветом флага буйного северного королевства закрепилось, похоже, навечно), Байтам увидел большой баркас, который был ненамного больше знакомого ему с детства рыбацкого судна. Пока бойцы тайной стражи бесплотными тенями перебирались на борт баркаса, чернобородый капитан, от которого на десяток шагов несло застарелым перегаром, расспрашивал офицера с соседнего корабля о какой-то отмели в среднем течение Тинутика - одного из двух наиболее полноводных притоков Велитара. Байтам не сомневался, что и расспросы капитана, и его перегар являются частью игры, призванной убедить невольных свидетелей, что этот баркас со странными людьми на борту отправится к устью главной реки Бонтоса.
Когда люди фос Анбанва, капитана рит Гловосора, маги и диентисы из Викрамара скрылись под тентом, перекрывавшем большую часть судна, майор подыграл бородатому капитану, послав сообщить о завершении погрузки ухмыляющегося Енхоболна, который при необходимости своими повадками мог внушить уважение самым лихим бандитам Ансиса. Вежливо попрощавшись с коллегой, капитан прошествовал на борт, промочил горло услужливо поданной кружкой вина и дал команду готовиться к отплытию. Уже рассвело, когда угрюмые матросы подняли латаный парус, и неказистый баркас, подгоняемый утренним ветерком, неторопливо двинулся к выходу из столичной гавани. Расчёт тайной стражи оказался правильным - никто из стоявших на причале моряков и торговцев не сомневался, что это темная компания отправилась к устью Велитара.
Отойдя подальше от берега, баркас начал поворачивать на юг. Ветер был неблагоприятный, приходилось часто перекладывать руль, поэтому к оконечности полуострова Литук они добрались только к следующему утру. Теснота на баркасе была невероятная, и не будь все пассажиры в высшей степени дисциплинированными бойцами, дело вряд ли обошлось бы без ругани и столкновений. Тем не менее очень многие вздохнули с облегчением, когда баркас приблизился к поджидавшей их двухмачтовой шхуне. Несмотря на волнение моря, все бойцы и маги достаточно быстро перебрались на борт парусника по прочной сети, свисающей с его борта. Обратив внимание на то, с какой ловкостью поднимались на борт люди из команды рит Гловосора, Байтам сделал кое-какие выводы об особенности их подготовки.
В этом районе корабли встречались достаточно редко, однако офицеры постарались свести время встречи к минимуму. Не было ни лишних слов, ни пожеланий. Не все вновь прибывшие ещё успели спуститься под палубу, как экипаж шхуны поднял паруса, направляя свой корабль к юго-западу. Стало окончательно ясно, что парусник уходит подальше от традиционного маршрута, связывающего три южных полуострова. Через четыре дня плавания егерь прикинул, что сейчас они находятся южнее полуостровов Бусти и Сайтолотор, изрядно удивившись при этом, как морской воздух и качка смогли оживить в его памяти знакомые с детства основы географии и навигации. Словно подтверждая его догадку, шхуна резко изменила курс, двигаясь теперь строго на север.
Следующим утром офицеры собрали своих людей, которые наконец-то узнали цель их таинственного задания. Выяснилось, что у герцога имелся бастард Бидашит, которому недавно исполнилось пятнадцать лет. За год с небольшим до его рождения умерла Эйсиз - первая жена герцога, которому в то время было всего сорок два года. До свадьбы с Бескиелью оставалось ещё два года, Свербор фос Контанден всегда уделял женщинам немалое внимание, так что появлению на свет рождённых вне брака герцогских отпрысков никто особо не удивлялся. Вокруг этой темы ходили разные слухи, которые при дворе и уж тем более в тайной страже явно не поощрялись.
Не вдаваясь в подробности, офицеры сообщили своим бойцам, что Бидашит, служивший писцом в канцелярии герцога, полтора года назад неожиданно исчез. Поиски продолжались около года, но никаких результатов не принесли. А несколько месяцев назад в Ансис доставили письмо, в котором похитители предъявили герцогу ряд условий. В случае их невыполнения они пообещали разослать части тела бастарда нескольким наиболее значимым правителям Бонтоса, тем самым уведомив их, что во главе Тивара стоит жалкий и безвольный человек, не способный защитить своего сына. Подобная постановка вопроса показалась верхом жестокости и идиотизма, но только до тех пор, пока не был изучен перечень требований. Там было немало пафосной, но малозначимой ерунды, однако требование выплаты пятисот тысяч золотых было вполне понятным и конкретным.
Всё это происходило накануне шестидесятилетия герцога, которое он собирался отметить как большой государственный праздник. Но вместо этого фос Контанден был поставлен перед необходимостью выбирать между невиданным унижением и удовлетворением наглых требований вымогателей (причём без реальных гарантий спасения парнишки). Однако по части упрямства и настойчивости герцог не уступал своим предкам, сумевшим во время распада остатков империи выкроить себе очень даже неплохое государство. У него состоялся долгий разговор с начальником тайной стражи, по итогам которого граф получил неограниченные полномочия и прямой доступ к казне Тивара. Где, как и за сколько люди рит Корвенци покупали нужную информацию, правителя не интересовало. Важен был только результат, и тайная стража сумела его обеспечить.
Следы привели на побережье герцогства Саинсо, в замок барона Бевида фос Нукатола, хорошо известного в определённых кругах пирата, командира наёмников и оголтелого авантюриста, готового на всё ради наживы и ублажения собственной гордыни. Громких дел и пролитой крови за ним числилось немало, однако раньше ни он сам, ни его головорезы не были замечены на левом берегу Велитара и тем более на побережье Тивара. Невиданная наглость фос Нукатола навела тайную стражу на мысль, что за его спиной стоит кто-то намного более влиятельный, преследующий свои собственные далеко идущие цели. Первым приходило на ум имя правящего герцога Саинсо Апокаса фос Пелашела, но этот недалёкий правитель захудалого государства при всей своей самоуверенности вряд ли смог бы организовать столь дерзкое похищение. По-хорошему расследование стоило бы продолжить, но по уклончивым ответам Дусмили Байтам понял, что у герцога просто лопнуло терпение. А так как никто не знал, что может ожидать бойцов на берегу, граф попросил фос Контандена разрешить использовать две самых секретных команды герцогства. Так на борту шхуны оказались тружери и люди капитана рит Гловосора.
Лезть напролом никто не собирался, поэтому план высадки и последующих действий включал в себя несколько этапов. Когда начало темнеть, на воду спустили два едва заметных среди волн катамарана, на каждом из которых находились боевой маг, диентис и два матроса-гребца. Убедившись, что на заросшем лесом высоком берегу никого нет, они подали обусловленный световой сигнал. На шхуне уже были подняты чёрные паруса, и корабль бесплотной тенью двинулся к темнеющему впереди берегу. По пояс в воде нагруженный оружием и снаряжением Байтам добрался до узкого каменистого пляжа, на котором уже собрались бойцы различных команд.
Донесения шпионов графа давали представление о том, что их ждёт впереди. Замок барона фос Нукатола возвышался над уютной бухтой, до которой от места высадки было около двух центуд. Род занятий барона предполагал возможность ответных действий, поэтому замок был хорошо укреплён, к тому же в его свиту входило как минимум два мага. За замком начиналась слабо наезженная просека, которая вела к местной дороге. Настораживало то, что возле этого перекрестка не так давно появился военный лагерь, присутствие которого в этой глуши явно было необязательным. Чтобы избежать неприятных неожиданностей, тружери должны были занять позиции в паре сотен шагов позади замка, что позволяло при необходимости не только оказать поддержку бойцам Гловосора, которым предстояло бесшумно подняться на стены, но и остановить вполне вероятную атаку солдат герцога.
Небо постепенно затягивало облаками, и Байтам задрал голову, пытаясь разглядеть среди ветвей какое-нибудь из ночных светил. Его затылок упёрся в закреплённый на спине боевой топор, для которого при полной готовности к использованию нартодиса не хватало места ни в руках, ни на поясе. Стояла удивительная тишина, нарушаемая только шелестом листьев, хотя все понимали, что через считанные мгновения она будет взорвана звуками ожесточённого боя. Услышав тихое шуршание слева от просеки, егерь повернул голову и увидел среди деревьев стоявшего на задних лапах зверька, который с удивлением рассматривал неподвижно стоящих людей.
Взрыв файербола нарушил обманчивое спокойствие. Почти без перерыва грохнул второй взрыв, за ним последовал свист ледяных стрел, и Байтам понял, что бойцы Гловосора со стен замка расстреливают синтагмами высыпавших во внутренний дворик людей фос Нукатола. Взгляды всех стоящих посреди просеки людей обратились к капитану Дусмили, который в ответ помахал рукой, отдавая безмолвный приказ всем оставаться на месте. Раздался ещё один особо мощный взрыв, сопровождаемый криками и громким треском. Сочетание звуков указывало на то, что ворота замка рухнули, и сопровождаемая магами и диентисами тайная стража вот-вот начнёт обшаривать внутренние помещения.
Шум боя уже начал затихать, как вдруг грохнули несколько взрывов, а небо над замком озарилось вспышкой ослепительно белого цвета. Прошло несколько мгновений, и в небо взлетел жёлтый шар сигнальной синтагмы, означающий, что майор призывает на помощь тружери. Всё было обговорено заранее, поэтому после утвердительного кивка Дусмили Майтакас и Айгиан достали из своих металлических футляров красные флаконы и выпили нартодис.
Взгляды всех бойцов устремились на двух егерей, но некоторое время ничего не происходило. Первым на снадобье отреагировал худощавый Майтакас, вздрогнувший так, что его оружие и снаряжение зазвенели, словно их бросили на каменный пол. Тружери затряс головой, повернулся лицом к замку и неуверенно заковылял по просеке. С каждым шагом его ноги ступали всё твёрже, и через два десятка шагов Майтакас перешёл на бег. Почти сразу же за ним устремился Айгиан, с громким рыком выхвативший из ножен тяжёлый меч и немногим уступающий ему в длине второй клинок.
Бой в замке продолжался, и удивление тружери начало уступать место тревоге. Они хорошо знали, какой смертоносной мощью обладали маги Викрамара, и то, что им не удалось быстро сломить сопротивление, говорило о встрече с чем-то не менее могущественным. Напряжения добавил Циуной, торопливо подбежавший к Дусмили. Выслушав его, капитан задал какой-то вопрос, посмотрел на теряющуюся в ночной мгле просеку и снял с пояса сигнальный арбалет. Заменив синтагму, он пустил в сторону замка красный искрящийся шар, что могло означать только одно: к ним приближается ещё один серьёзный противник. Егеря переглянулись, ведь от начала штурма прошло слишком мало времени, чтобы солдаты Саинсо успели пройти хотя бы половину пути от лагеря на развилке. Здесь явно было что-то не так, но времени на размышление уже не было. Шум боя в замке наконец-то начал стихать, и уже можно было расслышать лязг металла и топот ног бегущих по дороге бойцов. Онбонти взглянул на капитана и поднёс сжатую в кулак руку ко рту, задавая немой вопрос о нартодисе. Дусмили покачал головой и развёл руки в стороны, приказывая тружери отступить за деревья.
Через несколько мгновений уже можно было различить фигуры бегущих солдат, и капитан махнул рукой лучникам. Их было всего двое, но падающие под ударами стрел враги вряд ли поверили бы в это. На лесной дороге уже лежало больше десятка тел, но это не остановило остальных. Сжимая в руках мечи и щиты, они продолжали бежать вперёд, топча своих упавших товарищей. Рой ледяных стрел сразил сразу троих атакующих, ещё четверых уложили лучники, и тогда над просекой разнеслась громкая команда. Около полусотни солдат разом остановились и бросились с дороги под прикрытие деревьев и лесного сумрака. Но легче от этого не стало, ведь вместо бегущих на стрелы бойцов из глубины просеки вылетели два файербола. Первый удар чужих магов оказался не слишком точным: шары расплескались огнём шагах в десяти позади команды Дусмили. Циуной мгновенно ответил, но возникшая посреди просеки защитная завеса бледно-зелёного цвета отразила атаку. Вновь послышалась громкая команда на незнакомом языке, и схлынувшие с дороги солдаты герцога вновь пришли в движение. Прикрываясь стволами деревьев, они углубились в лес, охватывая тружери с двух сторон просеки.
Взглянув на капитана, Байтам увидел отмашку руки, означающую приказ отступать. Выругавшись, он уже сделал шаг назад, когда за его спиной хрустнула ветка. Мгновенно обернувшись, егерь увидел в двух шагах от себя приготовившегося к атаке солдата. За мгновение до этого диск Кисейту выскользнул из-за облака, и в его голубом свете егерь успел заметить застывшее лицо и залитые темнотой глаза. Байтама переполняло не находившее выхода боевое возбуждение, и удар боевого топора, разваливший противника от плеча до пояса, принёс егерю некоторое облегчение. Повинуясь проснувшемуся инстинкту охотника, он двинулся вглубь леса, но его остановил резкий окрик "Гояр!" - несмотря на остроту ситуации, опытный капитан успевал замечать всё вокруг. Овладев собой, Байтам начал перебегать от дерева к дереву, стараясь опередить мелькавшие в глубине леса смутные фигуры солдат. До стен замка оставалось не больше сотни шагов, когда Дусмили, так и не получивший от майора приказа на общий отход, вынужден был остановить своих людей. Помимо неумолимо приближавшихся солдат, которые очень скоро должны были достичь опушки леса, по просеке на тружери надвигалась новая опасность.
Прикрываясь зеленоватой защитной завесой, по лесной дороге быстро двигались десятка два людей, которые заметно отличались от обычных пехотинцев и внешним видом, и звериной грацией движений, свойственной опытным наёмникам, егерям и бойцам особых команд. Пущенный Циуноем файербол вновь не смог преодолеть защиту, разлетевшись гаснущими багровыми каплями. На мгновение показавшийся из-за зелёной завесы маг ответил жужжащим красным шаром, напрочь срубившим небольшое дерево на краю просеки. Взрыв второго красного файербола сбил с ног капитана и бородатого мага, но добить их не позволила стрела Енхоболна, которому удалось-таки подловить чересчур прыткого противника. Сбив пламя с руки, шатающийся Дусмили встал, огляделся по сторонам и отдал приказ, понятный только его бойцам: "Гор! Бон! Жери!!" Услышав крик капитана, Долгор и Онбонти бросились к опушке леса, на бегу доставая свои красные флаконы. Солдаты герцога отстали от них совсем немного, но этого времени хватило, чтобы магическое снадобье сделало своё дело. С двух сторон просеки послышались яростные крики и лязг железа, быстро перешедшие в сплошной грохот и утробный рёв.
Опыт многочисленных схваток говорил Байтаму, что на его долю выпадет самое сложное и опасное задание - прикрывать отход всего отряда, когда егеря, маги и диентисы начнут спускаться к шхуне, которая уже должна была войти в бухту. Он понимал, что вероятность остаться после этого в живых была не слишком велика, но воспринимал это как истинный воин - без сожалений и душевного трепета. Продравшись через куст, на него бросился ещё один солдат, но Байтам, внимательно следивший за наступавшими по просеке врагами, не удостоил его особого внимания, одним ударом смахнув ему голову. Неизвестные бойцы на дороге были гораздо опаснее, и они не замедлили это подтвердить. Несколько арбалетных болтов с синтагмами перелетели завесу и взорвались вдоль правой стороны дороги, разбросав лучников и вновь свалив на землю капитана, тащившего на себе оглушённого мага. К ним тут же бросились несколько врагов, но не замеченный ими егерь через дорогу ударил по ним синтагмой с ледяными стрелами. Ответ оказался почти мгновенным, но создавшие защитный амулет маги Викрамара знали своё дело - удар файербола едва не сбил егеря с ног, грудь под кирасой на мгновение словно вспыхнула огнём, но на этом всё и закончилось. Не дожидаясь нового шара, Байтам отшатнулся за ствол дерева и быстро перезарядил свой арбалет. Он уже не надеялся увидеть живыми ни Дусмили, ни других тружери, упавших на обочину дороги, но внезапный гул пламени, щёлканье тетивы лука и отчаянные крики подсказали ему, что этих закалённых бойцов ещё рано списывать со счетов.
Звуки боя быстро смещались к замку, и егерь понял, что он оказался позади атакующих. В этот момент в ночное небо взлетел белый шар, из которого во все стороны сыпались розовые искры. Это был сигнал общего отхода, но капитан, отступивший вглубь леса с кем-то из лучников, из-за густой листвы мог его и не увидеть. Пришло время Гояра, и Байтам не задумываясь опрокинул красный флакон. У него перехватило дыхание, ускорилось биение сердца, по рукам и ногам прокатилась волна обжигающего жара, перед глазами заплясали пятна всех цветов радуги. Прислонившись к дереву, егерь переждал недолгую дрожь в конечностях , чувствуя, как его мышцы наливаются невиданной силой и бурлящей энергией. Глубоко вздохнув, Байтам буквально выпрыгнул на просеку, удивляясь скорости своих движений. Бросив быстрый взгляд направо, он увидел изрубленные тела Циуноя и Дутобо, рядом с которыми лежали три обгоревших до черноты вражеских трупа.
Схватка вокруг замка продолжалась, и говорить о планомерном отходе пока явно не приходилось. Потрепанные во время ожесточённого боя в замке команды Викрамара и Гловосора даже вместе с тружери не могли оторваться от наседавших с двух сторон солдат, которые под воздействием какого-то зелья продолжали упорно идти вперёд, невзирая на раны и большие потери. Оставались считанные мгновения до того, как на поле боя появится полтора десятка новых бойцов, каждый из которых стоит двух-трёх обычных солдат. А уж чем тогда могла закончиться операция на берегу Саинсо, знал, видимо, только один Альфир.
Громко выругавшись, Байтам бросился к замку, на бегу выстрелил синтагмой с файерболом и выхватил из-за спины боевой топор, который показался ему не тяжелее обычной палки. Выстрел оказался не слишком удачным, однако двое врагов всё-таки были сбиты с ног. Остальные начали оглядываться и оборачиваться, и тут в них буквально врезался Байтам, шестопер и топор которого сразу же начали собирать свою кровавую жатву. Однако его противники не были ошеломлены неожиданной атакой с тыла, и если бы не действие нартодиса, егерь вряд ли бы долго продержался против своих ловких и умелых противников. Спасали его скорость движения и переполнявшая тело мощь, которая позволяла не обращать внимания на то, насколько вовремя чей-то меч или щит пытались отразить удар его топора или шестопера. Эти попытки ничего не могли изменить, так как ловко подставленный меч, оказавшийся на пути несущегося к цели тяжёлого топора, в лучшем случае просто отлетал в сторону, а в худшем с хрустом врезался в плоть и кости своего владельца. Для врагов, которые подворачивались Байтаму под левую руку, встреча со сверкающими в свете Кисейту лезвиями шестопера раз за разом оборачивалась потоками крови, разодранными на куски руками и расколотыми черепами.
После того как на землю упали первые пять-шесть корчившихся от боли тел, доселе уверенные в себе нападавшие отпрянули от егеря. Поняв, что его от невиданных по силе и скорости ударов не спасут никакие навыки фехтования, некоторые бойцы схватились за свои арбалеты. Настал критический момент, ведь даже случайное попадание в ноги, которые ниже колен уже не защищал магический амулет, неизбежно сказалось бы на способности Байтама двигаться. Раздумывать было некогда, и егерь метнул шестопер в лицо противника, успевшего первым вскинуть арбалет. Бросившись навстречу падающему телу, Байтам успел зацепить топором чьё-то плечо и через мгновение оказался за спинами нескольких врагов. Резко развернувшись, он выбросил вперёд руку с топором, почти не ощутив сопротивления, когда широкое лезвие разрубило кольчугу и позвоночник не успевшего уклониться врага.
И всё-таки егерю не удалось избежать двух арбалетных болтов. Ему повезло, так как уже изрядно напуганные стрелки инстинктивно били на уровне собственной груди, что не создало проблем для магической защиты Байтама. В два прыжка сблизившись с одним из стрелков, егерь успел заметить его расширившиеся от ужаса глаза, прежде чем топор проломил дорогую кирасу с золотой насечкой. У этого то ли дворянина, то ли удачливого командира наёмников был хороший защитный амулет, вспыхнувший в момент удара ярко-жёлтым светом, но и его магической силы оказалось недостаточно против смертоносной смеси боевого безумия и магии нартодиса.
Выдирая свой топор из пробитой кирасы, Байтам левой рукой бросил метательный нож, но это было последним, что он смог сделать в этом бою. С оглушительным треском возле его ног взорвался файербол, полыхнул золотистым сиянием защитный амулет, и Байтама отбросило к стене замка. Прежде чем провалиться в темноту, он ещё успел сжать рукоять топора и ощутить острую боль в раздробленной ноге.