Так много дней прошло, с тех пор как она ушла, не то чтобы я тосковал по ней, нет, и одиночество не ощущалось, я просто, будто стал другим, иным человеком.
Все предрассудки канули в лету, просто стало тихо и спокойно в душе.
Я стал по-другому воспринимать мир, ощущения изменились, мне кажется, я все еще люблю ее...
Все что от нее осталось - часы, она подарила их мне на годовщину нашей свадьбы, каких то семь лет.
Мы познакомились, когда она была на втором курсе литературного факультета, я только выпустился и стал преподавать в нашем университете.
Отличница, она понимала абсолютно все, умела доказывать недоказуемое, ко всему прочему безумно вкусно готовила, в общем завидная невеста.
Я до сих пор не понимаю, почему она выбрала меня. Просто как то так вышло, что мы сходили один раз прогуляться, потом в кино, на третий оказались в постели, и никто не возражал. Я дал ей ключ, после занятий она приходила ко мне, готовила, занималась уборкой, а если не дожидалась меня. Оставляла записку: ЈУжин на плите, до завтра".
Ничем не примечательная записка. Так продолжалось полгода, я предложил ей переехать ко мне, она не возражала.
Она никогда не возражала, будто ей было все равно. Просто кивала и улыбалась. Стали жить вместе. Почти все вечера проводили в постели, только иногда выбирались побродить по набережной. В постели она была прекрасна, мне очень нравилось, как ее светло-каштановые кудри прикрывали грудь. А может именно из-за постели она была со мной? Возможно.... Она как-то говорила, что я у нее первый...
Вместе тихо мы прожили год, а затем поженились, она не хотела детей, я тоже.
Окончив университет, она устроилась в небольшую контору журналистом и подолгу пропадала на работе. Моя же работа состояла в том, что с периодичностью в полгода я должен был писать книги и диссертации, к тому времени я начал писать слезливые романы для домохозяек и пособия для Јотличников".
Все это мне жутко не нравилось, но не из чего было выбирать, и я не возражал.
Время шло, и как-то она сказала, что нужно серьезно поговорить.
Ей предложили работу в Хоккайдо, и было необходимо дать ответ сегодня же. Я сказал, что не против ее поездки, и что это ее работа, и ей решать ехать или нет.
- Не хочешь поехать со мной? Развеяться...
- Нет, мне нужно работать над романом, к тому же я не особо люблю дальние поездки.
Она хотела что-то сказать, но передумала и просто закусила губу.
Поездка намечалась на следующие выходные. Я обещал отвезти ее на вокзал. Мы мало разговаривали. Как-то не находили общих тем, даже не знаю что послужило этому.
Но в эту неделю она словно ходила за мной по пятам, хотела поговорить, но боялась. Я видел, что ее беспокоит что-то, но она боится сказать. Однажды я попытался заговорить с ней:
- Скажи. Что с тобой?
- Звучит глупо, но я боюсь поездов...
А я и не знал... жил с ней три года и не знал...
- Поэтому ты хотела, чтобы я тоже поехал?
Она кивнула.
Но я не мог, сроки поджимали и со дня на день должен был прийти редактор и забрать рукопись.
- Но что в них страшного?
- Они сходят с рельс...
Поезда... сходят с рельс и летят в небо... к солнцу... бред - помотал головой.
- Не переживай, они сейчас очень надежные и рельсы тоже.
Но было видно, что бесполезно ей что-либо говорить. И я решил, что разговор исчерпан и ушел на кухню за кофе.
Все оставшиеся дни я думал о поездах, странный страх поезда - фобия, или как ее там... даже не знаю.
В день ее отъезда она была очень беспокойной, гораздо больше чем обычно. Ей все время казалось, что она что-то забыла, что-то важное.
- Ты собралась?
- Даже не знаю...вроде да.
- Тогда поехали.
За пятнадцать минут мы доехали до вокзала. Через десять минут она уедет, и увижу я ее через месяц или два. Когда мы прощались, я просто обнял ее, не поцеловав даже в щеку.
Она уехала...
Было странное чувство, беспокойство. Наверное передалось от нее. Ехать туда два часа, чуть позже позвоню ей.
Не отвечает, не слышит, наверное. Включил телевизор, может, что интересное показывают...
- Скорый поезд 126 Токио-Хоккайдо сошел с рельс, 120 человек погибли, 40 получили тяжелые ранения.
Пульт выпал из рук.
- Списки погибших будут оглашены через 20 минут.
Я курил одну за другой, ходил мимо экрана как помешанный. И вот:
Казука Кейто...фотография жены.... Холод сковал тело.... Не может быть...
Я стоял как вкопанный и не мог пошевелиться. Ее страх сбылся. Она хотела, чтобы я поехал с ней. Успокоил ее.
Через полчаса позвонили:
- Просим вас явиться для опознания.
- Да, я сейчас буду.
Метро... люди... ноги, словно из камня... еле иду... 20 минут в поезде... вторая областная Токийская больница... морг... холод и мрачная тишина... кафель.
- Вы Асура Кейто? - обратился ко мне молодой врач.
- Эм... да...
- Пройдите за мной.
Мы прошли в комнату побольше, все пространство в ней было занято трупами с бирками на ногах... жуткое зрелище.
- Ваша жена... понимаете, - он замялся и понизил голос, - ей оторвало правую ногу... мне жаль...
Он подошел к одному из столов и аккуратно убрал с верхней части белую простыню.
Казука так же прекрасна, как и всегда...
- Я люблю тебя..., - громко сказал я, - И всегда буду любить.
- Вы бы хотели ее кремировать прямо сейчас или...?
- Сейчас, пожалуйста.
- Хорошо, пройдемте сюда.
Он отвел меня в маленькую комнатку, в которой стояла только скамья и средних размеров телевизор.
- Присаживайтесь, через 7 минут загорится экран.
Он вышел.
Пустые серые стены, окно у самого потолка, что здесь раньше было? А что я буду делать? Дальше... жить, как и жил.... Только один.
Ветер треплет волосы, в воздухе витает аромат цветков сакуры, она очень любила этот запах. Каждую весну мы ходили в парк... каждые выходные, и садились под сакуру на свежую зеленую траву, я читал книгу, а она лежала у меня на коленях, вдыхая сладостный аромат. Море, песок, отпуска всегда проходили на берегу моря, тихо, спокойно, молча.
Наверное, в спокойствии и молчании и состояло наше счастье, я был счастлив, мы оба были счастливы.
Включился телевизор и я увидел гроб жены, погружающийся в огненную пропасть.
- Вот, возьмите - прах вашей жены.
- Да, пожалуй,... эм... спасибо...
- Да..., - парень в белом халате явно не знал что сказать.
- Ну что же, еще раз спасибо.
Он проводил меня растерянным взглядом.
Я шел не чувствуя ног, вата, ее используют для набивания игрушек...довольно странное сравнение... да.... Сам я был не в состоянии двигаться, кто-то явно дергал за нитки, привязанные к рукам и ногам. Я сел в такси и поехал на набережную.
- Ты очень любила море, - с этими словами я развеял прах над волнами. Тут же неподалеку была Јпамятная гора", и я привязал алую ленту к одному из деревьев, у подножья пригорка стоял храм - помолился.
Вот и все...
Дома слишком тихо.
Я всего себя отдал работе, приходил домой и сваливался в сон, без малейшего повода вспомнить о ней. Каждый год навещал ее, рассказывая про свои дела, что со старой работы уволился, заканчиваю книгу "История моей смерти", о несчастном поэте враз потерявшем все... просил благословить...
Рассказал о том, что у меня была девушка, и что она меня бросила, когда я сказал, что не хочу к ней переезжать, а еще в следующем месяце на 5 лет уезжаю в Америку, по просьбе своего начальника.
***
И вот 5 лет спустя я стою здесь, где был развеян прах моей жены.
- Я очень скучаю по тебе, не могу ни о ком больше думать.
***
Спустя три дня его сбила машина. Трагическая смерть была несчастным случаем.
В реанимации он повторял:
- Казука... Казука...
Я слышал ее голос:
- Иди ко мне, я здесь...
И я шел... по мягкой, пушистой вате облаков...
Смерть наступила в 01:01 am 14 октября 2004 года...