Когда ты спишь, тебе кажется, что это наяву, когда ты наяву, ты в этом уверен, а как узнать, спишь ты или бодрствуешь?..
***
"Пи-пи-пи..." Писк электронного будильника поведал Ему о том, что Его сон не был реальностью. А Он уже было поверил в обратное. Ещё до конца не проснувшись, Он протянул руку и привычным движением вырубил надоедливый будильник. Вставать до ужаса не хотелось. Он ещё не отошёл от волнений, преследовавших его во сне. Зная, что если сейчас вспомнить все подробности сна, он будет преследовать Его весь день, и Он просто лежал с закрытыми глазами, пытаясь вернуться в мир реальных людей. Время у Него ещё было. Будильник, как всегда, Он завёл с запасом, чтобы утром после пробуждения оставалось несколько минут поваляться в кровати. Хотелось, чтобы эти минуты растянулись в вечность. Вот странно, когда по утрам нет дел, то и спать-то не очень хочется, и ты не ценишь, как же замечательно: никуда не идти и лежать, лежать, то поднимаясь из глубин дремоты, то вновь погружаясь в них. Сейчас единственным желанием было на всё плюнуть и снова заснуть. Но, чёрт возьми, если Он хочет успеть на рейс, пора вставать! Проявить силу воли, однако, никак не удавалось. Второе "я" -- ещё более ужасное и ленивое, чем первое -- завладело сейчас положением, но Он знал, как его перехитрить. Убедив второе "я", что вставать и не собирается, Он расслабился и, нежась, поёрзал под одеялом для пущей убедительности. Второе "я" приняло этот шаг за чистую монету и тоже расслабилось, потеряв контроль над телом. Он, почувствовав это, скатился на пол, в последний момент изогнувшись и встав на ноги. Второе "я", поняв, что его провели, обиделось и окончательно затерялось в глубинах сознания.
Он скорее кинулся к стулу, где висела в беспорядке одежда, так как стоять в одних трусах было довольно прохладно. Надевая футболку и джинсы, Он чертыхнулся и принялся одевать более приличествующий костюм. Немного подумав, от пиджака Он отказался и надел поверх рубашки свитер. Умывшись, Он принялся за завтрак. Он давно уже научился есть по утрам про запас, в такую рань аппетита не было вообще по причине ещё не проснувшегося желудочно-кишечного тракта. Завтраком Ему служила сегодня вчерашняя варёная картошка, которую Он поджарил на сковородке, умудрившись перелить масло и обжечься. Ел Он, бездумно уставившись в пустоту и еле ворочая челюстями. Он ещё до конца не проснулся, и потому в голову совершенно самостоятельно лезли какие-то бредовые мысли. Он не останавливался ни на одной из них, а просто методично жевал уже осточертевшую картошку и не мог дождаться того, как сковорода опустеет.
Вдруг Он почувствовал, что что-то стало не так, что-то неуловимо изменилось. Вроде бы всё обычно: и этот буфет с синей занавеской и стол... Стоп! Буфет же стоял в Его старом доме, на новой квартире мебель на кухне была намного современнее. И вообще, Он не может ухватить в поле зрения предмет, который хочет рассмотреть поподробнее...
Кто-то толкнул Его легонько в плечо. Он оказался в каком-то сумрачном месте, мелькали вдоль стен с окнами огни, раздавался постоянный шум и стук.
-- Молодой человек, объявили, что подъезжаем к станции "Космодром". Вам выходить.
В голове прояснилось. Он едет на метро. И это сумрачное место - вагон подземного поезда. Он стряхнул остатки сна. Да, не важно Он сегодня выспался. Огни за стёклами замедлили свой бег. Пора собираться. Он взялся за ручку единственного чемодана и приготовился вставать.
-- Так и знал, что вам нужно выходить, -- сказал сосед, разбудивший Его, -- куда собираетесь улететь?
Он повернул голову в сторону говорившего. Ничем не примечательная личность. Хотя именно иногда за подобной внешностью скрываются люди, от которых зависят судьбы других людей и даже всего мира.
-- На Лунную станцию в Море Нектара.
-- А, простите за нескромный вопрос, зачем?
-- В бюро трудоустройства мне предложили там работу.
-- Не думаю, что это лучший вариант.
-- Да, но с моим резюме больше не на что надеяться. Извините, мне пора. Спасибо, что разбудили.
Он взял чемодан и направился к тамбуру.
-- Молодой человек! - Окликнул Его назойливый спутник. - Счастливого пути!
-- Вам тоже, -- буркнул Он.
Ему показалось, что этот вообще-то тоже не старый человек как-то нехорошо усмехнулся на прощание. Хотя, может, и показалось - всё-таки не выспался. Поезд затормозил, и Он вместе с немногочисленными пассажирами вышел на перрон.
"Да, что-то немного желающих посетить Луну," -- отметил Он про себя.
Эскалатор прямо со станции метро вёл в вестибюль космического вокзала.
"Тоже мне, космодром! - презрительно подумал Он про себя. - Только и научились, что до Луны летать, а возомнили, что покорили весь Космос! Зла на них не хватает! Вон и тётка в кассе смотрит на тебя с таким чванливым видом, будто каждый день самолично перегоняет звездолёты в соседнюю Галактику и обратно, а сама и не представляет, сколько миллиардов парсек лежит за этим никчёмным спутником. Тьфу"!
Народа в зале ожидания, тем не менее, скопилось немало. Уровень жизни на Луне был без преувеличения раз в сто хуже, чем на Земле, там всё ещё шло строительство куполов, жили в тесных каморках, пайки пищи и воды были строго ограничены, но именно там были самые большие зарплаты, что привлекало многих авантюристов и отчаявшихся заработать себе кусок хлеба на Земле. Люди продолжали тянуться к этому символу любви, как мотыльки к огню, и обжигались. Образ, созданный романтиками, при ближайшем рассмотрении разбивался в пух и прах жёсткой действительностью. Человек опошлял всё, к чему притрагивался. Так он разрушил и сказку о Луне, превратив жизнь на ней в рутинное и тяжкое существование. То же самое случится и со звёздами, если человек до них доберётся. И не важно, какие будут у него намерения, итог будет один: уничтожение сказки о далёких и счастливых мирах...
Он расположился на одном из неудобных кресел и от нечего делать незаметно задремал...
Раньше Он считал, что в невесомости движения не ощущаешь, теперь же Он явно чувствовал, как Его прижимает к сиденью, словно едешь в автомобиле на большой скорости. Он взглянул в иллюминатор. Звёзды не двигались. Ему вдруг показалось, что этот полёт будет длиться вечно и никогда не закончится. Ему стало страшно. Наверно, первые признаки космической болезни. Он где-то читал о ней. В волнении Он попытался встать, но не смог. Он напряг все силы и поднялся, оставшись сидеть. Что же это такое? Он испугался ещё сильнее. Краем уха Он услышал резкие повторяющиеся через равные промежутки звуки, похожие одновременно на карканье и на крики детей. Но Ему было не до них. Он всё ещё пытался встать. Это стало смыслом Его жизни, но теперь Он не мог даже пошевелиться. Его кинуло в жар. Ужасное состояние, когда тело тебе неподвластно. Откуда Ему знакомо это ощущение беспомощности? Что с Ним происходит? Он почувствовал внутреннюю дрожь. Ему стало казаться, что Его вот-вот разорвёт на куски. Он бросил все свои силы на последнюю попытку подняться...
Дёрнувшись всем телом, Он глубоко вздохнул.
-- Внимание! Объявляется посадка на рейс номер два. Прямой перелёт до Моря Нектара. Внимание...
Он взял чемодан и пошёл на посадку. Кроме билета и паспорта на входе с Него потребовали медицинскую справку.
-- Счастливого пути! - Пожелал Ему контроллёр, возвращая бумаги.
Он кивнул головой. Вспомнился тот сосед в метро, сказавший Ему то же самое. "Интересно, откуда он узнал, что мне нужно на космодром"? - Подумал Он запоздало, проходя сквозь систему безопасности. Оружия, наркотиков и взрывоопасных веществ у Него не оказалось, и Он беспрепятственно проследовал на взлётное поле. Ракета стояла величественная и огромная. Потому и огромная, что расходует много горючего. Пассажиры и экипаж ютятся в небольших помещениях, а баки с горючим вольготно располагаются на сотнях кубометров. Как же недалеко человечество шагнуло с первого полёта Гагарина и первого полёта на Луну. Да и прилунялись ли вообще американцы? Ведь до сих пор не найден их дурацкий флаг и монументальная плита. Они сослались на непредвиденные климатические условия. Ага, климатические условия. На Луне. Лучше бы свалили на инопланетян - и то более правдоподобно. На наружном лифте кроме Него в пассажирский отсек поднималось ещё человек сорок. Больше за один полёт ракета взять не могла. Кроме пассажиров на ней перевозились грузы для русской станции в Море Нектара. Он боялся высоты, поэтому старался держаться подальше от края платформы, защищённого барьерами. Лифт со стуком остановился, и люк в шлюзовой отсек отъехал в сторону. В ракету заходили группами по десять человек, После системы шлюзов стюардесса повела всех по короткому коридору в салон, очень похожий на салон самолёта, только с очень массивными противоперегрузочными креслами. Он сел и пристегнулся. Объявили пятиминутную готовность перед стартом. И Он лишь сейчас понял, что вступает в новую жизнь, которая Ему поможет забыть прошлое. Он надеялся, что на Луне наконец-то обретёт счастье.
Пять минут длились вечно. Он внезапно испугался, что ракета на старте разлетится в тартарары и унесёт Его изгрызенную душонку в вечный покой. Но обошлось. Обратный отсчёт положил начало силе, что с грохотом и огнём оторвала, казалось, незыблемую громадину ракеты от Земли, которая не так уж и легко отпускала на волю своих детей. Он почувствовал огромную тяжесть, давящую на грудь и плечи, расплющивающую Его тело по креслу, делавшую Его мягким и однородным как кисель. Голос стюардессы с экрана говорил что-то успокаивающее. Человек, сидевший справа, презрительно улыбался. Видимо, не в первый раз летит. Внезапно тяжесть отступила, и тело наполнилось такой божественной лёгкостью, что Он перестал его ощущать. Этот резкий перепад давления сказался отрицательно. Он на секунду потерял сознание. Стюардесса что-то продолжала говорить с экрана, но Он её не слушал.
-- Что-нибудь желаете?
Он повернулся и увидел стюардессу, плывущую меж рядами.
-- В смысле? - Он ещё плохо соображал.
-- Еда, напитки?
-- Они входят в стоимость билета? - Спросил Он, так как за душой у Него не осталось ни копейки, а этот рейс оплачивался государством.
-- Конечно.
-- Тогда пиво и сыр.
-- Секунду.
В последнее время Его жизнь текла до тошноты обыденно. Не мог найти работу, не мог разобраться, что с Ним происходит. Ничего Его уже не удивляло и не интересовало. Даже к этому полёту на Луну Он не отнёсся с должным уважением. Как на автобусе. И ничего не изменилось бы, лети Он на Луну первым из людей. Отчего Он так относился ко всему, Ему самому было непонятно. Как будто Он читал книгу о ком-то другом, причём читал её не впервые. Он выглянул в иллюминатор. Звёзды кружились вокруг. Конечно, вращалась ракета, но со стороны казалось, что они медленно вращаются вокруг тебя, как будто бы ты центр Вселенной. Полнеба занимала так же вращающаяся Земля, затянутая облаками. Неужели Он только что оттуда? Кажется, что провёл в этой ракете всю жизнь, а воспоминания о Земле лишь обрывки снов. Чужих снов.
Стюардесса, порывшись в лотке, подала Ему тюбик и пакет с прилагавшейся к нему соломинкой. Он удивился, но молча взял их. На пакете была этикетка знаменитого в России пива, на тюбике было написано: "сулугуни". Он вздохнул, Он и не подумал о том, что в невесомости нельзя пить и есть, как на Земле. Пить пиво через соломинку было непривычно, но вместе с мягким сыром, выдавливаемым из тюбика, было весьма недурственно. Он разглядывал плывущие звёзды и страстно желал оказаться инопланетянином и улететь к себе на родную планету от этой опостылевшей людской жизни. К сожалению, Он человек, и единственный другой мир для Него - это загробный, в существовании которого Он сомневался. Навалилась усталость, и Он заснул, как и делал часто за сегодняшний день.
-- Внимание! Объявляется посадка! Готовность пять минут! Внимание...
Он вынырнул из цепких лап сновидения и долго соображал, где находится. Да что ж это такое, весь день как сонная муха! Началось прилунение. Он выглянул в иллюминатор. Свет невидимого Солнца озарял поверхность Луны. Внезапно снова навалилась тяжесть, меньшая, чем при взлёте, но такая же неприятная. Катастрофически близкая поверхность Луны понеслась куда-то в сторону с огромной скоростью, которая постепенно погасилась, и ракета стала спускаться. Он увидел необычно близкую линию горизонта, которая по мере снижения слегка отдалялась, и изъеденную метеоритами поверхность Луны. Очень чувствительный толчок возвестил о конце путешествия, которое Он так бессовестно проспал. Капитан корабля поздравил всех с удачной посадкой и пожелал всем удачи. Народ стал потихоньку собираться на выход. В шлюзах всем выдали скафандры не первой свежести. У Него никак не получалось приладить шлем, смотровое окошко упрямо оказывалось напротив то правого, то левого уха. Он начал выходить из себя, но вовремя подоспела стюардесса и помогла Ему. Лифт спустил всех пассажиров, неотличимых теперь друг от друга, на космодром. В некотором отдалении от ракеты ожидали шесть грузовиков и четыре лунохода. Он поискал глазами тот, на котором была потёртая эмблема нужной Ему базы. Вблизи луноходы не внушали доверия. В машину Его будущего купола начал заходить народ, и Он тоже подсуетился, опасаясь, как бы ненароком Ему не досталось места. В суете Он не выполнил того, о чём мечтал, собираясь на Луну, а именно: подпрыгнуть повыше и медленно, как во сне, опуститься обратно. "Ладно, не беда, решил Он, занимая свободное кресло - у меня ещё будет время это сделать". Вопреки Его опасениям места достались всем и даже ещё остались. Водитель повернулся к пассажирам лицом, всё равно не видимым за стеклом шлема и в наушниках раздался его голос:
-- Приветствую вас от имени нашего купола "Советский". Мы рады вас видеть, рабочие руки нам ужас как нужны. Меня зовут Валерий Карпов, и сегодня я управляю этой колымагой. Ну что, поехали!
Карпов отвернулся, и через мгновение они тронулись. Асфальт был неплохой, но трясло нещадно. Вибрация была просто потрясающая, и, если бы они передвигались на Земле, то уже, наверное, оглохли бы от грохота и лязга. Окон не было, за исключением водительского, но в него было ничего не разглядеть из-за света внутри машины, и, несмотря на нещадную болтанку, Он опять задремал. Салон не был герметичным, и скафандры в нём не снимали. Зато не нужно было тратить энергию на отопление. Он проснулся от холода. Сперва Он пытался съёжиться и согреться, не желая прерывать сновидение, но скоро понял, что это не помогает. Оказалось, что Он просто-напросто забыл перевести на автоматическую регулировку обогревательную систему своего скафандра, и она не реагировала на понижение температуры внешней среды. Устранив досадное недоразумение и согревшись, Он осмотрелся. Половина людей тоже дремали, что было видно потому, как безвольно мотаются их головы в шлемах. Он с хрустом потянулся и чуть было не слетел с кресла от очередного крена лунохода. Неплохо бы узнать, долго ли ещё трястись, ну да ладно, потерпим. Не то ещё переживали. Впрочем, скоро они добрались до места назначения. Луноход нырнул в транспортный шлюз купола и остановился.
Люди стали потихоньку выходить. Он вышел одним из последних. На стоянке располагались ещё несколько луноходов и пара грузовиков. Валерий уверенным шагом повёл всю к группу к пассажирскому шлюзу. В шлюзе Карпов стал снимать скафандр, велев остальным сделать то же самое.
-- Складывайте скафандры в эту нишу, -- сказал он, -- их потом вернут на ракету.
Разоблачившись, вновь прибывшие стали присматриваться к друг другу, ведь им предстоит работать вместе бок о бок. Для Него, однако, первое впечатление ничего не значило, так как в людях Он всё равно не разбирался.
-- Пойдёмте, я вас представлю начальнику купола, а потом покажу вам ваши комнаты.
Новые жители лунной станции двинулись за Карповым по узким корридам. Навстречу попадались усталые люди, которые приветливо здоровались с новичками. Валерий толкнул одну из дверей, и они очутились в приёмной начальника. Карпов кивнул секретарше и сказал:
-- Сообщи Ильину, что новенькие прибыли.
Секретарша улыбнулась и сказала по селектору:
-- Пётр Давыдович, они пришли.
-- Пусть заходят.
Валерий показал им на дверь:
-- Прошу, я подожду вас здесь.
Пётр Давыдович встал из-за стола и поприветствовал рабочих:
-- Здравствуйте, товарищи! Мы рады, что в нашем полку прибыло! Каждый человек у нас на счету. Работы много, а Луна в последнее время утратила популярность. Вы нам просто необходимы. Наша стройка - самая масштабная за последнее время. Возможно, в недалёком будущем, с Луны двинутся космические корабли покорять далёкие звёздные миры. Переоценить значение лунных станций просто невозможно. Мы все здесь понимаем значимость своей работы. Надеюсь, скоро вы тоже проникнетесь нашим духом. Сегодня отдыхайте с дороги, осматривайтесь, располагайтесь. Кстати, скоро обед, мы все кушаем в общей столовой. А завтра вас распределят по участкам, проведут инструктаж, и вы приступите к работе. На базе для вас есть комната отдыха, небольшой кинотеатр, спортзал и баня. Надеюсь, вам у нас понравится.
Ильин пожал каждому руку и пожелал приятного отдыха. Карпов развёл всех по комнатам и напомнил, что через полчаса обед. Он осмотрелся и осклабился. Комнатка была ещё меньше, чем Он себе представлял. К стене была прикреплена откидная койка, стоял небольшой столик, стул, над столом была полка, у противоположной стены стоял маленький шкаф для одежды. Но, впрочем, довольно уютно. Санузел и душевая, понятно, были общими. Он поставил чемодан на пол. Разбирать вещи пока не хотелось. Он присел на стул. Тело было необычайно лёгким, и на душе было так же легко. Что ж, вот Он и вступил в новую жизнь. Теперь Он окончательно остался один. Конечно, и раньше Он не был окружён большим количеством людей, но сейчас у Него не осталось никого. Он покинул свой дом. Ещё садясь в метро, Он знал, что никогда не вернётся туда. Туда, где Он остро ощущал своё одиночество. Туда, где друзья не понимали Его. Туда, где любимая девушка не позволяла даже приблизиться и постепенно превратилась в иллюзию, которой на самом деле не было и не могло быть. Туда, где человек, с которым хотел связать свою жизнь, сказала, что для неё Он всего лишь друг. Туда, где Его не любили те, кого Он любил. Туда, где Он смирился с тем, что Он никто. Подходило время обеда, Он почувствовал голод и в предвкушении направился искать по указателям в коридоре столовую.
Следующий день выдался очень суматошным. Их тщательно инструктировали по технике безопасности, так как работа велась в скафандрах. Необходимо было соблюдать максимальную осторожность, чтобы не повредить их. Напоминали, чтобы не слишком надеялись на сниженную силу тяжести, так как многотонные блоки могли с такой же лёгкостью, как и на Земле, придавить насмерть. Первое время посоветовали слушаться более опытных товарищей. Потом их распределили на объекты, и непосредственно началась сама работа.
Купол "Советский" всё ещё достраивался. И этим-то они и занялись. Работа, в основном, требовала физических усилий, и Ему, в принципе, нравилась. Обожал Он работать снаружи. Его вдохновляли лунный пейзаж, звёзды, особенно красивые здесь на Луне, и такая далёкая теперь Земля. Все беды Он оставил там, на этом шарике, который теперь казался всего лишь спутником Луны. Несмотря на низкую силу тяжести, после смены Он сильно изматывался. Работали по восемь часов в четыре смены. После работы Он то ходил в кино, где крутили новинки наряду со старыми фильмами, то торчал в комнате отдыха, где были библиотека и комната с игровыми автоматами. Также в комнате отдыха находился бар, который обслуживал только тех, у кого на следующий день не было смены. Иногда Он выпивал. Паёк на алкоголь также был ограничен, но Он часто Его и не расходовал полностью. Спортзал Он игнорировал, в баню сходил один раз, но Ему не понравилось, так как Он не привык обнажаться перед незнакомыми людьми. Пока Он старался ни с кем не сближаться, Его устраивало одиночество, и ни друзья, ни девушки Ему были не нужны. Так Он прожил месяц и настолько привык, что не мог представить себе другой жизни. Да Ему иного и не надо было.
Он внимательно следил, как кран осторожно опускает двадцатиметровую балку. Ему и ещё троим строителям необходимо было поймать её и подвести к вертикальным опорам, где балку приварят. Настроение было отличное, через полчаса смена закончится, и Он пойдёт в бар. Сегодня захотелось попить пива, да и завтра был выходной. В носу не вовремя засвербело, и Он чихнул, слегка забрызгав стекло шлема. Внезапно в шлемофоне раздался чей-то крик:
-- Осторожнее!!!
Он взглянул на кран, тот неестественно кренился и падал прямо на купол. Противовес крана валялся на земле, и вокруг него поднялось облако пыли. Видимо, подвели крепления. Он не успел испугаться и заворожено смотрел на приближающуюся к Нему балку. В шлемофоне раздавались крики, но Он не мог выйти из оцепенения.
Он очнулся оттого, что голова билась в конвульсиях. Во рту стоял солёный привкус крови. Дышал Он с трудом, что-то невообразимо тяжёлое давило на грудь. Было темно. Взгляд невозможно было сфокусировать. Внезапно Он почувствовал ужасную боль во всём теле, которая пронизывала, казалось, каждую клеточку. Он застонал. Он понял, что лежит на спине и намертво зажат рухнувшей прямо на Него балкой. Первым побуждением было размахивать руками и ногами в попытке скинуть с себя многотонный вес, но Он взял себя в руки и постарался заглушить в себе тошнотворный ужас. Это удалось с трудом. Тело стало мелко дрожать, усиливая и без того болезненные ощущения. Сознание затуманилось. По крайней мере, скафандр был цел, и кислород ещё поступал. Но Он не в силах был пошевелиться. Через миг Он понял, что истошно кричит. В замкнутом пространстве шлема Он этим криком оглушил себя и не услышал голосов спасателей, ищущих под завалами выживших потерпевших. Снова Он ощутил на себе дыхание смерти, Он снова в двух шагах от неё. Он почувствовал, как задёргался Его рот, и струйки крови потекли по лицу. Похоже, что в этот раз смерть уже не отпустит. Сил бороться с ней уже не было. Да и зачем? Однажды Он победил смерть, но, оказалось, что зря. То, ради чего Он с ней боролся, оказалось всего лишь игрой воображения. Раз смерть так упорно хочет Его, то не лучше ли будет отдаться ей? Он сам не раз думал порвать с жизнью, но у Него не хватало мужества, а, может, трусости сделать это. Но как же страшно умирать. Он почувствовал могильный холод. Конечно же, система обогрева скафандра вышла из строя. А снаружи меньше двухсот градусов ниже ноля. Он засмеялся сквозь сжатые зубы жутким смехом:
-- Хы-хы-хы! На! Получи меня! Подавись! Ты же хотела меня!
Страшный жгучий холод обдал Его тело, сведённое судорогой. И у Него не осталось сил смеяться. Он дрожал и дышал раскалённым воздухом. Ощущение небывалого холода постепенно проходило, и одновременно с этим Он проваливался в чёрную тяжёлую воду всё глубже и глубже...