Кривонос Артем Георгиевич. Ши

"Ши"

из цикла "Соцветие миров".

Я сидел за маленьким столиком дешевой забегаловки, название которой за множество посещений так и не удосужилось отпечататься в моей памяти, и смотрел в слегка запотевшее окно. За окном медленно влачил своё существование унылый сентябрьский вечер. Слегка моросил дождь, постепенно трансформируя дорожную пыль в мерзковатую жидкую слякоть. Одинокие, сорвавшиеся с деревьев желто-красные листочки, прилипали к этой слизкой грязи, и перепачканные в ней, прекращали свои веселые игры с ветром, навсегда погибая под каблуками равнодушных прохожих.

...Хотя возможно все было и не так, и глазам другого, куда более довольного жизнью наблюдателя, из этого же окна открылась бы красивая и гармоничная картина медленно вступающей в свои права осени. Но я не был таким человеком ни в тот вечер, ни, наверное, даже сейчас. Я сидел хмурый и насупленный и взгляд мой перемещался от заоконной осенней мерзости к остаткам темного пива в толстостенной стеклянной кружке. Уже, возможно, было около начала седьмого, и мне, дабы не нарваться дома на очередной скандал от горячо любимой супруги, давно пора было направить свои стопы домой. Да только что-то я не как ни мог оторвать свою "пятую точку" от расшатанного пластикового стула. Идти домой решительно не хотелось - полученная за последний месяц зарплата (на которую я собственно пиво и пил) оставляла желать лучшего, и неприятный разговор с благоверной обещал состояться в любом случае. А я не то что бы боюсь таких разговоров, просто в условиях лихорадящего наш мир экономического кризиса, такие разговоры стали довольно частыми, и успели мне основательно надоесть.

Но пиво, как впрочем, и все другие приятные вещи, имеет совсем неправильную тенденцию рано или поздно заканчиваться. Кружка моя совсем опустела и о былом присутствии в ней пьянящего напитка могли теперь напомнить только лишь концентрические круги подсохшей пены на внутренней стенке пустого сосуда. Ещё одна порция хмельного пойла никак не была предусмотрена моим весьма скромным бюджетом, и я все же нашел в себе силы подняться из-за стола, снять с вешалки свою синюю ветровку и направится к выходу.

Хлопнула за спиной серая от грязи и пыли пластиковая дверь, и я шагнул в объятья промозглой сырости. Мелкая водяная взвесь, парящая в воздухе, довольно быстро пропитала мои волосы влагой, осела мелкими капельками на одежде, и казалось, проникла даже под нижнее бельё. Я расстегнул молнию на воротнике ветровки и извлек из него тонкий капюшон - довольно сомнительную защиту от влаги и ветра. Если бы я тогда знал, какую злую шутку с моей судьбой сыграет этот головной убор, то лучше бы трижды вымок под ливнем этим вечером. Но я оставался в блаженном неведении относительно моего ближайшего будущего, все, что меня тогда заботило, ограничивалось узкими рамками "дня сегодняшнего", а если точнее предстоящим неприятным продолжением вечера у себя дома. Хотелось замедлить шаг и по максимуму растянуть путь домой, но неумолимая погода, на пару с тонкой ветровкой, не давали сделать этого, заставляя учащать шаги, дабы совсем не продрогнуть.

Так, быстро шагая и не смотря ни куда кроме как себе под ноги, я вошел в очередную подворотню. И тут я встал как вкопанный - до моего слуха донеслись глухие звуки ударов и приглушенные стоны. Кого-то методично и умело избивали...

...Тут я позволю себе некоторое отступление от основной линии повествования. Дело в том, что единственное дело, которое я действительно хорошо знаю, это, так сказать, искусство мордобоя. Но от умения этого прибытков в моей жизни замечено не было, а наоборот одни лишь убытки и неприятности. Сам я по натуре человек не драчливый, и даже во хмелю не особо буйный, но вот если вижу когда кто-то обижает или не дай боже бьет заведомо слабейшего, то в меня как будто демон вселяется. И тогда я частенько вмешиваюсь в ситуацию, уча хама уму-разуму по своему усмотрению. Часто после таких сеансов обучения у меня возникают проблемы с властями, различной степени тяжести. Нечто подобное случилось и тогда...

...Я прошел темную арку подворотни и попал в давно знакомый дворик, образованный расположенными в форме квадрата старенькими пятиэтажками. По причине совсем неуютной погоды двор пустовал, и только ближе к его центру, возле серого грибка метрополитеновской вентиляции происходила какая-то нездоровая возня. Четверо крепких парней в армейских ботинках, камуфляжных брюках и почти одинаковых кожаных куртках остервенело мутузили ногами лежащего на земле человека. Чернокожего человека. Бедняга скрутился калачиком, прикрыл руками голову и только мог, что тихонько постанывать. Отвратительная картина, типичная для нашего времени - кучка скинхэдов самоутверждается за счет юного гостя из братской Африки.

Не могу сказать, что пылаю ярой ненавистью к расистам или нежной любовью к темнокожим студентам, но как я говорил раньше - картины злорадного насилия над немощными будят во мне зверя. Вот и сейчас я почувствовал, как горячая неуправляемая волна зародилась где-то в районе солнечного сплетения и как цунами разлилась по всему телу, напрочь смывая остатки здравого смысла.

Я, не таясь, направился к месту развлечения бритоголовых молодчиков.

- Какого дьявола здесь происходит!!! - звук, вырвавшийся из моей глотки, скорее был похож на звериный рык, чем на крик сердитого человека.

- Ты что смерти ищешь дядя? - лениво процедил сквозь зубы один из гопников, лицо которого было до глаз замотано футбольным шарфом.

Дальнейшая фраза, сказанная мною, оказалась знаковой для всей моей последующей жизни, и знал бы я это тогда, то, наверное, крепко прикусил бы себе язык.

- Даже если я умру, то стану только сильнее! - рявкнул я неизвестно откуда пришедшее на ум и удивленно замер, посреди очередного незаконченного шага.

По всему моему телу прокатилась волна ужасающе сильной вибрации, в ушах нарастал гул, моментально возросший до уровня шума от взлетающего реактивного самолета. Картинка перед глазами на какое-то мгновенье покрылась рябью и вдруг все странные ощущения прошли, как и не было их вовсе. Я даже не успел особо удивится, и сделал следующий шаг по направлению к своим противникам, которые на время, позабыв о своей жертве, растянулись полукругом, что бы окружить меня. Следующий мой шаг должен был стать началом головокружительной атаки на врага, но тут сыграл свою злую роль мой капюшон. Когда я вышел из подворотни во двор, то мой непутевый головной убор закрывал мне боковой обзор, как шоры на глазах пугливой лошади. Из-за этого я проморгал пятого парня, который стоял "на стреме" и теперь удачно подкрался ко мне сзади.

И именно благодаря трубе, а возможно палке или бите, которой он был вооружен, из моих глаз брызнули искры, затылок взорвался болью, а белый свет померк на неопределенное время.

*****

Сознание ко мне возвращалось рывками. Первой робко проскользнула мысль о деньгах, лежащих в заднем кармане потрепанных жизнью джинсов. Они однозначно должны были переменить хозяина, и от осознания этого факта мне захотелось грызть асфальт, к которому припечаталась моя щека. Я попробовал приоткрыть глаза. Это почти получилось, но увиденная картинка меня совсем не порадовала - меня окружали какие-то зыбкие, непрестанно меняющие очертания белесые силуэты, которые прыснули от меня врассыпную так быстро, что я совсем не смог их рассмотреть. "Ну вот, только глюков не хватало..." - прошелестела в мозгах раздосадованная мысль, и сознание моё опять погасло...

Не знаю точно, сколько прошло времени, пока я окончательно смог прийти в себя. Очнулся я от холода, который перебрался на меня с мокрого асфальта. Я собрал все свои силы и с трудом поднялся на ноги. Колени слегка подкашивались, перед глазами все слегка плыло - не как не хотела наводиться резкость. Желудок слегка крутило и напрашивалась мысль о том, что в ближайшее время, выпитое накануне пиво, вырвется на волю. Все эти признаки говорили о весьма вероятном сотрясении мозга.

Я присел на корточки, содрал с головы мокрый капюшон и ощупал затылок. То, что открылось мне, было первой хорошей новостью со времени моего прихода в сознание - крови в волосах не было, а вздувшаяся на затылке шишка была совсем не большой. Но это не мешало ей пульсировать тупой болью, отдававшей в шею.

Я, кряхтя, поднялся в полный рост и сделал несколько шагов. Промокшие джинсы прилипали к ногам, в кроссовках хлюпало, но в целом идти получалось довольно неплохо. По крайней мере, для человека попавшего под гнев озлобленных скинхэдов.

Тут меня посетило внезапное озарение - все ощущения в теле говорили о том, что кроме удара по голове меня больше не били. Это было, по крайней мере, странно - зная повадки публики с которой мне довелось схлестнуться, я был уверен, что они должны были, как минимум со знанием дела попинать меня ногами. Я задумался над тем, что же могло им помешать поступить привычным образом. Если бы кто-то их вспугнул, то тогда бы этот человек, скорее всего, привел бы меня в сознание. Но этого не произошло. Возможно, что их первая жертва, увидев, что о ней на время позабыли, бросилась наутек. Скинхеды могли погнаться за темнокожим парнем и по этому оставили меня в покое. Выглядели все эти размышления притянутыми за уши, но в данный момент, ни чего более путевого не приходило мне в голову. Вдруг ещё одна догадка пронзила мой мозг - если по мне не успели, как следует потоптаться, то может и карманы мои не были обчищены?

Я дрожащими пальцами, до конца не веря в возможную удачу, залез в заветный карман. Вздох облегчения вырвался из моей груди - деньги оказались на месте.

Справедливо рассудив, что на сегодня хватит испытывать удачу, я нетвердым шагом направился домой...

*****

...К своему подъезду я добрался довольно быстро, благо дорога домой была намертво запечатлена в моем сознании, и безошибочно находилась мною даже в состоянии "автопилота". Металлическая дверь, превращавшая многоэтажный дом в подобие непреступной крепости была уже закрыта, что говорило о довольно позднем времени. Жильцы нашего подъезда были весьма ортодоксальны в вопросах охраны, и по этой причине, помимо кодового замка, внутри подъезда днем и ночью восседала бабушка-вахтерша. Во многих окрестных домах этих бдительных стражей заменили новомодные домофоны с цифровыми ключами, но мои соседи стойко не поддавались веяньям прогресса, и не в какую не хотели менять привычных бабушек на бездушную технику.

Я набрал код и тихонько приоткрыл тяжелую дверь. В маленькой кирпичной будке с зарешеченным окошком сонно встрепенулась задремавшая сторожевая старушка. Часто моргая припухшими веками, она пристально просканировала меня взглядом. На её лице явственно отразилось полное неодобрение моему помятому внешнему виду, и я понял, что была бы её воля, она и близко не подпустила бы меня к вверенному ей общественностью объекту. Но, к большому сожалению бабули, я проживал здесь на вполне законных основаниях, и не впустить меня она не имела права.

Я быстро прошмыгнул мимо этого представителя исчезающего семейства церберовых, и торопливо подойдя к лифту, вжал пальцем, поджаренную каким-то вандалом, пластиковую кнопку.

Замурзанная кабинка лифта неторопливо вознесла меня на восьмой этаж, самую середину нашего шестнадцатиэтажного дома. Двери с легким скрипом и скрежетом разъехались в стороны, и я с тяжестью в сердце заковылял к своей квартире.

Ключ протиснулся в замочную скважину, и после двух оборотов открыл дверь. Я шагнул внутрь и тихонько вытер ноги о половичок. Подняв глаза и взглянув на старинные ходики, висящие в прихожей, я на секунду остолбенел - на часах было пол-второго ночи. В голове просто не укладывалось, как я мог проваляться столько времени в том дворике, ни кем не замеченный. Да и общение с супругой обещало быть просто катастрофическим.

Я тихонько снял кроссовки, мокрые насквозь носки, которые можно смело выжимать, и прокрался к нашей с Натальей спальне. Заглянув в нее, я увидел то, что и ожидал - благоверная спит на нашей двуспальной кровати, но при этом ровно половины комплекта постельного белья не хватает. Заглянув в зал, я обнаружил недостающее на супружеском ложе одеяло с подушкой, постеленными на жесткой и неудобной гостевой кушетке. Учитывая время моего возвращения, и зная взрывной характер моей благоверной это было совсем не удивительно.

Не желая разбудить своих домочадцев звуками журчащей из крана воды, я не стал заходить в ванную комнату, и сразу же разделся и лег на своё сегодняшнее спальное место. Долго вертелся, крутился, не мог ни как устроится поудобнее. Стало похоже на то, что сегодняшний "прекрасный" вечер, вдобавок ко всему, ещё грозится закончиться подлейшей бессонницей. Это меня совсем не устраивало - завтра надо идти на работу, и засыпать вовремя рабочего процесса мне совсем, не улыбалось. Я ещё какое-то время покрутился и понял, что так я не засну. Я уже был готов сдаться в плен бессоннице и прободрствовать до самого рассвета, но тут в моей голове оглушающим громовым раскатом раздалась мысль: "Сон, это другая жизнь". Сразу же за тем, как из глубины сознания, а может наоборот откуда-то извне, пришла эта фраза, по всему телу раскатилась мощнейшая вибрация. Совсем как перед злополучной стычкой со скинхедами. Но я даже не успел удивиться такому странному совпадению - моё сознание отключилось, как будто кто-то нажал на кнопку выключателя...

*****

...Сновиденье пришло ко мне очень яркое, и до нельзя достоверное. Наверное, каждому человеку хоть раз за всю жизнь снился такой сон - когда ты думаешь, что все что происходит с тобой, происходит взаправду. Кажется, у психиатров даже есть специальный термин для этого явления, но я его правда подзабыл.

Вот и сейчас я вроде бы понимал что сплю, по крайней мере, момент засыпания на жесткой кушетке у себя дома я помнил довольно хорошо. Но ощущения в теле настойчиво говорили мне о том, что я если и нахожусь в своей квартире, то уж точно не на своём ложе. Меня окружала абсолютная тьма, тело было скрючено в неудобную позу - колени прижаты к груди, руки притянуты к туловищу какими-то веревками и при этом со всех сторон я был зажат шершавыми дощатыми стенками. По всем этим признакам я мог смело заключить, что нахожусь внутри ящика, при чем я тщательно упакован и готов к хранению или транспортировке. Такая ситуация меня совсем не устраивала. Я начал медленно, но мощно двигать конечностями и туловищем, проверяя на прочность мои путы. К моему большому облегчению стягивавшие меня веревки с каким-то мерзким шипящим треском полопались и грудой осыпались на дно ящика. Я пошевелил руками, которые успели порядком онеметь, и теперь по всей их поверхности хаотично покалывали тысячи острых иголочек.

Я ощупал себя и с удивлением обнаружил, что одет в совершенно не знакомую мне одежду. Хотя можно ли чему-либо удивляться во сне? Затем я ощупал стены моей тюрьмы и опять был довольно озадачен - деревянные стенки скашивались к верху, явно образовывая пирамиду. Что за странный выверт подсознания? Но хоть все происходит и не на яву, но лежать в скрюченной позе и размышлять на тему: "Почему ящик мне приснился не кубический, а пирамидальный?", мне совсем не хотелось. Оставим толкования сновидений товарищу Фрейду и его последователям.

Я же решил действовать радикально. Как только затекшие мои члены обрели чувствительность, я мощным ударом обеих ног разнес в мелкие щепы одну из стенок пирамидального ящика. И это оказалось большой ошибкой - ящик развалился и я рухнул в непроницаемую черноту. Падая, я несколько раз пребольно обо что-то ударился, извернулся в воздухе и умудрился-таки, погасив энергию падения, уйти в перекат. Вечная слава моему учителю, за то, что гонял меня на тренировках до седьмого пота. Тело мое теперь действовало само - даже не успев подумать, хотя иногда и надо было бы.

Несмотря на то, что приземлился я довольно удачно, назвать посадку мягкой я не мог. Плечо, левая голень и правый бок пульсировали от боли, а мелкие царапины и занозы я вообще не смог бы сочетать даже при особом на то желании.

Глаза постепенно привыкали к освещению, вернее к полному отсутствию такового. Сюрпризы продолжались - я находился в довольно большем помещении, заставленном пирамидальными ящиками до самого потолка. Ящики стояли друг на друге в довольно сомнительном равновесии. Сломав свой ящик, я нарушил равновесие штабеля, в котором он стоял и теперь он был превращен в груду ломаного дерева. Похоже, что я уцелел вообще каким-то чудом. Присмотревшись повнимательнее к груде хлама, в который превратились часть ящиков, я с ужасом заметил связанные человеческие тела. Но, ни одно из них не издавало, ни звука, да и вообще тишина вокруг стоял прямо таки могильная, так что я сделал вывод, что живых здесь кроме меня нет.

Этот странный сон мне начинал, не нравится все больше и больше. Только сейчас я понял, что щипать себя за руку не имеет ни какого смысла - недавешнее падение в полной мере показало, что боль я ощущаю как надо, а значит, может случиться, что и похуже, если заявятся те, кто всех здесь так тщательно упаковал. Я начал аккуратно, стараясь не наступать на обломки досок, передвигаться по помещению, в поисках выхода. Краем сознания я отметил, что вижу я в абсолютной темноте - ни одного окна, либо какого другого источника света я не наблюдал.

В конце концов, дверь таки нашлась. Она оказалась треугольной формы, и это меня уже не удивляло. Как я не смотрел на неё, но, ни каких запоров и замков найти не смог. Было совсем не понятно, как же её открыть? Сразу пытаться сломать я не хотел, опыта с ящиком хватило с головой. Тут я заметил непривычного вида тележку, стоящую возле стены, и меня посетила безумная идея, но я решил не противиться ей.

Я подошел к тележке и подкатил её к одиноко стоящей на полу деревянной пирамиде. С трудом и при помощи бранного слова взгромоздил ящик на телегу. При этом он жалобно хрустел, и я даже подумал было, что он вот-вот развалится. Но все обошлось, правда, я весь вывозился в пыли, покрывающей здесь все толстым слоем.

Закончив эти манипуляции, я подкатил тележку к двери, и та, как и подсказало мне моё предчувствие, со скрипом и скрежетом втянулась в стену.

Я облегченно вздохнул и переступил порог. Меня встретил странный змеящийся коридор. Создавалось такое впечатление, что его прогрыз какой-то гигантский червь. Прикоснувшись рукой к стене, я удивленно отметил, что она деревянная - не из досок, а именно из цельного дерева. Решив особо сейчас не заморачиваться, я продолжил свой путь. И довольно скоро уткнулся в ещё одну дверь.

Эта дверь была овальной формы и имела в наличии замок и пыльную дверную ручку. Кстати ручка была довольно изящной ковки, ни сколько не похожа на привычную для моих глаз серийную штамповку. К этому моменту я уже устал воспринимать все происходящее со мной всерьёз, и потому я, недолго думая ударил прямым ударом ноги в район замка. А так как такой удар у меня был потрясающе сильным, то дверь с треском отварилась, так, будто вовсе и не была заперта.

Я шагнул наружу. И остолбенел - меня окружал город, но до чего же странным он был. Вышел я из недр гигантского дерева, но больше таких рядом не росло. Впритирку с деревом стояли невысокие кривобокие дома, причем "кривобокие" в буквальном смысле этого слова - казалось, местные архитекторы имели какую-то глубокую неприязнь к ровным линиям.

Оставить комментарий © Copyright Кривонос Артем Георгиевич ( weleyar@gmail.com) Размещен: 07/08/2010, изменен: 07/08/2010. 20k. Статистика. Глава: Фэнтези		Ваша оценка:
Аннотация: "Однажды мне приснилось, что я птица, летящая в небе. Когда я проснулся, то долго не мог понять - кто я, человек которому снилось что он птица, или птица которой снится что он человек?" - из записок неизвестного сноходца. Иногда наш сон бывает реальнее, чем сама жизнь, а изредка бывает и наоборот - жизнь подергивается призрачной поволокой сна. Как отличить истинную реальность? О смешение миров, о хождение сквозь сны, о попытке поймать истинную реальность - вот о чем повествует это произведение.

Кривонос Артем Георгиевич : другие произведения.

Ши