Кристова Анжела Васильевна : другие произведения.

Зеенар- страна обещанных встреч

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Успешный детский врач умирает после нескольких лет борьбы с тяжелым недугом. Кто-то сказал, что после смерти мы все встретимся с теми, о ком часто вспоминаем... Скорее это правда, так хочется в это верить! Но вот если ты память потеряла? Как тогда узнать того, с кем ты общалась в прежней жизни?
  Глава 1
  
  Реки печали
  
  Я подняла голову и вгляделась в ночное небо. Звезды, одни яркие очень, другие чуть заметные - слабые, тусклые, мелкие.
  Осень...Совсем скоро выпадет первый снег.
  Чуть сильнее вздохнула ночной воздух, и почувствовала прохладу и сырость, которая прямо, как по венам, растекается по моему телу.
  Мокрая, переросшая, пожухлая трава под ногами. Я чувствую, как она холодна, осторожно переступаю босыми ногами. Холодно, но так не хочется уходить в дом!
  Скоро мое тело перестанет что-то чувствовать...и осенний холод больше не сможет оставить никаких воспоминаний в моем сердце... Сердце перестанет биться, жизнь закончится.
  Я стою и всматриваюсь в ночное небо.
  Осталось совсем немного... жизни. Пройдет месяц или два, и я уже не увижу вот такое небо. Человеческая жизнь не бесконечна, она не так бесконечна, как звездное небо над моей головой. Жизнь кончается...я живая пока и чувствую, и холод осени, и вижу это небо. Россыпь звезд...
  Всегда хотела слетать к звездам! Мечты часто осуществляются. А еще, моя подруга часто говорила: "Бойся своих желаний, они имеют свойство сбываться!".
  Все правильно. Желания сбываются. Почти все... пока ты живешь, все возможно. Только желание жить вечно неосуществимо.
  Я обернулась к лесу. Деревьев не видно, один ночной холодный сумрак. Стена тьмы стоит совсем рядом - вот протяни только руку и утащит за собой в темноту ночи. Я не боюсь, но руку не протяну. Рано еще. Немного осталось и все, но не сегодня точно.
  Скоро и я уйду...Что там, за гранью этой ждет меня? Неизвестность - это первое. Второе - забвение: меня скоро перестанут вспоминать. Что третье? Наверняка это тишина. Душа навсегда покинет мое больное тело, красивое, любимое тело. Так жаль! Сейчас особенно жаль!
  Пройдет пара месяцев или чуть больше после моей смерти. Опуститься могила, уберут завядшие венки, наведут порядок на погосте. Поставят ненавистную мне ограду и закроют калитку. Все. Души не станет, она отлетит вместе с последним вдохом. Куда? А я не знаю! Никто не знает.
  Душа человека... Моя душа.
  Я многое пережила, многое перетерпела, я многое успела сделать в этой жизни, но конечно не все, что хотелось! И я была счастлива в этой жизни по-настоящему. Мне нравилось жить! И я старалась жить активно: до боли в натруженной пояснице, до глубокого, обморочного сна. Сон, как итог и завершение полного забот и работ длинного дня. До нового пробуждения с болью во всем теле и мыслями, что ты как следует не отдохнула и нужно все равно вставать и идти на работу, к людям. Они меня ждали...
  Это понимание. Нужно вставать, потому что это наступает новый день, а у тебя нет времени лениться и валяться в постели до обеда. У тебя нет этого времени, и никогда не будет - потому что ты другая. Ты родилась такой.
  Мне всегда приятно было осознавать, что и прожитый вчера трудный день - это не предел моих возможностей. Что впереди все еще будет и всё еще ждет тебя впереди, а значит, нужно собраться с силами... для новых трудовых подвигов, потому что интересно... и жить, и работать, и просто встречать новый день. Приятно осознавать и понимать, что тебя ждут, что ты нужна - вот это главное.
  Я вставала и шла на работу, к людям и их страданиям. Потому что моя профессия врач.
  А сегодня...
  Пройдет пара лет или чуть больше, мои дети перестанут часто приезжать ко мне на могилу. Нет, они меня не забудут, но все проходит, и пройдет печаль и горе расставания, пройдет все, мою смерть заслонят новые впечатления и та боль, которую принесет близким моя смерть, скоро притухнет в их сердцах. И это правильно...
  За моей могилой будут ухаживать нанятые родными люди. А дети будут жить дальше..., своей жизнью.
  Подняла вновь голову. Небо! Хочу улететь на небо! К звездам. Я еще внимательнее вгляделась в необъятное над головой. Каждая маленькая и не очень звездочка приветливо мне мерцала, как бы вздрагивала и дрожала. Тянет протянуть руку к небу и ухватить вечность в ладонь.
  Мои глаза скоро перестанут видеть этот мир. Как жаль! Очень жаль и только сегодня я начала это понимать, что скоро наступит конец этому существованию. А так не хочется даже думать об этом! Я так устала бороться! Нет, я просто устала жить! Устала..., поэтому умираю. У меня закончились силы... для борьбы, для войны, для сопротивления злу.
  Мирное время. Нет войны, но все равно! Каждый наш вздох, каждый наш шаг в этом мире - это борьба, вечная, непрестанная борьба всех со всеми - детей с родителями, родных с родными, соседей и коллег друг с другом, моей страны с остальными миром. Не важно - борьба эта за ресурсы или территории, или просто борьба за выживание между соседями за кусок земли, что раньше был никому не нужен. Весь смысл жизни человека - это вечный бой, бой даже с самим собой! Когда этот бой заканчивается, приходит странное состояние. Описать его невозможно, человеку становится незачем жить. И тут подходит она...
  И стоит неподалеку, смотрит на тебя и ждет, когда же ты примешь ее.
  
  Я родилась в России. Огромная страна, сравнимая в моем понимании со спящей медведицей в своей берлоге. Наступает весна и она вылезает на свет солнца на несколько месяцев в году, чтобы накопить жизненных сил и энергии для новой, долгой спячки. Медведица, когда не спит, очень активна. Она и мать, она и воин, она и защитник, она и надежный тыл для своих, и опасный сосед для всех остальных обитателей леса.
  Мы все дети своей медведицы, странный уклад жизни, непонятные привычки и образ мыслей, и еще... мы все привыкли бороться, если не спим.
  Я родилась, немного подросла, и мне объяснили, что если мне чего-то в этой жизни захочется, то это что-то нужно вырывать зубами, выгрызать и каждый раз, не переставая помнить при этом, что это что-то нужное мне, также жизненно необходимо еще многим и многим другим, таким же людям, живущим, растущим рядом. Я это быстро поняла, но так поступать не хотела.
  Я не хотела ничего у других вырывать, отбирать, не хотела ничего чужого, и мне не жаль было своего. Странная я. Подросла и поняла, что я пришла в этот мир отдавать себя людям, а не забирать. Есть и такие, как я...
  Отдавать людям себя... Без разницы каким. Мне было хорошо осознавать себя такой щедрой на доброту, понимать, что я нужна людям. Такой я себя видела, такой осознавала. И главное, я себя чувствовала счастливой, такая жизнь мне нравилась.
  Пришла большая любовь, и я окунулась в новое чувство влюбленности с головой, ушла под воду желаний и ощущений, и выплыв однажды, осталась одна с двумя маленькими детьми. Я выжила, прошло время, и я встала уверенно на ноги и простила. Давно простила. Он просто жил другой жизнью, в которой не было достаточно места для меня и моих детей. Однажды он встретил другую - не такую как я, намного лучше, и ушел к ней. Со мной осталась моя жизнь, мои дети и моя работа. Любовь к мужчине растаяла, как мороженое, растеклась в моем сердце сладкой лужицей.
  Моя насыщенная борьбой и страданиями жизнь не кончалась. Я не думала о смерти, но видела ее часто рядом, смотрела на нее с осуждением, как бы говоря ей: уходи, еще рано ему умирать! Он хочет жить, а ты подожди другого, того, кто устал бороться, воевать со смертью и недугом... Я как страж стояла у постели больного ребенка. Мне часто так казалось. И я многих вынимала из ее костлявых рук. И этим очень гордилась! Я всегда старалась помочь людям жить. Всегда знала, что жизнь, какая бы она не была тяжелой, лучше смерти и небытия. Еще никто оттуда не возвращался! Никто!
  Так будем жить!
  И я жила! Дышала и радовалась каждому новому дню. Всем своим больным я говорила: "будем жить!"
  И очень часто смерь отступала. Я прямо видела, как она растворяется в свете нового дня... Обман зрения... Я современный человек, но то, что она уходила, я чувствовала сердцем.
  А сейчас она пришла за мной...
  И меня некому вынимать из ее рук, если только я сама себя не вытяну..., но сил на борьбу уже не осталось, кончились как-то разом все мои силы, я это чувствую, потому что думаю о смерти. А она помнит обо мне, помнит, как я гоняла ее от других, и теперь пришла за мной. Стоит рядом, смотрит на меня...ждет меня.
   И неожиданно, совсем недавно, я поняла, что я уже не хочу ничего от этой жизни. Значит, на это раз точно все...
  Я обернулась к лесу. Вон стоит моя смерть. Отвернулась, подняла голову к небу. Звезды все также мягко мерцают в черноте.
  Осталось одно сожаление, горькое сожаление, что не увижу больше такое красивое небо, и не полечу никогда к звездам...
  
  -
  
  Мне хотелось мороженого в раннем детстве. Очень хотелось. Родные смеялись, трепали меня по голове, улыбались и обещали мороженое за хорошее поведение.
  Я всегда хорошо себя вела, и мне покупали мороженое. Всегда! Мама или отец шли в магазин и брали меня и брата с собой. Шли в булочную, шли в гастроном, потом останавливались возле маленького киоска. За мороженым всегда была очередь. Наверное, небольшая, но мне маленькой, всегда казалось, что очередь большая и как раз на нас мороженое в вафельном стаканчике с розовой кремовой розочкой кончится. И мне достанется в лучшем случае брикет пломбира - большая пачка, которую мама отнесет сначала домой, а потом, после ужина, достанет из морозильника и разделит аккуратно пополам между мной и братом. Мы будем есть мороженое наперегонки, поглядывая друг на друга. А мама будет заглядывать в большую комнату и напоминать нам, чтобы ели медленно, а то горло разболится.
  Но мы все равно торопились.
  Мороженое кончалось, и я начинала мечтать, что когда вырасту, наемся мороженого вволю. Буду покупать его каждый день, и весь морозильник у меня будет забит мороженым.
  Я выросла. Мороженое никуда не делось, его стало много и разного, но вот тот детский вкус куда-то исчез. То ли мороженое изменилось, то ли это я переросла детскую мечту. Как выросла, мороженое мне стало неинтересно.
  Одна моя мечта сбылась, из тех желаний - самых заветных, из моего детства.
  Когда я росла - я была счастлива. Это особое чувство любви ко всем и к самой себе. Я себя любила, гордилась собой и обращала внимание, что меня любят окружающие. Мои глаза светились светом, а радость переполняла сердце и часто я плакала от прилива сердечных эмоций, просто так, от радости, что я есть. От осознания этого непреложного факта моего существования в этом мире. Как прекрасно жить!
  Дети должны знать, что их любят, видеть это и осознавать пока растут и взрослеют, что любимы. Я росла желанным, любимым ребенком и перенесла свою любовь на своих детей.
  Но жизнь штука странная. Я никогда раньше не думала о неизбежности смерти. Мне казалось, что до этого еще очень далеко..., вот когда я устану жить, вот тогда смерть и нагрянет ко мне в гости. А пока я не наигралась в жизнь, смерть ко мне не постучится! Как я ошибалась!
  Я любила просто жизнь и хотела наблюдать эту жизнь, быть нужной людям, которые болеют и страдают, помогать им, а не просто так ходить по улицам.
  Все мои желания сбылись. Я выросла, окончила школу и поступила в Первый Мед.
  А выучившись, пошла работать. Брала подработки, когда училась, потом работала врачом в детской больнице, и каждый день видела людские страдания. Больше - я видела детские страдания. Наблюдать такое тяжело для живой души - или черствеет сердце или сгораешь - третьего не дано. У меня горела душа, я страдала и переживала за всех, за каждого и очень старалась помочь, чем могла - знаниями, вниманием, иногда просто участием...
  Еще на втором курсе я решила, что нужно идти в педиатрию. Но тогда меня тянуло во все стороны сразу - я хотела быть и хирургом, и патологоанатомом, и сельским врачом в глухой деревеньке. Почему в глухой? Мое воображение - у всех оно разное, у меня богатое, как иногда говорят! У меня перед глазами стояла такая яркая картинка: вот я сижу на приеме, окно на улицу открыто по случаю летней духоты. Ко мне идут люди со всех соседних деревень. Я одна на всех - и на бабушек и на младенцев. Я одна, и всё на моих руках, плечах, ногах! Я и лечу, и оперирую, и консультирую.
  Потом уже я узнала, что эта специализация называется врач общей практики. Очень востребованная специальность в тех местах, где нет близко специализированных многопрофильных лечебных учреждений.
  Или, например, врач на корабле. Вот плывет танкер с нефтью по океану, кругом на сотни миль вода. А люди на корабле болеют, у них случаются разные болезни - от приступа холецистита, до приступа аппендицита или же банальный насморк- очень неприятная вещь, если слаб иммунитет. И я одна на всех!
  Но на корабль принимали мужчин. Это я уже потом узнала. В армию и в дальнем военном гарнизоне в горах тоже принимали на работу мужчин.
  У нас на потоке тоже были почти одни мальчики, три девочки всего. Все три пошли по специальности педиатрия. Я подумала, и тоже выбрала это направление, как выбрала, меня разом перестало тянуть в разные стороны. Я осознала однажды, что все правильно сделала, и мне теперь найдется место в этом мире.
  Почему меня тянуло в отдаленную глубинку? Не знаю... Там простор, кругом свобода и ощущение огромного мира вокруг. Видимо жизненное пространство в моей квартирке было слишком уж маленьким. Я жила с родителями, и когда росла, и когда училась в институте, и когда пошла работать после окончания ВУЗа. Мне было тесно среди людей. Я хотела простора и свободы в собственном доме. Но эта мечта долгие годы была неосуществима.
  Большой город. Работа нашлась сразу. А вот зарплата и свободное жизненное пространство оставались мизерными и так много лет подряд.
  Я работала, вечерами засиживалась в своем отделении. Домой меня не тянуло. Я часто и не приходила ночевать, оставалась спать или дежурить. Через два года после окончания ВУЗа я вышла замуж. Следом, один за другим, с небольшим перерывом, родились дети - дочка Маша и сын Володя. Я рада была их рождению. Мои яркие звездочки. Они горели ярко с самого рождения в моем сердце. Любовь к детям переполняла мое сердце теплой бурлящей волной, но я желание работать врачом не отпускало. Я разрывалась на две половинки, старалась везде успеть, всем отдать свое тепло и участие. Я горела..., как свеча горела моя жизнь и сгорела однажды. Очень рано...
  
  - Елена Николаевна!
  Я вздрогнула и обернулась. Луч света из чуть приоткрытой двери разорвал сумрак ночи. На пороге загородного дома стояла сиделка.
  Дети наняли медсестру. Она смотрела за мной, как когда-то я смотрела за своими тяжелыми пациентами. Хорошая женщина.
  - Я сейчас приду! Не стоит держать дверь в дом открытой.
  - Вы стоите босиком! Елена Николаевна! - чуть повысила голос сиделка.
  - Я сейчас приду домой! Закройте дверь, пожалуйста!
  Женщина не стала спорить, закрыла тихо дверь, мягко щелкнул дверной замок.
  Опять вокруг меня разлилась темнота. Я взглянула на небо. Ну, вот и все! Прощайте красивые звезды! Завтра может статься, что налетят облака, и я сейчас прощаюсь с вами навсегда.
  
  -
  
  - Елена Прекрасная! Мама! Открой глаза, пожалуйста! Дай нам посмотреть в твои светлые глаза! Мама!
  Я еле различала слова, как сквозь плотный кусок ваты...Прислушалась. Чей же это голос?! Маша! Дочка моя. Ко мне, со слезами в голосе, обращалась моя старшая дочь. А мне хотелось спать. И не открывать глаза. Я не хотела не с кем прощаться! Почувствовала, как сын Володя взял меня за руку. Сжал мои пальцы. Еще чувствую, но уже не так, как прежде. Холодно в груди и хочется спать...
  Меня звали Елена Прекрасная. Все, как приклеилось еще в школе, в классе восьмом, так и осталось со мной на долгие годы. Я улыбалась всегда, когда слышала это.
  Высокая, голубоглазая, светловолосая. Белая кожа, не теряющая своей белизны под южным солнцем. Меня брал только совсем легкий загар - так красиво, нежно, мягко. А чуть пересидишь на солнце - я сгорала. Солнца я стереглась, но очень любила бывать на юге - там почти всегда тепло и очень солнечно, радостно.
   За мной в институте ухаживали многие. Один аспирант из Йемена, Саид его звали, очень мечтал увезти меня в свою страну. Я смеялась, качала головой и вслед слышала из его уст слова: Елена Прекрасная. Он уехал, а я осталась. Ни разу не пожалела ни о чем! Вот только сейчас...
  Перед моими глазами встал образ Саида. Такие печальные черные глаза в обрамлении черных густых ресниц. Молодой. На плечах надет зеленый операционный халат, на голове зеленая шапочка. Таким я его запомнила. Брови нахмурены. Он был очень красив. Многие смотрели ему вслед и вздыхали. А он смотрел только на меня.
  Он мне писал, звонил раз в месяц все эти годы. Я иногда брала трубку, но обычно с ним общалась моя мама. До тех самых пор, пока звонки не прекратились.
  В его страну пришла война, долгие годы там шла война, и вот Саид умер. Потом сказали, его корабль, на котором он работал судовым врачом, затонул. Как я узнала? А он мне, лично мне, оставил свое наследство. Зачем? Я не понимала. Я тогда уже вышла на работу из декретного отпуска. Дети были еще маленькими, но мне помогли родители, согласились с ними сидеть, а мне дали возможность закончить аспирантуру. Параллельно с учебой я работала, неустанно работала и совершенствовала свое лекарское мастерство.
  И вот как-то однажды пришли бумаги по почте, потом ко мне в кабинет в детскую больницу пришел серьезный такой человек в клетчатом платке и с обручем на голове, в белой хламиде, и на хорошем русском рассказал, как погиб Саид, и отдал мне его письма. Те письма, что он писал, а мне не отправлял. Три письма. Я их долго хранила, пока не узнала, что умру скоро. Тогда мне приснился Саид, и на утро я сожгла три письма и все те, что пришли мне раньше по почте, в печке сожгла. Все долгие годы я хранила их у себя на даче. Никогда не перечитывала. Прочла все разом и сожгла.
  А тогда я приняла наследство. Восемь миллионов долларов. Так я стала богатой и независимой от жизненных обстоятельств. Решился квартирный вопрос. Я купила квартиру и огромный дом за городом и начала приятно жить, как-то неожиданно поняв, что в этой жизни может быть многое, а не только вечная борьба за все подряд.
  
  
  ***
  
  Письмо Саида. Первое. Из не отправленных.
  Милая Елена! Елена Прекрасная! Я знаю, ты прочитаешь это письмо не скоро! Я так надеялся, что ты согласишься и разрешишь мне устроить твою жизнь! Но время идет, а ты даже не хочешь брать трубку. Я все понимаю, у тебя своя семья и другая жизнь, в которой нет места для меня. Все эти годы я слежу за твоей жизнью. Не вмешиваюсь. Прости, что пишу тебе это! Я просто тебя люблю и хочу, чтобы ты была счастлива. Будь счастлива! С тем, кого ты выбрала! А я подожду..., я всегда буду ждать тебя, Елена!
  Оставляю завещание на случай моей смерти. Пускай эти небольшие деньги помогут тебе в жизни.
  
  Всегда твой Саид.
  
  -
  
  - Открой глаза! Пожалуйста, Елена! Дай нам проститься с тобой!
  Кто-то еще говорил очень тихо. Шептал. Я напрягла слух. Странный голос. Перед закрытыми глазами померк образ молодого Саида, и я попыталась выполнить просьбу кого-то того, кто сейчас просил меня открыть глаза. Очень тихо, но так неприятно...
  Но мои глаза не хотели уже меня слушаться. Руку еще крепче сжал сын, и я помогла ему - чуть дернула своими пальцами. На одеяло, укрывающее мои ноги, упала голова - Маша! Послышались громкие всхлипы.
  Мне хотелось сказать ей, что не надо. Мне тяжело слышать ее рыдания рядом. Я все равно уже не встану. Никогда.
  Раздалось снова очень тихое, как бормотание:
  - Елена! Елена! Открой, пожалуйста, глаза! Я не хочу тебя отпускать! - молчание и снова, - Елена! Открой глаза! Я не отпускаю тебя!
  Вздохнула... Боль. Тупая, но все равно ощутимая. Боль в груди и спине. Боль во всем теле. Как я устала болеть!
  Игорь! Бывший муж. Он пришел. Наверное, дети позвали. Мне неожиданно захотелось открыть глаза и посмотреть, кого еще принесло в мою палату?
  Принесло... как ветром с моря!
  Память тут же услужливо выдала картинку, и даже вспомнился запах моря. Я чуть вздохнула глубже, и мои пальцы еще крепче сжал сын.
  Такой приятный и бодрящий, свежий утренний бриз, запах водорослей и чего-то пряного. Много света и капли брызг на щеках. А я смеюсь и прижимаюсь к плечу Игоря. Я счастлива. Я влюблена. Я желанна и любима.
  Саид! Картинку моря опять заслонил собой образ печального и очень сосредоточенного Саида. В мой затухающий мозг ворвался его голос:
  - Я все устроил, мы встретимся..., в новой жизни. Я постараюсь, очень постараюсь, и может так случится, что ты впустишь меня в свое сердце? Елена Прекрасная! Я тогда не знал, что ты можешь умереть. Если бы знал, то все бы сделал, чтобы ты жила долго. Но прости меня, я умер раньше. Я не знал ничего, и ты не знала. Но я позаботился о том, чтобы мы встретились в новой жизни. Узнай меня, Елена! Я приду очень скоро. Узнай меня!
  
  ***
  
  Второе письмо Саида. Из не отправленных.
  Здравствуй, Елена! С завещанием все устроено. Если бы ты только ответила на мои письма! Ты сменила номер телефона, я узнал твой новый номер и разговаривал с твоей мамой. Ты развелась с Игорем, но как прежде не хочешь со мной видеться!
  Есть одна фирма. Я оформил все бумаги и заключил контракт. В случае моей и твоей смерти мы должны встретиться в новой жизни. Одна загвоздка, ты можешь не узнать меня, а я тебя..., но организаторы этой авантюры обещают, что мы встретимся. Так что буду очень ждать тебя! Может в новой жизни я смогу приблизиться к тебе? Очень надеюсь на это, жду встречи, моя Прекрасная Елена!
  Твой Саид.
  
  Вздохнула глубже. Рядом кто-то начал что-то передвигать и мою руку отпустил сын. Тут же в кисть вцепился Игорь. Я узнала его хватку - как бульдог, уже не отпустит пальцы, вцепился намертво.
  Он ушел однажды утром на работу, а вечером не пришел. Я начала ему звонить на работу, но никто трубку не брал. В те далекие времена еще не придумали мобильных личных телефонов. Были домашние и рабочие. Вот на рабочий номер я ему и звонила.
  Потом начала обзванивать наших общих знакомых, коллег, соседей. Никто ничего не знал. Пришла мысль позвонить в милицию, но тут в комнату вошла мама и передала мне в руки конверт с деньгами.
  Я в недоумении вынула десять пятидесятирублевых бумажек. Сколько же тут денег?! Мой воспаленный от переживаний мозг отказывался сосчитать сумму - мы жили очень стесненно. Денег не хватало ни на что! А тут так много и сразу! Последним вылетел маленький листок из записной книжки, разлинованный в клетку.
  Почерк Игоря:
  "У меня другая женщина. Я не приду ночевать. Объясни как-то это детям. Буду помогать деньгами и обязательно. Игорь"
  Потом был развод и горе, казалось, что моя жизнь закончилась. Позвонил Саид, и я опять не подошла к телефону. Мама и отец долго о чем-то разговаривали, запершись на нашей кухне. В комнате спали дети, и я не могла даже поплакать, молча сидела, сжав на коленях в кулаки руки и качалась взад-вперед. Теперь я начала понимать, что это только мои дети. Отец и мама не в счет, у них одна радость - это дача. Но зимой в летнем фанерном домике жить невозможно и как приходила осень, мы начинали очень тесниться. В большой комнате младший брат, мама с папой, а в маленькой комнате я с мужем и наши двое малышей.
  Брат не женился, часто пропадал на три-четыре дня, но каждый раз возвращался назад. Я вздыхала. Ничем ни я, ни мой муж ему помочь не могли. Родители тоже. Они и так с начала апреля и до самых холодов жили за городом. Приезжали только тогда, когда начинались морозы.
  Однажды брат пришел домой и попросил меня помочь ему с оплатой съемного жилья.
  - У меня нет таких денег! - ответила ему.
  - У тебя есть телефон Саида! Позвони ему и попроси денег. Он даст!
  - Откуда ты узнал? Кто тебе сказал?
  Разгорался, как пламя лесного пожара скандал. Прибежала мама.
  - Кто тебе рассказал про Саида? - Я обернулась на вошедшую маму. Та качнула отрицательно головой.
  - Игорь сказал.
  - Так..., - я поднялась на ноги. - Я к Саиду обращаться за помощью не стану. А с Игорем поговорю. - И ушла к себе в комнату.
  Ночью я поругалась с мужем. Про Саида он знал много лет. Я ничего не скрывала. Да и скрывать мне было нечего. Саид стоял как бы на горизонте и никуда не девался много лет. Я привыкла вспоминать о нем только в момент звонка по межгороду. Звонок межгорода звонил, долго, нудно, всегда поздно вечером, когда вся семья в сборе. Подходила к телефону мама и через пару фраз клала трубку. Я не спрашивала. Итак знала - Саид звонил, спрашивал как у меня дела. Звонил раз в месяц, не чаще, но не одного месяца не пропустил, даже тогда, когда я не выдержала и после ухода Игоря сменила номер. Раз в месяц приходили от него короткие сухие и вежливые письма на русском языке. Всегда с подробным обратным адресом. Я ни на одно не ответила.
  Два раза он мне присылал деньги, я не забирала переводы и их, наверное, отправляли обратно. Я не уточняла. Мама вздыхала каждый раз, и на мои немые взгляды кивала только головой, как бы соглашаясь со мной. Жить нужно на свои средства. Я работала. Муж работал. Мы жили неплохо и надеялись в скором времени жить лучше.
  Я думала, что брат про Саида не знает. Мама, по крайней мере, и отец про это молчали, как партизаны. А моя личная жизнь интересовала Сергея, только в плане того, как скоро я съеду и освобожу ему маленькую комнату.
  Но я вышла замуж, муж не имел вообще никакого жилья в Москве, и наш квартирный вопрос засиял новыми мрачными красками на многие, долгие, трудные в плане выживания в постсоветской стране годы.
   После разговора с мужем, я часть своей зарплаты стала отдавать брату.
  
  -
  
  Саид погиб, я получила наследство и купила Сергею квартиру. Тогда он только переехал от родителей. До этого, с того самого дня, как от меня ушел Игорь, Сергей перебрался обратно к нам жить. Я стала оставлять себе деньги, что раньше отдавала на съем жилья брата. А еще стали регулярно появляться конверты с деньгами от бывшего мужа. Как оказалось теперь, он достаточно много зарабатывал, а на мой вопрос, чего же он раньше так мало приносил домой, мой бывший ответил, что он копил на квартиру. Прошло немного времени после развода, и я узнала от бывшего, что в другой семье у него тоже растет ребенок. Вот так, некоторые трудились долгие годы на два фронта, пока другие, такие как я, надеялись на личное счастье!
  При встрече с бывшим, узнав про ребенка, я возмутилась, на что он ответил мне: "Эгоистка! Только о себе и думаешь!" И ушел не попрощавшись.
  Я поплакала, погоревала и отпустила бывшего мужа из своего сердца.
  Игорь приезжал к нашим детям, на дни рождения дарил дорогие подарки, не забывал присылать деньги на их содержание. Я никогда не была ханжой, всегда считала, что детей должны поднимать оба родителя. Но как-то сразу мне стало понятно, что случись что со мной, и дети останутся совсем одни. Мои дети... Я за них переживала. Все время спрашивала себя: как такое со мной могло произойти? И не находила ответа...
  По моим ощущениям я осталась одна, как медведица в берлоге зимой - одна медведица и двое ее малышей. Своих родителей и брата я семьей не ощущала. Семья в моем понимании строго соответствовала стандартной школьной аксиоме: муж, жена, и дети. Нет мужа - неправильная семья. Смотрела на своих родителей и понимала, как же повезло моей маме - папа всегда был рядом, многие долгие годы, и я привыкла видеть отца всегда рядом с нами. Привыкла так понимать слово семья.
  Что же случилось с моей семьей? Я снова и снова представляла себя медведицей, большой, угрюмой и одинокой. Теперь дети только мои, пока не встанут крепко на ноги, пока не заведут собственные семьи.
  Родители после моего развода замкнулись, как-то отстранились. Я понимала их - они переживали мой развод с Игорем по-своему и очень тяжело. В стране неразбериха с властью, идет война на Кавказе, полно приезжих с регионов, трудно с работой. А тут я с маленькими детьми осталась одна.
  Мама с отцом помогли мне - взяли часть забот по выращиванию Маши и Володи на себя, и я окончила аспирантуру. Вышла на работу и закрутилось... Времени подумать над своей жизнью, что-то попробовать поменять..., у меня на это не оставалось совсем времени. Вечерами я занималась с детьми, в выходные спала до часу дня. Вот и все интересы.
  Вечерами, а часто далеко за полночь, забираясь в свою холодную постель, я нет да нет, вспоминала о Саиде. Нет, я не думала о нем, как о муже, не представляла его рядом. Просто мне было очень одиноко в то время, и я ночам, засыпая, мечтала о теплом море, пальмах и красивой жизни, чужой мне жизни. В одном из самых первых писем Саид мне написал, что он женился. Так что места для меня рядом с ним не было. Вторая и третья жена, он не одинок...точно не одинок. Так что не судьба!
  Мое личное счастье было очень коротким - всего 4 года.
  Скоро я узнала, что мой бывший женился на своей женщине, потом узнала, что родился и второй ребенок. Но его новая личная жизнь не заладилась. Он развелся спустя пять лет и попробовал вернуться ко мне назад. Я не пустила. Квартиру забрала вторая жена, а Игорь долго маялся без своего жилья.
  И вот, с неожиданной смертью Саида, мой квартирный вопрос решился.
  Мама и папа остались в прежней квартире. Я купила себе жилье, квартиру брату и немного времени спустя, дала денег Игорю. Мой бывший оформил квартиру на нашу дочь, как бы давая понять, что он не совсем уж плох. Мне было это не важно. Все эти годы Игорь нам помогал, мечтал, как часто при встречах говорил, вернуться ко мне назад. Я усмехалась и качала головой. Игорь вздыхал, и каждый раз называл меня Елена Прекрасная!
  
  -
  
  А сейчас... я попробовала все же открыть глаза и посмотреть, кто же стоит рядом. Сквозь задрожавшие веки пробился тонкий лучик света. Я ухожу днем. И тут я вспомнила ту последнюю осеннюю холодную ночь, когда я прощалась со звездами. Было это три месяца назад.
  Я не увижу больше звезд! Никогда! Я умираю днем. При свете зимнего солнца, окруженная родственниками. Мама и папа рядом и не отходят от меня все эти последние дни. Моя дочка Маша - красавица, умница и отличница. Как мне жаль ее оставлять! Ей всего двадцать три, есть муж, и есть сын - Алешка. Он маленький, только родился. Маша так старалась успеть его показать мне и все равно, не успела. Он родился, я знаю, но вот уже не вспомнить когда - вчера или позавчера? Маша рядом. Значит, из роддома отпустили со мной попрощаться. Значит, рядом стоит и ее муж... тоже врач. Старше Маши на девять лет. Успешный человек и Машу любит.
  Володя. Мой сын. Ему двадцать один. Взрослый, очень красивый, светловолосый, как и я. Учится, будет, как и я, детским доктором. Моя семья! Как жаль, что я ухожу. Мои родители... Мама и папа переживут меня. Надеюсь проживут вместе еще долго.
  Я много работала, и многое старалась успеть в этой жизни сделать хорошего для моих детей, для моих близких, и просто сделать что-то для чужих мне людей.
  А вот себе помочь не смогла.
  Я долго не знала, что тяжело больна. Работала, работала и еще раз работала. Это меня и сгубило. Однажды я поняла, что все! Моя жизнь заканчивается. И что поправить уже ничего нельзя. Просто поздно...
  Сегодня я ухожу за грань, оттуда нет возврата. А так не хочется! Я очень бы хотела еще пожить! Посмотреть в глазки Алешки, дождаться, когда встретит свою половинку Володя, потанцевать на его свадьбе и понянчить его деток. Но не судьба.
  Неожиданно в груди начала разливаться боль, сначала тупая, слабая, но с каждым новым вздохом все более интенсивная. Я знаю - эта последняя боль. Сейчас мне сделают укол, и я умру. Больше никакой боли! Ох, я и натерпелась, особенно, в последние полгода! Обезболивающие не помогали. Операции две я перенесла и обе не дали никакого результата. Я умирала. Бедные мои родные! Их глаза. Нет, я не открою свои. Я не хочу увидеть в глазах своих близких страдание.
  Опять перед взором встал образ Саида. Печальные глаза, влажные, как будто от слез. Что он чувствует? Он умер давно и так внезапно, неотвратно и нелогично - он не был военным, он был хирургом... Он рожден был спасать жизни, но умер на войне... За его спиной я разглядела реки, ручьи и ручейки синей воды, бегущие по желтому полю, и в душу прокралась печаль. Реки печали. Они текут... прямо мне в душу.
  Саид погиб восемнадцать лет назад.
  Я вздохнула и краем уходящего сознания услышала, как доктор просит отойти всех от постели.
  Все. Это мой конец. Прощай моя земная жизнь! Ой, Саид! Чего ты там мне наобещал в своем третьем письме?
  
  ***
  
  Третье письмо Саида. Из не отправленных.
  
  Здравствуй, Елена! Я завтра уплываю в очередной рейс. Странное чувство, как будто это мое последнее земное плавание. Ну что ж! Я давно уже мечтаю о новой жизни и в этой новой жизни, ты, Прекрасная Елена, надеюсь, будешь со мной!
  Мне стоит поторопиться! Ты отказываешься принимать мою помощь в любом виде, а я знаю, ты очень нуждаешься! В новой жизни нам придется друг друга поискать, я заказал маяк, он поможет нам встретиться. Будет, мне обещали, много интересных встреч и много приключений, красивая, необычная земля, много тепла и много света. Хотя, как я помню, тебе очень нравится ночное небо и звезды. Я заказал звезды, для тебя - моя Прекрасная Елена! В этой земной жизни мне тяжело думать, что ты не хочешь меня видеть. Может, в новом мире ты встретишь меня более благосклонно? Помни, мое сердце прочно занято тобой! Жду встречи! Всегда буду ждать!
  Твой Саид
  
  -
  
  - Галина Евгеньевна! Этот иностранец опять пришел!
  По больничному коридору гулко застучали каблучки бегущей медсестры. Девушка на бегу запахнула халат. Добежала до поста и облокотилась на столешницу.
  - Тихо ты! Вся семья в сборе, - Галина Евгеньевна поднялась. - Пусти его! Меня дети предупредили. Он не уйдет все равно! А Елена Николаевна уже ни на что не реагирует.
  - Так я его сейчас пущу! А то он такой настойчивый! Уже грозился на меня заяву написать!
  - И мне грозился и денег пихал. Дело, видите ли у него, от покойного досталось!
  Галина Евгеньевна вышла из-за стола, посмотрела в сторону коридора, куда уже убежала Света. Минутой спустя к ней навстречу почти бегом начал приближаться иностранец. Полы его странного белого одеяния, подметали больничный пол, он явно очень торопился. На голове клетчатый платок, прижатый обручем. Он уже приходил вчера и позавчера торчал здесь. На посту лежала записка от Зав отделением с распоряжением пустить к умирающей Рудвольф его. Но неожиданно воспротивилась дочь. Вчера ее еще рядом с умирающей матерью не было. Она в роддоме лежала, а сегодня уже тут. Как узнала от брата про иностранца, так в слезы. В общем, мнения родственников разделились. Вот иностранец и рвался прямо с боем к постели умирающей Елены Николаевны. Жаль ее очень! Красивая женщина, пожить бы ей еще!
  Иностранец приблизился к посту медсестры. В его руках Галина Евгеньевна разглядела пухлый кожаный портфель.
  - Вам сюда, - ткнула пальцем в направлении закрытой двери палаты, - но если родственники попросят вас прогнать, я вынуждена буду вызвать охрану...
  Человек мельком посмотрел Галине Евгеньевне в глаза и, не сказав ничего, толкнул дверь.
  Одного взгляда на постель, ему хватило, чтобы понять, еще пара минут и больная умрет. Вся суета у ее постели напрасна. Уже грани плывут и у него есть всего десять-пятнадцать секунд. Очень мало!
  Все родные стояли у стены. Рядом с умирающей суетились двое врачей, тихо жужжал аппарат у постели больной. Одеяло было сбито и вошедший разглядел худую острую белую коленку.
  - Нужно успеть, пока она еще дышит! Дайте мне возможность подойти к ней! Немедленно! - заговорил вошедший.
  В стоявшей мертвенной тишине больничной палаты резкий его окрик, произвел эффект взорвавшейся гранаты. Державшаяся из последних сил дочка истерично вскрикнула и бросилась к постели матери, но он ее оттолкнул, как оттолкнул и руку, вставшего у него на пути врача.
  - Отойдите все! Дайте мне возможность помочь им встретиться!
  - Боже! Бабушка! Что он такое говорит?! - раздался голосок рыдающей молодой женщины.
  "Дочь против". Уже не важно. Он успел...
  Иностранец стремительно приблизился и, опустившись на коленки, ухватил умирающую за левую руку, безвольно свесившуюся с края кровати. Мелькнуло что-то блестящее в его ладонях, и люди увидели, как умирающей на безымянный палец одели золотое тонкое кольцо.
  - Это неслыханная наглость! - проговорил Игорь. - Что вы себе позволяете?!
  - Пускай делает, что ему приказано! - К постели приблизился Владимир, присел на корточки рядом. Тронул растрепанные седые волосы мамы, убрал выбившуюся прядь за висок. - Если это ей поможет в новой жизни, там, куда все мы уходим однажды, то я не против. Пускай встретятся! Она заслужила личное счастье. Мама, мама! Как мне жаль тебя отпускать!
  Вошедший иностранец так и остался стоять на коленях. Приблизились в молчании родные, аппарат еще жужжал-жужжал и вдруг раздался писк - сердце остановилось. Умирающая чуть вздохнула и тишину палаты накрыли рыдания женщин - мамы умершей и ее дочки.
  Володя уложил руку мамы на постель, свои пальцы не разжал. Кольцо блеснуло, поймав лучик холодного зимнего солнца, скользнувшего в окно палаты сквозь мрачные серые зимние облака.
  Февраль. Мама умерла.
  
  - Можно открыть фрамугу? Тут очень душно..., - попросил Володя, сам схватился за воротник рубашки, начал нервно пытаться растянуть узел галстука. Все внезапно поплыло перед глазами. Владимир начал прилагать усилия, чтобы вернуть себе хладнокровие - они все готовились к этому моменту. Ждали уже несколько дней и вот он не смог собраться. Самообладание его позорно покинуло. Владимир выпусти руку мамы, и уперся двумя руками о пол, сидя на корточках рядом. Иначе никак - упадет сейчас на кровать телом.
  К окну подошел врач и дернул рычаг механизма затвора. Разом в палату ворвались звуки улицы, шелест колес машин по асфальту и мерный гул работавшей рядом техники на стройке.
  - Попрошу не снимать кольцо до ночи. Как распорядитесь с телом? - Иностранец довольно неплохо говорил по-русски.
  Игорь нахмурился и глянул на сына:
  - Будет кремация, так распорядилась покойная.
  - Пускай будет кремация, но до сего часа кольцо должно быть на пальце, минимум 12 часов. Потом выкиньте его, лучше в реку. Вода - хороший проводник.
  - Бабушка..., - попыталась вновь что-то узнать дочь, обернулась. Седая маленькая женщина обняла ее за голову и прижала к своей груди.
  - Маша! Все кончено, твоя мама покинула нас!
   Иностранец поднялся с колен и подошел к распахнутому окну. В тоже мгновение незримо что-то изменилось, в помещении раздался громкий хлопок, дернулась в креплениях фрамуга, в палату ворвался поток сквозняка, а за окном стая городских сизарей сорвалась к железной крыши корпуса онкологии, громко захлопав десятком крыльев.
  - Душа отлетела. Прощай, мама, - прошептал Володя.
  Видеть он ничего уже не видел - перед взором - белая пелена тумана, тревожное состояние, сердце гулко стучало где-то в районе гортани. Попробовал глотнуть - еле вышло. Это накатила паника. Владимир внезапно подумал, а как они теперь будут жить без мамы?
  - Он ждал восемнадцать лет, - неожиданно проговорил иностранец.
  Сказав это, он вышел из палаты. Родные в молчании переглянулись.
  Покойная хорошо распорядилась доставшимся ей наследством. Большая часть денег была надежно размещена и приносила неплохой доход. Умершая всех обеспечила на долгие годы, оставив все свои деньги детям и родителям. Восемнадцать лет миллионы Саида работали на благосостояние семьи Рудвольф. Мама очень постаралась. Люди не поругались из-за наследства - Елена давно всё всем отписала, как только поняла, что ей осталось жить от силы два года. И не держала содержание завещания в тайне.
  
  Из здания на ледяной ветер улицы вышел Володя. Хотел закурить, но вспомнил в который раз, что мама всегда была против. Постучал руками по карманам - нет сигарет. Он ведь бросил курить два года назад, как узнал ее диагноз. Но как же хочется закурить! Но не станет он этого делать, не станет! Перетерпит. Глянул в направлении парковки. Там, на самом видном месте стояла черная тойота, а рядом, у распахнутой настежь пассажирской двери маячила белая фигура иностранца в белом одеянии.
  Его увидели, и человек направился в его сторону.
  Владимир всунул голые кисти в карманы куртки. Дождался когда человек подойдет. Странный тип, все уже несколько раз обговорили. Он все сделает, ему не сложно, так к чему этот новый сеанс неприятного общения?
  - Я бы еще раз попросил бы вас не забыть, очень важно, чтобы кольцо не попало в чужие руки! Лучше его снять и выбросить так, чтобы его никто не смог найти. Это маяк. Очень важный маяк. Мой господин ушел из этого мира с таким же кольцом на пальце. Он его не снимал многие годы жизни. Его тело не нашли.
  - Тело мамы вы видели. Я прослежу, чтобы кольцо не снимали. В больнице все уже предупреждены, сестра не тронет. Что еще? - Володя неприязненно посмотрел на стоявшего рядом мужчину.
  Ему заплатили, странная верность. Восемнадцать лет назад или чуть раньше... Его господин или как его - наниматель, не знал, как скоро умрет, значит, озаботился этим странным ритуалом заранее, еще при жизни. Со дня смерти прошло много лет и вот, стоило кому-то узнать, что его маме стало хуже и вот этот неприятный тип все время торчит рядом. Значит, все эти долгие годы за его мамой и ними всеми следили, не мешал жить, ждали ее кончины, терпеливо ждали, а значит, ее смерти терпеливо ждал и тот, неизвестный богатей, который оставил маме наследство. Ждет ее теперь в каком-то мифическом загробном мире!
  Володя вздохнул. Он-то как раз очень хорошо знал, что мама очень любила эту жизнь, очень не хотела умирать и боролась с тяжким недугом годы, как только узнала. Не сдавалась до последнего и только сегодня... он точно знал, она слышала их, слышала плачь Маши и слова отца, но не захотела открыть свои светлые, такие голубые глаза. Он ее понял. Мама не хотела видеть слез детей. Насмотрелась на слезы на работе. Он точно знал, слез она боялась и всегда страдала в душе, видя, как плачут дети.
  "Мама. Как жить без тебя?"
  Владимир поднял глаза к небу - несутся рваные низкие мрачно-седые облака, будет снег...
  - Я все сделаю, как вы и просили. Кольцо сегодня вечером заберу из морга и выброшу в реку с моста. - Глянул в глаза. - Это все?
  - Да, с вашего позволения, медсестра Галина Евгеньевна, проследит сегодня, чтобы к кольцу никто, кроме вас не приближался.
  - Как считаете нужным! Я вечером, перед закрытием приеду в морг. Прощайте!
  Иностранец поклонился церемонно и отошел к своей машине. Владимир вновь посмотрел на небо.
  Мама умерла.
  
  Ближе к восьми вечера машина Владимира вновь появилась на парковке больницы. Мужчина посмотрел на наручные часы. Мама умерла в десять утра. Если так все важно, то ему ждать еще два часа.
  Подошел к двери морга. Оглянулся на машину. Может, стоит посидеть в ней? Но нет, нужно с мамой побыть. Там сейчас нет никого из родных, одни медики. Открыл дверь.
  Через два с половиной часа Владимир вышел из здания морга. Кольцо он снял в десять пятнадцать, погладил в последний раз щеку мамы, поставил, где просили подписи, и вернулся к машине.
  Уселся на сиденье и включил двигатель, вытащил из кармана куртки кольцо. Ледяное, мертвое, чужое. Мама не носила никаких украшений. Она сама была, как украшение этого мира. Самое дорогое украшение. Он выбросит это кольцо, как и обещал. В речку выбросит.
  Снег все же пошел, только сейчас, но сразу обильно. Пока разглядывал кольцо - завалило всю машину снегом. Дворники с трудом справлялись с напором снега.
  Немного посидев еще, положил кольцо на соседнее пассажирское сиденье. Нужно трогаться, набережную реки искать. Это где-то близко, но сейчас ему не вспомнить... поедет прямо.
  Как же на душе тяжело!
  Когда выехал на городскую магистраль, заметил в зеркало заднего вида, что за ним следует машина от самой больницы. Неожиданно, это навязчивое следилово его разозлило, и он резко дернул руль вправо, когда поворачивал на светофоре на стрелку. Машина взвизгнула, дернулась, автоматика засбоила и коробка автомат отключилась, загудела и машину понесло вбок, в занос, на снежной каше, тут же в заднюю часть его машины врезался ехавший следом белый жигуль. Удар оказался неожиданно ощутимым, Володя почувствовал, как дернулись все мышцы тела, и голову резко дернуло вперед. Разом заболело - "хлыстообразная травма", - мельком подумал он. Следом дернулся поехавший из гнезда ремень и резко натянулся, мертво встав в фиксаторах. Толчок и машина остановилась.
  - Черт!
  Повернул ключ зажигания. Дернулись на лобовом стекле дворники, замерли на полпути к своим исходным позициям. Володя отстегнул ремень.
  Рядом с дверцей машины уже нарисовалась темная фигура. Руки держит в карманах, интересно, а чего у него там?
  "Но я же не виноват? Машину занесло на снежной каше. Или виноват? Нужно было педаль газа не так сильно жать и руль не так резко крутить! Виноват!" - для себя решил Владимир.
  Вздохнув, полез из машины, разбираться.
  Про лежавшее на пассажирском сиденье кольцо, он забыл.
  
  2 глава
  
  Новый мир.
  
  Я очнулась и единственное, что поняла это то, что кто-то стоит рядом. Попробовала рассмотреть, не вышло - темно в глазах.
  Где свет?
  Попробовала повернуть голову, еле вышло сдвинуть чуть затылок. Что-то мне мешает, и больно как! Что-то твердое лежит под головой. И вообще... я с трудом могу дышать...
   Через несколько мгновений я поняла, что я обвязана какими-то тряпками - обмотаны и плечи, и ноги. Дернула ногами, вот и все, что мне удалось, даже голову не повернуть!
   В следующее мгновение кто-то присел рядом, я скосила глаза и разглядела вставшую перед взором коленку.
  Тут же мне на лицо легла ладонь.
  Забормотало на непонятном языке...
  Это не все, следом за чужой рукой, прикрывшей мне глаза, мне на голову натянули какой-то мешок, и я в одно мгновение поняла три вещи сразу: мне нечем дышать, я не знаю, кто со мной рядом, и самое главное - я очнулась в странном месте, в этом месте связывают тряпками.
  - Эй! Снимите это с моей головы!
  - Молчи, - раздалось глухо над самым ухом...
  - Как молчи?! Кто вы?!
  Я попыталась повернуться хоть на бок и предприняла эту попытку. В следующее мгновение мне на плечо легла рука, и осуществить задуманное стало невозможным - уж больно сильно прижимают!
  Подумала: "или я так слаба, или кто-то очень сильный". Я трепыхнулась еще пару раз и, наконец, успокоилась, вытянула ноги на жесткой поверхности и притихла. Нет возможности встать, ну подождем тогда более удобного момента. А сейчас полежим. Жаль не видно ничего, кроме коленки и темноты кругом...
  "Так! - через некоторое вея подумала я, - я начинаю немного приходить в себя! Вот... коленку разглядела, темнота кругом - тоже неплохо. Хоть что-то понять смогла!"
  Напряглась, припоминая хоть что-то... Не вспоминается ничего...
  Рядом неожиданно все пришло в движение. Я со всем старанием прислушалась. Это что? Топот? Кого тогда? Лошади?!
  По ощущениям, прямо у моего лица встало копыто коня. Я, не видя ничего, ощутила, это и зажмурилась. На всякий случай! Что делать в такой ситуации, я не знала.
  А вообще, где я?! Почему.... И тут мне вдруг захотелось и голову вжать, но куда ее вжать? Я лежу на спине, и мое плечо все еще прижимает к земле чья-то сильная рука.
  - Еще один перенос...Вы ее осмотрели?
  - Да, нет маяка.
  - Поднимайте на ноги и уезжаем.
  Опять рядом, казалось прямо рядом с ухом, стукнуло копыто о твердую землю, я вновь со всем старанием зажмурилась. Подняли меня на ноги. Я хотела головой мотнуть, а еще вздохнуть поглубже... и тут как меня нагонит, пришла разом и тошнота, и дурнота. В ушах раздался звон и я ушла...
  -
  
  Новое пробуждение было опять странным. Я сидела на земле, ноги согнуты в коленках - это первое, второе - опять ничего не вижу, а третье ясно - руки связаны за спиной.
  Уже осторожно подняла голову и попробовала увидеть хоть что-то. Нет, невозможно. На лице тряпка.
  "Мне что... мешок на голову надели?"
  Так, раз за разом, пытаясь хоть что-то понять, я начала сначала шевелиться, потом попыталась распрямить ноги в коленках и мне это удалось. Ноги меня слушались, и немного повозившись, сменив одно положение на несколько других подряд, я, наконец, попробовала подняться..., встала в полный рост. Покачнулась... раз, два и чуть не упала вперед лицом. Ой, мамочки!
  Стою, головой трясти боюсь, а ну как вновь сознание потеряю?
  Вздохнула чуть глубже - нет воздуха, вернее есть, но его очень мало. Я вновь ощутила дурноту. Испугалась и сама села.
  "Ну и где я?"
  Вопрос мне показался очень актуальным. Следующее о чем я подумала, это о том, что произошло раньше? А что произошло? Я попробовала вспомнить и не смогла.
  И тут с моей головы сняли тряпку. Рядом сидел на корточках незнакомец. Я подняла глаза. Он что..., с рогами? На его рога и уставилась. Конечно, удивилась. Видимо в моем взгляде что-то такое промелькнуло, потому что смотревший на меня человек со странными атрибутами на своей голове усмехнулся и тронул меня за нос. Сжал мою сопелку ощутимо, а я попыталась отвернуться. Не вышло. Нос держали и сжимали оба носовых прохода, так, что скоро мне пришлось рот открыть, чтобы вздохнуть.
  Этого рогатый от меня и добивался. Более того, когда я рот открыла, он потянул меня за мой нос на себя, и моя голова последовала куда он хотел - вперед и вверх. В общем, ему навстречу.
  - Отпустите мой нос! Что вы делаете?! Отпустите! - прогундосила я. - Больно!
  - Зубы хорошие, цена высокая, - проговорил некто..., с рожками?
  Мой нос отпустили, и я по инерции завалилась на спину.
  Смотревший на меня поднялся во весь рост, и я разглядела, во что он одет - в халат. Опустила взгляд на его ноги - в каких-то тапочках на босу ногу, а еще я увидела землю. На земле валяюсь. Где я?
  Больше ничего разглядеть не вышло. Меня опять упаковали в такую-то пыльную тряпку и, взяв за связанные за спиной руки, куда-то поволокли.
  Я уже немного очухалась, и активно противилась продвижению вперед.
  К тащившему меня присоединился кто-то еще и меня скоро взвалили на плечи. Голова свесилась вниз, и я поняла - сейчас опять потеряю сознание, потому что нарастает дурнота.
  - Эй! Что вы делаете? Поставьте меня на ноги, немедленно...
  Меня не услышали. Я попробовала освободиться, то бишь поменять позицию - голова вниз, ноги вверх на противоположную, но вместо этого остро осознала, что еще немного и отключусь, что и произошло совсем быстро.
  
  -
  
  - Ай!
  - Приходи в себя! Нужно поесть!
  - Ай!
  - Ну чего ты визжишь?!
  - Ай! Не надо! Перестаньте!
  Поняла только, что меня окунают с головой в воду, держат зачем-то голову под водой и достав, дают вздохнуть и взвизгнуть, вновь окунают в воду.
  - Не надо! Хватит! - взмолилась я, совсем ничего не понимая. Глаза я уже боялась открывать. Но пришлось, потому что в следующее мгновение меня ударили больно по лицу ладонью.
  - Приходи уже в себя! Второй день только и делаешь, что спишь!
  - Я сплю?!
  Открыв глаза, я первое, что разглядела, это лицо худышки с черненькими, сильно сощуренными глазами. А еще косички, тонкие и черные. Много косичек.
  - Кто меня бил?
  Я разглядела еще двоих худышек с таким же набором отличительных признаков - черненькие узкие глазки и черные тонкие косички.
  - Я. - Ответила мне худышка, что стояла рядом. - На! - И сунула мне в руки размалеванную круглую миску с какими-то семечками.
  - Где я?
  Худышка глянула на меня и, скривившись, ответила:
  - Давай ешь! Все вопросы потом, как набьешь свое брюхо.
  Я глянула на брюхо и ничего не поняла. Я была одета в халатик. Вернее, не одета, совсем, а халатик был надет на меня, прямо на голое тело. Тело странно меня смутило. Это что-же такое со мной приключилось, если я ничегошеньки не могу вспомнить, стою босая в не запахнутом халатике, накинутом на голое тело и самое интересное - разговариваю с какими-то узбечками.
  "Вот! - Пришло в мою голову! - Узбечки! Это кто? Откуда это?"
  Есть пришлось, так как от меня не отставали эти худые, странно одетые женщины. Я набрала в ладонь семечек и машинально отправила горсть в рот. Кожура не кожура, я разжевала и проглотила - странный вкус. Все странное. Находившиеся рядом со мной женщины видя, что я стою, но начала есть, отошли немного от меня, и это позволило мне рассмотреть их подробнее - одеты в халаты, как и я, только опоясанные разноцветными шнурками, босые. Удалось рассмотреть и помещение. Стены странные. Это точно не камень, а что тогда? Я интуитивно сделала шаг вперед, и меня разом повело в сторону. Выронила миску.
  Тут же ко мне приблизились женщины и ухватили за руки. Подобрали миску и насильно усадили на землю.
  - Не дергайся! Ешь, давай! - сунули миску в руки.
  Миска приблизилась к моим глазам. Я глянула - уже другая.
  Доела семечки. Миску отобрали. Дали вторую - в ней была вода со странным привкусом. Я выпила и, уже теряя связь с реальностью, с опозданием подумала, что странная какая-то вода..., вернее вкус странный.
  
  -
  
  Девушка уснула. Находившиеся рядом женщины какое-то время в молчании сидели рядом, тихо переговариваясь между собой, обернулись, прислушиваясь к тому, как дышит новенькая и убедившись, что она заснула крепко, подошли к стене и приоткрыли занавеску.
  Та, что окунала девушку в воду, вышла, и немного времени спустя с ней вместе в помещение вошел мужчина.
  - Говоришь, поела, выпила всю воду и уснула?
  - Да, господин. Уснула, спит крепко.
  Мужчина глянул на спящую.
  - Тогда займитесь ею, отмойте, переоденьте и расчешите. Может, на нее кто захочет глянуть? - мужчина постоял рядом со спящей, и задал новый вопрос, - Она что-то говорила? Спрашивала?
  - Спрашивала, господин: "где она".
  Мужчина качнул головой, соглашаясь:
  - Все спрашивают. Имя не называла свое?
  - Нет, господин.
  - Ну, может еще вспомнит, если нет, назовем сами.
  Глянул еще раз.
  Девушка была очень молода и странна для его мира. Что ее сюда забросило - это как раз понятно, но вот облик? Мужчина еще раз внимательно посмотрел на спящую. Явно чей-то персональный заказ. Оплаченный, а значит стоит ее поберечь. Нужно всем дать знать, по своим каналам, ее должны или ждать или искать активно.
  
  -
  
  - Господин! Мои люди не успели! Перенос произошел, и кого-то выкинуло в наш мир. Но все что я смог с расстояния разглядеть, так это то, что это белая женщина. Мы сразу же бросились к тому месту, но нас опередили черные старатели. - Говоривший, стоял, низко склонив свою бритую на лысо голову, глаза уставлены в землю, кисти рук уложены на лечи, шея вытянута вперед, стан согнут чуть ли не пополам. - Мы бросились их догонять, но они сотворили переход, и исчезли.
  Человек замолчал. Голову так и не поднял. Он стоял в полный рост в большом темном шатре, освещаемом только пламенем огня, разведенного прямо на земле в обрамлении больших камней.
  Перед ним у очага, на небольшом возвышении, сидел мрачного вида темный человек в кожаных одеждах. В руке он держал оголенную кривую саблю и рассматривал выгравированный тонкий узор, идущий по всему лезвию. Сабля, когда ее чуть поворачивал человек, ловила блики огня, и тогда тонкая вязь выгравированных фраз вспыхивала светом. Что написано, прочитать не удавалось вот уже два года.
  Эта сабля Аляуру досталась в бою, ее прежний хозяин мертв, Аляур зарубил его своим клинком, очень хорошим клинком, и странное дело, как только сраженное тело врага пало на землю, его оружие в мгновение ока рассыпалось в прах. На землю полетел только пепел.
  А вот выпавшее из рук оружие врага, ударившись о землю, не пропало. И вот теперь Аляур держит его в своих руках и рассматривает странные письмена. Дорогая, ценная и явно волшебная вещь. Скольких врагов и просто пленных он уже зарубил этим клинком? Много, он никогда не вел им счет... не к чему. Чужое оружие приняло его тело и начало служить ему, как прежнему хозяину.
  Поднял голову и глянул на все еще стоявшего перед ним человека. Ждет наказания.
  Аляур вздохнул и убрал клинок в ножны. Напоследок блеснула яркой вспышкой рукоять сабли, там был впаян в сталь красный рубин, величиной с крупный орех. Больше никаких украшений - только этот камень и странная непонятная надпись. Ножны у сабли тоже были совсем обычные, деревянные, обтянутые грубой кожей буйвола, черненые, с неброской медной окантовкой, позеленевшей от времени. Аляур пытался оттереть залет времени, странно, этот слой вечности не брали никакие средства. Вещь старинная и ценная. Он теперь ее владелец.
  У него много богатств, огромное войско. Он торчит здесь третьи сутки. Сегодня последний срок. Сердце внезапно заныло... У него оказывается есть сердце! Он давно забыл о нем.
  - Найди людей, кто опередил тебя, Лем, я хочу получить то, что жду. Если это не она, тогда что-то произошло и можно больше не ждать... Но нужно убедиться ... - Поднял взгляд на поднявшего голову слугу. - И поставь еще наблюдателей за местом переноса. Больше людей. Все, как и раньше. Пускай дежурят до тех пор, пока я не распоряжусь прекратить наблюдение.
  - Я все понял господин, - слуга опять склонил голову. Но кисти рук с плеч убрал. Одну опустил, левую, а правую кисть прижал к груди и низко, в самые ноги поклонился своему господину.
  - Иди, Лем.
  -
  
  Я себя внимательно рассмотрела - Белоснежка, пришло на ум: кожа белая, волосы светлые.
  Свои длинные волосы я разглядела. Я разминаю в пальцах спутанную прядь со слабо вьющимся кончиком на конце.
  Глаза? Какого цвета у меня глаза?
  Нет зеркала. Не дают или вовсе нет. Сижу одна. Как пришла в себя, первым делом посмотрела во что одета - опять на теле халат. Но на этот раз хоть шнурок присутствует. Во что я была одета раньше, не могла припомнить. Вспоминались только веревки, тряпки пыльные, а еще мешок на голове. И еще, сейчас я на земле валяюсь, а лежу на тюфяке, стеганном крупными стежками шерсти, и ноги прикрыты ковриком толстым, связанным или тканным, ну очень толстым.
  Посетило странное чувство, что коврик явно предназначен для других целей. На стену такие вешают. А где вешают? Вспомнить бы еще!
  Но уже хорошо, что я одета и начинаю вспоминать - вот коврик опознала, халатик, шнурок. Что еще вспоминается?
  Я мучительно думала. Моя память работала странно, выдавая информацию какими-то обрезанными кусками. И вразнобой, очень крупный разброс всплывающих воспоминаний.
  Вот пришло на ум - Белоснежка, это явно что-то означает. Белая..., снежка... А вместе? Припоминается какая-то девочка с большими черными глазами, с черными волосами и белой кожей. Глянула на свои руки - кожа белая, а остальное? Нет, та Белоснежка темная, а я светлая.
  В следующее мгновение я расслышала какие-то вопли, стук опять же копыт лошадей, удары какие-то и визги. Визги меня испугали до чертиков в глазах, которые и заплясали во множестве перед взором, и тут я вспомнила рожки на голове у того первого, которого я увидела.
  - Черт! - Пробормотала я себе под нос. - Тут черт? И где я?!
  
  Когда что-то происходит необычное, нежданное и негаданное, тем более, если ты себя- то правильно не можешь обозвать по имени, то первое что приходит на ум - это мысль куда-то бежать и там где-то спрятаться...
  
  Чем я и занялась. Я поднялась на ноги и ринулась к стенке. Как оказалось, стенки как таковой и не было - была тряпка, натянутая на какое-то странное плетение из веток. Тряпку я подняла и наткнулась на ряд прутьев, между которыми я могла просунуть руку целиком и даже две руки, но никак не пролезть телом. Но я присела на корточки и попробовала пролезть внизу под прутьями. В месте, где я подняла тряпку, это сделать не вышло, но я перелезла чуть правее и там прутья были не все подогнаны к самой земле и я начала лезть наружу. Лезла, лезла и вылезла в ночь.
  А ночь была со звездным небом над головой. Я загляделась. Что-то в моей пустой голове припомнилось про звездную ночь и звезды... вспомнить бы еще! И так бы и зависла в этом состоянии, если бы не крик, неожиданно прорезавший темноту - визжала какая-то женщина и совсем рядом. И тут вспышка света, и я разглядела, как какой-то зверь держит поперек туловища визжащую женщину, а еще рассмотрела, что у женщины есть набор тонких длинных косичек и сейчас эти косички достают до земли, так как женщина висит вниз головой.
  - Мама родная! Кто все эти люди-звери?!
  У того, что держал женщину, не было лица, зато была морда кабана.
  Вспомнить откуда я знаю, чья эта морда, я не успела, прижалась к палкам плетения странного строения, потому что совсем рядом с моими коленками проскакала лошадь без всадника. Пронесся также стремительно и воздух, и принес вместе с собой запах гари.
  Это послужило мне хорошим пинком. Я бросилась в темноту ночи и бежала до тех самых пор, пока не споткнулась.
  Я Белоснежка, я Белоснежка! Перед глазами почему-то вставала все та же картинка- черноволосая куколка с черными же глазкам и черными ресничками, светлая кожа, а еще много-много дядечек толстеньких, на кривых ножках, и в странных колпачках. Кто все эти дяденьки и почему куколку зовут Белоснежка - я вспомнить не смогла. А уж как это связано с тем, что я сейчас себя так называю? Хоть убейте - не могу понять! Голова моя плохо работает. Мысли приходят вразброс, и я даже не помню, как оказалась вот тут...
  Я всмотрелась в темное, что было перед моим носом, протянула вперед руку, и рука тоже пропала в темноте, виден остался только локоть..., дальне, как отрезало.
  Я оглянулась назад - также беспросветно темно. Везде темно, только над головой есть свет - звездочки. Яркие, горят, светят мне..., люблю звезды и ночное небо. Вспомнить откуда я это точно знаю, не вышло.
  Я брела в темноту и единственное, что было мне ясно - это то, что небо в звездах. Ночь! Сказочная ночь! Я бреду ночью в темноту. Что под ногами я не думала, ступать было приятно. Мои ступни утопали в земле, песке, скорее всего - он сыпучий, песок, а земля твердая. Правда! Вот еще вспомнила: должны на земле расти травы и деревья, а тут... песок - это, пустыня. В пустыне нет воды, а значит нет и жизни.
  А я живая... Вот в этом я была точно уверена. Есть и пить мне не хотелось, зато так легко дышалось сейчас!
  
  -
  
   Я брела вперед, а ночь незаметно как-то кончилась, и стало различимо, куда я ступаю босыми ногами. До сего момента просветления в небе, я брела в полнейшей темноте.
  Становится светлее с каждым мгновением. Я мучительно вспоминала, с каждым разом вспоминала все больше и больше. Вот я уже себя называю Белоснежкой. Почему? Я со светлыми волосами и глаза, вот я в этом почему-то уверена - у меня не черные.
  Глянула куда ступаю - видно уже. Подумала, а что же идет за ночью? Не могу вспомнить!
  И тут под моей ногой что-то мелькнуло, глаз отметил движение, я замерла с поднятой ногой, так и не сделав новый шаг вперед, глянула чуть внимательнее и разглядела - лента серая мелькает в песке. В голову пришло - змея. Я заорала и бросилась в сторону. Змея! Это опасно! Точно знаю! Откуда? Не помню, просто я же босая! Я же босая!
  Отбежала, и уже с расстояния в десять шагов рассмотрела змею - огромная, длинная, серая и шипящая. Точно ядовитая!
  - Мама родная! Куда я иду?! Оглянулась.
  Мой взгляд находил только желтые горки песка, одни повыше, другие пониже. Синее небо, которое неожиданно для меня из черного стало синим. И когда это случилось? Опять провал в воспоминаниях и конкретный!
  Я дошагала до вершины новой горки и увидела, как восходит красное нечто за моей спиной.
  Пригляделась. Вспомнила! Солнце, утро, а скоро наступит день и что-то еще, важное, днем бывает! Ладно, потом вспомню. Я побрела вниз с горки, солнце осталось за спиной и на некоторое время пропало.
  Об этом важном я вспомнила через совсем короткое время. Этим важным была жара. Солнце быстро катилось по синему небу и очень скоро синее небо стало бесцветным белым, раскаленным добела, и кругом воздух, который и вдыхать было больно горячо.
  Впереди вставал новый песчаный холм. Солнце за спиной. Я иду куда-то вперед. Все. На большее моя голова сейчас была не способна. Анализ. Анализ. Анализ... Чего такое анализ? Вот бы вспомнить, но не смогу. Сейчас точно.
  Забралась на очередной, не считала какой по счету холмик и неожиданно набрела на следы босых ног.
  - Ой!
  Как-то мне сразу стало нехорошо. Я огляделась. Следы шли вниз. Я пошла по ним вниз и немного времени спустя догадалась, что это мои следы.
  Села на песок. Нужен ориентир. Глянула на раскаленный круг солнца - нет, это не ориентир. Солнце движется, это я вспомнила сейчас, а значит, если оно будет у меня за спиной все время, то я так и буду бродить по кругу и скоро опять найду свои следы.
  Я тронула песок, сухой, сыплется между пальцев, горячий. А скоро станет совсем горячий, а я разута. Вздохнула. Я идти скоро не смогу. Уже сейчас горячо ступать.
  И тут наросла тень.
  Я повернула голову и увидела всадника. Встала во весь рост. В следующее мгновение лошадь скакнула в мою сторону, я еще разглядела, что ее ноги ушли наполовину в песок, но она справилась, дернулась всем телом, подняв кучи песка в небо и выскочила на место потверже, ближе ко мне. Да прямо на меня скакнула! Раздался свист. Мне на шею легла петля веревки, больно хлестнув по щеке.
  - Ай!
  Я ухватилась руками за лицо и повалилась на коленки.
  "И зачем? - пришла мысль. - Я тут никуда не убегу! Я умру от жажды или жары, ясно только, меня кто-то поймал".
  Подняла голову и глянула на приблизившегося всадника. Облик зверя. Зверь открыл свою пасть:
  - Как тебя звать? - раздался грозный рык.
  А я уже знала:
  - Белоснежка.
  Лошадь сделала шаг мне на встречу, и я уклонилась от ее взмыленной морды, с губ животного капала обильная пена. Ощутила резкий, какой-то дразнящий нос запах. Ага! Это запах лошадиного пота! Вспомнила! Откуда я это знаю? Не помню... Лошадь! Где я? Тут лошади и на их спинах сидят верхом звери!
  Всадник наклонился ко мне, и легко поднял вверх, просто перехватив лапой меня поперек туловища.
  
  -
  
  "Я не знаю, что со мной случилось. - Размышляла я, сидя на спине лошади. - Но я не осталась в этих песках одна. Значит скоро я пойму хоть что-то". Вспомнила, как убежала из дома, сплетенного из тонких веток. Я ведь бежала от таких же звериных морд. Кого-то они мне напоминают? Не могу пока вспомнить. Зверей, людей? И какой смысл в моем бегстве? Вот я еду с такой же мордой. Он меня, в общем, банально спас... Ладно, - решила для себя. - Спас, значит, сразу не убьет. Во всем я разберусь немного погодя".
  Одно я уже сейчас знала наверняка - я сильно внешне отличаюсь от всех увиденных созданий. Сначала рогатые люди, потом странные, очень мелкие женщины, потом вообще - морды звериные. Я точно не такая. Я белая, я светлая и у меня нос и щеки не такие. Я подняла руку и тронула себя за лоб. Испарина, я горячая и потная.
  Что-то произошло, видно и везший меня зверь это понял. Лошадь остановилась, а зверь начал снимать с себя одежду. Я успела сделать пару вздохов, как меня укрыли, да так основательно, что мне опять стало нечем дышать. Я начала вырываться и тогда мне просто сжали шею. Еще один вздох, и я потеряла сознание.
  
  -
  
  Я пришла в себя быстро. Толчок и я очнулась. Вздохнула чуть глубже - есть воздух, прислушалась к своим ощущениям - едем, точно едем и на лошадиной спине, вон какие мерные толчки. Интересно, а куда это меня везут? Я шевельнула руками и выяснила - не связывали.
  В следующее мгновение я рывком стянула с глаз тряпку.
  Море света ослепило. Я зажмурилась и как раскрыла глаза вновь, то первое, что увидела - это синее. Море - пришло мне в голову. Прямо в лицо дуло свежим ветром.
  Лошадь двигалась неспешным шагом по самой границе прибоя - морская, лазоревая, вся в ярких бликах, вода, докатывалась до копыт коня, и оставив клочок белой пузырчатой пены, с тихим шелестом убегала опять в море.
  "Как сказочно красиво: - думала я. - Сказочно?"
  Возникало странное ощущение, что я очутилась непонятным образом в сказке, только вот в какой - доброй или злой? Я никак не могла взять в толк, что такое со мной могло произойти, что я ничегошеньки не помню из прошлого, вот, что было вчера - помню, а позавчера - нет. Детство.... Точно какие-то воспоминания должны выплыть, вот что вижу - начинаю узнавать... Сказка... Детство... море, солнце... С каждым разом я все больше и больше вспоминала, но вот ответить на вопрос, где я все это уже видела и почему знаю - нет, не вспоминается никак...
  И тут накатило... мне жутко захотелось окунуться в воду. Я заерзала на спине коня и попыталась высвободить вторую руку, прижатую к телу зверя. Мне не мешали.
  То, что произошло следом видимо никак не вязалось с тем, что от меня ожидали. Потому что мне удалось спрыгнуть на землю. В следующее мгновение я понеслась навстречу воде.
  За спиной раздался грозный рык и почему-то визг коня. Но я не обернулась. Еще пара шагов и под ногами пропал берег. Море встретило меня глубиной, и теплым одеялом укутало сразу по плечи, в следующее мгновение я окунулась с головой, вынырнула и поплыла.
  Рык где-то на самом краю моего сознания. Следом я услышала всплеск воды и снова грозный рык.
  "Также купаться полез..., - подумала, - ну и хорошо, освежимся..." Додумать, что мы сделаем потом, я не успела, мысли покинули меня. Все разом - такая одуряющая благодать! Хочется окунуться в ласковые волны с головой, еще и еще раз...
  И тут я ощутила, как теплое течение тянет меня на глубину. Накатила разом паника. Плыть стало сразу трудно, вся легкость и нега куда-то подевались... я почувствовала, как мое тело тянет вниз неведомая не сила. Резко дернула ногами и развернувшись лицом к берегу... не увидела последнего. Меня унесло в море! Далеко, берега не видно!
  Пришлось задирать голову и смотреть на небо. Вспомнить бы еще, в какую сторону мне плыть?
  Берега я не вижу, значит я далеко... Посмотрим на солнце - тоже не вариант... Солнце стояло прямо над головой и отчаянно палило в глаза. Сразу в глазах растеклись темные пятна и я вообще на некоторое время перестала что-то видеть!
  Проморгавшись, я развернулась в воде и легла на спину, раскинула руки и ноги. Течение подхватило меня, ставшую разом очень легкой. Задышала глубоко. На губах вкус соли - резкий, горький. Вот оно - настоящее море. Соленое до горечи.
  Нужно отдохнуть, подышать и решить наконец, в какую сторону плыть.
  И тут вновь раздался рык. Я встрепенулась, поменяла положение тела в воде и разглядела темную голову на самом горизонте, еле различимой грани между синим морем и чуть бледнее моря - синим же небом.
  Ну вот и ориентир! Вон там берег... Плывем туда.
  Я споро начала загребать воду руками, отчаянно толкаться ногами и двигаться вперед - долго, нудно, медленно. Берег очень-очень медленно приближался. Мои глаза глядели и глядели на черную голову зверя, единственный ориентир в море синего цвета неба и синей воды. Ориентир сидел верхом, и скоро я уже четко видела, и лошадь и всадника.
  Наконец я подплыла к берегу. Морской прибой вытолкнул меня на влажный песок. Я уселась на берегу и оглянулась. Море все также ласково манило в свои объятия. Синее, теплое, доброе, равнодушное.
  Нет, не хочу... наплавалась!
  Приблизился всадник.
  В следующее мгновение меня опять за шкирку подняли в седло. А я оглянулась, даже готова была сама встать и руку протянуть... Не понадобилось. Дернули больно, я вскрикнула, но замолкла... так как почувствовала, что одежда всадника осталась сухой.
  "Не плавал... А зря, так освежает. Наверное, не умеет...", - подумала я. Меня укрыли опять какой-то тряпкой и покрепче прижали к телу - я была не против... такая слабость. Я устала грести к берегу! Немного проехали и меня опять сморил сон.
  Последней мыслью было вот что - я не одна, с кем? Пока не знаю...
  В следующий раз я проснулась ближе к вечеру. На небе уже проявились звездочки, воздух был по-прежнему горяч и сух, но солнце уже скрылось. Нарастала темнота.
   А я все также еду на лошади в обнимку со зверем. Моя одежда высохла полностью.
  Посмотрела на того, кто меня вез. Точно в сказку попала! И как только такое в голову пришло кому-то придумать!? Подумала про себя, родную. Я то вообще кто?! И чего тут, в песках и у синего моря делаю?
  Стянула тряпку с головы и попыталась море рассмотреть.. Нет моря, темнота, сгущается все сильнее и уже почти ничего не разглядеть. Ноги коня утопают в песке, тишина.
  И кто я... главный персонаж или так, второстепенный, незначительный герой. И вообще... чья это сказка? Если моя, то я тогда должна командовать....
  Вспомнились другие встреченные персонажи сказки. Да уж! Вот же... кому рассказать? А кому я могу рассказать? Мне никто не вспоминался. Глянула вновь на морду зверя. Ничего в его облике не поменялось. Я дернулась, вернее, только попыталась высвободить руки, не вышло, только крепче сжали мои бока и тут зверь перевел на меня свои маленькие черненькие глазки. Сразу шевелиться расхотелось.
   "Так посижу, ничего со мной не станет", - решила я.
  Через какое-то время меня сморил вновь сон. Моя голова свесилась на грудь, и я уснула.
  
   Глава 3
  
  Провинциалка - нахалка
  
  Люда не любила вставать рано. И не вставала! Вот еще! Что она, работница, или может быть колхозница? Нет! Она городская барышня, красивая барышня. И чтобы красота оставалась с ней подольше, Люда старалась спать побольше.
  А как тут побольше поспишь, если не утром? Или еще можно днем поспать. Люда умудрялась спать утром, днем, в любом месте, если позволяли обстоятельства. Легко и без проблем засыпала ночью, и высыпалась. Вставала бодрая, свежая, если не нужно было вставать в шесть утра, конечно! Раним утром Люда была размазней и плаксой. Она сова, а не жаворонок. Нет! Она не сова, она ночная птица дивной красоты! Вот она кто!
  Вот с наступлением вечера ее жизненная энергия начинала бить ключом и многие замечали, как хорошо она выглядит внешне.
  "Ура! Я выгляжу хорошо! Нет, не так - я выгляжу сногшибательно" - Сама себе, в качестве установки на позитив, часто повторяла девушка.
  Люда оглядывала себя в зеркале и ухмылялась. Красавица. Осталось найти себе достойную пару и можно наконец расслабиться хоть чуть-чуть.
  Сон утром и сон днем - вот и все, что Люда могла себе пока позволить в качестве слабости. Сладкое не ела, если не угощали, алкоголь не пила, если не предлагали, курила, сквернословила и ленилась, если никто не видел и не слышал. Ни на каких диетах никогда не сидела. Бог наградил Люду красивой фигурой и симпатичным ангельским личиком. Ноги длинные, грудь высокая. Характер - сахар. В общем, конфетка. Подарок. Этот подарок судьбы и Господа Бога Люда и старалась пристроить как можно выгоднее. Днем, вечером, ночью, в другое время суток, если не спала, Люда была занята поиском принца, желательно принца на белом Мерседесе. Почему на белом? Да не знала она! Все равно! Но белый Мерседес себе купила сразу, как только представилась такая возможность. На нем и передвигалась по своим личным делам.
  Мерседес. Вообще-то это женское имя. Люда это знала точно. Почему так назвали марку машины, не знала. Кто-то при ней обмолвился, мол, женское имя и Люда это запомнила. А после решила представляться новым знакомым только так. Это по паспорту и в своем родном Северодвинске она всем известна как Люда Амелькина. А здесь, в свете чего там... А! Софитов! Вот чего, она Мерседес..., хрупкая шатенка с выразительными, как у лани, карими глазами, обалденной фигурой, и хваткой железной леди. Кто такая эта железная леди, Люда не знала. Опять кто-то обмолвился из знакомых про нее, что она - это железная леди с нервами как стальные канаты и не перебиваемым никакими доводами чего там? Доводами страха и чувства самосохранения. Вот чего! Стремлением забраться на самый верх социальной лестницы.
  Люда это Люда. Так про нее говорили еще в школе. Особых знаний со школьной скамьи симпатичная девчушка не подняла, зато высоко и сразу задрала планку личной самооценки. Эта планка для родного города была слишком высоко задрана еще в старших классах, и Люда испросив однажды разрешения у матери, отпросилась в Москву к тетке. И там осела, ни разу с тех пор не позвонив маме. Тетку она не посетила тоже.
  Прожила в Москве три года и только тогда попала первый раз в отделение полиции. Там то и выяснилось, что родня безуспешно ее разыскивает все это время.
  Ну и что? Люда пожала плечами и на вопрос следователя, а чего это она такая бессердечная выросла, ответила, вернее, соврала, что три года была в рабстве, в каком именно - не утонила, и так понятно, если не совсем дурак мент. Уставилась честным взглядом кроткой лани в глаза следователю и добавила, что вот вчера только выбралась на свободу. Адрес родных забыла и вообще, ей бы поспать, а вы тут с вопросами лезете!
  Люда знала одно, нужно время тянуть и поменьше болтать. Лучше врать, что бог на душу положит... За ней сейчас приедут.
  Но следователь хотел болтать, и Люда кое-что отвечала - старалась не сильно откровенничать.
  На вопрос, чего сразу на свободе в первый же день она оказалась за рулем дорогой иномарки и с фальшивыми правами в сумочке из змеиной кожи, девушка ответила, что сама не знает, как вышло, случайно села. Мол, дверь была открыта.
  Следователь повертел в пальцах ее документы - права фальшивые, машина оформлена на другого человека, есть написанная от руки доверенность на ее имя, и паспорт есть, ее, просроченный. Не останови ее сегодня гаишники на дороге и Люда Амелькина так и продолжила бы раскатывать по Москве на белом Мерседесе.
  - Мать не жалко? - спросил ее следователь.
  Люда пожала чуть плечами, и уставилась на стенку, где висел потрепанный плакат по технике пожарной безопасности - намалеваны красками какие-то крюки и конусообразные ведра, а еще везде, где можно - изображены аляповатые язычки красного пламени.
  
  -
  
  Приехал Демир, и час спустя Люда была свободна. Всех неприятностей, что заставили писать объяснительную, которую она подписывать все равно отказалась. Писать шариковой ручкой было трудно, за три года Люда отвыкла писать своей рукой. Но ничего, справилась. Вместо нее подпись поставил Демир, на ее ухмылку ответил кривой своей бандитской улыбочкой и, переговорив с глазу на глаз с представителем официальной власти, забрал Люду домой.
  - Ты, засранка, почему матери ни разу не позвонила?
  Люда вышла следом за Демиром из дверей отделения полиции и, выхватив у мужика ключи от машины, уселась на водительское сиденье.
  Отодвинула кнопкой сиденье - ноги у нее были длинными, еще и сапоги на каблуках 7 см. Установила неспеша боковые зеркала как ей надо, и в левое увидела, как на улицу покурить вышел следователь. Устроилась в салоне и включила кнопкой зажигание. Открылась пассажирская дверь и на сиденье рядом уселся Демир. Тоже вытянул ноги и, не уместив их нормально, нажал свою кнопку под сиденьем. Раздался чуть слышный звук.
  - Ну, покрасуйся, как отъедем, пересядешь на пассажирское сиденье.
  Люда промолчала.
  Сидящий рядом мужик только хмыкнул и что-то начал набирать в своем телефоне.
  Машина была чужой.
  Включила левый поворотник и посмотрела в зеркало заднего вида. Там сразу за их машиной зажглись фары машины сопровождения.
  Тронулись.
  Водила Люда авто аккуратно, не гоняла, не попадала ни разу в аварии и этот инцидент с остановкой был в общем случайностью. Простая проверка. Последствий она и вовсе не боялась.
  Немного свербило лишь то, что ее белый конь куда-то угнан ретивыми гаишниками. Что документы отобрали - это мелочи, выправит новые. И на права вот теперь точно сдаст. Лишения Люда не опасалась, чего лишать, если права фальшивые!? Штраф пришлют на адрес матери... Всех делов.
  Уже двигаясь в потоке машин по улицам города, усмехнулась. У нее нет прав. Паспорт просрочен, она, конечно, помнила об этом. Теперь нужно ехать за новым, а ехать откровенно лень.
  Паспорт ей прямо на коленки бросил Демир в салоне авто. В обложке лежала квитанция. Просрочен основной документ, но не отобрали. Усмехнулась и, двинув коленкой, сбросила документ под педали на коврик.
  Скосила глаза на сидящего рядом мужика. Молчит. Ну и правильно. Чего попусту воду в ступе толочь? Есть хозяин, он все вопросы решит и Люде озвучит ту часть, которую ей знать следует. Лишнего не скажет, а Люда и не спросит, потому что умеет себя вести и вообще - меньше знаешь, крепче спишь. Спать Люда любила. Правда, в последние три года спать приходилось часто не одной. Но она быстро привыкла к таким неудобствам. Мешающий ее отдыху народ вечно куда-то спешил, и часто Люда просыпалась одна.
  Про мать и разговор у следователя Люда сразу забыла. Ее жизнь была легкой и приятной. Принц недавно встретился. Принц как принц, но Люда раздумывала. Ей принц не нравился. Смотрела по сторонам и даже на открытые замечания, что она так доглядится однажды, пожимала меланхолично плечами. Мол, все знаю, отстаньте. Все отстаньте!
  Доехали быстро. Еще бы! Ночная Москва, три утра - все обыватели и работяги спят в своих конурках. Свою угрозу сместить Люду с водительского кресла Демир не выполнил. Их не остановили, и скоро добравшись до МКАД, две дорогих иномарки, проехав еще восемь км, свернули на дорогу, ведущую в элитный коттеджный поселок.
  Люда приехала домой.
  - Привет, Мерседес! - поприветствовал ее охранник у ворот гаража.
  - Привет, Чертик! - ответила девушка. Не обернувшись на сопровождение, Люда открыла дверь холла и пошла спать к себе на второй этаж.
  Хозяина дома не было.
  Утром, когда она открыла глаза, в комнату к ней зашел с телефоном Демир, и она в первый раз говорила с мамой. Все! Выслушав молча стенания родительницы Люда пообещала иногда звонить, спросила, не нужны ли матери деньги и услышав, что та мечтает ее увидеть, бросила трубку.
  - Скоро встретимся, мама. - Прошептала чуть слышно себе под нос девушка. - Мне вот оказывается пора паспорт менять..., - глянула на стоящего у ее кровати Дема. - Чего вылупился? Выйди, мне одеться надо.
  
  -
  
  Повезло. Так часто говорили про нее знакомые. Повезло! Не то слово! Приехав в Москву дождливым летним вечером, Люда в тот же вечер нашла себе и работу и квартиру. Симпатичную девочку заприметила добрая тетя еще на вокзале, когда девушка стояла в очереди к кассе за билетиком в метрополитен. Одна потертая сумка, растерянный блуждающий взгляд, неуверенные движения - вон кошелек выглядывает из разношенной сумки на плече - провинциалка.
  Как в сказке, Люда в тот же день оказалась в приличном месте, а уже после недолгого разговора с этой женщиной счастливо заснула на односпальной кровати в отдельной комнате. Шторы на окнах были задвинуты, по квартире никто не шарился и девушке не мешал спать.
  Она отлично выспалась. Вы скажете все это чушь и сказка? И так не может быть! Все может... и так и по-другому может. Но с Людой так не случилось и во многом это ее заслуга.
  Чтобы успокоить скептиков скажу так - провинциалке очень повезло! Ну да! Ангел- хранитель сидел на плечике и смотрел в оба глаза, но и девушка была не промах. В общем, повезло, если смотреть на события взглядом Люды. Окажись на ее месте другой человек и все бы вышло иначе. Да и не счастлив был бы другой, окажись он на месте Люды. Люди ведь разные бывают! Разными бывают их стремления и ожидания. Разными бывают планы на жизнь. Людины планы осуществились... и не сразу. Так только в сказке бывает. Пришлось, и попотеть и потерпеть. И поплакать...
  Но в этот вечер видно так на небе звезды встали, девушку заприметила тетя Клава, и этот девушкой оказалась именно Люда, а не Маша, Валя или Света. Люда это Люда. Этим все сказано. Точка.
  Для другого человека выбранная девушкой дорожка стала бы шагом в пропасть, а для нее стала ступенькой наверх. Многие, очень многие стремятся наверх и очень многие слишком неразборчивы в выборе средств... Люда не заморачивалась психоанализом. На косые взгляды и перешептывания за спиной не обращала никакого внимания. Она твердо усвоила правило: как ты себя поведешь, так к тебе и будут относиться. А еще смотреть будут так, как ты выглядишь...
  Можно посетовать на то, что Люду не так воспитывали, прививали не те качества характера, что среда, в которой девушка росла, сама толкала ее на эту дорожку. Все это неправда! И воспитание было обычным и среда как у всех, кто рос с Людой рядом. Все дело было в самой Люде. Она точно хотела такую жизнь, и эта жизнь к ней пришла.
  Часто говорят: мы сами кузнецы своего счастья. Верные слова. Сами! Кто ленится, тому все мимо плывет. Это уже Люды слова. И она ленилась, как многие, но старалась лениться так, чтобы это было не видно окружающим.
  У Люды было еще одно очень полезное качество характера, она никогда никого ни в чем не винила, только саму себя. Она смело шла вперед по жизни и редко оглядывалась назад. Чего она там не видела? Все в прошлом! А прошлое позади, впереди Люду ждало только лучшее. Она молода, красива, а еще точно знает чего от жизни ей надо. От жизни ей надо прожить день красиво.
  Проснувшись утром в квартире доброй тети Клавы, девушка верно смекнула, куда попала и не растерялась. Со смешинками в глазах наблюдала, как двое помятых мужиков перетряхивают ее вещи в поисках документов и денег.
  Люда это Люда. Этим двум, а еще в молчании наблюдавшей за ней тете Клаве было трудно понять, что приехавшая в большой город восемнадцатилетняя девушка все прекрасно для себя представляла. И то, с чем столкнется и то, как будет жить дальше. Иллюзий не строила, воздушных замков не надувала, а на вопрос, где ее документы ответила, что спрятала еще до встречи со своей судьбой. Тетя Клава хмуро рассматривала весело ухмыляющуюся Люду некоторое время, потом оставила одну, забрав с собой и двух недовольных чем-то типов.
  -
  
  - Я таких наглых как ты, в первый раз встречаю.
  Тетя Клава разлила по чашкам чай из заварного чайника. На столе присутствовал настоящий самовар и шоколадные конфетки.
  Люда безмолвствовала. Аккуратно сделала небольшой глоток, взяла одну конфетку.
  - Даже молдаванки так себя не ведут!
  - Я не молдаванка.
  - Ты с севера.
  - Все верно, молдаванки они с юга приезжают.
  Тетя Клава слышно вздохнула и бросила в раковину ложку. Та жалобно звякнула.
  Люда чуть усмехнулась. Ну, угадала. Люда сделала себе в мозгу отметку, что нужно поработать над речью. С севера она, не с крайнего, но все равно - холодно там очень, особенно зимой и темно.
  Ее уже осмотрел врач. Повздыхал, пообщался за закрытой дверью с тетей Клавой, и еще двумя не представившимися ей типами, поругался громко, и вновь зашел к ней в комнату.
  - Слушай, голодранка, ты хоть понимаешь, куда ты попала?
  Люда вздохнула. Опять тридцать пять! Для тупых и нервных придется повторить. Повторила:
  - Знаю, дядя.
  - Сколько тебе лет? Скажи хоть номер телефона, я сам позвоню твоим родителям, они приедут и заберут тебя домой.
  Люда не ответила. Номер не назвала, откуда приехала тоже смолчала. Паспорт не нашли, как и денег. Вообще никаких документов при ней не нашли. Билет с поезда она выкинула в урну на вокзале. А документы спрятала в ячейку на вокзале. Всех делов запомнить цифры! Смешно...
  Тетя Клава два дня ходила вокруг нее и грозилась, что вызовет полицию и сдаст ее им на руки, а Люда только веселилась. Никуда ее тетка не сдаст, прожив в квартире два дня, Люда только еще больше в этом уверилась.
  
  ***
  
  С тех пор прошло больше трех лет. Люда устроила свою жизнь в большом городе, нашла себе мужчину - как многие говорят. И не пошла по рукам. Свезло... Может и так. Люда была однозначно уверена в одном - она рождена для лучшей жизни и вот эта жизнь ее нашла.
  Одном поздним вечером, к тете Клаве пришел солидный дядечка поглядеть на Люду.
  Люду для смотрин разбудили. Девушка не ворчала. За столько дней сидения взаперти и полном молчании, она была рада хоть кому. Ей не задавали вопросов. Просто посмотрели в заспанные глаза, попросили пройтись по комнате и все. Ушли скоро.
  Люда услышала, как поворачивается замок.
  Скоро Люда переехала в другую квартиру. А спустя полгода переехала к Александру.
  Красивая, умная, не болтливая провинциалка встретила того, о ком мечтала. Сказка, скажут некоторое. Нет, было и много грязных подробностей, о которых Люда не любила вспоминать.
  
  
  Глава 4
  
  Любовное свидание
  
  Люда проснулась, и протянув руку к прикроватному столику, нащупала мобильник.
  Сегодня воскресенье, у нее свободный день. Можно прокатиться по магазинам...
  Ах да! Ключи отобрали, прав нет. Водитель есть, но так не хочется видеть рожу Демира! Облизывается, ждет, когда она хозяину надоест. Мечтает подобрать и попользоваться. Обломается. Люда таких чует на расстоянии. Нюх на человеческое дерьмо.
  Открыв сообщения, девушка не торопясь просмотрела все непрочитанные. Одно ее заинтересовало. Сообщение было от следователя:
  "Доброе утро! Вы забыли в отделении свои вещи. Прошу перезвонить или подъехать за вещами лично". Далее шла фотка со стенда, на котором размещено было расписание работы следователей.
  "Захарян - не русская фамилия, а на вид так славянин. Чего же я забыла? - Люда не могла вспомнить. - Демир забыл, не я! У меня все отобрали, когда поместили в эту клетку. Я точно помню - кошелек, ключи от дома, сумочку, пояс и украшения".
  Люда посмотрела на стол в комнате. Пусто. Она все это оставила, ушла и всё. Не вспомнила. Вот болванка! Одна сумочка стоит десятку.
  "Ладно. Сейчас оденусь и съезжу".
  Посмотрела еще раз на расписание. Работали следователи неудобно для граждан. По два часа и не каждый день приемный. Сегодня и вовсе, вспомнила Люда, воскресенье.
  "Он вчера или вернее прошлой ночью дежурил, значит сегодня отсыпается в своей хате. Стоит разбудить?"
   Люда глянула на время. Двенадцать. Полдень.
  Стоит.
  Усмехнулась и набрала номер, указанный в сообщении.
  
  -
  
  Владислав Захарян никогда не дружил с такими женщинами.
  То, что Люда была женщиной с большой буквы Ж, он видел. А еще она была умной женщиной. Такие точно знают, чего они хотят от жизни, от мужчин, и правильно расходуют свое время на достойных их внимания.
  Влад внимания таких женщин был недостоин. Сам понимал. Но Люда его зачем-то держала рядом. Он был несказанно счастлив.
  Иногда ему казалось, что она его выделяет. Любит? Нет! Что вы! Такие никого, кроме себя, красивой, не любят. Еще они, красивые и умные, любят деньги. У Люды были деньги - любовник давал. Зачем она устроила рядом с собой его, Влада, он не понимал.
  Он и подарок ей сделать достойный был не в состоянии!
  Для такой женщины хотелось ограбить банк, начать войну или убить на крайний случай кого-то.
  Люда появилась в его жизни однажды ночью, когда он дежурил в отделении, и осталась.
  Как наваждение, преследовала старшего следователя Владислава Захаряна и днем, и ночью. А скоро легла с ним в постель и ту уж мужик совсем потерял голову. Дурман страсти круто забродил в крови и мозги совсем поехали-поплыли, как в весеннее половодье льдины сметают все на своем пути, топя все, что не способно противостоять безудержной стихии. И Влад тонул... Выплывет ли? Ему не хотелось выплывать. Честно, не хотелось! Хотелось уйти в головой под воду.
  
  Сегодня был день очередного свидания. Влад сидел в кафе у метро и мрачно вспоминал события последних дней. Сегодня восемнадцатое февраля. Люда сама ему сказала, какого числа у нее День рождение. Он сначала хотел купить цветов, но подумал, как она с его букетом потом поедет к себе домой? Точно выкинет букет в первую же мусорку по пути к дому, и до машины не донесет. Такая подстава! Люда не сентиментальная барышня, она акула, хищница. Она себя не подставит, никогда! Зачем он ей?! Вновь ребром вставал назойливый вопрос...
  Люда и не скрывала от Влада, что ее содержит очень влиятельный человек. Его имя было на слуху, и Влад часто думал, что влюбившись в Люду, он одновременно потерял шанс дожить до пенсии. Такой человек его в труху разотрет за связь со своей содержанкой! Но бросить или отказать Люде в связи он не мог. От таких не отказываются. Сама пришла. Сама осталась и счастье вошло в сердце Влада. А вместе с счастьем вошла тревога и ожидание того дня, когда он надоест красивой стерве. Ну или когда на него выйдет он.
  Влад только сейчас начал понимать, что связь с Людой это конец всему - карьере, свободе и жизни самой. Какая на фиг пенсия?!
  
  - Привет! Давно ждешь?
  Влад поднял глаза. Рядом со столиком стояла Люда. Белая норковая шуба до самого пола, в руках ключи от машины, улыбка на устах.
  Непроизвольно сжались руки, которые Влад держал в карманах кожаной куртки. Что-то мешалось на ладони. Ах, да! Кольцо...
  - Привет!
  Влад скосил глаза, по укоренившейся привычке он окинул зал кафе взглядом - все смотрели на них. Красавица стояла у столика и с улыбкой на губах рассматривала своего раба. Он и есть ее раб. Надоест - убьет или продаст кому.
  - Пошли в машину. Тут холодно...
  Люда развернулась кругом на высоченных каблуках и не оглядываясь пошагала к выходу. Влад поднялся, вытащил руки из карманов. Раскрыл ладонь. В потных пальцах лежало золотое кольцо. Не обручальное - странная гравировка по ободку, тонкое, без камня. Подарок Люде на день рождения. Влад подумал, что возьмет. У нее много украшений. Сама говорила, что часто покупает понравившиеся вещи в ювелирных. Так может и его подарок представит, как очередную покупку и хоть иногда станет носить? Влад на это мог только надеяться.
  Убрал кольцо в карман, потащил на свет бумажник из нагрудного кармана. Пока ждал девушку, выпил три чашки крепкого кофе. Сейчас сердечко в груди скакало как у зайчика.
  Расплатившись, Влад быстро вышел в морозный сумрак города.
  Люда ждала его в машине. В какой сегодня, Влад не знал, как вышел из дверей кафе, начал оглядываться. Мигнули во мраке фары, Люда дала понять, в которой машине его ждет. Приблизился. Черный огромный геленваген.
  - Куда едем? - задал он вопрос, стоило только усесться в салоне.
  - К тебе, конечно, милый.
  - Ты не голодна? - спросил Влад, словил веселый взгляд Люды и отвернулся к своему окну.
  - Я голодна! О, да!
  Влад сглотнул комок в горле, внезапно вспомнил, о каком голоде говорит девушка. Они не виделись несколько дней.
  - Ты останешься до утра?
  - Не знаю, как настроение будет..., - проговорила Люда, сворачивая во двор типовой многоэтажки.
  В этом районе они снимали квартиру. Влад появлялся здесь только с Людмилой. Жилье оплачивала она и это очень нервировало мужика. Он пытался ей сказать, что в состоянии оплатить съем, девушка только усмехалась.
  "Ты мой кобель. Я сама за все заплачу. И точка. Лишние деньги отдай бывшей, ей они нужны, мне нет".
  Влад отдавал. Со своей женой он развелся три года назад. Оставил жене и дочке однушку. Отдавал им заработок, себе оставлял лишь на еду. Ночевал в общежитии и так уже три года. И вот появилась Люда. Купила его с потрохами. Он так и спал в общаге милицейской, а на свидания с девушкой приезжал в этот дом, когда ей надо.
  Люде было надо.
  Припарковав в тесном дворе огромный джип, они вышли на мороз. Девушка открыла багажник и указала кивком на пакеты из супермаркета:
  - Тащи все в дом, поедим и выпьем. Иди. Мне нужно сделать один звонок, и я тебя догоню.
  Влад подхватил пакеты и направился к подъезду. Уже открывая дверь, увидел светящиеся фары другой иномарки, въезжающей во двор. Бросил пакеты в открывшийся подъезд, заблокировав дверь, приблизился к разговаривающей по телефону девушке. Подъездная дверь нудно верещала, сигнализируя жильцам, что вход открыт...открыт и ждет их.
  Люда обернулась и качнув головой, как бы соглашаясь, продолжила разговаривать по телефону:
  - Я не одна. Он рядом... Приеду утром... Да, твои псы меня нашли, вон едут мимо...
  Влад понял, что по спине потек ледяной поток. К ним приближалась огромная машина, стекла ползут вниз. Мужчина, что был за рулем иномарки, смотрел на них...
  Влад потянул Люду за полу шубы...
  Но девушка оттолкнула руку, протянула трубку подъехавшему. Пара фраз в телефонную трубку, и мужчина не прощаясь уехал, только внимательно глянул Владу в глаза.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"