Олег шел с учебы ясным весенним днем. Солнце, казалось, стремилось отдать все свое тепло именно в этот день, как будто это был последнее его мгновение, хотя солнечные деньки еще только начинались. И сердце сжималось то ли в тревоге, то ли в томлении, ожидании чуда. Какое чудо, как оно называется, где оно живет? Чудо это живет в каждом человеке, и каждый ждет его из года в год, не подозревая о том, когда оно посетит его: может быть еще когда лежит снег, но свежее дыхание весны вдруг ворвется в грудь и уже не отпускает; а возможно, когда первые, искрящиеся на солнце ручейки побегут из-под разомлевшего снега, когда ветка нечаянно, а может быть и преднамеренно, окропит тебя первой водой, как бы желая поделится своим ощущением весны.
Это чудо не одно из чудес света, ибо чудеса света создал человек, - они всегда имеют какой-нибудь изъян, ибо человек само по себе существо склонное ошибаться. А весна - творение природы, которое свято и безошибочно наступает в каждом из нас. Никому не придет в голову сказать, что весна не кстати. Пройдитесь по улицам весной и нарочно промочите ноги. Это не тяжесть от зимнего мертвого снега, а легкость бегущего ручья, безумного ласкового ветра. Она всегда обновляет, она всегда не похожа на саму себя, каждый день другая, но неизменно то, что она идет к нам в душу волною совершенно необъяснимою, порывистою, а затем лишь царит там и вводит свои собственные законы. Один и самый главный закон весны - Любовь. Наша история как раз о ней. Тот, кто верит в волшебство любви, поверит нам полностью, а кто не верит может просто удивиться.
Итак, наш двадцатилетний студент Петр Лаврентьев прогуливался по узкой самарской улочке. Мимо проходили люди, некоторые из них щурились на солнце, другие просто как нарочно не замечали весны.
"Как вы так можете так идти и не замечать ничего вокруг! Унылые люди, бесчувственные! Вот идут влюбленные, - полностью заняты собой. Но что любовь в сравнении и этим весенним воздухом. Ну да ладно, я, должно быть еще просто не влюбился и не понимаю этих людей. Но вот девочка идет. Она смотрит в землю. Как она может смотреть вниз, когда, только подняв глаза, можно увидеть это чистое, это безгрешное небо!"
Петр немного огорчился такими открытиями, но потом снова ушел полностью от людской суеты, и были в мире только он, весна и небо. Легкий ветерок развевал его светлые волосы, солнце отражалось золотом в голубых глазах.
Домой пришел Петр только под вечер, когда небо окрашивалось в багряные цвета, и начинала всходить луна. Было уже почти девять часов вечера. Он жил со своей матерью на третьем этаже пятиэтажного дома, вокруг которого росли каштаны и березы.
Поужинав, Петр решил заняться литературой.
Лаврентьев взял в руки книгу, но не смог прочитать и строчки. Распахнутое в его комнате окно притягивало какой-то чарующей непреодолимой силой. Он подошел к нему, присел на подоконник.
"Господи! Как красиво небо! Я будто никогда не замечал его раньше! Каждая звезда, как ангел, мерцает так ярко, что одна могла бы вместо солнца освещать небо! А луна! От нее же невозможно оторваться! И я не смогу оторваться".
И Петр на самом деле не смог оторваться. Десять часов, одиннадцать часов, а он все сидел у окна, какие-то неразборчивые мысли витали в его голове, которые во что бы то ни стало нужно было понять и именно в эту первую весеннюю ночь.
И вдруг, Лаврентьев почувствовал какое-то необыкновенное веянье, которое сжимало грудь в непонятном томлении и предчувствии, будто небеса сейчас окружили нашего героя и он теперь парил в них словно птица. Он услышал пение, которое доносилось не из какого-либо окна в его доме, а то ли сверху, то ли из его души. Этот голос, не похожий ни на один из голосов на свете, ни громкий и ни тихий, ни высокий и ни низкий, такой волшебный, такой светлый. Петр слушал эту песню и влюблялся в ту, которая ее пела.
"Феломела!" - мелькнуло в голове Петра. "Должно быть, я сплю, - но нет. Сейчас он чувствовал себя бодрым как никогда, он не спал. - Или я перегрелся на солнце".
Тотчас голос затих, остались звуки арфы, весь мир растворился, и из глубины небес вспыхнуло золотое сияние и поплыло к Петру. Он разглядел облик девушки, прекрасный, сказочный, волшебный. Она улыбалась так кротко, так ясно и глаза ее светились счастьем и радостью.
- Кто ты? - спросил Петр. Но девушка лишь прикрыла веки и что-то шепнула. Петра обдало свежим ветерком, - Я влюблен в тебя! - вскрикнул он от радостного нетерпения, - девушка прижала свой белоснежный пальчик к губам, - Кто ты? - уже несколько отчаянно спросил Петр, - Увидимся ли мы снова?
- Тише, тише! - наконец сказала девушка. И ее неземной голос эхом раздался по всему существу Лаврентьева, - не говори ничего, только слушай. Ты услышишь все ответы на свои вопросы, не произноси их вслух, - с этими словами девушка исчезла. Это происходило всего несколько минут, но Петр запомнил ее лазурные глаза, ее словно фарфоровую кожу и ее коралловые губки. А больше всего ему запомнился взгляд, полный нежности и ласки, и никаких слов будет не достаточно, чтобы описать все то неземное, что излучали ее глаза.
Петр всю ночь просидел у окна, дожидаясь ее, хотя сам не знал, чего же он все-таки ждет. Он был словно обновлен, его дух пел, сердце рвалось из груди. Этот мир, это все казалось таким маленьким, таким незначительным по сравнению с тем, что он ощущал в себе, и это нужно было во что бы то ни стало выпустить. Но если его выпустить оно погибнет в этом суетливом, в этом безжизненном мире! Как только взошло солнце, Петр выбежал на улицу и, распахнув свои объятья, крикнул:
- Люблю! Люблю! Люблю! - но лишь два-три человека выглянули в окно и покрутили пальцем около виска.
Этой ночью облик опять явился нашему герою, и следующей ночью. И Петр немного успокоился, но любовь его, которая разрывала его на части, не давала дышать, и в каждом его вздохе была любовь и в каждом движении, не оставляя ни на минуту. И Петр не мог с эти смириться, потому что она становилась сильнее и сильнее с каждым дуновением ветра, с каждым колыханием веток деревьев.
Он, как обычно прогуливался по набережной. Река - это единственное, что успокаивало его, ее величие находило единение с чувствами Петра, и также блестело, как любовь его, также переливалась и стремилась выйти из берегов, как любовь. Петр остановился у железной ограды набережной. Он слышал как к нему кто-то подошел. Лаврентьев ощутил легкое прохладное прикосновение руки, он повернул голову. О, эти полные кротости, полные нежности глаза! О, этот облик, эти волосы! И этот неземной голос сказал:
- Не говори ничего. Я знаю, о чем ты мне хочешь сказать. И отвечу тебе тем же, только ничего не говори.
Счастливо играло в небесах солнце, радостно носились в небе птицы, блаженно расплывалась река в лучах солнца.