Аннотация: Смотрели американские фильмы с участием школьников? Битвы за первенство, иерархия, - ведь всё это, к сожалению, есть и у нас. Малейший недостаток - и тебя просто заклюют, если не будешь бороться...
Сначала был баскетбол.
Потом - тяжёлая травма левой ноги.
А теперь - переезд в другой город, другую школу.
Вот так три простых этапа разрушили его жизнь.
А ведь всё было довольно неплохо, - друзья, баскетбол, любимый город, красивый и наполненный воспоминаниями. А теперь две основные составляющие его жизни ушли.
Подумать только! Десять лет проучится с одними людьми и вдруг расстаться с ними. Это было так тяжело, что с сердца ещё не свалилась тоска. Она живёт там теперь постоянно.
Да ещё и этот перелом. Ладно бы обычный - полежал бы месяца два в больнице и всё бы срослось. Так нет же! Кость впилась в сустав и что - то там сместила или нарушила. В общем, Максим должен ещё целых четыре месяца ходить с тростью, словно ему семьдесят лет!
Для семнадцатилетнего парня это прозвучало приговором.
Нет, он, конечно, мог ходить без нее, но это было сложнее. Да и врач сказал, что с тростью нога лучше и быстрее заживёт.
Сначала он решил наблюдать за ритмом этого города, за его жителями, событиями.
Макс считал, что у каждого города есть своя душа. Своё поведение, свой характер. Например, его родной город был, наверное, самым лучшим на свете! Зелёный, чистый, красивый и не слишком большой. Прохожие, которых он встречал на улице, всегда улыбались, особенно летом, когда ласковое солнышко греет сердца людей, растапливает лёд зимы.
Город жил счастливо и не знал наркотиков, убийств и насилия.
Прекрасный город....
Но тот, в котором Макс живёт теперь - полная противоположность. Тут все твёрдо знали, что после восьми вечера на улицу лучше не выходить, что лучше не поднимать головы, когда идёшь по улице, а отделения милиции и заголовки местных газет мрачно, но ежедневно сообщали о жертвах и арестах. В голове Максима постоянно вертелась песенка из мультика про Робин Гуда: "... Упадёт солнца луч, но не на Ноттингем..."
Солнце не хотело светить этому городу, будто прокляло его за давний, страшный грех.
И точно такие же ребята оказались его новыми одноклассниками. Мрачные, затравленные лица. Жестокие, подлые люди, как в американских школах.
Если в прежней школе Максима кто - то приходил покалеченный или даже приезжал на инвалидной коляске, ему помогали, пропускали вперёд, держали дверь. С ним, равно как и с другими, шутили и смеялись. И, что самое главное, не слёзно жалели, а обходились лёгкой шуткой: "Когда ты уже перестанешь скакать на одной ноге? А то без тебя физ-ра не физ-ра, и вообще, скоро футбольный матч! Мы должны вздуть этих выскочек, а ты кузнечиком скачешь!" Если же ты лежал дома или в больнице, то через неделю начинало тошнить от апельсинов и шоколадок, - одноклассники ходили в твою палату толпами, притаскивая с собой фрукты. Можно подумать, один человек может за день съесть шесть килограммов апельсинов....
Сострадание - вот какое слово знали бывшие одноклассники Максима.
Но эти были настоящими зверьми. Макс решил игнорировать их нападки до поры до времени, а вот когда нога заживёт, придётся кое - кому либо язык оторвать, либо ещё что....
Но с такой атмосферой Макс сам стал меняться. Из улыбчивого симпатичного парня он превращался в колючего, холодного, молчаливого человека. Его взгляд всё чаще становился пустым, бессмысленным. Он улыбался лишь тогда, когда вспоминал о друзьях и родном городе.
Одним таким утром Макс, как обычно, шёл по школьному коридору в класс. Вдруг дверь туалета распахнулась и оттуда вылетела заплаканная девушка, чуть не наткнувшись на него. Приглядевшись на секунду к её лицу, Макс понял, что это одна из его одноклассниц. Как её зовут, он не знал или не помнил, - какое ему дело?
Но её лицо, на краткий миг мелькнувшее перед ним, запомнилось ему надолго. Это не было лицо запуганной девицы, которую бросил двадцать шестой парень. Это было истинное, неподдельное горе. На лице не было ни одной складки или уродливого изгиба, который бывает у девушек, если они плачут. Не было размазанной косметики, - просто из сияющих страданием глаз ручьём текли слёзы.
Девушка убежала, а Макс весь день только о ней и думал. Что у неё случилось? В его прежней школе были, конечно, такие случаи, но там помогали подруги или ещё кто, в общем, человека успокаивали.
Краем уха Макс уловил противное шипение из женского туалета, - очевидно, там остались "подруги" и теперь с ругательствами обсуждали ситуацию.
Парень поморщился и поскорее пошёл дальше по коридору, - ругающаяся девушка - это худшее зрелище, которое только может быть.
На следующий день девушка оставалась такой же грустной, как накануне. Когда её вызвали к доске, Макс узнал её имя - Анна. Но к ней скорее подходило имя Аня, такая она была маленькая, замкнутая и одинокая. Неудивительно, - здесь же почти все были поодиночке.
Макс теперь часто глядел на неё, стараясь из любопытства угадать, что с ней случилось. Аня была тихоней и даже серой мышкой, единственной из целой толпы вульгарных девиц, которые громко хохотали и воображали себя королевами Вселенной. И даже дрались по поводу того, кто из них круче. Это был тихий ужас. Максим, который вырос в тёплой атмосфере любви и дружбы, даже смотреть на такое не мог без отвращения.
Но шли недели, а Макс ещё не видел её улыбки, хоть и ждал этого каждый день, как надежду на спасение из этого омута грусти.
Один раз, когда Макс уже по привычке рассматривал её лицо, она вдруг повернулась и глянула ему прямо в глаза.
Взгляд этот выражал такую усталость и боль, что Максиму захотелось хоть как-то поддержать её. По привычке из старой школы он легко улыбнулся ей. Эта улыбка была распространена в его родном городе. "Здравствуй. Почему бы тебе не улыбнуться?"
И Аня улыбнулась, растерянно кивнув головой.
Это было что - то новое. Весь оставшийся день Максим думал только об этой улыбке. Единственной улыбке за всё время, которое он здесь был.
Но после уроков, когда школа спешила опустеть, Макс не нашёл своей трости, - кто-то нарочно спрятал её. Парень ужасно разозлился. Как же надоели ему это подонки! Как же это подло!
Подло и глупо!
Он встал и собрался идти так, без помощи ненавистной ему палки. Да, это больнее и дольше, но что же ещё делать!
Пожалуй, стоит лучше полежать в больнице, а не ходить в это... заведение. Тоже мне школа.
Но в класс неожиданно вошла Аня. Легко и бесшумно ступая, она подошла к старым шкафчикам в глубине класса.
--
Подожди, - грустно попросила она. Если бы не эта бездонная грусть в голосе, она могла бы петь!
Макс остановился. Одноклассница тем временем толкнула дверцу шкафа. Дверца не поддалась. Тогда Аня с неожиданной злостью рванула её на себя, старая створка открылась, жутко при этом заскрипев и чуть ли не рассыпаясь.
Девушка, пошарив в шкафу рукой, извлекла оттуда трость Макса.
--
Держи, - произнесла они и, отдав ему трость, зашагала к двери.
--
Постой! - девушка повернулась, - спасибо, - тише, чем ему бы хотелось, сказал Макс.
Глаза девушки расширились от удивления. Максим вдруг понял, что все ласковые слова, которые она слышала, можно пересчитать по пальцам одной руки. Сквозь удивление проступила улыбка. Теперь Аня улыбалась глазами, душой. Вот это дело, - подумал Макс, невольно улыбаясь в ответ.
--
Выздоравливай, - тихо сказала она и вышла из кабинета.
...Прошла весна, наступил лето. Макс был очень счастлив всю последнюю неделю, - он расплатился со всеми долгами. Нога зажила, трость больше не нужна, теперь он мог даже бегать. Правда, врач велел ещё месяц подождать для верности, но Максим - то лучше знал, что всё в порядке! Через две недельки он снова будет играть в баскетбол.
Одноклассники затихли и больше не досаждали ему, - стоило только отловить парочку самых языкастых и провести усиленную терапию мозгов. После этого замолчали все, - разве что здороваться начали, несмотря на то, что наступили каникулы.
Парень больше не ощущал себя зависящим от проклятой палки, он теперь дышал глубоко и свободно. Свободно.... Теперь хотелось оббежать весь мир. Кроме того, скоро он поедет в родной город, на летние каникулы. В конце - концов, там остались его друзья. Любящие родители, понимая это, с лёгкой душой согласились пожить там летом, - у них тоже отпуск.
Правда, у него в этом городишке осталось ещё одно маленькое дело.
Аня сидела в парке, подставив лицо летнему солнцу. Сегодня девятнадцатое июня, - ничем не примечательный день для страны, одноклассников, знакомых и подруг, которых у девушки просто не было. Этот день имеет значение только для её родителей, - день её рождения. Она привыкла проводить его в одиночестве. Мама, конечно, предлагала устроить праздник, но Аня отказалась.
Аня только покачала головой. Чем приглашать этих людей на свой день рождения, она лучше весь день будет одна. Так ведь намного спокойнее....
--
Привет, - от раздумий её оторвал знакомый голос. Она открыла глаза и встала со скамейки.
Перед ней стоял Максим. Тот самый, что осенью ходил с тростью. Но теперь он был без неё. "Наверное, выздоровел" - шевельнулась ленивая мысль.
--
Привет. А что ты здесь делаешь? - спросила Аня, с любопытством разглядывая три красивейшие белые розы, которые он держал в руках. "Наверное, где - то в парке его ждёт девушка", - подумала она.
--
Тебя ищу, - последовал краткий ответ.
--
Зачем? - изумилась Аня. Её ещё никто никогда не искал.
--
Хотел поздравить с днём рождения, - улыбнулся Макс, протягивая цветы.
Аня молча взяла их, опустив голову.
--
Пожалуйста, улыбайся почаще, - сказал было Макс, но неожиданно замолчал. По щекам девушки скатились две слезинки, но она улыбалась. Всей душой.
--
Спасибо, - еле слышно сказала она.
--
Только плакать не надо, - опять улыбнулся Макс.
Весь этот день светило яркое солнце, согревало, проникало в сердце. Лица прохожих стали чуть светлее и радостнее, и город будто ожил от долгого, болезненного сна.
Но ярче солнца сверкали глаза Анны, - впервые в жизни она была абсолютно счастлива. Глядя на неё, Максим думал, что одной её улыбкой можно осветить сердце каждого человека, - столько в ней неожиданной силы и света. Здесь, в этом городе, вдали от друзей, они были нужны друг другу, чтобы освещать сердца людей светом простой улыбки.