Аннотация: Написано по заявке: Ганн. Прошлая жизнь. "Почему ты сидишь в темнице? - Я слишком прекрасен, чтобы можно было мною любоваться". Желательно что-то мрачное и не совсем вписывающееся в фанонного Ганна (читай - самовлюбленного дурачка)
Я все еще слышу отголоски кошмаров этих нелепых созданий. Их сны так же черны, как их души.
Холодные влажные стены сковывают мои легкие, не позволяя за раз вдохнуть слишком много. Я почти благодарен им: воздух здесь пронизан запахом гнилой плоти. Мне кажется, в соломе, брошенной в углу и должной послужить мне постелью, сдохла крыса. Не важно. Не хочу проверять.
Я чувствую смертельную усталость. Более всего хочется заснуть, но я стараюсь не допускать такой оплошности: сны окружающих вплетают свои нити в мои собственные грезы, а я не собираюсь впускать в них эту скверну.
Почему я здесь? Что мне стоит призвать ураган, который превратит тюрьму в гору камней?
Я такая загадочная личность.
Возможно, все из-за того, что усталость, испытываемая мною сейчас, ничто по сравнению с той, что мучила меня на свободе.
Однообразие утомляет не хуже затянувшейся войны.
Однообразие дней, однообразие грез.
Отбрасываю прядь волос с лица. Морщусь. Грязные сальные волосы. Трудно следить за собой в подобных условиях. Возможно, сегодня я покину эти стены. И отправлюсь... ну, например, на север.
-...Самая дальняя камера, - слышу я грубый голос ведьмы-тюремщицы. Она была не в восторге от моего комплимента ее бородавкам. Наивная душа. Она не оценила моего доброго жеста - а я ведь не словом не заикнулся о ее, допустим, косоглазии. Или сходством с пожирателем плоти. Или... о, а между тем, у меня появились поклонники.
Одна из девушек, пришедших ко мне, облачена в простую дорожную мантию с капюшоном, скрывающим лицо. Она откидывает капюшон и смотрит на меня большими миндалевидными глазами. А еще, наверное, она страдала от вшей. Поэтому, ха-ха, ей пришлось обрить голову и украсить лысину замысловатыми татуировками. Красная волшебница Тэя. В Рашемене. Удивительно, что ее спутница оказалась не ящером, а всего лишь эльфийкой. Хрупкая и низкорослая, она каким-то образом умудрялась не пошатываться под тяжестью булавы прикрепленной к поясу. Какая прелесть.
Разговор у нас не вяжется.
Эльфийка, заговорившая со мной, решила испробовать разом все способы ведения беседы: сначала попыталась вежливо убедить меня выйти за ворота города и полюбоваться на собравшуюся там армию телторов, услышав отказ, принялась за угрозы. Так и хочется сказать "ути-пути" и ущипнуть ее за щеку.
А вместо этого я соглашаюсь.
Несколько вопросов, несколько ответов. Разговор постепенно выравнивается.
- За что тебя посадили в темницу? - спрашивает эльфийка, ей неловко за не менее неловкую в ее исполнении грубость.
- Видишь ли... Я слишком прекрасен, чтобы можно было на меня смотреть, - бодро отвечаю. Старая добрая привычка растягивать слова при общении с девушками. Эльфийка, разумеется, принимает фразу на свой счет и краснеет.
Втроем мы покидаем стены тюрьмы. Я думаю о трупе крысы в стоге сена. Интересно, в нем уже завелись черви?
Я чувствую себя почти предателем. Я ухожу, а моя бедная сокамерница остается разлагаться.
До тех далеких времен, пока запах не выдаст ее настолько, что кто-нибудь ее выбросит.
Такова жизнь.
Эльфийку зовут Ивонн, красную волшебницу Сафия. При ближайшей возможности я посещу их грезы.
Посмотрим, смогут ли они меня удивить.