Аннотация: Две старые притчи в переводе Ежа, моем то есть
Крис Игольчатый
ВОЛШЕБНАЯ ЕЛЬ.
Орешек знаний твёрд, - и всё же мы не привыкли отступать.
Заставка киножурнала "Хочу всё знать".
Обычно Савл, Ева и Водан гуляли в лесу. Но в тот день им захотелось побывать на поле рядом. Друзья выбрались на опушку и заметили вдалеке удивительную ель. Ее могучие ветви гнулись вниз под тяжестью разноцветных шаров. Самые красивые лесные цветы по сравнению с этими шарами выглядели бледными поганками. Огромная черная звезда на макушке дерева, казалось, царапает небо.
Восхищенные и зачарованные Водан, Ева и Савл смотрели на это чудо. Давно они уже жили в лесу, купались в прекрасных водопадах запада, видели жаркие пустыни юга и бесконечные равнины востока, встречали в лесах и лугах изумительных зверей, но никогда раньше не попадалось друзьям ничего подобного. Светящиеся бусы, которыми ель была опутана от самых корней до макушки, не понравились Водану и напугали его. Цепи ярких фонариков почему-то показались Водану огромными разноцветными змеями.
- Мне нравятся эти бусы, - сказала Ева.
Водан посмотрел на огромные коричневые шишки, из-за которых верхушка дерева клонилась набок, и произнес:
- Хотелось бы попробовать орешки из этих шишек.
А Савл сказал:
- Я хочу, чтобы эта звезда стала моей.
Друзья подошли ближе. По ветвям ели сновали люди. Лестницу, ведущую с земли на дерево, охраняли мужчины с суровыми лицами.
- Что это на них такое? - спросил Водан, рассматривая накрученные на мужчинах темные тряпки.
- Наверно, им холодно, - предположил Савл. Водан подумал, что друг прав. Свет солнца почти не проникал через ветки.
- Или люди боятся уколоться об иглы елки, - добавила Ева.
Люди на лестнице заметили друзей, стали смеяться и приглашающе махать руками. В руках одного из мужчин блеснуло ожерелье из разноцветных стекляшек. Глаза Евы загорелись.
- Идите сюда, чай, не укусим, - крикнул мужчина с бусами.
Водан увидел, что у стражника нет передних зубов, и попятился.
- Пойдемте отсюда, - сказал он, и троица вернулась в лес.
Ночью Водана разбудил холод. Друзья оставили его. Водан догадался, куда пошли Савл и Ева. И хотя он оказался один первый раз в жизни и очень сильно испугался, Водан знал, что друзья вернутся.
Первым пришел Савл. Он долго чем-то чиркал. Во рту Савла вспыхнул крохотный огонек. Водан почувствовал запах дыма - вкусный, приятный запах горящей хвои. Водан хотел спросить у Савла, что это такое, но увидел слезы на лице друга и осекся.
- Да что же это, - всхлипывая, пробормотал Савл. - Ева... Евочка... Как...
Алая звездочка прочертила круг в воздухе и погасла. Савл устроился рядом с Воданом, который лежал ни жив ни мертв. Заговорить с другом он боялся. Возвращение Евы Водан прокараулил.
Утром на шее Евы обнаружились бусы. Водан видел, что это всего лишь разноцветные стекляшки, и никак не мог взять в толк, почему Ева так восхищается ими. Блистательная белизна тела Евы померкла, лицо потемнело. В низу живота Евы даже выросли черные волосы. Водан сказал ей об этом.
- Я знаю, - кивнула Ева. - Это оттого, что я заполнила свою внутреннюю пустоту. Нарви мне, пожалуйста, вон тех листьев.
Водан выполнил ее просьбу, и Ева соорудила из них на своих бедрах нечто вроде шалаша. Теперь волос не было видно, но листья смотрелись на Еве просто ужасно. Однако, когда Ева достала маленькую коробочку с разноцветными красками и начала разрисовывать лицо, Водан понял, что не имел никакого представления о том, что такое "ужасно". Ева наложила розовую краску на щеки, чтобы не казаться слишком бледной, и красную на ставшие бесцветными губы. В траве она нашла уголек от огонька, который Савл ночью держал во рту, и намазала черным брови и ресницы.
- Красиво? - спросила она кокетливо.
Водан промычал что-то невнятное, и спросил, чтобы сменить тему:
- Что это за внутренняя пустота?
Ева пожала плечами.
- Я почем знаю, - сказала она. - Эти люди, которых мы вчера видели на лестнице, зовутся ключниками. А люди, что живут на елке - горожанами. Чтобы стать горожанином, надо, чтобы ключники открыли тебе ворота в город. Но ключники пропускают только тех, в ком нет внутренней пустоты. Тот, в ком есть эта внутренняя пустота - не человек, а так, пустышка, заготовка. Ключники проверяют, есть ли внутренняя пустота в том, кто хочет попасть в город, и заполняют ее, если обнаружат. Но самое странное, что тех, в ком этой пустоты нет, в город не пускают. Вот такая закавыка....
- Да уж, много было в тебе пустоты, - сказал Савл. Друзья и не заметили, как он проснулся. - Раз они тебя втроем заполняли...
Ева ударила Савла бусами по лицу, заплакала и убежала, прихрамывая.
- Зачем ты ее обидел? - сердито спросил Водан.
- Откуда я знал, что она обидится, - угрюмо ответил Савл и потрогал распухающий нос. - Женщину разве можно понять... Да и голова что-то болит у меня.
Водан нашел Еву на берегу ручья.
- Ты хромаешь, - сказал он. - Ты ранена?
- Да нет, только больно немножко, - сказала Ева. - Но ничего, мне Петр дал кое-что.
Она показала Водану маленькие белые кружочки.
- Петр сказал, что это снимет боль, - заявила Ева и отправила пару кружочков в рот.
- Это полезная вещь, - сказал Водан. - Дай и мне немного, если тебе не жалко.
И Ева поделилась с ним, потому что она была добрая. Она сказала, что их можно есть так или разводить в воде, но хранить надо в сухом месте. Водан спрятал их в дупле.
Савл нашел друзей, они помирились и стали гулять вместе, как раньше, но ближе к вечеру Ева сказала, что снова пойдет в город. На этот раз она вернулась вся закрученная в тряпки, как и стражники, но в гораздо более яркие. И так длилось некоторое время - днем Ева гуляла с Савлом и Воданом, а вечерами уходила в город и приносила оттуда какие-нибудь диковины - блестящий котелок, ложки, нож. Водану она подарила самую чудесную вещь - книгу, и научила понимать и рисовать руны. Савл признался, что у него с собой есть прозрачная коробочка с жидкостью, из которой, если почиркать, появлялся огонь. Савл первым догадался навалить в кучу много веток и развести большое пламя, а Ева сообразила, как запечь в углях корни и яблоки, которые от этого стали гораздо вкуснее. Но Ева все позднее возвращалась по утрам и наконец пришел день, когда она заявила, что остается в городе.
- Тебе плохо с нами? - спросил Савл, а Водан сказал:
- Ты нас больше не любишь?
- Люблю, - сказала Ева. - Ты, Савл, самый лучший мужчина на свете, а ты, Водан, и вообще бог. Никогда не забывайте об этом. Я знаю, что вы меня любите по-настоящему, не то, что мужики в городе. Они все там отравленные. Они смотрят на меня только как на... Впрочем, вам этого не объяснить. Вы этого не поймете, слава богу. Но я нашла себе человека. Его зовут Адам, и он очень милый. Мы поженимся. А прогулки в лесу придется прекратить. Девушка, одна, с двумя мужчинами... В городе этого не поймут, я и так с большим трудом скрывала это от Адама. Если что, приходите к воротам и скажите, что вам нужна Ева. Меня сразу позовут, меня там все знают.
И она ушла. Водан и Савл остались вдвоем. Но каждый вечер Савл смотрел в небо, где загоралась алая звезда. И Водан сказал другу:
- Иди, и пусть эта звезда станет твоей.
- Пойдем вместе, - сказал Савл.
Но Водан отказался. Ему вспомнились огромные змеи-гирлянды и выпавшие зубы стражника. Водан и сам не мог объяснить, почему черная прореха во рту вызвала в нем такой ужас.
- Но прошу тебя, обязательно вернись и расскажи мне, как там, - попросил Водан.
И Савл сказал, что придет. Он оставил Водану свою зажигалку. Водан проводил его до лестницы и помахал рукой. Он сам не знал, почему его сердце сжалось и на миг стало трудно дышать, когда Савл шагнул сразу через две ступеньки вверх, навстречу хохоту и мерзким улыбкам стражников.
Первую ночь, проведенную в полном одиночестве, Водан долго не мог заснуть, а потом ему приснился жуткий сон. Утром Водан пошел гулять на опушку рядом с елью, и все поглядывал на нее. Скоро он услышал крики и громкие хлопки. Водан увидел Савла и очень обрадовался. Друг кубарем скатился по нижним веткам, спрыгнул на землю, чуть не сломав себе шею, и побежал к лесу. Водан заметил, что Савл обмотал себе бедра тряпками, как и Ева. Вслед за Савлом с ели спрыгнул огромный великан. Великан размахивал дубиной и в два шага почти нагнал Савла. Было ясно, что добежать до леса, где великан не сможет преследовать Савла, друг не успеет. Водан схватил с земли камень и метнул великану прямо в лоб. Изо лба великана брызнула кровь. Преследователь Савла сделал еще два шага и зашатался.
- Скорее, Савл! - закричал Водан.
Друг вбежал в лес, когда великан рухнул на землю. Когда пыль осела, великан лежал на земле, а из пробитой головы сочилась кровь.
- Ты его грохнул! - восхитился Савл. - Ну, спасибо, выручил!
Они обнялись.
- Я так рад, что ты вернулся, Савл.
- Зови меня теперь Павлом, - ответил друг. - Или Пашей. Ева передавала тебе привет. Она очень скучает по тебе и ждет не дождется, когда ты к нам переберешься.
Водан огорчился. Он надеялся, что Савл останется в лесу. Здесь на них никогда не кидались безумные великаны с дубинами.
- Ты пойдешь обратно, Паша?
- Эту ночь я уж с тобой перекантуюсь. А потом вернусь и надеру кое-кому задницу!
Заночевали они под дубом, разбитым молнией. Одна сторона дерева обгорела и засохла, а вторая уцелела и на ней весело играла листва. Когда друзья лежали, обнявшись, Водан попросил:
- Останься со мной, Паша. Не возвращайся туда. Мне приснилось, что вокруг ели обвивается огромный змей. Те гирлянды - это его разноцветная чешуя. Вашу внутреннюю пустоту змей заполняет своим ядом, а когда вы спите, запускает в вас зубы и сосет вашу жизненную силу.
Павел засмеялся и сказал:
- Это еще неизвестно, кто у кого сосет. Спи. Никакого змея на ели нет. А вот люди там хуже любых змей...
Утром Павел сказал Водану перед тем, как уйти:
- Гуляй везде, больше не жди меня у самых ворот. Ключники эти такие звери, не дай бог, попадешься к ним в руки... Каждый вечер смотри на звезду. И когда она три раза мигнет, приходи на это самое место. Я буду ждать тебя здесь. Договорились?
- Договорились, - грустно сказал Водан. - Еве - привет.
И они расстались.
Сначала Водан каждый вечер подолгу смотрел на звезду. Но звезда светилась ровным алым светом и никогда не мигала. Котел прохудился, нож сломался, а ложки Водан упустил, когда мыл в реке. Он часто читал книгу и скоро выучил ее наизусть. Однажды Водан наткнулся на рисунок, который сделала Ева на последней странице. Три фигурки, в которых он узнал себя, ее и Павла, стояли обнявшись. Водан расплакался и швырнул книгу в костер. Он тут же вытащил ее, но книга рассыпалась пеплом в его руках. Тогда Водан выкинул и зажигалку.
Иногда Водану казалось, что ни Евы, ни Савла никогда не было, что они ему приснились или он их придумал от безнадежной тоски и одиночества. Тогда Водан забирался на дерево, смотрел на звезду, вознесшуюся высоко над лесом, и плакал.
Водан понял, что Павел и Ева забыли о нем.
И Водан забыл о друзьях.
Но руны он помнил.
Водан покинул ту часть леса - он не мог видеть звезду - и направился туда, где еще не бывал. Он изучал повадки зверей, собирал разные травы, смотрел за полетом птиц, все подмечая и понемногу учась. Водана всегда интересовал лес, но раньше, когда все время проходило в беззаботных играх с друзьями, он не успевал оглянуться вокруг. Теперь же лес раскрыл перед Воданом свои тайны. Звери подчинялись ему, и птицы пели для него свои песни, и цветы для него наливались самыми яркими красками.
И Водан полюбил лес - больше ему нечего было любить.
Как-то вечером он забрел на край леса, где высилась огромная ель, украшенная разноцветными бусами и шарами. Водан еще не видел ель за деревьями, но заметил возвышавшуюся над лесом огромную черную звезду. Вдруг звезда вспыхнула алым светом. Водан изумленно посмотрел на нее. Звезда погасла, но тут же вспыхнула снова.
И повторилось так три раза.
"Что бы это могло значить", подумал заинтригованный Водан.
Но время было уже позднее, да и ветку для ночлега он нашел чрезвычайно удобную. Водан решил сходить к звезде завтра. Он растянулся на ветке и заснул.
Посреди ночи он проснулся в холодном поту, торопливо слез с дерева и побежал через темный лес. Водан боялся, что не найдет во мраке дуб, разбитый молнией. И он, конечно, не нашел то старое дерево. Скорее всего, оно давно рухнуло и сгнило.
Но не заметить огромный костер, который развел Павел около самой опушки, было невозможно. Сначала Водан чуть не задал стрекача. Но потом Водан вспомнил, как сам разводил пламя, когда у него еще была зажигалка, и вернулся.
Павел сидел у костра и посасывал маленькую белую палочку, из которой вырывались клубы дыма. В густо нашитых на одежду Павла разноцветных камнях играли отблески от костра, и друг казался разнаряженной елкой. Водан вспомнил, что это значит. Ева украшала себя тем ярче, чем темнее становилось ее тело. Тело друга под одеждами должно было быть темнее этой ночи. Черные волосы выросли даже на лице у Павла - под носом, вокруг рта и на щеках.
Водан вступил в освещенный круг и сказал:
- Привет, Паша.
Глаза Павла расширились, но он ничего не ответил.
- Ты снова сменил имя? - спросил Водан.
- Нет.
Водан услышал в голосе Павла неприятное шипение, словно не старый друг говорил с ним, а принявшая человеческий облик змея.
- Я просто на миг потерял дар речи. Среди этих расфуфыренных чучел забываешь, насколько прекрасным может быть человеческое тело... Да я и думал, что ты уже не придешь, честно говоря.
Павел указал рукой рядом с собой. Водан присел.
- Как Ева? - спросил он.
- У нее все пучком, - ответил Павел. - Подсела тут на иглу, правда, мужа из-за этого похоронила, но ничего, выкарабкалась... Сейчас все Нижние Ветки держит, можно сказать, вместе работаем.
Водан покачал головой.
- Передавай ей привет.
- Ладно, - сказал Павел и осекся. - Ты что, передумал? Ты не пойдешь со мной в город?
- Да, - сказал Водан. - Я уже заполнил свою внутреннюю пустоту.
- Что?! - воскликнул Павел, резко схватил его за плечо и повернул к себе спиной. Водан рванулся. Друг отпустил его и проворчал:
- Ты больше так не шути.
- Я не шутил. Я наполнил себя любовью к лесу.
- Примерно так я и подумал, - усмехнулся Павел. Водан увидел черный провал во рту, и у него комок подкатил к горлу. "Из-за чего же люди лишаются зубов на этой ели?" подумал он.
- Но ведь ты всегда искал знание. А в городе много интересного.
- Ты был там, - сказал Водан. - Расскажи мне, что ты узнал.
- Рассказать это нельзя, - покачал головой Павел. - Можно только почувствовать. Хочешь?
- Не знаю, - сказал Водан. - Ну давай, ладно.
Друг бросил палочку, которой пускал дым, в костер.
- В какой-то момент тебе будет очень больно, - предупредил Павел и обнял Водана. Водан почувствовал, как Павел дрожит, и ему тоже стало страшно. - Ты подумаешь, что я тебя предал. Обманул. Но это не так. Я очень люблю тебя, и всегда буду тебе верен. Я уже досыта наелся свободной любовью.
Водан собрался с духом и спросил:
- А что, в городе у всех зубы выпадают? А почему только передние?
- Не у всех, - ответил Павел. - Только у тех, кто на самом верху живет. Еще люди лысеют, бывает, или толстеют. Или, наоборот, высыхают, одна кожа да кости остаются. Но это кому как повезет, а вот зубы - те по-любому выпадают. От звезды излучение жуткое прет...
Друг неприятно засмеялся.
- Зачем же вы там живете? - спросил Водан,
- Я говорю, тебе пока этого не понять, - ответил Павел и поцеловал его. Вдруг он отшатнулся, встал и отошел.
- Сволочь я, - сказал Павел хрипло. Водан, ничего не понимая, наблюдал за ним. - Ты решил, что не пойдешь в город? Так уходи. Уходи навсегда. Пока еще можешь.
- А ты уже не можешь?
- Нет. Ты был прав тогда. Да и Ева то же самое говорила... Жизнь на этой волшебной ели подобна яду, но яду сладкому, к нему привыкаешь и потом не можешь жить без него.
- И все знание, что ты приобрел в городе, такого свойства? - спросил Водан.
- Да. Это знание наполняет душу горечью, болью и тоской по тем временам, когда в голове у тебя было пусто.
- Хотя бы проведи со мной ночь, - сказал Водан тогда. - Если бы ты знал, как в тишине одиноких ночей мне хотелось почувствовать рядом с собой тепло другого тела, услышать чье-то живое дыханье!
- Нет, - прошептал Павел. - Прошу тебя, не принуждай меня к этому.
- Ну что же, тогда прощай.
- Прощай.
Водан поднялся и пошел прочь, но вспомнил, что не спросил друга о самом важном, и остановился.
- Паша, можно тебя спросить еще? Напоследок?
- О чем?
- Там, на самом верху, висят огромные шишки... Ты пробовал орешки из них? Они вкусные?
- А, те... - вяло сказал Павел. - Нет. Не до этого было.
Водан развернулся и подошел к нему. Павел вздрогнул, когда друг обнял его.
- Ты... - пробормотал горожанин. - Ты...
- Я передумал, - сказал Водан. - Знание может быть горьким и отвратительным, но хуже одиночества нет ничего.
Они лежали на траве и смотрели, как из-за леса встает солнце, затмевая кроваво-алую звезду на вершине ели.
- Лучше бы ты выколол мне глаз, - сказал Водан.
- А ты хотел и на елку влезть, и жопу не ободрать?
Водан заплакал. Павел погладил его по голове и сказал мягко:
- Я знаю, что больно. Но не так уж и больно, в конце-то концов. Побывал бы ты у ключников...
Он потемнел лицом и замолчал.
- Это болит память о пустоте, что была в тебе. Однако теперь никто не сможет сказать, что ты - пустое место.
Водан уткнулся лицом в траву, продолжая содрогаться в рыданиях. Павел сел, пошарил в разбросанной вокруг одежде.
- На, - сказал он, протянул Водану белую палочку с желтым концом и поднес огонь. - Покури. Это снимает боль.
- Ты все еще куришь? - сказал Водан, вдыхая дым. - Тебе все еще больно?
- Нет, - сказал Павел, отводя глаза.
И Водан понял, что друг говорит не то, что есть на самом деле.
Но теперь и у Водана внизу живота выросли волосы.
- А, - сказал он. - Там у меня тоже...?
- Да, - сказал Павел.
Водан почувствовал непреодолимое желание спрятать эту уродливую метку сегодняшней ночи. Теперь он понял, почему Павел надевает на себя так много тряпок - ведь волосы росли на всем теле друга, особенно густо на груди, но и на руках и на ногах тоже.
- Я принес тебе одежду, - сказал Павел, угадав его мысли.
Он вытащил из-за куста сумку. Павел раскрыл ее и объяснил Водану, что и куда надевают. Водан собрал одежду в охапку и отошел. Ему не хотелось одеваться в присутствии Павла. Водан боялся, что Павел рассердится, но тот одобрительно кивнул и сказал:
- Вот, видишь, теперь и у тебя стыд появился, а то ты у меня совсем дикий был...
Когда Водан вернулся, Павел уже оделся и доставал из сумки сверкающий цилиндр и пару блестящих цилиндриков поменьше.
- Это термос, вроде как большой котел, только долго не остывает, - пояснил Павел. - А это чашки. Кофейку попьем горяченького, да и пойдем.
Когда они выбрались из леса, Водан понял, что уже и забыл, какая ель огромная. Вот только игрушки и бусы казались тусклыми, обшарпанными. Но Водан смотрел не на них, а на темно-коричневые шишки, под тяжестью которых сгибалась верхушка ели.
- А я понял, что это за ель, - сказал он. - Это Древо Познания. Ваш с Евой отец ведь запретил есть плоды с него.
- Никто и не ест, - ответил Павел. - Понимаем, под кем ходим. Кстати, надо тебе зубы выбить. А то не пропустят.
Он вытащил из кармана металлическую вещицу, похожую на жука со стальными лапками, и надел на руку.
- Не боись, не почувствуешь даже ничего... Открой рот.
- Ты же говорил, излучение, - сказал неприятно удивленный Водан.
- Ну, это такая сказка, - отвечал Павел. - Для тех, кто на Нижних Ветвях живет. День, когда они солнце видят, там заносят в книгу Светлых Дней. Вот и говорится так - излучение, мол, власть убивает... Чтобы Нижние не думали, что мы богуем у себя наверху.
Павел поднял руку, потер висок.
- Что-то у меня в глазах рябит, - пробормотал он и осел в траву.
Павел открыл глаза. Друг оттащил его обратно в лес, к кострищу.
- Не пойму, с чего это меня так торкнуло, - пробормотал Павел.
- Я тебе в кофе кружочки от боли положил, - ковыряясь в золе, ответил Водан. Павел с облегчением увидел черную пустоту между губами. - Которые Ева приносила. Я их нашел в дупле, случайно, когда одевался. Твоя пустота все еще болит. Я хотел, как лучше...
- Получилось, как всегда, - усмехнулся Павел и поднялся. - А зубодер где?
- Не знаю. Наверно, свалился у тебя с руки, пока я тебя сюда нес.
- Жаль, я за него кучу бабок отдал... Ладно, пойдем. Зажжем вдвоем!