Елена Крестьянова

Тиара флибустьера, роман

Книга 4. Антипапа

"Конечно, цель всего творенья - мы, Источник знанья и прозренья - мы, Круг мироздания подобен перстню, Алмаз в том перстне, без сомненья - мы". Омар Хайам.

Глава 1. Запоздалая месть

Резкий и жаркий полуденный ветер забивал песком глаза, тучи густой серо-желтой пыли тяжело поднимались из-под копыт лошадей и нехотя опадали на дорогу. Войско папского легата, растянувшись на несколько миль, двигалось по дороге в Болонью, словно гигантский змей, оставляя за собой костры, сломанные повозки и отставших наемников.

'Кажется, эта война становится слишком дорогим удовольствием для моего кошелька', - мрачно размышлял Балтазар Косса, трясясь верхом в седле рядом с каретой папы Александра V. Совсем недавно избранный понтифик тоже был не в духе. Он упрямо отсиживался в глубине кареты, все еще дуясь на своего легата. Вместо торжественного въезда в только что завоеванный Рим, папа, по милости Коссы, вынужден теперь тащиться в Болонью, под стены тамошних крепостей. И это он, папа-победитель! Рим оставался позади, и было совершенно непонятно, сколько еще придется ждать своего часа - восшествия на Святой престол во дворце Ангела.

А положение Александра V, несмотря на завоевание Рима армией Балтазара Коссы, было и впрямь сложным. Избрание нового папы приветствовали монархи Франции, Англии, Польши, Богемии и многих государств Германии и Италии. Но смещенные на соборе оба антипапы имели своих приверженцев, которые в любой момент могли предпринять попытку вновь занять Святой престол.

Прямо с собора Григорию XII, против которого народ был настроен весьма враждебно, пришлось спешно удирать из Фриауле, чтобы избежать расправы. Переодевшись, он тайком отправился в Латисану, намереваясь сесть на корабль. Но его намерения разгадали, схватили и отобрали все ценности, которые он вез с собой. Григория XII взял под свое покровительство король неаполитанский Владислав, и теперь он господствовал в Римини, Неаполитанском королевстве, некоторых государствах Германии и в Венгрии.

Бенедикт XIII сбежал еще дальше, и теперь под его влиянием находилась Испания и Шотландия. Раскол церкви после собора не прекратился, а углубился еще сильнее: три папы поделили между католические владения и осыпали проклятиями друг друга.

Александр V, человек по складу характера безвольный и нерешительный, заволновался, когда до него стали доходить анафемы обоих пап. Он прекрасно понимал, что только грозная слава папского легата Балтазара Коссы, советам которого обещал следовать неукоснительно, способна удержать за ним престол Римской церкви.

- Если бы монархи захотели, этот раскол прекратился бы уже давно, - раздраженно жаловался он Балтазару. - Но некоторые из них, вместо того, чтобы прекратить раскол, стараются увеличить эту пропасть - король Арагона и Кастилии, германский император Рупрехт... Но самый опасный из них - Владислав Неаполитанский, потому что он ближе всех, он владеет Римом. Ведь это моей резиденцией должен быть Рим!

Косса и сам прекрасно сознавал, что папа и он сам будет в безопасности только тогда, когда Владислав будет изгнан из Рима, вероломно проданном ему Григорием XII. Он пытался создать вокруг папы мощный союз, равного которому еще не было в Италии, чтобы побороть самого сильного и опасного противника - неаполитанского короля.

После длительных и трудных переговоров ему удалось убедить правителей Прованса, Флоренции и Сиены, а также герцога Людовика Анжуйского (претендента на трон неаполитанского короля) и наиболее видных итальянских кондотьеров совместно выступить против Владислава.

Косса лично возглавил войско союзников. Благодаря его храбрости и военному таланту в течение года были захвачены Орвиетто, Витербо, Монтефиасконе, Корнето и Сутри. В последний день сентября 1409 года войска папского легата окружили Рим. Почти три месяца продолжалась блокада, и 2 января 1410 года ворота столицы западного христианства наконец открылись перед войсками Балтазара Коссы. Срочно послав гонца к папе, временно нашедшему приют в Пистое, он сообщил, что войска Владислава разбиты и Рим свободен. Эта победа принесла еще одну: Александра V признали папой Венгрия и государства Германии. Теперь его не считали папой только Арагон и Кастилия в Испании - там папой признавался Бенедикт XIII; и Неаполитанское королевство, где господствовал Владислав, покровительствовавший Григорию XII.

Удручало теперь папу лишь одно - отсутствие денег. Положение святого престола и в самом деле было тяжелым. Александр горько шутил:

- Когда я был архиепископом, я был богат. Стал кардиналом - стал беднее. Теперь я папа, и я - нищий.

Несмотря на то, что Балтазар Косса щедро обеспечивал Александра V необходимыми средствами, война - слишком дорогое удовольствие, чтобы оплачивать ее только из собственного кармана. Зато он держал папу в полной зависимости, по существу управляя церковью. Кроме того, он отлично знал о главном пристрастии папы - чревоугодии. Александр V слыл великим гурманом - его обеды тянулись до тех пор, пока не иссякала фантазия у его придворного повара или не заканчивались продукты. Бедный повар обязан был не только постоянно фантазировать, создавая все новые изысканные блюда, но и благоговейно следовать рецептам блюд и сладостей, которые составлял сам папа! Еда стала его страстью. Рассказывали, что он мог есть и пить сутками не выходя из-за стола и не ложась спать.

Кроме того, папе была присуща любовь к пышности и роскоши. Он безрассудно доверял льстецам и безрассудно сорил деньгами святого престола. В остальном это был высокообразованный и добродушный человек, славившийся благотворительностью и стремлением к миру.

Лишь только весть о победе дошла до папы, он тут же вызвал к себе Коссу.

- Я возвращаюсь в Рим, - объявил Александр V. - Теперь никто не сможет помешать мне!

- Нет, - отрезал Балтазар. - Ехать сейчас в Рим небезопасно, в окрестностях до сих пор можно встретить остатки солдат. Перуджа, Остия и Тиволи также руках Владислава. Мы отправляемся в Болонью - в это смутное время там безопаснее всего.

- Но народ...

- Я уже пообещал гражданам Рима, что укрою тебя в Болонье до тех пор, пока его окрестности полностью не будут освобождены.

- Но флорентийцы начнут протестовать против твоего решения...

- Так ты едешь со мной, или отправишься под защиту Флоренции?

Со вздохом папа признал, что Балтазар прав и последовал под охраной его войска в Болонью.

- Мы еще не отплатили нашим союзникам за помощь в борьбе с Владиславом, - напомнил Косса, едва папа обосновался в одном из дворцов Болоньи.

- Что я должен сделать?

- Пошли буллу Людовику, чтобы он смог впоследствии получить трон Неаполитанского королевства. Только тогда мы сможем окончательно избавиться от Владислава.

Папа выполнил просьбу своего легата. Булла была написана самим Балтазаром и отправлена всем. Ее зачитывали во всех церквях, чтобы каждый узнал, что отныне по велению папы Неаполитанское королевство будет передано в руки нового короля. Копию буллы с добавлением множества проклятий и обвинений, отправили и самому Владиславу.

Но Косса недолго пробыл в Болонье. Джорджио делла Орделаффи, бывший правитель Форлимпополи, снова поднял восстание, и Балтазару пришлось срочно его подавить. Справившись с восставшими, он вернулся обратно и с удивлением застал Александра V больным.

Встревоженные врачи доложили, что папа за два месяца стал вялый, сильно ослаб и похудел. А самое главное - страдает отсутствием аппетита, и теперь приходится насильно заставлять его есть!

- Тает на глазах, - разводили руками врачи, - никакие средства не помогают. Думаем, что эта болезнь - душевная. Святейший должен отдыхать и побольше кушать.

Папа, который мог раньше есть сутками, упорно отворачивался от еды и не поднимался с постели. Он тихо умирал в отведенных ему покоях на первом этаже бывшего дворца подесты. В подвале этого дворца когда-то были пленниками сам Балтазар и Яндра делла Скала. Здесь святая инквизиция могла с легкостью отправить обоих на костер. Отсюда с помощью Имы и Виктории лихие пираты и отчаянные студенты похитили Яндру. И вот теперь в этом же дворце умирал ослабевший папа, а на втором этаже, в роскошно обставленной спальне, боролась за свою жизнь Яндра.

Яндра делла Скала также была больна! Это было очень странно, тем более, что симптомы болезни почти полностью совпадали у обоих! Вокруг уже начали перешептываться, что здесь не обошлось без яда...

Прекрасная любовница всемогущего кардинала напоминала тень. Тело ее очень ослабло, она почти не двигалась. И только глаза, когда-то черные и выразительные, горели на бледном лице, напоминая о том, что их обладательница все еще жива.

Едва Балтазар переступил порог спальни, лицо Яндры расцвело улыбкой.

- Подойди ближе, - произнесла она, и с трудом приподнялась на локтях. Балтазар заботливо поправил подушку у нее за спиной.

- Я с утра причастилась, - прошептала больная, впившись горящим взглядом в побледневшее лицо любовника. - Чувствую, что скоро навсегда покину тебя. Хорошо, что ты приехал, я должна сказать тебе нечто важное.

Он наклонился поближе к ней, и она повысила голос:

- Я хочу признаться, что всегда изменяла тебе!

На лице Балтазара не дрогнул ни один мускул, а разочарованная Яндра прибавила:

- Как только ты начал изменять мне, я страшно ревновала и не могла найти себе места. Душа моя рвалась на части, и я думала, что умру от горя. Но потом решила, что будет лучше отомстить тебе тем же способом. Однажды ночью на Искье я встретила на берегу моря Гуиндаччо Буонакорсо и отдалась твоему самому омерзительному пирату. На следующий день он овладел мною снова.

И потом каждый раз, когда ты уходил с другой женщиной, я изменяла тебе. Вся команда твоих судов побывала в моих объятиях. Даже твои друзья стали жертвами моих чар. И чем больше ты мне изменял, тем больше я изменяла тебе. Даже с рабами...

Она вновь взглянула на него, чтобы узнать, какое впечатление произвели ее слова. Косса молчал, но его глаза уже зажглись огнем бешенства. Удовлетворенная, Яндра поспешила подлить масла в огонь:

- Когда я изменяла тебе, у меня на душе становилось легче, я испытывала злорадное удовольствие, что расплачиваюсь с тобой той же монетой. Я мстила тебе всю жизнь! Когда ты стал служителем церкви, я изменяла тебе с твоими братьями во Христе. Простые священники и кардиналы приходили после тебя в мою постель. Помнишь, нагую женщину в постели Гуиндаччо, спрятавшую свое лицо - это тоже была я! И твой Ринери Гуинджи тоже был игрушкой в моих руках...

Не в силах оторвать взгляд от ее ликующего и страшного в своей ненависти лица, Балтазар перебил:

- Это ты приказала Гуинжи убить Иму!

- Догадался, наконец, - торжество в голосе Яндры сменилось злобной гримасой. Ее глаза метнули молнии:

- Да, я почувствовала, что ты ее любишь... Жаль, что не успела уничтожить Викторию и ее дочь, ты их тоже до сих пор любишь! Но Има умерла, а Ви принадлежит другому! И если все пойдет так, как я задумала, Тиара тоже не задержится на этом свете! Никто из них тебе не достанется!

- Змея, - сквозь зубы прошептал Балтазар, сжимая кулаки. - Ядовитая змея!

Хриплый смех, походивший скорее на кашель, был ему ответом. Отдышавшись, Яндра прохрипела:

- А ты как думал? Твой дружок Ринери, ставший благодаря тебе епископом Фано, послушное орудие в моих руках.

- И папа, который сейчас умирает внизу...

- Мне достаточно было посетить этого ненормального аптекаря из Перуджи, вся семья которого ублажает тебя. Подумать только, его жена уверяет соседок, что Динара - твоя дочь, и что ее отец - тоже ты! Каков пастырь, такова и паства!

- Зачем, Яндра, зачем ты сделала это?

- Потому что ты задумал отравить меня! Видишь, на кого я теперь похожа? Ты решил избавиться от меня, чтобы поселить в моей спальне очередную Динару или другую сопливую девчонку! И я отомщу тебе!

Горящие ненавистью глаза остановились на его лице. Балтазар с трудом удержался, чтобы не схватить Яндру за горло. Он вздохнул поглубже и сказал:

- Ты ошибаешься, коварная прорицательница! Я не отдавал приказа отравить тебя. Если бы я решил покончить с тобой, к чему пользоваться ядом? Мне достаточно было бы придушить тебя вот этими руками или вонзить стилет тебе в грудь! Я мужчина, и не пользуюсь оружием труса!

- Значит, я в тебе ошиблась, - прошептала больная, на миг закрыв глаза. Но когда она снова взглянула на Коссу, в ее взгляде светилась все та же ненависть:

- Теперь тебя обвинят в отравлении папы! Тебя обвинят во всех твоих прелюбодеяниях, во всех убийствах, что ты совершил! Даже церковь отвернется от тебя и сотрет твое имя! Ты будешь проклят в веках, это говорю тебе я, Яндра делла Скала, когда-то любившая тебя!

- Оставь, Яндра, тебе недолго осталось, уйди с миром! Напоследок и я признаюсь тебе кое в чем. Я знал о твоих изменах. Еще там, на Искье, мы с Викторией видели тебя и Гуиндаччо на берегу моря. И если бы Ви не покинула меня, я еще лет двадцать назад расстался бы с тобой! И твое место в моей спальне займет не какая-нибудь девчонка. Оно по праву принадлежит Име, которая любила меня все эти годы. Тебе не удалось ее уничтожить, она жива и надежно спрятана. Только ей отныне принадлежит моя любовь и нежность...

Громкий крик, вырвавшийся из губ изумленной Яндры, был последним. Балтазар молча протянул руку и закрыл ей глаза.

В этот же день умер и Александр V. В огромной зале топились врачи, придворные и кардиналы, ожидающие скорой агонии. На следующий день толпы народа, оплакивающие папу, направились вслед за торжественной процессией в собор Святого Франциска. На кладбище возле собора состоялась пышная церемония погребения. Могилу закрыли большой мраморной плитой с портретом Александра V. Надпись на латинском языке гласила:

АЛЕКСАНДР V (КРИТЯНИН ПЕТР ФИЛАРГ)

СКОНЧАЛСЯ В 1410 ГОДУ

И едва успели предать земле тело понтифика, как по стране уже поползли слухи, что к смерти папы причастен Балтазар Косса. Его прямо обвиняли в отравлении Александpa V с целью занять его место на папском престоле. Обвинение это не было снято с Коссы и после его смерти. Ему вменяли в вину, что он специально привез папу в Болонью, заставил подписать буллу для Людовика, а затем избавился от него, не испытывая больше нужды в послушном инструменте.

Стоит лишь заметить, что биограф папы Александра V позже написал: 'Обвинение Коссы в том, что он ускорил смерть Александра V с помощью яда, - необоснованное обвинение'. Даже Дитрих фон Ним, секретарь при нескольких папах, предшественниках Коссы, и при нем самом, тоже не считал Балтазара причастным к смерти Александра V. Он написал биографию папы-пирата, больше похожую на памфлет, но и там он отрицает причастнось Косы к отравлению.

Но, так или иначе, Балтазар в день смерти Яндры и папы решил довести дело до конца. Вечером после похорон он спрятал под пурпурной мантией два кинжала и отправился к небольшому домику возле церкви Святого Доменика. Ворвавшись в дом, который занимал епископ Фано, он бросил изумленному священнику один из стилетов:

- Ты изменник и предатель, Ринери! Защищайся!

- Но... - в голосе Гуинджи слышался страх, - в чем ты меня обвиняешь?

- Ты донес Яндре, что Има встречалась со мной в Пизе, ты оплатил ее убийство, ты отравил Александра и Яндру!

- Все-таки успела меня выдать, - огорченно прошептал Ринери, поднимая стилет.

Отразив направленный в грудь удар, Косса с силой вонзил свой стилет в сердце старого друга.

Глава 2. Выборы папы

Покончив с Ринери, Косса отправился на переговоры с кардиналами, чтобы договориться о выборе нового папы. Переговоры были необходимы ему для полной уверенности в том, что, когда соберется конклав, он единогласно будет избран папой.

Через две недели все в том же дворце, который сделал своей резиденцией Балтазар, состоялся конклав из семнадцати кардиналов. Почти каждому из них Косса что-нибудь пообещал: деньги, дворцы, виноградники или земли в различных районах Италии, если он будет избран папой. Это было обычным явлением и никого не шокировало. Более того, каждый из кардиналов знал, что если станет 'по велению Божьему' главой христианства, на следующий день после избрания он потеряет все свои 'дары Бога', накопленные за годы службы. Люди специально ждали, на кого из кардиналов падет 'божье благословение' и тотчас бросались к его дому, чтобы разграбить все дочиста. Уносили не только мебель, ковры и посуду, могли захватить и землю.

И все-таки, несмотря на такой обычай, каждый был бы рад своему избранию, так как, пользуясь властью папы, имел возможность накопить еще большие богатства. Перед конклавом Косса заключил все сделки, раздал множество даров. Но для самых несговорчивых приберег кое-что почище - острый кинжал. Войско, которое он содержал на собственные средства, было главным оружием. Но несмотря на предпринятые меры, Балтазар опасался, что найдутся кардиналы, которые предпочтут воздержаться от его избрания. Некоторые серьезно задумывались, стоит ли отдавать свой голос за бывшего пирата, убийцу и распутника? Его приводила в ярость сама мысль о том, что получив богатые дары и подачки, кардиналы неожиданно выберут другого. Его нервы не выдержали всего лишь раз, когда он почувствовал угрозу избрания папой Оттона Колонны. Не сдержавшись, он вскочил с деревянной скамьи и быстро подошел к адмиралу Колонне. Пристально взглянув ему в глаза, Балтазар спокойно произнес:

- Оттон, надеюсь, ты помнишь, что когда-то я помог тебе стать кардиналом? Иннокентий возвел тебя в сан по моей просьбе!

Небрежно отогнув мантию, под которой блеснуло лезвие стилета, он молниеносным движением выхватил оружие и с силой вонзил в крышку деревянного стола, за которым сидели кардиналы. Подозрительно оглядев присутствующих, Косса резко сказал:

- Я в своей жизни убил столько, что прирезать еще одного труда не составит!

Колонна также спокойно вытащил кинжал из столешни и подал Балтазару:

- С чего ты взял, что я не стану голосовать за тебя? - Разве не я всегда был твоим верным другом?

В голосе римского кардинала слышались горькие нотки. Этот знатный римлянин действительно в течение многих лет был самым преданным из кардиналов.

- Я считаю, что ты более всех достоин унаследовать престол Святого Петра. И остальные придерживаются того же мнения. Мы от всей души отдаем за тебя свои голоса.

И как наиболее достойный занять пост пастыря 'стада Христова', 17 мая 1410 года Балтазар Косса был избран двести шестым римским папой. Возведение на престол было назначено на 25 мая 1410 года. Оставалось только избрать для себя новое имя.

Перебирая многие имена, он остановился, наконец, на имени человека, оставившего яркий след в истории западной церкви почти сто лет назад. Иоанну XXII удалось стать сначала епископом, а затем фаворитом папы с помощью фальшивого рекомендательного письма, якобы написанного королем Робертом. Заняв папский престол сразу же после смерти короля Генриха VII, Иоанн XXII решил взвалить на себя непомерный труд не только наместника Иисуса Христа на земле, но и взять на себя управление мирскими делами христиан. А посему население не только Папской области, но и всей Италии отныне должно было подчиняться только ему.

'Плохо придется тем, кто не признает моих полномочий! Я предам анафеме всех, будь то короли, властелины, простые священники, целые общины или университеты, и проклятие мое заставит всех признать меня единовластным правителем. После смерти Генриха VII я унаследовал императорский трон!' - говорилось в его булле.

'Я стану достойным преемником этого папы! Приму имя Иоанн XXIII', - окончательно решил Косса.

С приходом Иоанна XXIII светский дух теперь окончательно завладел церковным престолом, так как Косса был искусным политиком, отважным воином, но никак не смиренным служителем церкви. И поэтому сразу же занялся делами светскими, а если сказать проще - восстановлением средств, потраченных на содержание Александра и многочисленной армии. Кроме того, огромная доля сокровищ ушла на взятки 'братьям-кардиналам'. Но Балтазар недаром прошел хорошую школу у папы Бонифация IX - вот кто умел торговать церковными постами!

- Придется снова поторговать индульгенциями, - решил вновь избранный папа. - Народ просто обязан заплатить за свои грехи!

По его срочному указу во все города Европы были разосланы сотни доверенных лиц, и каждый вез с собой мешок индульгенций. Прибыв город, они занимали самые большие и красивые здания, вывешивали флаги с вышитыми на них 'ключами святого Петра' и приказывали звонить во все колокола. Вскоре в главной церкви посередине святилища устанавливали трон, на котором восседал посланец папы, а над ним, на четырех палках натягивался кусок материи, символизирующий собой небо. Посланцы активно призывали верующих покупать себе прощение, уверяя, что все полученные деньги пойдут на организацию нового крестового похода.

- Платите щедро, истинно верующие! - взывали они. - Святейший готовит крестовый поход, чтобы помочь христианам в Константинополе, окруженных турками! Не жалейте денег на святое дело! Вы отдадите совсем немного, но с вас тут же снимется большой грех, который вы совершили или еще собираетесь совершить! Спасайте от мучений в чистилище души свои и своих близких!

Кто после таких речей осмелился выражать сомнения, если посланцы во всеуслышание заявляли: 'Сам Святой Петр, если бы он был жив, не имел бы таких полномочий отпускать вам грехи, какие дал нам папа Иоанн!'

И деньги полились рекой! Даже в самых маленьких городах от продажи индульгенций выручали от шести до восьми тысяч золотых флоринов. Один только германский город Любек дал двадцать тысяч золотых монет. А во всей Германии папским посланцам удалось собрать более ста тысяч золотых!

Но Иоанну и этого было мало. Он решил расширить количество земель, признающих его папой, и тем самым увеличить территорию для продажи индульгенций. Ему удалось договорился не только с королем Богемии и Венгрии Сигизмундом, он начал переговоры с самим неаполитанским королем. Предлогом к встрече послужила та миссия, на которую он отправил Тиару. Брак с Марией давал Владиславу возможность присоединить к своему королевству Тосканское герцогство. Кроме того, за то, чтобы Владислав признал папой Иоанна и отрекся от еретика-Григория, ему было предложена кругленькая сумма.

'Если ты не будешь поддерживать Григория XII и признаешь власть римского престола, я уплачу тебе сто тысяч золотых флоринов', - писал Косса Владиславу. Владислав, испытывавший большие денежные затруднения, согласился. Он быстро созвал церковных иерархов своего королевства, и они решили не подчиняться больше Григорию XII, а признать единственным папой Иоанна XXIII.

'Мы признаем тебя единственным законным папой для всех стран Западной Европы, в том числе и для Неаполитанского королевства', - ответили они. Косса тотчас отсчитал сто тысяч золотых, а Владислав предложил Григорию XII, который гостил у него в Гаэте, немедленно убираться вон. 'До наступления октября ты должен покинуть мое королевство', - повелел он бывшему папе.

Пока Григорий XII вместе с тремя кардиналами, оставшимися при нем, вынужден был накануне зимы покинуть гостеприимный Неаполь. Венецианский корабль, на который он сел, был атакован в Адриатическом море пиратами. Засаду организовал Гаспар Косса, заблаговременно предупрежденный Балтазаром. Григорию чудом удалось избежать смерти и благополучно пристать в Римини, найдя защиту у Карла Малатесты.

Балтазар честно расплатился с Владиславом, продав четырнадцать кардинальских постов, еще и наварив изрядно при этом. Тиара, все еще находившаяся в Барлетте, получила известие, что Мария д'Энгиен объявлена невестой короля. Вместе со своей свитой она направилась навстречу будущему супругу, забыв о своем недавнем возлюбленном. И хотя сторонники осмелились заикнуться о том, что Владислав может расправиться с ней, как с несчастний Констанцией, честолюбивая Мария отвечала:

- Я не боюсь ничего! Если мне суждено умереть, я умру королевой!

Пока что все события развивались благоприятно, и Балтазар позволил себе немного расслабиться. Он выбрал своим местом пребывания Рим, воцарившись на престоле Святого Петра. Теперь, когда он стал папой, он снова обратил внимание на 'заблудших овечек', со всех сторон соблазняющих и подстерегающих его. В это же время началась его связь с Динорой Черетами, дочерью аптекаря из Перуджи. Когда-то он имел связь с молоденькой Констанцией из Неаполя. Потом, будучи кардиналом, он вступил в связь с ее дочерью Джильдой, несмотря на уверения матери, что девушка - его родная дочь. Он выдал Джильду замуж за аптекаря, которого не интересовало ничто, кроме собственного дела, и перевез их в Болонью. И вот теперь он стал любовником шестнадцатилетней дочери аптекаря Динары. Она всерьез считала, что ее родной отец - сам Бадтазар и хвасталась перед всеми, что сам папа Римский от нее без ума. Глава семейства закрывал глаза на похождения и жены, и дочери, лишь бы от щедрот Коссы процветала аптека, которой он дорожил больше всего на свете.

Косса, живя в Риме, принимал любовниц и в самом Ватикане, в залах старого дворца, построенного еще при папе Николае II в 1275 году, и в Латеранском дворце, и в монастыре святого Онуфрия. Молодой, красивый и всемогущий, он привлекал отовсюду красивых женщин. Очень часто он просто приказывал:

- Поместить девушку в тако-то монастырь. Через час она должна быть там. А уж настоятельницы из окжи лезли вон, чтобы услужить щедрому 'отцу христианства'. Чтобы оказать достойное гостеприимство высокому гостю и его подруге, постоянно были наготове несколько комнат и широкая постель с благоухающими простынями. Монахини спешили создать условия для 'телесных радостей' понтифика. Располневший от ленной жизни одноглазый гигант тоже готов был расшибиться в лепешку, чтобы угодить хозяину.

Ранным утром в двери спальни, протиснулось огромное тело одноглазого гиганта, бывшего пирата, который стал теперь правой рукой самого папы. Он спокойно окинул взглядом широкую кровать и молоденькую девушку, пытающуюся укутаться в простыню, так как давно привык к подобным картинам, повторявшимся тысячу раз.

- В городе снова беспорядки, святейший! - обратился он к обнаженному Коссе, едва успевшему спустить ноги с кровати. - Кто-то пронюхал о твоем решении продать останки Святого Иоанна во Флоренцию...

Косса действительно получил предложение от Флоренции купить третьи по счету (в Германии и Франции хранились так же - прим. авт.) останки за за пятьдесят тысяч золотых флоринов.

- Римляне снова восстали. Кто-то взбудоражил весь город. На каждом углу твердят о том, что ты посмел потревожить святые останки. И все хором твердят, что правду об этой сделке открыл им сам Святой Иоанн...

- Ну что ж, - спокойно заметил Балтазар. - Поорут и перестанут. А я потеряю всего лишь пятьдесят тысяч флоринов. И все же, хотел бы я знать имя того, кто посмел... Смотри, я убью тебя, если проболтаешься!

- И еще, - пробормотал Гуиндаччо шепотом, покосившись на кровать, где съежилась очередная девушка. - Приехала сеньора Динара, она требует встречи с вами...

- Позже, позже, - быстро ответил Косса. - Передай ей, что я не принимаю никого, пока не восстановлю порядок в городе.

- Но народ уже собрался у собора и никого туда не подпускает!

- Меня пропустят, - усмехнулся Косса. - Вызови Пасхалия, пусть найдет для этой красавицы место настоятельницы. Я назначил его ревизором монастырей. Он будет обеспечивать моих монахинь всем необходимым...

Гуиндаччо понимающе поклонился:

- Я могу идти, святейший?

- Извести синьорину Динару и ее мать, синьору Джильду Черетами, что я навещу их после обеда.

Динаре едва минуло шестнадцать, и она была очень хороша. Два года, проведенные вместе с матерью и бабушкой возле Балтазара, многому ее научили. Она приобрела большой опыт и была достойной любовницей папы. Красота, ум и вечное лукавство в темных раскосых глазах девушки привлекали Коссу. Но не это было главным в их отношениях. Папа иногда использовал Динару в качестве личного оружия, подкладывая нежную малышку, сохранившую свежесть и живость ребенка, в постель к своим врагам. И на этот раз Динару ждало очередное важное поручение.

Глава 3. Мальборк

- Что это, где я? - стонущий голос Хафры раздался в темноте каюты. Его спутники молча переглянулись: проснулся! - Я похищен? Куда меня везут?

На столько вопросов прозвучал лишь один ответ:

- Мессир Маттиолли, мы плывем в Мальборк!

- О, нет, этого просто быть не может! В Мальборк, Тевтонский орден - это же на краю света! Я не хочу так далеко, у меня столько дел в Гаэте, к тому же я только что был у моей прекрасной богини, она предложила мне еще одно выгодное дело. Я никуда не еду...

- Поздно, мессир аптекарь, - оборвал нытье чей-то грубый голос. - Не вы ли сами подписали бумагу, что обязуетесь отправиться с графиней ди Корио хоть на край света, если она простит ваш проигрыш.

- Мой... проигрыш? О, Изида, неужели это был не сон?

Отличный врач и преуспевающий аптекарь, Хафра уже давным-давно считал себя уважаемым сеньором и богатым человеком. Он звался теперь Витторио Маттиоли, и все в Гаэте знали, что личный врач семьи герцога Ронсиони ди Фонди. При каждом удобном случае сеньор Витторио рассказывал об этом всем и каждому, не забывая прибавить, что лично спас от смерти короля Владислава. Вчера вечером в доме герцога состоялось скромное семейное торжество, на котором было позволено присутствовать Витторио и его жене Лили, кормилице дочери герцога.

- Теперь вспоминаю, - схватившись обеими руками за голову, готовую треснуть от нестерпимой боли, застонал Витторио. - Я действительно проигрался в пух и прах! Как же это я, а? - в его голосе слышалась растерянность. - Ведь прекрасно знал, что с герцогиней играть нельзя - Ви нет равных в искусстве обыгрывать. Но Тиара! Неужели эта девочка унаследовала искусство матери? О, я несчастный, что же теперь со мною будет?

- Успокойтесь, сеньор Маттиолли, - вкрадчивый голос второго мужчины был почтительным и спокойным. - Я ваш новый слуга, Джанни.

- А тот, кто говорил первым? - слабым голосом простонал Витторио.

- Это ваш личный телохранитель - мессир Никола Карли.

Крупная фигура, напротив молча склонила голову.

- Будут ли какие-нибудь распоряжения, сеньор? - тут же спросил расторопный слуга, зажигая небольшую свечу.

- Хочу домой, - морщась от света, простонал Витторио и снова схватился за голову.

- Сеньора Тиара приказала исполнять любое ваше пожелание, но это единственное, чего сделать невозможно - мы уже в открытом море.

- Тиара, моя маленькая богиня, так провести старого Хафру могла только она! И зачем я сел вчера с ней за карточный стол?! А ты, Джироламо, - возмущенно обратился аптекарь к сыну, который с шумом ворвался в это время в каюту. - Как мог ты допустить, чтобы меня похитили и силой затащили на этот проклятый корабль! Где ты был в это время и почему не защитил своего родного отца?

- В чем моя вина? - виновато откликнулся Джироламо, смущенно переминаясь на пороге. - Ведь не я садился играть с Тиарой, а вы. И ставки увеличивал, пока не поставил все имущество тоже не я. Почему же вы меня обвиняете, отец?

Витторио отчаянно махнул рукой, припоминая, что оставил свою семью ни с чем. И как он посмотрит теперь в глаза сыну и Лили?

- По твоей милости я плыву прямо в Царство Аида, и даже моя богиня отказалась от меня, - упрямо крикнул несчастный Виттторио. - Ты должен был, просто обязан меня отговорить! В конце концов, я просто оплатил бы ей свой долг, и вернулся в аптеку, столь милую моему истерзанному, несчастному сердцу.

- Но ведь сумма столь велика, что семья окончательно разорилась бы! - живо возразил Джироламо, защищаясь от нападок. - Неужели путешествие на одном из лучших кораблей герцога ди Фонди так ужасно, что ради этого стоит пустить семью по миру?

- Ты прав, сынок, - тяжело вздохнул Витторио, - ради таких денег стоит попутешествовать! Не терять же столько золота, в самом деле...

- Кстати, о деле, - ввернул Джироламо. - наша маленькая графиня собирается посетить не тольок Мальборк, а возможно, дворы Великого Литовского и Польского королевств. И это вскоре после кровопролитной битвы! Представляешь, какие откроются возможности для твоего искусства в помощи раненым и продажи парфюмов живым?

- А ведь верно, - оживился Витторио, - жаль только, что грузили меня в беспамятстве, я не взял с собой ничего из аптеки.

- Зато я обо всем позаботился, - отозвался Джироламо, счастливый, что хоть чем-то может порадовать отца. - Оглянитесь вокруг: ваша каюта напоминает аптеку, к которой вы столь привязаны. Дорога дальняя, есть время для работы и для исследований.

- Ох, Изида, как ты меня наказываешь на старости лет, - вновь заохал Витторио, возводя глаза к небу. - И за что я терплю такие муки!

'За то, что азартен и алчен, и потому что никто, кроме тебя, не поднимет на ноги Ивэна!', - хотелось сказать Джироламо, но он пожалел отца. Сам в детстве испытал на себе, как легко и незаметно проиграть Тиаре.

Двум судам под названием 'Санта Моника' и 'Санта Роза' предстоял долгий и сложный путь в Англию, а потом в Северное море, к устью Вислы. Оттуда можно было добраться в Мальборк, куда всей душой стремилась Тиара.

Три дня назад вернулся Вито Джерини, посланный в качестве пажа в далекий путь с Ивэном. Он поведал страшную новость - 15 июля состоялась битва под Танненбергом, в которой его господин, рыцарь Либри, был тяжело ранен и захвачен в плен. Часть рыцарей (с той и другой стороны), попавших в плен, были отпущены под честное слово за выкупом. Но у Ивэна слишком тяжелые раны в руку и грудь, повреждены ноги, и он не в состоянии отправиться в путь. Пино и еще двое оруженосцев, оставшихся в живых, находятся при раненом в Мальборке - главной цитадели Тевтонского ордена.

(Грюнвальдская битва 1410 года. В немецкой литературе - битва под Танненбергом (Стембарком), решающее сражение 'Великой войны' 1409-1411, в котором польско-литовско-русские хоругви разгромили войска Тевтонского ордена под командованием великого магистра Ульриха фон Юнгингена. - прим. авт.)

С тяжелым сердцем принес Джироламо тяжелую весть Тиаре.

Выслушав, она молча посмотрела на него своими янтарными глазами, в которых стояли слезы.

- Я не буду уговаривать остаться, - вздохнул Джироламо. - Дай мне пять дней, чтобы собраться в дорогу.

- Три, - отрезала Тиара. - И ни днем больше.

Счастье еще, что два корабля, почти заполненные грузом, уже стояли в гавани, ожидая важного пассажира - Анджело Перуцци. Как самому известному ювелиру и богатому банкиру страны, ему предстояло заниматься переговорами, выкупом и обеспечением капиталов при посольстве папы Римского. Выгрузив груз в одном из английских портов, суда должны были доставить Анджело в Польское королевство, куда месяц назад уже выехал Балтазар Косса по просьбе великого магистра. Перевозить крупные суммы золотом было крайне опасно, а представители Анджело находились во многих странах, в том числе и в Польском Королевстве.

Утвердившись в Неаполитанском королевстве и изгнав папу Григория XII, Косса тут же направил своих людей к Бенедикту XIII, который прятался в Испании. Сам же отправился в Польшу, где еще бушевала разрушительная война между королем и крестоносцами, посланными предыдущим папой. Он откликнулся на просьбу Генриха фон Плауэна, занявшего место погибшего великого магистра Ульриха фон Юнгингена, помочь в мирных переговорах с королями Витовтом и Ягайло. Поскольку дело попахивало хорошими деньгами и сулило расширение сферы влияния Римской церкви, Балтазар Косса не мог отказать великому магистру. Иоанн заявил, что встанет на защиту крестоносцев, несших большие потери от войск Владислава Ягелло, при условии, что рыцари вернут все награбленное и заплатят еще шестьсот тысяч флоринов королю.

На помощь папы и Анджело рассчитывала бедняжка Тиара, бросившись на поиски любимого.

Никакие уговоры Витторио Маттиолли не дали результата - довольный жизнью и своим высоким положением среди богатого населения Гаэты, он решительно не желал трогаться в столь далекий и опасный путь. Но герцогиня Виктория была уверена, что лишь такой искусный врач, как Хафра, сможет спасти раненого, если он к приезду Тиары еще будет жив. Пришлось прибегнуть к хитрости. И поскольку даже изрядно выпивший Витторио не желал садиться с герцогиней играть в карты, его блестяще обыграла Тиара. Напившегося до бесчувствия аптекаря, который горько переживал по поводу столь большого проигрыша, доставили на корабль. Вместе с ним Джироламо погрузил целый ворох различных трав, снадобий, мазей и парфюмов, которые могли пригодиться в дороге.

Джироламо и Теобальдо в сотый раз расспрашивали Вито о событиях, в которых он принимал непосредственное участие. Парень, как мог, удовлетворял их любопытство. Анджело Перуцци был весьма осведомлен о политических интригах, которые привели к войне, поэтому путешественники смогли представить себе почти полную картину произошедших событий. Их интересовало все, и в первую очередь - Тевтонский орден, с которым вскоре придется иметь дело.

В конце 12 века папа римский утвердил устав, который обязывал рыцарей Тевтонского госпиталя Святой Девы Марии защищать веру, поддерживать и оборонять церковь, монахов, вдов, сирот и убогих. В тевтонский устав вошли положения об уходе за больными и ранеными, взятые из аналогичного документа Иоанитов (впоследствии - Мальтийцев). А боевой устав ордена был скопирован у тамплиеров. Высшим органом власти в ордене был совет главных рыцарей - капитул. Магистр ордена избирался пожизненно. Суровая дисциплина и аскетизм были постоянными спутниками первых тевтонов. Но самый острый вопрос стоял о месте пребывания ордена.

Венгерский король несколько раз приглашал и выгонял тевтонов со своей земли. Более надежной оказалась ставка на польского князя Конрада Мазовецкого. Не сумев победить воинственные племена язычников-пруссов, живших между северной частью польского королевства и Балтийским морем, Конрад решил руками тевтонов обратить их в христиан. В 1230 году Мазовецкий построил для госпиталя Святой Девы замок Vogelsang (что значит - 'птичья песня') на левом берегу Вислы. В обмен на защиту от пруссов, князь гарантировал им права на все земли, отвоеванные у язычников. Рыцари захватывали земли язычников и строили на них замки. К 1283 году язычники были полностью рассеяны. А с 1291 года, когда под ударами сарацинов рухнул последний оплот крестоносцев в Палестине, поток вооруженных до зубов рыцарей плаща и кинжала потянулся из Святой земли. Почти все они - младшие сыновья в роду - не имели своих вотчин, но были честолюбивы и готовы на все. Французский король избавился от тамплиеров, обвинив бывших борцов за веру в ереси, и уничтожил орден. Тевтоны, чтобы не разделить судьбу братьев по оружию, взялись за прибалтийских язычников. Поддержанная папством агрессия против языческих народов была приравнена к крестовым походам. В 1309 году столица Тевтонского ордена переносится из Венеции в Пруссию. Мариенбург (город Святой Девы Марии, по-польски - Мальборк) к тому времени был уже мощной крепостью.

- Как же Ивэн попал в Мальборк, ведь он ехал в Новгород, - недоумевал Джироламо.

- Это я вам смогу пояснить, - оживился Вито. - Мы просто не успели доехать до Новгорода. Как только корабли под командованием рыцаря Либри причалили в Кенигсберге, на борт поднялся какой-то важный господин. После разговора с ним, наш хозяин объявил, что обстановка поменялась, идет война с орденом, и новгородские хоругви уже выступили в поход. Нам остается только присоединиться к войску королей Витовта и Ягайло. Суда ушли на Новгород, а наемники во главе с рыцарем Либри двинулись навстречу мстиславскому воеводе Семену-Лингвену Ольгердовичу.

После сражения мой господин с отрядом в сотню воинов из Новгородской хоругви бросился к Мальборку, чтобы перекрыть дорогу отступающим рыцарям и попытаться укрепиться в крепости. Но мы не успели. Несколько отрядов тевтонов под командованием комтуров Генриха фон Плауэна и Михала Кухмейстера фон Штернберга, которые спешили на помощь ордену, узнав о поражении, повернули прямо в Мальборк и укрепились в нем.

Наш отряд оказался зажатым с двух сторон под стенами Мальборка - в спину нам вышли воины гарнизона, а отступающие с поля битвы катились лавиной перед нами.

- И там Ивэн был ранен? - перебила Тиара.

- Именно там, - кивнул Вито, - под самыми стенами. Нам повезло, что схватка произошла вечером - быстро опустилась темнота, часть отряда рассеялась, но нам уйти не удалось - слишком тяжелы были раны рыцаря Либри. К тому же, последним, с кем мы сражались, был огромный 'меченосец' на столь же могучем коне. Достойный и крепкий противник. Он-то и нанес хозяину самые тяжкие раны. Мы справились с его оруженосцами, а рыцари все сражались... Только когда тевтон пал под натиском нашего господина, а оруженосец Пино стал освобождать мессира Ивэна от доспехов, я собрал все оружие - два меча, копья. Все дорогое, отличной работы! Прихватил белый плащ тевтона с черным крестом - и явный признак, что убитый был либо посвященным братом-рыцарем, либо высокопоставленным сановником и штандарт - белый топор на черном поле. Только успел спрятать добычу в дупле огромного дуба, росшего неподалеку (авось в будущем пригодится!), как слышу рядом знакомую речь! Выглянул я из-за дерева - точно! Один из рыцарей, которые в Пизу приезжали на выборы папы Александра V! Вольф фон Плауэн собственной персоной в окружении пажей и оруженосцев едет прямо мне навстречу! И, судя по разговору, направляются прямиком в Мальборк! Подбежал я к ним, бросился в ноги: помирает, кричу, господин мой! Попал в засаду, проклятые враги посекли! А меня один из оруженосцев признал - славно погуляли мы с ним когда-то в таверне на берегу Арно! Так мой господин, сам того не ведая, сдался в плен доблестному рыцарю. Мы подтвердили, что в Италии есть люди, которые заплатят хороший выкуп за раненого. Кроме того, сообщили по секрету, что рыцарь Либри - бывший легат герцога Тарентского, союзника папы. Пино остался в Мальборке, при хозяине, а я через неделю отправился в обратный путь, чтобы привезти выкуп. Кольцо, которое мне дал сеньор Джироламо, весьма пригодилось - я оплатил им дорогу в Гаэту.

- Мошенники, - покачала головой Тиара, одобрительно поглядев на Джироламо - знал, кого послать с Ивэном!

- Ты сам, своими руками сдал господина в плен! Никогда ты не добьешься высокого звания рыцаря! - произнес Теобальдо, с осуждением поглядев на сына.

- Правду говорят, ничто так не возвышает над толпой, как звание рыцаря и деревянная виселица! - ответил беспечно Вито. - Но достичь столь высокого положения на виселице мне не хотелось. Кто бы тогда позаботился о раненом?

- Неужели кроме вас двоих, никого не осталось рядом с Ивэном? - вопрос Тиары не застал врасплох юного оруженосца.

- Получилось, что так... Русичи дрались, как дикие звери, - восхищенно цокнул языком Вито. - Наши наемники также старались не отстать, но они все-таки щадили себя и коней. А мы с Пино все время держались возле хозяина. В бой не вступали, только оборонялись - таков был приказ сеньора Джироламо... В бою у стен Мальборка часть воинов полегла, а наемники рассеялись, занявшись оружием и лошадьми убитых и раненых...

Тиара снова взглянула на друга с искренней признательностью.

- Во время битвы наши две сотни входили в Новгородскую хоругвь. Магистр Ульрих фон Юнгинген занял позицию между озером Лубень и деревней Таненберг. Ягайло обошел озеро слева, Витовт - справа, а после соединения войска дружно встретили тевтонов. Ночью пошел дождь. Ливень и буря продолжались до утра, превращая землю в месиво. Оружие и упряжь размокли, люди молились, многие так и не уснули. Позже я узнал, что волхвы предсказали смерть самому Великому магистру. У жесткого и решительного Ульриха фон Юнгингена, от неожиданности предсказанной волхвами смерти, даже появились слезы, - добавил Вито.

- Кому хочется узнать, что конец твоей жизни наступит завтра! - хмыкнул Теобальдо и тут же поинтересовался: - Как велико было войско у Витовта и Ягайлы?

- Около пятидесяти хоругвей Великого княжества Литовского под командованием Мстиславского воеводы Семена-Лингвена Ольгердовича. Столько же польских, по началом краковского воеводы Зындрама - стал перечислять Вито. - Кроме того, в надежде на помощь Витовта в возвращении владения отца - Золотой Орды, со своими татарами пришел сын Тохтамыша, хан Джелал-эд-Дин. Говорят, Тевтонский орден выставил 33 тысячи человек, из них 21-22 тысячи конных, 6 тысяч пехоты и 5 тысяч челяди. Я собственными ушами слышал об этом в Мальборке.

- А сама битва, - допытывался сгорающий от нетерпения Джироламо. - Как началось сражение?

- Парламентеры принесли два оголенных меча Витовту и Ягайле, - пояснил Вито.

- Это был рыцарский вызов, после которого бездействие означало трусость, - Джироламо обернулся к Тиаре и Андело Перуцци. - Меч, обнаженный целиком, всегда символизирует смерть. А вонзенный в землю перед ногами противника, означает вызов на смертный бой.

- Было также передано послание Ульриха фон Юнгингена - 'Не прячьтесь по лесам и болотам, выходите на битву. Если вам мало места на поле, то мы можем отойти'.

- Хотел бы и я принять участие в битве, - с завистью прошептал Джироламо. - Жаль, не смог уговорить Ивэна взять меня с собой!

- Зря вы так стремитесь повоевать, сеньор, - возразил Вито, гордый, что является предметом всеобщего интереса. - Конечно, получить рыцарское звание в бою можно гораздо быстрее. Но расстаться с жизнью - еще проще. Главное - не терять голову, как поступил король Витовт. Он проигнорировал унизительный тон послания магистра и пустил в бой первыми татар. А тевтонские артиллеристы до последней минуты ждали появления в своих прицелах рыцарей Великого Княжества Литовского! Вот что значат крепкие нервы и знание тактики противника! Тевтоны вырыли перед своими пушками 'волчьи ямы', а наши выставили обозные повозки, замкнутым табором. Татары уничтожили пажей и оруженосцев, и некому было помочь рыцарям заменить коня и подать оружие.

- А рыцари? - любопытство Джироламо передалось и другим.

- Позже сошлись и рыцари. В первой шеренге поставили обладателей двуручных мечей. Рыцарь Либри был с ними, - в голосе Вито слышалось явное уважение и восхищение. - Особая форма гарды и выступы на лезвии двуручного меча позволяли ломать копья и мечи противника. Ну и тяжелый же этот меч! Попробовал помахать им и я - не смог, - откровенно прибавил парень. - Вот мессир Джироламо - тот смог бы...

- Лучше рассказывай, - торопил Джироламо, не обращая внимания на лестные слова.

- Туда, где была проломана передовая линия противника, устремлялись рыцари с обычными мечами - таких было большинство... Тевтонов втягивали все дальше и дальше в поле. Их рыцарский строй быстро рассыпался. 'Железный кулак' превратился в 'растопыренные пальцы'. В разрывах тевтонского строя свистели татарские арканы. Они захлестывали шею коня или шею самого рыцаря. Сорванный рыцарь становился легкой добычей мечей и кинжалов оруженосцев.

- А дальше, - торопил Джироламо.

- А дальше смешалось все - в тылу поляков был резерв тевтонов, а у тех в тылу - литвины. Чувствуя скорую гибель, хоругви резерва дрались, рыча словно звери. Окруженные Витовтом, он бились до последнего и были уничтожены полностью: великий комтур, великий маршал, великий казначей, великий шатный, комтуры: хелминский, бжегловский, покжывницкий, грудяцкий, гневский, нешавский, остродский, поповский, радзинский - перечислял Вито, старательно загибая пальцы, но их явно не хватало. - Великому магистру предложили бежать с поля боя, на что он ответил: 'Не дай Бог мне покинуть это поле, где лежит столько знатных рыцарей, не дай Бог'.

- Взять в плен рыцаря - выгодное дело, - рассудительно вставил мессир Никола Карли. - Можно получить хороший выкуп, да все вооружение и конь тоже дорогого стоят...

- Остатки тевтонской армии забаррикадировались в обозе, на приступ которого была отправлена польская пехота. Крепостные холопы не имели права брать выкуп за пленных рыцарей - поэтому пленных не брали. В обозе захватили много бочек с вином. Нужно было избежать пьянства, и король Ягайло приказал разбить бочки. Когда мы с хозяином, перевязав раны, бросились в сторону Мальборка, поле возле деревни было залито кровью и вином...

Все замолчали, представив страшное после побоища поле.

- Сможет ли Пино обеспечить надлежащий уход раненому? - не выдержала Тиара. - Что, если кто-то захочет избавиться от пленного?

- Думаю, что жизни хозяина, кроме ран, ничего не угрожает, - отозвался Вито, почесывая ухо. Миловидное лицо юноши, смуглое от природы, окрасилось легким румянцем. - Все считают, что он спешил на помощь тевтонам и попал в засаду. Рыцарь Либри, когда я уезжал, лежал в беспамятстве - говорить не мог, только изредка вздрагивал при перевязке, да когда раны прижигали. - Он виновато взглянул на Тиару, лицо которой побледнело при этих словах. - Кроме того, сам орден сейчас не в лучшем положении. Никто даже и предположить не мог, что будут уничтожены все сановники, и в живых не останется никого, имеющего права созвать капитул, не говоря уже о том, чтобы быть избранным на высокую должность. Единственный выживший - великий шпитальник Вернер фон Теттинген - решительно отказался от власти, свалившейся на его голову буквально с неба. И тогда Генрих фон Плауэн, брат Вольфа фон Плауэна, пленником которого и стал мой господин, срочно собрал уцелевших рыцарей на совет. Было решено взяться за организацию обороны столицы.

- Генрих фон Плауэн избран магистром, а Ивэн - пленник его брата? - уточнила Тиара. - Думаю, в таком случае вряд ли кто-нибудь решит причинить ему зло.

- Генрих фон Плауэн был избран наместником до окончания войны и избрания магистра. За неделю он сформировал гарнизон замка из 2500 человек. По его приказу был уничтожен мост через реку и сожжены все деревянные постройки, окружавшие замок. Когда я покидал Мальборк, туда уже подходили войска Витовта и Ягайлы. Но подойти незаметно к крепости невозможно. Оборона будет долгой.

- Значит, Ивэну грозит опасность, если войска литвинов захватят замок? - вскричала Тиара.

- Замок хорошо укреплен, - вмешался в разговор до сих пор молчавший Анджело Перуцци. - Кроме того, у меня есть сведения, что первый приступ окончился неудачей. В то время, когда в летней столовой проходило совещание тевтонов, по ней выстрелили артиллеристы союзников из трофейной пушки под названием 'Большая Грета'. Канониры рассчитывали попасть в колонну, подпиравшую свод столовой, и обрушить на тевтонов крышу здания. Каменное ядро перелетело реку, пробило крышу и застряло в стене. Рыцари тут же объявили, что сама Дева Мария взяла их под защиту. Кроме того, ландмаршал фон Хевельман двинул из Левонии свои войска навстречу Витовту.

- Снова сражение?

- Нет, - улыбнувшись, покачал головой Анджело. - Думаю, на этот раз сражения уже не будет. Теперь начинаются настоящие интриги. Фон Хевельман не из тех людей, что подставляет свою голову под ядра. 8 сентября состоялась беседа Витовта и Хевельмана. Подробности их разговора еще неизвестны, но думаю, кровопролития удасться избежать.

- Почему?

- После беседы с Витовтом, ландмаршал Хевельман был допущен в осажденный Мальборк, якобы для того, чтобы склонить фон Плауэна к сдаче. Однако тевтоны, выслушав маршала, не только не капитулировали, но даже отказались от продления перемирия. 18-го сентября Витовт снял осаду, и армия Великого Королевства Литовского ушла на родину. На следующий день было вынуждено уйти и польское войско. Значит, хитрец Хевельман успел о чем-то договориться с королем.

- То есть, у нас появится возможность проникнуть в Мальборк, чтобы заплатить выкуп и забрать Ивэна? - Тиара благодарно посмотрела на молодого банкира, и глаза ее вмиг наполнились слезами.

- Вам, графиня, вряд ли позволят, - осторожно начал Перуцци. - Но я, как представитель папы римского, обязательно найду возможность уладить все дела. Лишь бы...

Он не договорил, но Тиара и так поняла все без слов. Лишь бы ее любимый был к тому времени еще жив!

Примечание: Остальной текст находится в работе

Продолжение здесь "Тиара флибустьера" Книга 1. Дьяволы Тирренского моря

Продолжение здесь "Тиара флибустьера" Книга 2. Танец с Дьяволом

Продолжение здесь "Тиара флибустьера" Книга 3. Дитя удачи

---

Комментарии: 5, последний от 28/07/2008. © Copyright Крестьянова Елена Геннадиевна (vitalena@gmail.com) Размещен: 09/08/2007, изменен: 17/02/2009. 53k. Статистика. Глава: История

Ваша оценка: не читать очень плохо плохо посредственно терпимо не читал нормально хорошая книга отличная книга великолепно шедевр

---

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"