Креславская Анна Зиновьевна : другие произведения.

Год на Самиздате. Экспромты

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Всё это Вам, дорогие мои друзья. Если я что-то пропустила - добавьте в комментарии. Я выведу на страницу.


  
   19.Шленский Александр Семенович
      >Россия милая, с тобой,
      >Я был бы телом и душой,
      >Да вот - лежит на мне как крест
      >Охота к перемене мест.
      >
      >Мой самолет стрелою черной
      >Меня уносит в вираже...
      >А где-то родина - бесспорно
      >Преображенная уже.
      >
      >С любовью и восхищением,
      >А.Ш.
      >
     
      Саше Шленскому, с ответной любовью
      ***
      Преображенья светлый сон
      В душе звенит и не сдаётся...
      Но гул мотора раздаётся -
      В реальность призывает он!
      И мы, послушные призыву,
      С Руси съезжаем торопливо.
     
      Но пусть Руси Преображенье
      Звенит, крылами трепеща! -
      Пусть душ отторженных броженье
      Научится Она прощать!
      Пускай настанет светлый час,
      Когда Она вспомянет нас...
     
   Э. Бартеневу
   Ни врага...лишь бобы. Сквозь бобовое поле
Пролились на палитру, как краски, друзья.
И колеблемы чёрным дыханием воли,
всё летим и летим. Не лететь нам нельзя.
Только сад, завороженный голосом светлым,
полиняло помашет цветочной рукой.
Где ты носишься, где? за каким ещё ветром?
По земле ты проходишь - да вот по какой?
Эти ржавые пилы сквознячных раздоров,
эти ворохи смятых, как травы, речей...
Ты - ничей, словно плёса кружащийся ворон.
Ты ручей, ты песок, ты высок. Ты - ничей...
За былым огоньком неспалимых метафор,
за кружащим напевом тяжёлой строки
Ты вернёшься в свой дом, сам себя не растратив, -
С оголённою проволокой новой тоски.
И туда, где дыханье полночного йода,
Вновь надеждой на чудо стрелы разбитной
ты разгонишься, голос родной антипода,
и пройдёшь словно дождь торжества надо мной.
  
   ***
   Ване Кузнецову
   "А прошлое брошкой на платье" -
тяжёлой, серебряной ковки,
С немного помятой иголкой...
И рада бы её снять я,
Но только...
Снимаешь - тоскуешь.
А вновь надеваешь - горюешь.
Что делать с наследною брошкой? -
Не бросишь её на дорожку...
Всё носишься, мечешься, - носишь.
Не сбросишь. 5.06.200
  
  
   Ване Кузнецову, к ст. Кастальский ключ, или посвящение Вийону
  
   От жажды встречи умирая над ручьём
      стихов кастальских, прений, жалоб, пеней -
      я стать хочу строкой стихотворений,
      не знающих вы спорите о чём...
      Весь мир - в стихах, рыдающих и страстных,
      пусть не красивых - всё равно - прекрасных
      и помнящих, что этот мир - ничей -
      Бесхитростный слепой лесной ручей.
  
   К ст. Вани Кузнецова Рыбак и грибник
      Глючит Русь, но жива -
      Hе стара, не нова:
      Грибники - как трава,
      Рыбаки - как плотва,
      И бесплатен провоз
      Грузных жалоб и торб.
      Так стучи, паровоз.
      Умножай эту скорбь...
     
  
   Петр Овчинников. Соловей.
  
   Стремленье черных птиц и бег гиен -
   Я вижу все с полета над равниной.
   И в небо я расту, как белый хрен,
   Пуская корень паутинно длинный.
  
   Среди моих развесистых корней,
   Подобный жуткой разъяренной крысе,
   Мелькает страшный черный соловей,
   Протяжным ревом оглашая выси.
  
   Взмахнет крылом - и нету пустоты,
   Весь мир внутри растущего злодея.
   Мне тягостны ничтожные мечты,
   И устремленья никнут, леденея.
  
   Скорей беги, коль ты - еще не я,
   У аппетита нет конца свободы.
   Скорей примите, дальние края,
   Унылой юности больные всходы.
  
   Анна:
   А что бежать - куда? - Мне смысла нет:
      Пришла пустить кореньев белый цвет
      в небесный свод, свод противозаконный,
      такой спокойный, хмуро-заоконный.
      Прими ж неспешно и меня, земля -
      гиены, вороны, пустынные поля...
      Я тоже соловьиная порода
      больного грустью, нежного народа.
     
   Петру Овчинникову
   Нас на пиру сей жизни обнесли...
      Не съевши ни одной червивой дряни,
      Не дотянув до срока все мы канем.
      О как же нам гурманам - без сопли!!!
     
      О где же Вы - и черви и глисты?
      Членистоноги, мерзко нечитсты,
      мы так хотим отведать вашей вони,
      А нас взашей - в "кюсин" французский гонят.
     
      Стихи же Ваши - дивной красоты.
  
   К ст. П. Овчинникова Среди трупов
   И бедный Фреди бродит офигело
      между остатков расчленённых тела,
      которые воняют тихо уж...
      Но Фреди до того - какое дело?
      его башка горелая болела,
      поскольку мало было крови луж.
      А Фреди пить хотелось до предела.
     
      Он девочки беспечный голосок
      ножа крявым лезвием рассёк -
      НА-ИС-КО-СОК. И выпил кровь
      через висок.
     
      Теперь он сыт и у себя в подвале
      косички разложил на покрывале.
     
     Сонет простуженному Перту Очинникову
     
      В литературе нашей пылкой
      уже есть авторы с бутылкой,
      со спермой, калом и мочой.
      Но Вы, ей богу же - иной!!!
     
      Такого маленького чуда,
      как Ваша милая "Простуда"
      в литературе русской нет.
      Да, заслужили Вы сонет...
     
      Вот так сумеет только гений
      войти в истрию - соплёй...
      Примите же без промедлений
      восторг читательский живой.
     
      Он тоже формою - в соплю:
      Аааа-п-пп-чхи... За всё благодарю.
  
   На стихотворениеА.Шленского Пастер и Пастернак
   Рассольник удался на славу.
      Прожорлив был антисемит.
      Теперь он в туалет по праву
      в коммунистический бежит.
      Сидит он там не час, не два,
      а в голове его слова:
      И пастернак, и сельдерей
      и что ни овощ - всё еврей.
      Одна у нас осталась вера
      Что нет в рассольнике Пастера...
  
   Оттуда же. Поливка Шадова
   Вот он, сашин тихий дом...
      Тихо едет крыша в нём.
      Не спеша заходит Ша...
      Он не спустит ни шиша.
      Он наложит коммент свой,
      хоть в стихах ни в зуб ногой.
      ***
      Не знаю, кто там был обрезан,
      и кто там славу чем снискал.
      Но вижу: голову железом
      облОжил Шадов-аксакал.
      Он до Пастера не охочий,
      Плевал не раз в людские очи.
      Клевал не раз, как грязный кречет,
      И крыл - хоть крыть ему и нечем...
     
      В обрез господь ему полОжил.
      Подайте все, кто сколько может -
      Хоть юмором, хоть одеялом -
      Аль хоть вожжою по сусалам!
      Он всё снесёт - вплоть до полива -
      Наш дядя Ша - эстет сопливый.
     
      Китайская песенка в интернационально-миксолидийском ладу.
     
      Солнце встаёт над Москвою рекой.
      Дядюшка Ша - он - хороший такой. -
      Любит налОжить свой крепкий коммЕнт,
      В самый ответственный в жизни момент.
     
      Дядюшка Ша - пацифист и герой.
      Каску срывает он с жопы долой.
      Чтоб засияла она, как рассвет,
      Чтоб любовался весь засранный свет!
     
      Дядюшка Ша обозлился на свет,
      он посылает из жопы привет:
      "Свет, что ж ты морду воротишь, подлец!
      Это ж начало - а будет конец.
     
      Он не обрезан, но тоже хорош.
      Песенку эту уже не убьёшь."
      Пусть молодёжь подпоёт не спеша
      Грустную песню про дядюшку Ша.
     >Ария Шадова>
      в стихотворном переложении Клавы Компьютерской
     
      Ты тут не озорничай
      Не бордель тебе тут,чай.
      Ой, какая ж ты гадюка -
      Рифмой в зубы невзначай.
     
      Я увёртлив, как медведь,
      Чуть заденут - я реветь,
      Жаль, словов мне не хватает -
      На стихи потратил ведь.
     
      Я полОжу всем межу!
      Вот что я сейчас скажу!
      Графоманским рифмоплётам
      я щас........ фигу покажу!
     
      Их нахальные стихи
      из чернильной чепухи,
      А мои стихи из дуба -
      не какой-то там трухи!
     
      Барышня, ты помолчи,
      Я слагаю кирпичи,
      я такой масонец ясный,
      Мне доверены ключи.
     
      Не найдёшь смелей меня,
      Хоть дырявая мотня.
      Щас пойду дырявить коммент,
      я над ним скорбел три дня.
     
      Я им всем щас покажу...
      всю исподнюю паршу.
      Разодрав свою рубаху,
      Я зубами скржешшу.
     
      Баба ты, а не трамвай,
      ты на мужа наезжай,
      постыдись своей замашки,
      и скорбящих не замай.
     
      Ты гражданочка, поверь!
      Шадов здесь, а не бордель,
      Ведь меня никто не хочет:
      Гонят в окна - лезу в дверь!
     
      Поналезу я ишшо
      на стихи, как на горшок,
      До поэтов доберусь я -
      Всем им будет хорошо.
     
      Их облаять я смогу,
      вкровь порвав свою мозгу,
      всю извилину сцарапав,
      что я в каске берегу!
     
      Говорю тебе всерьёз,
      не ходи ты на мороз,
      я ведь с детства отморожен -
      В голове моей цирроз.
     
      Видишь, как я тут скорблю,
      скорбью клавиши долблю...
      Ты ж похабишь, графоманка,
      Лишь фамилию мою.
     
      Не гляди, что солдафон,
      Я изяцва не лишён,
      вишь, как чётко излагаю,
      Чтоб ты лезла на рожон!
     
      Только этого рожна -
      аж полнёхонька страна,
      И народ едва читает
      шадовские письмена.
     
      Стихописец дивный я,
      среди вашего гнилья -
      только я и стою славы.
      Только яяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяааааааааааааааааааааа
  
   А.Шленскому на стихотворение Прерванный сон
   Хоть Ваши сны не снятся нам -
      Мы их узнаем по стихам:
      То па-стернак, то па-тиссон.
      То шадов воет, как клаксон,
      Со смаком взбитый и со вкусом
      стихом до состоянья мусса...
      Пускай на улице муссон -
      Но сердце бьётся в унисон
      со скрипкой, усыпившей Вас
      под мендельсонно плывший вальс.
  
  
   Снова Петру Овчинникову
  
      Гнилую мышку утопив в желудке,
      Я совушка, сказала местной утке -
      ты- институтка - ну-тка почитай
      Овчинникова ты хотя б минутку,
     
      дисплей под клюв ей сунув невзначай. -
      Мол дескать, наших знай и примечай.
      На что английская мне отвечала утка:
      С поэтами, как Пётр - шутить кончай.
     
      Он обожает насмехаться жутко!-
      Пускай и бойка - боком выйдет шутка,
      Тебе. Пила бы лучше от простуды чай
      с червями заболоченного ила.
     
      Да не забудь добавить в чашку мыла.
      А коль не полегчает - не серчай...
      И в даль туманную так резвенько уплЫла -
      И что с неё с тупицы ты возьмёшь, -
     
      Не ставит русских ударений в грош...
      Типичная, как чайка, англичанка.
      А я осталась у дисплея одичало -
      читают совы в слякоть, снег и дождь. -
     
      И грустно лапкой на коре еловой
      царапаю ответ поэту новый.
     
   К ст. Петра Овчинникова Дуршлаг
   Я на том поздороваться снова хочу и спешу:
      Продырявленной памятью роюсь я в собственной дури.
      Я уже телефон продырявила, только скажу,
      Что до дырочек сыра проела уже хачапури.
      А на бешеной кухне бушует кошмарный сквозняк.
      В кофемолку - коньяк, словно музу - в сопилку.
      И дырявлю бумагу, но это я так -...
      Дуршлагом стихотворным желая пополнить копилку.
  
   Переписка с Феликсом Рейнштейном по поводу стихотворения Амстердам
   Феликс:
   >>>>> Прочитал - и теперь
      >>>>> нет покоя устам:
      >>>>> - Я хочу в Амстердам!
      >>>>> Я хочу в Амстердам!..
      >>>>> .........................................
     Анна:
      >>>>Дорогой мой, уста - это всё красота.
      >>>>Но свободные есть в самолётах места.
      >>>>А ещё скоростные бегут поезда,
      >>>>и они тоже быстро довозят сюда.
      >>>>
      >>>>Раз уж так заболел, раз у ж так захотел -
      >>>>взял бы сел - и туда через час прилетел...
      >>>>Ну пускай, через два, или три, или пять.
      >>>>Но зато будет что рассмотреть-увидать
      >>>>
      >>>>И годами потом, возвратившись, мечтать
      >>>>В Амстердам бы ещё хоть разочек слётать.
      >>>> С любовью. Анна
      >>>>
      >>>> >Феликс Р.
      >>> От меня Амстердам далеко. Океан
      >>> Отделяет его от Нью-Йорка. Изъян
      >>> В поездов расписаньи заметил давно:
      >>> Океан пересечь поездам не дано.
      >>>
      >>> Нынче модны Голландия и Амстердам.
      >>> Самолёты летят к ним навстречу мечтам.
      >>> Переполнены все самолёты и мне
      >>> Самолётный билет продают лишь во сне.
      >>>
      >>> Если б мог, то купил бы себе самолёт,
      >>> Чтобы он в Амстердам совершил свой полёт.
      >>> Но не знает меня дядя Сэм - толстосум
      >>> И не ведает про амстердамовский бум.
      >>>
      >>> Если б знал он, купил бы себе Амстердам,
      >>> Но ему Амстердам я в обиду не дам.
      >>> Напишу подписные листы: "Амстердам -
      >>> Лишь для милых, учтивых, приветливых дам".
      >>>
      >>> ( Далее возврат к началу)
      >>> От меня Амстердам далеко. Океан...... и т. д. - до бесконечности.
      >>>
      >>> С уважением и с наилучшими пожеланиями, Феликс.
      >>>
     Анна:
      >>Милый Феликс - не знала я - как далеко
      >>Ты живёшь и как нынче тебе нелегко
      >>до голландских изящных добраться красот.
      >>Но постой, ведь пробил уж двухтысячный год
      >>больше года назад - и наверно цена
      >>самолётных билетов - не так уж страшна...
      >>Чья вина в этом - ты террориста спроси -
      >>Стало нынче летать - проще чем на такси.
      >>И потом - надо верить, что дядюшка Сэм
      >>тоже любит Европу желудочком всем.
      >>Если б сердце хоть чуточку билось его -
      >>наступило бы нашей мечты торжество -
      >>стал бы стоить билет столько звонких монет -
      >>что смогли б мы с тобою объехать весь свет.
      >>А пока вот стоим, как в стакане вода...
      >>И посланья строчим. Я - тебе, ты - сюда.
      >>Ах как жаль, что мечта остаётся мечтой...
      >>Но постой, сердце верит, в тот день золотой,
      >>когда ты позвонишь и шепнёшь мне, что сам
      >>прилетел наконец-то ко мне в Амстердам!
         
  
   На Гастрономическое Хилины Кайзер
  
      Хилина, сновиденья непорочны. -
      С обжорством были связаны так прочно!
      И я, стирая с глаз и сердца слюни,
      по вкусной пище распустила нюни...
     
      Лангусты нарисовны так смачно...
      Короче, эти выши зарисовки
      Мне снова навевают юмор мрачный -
      как вспомню прелесть туташней тусовки.
     
      Ведь англичанин отправляет а рот
      такое - что и чёрт не разберёт!
      Что чужестранцу и во век не снесть -
      Британцы преспокойно могут съесть.
     
      Наверное во рту у них мурашки:
      Они пекут блины, как деревяшки.
      А соус так походит на какашки.
      А булки цвета-вкуса промокашки.
     
      А мясо, как подшва из резины,
      Картофель-фри как прутья от корзины.
      Суп как бурда, а кофе буро-бледен.
      Мне рацион английский страшно вреден.
     
      Но похудеть не удалось. - Не странно,
      поскольку не хожу я в рестораны.
      Поскольку я готовлю дома вкусно,
      И это тоже - бесконечно грустно...
     
     На стихотворение Дениса Николаева Справедливости ради, замечу
  
   Знаете, как это действует сильно?
      Пахнет не серою - керосином.
      Это - как древние письмена,
      Пророчески выжженые на осинах...
     
      Уколом осиным, криком совиным.
      Жутко, как пулею у виска -
      Бьётся пророчество.
      Даль высока.
  
   К стихам Краша
  
      = ревную к дожам их тальянским =
         Леонардо недо-Винченный(Анна):
  
      Ты какой-то джоконченный, бедный -
      то румяный, а то сразу бледный
      Мне тебя рисовать почему-то
      не с руки, хоть и не Бенвенуто...
      Я чертёж собрался с тебя сделать,
      Только ты от любви обалделый...
      Потому распишу я стихами,
      Как к известной ты клеишься даме.
      А она так строга и невинна,
      и вообще, может это мужчина,
      только я написал кривовато -
      освещение, что ль виновато?
      Просто дамой себя я представил,
      Чем честной весь народ позабавил...
      И надеюсь признание наше
      охладит страсти бедного Краша,
      у которго - вижу и слышу -
      от любви уж поехала крыша!
     
     
      =Тёртые орехи=
     
      Орешек Фортун твёрд. Но всё-тки -
      вы постарались при-колоть.
      И вот терперьча ваши строки
      мне въелись в кровь,проникли в плоть,
      как... шоколадные потоки...
     
     
      =Мне голос был=
     
      Финист - тёмный Беркут
     
      Не ветер бушует над бором,
      "не сгинела Польска ешче"... -
      Но вот над большим косогором
      проклюнулся некто в плаще. -
     
      При нём и жар-птица померкнет -
      так грозно над миром парит
      Безродный ужаснейший Беркут
      и повесть с размаху творит.
     
      Творит и творит спозаранку -
      печален и грозен на вид.
      И словно консервная банка
      за крыльями проза гремит.
     
      Всё лучше к хвосту приторочить,
      иль в гриву красиво вплести.
      Но гривы наш Финист не хочет.
      На крыльях он правду пророчит.
      БеркУтскую. (Боже, прости!)
     
     
     
   К стихотворению Руфины Курай Опасение
  
   Ах, из-за какой-то противной русалки
      пропал выходной и купанье с рыбалкой!
     
      Руфина, пожалуйста в следующий раз
      возьмите надёжных друзей про запас!
     
      Хотя бы меня. Я не то что плавуча,
      Но вашей русалки - поверьте - я круче!
     
      Утопим её мы в её же владеньях,
      чтоб знала, как в людях будить опасенья.
     
     
 Письмо Никите (экспромт)
     
      Мой милый,- в эту осень не заглохлый
      и пишущий негромкими мазками
      Простор над развороченною охрой,
      которую так хочется руками
     
      взъерошить, проскакав через долину -
      пусть даже "ровныя" - да всё же не родную,
      Хотя, возможно, и кровит калина
      под сенью смертной песни "Алилуйя!",
     
      Что осенью раскинулась канадской -
      Прекрасною и сказочной царевной,
      Метнувшей в пляске свет огней бенгальских
      Из рукава на головы деревьев...
     
      Минуя рощ торжественные речи,
      Чьи хрусты тайной сути так ветвисты,
      Ты загрустил поэте, человече,
      Неистовою грустью - русской чисто!
     
      Подбрасывай своих e-mailо-ветoк
      в костер беседы - пищей к разгоранью,
      Немедленного требуя привета
      И трепета любовного вниманья.
     
      А я... - весь век пропевшая пчела -
      Схвативши взятку - дальше полетела...
      Как быстро наше лето облетело...
     
      Я виновата. Снова я пришла,
      как осень после пляски оголтелой.
      Ну брось грустить, мой милый. Как дела?..
      9.12.01
     
     На стихи Никтиы
   на Воздушный шар семейства клёнов
     
      Клён ты мой... пропавший.
      Городской - не сельский.
      И такой горящий.
      После - погорельский.
      Что ж ты сердце травишь
      гибелью, как грифелем?
      Что ж ты в нём оставишь -
      на добро - на лихо ли?
     
     
      на Ультрамарин и кадмий лимонный
     
      Судьба упорно следует за нами,
      толкаясь то локтями, то зонтами,
      и мы живём в растущем этом гаме,
      а кто-то, нам на горло наступив,
      брыкает нас несносными пятами
      и снова уменьшает между нами
      невидимый и видимый разрыв.
      И срыв не каждый примет за вираж.
      Но жирен воображенья карандаш...
      И он чертит, несясь вдоль переносиц,
      И лишь немногих в Тайну переносит.
     
      Но тот - немногий - он уж точно - "Ваш"....
     
     
      на Оды простым вещам
     
      И вишен грешных слаще в свете нет.
      И - боже- как же мне идёт вишнёвый цвет...
     
         на Несколько предположений о природе дождя
     
      Аве дождь -
      и по листьям скользящая дрожь.
      Аве жизнь - поливаемый струями берег.
      Ты меня сквозь дожди и туманы ведешь
      И уводишь от всех - кто мне дорог и верен...
     
     На стихи Инны Артеньевой Дочь
  
         А что бояться сыновей? -
      Дрожать за эго-совершенство?
      Они не горнее блаженство -
      а отзвук приводных ремней
      соединенья с миром новым. -
      Вы к человеческим основам
      в них припадаете сильней.
      И свято будет воздаянье.
      В них - непостижное сиянье!
      Преодолейте расстоянье -
      Разлука встречи мудреней.
     
     
   Со страницы Ирины Чудновой
   Сонет о старости
     
      Умный карты сдаёт -
      и вперёд - на тот свет.
      Глупый гнёт их и мнёт -
      и конца игре нет.
     
      И его оставляет судьба в дураках,
      и вкушает он старости мерзость и страх.
      Только видела я и таких стариков,
      Что не зная животного страха оков,
     
      служат людям другим. - Их-то жизнь - не игра -
      Только свет. Им состарится вроде пора -
      но душа у них словно вода - молода -
      МОЛОДЫМИ живут и уйдут навсегда.
     
      Вот бы так же прожить - молодым не с лица,
      а в душе - чтобы людям служить до конца.
     
     Зорину, в колллекцию русских текстов битловских песен для фестиваля на Днепре
     Yesterday
         Я вчера выпил самогону три ведра
      И добавил четвертак с утра,
      гип-гип-ура, рыгать пора...
      со вчера чего-то надо просто закусить.
      Но у соседей совестно просить.
      ведь я просил ещё вчера...
     
      Ты вчера меня вкруг маникюра обвела...
      Остановить меня ты не пришла -
      и пил я сдуру до утра.
     
      Нет, нет, это жуть,
      ты пожрать не принесла...
      Вот трупом я лежу,
      гнать тебя давно пора,
     
      а вовсе не вчера...
     
      Короче пiдманула-пiдвела...
      И вот ору я Битлов у Днепра
      сегодня так же, как вчера.
  
  
   *** М. Гарцеву
   Голос твой низкий тронул до боли, до скорби...
Нет у тебя ничего, ничего, человече, -
кроме души твоей - мающейся и голой.
Кроме души. Положи же мне руки на плечи.
   Это варньё, что какие-то гены и вены
нам перекрыты, и мы недостойны и жалки!
Пенье моё разнесётся по вольному плену -
   Пенье наяды, сирены, вселенское пенье весталки...
   Ты подойдёшь в темноте, обзумев от мысли,
Что в этом пенье сливаются радость и горе.
Все мы - родные и все мы в единой отчизне,
Что бы нам ни прокричали запальчиво в споре.
   Так подойди, нет пронзительней душ наших песен,
Если ты мне подпоёшь, как тебе я - негромко.
Верь, что для дружбы пространственный мир очень тесен.
Вот я бреду по нему - видишь, плащ и котомка...
   02. 2001
   *** М. Гарцеву
   Собаки полетели... Скоро осень.
   Виктория Токарева
   Жизнь российская плотская
С сердцем разлучена -
Не спасли здесь Высоцкого,
Не спасли Шукшина.
Здесь порою осеннею,
Под тальянку да плач
Умирают Есенины.
Да ликует палач.

Изгоняются Бродские,
Гумилёвых - в расход.
Мы с тобою неброские.
Пуля нас не берёт...

Но летаем же вроде бы.
Что ж ты в кровь душу рвёшь?
Не взлетишь - так на родине,
Как собака, помрёшь...

А под хрипы Высоцкого,
Да под сказ Шукшина
Наша жизнь идиотская
Будет так же шумна...
*** Асе Анистратенко
Вспарывая свою память, имя которой - боль,
Молча бреду стихами - этой тропинкой вдоль
Раны присохшей, но ещё не до конца, едва,-
Чтоб не вздымались гноищем ноющие слова...

Не для того читаю, чтобы разбередить:
Бережно сердцем тая, не устаю следить
За уходящим в дальнее - дальше разъятых рук,
За океан страдания, в рай вековых разлук.
   18.07.2001
   * * *
   Наташе(Нiч Темна)
   Вперёд, душа,носись где ни попало -
   и одеяла и повязки рви! -
   Пускай не только голоса не стало -
   доверчивости к людям и любви!
  
   Пускай пеняют, пыжась в злобной пене,
   Тебя пытаясь приравнять к другим -
   Ты всё уродом будешь петь на сцене
   Лишь свой единый идиотский гимн-
  
   Свой Стих, что вдруг находит постепенно -
   И в зеркале обыденной судьбы:
   Проходят песней взрезаные вены
   Вины, вражды и дивной ворожбы.
  
   А сцена мира с биллиардом голых
   Голов безмозгло-челюстных своих
   Тайком всё топит в закулисах квёлых
   Твой нерождённый беззащитный стих...
  
   Но нет на свете тех тенет, которых
   Душе твоей в разливе не сорвать.
   Поэт увенчан должен быть позором
   Чтоб научиться в сердце целовать.
   11.06.2001.  
  
  
   * * * Денису Николаеву
   Не скажешь лучше о тебе, чем сам
   Ты рассказал о смысле и о жизни! -
   Ты для меня подобен небесам
   В рассветной, оживающей отчизне:
  
   Утилитарной пользы не неся,
   Они необходимы для дыханья
   Живущего. - И вот лучи скользят
   В глубинах мирового подсознанья.
  
   Что облака? - То древние миры
   Кипучих живизной стихотворений...
   Я выйду на обрыв, тебя открыв,
   И не замечу, как падуче время ! -
  
   Всё сброшено! - Балласт лихой - долой!
   На небесах и в душах рассвело. Июнь 2001
  
  
   Коле Варавину
  
   Четыре тёмных круга Зодиака
И виду не подай - не зареви. -
Как золотится зарево, однако,
Моей незаживающей любви...
   Круг завершая, лёгкими шагами,
Сбегаю в давний полдень рождества.
Летит вослед, махнувши плавниками
Лучей, моя беспечная звезда...

Я малою пылинкой золотистой
Себе кажусь на солнечной скамье.
И если ты здумался о смысле
Божественном - припомни обо мне.

Руками юности навеки обвивая
Прапамяти неизмеримый кряж,
Я помню всё и тихо принимаю.
И потому ты прежний, я всё та ж...

И всё кружу кругами Зодиака,
До белизны палящими виски
И в зеркалах чертящими два знака -
Подглазий тёмных впалые круги...

Лечу без страха в летние полёты,
Збывши вовсе, что к земле летя,
Легко разбиться напрочь о заботы.
Я - женщина, пылинка, жизнь, дитя.
   1.06. 2001
  
  
      Хилинке
      Боль твоя пронзительною птицей
      В заоконье и ко мне стучится...
     
      Это кто стоит во тьме оконной,
      Так беззвучно, тихо и бессонно,
      С детскою тоскою невесомой,
      Словно в рамах древние иконы?
     
      Разве им прописаны законы,
      Их ли притязания исконны?
      Заслужили чем они такое -
      Эти непрощённые мадонны?
     
      Это наши боли и печали
      Что во мраке ночи прокричали
      И теперь глядят в изнеможенье -
      душ отчаявшихся отраженья.
     
      И больною, брошеною птицей
      Лишь стиху за окнами кружиться...
         Хилина в Риме
  
         Вот обжитая,
   словно квартира,
      картина Рима,
   картина мира:
   Там нет пожарищ,
   но обжигающ
      крепчайшиший кофе
      в кафе, и кафель
      имперских лестниц,
      фарфор прелестниц,
      летящих в ливни
      без шубок зимних...
      И эти храмы,
      что так упрямо -
      С дворцами вместе
      Стоят на месте...
      Но льётся кофе!
      Но мчат эпохи...
      А это в профиль -
      Стоит Хилина. -
      Что за картина!-
  
Диалог с .Веником (Вениамину Лопухову)
      Анна: Вени-веди-вици-чке.
     
      Острым глазом характерен
      Весь в очках себе на вид
      Венечка Хилине верен:
      Так блондинисто язвит!
     
      А корявость моих строчек,
      веничком своим пыля,
      Ты подмёл бы хоть чуточек? -
      Приходи ко мне, дружочек!
      Обожаю меткий взгляд.
     
      Что по Фрейду, вероятно,
      Может только означать,
      Что люблю, когда приятно.
      А приятно - правду знать.
     
      Скажешь, это - мазохизм?
      Иль здоровый эгоизм?
      Я ж не знаю, как посмотришь. -
      Прояви энтузазизьм!
     
      Жду тебя, мой милый Веня,
      у своих стихотворений.
     
   Веня:
   Вы меня озадачили, Анна.
      > Пародировать нечего. Странно.
      > Чтобы я не скучал без работы,
      > Написали бы слабое что-то.
      >
   Анна:
      Не говори, мой друг, что нету лажи,
      когда видна она самой мне даже:
      Меж рифами рифмованного слова
      Для пародиста не нашлось улова?
     
      Что ж, если стих покажется неслабым,
      то всё равно - на то она и баба
      чтобы, помимо нежности и денег,
      надеяться на плётку, аль на веник...
     
      Иначе жизнь и не мила и тускла,
      Как говорили Ницше с Заратустрой.
   Переписка на Львиных дольках Леонида Сороки
   Анна:
      >>Хоть комментарий лишь один -
      >>поверьте мне, мой Господин,
      >>Что погостили в дольках Льва
      >>Змеища, Кошка и Сова.
      Леонид:
      >Я Лев, но не из мусульман,
      >Мне многоженства дар не дан.
      >Но быть в подругах позову
      >Змеищу, Кошку и Сову.
      Анна:     
      Со львами я дружить хочу.
      Уже ползу, бегу, лечу!!!
    
   Переписка у ст. Леонида Сороки Глупые дети
   Анна:
  
   От имени всех глупых "тех" детей -
      Благодарю без лести и затей
      За то, что Вы о нас порассказали.
      Пешком ходили... Мёрзли на вокзале...
      Который год. Уже который год...
      Ужели НОВЫЙ пoезд не придёт?
   Леонид:
  
   Тут невозможно опоздать
   >И за места не стоит драться,
   >Сесть без билета в "Самиздат",
   >На полку верхнюю забраться,
   >Смотреть с надеждой иногда
   >Как за окно в экран горящий -
   >Там то болота, то звезда,
   >То камень, в голову летящий.
   >
   Анна:
  
   Лёжа на полочке Самиздата,
   Неподалёку от туалета,
   Голосом тихим и виноватым
   Лёне отвечу грустным сонетом :
  
   ***
   Я на походы пешком не решалась.
   Вместе с другими сижу на вокзале.
   Слабо нас греет мечты обветшалость.
   Поезд придёт. Но когда - не сказали.
  
   Я говорю о вокзале эпохи. -
   Мёрзнем душой. Это всем нам знакомо.
   И для поэтов, наверное, плохо
   То, что мы так и не ведаем дома...
  
   Ведает домом кассир и чиновник.
   А машинисту велели по рации
   Без остановки промчаться - и снова
   Детям теперь поездов дожидаться...
  
   Пусть же хоть внуки куда-то приедут
   и осознают: Дома! Победа.
  
  
  
  
   ***
   Берлину
   В кровоточащей памятью жизни
Сердце бедное медленно стынет, -
Чтобы всё пержить и пройти,

Чтобы даже на собственной тризне
По намокшей страданием глине
Бог помог нам нащупать пути

Из заботливо-подлой отчизны
К себе на бездушной чужбине,
Чтоб из тлена стихом прорасти.
   2001
   ***          
   Обещание дружбы - прекраснейшее обещанье.
   И в бездушном пространстве двух странников общность светла.
   Пусть же встерча сулит нам не столько осколки прощанья,
   Сколько радость общенья, и прелесть живого тепла.
  
  
   Л. Бондаревскому. На стихотворение Культпоход
  
   Я не гулёна, но сентиментально,
      утратив осторожность, заблудилась...
      Ах, Лёва, Лёва. В письмах вертикальных
      так много мне фекального приснилось!
     
      Должно, к дождям, аль к полученью денег.
      А может за нос водит нас фортуна. -
      Душа тебя за классика приемлет,
      В брод перейдя сквозь бред литературный.
     
   Гуфельду Зеэву
      "В Петербурге мы сойдёмся снова,
      будто сердце мы похоронили в нём"
      О. Мандельштам
     
      Греет морозная память дрожащие веки.
      Улица корчится: ветер и смертная тьма...
      У Чёрной речки чернеющие человеки...
      Выстрел. И вечность не кончится снег да зима.
     
      Вот тебе на! - вдруг щемящее катится к сердцу
      и продолжает ползти по озябшей щеке... -
      Родина только одна. И душою согреться
      Как ни крути, а сумеем лишь в снежном песке
     
      памяти, где не елей, а коптящие свечи
      прОклятой Санкт-Ленинградской зимы и тюрьмы...
      Если ты вправду еврей - что ж привязчив к наречью
      Дикой даржавы, где парии жалкие мы?
     
      Корни студёной судьбы хоть чего-то - да стоят,
      Рассечены и настояны всласть на крови,
      Словно частицы, дающие горечь настою
      Млечных и вечно мучительных яств - "не" и "ни".
     
      Вот и НЕ можем забыть мы НИ дна, НИ покрышки
      (Даже проклятья походят на славящий гимн)-
      Ни языка самой первой прочитанной книжки,
      Ни осознанья того, что мы преданы им...
     
   На утренние стихи Даена
     
      1
      Голос из-под кровати:
      три, четыре, пять и...
      - (пересчитывает кондомо-гандоны
      некто затаённо-бездомный).
      А с перилец кроватных
      Приватно, и как-то халатно
      свисает чьё-то дамское платье...
      2
      вот Даен - стихотворных страниц
      обожатель
      и девиц
      красоты и груди непомерной
      держатель
      живого зверинца.
      (Живодёр!..)
      Он хитёр и матёр! -
      Вот сейчас заведёт свой мотор! -
      О, как он матерится!
      3
      Вот он, этот Даен,
      неожиданный и обалденный,
      презираемый всякою блядью
      Не глядя -
      за ТВОРЧЕСКУЮ неуплату денег
      по счёту жизни. -
     
      От алк-ОГО!-сексо-творческих бдений
      В пятью-тридцать утра на бровях,
      как на собственной тризне...
      В пух и пра-Ах!
     
      Как безбожно божествен за пазухой прямо у Бога -
      невыспан, небрит,
      и стихом плодовит,
      и статьёй под статью норовит,
      как попало одет - что за вид!
      и печально-капризен -
      особо -
      как припомнит чеснок с синагогой,
      и иной свой родной гоголь-моголь.
     
      Но вообще он бедов, бедокур,
      белокур,
      балагур
      и любитель бедлама, Эдемо-разврата и водки. -
      Вот стоит по содомо-житейской серёдке.
      И посмеет его обругать -
      только друг... или блядь...
     
*** Косте(Бошетунмаю)
   Вот стою пред этою иконой,
   силясь различить в сгущеньях тьмы
   то, что стало верою исконной -
   болью отягчения сумы
  
   нищенской какой-то квёлой стылью...
   (В сущности, какая же труха
   сыплется порой могильной пылью
   из лукошка русского стиха!)
  
   Магией волшебной отрочки,
   отчего ты сердце мне обвил? -
   Копошатся неземные строчки
   в недрах губ твоих - и вот - раскрыл
  
   крылья, запечатанные тайной
   Апокалипсиса ль? Бытия?
   Что случилось? - пролита случайно
   светлая кипучая струя
  
   слов земных - а в сущности, небесных...
   И чудесней живости земной
   кажется твоя простая песня,
   что плывёт, как святость, надо мной.
  
   Потому её и славлю нежной
   лаской материнской из-под век,
   что свечи не ставлю там, где грешный
   не почил в безбожье человек. Апрель2001
  
        Ирине Чудновой, в день её рождения
   И вот мне приснилось, что ты колокольчик в далёком Китае.
И я удивилась твоей несравненной судьбе.
Мелодия тайны в простанстве разборчивом тает,
Как таяли в детстве снежинки, слетаясь на руки к тебе...
     
И ты просветлённо-пронзительно блёстками метишь,
Мелодией дивной, по божьему плану звеня,
Мой сон. А окончится он - ты немедля заметишь -
В далёком-далёком Китае зачем-то припомнишь меня.
   * * * М. Гарцеву
   И вот увидел ты, как я - нежна -
В предчувствии холодной смертной ночи
Поющая о таинстве жена -
Чей сильный голос мощью сердца прочен.

А сердце - многомудрый соловей -
Не только расцветает, но и вянет.
Оно, увы, когда-то перестанет,
Петь наразрыв, как птица средь ветвей.

Истлеет сердце, но пред тем, как в прах
Рассыплется моя земная нежность,
Благославлять я буду неизбежность
Спасительного пения в садах

Любви... У смерти на краю,
В предчувствии несбыточного рая,
В который раз я в пении сгораю.
В который раз, сгорая, всё пою. 2001
   * * *
   Алексею Макарову
   Потому и летишь всё вперёд,
Что осталось полнеба,
Как пол-хлеба, что целый народ
Накормляют без фальши.
Потому и летишь, что живёшь,
Словно вовсе и не был
На земле и по-детски всё ждёшь
С любопытством - что дальше... Апрель 2001
  
   * * * Ивану Кузнецову
   Под ресницей сон приснится:
Переводчик - это птица... -
То верёвка смысла тянет,
то свобода в небо манит...

Стих застынет коромыслом:
пере-водим тени смысла.
Вот лечу - борт-проводница -
пере-водчица-жар-птица...

Перводим - переводим -
Всё кругами рядом ходим,
Только столько пропадает!!!
Глохнет голос, голос тает...

Чуть жива душа поэта -
Он о том, а я об - этом.
Нас в упряжке двое явно.
А читателю забавно...

Но "в узду упрячь не можно" -
Даже в шутку, осторожно.
Мы... острожные владыки -
недолики, пере-лики...

Переводные музЫки,
перехожие калики...

Дело плохо или худо.
Ведь поэзия есть чудо:
Не испо-переводима.
И летим мы мимо, мимо... 2001
  
  
   Семье Ильевич
  
      Вовек и присно да пребудет с нами
      За рубежом и на родной меже
      Святое Слово, царствуя в душе
      и правя мыслью, духом, явью, снами.
     
      Потомок наш да примет его знамя
      От нас однажды, в час, когда предстанем
      Пред радужными ангела крылами
      У жизни на последнем рубеже...
     
   Леониду Малкину на ст. Анне Креславской
  
      Дорогой Леонид!Леденит
      мои руки холодная старость...
      но на сердце и в песне осталось
      то, что радует и единит
     
      с миром тайны и словом участья
      И с отчеческим светом земли,
      И с признанием тихого счастья,
      в предвечерней и мглистой дали.
     
      Той же музыкой сердце звенит,
      И пускай не простившись уходит
      Муза к тем, кто ей больше угоден, -
      Я не вздрогну. А сердце в зенит
      на рассвете зарницы проводят...
     
   Л. Малкину к ст. На перекрёстке трёх дорог
  
   Печали кокон не наруша,
В твою я погрузилась душу,
Где столько горестей сошлось...
В душе моей отзвалось
Твоё страданье. - Значит это -
Стихам твоим не кануть в Лету:
Сердца людские говорят -
Что "рукописи не горят".
   Марии Карпеевой
  
      Возвращение прошлой любви - возрожденье былого отчаянья,
      Хоть надежды фальшивой красивы резные фасады -
      Одолеть все преграды, взлететь, чтоб однажды с печалью
      осознать, что к сгоревшей любви возвращаться не надо...
     
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"