У нас в НИИЧаВо режим работы всех сотрудников определяла столовая. Вместительной её назовёт либо человек замученной жилищной проблемой, либо напротив, нувориш, который уже способен запросто сравнить институтскую столовую со своей, домашней.
Обедать приходилось планово. Перерывы для приема пищи в разных подразделениях Института происходили с одиннадцати часов и тянулись до двух. Соответственно, и рабочий день начинался по разному. У нас (в отделе Русского волшебства периода дома Романовых) проходили через вахтеров позже остальных в институте - в десять утра. Домой, соответственно, можно было собираться не раньше семи вечера. А в январе темнеет рано.
В один из январских дней в архиве случайно обнаружили переводное (с шведского) заклинание, ориентировочно, начало двадцатого века. Наверняка, не функционирующий перевод. Что бы перевод да работал, тут такой талант нужен, что ого-го! Но заключение все одно запросили. Послали посмотреть меня.
Посмотрел. Увлекся. Сижу, работаю. Считаю гласные, слоги ищу ударные и безударные. Проверяю расстояние между звонкими и глухими. И что-то меня в этом заклинание беспокоит. С одной стороны - верхняя передача прямых значений, не более того. С другой стороны - явно и отчетливо прослеживаются, по меньшей мере, три пары образов, хоть и не сшитых для увязки заклятия, но без сомнения значимые. А я их выявить не могу. Общий вывод - надо завтра приглашать наших отдельских "зубров".
Тут еще что может быть? - эхо будущих событий проступает. И где эти события собираются произойти: за горами лет или за стенкой следующей недели - пойди, разберись.
Январь, север - темнеет быстро. Уж хотел было выключить настольную лампу с зеленым "сталинским" абажуром, как свет погас сам. Что за дела? Пробки выбило? И соображаю, что я то в другом корпусе совсем! Время, на самом деле, может и не так много, пол восьмого, да только архив заканчивает работать около шести. Они два часа как здание покинули. Это уже, значит, из нашего тринадцатого корпуса последний человек ушел и позвонил дежурному по институту, что все, можно обесточивать. Ну, попал! Ладно бы у себя на рабочем месте. А то в архиве. Где тут что? Где у них телефон, где форточка, через которую вылезти можно?
А вокруг тишина. Только слышу, как кровь стучит в уши. Глаза уже начали привыкать к темноте. И, что это? При свете здесь, я это точно помню, всё было по иному. И стеллажи ниже. И стол не такой темный. Да и папки с бумагами не такие светлые.
Как хорошо, что я сразу, как вырубили свет, не побежал искать выход. Точно бы во тьме наткнулся на эту стремянку. А тут даже почти не стукнулся.
Кто это? Шкаф. Неправильный какой. С меня ростом и узкий, как этажерка. Что ж сердце так колотится? Может позвать? Кого тут звать... Ну, давай-ка я скажу что-нибудь. А что сказать? О, хорошее слово вспомнил, только надо что бы весело получилось:
--
Ау!
Да, трудно сказать что-то веселое с пересохшим ртом.
Окно? Окно. Забрано решеткой. Луны нет. Зато, на подоконнике стоят горшки цветов. И банка трехлитровая с водой. Естественно, облил пиджак, когда пил. А вода холодная.
Бр-р-р-р. Противно.
Дверь. Ну, если закрыта... Дверь открылась. Слава Богу. Это та комната, где сидит архивариус. Вот дверь в коридор. А вот она закрыта. Господи, ну надо же! Дедовский замок со скважиной для подглядывания. Что прикажете делать? И дверь-то какая крепкая. Ну да, самое ценное, что у нас надо хранить как зеницу ока, это старые документы. Все понятно, всё правильно.
Кстати, на столе должен быть телефон. Вот он. Пол дела сделано. Сейчас позвоню дежурному, и меня вызволят. Вот и все. Спасен.
Дежурному звонить 5-12.
--
Аллё! - обычно в дежурные по институту берут отставников, хрипловатый голос старого вояки раздался и тут, - Кто это?
--
Добрый вечер. Это Погребной Виктор. Меня случайно в архиве закрыли...
--
Не .... ... ...., все пропуска на месте. Я вас ... .... ...., а будете еще беспокоить ... ...., и всё! Что, я, думаешь не знаю, что в полночь вся ваша ... ... нечисть шабашить будет? Вот после полуночи обход сделаю. Все, телефон отключаю. А если ты вдруг человек, то либо полночь не переживешь, либо в психбольнице окажешься.
Вот она, проклятая интеллигентность. Не могу перебивать говорящего со мной человека. Нет бы, как на НТВ, при встрече Киселева с Федоровым, когда "собеседники" минуты три говорили одновременно, выясняя, кто из них вежливее и раньше замолчит.
Пропуск... Буквально неделю назад сделал "вездеход", пропуск-книжечку, который всегда носишь с собой и не сдаешь при выходе! Знаешь где упадешь - хрен туда пойдешь!
Главное, эти слова пророческие дежурного по институту я потом только в больнице, уже утром практически, вспомнил. А пока мне только про шабашащую нечисть в голове отложилось.
Звонить больше не куда. Телефон-то только местный. Городские все отключили. Набрал еще раз 5-12. Короткие гудки. Что б веселее было дожидаться (если сейчас девять, предположим, то еще больше трех часов) положил трубку на стол. Такие гудки не хорошие, оказывается. Пип-пип-пип-пип... Ударил по рычажкам, послышался гудок длинный. Только это не гудок. Это какой-то комариный писк. У-у-у-у-у... Положил трубку на место. Что он там говорил про "шабашить"?
Надо бы круг мелом нарисовать. Да где мел возьмешь? Ручной шариковой? Ну, вы что, не понимаете? Серьезно, не понимаете что такое мел? Ну, а что такое известняк? Так что для рисования замкнутых линий и пентограмм даже не всякий мел подходит. Только тот, который прямо из пласта вырезан и на котором под микроскопом все эти вот мелкие бывшие живые существа хорошо видны. У такого мела энергетика для круга защитного - подходящая.
Ай-яй-яй. Я же ни одного заклинания наизусть не знаю. Да, тишина-то тут стоит обманчивая. А!? Скрипнуло. Вот, только что. Да, слышали? Может, мыши? Мыши. Или даже крысы. Чем бы в них швырнуть, в случае чего. О, карандашница. Хорошая, мраморная... Надо посмотреть в столе, может спички есть, или зажигалка? Ага, как же. Все ящики заперты. Что за противная привычка, все запирать. Ой, забыл, надо было банку с водой взять с собой. Ну, не идти же теперь обратно в книгохранилище?
Как говориться в одном фильме, идти никуда не надо, за тобой сами придут. Под дверью, ведущей в книгохранилище, и между прочим даже не запертой, появилась слабая пока, пляшущая полоска голубоватого света... И я, так и не удосужившийся вызубрить "Отче наш" ни на русском, ни на старославянском, забормотал заклинание, которое привело к моему нынешнему положению. То самое, переводное со шведского языка.
Этот дом - только стены без кровли.
Ходики встали, циферблат их пустой.
Из дырки, оставленной временем, лезет насекомый.
Снежные струпья с неба - как белый удой.
Тараканьи усы тут стрелки часов.
Что делать: плакать и не смеяться?
Холодный мокрый снег пади мне на лицо.
Шелковая засада кровати зови поваляться.
Старинная музыкальная шкатулка
Играет странную мелодию в ночи.
Шкатулку изготовила разлука.
Смерть - подобрала к ней ключи.
На шелк той кровати, что снег остудил -
Упади. Траурен марш - шкатулок звон.
Благодарен будь тем, кто ос трудил.
Нет без стрелок часов, дом без крыши не дом,
Пусть явится сияние за моим окном!
И стало мне сразу светло.
И оказалось, что я вовсе не в комнате архивариуса а в большой зале. Почти устой зале. Сразу не к месту вспомнилось, что на фасаде корпуса висит доска гранитная, что здание выстроено в девятнадцатом веке по проекту братьев Нееловых. Может, именно таким оно должно быть по их замыслу? Просторным, с бесконечно высокими потолками и колоннадой? Мебели практически нет. Я сижу в центре, вокруг меня по кругу на стульях люди. Похоже на клуб анонимных алкоголиков. Кажется, что я тут психотерапевт. И только что предложил рассказом облегчить душу вон тому, в форме скелета.
И аноним застучал. Он стучал не только зубами нижней челюсти об оставшиеся зубы верхней. Он и другими костями стучал. Думаю, на конкурсе ксилофонистов первую премию ему не взять. Так, приз зрительских симпатий за технику исполнения. Но зато все понятно. Группа костей пыталась доказать, что именно она имеет приоритетное право на мои жизненные силы. По праву старшинства. Надо было бы скелету чего лучше придумать. Сослаться, например, на плохое физическое состояние, что ли, а та разгорелся спор. Сразу трое начали бурно доказывать, что они старше. Потом все вместе дебатировали что такое старше - "раньше" родиться или умереть.
Думаете, я наблюдал за этим как во сне? Нет. Совсем нет. Ощущение - будто я в деревенском доме смотрю телевизор, а по телевизору показывают мой дом, огород, сараюшки около, говорят что я - вооруженный опасный преступник, которого надо немедленно убить и демонстрируют напрямую в живописных деталях подготовку к штурму. Вот показываю снайпера. Он машет приветливо. Корреспондентке или оператору. Вот разбегаются спецназовцы с автоматами и в индийской раскраске из черных и зеленых полос на лицах. А сам я - в деревенском доме сижу. И из оружия у меня четыре нательных крестика православных.
Почему четыре? Я не спрашивал, да и у кого? Это ведь награды свыше. Говорю, что судьбы, а как это обстоит с точки зрения высшего разума - не знаю. Я, короче, думаю - это награды. Нательные кресты просто так на земле не валяются и не всем на глаза попадаются. У меня один железный, два алюминиевых (простой и с синей эмалью) и один серебряный крест. А что против этих мертвяков поможет еще?
Спорят они со вкусом и обстоятельно. Обзывают скелет мальчишкой и кроме как "слушай, ты, щенок" никак к нему больше и не обращаются. Скелет обиделся, удалился в угол, где сложился неприглядной костяной кучей.
--
Меня слушайте! - негр выступил. Поднялся, встал на стул. Нет, это не негр. Подгорел просто сильно. Да что там увиливать от правды - головешка человеческая. Зубов нет. Запаха, что радует, то же. - При смерти не мучались? Первым - мне! Первым - я!
--
А вот это ты видел? - Человек в мундире, с погонами капитана и сквозной дыркой размером с тарелку на уровне солнечного сплетения , вытянул руку вперед.
Я думал, что он показывает фигу, но это была бензиновая зажигалка. Треск кремния, искры и все. Огонька не было.
--
А-а-а-а, - завопил угольный, соскакивая на пол и прячась за спинку.
--
Спокойней, штабс-капитан! - то же в военной форме, без погон но с какими-то штучками на воротнике.
--
А ты, чекист, нам не указывай, - голос раздался за спиной, и пришлось оглянуться. Здоровый мужик со светло-русой бородой лопатой и испачканной спереди шубой. Наверно, кровью. Это ничего, что испачкана. Плохо, что подобрался он со стулом ко мне уже близко. На всякий случай я отодвинулся.
--
Артельщики, а ить онь нась видить! - Искренне удивился бледненький мужичек в малахае.
--
Смирно!!! - заорал капитан.
Я вздрогнул.
--
И слышит, - утвердительно заявил чекист, - Кто его просветил?
--
Я сам. - Голос почти не дрожит. Хорошо.
--
Ха-ха-ха, - развеселился парень в рабочем комбинезоне, - штабс-капитан, так ведь это твое заклинание сработало! - Ха-ха-ха... А говорил, что раз в девяносто девять лет стреляет!
Уж не знаю, почему, но это заявление вызвало раскатистый смех у всех. Кроме меня, конечно. И еще одного. Который был сложен в углу.
Оттуда послышался треск. Собрался скелет. Но вместо того, что бы присоединиться к веселью он резко влип в стену и исчез.
Потом раздался крик ужаса. Он был слышен даже через стену. Почти мгновенно (я не уверен, но кажется что все в компании успели сначала пересечься взглядами, потому и "почти") кавалькада рванулась прочь, на улицу. На крик, через стену. Здание качнулось, будто при землетрясении.
Свет в глазах у меня померк. Но нет худа в абсолюте. Взамен на место вернулась комната архивариуса. Дверь в коридор оказалась распахнутой настежь. Я бросился на улицу.
Недалеко от входа в корпус лежал человек. Снег около него залит кровью и истоптан. Я побежал к проходной. Почему не подошел? Ноу комментс.
Позвонили руководству, в скорую помощь. Погибший оказался дежурным по институту. Вызвали инспектора по труду и спецмилицию. Замдиректора говорил им, что это бродячие собаки. Госслужащие охотно соглашались, стараясь держаться вместе и теснились к Карачаровскому. Хорошо, хоть руками не держались за замдиректорскую дубленку.
Тело погрузили в машину и отправили в городскую больницу. Меня - сопровождающим. Все одно по пути.
Уже в больнице я вспомнил слова, сказанные покойником по телефону. А, главное, я то же ведь думал, что полночь - двенадцать часов. Потом специально проверил по перекидному календарю. И правда, середина ночи - в пол первого...
А, заклинание. Ну, раз действует так редко - что людей беспокоить? "Безопасно" - таково было мое заключение.
Использована Первая пара:
1. Старинная музыкальная шкатулка играет странную мелодию.
2. сияние за моим окном
(остальные пары не являются конкурсными, так как изменены)
