--
Я не хотела его рожать, поверь, - стонала, убитая муками и проклятьями, Вио, - поверь же...
--
Я же тебя предупреждал! - не видя слез юной матери, кричал Марих. - Умрут невинные.
--
Марих, родной, меня отец заставил, - захлебывалась Вио. Ее потускневшие глаза с мольбой смотрели на любимого.
--
Это я во всем виноват, нельзя было оставлять тебя в ту ночь. Но твой отец... прости, он заслуживает смерти. Где он?
--
Марих, он сбежал вместе с младенцем, - Вио протяжно застонала, - я ничего не могла сделать.
--
Где мать? - зарычал Марих.
--
С ним убежала...
--
Разве они не понимают! - Марих со всей силы ударил кулаком о стену, да так, что та содрогнулась, и от острой боли, согнувшись, зарычал. - Это проклятый ребенок.
Измученная Вио лежала на полу, на ее оголенных плечах виднелись синяки от ударов отца. Он не верил и потому сберег дитя.
Марих склонился над девушкой и осторожно дотронулся до ее макушки. Его черные волосы чуть закрывали черные глаза и густые брови.
--
Тебе надо отдохнуть, поспи, - прошептал он, держа теплую ладонь над ее головой.
Глаза Вио податливо закрылись, ей стало необыкновенно легко и приятно. И она растворилась в небытие.
Марих поднялся. Образовавшиеся складки на его черной одежде вмиг исчезли. Его глаза горели.
Произошло то, чего он боялся больше всего. Родившегося на свет упыря спасли от смерти, которую ему уготовил Марих - черный маг.
Марих предсказывал появление вампира. Он знал, что нечисть собиралась проникнуть в его мир коварным способом, и потому был готов, и ждал. Вио исполнилось семнадцать лет, когда она неожиданно забеременела. У нее не было мужчины. Плод начал образовываться в ней без чужеродного семени. И все это происходило так стремительно быстро, что на третий месяц, ужасно мучаясь, Вио родила. И избавил бы Марих людей от этой гадости, всадив острый осиновый кол в слабую грудь младенца, если бы не взбесившийся отец Вио, который не поверил ни единому слову мага и за несколько дней до родов похитил дочь.
--
Не углядел, - зло произнес Марих.
Времени осталось совсем немного. Вампир быстро окрепнет и почувствует тягу к человеческой крови. Клыки появятся через три дня. И тогда первыми же его жертвами станут спасители.
Марих тяжело сплюнул.
Свечи тускло горели, бросая изогнутые тени на стены. На столе лежала толстая книга заклинаний, пожелтевшие от времени страницы которой - крошились. Марих сидел с закрытыми глазами посреди комнаты и искал во тьме вечного сознания ответ. Где же? Где они? Но, что-то потустороннее сильно противилось этому, не давая заглянуть глубже. Бережет своего сынульку, ведь не просто было процарапать выход на волю. Гадина.
Но Марих не сдавался...
--
А может, не врал колдун-то? - запричитала напуганная мать. - Ты посмотри какая у него кожа противная и глаза страшные.
--
Помолчи ты и без тебя тошно, - отец Вио понуро сидел на старой лавке.
Дом, в котором они спрятались, стоял далеко в лесу. Его Хараб (так звали отца) давно нашел заброшенным, когда на охоту ходил. И знают о нем только он, да жена его и бывшие обитатели - только живы ли они.
А ночь тем временем сгущалась. Неспокойно было на улице, ветер протяжно выл, как волк, да и на душе у Хараба как-то холодно было. Второй день подходил к концу, а младенец молока не пил и молчал, подобно мертвецу.
--
Спать надо, - проворчал Хараб, - утром видно будет.
Аис (жена) напоследок подошла к кроватке взглянуть на новорожденного и ужаснулась. Ребенок Вио дико смотрел на нее, оскалив прорезавшиеся зубки, и шипел.
--
Хараб! - закричала Аис. - Это не человек...
--
Успокойся, - шептал Хараб, обняв напуганную Аис, - кто бы это ни был, он не причинит нам зла.
Они так и не уснули. А дитя все ерзало в постели, издавая непонятные звуки: плакало или смеялось.
Лес проглотил его. Холодный мокрый снег падал на лицо, но Марих продолжал идти, ничего не видя. Последние силы иссякли. И все-таки маг не сдавался. Оставалось совсем немного, совсем...
Когда Марих, отворив дверь, вбежал в заброшенный дом, Хараб и Аис были уже мертвые. Их окровавленные тела лежали на полу. А окрепший, но маленький вампир сидел рядом.
- Перевариваешь, сволочь, - выдохнул Марих и кинулся на него, сжимая в кулаке осиновый кол.
