Крещенская Светлана : другие произведения.

Вирусная инфекция

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Художник - Erdinc Altun.

  
   Светлана Крещенская "ВИРУСНАЯ ИНФЕКЦИЯ"
  
  
   [Erdinc Altun] Невзирая на убедительные прогнозы синоптиков, предвещавшие затяжные, холодные дожди после душного и жаркого лета, осень выдалась на удивление мягкой и сухой. Ирина Борисовна спрятала в шкаф бесформенное индийское платье, спасавшее её от летнего зноя, и достала пару деловых костюмов, терпеливо дожидавших своего часа в старинном шифоньере. В бежевом - надо перешить пуговицы, в голубом - не мешало бы разутюжить воротничок...
   Радуясь долгожданному бабьему лету с мятной утренней прохладой и бесстыжим вечерним ветерком, волнующим складки её строгой юбки, Ирина Борисовна натягивала на вытянутую ножку дымчатый чулочек, вскакивала в замшевые туфельки с лаконичной, но внушительной надписью "Gabor" и, пощекотав за ухом хрустальной пробочкой от пузатого флакончика с французскими духами, съевшими последнюю квартальную премию, выпархивала из дома.
   - Ирина Борисовна, голубушка! Вас подвезти?
   - Спасибо, дорогой сосед! Ну, разве что... на лифте!
   Как это ни парадоксально, Ирина Борисовна была красивой женщиной строгих правил. Она не давала повода циникам сомневаться в своей добродетели не только благодаря каллиграфическим записям в личном листке по учёту кадров - "инженер по технике безопасности" и "замужем". Работая почти десять лет в окружении мужчин, серьёзных и легкомысленных, способных и бездарных, Ирина Борисовна относилась к женскому кокетству с презрением. Её излюбленная фраза "Мы не пуритане, но всё же..." провозглашала чистоту и незыблемость нравственных идеалов СМУ-112. Размалёванная ехидная секретарша, покачивая фижмами бёдер в такт запылившимся настенным часам, произносила эти слова, повторяя последнее "всё же" дважды - для пущей убедительности.
   Ирина Борисовна не прощала молоденьким сотрудницам ни утренних опозданий, ни обеденного кофе, имеющему привычку затягиваться на добрых полчаса, переходя в очередной перекур, а тем более бесконечной болтовни о косметике, тряпках и любви. Но в это бабье лето наконец сменившее нестерпимую жару, с Ириной Борисовной, похоже, что-то случилось. Вопреки привычкам и принципам ей захотелось слегка укоротить юбку и приоткрыть свои круглые, всё ещё красивые колени. Ей почему-то взбрело в голову немного осветлить волосы и проредить брови. Она вдруг вспомнила о рассыпавшихся много лет назад жемчужных бусах и решила тут же - немедленно! - нанизать их на нитку.
  
   ***
   Ирина Борисовна не имела детей. Лет до тридцати она страдала при виде ярких детских колясок, ползунков и погремушек, но, добравшись до бальзаковской отметки, успокоилась. Вкушая со стороны все прелести материнства своей родной сестры, поднимавшей после развода с мужем двух малолетних детей, Ирина Борисовна благодарила бога, что он спас её от подобного счастья. Нет, это чугунное ожерелье не для её нежной шейки!
   Попав случайно на кошачью выставку, она обзавелась роскошным персидским котом, который за пару вечеров как-то незаметно из дорогой игрушки превратился в третьего члена семьи с правами позднего ребёнка. Заласканного и, следовательно, капризного. Теперь Ирина Борисовна заботилась наравне и о коте Мироне, и о муже Сашеньке, попеременно чередуя роль ласковой няньки с ролью деспотичной воспитательницы. Но, как это ни грустно, через пятнадцать лет Мирон сдох естественной кошачьей смертью, а Сашенька превратился в тучного и ленивого Александра Петровича, любящего жирные котлеты, кроссворды и Деми Мур.
   Ирина Борисовна слишком поздно поняла, что её педагогический опыт не удался. Но кто же застрахован от ошибок? Она ещё не придумала каким образом поправить сорвавшийся пятнадцатилетний план воспитания собственного мужа, как один телефонный звонок разрешил её проблему. В два часа ночи незнакомый доброжелатель сообщил, что у инфантильного Александра Петровича появилась любовница в образе продавщицы магазина "Мойдодыр". К тому же участливый товарищ ознакомил Ирину Борисовну с адресом и режимом работы Дарницкого маркета по продаже унитазов и умывальников. Ознакомил так, без всякой задней мысли, проявляя заботу исключительно о потенциальных покупателях и фаянсовой продукции отечественного производства.
   Выслушав ночного анонима, Ирина Борисовна, понятное дело, из супружеской спальни перебралась на кухню. "А почему, собственно, - возмущалась она, устраиваясь по примеру покойного кота Мирона между фиалок на подоконнике, - магазин сантехники? Неужели нельзя было найти что-нибудь поромантичнее? "Цветочный", например, или, на худой конец, "Канцтовары"?.. И на следующий день, набродившись по лабиринтам Дарницкого "Мойдодыра", расстроилась ещё больше. Ирина Борисовна была искренне уверена, что её муж, невзирая на совершенно очевидные пробелы её же воспитания, был достоин лучшей партии. Но - се ля ви! - право выбора было не за ней, и Ирина Борисовна вынуждена была примириться с уже избранной кандидатурой. Да, продавщица оказалась до жалости толста и уродлива. Зато хитра и практична. Такая не выпустит Сашеньку из рук!
   Теперь, когда муж с усердием добросовестного ученика постигал округлости сантехнических колен, Ирина Борисовна могла отставить котлеты "По-киевски" и, очистив квартиру от журнально-газетных пирамид с кроссвордами и портретами Деми Мур, наконец-то, заняться собой. Она выпила рюмку "Перцовки" и задремала в бархатном кресле, с хмельным восторгом предвкушая грядущие события.
  
   ***
   Кто бы мог предположить, что эта женщина, ставшая эталоном железобетонной нравственности столичного СМУ, могла бы в кого-нибудь влюбиться?! А ведь именно это и случилось с Ириной Борисовной. Воистину, и на старуху бывает проруха!
   В один из понедельников, за пару минут до утренней планёрки, Ирина Борисовна, влетев в приёмную, и столкнулась с главным инженером СМУ, Олегом Николаевичем. Она не любила сплетен, но знала, что вот уже десять лет он живёт один, так как с бывшей женой и её мужем, укативших в Израиль, состоит в очень регулярной и очень трогательной переписке.
   - Бога ради... простите... - прошептал Олег Николаевич.
   Ирина Борисовна ничего не ответила, она улыбнулась - бывает! - и с одержимостью ледокола "Ленин", рассекающего арктический айсберг, вошла в распахнутую перед ней дверь.
   Но, что за чёрт?.. Привычно вышагивая по красной ковровой дорожке, она ощутила странную нервную дрожь, расстроившую её решительную походку. Не разобравшись в чём дело, Ирина Борисовна приписала этот симптом начинающейся простуде. А что, вполне возможно, ведь в газетах писали про какой-то Гонконгский грипп...
   Но на следующий день после мимолётной встречи с Олегом Николаевичем между этажами и последовавшим вслед за этим уже знакомым ей ознобом, Ирина Борисовна поняла, что это не грипп и не ангина, не землетрясение в Греции и не качество отечественной арматуры, цемента и кирпича. Благодаря безошибочной женской интуиции, теперь она точно определила, что именно происходит с ней при встрече с этим импозантным сорокапятилетним мужчиной с репутацией тюфяка. Она немного испугалась и обрадовалась своему умозаключению. Как никак это оживляло устоявшуюся жизнь, наполняя её непривычными яркими красками... Такая вот пёстрая мозаика на фасаде обесцвеченной дождями пятиэтажной панельке!
   Но если раньше Ирина Борисовна уже одним своим присутствием корректировала поведение других, то теперь она с трудом управляла собой. Никогда прежде у неё не случалось проблем с вестибулярным аппаратом, а тут - надо же! - голова кругом, будто забралась на крышу небоскрёба. Стараясь скрыть от сотрудников СМУ свою внезапную женскую болезнь, она чаще обычного стала надевать очки, раскрывать зонтик и на какой-то странный, новый манер натягивать на лоб фетровую шляпку.
   Чудеса! Её головокружение не прекращалось ни в метро, ни дома. К вечеру, измучившись своим недугом, она падала поперёк огромной кровати и медленно погружалась в гипнотический сон, повторяющийся ежедневно по одному и тому же сценарию. В её сновидениях отношения с Олегом Николаевичем складывались как в старомодной мелодраме. То они гуляли под руку по осеннему парку между трепещущих берёз, наклонившихся в трогательном реверансе в своих лоскутных шафранных платьях, то они ели мороженое в простеньком кафе под накренившимися зонтиками, то молча ехали по длинной дороге, освещённой по обе стороны золотыми цепями придорожных фонарей, рассекающих город сверкающей огненной лыжнёй. Так продолжалось до тех пор, пока не закончилось бабье лето...
  
   ***
   В середине ноября осенний дождь, пробежав по крышам домов настойчивым стаккато, возвестил о наступлении холодов, как всегда неожиданном, малоприятном, но неизбежном. Ирина Борисовна раскашлялась, расчихалась, и, подтверждая общеизвестный принцип домино, в числе первых сотен захворавших горожан вызвала участкового терапевта, сердитую и замученную тётку в изжёванной марлевой маске. Только через неделю, истребив вазон со столетником и кило "Арбидола", она притащилась на работу. И надо же было такому случиться, что первым, кто встретился ей в длинном служебном коридоре, был тот самый Олег Николаевич, недавний герой её романтических снов.
   - Здравствуйте, Ирина...
   Ирина Борисовна попыталась улыбнуться, но, вспомнив про свои, изуродованные лихорадкой, губы, нахмурилась и проскочила мимо, сбрасывая на ходу тяжёлую мутоновую шубу. В конце коридора, потеряв равновесие, остановилась и, чтобы не свалиться на пол, опёрлась на холодную стену. Страшно подумать, но она не ощутила ни дрожи, ни озноба, ни даже лёгкого волнения! Кто-то из сотрудников поддержал её за локоть.
   - Ирина Борисовна, ну зачем пришли? Вы ведь ещё не совсем здоровы...
   - Да нет, я в порядке... - ответила она рассеяно. - Так бывает, когда после долгой болезни из привычного горизонтального положения вдруг резко перемещаешься в вертикальное...
   Она чуть-чуть погрустила по поводу своего "выздоровления" и вскоре забыла эту эфемерную историю, попытавшуюся вторгнуться в её размеренную жизнь без специального приглашения. Но на этом всё не закончилось...
   Олег Николаевич хоть и был подслеповат, а, встретив Ирину Борисовну в полуосвещённом казённом коридоре, впервые так близко рассмотрел её лицо. Она была ещё бледна после своей болезни, но именно благодаря этой картинной бледности, черты её лица казались ещё более изящными и благородными. Он разглядел сквозь холодный белый шёлк её блузы, застёгнутой на крошечные пуговки под самый подбородок, тонкую бретельку на нежном круглом плече. Он даже рассердился на себя за то, что не замечал раньше этих красивых узких рук, безжалостно стянутых тугими гипюровыми манжетами.
   - Такая женщина... бог мой! И где? В строительной конторе!
   Сражённый неожиданным коридорным открытием, Олег Николаевич мог войти в свой кабинет сквозь стену. Но, как это ни странно, в здании СМУ имелись двери.
   Он опустился в кресло, забыв даже подтянуть на коленках брюки, и задумался... На работе его, как правило, окружали пышные женщины в шуршащих платьях цвета пасхальных яиц. Олег Николаевич же, человек интеллигентный, предпочитал пастельные тона. В этот день Ирина Борисовна была в белой блузе и бежевой юбке. Это сочетание призвало его к действиям...
   Только спустя несколько недель, переборов свою великовозрастную застенчивость, он, наконец, решился на серьёзный разговор с Ириной Борисовной. Да, он был не молод, но обладал целой кучей мужских достоинств. Самым ценным из которых было - он тотально одинок!
   Олег Николаевич не собирался предлагать Ирине Борисовне руку и сердце, как это делалось во всех заезженных сериалах. Но почему бы им не прогуляться по ботаническому саду, играющему яшмой и сердоликом, рубином и малахитом своей листвы, не выпить по безобидной чашечке кофе под развесистым каштаном и просто не проехаться загород по извилистой дороге, освещённой янтарными бусами электрических огней?..
   Эти, или приблизительно эти, слова и произнёс Олег Николаевич, когда, подкараулив Ирину Борисовну после работы на троллейбусной остановке, распахнул над ней чёрный купол своего огромного зонта.
   - Ирина, милая, постойте!..
   От неожиданного предложения Ирина Борисовна, сама сочинившая сценарий их встречи, чуть было не уронила в лужу сумочку.
   - Ах, вот как... Вот как долго мне пришлось бы ждать! - возмутилась она про себя, глядя на Олега Николаевича в упор холодными кристаллами голубых глаз. И по одному этому колючему взгляду он понял, как легкомысленно, по-мальчишечьи, обманулся. Стащив с головы свой доисторический беретик, он попросил прощения и, неловко пожав холодную женскую руку, простодушно спросил: "А... что же это было?"
   Ирина Борисовна не отвечала. Она покопалась в сумочке, достала маленький зонтик и, щёлкнув блестящей кнопочкой, разметала над головой букетики нейлоновых ромашек.
   - Что это было... - произнесла она, загадочно улыбаясь. - Вирусная инфекция, Олег Николаевич. Обыкновенная О-Р-В-И!
   - Что вы говорите! А я подумал...
   Укрывшись зонтиком, Ирина Борисовна сочувственно поглядывала на поникшую мужскую фигуру. Теперь ей меньше всего хотелось бы оказаться на его месте. Как не была притягательна эта сладостная мука, а менять на неё покой тихой гавани с умеренным климатом она не стала бы!
   Они постояли ещё несколько минут, думая каждый о своём, и разъехались в разные стороны: Олег Николаевич - на Подол, Ирина Борисовна - на Воскресенку.
   Дождь, обещавший быть затяжным и серьёзным, внезапно закончился. На смену ему пришёл лёгкий, пушистый снег. Подкрашенный малиновым светом догорающего солнца, он ме-е-дленно и ти-и-хо падал с небес и рассыпался на мокром асфальте крошками бело-розового зефира.
   В городе начиналась эпидемия гриппа...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"