Ковыляя, он шел по коридору. Все, встреченные им в лабиринте замковых стен, спешили уступить дорогу. Даже знать предпочитала не связываться с мрачным горбуном, любимым шутом короля. И самым доверенным лицом. Смешно смотреть, право, как спешно отступали они с его пути, делая вид, что не замечают. Он давно привык, и обращал на них внимания не больше, чем на настенные гобелены. Шаркающие шаги то гулко отдавались эхом в каменных коридорах нижнего этажа, то утопали в мягких коврах королевского крыла.
В покоях монарха ярко пылал камин. Трепетали огоньки многочисленных свечей от сквозняков, гуляющих по комнатам старого замка. Сквозняки, сырость, стылость. От них не спрятаться и не скрыться даже за самым пышным и помпезным убранством. Неизменный атрибут старых каменных замков, главная причина недугов их обитателей. Но ради власти можно вытерпеть и худшее.
Горбун вошел без стука, молча закрыл за собой дверь. Ему такое дозволялось. Король повернул голову на щелчок запора, улыбнулся.
- Друг мой! Я уж подумал было, что ты не придешь.
Шут нелепо согнулся в поклоне, отклянчив ногу. Король искренне рассмеялся. Уродство горбуна неимоверно его веселило. Шуту не нужны были шутки: пара простых движений - и монаршая особа заходилась в хохоте. Молодого и прекрасного, короля весьма забавляли чужие недостатки.
- Ну-ну, прекрати, друг мой! Выпрямись. Поведай-ка, все ли готово?
Поведать было о чем: в замке полным ходом шли приготовления к свадьбе. Свадьбе самого монарха. И кому как не доверенному лицу наблюдать за ними? Молодого - ровесника короля - но мрачного и нелюдимого горбуна опасалась не только знать. Дворня сторонилась его как чумного, зато и слушалась безукоризненно. Потому шут лишь кивнул в ответ. Да, все сделано, что приказано. Для остального - есть церемониймейстер.
- Ты сегодня особенно молчалив, - заметил король, неспешно потягивая вино из услужливо наполненного кубка. - Не рад, что твой король решил жениться?
В ответ шут лишь дернул бровью. Рад? Да пропади пропадом и ты, и твое семейство! Но король стоял спиной и не видел. А и видел бы - не заметил. Что ему, монарху, властителю, прекраснейшему и величайшему, до мыслей какого-то урода-слуги?
- Завтра я женюсь, - негромко, словно сам себе проговорил король. Да, в общем, так оно и было. - И на ком?! Дочь министра! Боже! Да она даже не юна! Ей почти двадцать лет!
- Вам тоже, - прошелестел шут. Король растревоженным зверем заметался по комнате.
- И что?! Я - мужчина! А она - уже перестарок! Уверен, она недаром так засиделась! Скажи же, ведь ты рос у них! Я помню, это ее отец подарил тебя мне.
- Она красива. Богата, а Ваша казна пуста. Ее род не менее знатный и древний, чем Ваш. Не замужем - потому что завещана Вам с колыбели, - безэмоционально заговорил шут, впившись взглядом в короля. - Кроме того, она умна, добра, отлично воспитана. Ее любит простой народ, а слуги так просто боготворят. Ее отца уважают и ценят. Брак с ней поднимет Вашу репутацию и упрочит положение на троне.
Монарх брезгливо фыркнул, но вдруг остановился. В глазах загорелся недобрый огонек.
- Да, - протянул он, хищно улыбнувшись. - Ты прав, мой горбатый друг. Прав. Я женюсь на ней. Да. Я женюсь. Она сыграет свою роль, я - свою. На публике. Что изменится? Да ничего! Разве что, скажем, пару ночей в месяц буду проводить с ней. Может чаще или реже - посмотрю, как покажет себя в...
Король прервался, побледнел, судорожно хватая ртом воздух. Глумливая улыбка сползла с его лица, с горла вырвался хрип. Он хотел закричать - и не мог, шею словно сдавило огромной рукой, не давая пройти ни звуку, ни глотку воздуха.
Предсмертная агония длилась несколько минут. Вечность - для короля, мгновение - для наслаждающегося зрелищем шута. Едва стихли последние судороги, горбун осторожно шевельнул труп носком ботинка, с трудом подавив желание от души попинать это высокомерного, тщеславного, самолюбивого паразита, по жестокой насмешке судьбы получившего власть. И почти получившем Её... На королевство и всех его жителей, шуту было глубоко плевать. Лишь Она, светлая, чистая, всегда была добра к нему. Не из жалости - нет! - он чувствовал такое сразу. Просто Она и только Она видела в нем человека. Не урода, не посмешище, не прислугу - человека. И он отплатил ей за доброту. Ведь платить нужно за все, верно? Шуту противна была сама мысль о Ней, его светлом и чистом Ангеле, в руках облеченного властью мерзавца. И слушать даже не хотел. Да, яд подействовал вовремя. Брезгливо поморщившись, шут нагнулся за кубком. Он не действовал сгоряча. Все давно было обдумано. Щепотка порошка из маленькой коробочки, немного вина - и следов яда никогда не найдут. А если чуть помедлить с вызовом стражи - яд бесследно растворится в крови. Впрочем, можно и не звать, труп и так найдут к утру. Вернее будет.
- Хорошая работа.
Шут вздрогнул, выронив кубок, и ловко развернулся, так и не выпрямившись. В голосе успело пронестись множество вопросов. Кто? Как? Дверь была заперта, это точно! И откуда одобрение в голосе? Однако вслух горбун ничего не произнес. Так и застыл, исподлобья глядя на отделившуюся от стены фигуру в сером плаще, капюшон которого надежно скрывал половину лица, оставляя видимыми лишь изогнутые в улыбке губы.
- Ты хорошо постарался, Ивар.
Шут резко выпрямился. Прозвучавшее имя словно стерло с его лица напускное безразличие, открыв истинное лицо: хитрое, коварное и безжалостное.
- Ты знаешь мое имя?! Кто ты? - голос прозвучал чисто, властно и холодно.
- Это все твои вопросы? - фигура в плаще приблизилась к трупу, покрутила его голову, растянула веки, заглядывая в зрачок, осмотрела ногти и одобрительно прищелкнула языком. - Уже растворился. А вид - будто после сердечного удара. На тебя не подумают. Отличная работа. Яд, полагаю, по собственному рецепту? Не поделишься?
Шут не шелохнулся.
- Кто ты?
- Я? - незваный гость отошел к столу, взял бутылку вина, неторопливо принюхался и отпил прямо из горла, довольно причмокнув. - Я тот, кто восхищен твоей работой. Терпением. Тщательностью. Вниманием к деталям. Продуманностью. Безжалостностью. Умом. Ты определенно мне подходишь.
- Подхожу для чего?
Пока незнакомец говорил, горбун успел попробовать дверь. Заперта, и точно так, как запер ее он сам. Окно и дверь в кабинет были на виду. Посторонних в покоях не было - иначе не стал бы он претворять в жизнь свой план. Так откуда же взялся этот чужак?
- Для работы, конечно же. Твои качества идеально подходят мне.
- Мне тоже, - холодно улыбнулся шут. Он не боялся за себя. А то единственное, чем дорожил - только что спас. Пусть Она не узнает об этом, неважно.
- Знаешь, Ивар, я наблюдал за тобой и вот подумал... К слову, можешь звать меня Локи. Так вот. Что толкнуло тебя, терпеливого, расчетливого, так прекрасно вершащего свои дела за спиной этого безмозглого самодовольного короля, на такие меры? Ведь ты терпел его.. Лет десять? Больше? Меньше?
Горбун промолчал. Впрочем, Локи не требовал ответа. Он встал у окна, любуясь ночной улицей через щель в портьере, и продолжил, словно бы размышляя вслух.
- Ты ничего не делаешь сгоряча. Значит, что-то весомое толкнуло тебя на это. Ведь с его смертью ты можешь лишиться всего. Не похоже на тебя.
Он прервался, бросив на шута короткий взгляд.
- Ваши мысли не интересуют меня, милорд. Не пойму я, о чем Вы. И что делаете в покоях короля нашего почившего безвременно. Шли бы Вы отсюда, а то мне стражу звать надобно. Горе-то какое, - нахально улыбнулся в ответ шут. Он успел проверить, как подействовал яд и обработать кубок. Значит, его вину доказать нельзя. Успокоенный, Ивар вновь надел привычную маску простонародного урода-шута, безликого для окружающих. Но собеседник лишь расхохотался в ответ.
- Отличная реакция! Я все больше восхищаюсь тобой! Такие таланты не должны пропадать всуе!
- Ничего не знаю! Покиньте покои!
- Ты не хочешь уходить из-за нее, - Локи посерьезнел, посмотрел прямо в глаза шуту. - Да. Леди Мелинда. Невеста короля. Это ей ты так по-собачьи предан. Это ее защищал сегодня. А зря.
Ивар дернулся, словно от удара, и зашипел.
- Ты! Да что ты знаешь! Не смей говорить о Ней!
- Смею! - властный голос немного остудил горбуна, но не унял его ярости. - Я смею такое, что тебе и не снилось! Ты глупо цепляешься за свое существование, за свою роль, за шанс быть ковриком у ее ног. А что взамен? Изредка взгляд и улыбка? Глупец! Ты не нужен ей, ты и твоя помощь. Она использовала тебя для своих нужд - и всё. Твоя слепая преданность была ей на руку. А ты, ослепленный, ничего не замечал. Твой светлый идеал грязен и порочен. Открой глаза! За сделанное тобой сегодня она точно не поблагодарит. Ведь она мечтала стать королевой! Шла к своей цели, наступая на горло желаниям и наклонностям, вожделея заветную власть. Зная, что награда стоит усилий. У нее давно готов план по получению настоящей власти: кого запугать, кого подкупить, под кого лечь...
Лицо шута перекосилось от злобы. Издав звериный рык, он кинулся душить того, кто смел словами замарать его идеал. Но Локи ловко увернулся и обхватил руками голову горбуна.
- Не веришь, так смотри!
И в ту же секунду Ивар понял, что находится в спальне леди Мелинды, его белокурого ангела. Красавица утопала в огромном кресле, покручивая в руках бокал вина, и говорила. Горничная, поверенная во все тайны своей госпожи, готовила спальню ко сну. Шута никто не заметил.
- ...одна ночь! И можно будет действовать открыто. Слабости министров Совета найдены, остался только сам главный советник. Ну так что же! Я найду и его слабину. Теперь, когда я так близко к цели, никто не остановит меня!
- Госпожа, а как же король? Ему может это не понравиться. Вдруг его глупость - такая же маска, как ваше простодушие?
- Пфф! Нет, не думаю. Только настоящий болван мог так запустить дела! Королевством правит всякий сброд! Давно пора взять дела в одни руки! В мои! Немного интриг, подкупа и лести, отличная репутация - и власть в моих руках! Как я жду этого! А король... Посмотрим. Он любвеобилен - это можно использовать. А дела, я знаю, он любит обсуждать со своим шутом. Тем карликом-уродцем, что так слепо мне предан... О да, я найду на короля управу! В конце концов, монастыри и гильотины еще никто не отменял.
Из груди шута вырвался полустон-полукрик. Его идеал, то единственное светлое и чистое, во что он верил и кому поклонялся, - рушился, разбивался, впиваясь осколками прямо в сердце, терзая душу. Стоная от боли, Ивар рухнул на колени, закрыв голову руками.
- Ну будет, будет. Пострадал - и хватит. Страдания тебе не к лицу. И потом, ты же сам ненавидишь жалость.
Горбун поднял голову. Он вновь был в покоях короля, сломанной куклой валявшегося на полу. А Локи удобно расположился в кресле, используя тело вместо ножной скамейки.
- Я повторяю свое предложение. В последний раз. Я предлагаю тебе работу. Работу палача. Но не банального топороносца в колпаке, нет. Ты будешь организовывать смерть. От разных причин, разными способами - чем оригинальней, тем интересней. Дашь волю своим склонностям. Больше никто и никогда не отнесется к тебе с пренебрежением, по крайней мере - безнаказанно. А еще... А еще ты сможешь отомстить. Кому захочешь и как захочешь. В свободное от работы время, разумеется. Только меня предупреждай заранее. Согласен?
Вид горбуна менялся на глазах. На смену боли и ярости пришла смесь из надежды, предвкушения и ненависти. Улыбка скривила тонкие губы. О да! Такая работа ему по вкусу!
- Передо мной не надо пресмыкаться. Я не твой бывший хозяин. Уж поверь. Просто знай - я могу уничтожить тебя в два счета. Пойми это. Видишь ли, я вижу тебя насквозь.
Из-под капюшона сверкнул холодный огонь глаз. Ивар вновь упал, скрученный болью. Легкие горели огнем, воздух отказывался проходить в горло. Бывший шут отчаянно забился на полу, судорожно хватая ртом воздух. Точно так же, как недавно король.
Боль отступила так же внезапно, как и возникла, но горбун не решился встать. Лежал, жадно дыша вновь доступным, невыносимо сладким и вкусным воздухом. Он понял предупреждение.
- Вставай, Ивар. Нам пора, - Локи помог горбуну подняться. Глядел бывший шут куда почтительней. - Твоя лаборатория ждет. Пора создавать погибель из подручных материалов.
И спустя мгновение в покоях короля никого не стало. Кроме медленно коченеющего тела их владельца.