Читательский отзыв на роман А. Галатенко "Адам в Аду".
Мне очень не понравилось название. И по смыслу - уж больно пафосно, и по звучанию - какое-то громыхание булыжников в жестяном ведре.
Соединяясь, эти два ощущения создали у меня неприятное пред-впечатление о романе: название настроило на то, что от прочтения я минимум не получу удовольствия и не испытаю интереса.
Обмануло ли меня предчувствие? И да, и нет: удовольствия точно не было, чтение было неприятным, но не безынтересным.
Автор отнесла своё произведение к жанру социально-философской фантастики.
Так ли это? По-моему, нет.
Описываемое общество ничем не отличается от существующего в настоящее время. На то, куда и как оно движется, предполагаемое открытие способа достижения бессмертия никакого влияния не оказало, как ничего из обычного набора потребительских приоритетов не изменил и объявленный за шесть лет до случившихся событий запрет на жизнь после смерти, или, по версии, изложенной в романе - на экстракцию нейрокристаллов.
То, что общество в подобном виде всё, в конце концов, превращает в товар и оценивает в деньгах - не открытие. То, что человек в любом проявлении является либо субъектом, либо объектом в цепочке покупок-продаж - тоже не новость. Автор предлагает выход из этого круга? Нет. Она на примерах всех центральных персонажей показывает лишь то, что каждый своими благими намерениями вымостил себе персональную дорогу в персональный ад.
Назвать же философией тот поток измененного сознания, который проецируется на читателя через Кривцова, конченного неудачника, социопата с комплексом бога и тяжелого наркомана... Знаете, это описывать надо в терминах более близких к медицине, чем к философии. И пробираться по сюжету, увязая в этой каше - удовольствие то ещё. Бред больного человека с гипертрофированным чувством собственной исключительности... Бррр.
А вот если подобные откровения сократить на пару порядков, то выйдет очень неплохой фант-детектив. Причем, реализованный в стиле нуар. И именно в этих рамках вполне уместна и социально- психологическая составляющая.
Правда, более-менее динамичным повествование становится где-то к десятой-одиннадцатой главе.
До этого даже качество самого текста отличается. Складывается впечатление, что писалось все на протяжении длительного времени и с перерывами.
На мой взгляд, безболезненно можно первые десять глав ужать до трех, сюжет ничего не потеряет.
Еще мне кажется, что описание технологии производства нейрокристаллов следовало бы подать немного раньше. И определиться, что же всё-таки фиксируется: мозг, личность или душа? Потому как две трети истории говорится о мозге, две трети оставшегося текста - о личности, и только в самом конце вдруг оказывается, что в клетку кристалла ловят душу. ( Если вы прочитаете описание процесса этой "ловли души", то способ и вам может показаться... по меньшей мере, оригинальным)
Ну, не может ведь быть между этими тремя понятиями знака равенства? Даже в фантастике.
Не знаю, задумывалась ли автор над противопоставлением двух триад: Яворский-Стогов-Молодцов vs Разумовский-Родион-Левченко. Это противопоставление мне сразу бросилось в глаза.Политика-искусство-наука. В противоположных крайностях, в первую очередь - в отношении к придуманному виду бессмертия и всем сопутствующим проблемам, связанным с нейрокристаллами.
На мой взгляд, первая тройка, хоть ей и уделено меньше места, получилась более правдоподобной. В мире "Адама..", как впрочем, и в реальности сегодня, они прочно занимают свои места, в отличие от Революционера, Художника и Ученого. Следуя логике развития событий, можно предполагать, для кого уготовано бессмертие, для кого оно вполне подходит даже в том ущербном и неестественном виде, который придумала А.Галатенко.
И к тому же, тройка, которая должна бы символизировать привычные человеческие идеалы, -похоже, что преднамеренно, - подана в полностью обесчеловеченном виде: Революционер, Художник и Ученый - роботы, однотипные механические тела японского производства с работающими нейрокристаллами. Видимо, предполагалось, что личности должны будут проявить себя и, возможно, вызвать симпатию и сочувствие у читателей и без выражения через внешность, мимику, жесты - те проявления характера и опыта, которые накапливаются и находт отражение в физическом теле. К сожалению, у меня они вызвали только недоумение: революционер оказался маниакальным параноиком; ученый - недальновидным идеалистом, сильным "задним умом"; художник, которому автор уделила больше всего внимания, хоть и смог вырваться из сковывающих рамок посмертия, всё же не преодролел свою слабость и склонность идти на поводу у других, потому и последний его поступок выглядит, скорее, случайным и навязанным внешними обстоятельствами, чем осознанным, выстраданным и продуманным.
Кстати, какой же путешественник в Ад может обойтись без провожатого? Здесь он тоже обнаруживается.
В роли Вергилия в романе выступает некто Бладхаунд, ищейка. Ищейка - профессия и призвание, и даже, похоже, физиологически оправданные. Персонаж - сто процентов из нуара: сведения о нем отрывочные, описания внешности и характера размытые, не подробные, образ вроде бы ускользает - и вызывает тревогу. Но он хотя бы честен, и свои сомнения разрешает достойно, в отличие от остальных.
Интересно, почему появился такой типаж: либо автор не любит собак, либо наоборот - совершенно разочаровалась в людях?
В общем, тема извлечения мозгов из человеческого тела и помещения их в тела механические мне глубоко чужда. Ни к чему хорошему это не приводит, и писали об этом так много раз - и Херберт, и Карсак, и даже не так давно - Лукьяненко. Это - тупик, и разве интересно в который раз в него упираться, пусть и окрашивая попутно стены и заборы, обрамляющие этот тупик, в новый цвет?
Может, и поэтому еще не понравилось.
К тому же нуар в таком объеме - напрягает.
...Адамваду - как барабанная дробь перед казнью. Бессмертие - не заслужили. Человечество за все грехи со времён Адама казнить нельзя помиловать?
По мне, так эта "награда" больше смахивает на "кару". Особенно для тех, кому интересно будущее, а не повторение пройденного, пусть и комфортного.
Немного весёлого в завершение:
Мы все -- сперматозоиды, вдруг подумалось ему. Бегущие к единственной яйцеклетке реальности. Не все, разумеется, достигнут цели. Но тот, кто пошустрее, задаст реальности вектор развития и определит ее будущие качества
Свечение стало почти нестерпимым. Кривцов закрыл глаза, но видел свет сквозь веки. Так было даже лучше -- ничто не отвлекало от главного. Ради этого он работал, ради этого был терпеливым и нежным, это приносило высшее удовлетворение.
Он кончил в звенящую, прозрачную белизну.
(Это мне напомнило художника Слонова, эпатировавшего публику рисованием картин причинным местом. Герой таким же инструментом "улучшает" цвет кристалла подопытной, делает её совершенной, достойной бессмертия. ))