Крэев Крэй Крэевич : другие произведения.

Дело села N

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   ДЕЛО СЕЛА N.
  
   Детективно-готически-железнодорожная история.
  
  
  
   Какая у этой басни мораль? А морали и нет никакой. Один родился рогатым, но пернатым родился другой; и каким ты был, таким и умрешь и на... ты нужен такой небу, которое смотрит на нас с радостью и тоской!
   Наутилус Помпилиус, "Негодяй и ангел".
  
   1. Трое в купе, не считая бутылок.
   Стук колес. Мерное покачивание. Тусклый свет электрических ламп в пластиковых плафонах под потолком. Узкие койки, маленький столик. Через приоткрытое оконце видны мерцающие звезды. Чай в стаканах с подстаканниками. Знакомо?
   Конечно. Ночь в поезде - есть в этом что-то таинственное, романтичное, манящее. На мой скромный вкус, естественно. Некоторые вот предпочитают ночевать на кладбищах - для полноты ощущений. Но это больше молодежь, у них еще горячее сердце, кровь кипит. А вот ребята постарше, вроде меня, ищут романтику в других местах. Знавал я одного типа в нашей столице, тот обожал просиживать до утра в одной маленькой кафешке, проглатывая кофе чашку за чашкой, с исступлением какого-нибудь шамана совершающего кровавый ритуал. У него даже личный столик имелся - маленький такой в самом темном уголке. А другой мой коллега обожал шумные сборища, толпы народа, бесцельно бродящие по улицам. В будние дни он скучал, зато на празднествах, которыми столь богато отечество наше, оттягивался вовсю. Третий, самый старший из нас, превосходно образованный, поэт и эрудит, тихий, но властный и мрачноватый бородач просто обожал прогулки по пустой и незнакомой маленькой улочке под ярким сиянием полной луны. Ради этого он мотался от одного маленького провинциального городка к другому, нигде не задерживаясь более недели. Самым уникальным из списка моих приятелей был Виталик, парень не молодой, но и не старый, который ухитрялся каждую ночь заполучать приглашения на вечеринки на чьих-то квартирах. Каждую ночь! Он оказывался то знакомым приятеля, то дальним родственником, то одноклассником: и так ночь за ночью! И ему не надоедает - вот что меня изумляет больше всего.
   Ну а я черпаю силы в мерном стуке колес. Моя муза, верно, носит форму контролера...
   В этот раз мне повезло делить купе с двумя попутчиками. Мы познакомились на вокзале, наскоро сдружились и решили, что будет здорово и дешево снять одно купе на троих. Мы быстро перешли на "ты" и даже не называли друг друга по именам, обращаясь по профессии: веселый молодой Инженер, хохмач и балагур, ему и тридцати нет; хмурый и внимательный Доктор, скрывающий добрые, но печальные глаза под толстыми стеклами очков, ему за сорок; и, наконец, ваш покорный слуга - Литератор, о возрасте благоразумно промолчу.
   Мои новообретенные друзья пили пиво, а я - красное сухое вино. Это конечно, не напиток для поезда, тем более для душной летней ночи, но предпочтение вина всем остальным алкогольным напиткам - отличительная особенность нашего цеха. Я, разумеется, имею в виду не литературный цех, а несколько иной, но об этом потом.
   Инженер, молодой парень, ехал в свой первый отпуск после окончания ВУЗа. Он вез с собой гитару, игрой на которой и развлекал нас с Доктором. Надо сказать, что паренек играл неплохо, петь, правда, совершенно не умел - музыкальный слух у него сочетался с абсолютным отсутствием голоса. Зато его анекдоты и шутки были смешными и сказанными вовремя. Благодаря его присутствию беседа текла легко и непринужденно, улыбался даже печальный Доктор.
   Говорили в основном про семейную жизнь. Инженер был женат недавно, Доктор - давно, а я - вечный холостяк. Мои собеседники подначивали, мол де "в старости стакан воды никто не подаст" и вообще держались в этом вопросе с легким превосходством, но я нутром чувствовал, что в глубине души они оба мне завидуют. Ну-ну, никто их в ЗАГС насильно не тащил, золотую удавку натянули сами. Сами и страдают.
   Потом "Арсенальное" кончилось, Инженер извинился, заявил, что устал и завалился спать на верхнюю полку - чтобы не мешать нам продолжать бодрствовать. Доктор достал "Балтику", "девятку"... о, Господи, как это можно пить? Я содрогнулся. Нет, все-таки можно...
   Мы с Доктором посидели еще. Уже было далеко за полночь. Поговорили о литературе, в которой он, Доктор, разбирался неплохо. Потом он дотянул свое пиво и слегка окосел. Затем мы с ним оба вышли из купе - он в туалет, а я купил себе стакан чая. Чай, конечно, был так себе, но стакан в подстаканнике - та деталь железнодорожной обстановки, которую я стараюсь не упускать.
   Мы вернулись в купе почти одновременно. Но оборванный разговор как-то не шел заново. Доктор вдруг внимательно посмотрел на меня, нахмурился еще больше своего обычного своего состояния и вдруг сказал:
   - Эй, Литератор! Хочешь, расскажу тебе одну реальную историю, в которую ты не поверишь? - он произнес это таким хмурым тоном, а потом так взглянул на меня, что я понял - он уже пожалел о сказанном и надеялся, что откажусь.
   Но я ждал чего-то подобного весь вечер и не собирался упускать такой случай.
   "Ну, я тебя за язык не тянул" - подумал я, а сам улыбнулся как можно более дружелюбно и заявил:
   - Конечно, с удовольствием. Я же, как Шурик - собираю тосты и прочий фольклор.
   Доктор понял, что отступать ему некуда и буркнул:
   - Ладно, слушай, писатель...
  
   2. Рассказ Доктора: часть первая.
   Доктора звали Лешкой. Алексеем Ивановичем, если официально. Но в те годы, когда он работал в селе N официальным манером к нему мало кто обращался. Село было глухое, можно сказать - почти деревня, в нем имелась одна единственная больничка, старая и обшарпанная, будто попавшая под бомбежку. Доктор проклял тот день, когда получил направление сюда. Больше идти ему было некуда: учился он, хотя и не плохо, но никогда не был "ботаником-отличником", а денег или связей у него не было. Все же ему удалось получить две специализации: хирурга-гастроэнтеролога и судмедэксперта. Это стало большой удачей для него - он устроился работать на полную ставку как хирург и на пол ставки - патологоанатомом. А главная его неудача - назначение в село. Нет, конечно, плюсы есть: например, ему предоставили жилье. Но минусы перевешивали! У него практически отрезали возможность личного и карьерного роста. Чего может достигнуть сельский хирург, всю жизнь занимающийся грыжами и колитами, изредка - аппендицитами? Однотипная работа, скука и выпивка. Зная, как часто спиваются сельские врачи, Алексей Иванович пытался ограничить себя в потреблении алкоголя, его силы воли даже хватило на это. Но вместо этого он начал курить: начал внезапно и помногу. Человек, не притрагивавшийся к сигарете даже в студенчестве, теперь выкуривал по две пачки в день.
   Другой на месте Алексея нашел бы, наверное, свое счастье в семье. Но и тут Лешке не везло: все его увлечения оказывались мимолетными и редко длились больше месяца. Тогда он думал, что искал "одну единственную", а может - так и было... Трудно понять поступки, которые человек не может объяснить даже самому себе.
   Как бы то ни было, а половину тех своих лет он посвятил работе, а другую половину - борьбе со скукой. Так прошло шесть лет с момента окончания Лешкой института. А потом все изменилось. Изменения начались в пятницу, 4-го августа.
   Утро того дня было относительно прохладным - и это было прекрасно, ибо в целом лето выдалось жаркое. Но хорошего настроения это Алексею Ивановичу не прибавило. Он проснулся очень рано - в пять утра. Вышел во двор, посмотрел на свой освещенный зарей сад с какой-то ненавистью, затаенной злобой. Ему так хотелось делать карьеру, делать научные открытия, проводить такие операции, которые до него никто в мире не проводил; вместо этого он высаживал яблони и вишни в этой забытой людьми и Богом глуши. Алексей еще слишком хорошо помнил, как в институте видел себя как минимум - академиком. А кем он стал? Врачом-садоводом, наступившим на горло своему честолюбию.
   Алексей переоделся, позавтракал и отправился на работу. Пешком, хотя у него имелась машина, "Лада". Идти было не далеко, а утренней прогулкой он надеялся заменить утреннюю гимнастику. Проселочная дорога, ведущая к больнице плавно перешла в асфальтированную. Воздух был по-сельски чист и по-утреннему свеж. Но вместе с тем к воздуху примешивался какой-то запах. Очень тонкий аромат, на самой грани восприятия, но вместе с тем резкий, одновременно неприятный и сладковато-манящий.
   "Случится беда, - понял Алексей, - или уже случилась. Такой запах - это запах несчастья, горя, слез и смерти. Так может пахнуть беда".
   Он вглядывался в лица редких прохожих; помахал рукой своей знакомой, Ирине, молодой девушке, недавно окончившей юрфак в университете и теперь работавшей в центре области адвокатом в какой-то нотариальной конторе. В село N она приезжала на отпуска и выходные (как раз в данном случае - в отпуск): здесь жила ее больная мать - замечательная женщина, бывшая школьная учительница, ласковая и умная, страдавшая от сахарного диабета.
   Алексей познакомился с Ирой на одной из вечеринок в честь дня рождения его коллеги - немолодого врача-терапевта Владимира, приходившегося Ире каким-то дальним родственником: троюродным дядей, кажется...
   Алексей тогда сразу ее заметил - она сидела на софе, крутя в пальцах бокал с вином. Он подсел рядом, представился. Завязал разговор. Алексей сразу понял, что Ирина - не только настоящая красавица, она еще унаследовала от матери проницательный ум, а хорошее образование и тяга к новым знаниям делала Иру интересной собеседницей. Алексей признавал, что завязал разговор с сидящей на софе красавицей с целью "закадрить на ночь", но уже через пятнадцать минут разговора отказался от этой идеи. Та беседа на дне рождения терапевта Володи положила начало дружбы Доктора и Ирины, а термин "дружеский секс" для Алексея не существовал.
   После такого вот лирического отступления, мы вынуждены вернуться в то памятное утро пятницы, 4-го августа.
   Анатолий остро чувствовал запах беды, он внимательно вглядывался в лица редких прохожих: усталые или счастливые, заспанные или бодрые, но нигде он не видел беспокойства. Этот запах не чувствовал никто, кроме него. Даже проницательная Ирина.
   Доктор помотал головой, отгоняя наваждение. Запах беды - это же чушь! Но что делать - он по-прежнему его чувствовал. В смутных раздумьях, он поднялся на крыльцо больницы. Поздоровался с вахтером, здоровым и крепким старцем по имени Сергей Сергеевич. Поднялся на этаж, вошел в кабинет и преступил к работе. Обход, назначения, осмотры. И всюду его сопровождало ощущение предстоящих важных и опасных событий. Он предчувствовал, что скоро грянет гром злого рока.
   "Слава Богу, сегодня не операционный день, - подумал Алексей, - за скальпель я бы сейчас ни за какие коврижки не взялся бы..."
   Рабочий день подходил к концу, но ощущение тревоги не проходило. Алексею Ивановичу теперь казалось, что к запаху беды примешивался звук. Будто тонкая мелодия звучала под черепной коробкой, предупреждая... о чем? Он пытался придумать разумное объяснение своим предчувствиям и не мог.
   Его рабочий день, как врача-хирурга закончился. Теперь Доктор выходит на сцену, как патологоанатом.
   Морг находился здесь же, в больнице. Точнее - под больницей. В мрачном и холодном, несмотря на летнюю жару, помещении подвала. Лифт сюда не едет - пришлось спускаться по узенькой лестнице, щедро усыпанной окурками. Направо пойдешь - в ЦСО попадешь, но нам туда не надо, там биксы стерилизуются, ну а еще рядом с ЦСО запасной выход во дворик, но он на замке; налево пойдешь - в морг попадешь... а прямо? Прямо, как было сказано в одном небезызвестном фильме, русские витязи не ходят...
   Алексей привычно свернул к моргу. Маленькая обшарпанная деревянная дверка. На двери застекленная табличка, на ней синими казенными буквами написано: "МОРГ". А ниже... постойте-ка, это что-то новенькое! Под табличкой "МОРГ" была еще одна, на ней - схематично изображенный собачий череп и надпись: "ОСТОРОЖНО, ЗЛАЯ СОБАКА!". А, ну теперь ясно - практикант развлекается. Наверное, страшновато ему тут одному в морге, пусть даже и днем. На людях он, конечно, храбрится - мол, студента медика ничем не перешибешь - но когда остаешься в морге в абсолютном одиночестве... Анатолий еще не забыл, как это случилось с ним в первый раз. Это чувство он, наверное, вообще никогда не забудет.
   Шутка про собаку ему понравилась (без юмора на такой работенке свихнешься), но табличку пришлось снять: мало ли какая комиссия заявится, начнет парить мозги... лучше бы эти толстые тетеньки с брюзгливыми интонациями в голосе хоть раз в жизни попробовали поработать. Хотя бы вот здесь, в морге, над трупом какой-нибудь избитой до смерти пьяным мужем несчастной, в одной руке держа скальпель, а в другой - шкирку практиканта, зеленеющего в намерении грохнуться в обморок. Так-то.
   Практиканта звали Сашкой и был он на самом деле никаким не практикантом, а банальным студентом M-кого медицинского университета, решившим подхалтурить на летних каникулах. Так уж вышло, что у него обнаружился какой-то родственник среди врачей, который и нашел Сашке работу - не высоко оплачиваемую, зато и не пыльную, опять же таки острых ощущений - через край.
   Халтурка и правда завидная: сидишь себе в прохладе с книжкой, дежуришь, значит; иногда пинцеты и зажимы доктору во время вскрытия подаешь; ну и раз в неделю - генеральная уборка, как святая обязанность. Кроме того, Алексей имел обыкновение время от времени посылать практиканта за пивом - и на этом обязанности Сашки исчерпывались.
   Когда в тот день Анатолий вошел в морг, сопровождаемый незримым ореолом тревоги, он увидел, что Сашка изменил своей привычке - вместо того, чтобы приходить на работу с книжкой, он пришел на работу с газетой. Практикант свободно развалился на одном из двух стульев, стоящих на "посту" - небольшой комнатке, из которой начинается коридор, ведущий в покойницкую. Он казался полностью погруженным в чтение, настолько, что даже не заметил прихода Доктора. Алексей присмотрелся: что же читает современная молодежь? О Боже, "M-ский вестник", городские новости. Как правило - чушь и лабуда, ибо что может произойти интересного в городе М Алексей решительно себе не представлял. Он гомерически хмыкнул. Сашка встрепенулся, взглянул на него:
   - А, Алексей Иваныч! - по-свойски сказал он. И правильно, столько литров пива вместе употребили, чего официоз разводить, - Здрасте!
   ""Иваныч", - мрачно подумал Доктор, - почти как "Ионыч". Вот посижу в этой глуши еще годик - и все начнут Иванычем величать"
   Но виду доктор не подал, а место этого спросил:
   - Ну и что пишут господа журналисты?
   - Интересно пишут, - Саша развернул газету поудобнее, прочистил горло и продекламировал: - "Полторы недели назад в парке на окраине города М. было найдено растерзанное тело молодой девушки, студентки"... родственники убиты горем, знакомые в ужасе...тра-ля-ля, это не важно... ага, вот дальше... "только через несколько дней тщательнейшая экспертиза установила, что некоторые раны не могли быть нанесены зверем, а были нанесены человеком. До сих пор эта информация была скрыта в интересах следствия"... тра-ля-ля, какие еще интересы у нашего следствия, кроме финансовых? Ага, и вот в конце: "несомненно, речь идет о предумышленном убийстве"... надо же, какие гении... "следствие также допускает версию деятельности маньяка"... Как вам все это нравится, Алексей Иванович?
   Эскулап скривился. Его не слишком занимало какое-то убийство девушки в парке, он отчаянно пытался силой воли разогнать нехорошие предчувствия и избавиться от тревожных нот, звучащих под крышей черепа. Но, видя, что практикант ждет его ответа, Алексей буркнул, этак наставительно:
   - Такова жизнь, куда тут денешься? Хотя, конечно, страшно, ибо недалеко от нас. Хотя с другой стороны - мы с тобой ведь не молоденькие кисейные барышни - чего нам бояться каких-то чокнутых маньяков?
   - Тоже думаете, что это сумасшедший? - Саша пристально взглянул на него. - Других вариантов нет?
   Доктор тяжело вздохнул, на секунду задумался, затем ответил:
   - Я не сыщик и не психиатр, но одно могу сказать тебе точно: пусть это прозвучит как клише, но поверь - парень, растерзавший не в чем ни повинную девушку - псих.
   Сашка пожал плечами и вновь уткнулся в газету. Алексей уселся на стул, стоящий напротив того, на котором сидел практикант. Доктор вроде бы был рад, что тема исчерпана, но зато после разговора он вновь ощутил чувство тревоги. Предостерегающая музыка в его голове зазвучала все громче и отчетливее, достигла апогея и смолкла, окончившись барабанным боем.
   Дверь отворилась, и Алексей понял, что барабанный бой прозвучал не в его мыслях, а на самом деле: это следователь Бенивский постучал в дверь перед тем, как войти. Была у него такая полезная привычка - без стука не входить.
   С Бенивским Алексей познакомился в первый день своей работы патологоанатомом. Их объединяла не то, что бы дружба, а некая таинственная солидарность - в конце концов, одно дело делали. Следователь по уголовным делам был человеком угрюмым, но деятельным; принципиальным, но при этом - не дураком. Бенивский Михаил Федорович имел непримечательную внешность - средний рост, намечающееся брюшко и прочие "атрибуты незаметности", делающие его невидимкой в толпе, у него имелись в полном наборе.
   Сегодня Бенивский выглядел устал и злым - как никогда. Даже в памятный день, когда привезли ту самую, избитую до смерти своим мужем, Доктор не видел на лице следователя такой угрюмой мины.
   Ту женщину (как ее звали? - тщетно пытался вспомнить Алексей, - как же, черт возьми, ее звали?) привезли по скорой. Она скончалась от обширного внутреннего кровотечения: муж-алкоголик бил ее умело - так, чтобы синяков на коже не оставалось. Избивал довольно часто. А она молчала. Терпела. Дура - подумал Доктор, когда из вскрытой брюшной полости хлынула кровь и практикант пошатнулся в намерении грохнуться в обморок, - какая же дура! Ведь молодая еще. Симпатичная... была. Зачем? Зачем такая глупая смерть?
   Нет, - вспомнил Алексей, - зря я возвожу напраслину на практиканта. Дело было месяц назад, Сашка только неделю проработал, а все же держался тогда. Позеленел, конечно, но на ногах устоял.
   Тот день вдруг предстал пред глазами Алексея Ивановича во всех деталях - это была суббота. На вскрытии он действовал как автомат. Потом как автомат вышел в коридор, где ждал его Беневский. Вынес вердикт. Следователь опустил глаза - Доктор только подтвердил его предположения. Потом Алексей как автомат пошел домой. А вот дома очнулся - как будто повернули включатель. На душе стало как-то гадко. Захотелось выпить. Тогда он позвонил Ирине - она как раз в очередной раз приехала проведать мать. Должно быть по его голосу Ира поняла - что-то не так. Пригласила. Он купил в магазине торт и поехал к ней. Всю ночь они беседовали на кухне - Доктор не помнил о чем, но точно - не о его работе. Так ему удалось прижить еще один день - и похоронить в глубинах памяти еще одно мертвое лицо.
   Алексей встряхнул головой, отгоняя назойливые и неуместные воспоминания. Вопросительно взглянул на следователя. Беневский тяжело вздохнул, покачал головой и кинул на Доктора сумрачный взгляд:
   - Привет, у меня к тебе дело. Сейчас подвезут труп - нужно будет вскрытие. Как можно скорее и как можно более результативно, - следователь снова вздохнул, - дерьмовое дело. Вообще-то мне не по чину им заниматься, но запрета пока не было.
   - Что за дело-то? - Доктор спросил скорее для проформы.
   - Маньяк! - это слово Беневский будто сплюнул, - он давно уже вокруг да около гастролирует! Я все ждал, когда к нам заглянул. Фактики собирал!
   - С чего ты взял, что это маньяк?
   - А то кто же? Почерк у него характерный: убивает молодых девушек. Девочек! И к тому же визитки свои оставляет. Правда, каждый раз разные.
   Прежде чем Алексей Иванович успел спросить про визитки, в дверях появились двое санитаров с каталкой. На каталке лежала, рассыпав золотые кудри по подушке, девчонка лет пятнадцати. Бледное лицо с закрытыми глазами делала ее похожей на спящую. Но она не спала. Санитары рассказали, что ее заметил запоздавший прохожий. Вызвал скорую. Когда они приехали она уже давно была холодной.
   Вскрытие Алексей помнил смутно. Такие моменты память старается изгнать из себя, стереть детали. Смерть наступила между пятью и семью часами вечера. Причина смерти - большая потеря крови. Единственные повреждения - две небольшие ранки на шее. Невероятно точное попадание в сонную артерию. Убийца имел медицинское образование или долго и хорошо готовился... в наш век это не проблема. Интернет предоставляет любые анатомические знания всем желающим. Следов борьбы, конечно, нет - зато в крови алкоголь и клафилин. Девочке выпускали кровь, а она даже не почувствовала. Спина и пятки в пыли, что не удивительно - ее нашли обнаженной. На спине так же обнаружились следы мела. Обо всем этом Алексей поведал следователю тет-а-тет, пока практикант возился с уборкой. Тот покивал:
   - Ее нашли в меловом рисунке. Круг, вписанный в равнобедренный треугольник, внутри него еще круг поменьше. Что-то оккультное, наверное. И надпись какая-то, вот, может, переведешь...
   Беневский сунул в руки Доктору клочок бумаги, на котором аккуратным почерком было выведено: natus sum ex Hermogene.
   - "Я рожден из Гермогена" - что-то в этом духе. Но точно не скажу. В одном можешь быть уверен - это латынь. Любопытное дело, - Доктор вспомнил страсть практиканта к статейке и из уважения к ней прибавил, - ты держи меня в курсе. Насколько возможно, ладно?
   Беневский удовлетворенно кивнул:
   - Спасибо и на этом. Буду думать. Я найду этого ублюдка, который в вампиров заигрался, я ему мозги вправлю, - Беневский задумался на секунду и потом решительно спросил у Доктора - а насчет того, чтобы держать в курсе - слушай, ты ведь завтра свободен?
   - Да, суббота ведь.
   - Везет тебе! А вот мне что суббота, что не суббота - все одно работа. Слушай, есть у меня на примете один субъект - ничего конкретного на него нет, а все-таки он странный. Я думаю - это он в вампира играет. Не побоишься со мной нанести ему предварительный неофициальный визит? Официально я пока не могу, а вот так - незваным гостем, прийти припугнуть - это запросто.
   - Конечно, никаких проблем, - как-то незаметно для себя Доктор увлекся этой историей - она отвлекала от повседневной сельской скуки. Ему вдруг вспомнились слова, написанные на клочке бумаги. Natus sum ex Hermogene. Было в их звучании что-то таинственно зловещее.
   - Тогда звякни мне завтра в шесть утра. До встречи!
   Алексей рассеянно пожал на прощание руку следователю. Взглянул в его напряженное лицо. Беневский явно шел ва-банк: или грудь в крестах или голова в кустах. Если успеет поймать маньяка до того, как развернется бюрократическая машина и приедут спецы из центра - честь ему и хвала. Но если нет - за самодеятельность его по головке не погладят.
   Следователь ушел, тихонько притворив за собой дверь. Практикант, промолчавший все время визита Беневского, выглядел растерянным. Он комкал в руках газету с злополучной статейкой.
   - Саша?
   - А? - практикант словно очнулся от сна, в котором пребывал даже когда ассистировал при вскрытии. Доктор знал, что это за состояние - когда душа будто отгораживается от мира, но тело и разум продолжают действовать на автопилоте.
   - Саша, додежуришь сегодня за двоих, ладно? Хочу выспаться перед завтрашнем днем, - Алексей улыбнулся: - Похоже, мне предстоит изображать нашего коллегу Ватсона.
   Практикант как-то странно посмотрел на него исподлобья, кивнул:
   - Конечно.
  
   3. Интерлюдия: ночная станция.
   - Белье брать будите?
   Я моргнул от неожиданности. Надо же, я даже не заметил, как в купе вошла проводница. Взглянул на нее - и обомлел от неожиданности: проводница была молодой. И даже симпатичной. Слегка полновата, но ей было еще очень далеко до того состояния, когда женщина превращается в нечто аморфное, бесполое, огромное, неуклюже-неповоротливое. Голос проводницы был мягким, глубоким, грудным - и сказочно красивым. Через пару лет он, конечно, все равно обратится в противный хриплый визг - если, конечно, у нее не хватит ума бросить к чертям эту дурацкую работенку и не мотаться по стране из конца в конец в бесконечных холодных до дрожи и до отвращения казенных поездах.
   Я залюбовался ее плавными жестами так, что даже не сразу понял, чего она от нас хочет. Потом отрицательно помотал головой: мы с Доктором спать в эту ночь не собирались, а Инженер прекрасно обходился и без белья. Проводница плавно развернулась, намереваясь покинуть нас. Я внимательно смотрел на нее. Какая аппетитная попка... жажда внезапно перехватила мне горло, я коснулся своего стакана, а потом в голову пришла идея - и я окликнул проводницу:
   - Сударыня, не желаете ли бокал вина? - чай мой как раз кончился и я снова перешел на вино.
   Она оглянулась и улыбнулась. Красноречиво указала мне взглядом на Доктора и покачала головой:
   - Нет, я пока не хочу. Возможно, как-нибудь попозже вы заглянете ко мне в кондукторское купе?
   - Вы приглашаете? - я взглянул в ее глубокие, манящие темно-карие глаза.
   - Да, - она, взмахнув длинными ресницами, ответила на мой взгляд.
   - Тогда я обязательно загляну. Чуть-чуть попозже.
   - Я жду, - проводница кивнула и добавила: - Да, кстати, сейчас мы сделаем остановку на станции - простоим около двадцати минут.
   - Спасибо, - проводница вышла, послав мне на прощание многообещающий взгляд. Я снова посмотрел на Доктора. Тот кивнул своим мыслям.
   Поезд затормозил - как-то неожиданно резко, но Инженер даже не проснулся. Мы с Доктором вышли - подышать свежим воздухом. Было прохладно, ночной ветер разгонял дымку тумана и проветривал запылившиеся мозги. Я дышал полной грудью - как перед смертью. Сонную одурь, навеянную ритмом стука колес, вином и неторопливым рассказом уносил с собой этот ветер, оставляя меня кристально чистым и свежим. Казалось, еще немного - и даже моя плоть станет прозрачной и сквозь нее можно будет увидеть, как в голове перекатываются цветные шарики мыслей.
   Доктор тоже посвежел под этим ветерком - на его губах даже появилось какое-то подобие улыбки. Хотя скорее это была ухмылка, искривившая почти правильные исконно славянские черты его лица. Что же, это лучше чем ничего. В таком состоянии я смогу выпытать из него побольше подробностей того N-ского злоключения, которое он повествует будто исповедь.
   Мы вернулись в купе. Поезд тронулся, и Доктор продолжил рассказ.
  
   4. Рассказ Доктора: часть вторая.
   Утро 5-го августа было еще более прохладным. Тяжелые серые тучи заволокли небосвод до самого горизонта, скрывая солнце; в воздухе слабо пахло грозой. Алексей Иванович подъехал на условленный пустырь, где его уже ждал Михаил Беневский. Они созвонились на рассвете и договорились встретиться здесь. Банальный такой пустырь, в который упиралась проселочная дорога, которая местами была даже асфальтирована - еще в советские времена. На одной стороне пустыря располагалась неоконченная стройка. Не окончена она была давно, и, вероятно, навсегда - и тихо захеревала, как и местный бюджет. На другой стороне пустыря стоял домишко. Уютный такой старый двухэтажный домишко, наводящей на мысль о натуральном хозяйстве - у хозяина такого жилища непременно должен иматься сад-огород, жена, огромная, как бочка, столь же огромный пивной живот и пятеро детишек.
   - А кто это он? Я от своих пациентов про этого таинственного отшельника не слыхал, - Доктор искоса взглянул на следователя.
   - Про него здесь предпочитают молчать. Вроде как забыли все. Вот раньше - года четыре назад - ходили разные слухи: кто говорил, будто-де колдун, кто называл монахом и прочее... но последние пару лет стало тихо - никаких фольклорных историй...
   Следователь замолчал. Достал из кармана пачку "Явы", закурил. Подумал, добавил:
   - Могу сообщить следующие факты: зовут субъекта Виктор Иннокентьевич Гольсер, предки его вроде как из обрусевших немцев. Самому ему пятьдесят восемь, из которых двадцать два года он прожил здесь. Скрытен, нелюдим; впрочем, время от времени появляется на людях - только по ночам, периодически заскакивает в нашу общесельскую забегаловку - пропустить по стаканчику, хотя в своих вылазках он нерегулярен и не придерживается какого-либо четкого графика. Чем зарабатывает на жизнь неизвестно, впрочем, до меня доходили слухи, что он как-то ухитряется делать деньги через Интернет - ума не приложу, как ему это удается... да, еще как-то ходили слухи, что он как-то раз взялся переводить какую-то книгу с немецкого. Вот, пожалуй и все.
   Доктор покачал головой и тоже закурил. Выдыхая дым, проговорил:
   - Да, подозрительный субъект. И действительно скрытный.
   Доктор лукавил. Описанная личность была ему уже заочно симпатична. По крайней мере, отшельник разительно отличался от однообразия массы прочих сельских жителей. К тому же тон, которым следователь говорил о нем, выдавал скрытое уважение и зависть неуча к интеллектуалу. К тому же он знал немецкий! Шайсе! Ну не складывался этот портрет в лик убийцы-психопата. Нет, если бы было совершено красивое, изящное убийство тонким стилетом в каком-нибудь сельском высшем обществе, малом свете местного разлива - тогда можно было бы брать отшельника под подозрение. Но так - изображая вампира оставить тело никому не нужной девчонки в каких-то магических каракулях, криво выведенных мелом на асфальте? Нет, конечно, с ума может сойти любой. Но все же...безумие бывает разное.
   Следователь, непосвященный во внутренние сомнения Алексея, рассеянно кивнул. Доктор докурил, бросил окурок куда-то в сторону, и они подошли к двери домика. Следователь постучал.
   Буквально через тридцать секунд дверь распахнулась. На пороге стоял импозантный мужчина. Несмотря на седину, он не выглядел старше, чем на сорок лет. Он был одет в джинсы и черную футболку с эмблемой какой-то заокеанской рок-группы, в которых Доктор разбирался слабо. Тонкие аристократичные черты его лица подчеркивались аккуратными усами, наводившими на мысль о Доне Кихоте в молодости. Виктор казался бледным на фоне следователя, но доктор про себя отметил, что на самом деле у отшельника нормальный здоровый цвет лица мало пьющего человека. Внимательные карие глаза язвительно и колюче глядели на следователя из-под густых бровей. Через полминуты такого молчаливого созерцания Виктор неожиданно усмехнулся и спросил:
   - Чем обязан визиту таких занятых людей? - он даже посмаковал слово "занятых", говоря его с какой-то усмешкой - будто это мы со следователем были бездельниками, отвлекающими его от важных дел.
   - Виктор Иннокентьевич? - на всякий случай уточнил Беневский, - вы не могли бы нас впустить? У нас есть к вам несколько вопросов.
   - Мог бы и впустить, - отшельник задумался на секунду и с непонятным озорством добавил: - а мог бы и послать куда-нибудь. Я так понимаю, никакой бумажки с печатью у вас нет?
   Следователь промолчал, а Виктор продолжил:
   - Нет. И быть не может. Ну да это не беда. Но почему вы не представились, как того требует элементарная вежливость?
   - Меня зовут... - начал следователь, но Виктор оборвал его:
   - Я лучше вас знаю, как вас зовут, Беневский! Но все же сначала вам стоило бы поздороваться и представиться.
   Несмотря на резкость тона, Доктор понимал, что этот странный тип был прав. Алексей стоял как истукан, не участвуя в беседе и не понимая, куда девать все это время свое лицо и конечности.
   Вдруг Виктор удостоил его хмурым взглядом и неожиданно смягчился:
   - Ладно, заходите, раз уж пришли. Так даже лучше.
   Они прошли в гостиную - небольшую, но уютную, стены которой были сплошь заставлены книжными полками. Несмотря на то, что квартира явно принадлежала холостяку, пыли в обозримом пространстве не наблюдалось. Из-за тяжелых и плотных штор помещение было довольно мрачным, впрочем, обилие электрических ламп сводило на нет этот недостаток.
   - Присаживайтесь, - хозяин жестом указал на кресло и стул, стоящие рядом с массивным дубовым столом два кресла, - не желаете кофе?
   - Я на работе - как-то хмуро ответил следователь.
   - А вы, Алексей Иванович, уважаемый доктор? Тоже боитесь, что я вас отравлю? - Виктор лукаво взглянул на Доктора, даже изобразил кончиками губ какую-то полуулыбку.
   - Я не откажусь, - Доктору стало неловко: отшельник знал о нем даже профессию, а сам он узнал о Викторе только сегодня.
   Кофе был натуральным. Виктор подал его в маленькой чашечке, стоящей на столь же маленьком изящном блюдце; насыщенный аромат щекотал ноздри. Вместе с кофе на стол была выставлена шкатулка с сигарами. Хозяин присел и закурил, Алексей и следователь воздержались. Наконец, Беневский перешел к делу. Откинувшись в кресле, он смерил Виктора взглядом и спросил:
   - Вы знаете, что в нашей области орудует маньяк?
   Виктор задумчиво кивнул:
   - До меня доходили такие слухи. И что?
   - Вы знаете, что вчера, между пятью и семью вечера, он совершил убийство в нашем селе? Была убита девочка пятнадцати лет. Где вы находились в это время?
   - Здесь, - отшельник усмехнулся, - я был дома. Это не запрещено?
   - Может ли кто-нибудь подтвердить ваши слова? - продолжал напирать следователь.
   - А может ли кто-нибудь их опровергнуть? Я был один.
   Беневский помолчал и решил зайти с другого бока:
   - Скажите, Виктор Иннокентьевич, вы случайно не увлекаетесь мистикой, магией, эзотерикой и тому подобным?
   Отшельник помолчал секунду и уклончиво ответил:
   - Я знаком с этими философскими учениями, - он произнес это тихим ровным голосом, но все же Алексей почувствовал скрытое напряжение.
   Следователь победно глянул на Доктора и продолжил:
   - Вы случайно не знаете, что значат слова, - Беневский достал из кармана бумажку и прочитал по ней: - Natus sum ex Hermogene.
   - В латыни, молодой человек, никогда не ставится ударение на последний слог, - поправил его Виктор. - Как вы сказали? Natus sum ex Hermogene? Да, я знаю, что это значит.
   Отшельник встал, закрыл глаза и торжественным голосом продекламировал:
   - Natus sum ex Hermogene,
   Hyperion elegit me,
   Abso Iamsuph cogor interire.
   Виктор снова присел, затянулся сигарой и, выдохнув облако дыма, перевел:
   - Я рожден был Гермогеном, Гиперион избрал меня, без Иамсуфа я вынужден погибнуть. Это слова десятого алхимического ключа.
   Хозяин положил сигару в пепельницу, встал, подошел к одной из книжных полок, снял с нее невзрачную книжонку и, раскрыв посередине, положил перед Алексеем и Беневским. На странице было изображение равнобедренного треугольника, в который были вписаны два концентрических круга. Центральная вершина треугольника была опущена вниз. Внутри этой фигуры были какие-то непонятные закорючки, в которых Алексей не без труда узнал иврит. Рядом с каждой вершиной внутри треугольника стояла по астрологическому символу: круг с точкой - в левом верхнем углу, полумесяц - в правом верхнем углу, и таинственная рогатая закорючка, напоминающий символ женского начала (зеркало Венеры) - в нижнем. Над каждой стороной треугольника было по латинскому предложению из того таинственного стиха, которой продекламировал Виктор.
   Под рисунком была подпись: "ключ десятый - и мужчиной и женщиной я рожден".
   - Это десятый ключ, - пояснил зачем-то Виктор. - О скольких убийствах вам известно?
   Беневский помолчал и нехотя ответил:
   - О трех. Одно произошло вчера, другое - полтора месяца назад в городе, еще одно - на неделю раньше. Все убийства совершении разными способами, но я убежден, что они совершены одним и тем же человеком.
   - Я так понимаю, что слова по латыни - визитная карточка маньяка? - полюбопытствовал Виктор. Алексей внутренне удивился тому, как ловко поменялись местами допрашивающий и допрашиваемый, но промолчал.
   - Нет, - спокойно ответил следователь, - визитки каждый раз разные. В прошлое убийство он оставил в портфеле зверски растерзанной девочки три пера: лебединое, воронье и орлиное. А в случае до этого на теле нашли карту Таро - двадцатый аркан, так она кажется называется.
   - Двадцатый аркан? Страшный суд? Это там, где ангел трубит в рог, и мертвые встают из могил? Смотрите, - Виктор перелистнул страницу лежащий на столе книги и показал нам еще один рисунок: сложную аллегорическую композицию, изображающую сферу, внутри которой были три сердца, из которых выползало по червю (или змее). Рядом с этой сферой располагались тела мужчины и женщины, в сидячем положении, развернутые в разные стороны, будто зеркальные отражения. Над головой женщины был изображен лебедь. Над головой мужчины - орел, а между ними - ворон. Под рисунком имелась подпись: "Ключ девятый - троединство двойственности". Виктор победоносно взглянул на нас и сказал:
   - Взгляните еще сюда.
   На предыдущей странице была еще одна картинка - на ней мертвый вставал из могилы и ангел трубил в рог - то есть тоже, что и на двадцатом аркане Таро. Под этим рисунком также имелась подпись: "ключ восьмой - апофеоз смерти и воскрешения".
   - Из чего можно сделать вывод, что убийств было уже десять. И будет еще два - потому что существует двенадцать "ключей мудрости" Василия Валентина, - победоносно подытожил Виктор.
   Следователь поморщился, кинул на отшельника сумрачный взгляд. Потом поднялся и проговорил:
   - Спасибо. Вы очень нам помогли.
   - И углубил ваши подозрения, верно? - Виктор усмехнулся.
   - Верно. Но не беспокойтесь, правосудие восторжествует и если вы невиновны - вам нечего бояться. Однако нам с доктором, пожалуй, пора идти.
   - Избавьте меня от этих милицейских клише, - хозяин отмахнулся. Когда он произносил слово "милицейских", казалось, ему очень хотелось сократить его до чего-нибудь более народного и только силой воли Виктору удалось сдержаться, - позвольте, я провожу вас к выходу.
   Только на пороге Алексей Иванович, молчавший всю беседу, вдруг вспомнил об обстоятельствах последнего убийства и, повернувшись к уже собиравшемуся прощаться хозяину, неожиданно даже для себя спросил:
   - Виктор Иннокентьевич, а как вы относитесь к вампирам?
   Виктор моргнул от неожиданности. В его глазах мелькнула растерянность, и еще какое-то чувство, которое Доктор идентифицировал, как страх.
   - Я... э, не встречал пока что. Так что можно сказать, что в вампиров я не верю, - отшельник улыбнулся, но его улыбка была какой-то натянутой, - а почему вы спросили, Алексей Иванович?
   - Да так, - загадочно проговорил Доктор, мысленно поздравляя себя с этой маленькой победой, - к слову пришлось.
   - А знаете что, Алексей Иванович, - Виктор неожиданно хищно усмехнулся, - заходите вечером, часиков в семь - на бокал винца, а? Поговорим о вампирах, оборотнях и прочих... сказках. А то у меня тут такая скукота...
   Доктор кинул вопросительный взгляд на Беневского, тот пожал плечами - мол, думай сам. Алексей кивнул:
   - Хорошо, я приду. Помогу вам бороться со скукой.
   - Вот и славно, - Виктор рассеяно улыбнулся, открывая дверь, - прощайте, господа.
   Снаружи потихоньку начала нарастать жара - от утренней прохлады не осталось и следа. Доктор досадливо скривился, предчувствуя, какая температура будет в полночь.
   - А ты молодец, - неожиданно признал следователь, - держался хорошо. И про вампиров вспомнил. А я, признаться, растерялся, запамятовал. Совсем он мне мозги своим колдовством заморочил!
   Доктор принял комплимент с внутренней гордостью. Попрощался с Беневским, сел в свою обшарпанную "Ладу" и уехал домой.
   До четырех часов вечера он провалялся на диване под вентилятором и перед видиком - с перерывами на обед. За это время ему даже удалось немного подремать. Алексея разбудил звонок Ирины - она предлагала посидеть в каком-нибудь кафе вечером. Он отказался, сославшись на непредвиденные обстоятельства. Порекомендовал ей быть осторожнее, потому что в городе орудует маньяк. Потом они попрощались и Алексей сел "писать истории" - то есть заполнять карточки пациентов, проще говоря - работать на дому.
   От писанины, имеющей мало общего с медициной, но много с бюрократией, его отвлек телефонный звонок Беневского.
   - Алле, Алексей? - сквозь какой-то хрип в трубке спросил следователь.
   - Да, Михаил. Что-то случилось?
   - Случилось, - в трубке раздался непонятный смешок, - я хочу спросить, ты все еще собираешься нанести вечерний визит нашему отшельнику?
   - Ну да. А что? Ты против?
   - Наоборот. Я бы даже попросил тебя в случае чего, - Беневский помолчал и продолжил, - мне сегодня позвонили. Сверху. И настоятельно порекомендовали не трогать Виктора Иннокентьевича. Мол, не заморачивайтесь, Михаил Федорович, ищите в другом месте. Ну а я все же не могу отделаться от подозрений в адрес этого гражданина. Вот и...
   - Ну, логично, - Доктор тяжело вздохнул, - буду разведывать, если узнаю что-нибудь интересное - передам тебе. К тому же, если я не вернусь с этого званного вечера, Виктора можно сразу сажать.
   - Ага, - Беневский кажется даже не заметил шутки, - спасибо. Ну, удачи тебе.
   - До свидания, - сказал Алексей гудкам в трубке.
   Алексей взглянул на часы, пришел к выводу, что пора отправляться. На плечи - рубашка с коротким рукавом. В карман брюк - пачку сигарет. Двумя движениями расчески поправил волосы. Обулся в специально начищенные по такому случаю ботинки. Доктор мельком взглянул в зеркало: все ли готово? Все.
   Он вышел в сад, прошел быстрым шагом к калитке, вышел на дорогу. Подошел к гаражу, выкатил оттуда автомобиль и поехал на окраину села - на тот маленький пустырь перед домом Виктора.
   Дорога заняла у Доктора около пятнадцати минут. Сигарета отняла еще пять. Ровно в шесть часов вечера Алексей был перед дверью.
   Виктор открыл ее как раз тогда, когда Доктор намеревался постучать. Из дома отшельника доносился тяжелый сладковатый аромат пряностей.
   - Добрый вечер, Виктор Иннокентьевич, - начал Алексей.
   - С вашего позволения, просто Виктор. И разрешите, я буду называть вас Алекс?
   - Конечно, - ответил Доктор, - только я думал, "Алекс" - сокращение от Александра...
   - Не важно, - отмахнулся отшельник, - так короче. Прошу вас, заходите.
   Алексей снова был посажен в удобное мягкое кресло, стоящее возле стола. На столе все так же стояла шкатулка с сигарами.
   "Где, черт возьми, он берет сигары в этой глуши? - подумал Доктор, - и откуда достает на них деньги? На такую шкатулочку, наверно, целиком ушли бы три мои зарплаты"
   - Я, конечно, приглашал вас на вино, - извиняющимся тоном начал Виктор, - но, подумав, приготовил глинтвейн. Надеюсь, вы не откажетесь?
   - Конечно, нет.
   Хозяин принес две кружки, наполненные теплым глинтвейном. Уселся в кресло напротив Алексея, будто отгораживаясь от него столом. Пару минут они молчали, наслаждаясь напитком. Потом Виктор достал из кармана напоминающий миниатюрную гильотину агрегат, и, отрезав с помощью него кончик сигары, закурил. Выдохнул облако дыма, насмешливо произнес:
   - Вижу, следователь благословил вас на визит ко мне - Отшельник лукаво усмехнулся, будто зная о телефонном разговоре - ну и правильно. Нечего без его, Беневского, ведома шататься по домам сомнительных старых маньяков!
   Алексей тоже улыбнулся этой шутке, давя понять, что уж он-то не считает Виктора маньяком. Склонился над своей кружкой, вдохнул и ощутил яркий аромат корицы, небольшие примеси запахов имбиря и кардамона. И еще, кажется, лимонных корок. Аккуратно пригубил горячее вино, стараясь всеми рецепторами ощутить его терпкий вкус. Выдохнул.
   - Это просто великолепно!
   - Спасибо, - отшельник кивнул, - уважаю людей, умеющих ценить хороший глинтвейн. Или хорошее вино. Аборигены, в основной своей массе, предпочитают водку.
   - Каждому свое, - заметил Доктор.
   - Верно, - как-то странно вздохнул Виктор, - Вы правы: каждому свое. Но давайте перейдем к нашему делу. Скажите, Алекс, почему вы упомянули вампиров утром?
   - Особенности последнего убийства. Девушку опоили и выпустили ей кровь из сонной артерии, вероятно, вонзив две полые иглы. Крови рядом с телом найдено не было. Убийца имитировал вампира, это ясно.
   - Да, - вздохнул Виктор и тихо, на пределе слышимости, бормотнул себе под нос: - это вызов.
   Алексей про себя отметил эту задумчивую реплику, но переспрашивать не стал. Вместо этого он попытался направить разговор в другое русло:
   - А у вас есть новая информация по этому делу?
   - А? Да. Я кое-что выяснил, - Виктор встал с кресла и подошел к книжным полкам. Взял с полки книгу, которую Алексей уже видел утром - с алхимическими ключами - и маленький черный блокнот.
   - Я тут провел кое-какие расчеты - отшельник раскрыл на столе перед Доктором книгу на десятом ключе и свой блокнот. Пожелтевшие от времени страницы блокнота была исписаны какими-то вычислениями, перемежающимися с непонятными закорючками. - Смотрите, вчера меркурий - Виктор указал на рогатую закорючку, находящуюся в нижнем углу ключа - находился в созвездии Девы, а это основное созвездие этого месяца. Кроме того, если соединить луну и солнце прямой линей, то вчера, ровно в 18:21 меркурий находился на продолжении этой линии. Невероятное событие, такое случается раз в несколько лет. Это как раз то, что необходимо для алхимических превращений десятого ключа. Как говорил Парацельс, все вещи произведены из Солнца и Луны, сиречь из двух сущностей. Думаю, убийца все заранее рассчитал еще несколько лет назад и теперь пользуется уже подготовленным астрологическим календарем. Серьезный подход.
   - Вы сможете просчитать, когда он совершит следующее убийство?
   Виктор сел в кресло, глубоко задумался. Тяжел вздохнул:
   - Пожалуй, да. Но для этого мне понадобятся все известные даты убийств и много времени. Я боюсь, что могу не успеть: осталось всего два убийства, а маньяк, похоже постепенно убыстряет темп. Алекс, у меня дурные предчувствия относительно этого дела.
   Алексей вспомнил настроение, промучившее его почти весь прошлый день и задумчиво кивнул:
   - Да, у меня тоже.
   - Знаете, Алекс, нам не стоит пускать это дело на самотек, - в глазах Виктора мелькнул огонек азарта, - Беневский никогда его не раскроет сам. Во-первых, у него связанны руки различными бюрократическими проволочками, во-вторых, он дурак. Второе даже важнее. Все его потуги будут тщетны и провал неизбежен. Но мы с вами, Алекс, вполне сможем распутать этот клубок.
   Доктор задумался. Он всегда предпочитал хорошо подумать перед тем как принять по настоящему важное решение. Возможно, из-за этой рационалистичной неспешности ему и не везло с девушками. Все-таки, человек, в котором присутствует легкая "сумасшедшинка" гораздо более симпатичен для противоположного пола.
   - Но у меня работа, - решил поотнекиваться для виду Доктор. И получил ожидаемый ответ:
   - Возьмите отпуск.
   - Но...
   - Неужели вам не интересно, Алекс? - с изумлением спросил отшельник.
   - Я уже слишком большой мальчик для игры в доктора Ватсона, - ответил Алексей.
   В ответ Виктор с улыбкой отмахнулся:
   - Бросьте. Во-первых, не в Ватсона, а скорее в Арчи Гудвина - напарника Ниро Вульфа, потому что я буду редко покидать свой дом. Во-вторых, это же азарт, риск, состязание интеллектов. Самая мужская игра для всех возрастов.
   Алексей сдался (он, вероятно, тоже читал Рекса Стаута):
   - Завтра я беру отпуск.
   - Вот и отлично. Вот мой номер мобильного. Если появится что-нибудь интересное - звоните в любое время. - Виктор поднялся с кресла, затушил окурок сигары в стоящей на столе тяжелой малахитовой пепельнице и сделал последний глоток из кружки с глинтвейном. Доктор поднялся следом.
   - Вы больше не считаете меня убийцей? - спросил Виктор.
   - Я не отрицаю такую возможность, хотя считаю ее маловероятной, - нашелся Доктор.
   - А вы говорили, Алекс, - Виктор укоризненно покачал головой, - из вас получится замечательный игрок!
  
   И была ночь и было утро и это было утро воскресения, а потому все его Алексей Иванович проспал. Ему снилось что-то теплое, приятное, знакомое с детства, как бабушкины пирожки - к сожалению, Доктор не смог запомнить, что именно - но, так или иначе, он проснулся за полдень с прекрасным настроением. Дурные предчувствия, мучавшие его накануне, исчезли, рассеялись, "яко дым". Хотя нет, не исчезли - просто память покрыла их тонким слоем пыли, оставив эту отраву в одном темном уголке сердца, будто каплю дегтя - так, чтобы она не мешала Доктору подняться, почувствовать себя отдохнувшим и почти счастливым. Затем он приготовил себе завтрак - и возомнил себя совершенно счастливым. Но стоило взгляду Алексея ухватиться за стопку ваяющихся на столе недописанных историй, как эта опасная иллюзия рассеялась. Правда, к трем часам дня ему удалось с ними разобраться, оставив на поле бюрократического боя пепельницу с кучкой окурков и разогретый от вращения диск "Наутилуса". Примерно через полчаса после этого знаменательного события позвонила Ирина, пригласила вечером на чай. К ней прилично было бы явиться часов в шесть, как убить время до этого момента Алексей решительно не представлял себе. Что бы как-то себя занять, он позвонил Беневскому и пересказал ему в общих чертах содержание разговора с Виктором. Правда, Доктор о многом умолчал - например, о решении начать собственное расследование. Постепенно он сумел перевести разговор на два предыдущих убийства и узнать точные даты - 24 и 19 июля. О времени следователь предпочел умолчать. Напоследок Алексей пообещался информировать Беневского обо всем, что удастся выяснить. Покончив с этим разговором, оказавшимся неожиданно тягостным, Доктор присел перекурить. На середине сигареты к нему пришла здравая мысль - неплохо было бы пообедать. Алексей Иванович заглянул в холодильник и с сожалением убедился, что основная масса оставшихся там со вчерашнего дня продуктов, а именно три куриных яйца и кусок колбасы, ушли на приготовление яичницы на завтрак. Алексей предпринял марш-бросок до ближайшего продуктового магазина, увенчавшийся успехом. Потом был неторопливый обед перед успокаивающе бормочущим какую-то чушь телевизором. После обеда Алексею пришло в голову почитать какую-нибудь книжку, легкую для мозгов. Он подошел к полкам и пробежался взглядом по корешкам. Взгляд его случайно упал на Гарднера. Цепочка ассоциаций, возникшая в темных и таинственных уголках мозга, повела мысли Доктора от Гарднера к Стауту, а от Стаута - ко вчерашнему разговору с Виктором. Алексей наконец-то понял: он увяз в этом деле по уши и теперь ему не отвертеться. Опустив руку, потянувшуюся было за книгой, Доктор отошел от полки и сделал себе кофе. Ему необходимо было подумать. Алексей Иванович попытался собрать воедино все имеющиеся сведенья об убийце - насколько он знал, это называлось "составить психологический портрет". Итак, убийца - маньяк, одержимый идеей посредством убийств достичь цели средневековых безумцев-алхимиков: создать философский камень. Он совершил уже десять убийств, из них как минимум в трех случаях оставил явные визитки - значит, не сомневается в своей неуловимости. Убийца верит в астрологию и следует заранее прописанному плану, согласованному с велением звезд, следовательно, он предсказуем. НО! При этом милиция настолько далеко от его поимки, что маньяку хватает наглости оставлять визитки и все еще оставаться неузнанным.
   Алексей тяжело вздохнул. Убийце удается втираться в доверие к жертве, легко завлекать ее. Правда, последнюю жертву он банально опоил, но сути это не меняет - убийца производит впечатление человека легкого в общении и не опасного.
   Где он, интересно, "цепляет" своих будущих жертв?
   Доктор потряс головой, отгоняя роящиеся в мозгах вопросы. Подходило время отправляться в гости. Алексей принял решение пройтись пешком. Воздух был полон хмельной свежестью вечера, каблуки туфель отстукивал по асфальту мерный ритм. Небо пылало заревом заката. Хватило пяти минут пешей прогулки под этим горящим небом, чтобы Алексей напрочь забыл про маньяка. Его душа наполнилась романтическим настроением, в общем-то, ему не свойственным. Под влиянием этого настроения Алексей решил сделать небольшой крюк - он свернул на Калиновский переулок, выводивший к базару. Доктору повезло - он успел купить букет гвоздик в цветочной лавке до ее закрытия. Затем он зашел в кондитерскую и купил пирожных. Только после этого он почувствовал себя готовым идти к даме на вечерний чай.
   Ирина была одета в домашнее, но элегантное платье.
   - Ох, Леша, цветы! - как-то по-детски обрадовалась она, - Спасибо! Я сейчас поставлю их в вазу.
   В прихожую вышла Ирина мама, чтобы поздороваться с гостем; выполнив этот ритуал вежливости, она быстро ретировалась в комнату с телевизором - там, вероятно, шло что-то интересное.
   - Леша, проходи сюда, - донесся с кухни голос Иры.
   Алексей разулся и прошел в маленькую уютную кухню. На столе закипал электрический чайник, рядом с ним стояли две кружки. Для полноты натюрморта Доктор поставил рядом с ними коробку с пирожными, открыл. Ира благодарно кивнула.
   - Ну, рассказывай, - сказала она.
   - Что? - удивился Доктор.
   - Как - что? Что там у вас происходит. Я же вижу, ты во что-то ввязался! И что это за история с маньяком, о котором ты говорил мне вчера по телефону?
   - Ну, все началось в пятницу. Пришел Беневский, ну помнишь, следователь. Попросил сделать вскрытие...
   Алексей рассказал историю "маньяка села N" и их с Виктором решение принять участие в расследовании. Ирина внимательно выслушала, потом улыбнулась:
   - Ну ты даешь, Лешка! С виду такой обычный доктор, а в глубине души оказывается - настоящий сыщик! А что, даже романтично.
   Она помолчала, наливая чай в чашки. Потом посерьезнела.
   - Только ты будь осторожен, когда будешь ловить своего маньяка, ладно? И со своим Виктором тоже будь осторожен. Каким бы дураком не был Беневский, а все же Виктор - подозрительная фигура.
   За дальнейшей беседой они по молчаливому соглашению решили не касаться этой темы. Доктор просидел у Ирины до полуночи - за это время они успели съесть все пирожные (Ира была сластеной, но ей каким-то чудом удавалось не полнеть) и обсудить все возможные темы - от новых веяний в современной музыке и живописи до банальной погоды. Когда часы пробили полночь Алексей пришел к выводу, что он засиделся до неприличия.
   - Я приглашаю тебя во вторник, - на прощание сказала Ирина.
   - Куда? - Доктор не сразу понял, о чем речь.
   - У меня день рождения, - улыбнулась Ира, - неужели забыл?
   Но Алексей не забыл. Чуть не забыл, увлекшись новизной происходящих с ним событий. Но он помнил. У Алексея Ивановича даже имелся заранее выбранный и купленный подарок.
   Они распрощались и Доктор пошел домой.
   Его настроение после посещения Иры было легким и приподнятым. К тому же ночное село было даже более симпатично ему чем вечернее. Сквозь темную синеву пробивалась бледная луна - еще не полная, но уже вполне округлившаяся в своем стремлении к этому состоянию. Небо было наполнено звездным светом.
   Насвистывая какой-то мотивчик, Доктор неспешно зашагал вперед, когда его сзади окликнули:
   - Алексей Иванович! Алексей Иванович!
   Доктор оглянулся и с удивлением увидел догоняющего его Сашку-практиканта.
   - Добрый вечер, Алексей Иванович!
   - Привет, - Алексей удивленно взглянул на него, - Ты здесь каким ветром?
   - Живу я тут неподалеку. Вот вышел прогуляться: отменный вечерок, а? - Практикант поднял глаза к небу. - Такая яркая луна. Есть в этом какая-то мистика...
   - Да, пожалуй, - подтвердил Доктор, - мистики мне сейчас хватает - через край.
   - Ах да, вы же теперь компаньон следователя! Ну и как там ваш подозреваемый - не "колется"?
   Алексей вспомнил Виктора и усмехнулся:
   - Да нет, не "колется". Не заморачивайся, Сашка, не наше это врачебное дело. Наше дело - скальпель.
   "Наше дело - свинец" - вспомнилась Доктору цитата из Кинга.
   - Точно, Алексей Иванович! Ну, я пойду. До завтра.
   - Ага. На работе встретимся.
   Практикант развернулся и ушел в противоположном направлении. Доктор еще постоял некоторое время, глядя ему вслед. В его голове витали какие-то сумрачные предчувствия, но он решительно их отогнал.
   Алексей проснулся утром седьмого августа с мыслью о том, что все понедельники, за исключением приходящихся на отпуск, похожи друг на друга, как капли воды. Что же, значит сегодня пришла пора внести разнообразие.
   Алексей Иванович прибыл на работу в без пяти восемь и направился прямиком к заведующему отделением.
   Заведующий отделением, Артур Борисович, спокойный, неторопливый, если не сказать медлительный, врач шестидесяти лет сидел в своем кабинете и пил чай. Когда в кабинет вошел Алексей, заведующий оторвался от этого увлекательного занятия:
   - А, Алексей Иванович! Проходи, садись, - Артур Борисович указал взглядом на стул перед своим столом, - ну, с чем пожаловал?
   Доктор вздохнул:
   - Я хотел бы взять отпуск с завтрашнего дня.
   Артур Борисович поставил чашку на стол и внимательно посмотрел на Алексея:
   - Ты же всегда в ноябре отпуск брал! Что, устал? - заведующий хитро сощурился, - или случилось что?
   - Случилось. Но это личное.
   Заведующий кивнул:
   - Ладно, отпуск так отпуск. Отпуск - это святое! А скажи-ка, Алексей Иванович, как патанатом ты тоже отпуск возьмешь?
   Доктор покачал головой.
   - В морге, Артур Борисович, сейчас потребность в кадрах... а кроме меня - некому. Маньяк, знаете ли, в нашем селе объявился.
   - Маньяк? - моргнул заведующий, - О, Господи! Только этого нам не хватало.
   Заведующий приложился к чашке с чаем, потом резко переменил тему:
   - А знаешь что, Алексей Иванович, давай ты в отпуск уже сегодня выйдешь? Андреев тебя заменит, он давно от скуки с ума сходит, на любую работу готов. А ты иди... отдыхай.
   - Спасибо, Артур Борисович!
   Дежурство Доктора в морге начиналось с восьми вечера и длилось до полуночи. Значит, сегодня он до восьми свободен. Алексей вышел из больницы и встал в раздумьях. Идти домой решительно не хотелось, на посиделки в кафе-баре, который следователь называл не иначе, как "общесельской забегаловкой" денег не было, а звонить Виктору было до неприличия рано. После некоторого размышления, Алексей все же решил наплевать на приличия и позвонить Виктору. Он достал мобильник и набрал номер отшельника. Тот взял трубку сразу.
   - Алле? - голос Виктора был деловым и собранным, ни сколько не сонным. Алексей догадался - он не разбудил этого странного человека.
   - "Алекс - Юстасу", - зацитировал Доктор, снимая некоторую неловкость посредством юмора, - Я в отпуске, к тому же у меня есть для вас кое-что интересное.
   - Поздравляю вас с этим, Алекс! - раздался в трубке смешок Виктора, - У меня тоже кое-что интересненькое для вас. Заезжайте ко мне.
   Доктор прикинул маршрут и ответил:
   - Буду через пол часа.
   Алексей почти прибежал домой. Собственно, в дом он не заходил, а сразу направился в гараж. И уже от дома, что называется, "на колесах". Доктор привычно обматерил сельские дороги, но успел подъехать к дому Виктора в назначенный срок.
   Дверь открылась, на пороге стоял Виктор. Отшельник был одет в серую рубашку с коротким рукавом, аккуратно заправленную в брюки. Его волосы были причесаны, щеки выбриты и даже усы ровно подстрижены.
   - Доброе утро, - сказал Доктор, переступая через порог, и пожимая руку хозяину, - вы еще кого-то ждете?
   - Что? - Виктор задумался на секунду, - Нет, все в порядке. Просто ночью ходил на разведку: пошатался по селу, послушал, о чем толкуют. В кафе заходил... вы в курсе, что практически никто не знает о том, что у нас здесь маньяк орудует?
   Доктор скривился.
   - Нет, но я догадываюсь. По-моему, это политика Беневского: он старается не поднимать панику.
   Виктор усмехнулся, блеснул глубокими темными глазами из-под своих густых бровей:
   - А я вам говорил, что он идиот! Панику он стремиться не поднимать... о звездочках своих радеет.
   Доктор попытался увести разговор в другую сторону:
   - Вы хотели мне о чем-то рассказать, - напомнил он.
   Отшельник кивнул и пригласил пройти в гостиную. Он усадил Алексея на кресло перед столом и начал рассказывать:
   - Я занялся астрологическими расчетами, но при таких скудных данных не смог придти к сколько-нибудь надежному заключению о времени следующего убийства. Тогда я заглянул в уже знакомые вам "Ключи мудрости". Хотите увидеть следующий ключ?
   Виктор, не дожидаясь ответа Алексея, положил перед ним книгу, раскрыв на нужной странице. На ней были изображены две девушки, сидевшие на львах, обращенных лицом друг к другу. Львы не только были обращены лицом друг к другу, но один из них даже кусал за морду другого. Позади девушек на львах был изображен рыцарь, держащий в руках обнаженный меч. Под рисунком имелась подпись "ключ одиннадцатый - яснее не скажешь". Действительно, яснее не скажешь.
   - Фигура рыцаря обозначает рыцарские добродетели, которыми должен обладать алхимик для достижения цели Деяния. Хотя очевидно, что наш маньяк будет трактовать ее по-своему: учитывая, что меч у рыцаря в руках, а не в ножнах. Но самое главное мы почерпнули - жертвы на этот раз возможно будет две. А значит, нам надо во что бы то ни стало его опередить.
   - Да, у меня как раз есть кое-что для вас - даты предыдущих убийств 19 и 24 июля.
   - Прекрасно. Я как можно скорее займусь расчетами. Может, это выведет меня не только на время, но и на место убийства. Но я думаю, пара дней перерыва у нас в запасе есть. А пока я хочу вам кое о чем рассказать. Приготовьтесь, в это будет нелегко поверить, - видите ли, я вампир.
   Алексею показалась, будто он ослышался. Он уже открыл было рот, чтобы переспросить, но в этот момент Виктор повторил, ясно и отчетливо.
   - Вампир, - отшельник произнес это слово с какой-то непонятной грустью в голосе. А потом в доказательство своих слов широко улыбнулся. На глазах Доктора клыки на верхней челюсти Виктора выдвинулись вперед и вверх.
   - А? - только и вырвалось у Алексея Ивановича. Виктор кивнул, приняв реакцию Доктора за страх но ошибся: Алексей был слишком удивлен, для того чтобы бояться.
   - Я вампир, - продолжил отшельник, - но я не убивал этих девочек. Я вообще никого не убивал последние лет двадцать... или двадцать пять...
   Доктор пришел в себя довольно быстро. Покачал головой:
   - Клыки - это конечно убедительный спецэффект. Но меня еще терзают некоторые сомнения. Вы не могли бы показать мне еще что-нибудь... вампирическое?
   Виктор усмехнулся:
   - Еще чего-нибудь? Да сколько угодно, Алекс! Вам как врачу следует прощупать мой пульс и прослушать сердце. Вам это должно показаться любопытным.
   Алексей взял его руку - нормальную теплую человеческую руку - и положил пальцы на запястье, так, что бы почувствовать под пальцами пульсацию артерии. И не почувствовал. Доктор слегка сместил пальцы, но безрезультатно: пульс не прощупывался. Виктор кивнул своим мыслям и расстегнул рубашку. Алексей положил руку ему на грудь. Грудь вампира была холодной, причем этот холод шел изнутри - оттуда, где находилось небьющееся сердце.
   - Убедились? - с ноткой ехидства спросил Виктор.
   Доктор кивнул. Откинулся в кресле.
   - Сколько вам лет?
   Виктор помолчал, потом ответил:
   - Я родился в 1769 году, в Германии, но последние сто пятьдесят лет живу в России. Я полюбил эту страну... почему-то. Если не испытываешь материальных проблем, то Россия - это лучшее из возможного.
   - Так вот как вы отделались от внимания Беневского - вампирские связи? - спросил Доктор.
   - Не совсем, - Виктор снова усмехнулся, - но похоже. Связи в госбезе. Ну, ладно, рассказывать - так все...
   С этими словами отшельник поднялся с кресла и подошел к серванту. Достал оттуда что-то и протянул Алексею.
   "Что-то" оказалось пенсионным удостоверением. Пенсионным удостоверением на имя полковника КГБ Виктора Иннокентьевича Гольсера.
   - Вы работали в КГБ?
   Виктор скривился:
   - Начинал в СМЕРШе, тогда это было актуальнее. А после войны - да, в комитете. Кое-кто из сильных мира сего знает про вампиров и не прочь воспользоваться нашими услугами. Взамен они прикрывают некоторые наши проколы... ну знаете, чтобы толпа не узнала про то, что мы есть.
   Вампир взглянул куда-то в сторону, а потом продолжил бесцветным голосом.
   - Я воевал против своей страны... но я не жалею. Этого неврастеника Адольфа, ставленника черных колдунов из Туле необходимо было убрать. Да и воевал я не только против людей - вампиры были и в ГЕСТАПО и в СС, я уж не говорю про Анненербе. Так что бой шел на равных. Собственно, моя работа в СМЕРШе и заставила меня обратить внимание на вашего маньяка. Он, конечно, псих. Но, к сожалению, систему алхимических превращений с подпиткой энергии, посредством убийств, соответствующих "Ключам" Василия Валентина разрабатывали ребята из Анненербе. В том числе и мои собратья, ликвидацией которых я в свое время занимался по заказам Центра. То, что я оказался в одном селе с убийцей, владеющим алхимической техникой, о которой знают единицы - это не просто совпадение. В лучшем случае - перст судьбы. Но более вероятно, что он намеренно играет со мной. Что это чья-то месть.
   Виктор помолчал. Взял из стоящей на столе шкатулки сигару, закурил. Продолжил, будто постепенно возвращаясь к реальности:
   - Не стоит недооценивать возможности тех знаний, которые оказались в руках у нашего маньяка. Если ему удастся то, что он задумал, он станет не просто бессмертным. Он станет почти богом! Границы его могущества будет трудно себе представить. Учитывая то с каким садизмом он убивает жертву, то, как бескомпромиссно идет к своей цели... если ему удасться совершить двенадцатое убийство, то я сменю место обитания. Уеду на другой континент, чего и вам посоветую. Правда, не думаю, что это поможет.
   Отшельник искоса взглянул на Доктора и улыбнулся:
   - Ну, Алекс, как вам перспектива? Игра стоит свеч?
   - Ставки уже сделаны, теперь осталась разыграть имеющиеся у нас карты - а там как фишка ляжет. Глядишь и мы в пуле окажемся, - Доктор для солидности использовал все известные подходящие к случаю выражения и нельзя сказать, что он сам до конца понял, что сказал, но Виктор согласно кивнул и Алекс продолжил. - Честно говоря, меня... как несложившегося ученого... больше интересуете лично вы, Виктор. Каково это - быть вампиром? И как вас угораздило им стать? Или вы таким родились?
   Отшельник откинулся в кресле и принялся рассказывать:
   - Нет, я родился человеком. У вампиров не может быть детей в обычном смысле этого слова. Но самые старые и могучие из нас могут обращать людей в себе подобных. Когда мне исполнится за пятьсот, я, наверное, тоже смогу. Но процесс этот долгий, сложный и требующий обоюдного согласия. Первое время молодой вампир как бы сходит с ума: постоянная жажда крова и агрессивность. Постепенно это проходит. Нам ведь не обязательно убивать своих жертв - просто достаточно выпить пару глотков крови в неделю. Наша слюна при попадании в кровь человека вызывает обморок, сопровождающийся небольшой ретроградной амнезией. Сама ранка от клыков затягивается через полчаса после укуса, а кровь останавливается сразу. На следующий день не остается даже шрама, - Виктор сделал паузу, затянулся пару раз. И без того темная комната постепенно наполнялась клубами дыма. - Солнечный цвет нам неприятен и после пары часов, проведенных под действием прямых солнечных лучей я могу заработать приличные ожоги. Среднестатистический вампир сильнее среднестатистического человека. А так, в целом, я не сильно отличаюсь от живых. У меня растут волосы и ногти. Я даже потею, вопреки известной пословице... но, знаешь, чего-то не хватает. Что-то такое умерло в моей душе, когда перерождалось тело. Это трудно объяснить... как будто не хватает руки или ноги, понимаешь? Просто тоска засела навеки занозой в груди. Чем старше вампир, тем сильнее он это чувствует: не так радуют и пища, и вино, и женщины. Только кровь по-прежнему приносит с собой эйфорию.
   Виктор снова сделал паузу в монологе. Внимательно взглянул на Доктора:
   - Знаете, Алекс, я, когда был человеком, стихи писал. Неплохие, в целом. Но после преображения ни строчки не смог написать. Вдохновения нет, понимаете?
   Доктор кивнул.
   - Да, дела... тяжко вам.
   - Да не то чтобы очень. Я уже как-то привык.
   - Вам приходится питаться человеческой кровью. Даже если вы никого не убивали, вы все равно попадаете под определение "Зла". Вы не думали об этом, Виктор?
   Виктор скривился:
   - Недалеко от моего дома жила женщина, Галина, она умерла недавно. Милая такая, добрая молодая женщина, чей муж - обычный человек. Совсем не вампир. Просто он любил выпить - простое человеческое желание, правда? А когда он выпивал, то любил поколачивать свою жену. Пока не избил ее до смерти. Вы знаете эту историю, почтенный доктор?
   Алексей нехотя кивнул:
   - Я производил вскрытие.
   - Ну вот. Кто из нас большее зло - я, вампир, которому чтобы жить требуется пара глотков крови или этот простой и обыкновенный человек? - Виктор вздохнул, - Но давайте вернемся к нашим баранам, то есть к нашим маньякам... а про мою загубленную вампирскую душу поговорим как-нибудь потом, ладно?
   - А ваши связи в службе безопасности нам не помогут? - спросил Алексей.
   - Я об этом подумал в первый же день, когда вы рассказали мне про убийства. Но оказалась, служба уже не та. Знаете, они были уверенны, что убийства в области - мои проделки, но милостиво не трогали бывшего коллегу. Каково, а? Это уже говорит о том, что в ФСБ сидят интеллектуалы вроде вашего Беневского... Когда мне все-таки удалось убедить их в том, что я не причем и ситуация серьезная, говоривший со мной по телефону недоумок (между прочим, равный мне по званию) отделался от меня обещанием, что они "приедут и во всем разберутся", но по его тону я понял, что если такое чудо и планируется, то не раньше чем через месяц.
   - Значит, в целом мы вернулись к тому, с чего начали. Нас только двое и мы можем рассчитывать только на себя, причем наше время ограничено.
   - Вы чрезвычайно точно оцениваете ситуацию, Алекс. Просто теперь вы полностью знаете расклад.
   - Это ничего не меняет. Если у вас нет каких-нибудь вампирических средств поиска убийцы, то нам предстоит все та же детективная волокита: вычисляем психологический портрет, строим версии, ищем подозреваемых.
   - Это трезво, дорогой доктор, - кивнул Виктор. Потом бросил на Алексея иронический взгляд из-под бровей: - Идите домой, Алекс. Отдохните, переварите информацию, у вас же первый день отпуска... а я пока займусь расчетами. Да, кстати, пока будете отдыхать, узнайте у этого вашего дружка из МУРа, я имею в виду следователя Беневского, места убийств: нам с вами стоит туда наведаться - может быть, обнаружим какие-нибудь улики, на которые не обратила внимания наша доблестная милиция.
   Алексей пожал вампиру руку, машинально отмечая крепость и уверенность в его рукопожатии.
   Доктор приехал домой с твердым намерением последовать совету Виктора - благополучно пробездельничать до самого вечера. И хотя планы людей редко сбываются, ему это удалось. Вечером пришла пора заступать на патологоанатомическую вахту. Но перед выходом из квартиры Доктор порылся в ящиках стола и, найдя там маленький блокнот, кратко записал в него объективные данные обо всех убийствах.
   В шесть часов по полудни Алексей прибыл на работу. Спустился в подвал, вошел в морг. Сашка сидел на своем месте. Сегодня он был без газеты и даже без книжки - сидел, глубоко погрузившись в свои мысли. Его мальчишеское лицо преобразилось: губы были плотно сжаты, лоб нахмурен, брови сдвинуты к переносице, взгляд где-то далеко. Но, заметив Алекса, практикант тут же расслабился, его лицо снова отразило обычную беззаботность:
   - Добрый вечер, Алексей Иваныч!
   - Добрый, я надеюсь. Как твои дела?
   Практикант отмахнулся:
   - Да какие тут дела, Алексей Иваныч? Сижу, бездельничаю. Кстати, инструментарий со стирилизации принес. Ну и еще всякие там тампоны-марли из ЦСО, - Саша кивнул на стоящий на подставке бикс.
   Алексей уселся на свое кресло и вздохнул. Работы сегодня не предвиделось - и слава Богу. Чтобы скоротать время, он решил поговорить с практикантом о своем расследовании: Сашке было явно интересно.
   - В деле о маньяке можно смело подозревать каждого, - с апломбом заявил молодой медик, - Вас, меня, Беневского... всех. Что вы знаете? Что у убийцы склонность к оккультизму? Такая склонность у четверти населения. А доступ в Интернет
   - Ну, существуют определенные категории лиц, становящимися маньяками, - возразил Доктор, - но в целом ты прав. Вот, например ты! И 19 и 24 июля у тебя были нерабочим днями, я проверял по своему календарю! Чисто гипотетически: что стоило тебе съездить в город и совершить пару убийств?
   Сашка улыбнулся и кивнул:
   - Да, я мог совершить эти два убийства. Но на то убийство, которое было совершено у нас в селе, у меня есть алиби - я дежурил здесь. Вахтер видел, как я вошел в больницу в пять часов вечера а в семь пришли вы - я все еще был здесь. Так что я никак не мог совершить убийство в шесть двадцать вечера. А у вас, Алексей Иванович, есть алиби?
   Доктор прикинул, кивнул:
   - Нет. Даже на последнее убийство - я, конечно, был в больнице, но разок отлучался на перерыв - покурить, квасу выпить. В общем, я выходил на улицу минут на сорок, теоретически мне этого хватило бы, чтобы опоить девчонку, затащить ее в подворотню и выпустить ей кровь. Так что я - подозреваемый, - улыбнулся Доктор.
   - Ну вот, - победно заметил практикант, - подозреваемые - все. Это классический случай.
   Алексей хотел что-то ответить, но у него зазвонил телефон.
   - Алло, - сказал Доктор.
   - Алло, Алекс? - в трубке раздался голос Виктора,- у меня для вас плохие новости! Я немного ошибся в предположениях. Следующее убийство должно быть совершено в полнолуние, а это как раз сегодня!
   - Виктор, убийство будет совершено в полночь? Мы еще успеем этому помешать?
   - Нет, Алекс. Убийство должно быть совершено на восходе луны. А она взошла час назад.
   Алексей оборвал разговор, потому что в дверь постучали. Следователь Михаил Федорович Беневский почти никогда не входил без стука.
   На вскрытие привезли два тела. Две девушки семнадцати и восемнадцати лет. Сестры. Обе рыжие, худенькие, с миловидными, даже ангельскими лицами. И у обоих одинаково перерезаны горла. На шеях зияют вторые улыбки от уха до уха. Вся их одежда в крови - в этот раз маньяк не пытался быть аккуратным. Беневский рассказал, что их нашли в луже крови - они лежали на боку, лицом друг к другу и между ними лежал меч - дешевая подделка, какую можно купить практически в любом крупном городе.
   - Меч не был оружием убийства, - сказал Доктор следователю после вскрытия, - горло им резали обычным кухонным ножом. Но к этому моменту они уже были мертвы. Их отравили атропином. Яд был впрыснут под кожу под лопаткой. Доза такая, что могла бы свалить слона.
   - Значит, следует искать фармаколога, аптекаря или врача? - с надеждой спросил следователь.
   Доктор с сожаление покачал головой:
   - Яд был не фабричного производства. Судя по растительным компонентам, которые я обнаружил в месте укола, атропин был изготовлен кустарно - экстрагирован из белладонны или дурмана - точнее пока не скажу, нужна серьезная экспертиза.
   - Отлично, - саркастически сплюнул Беневский, - наш алхимик еще и яды делает! Это не может быть Виктор?
   - Это, как недавно заявил мой практикант, может быть кто угодно, включая вас и меня, - Алексей кивнул на Сашку, который стоял в сторонке и благоразумно не вмешивался в беседу старших, - атропин - не зацепка, он нисколько не сужает круг подозреваемых.
   Следователь скривился и пробормотал под нос удачную цитату из "Бриллиантовой руки": "будем искать, будем искать...". Посмотрел на Доктора:
   - Спасибо, Алексей Иванович! Все равно, ты хорошо поработал. Теперь моя часть работы. Послезавтра приедут "специалисты" из центра - ох, они нам дров наломают. Успеть бы!
   Михаил Федорович наградил Алексея крепким рукопожатием, и они распрощались.
   "Когда же все это кончится? - подумал Доктор, - эти убийства, эти подозрения... когда?"
   "Завтра у Ирочки день рождения", - некстати вспомнилось ему. Эта мысль успокаивала и согревала. Есть еще что-то хорошее в этом сером мире. К тому же завтра - вторник, а поскольку Алексей Иванович пахал в должности судмендэксперта и патанатома в одном лице (была на самом деле между этими профессиями довольно тонкая грань, но в селе N про нее забывали начисто) на пол ставки, то вторник был для него нерабочим днем. Если, конечно не случится чего-нибудь непредвиденного: смерти одного из пациентов больницы или, скажем, убийства... не приведи Господь.
   "Если этот маньяк испортит праздник, я найду его и распотрошу", - мрачно подумал Доктор.
   Дежурство на рабочем месте закончилось в полночь. Доктор и практикант покинули больницу последними - в серой коробке здания остались только врачи-дежуранты да вахтер. Вахтером был пожилой, но боевой мужик - его памяти можно было завидовать, а слову - верить. Пока Сашка возился с уборкой рабочего места Алексей успел сделать вылазку и пообщаться с ним.
   - Как твои дела, Сергей Сергеевич? - спросил Доктор из вежливости.
   - Да ничего, Алексей Иванович, - морща морщинистое лицо в улыбке ответил вахтер, - а вы как? Отпуск взяли, а в морге еще трудитесь?
   Алексей кивнул:
   - У меня вопрос к тебе, Сергеич! Скажи, во сколько мой практикант сегодня пришел в больницу?
   - В половину пятого. Я точно помню - когда он вошел, по радио как раз началась одна небезынтересная передача.
   Доктор подумал и снова спросил:
   - А он отлучался куда-нибудь за это время?
   - Нет, точно. Я бы заметил. А что? Что-то случилось, Алексей Иванович?
   - Да нет, Сергей Сергеевич, ничего важного.
   У Сашки и правда алиби. Как раз на время убийства. Правда странно: его рабочий день начинается с пяти часов, зачем ему приходить за пол часа до этого? Доктор предпочел отложить размышления на завтра - утро вечера мудренее.
   Утро оказалось не намного мудренее вечера: утром Алексей о маньяке даже не вспомнил. Более того - он проспал почти до полудня. С момента его пробуждения и до семи часов вечера ничего значительного не произошло, поэтому я опущу этот момент в своем повествовании.
   В семь часов Алексей оделся в свой лучший костюм и покинул дом - он пошел на день рождения Иры. В пакете у него имелся подарок - небольшая, но довольно дорогая картина, которую он специально привез из города М. По пути Доктор привычно зашел в кондитерскую и купил торт. От цветов он для разнообразия решил воздержаться - это было бы уже чересчур.
   В общем, на пороге Ирины он предстал в лучшем виде. Она тоже была хороша - в элегантном вечернем платье, на лице удачный макияж. Не женщина - картинка.
   Алексей вытянулся перед ней во весь рос и вместо приветствия выпалил:
   - Имею честь поздравить вас, сударыня с вашим днем рождения! Позвольте мне выразить вам свое восхищение и преподнести этот скромный презент! - с этими словами он протянул запакованную в целлофан картину.
   Ирина с улыбкой просмотрела этот любительский спектакль одного актера и, отблагодарив, приняла подарок. Затем пригласила Доктора в гостиную. Он вошел и огляделся.
   Гостиная была аккуратно прибрана и вся залита мягким светом. Этот свет отражали стеклянные двери серванта; он мягко мерцал на корешках книг и, конечно, играл в хрустале столовых приборов, расставленных, как им и полагается, на столе. Со стороны музыкального центра доносилась тихая приятная музыка: что-то из классики, в которой Алексей был не силен.
   Доктору вдруг показалась, что чего-то в комнате не хватает. Через мгновение он сообразил, чего именно.
   - Ира, а где твоя мама?
   - Ушла к подруге. Она не хотела нам мешать.
   - А твои друзья и подруги, эти замечательные люди, которые традиционно омрачают жизнь имениннику, где они?
   Ирина поморщилась:
   - Пусть омрачают жизнь кому-нибудь другому. Сегодня у нас ужин на двоих.
   Алексей взглянул Ире в лицо и их глаза встретились.
   - Это прекрасно, - тихо ответил он.
   Шампанское наполнило бокалы, потекла беседа. Беседа неизбежно перетекла бы во что-то еще, но в самый разгар разговора телефон Алексея Ивановича залился пронзительной трелью. Мысленно проклиная мобильные аппараты, он снял трубку.
   - Алекс? Это Виктор, - голос вампира был сух и деловит. - У меня новые сведенья по нашему делу. Это срочно. Где вы сейчас?
   - Вообще-то, я на дне рождения у девушки, - недовольно ответил Доктор.
   - Отлично, - как-то невпопад сказал Виктор, - скорее приезжайте ко мне! Только... не оставляйте девушку одну, ладно?
   - Но...
   Виктор не стал ждать возражений - он просто повесил трубу.
   Алексей с мольбой посмотрел на Иру:
   - Ирочка, мне срочно надо уехать. Это очень важно! Я вернусь очень скоро, обещаю.
   Она печально улыбнулась:
   - Не надо оправдываться, Леша. Иди... и возвращайся.
   - Спасибо. Но мне строго настрого запретили оставлять тебя одну. - Доктор задумался. - Слушай, ты ведь знаешь моего практиканта?
   - Сашу? Да, ты когда-то нас знакомил.
   - Он живет здесь рядом. Ты не станешь возражать, если я попрошу его прийти и посидеть с тобой до моего возвращения. Он тебя заодно и развлечет.
   - Практикант патологоанатома? Представляю себе это развлечение... а впрочем, зови - если тебе от этого станет спокойнее.
   Через минуту Алексей созвонился с Сашкой и договорился. Он со спокойным сердцем покинул квартиру Иры и полубегом направился к дому. Там сел в автомобиль и с максимально возможной скоростью направился к Виктору.
   Вампир встретил Доктора на пороге. Он был хмур, и, кажется, зол.
   - Проходи, - кинул отшельник Алексею.
   Алексей вошел. По привычке прошел в гостиную. Там его уже ждал Виктор.
   - У меня дурные новости. Последнее убийство произойдет очень скоро. Правда, я не знаю - когда именно. Возможно, сегодня. Событие приурочено к какой-то переменной, я не могу ее просчитать. Я могу только описать личность намеченной жертвы. В связи с тем, что это последнее убийство, с помощью которого будет осуществлено Великое Деяние, жертва будет необычной: она будет старше всех предыдущих жертв, но моложе тридцати лет. В день убийства в ее жизни должно произойти какое-то важное событие.
   На Доктора снизошло озарение, он пробормотал одними губами:
   - Ира...
   - Что? - не расслышал Виктор.
   - Живо в машину, - скомандовал Алексей. - Мы еще можем успеть.
   Виктор не спрашивал.
   Только уже сидя на пассажирском сидении "лады" он поинтересовался у Алекса:
   - Что случилось?
   - Жертва - Ирина, девушка, на дне рождения у которой я сегодня был. Я оставил ее с убийцей.
   - А кто он, если не секрет?
   - Сашка, - скривился Доктор, - мой практикант. Убийца - он. Я только что вспомнил, как он при мне упоминал точное время убийства - деталь, которую знали только вы, я и Беневский.
   "Вахтер видел, как я вошел в больницу в пять часов вечера а в семь пришли вы - я все еще был здесь. Так что я никак не мог совершить убийство в шесть двадцать вечера. А у вас, Алексей Иванович, есть алиби?" - эти слова эхом отозвались в голове врача.
   - И вы оставили его рядом с жертвой, Алекс? - Вампир горько усмехнулся. - И как вам хватило ума отмочить такую глупость?
   - Вы сами просили не оставлять ее одну! - ответил Алексей.
   - Ну почему из всех жителей этого села вы оставили эту свою девушку именно с убийцей?
   - У него было алиби! Это невероятно, но у него железное алиби - в момент убийства Сашка находился в больнице - вахтер видел, как он входил, но не видел - как уходил.
   Виктор помолчал минуту, а потом вновь спросил:
   - Мимо вахтера - это единственный выход из больницы?
   Доктор собирался кивнуть, но вдруг вспомнил:
   - Нет, еще есть один - через подвал, рядом с ЦСО. Но он всегда был на замке!
   - Вы проверяли замок?
   - Нет.
   - Тогда гони, Лешка, тапку в пол! - зло выкрикнул Виктор.
   И Алексей погнал. Мотор взвыл, из-под шин полетела пыль и запах гари.
   Они остановились у подъезда Ириного дома через пять минут. Обгоняя друг друга бегом поднялись по лестнице.
   Дверь ее квартиры была распахнута. Квартира пуста.
   - Ты знаешь, где живет твой практикант? - спросил отшельник.
   Алексей Иванович отрицательно помотал головой.
   - Что стоишь столбом? Звони Беневскому.
   Алексей с надеждой глянул на вампира и достал мобильный.
   - Алле, Беневский? Срочно добудь мне адрес Саши, моего практиканта!
   - Зачем? - сквозь шорох в трубке раздался голос следователя местного отделения прокуратуры, единственного на все село следователя Михаила Федоровича Беневского.
   - Он и есть твой убийца! У него моя... моя знакомая! Заложница!
   - Ничего не предпринимай без меня, - ответил следователь.
   - Я и Виктор будем там раньше! Адрес, Михаил, быстрее - или я вас на части разорву!
   - Слушай...
   Как только Беневский сказал адрес Алексей и Виктор сели в машину и поехали туда.
   Сашка жил в мрачной пятиэтажной хрущебке. Его квартира на втором этаже второго подъезда носила гордый номер 22. Алексей заметил в этом какое-то дурное предзнаменование. А еще более дурное предчувствие его посетило, когда он увидел дверь - тяжелую железную дверь, с виду неприступную - как банковский сейф.
   - Отойди-ка, - скомандовал Виктор.
   Доктор послушно отошел. Виктор разбежался на лестничной клетке и с грохотом врезался в дверь. Алексей не поверил своим глазам - дверь прогнулась во внутрь. Следующий удар снес ее с петель и Виктор ввалился во внутрь. За ним последовал Алексей, машинально отметивший, что слова Виктора о способностях вампиров били мягко говоря преуменьшены.
   Квартира состояла из трех комнат. Две были пусты, в одной сидели напротив друг друга Сашка и Ира; она на диване, он - на стуле. Девушка не была связана, впрочем в роскошном вечернем платье она вряд ли могла бы оказывать достойное сопротивление. Но Ира пыталась - об этом свидетельствовал большой синяк на ее лице.
   В руках у Сашки был большой кухонный нож.
   Виктор неуловимым для глаза движением метнулся вперед и оказался на линии между Ирой и Сашкой.
   - Брось нож, мразь, или умрешь! - прошипел вампир и в доказательство своих слов оскалился, демонстрируя клыки.
   - Спокойно, - мягко ответил практикант и положил нож на пол перед собой, - Осуждаешь, кровопийца? Почему? Ведь ты знаешь, что значит отнимать чужую жизнь ради бессмертия. Знаешь, один из вас, вампиров, научил меня этому разделу алхимического искусства.
   Практикант засмеялся хриплым, безумным смехом. Потом посмотрел на Доктора:
   - А вы рано, Алексей Иванович. Я ждал, что вы догадаетесь позже. Что вы дадите мне отнять еще одну жизнь.
   Алексей покачал головой. Ира встала с дивана и аккуратно перебралась за спину Доктора. Она была испуганна до полусмерти.
   - Кто рассказал тебе о способе, которым применяются "ключи мудрости"? - спросил Виктор.
   - Да, вы имеете право знать. Вы ведь выиграли. Пиррова победа, правда. Но все равно победа. Меня научил один вампир... он немец... знаете, романтик... писатель. Он работал на Анненербе во время Второй мировой. Потом приехал в Россию. Замечательный был человек. Я даже совершил убийство "по-вампирьи" - в его честь. Судьба свела меня с ним... ненадолго, два года назад. Я тогда был совсем... юн. Парой глоткой своей крови, отданной добровольно, я расплатился за знания о бессмертии. А теперь все напрасно. Вы победили - и вместе с тем проиграли мы все.
   - Что это значит? - спросил Алексей.
   - Есть две формы существования материи: равновесие и дисбаланс. Дисбаланс также имеет два вида: дезинтеграция и интеграция. Проще говоря - взрыв и коллапс. Соль философов так и не стала Философским Камнем, потому что вы не дали влить в нее последние крохи энергии - Саша достал из внутреннего кармана куртки пробирку с мерцающим колдовским светом розоватым порошком, - ее структура утратила стабильность и она отчаянно нуждается в энергии. Это вещество будет использовать энергию вакуума, находящегося между атомами, чем больше оно возьмет, тем больше ему потребуется. Это приведет к развитию цепной реакции - материя начнет схлопываться. Вот вам и коллапс. Когда стягивание материи в точку достигнет придела по расстоянию и скорости, то образовавшийся вакуум заполнит окружающая среда. Это будет вакуумный взрыв. Вопрос в масштабе. Лично я не знаю пределов предстоящего коллапса и взрыва, но предполагаю, что это будет грандиозно.
   - Бегите, - закричал Виктор на застывших в нерешительности Иру и Доктора, - уходите отсюда как можно дальше!
   - А... - начал Алексей.
   - Беги! Я попытаюсь обуздать эту силу.
   Алексей и Ира выбежали из квартиры. Бегом преодолели лестницу и подобно пулям вылетели из подъезда и побежали по кварталу. Вдруг сзади них прогремел гром. Алексей оглянулся и увидел, как пятиэтажный дом схлопывается, вваливается сам в себя. Потом был толчок воздуха, сваливший его и Иру с ног. Алексей при ударе ударился затылком, и в глазах на секунду потемнело. Когда мир прояснился, перед ним стоял следователь Беневский и помогал подняться с земли Ирине. Потом следователь протянул руку Доктору.
   "Сотрясение" - подумал Доктор вставая.
   - Что произошло? - спросил он.
   Следователь усмехнулся:
   - Это я у вас, Алексей Иванович, должен спросить, что произошло. Целый дом взорвался.
   - Это Сашка. Практикант. Он взорвался. Подорвал сам себя, когда понял, что раскрыт, - начал Алексей поить следователя коктейлем из правды и лжи, - и Виктор взорвался вместе с ним. Он остался, давая нам с Ирой шанс убежать.
   Следователь молчал. Кажется, он верил. Или делал вид, что верит.
   - Дом... - сказала молчавшая до сих пор Ира, - там же люди! Их надо спасать.
   - Там никого нет, - ответил Беневский. - Дом назначен под снос и расселен. Я назвал его адрес Алексею, потому что это было первое, что пришло мне в голову. Настоящий официальный адрес у вашего Сашки-практиканта другой. Я с бригадой побывал там и обнаружил пустую квартиру. А Алексея я навел на ложный след - чтобы он не наломал дров. Чудо, что именно по названному мной в случайном порядке адресе и находился наш маньяк.
   Рука Доктора сжалась в кулак. А потом разжалась.
   - Чудо, - согласился он. - чудо или судьба.
  
   5. Заключение: под стук колес.
   Когда Доктор наконец окончил рассказ и заснул, я неслышной тенью покинул купе. Я пошел в купе к очаровательной проводнице. Она была одна. Не дождалась меня - заснула, как младенчик. Ох и болтун же этот Доктор! Порядком достал меня своими мемуарами. Но, может из этой ерунды и выйдет какой-нибудь рассказик...
   Мерный такт дыхания проводницы завораживал и возбуждал. Я зашел в купе. Мне, в общем-то, не обязательно было ее приглашение. Но с ним как-то приятнее. Опять же - традиция.
   Горло иссушала жажда. Я почувствовал языком выступающие клыки. К черту слюни и сопли, которые так любят разводить слабые духом о неприкосновенности человеческой жизни. Если хотят - могут жрать крыс. А я... я сегодня напьюсь. До дна.
   ...есть больше не хотелось и остатки крови из ее прокушенной шеи стекали на подушку, на простынь, капали на пол. После смерти жертвы от укуса вампира кровь уже не так легко останавливается, как при "гуманном" укусе...
   Кровь медленно капала на пол, а в моих ушах все еще звучал голос Доктора, неумело заканчивающего свой рассказ хэппиэндом: про то, как он и Ира поженились, и типа "и жили они долго и счастливо да еще и скончались в один день". Вот значит, что случилось с моим учеником... Сашенькой...
   Виктор, мир его праху, всегда был паникером, поэтому и уехал из нашей с ним родины. Ах, Виктор, Виктор, мой старый враг... тебе ведь так и не удалось меня достать тогда, в сорок пятом, правда... у тебя было столько имен, но из всех ты предпочитал именно это, русское имя... победитель. Что ж, поздравляю тебя с последней победой.
   И что плохого, если бы мальчик прикоснулся бы к чуду? В случае чего три-четыре вампира запросто могли бы его утихомирить. Одного Древнего хватило бы вполне. Но Виктор, старый романтик, решил подстраховаться. Ну да это его воля. Мы уже давно не воюем друг с другом из-за смертных. Какое нам дело до них?
  
  
  
  
   Послесловие.
  
   Для создания рассказа использованы некоторые сведенья из книги "Свинцовые врата алхимии. История, символы, практика" (составление В. Рохмистрова), издательство "Амфора" С.Петербург, 2002 г.
  
   Все события рассказа - злостный вымысел. Автор не желает создавать у читателя ложное представление о возможности существования "добрых злодеев", таких как "хорошие вампиры", поэтому рекомендует прочитать философские эссе А. Зорича "Господин Дракон" и С. Лукьяненко "Чужие и мы", в которых раскрывается опасность подобных заблуждений.
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"