Аннотация: Рассказ входит в цикл рассказов "Вольные Земли" и является сюжетным ответвлением романа.
...Через бетонный короб пропускного пункта проехали во Внешнее городское кольцо. В нос сразу ударил смрад здешних нечистот, смешанный с запахом дыма.
Лет сорок назад, - во время Великого Городского Смрада, когда старая канализационная система приказала долго жить, - нечистоты выплеснулись на улицы Внешнего городского кольца. Предприятия - заводы, скотобойни - начали сливать воды в самодельные стоки, через которые отходы просачивались в грунтовые воды, попадали в Реку. Жаркая летняя погода сделала свое дело: река загнила, канализации забились, здания вокруг ям подмывались, нечистоты затапливали подвалы и подземные коммуникации. Жители стали конфликтовать за чистую воду. Антисанитария и вонь стали причиной введения экстренных мер - отселения людей от реки и попыток властей осушить сточные ямы. Ничем хорошим это не кончилось: вскоре в нескольких районах началась эпидемия холеры, а осенью на окраинах появилась чума.
Тогда несколько районов, в которых лютовала эпидемия, решено было изолировать. Их жители оказались предоставлены самим себе: сначала начались стихийные грабежи магазинов и складов. Затем, уже организовываясь в группы, горожане стали уничтожать потенциальные источники эпидемии - то есть убивать заболевших, при этом часто сжигая целые дома. Когда наступила зима, для местных кошмар эпидемии сменился голодом.
Порядок удалось навести лишь следующей весной. К тому времени власти нашли способ избавиться от большей части промышленных отходов - их просто стали вывозить за Город, подальше от Реки.
Что касается естественных нужд местных, то сейчас роль канализации выполняли придорожные дождевые стоки. Мусор и нечистоты гнили прямо тут же - в подворотнях, заброшенных древних домах, в подвалах и лифтовых шахтах разваливающихся от старости девятиэтажек. Через дорогу, по соседству, ярко мигали неоновые вывески дешевых кабаков, заставляли щуриться неоновые витрины публичных домов.
Настороженно посматривая на проносящиеся мимо пейзажи, Палыч произнёс:
- Уж не знаю, что дальше будет происходить и к чему это всё придёт... Главное - спрос на мои услуги постоянный. Что бы в Городе ни случилось, всем будет хотеться дышать свежим воздухом.
Проехали дальше. Рабочие улицы были оцеплены полицейскими кордонами, у которых сейчас дежурили всего пару постовых с короткими автоматами. Судя по дорожным знакам, указывавшим на объезд, здесь был объявлен карантин, хотя никаких противогазов или защитного оборудования у полицейских видно не было. Чуть поодаль от постовых Мирный заметил спортивного вида ребят - по всей видимости, из местных банд.
За рабочими районами и старой промзоной начинались городские трущобы. Тысячи одно-двухэтажных домов, будто громоздящихся друг на друге, покрыли здешнюю равнину и холмы вокруг - казалось, на Город накатывалась огромная волна.
Жуткая теснота здешних улочек дополнялась захламленностью крыш - повсюду виднелись баки для воды, а устремленные в небо столбы и антенны были опутаны паутиной электропроводов. Развешанные на просушку простыни перемешались с развевающимися по ветру кусками полиэтилена - открытыми окнами самых бедных лачуг. Здесь были домишки покрепче - из кирпича и блочных панелей, были и совсем ветхие - из кусков шифера и гнилых досок.
Это был целый город со своими законами и правилами. Даже местная полиция объезжала этот район стороной.
Выезд из Города охраняли усиленные пограничные кордоны. Помимо опорных пунктов и дежурного подразделения гвардии, на дорогах были выставлены посты - броневик и несколько солдат на выбор проверяли проезжающие мимо машины.
- Крестьян в Городе больше не принимают, - пояснил Палыч. - Запрещено декретом нового Главы.
Мирный заметил на заднем сиденье торчащий из-под инструментов приклад охотничьего полуавтоматического карабина.
- У тебя лучше выйдет с ним обращаться, если что. Всё-таки, мы не в Центральном кольце. Хотя, здесь всегда спокойно - поместье совсем недалеко, сразу за Подгородним каструмом. После окончания Войны здешняя земля хорошо выросла в цене. Может не так, как на правом берегу, но тоже не дешевая: до Города рукой подать, а законы землевладелец здесь устанавливает свои.
- И тут нету смога? - удивился Мирный.
- Да, его в основном сносит ветром на северо-запад - на южную часть Города. Я же говорю, земля здесь хорошая.
- Так что сегодня за работа?
- Ничего сложного, диагностика вышек. Наш клиент - из этих, - указал пальцем вверх, - из "вечных". Ему лет под сто, наверное... Хотя, вроде и прожил много, но ума небольшого. Как там говорят, мудрость приходит с годами, но иногда годы приходят одни, - хохотнул Палыч. - Богат он страшно. Сам живет во Внутреннем кольце, а здесь у него хозяйство, - поля, сотня крестьян...
- Если здесь нет смога, то зачем ему паруса?
- Он винодел, - по крайней мере, так думает. Для полива виноградников он использует наши гидрататоры.
Пикап свернул с основной трассы на усыпанную щебнем дорогу. Впереди показался трехэтажный особняк, вокруг которого громоздилось несколько бараков и хозяйственных построек.
- Говорю сразу: человек он не самый приятный, к нему особый подход нужен. Если что, - не вздумай с ним препираться, я сам буду разговаривать.
Палыч запарковал машину в тени густой ивы и направился к дому.
Ему навстречу вышел плотного сложения мужчина в широкополой шляпе и гладких зауженных штанах для верховой езды. На вид около сорока с небольшим, с аккуратно стриженной бородкой. Лицо от яркого солнца защищала широкополая фетровая шляпа, а просторная хлопковая рубашка прикрывала солидный живот.
Рядом его сопровождал, по всей видимости, охранник.
Палыч приветствовал хозяина:
- Господин Самвольский! Рад встрече!
- Опаздываешь, Рома, - вальяжно протянул тот руку для рукопожатия.
Помещик был одного роста с Палычем, но рядом с его сутулой фигурой казался наголову выше.
Встретившись с ним взглядом, Мирный кивнул, здороваясь. Самвольский отвернулся, не обратив внимания на его приветствие - то ли не заметив, то ли не посчитав нужным ответить.
- Как ваш виноградник? Интересуются люди? Покупают? - с напускным любопытством расспрашивал его Палыч.
- Конечно. Все же знают, что мой виноград чистый. Ни серы, ни искусственных удобрений - только навоз и рога... Ну так что, работать сегодня собираешься? Насколько быстро все проверишь?
- Не знаю... - прикидывая, закрыл глаз и закусил губу Палыч: - Территория большая, вышек штук сорок?... За пару дней, думаю, управимся.
- Палыч, ты же вроде не дурак, - по-отечески обнял он за плечи рабочего, ведя того к дому. - И должен понимать, что для меня это слишком долго... У моего винограда уже терруар* нарушен, - с видом опытного винодела воспользовался он модным словечком. - Здесь воздух сейчас сухой, земля обезвожена. Так что чтобы к вечеру все заработало, понял меня?.. Эй, чухонец! - гаркнул он Мирному, заметив, как тот вытаскивает их машины канистру с моющим средством. - Никакой химии не брать! Выпорю!
Палыч посмотрел на гвардейца, говоря взглядом: "я сам разрулю", - а затем прошел с помещиком в особняк.
Мирный уселся на капот и через снятый с винтовки оптический прицел принялся изучать окрестности - усадьбу и типичный двор небедного землевладельца, каких он видел сотни. Вдоль изгороди временами подымалась пыль - местные дежурные охранники, оседлав лошадей и квадроциклы, периодически объезжали периметр. Вся земля, покуда хватало взгляда, была частью этого поместья. Вдалеке виднелись полуразрушенные трубы древних заводов, частоколом окружавших Город.
Минут через десять Палыч, вернувшись из усадьбы, положил на капот наспех нацарапанную карту виноградников:
- Значит так... Нужно управиться до темноты. Если я начну с этой стороны, а ты с другой, то закончим быстрее. Просто проверяешь центрифугу, затем раскрываешь "крылья" - и сразу к следующему. Если найдешь поврежденные или неработающие - отмечай, потом вместе починим. Поехали.
Чтобы ускорить работу, помещик выдал в помощь пару местных крестьян. Мирному попался паренёк лет шестнадцати - щуплый, кучерявый, с обсыпанным веснушками лицом, в резиновых тапочках на босую ногу и здоровенной растянутой сорочке. Он бодро подхватил стремянку и двинулся вслед за Мирным - вдоль длинного забора, ограждавшего ровные ряды виноградников от соседнего поля.