An Ker : другие произведения.

Дожить до завтра

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Они сказали, что надо всего лишь войти в Дом, и провести в нем сутки. Но они не сказали, чего стоить ожидать, в течении последующих 24 часов.

   Дожить до завтра
  
  
  
  Пролог
  23:32 30 апреля
  
  
   Через полчаса блуждания по дюнам, машину Прэтор оставил уже минут двадцать назад, когда передвижение на ней стало решительно невозможным, он обессилено вздохнул и плюхнулся на жесткий песок. По-летнему теплый весенний день перешел в достаточно прохладный вечер, и ему, в одной рубашке с коротким рукавом, стало зябко. Волнение все усиливалось, с приближением назначенного времени, а ведь он еще не отыскал нужное место, хотя ему ясно дали понять, что произойдет, случись придти с опозданием. Поэтому он приготовился заранее, и выехал почти за сутки до назначенного времени, но эта чертова не то пустыня, не то песчаная степь с редкой растительностью, спутала все планы. Компас здесь крутился волчком, не позволяя определить нужное направление, а звезды были сокрыты плотной завесой высоких, степных облаков. Посмотрев на часы, Прэтор все же решительно встал, решившись не поддаваться унынию до истечения последних секунд времени и направился на запад, как ему казалось.
   Обогнув высокий песчаный холм, он увидел именно то, что ему описывали перед выездом, что повергло его в неописуемый восторг и, в тоже время, заставило испытать ужас. Издалека в темноте было трудно разглядеть детали, но и без них это выглядело величественно: длинная, очень длинная, не менее мили и очень широкая мощеная природным обработанным камнем улица с огромными зданиями по сторонам, по три на сторону и одно в конце улицы, и еще одно ответвление, с четырьмя зданиями.
  Подойдя ближе, Прэтор разглядел прекрасную римскую виллу, по архитектуре, совпадавшей с имперским архитектурным периодом, только она была раза в два меньше по площади и массивности деталей. Напротив стояло здание, до неприличного похожее на Парфенон, только, в отличие от греческого варианта, не белоснежного цвета. Во мраке он казался будто вымазанным в саже, облитый смолой, да и был в несколько раз больше, отчего и вся непритязательность внешнего вида была утрачена; ну и вход, как это полагается, был расположен в противоположной от главной улицы стороне.
  Рядом стоял намного меньший, и абсолютно обыденный, но столь же непропорционально большой древнеегипетский анфиладный дом, наверно, самая неширокая и неприглядная постройка из всех. На другой стороне возвышалась здание, до жути похожее на ступу Джарун Хашор, точнее, нельзя было сказать с уверенностью, так как четких картин и репродукций, доказывающих, что это она, в памяти Прэтора не всплыло, но за неимением схожих аналогов, будет называться ею. Только непонятно, к чему здесь находятся все эти ужасные копии.
  Следующие здание, точнее два, было весьма узнаваемо, так как прошло всего полтора века от их разрушения. Две башни близнеца, построенные в популярном на то время фаллическом архитектурном стиле, являлись, что странно, уменьшенными копиями оригиналов: всего метров сто в высоту и столько же, примерно, в площади фундамента. Предпоследним зданием, на котором Прэтор остановил восхищенный взгляд, была пирамида Кукулькана - постройка одного из величайший индейских городов Чичен-Ица. Почти в полном размере, с неизменным жертвенным алтарем на вершине. Последнее здание, являвшееся тупиковым на этой 'улице' представляло собой замок эпохи средневековья в готическом стиле, только без обычных фортификационных сооружений, вроде стен, казарм и рва с водой, но мрачность и ветхость массивных каменных стен, поросших мхом и обвитыми засохшими лозами плюща, остались. Здание в три этажа представляло с фасада самую настоящую крепость: небольшие часто прорубленные в оконца-бойницы, по краям замка выделялись башни, чуть выше фасадной части, но ниже обзорной площадки, расположенной посередине крыши основного массива замка. Она служила, скорее, отдельным этажом, с более просторными оконными проемами. И занимала четверть площади крыши, остальная свободная ее часть была под наклоном и выложена черепицей.
   От всей этой невообразимой несуразицы Прэтор пришел в полное недоумение. По спине пробежали мушки страха и ужаса: с кем же я все-таки связался, или с чем. Ведь существа, способные на такое не могут быть людьми. Это было бы иррационально существованию самой реальности.
   Кто же на самом деле те три жуткого вида фигуры, весьма ветхого, да как и все здесь, вида, в своих длинных, массивных, темного цвета плащах с капюшоном накинутым на лица, стоящие у входа в замок в конце улицы. Они не подавали никаких знаков, но Прэтор решительно направился к ним.
   - Вы взяли только то, что мы обговорили?- без лишних предисловий и представлений начал стоящий справа.
   - Да!- ответил Прэтор, и перечислил,- заряженный револьвер, без лишних патронов, курительную трубку и кисет, еще я хотел спросить, можно ли взять фонарик, света здесь, как я погляжу...
   - Нет,- резко оборвал его стоящий слева.
   - Все должно быть заранее обговорено с нами,- продолжила стоящая фигура в центре.
   - И одобрено нами,- добавил в свою очередь, по всей видимости, крайний права.
   Прэтор пожал плечами.
   - Ну и ладно,- втайне надеясь на их недалекость, ведь какой смысл брать курительную трубку и табак, если их нельзя будет раскурить.- И что, мне нужно войти в этот дом, а дальше? Об этом ваши... м-м, ассистенты, наверно, как то умолчали при разговоре.
   Как и ожидалось, заговорил крайний слева.
   - Войти в дом в полночь...
   - и провести там сутки, строго следуя инструкциям, получаемым в ходе процесса.
   - В ходе какого процесса?
   - Процесса выживания!
   Фраза была сказана вроде и обычным, монотонным, и без эмоций, тоном, присущим этим типам, но Прэтор уловил в ней некий зловещий подтекст. Значит, не ему одному есть что скрывать.
   Этих троих Прэтор не видел ни разу. Сделку, состоявшуюся почти семь лет назад, он заключал с другими, подобными им. Они также были в длинных плащах с капюшоном на голове, но не надвинутым на лица, как у этой троицы. Только их тогда было двое, и плащи более светлого, коричневого цвета, у этих же он в темноте казался черным. А так, единственное различие между ними составляли голоса, точнее их тональность, и их лица не были так сильно скрыты капюшонами.
   Часы показывали без минуты полночь.
   Молчание затянулось, хотя никого это, похоже, не волновало. Прэтор раздумывал над тем что его ожидает; троица стояла не шелохнувшись, с момента как он увидел их.
   - Может, еще что нибуть скажете в напутствие? Ведь информации не слишком много, в свете обрисовавшихся деталей.
   - Просто следуй инструкциям,- ответил в начавшей раздражать манере крайний справа.
   - У тебя осталось тридцать секунд, прежде, чем двери закроются за твоей спиной на ближайшие двадцать четыре часа.
   - Поспеши!
   Дверной замок щелкнул, и массивная дубовая дверь со скрипом открылась. Едва Прэтор переступил порог, как дверь громко хлопнула за спиной, а огромные механические часы, стоявшие у дальней стены огромного холла, начали отбивать полночь. Громкий глухой звук проникал в самую душу Прэтора, заставляя ее трепетать.
  
  
  Начало первого дня!
  
  
   Едва я переступил порог, как по телу пробежало странное ощущение, будто кто-то внимательно просканировал мое тело, мой мозг, но это чувство тут же исчезло, и я не успел даже понять, что же это было такое.
   Жаль, не успел спросить, откуда взялись в этом месте разрушенные архитектурные памятники. Но, скорее всего, они бы проигнорировали этот вопрос. Странные они, даже очень.
   В холле было сумрачно, свет давали только редкие свечи в канделябрах. Постепенно стали вырисовываться детали: большую часть каменного пола прикрывал потертый узорчатый ковер темного цвета; на стенах были развешены картины различных размеров с неясными, расплывчатыми рисунками. От середины комнаты, на некотором расстоянии друг от друга, вели две лестницы на второй этаж. В выемке, между ними, стояло два кресла и небольшой журнальный столик, заваленный всяким хламом, только под ними был не каменный пол, а деревянный помост, скрытый таким же потертым ковром меньшего размера и, соответственно, находилась площадка чуть выше уровня пола.
   Огромные часы стояли по правую сторону от двери. Такого я никогда в жизни не видел: выполненные в форме горгульи, высотой более двух метров от ног до головы, когтистые лапы и множество шипованных наростов по всей поверхности... скульптуры, что ли, иначе слова не подберёшь. На каждом крыле было по циферблату. Один отображал обычное, суточное время, другой же отличался замысловатостью различной длины стрелок, которых было семь штук, и отображали, по всей видимости, различные циклы. Разбираться в них сейчас - не было времени. Уродливая голова горгульи была увенчана острыми рогами, на месте глаз ярко светились рубины, вспыхивавшие багровых светом при каждом новом ударе сердца, заменявшего кукушку в нормальных часах. Оно находилось в центре развороченной груди, ребра были словно выдавлены изнутри. Само сердце было желтого цвета, и, сюда по издаваемому гулу и вибрациям - сделано из бронзы. Правая рука держала когтистой ладонью сердце, и перед каждым боем судорожно сжимала его. Просто до жути невероятное зрелище.
   Часы пробили четыре раза, и что-то подсказывало мне - надо успеть, до последнего удара, выполнить действие. Какое? Для начала найти инструкцию, о которой эти типы мне говорили. Чертов полумрак. Ничего толком не разберешь. Может в той куче хлама на журнальном столике. Я подошел, и правда, заметил фиолетового цвета конверт. Немедля, тут же вскрыл его.
   'Следующие три часа вы должны провести в трех комнатах. Ни при каких обстоятельствах не контактируйте с духами, и не провоцируйте их',- гласило краткое сообщение.
   - Какая комната? Какие духи? О чем здесь вообще идет речь,- в недоумении вопросил я покрутив головой по сторонам.
   Там, где в прошлый раз была стена, с висевшим на ней гобеленом, слева от входа, сейчас находилась обычная дверь, чуть приоткрытая и без ручки. Сердце горгульи пробило одиннадцать раз, поэтому я поспешил к ней, решив оставить решение вопросов на более подходящее время. Толкнув дверь я переступил порог...
  
  00:00 Полночь 1 мая
  Часть I 00:00 - 03:00
  Жилой комплекс
  
  Превью ?1
  
   Маргарет выглядела очень беспокойной этим вечером, чего не преминул заметить Альфред.
   - Дорогая, тебя что-то беспокоит,- наконец решил спросить он.
   - Да, выпалила Маргарет, словно дожидалась повода высказаться.- Я беспокоюсь, правильно ли мы сделали, устроив прием. Я снова видела тех странных людей в мантиях. Тех же самых, кто следил за нами на раскопках и в Константинополе.
   Альфред задумчиво покрутил усы. Сам он ни разу не видел этих преследователей в мантиях, о которых так часто говорила ему жена, но он верил ее чутью, которое редко их подводило. Но в такой день!
   - Ты же понимаешь, сегодня вечер нашего триумфа. Мы обнаружили доказательства существования древней цивилизации, при упоминании которой нас брало на смех все научное сообщество. А всего через пару минут мы представим этим безмозглым снобам доказательства, стерев, тем самым, с их жирных лиц отвратительные ухмылки.
   В дверь кабинета постучали, и зашел дворецкий.
   - Все гости уже собрались в библиотеке, сер!
   - Спасибо, Генри! Мы сейчас будем.
   Альфред поднялся и протянул согнутую в локте руку Маргарет.
   - Сегодня ничто не должно помешать обнародованию одного из самых сенсационных открытий в истории человечества.
   Маргарет взяла его под руку и пошла, вся дрожа от дурного предчувствия, а яркая вспышка молнии осветила напротив их дома две фигуры в ярко алых мантиях, стоявших под проливным дождем, словно не замечая его.
  
  
   ...как тут же пожалел, что не взял свечу из канделябров. Мрак был настолько плотный и неожиданный, что я полностью потерялся в пространстве, боясь даже пошевелиться, и шаг ступить. Может здесь ступеньки, и, оступившись, я упаду, или еще что похуже. Прежде чем дверь захлопнулась за мной я, услышал последний бой часов, сопровождавшееся эхом, гулом отдаваясь в каждой частичке пространства.
  По ощущениям, прошло несколько минут, как я стоял, не в силах сделать шаг во мрак, хотя на самом деле прошло несколько секунд. Положив руку на кобуру, почувствовав прохладу рукояти оружия, я немного успокоился. И, все-таки, надо что-то делать, не стоять же целый час на одном месте. Хотя идея неплохая, но неинтересная.
   Пошарив в одном из боковых карманов штанов, я достал туго набитый кисет, расстегнул его и аккуратно, стараясь не рассыпать табак, вытащил коробок спичек. Сейчас в мире ими не пользуются, но остались еще места, куда регрессу не добраться при всем его желании. Внезапно, где то в глубине мрака скрипнула половица. Произведенный шум был настолько неожиданным, а тем более в абсолютной тишине, что мое сердце ухнуло вниз, вслед за коробком спичек. Они также довольно сильно грохнулись. Но следующее меня потрясло не хуже скрипа половицы.
   - Кто здесь?- спросил мужской голос, с оттенком испуга и паники.
   Без понятия, как действовать в подобной ситуации, выдал первое, что пришло на ум.
   - Я!
   - Что значит 'Я'?- ответил тот же голос в темноте, но чувствовалось, что он немного успокоился.- Я - тоже я, но 'я' весьма неинформативный ответ.
   - Ну что поделать то, для декламирования своей биографии ситуация немного неподходящая.
   - Вы правы, неподходящее место для интеллектуальных препирательств,- согласился голос во тьме, и представился,- я Квинт, кстати.
   - Я Прэтор, очень приятно познакомиться!- также представился я.
   - Может быть, мой вопрос покажется бестактным, но кто вы? Человек, или призрак?
   Вопрос меня озадачил, что он имел в виду, под призраками.
   - Хм, вопрос странный, но я человек, участник непонятного пока для меня действа.
   - Хорошо, думаю с меня уже достаточно призраков на сегодня,- с облегчением в голосе произнес Квинт. Значит, судя по твоим словам, это твоя первая комната?
   - Да, я вошел в дом только несколько минут назад. У тебя, случаем, нет фонарика? Или другого типа освещения, у меня только спички.
   - Нет, эти гады не позволили мне взять его,- и тут же добавил, с интересом и удивлением,- у тебя и правда есть спички? Я думал, их сняли с производства больше пятидесяти лет назад под предлогом, что нерациональное использование древесины.
   - Это так, но в мире еще есть места, куда регресс мирового правительства не засунул свои щупальца во все возможные щели.
   - Невероятно! Ну, давайте же, мне как то не по себе стоять в полнейшем мраке, хоть и не так страшно в хорошей компании.
   Я пошарил рукой вокруг себя по полу, в поисках упавшего коробка. Вся поверхность его была покрыта пушистым ковром, который рассыпался при прикосновении. Я громко чихнул раз, второй и произнес вслух:
   - Тут все покрыто дюймовым слоем пыли, надо ступать осторожнее, иначе мы задохнемся в ее облаках.
   - Принято!
   Наконец, нащупав коробок, я достал спичку и зажег ее. Яркая вспышка желтого пламени больно ударила по глазам, а в нос попал противный запах сгораемой серы, от которого я невольно чихнул, затушив пламя.
   - Еще есть?- спросил Квинт из своего конца комнаты,- я ничего не успел рассмотреть.
   - Да, сейчас зажгу еще одну.
   В этот раз все получилось. Воздух был абсолютно неподвижен, откуда и наслоения пыли, как на луне. Не было даже малейшего сквознячка, чтоб пошевелить пламя, ну, кроме моих выдохов. Не сказать, чтобы пламя спички так уж сильно помогло с освещением комнаты, но кое какие детали высветила, в частности, ровный пол, судя по скрипу - деревянный, в давности покрытый ковром, а сейчас еще одним слоем, но уже ковровой пыли. Шагах в семи от меня стоял небольшой столик, похожий на тот, что стоял в холле, а вокруг него три кресла с высокими спинками. На нем стояла вещь, невероятно желанная мною в данный момент - керосиновая лампа.
   - Стой на месте,- сказал я Квинту,- тут неподалеку от меня есть керосиновая лампа, сейчас зажгу ее, тогда будет больше света, что бы разглядеть, что под ногами.
   - Хорошо, я вижу тебя сейчас, довольно большая комната, а слышимость хорошая,- бодро и информативно ответил он.
   Я встряхнул остаток спички, начавший обжигать пальцы, чтобы потушить пламя и стал пробираться, по памяти, до столика, отсчитывая примерные шаги и шаря рукой перед собой. Нащупав кресла, затем лампу, я открыл окошко в ней и снова зажег спичку. Уловив при свете боковым зрением нечто, чего раньше не было, я повернулся и увидел бледное человеческое лицо на уровне моих глаз, и смотревшее, не мигая, на огонь. На пару секунд я застыл, а затем, словно опомнившись, я выронил спичку и упал в кресло. Волосы на затылке и руках встали дыбом, сердце ухнуло куда то вниз. Может, это и был Квинт, но от полученного впечатления не было сил спросить, а потом сомнения и вовсе развеялись.
   - Ну что там, где свет?- через пару мгновений произнес нетерпеливый, и слегка раздраженный, голос Квинта, из того места, где обычно.
   Это привело меня в чувство.
   - Так это был не ты?
   - О чем ты говоришь, я еще и шага не сделал, с тех пор как вошел в эту комнату.
   - Ты... ты не видел его?- дрожащим от волнения голосом вопросил я, отчаянно надеясь, что это было не галлюцинацией.
   - Последнее, что я видел, это тебя, склонившегося над чем то, а затем свет погас, вот и все что я видел.- Затем добавил, белее участливо,- ты как, в порядке? Может, давай я подойду и помогу?
   Я тряхнул головой, прогоняя страх.
   - Нет, я в порядке, сейчас все сделаю.
   Пересилив себя, я снова зажег спичку, и сконцентрировался только на светильнике. Промасленный фитилек вспыхнул. Повезло, значит, там еще есть чему гореть. Надеюсь, хватит топлива на ближайший час. Теперь осталось самое сложное, повернуть голову, но это и не потребовалось, едва пламя разгорелось и начало освещать большее пространство, я снова заметил, только в этот раз полностью, человеческую фигуру, облаченную в черный фрак с бабочкой на белой сорочке. Когда в первый раз я увидел лицо, у меня сложилось обманное впечатление, насчет формы и черт, придававшим лицу человечность. Это была зыбчатая, словно сотканная из тумана, маска, с постоянно перемешивающимися линиями. Сейчас эта фигура стояла ближе в лампе и уже протянула к ней руки, словно согревая их. При свете не так уж и страшно.
   - Что за черт,- тихо выругался Квинт, неслышно подошедший ближе по пылевому настилу.- Ты Это имел ввиду, когда говорил, что: не я ли это был?
   - Да,- так же тихо, почти шепотом ответил я.- Судя по одежде, это мужчина, он появился внезапно, как только я зажег спичку.
   - Скорее всего, это очередной призрак этого дома, или этой комнаты. Здесь, насколько я понял, для них нет преград между мирами, реальностями и измерениями.
   - Надеюсь, он не опасен, и всего, что ему надо - это погреться.
   - Поддерживаю.
   Мы замолчали на некоторое время, разглядывая друг друга. Квинт был примерно моего роста, может чуть выше, красивое, с правильными чертами лицо обрамляли соломенные кудри волос. Прямой и длинный, чуть с горбинкой, нос, резкие скулы, голубые с прищуром глаза, в которых светились ум и мудрость. Все в нем выдавало волевую личность, а внешность просто располагала к доверию. Одет он был в фиолетового цвета, и белыми продольными полосами, рубашку с длинным рукавом, темного цвета брюки, в темноте не разглядеть, скорее всего, черные тупоносые туфли. Так, обменявшись взглядами, мы оба хмыкнули, видимо поняв, о чем думает каждый из нас, и стали осматривать окружение. Я первым заметил стоявшие по всей длине стен, куда доставал свет, и кроме места для двери, откуда я пришел, книжные шкафы. Кстати, сейчас на участке стены, где я вошёл в дверь, была голая стена, задрапированная обоями. Подойдя ближе к шкафам, я был приятно удивлен: все полки занимали книги, книги и еще раз книги, от пола до потолка.
   - Ты говорил, что здесь не место для интеллектуальных бесед?- начал я насмешливо,- так вот - это место, в самый раз, именно для них. В этой комнате, по все видимости, располагается библиотека. Сейчас бы, по-хорошему, сесть в те кресла, и поговорить об этом месте. Ты знаешь о нем не в пример больше меня.
   - Я прошел уже три комнаты, и, скажу я тебе, событий в них хватало. Встречались спутники, как такие же участники, так и заключенные этого проклятого места. Но, пока, мрачнее этого места я еще не видел.
   - Знал бы ты, как я испугался, когда из тьмы оно,- я рукой показал на все еще стоявшую фигуру, с протянутыми к светильнику руками,- резко появилось передо мною.
   Последние несколько минут я чувствовал легкий озноб по коже, но не придавал этому особого значения.
   При дальнейшем осмотре ничего интересного выявлено не было. Стены сплошь занимали книжные полки, и только ближе к тому месту, где была моя дверь, располагался столик и кресла. Комната, вообще, была не очень просторной, как показалось сначала, да еще с низким потолком. По длине чуть больше десяти метров, а в ширине примерно шесть, а до потолка можно было в прыжке достать рукой. Немного жутко было от осознания того, что ты здесь запечатан. Клаустрофобией я никогда не страдал, но замкнутое окружение серьезно стало давить на психику, к тому же, этот чертов призрак, напугал чуть не до смерти. К нему негласно решили не приближаться, а что бы как то занять себя на оставшееся время, решили осмотреть содержимое книг.
   От пережитого волнения, я чисто машинально достал курительную трубку и начал плотно набивать чубук табаком, но, здраво рассудив, что помещение небольшое и быстро наполнится дымом, положил ее в один из карманов штанов.
   Я начал просматривать корешки книг, проводя по ним пальцами. Большинство было без названий и авторства, и, что странно... хотя, почему странно, от уведенного за последние пол часа любой самый скептический скептик станет верить во все, что угодно,- от книг веяло теплом. Да и сами они были очень теплые на ощупь, будто обернутые в бархатный переплет и лежали на летнем солнце. Одна книга привлекла мое внимание, и едва я взял ее в руки, как по телу пробежало то же странное ощущение, как тогда, едва я переступил порог дома. Но сейчас, помимо просто ощущения, прозвучал тихий, едва слышный голос, будто мой собственный, прошептал:
   - Сохрани ее!
   Я на секунду замешкался, пытаясь понять, что же это было. Моя интуиция ли подсказала взять эту книгу, или же некто, а может и нечто, другое. На всякий случай, решил перестраховаться, и спросить Квинта, стоящего в паре метрах от меня.
   - Ты слышал голос, прозвучал несколько секунд назад?
   - Точно нет, в такой тиши сложно что то не услышать. А что он сказал?
   - Да я и сам не уверен, был ли это внешний голос, или мой собственный внутренний. Посоветовал взять эту книгу.
   Я снял ее с полки. На книгу, честно говоря, даже похоже не было, слишком тонкая, обложка мягкая, кожаная. Спереди на обложке было выгравировано позолотой, хорошо сохранившееся и вполне читабельно, надпись 'Εφημερίς', а в нижнем правом углу стояли инициалы Томас Л. Джонс.
   - Что это значит,- спросил, наклонившись над книгой, Квинт, тщетно пытаясь понять незнакомые ему символы.
   - С древнегреческого, это можно перевести как 'Ежедневник', или 'Дневник'. Наверно, здесь записи этого самого Томаса.
   Я открыл его, и на первой же странице шла запись, датированная семнадцатым сентября, 1833г.
   'С этого дня, по истине, великого для всей мировой истории, я начинаю вести дневник. Я, и моя жена Маргарет, наконец то смогли расшифровать одну из глиняных клинописных табличек написанную на шумерском языке, и указывающем примерное расположения, соседнего с Шумерским, государство - Аккад. Это просто невероятное открытие. Мы так взволнованы. Завтра же сообщу эту новость Национальному Культурному Сообществу. Хотя, там сидят одни бюрократы и жополизы правительства, на чьи подачки и живут. Скорее всего, нам придется самостоятельно, и на последние наши сбережения, отправляться в Османскую империю, в район Месопотамии'.
   '18 сентября 1833г.
   Как я и предполагал, нас подняли на смех, заявив, что древнее Вавилонского и египетского государства ничего не существовало, кроме подобия кочевых скифских племен. Невежды. Идиоты. Я даже не стал им объяснять, что у скифов была централизованная власть, и ума у них было больше, чем у вас. Как бы то ни было, мы с Маргарет бросили им в лицо свои членские билеты, растерли их ногой на полу и ушли.
   С завтрашнего утра мы отправляемся в банк и начнем активно готовиться в экспедицию. Я предвкушаю, что мы найдем нечто, могущее перевернуть человеческое мировоззрение на многие вещи'.
   Далее следовали не очень интересное описание подробностей их сборов, отплытия, прибытия, всех конфузов и неприятностей, сопутствовавших им.
   Единомышленником они так и не смогли найти, поэтому отправились вдвоем.
   Следующая запись, которая меня заинтересовала, именно меня, так как была написана на древнегреческом языке.
   'κʹαʹ Ἀρτεμίσιος ͵α ωʹ λʹ δʹ (21 марта 1834г.)
   С этого момента я начинаю шифровать свои записи. Нет, я не пал жертвой безумства паранойи, хотя...'
   Дальше я прервал чтение, заметив периферическим зрением движение слева, чуть в стороне от места, где стоял Квинт. Он тоже повернул голову, проследив за моим взглядом, но не успел. Два призрака, похожих на того, что уже находился в комнате, во фраках и прочем, проплыли мимо нас. Но один из них зацепил левую руку и предплечье Квинта. Стиснув зубы, он все же издал крик боли.
   - Как же холодно,- выкрикнул он, и принялся с остервенением растирать правой ладонью попавшую в призрака часть тела.
   Я поежился, представив, что испытывает Квинт, хотя мне, по большому счету, стало зябко с появлением двух новых персонажей, которые преспокойно присоединились к первому 'джентльмену', словно и не было на их пути никаких препятствий, в комнате стало ощутимо холоднее. По коже на руках побежали мурашки, а изо рта стали вырываться легкие клубы пара, а желтоватое свечение, от масляной лампы, стало отдавать голубоватым, холодным светом.
   -Откуда они взялись, черт бы их побрал!- воскликнул в сердцах Квинт и добавил еще несколько новомодных ругательств, продолжая растирать уже покрасневшую руку.
   - Откуда бы не взялись, но если прибудет еще парочка таких же, нам придется очень худо.
   Я закрыл дневник и положил в карман штанов, благо он был небольших размеров, да и карманов хватало.
   - Давай отойдем в крайний угол, подальше от них,- предложил я,- может, том будет не так холодить.
   - Мне кажется, что их привлекает тепло лампы, думаю, стоит сначала попробовать потушить ее?
   - Хорошо, раз я зажег ее, значит, и гасить мне.
   Я осторожно начал приближаться к столику и 'холодильным' призракам. Чем ближе я подходил, тем холоднее и морознее становилось. Виновники этого явления стояли полукругом около стола, поэтому надо было обойти их стороной. И уже только я хотел погасить озябшими пальцами пламя, как заметил, что язычки его застыли в причудливой форме, и при других обстоятельствах этим можно было любоваться, как произведением искусства, но сейчас это вызвало лишь досаду. Застывшие язычки вполне можно было взять в руку, Они не обжигали ни теплом, ни холодом, зато давали достаточно яркий голубоватый свет. Едва я снял застывшую субстанцию огня, как он разгорелся по новой, будто ни в чем не бывало, давая привычное желтоватое освещение. Большим и указательным пальцами я дотронулся до фитиля, вот только пламя не затухало, оно продолжало гореть, играя язычками пламени сквозь мою плоть, будто призрачное, не давая ни тепла, ни холода. Только свет.
   - Ты видишь это?- в недоумении спросил я Квинта.
   - Да уж, подобную мистику сложно объяснить. Хотя, можно предположить, что забрав застывший огонь, ты забрал физическое его воплощение, и теперь он горит в ином измерении, видимом, но нематериальном. Повторюсь, этот дом очень странный, и что бы выжить, лучше ничему не удивляться, а всему искать любое, даже самое иррациональное и алогическое объяснение.
   - Раз потушить мы не можем, значит, есть вероятность появления большего количества призраков, и больше шансов на то, что мы замерзнем насмерть. Хотя, возможно стоит учитывать то, что этот огонь больше не греет.
   Мы сделали так, как я предложил поначалу, и отошли в дальний угол. Там было потеплее, но очень темно, не видно даже вытянутой руки, только если поднести ее на траекторию света.
   Потирая оголенные участки тела, я случайно зацепил книжную полку локтем. Раздался ужасный грохот, и в следующее мгновение уже лежал под грудой книг придавленный с головой шкафом. Скажу, очень неприятно было очутиться лицом на полу, с подобным покрытием.
   - Ты как, живой,- в волнении спросил Квинт, которому повезло оказаться в нескольких шагах от завала.
   - Наверно, помоги выбраться, тогда смогу дать более аргументированный ответ.
   Боль испытывал больше в тех местах, где острые края книг впились в кожу. Квинт скинул шкаф, и я сразу почувствовал облегчение и поднялся на ноги. Урон был все же видимый - одна из книг в кровь разодрала лучевую часть правой руки.
   - Надо перевязать, хотя бинта из стволовых клеток нет, так бы вмиг рану закрыли,- предложил Квинт, но я прервал его, терпеть не могу, когда кто-то начинает возиться с моим здоровьем.
   - Не стоит, и похуже раны бывали, а эта не глубокая. Скоро кровь свернется, и я буду в норме. Меня больше интересует - какого черта произошло. Я вроде зацепил книгу, услышал щелчок, а в следующее мгновение уже лежал под завалом.
   Вглядываться не было смысла, поэтому я достал застывшее пламя масляной лампы, и оно высветило обычную голую стену, но, подняв глаза, мы увидели в потолке откинутую крышку люка. Проем вел, по всей видимости, в верхнее помещение.
   - Ожидаю, что нас там не ждет ничего хорошего,- пессимистично заявил Квинт.
   - Также предполагаю, что и здесь нам 'до свидания' не скажут. Давай, помоги мне подняться туда.
   Квинт скрепил пальцы в замок и выставил их перед собой, и когда я стал ногой, он подтолкнул. Свесившись, я подал ему руку, и мы вместе очутились в новом помещении. Здесь было намного теплее, а вот воздух затхлее. Дышать сразу стало тяжелее. И еще одно отличие, полностью характеризующее эту комнату от предыдущей - она была абсолютно пустой. Пол также устилал вековой пылевой ковер, но мне на него уже было все равно, после нескольких 'купаний' в нем. Скорее всего, это помещение было чердачным, так как, низкий потолок с середины начал опускаться еще ниже. У дальней стены было видно небольшое круглое слуховое оконце, но настолько запыленное, что увидеть сквозь него хоть что-то не представлялось возможным. Я достал револьвер, и сильно ударил рукоятью по стеклу. Оно не то, что не треснуло, даже звона удара о стекло не было, будто являлось нарисованным.
   - Попытаться стоило,- пробормотал я, и посмотрел на Квинта. Тот стоял, уставившись в одну точку середины комнаты широко открытыми от испуга глазами. Резко обернувшись, и ничего там не увидев, спросил,- что ты там увидел?
   Но Квинт не слышал меня и смотрел словно завороженный в середину комнаты, а в глазах его читался ужас. Затем встрепенувшись, ответил:
   - Ты не видишь?
   - Чего?
   - Человека. Он горит, корчится вот здесь,- он показал рукой на место, куда смотрел.- Но самое ужасное, что мне знакомо это место. Я здесь был, в детстве, или... или нет, словно приступ дежавю. Надо убираться отсюда. Давай спустимся вниз.
   - Ты забыл разве, там нас ждет холодная смерть.
   - Я не могу здесь оставаться, лучше я погибну там, чем задержусь здесь,- и быстрым шагом пошел к спуску, обходя стороной указанное им место, еле слышно шепча при этом,- я не виноват... это все из-за тебя... прекрати кричать... ты заслужил такую участь.
   Что-то странное творилось с Квинтом. Его резкая смена поведения немного напугала меня, но бросить его одного было бы неправильным. Поэтому я последовал за ним, также обходя, на всякий случай, указанное место. Я еще раз окинул комнату взглядом и резко остановился, теперь она не была пуста и для меня. Возле окошка стояло инвалидное кресло, в котором сидел очень старый человек. Глубоко морщинистое лицо было опечаленным, с оттенком грустного одиночества. Что-то мне это напомнило, и в его лице угадывались знакомые черты. Ах, да, вспомнил, это было в одном из моих кошмаров, многолетней давности. Тогда моя жизнь была лишена определенного смысла, и я боялся, что дожив до старости последние секунды жизни проведу именно так, в одиночестве, смотря в запыленное окно. Но когда я изменил свое настоящее к осмысленному, то забыл про этот кошмар, и сейчас смотрел на его отображение, словно на чью-то другую жизнь, испытывая лишь жалость и сострадание, но помочь ничем был не в силах.
   Спрыгнув вниз, сразу почувствовал резкую смену температуры. Квинт уже сидел в углу, обхватив руками колени и неразборчиво бормоча под нос.
   - Квинт,- позвал я, он не откликнулся, я сделал это чуть громче несколько раз. Без ответа. Пришлось пойти на крайние меры и влепить ему пощечину, и сразу извиниться.- Приди в себя, наконец, и объясни, что с тобой произошло. Мне, знаешь ли, спокойнее, когда рядом здравомыслящий человек.
   - Прости, но то место... оно... я сам не понимаю, что случилось. Просто увидел сцену, из моего прошлого, очень неприятную, для того, что бы вновь ее увидеть. Будто это произошло только что.
   - Ну не знаю, единственное, что видел я, это воплощение былого кошмара, поборотого уже очень давно. Наверно, назначением той комнаты было деморализовать участников. Сейчас тебе надо придти в себя и бороться за свою жизнь в настоящем, иначе мы оба можем не выйти отсюда.
   - Им не удалось,- слабо выдавил из себя Квинт, но видно было, что он внутренне борется со страхом.
   Я посмотрел на компанию, незыблемо стоявшую в тех же местах, где и ранее. Но, присмотревшись, заметил за ними еще две фигуры, которые отличались от уже имеющихся, черно белым цветом одежды и оголенными участками тела. Это были женщина, и, по всей видимости, ее ребенок, девочка лет шести, которая держала мать за руку. Лица их были также зыбки и аморфны. Они просто стояли рядом с огнем, не вытягивая руки, как 'джентльмены'.
   - Они все прибывают и прибывают, а времени осталось всего двадцать четыре минуты, если я ничего не путаю.
   - Дверь должна будет открыться без одной минуты до окончания любого часа, поделился информацией всезнающий Квинт.
   - Когда нибуть, я задам вопрос об этом месте, на который у тебя не будет ответа,- буркнул я,- Надо что-то придумать, иначе мы здесь совсем окоченеем.
   Квинт глубоко вздохнул.
   - Я готов, пойдем снова наверх.
   Но тут нас уже ждал очередной сюрприз - ни люка, ни прохода уже не было. Видимо, выполнив свою функцию по деморализации психического состояния участников, помещение исчезло. На подобное и был расчет. Либо ты борешься со своими страхами и остаешься в спокойном и, относительно библиотеки, уютном месте. Либо в очередной раз сбегаешь от них и... а что 'и' - будет известно примерно через двадцать минут.
   Холод уже начал пробирать до самых костей, а наши зубы отстукивали в унисон барабанную дробь.
   - У н-нас н-н-нет иного выб-бора, кроме как ус-с-строить небольшой пожар,- сиплым голосом, с трудом выговаривая слова, предложил Квинт.
   - Тогда, у нас возникнет другая, не менее серьезная проблема: отравиться угарным газом, в худшем случае - задохнуться им.- Даже в текущей ситуации я следил за своей дикцией, хоть это и было бессмысленно, но некоторое время, проведенное пару лет назад, в суровых северных землях, за поисками Гипербореи, научили некоторой выдержке. Её я так и не нашёл, но и не она была моей главной целью пребывания в тех краях, а вынужденная мера временно скрыться от властей.
   Совсем рядом из стены выплыла, иначе не назовешь их появление, еще одна группа призраков, состоявшая из двух женщин, сюда по их пышным нарядам. Эти не были черно белыми, и их платья пестрили яркими цветами, в отличие от других собравшихся, хотя затуманенный и притупевший разум отказывался воспринимать цветовую палитру. С их появлением носогубная часть лица через пару выдохов покрылась инеем, слизистые оболочки носа и рта практически заледенели, и дышать стало очень трудно.
   При таких сложившихся обстоятельствах дрожащая рука сама потянулась к книжной полке за книгой, или, в данном случае, за сырьем для огня. Ведь здесь могли храниться самые настоящие шедевры, утраченные наследия прошлого, так как за последние столетия книги и любые печатные изделия перестали быть источниками информации, и понемногу стали переходить в личные владения коллекционеров. А после мировой войны, разыгравшейся сто три года назад, когда огромные площади жилых населенных пунктов подвергались террору Черных пантер, которых абсолютно не заботило ничего, кроме захвата территорий и установления собственных правительств повсеместно. За это время было уничтожено тысячи исторических, археологических культурных памятников, не имеющих отношения к их собственной расе.
   Конечно, в данный момент подобные грустные воспоминания были не уместны, но меня, посвятившему свою жизнь партизанской борьбе против этих захватчиков, коробила сама мысль об уничтожении культурного наследия исконных народов. Утешала мысль, что это не могли быть оригиналы. Ведь, как и все в этом Доме, даже, наверное, Улице, все являлось лишь копиями, иллюзиями. Может быть, стоит мне выйти за пределы этих мест, как взятый дневник развеется, будто его никогда и не существовало.
   Дрожащими руками мы с Квинтом рвали на части желтые страницы, разрывали обложки и складывали в одну кучу. Заиндевевшими пальцами я шарил по карману, пытаясь в неудобном, сидячем положении, достать коробок спичек. И прежде, чем серный оголовок, наконец, вспыхнул, перед нами лежала горка поломанных ножек. Я сунул добытый огонь в построенную нами конструкцию - шалаш, и пламя нехотя, тлея, стало понемногу разгораться. Поначалу огонь был голубоватым, как и прочие источники света в комнате, но по мере разгорания становился нормального, багрового цвета. Мы с Квинтом подвинулись вплотную к огню и друг другу и сунули в пламя ладони. Прошло некоторое время, прежде чем кожа начала чувствовать жар, хотя волосы на верхней части ладоней выпалились напрочь. Уже согревшими руками мы продолжили уничтожать книги, разрывая их на части и бросая листы в огонь, уж очень они быстро прогорали.
   Через несколько минут стало труднее дышать не только от холода, но и от дыма, и я прижал отворот рубашки к дыхательным органам. Квинт также последовал полезному примеру, жаль только, что нечем было намочить ткань.
   Едва мы начали расслабляться, уверовав, что дальше все пойдет без проблем, ведь осталось всего пятнадцать минут, как судьба тут же дала нам, точнее, в этот раз мне, пинок под зад, давая понять, что здесь нельзя ни на минуту чувствовать себя в безопасности. Из стены, сразу за моей спиной, выплыл еще один призрак. Их появление уже не вызывало никакого страха, только раздражение, но, когда он зацепил мою ногу и я жестко принявшись растирать ее, чтобы убрать острую холодную боль. Я уже просто ненавидел их, желая лично повторно умертвить их. Но помимо прочего, этот гад еще и не присоединился к остальной группе, а остался стоять у нашего небольшого костерка, думая, видимо, что оказывает нам честь своим морозным присутствием.
   - Пора поменять место дислокации,- прошептал Квинт, вновь испытывая ощутимый дискомфорт,- и зажечь по новой.
   - Эти твари... хотя нет... а-а, какая к черту разница, как их оскорблять, опять же подойдут к нам. Надо попробовать сделать сильнее огонь здесь, а потом в другом месте, поменьше. Может быть, тогда они не станут приближаться к нам.
   Мысль была дельная, и мы начали ее воплощать, хотя она и пришла почти на бессознательном уровне, так как мое сознание от пережитого за последний час уже истощилось. Не представляю, что будет дальше, и как справляться с подобными ситуациями, возникни они в очередной раз. Уверенности в своих силах конечно поубавилось. Но у меня была цель, ради которой нужно пройти все испытания, до единого.
   Половое покрытие тоже уже начинало гореть, расходясь огненными кругами, издавая неприятный, токсичный запах. Пока мы подкидывали топливо в огонь, появился еще один 'давно преставившийся' и направился, конечно же, к нам. Взяв по книге нараспашку, мы подожгли страницы, и направились в противоположный угол комнаты, стараясь больше соблюдать дистанцию с толпой, застывших у масляной лампы.
  Оставалось всего девять минут, но ситуация складывалась очень критичная: дышать уже, практически, было невозможно, как и держать открытыми слезящиеся глаза, свободно передвигаться также, а в каком месте появится выход - неизвестно, и в дымке легко можно пропустить момент.
   Секунды тянулись, а мы, прислонившись к книжному шкафу, стояли, пытаясь заставить работать свою пульсирующую от боли голову, что бы не сморило в гибельный сон. Хотя сухой кашель, что у меня, что у Квинта, вряд ли позволил бы этому случиться, но в сон тянуло очень сильно, как от холода, так и от угарного газа. Так мы и стояли, прижавшись друг к другу, обтирая одной рукой наиболее замерзающие участки тела, другой же держа отвороты одежды около дыхательных органов.
   Наконец Квинт упал, и я уже был на грани, но вид товарища, которого постигла печальная участь, хотя он еще бы жив, придал мне душевных сил. И чтобы не забыть, чего я могу лишиться, в случае неудачи, я достал деревянными пальцами из кисета фотографию, с изображением двух самых дорогих мне людей в мире.
   Глаза смыкались.
   Я уже был в другом месте и руководил одной из своих успешных операций по диверсионным работам на территории Ашанти, бывшей ранее Португалией и Испанией.
   Не знаю, то ли это был эмоциональный всплеск, либо галлюцинация, а может и на самом деле, но на несколько мгновений я почувствовал себя лучше, тошнота, головная боль и сонливость прошли. Предшествовало этому уже знакомое ерошащее ощущение ветерка по затылку, и легкий шепот: 'Держись, осталось совсем немного времени'. Хоть это и было немного жутковато, то, что кто-то следит за мной, и обладает подобными способностями, я был благодарен этому 'некому'. И хотя через пару мгновений физические ощущения холода и дыма вернулись, я был уверен, что смогу дождаться, и очень надеюсь, что Квинт также выживет, хоть он и лежит рядом без сознания. Но в этом проклятом месте я его не брошу.
   Почти каждую минуту, а может уже и каждую, прибывали все новые и новые призраки. Тот большой костер, распаленный ранее, а также все, что загорелось от него, превратились в большие ярко голубые кристаллы; в миниатюре, наподобие того, что я снял с масляной лампы ранее. Но искорка внутри меня не давала поддаться гибельному отчаянию.
   На часы не смотрел. Бессмысленно. Быстрее время не пойдет, только лишний стресс от медленно ползущих секундных стрелок.
   И вот, наконец, где то краем отключающегося сознания, я услышал его - щелчок, какой был при открытии комнаты. Но полностью лишенный какой либо видимости и ориентации в пространстве я начал впадать в панику. Откуда же шел звук. Справа, слева, а может быть сверху, в том месте, где был переходный люк в смежной чердачное помещение. Как бы то ни было, из последних сил я подхватил левой рукой Квинта за подмышку и потащил прямо, обходя толпы призраком. Едва я добрался до середины комнаты, справа раздался оглушительный грохот, и тот же некий голос, сопровождаемый теми же ощущениями, направил меня 'Там выход, поспеши, иначе станешь такой же статуей, как языки пламени'. Подобная перспектива, однозначно, удовлетворению не подлежала, но и поспешить я не мог. Прямо из пола подо мной выплыл еще один призрак, зацепивший правую часть тела. Вой от бессилия сменился рыком ярости. Ползком, таща за руку Квинта, сантиметр за сантиметром понемногу продвигался к цели.
   Щурясь и плача от дыма, я наконец заметил упавший книжный шкаф, а за ним чуть приоткрытую дверь. Перекинув через преграду сначала своего новообретенного умирающего товарища, затем, уже перевалившись самому, мы вползли в следующий этап по выживанию.
  
  01:01 - 02:00
  
  Превью ?2
  
   - Мариэтта, пойдем с нами в кино, там сегодня что-то новенькое.
   - У меня другие планы, в другой раз,- ответила Мариэтта и махнула подружкам на прощание рукой.
   'Дурочки, идите в свое кино, я же вскоре сама буду очень известна и популярна. Сама Мерлин Монро будут мне завидовать'.
   С этими мыслями она направилась в модельное агентство, где ей был назначен просмотр.
   И вот спустя несколько часов, после совершения необходимых действий, в числе которых было и дефиле, на котором Мариэтта прошла по подиуму, словно сельская корова по раскисшей после дождя грунтовой дороге. Принимая насмешливые взгляды нанимателей за восхищение ее талантом.
   - Мы вам сообщим, если понадобится,- сообщила мисс Прескотт в своем кабинете, чуть было не добавив: если понадобится корова.
   - Но я могу приступить к работе хоть завтра. Я знаю, что у вас в скором времени будет показ новой коллекции, так в журнале было написано, начала закипать от негодования Мариэтта.
   - Поймите,- сдержанно ответила ей мисс Прескотт,- кандидатов много и требуется время, чтобы их выбрать. А теперь прошу меня извинить,- она красноречивым жестом указала на дверь.
   Этого самолюбие Мариэтты не выдержало, и она вспылила.
   - Если вы так относитесь ко всем юным талантам, то в скором времени у вас вообще никто работать не будет, я же сейчас пойду в агентство через улицу, и вскоре вы пожалеете, что так ко мне относились.
   И когда Мариэтта, закончив тираду, мотнула рыжей растрепанной шевелюрой, чем взбаламутив их еще сильнее, мисс Прескотт залилась чистым, искренним смехом.
   На улице холодный осенний воздух остудил пыл Мариэтты, и она пожалела об утраченной возможности, даже подумывая вернуться и извиниться, как незнакомый голос за спиной обратился к ней.
   - Мы можем устроить все так, как вы мечтаете...
   - взамен одной услуги в будущем!
   Она обернулась, и увидела двух мужчин, в уродливых коричневых плащах с капюшонами, накинутыми на лицо.
  
  
   Едва оказавшись за порогом, дверь захлопнулась, чуть не прищемив мне стопу.
  И вот что странно, хотя и весьма положительно, что перейдя в другую комнату, я сразу почувствовал себя лучше. Но кашлять продолжал очень сильно, и озноб бил по всему телу, а вот боль, от последнего прикосновения ко мне призрака исчезла, как и тошнота и прочие сопутствовавшие отравлению угарным газом симптомы. Во рту чувствовался очень неприятный горелый привкус, и после кашля выделялся противный запах. Глаза все продолжали слезиться, но это уже было не столь важно. Первостепенной задачей стало привести Квинта в чувство. Первое, что пришло на ум, это сделать непрямой массаж сердца и искусственное дыхание.
   - Давай, дружище, не для того ты столько вытерпел и прошел, что бы так глупо умереть,- приговаривал я, стараясь привести Квинта в сознание.
   Дикий кашель сотряс комнату. Теперь с ним все будет хорошо.
   - Где мы? Где призраки? Мы умерли?- были его первыми вопросами.
   Я, с радостной улыбкой, что до поры до времени все наладилось, сам откашлявшись и пару раз громко чихнув, стал отвечать на его вопросы.
   - Нет, мы живы и выбрались из того ада.
   - Знаешь, я даже не буду спрашивать как, просто скажу от всей души - спасибо! Хоть мы и знакомы меньше часа, а я готов на все, ради такого человека как ты. Никогда не встречал настолько хороших людей, особенно в наше время то.
   Он чуть приподнялся на локтях, и мы по-братски обнялись.
   - Возможно, если бы знал, кто я на самом деле, может и не воспевал бы мой героизм.
   - Оставим это. Здесь у каждого своя история, и единственно, что важно в этом месте, так это личностные качества. Ты мог бы меня там оставить, но ты не сделал этого. Другой, будь он трижды филантропом, сделал бы противоположное.
   Затем на Квинта напал сильный кашель, и он остановил свою благодарственную речь. Не люблю хвалебных од в свою честь, да и не привычный к их выслушиванию. Наконец, когда глаза полностью перестали слезиться, можно было и осмотреть новую обстановку. Даже как то странно, что мы вот так лежим на полу, невзирая на весьма высокую опасность со стороны чего либо, пусть даже тех призраков, вздумай им последовать за нами. Но когда ощущения пришли в норму, настала пора быть поосторожнее, мало ли что за лихо ждет нас здесь. А тот странный голос, принадлежащий неизвестному существу, спасшему меня. Сплошные загадки, на которые в данный момент нет ответов, и дать их некому.
   Итак, в этот раз мы с Квинтом оказались совершенно в другой обстановке. И самое первой, что бросалось в глаза, это наличие двух больших окон, сквозь чистые стекла которых лился яркий лунный свет, да изредка пробегали сполохи в отражении, будто от молний. Сама комната была меньше по размерам предыдущей и, по всей видимости, являлась гостиной обставленной в викторианском стиле, насколько позволяло судить скудное освещение. Тяжелые портьеры, по бокам окон, стянутые шнурком, легкие занавески, прикрывавшие стекла до половины. Свет из окна падал прямо на камин справа от нас, облицованный темным деревом, возможно красного цвета, нельзя сказать точно. Перед камином располагался низкий, неширокий диван для удобного размещения двух людей, сбоку от него стояли два кресла, обтянутые в ту же красивую цветастую ткань голубого цвета. Между этими атрибутами уюта располагался небольшой кофейный столик, с тремя чашками, по всей видимости, фарфоровыми, на серебряном подносе. На полу перед диваном и креслами лежал пушистый, узорчатый ковер, а сбоку от камина была стопка поленьев. Посередине комнаты было пустое пространство, на полу которого, все же, лежал палас однотонного зеленого цвета из грубого материала. Судить о его удобности я мог, так как лежал на нем. Прямо под окнами стояли два удобных стула со спинками и мягкими седалищами. Остальная часть комнаты тонула в контрастном мраке. Но, насколько я смог разглядеть, на стенах были наклеены бордовые обои. То тут, то там виднелись прикрепленные к стенам охотничьи трофеи в виде чучел мелких животных в натуральную величину, или их голов, вроде оленьей, висевшей по центру над камином. Слева от нас располагался небольшой застекленный шкаф, с сувенирами на полках, и еще левее от него стояли напольные часы с маятником, который не двигался, а время застыло на часе и трех минутах ночи. О времени суток мне позволила судить небольшая картинка в циферблате, показывающей рожок неполной луны. В противоположной части стены находился дверной проем, с прикрепленной к верхней части лудки плотной занавеской.
   С момента начала осмотра, я поднялся и уже осматривал комнату стоя. Той слабости, с которой я попал сюда, не осталось и следа. Наверное, еще одна необъяснимая особенность дома. Квинт еще лежал и отхаркивался. Но легкий озноб еще не прошел, даже спустя пять минут, что мы здесь находились. В принципе, очень уютное помещение, если бы не осознание того, где оно находится. Да еще, ни мне, ни Квинту не было понятно их смысла. Но если рассудить логически, первая и данная комнаты являлись частью дома четы Джонсов, историков, искавших Аккад. И в тоже время, ни о какой логике и речи быть не могло. Сплошь и рядом одни и те же вопросы: зачем, почему, когда, отчего и пр.
   Я подошел к окну и взгляд мой упал на газету, лежащую на стуле. Я поднял ее и сразу же обратил внимание на заголовок:
   'Адское пламя или Божий промысел'
   Сама статья шла с буквами более мелкого шрифта, и я придвинулся ближе к окну и лунному свету, вглядываясь в пожелтевший газетный листок, начал читать в голос, чтобы и Квинт слышал.
   'Вчера ночью, 31 октября 1840 года страшная трагедия унесла жизнь более двадцати уважаемых людей нашего города. Во время приема у известных историков Томаса и Маргарет Джонсов, а многие поговаривают - и оккультистов, случился ужасный пожар. По всей видимости, во время разбушевавшееся стихии, непрекращающейся уже несколько дней(об этом читайте в завтрашнем утреннем выпуске) молния ударила в дом, и он вспыхнул, словно соломенный. Далее, пожар перекинулся на соседние дома, и так один за другим, в пламени исчезла целая улица. Пожарные бригады прибыли уже на пепелище и в недоумении разводят руками, ведь громоотводы практически никогда не подводили.
   Продолжение см. на ст. 4'
   Едва я начал разворачивать газету, желая прочитать статью в полном объеме, как она рассыпалась черным пеплом у меня в руках.
   - Странно это все,- задумчиво произнес я, отряхивая руки.- Ведь это их дневник сейчас у меня в кармане. Почему воплощение их комнат оказалось в этом доме?
   - Понимаю не больше твоего сейчас, а после пережитого голова еще отказывается работать.
   Я выглянул в окно, на улице стояли дома, соответствовавшие той эпохе.
   - Да тут не только одно помещение, тут вся сгоревшая улица!- воскликнул я, поражаясь масштабам мира. Тем более удивительным для меня было увидеть вдалеке, на горизонте сверкание зарниц, довольно быстро приближающихся.
   Нам обоим стало лучше, кашель почти исчез и мы уселись на стулья у окон, для начала перевернув их, сбрасывая большую часть пыли, и стали наблюдать приближающуюся грозу. В подобной уютной обстановке мысли упорядочились, и образовались мозаикой, состоящей из вопросов, событий, полученной информации.
   - Скажи, что ты думаешь по поводу всего, что с тобой случилось, от момента встречи с этими существами,- спросил, наконец, Квинт, видимо не выдерживавший тягучей, обволакивающей тишины.
   Я еще минуту промолчал, пытаясь собрать мысли в кучу, что бы хоть как то внятно ответить.
   - Ты извини, но рассказать, почему я обратился к этим, не могу. Мне до сих пор больно вспоминать о тех событиях, пусть и прошло больше пяти лет. Я даже не знаю, это они мне помогли добиться тех результатов, или я сам, благодаря своей напористости. Как бы то ни было, я известен во всем мире под псевдонимом Акрес.
   - Тот самый Акрес?- на лице Квинта изобразилась целая гамма противоречивых чувств, которые он и озвучил, но в голосе звучало явное неодобрение.- Я, конечно не рад, тому, что Черные Пантеры являются главами мировой политики и всего прочего. Но терроризм. Тем более, что совсем недавно твоя группировка взяла ответственность за убийство тысячи человек на Пиренеях.
   - Да, и среди этой тысячи были Черные делегаты из Афроамерики...
   - И не только они, погибли многие, многие другие...
   - Погибли только те, кто заслуживал этого. Я лично присутствовал там, и дал добро на взрыв. Я видел, тех людей, кто пришел их поддержать. И я не жалею, что они в данный момент мертвы,- весьма жестко ответил я, смотря прямо в глаза Квинту, и понимая, что он испытывает. Но мне нельзя чувствовать этого, пока нельзя.
   - Но ведь, с чего ты взял, что тебе дано решать, кому жить, а кому умереть?- пытался в либеральной манере пацифизма реагировать Квинт.
   Мне даже смешно стало от подобного вопроса.
   - Странный вопрос. К Черным Пантерам, наверно, не поступало подобных вопросов, когда они свергали правительства, убивали миллионы. Все, почему то, называли это актом мести за прошлое их расы. Всего полтораста столетия назад это они вырезали целые поселения коренных жителей Американского континента, индейцев, называя их выродками и захватчиками их страны, только потому, что в те годы их численность возросла, и они стали строить свои города. Это они разрушили мою семью...- тут я уже сболтнул лишнего, и запнулся, закончив тираду в другом русле.- Так что извини, но я имею право решать, жить им, или умереть, если это в моих силах сделать.
   Квинт погрустнел, и потупился.
   - Я не знал, что тобою движет, прости. Я ни в коем случае не являюсь сторонником Пантер, но настолько массовые убийства... Наверно, ты все таки прав. После всего, что они принесли миру, точнее, то, что они у него забрали, им воздается по заслугам. Больно смотреть, как уничтожаются целые культурные пласты исторического наследия, как пропаганда расизма против них. Я ведь вижу это каждый день, но мне запрещают освещать подобные темы. И как тебе удается скрываться? Вот уже три года как за твою голову объявлена награда.
   - Причем, сумма весьма немаленькая, а с учетом последних событий награду повысили вдвое,- не удержался от хвастовства я.
   - Не думаю, что ты такой уж плохой человек, ведь ты, все-таки, не бросил меня умирать, значит - я у тебя в долгу. И начну я со своего откровения.
   - Ты не обязан этого делать.
   - Нет, но моя история очень проста и примитивна. Тем более, мне нужно выговориться. Я никогда об этом не откровенничал, я... никогда не встречал человека, имеющего свою точку зрения и отстаивающего её. Сейчас это опасно! Но, как бы то ни было, начну с самого начала.
   Родители мои были богатыми людьми, и с самого детства я купался в роскоши, общался с себе подобными. Этот период жизни мне особенно противно вспоминать, так как я хоть и был еще ребенком, но бессмысленно тратил время ни на что, вместо того, чтобы заполнять свой разум знаниями умениями, навыками, любыми, пусть даже и бесполезными для моего будущего. Конечно, ничего плохого не хочу сказать о своих родителях, но в некоторой степени, я возлагаю вину за это на них.
   Когда мне было шесть лет, со мной приключилась история, которая до сегодня была тщательно забыта и упакована в глубинах подсознания. Думаю, у каждой богатой семью есть родственник-паразит, ничего не добившийся в жизни, и живущий за счет более успешного члена семьи. Таким у нас был мой дядя, брат отца. Я уже совсем не помню, каким человеком он был, помню только его постоянные скандалы и пьянство. И вот однажды, когда отец был в одной из своих бесконечных командировок, дядя напился и, как обычно, начал поносить нашу семью. Помню все, как в тумане, со мной потом хорошо поработали, помогая и заставляя забыть произошедшее. Он повздорил с моей матерью, и кинулся на нее, начав избивать, Происходила эта сцена на моих глазах, и, подчиняясь наитию, я разбил об его голову бутылку спиртного. Стекло, наверно, было очень хрупких, раз мне удалось это сделать в шесть лет. Мать побежала за оружием, и он погнался за ней, решив, видимо, оставить меня на потом, но я побежал за ними. Когда я добежал, дядя уже избивал мать, не успевшую выстрелить, а оружие валялось прямо у входа. Это был не очень мощный люгер, когда я выстрелил почти в упор, то мой дядя вспыхнул, словно спичка. Он горел, извивался, кричал, молил о помощи, но моя мать подошла ко мне, и мы вместе смотрели, как он сгорает заживо. Это очень сильно повлияло на меня шестилетнего, не видевшего и не испытывающего ничего, кроме заботы и ласки. После, были месяцы психотерапии и гипноза, заставивших забыть этот случай. До этого дня.
   Так я и продолжать жить с этим багажом подавленных воспоминаний. До семнадцати лет, когда время безмятежной неги закончилось безвозвратно. Может, ты помнишь то время, когда Черные монополизировали все крупнейшие в мире фондовые биржи, а позже были не в состоянии управиться с подобным количеством обработки информации, что привело к очередному биржевому краху, но уже в мировом масштабе.
   - Помню, как же. Экономика до сих пор не восстановилась. Это событие отбросило большую часть стран в развитии на столетия. Остальных же Черные приватизировали, и перенесли все мировое производство в Афроамерику. Предоставив остальным своим подконтрольным территориям прозябать в нищете и голоде. Только в последнее десятилетие, пока они не вмешивались в экономическую и финансовую политику, началась позитивная тенденция роста в странах Бывшей Европы. И они тут же обратили свой взор на нас, так как экономика их страны не прогрессировала, и они пользовались достижениями и изобретениями, созданными ранее, до их мирового господства. Извини, заговорился, пожалуйста, продолжай.
   Квинт откашлялся, вытряхивая из легких остатки дыма, и продолжил.
   - Так вот, отец мой потерял абсолютно все. Не выдержав подобного позора для себя, он разукрасил номер дешевого мотеля своими мозгами. Мать, также не привыкшая к жизни в нищете и однокомнатном клоповнике, не заработавшая за свою жизнь ни гроша, за месяц пропила все оставшиеся сбережения. Что с ней стало потом - не знаю, больше месяца ее нытья не выдержал и ушел. Вот такая у меня была Семья. И что же, как ты думаешь, делать дальше, такому как я? Такому, привыкшему питаться в пятизвездочных ресторанах, а впоследствии питаться там же, но уже со стороны мусорных баков. Без связей, без полезных знаний о мире. Долго задаваться вопросом не пришлось. Слышал я раньше о молодых мальчишках, вроде меня, но не настолько отчаявшихся, а просто ищущих легких денег и прочего, занимавшихся тем, что ходили по респектабельным ночным заведениям и торговали своим телом престарелым, так сказать, дамам. Одним словом, занятие проституцией. Когда кредиторы выгоняли нас из дома, я как чувствовал и прихватил некоторые приличные вещи. Отстояв очередь в одно из заведений, как будто, специально предназначенных для подобного, я стал ждать. Смазливая внешность и язык без костей сделали свое дело. На меня обратила свой взор одна из местных вдовушек. Денег, конечно, оставила не очень много, но на сытный завтрак и обед хватило. Работа, а это можно было назвать именно работой, так как никакого удовлетворения от мерзкого занятия я не получал, денег приносила мало. И однажды, я решился кражу нескольких побрякушек, у одной из наиболее противных дам. Глупость и наивность свое дело сделали, и я попал в тюрьму. Тогда-то они и явились ко мне. Не эта троица, что встречала здесь. Они были в красных балахонах, и их было двое. Сказали, что выполнят любое мое пожелание, взамен одного небольшого испытания в будущем. В детали, конечно же, я вдаваться не стал, будучи в весьма отчаянном положении. Да и воспринял, поначалу, как шутку надзирателей.
   За окном сверкнула яркая вспышка молнии из быстро надвигающейся грозы. Квинт прервал на мгновение свое сбивчивое откровение, в задумчивости глядя в окно, затем продолжил.
   - Не люблю дождливую погоду. Наверное, с тех пор, когда приходилось ютиться в заброшенных зданиях, в которых зачастую не было крыши. И вот, я совершил в своей жизни очередную ошибку, пожелав не мозгов, а того, чтобы выбраться из тюрьмы и вечное богатство. Едва пожелав этого, как я очутился за стенами тюрьмы, с пластиковой банковской картой, на моё имя в руках. Представляешь теперь, как глупо я попался. Хотя, что с меня тогдашнего взять, я ведь даже о вселенском законе равновесия и не слышал тогда, и последствий своего желания предугадать не мог. Не стану утомлять тебя подробностями следующих нескольких лет, когда приходилось скрываться от властей, когда приходилось бояться даже собственной тени. Банковскую карту то я выкинул сразу после того, как меня по ней едва не вычислили. И еще, после заключения сделки меня ни разу не покидало чувство, будто за мной наблюдают. Потом только перестал обращать внимание на это обстоятельство.
   В этот период своего бродяжничества я решил изменить свою жизнь. Проанализировав сделанные мною ошибки, я решил исправить изъян в своем образовании, изучая любые попавшиеся на пути книги и научные журналы, которые смог найти. После двух лет блуждания по своей родной стране, я решил перебраться через океан в Афропу и попытаться начать с чистого листа. Во время плавания, когда я нелегально скрывался в трюмах круизного лайнера, корабль попал в очень сильный шторм и высокие волны бросили его на рифы. Я думал, мне конец, так как я находился в этот момент внизу, и пробоина случилась всего в нескольких метрах от меня. Последней мыслью, как сейчас помню, было сожаление, что так и не успел ничего достичь из-за глупой случайности тогда, когда я был готов к началу новой жизни. Следующее, что помню, это как я оказался на земле. Хоть это и было странно, но я все списал на случайность... в тот раз. Но вот в следующий раз, когда на меня напали несколько грабителей, через месяц, после поисков себя в Афропе, я обрел некую уверенность в своей неуязвимости. Когда один из напавших уже втыкал в меня нож, грабитель вспыхнул черным пламенем. Остальные, при виде невероятной смерти своего главаря просто разбежались, крича что то о дьяволе. Да я и сам был потрясен еще одним невероятным спасением. Поначалу, я и сам очень испугался этому, но голове уже начали выстраиваться сами собой планы, как это можно использовать в свою пользу, для облегчения жизни. 'Неужели жизнь тебя еще ничему не научила, тупой ты кретин',- воскликнул в горечи я тогда, и стал отбрасывать любую подобную мысль, уповая лишь на собственные возможности, которые были не такими уж и большими. За время самообразования, я несколько определился со своими навыками и предпочтениями. Мне была интересна журналистика. Ведь, в некоторой степени, благодаря этому труду я смог познать мир.
   Я долго оббивал порог одной местной газеты, прося дать мне хоть какую нибуть работу, что бы проявить себя. И так же долго меня посылали куда подальше. Но, с течением времени они привыкли ко мне, и один из сотрудников взял меня с собой на задание по сбору информации... В принципе, больше мне рассказывать нечего. Я до сих пор работаю в той газете. А очутился в этом месте случайно: я собирал информацию об этой пустыне, о ее формировании и флоре, фауне, для новой крупной статьи. И так, как ваша страна находится на военном положении, то я решил особо не отсвечивать в крупных городах и поселился на окраине. И вот сегодня днем, точнее вчера, я внезапно потерял ориентацию, компас вышел из строя и я заблудился, а ближе к полуночи вышел к этому странному и невероятному поселению, или улице, напичканной репродукциями архитектурных шедевров.
   Как видишь, моя история очень проста и неприглядна. Я еще никому ее не рассказывал, а сейчас просто потянуло выговориться. Прости, если отнял у тебя время.
   Квинт смущенно улыбнулся и отвел взгляд в сторону окна, на улицу, еще пару минут назад залитую ярким лунным светом, а сейчас темную и мрачную от низких, тяжелых туч, извергающих из себя потоки плазмы. Одно странно - звука грома слышно не было, хотя вибрация чувствовалась отчетливо.
   - Тебе не за что извиняться,- ответил я.- Ты не отнял времени, которого у нас с тобой в достатке, ещё. Наоборот, это я благодарен тебе, за то, что ты доверил мне свою историю. Но мне интересно, ведь меня пригласили сюда за пару дней, а тебя, похоже привели. Ты сам решил начать писать статью, или тебе подсказали?
   -Ты прав,- удивился Квинт,- теперь я вспомнил один сон, увиденный больше месяца назад, уже стершийся из памяти, но указывающий на эту пустыню. Я думал, что меня привела сюда просто череда случайностей.
   Внезапный шум прервал нашу беседу. Занавеска в дверном проеме, где, как я предполагал, находилась смежная комната, отодвинулась, и оттуда вышел силуэт, хлопая в ладоши, словно на спектакле.
   - Браво, мальчики! Вы меня повеселили. Я даже перестала сердиться на вас, за то, что вы прервали мой сон.
   Звонкий девичий голос, с неприкрытой насмешкой и едва слышным шипением, на некоторых слогах, остро резал слух. Нас несколько напугало ее внезапное появление. Мы мгновение всматривались в темный силуэт, пока вспышка молнии за окном не осветила 'жительницу' комнаты: с виду обычная девушка, длинные, распущенные рыжие волосы, невысокого роста, одетая, по американской моде шестидесятых годов двадцатого века, в клетчатых штанах клеш, широкой рубашке с длинным рукавом. По виду обычный представитель тогдашней культуры хиппи.
   Мы с Квинтом напряглись, не зная, чего можно ожидать от представителя этой комнаты. С виду, вроде безвредная девчушка, но кто знает, чем она является на самом деле.
   - Ну что же, мальчики? Вас не учили манерам? Даже не предложили мне сесть,- с натужной обидой проговорила она.
   Квинт, находившийся к ней ближе всего, подорвался со стула и стал рядом со мной.
   - Спасибо! Меня зовут Мариэтта, если что. От вас как я погляжу, слова не выдавишь.
   - Прэтор!
   - Квинт!- представились мы в один голос.
   - Ну, очень приятно познакомиться, чего уж,- продолжала говорить словоохотливая Мариэтта.- Ну, и что вы здесь забыли? Я спала почти шестьдесят лет,- и она картинно зевнула.
   Как я ни пытался разглядеть детали ее лица, мрак все скрывал, а от вспышек молний толку не было - Мариэтта как будто специально села спиной к окну.
   - Ты один из духов комнат?- решился на бестактный вопрос Квинт.
   - Духов? П-фф, нет. Я - нечто больше простого призрака или управляемого и понукаемого, чем либо, духом. Я сама была участницей, живой, как и вы сейчас. Но, по стечению обстоятельств, не смогла пройти даже первую комнату. Всегда ненавидела змей и пауков. Похвастайтесь же вашими достижениями, иначе вы так и не заговорите, если я не спрошу о чем либо.
   Она была права, желания говорить с ней не было. Но, все же, мы ответили.
   - Для меня это четвертая комната,- первым ответил Квинт.
   - Для меня вторая.
   Снова повисло молчание. Мариэтта громко хлопнула в ладоши, разрушая сложившуюся тишину.
   - О, боже! Какие же вы скучные. До моего появления трындели не замолкая, а сейчас чего, стесняетесь?
   - Нет,- решил, все-таки, правдиво ответить я,- мы не стесняемся, мы стараемся вести себя осторожно.
   - Осторожно! Почему?
   - Так, как ты сказала, что не прошла дальше первого испытания, то навряд ли сможешь понять, почему.
   - Вы считаете меня тупой, так, что ли? Не способной понять простых вещей?- в ее голосе уже не было веселой беззаботности, но появилась истерическая нотка, раздражение и злость.
   - Нет, нет,- поспешил успокоить Мариэтту Квинт,- что ты, мы совсем не это подразумевали. В прошлой комнате мы были на волосок от гибели. Если бы не выносливость и стойкость Прэтора, у нас не было бы шансов выбраться оттуда живыми. И все из-за одной ошибки.
   - Поэтому, прости нашу молчаливую бестактность,- поддержал я Квинта, продолжая успокаивать Мариэтту от... от каких либо стрессов. Она, по всей видимости, была мнительной... эээ, девушкой? Или все же нет? Ведь, она же сама сказала, что погибла в этом Доме. И мало ли во что она превратилась. Мне, лично, не особо хочется узнать, во что именно.- Мы сейчас просто находимся в некотором шоке.
   - Ну лаадно,- нехотя протянула она более спокойным голосом.- На этот раз я прощу вас. Только впредь попрошу относиться ко мне уважительнее.
   Часы показывали час и двадцать восемь минут ночи.
   Снова повисла неловкая пауза, которую нарушить первым решился уже я.
   - И часто у вас такая погода?- я кивнул в сторону грозы за окном.
   Мариэтта повернула голову и тут же ярчайшая вспышка молнии, будто пролетевшая напротив окна, ослепила всех. Вслед за ней прогремел оглушительный громовой раскат. Когда стекла перестали дребезжать, по ним застучали тяжелые капли дождя. Мне показалось странным, что вспыльчивый характер Мариэтты пережил это событие без вспышки ярости. Но, когда я открыл заслепленные глаза, то увидел ее лежащей на полу без движения.
   - Мариэтта?- позвал ее Квинт, и подошел к ней, проверить, жива ли она.- Пульса нет,- констатировал он, поднявшись с колен.- Да и кожа у нее странная, жесткая, и, словно чешуйчатая.
   - А какой ей еще быть, да и вообще, чем ты слушал? Я же говорила, что мертва, откуда взяться пульсу, идиот,- подала голос, Мариэтта поднимаясь с пола и отряхивая одежду.
   - Что ты имеешь ввиду?- спросил я, даже не особо удивившись ее резкому возвращению.
   - Ну, это связано с тем как я умерла. Оо, вам наверняка не терпится услышать, как это произошло, но ваша стеснительность не позволяет спросить, да? Я всегда мечтала быть моделью, но эти ничтожества не обращали на меня никакого внимания. Потом появились двое в красном и предложили сделку. Ее подробности рассказывать не буду, они личные, но исходом сделки должно было стать участие в конкурсе выживания.
   Видимо, после слова конкурс она перестала что либо воспринимать, подумалось мне.
   - В первой комнатой, в какой-то пирамиде, надо было пройти комнату, заполненную змеями и пауками. Ну, я им чем-то не угодила, может, не понравилась, но, факт в том, что они напали на меня.- Дальше Мариэтта заговорила со странным, нездоровым веселым возбуждением, вспоминая о своей смерти.- Они сначала кусали, затем стали вползать в меня. Что побольше - в рот, что поменьше в уши, ноздри и прочие анатомические отверстия моего тела. Они выгрызали изнутри гнезда и откладывали яйца, а я лежала парализованная, не имея никакой возможности умереть. Да-да, я все время была жива. Даже не знаю, сколько времени пролежала в сознании, может несколько дней. Все это время они были во мне, изменяли меня. Я даже не заметила, как отключилась. А проснулась уже здесь, восемь циклов тому. Здесь хорошо - тихо, сухо, уютно. Но вот свет не переношу с тех пор. И огонь тоже. Поэтому я и свалилась сейчас. От шока.
   Я только сейчас обратил внимание, что в комнате нет никаких приспособлений для света: ни лампочек, ни масляных и прочих ламп, ни канделябров, только камин, но и он плотно зарешечен. Хотя, у меня ведь есть спички. А если у тебя есть спички и руки из правильного места, то гореть будет даже камень. Вот только, еще нужны мозги, что бы ни произошло как в предыдущей комнате, где по моей глупости чуть не погибли. Там можно, всецело, и без света было обойтись. Но, кто ж знал. Инструкций никто не давал и не объяснял. Сейчас Мариэтта сама призналась, что не любит свет. Тем...
   Последовала целая череда вспышек, сбивших меня с мысли. От грохота по стеклам побежала вязь трещин, образуя причудливый узор. Мариэтта, на этот раз, не упала. Но яркий свет озарил помещение, и мы смогли разглядеть ее странную, зеленоватую кожу, покрытую будто пластинками, точнее, чешуйками, о чем уже сообщал Квинт. Когда окружение вновь погрузилось во мрак, со стороны Мариэтты явственно послышалось шипение. Ее силуэт на фоне окна начал вырастать, расширяясь в талии, исчезли плечи, слившись с головой. Через пару мгновений она уже едва не доставала головой до потолка. И, при уже привычной вспышке молнии, мы с Квинтом увидели этого монстра: огромная, змееподобная туша, с человеческим лицом, но без носа, и руками торчащими из туловища, стоящая на полусвернутом хвосте. Зрелище, надо признать, жуткое, когда миниатюрная девушка превращается в жуткое существо, да еще издавая такое мерзкое шипение. Мороз по коже. Меня передернуло даже. Судя по лицу Квинта, он, как и я, не очень был рад подобной перемене Мариэтты.
   - Что с тобой?- решился я на неловкий вопрос, произнесенный дрожащим голосом.
   Мариэтта-монстр покрутила головой, как бы определяясь с источником шума, и ответила, протяжно шипя некоторые слоги, от чего становилось еще более не по себе.
   - Это моя вторая сущность. Не хотела я ее выпускать, она у меня вечно голодная, но более стрессоустойчивая, чем человеческое обличие. Все из-за проклятой грозы. Ладно, чего уж теперь плакать. Итак, теперь приступим к делу. Вы мне нравитесь, и мучить не буду, во всяком случае, постараюсь не долго.
   - Прости, но ты сейчас говоришь серьезно?- опешил я.
   - Да, а что поделать, нечего было меня беспокоить.
   Страх начал закрадываться в сердца перед этим огромным монстром. Оружие было только у меня, но что может сделать небольшой Энфилд с укороченным стволом против этой туши.
   - Так кого из вас съесть первым?- миролюбиво и спокойно спросила Мариэтта.
   - Может не стоит?- дрожащим голосом, в слабой попытке уговорить монстра, попросил Квинт. Я с ним был согласен, но она нет.
   - Моя человеческая сущность этого и не хочет, правда. Но я голодна, и все равно, так или иначе, я вас проглочу. Двоих мне хватит на несколько циклов вперед, чтоб не испытывать голод. И повторюсь - кого...
   Повторить она не смогла. Снова яркая вспышка, оглушительный грохот и почти половина стены и потолка разлетелась в горящие щепки. Молния попала в дом прямо напротив того места, где стояло чудовище. Сейчас, оглушенная, она лежала вытянувшись во всю свою ужасающую длину под дождем, заливавшим через разрушенную часть здания. Меня и Квинта тоже оглушило и отбросило вглубь комнаты, ведь мы находились всего в паре метрах от эпицентра.
   Моя голова гудела, глаза видели перед собой лишь белую пелену, а в ушах стоял звон, с тишиной на фоне. При попытке встать, руки подкосились, и я снова рухнул на пол, и подняться смог только с третьей попытки. Облокотившись о стену, я массировал виски и глазные яблоки, пытаясь привести кровообращение в норму и восстановить важнейшие органы восприятия. Единственное, что чувствовалось, это запах дыма и гари, что сильно меня испугало, напомнив предыдущее испытание. Но, когда зрение слегка восстановилось, я успокоился. Дымили остатки разрушенной деревянной стены, в некоторых местах, и, несмотря на дождь, даже горели, но настолько критической ситуации не было, как в прошлый раз. Руки - в глубоких царапинах, лицо, по ощущениям, тоже. Квинт лежал в паре метрах от меня, заваленный досками и обломками мебели. В этом плане, мне повезло не быть придавленным чем либо. Едва я приблизился к нему, чтобы привести в чувство, как громкое шипение и отборное ругательство Мариэтты-монстра пригвоздило меня к месту, напомнив о серьезной опасности с ее стороны. Она приподнялась на своих коротеньких, по отношению ко всему телу, руках и с всепоглощающей злобой стала крутить головой. Несколько раз ее взгляд прошелся по мне, но она словно не замечала ничего и никого. Я решил, что лучше не испытывать судьбу и стоять не двигаясь.
   - Ну где же вы, ничтожества, мой завтрак. Больше я не буду с вами любезничать, все, хватит. Это вы во всем виноваты,- в ярости шипела она.- Тогда я погорячилась, сказав, что не буду вас мучить. О нет, еще как буду. Люблю поиграться с едой перед ее употреблением.
   Квинт слабо пошевелился, и сор, лежащий на нем, зашелестел. Мариэтта резко повернула голову в ту сторону. Мгновение, и она уже сделала рывок в том направлении, которое проходило рядом со мной. Собрав все свои силы и улучив правильный момент, я сильно пнул ее в голову, не дав добраться до своего товарища.
   - Значит, ты хочешь быть первым, чудненько, другой кусок мяса никуда не денется, а если повезет, так еще и с корочкой будет?- Наконец заметив и уставившись своими жуткими, желтыми глазами на меня.
   - Поведаю такую вещь,- в шутливой манере, скрывая свой страх, ответил я,- моя семья думает, что я на пару дней уехал в командировку. Если я привезу подарки из настоящей шкуры рептилии, то они очень обрадуются.
   С этими слова я со всей силы прыгнул на лежащее передо мной окончание хвоста. Послышалось мерзкое чваканье, и Мариэтта издала нечеловеческий, и даже не змеиный, яростный крик боли. Не дожидаясь продолжения, я, не соображая что делю, подбежал к разрушенной стене и спрыгнул со второго этажа вниз. Падение получилось достаточно мягким, благодаря раскисшей земле, на аккуратно подстриженный газон. Надеюсь, что мне удалось отвлечь монстра от Квинта, чтобы дать ему время придти в себя, и, в случае чего, рассчитывать на его помощь. Быстро взглянув на часы, я испытал легкое облегчение: до конца оставалось двадцать четыре минуты. Но, увидев в проеме разъяренную Мариэтту, как снова стал актуален вопрос выживания.
   Несмотря на холодные капли дождя, воздух был очень душный, и моя рубашка вымокла уже не только от воды, а и от струящегося пота, заливавшего глаза, сводя, практически, на нет и без того плохую видимость. Я побежал в сторону от дома, и тут же споткнулся о невысокий заборчик, плюхнувшись лицом на мощеную булыжником дорогу.
   Сзади послышался громкий шлепок и новые вопли Мариэтты. Я поспешил подняться, и сразу же очередная молния в деталях озарила улицу. Аккуратные двухэтажные особняки викторианской эпохи, по восемь, с каждой стороны мощеной дороги, словно сделаны по одному образу и были похожи один на другой; все без окон и дверей. Каждая сторона улицы делала крутой поворот, так, что нельзя было посмотреть, что за ним скрывается. Наверно, еще одна похожая улица.
   Далеко уходить я не собирался, кто знает, где появится выход, да и Квинта бросать одного не следует. Сейчас покружусь между домами, что бы эта погань потеряла меня, да и вернусь в комнату.
   Но Мариэтта думала иначе, наверно была очень голодна и очень рассержена за причиненное увечье. Как бы быстро я не бежал, она, скользя по мокрой траве и лужам, двигалась в два раза быстрее. Уже вот-вот она готова схватить мои лодыжки своими ядовитыми клыками, но, поскользнувшись на мокром камне, я в очередной раз проверил на прочность свою переносицу, а Мариэтта в это время решила прыгнуть, и промахнулась, метров на десять, да еще и, по инерции, настолько же проскользила. Время, в которое она потеряла меня из виду, я решил потратить с пользой и побежал в сторону одного из домов, оглянувшись, что бы запомнить примерное расположение исходного. Но запоминать ничего и не пришлось, он явственно выделялся разрушенностью и горящими и дымящимися частями стены и крыши.
   Забежав за угол, я остановился перевести дух и провел руками по волосам и лицу, стряхивая дождевую воду и соленый пот.
   - Тебе не скрыться от меня,- буйствовала Мариэтта,- лучше появись передо мной сейчас же, и я ограничусь всего лишь твоими увечьями, а затем съем.
   'Ага, как же, сначала тебе придется добыть меня, ведь просто так я не сдамся'- про себя подумал я.
   Очередные слова Мариэтты растворились в звуках грома, и мне не пришлось в очередной раз выслушивать ее глупые увещевания. Я выглянул из-за угла, проверить, как далеко она стоит, но едва высунув голову, как взгляд ее желтых зрачков вперился в меня совсем рядом.
   - Думаешь, самый умный? Я давно знаю, где ты находишься, и лишь дала небольшую отсрочку твоей жалкой жизни,- и своими коротенькими ручонками схватила меня за плечи и повалила наземь.
   У меня оставался единственный выход.
   - Постой, пожалуйста, у меня для тебя кое-что есть,- я искренне понадеялся на ее наивность и глупость.
   Она перестала давить своим весом и заинтересовалась. Я лихорадочно шарил под рубашкой в поисках застежки кобуры, прикрывая, как мог, другой рукой, что бы Мариэтта ничего не заподозрила. Наконец почувствовав теплую рукоять любимого оружия, я слегка успокоился.
   - Ну что же, чем ты хочешь еще порадовать меня перед свой смертью?
   Без лишних слов, я резко вытащил из под рубашки оружие и направил ей в лицо, сменившееся с любопытного на удивленное, а затем гневное. Но ее реакция оказалась очень быстрой, и прежде, чем я успел нажать на курок, она отвела оружие в сторону. И все же я успел направить дуло в ее сторону. С громким хлопком вылетела пуля и влетела монстру в глаз. Мне на лицо и тело полилась мерзкая жидкость отвратительного зеленовато серого оттенка. Я уже обрадовался, что прямым попаданием в голову убил ее, но не тут-то было. Мариэтта, конечно перестала давить на меня и откатилась в сторону, истошно крича и воя от боли, катаясь по мокрой земле и закрыв руками лицо.
   Ждать, пока она придет в себя и вновь начнет сыпать проклятиям и обещаниями убить и прочее, прочее, я быстро побежал в сторону ближайшего поворота. Повернув, я ощутил странное покалывание в теле и... что за чертовщина. Секунду назад вопли Мариэтты были слышны сзади, теперь они доносятся спереди, будто я не прошел дальше, я переместился в другую часть улицы. Наверно, улица и была всем этим миром, с циклично завязанными отрезками. Это упрощало дело, хотя мне стало не по себе от подобного поворота событий, да и возник вопрос: если это и являлось целым миром комнаты, то каким образом мы с Квинтом еще в начале часа могли наблюдать отдаленные зарницы. Хотя, смысла заморачиваться сейчас подобными логическими вопросами нет, надо еще тринадцать минут спасать свою жизнь от чудовища.
   Мариэтта: изуродованная, ослабленная, злая и еще более опасная, чем минутой ранее, перестала вопить и кататься по земле. Она поднялась во весь свой гигантский рост, вытянувшись на покалеченном хвосте, и с холодной яростью, и злобой, от которой, казалось, исходило пламя, иссушающее даже воду, стала выискивать своего врага, или добычу.
   В общем, меня!
   Интересно, а она сможет также проходить сквозь цикличные отрезки, как я, или для нее существуют другие законы.
   Я все же решился испытать судьбу и окликнул Мариэтту.
   - Эй, безглазое и безносое чудище, я здесь!
   Никогда не видел, чтобы живое существо могло так быстро перемещаться. Я едва успел перейти отрезок, и с другого конца улицы увидел, как она со всего размаху врезалась в невидимую стену, или декорацию. Мне повезло, но уровень безрассудства просто зашкаливает, может быть, стоит ее еще таким образом подразнить, так и время пройдет.
   Вновь, то странное ощущение ветерка по затылку, и знакомый шепот в голове в очередной раз выдал предупреждение: 'Не стоит повторять, это разрушает твой организм на молекулярном уровне'.
   Не знаю, психосоматически, или нет, но после этих слов я и вправду почувствовал общую слабость в теле, при движении суставами они скрипели и хрустели. Что ж, спасибо, тебе, уважаемый Ктобытынибыл.
   Внезапно, Мариэтта сделала рывок, я уже испугался, что был замечен, но она направилась в сторону изначального дома, где в проеме разрушенной стены стоял Квинт, держась за голову, и, по всей видимости, не наблюдавший опасности. Она неслась к нему, проламывая металлические изгороди и, резко остановившись перед домом, со всей набранной инерционной силы ударила хвостом по стене. Квинт, стоящий на краю, зашатался, но успел крепко схватиться за балки и выстоял.
   Я хотел было подойти поближе, помочь, по возможности, но, едва сделав пару шагов, ноги подкосились от ослабления, и я упал на землю. Хотел опереться руками, но и они отказали. Вот сейчас я начал испытывать настоящий страх, который не под силу было вызвать ни леденящим призракам, ни этому злобному змее-чудищу. Я был полностью беспомощен перед обстоятельствами. Оставалось только лежать и надеяться, что Квинт подтвердит свою удачливость, сопутствовавшую ему на протяжении четырех комнат, обезвредив или уничтожив Мариэтту. Ненавижу чувствовать себя в зависимости от кого-то. Я бы предпочел быть съеденным, чем остаться в этой комнате, этом доме навсегда, превратившись в монстра.
   - Прэтор!- Квинт звал меня, может, долго, может, и нет, но услышать из-за шума ливня и грома было сложно. Я поднял вымазанное в грязи лицо, посмотреть, что случилось. А не случилось, пока что, ничего. Квинт стоял на том же месте, обводя взглядом округу и выкрикивая мое имя; Мариэтта - извивалась внизу, что-то шипя.
   Времени оставалось все меньше. Поэтому я решился на очередной безумный поступок: выстрелить из револьвера, что бы дать знать о своем местонахождении. Вот только и Мариэтта может среагировать. Протащив руку по земле, я достал оружие, снова протащил руки, положив их перед собой. Прицелился в Мариэтту, не впустую же стрелять, и спустил курок. Попадание было не прицельным, но пуля вошла ровно в руку чудовищу, доставив ей очередное увечье. Свет вспышек молний, бивших в землю со всевозрастающей частотой осветили меня, представив взорам и врагу и другу.
   Мариэтта неспешно стала приближаться, а у меня не осталось сил, что бы нажать на курок снова. Все-таки, последняя выходка дорого стоила.
   - Что случилось? Прилег отдохнуть? Неужели устал? Мог бы уже давно спокойно лежать у меня в желудке и перевариваться,- издевалась подошедшая Мариэтта.
   - Пошла к черту!- едва слышно вымолвил я.
   - О-о, мы с ним друзья. Я как то гостила у него. А теперь...- но договорить не успела, ее отвлек Квинт, своими действиями.
   Он успел спуститься и подойти к разрушенной, чуть ранее Мариэттой, ограде, взять один из металлических прутьев и бросить в нашу сторону. Недолет был существенный, но, скорее всего, Квинт так и рассчитывал, отвлечь монстра подольше от меня. Но зачем.
   Мариэтта заглотила наживку, и неспеша направилась к нему. Квинт стоял с еще одним куском ограды в руках, и ждал, когда чудовище подойдет ближе. Затем снова бросил в ее сторону. И весьма своевременно. В полете в этот кусок арматуры попала очередная молния. Он заискрился, засветился, будто магический снаряд, и в следующие мгновение уже торчал у Мариэтты-монстра из обугленной спины. Мариэтта так ничего и не успела понять, как уже лежала дымящейся грудой на земле.
   'Продержись еще немного, переход исцелит твое тело',- прошептал знакомый голос в голове.
   Квинт уже стоял рядом со мной и перевернул на спину, так как я уже почти начал захлебываться водой.
   - Что с тобой случилось, она достала тебя?
   - Нет, долго объяснять,- едва слышно вымолвил я.- Надо убираться отсюда. Посмотри на мои наручные часы, сколько времени осталось.
   - Семь минут. Ты можешь встать?
   - Нет.
   Квинт подхватил меня под мышки, поднял на ноги и потащил. Я как мог, старался передвигать ногами. Успокаивало, что мир комнаты не очень объемный, и расстояние до разрушенного здания заняло у нас всего пару минут. Мы, почему то, не сомневались, что выход появится именно там.
   Добравшись до стены, у нас, точнее, у меня, возникла серьезная проблема. У меня не было сил на шестиметровый подъем по небольшим выемкам.
   - Подожди меня здесь, я поднимусь и найду что нибуть для подъема. Помню, там были портьеры. Надеюсь, они не сгнили, за прошедшие столетия.
   Он быстро поднялся, а мне оставалось ждать, и надеяться, что очередная молния не попадет в меня, а в землю они били со всевозрастающей и пугающей частотой. Мне пришлось прикрыть глаза, чтобы не ослепнуть. А вот гром почти перестал быть слышен. Вырисовывалась довольно жуткая картина: падающие с неба потоки электричества, сопровождающиеся лишь легким потрескиванием. Тише, даже чем от треска трансформатора теслы. Мне уже было все равно, я потихоньку отключался. Перед глазами всплывали картины будущих планов... но Квинт привел меня в чувство, похлопав по щекам. Он уже повязал под мышками портьеру, и снова полез наверх. Чувствовалось, что он спешит. Может на него давит долг жизни передо мной. А может он просто хороший человек. Жаль, что у нас почти нет времени узнать друг друга ближе. Хотя, именно в таких ситуациях и проверяются личностные качества человека.
   Рывок, еще рывок. Я болтался безвольной тряпкой на конце портьеры, не в силах даже зацепиться за стену и подтянуться. Надо же было так глупо попасться в ловушку. Впредь, буду соблюдать большую осторожность, если удастся выбраться живым, конечно.
   Рывок, еще рывок. Внезапно, я поймал себя на мысли - что происходит, куда меня тащат. Разложение, видимо добралось и до нейронов головного мозга, разрушая связи между ними. Только и остается надеяться, что Голос прав, и переход исцелит.
   Приоткрыв глаза, я обомлел: Мариэтта, еще живая, но страшно изуродованная, с черной чешуей, подползла к стене и стала карабкаться. Предупредить Квинта не было сил, но с трудом, на морально-волевых усилиях я в очередной раз достал револьвер и навел на монстра. Но Квинт снова сделал рывок, и мое любимое оружие улетело в открытую, злобно оскаленную и ухмыляющуюся пасть.
   Квинт подхватил меня под руки и втащил в комнату. Я слегка дернул его за рукав и пальцами указал на проем. Он непонимающе уставился туда.
   - Что там...
   В следующий момент показалась уродливая голова Мариэтты, ее руки уже втягивали тело в комнату. Квинт отпустил меня, подбежал к ней и с разбегу ударил ногой в голову. Послышался хруст, и Мариэтта откатилась обратно, но в последний момент успела ухватиться за выступ. Но и это еще было не все. Вся улица почти скрылась в белых, голубых, красных, разрядах молнии. Постоянное мерцание однозначно могло бы вызвать эпилептический припадок у человека, предрасположенного к ним.
   Мариэтта упорно продолжала вползать в комнату. Одна за другой в ее плоть вгрызались разряды. Стоял уже невообразимый смрад горящего мяса. Квинт тащил меня в комнату, из которой, получасом раньше, появилась такая милая с виду девушка. Сейчас же это чудовище стояло в полный рост, наливаясь голубоватым ореолом по контуру тела. И в следующий миг она разлетелась кровавыми ошметками, полностью заляпав меня и Квинта.
   - Дверь, Прэтор, дверь!- радостно воскликнул Квинт и потащил меня еще активнее, волоча за плечи по пыльному полу.
   Обстановку здесь была несколько иной, чем в смежной комнате, но какая сейчас была разница. Ведь разряды добрались до стены и потолка, разрывая и взрывая на части, только горящие щепки летели во все стороны.
   Скрипнула дверь! Я копчиком почувствовал высокий порог...
  
  02:00-03:00
  
   Превью ?3
  
   Гвин заметно нервничал. Прошло уже несколько минут от назначенного времени. Все началось семь дней назад, когда прозвучал телефонный звонок.
   - Время исполнения нашего договора подошло,- раздался из динамика знакомый и от этого еще более отвратительный бесцветный голос,- Мы заранее уведомляем Вас. Через шесть дней в это время мы позвоним вновь и расскажем куда нужно подойти, во сколько и что нужно взять...
   Голос, видимо, хотел еще что-то добавить, но Гвин в ужасе прервал соединение. На циферблате определителя высвечивались сплошные Х. Он знал, что этот день рано или поздно придет, вот только выполнять свою часть уговора Гвин не желал. Заключение сделки с этими типами в мантиях не принесло ему ничего хорошего. Он несколько лет готовил речь, если они свяжутся с ним и потребуют своего. Но сейчас он просто испугался, вспомним свои ощущения при встрече с ними: непреодолимое отвращение, беспричинная злоба и гнев в ихнем присутствии, а после их исчезновения в мгновение ока - полное моральное и эмоциональное опустошение.
   Все эти воспоминания вновь нахлынули на него после первого разговора, последовала неделя страха и ужаса. На второй звонок Гвин уже не ответил, хотя при заключении сделки его предупреждали о возможных последствиях, но не говорили о каких именно.
   - Все хорошо, я дома, двери закрыты и со мной ничего плохого случиться не может!
   Но при каждом шорохе вздрагивал, и уже начал жалеть, что не ответил на звонок. Может, получилось бы все объяснить, и что сейчас он не может ничего для них сделать. А теперь ему придется с таким кошмарным напряжением жить все время.
   Из детской комнаты раздался звук разбитого стекла, легкий грохот, словно что-то упало, а затем душераздирающий детский крик.
  
  
  
   ... и, прежде чем она за нами закрылась, мы увидели ярко-голубую вспышку света, и разлетающиеся части комнаты, которая, как и первая, была навек разрушена.
   Интересно только, если первая была разрушена по моей вине, то из-за чего, или кого, была разрушена вторая. Надеюсь, что мне за это ничего не будет от Организаторов, или как их еще можно назвать. Поставленную задачу - выжить любой ценой, я выполняю исправно.
   Мое тело пришло в норму. Почувствовалось это быстро, когда кровь началось активное кровообращение, и, как это всегда бывает при затекании конечностей, появились точечные болевые покалывания. Но я был жив, благодаря Квинту, а на остальное наплевать.
   - Спасибо,- хрипло и еле слышно поблагодарил я друга.
   - Не за что!
   Больше мы ничего не сказали, оба были вымотаны сражением с Мариэттой.
   Даже лежа на полу с закрытыми глазами, я ощущал небольшие размеры комнаты. Меня одолела приятная нега. Несмотря на мокрую и заляпанную остатками Мариэтты одежду. Здесь было тепло и сухо, хотелось повернуться набок и заснуть, жаль только, что не было подушки.
   Черт, о чем это я вообще.
   Но так приятно, потянувшись, забыться и вздремнуть.
   Нет! Я решительно открыл глаза, отгоняя нахлынувшую дрему. Пришлось даже ударить кулаками по ляжкам, не очень больно, но в чувство приводит хорошо.
   В помещении было достаточно лунного света, льющегося из окна, что бы осмотреться. Обстановка была немного странная, для этого Дома. Маленькая комнатушка, пять на пять метров, была сплошь обклеена плакатами с изображениями кинозвезд, певцов, преимущественно мужскими, постеров к фильмам. Но несовременных, а лет, примерно, двадцать назад весьма популярных. С правой стороны от окна стояла двухъярусная кровать. Левее - письменный стол. Сзади, рядом с местом, где была дверь, стоял большой вещевой шкаф с, по-видимому, зеркалом, так как сейчас на его месте красовалось черное пятно. Пол, на котором мы лежали, был устлан мягким ковром, еще не затертым, скорее всего, даже новым.
   - Что думаешь?- спросил я Квинта, обводя рукой обстановку.
   - Думаю, что здесь жили девочки-подростки, лет пятнадцати,- хмыкнул он.
   - Да, согласен. Немного странно, и не очень вписывается в суровую обстановку Дома.
   - Как сказать, это уже шестая моя комната, и повидал я немало жутких, невероятных, омерзительных вещей.
   Квинт поднялся на ноги, и едва я хотел поздравить с этим достижением, как раздался громкий грохот, звон стекла, и вот уже мозги Квинта оказались на моей одежде, забрызгав кровью и осколками черепа шкаф, стены и потолок. Ему разнесло половину головы, и он cвалился на пол около меня.
   Я не мог понять, что произошло, почему произошло, как произошло. Я лишь смотрел на мертвое тело, не в силах сдвинуться от шока.
   - Квинт,- тихо позвал я его, надеясь, что то, что я вижу, является галлюцинацией. Я стал перед ним на колени, дотронулся до его руки, проверил пульс. Глупо, но я не хотел верить, что человек, спасший меня, которого пару раз спас я; человек, которого я мог назвать другом, после проведения с ним рядом всего пары часов, сейчас лежит мертвый передо мною. К горлу подступил комок, и в глазах выступили слезы. Резко стало одиноко, и страшно.
   Что же произошло. Я посмотрел на окно - там зияла паутина трещин с отверстием посередине, похожим на пулевое.
   - Его что, застрелили?
   'Да',- произнес уже знакомый шепот в голове. Но в этот раз ему не предшествовало ощущение прохладного ветерка по шее.- 'Не пугайся, и не волнуйся, я здесь, и появлюсь... сейчас'.
   Помещение заполнилось мягким фиолетовым светом. Я покрутил головой по сторонам, и, ничего не заметив, поднял глаза вверх. Под потолком витало облачко фиолетового цвета, будто я попал на поляну, полностью цветущую фиалками. Он успокаивал, умиротворял.
   'Это был твой друг?'- спросило облачко, весьма необычно визуализируя слова, оттеняя отдельные участки своего эфира вариациями теплых и холодны тонов.
   Подобный способ весьма похож на спектрограмму, соединяя красными линиями точки букв, выделяя их в слова. Зрелище было невероятным по красоте, завораживающим. Облачко еще что-то сказало, но единственное, на что я обращал внимание, это переплетение линий, точечного вспыхивания цвета. Подобное состояние посещало меня, когда я смотрел на бегущую воду в ручье, искрящуюся в лучах солнца. Внезапно это прекратилось, и голос, уже без световых сигналов, вновь зазвучал у меня в голове.
   'Ты должен сохранять ясную голову, поэтому я лучше не буду визуализировать слова'.
   Я встряхнулся, сбрасывая оцепенение.
   - Ты пра... А кстати, кто ты? Как мне называть тебя? Ведь, если я правильно понимаю, это именно ты общалось со мной, помогало?
   - Ответить на вопрос - кто я, сложно. Я существо не из вашего мира, в самом глобальном смысле этого слова. Сразу оговорюсь, прежде чем расскажу о себе, своих мотивах, я в принципе не имею пола, но изучая людей, их психологию, сопоставляя со своими характеристиками, пришла к выводу, что мне ближе черты женского пола. Также, из попавших в область моего внимания, культур, языков, я взяла себе имя Эквита, в некоторой мере отображающее мой психотип. Ведь, насколько я поняла, для вас, землян, имя является одним из важнейших факторов функционирования в среде себе подобных, и в некоторой мере определяет вашу психологию толпы.
   - Извини, я перебью, если ты существо не из нашего мира, состоящее, как я вижу из чистой энергии, значит и обладаешь некоторыми возможностями. Ты можешь помочь Квинту,- я кивнул на погибшего друга.
   - Нет. Все, что я могу для него сделать. Это чтобы он не превратился в очередного духа Дома, как это случается со всеми.
   - Сделай это. Он заслужил покой.
   Я отодвинулся от тела, но Эквита заволокла своим фиолетовым туманом всю комнату. Через пару секунд, когда дымка рассеялась, тела уже не было, не было и крови на стенах, полу, даже моя одежда полностью очистилась от останков боевого товарища.
   - Я расщепила его тело на мельчайшие частицы, какие только возможны в вашем мире. Но перед этим я впитала остатки его энергии.
   - Энергии?
   - Неповрежденную память из остатков мозга, и того, что вы называете душой.
   Я облегченно прислонился к стене.
   - Спасибо!- И также вслух, но обращаясь к покойному Квинту,- прости, я не имел возможности как-либо помочь тебе.
   То, что Эквита говорила, перед тем, как я ее перебил, мной почти не запомнилось. Только три вещи: это 'она', зовут ее Эквита, и 'она' не из нашего мира.
   - Теперь, ты можешь рассказать, кем или чем являешься на самом деле. И почему мне помогаешь.
   - Да, надеюсь, ты выслушаешь, и сделаешь правильные выводы.
   Она продолжила рассказывать, но уже без иллюминации. Хотя, мне было уже просто приятно смотреть на прекрасный, успокаивающий фиолетовый цвет.
   - Как я уже говорила, я существо не из этого мира. Мой мир коренным образом отличается от вашего. В нем отсутствует, какая либо, органическая, минеральная или радиационная материя, то есть: галактики, звезды, звездные системы, органические и прочие существа. Только подобные мне, состоящие из чистой психической энергии. Для нас нет привычных и необходимых для вас понятий и законов пространства и времени. Но и нам время от времени нужно питание. Тогда мы открываем порталы в иные миры, которые у вас называются черными дырами, где есть существа, обладающие этим свойством. Это и является нашим источником питания. Конечно, некоторые не успевают этого сделать, и тогда их энергия рассеивается. Иногда мы обмениваемся полученной информацией, что дает дополнительные крохи энергии. Мы не общаемся привычным для вас способом, просто обмениваемся своими световыми спектрами.
   Но однажды, проход открылся в наш мир. Это было беспрецедентно. И находясь ближе всего к нему, меня затянуло внутрь непреодолимое притяжение. Я так до сих пор не могу понять, что же это было. Но, тогда я и очутилась в этом месте, примерно десять тысячелетий назад, по вашим меркам. Тогда еще не существовало этого дома, и остальных. Улица была, но с другими архитектурными сооружениями, более совершенными и прекрасными. Только, в отличие от настоящего времени, практически не заселены. Сейчас на улице двенадцать Домов, и они заполнены за все эти годы духами участников, других, порабощенных волей создателей этого места.
   Вот в этом месте я вновь позволил себе перебить Эквиту.
   - А можно ли поподробнее о них, об этих создателях?
   - За все время пребывания, все что я смогла понять. Так это то, что они существа из вашего мира, но являются противопоставлением всему. Абсолютно всей материи и энергии. Но кое в чем они схожи со мной: им также нужна психическая энергия для поддержания своего существования. Но определенного рода энергия, ведь люди вырабатывают как положительную, так и отрицательную, им нужна последняя. Для этого они и создали это место. Место страха и ужаса. Ты уже успел ознакомиться с подобным, и понимаешь, о чем речь.
   - Да, понимаю, но это все так... так сложно, невероятно. Еще день назад я даже представить не мог не то, что попаду в подобную ситуацию и место, а даже о самом факте, или домысле, существования всего, что ты рассказала, и всего, что я успел уже увидеть.
   От всей этой информации у меня в голове варилась каша, роилось множество несформированных вопросов. Но один все же был.
   - Так зачем ты помогала мне? Какая тебе выгода от моей жизни?
   - Ты особенный, не такой как большинство других, пришедших в это место. Таких, за все время моего пребывания, наберется с десяток, не больше. Я хочу заключить с тобой сделку.
   - Какую?- удивился я, кстати вспомнив предупреждение, написанное в конверте, перед входом в первую комнату, что контактирование, в принципе, с духами и прочими существами недопустимо по правилам. Но какие, к черту, могут быть правила, когда за жизнь и выживание приходится цепляться любым доступным способом.
   - Пока я нахожусь в пределах этой улицы, я не могу отправиться в свой мир. Это место странным образом держит меня. Поэтому, если ты позволишь вселиться в тебя, я сделаю все, что в моих силах и знаниях, чтобы помочь нам выжить и выбраться.
   Я даже присвистнул, от настолько неожиданного предложения. Если чему меня и научили предыдущие комнаты, и печальный опыт в них, то это: не доверять никому и ничему, быть осторожным в своих действиях и поступках.
   - Я уже сталкивалась с подобным человеческим проявлением, как недоверие. Для меня это одно из множества ваших людских особенностей, невозможных к пониманию. Но также, анализируя полученные мною исторические данные вашего развития, почерпнутые тем же способом, каким я помогла исчезнуть энергии твоего друга, Квинта, просто впитав ее, я знаю о причинах, но не понимаю мотивов недоверчивости.
   - Для недоверия между людьми существует много причин. Но к подобным тебе, извини, конечно, за такое обращение, оно будет являться предвзятым. Но, в твою пользу то, что ты несколько раз дала мне дельные советы, даже, можно сказать, спасла в пламени первой комнаты. И все же, почему я должен тебе доверять?
   - Именно это слово - 'почему', для меня не понятно. Я знаю, что мои мотивы помочь тебе чисты, без всякого подвоха, Ведь в моих интересах выбраться из этого места.
   - Тогда позволь задать тебе несколько вопросов, что бы убедить и себя в этом.
   - Конечно! Без твоего согласия на принятие меня в свой разум слияния не получится. Но хочу уточнить момент. Я не стану частью тебя, это, скорее, будет симбиотической связью наших психических энергий. По любой, угодной для тебя или меня причине, я смогу покинуть тебя.
   - Хорошо. Ты говорила, что до меня уже были люди, подобные мне, и, насколько я понимаю, ты также вступала с ними в симбиоз. Так почему же ты все еще здесь, что пошло не так?
   - Дом, любой на Улице - это не просто постройка, он, или оно, является, в некоторой степени, живым организмом, обладающим интеллектом. Он анализирует участников, тем самым выбирая им испытания под их уровень возможностей. За тысячелетия их скопилось множество, и выбрать есть из чего. Поэтому, весьма часто, они попадали в места, из которых почти невозможно было бы выбраться. Я помогала, как могла, но раз за разом, терпела неудачу. Они были достойными людьми, с высокими показателями идеалов, культурности, интеллекта и морали. И причины, по которым они попали в Испытание выживания, были чужды самим организаторам. Что, скорее всего, также послужило их 'проигрышу', говоря более мягким языком. Возьмем за пример эту комнату. Никто и ни за что не догадался бы, что здесь находится дух-снайпер.
   - Так почему же ты не предупредила нас, меня,- вознегодовал я.- Квинта можно было спасти, а ты ничего не сделала. И после этого еще что-то говоришь о доверии?
   - Этот человек был для меня неважен, и спасать его не входило в мои планы. А тебя я успела бы предупредить, прежде, чем ты попался на прицел. Но продолжу на этом же примере. Допустим, снайпера ты вычислил, что будешь делать дальше? Двери ведь нет.
   Я пристальнее осмотрелся. Ее правда, выхода нигде не наблюдалось, кроме окна, в которое нацелено смертельное оружие.
   - И ты их поглощала, так же, как и Квинта?
   - Да! У вас, людей, я узнала, что такое уважение, и это единственное, что я могла для них сделать, что бы они не превратились в злобных существ, подобно Мариэтте, или этому снайперу.
   Я начал колебаться в принятии решения. Может и правда стоит принять предложение Эквиты о симбиозе. Интуиция подсказывает, что говорит она искренне. Смущает лишь то, что она, как я понял, абсолютно чужда этому миру, миру материи.
   - Каким либо образом это слияние может повлиять на мою физиологию?
   - Нет, но если ты согласишься, я могу подпитать твой мозг дополнительной энергией. Это поднимет его КПД на пару десятков процентов. Каких либо побочных эффектов у предыдущих не наблюдалось, кроме как повышенном метаболизме. Но и это решимо, так как, питаясь с помощью твоих эмоций, я могу замедлить его настолько, что тебе месяцами не придется употреблять органические и минеральные вещества.
   - Весьма полезное свойство, признаю.
   Вопросов много, но задавать бессмысленно. Надо принимать решение: либо соглашаться, либо отказываться. У первого больше плюсов, если верить Эквите на слово. Жаль, нет времени, что бы просто пообщаться с ней. Ведь она пробыла здесь столько лет, впитала столько знаний. Жаль!
   Часы показывали двадцать минут начала третьего ночи.
   - Я согласен!- твердо и решительно выдавил, наконец, я.
   Фиолетовый цвет Эквиты стал еще более ярким и насыщенным, будто она осветилась радостью, что было, конечно, невозможно. Скорее всего, это было подражание в проявлении эмоций людей. Надеюсь, что не пожалею о подобном решении.
   - Готов?- предупредила Эквита.
   - А как это будет происходить?
   - Начинаю.
   Фиолетовое облачко иномирового существа стало уменьшаться в размерах, сжимаясь. Затем он нее отделился небольшой хоботок, по форме напоминающий торнадо, в миниатюре. Он приблизился, и мне пришлось собрать волю в кулак, чтобы не отшатнуться.
   Затем началось.
   Трудно писать, какие ощущения я испытывал, но они не были неприятными. Наоборот, было ощущение, будто ты находишься ранним утром на морском побережье, и вдыхаешь чистый бриз. Словно наяву мне чудились шум волн и соленый запах. Помимо этого, я вспомнил еще несколько приятных моментов. Стоп. Это уже не из моей жизни, а кого-то другого. Но противиться им я не стал. Какой смысл, хоть они и не мои, но даруют приятные ощущения. Постепенно, я чувствовал, что и мое тело наливается силой, смывается усталость, а кошмар предыдущей комнаты, когда я мог развоплотиться, уходит в небытие.
   Даже не знаю, сколько времени продолжалось слияние. Может, минуту, может секунду. Но эти мгновения были одними из лучших в жизни. Когда я открыл глаза, то все увидел по новому, будто впервые взглянул на вещи. Новые философские воззрения, новые знания о мире, казалось, были моими, но в тоже время существовала некая граница. Я, как будто, вспомнил тех людей, о которых говорила Эквита. Галахир Гэйрт, Немосус Таранис, Таб-цилли-Мардука, Рафнсварт Хродгарт и пр. Имена давно исчезнувших народов и цивилизаций.
   Эквита будто специально акцентировала на них внимание, внося в мою память, чтобы я убедился в ее искренности. Что правда, то правда. Путь тех людей в этом доме был трудным, местами почти невозможным, но они справлялись, до момента, когда Дом просто приходил в бешенство от их наглости, подобно моей, и просто из ничего создавал препятствия. Все они, принявшие Эквиту не пожалели об этом, надеюсь, я тоже не пожалею, и также надеюсь, что со мной не случится ничего, что случилось с ними. Особенно с Галахиром, которого в одной очень странной и неприятной на вид комнате омерзительные существа, похожие на карикатурных демонов с трезубцами, изображавшиеся католической церковью, схватили, и попеременно опускали то в кипящую лаву, то в сугробы снега, шипящего и таявшего мгновенно. Но недолго: когда Эквита поняла, что его путь закончен, она просто растворила его, как Квинта.
   - Я позволила себе внести немного чужих знаний в твой мозг, чтобы ты убедился в моих намерениях,- прозвучал ее голос у меня в голове, как и раньше, но не сопровождающийся неприятных холодком по шее. А вот чувство, будто за мной следят - никуда не исчезло. По всей видимости, это была уже слежка Дома.
   - Да, я видел их, почувствовал новые знания, спасибо. Как же, все-таки, жаль, что мы не встретились при более благоприятных условиях.
   'При таких условиях, мы бы вообще никогда не встретились'.
   Всё было именно так, ведь не попади она случайным образом в наш мир и эту ловушку, получись ей выбраться ранее, мы бы никогда не встретились, Но это случилось, и теперь нужно решать насущные проблемы.
   Эквита продолжила доклад.
   'Также я начала постепенное улучшение твоих сенсорных и моторных возможностей. Если пожелаешь, могу постепенно открывать для тебя новые знания. У меня их скопилось, если выразиться вашим компьютерным термином, терабайты информации. Все сразу слить не могу, это может пагубно сказаться на твоем рассудке'.
   - Было бы замечательно!
   После ярких ощущений слияния, сейчас я больше ничего такого не чувствовал. Наверно, процесс и правда медленный, что даже незаметный. Как бы то ни было, надо двигаться дальше.
   - Что теперь?- задал я вопрос вслух,- и кстати, чуть не забыл о таком моменте: получается, ты можешь видеть мои мысли?
   'Нет, твои мысли неплохо защищены, даже от меня. Но если ты снимешь блок, смогу увидеть. Так будет проще'.
   В том, что проще, был согласен, но открываться ей... хотя, Эквита не принадлежит этому миру и все, что для других может быть отвратительным, для нее будет просто байтом информации. Я внутренне сконцентрировался, приводя в порядок мысли, вспоминая упражнения по тренировке защитных механизмов психики и упражнения в искусстве блефа.
   'Теперь твои мысли открыты для меня, спасибо!'
   - Спасибо? Даже не знаю, как воспринимать это от существа, неспособного понять человеческое значение этого слова,- ухмыльнулся я
   'Ты прав, я понимаю, в каком контексте его можно употребить, какое оно имеет значение, но для вас, не для меня. И все же, я говорю это искренне'.
   - Приму во внимание!
   Часы показывали двадцать девять минут. Тридцать минут до открытия двери, а я сижу здесь и ни на метр не приблизился к выходу.
   - Что дальше?- повторил я вопрос Эквите.
   'Через минуту откроется проход дальше. Сейчас я покажу тебе весь маршрут, до выхода'.
   Перед глазами всплыла картина, похожая на те, что висят в здания на случай аварийный или пожарных ситуаций.
   - Ого, неблизкий путь, да еще по крышам, и, как я понимаю, под прицелом снайпера. И... подожди, ты обманула меня, сказав, что здесь нет выхода, тем самым повлияв на мое решение.
   Она немного помедлила с ответом.
   'Да,- наконец последовал короткий ответ, от которого я опешил, но препираться уже не стал.- Большую часть пути занимает мертвая зона для его видимости. Также придется поспешить, дорога не из легких, особенно момент при конце. Но сейчас это не важно. Это все в твоих возможностях'.
   В углу, слева от шкафа, щелкнул замок и открылась дверь, в том месте, где я появился вместе с Квинтом. Сердце защемило от грусти, что его больше нет рядом.
   Я встал на колени и начал аккуратно красться к выходу, следя за окном, чтобы не попасть в прицел. Толкнув створку наружу, я выбрался в очень темный коридор. Дверь за мной захлопнулась, и я очутился в полнейшем мраке.
   'Подожди немного, и твои глаза адаптируются к темноте',- подсказала Эквита.
   Немного потыкавшись о стены, я наконец начал различать их очертания. Только ничего необычного видимо не было. Просто голые стены, без какого видимо существования в них дверей. Но источника света не было ведь, значит, это влияние Эквиты, тем более в пользу этого предположения говорит необычный спектр восприятия света. Он был слегка розоватый, а слово 'видеть' и 'смотреть' приобрело новый смысл. Годами смотришь на одно и тоже, одни и те же цвета, формы, и привыкаешь. Главное, что это не вредит мне, и является неплохим апгрейдом. Подобное очень пригодилось бы в моей деятельности.
   'Поспеши',- напомнила о себе и цели Эквита.
   Я ничего не ответил, лишь направился по маршруту, вызубренному до мельчайшей детали за один беглый взгляд. Сейчас прямо, затем, в конце коридора, свернуть налево. Пройти через проем и начать подъем по лестнице. Первый пролет, второй, третий... десятый... двадцатый. Наконец, я сбился со счета. Вверх посмотреть было нельзя, из-за очень узкого расположения лестниц. Ноги начали уставать, а дыхание сбилось еще на десятом пролете. Никаких пометок, насчет количества этажей, да и дверей, ведущих на них, кроме того, откуда я вышел, не было. Но меня мучил один вопрос.
   - Зачем они раздают эти конверты, предупреждения, какой в этом смысл?
   'Для того, что бы создать видимость контроля за участниками, направляя их по нужному пути. Но это делают не организаторы, а Дом'.
   - И ты знаешь, что было в моем конверте?
   'Нет, их содержание меняется под каждую комнату, подготовленную для участника'.
   Однозначно, это был высотный дом, потому что, лишь спустя пять минут я поднялся на крышу.
   'Теперь будь осторожен',- предупредила Эквита,- 'эта крыша в его прямой видимости, поэтому постарайся идти подальше от края'.
   - Принято!
   Я отошел к середине крыши и продолжил двигаться по маршруту. Пока неспеша, чтобы отдышаться и осмотреться.
   На небе висела полная луна. Ее размеры не соответствовали данной широте, примерно градусов на пятнадцать ближе к южным широтам. И, что странно, хоть ее свет и был ярким, но тени он не давал ни мне, ни другим объектам, что создавало мрачную атмосферу нереальности происходящего. Плюс ко всему, мое обновленное зрение выставляло ее в несколько ином, более красивом цвете: серовато-белая с темными вкрапинками кратеров и обрамленная в ареол фиолетового цвета. Мне эта новая возможность видеть определенно нравилась, давая не только полезные функции, но и доставляя определенное эстетическое наслаждение.
   Воздух был душным, без какого либо намека на ветерок, и в тоже время холодил мое разгоряченное и местами мокрое от пота тело.
   Мне было интересно, что же находится вокруг, и подошел к противоположной от стрелка стороне крыши. Ох, лучше бы я этого не делал. Зрелище было настолько удручающим, что хотелось сесть, или забиться куда нибуть в уголок и завыть от тоски. Повсюду стояли высотные здания, точнее высотные коробки. Зданиями можно назвать то, что используется, а здесь же множество коробок, и ни в одной из них не горит свет, а опустив глаза в самый низ, я не увидел ничего, кроме непроглядного мрака.
   - Как же здесь уныло,- прошептал я, и сердце стянуло обручем грусти. Вновь вспомнился Квинт, погибший всего каких-то полчаса назад, а казалось, прошли часы. Я даже остановился, не отрывая взгляда от открывшейся картины. Сейчас мое дыхание успокоилось, и я осознал, насколько же тихо. Абсолютно тихо, что еще делало обстановку более удручающей.
   'Надо спешить',- напомнила о себе Эквита.
   - Куда?- непонимающе ответил я, не выходя из ступора, но внезапный легкий электрический разряд, пробежавший по всему телу, вывел меня из него.- Что это было?
   'Прости, но это было необходимо. Иначе ты так и остался бы здесь'.
   - Да, ты права, что ж, стоит поспешить.
   И я побежал к краю крыши, где до следующего было всего пара десятков сантиметров. Не останавливаясь, я руками оперся о карниз и перекинул ноги на другую сторону. Сохраняя темп, добежал до следующей точки.
   Теперь, вмешательство Эквиты в мою мышечную систему, было видимым. Я уже давно так не бегал, да и вообще не испытывал физических нагрузок, и без вмешательства уже давно бы встал на месте от усталости и нехватки кислорода в легких. Да и еще одна странность мешала: вроде бы крыша, ночь, легкий весенний морозец, а воздух тяжелый, спертый, давящий, как, в принципе, и все окружение.
   Внезапно, раздалась серия из четырех выстрелов, когда я перескакивал на очередную крышу. Я прекратил бежать и упал на грязную бетонную поверхность.
   Вроде, не зацепило. Осмотрев одежду, обнаружил одно отверстие в рубашке рядом с грудью, еще бы сантиметр и все.
   - Что это было?- ошеломленно спросил я, обращаясь к Эквите,- ты же говорила, что мы в слепой зоне.
   'Так и есть, но, все же, это его мир, и он злится, что не может достать тебя. Поэтому стреляет почти наугад. Посмотри на боковое ограждение, он стреляет через него, чувствуя твое присутствие. Надо двигаться быстрее!'
   На меня вновь нахлынуло ощущение безысходности, и посетила мысль: может, ну его все к черту, просто подойти к краю и пусть меня пристрелят. Никаких больше забот, только безмятежность...
   Как пришло это чувство, так и ушло, стоило напрячь волю и вспомнить, что я могу потерять, не выбравшись из этого места. Да еще, не мешало бы отомстить за убийство Квинта. Надо только двигаться, иначе вновь нахлынет.
   Я встал и побежал со всей возможной поспешностью, с ходу перепрыгивая провалы между домами, стараясь ни о чем не думать, сконцентрировавшись на беге. Но одну особенность подметил - с каждым разом провал все увеличивается в размерах. После десятого провала я уже слегка стал побаиваться упасть, ведь разрыв сторон составил примерно метр, и с ходу перепрыгивать уже не получалось. Приходилось слегка приостанавливаться перед прыжком.
   А времени оставалось все меньше. На одну пролет крыши уходило примерно секунд двадцать, но это поначалу, сейчас же, из-за увеличивающейся длины провала, на десять секунд больше. В плане маршрута масштаба указано не было, поэтому энтузиазма вновь поубавилось. Особенно, когда после очередного прыжка меня слегка потянуло назад и лишь с трудом удалось сохранить равновесие.
   Вслед иногда неслись одиночные выстрелы, пролетая то сзади, ероша волосы на затылке, то спереди, тормозя меня, сбивая темп, но каким-то чудом не попадая.
   - Он же точно снайпер?- спросил я Эквиту, после очередного промаха.
   'У него оружие подобного типа, и у вас, людей пользующихся таким оружием, называют снайперами'.
   - Тогда понятно,- усмехнулся я.- Надеюсь, что он и правда не настоящий снайпер.
   Но веселье исчезло, стоило только взглянуть на почти трех метровый провал. На выручку вновь пришла Эквита.
   'Здесь есть узкий трап, только невидимый'.
   - Ну конечно, невидимый, каким же ему еще быть в этом месте,- съязвил я, пытаясь что-либо разглядеть, больше беспокоясь о непредвиденной остановке и угрозе, сопутствующей ей. Пригнувшись за бортиком, я несколько секунд вглядывался в провал, и, наконец, заметил едва различимое свечение. Оно тянулось от края до края, ближе к той стороне, на которую я желания забегать не имел. Вроде мостик был ровным, без каких либо искривлений. Осторожно отойдя назад метров на десять, я сделал резкий старт, чтобы с ходу проскочить по мостику. Едва ступив на него, у меня внутри все похолодело, очень он был неустойчивый и прогибающийся, словно тонкая доска. Но все же смог перебраться и, на подкашивающихся от стресса ногах, побежал дальше.
   - Эквита, ты можешь заранее определить, где находятся эти мостики?
   'Постараюсь',- и с этими ее словами от меня отделилась фиолетовая дымчатая ниточка, устремившаяся вперед.
   Большую часть маршрута по крышам я уже преодолел, оставалось три провала. И Эквита очень помогла, заранее подсветив места перехода.
   Сверившись с маршрутом, испытал небольшое облегчение. До последней крыши оставался один мостик, длиной больше пяти метров. Я запрыгнул на него и когда уже пробегал середину, раздался выстрел и громкий, в отличии от обычного шепота, оклик Эквиты:
   - Отталкивайся и прыгай!
   Я уже чувствовал, что опора проседает и все же едва успел последовать совету. Но усталость взяла свое, и едва-едва успел повиснуть руками за карниз. Подтянувшись, я перевалился, да так и остался лежать, переводя дыхание и давая отдых уставшим ногам. Хоть я был уставшим, все же подметил одно отличие этой крыши от других: здесь было не гладкое бетонное покрытие, а густым слоем усыпанное мелким щебнем.
   Часы показывали пятьдесят две минуты. Оставалось семь минут до открытия и девять до закрытия комнаты.
   - Что дальше? В показанном тобой плане это последняя крыша, а до следующей довольно далеко. Туда не допрыгнешь, если только с воздуха.
   'В некоторой степени ты прав, придется лететь',- спокойно, как и всегда ответила Эквита.
   Я, не сказать, чтобы изумился, но весьма удивился.
   - И на чем же?- с ноткой сарказма спросил я,- или в твоих безграничных возможностях вырастить мне крылья?
   'Нет, но, насколько я поняла, это был не вопрос, а, скорее, сарказм'.
   - Именно так,- ответил я более спокойным тоном.
   'Неважно! На этой крыше есть выдвижная платформа с летательным устройством на ней. Для ее поднятия тебе нужно найти четыре рычага и потянуть за них'.
   - Но я их не вижу!
   'Они небольшие и скрыты под слоем этого камня. И в очередной раз повторюсь - поспеши'.
   Дальнейшее препирательство ни к чему бы ни привело, поэтому я положился на собственную интуицию. Пригнувшись, я шаркая ногами по щебню начал движение к середине, и почти сразу же наткнулся на выступ. Раскопав, я обнаружил нечто, отдаленно напоминающее рычаг, скорее ручка вентиля для подачи или перекрытия воды. После поворота против часовой стрелки сторону раздался щелчок, но ничего не произошло. Поэтому я направился по прямой от рычага-вентиля, ведя ногами борозду, чтобы ненароком не пропустить еще один, который нашелся через десяток метров. Очередной щелчок. Далее пошел в сторону, логически предполагая их расположение в прямоугольнике. Но, дойдя практически до бортика, и ничего не обнаружив, меня вновь прошиб холодный пот. Как же так? Значит, сделаем по-другому. Я подбежал к предполагаемому центру и облегченно выдохнул - рычаг был там. Значит, логику отбрасываем, вновь полаемся на чутье и двигаемся от центра и найденных уже рычагов вверх. И да, вот он последний рычаг. Моля всех существующих богов, в которых я все равно не верил, я повернул его. Вновь раздался щелчок, поверхность подо мной содрогнулась и из крыши ввысь начала вытягиваться площадка цилиндрической формы, с гладкими по бокам краями. Понимая, что если упустить момент, то можно смело бросаться с крыши в мрачную, темную бездну, я подбежал и схватился руками за края цилиндра.
   Вновь раздалась целая серия выстрелов, но я предусмотрительно ухватился с не проглядываемой для снайпера стороны.
   Подтянувшись, я лег плашмя на поверхность. Цилиндр вытянулся метров на двадцать, и только тогда резко остановился, что я даже чуть не слетел. Но это было не все, верхняя часть его задрожала и две створки стали раздвигаться в стороны. Из полости появилась еще одна платформа поменьше, и на ней стоял дельтаплан.
   - И что мне с этим делать?- указал на него я рукой.
   'С ним делать ничего не надо, он полностью работоспособен и собран до мельчайших деталей, на нем надо лететь на крышу того дома, где расположился снайпер. Затем, спуститься на несколько этажей и мы на месте'.
   - Замечательный план, а он учитывает хотя бы какую нибуть защиту от пуль?
   'Я рассчитала, что если все сделать быстро, то этого и не понадобится'.
   - Значит, в расчет также входит то, что дельтаплан не является устройством для полетов, а является устройством для парения в воздушных потоках, которых, как я успел заметить, здесь нет и в помине.
   'Так и есть, но при достаточном толчковом импульсе, с твоей помощью, позволит устройству продержаться ровно столько, сколько это необходимо'.
   Я скептически покачал головой.
   - Надеюсь, ты права!- Я подошел поближе, чтобы рассмотреть неизвестное до сих пор для меня устройство.- Эквита, присутствует ли в тебе память кого либо, разбирающегося в подобном, или, еще лучше, умеющего управлять.
   'Нет',- последовал неутешительный короткий ответ.
   - Чудненько!- воскликнул я, ероша волосы и пытаясь понять, что же делать. Эти устройства уже очень давно изжили себя, заменившись более простыми и удобными в конструкции средствами для проведения досуга.- И как давно существует эта комната, что в ней стоит такой архаичный аппарат.
   'Этой комнате всего один цикл, то есть, двадцать четыре года. Но, ведь те существа, переносящие эти комнаты в Дом, изменяют их, создавая полосу препятствий, либо что-то другое'.
   - Все, хватит раздумывать,- решился я,- надо прыгать. Направление прямо и чуть правее, я правильно понял, исходя из источника выстрелов?
   'Да!'
   Прикрепив к ногам, чуть пониже колен ремни, я взял конструкцию в руки за трапециевидный поручень. Дельтаплан оказался легче, чем казалась на вид. Отошел чуть дальше, разбежался и со всей силы оттолкнулся от края выдвинутой створки.
   Может, мне и понравилось бы, это чувство полета, купание в воздушных потоках, если бы не имеющиеся но: пропасть подо мной, отсутствие тех самых воздушных потоков, и вряд ли кто нибуть предпринимал попытку полета на дельтаплане под прицелом оружия. У меня же было ощущение того, что я завис на одном месте и сейчас начну падать вниз штопором, если бы не приближающийся ориентир.
   - Возьми больше правее и тогда будешь в мертвой зоне,- посоветовала Эквита.
   Едва я начал поворачивать, как раздался грохот выстрела, и дикая боль пронзила левую стопу. Может он и целился в голову, но я во время поворота чуть приподнял торс, а ноги припустил. Так что, можно сказать, легко отделался.
   'Я могу заглушить боль, но побочным эффектом будет потеря чувствительности всей ноги'.
   - Лучше не надо,- сквозь зубы процедил я,- надеюсь, что через три минуты, когда я окажусь по ту сторону двери, с ней будет все в порядке. А вот обувь жалко.
   Вот и нужная крыша, еще пара десятков метров. Я интуитивно выпрямился во весь рост, замедляя движение и нацеливаясь как можно ближе к краю, чтоб по инерции не забежать, куда не следует. И, естественно, во время приземления я испытал жесткую посадку, и очень пожалел о том, что не дал Эквите приглушить нервные окончания. Только что уже сетовать.
   Быстро отстегнув ремни я, хромая, побежал к единственно стоящей на крыше будке с лестницей. Спускаться было легче, чем подниматься, намного. И сейчас, наконец, появилась возможность задать Эквите вопрос, давно вертевшемся на языке, но, из-за не способствующих разговорам обстоятельствам, все никак не получалось.
   - И как нам мимо него пройти?
   'Я надеюсь, что он нас просто пропустит'.
   - Вот даже как?- искренне удивился, но без сарказма к подобному ответу подойти не мог.- Как странно, а убить он нас пытался просто потому, что у его 'начальства' оказались лишние патроны и приказали ему выстрелять их?
   'Нет, у тебя с ним есть кое-что общее - семья, дочь. Он всего первый цикл здесь и его дух еще не стал жестоким, погрязшим в памяти о своих неудачах и поражениях. Так что твой сарказм отчасти правдив: ему дали оружие и приказали стрелять'.
   - Подозрительно много ты знаешь о нем?- закралось сомнение в мысли, что Эквита может быть заодно с ним, и все произошедшее за последний час всего лишь театральная постановка, со мной в главной роли. Ненавижу театр!
   'Он, в первые секунды своего пробуждения, был полностью открыт. Вся его память, то, что с ним произошло, отрицание случившегося, непринятие этого, затем понимание, принятие, озлобленность и жестокость ко всему'.
   - А что случилось?- поинтересовался я, вбегая на нужный этаж.
   'Он отказался быть участником, хотя принял их условия и их выполненную часть договора. За это Организаторы убили одну из его дочерей близняшек, а жена умерла за пару месяцев до этого от инсульта. Это произошло в той комнате, где ты появился, а оттуда, где он сейчас, убили выстрелом в голову, как твоего друга. Это случилось почти у него на глазах, и не выдержав горя, он выпрыгнул в окно, держа на руках мертвую дочь, оставив полнейшей сиротой вторую. Так что, этот мир является его кошмаром'.
   У меня мороз по коже прошелся от этой ужасающей истории, и волной поднялась ненависть к тем, кто был виновен в этом. Если три часа назад все это представлялось увлекательной авантюрой, с долей риска, то сейчас, постепенно, начали вырастать ужасающие подробности и масштабы этого отвратительного места. Если дочитать дневник Смитов до конца, уверен, вскроется еще немало гнусностей. И если к Мариэтте особой жалости я не испытывал, то к истории...
   - А как его зовут?- спросил я Эквиту, прервав свои размышления.
   'Гвин'.
   Мы уже подошли к двери, за которой находился стрелок и выход из комнаты. Я постучал в дверь, предусмотрительно стоя за стеной, и быстро убрал руку. Ответом была пуля, проделавшая в двери немаленькую дырку.
   'Дверь открылась!'- сообщила Эквита радостную новость, и в тоже время плохую.
   - Гвин, меня зовут Прэтор. Я знаю, что с тобой произошло, что они сделали с тобой и с твоими детьми. У меня у самого есть дочь, ее зовут Эллана. Будь я на твоем месте, я бы тоже не покинул своих детей...
   - И обрек бы их на гибель, как я?- раздался хриплый рык за дверью.
   - Я бы постарался сделать все, чтобы защитить...
   - От них нет защиты, они вездесущи и всемогущественны. Но я могу избавить тебя от страданий сейчас же, что бы ты потом не мучился, наблюдая за гибелью родных и близких тебе людей.
   - Я не собираюсь сдаваться, как трусливо это сделал ты,- вызывающе ответил ему я.
   - Как ты смеешь обвинять меня, ты сам бросил на произвол их, придя в это место,- яростно зарычал он, так, что содрогнулись стены.
   - Ты сдался, и оставил свою живую дочь одну в этом безумном мире. Кто ты после этого? Я не собираюсь трусливо и ни за что отдавать свою жизнь. Я собираюсь бороться до конца и выйти из этого проклятого Дома. В твоих силах хотя бы частично искупить свою ошибку и помочь мне выбраться.
   Повисла пауза, тяжестью навалившейся на меня. Драгоценное время уходило, и ничего нельзя было сделать. Но вот дверь со скрипом открылась, не раздумывая и, полагаясь на удачу, я вошел. Выстрела не последовало, уже хорошо. Гвин стоял посередине комнаты, представляя из себя сгусток черного дыма, напоминающей по форме человеческие очертания. В руках оружия не было. Внезапно, он начал изменяться, приобретая людской вид, и, когда преображение закончилось, передо мной оказался невысокий человек, с залысинами, добрым, открытым лицом. На вид, можно было дать лет тридцать пять, почти как и мне. Он упал на колени и зарыдал, скрыв лицо в ладонях.
   - Мэри, моя бедная девочка, Мэри! Как я мог так поступить с тобой,- причитал он, видимо, имея в виду выжившую дочь. Я положил ему на плечо руку, успокаивая его, посматривая по сторонам. Дверь была всего в нескольких метрах от меня, уже приоткрытая. Я сделал шаг в направлении к ней, но остановился и обернулся к Гвину.
   - Я обещаю, что они поплатятся за то, что сделали с тобой. Не знаю как, но сделаю это.
   Гвин поднял мокрое и опухшее от рыданий лицо, посмотрел на меня и ответил.
   - Я благодарен тебе уже за то, что вновь пробудил во мне человека, пусть и ненадолго. Тот монстр, кем я стал - ужасен, все, что его волнует - это убийство и злоба на все. Не надо давать обещаний, которых не сможешь выполнить. Я искренне желаю тебе выбраться отсюда живым. Но, если можно, найди, пожалуйста, мою дочь. Узнай как она, и по возможности помоги ей, а я уже конченый человек, стал им после того глупого и трусливого проступка.
   Мне горько было смотреть на него, а Эквита подгоняла меня.
   'Осталось чуть меньше минуты!'
   - Ты можешь помочь ему каким либо способом? Пожалуйста.
   Словно задумавшись, Эквита на секунду замолчала.
   - Его психическая структура аморфна, и не имеет определенных форм. Еще, он является духом, и не может самостоятельно покинуть этот дом, хотя может перемещаться по нему. Если ты захочешь взять на борт еще, фигурно выражаясь, одного пассажира, то он, как и я сможем покинуть Дом, при условии, что ты доберешься до выхода.
   Эквита произнесла это вслух, голос шел будто отовсюду и Гвин непонимающе уставился на меня.
   - Кто это говорил?- но, затем присмотревшись в меня, кивнул,- вижу, ты уже не один. А я даже не смею просить тебя о такой милости.
   - Я потерял свое оружие в прошлой комнате. Если ты сможешь помочь мне таким образом, то давай, и живее.
   Гвин поднялся, отряхнул колени и закрыл глаза, видимо, сосредотачиваясь, а через секунду вновь превратился в черный дым. Он стянулся в клубок, а еще через мгновение на полу лежало небольшое кольцо. Странно, я ожидал чего-то другого. Но разбираться буду потом. Быстро схватив его, я помчался к двери.
   Эквита начала обратный отсчет: три... две... одна, но я уже был в другом месте, когда дверь с шумом захлопнулась за мной.
  
  
  
  
  
  
  
   Сейчас я оказался, по всей видимости, уже не в комнате, а в том месте, куда изначально вошел. Узкий коридор с голыми каменными стенами, и вбитыми в них канделябрами, в которых ярко пылали свечи, больно ударившими светом по глазам, уже привыкшим к полумраку. Пол был устлан мягким ковром с привычным наслоением пыли, тянувшемся от начала до конца. Слева, где был тупик, стояла небольшая тумба, а в стене находилось узкое стрельчатое окно.
   Весь Дом содрогнулся, словно от землетрясения. Я пошатнулся и облокотился о стену, чуть не выронив кольцо. Затем раздался ужасный вой. Такого мне никогда не приходилось слышать, ни от волков, ни от койотов. Это была смесь скрежета металлом по стеклу, скрипа гигантских несмазанных дверных петель, и еще чего-то неопределимого. Но звуки были отнюдь не механического происхождения, в них слышалась животная злоба и ненависть. Мне, отчего то, представилось, что это могла быть та потрясающая воображение самим своим видом горгулья с часами.
   - Что это был за ужас?- мысленно обратился я к Эквите, боясь нарушить сложившуюся после воя гнетущую тишину.
   'Это Дом, очень недовольный тем, что ты выбрался'.
   - Надо же,- известие позабавило меня и слегка насторожило.- Интересно, почему?
   'Ну как же, ты разрушил две комнаты, и...'
   - Нет, я разрушил одну комнату, что произошло со второй - мне и самому непонятно.
   'И все же, ты был к этому причастен. Затем, ты лишил комнату смысла существования, забрав духа из нее. Как я уже говорила, Дом - это живое существо, а комнаты - его органы, и ты нанес ему раны. Конечно, тут сыграл еще один фактор. Дом знает, что я такое, и я ему очень не нравлюсь, что взаимно. Получается, ты вступил в сговор с тем, кого он считает чуть ли не врагом. Для него я что то вроде раковой опухоли'.
   - Ну и чем эта его неприязнь ко мне может быть чревата?
   'Тем, как я уже говорила, что он будет выбирать для тебя более сложные маршруты'.
   Я выдавил кривую, горькую усмешку.
   - Значит, с этого момента я должен не только выжить, но еще и противостоять этому существу. Что ж, с твоей помощью, и, надеюсь, помощью Гвина,- я погладил кольцо, и решил сейчас надеть его на палец, чтобы ненароком не потерять,- мы сможем оказать ему достойное сопротивление. А теперь, куда нам следует идти?
   - Я чувствую открытую дверь в другой стороне дома; у тебя в запасе три минуты.
   Простреленная нога не исцелилась, что заметно удручало.
   - Почему моя рана не исцелилась?- огорчённый я спросил всезнающее существо.
   'Твоё тело исцеляют только переходы между комнатами в трёх часовом цикле. Там действуют иные метафизические правила. Так что, вновь предлагаю приглушить боль на ближайший час испытания'.
   - Действуй,- согласился я на её предложение и тут же чуть не упал, перестав ощущать левую стопу.
  Посмотрев вниз, я с облегчение убедился, что конечность на месте, просто была онемевшей.
  Итак, мягко и осторожно пытаясь ступать по ковру, я направился вправо, и вышел к лестнице, ведущей в большой холл с горгульей, которую мне, почему то, не очень хотелось видеть. Но так или иначе, мне пришлось на нее взглянуть, в первую очередь меня интересовало время. Часы показывали три часа и две, почти три, минуты... а нет, уже иное время - десять часов ровно, а через миг оно снова скакнуло. Что ж, придётся, видимо, полагаться на собственный хронометр. Но и мои наручные часы показывали такую же временную ересь.
  Странно? Да ничуть, после трёх безумных часов.
   В горгулье, как и прошлый раз, меня привлекли внимание ее пылающие пламенем глаза, будто неотрывно наблюдающие за тобой. И еще, в прошлый раз, из-за спешки, я не обратил особого внимания на ее пасть, но, мне помнится, она была закрыта, а сейчас широко открыта. Белоснежные, будто из слоновой кости клыки, каждый будто заострен вручную, торчали густым частоколом. Больше никаких изменений я не нашел. Да и зачем я вообще их ищу. Просто эта скульптура, если можно так выразиться, очень странная, и притягивает взгляд к себе будто магнитом.
   Я осторожно, шаг за шагом стал отступать от горгульи. Кстати, даже не заметил, как приблизился к ней, и начал подъем по лестнице, ведущей в противоположное, от того, где я появился, крыло здания, оказавшееся абсолютно идентичным от расположения канделябров, до небольшой тумбочки под стрельчатым окном. На ней я заметил очередной конверт, выделявшийся ярким желтым пятном в мрачной обстановке. Я взял его, но открывать не стал и положил в карман к первому.
   - Знаешь, а снаружи мне казалось, что дом больше.
   - Так и есть, но он закрыл для тебя ненужные в данный момент проходы, и ведет туда, куда ему нужно.
   Я подошел к двери, испытывая волнение.
   - Готовы?- обратился к Эквите и Гвину
   Пред глазами полыхнул розовый туман, теплого оттенка, а кольцо на пальце одарило легких уколом. Восприняв это как согласие, я толкнул дверь, переступая порог.
   
  
  Часть 2 12:00-15:00
  По следам истории
  
  12:00-13-00
  
  Превью ?4
  
   Старый Шаман с Вождем стояли во главе большого отряда своего племени. На поляне перед ними расстилалась печальная картина трагедии, произошедшей всего несколько часов назад, судя по дымящимся трупам, сваленным в кучу и горящим остаткам жилищ. Пришедшие с большой охоты воины побросали свои добычи и горестно воя разбрелись по поляне, в поисках своих близких. Только Шаман остался стоять на месте. У него не было никого, кого стоило бы оплакать, но он чувствовал боль каждого члена племени. Он знал, кто это сделал, знал - откуда они пришли, и знал, что месть им будет жестокой, кровавой и беспощадной.
   Но что-то странное примешивалось к праведному гневу.
   Чувство жалости.
   Но не к захватчикам и предателям. Нет! Чувство жалости было направлено на свою же расу, будто он осознавал, что это начало конца. Но чего?
   Для того, чтобы разобраться с этим он пошел на поляну духов, оставив воинов горевать и готовиться к мести. Выйдя на пригорок, с которого открывался вид на девственную природу их родной земли, земли предков и их предков. Небывалая грусть защемила сердце старого Шамана.
   Вдалеке, где за одним из изгибов леса было поселение их ставшими кровных врагов, стояли три фигуры в черных одеяниях, одного взгляда на которых Шаману достаточно было понять - они и есть конец их цивилизации, что Великий Маниту будет не в силах им помочь в этот раз.
   И от проникшей в самые глубокие уголки души гнетущей безысходности, Шаман рухнул на колени и зарыдал.
  
  
   Я не знал, к чему стоит быть готовым в новой комнате, только старался сохранять бдительность. Но все же новая обстановка неприятно поразила. Первые секунд двадцать я вообще не мог открыть глаза. Привыкшие к полумраку, а кое где и полной тьме, за последние пять часов, яркий свет просто ослепил меня. Под ногами шуршали сухие листья, да и сама почва была мягкой. Я решил все же не двигаться с места, пока не приду в себя полностью, что удалось примерно через минуту. За это время я старался уловить хоть какой нибуть шум, но кроме шелеста под переминающимися ногами ничего слышно не было. От этого стало немного не по себе.
   Когда же, наконец, открыв глаза полностью, я был поражен открывшимся передо мной панорамой: бескрайние просторы равнин, уходящие за горизонт, высокие и низкие холмы, с петляющими змейкой между ними низинами. Кое-где проглядывались рощи деревьев, но на всем этом был наложен отпечаток унылости и безысходности. Трава не колыхалась и не искрила всеми оттенками зеленого на солнце, которое не грело, и от воздушных потоков, которые отсутствовали. Птицы не пели, а на земле не копошились мелкие насекомые. Эта земля была прекрасна настолько, насколько и мертва.
   Я как раз находился на одном из самых высоких холмов, и обзор на эту безрадостную картину простирался на многие километры. Я был очарован и опечален одновременно, стоял и смотрел, позабыв, в каком месте нахожусь. Но опомнившись, я тихо воскликнул, не в силах опомниться от потрясения:
   - Это не может быть комнатой!- Казалось, что звук поглощается и исчезает уже за пару шагов.
   'И все же, это комната,- ответила Эквита, и пояснила,- все, что ты видишь - лишь грубые декорации реально существующего, или когда-то существовавшего, места. Тебя разве удивляет это'?
   - Конечно удивляет! Эта 'комната' огромна, и абсолютно не подходит под это слово. Но, все же, здесь так пусто и тоскливо. Но меня еще больше удивляет, что сейчас солнце в зените, хотя всего пару минут назад была глубокая ночь.
   Посмотрев на часы, я все же испытал легкий шок.
   - Сейчас ровно двенадцать часов дня, а перед переходом было три часа ночи. Может, объяснишь?
   'Никакого секрета в этом нет, просто одна из особенностей Дома. Комнаты располагаются не только в разных исторических отрезках, но и временных тоже'.
   - Получается, что пройдя через следующую дверь, я могу оказаться уже в часе от назначенного до выхода времени? А как же тогда...- но Эквита перебила меня.
   'Нет, в последующей комнате ты попадешь в следующий час. Время изменяется лишь между комплексом из трех комнат. Дом подбирает в этот комплекс комнаты с нужным часовым отрезком. Так что, даже последующий блок может начаться в девять вечера, но это не будет означать, что после него ты выберешься'.
   Я все понял, хотя меня немного встревожила подобная запутанная система. Посмотрев же на насущное время, я похолодел - часы остановились ровно на двенадцать пополудни, и секундная стрелка совершенно не двигалась.
   - В чем дело, неужели часы сломались?- в отчаянии произнес я.
   'Скорее всего, нет. В Доме есть комнаты, где физическое отображение времени замирает',- успокоила меня Эквита.- 'Это сделано с целью усложнить задачу участникам'.
   - Ага, как будто нам здесь и без этого хорошо живется. Что ж, надеюсь, мы успеем завершить дела до назначенного времени и отыскать дверь. Есть идеи, куда стоит направиться?
   'Сзади тебя расположен лес, в нем я чувствую присутствие органической формы, вероятно, еще одного участника. Могу также проверить местность на наличие прочих форм существования'.
   - Ты и это можешь?- я уже почти не удивился открывшимся возможностям.- Что ж, проверяй.
   От моего тела отделилась тонкая, еле заметная фиолетовая линия, вроде той путеводной нити, что помогла выбраться из предыдущей комнаты.
   В лес вела небольшая тропка, и не знай, где я нахожусь, то с уверенностью сказал бы, что она является тропой для животных. Может, в реальном месте так и было.
   Начав движение, я отметил еще одну неприятную особенность комнаты: воздух здесь был очень затхлый и тяжелый. Стоило только совершить какое-то усилие, будь то нагибания, что бы пролезть под низкими ветвями или небольшой подъем, как дыхание тут же сбивалось, и восстановить его было невероятно сложно. Оставалось надеяться, что от этой гнусной атмосферы не произойдет кислородного голодания в голове.
   Чем дальше в лес, тем мрачнее становилось освещение. С веток свисала вековая паутина, облепляя лицо, волосы, одежду, и при попытке снять ее с себя, она еще больше приклеивалась. Под ногами мягко шуршала палая листва, и слой ее был настолько глубокий, что, временами, я не замечал выемок и корней, проваливаясь и спотыкаясь из-за них. Я углублялся все дальше и дальше, стараясь идти по прямой, вот только куда это меня могло привести, не имел ни малейшего понятия.
   Через пять минут, когда я истекал холодным потом, меня остановил легкий, шелестящий голос Эквиты, прозвучавший в голове словно выстрел.
   'Через двадцать метров находится еще один участник. Советую быть осторожным! Почему, пусть подскажет память'.
   Я попытался, но уже через пару секунд понял, что это невозможно. Ведь нужные воспоминания находятся в разделе событийной, а для того, что бы извлечь ее, нужен ассоциативный ряд сенсорных ощущений о данном событии, или эмоциональная привязка к нему. Но так как оно чужеродное моему мозгу, то и вспомнить, даже по ключевым словам, я его чисто психически и физически не смог бы. Может, похожая ситуация и помогла бы ему проявиться, но не в данных обстоятельствах. Я показал свои соображения Эквите.
   'Я слишком долго не находилась в человеческом теле, и уже успела подзабыть, насколько несовершенен ваш мозг'.
   - Ладно, обойдемся и без него, покажешь как нибуть в другой раз. Я попробую прокрасться поближе к этому участнику и рассмотреть его.- При слове участник у меня перед глазами встал образ Квинта, бесславно погибшего всего какой-то час назад, и в душе поднялась целая буря сочувствия и грусти по человеку, за столь короткое время успевшим стать другом.
   Осторожно крадучись, стараясь не наступить на сухую ветку и поднимая стопы, чтобы не шуршать листвой, я метр за метром приближался к небольшой полянке, которую за пять широких шагов, в одну и другую сторону, можно было пересечь. На сухом, поваленном дереве посередине, сидел, спиной ко мне, широкоплечий мужчина, одетый в белую легкую курточку с капюшоном. Я также осторожно стал огибать поляну, чтобы увидеть его лицо, а также разглядеть элементы одежды, что бы выявить возможное оружие. Но, на секунду потеряв бдительность, под ногой громовым треском хрустнула веточка. Сидевший на бревне резко обернулся в мою сторону, показав свое черное, еще более обезображенное страхом и ужасом лицо. Интересно, как бы он отреагировал, если бы попал в мою ситуацию в первой комнате, когда я пытался зажечь свет. Так испугаться в при свете дня, еще нужно постараться. В том случае, он наверно умер бы от страха.
   - Кто здесь? Немедленно покажись!- произнес негр грубым, сиплым, и, никак не вяжущимся с этими характеристиками, истерическими нотками.
   - Ты участник?- проигнорировав его вопрос, спросил я.
   - Да, меня зовут Майкл! А ты тоже участник?
   - Интересно, что же ты попросил у Организаторов такого, что они даже взяли тебя в Дом?- упорно игнорируя его вопросы, продолжал я, на что негр со всей возможной гордостью и напыщенностью заявил:
   - Я попросил у них положения в нашей организации, и теперь, спустя два года я наместник этой страны...
   - Наместник страны, которая не подчиняется вашему правительству?
   - Ты имеешь в виду кучку расистов-мародеров, живущих в лесах, как животные? Вся страна приветствовала вступление в наше мировое правительство. Да и к чему все эти вопросы? Кто ты такой, что бы задавать их мне. Если ты гражданин нашего господства, то обязан помочь мне здесь.
   - Обязан? Помочь?- меня жутко разозлили эти слова, я даже невольно потянулся к оружию, но вспомнил, что его больше нет, а как использовать Гвина - разбираться не было времени, поэтому я попытался успокоиться.- Ты хоть знаешь, кому говоришь эти слова? Неужели мое лицо тебе не знакомо? Или ты настолько тупой, что сам даже подтереться не можешь, не говоря уже о каких либо прочих усилиях, для достижения которых нужно поднять свою задницу и пойти кровью и потом добиваться этого для своей жизни, а не просить подачек у сверхъестественных существ...
   - Что же тогда делаешь здесь ты,- насмешливо перебил он меня.
   Этого я уже вынести не смог. Я со всей силы пнул его под правое колено, так что он потерял равновесие и начал заваливаться на меня. Слегка отодвинувшись, я подставил колено под его голову, и с упоением почувствовал, что, как минимум, пары своих отбеленных зубов этот 'правитель' лишился. Не дожидаясь, пока он поднимется, я перевернул его на спину и добавил еще пару ударов кулаком в лицо, разбив нос и бровь. Затем, сильно прижав грудь коленом, произнес.
   - Я, добившийся в жизни всего своим трудом, это все потерял из-за вас, вашего правительства, вашего мнимого правосудия, всеобщей тупости вашего народа. Я оказался здесь, потому что попросил себе новой имя. Меня зовут Акрес! Ну что, теперь узнаешь меня, захватчик.
   Негру, по всей его тупости, было известно это имя. Его глаза широко раскрылись от страха, и он завыл.
   - Пощади меня! Я ведь ничего тебе не сделал. Я... я... я сделаю для тебя что угодно, достану что угодно. У меня высокий пост в Черных пантерах, я могу замолвить слово и ты будешь первым белым, вступившим в наши ряды. Подумай только, какие перспективы тебя ожидают: власть, богатство, возможность делать что угодно. Черные пантеры заправляют всем, делают все...
   Я не дал ему договорить, ударив в челюсть, выбив еще парочку некрепко держащихся зубов.
   - Я поклялся, что уничтожу вашу организацию, и последнее время у меня это очень хорошо получается. А с тобой я ничего больше делать не буду, только советую больше не попадаться мне на глаза, иначе, я лишу тебя твоих глаз. Надеюсь, что дальше этой комнаты ты не пройдешь.
   Я встал, отряхнул штаны от грязи и направился прочь от этого места. Сердце гулко ударялось о грудную клетку, в ушах стоял просто дикий гул от бежавшей по телу крови. Дыхание было сбитым, но я спешно продолжал идти прочь от поляны. Еще пару лет назад я бы ни за что не отпустил своего врага, да и сейчас, наверно, также, но я понадеялся, что это плаксивое, хнычущее недоразумение подохнет в мучениях в этом Доме. Да и те же пару лет назад, после такого выброса адреналина, меня колотило бы несколько часов, сейчас же надо просто отойти подальше и перевести дыхание, успокоить нервную систему.
   'За все мои тысячи лет человечество так и не избавилось от расовых предрассудков?'- спросила Эквита.
   Я даже присел от неожиданности, совсем позабыв о ее присутствии.
   - Ты считаешь это неправильным?- спокойно возразил я, уже успокоившись, да и смысла выражать злость и агрессию существу, невоспринимающему их, было столь же глупо и бессмысленно, как то, что я сделал на поляне.- Может, ты просто не знаешь о событиях последних лет, произошедших в мире? Так вот, то, что я сделал сейчас, это не было расизмом, это была агрессия с моей стороны против захватчиков родины. Или ты не просмотрела мою память, если так говоришь?
   'Память нет, этот участок мозга заблокирован от меня тобой. Как я и говорила при личной встрече с тобой, я не намерена напрашиваться или вмешиваться в структуры твоей психики или организма без твоего соглашения. Меня больше интересовали уже полученные факты, знания и навыки, лежащие на поверхности'.
   - Хорошо, спасибо, что это именно так. Я дам доступ в определенные участки памяти и тогда скажешь, был ли я неправ в этот раз. Теперь же стоит задуматься о более насущных делах.
   'Может, стоить спросить у духа, который стоит в десятке метров от нас и наблюдает за тобой?'
   Я обернулся, в указанном направлении, но никого не увидел.
   - Эй, кто там,- крикнул я, обращаясь к группе деревьев и кустарнику, но ответа не получил.- Я знаю, что ты там, выходи, если твои намерения не враждебны, в ином же случае, лучше тебе убраться подальше.
   Он, или оно, или черт знает, что это вообще такое явилось взору. Это было одето в невероятно изношенные тряпки, иначе не скажешь, да и вообще ничего не скажешь, так как невозможно было точно сказать, была ли это одежда, и были ли это ею когда либо. Чело обтягивала такая же серая тряпка, с воткнутыми за нее белоснежными палочками. Но следующее, на что пришлось обратить внимание, заставило меня вздрогнуть: все открытые части тела не были обтянуты кожей, вместо нее белоснежно светили кости. В десятке метров от меня стоял настоящий скелет. Я не сразу обратил внимание на тонкие фаланги пальцев, неизвестно как держащихся в суставах, и на берцовые кости, так как большая часть тела была прикрыта странной истлевшей хламидой. Лицевая часть черепа, помимо жуткого оскала, была разрисована краской неопределенного темного цвета. В моем сознании что-то шевельнулось, словно узнавание, но жуткий вид этого духа не располагал к быстрым мыслительным процессам, кроме рефлексов, направленных на самосохранение. Хотя, со мной была Эквита, если с ее стороны тревожных сигналов не поступает, то, возможно, беды ждать не стоит. А может, я слишком стал самоуверен от ее присутствия и начал терять чувство собственного самосохранения.
   Скелет стал приближаться ко мне, с каждым шагом детальнее вырисовывая свою ужасающую сущность, и остановился в паре метров от меня.
   - Белый брат говорит на языке мертвого народа, осмелюсь ли я предположить, что он таким же образом понимает меня?
   Меня подобное заявление ошеломило, но, решив в данный момент не заострять на этом внимания, списав на способности, полученные от Эквиты, и продолжил странный разговор с не менее странным существом.
   - Я понимаю Вашу речь так же, как и свою,- ответил я, насколько это возможно, уважительно, не зная, какого поведения ожидать от этого. Но скелет, по всей видимости, был настроен более чем дружелюбно.
   Несколько неприятных мгновений он вглядывался своими пустыми, черными глазницами в мое лицо. Я же попытался не отводить взгляда, пытаясь понять, что духу комнаты может понадобиться от меня, и не терять бдительности, имея печальный опыт знакомства с Мариэттой.
   И пока сложилось минутное молчание, я обратился к Эквите за ответом на мучивший вопрос, почему у меня с этим существом языковое взаимопонимание.
   'Я знаю все языки, диалекты, наречия, живущих или живших, после моего появления в Доме, народов. Может, конечно, и не все, только те, чьи представители либо побывали в виде участников, либо оказавшихся уже в виде духов, как стоящий перед тобой индеец. Поэтому, пока я в тебе, ты по умолчанию будешь понимать и разговаривать на речи стоящего перед тобой'
   Удобно, но мне стало не по себе от нагромождения подобных даров. Ведь я и без них неплохо выживал в мире, хотя нет, здесь не действуют обычные правила выживания, и что бы выиграть, нужно действовать со всей максимально возможной помощью и самоотдачей. Тем более, осталось уже меньше суток, до того как снова стану обычным человеком. Но, по поводу пристально разглядывающего меня существа: вот откуда явилось смутное узнавание по причудливому одеянию и перьевому плюмажу на черепе, точнее, когда то бывшему плюмажем. Передо мною стоял самый настоящий скелет коренного жителя Америки. Это было полнейшей неожиданностью, и я в очередной раз задумался - насколько же огромен и разнообразен 'внутренний мир' Дома, раз он способен преподносить подобные сюрпризы.
   - Ты уже не человек,- наконец произнес индеец.- Ты заключил сделку с очень могущественным духом. Не менее могущественным, чем сам великий дух Маниту, но в то же время не с ним. Так с кем же?- казалось, старый индеец общается с самим собой, но спохватился и продолжил.- За более чем семьсот лет нашего заточения здесь ты первый, понимающий язык нашего народа, и я прошу тебя оказать нам помощь.
   Во время его обращения ко мне, я не знал куда смотреть: то ли на двигающуюся со скрипом нижнюю челюсть, то ли в наполненные мраком глазницы. Его предложение было неожиданным, но торопиться не стоит. Не мешало бы сперва разузнать, какого рода помощь им требуется. Бросив мельком взгляд на часы с замершей минутной стрелкой на пятнадцати минутах начала первого стало ясно, что решения стоит принимать как можно быстрее в этом мире.
   - Какого рода помощь вам требуется?
   - Нам нужно только, чтобы ты выступил на нашей стороне в скором противостоянии с поселенцами-захватчиками.- И тут он весь гордо выпрямился, жутко заскрипев и затарахтев при этом своими костями.- Я не сделал бы подобного предложения другому бледнолицему, будь он даже в состоянии понять меня. Нет! Я почувствовал твою инаковость, едва ты переступил порог нашей тюрьмы, что именно ты сможешь подарить нам покой, хотя бы на ближайшие двадцать четыре зимы.
   Индеец закончил на драматической ноте, сказанной с таким жаром и мольбой, что белые кости стали просто до боли в глазах белоснежными, словно снег на солнце, а из черных глазниц повалил дым.
   Я невольно проникся сочувствием к нему, и к тому же, мне не удастся избежать вскользь упомянутого конфликта, а если точнее, не удастся избежать, если я не хочу быть навечно запертым здесь, и превратившимся в ходячий скелет.
   - Что за конфликт, и какая роль в нем может быть отведена мне?
   - Вам известно, где вы находитесь и с каким народом разговариваете?- спросил скелет
   - Насколько я могу предположить, вы раса индейцев, а судя по растительности, находимся мы в Северной Америке.
   - Значит, так впоследствии будем называться мы и земля наших предков? Что ж, для меня эти названия пустой звук, так же, как для вас пустым звуком будут наши истинные названия. Но не в этом суть, наше немногочисленное племя подверглось вероломному предательству со стороны вашей белой расы и, всего лишь защищаясь, мы навлекли на себя проклятие, мучащее нас вот уже больше семисот зим. Каждый раз спустя двадцать четыре года в этот день, в этом моменте солнцестояния мы сражаемся за право спокойно уснуть на следующие двадцать четыре года. Но наше племя никто никогда не поддерживал. Возможно, потому, что нас просто никто не понимал, а наши противники легко находили общий язык с такими, как ты.
   - Может быть и поэтому, но скорее всего потому, что ваша раса отчаянно боролась за свои земли против конкистадоров, колонистов, и прочих, и прочих, пришедших на эти земли. Вас боятся и ненавидят за это!
   Провалы глазниц торжественно полыхнули черным пламенем, но я продолжил:
   - Вы гордый, независимый народ, незаслуженно стертый с лица земли, и я почту за честь помочь Вам хоть в чем либо, за ошибки прошлого!
   Я сказал это вполне искренне, и готов подтвердить эти слова на деле. Но понять, как воспринял эти слова шаман, не смог, из-за отсутствия у него какой бы то ни было мимики. Он лишь повернулся и сказал следовать за ним.
   Мы пробирались вглубь мертвой лесной чащи. Непонятно было, какое сейчас время года, все листья на деревьях, вся трава под ногами были сникшими, пожухлыми, словно от засухи, а собиравшиеся на небе низкие черные тучи создавали в целом осеннюю картину. Только в воздухе не было такой желанной прохлады, необходимого дуновения, чтобы прояснить голову от витавших там мрачных мыслей.
   Через пару минут молчания мы вышли к небольшой прогалине, на которой собралось больше полусотни скелетов с оружием в руках. На одних были накинуты истлевшие одежды, другие светили своими белоснежными позвонками, грудными и реберными костями. Некоторые индейцы сидели и проверяли тетиву луков и стрелы, наполняя ими колчаны, другие натачивали лезвия своих томагавков, некоторые просто стояли и смотрели в затянутое тучами небо, словно ожидая увидеть сошедшего из земли вечной охоты своего покровителя Маниту, который встанет на их защиту хоть в этот раз. Это было очень грустное и невероятно унылое зрелище. Никто не переговаривался между собой, никто не разговаривал вообще, обреченно готовясь к своему очередному поражению, и долгим, и уже столь привычным мукам проклятия. На нас никто не обратил внимания, а шаман остановился у края лагеря, жестом руки остановив меня и покачав голов, дал понять, что вглубь идти не стоит.
   - До начала осталось немного, и я хотел бы показать тебе, с чего для нас все начиналось, и чем это обернулось.
   Я не возражал против этого, к тому же мне и самому было интересно увидеть истину.
   Шаман немного отошел от меня, приподнял правую руку, на большом пальце которой находилось необычное прозрачное кольцо, будто из стекла, или это был уникальный по форме бриллиант, и направил ее на кучу палой листвы рядом. Она, словно подхваченная ветром, закружилась в вихре вокруг, но ни малейшего движения воздуха я не чувствовал, также не слышно было и шуршания листьев, они просто создали вокруг меня непроницаемую стену. Я старался не шевелиться, хоть и был слегка напуган, ведь, что если, я попал в ловушку, причем беспрекословно сам завел себя в клетку, но тут шаман заговорил, и мои сомнения рассеялись, а вместо стены из кружащихся листьев я оказался на этом же самом месте, и все же отличном от него. Лес дышал свежестью, а листья на деревьях пестрили различными осенними красками. Воздух был свежим, и слегка морозным, но меня это только обрадовало, и после нескольких часов пребывания в затхлости, я задышал полной грудью, чувствуя, как прибывают новые силы и отступают тревоги. Я оказался на той же поляне, и, по-видимому, в ту же осеннюю пору, но не в созданной организаторами комнате Дома, а в воспоминаниях шамана. Он помнил все: запахи, цвета, музыку ветра, и от этих воспоминаний он страдал еще больше, будучи запертым в столь гнилом, отвратительном месте!
   На поляне стояло большое количество вигвамов, больше сотни и между ними пылали костры и сновали индейцы: женщины, дети, мужчины, вернувшиеся с охоты, занимаясь повседневными рутинными делами.
   - Мы обосновались на этом месте год назад,- начал свой рассказ шаман,- собирались прожить здесь пару лет, и идти дальше на юг, в поисках более подходящего места для создания лагеря, а, может быть, и постоянного места обитания. До прихода бледнолицых у нашего племени не было исконных врагов, кроме дикой природы. Даже с другими племенами мы не воевали. Но в один день все изменилось.
   Картина плавно изменилась, перенеся меня в другое место, в большой, просторный вигвам. В нем находилось три индейца. В одном я безошибочно узнал шамана, пусть совсем и непохожего на теперешний скелет, но его гордая осанка, умудренное годами, и уже весьма старое морщинистое лицо все еще изучало бодрость духа. Другой был намного моложе, но и не совсем юнец, а скорее закаленный в сражениях муж и лидер с волевым лицом и блестящими, умными глазами. В нем безошибочно угадывался вождь племени. Третьим, по всей видимости, был разведчик, он что-то отчаянно жестикулировал, показывая на восток, а шаман и вождь слушали его с непроницаемыми лицами.
   - В этот момент разведчик сообщил нам о приближении с большой воды огромного судна. Тогда мы еще не представляли, какая нам грозит опасность, и я, с вождем и еще несколькими достойными воинами, пошли, чтобы самим увидеть, то, о чем маловразумительно рассказывал разведчик.
   Место действия вновь плавно поменялось, и мы уже стояли на берегу, прячась в прибрежных кустах и наблюдая, как от большого корабля плыли к берегу до основания нагруженные шлюпки. Матросы начали обустраивать лагерь на берегу, облаченные в мундиры военные стояли на постах вокруг. Обустраивание лагеря заняло весь день, а на следующий, от берега, стали расходиться группы по три, четыре человека на разведку местности.
   - Они тогда начали охотиться со своими ужасно громкими палками. Убив несколько зверушек, они распугивали остальных на многие мили вокруг. Наши разведчики постоянно следили за их действиями. Мы присматривались к ним, пытаясь понять, кто же это такие, и зачем явились. Но спустя пару дней один наш молодой и неопытный разведчик совершил оплошность, и попался к ним в руки. Оставить его в их руках мы не могли, поэтому я, вождь и еще несколько достойных воинов с минимальным количеством оружия пошли к ним в лагерь.
   И вот я уже стою в лагере конкистадоров, лица которых выражают неприязнь и враждебность. Все ружья направлены в сторону индейцев, которые жестами пытаются дать понять, что не имеют враждебных намерений, и что прибывшие захватили в плен одного из них, и просят освободить его. Так продолжалось несколько часов, пока и те и другие стали чуточку понимать друг друга. Пленника отпустили, и распрощавшись, индейцы пообещали вернуться завтра, чтобы наладить контакт.
   - Это было нашей самой большой ошибкой. Стоило завести бледнолицых в ловушку и перебить всех до единого. Когда мы стали понимать друг друга, то выяснилось, что они весьма ценят блестящие минералы и желтый металл. Мы принесли на обмен золото и прочие найденные нами драгоценные камни, не имеющие для нас такой ценности, как для них. Тогда я увидел, как зажегся огонь алчности в их глазах. Они предложили нам одежду, оружие и... огненную воду. Они дали нам ее в большом количестве, и половина мужчин нашего племени, напившись, стали буйными, неуправляемыми, весь вечер возникали драки, доходило до убийств. Поэтому вождь запретил что-либо обменивать на нее, и вообще употреблять. Но некоторые слабые духом и волей наплевали на запрет, и ходили в лагерь бледнолицых за новыми порциями алкоголя. Когда вождь узнал об этом, он жестоко и прилюдно наказал этих недостойных, а затем выгнал из племени.
   Передо мной возникла сцена изгнания, когда с десяток мужчин и несколько женщин проходили мимо всего племени, подвергаясь насмешкам и оскорблениям, и, даже, некоторые бросали в них комки грязи, оставшейся после недавнего дождя.
   - Но этим дело не закончилось,- продолжил старый шаман,- изгнанники предали нас, выдав вероломным бледнолицым наши месторождения драгоценностей всего за несколько ящиков дрянной воды. Не то, что бы нам это была важна потеря секретности этих мест, но факт - при появлении этих незваных гостей начались небывалые доселе распри в племени.
   Место действия вновь изменилось, и я очутился снова у входа в лагерь, только в этот раз настроения были иными. Белые стояли, направив дула своих мушкетов в лица индейцам. Последние изъяснялись жестами вперемешку с трудно понятным для приплывших языком.
   - Мы пытались объяснить, что они поступили неправильно, и что им лучше поскорее убраться туда, откуда приплыли. В ответ получили лишь насмешки и оскорбления, вдобавок, они начали стрелять, сначала рядом с нами, потом в нас, устроив небольшую охоту. Вождь был убит, как и несколько храбрых воинов, пошедших с ним. Спасшиеся прибежали в лагерь и в короткий промежуток времени подняли почти все племя, могущее держать оружие в руках. Когда мы пришли, лагерь уже был покинут, корабли уже виднелись на горизонте, а убитые висели на деревянных символах вашей веры - крестах.
   Я наблюдал по ходу повествования за каждым событием, переполняясь отвращением к одним и жалостью к другим, узнавая невероятные подробности начала самого массового геноцида в истории человечества. Но это было не все, когда Шаман закончил, и распятые тела индейцев потонули во мраке, было продолжение.
   - После этого инцидента вождем был избран старший сын убитого вождя, и мы ушли вглубь континента, а спустя несколько лет от других племен мы все чаще и чаще стали слышать о больших группах бледнолицых, вырезающих целые племена и на их костях строящие свои отвратительные города.
   Ты прости старого шамана, я немного затянул свою историю, почти пошагово показывая события, но осталось всего несколько фрагментов.
   Мрак прояснился, и я увидел горящий лагерь индейцев, повсюду убитые женщины и дети.
   - Когда большая часть наших воинов ходила на охоту, чтобы сделать заготовки на зиму, бледнолицые из близлежащего поселения напали на лагерь. Результат ты видишь. Выжившим ничего не оставалось, как жестоко мстить всем захватчикам нашей земли. Но у черных фигур были свои виды на этот счет.
   Перед шаманом стояли три до жути знакомые фигуры, столько же безликие и с той же отвратительной манерой продолжать фразы друг друга своими бесцветными голосами.
   - Вам не победить в этой битве, лучше...
   - уйдите, иначе будете прокляты до...
   - конца времен, и ваш бог не поможет ничем, ведь...
   - теперь это наша земля...
   - наш мир!
   Сказав это, они исчезли, оставив шамана одного в грустных думах на том самом месте на холме, где из двери вышел я.
   - Естественно, я не придал их словам большого значения, а через два дня ценою жизней остатка племени мы отомстили.
   Шаман и один из воинов добивали ударами томагавком последних поселенцев на ратном поле, усеянном трупами обоих сторон конфликта. Но и они жестоко израненные упали замертво, едва последний враг испустил дух.
   Громкий звук, похожий на звук бронзового гонга прервал иллюзию, и я вернулся в на поляну, где началось активное движение воинов. Небо было затянуто серыми тучами еще больше, чем когда я отправлялся в воспоминание, и начал уже слегка моросить лёгкий дождь.
   - Этот звук извещает о начале битвы, выигранной нами, но не давшей нам упокоения. На короткий промежуток времени мы вновь обретаем плоть, чтобы почувствовать боль от ран, которая будет мучить проигравших до следующей битвы,- и в подтверждении словам, его скелет начал обрастать мягкими тканями.
   Сперва, появилась на костях кожа, потом под нее словно накачивали воду, она бугрилась, растягивалась, пока не пришла в состояние спокойствия. Тоже самое случилось и с остальными. Все краснокожие являлись воинами, крепкими, жилистыми, мускулистыми, даже шаман, несмотря на свою ветхость, был крепко сложен и статен.
   - Я рассказал тебе эту историю не просто так, чтобы ты пожалел нас. Нет, я рассказал ее тебе, чтобы ты сделал осознанный выбор, за что сражаться, и нужно ли тебе вообще сражаться и принимать сторону. Воин не может сражаться без цели, поэтому я даю тебе выбор, сражаться за нас, уйти к противнику, или ничего не делать.
   Я человек по натуре впечатлительный, а после увиденного воспоминания меня, как и в прошлой комнате, взяла злость на эти три безликие фигуры, разрушавшие все, неугодное, или не угодившее им. Да и выбор мой был предрешен с десяток минут назад, когда этот храбрый, лишившийся чести быть умершим в битве человек, умолял о помощи. Да и не только он, все, на кого ни посмотри, шли на битву словно на заклание.
  Безрассудный огонек интереса накаливал мою кровь, бурлящую адреналином, в предвкушении, что же будет дальше. А дальше я пошел вслед за старым индейцем. Через пару минут мы вышли на опушку, впереди лежала огромная равнина, покрытая невысокими холмами, и вдалеке я различил поселение и идущую от него большую группу людей, сравнимую с индейской. Группы сближались, и метров за двести остановились.
  Мелкий моросящий дождик постепенно превращался в ливень. Капли дождя о землю были единственными звуками сейчас, казалось, если закрыть глаза, то ничего не говорило бы о кровавой бойне, готовой вот-вот разразиться, если бы не тягучее, вязкое гнетущее напряжение, от которого никуда не спрятаться и становится невозможно дышать.
   После томительной минуты ожидания непонятно чего, во всяком случае, для меня, в стане противника началось движение и несмотря на близкое расстояние, голос командующего, приказывающего заряжать порохом и дробью ружья. Индейцы же просто стояли в этот момент.
   - Почему вы стоите, они сейчас очень уязвимы, пока готовят к выстрелу оружия,- спросил я шамана,- ваши стрелы легко смогут долететь до врага.
   - Нет, не долетят, и даже никого не ранят, если только стрела не выпущена в упор. С этого расстояния они просто меняют курс полета в воздухе, и либо уходят в сторону, не долетают, либо перелетают. У нас нет никаких преимуществ. Причем, так было и во время первого сражения. Половина наших воинов полегла, пока мы увидели, что что-то не так и начали сражаться врукопашную. Лишь с помощью звериной ярости и нечеловеческой самоотдачи мы смогли убить их всех до единого, умерев при этом сами.
   - Так чего нам сейчас ожидать, и какие дальнейшие действия будем предпринимать?
   - Если раньше, захватчики еще пытались действовать стратегически, выстреливая из ружей по очереди, прикрывая перезаряжавших, то позже, уверенные в своей победе и в примкнувшем к ним Участнике, выходят на битву поголовно пьяные. Что никак не влияет на их меткость.
   - Значит участники, в основном, принимают их сторону? Почему, и что вообще это дает им или вам?
   - Настоящей причины не знаю, возможно, само это место ведет участников к ним. А насчет того, что дает, то, в принципе, ничего, если только он не обладает необходимыми воинскими качествами. Тебе не видно, но воинов воодушевило твое появление у нас. Просто они отвыкли к проявлению радости. Сейчас начнется, держись поближе ко мне, мы не пойдем в первых рядах. Я бы не хотел, что бы твою душу здесь заточили, как остальных убитых нами участников со стороны противника.
   Я подумал о том чернокожем парне, втором участнике комнаты. Сомневаюсь, что его приняли с распростертыми объятиями в свои лидеры, исходя из его манеры обращения и общения с белыми. А уж в те времена и подавно. Также подметил одну странность в словах старого индейца, сказавшего, что Дом сам выбирает для участников сторону. Значит ли это, что он намеренно привел меня к индейцам, считая их явными аутсайдерами? Увидим! Я в очередной раз покажу ему, чего стоят человеческая сила воли и отвага, пусть и приправленная иномировой сущностью.
   Все индейцы внезапно упали на землю, и один из них, положив руку на плечо, с силой утянул за собой меня, и тут же над головой сразу просвистели десятки пуль. Четверть нашего отряда вскочила и понеслась к врагу. Прогремели новые выстрелы, убившие половину из них. Но тогда уже все остальные лежащие воины поднялись и со скоростью ветра понеслись отвоевывать свою честь. Я мгновенно оказался в хвосте, сам того не желая, просто не поспевая за жилистыми детьми природы, не имевших в этот период вьючных и ездовых животных. Поэтому, когда я добежал, битва уже кипела вовсю. Индейцы одним ударом отсекали конечности, вспарывали животы, фонтанами поднимая кровь и втаптывая в грязь внутренности противников. Поселенцы не менее ловко орудовали штыками и длинными саблями.
   У меня же оружия никакого не осталось, кроме еще не испытанного духа прошлой комнаты - Гвина, в виде кольца надетого на палец.
   'Эквита, можешь обратиться к нему'?
   'Могу, только не зачем, он прекрасно слышит нас и понимает. Тебе стоит только попросить о помощи и вызвать в сознании образ требуемого оружия, я же переведу это на понятный ему уровень восприятия'.
   Мне сразу вспомнилось оружие из старых фильмов вестернов - больших. длинноствольных шестизарядных револьверов, и почти сразу же почувствовал в правой руке холодную тяжесть оружия, прекрасно созданную иллюзию, основанную на изучении музейных неработающих экспонатах.
   'Барабан уже заряжен шестью патронами, или, если быть точнее, энергией гнева и ярости Гвина,- пояснила Эквита,- и чтобы не расходовать всю свою энергию, шесть зарядов будут ограничением на каждую комнату, в случае, если ты будешь продолжать пользоваться этим оружием. При выборе другого - он сообщит новые условия'.
   Не добегая пары десятков метров до основной группы сражающихся, я прицелился в одного из поселенцев, только что заколовшего индейца и выстрелил. Пепельно-серое облачко дыма, по форме лишь отчасти напоминающей пулю, из-за своего странного вида. Достигнув цели, попав в спину чуть ниже шеи, почти в хребет, и не оставив каких либо видимых повреждений на одежде, просто впитавшись в тело, ничего не произошло. Я уже начал думать, что все напрасно, и оружие просто бесполезно, как противник замер, тело его пошло мелкой дрожью и в одно мгновение ока сжавшись, скукожившись, разорвало его на части, выворачивая наизнанку все внутренности от пальцев ног, до самой макушки, на десятки метров раскидывая кровавые ошметки костей, части органов и мозга. Мне под ноги, описав высокую дугу, упало глазное яблоко, даже неповрежденное. Все, кто находился рядом с разорванным, были залиты литрами крови, с прилипшими частями кишок к одежде или телу. Зрелище не для слабонервных, даже меня слегка замутило от подобного эффекта. Некоторые сражавшиеся с обеих сторон, что видели это, или оказавшимися в останках погибшего, остановились, как вкопанные, не понимая, что это было; некоторые же повалились на землю, в приступе ужасной рвоты, по большей части белые, чем успешно воспользовались индейцы, рубя головы, словно палачи приговоренным на плахе.
   Поселенцы были явно деморализованы увиденным, я же запустил еще один такой ужасающий снаряд (пулей просто невозможно такое назвать) в одного из них. Произошло все точно так же, как и с прошлым. Несколько противников заметили меня, и, видимо, поняв, что я участник, по нехарактерной одежде, а может и потому, что стрелял я, а может за столько лет они каждого находящегося в комнате выучили в лицо. Как бы то ни было, трое из них побежали в мою сторону. Я только и успел выстрелить один раз, попав в голову, но бежали они настолько неестественно быстро, что уже через секунду оказались рядом со мной, замахиваясь штыками ружей. С превеликим трудом увернувшись, я откатился в сторону и оказался спиной к ним. Собираясь сделать очередной перекат и вскочить, мою ногу ниже колена пронзила острая боль в повреждённой стопе. Перевернувшись на спину, я в упор выстрелил в занесшего над моей головой штык ружье поселенца. Второй уже не представлял для меня угрозы, сражающийся с пришедшим на подмогу индейцем, но, после того, как его товарища разорвало на части забрызгав глаза кровью, краснокожий воин повалил его на землю и сев на спину ножом за пару секунд снял скальп. Меня кровавый душ мало коснулся, благодаря защите Эквиты, хоть и непонятно как. Спрошу позже, а сейчас лучше не отвлекаться.
   Я поднял лежащее рядом ружье, чтобы иметь хоть какое-то средство защиты в рукопашном бою и начал оценивать происходящую ситуацию. Для нас все складывалось весьма неплохо. Шокированные ужасной смертью своих соплеменников, множество белых полегло от ударов томагавков очень быстро, остальные видя печальный для них исход боя действовали не очень активно. Может, будь у них собственный Участник, их бы это вдохновляло, но как ни пытался его найти среди сражающихся, нигде не видел Скорее всего было так, как я и предсказывал: не высказав должного почтения своим белым хозяевам, чернокожий был либо изгнан, либо избит, а может избит и связан. Надеюсь, что он останется в этой комнате навсегда, мир за пределами Дома станет только лучше от этого. Выпустив еще два снаряда в редеющие ряды противника, я кинулся со штыком на выручку ближайшему индейцу. Но это оказалось уже лишним. Когда еще двое поселенцев разорвало на кровавые ошметки, остальные дрогнули и по одному, по два начали спасаться бегством, что еще больше воодушевило индейцев. Издав один из своих племенных боевых кличей, они погнались за дезертирами. На их лицах уже не было той ужасной печати безысходности, когда они всего некоторое время назад плелись на это поле, думая в очередной раз встретить мучительное поражение, и как разительно переменились, преследуя, уже окончательно проигравших битву, своих кровных врагов.
   Я в изнеможении плюхнулся на кочку и наблюдал, как те индейские воины, которые не побежали в погоню, ходили среди своих мертвых врагов и собирали трофеи. Краску с их кожи смыл дождь, оставив только грязные цветные разводы, что делало их истерзанные столетиями мучений лица еще более ужасающими и отталкивающими. Через пару минут над поселением белолицых начал виться дымок. Видимо индейцы подожгли их здания. Но окончательно я очнулся от оцепенения, когда на плечо легла крепкая рука шамана.
   - Да, такова наша ужасающая сущность,- начал он, видимо, принимая мой пустой взгляд реакцией на происходящее после боя.- Со временем мы, возможно, вернулись бы к корням, стали более цивилизованными, но без постороннего вмешательства. И все же для, этих подонков, уничтоживших наши семьи, наши дома - это слишком легкое наказание. Не мы должны находиться здесь. Сейчас же, я прошу тебя пройти вместе со мной в наш лагерь и раскурить трубку мира, так закрепится твой статус друга всех краснокожих.
   Я без слов поднялся и последовал за ним, бросив лишь мимолетный взгляд на часы, показывающие уже без десяти минут час дня. Как же быстро пролетело время.
   Ливень понемногу стал стихать, и сейчас на землю опускался влажный, липкий туман от сырости и от дыма пылающих построек. Через пару минут мы пришли на ту же поляну, где находился лагерь индейцев, с десятком сопровождавших воинов. Между деревьями, с краю поляны, было натянуто нечто, отдаленно напоминающее шкуру животного, только истлевшую, почти прозрачную, но дающую какую никакую защиту от дождя. Шаман провел меня под этот навес, к нам присоединился еще один краснокожий, видимо вождь, исходя из количества орлиных перьев на головном уборе и множества браслетов и украшений из когтей и зубов животных. Именно он достал из небольшого кожаного мешочка, прикрепленного к поясу, калюмет, еще пару часов назад бывший бы для меня всего лишь обычной трубкой мира, без знаний Эквиты. У индейцев, по всей видимости, был особый ритуал, выкуривания подобной трубки. Мне хоть и было интересно, но время поджимало, часы сейчас не помогали, оставалось надеяться, что Эквита не упустит момент появления перехода.
   Вождь раскурил трубку (я как-то упустил момент от чего, ведь Дом не выносит огня, и единственный его источник появления был у меня в кисете), взял ее в обе руки и указал сначала на восток, произнося благодарственную речь духам рассвета... а дальнейшие его слова потонули в приступе кашля, когда я поперхнулся струйкой дыма, попавшей мне в каким то образом в рот.
   Когда трубка перешла ко мне в руки я растерялся, понимая, что и мне надо что нибуть произнести. Вот только не просто слова, а слова имеющие смысл, идущие из души, от кровных корней родства с подобными традициями и обычаями.
   - Тебе не обязательно произносить подобные слова, главное, чтобы сделав вдох дыма, ты впитал с ним нашу искреннюю радость с обретением друга, а выдохнул с чистым сердцем, дав нам вдохнуть твоей смелости, отваги и бескорыстия, с которыми ты пришел нам на помощь в момент глубочайшего отчаяния. В своей сущности являясь врагом нашего народа. Таким образом мы сможем закрепить дружбу.
   Я сделал затяжку горького, густого дыма и выдохнул сизое облачко в сторону Вождя и Шамана, ощущая при этом радость от участия в таком необычном обряде, но в голове тут же помутилось, от крепости табака и упадка физических сил.
   Шаман снял с пальца необычное кольцо и протянул его мне.
  - У тебя впереди необычный и тяжелый путь. Возьми его и пусть оно греет тебя памятью о нас и придаёт ярости в битвах с нашими общими врагами.
   'Пора!',- произнесла Эквита.
   - Благодарю за честь, оказанную мне стать бледнолицым другом вашего племени! И я бы с радостью задержался на много больше времени, жаль, что не при существующих обстоятельствах. Мне надо двигаться вперед, чтобы все уже совершеннее усилия не были напрасны.
   Они лишь кивнули головой, и я бросился бежать в указанном Эквитой направлении, через место, где я впервые встретил Шамана, через поляну, где избил Майка.
   - Далековато, однако, в этот раз дверь,- пробурчал я на бегу, но тут же заткнулся, зацепившись за корявый корень, торчавший из под земли и пропахав ладонями по грязи пару метров, изодрав их о мелкие камушки в кровь. Поднявшись, я лишь тяжело вздохнул, зная, что сетования на судьбу ничего не изменят и побежал дальше.
   'Следует поспешить',- торопила Эквита,- 'осталось полминуты'.
   Я и так уже двигался на очередном пределе своих возможностей, уставший после битвы и постоянного нервного напряжения.
   Среди деревьев показался просвет и я выбежал на очередную лужайку, посередине которой стояла дверная лудка с приоткрытой желтой дверью. В несколько огромных прыжком я донесся и ввалился в нее...
  
  13:00 - 14:00
  
  Превью ?5
  
   Эрсорерс долго и упорно добивался, чтобы его допустили в помещение, где будет проводиться ритуал вызова жрецами. Он не особо понимал, зачем ему это понадобилось, но под угрозой находился его город. Если что-то пойдет не так... даже если что-то пойдет не так - вариантов спасения больше не было.
   Эрсорерс раз за разом просматривал все, что удалось найти от цивилизации гигантов, судя по всему уничтоженной теми же существами, которые угрожали и им, но так ничего полезного не находил для борьбы с неизвестной угрозой.
   И вот настал решающий день!
   Эрсорерс открыл воспаленные бессонницей глаза. Вот уже целую неделю его, да и всех жителей города отягощало напряжение, витающее в воздухе будто дым, постепенно отравляя мысли и чувства, словно от угарного газа. Даже обычно яркое и палящее солнце было затянуто незримой пеленой, погружая мир в серость и уныние.
   С самого утра он бесцельно бродил по городу. Побывал на строительстве нового здания магистратуры, и когда еле заметная тень от обелиска скрылась, означая полдень, Эрсорерс уныло, нехотя поплелся под главную пирамиду храма, где находится скрытый ото всех ритуальный зал. За неимением углов, он уселся недалеко от выхода, обхватил руками колени и упер обреченный взгляд в пустоту.
   Жрецы сновали, занимаясь приготовлениями деланно не замечая его, даже когда завели мантру призыва.
   Эрсорерс лишь слегка оживился, когда портал вытянулся фиолетовым контуром овала в человеческий рост. Но последним, что он видел, это была резкая вспышка расширяющегося портала, уже никем не контролируемого, и чудовищные лапы монстра, раздвигающие границы портала. И когда уродливая голова твари уперла свой взгляд в него, Эрсорерс понял, что именно этого он и ждал. Нет, не тупого удара, который размазал его внутренности по стене. Нет, он ждал очередного заката очередной цивилизации.
   Эрсорерс открыл воспаленные бессонницей глаза...
  
  * * *
  
   ... упав лицом в грубый, горячий, и, главное, невкусный песок.
   - Тьфу ты, черт побери,- отплевываясь от грубого материала во рту, выругался я.
   Поднявшись с земли я удрученно осмотрел свою одежду, мокрую от ливня, и теперь же невероятно грязную от прилипшего к ней песка. Хотя, в комнате стояла сильная жара и общая сухость воздуха быстро высушивали рубашку и штаны. Песок забился в волосы, в глаза, в обувь - отвратительные ощущения, поэтому, прежде чем начинать осматриваться, я принялся за приведение себя в порядок. Пусть это и было весьма самонадеянно, но я понадеялся на чутье Эквиты. Обувь я трогать не стал, все равно нет смысла очищать ее, если идти придется через пустыню, а на это указывала открывшаяся безграничность пространства из песка и высоких дюн.
   Зато был один большой плюс: стопа больше не была онемевшей и боли совершенно не чувствовалось.
   Закончив с очисткой, я первым делом посмотрел на часы, испытав облегчение при виде мерно движущейся секундной стрелки. Все это время Эквита сохраняла молчание, я даже забеспокоился.
   - Эквита, ты еще со мной?
   'Да',- и через секундную паузу,- 'я узнаю это место'.
   - То есть, как узнаешь? Ты уже была в этой комнате?
   'Не совсем так. События этой комнаты предшествовали моему появление в этом мире'.
   Будь Эквита человеком, я уверен, в этих словах звучала бы горечь, но меня крайне заинтересовали ее слова. За последние пару часов, от нашего слияния, она впервые поделилась со мной информацией без прямого вопроса. И прежде чем расспросить ее более подробно, я порылся в памяти участников, в надежде найти что нибуть по этой комнате, по этому признанию. Но ничего не обнаружил, а Эквита памятью, в привычном и доступном понимании этого слова не обладала, поэтому любую информацию приходилось выпытывать.
   - А вот с этого места я бы хотел разузнать поподробнее!- Но Эквита перебила меня.
   'Смотри, там движение'.
   Я посмотрел в нужном направлении и увидел двоих существ. Причем один совершенно не подозревал о приближении к нему второго. В одном из них я безошибочно узнал чернокожего участника из прошлой комнаты - Майкла, бельмом выделявшимся на белом фоне пустыни. Он крался за неспешно бредущим путником в белых одеждах, который, видимо, был погружен глубоко в свои мысли и не замечал ничего вокруг. Майк же, которого поселенцы явно невзлюбили (интересно почему), был полностью голый, и крался за ничего не подозревающим человеком, или духом, явно с преступными намерениями.
   - Ну уж нет, сегодня этому не бывать,- зло прошептал просыпающийся во мне мститель Акрес.
   Я побежал в их направлении. Возможно, я привык к этому в прошлой комнате, только при физическом напряжении я почувствовал насколько тяжелый и затхлый воздух. Уже через десяток метров я дико взмок от пота и тяжело дышал, тут же обратил внимание на тусклость и серость освещения, исходящего от находящегося в полуденном зените солнца. Только, что странно, мне не хотелось пить, даже после тяжело выигранной битвы. Хотя, Эквита что-то говорила о замедлении метаболических реакций. Но не суть важно, главного я добился, приблизившись и отдышавшись настолько, что б кричать, привлекая внимание одного и отвлекая другого.
   Путник в белом обернулся и посмотрел в мою сторону, я же рукой указал ему чуть в сторону. Но когда он обернулся, увидел лишь сверкающие пятки ожидавшего легкой наживы негра. Спасенный начал двигаться ко мне, и я пошел ему навстречу.
   - Доброго Вам дня,- поприветствовал меня дух? Участник? С виду обычный человек, моего возраста, сверкающие интеллектом карие глаза, излучавшие дикую усталость, коротко подстриженные темные волосы, но заросшая неухоженная борода явно свидетельствовала, что последнее время ему было не до наведения красоты. Голос был глубокий, мягкий, вибрирующий на струнах души, будто у прирожденного оратора.- Благодарю Вас за своевременное предупреждение. Еще пара мгновений и этот раб застал бы меня врасплох.
   - Всегда пожалуйста,- я был слегка насторожен, хоть никаких подвохов и не чувствовал.- 'А ты, Эквита, чувствуешь что нибуть, чего следует опасаться?'.
   'Это изначальная, самая первая созданная комната Ими. Просто Ими, я так и не нашла чего-то определяющего их как индивидуальности. За восемь тысяч триста семьдесят два года, до начала вашего нового летоисчисления, они были и остались теми же, кто заключал сделку с тобой. В этом месте они создали прорыв, потребовавший невероятно колоссального количества энергии, закруживший в вихре событий не одну вселенную. В одной из которых попалась в этот водоворот событий и я, но не помню сотни лет от момента своего появления. Здесь все было чужим, инородным и абсолютно далеким для понимания'.
   После этих слов меня накрыло волной абсолютно чужеродных эмоций, не поддающихся человеческому объяснению. Охарактеризовать их можно было как: душевные муки, горечь утраты, одиночество, но на самом-то деле, гормональная секреция человека просто не в состоянии правильно передать, что Эквита чувствует. Возможно, именно за этим она раз за разом заключает сделки с людьми, что бы иметь возможность испытать подобие этих эмоций на энергетическом уровне. Мне стало невыразимо жаль ее, ведь иметь в прошлом вечность, жить в вечности, а в будущем тебя ждет также вечность, и проводить ее взаперти - это ужасно.
   'Это все, что я могу сказать о своем появлении в этой комнате. А в данный момент никаких эфирных возмущений не наблюдаю'.
   Рассказанная история была столь интересна, хоть и заняла по времени всего несколько секунд, но этого хватило, чтобы спасенный встречный что-то заподозрил.
   - Меня зовут Эрсорерс, сын Рорресорса, древнейшая династия зодчих величественного города Амбдероса,- он сделал легкий поклон в мою сторону, что, видимо, у них заменяло современный аналог рукопожатия, и меж делом махнул рукой на восток, видимо, в направлении города.- А как зовут вас? И я имею ввиду также внутреннего спутника!
   Я слегка удивился, неужели присутствие Эквиты так заметно. Может, выдают глаза, в которые Аккад так пристально смотрит.
   - Меня зовут Прэтор, а моей духовной спутницей является Эквита,- представил я ему нас. За неимение именитых предков, я счел за лучшее промолчать. Хотя я и был, так сказать, потомственный историк. К тому же, я был слегка шокирован тем, насколько глубоко я в земной истории и у истоков чего я оказался. Подумать только! Я в месте, которому чуть больше десяти тысяч лет. Пусть здесь и не на что особо смотреть, но все же, только осознание сего уже может привести душу исследователя в состояние эйфории.
   - Именно благодаря моей спутнице мы имеем возможность вести беседу. Но вас это, как видно, не удивляет. Сталкивались уже с подобным?
   Эрсорерс хоть и выглядел ненамного старше меня, но все же к существу, которое на десять тысяч лет старше я решил обращаться на Вы.
   - Нет. Я вообще стараюсь избегать встреч с такими же заложниками этого мира, как я, именно из-за непонимания языков. Несколько из них уже остались здесь навечно,- тут он с грустью вздохнул и добавил,- как же им повезло.
   Я ждал что Эрсорерс продолжит, но он был в грустных думах, и я уже открыл рот, что бы задать один из миллиона вертевшихся на языке вопросов, как он все же продолжил:
   - Как же им повезло, умереть и получить забытье. Мне же раз за разом приходится переживать один и тот же день! Раз за разом наблюдать разрушение города, возводимого поколениями моих предков! И раз за разом гибнуть самому, иначе весь цикл пробудешь абсолютном ничто, полностью осознавая свое тело и разум, но - не имея возможности ощутить какую либо материю. Я не спал больше десяти тысяч лет,- еле слышно прошептал он, и из его глаз полились слезы горя.
   Я совсем растерялся, не зная как поступить я так стоял и смотрел, ища хоть какой то выход из щекотливой ситуации. Но, судя по всему, Эрсорерс впервые изливал накопившуюся горечь и боль души. Пусть даже первому встречному, но живому, тому, кто может не только понять, что он говорит, но и ощутить вместе с ним масштаб трагедии. Если, конечно, ему попался бы не я. Встреча с Майком могла для него закончиться по-другому.
   - Если вы единственный сохранивший память, то, примерно, представляете из какого я времени?
   - Да,- все с той же грустью ответил Эрсорерс.- За это время цивилизация наверняка развилась настолько, что может путешествовать на дальние расстояния за доли мгновения. Мы почти смогли добиться этого, только у нас нет достаточно сильного источника энергии. Вы наверняка уже побывали на других звездах,- он мечтательно возвел глаза к небу.
   Я лишь усмехнулся подобной фантазии.
   - Боюсь, что сильно вас разочарую, но человеку для далеких перемещений все еще требуется достаточно большое количество времени и энергии, а дальше луны нога человека еще не ступала. Да и то, это было больше сотни лет назад. На данном этапе существования цивилизации наметился явный регресс.
   - Расскажите же мне! Расскажите все!- жадно и с фанатичным блеском в глазах выпалил Эрсорерс.
   - Я бы с удовольствием поведал о удивительных временах рассвета и упадка, невероятных открытиях и разработках, только на это уйдут недели, а у меня, к превеликому сожалению, всего лишь час. Меня самого будоражит осознание, что я нахожусь в тысячах лет от своего рождения, и я сам бы с удовольствием послушал о древних цивилизациях и их технологиях.
   Казалось, Эрсорерс внезапно осознал, где он находится. Весь его вид поник, а вспыхнувший на минуту пыл остудили арктическим дуновением.
   - Я бы предложил вам прогуляться в наш город, но, боюсь, этого лучше не делать, так как, в очень скором времени, он превратится в смертельную ловушку для всякого находящегося в нем. Я и сам уже который цикл предпочитаю наблюдать за гибелью моего народа в стороне.
   - Нам не впервой попадать в неприятности и выпутываться из них,- ничуть не преувеличивая ответил я, к тому же меня подстегивала жажда исследования.- Может быть, я даже смогу чем-то помочь.
   - Не стоит давать заведомо обреченным ложную надежду,- грустно покачал головой Эрсорерс, но все же повернулся в сторону от солнца, и указал рукой на север,- нам в ту сторону. Идти не дольше пары минут, если знаешь куда ступать на дюнах. Но даже если стоять в сотне метром от города вы его все равно не увидите. Он надежно спрятан от чужих глаз. Над этой технологий работал еще мой дед, при отце началось воплощение плана, а при мне почти закончилось.
   Он начал подъем на одну из возвышающихся дюн, а добравшись до верха начал что то расчищать. Там оказалась небольшая площадка из черного камня.
   - Не знаю, пользуются ли у вас такими скороходами, но предупредить должен: глаза не закрывать и шаг не сбивать на следующей платформе, для этого лучше смотреть вниз, иначе с непривычки может закружиться голова.
   И произнеся последнее наставление, он ступил на этот скороход и в мгновение ока исчез. Я в недоумении оглянулся и едва успел заметить точку на дюне вдалеке, как она тут же снова исчезла.
   Я немедля последовал за ним, не закрывая глаз и смотря при этом на белый песок. Вроде, я ничего не почувствовал, кроме легкого шевеления волос на голове, но едва моя вторая нога оторвалась от песка, намереваясь сделать следующий шаг уже за сторону черной площадки, как она тут же вытянулась и я смог сделать следующий шаг, и последующий и так далее, пока в один миг не решил поднять голову и чуть не упасть: я проносился за одну секунду на расстояния в километры от дюны к дюне. Даже представить сложно, на что еще способна цивилизация, имеющая подобный способ перемещения. Только интересно, почему меня и Майка выбросило так далеко от центра ключевых событий. Может быть, конечно, из-за присутствия в том месте Эрсорерса, очень древнего и обладающего большой аурой духа комнаты.
   Наконец после десятого шага платформа закончилась, и я остановился рядом с Эрсорерсом. По виду этот участок пустыни ничем не отличался от предыдущего.
   - Мы на месте,- слегка торжественным и преисполненным довольства голосом произнес Эрсорерс.- Стоим в десяти мерах от городских ворот.
   Я, естественно, устремил на него недоуменный взгляд, что его, видимо, весьма позабавило.
   - В этом и состояла главная технологическая проблема, как скрыть то, что скрыть почти невозможно. Но мы добились этого с помощью затемненного стекла и особой технологии, позволяющей использовать даже пустынный песок.
   Эрсорерс достал из внутренних складок своей мантии пару очков с дымчатыми стеклами. Одну он одел на себя, вторую протянул мне.
   - Одень, сам все увидишь!
   Я сделал, как он, взглянул в сторону, где предположительно должна была находиться городская стена и просто остолбенел. Всего в нескольких шагах от меня возвышалась гигантская, метров двадцати высотой, черная стена. В левую сторону казавшаяся идеально гладкой, а если смотреть направо - вся в выпуклостях и неровностях.
   - Значит, без очков увидеть город нельзя?
   - Можно! Надо всего лишь сместить внутри одно зеркало. Для этого существует специальная должность.
   - Получается, если вам пришлось пойти на такие серьезные ухищрения, чтобы скрыть город, а значит - есть и настолько же серьезные враги?
   - Ни внешних, ни внутренних врагов у нашей цивилизации нет. Ближайшие поселения разумных племен, не встречающих каждого встречного с оружием в руках, находятся от нас в тысячах милях. Мы с ними ведем торговлю, и перемещаемся уже известным тебе способом. Нет, еще сотни лет назад наши исследователи обнаружили на этом самом месте древний город! Насколько мы могли судить, принадлежал он весьма рослым людям. А может это были и не люди, но суть в том, что расшифровав некоторые их письмена, мы узнали, что они не сами покинули этот город, а подверглись нападению очень могущественных сил, и, по видимому, уничтожившей их всех до единого. Также мы обнаружили некоторые их технологии и научились самостоятельно их воспроизводить. После этого наша цивилизация быстро пошла а рост, но мы не забыли о глухой неясной угрозе неизвестных врагов, настолько могущественных, что им не смогли противостоять древние расы. Вот поэтому наши ученые стали принимать меры, и то, что ты сейчас видишь лишь одна из них.
   Эрсорерс говорил так, будто бы ничего не произошло, но, уже в который раз, словно очнувшись, замолчал, и лицо его накрыло печалью.
   - Только не помогло нам ничего. Мы пытались скрыться за стенами, а враг пришел изнутри. Давай же войдем, и я расскажу, как все произошло. Может это хоть вам поможет в борьбе с ними.
   Я хмыкнул.
   - Наша цивилизация гниет изнутри, возможно даже, не без помощи этих тварей. Деградация не проходит уже сотню лет, за которые не было ни одного значимого вклада в ни в одну из отраслей науки. Но опять же, если рассказывать о причинах, на это уйдет очень много времени. Я как могу борюсь с мировым режимом. Но нам не хватает ресурсов. Ведь людей поддерживающих подобный порядок миллионы, а против - всего пара сотен.
   Эрсорерс ничего на это не ответил, лишь сочувственно покачал головой и двинулся к стене. Подойдя к одному месту, по виду ничем не отличающемся от другого, он дотронулся до выступа и небольшая часть стены отодвинулась в сторону.
   - Теперь можешь снять очки. Стена потеряла свою целостность и перестала быть невидимой.
   Я снял их. И правда, теперь черная, блестящая громада нависала прямо надо мной. Эрсорерс прошел через ворота в миниатюре и я последовал за ним, ожидая увидеть нечто впечатляющее, но меня ждало разочарование. Хотя, скорее нет, удивление от ожидания большего, но все же плантации возделанного чернозема меня поразили. Земля была вспахана, но на сотни метров раскинувшихся по периметру под стеной, начиная от прохода с левой стороны, ничего не росло, или еще ничего, а по правую сторону находилась утрамбованная площадка с небольшими длинными зданиями, там же находился и подъем на стену. Сама стена, складывалось впечатление, не была слишком уж прочной, всего полметра в толщину, да и то, только потому, что ее элементы располагались наискось, поэтому я решил сначала подробнее узнать о ней, хотя вопросов уже возникали десятки каждую секунду, проведенную в этой удивительной комнате.
   - А как же песчаные бури, разве они не могут повредить зеркала, просто тем, что истерев их?
   - Для этого и нужны следящие за стеной. Двадцать человек следят за определенным участком стены. Но отдельные части могут перестать функционировать лишь в случае крайнего износа. Мы постарались сделать очень стойкий стеклянный сплав. Также, мы понимали, что эта защита весьма непрочна, и нацеленный удар разрушит весь эффект невидимости. Но, как я уже говорил, мы рьяно бережем этот секрет, да и ближайшие враги, которые окажутся столь невежественны, что пойдут войной на превосходящего интеллектуально их противника, находятся очень далеко от нас.
   - А что же ночью, или в очень темный день?
   - Темных дней у нас бывает очень мало, можно сказать даже, почти никогда, лишь во время кратких песчаных бурь. А для ночного времени у нас есть специальные светила, энергию для которых добывают наши жрецы в подземном храме, куда мы сейчас и направляемся.
   - Земля похожа на чернозем, неужели вы его доставляли сюда специально?
   - Это заняло немало времени, но труды того стоили. Теперь больше половины территории внутри стены заняты под сельское хозяйство, и почти каждый, не относящийся к касте армии или жрецов, возделывает закрепленный за ним участок под стенами. В основном это было задумано для того, чтобы занять население, ведь какой либо реальной пользы от земледелия нет. Урожая только и хватает, чтобы прокормиться и сдать в счет налога на армию и жрецов.
   - Армия ваша располагается вон там?- я указал рукой в место скопления небольших зданий, с чем то, похожим на плац.
   - Именно там! Только за все время существования нашего города она так и не понадобилась. Захватнические войны мы не вели, а наше местоположение было скрыто. Путешественников, которые могли бы случайным образом выдать наше местоположение потенциальным врагам, также никогда не было.
   Мы подошли к первому ряду зданий, бывшими, по всей видимости, мастерскими. В одном здании виднелись инструменты для обработки дерева, в другом камня, с готовой или почти сделанной продукцией.
   - Внешний круг зданий представляет собой ремесленные мастерские. Большая часть из них является стеклодувными. Но для изготовления стены был построен специальный завод, который в три смены сутками, не прерываясь, работал годами для выпуска стеклянных пластин. Следующим кругом является купеческий. У нас нет стихийных рынков, как в большинстве других городов. В течении светлой части дня они работали на своих местах, вечером же и утром занимались отведенными им участками земли. Внутренний круг представляет собой жилые кварталы и в самом центре жреческий храм и магистрат.
   Эрсорерс замолчал, видимо вновь нахлынула волна грусти и одиночества от воспоминания и созерцания былого великолепия родного города. Я также шел молча, хоть и было много вопросов о его цивилизации, о той, что была до них на этом месте. Но я не стал задавать их из-за одной мимоходом мелькнувшей мысли, заполонившей разум, словно лавина,- зачем? Зачем мне знать о том, чем они жили, как они жили, как они смогли построить свое почти идеальное общество. Ведь это мертвое знание сгинувшей цивилизации. Оно неприменимо в нашем загнивающем настоящем мире. Оно будет висеть в моем мозгу мертвым грузом. Да, конечно, исследовательский интерес отнять нельзя, но и его надо применять в разумных пределах. Они не смогли преодолеть порог выживания народа. Значит, они не были столь великой цивилизацией, если не нашли способа передать свои знания и гены в будущее. Но, единственное отличие от моего мира, они были стерты с лица земли в один день, а мы вырождаемся, деградируем на протяжении последних сотни лет, и техногенный золотой век двадцатого столетия сейчас кажется чем-то очень далеким и невероятным, как эпоха ренессанса, как эпоха расцвета древнегреческой культуры. Что же будет еще через пару сотен лет? Очередной виток ренессанса? Или окончательная гибель человечества? Мне ведь этого не узнать. Мои знания мертвы, даже если я выберусь из этого места. Я мертв, потому что не смогу применить эти знания в масштабах цивилизации, значит и моя жизнь бессмысленна, как и любая борьба за нее. Каждый человек на планете мертв, так как ничего не делает для изменения ситуации в корне. А если и делает, то ничего не получается, ведь ничего не меняется в лучшую сторону.
   'Разве человек не обладает индивидуальностью?'- подала голос Эквита,- 'разве у отдельной особи нет своих приоритетов и стремлений'?
   'Что значат собственные приоритеты для общества, или, в глобальном значении, для планеты, космоса? Такой человек просто проживет жизнь, не привнеся и не дав никакого полезного знания. В нашем мире весьма влиятельными считаются политики, люди, считающие себя очень важными, и считающие, что занимаются очень важными делами. Почти все людское население также поддерживает в них это мнение, и каждый стремится стать политиком. Каждый из них индивидуальность, но какой от нее смысл тогда, если она не дает ничего полезного? Демократия является гибелью человечества, потому, что она порождает миллиарды считающих себя важными индивидуальностями, на деле же не представляющих из себя ничего. Вот почему наша цивилизации мертва и исправить уже не сможет ничто, кроме тотального вырождения, пока демократия станет невыгодна и неэффективна'.
   'Но ты не учитываешь фактор Исполняющих Желания'.
   'Они не делают, не заставляю, не указывают, всего лишь помогаю людям в обретении собственного Я. И выбирают, надо признать, умело, подбирая всякое честолюбивое отребъе'.
   'Значит и ты таким был?,- спросила она, и тут же, не дав ответить обратила мое внимание,- мы пришли на место'!
   За этим внутренним монологом и спором с Эквитой, я не заметил, как мы с Эрсорерсом добрались до большой площади с огромным пирамидовидным зданием в центре, и еще одним, чуть в стороне, огромным зданием, абсолютно никак не вписывающемся в здешнюю архитектурную стилистику своей громоздкостью и обилием облицовочных деталей, напоминавшим, скорее, средневековый германский собор, только без обязательных гротескных фигур на выступах.
   - Этот проект создал мой прадед,- ответил на невысказанный вопрос Эрсорерс,- сказал - ему приснилось, будто он гуляет по городу в котором таких зданий множество. Это и есть наша городская администрация, а здание рядом является храмом.
   Храм тоже представлял собой интересное зрелище. Выполнен в виде ступенчатой ацтекской пирамиды и состоящий из блоков белого и черного мрамора, выложенных без какой либо видимой схемы, но различных по длине и образующих причудливую мозаику. Немного странным, что ни в рисунке мозаики, ни в чем либо еще на поверхности храма не указывало на объект, или предмет поклонения. И еще, мое внимание обратило отсутствие стекла на всей поверхности храма, только тускло блестящий мрамор.
   Эрсорерс повел меня по узкой ступенчатой дорожке, в конце которой, на возвышенности, зиял непроглядным мраком входной проем.
   Едва мы вошли в него, я словно ослеп, лишился всех чувств. Мрак, настолько плотный и густой, будто я упал глубоко под воду, обволакивал, давил, и прикосновение Эрсорерса к моей руке было тактильным взрывом чувств. От такой неожиданной дезориентации я упал на колени и боялся шевельнуться, задыхаясь и тщетно пытаясь отыскать хоть что-то осмысленное, за что можно ухватиться и не сойти с ума. Но, спустя мгновение, очертания помещения стали приобретать мягкие фиолетовые очертания, и шок начал спадать.
   - Это вход для жрецов храма,- пояснил Эрсорерс,- но расположен на виду, для того, чтобы люди видели всю доступность и в тоже время недосягаемость к ним. Тех нескольких смельчаков, осмелившихся переступить этот порог, ждало помешательство, и нам пришлось оставить их в пустыне. С другой стороны храма есть вход для посетителей и небольшая площадь. Подожди еще минуту, скоро привыкнешь.
   Я давно не смотрел на часы, и начал волноваться, что этой лишней минуты и нет.
   - Времени мало, веди меня за руку,- отважился я.
   - Тогда осторожно, сейчас будет крутой спуск.
   Эрсорерс взял меня за руку и повел за собой, едва я почувствовал, что его рука стала тянуть вниз, слегка напрягся и осторожными шагами, исследуя носком каждый сантиметр, двинулся следом.
   Спускались по глубоким, крутым ступеням, и за это время я уже стал различать, куда ступаю. Отпустив руку Эрсорерса, я пошел своим ходом, и спустя еще минуту осторожного спуска мы вышли на узкий, прямой и длинный коридор, в конце которого брезжил свет и слышался неясный, тревожный гул.
   - Что это за шум?- обратился я к молчащему, и угрюмо задумчивому Эрсорерсу.
   - Мантра жрецов, бесцветно и грустно ответил он.- Через несколько минут они призовут свою и нашу погибель.
   Его походка стала сутулой, ноги шаркали по каменистому полу и словно силой передвигались вперед. От Эрсорерса просто исходили эманации безысходности, печали, грусти, настолько сильные, что я сам проникся ими и стал опасаться идти вперед. Сам ведь решил влезть сюда, поэтому и выхода нет, а вот Эрсорерса, который точно знает, что там его ждет, даже жаль. Ему просто хочется побыть с кем то, за столько-то веков одиночества.
   Мы подходили все ближе, и гул уже стал не просто шумом, а ощутимой вибрацией, отдававшейся во всем теле. Поначалу было даже приятно, но с приближением становилось все тревожнее.
   - Это единственный выход наружу?- решившись подстраховать тылы, спросил я.
   - Есть еще один, но он ведет из помещения, в которое мы направляемся, и является, скорее, аварийным и ведет сразу наружу, только путь не из приятных.
   По мере приближения, свет все более искрился и играл разноцветными бликами на стенах.
   'Я чувствую что-то знакомое...'- прошептала Эквита,- 'этот свет...'
   Наконец мы вышли в просторную круглую комнату, где все было сделано из стекла и зеркал. Все переливалось и искрилось от единственного источника света в комнате: большой, висящей в воздухе, над ступенчатым возвышением, овальной сферой. На самой возвышенности, по кругу источника света, стояли пять жрецов, одетых в черные с белыми полосами хламиды. Ниже, ассиметрично верхнему ряду, стояли еще семь. Руки нижнего ряда были разведены в стороны, у верхнего же ряда обращены чуть вверх и в сторону сферы. Вслушавшись, я обрати внимание, что мантра нижнего ряда несколько отличается от того, что голосили пятеро верхних, они словно образовывали защитный круг.
   - Что это такое?- наконец выдавил из себя я, не в силах оторваться от диковинного зрелища.- Никогда раньше такого не видел, хотя за шесть часов, проведенных в этом месте, можно было бы и привыкнуть ко всяким необычным вещам.
   Но ответа от Эрсорерса я не получил, а оглянувшись, увидел его сидящим около входа на полу, обхватившего руками колени и нервно раскачивающегося в ритм мантры. В его пустом взгляде, казалось, мог поместиться весь космос.
   Непонятно откуда, выбежал тринадцатый жрец, и явно нас заметил.
   - Эрсорерс, тебе здесь быть нельзя, и кого ты привел в наше святилище? О Боги,- воскликнул он, заламывая руки,- теперь наш храм осквернен, ничего не получится, мы пропали, визгливо закричал тринадцатый жрец. Они не придут к нам на помощь.
   В ответ на его слова, сфера окрасилась в багровый оттенок и выросла в размерах.
   Двенадцать стоящих в кругу жрецов почувствовали, что что-то пошло не так и принялись исполнять свой обряд с большим рвением.
   Часы показывали без четверти два.
   Сфера продолжала полыхать багровым пламенем и расширяться. Теперь уже я смог бы спокойно уместиться в ней, будь настолько глуп, что захотел бы сделать это. Почувствовав за собой движение, я резко обернулся, но это был всего лишь Эрсорерс, стоящий за спиной с полубезумным взглядом обреченного.
   - Сейчас!
   Холодный, бездушный, пронизывающий ветер заполонил святилище. Тугие порывы ветра, исходящие из сферы сбивали с ног. Жрецы прекратили свой обряд. Некоторых сбило с ног, а остальные в ужасе взирали на багровый, разрастающийся шар. До моего чуткого слуха донеслось отдаленное, но с каждым мгновением все приближающееся металлическое скрежетание.
   Сфера полыхнула, и ураганный порыв ветра сбил с ног уже всех. Меня припечатало в стену и от удара помутилось в глазах, а когда зрение восстановилось, мое внимание сразу же обратило нечто, торчащее из сферы, похожее на руку. За ней высунулась еще одна и обе они уперлись в края, словно раздвигая их. Все застыли в ожидании, что будет дальше, хотя и понимали, что последует вслед за руками.
   Наконец, из середины сферы проявился черный провал, в обрамлении багровых всполохов света. Всё замерло, и лишь когда чудовищная сущность, покрытая черной, капающей жижей, с половины высунутого из портала тела, издала непонятный, но от того не менее ужасающий и отвратительный звук, жрецы в панике повскакивали на ноги и кинулись к стене, где был неприметный второй выход из святилища. Существо из портала резко выпрыгнуло и выпрямилось во весь свой трехметровый рост. Оно все было покрыто черной, маслянистой, похожей на нефть, жидкостью. Две короткие, но объемные ноги; широкое, длинное туловище; огромные руки, достающие почти до пола и очень маленькая голова, защищенная панцирем, словно шлемом. Чудовище больше не издавало никаких звуков, кроме легкого шуршания и металлического позвякивания при движении.
   Все происходило в считанные мгновения, никто толком даже понять ничего не успел, особенно успевшие отбежать на пару шагов жрецы. Чудовище достало из-за спины оружие - длинный сплюснутый прут, больше напоминающий заготовку для меча, и рубануло им первого попавшегося под руку. Жреца не разрезало, зато сила удара была так велика, что его отбросило на стену и оставило на ней лишь кровавое пятно.
   Я с Эрсорерсом, единственные, кто остались стоять на месте, поэтому монстр из портала обратил свое внимание на нас, но это было последнее, на что он посмотрел. Пуля Гвина уже вертелась в его голове, начиная свое разрушительное действие. Чудовище продолжало стоять на месте, через мгновение его огромное, уродливое тело покрыла мелкая рябь дрожи... слишком долго, в прошлой комнате действовало быстрее... монстр словно очнулся, его всего трясло, но он продолжал медленно и упорно двигаться на нас. Эрсорерс начал пятиться и потянул меня за рукав в сторону запасного выхода. Оно приближалось, его тело стало рассыпаться, и первой в пыль, больше похожей на ржавчину, рассыпалась левая рука и правое предплечье. Но правая рука, держащая оружие, все еще была опасна. Монстра всего трясло, и он решился на последний рывок, высоко подняв прут над головой, как его правая рука также отвалилась. Оружие упало на пол и высекло искру, от которой в мгновение ока загорелось и закоптилось черным дымом само чудовище, начавшее съежилось в своих размерах, и взорвалось облаком ржавчины и горящей закопченной пыли, засыпав нас отвратительно воняющей металлической стружкой.
   Из портала уже вылезало несколько новых, точно таких же монстров, а Эрсорерс перестал идти и просто стоял на месте, вперив взглядом в осевшую пыль.
   - Пора выбираться,- потряс я Эрсорерса за плечо,- веди, сейчас их появится еще больше, не думаю, что смогу справиться со всеми.
   Но он продолжал стоять и смотреть, а через мгновение обратил внимание.
   - Это чудовище в самый первый, второй, и еще пару последующих раз, убило меня, точно также, как того беднягу, только другим оружием,- указал он на кровавый отпечаток на стене, оставшийся от жреца. Я пытался с ними бороться различными способами, и ничего не получалось, а ты справился с ним так легко и просто.
   - Сейчас не время обсуждать способы борьбы с ними, уводи нас отсюда.
   Моя победа, или, точнее, победа Гвина, над монстром, вдохновила Эрсорерса и он побежал ко второму выходу, представлявшему из себя небольшое круглое отверстие в самом низу стены. Эрсорерс быстро залез в него ногами вперед и исчез в темном провале. Я последовал за ним, и едва устроившись на спине, резко покатился вниз, словно по отполированному стеклу. Резкий спуск перешел в столь же резкий, но плавный подъем. От скорости захватывало дух, ветер шумел в ушах, а темнота хоть и была, но не такая давящая как в верхней прихожей храма.
   Меня начало тревожить что Эквита, после своей фразы, об этом месте больше ничего не сказала, и я решился было обратиться к ней, как тоннель резко пошел вниз и снова вверх, выбрасывая меня из под земли на пару метров вверх и больно ударяя об землю. Вновь накатила дезориентация от перемены освещения, но адаптация прошла быстро. Эрсорерс стоял рядом и помог мне подняться. Запасной выход выкинул нас где-то под внутренней стеной. Рядом стояли неприметные хижины, а о потайном ходе и вообще можно было не догадаться, не зная, что он именно в этом месте.
   - Надо выбираться из города, это еще далеко не конец,- сдавленно произнес Эрсорерс, и в подтверждение его словам земля затряслась, а со стороны города, где располагался храм, поднялся столб пыли.- Эти твари еще не самые страшные.
   Часы показывали пятьдесят одну минуту.
   'Именно в этот момент времени, в этом месте я и появилась,- сказала Эквита, прояснив, наконец, что ее тревожило.- Сейчас происходит колоссальный, по вселенскому масштабу, выброс энергии, разрывающий границы реальностей. Нечто очень сильное было задействовано для разрушения этого города'.
   - Не надо мешкать,- торопил меня Эрсорерс,- пойдем вдоль стены, недалеко есть потайная дверь в стене.
   'Отложим этот разговор, и, как будет поспокойнее, подробнее объяснишь,- хоть я и сомневался, что это поспокойнее когда либо наступит.- Надо выбираться из этого места, будь внимательна, следи, за появлением двери, слишком огромное пространство для ее обнаружения'.
   Мы осторожно пошли вдоль стены. Постоянно попадались небольшие бараки, видимо, для отдыха рабочим, при возведении стены. Землю стало ощутимо чаще трясти, иногда сбивая ритм движения. Центр города был уже весь в столбах дыма, вдалеке то и дело сновали новые монстры из портала. Когда кто-то из них пробегал рядом, мы прятались в бараках.
   Время шло! Оставалось семь минут, до открытия двери.
   В небо взметнулся очередной столб пыли, а легкое дуновение обдало нас смрадом горящих нечистот. Значит, огонь в святилище все еще продолжал пылать. Но проблема была не в запахе, а в летающих тварях, появившихся из этого столба. Сложно было понять, похожи они на первых, ходячих, или нет, - все их тело покрывал огонь, а при полете за ними тянулся черный, дымный шлейф. Оставалось надеяться, что им это хоть как то вредит. Но летали они очень быстро, я даже не сразу заметил, предупредила Эквита, о пикирующей на нас твари. Оттолкнув Эрсорерса, я сам упал на землю и летающий монстр со скрежетом врезался в стену, покрыв ее трещинами, и разделив нас. От его пылающего тела было нетерпимо жарко, а на Эрсорерсе загорелась одежда, которую он быстро потушил, и монстр обратил именно на него свое внимание. Пришло вновь время Гвина, и пуля попала ровно в затылок, на время оглушив чудовище.
   Я уже собрался оббежать и присоединиться к Эрсорерсу, как сильнейшее землетрясение повалило и меня, и всех стоящих монстров на землю. Из центра города поднялся огромный стоп из земли и камня, разбрасывая их на сотни метров вокруг, словно при извержении вулкана. Огромные части от разрушенных зданий падали совсем рядом, попадая в стену, в уже имеющуюся трещину, расширяя ее еще больше. И еще один крупный кусок упал совсем рядом, придавив оглушено пулей летающего монстра.
   Земля перестала сотрясаться.
   - Нам уже не выбраться,- уже привычным, обреченным голосом изрек Эрсорерс.- Сейчас вылезет самый огромный и докончит дело.
   Это огромное уже вылезало. Сначала огромный пылающий череп, размером с храм, с горевшими ярко зеленым светом четырьмя глазами без зрачков и безгубым ртом открывающим вид на два ряда угольно черных, непрестанно скрежечащих зубов.
   - Что это еще за тварь!- изумился я.
   Когда чудовище вылезло наполовину, то стало больше всего напоминать карикатуру на драконов западного типа: широкое, продолговатое тело с невероятного размаха огромными крыльями, способными окутать весь город. И еще больше ужаса нагоняло то, что тварь горела ослепительно белым пламенем. Казалось, стоит ей открыть пасть, и из нее извергнется точно такой же поток жидкого огня. Но этого не случилось, зато оно взметнуло в небо крылья и город окутала кроваво-красная тьма. Я все ожидал, что оно издаст оглушительный рев, рык, хоть что нибуть, и был к этому внутренне готов, но все происходило в жуткой тишине, не считая треска и грохота от крушащихся зданий и падающих обломков. Дракон продолжал взмахивать крыльями, поднимая в воздух тонны пыли и земли, создавая завихрения, и все его четыре глаза смотрели прямо на нас. Нечеловеческая злоба и агрессия исходили от него. Откуда бы этот монстр ни появился, у него явно были проблемы с адекватным поведением.
   Время истекало, я слишком долго стоял на месте и ничего не предпринимал. Хотя, что я мог бы сделать против такой громадины.
   'Гвин говорит, что справится, откликнулась Эквита.'
   Но успеет ли. И все же я выстрелил, особо не целясь. Гвин вобрал в этот заряд всю оставшуюся энергию оставшихся пуль, пролетел через несколько завихрений и вошел точно в верхний левый глаз.
   Дракон сразу же почувствовал это. Я вновь стал ожидать хоть каких-то проявлений боли, злости, но ничего, оно лишь интенсивнее замахало крыльями, создавая самый настоящий ураган. Мы уже с трудом стояли на ногах, когда Дракон выхватил своей коротенькой лапой кусок пролетавшего рядом здания и швырнул в нашу сторону. Лишь благодаря реакции Эквиты я смог увернуться, но осколки разлетевшейся стены больно посекли оголенные руки и лицо. Воздушный поток подхватил меня и вытеснил в образовавшийся пролом в стене. Ветер мгновенно стих, словно город не разрушал поднявшийся ввысь смерч из камней, дыма и огня. Летающие монстры летали сквозь него, как ни в чем не бывало, но за пределами стены не появлялись, будто это была для них граница.
   - Руку!- прохрипел Эрсорерс, вися в воздухе и хватаясь левой за острые края разрушенной стены. С ладони обильно стекала кровь, и долго он так, явно, не продержался бы. Я поспешил ухватить его за протянутую правую ладонь и резко потянул на себя, иначе смерч затянул бы обоих назад в город.
   Монстр все не умирал, но отчетливо слышалось металлическое скрипение, и наконец одно крыло Дракона отвалилось, за ним последовало и второе. Но смерч не утих, и продолжал свое разрушительное действие.
   - Прости, мне не удалось спасти город,- подавленно выдавил я из себя, наблюдая за разрушениями.
   - А разве ты был должен это сделать? Ты не давал обещаний и не брал обязательств, и вины твоей в этом нет. Это должно было случиться, но в последний раз,- радостно добавил Эрсорерс.
   Я в недоумении посмотрел на него и не узнал того человека, которого встретил час назад. Эрсорерс светился от счастья, наблюдая как огромный Дракон рассыпается коричневой пылью.
   - Пусть город и разрушен, но я не чувствую себя больше узником этого места. Я свободен, и все благодаря тебе.
   - Я не понимаю...
   - Я не чувствую больше того груза, приковывавшего меня к этому месту. Ничего, по сути, не изменилось, и в следующий цикл город вновь возродится, но уже без меня, точнее без моего сознания, оно покинет это место сейчас. Я испытываю дикую радость и восторг, может что-то еще, не могу понять, после тысячелетия подавленности и горести. Искренне надеюсь, что тебе удастся выполнить свою миссию. Прошу только об одном - заставь тварей, устроивших этот кошмар страдать.
   Прощай!
   В следующую секунду перед моими ногами уже лежала кучка песка, все, что осталось от последнего представителя забытой цивилизации. Я присмотрелся, и заметил в кучке кусочек черного стекла с продетой, сквозь маленькую дырочку, тонкой верёвочкой. Не раздумывая, я взял его и положил в карман. Так просто вещи не появляются, а возможно, это дар благодарного духа.
   - И что это было? Может, ты объяснишь, Эквита, я, лично, вообще ничего не понял,- в голос, не мысленно спросил я. Рядом никого не было и можно было поразминать голосовые связки, ведь мало ли что ждет в другой комнате. Может там вообще нельзя будет говорить или шуметь.
   'Надо признать, это было неожиданно. На самом-то деле он не был привязан к этому месту, и держало только его чувство ответственности за все произошедшее. У людей это называется, если не ошибаюсь, синдром последнего выжившего'.
   - Значит ли это, что в Доме теперь стало на одного жильца меньше?
   'Дом ослаб и еще больше озлобился. Я, конечно, не против подобной помощи, но в данном случае, это было не столь необходимо. Ты мог просто подождать, не вступать в контакт с Эрсорерсом, как это сделал тот чернокожий, что бежит по направлении к открывшейся только что двери'.
   Видимо, дверь открылась совсем рядом с Майклом, и я лишь успел заметить, как он уже скрывается в проеме. До меня же расстояние исчислялось парой сотен метров по тягучему песку.
   Меня задели слова Эквиты, что я мог просто не помогать Эрсорерсу. Я хотел обсудить это, поспорить, оправдать свой поступок, ведь она была права. В следующих комнатах, теперь, мне будет еще сложнее выжить. Но я не жалел. Получение новых знаний бесценный опыт. И опыт смотреть на чужие страдания, ничего не предпринимая, за свою жизнь я часто имел. Некоторые заслуживали помощи, некоторые нет. Но в чем была вина Гвина, Эрсорерса, даже Мариэтты, и многих других, заключенных в Доме духов, что с ними так поступили. В чем действительный мотив их страданий, и так ли важно мне это знать? Главное выжить самому, о чем и говорила Эквита. Добраться до следующей комнаты, и до следующей.
   Оставалось совсем немного до перехода, как ноги резко увязли в песок. Я резко дернул правой ногой - вытащил, также левой, и следующий шаг тоже самое. Это явно не было зыбучими песками, в действие вступил уже сам Дом, решивший, что без духа - комната остаться не должна. И я категорически был с ним не согласен, но последние метры дались очень тяжело. Песок притягивал меня к земле словно магнитом, я почти полз лицом по земле, и, нащупав спасительный порог, цепко уцепился в него и перекинул свое тело в...
  
  
  
  
  14:00 - 14:54
  
  Превью ?6
  
   - Они не смогут...- сказал первый;
   - дойти до цели...- продолжил второй;
   - и спасти себя от вымирания,- закончил третий.
   Три фигуры в черных мантиях смотрели вниз с высокой горы на огромную движущуюся колонну живых существ, казавшимися с высоты мелкими букашками, направляющуюся в их сторону, но будучи еще очень далеко.
   Лежащая позади них связанная фигура на снегу зашевелилась и что-то промычала через кляп.
   - Выньте,- кивнули они черными провалами капюшонов одному из прислужников в бело-желтой мантии, не такой пышной и вычурной, как у троицы.
   - Не знаю, кем вы себя возомнили,- зло зашипела связанная женщина,- но вам это так не сойдет. Мои сестры...
   - Подвергнутся той же участи.
   - А некоторые уже подверглись.
   - И еще много других на подходе.
   Женщина, извернувшись, сильно пнула одного из прислужников в бело-желтой мантии, и приняла более удобную сидячую позу.
   - Мои создания выживут, а мой мир выстоит!- с вызовом ответила на их угрозы она.
   - Они не пройдут дальше...
   - вот этого самого места...
   - если им не поможет человек...
   - который здесь врядли когда окажется.
   Гора содрогнулась, и резко наползший туман скрыл все следы пребывания кого-либо на ней.
  
  
   ... глубокий сугроб.
   Всего минуту назад я истекал потом в жаркой пустыне, а теперь, шутка ли, сменить столь радикально климатический пояс. Сперва я даже ничего не почувствовал, но пронзительный, холодный ветер, туманная морось, ограждающая видимость до расстояния пары метров, и нахождением в легкой летней одежде в глубоком пласту снега, остудили мой пыл настолько, что я едва не взвыл от боли. А вот сзади кое-кто не мог сдержать подобный позыв.
   - Что за черт!- кричал Майкл, одетый почти так же, как и я, в летнюю одежду.- Неужели нельзя было подобрать комнату потеплее.
   Обернувшись, я увидел его скачущим и обхватившимся руками за плечи. Я бы предпочел быть одному в этой комнате, или, как минимум, подальше от него. Но, раз выбора нет, предпочту поменьше обращать на него внимания. Я немного сожалел о своем поступке, но лишь немного, слишком уж большую неприязнь он вызвал при первой встрече.
  Стоило мне подумать о нём с отвращением, граничащей с ненавистью, как кольцо, полученное мною от шамана индейцев, стало покалывать на руке. Но я не придал этому значения.
  Я встал и зачерпнув руками снег, принялся обтирать оголенные участки рук. Я знал, что поначалу будут очень неприятные ощущения, и мысленно подготовился к ним, но это были очень неприятные ощущения.
   Майкл перестал причитать, и я краем глаза заметил, что он проделывает тоже самое. Что ж, значит он не полный кретин, и понимает для чего это нужно.
   Спустя некоторое время холодная боль отступила, и пришло ощущение теплоты, разлившейся по всему телу, почему то, жаль, что не надолго.
   - Как думаешь, где мы оказались на этот раз?- спросил Майкл, дрожащим от холода голосом.
   - Без понятия,- ворчливо отозвался я, хотя у меня появилось стойкое чувство, что находились мы на горе. Воздух был разряжен и дышалось с трудом. Даже слишком натурально, в отличии от предыдущих мест, где воздух был терпким, вязким и затхлым, как и положено в старых квартирах. Тут же было все по другому.
   'А ты что думаешь по этому поводу?'- спросил я Эквиту, уже настолько привязавшийся к её голосу, что не слышать его больше пары минут было тревожно. Мало ли что, вдруг она внезапно исчезнет при переходе.
   'Я вижу тоже, что и ты, и раньше здесь не бывала',- кратко и лаконично ответила она.- 'Поэтому надо быть настороже. Я сообщу, если почувствую что-то , что нам поможет'.
   'Главное, что бы тебе был известен язык, или диалект местных 'жителей'. Как показала практика, с этой возможностью нам намного легче, чем было бы мне без нее'.
   'Значит, ты признаешь, что поступил правильно, согласившись на сотрудничество со мной?'
   Я ответил не сразу, но не потому, что хоть как-то сомневался в правильности, или неправильности решения. В вопросе Эквиты прозвучал именно вопрос. Не просто холодное, безэмоциональное общение. В ее вопросе я уловил нотки мольбы, что она хочет услышать положительный ответ. Возможно, что подпитка моими эмоциями дало ей возможность чувствовать и переживать отдельно от меня. А может она и умела это делать, просто должно было пройти определенное время, что бы привыкнуть ко мне, как и мне к ней, что бы хотеть получить признание. Я лишь на краткий миг задумался, сколько же времени она провела в этом доме в одиночестве. Эквита пусть и существо другого мира, но обладает интеллектом и сложно представить, как это: быть высокоорганизованной сущностью, и не иметь возможности поделиться с кем бы то ни было имеющимся опытом. Она говорила, что даже в их мире существа обменивались информацией между собой.
   'Я не только признаю, но даже рад этому правильному решению,- сформулировав свои мысли, наконец, ответил я.- Ты сделала меня уникальнейшим Человеком, обладающим такими знаниями и способностями, которым многим могли только присниться. И не знаю, получится ли у нас выбраться, но за этот выбор я ни капли не жалею'.
   Эквита не ответила, но я почувствовал проявление ее эмоций. Не таких, как у меня, завязанных на химической реакции, а нечто совершенно иное их проявление. Трудно описать их, не представляя, как это работает, но результат оказал на меня влияние не меньшее, чем один из самых лучший дней моей жизни. Остатки горести и отчаяния, все еще преследовавшие меня после смерти Квинта и депрессивных мыслей, чуть погодя, на крыше, укрылись в самых дальних уголках сознания, и на меня накатила волна счастливого безрассудства.
   - С тобой все в порядке, чувак?- с опаской спросил Майкл, видимо наблюдавший за мной, как я сначала стоял, уставившись в одну точку, а потом резкое изменение, в виде беспечного озарения.
   - Для начала, я тебе не чувак, и не приятель!- отозвался я, но произнес это без обычной грубости. Вот еще, омрачать себя в такой прекрасный миг.- Меня зовут Прэтор, и я извиняюсь, за случившееся пару часов назад.
   Но Майклу было известно - кто я на самом деле, для него: террорист, убийца, а сейчас, еще, добавилось, что слегка не в своем уме. На счет последнего - сложно было ошибиться, ведь испытывать эйфорию в таком месте, когда за каждой каплей туманной мороси может грозить смертельная опасность, довольно странно... и жутко. Даже странно, что он вообще пытается говорить со мной, а не идет своей дорогой.
   - Нам лучше начать двигаться, иначе замерзнем вконец. Предлагаю, пойти вниз,- продолжил я.
   - Вниз? То есть, как это? Ты знаешь, где мы находимся?
   - Нет, просто я предполагаю, что мы на горе, причем очень высоко, чувствуешь недостаток кислорода?
   - Чувствую, а почему вниз?
   - Обычно, на вершинах люди не селятся, а нам надо найти хоть кого-то, кто может объяснить, где мы находимся, и что предстоит сделать для выхода из 'комнаты'.
   - Окей, пойдем.
   Я начал спускаться первых, идя чуть ли не в припрыжку, хотя сделать это и было бы сложно, учитывая, что снега было навалено по лодыжки. Ноги, в легкой летней обуви насквозь промокли, и холод начал пробирать до костей, хотя и не настолько, как в первой комнате.
   Часы показывали два часа, девть минут дня.
   Казалось, что может пойти не так, идя широким, размашистым шагом, особо не глядя под ноги, и рассуждая сам с собой (Эквита молчала, хотя и могла бы помочь в этом), где я оказался на этот раз, и что за история произошла в этой комнате.
   'Осторожно!'- резко выкрикнула она, и мое тело остановилось и застыло на левой ноге, не по моей воле, и резко покачнулось назад. Упав задницей на снег, я изумленно смотрел с самого края обрыва, в глубине которого клубилась черная дымка, словно тяжелые дождевые облака, которых здесь не должно было быть. Если я, конечно, не ошибся, что мы находимся на высокой горе.
   'Спасибо!'
   'Ты стал слишком беспечен, даже под ноги не смотришь. И вряд ли заметил бы несколько сущностей, в паре сотен метров от нас...'
   Я ворчливо перебил ее, все еще сидя в снегу с бешено колотящимся сердцем, после наблюдения за бездной, которая чуть не поглотила меня.
   'Слишком хорошее настроение было, надо не забывать, что подобное состояние хоть и благоприятно влияет на человека, но заметно притупляет его инстинкты. Так что там насчет сущностей?'
   'Я не договорила; у них Дверь,- наш выход из этого комплекса комнат'.
   'Интересный поворот. Значит ли это, что мы сможем выйти раньше назначенного времени?'
   'Сомневаюсь, я не чувствую, что отсюда есть выход. Возможно дверь еще не активна'.
   'По крайней мере, мы уже знаем, где выход. Надеюсь, сущности эти не агрессивны, ты узнаешь их? Это люди?'
   Она что-то ответила, но ее заглушил подошедший Майкл.
   - Повезло, что вовремя остановился,- сказал он, остановившись у меня за спиной и присвистнув, посмотрев в туманную бездну.- Жутковато и глубоко выглядит.
   Внезапно, я осознал, что он стоит у меня за спиной, а я нахожусь на самом краю. Меня прошиб холодный пот, хотя, в данном случае, он был скорее теплым.
   - Справа от нас я только что слышал шум,- быстро сказал я. Не знаю, может он уже и собирался что-то сделать, но эти слова его явно отвлекли, и, не мешкая, я быстро поднялся на ноги.
   Майкл стоял в очень опасной для меня близости, и по лицу его явно читалось разочарование, на упущенную возможность избавить мир от монстра.
   - Шум шел оттуда,- махнул я рукой в указанном Эквитой направлении и первым же отправился туда, стремясь оказаться подальше от опасности.
   Видимо Эквита поубавила приток гормонов, и я вновь стал мыслить более ясно и смотреть куда ступаю. Холод уже перестал быть основной проблемой и оказался лишь причиной существенно дискомфорта, на который перестаешь обращать внимание, когда что-то более важное заполняет твои мысли. Хотя, именно из-за мыслей о холоде мне и было некомфортно, ведь, на самом деле, я чувствовал лишь теплоту, идущую от правой руки, будто я держал её занесённой над пылающим костром. Это было странно, но не настолько, что бы придавать этому излишнее внимание, поглощённое в данный момент тем, что бы слушать и смотреть.
   Туман начал понемногу рассеиваться, и уже через минуту я различил три фигуры, идущие вверх. Первый тащил на свое спине нечто, напоминающее, как и говорила Эквита, дверь. Очень интересный поворот событий. Дом вновь смог удивить меня своей непредсказуемостью ситуации.
   - Хороший же у тебя слух, если смог услышать их на таком расстоянии, а они ведь даже не разговаривают, и идут не так уж громко,- подозрительно заметил Майкл.
   - Умолкни, без меня ты бы вообще не узнал о них.
   - Может, мне и не надо было бы знать о них,- огрызнулся Майкл.
   Я промолчал, ни к чему давать поводы для еще большего подозрения, хотя, кому какая разница, от того, есть ли во мне чужеродная сущность, или нет? Девяносто девять из ста людей просто сочтут вымыслом, или, исходя из данной ситуации, помутнением рассудка.
   Существа были достаточно высокими, по меркам людей. На глаз, чуть больше двух метров. Дверь была массивной, и наверняка тяжелой, но тот, кто ее нес, похоже, не испытывал особых затруднений.
   Мы приблизились к ним, и они нас заметили, но не остановились, не заговорили, да и вообще, не подали виду, что мы здесь.
   - Привет!- окликнул я их.
   Мне ответил замыкающий это странное шествие.
   - Здравствуй!
   Эта ситуация не походила на то, что мне уже довелось увидеть в Доме. Сущности сами старались заговорить со мной, этим же, казалось, было все равно. И все же, они не казались агрессивными, пока, и я решил без обиняков расспрашивать то, что меня волновало в первую очередь.
   - Эта дверь - вы знаете для чего она?
   - Она шанс на спасение нашей цивилизации,- коротко ответил все тот же замыкающий шествие.
   - Могу добавить больше, что она и наш шанс на спасение из этого места,- продолжил я.- Вы знаете, где находитесь?
   - Мы находимся в своем умирающем мире, и движемся на самый верх этой горы, где сможем открыть дверь в новый мир. Возможно, Ваш. Вы ведь люди, верно?- спросил третий.
   Я даже призадумался над ответом, слишком непонятно было все услышанное.
   - Мы,- я указал на себя и Майкла,- люди, а вы тогда кто? Вы на них тоже очень похожи.
   - Наш создатель тесно общалась с создателем вашего мира. Наша планета также была пригодна для заселения существ с подобной физиологией, только с рядом различий. Людям на нашей планете было бы не выжить, поэтому, я даже удивлен вас здесь видеть, хотя и не сильно. В очень скором времени, если мы не успеем дойти до вершины, для нас все будет кончено.
   Не может быть.
   'Эквита, то, что он сказал - правда?'.
   'Возможно. Это не люди, и подобную цветовую ауру я вижу впервые. Да и вообще, я с вашим то мироустройством не совсем разобралась, не говоря уже о чужом. Хотя, должна признать, это даже меня заинтересовало, очень уж необычно, да и комнату я эту не встречала раньше, может, она здесь недавно появилась'.
   'Но ты понимаешь их язык, значит, что-то общее между нашими видами есть?'.
   'В свете того, что он сказал о создателях, возможно так и есть'.
   - О чем вообще идет речь?- перебил мой внутренний диалог с Эквитой Майкл.- Что еще за создатели и другие миры?
   Этому я удивился не меньше.
   - Ты понимаешь, что они говорят?
   - Да! Ты ведь тоже понимаешь, значит, и тебе дали устройство.
   - Какое еще устройство?- изумился я.
   - Когда я вошел в Дом, рядом с объясняющим письмом лежало это,- он достал из кармана небольшой продолговатый предмет черного цвета, напоминающий старый цифровой проигрыватель.
   Вот даже как, и почему я удивлен. Значит, у Организаторов изначально есть фаворит, которому они благоволят. Ладно, это не так уж и важно, все равно у меня преимущество в виде Эквиты и моего жизненного опыта.
   Меня еще смутило то, обдумывая слова этой сущности (надо будет поинтересоваться их именами, а то как-то грубо звучит), что он считает, будто находится в своем мире в реальном времени, и я поделился этой мыслью с Эквитой.
   'Разве такое может быть?'.
   'Мы не знаем, что может быть, а чего не может быть в этом месте. Я хоть и провела здесь сотни циклов, исследовав тысячи комнат, все равно не знаю и половины об этом существе - Доме, только базовые принципы его жизнедеятельности'.
   'Возможно, мы первые кто сюда попал, ведь если они идут к своей цели в настоящее время, попавшие сюда участники не смогли бы выбраться'.
   Троица удалилась достаточно далеко. Они явно были выносливее, да и с длинными ногами удобнее передвигаться по сугробам, а мне пришлось постараться, чтобы догнать их, и пока догонял, бросил взгляд на часы - прошло уже пятнадцать минут. Затем бросил взгляд под ноги, где снег таял под моими ногами.
   'Эквита, ты заметила эту странность?'
   'Заметила, уже давно. Кольцо, что тебе дал шаман испускает энергию, подпитываемую твоей ненавистью. Возможно, в пустыне ты не заметил этого, так как там и без него было тепло'.
   - У вас есть имена,- спросил я их, но больше обращаясь к замыкающему, который и отвечал на мои вопросы и представился сам,- меня зовут Прэтор!
   Третий издал звук, словно заржавевшие шестерни после сотни лет застоя вновь заработали.
   - Э-э...,- только хотел переспросить, но Эквита остановила меня.
   'Их имена, как и мое, невоспроизводимо на человеческую речь'.
   - Извините, но я не смогу воспроизвести подобные звуки.
   - Во время бесед с создателем, она называла нас механическими андроидами. А когда один из нас был в вашем мире, то изучил один из ваших языков, поэтому, можешь звать меня Гаммой.
   - Видимо давно вы посещали наш мир. А почему со мной говоришь только ты, остальным неинтересно, или они молчуны?
   - Альфе не до разговоров, Бета тоже нервничает, нас ведь всего то и осталось...
   - 'Принцип Талоса'! - вот значит из чего возникли эти легенды, это вы посещали Элладу!- воскликнул я, внезапно осенённый мыслью о том, кем они являются.
   - Не я лично, но да, в вашем мире нас, вроде, так назвали.
   - Механическая сущность, наделенная душой и искуственным интелектом, способным к самосознанию,- прошептал я с трепетом,- древние мифы становятся явью. Но, что же случилось, из-за чего вся ваша цивилизация погибла?
   - Это,- проведя рукой по туманному горизонту, сказал Гамма.- Вся планета замерзла, а мы так и не узнали причины. Создатель исчез незадолго до начала апокалипсиса, а нам дали возможность покинуть наш мир с помощью этой двери.
   - Я даже догадываюсь, кто вам дал такую возможность,- мрачно изрек я,- трое в темных балахонах, заканчивающие друг за другом фразы.
   - Ты их знаешь?- от удивления, Гамма даже отстал на шаг от соплеменников, но тут же наверстал.
   - В данный момент, я нахожусь в месте, в котором, согласно договору с ними, должен выживать в течении одних земных суток, и эта дверь, которую вы несете, является спасением не только для вас, но и для меня со вторым участником.
   Внезапно, Альфа, Бета и Гамма исчезли, я даже подумать ничего не успел, как на меня накатило знакомое по второй комнате ощущение, когда я проходил сквозь цикличные отрезки, и в следующее мгновение я увидел рядом Бету, Гамму и дверь. Осмотревшись, я отметил, что Майкла не оказалось с нами, значит, он остался впереди, или куда там нас перенесло. Надеюсь только, что не очень далеко, хотя следов на снегу перед нами не оказалось.
   - Что случилось с Альфой?- спросил я?
   - Альфа теперь он, а я Бета.
   - Но что случилось? Почему он исчез? Я не один раз проходил через подобное...
   - Ты знаешь, что это было?
   - Похоже, на какой-то барьер, ограничивающий мир Дома. Я сталкивался с таким, но тогда мне не нужно было искать решение проблемы, так как мое спасение заключалось в другом. А здесь... как часто подобное случалось?
   - Больше пятиста тысяч раз.
   - И вы не пробовали...
   - Мы пробовали все!- со злостью и горечью воскликнул бывший Гамма.- Засекали время, отсчитывали шаги, но все бестолку, этот барьер появлялся непредсказуемо. И теперь нас осталось всего двое,- уже шепотом проговаривал он,- все кончено! Мы до последнего верили, надеялись.
   - Ты не прав!- перебил я его стенания.
   Он непонимающе уставился на меня, и я только сейчас обратил внимание на его глаза: блестящие, переливающиеся в дневном свету, словно хрусталь, с ярко зелеными зрачками, которые в отличии от человеческих, не были зафиксированы, а словно плавали в жидкости, но за края век не 'уплывали'. И в них, так же, как и в человеческих, отображались все эмоции. Интересно, а Талосы (как я про себя решил их называть) способны плакать?
   - И в чем я не прав?- агрессивно вопросил Бета.
   - На меня и Майкла, второго участника, барьер действует не так, как на вас, а значит, что если мы пойдем впереди, и когда одного из нас вновь перенесет, второй сможет поставить дверь в нужном месте, без риска быть уничтоженным.
   Эта идея возникла у меня в голове мгновенно, и я был, почему-то, абсолютно уверен в своих словах.
   'Спасибо, Эквита!'.
   - И действовать надо быстро, у меня осталось,- я взглянул на часы,- сорок минут.
   - Ха, ха-ха-ха, рассмеялся Бета, причем с неподдельным, искренним весельем, в котором так и сквозила мрачность и безысходность.- Мы бредем, если судить по вашим меркам, сотни лет, а ты хочешь успеть за сорок минут...
   Казалось, Бета сейчас выйдет из себя, и его можно было понять, но тут ему на плечо легла рука молчаливого Альфы.
   - Попробуем!- только и сказал Альфа.
   Бета тут же успокоился, и даже, казалось, слегка устыдился своего поведения.
   - Прости!- извинился он,- слишком мало надежды осталось. Иди вперед, мы постараемся держаться подальше.
   Осталось только найти Майкла. Надеюсь, нас не откинуло слишком далеко назад, или в сторону.
   'Почему ты так уверена, что это сработает?'- спросил я Эквиту, когда мы начали движение.
   'Интуиция',- просто ответила она.
   'Странно слышать такое от тебя. Ты много знаешь и о догадках я редко от тебя слышал'.
   'И в тоже время - я не всезнающая и всеобъемлющая. Допустим, про этот мир я ничего не знала, и всего один раз видела информацию об этих, как ты их называешь, Талосах, в мозге одного участника. Сейчас же я узнала больше от тебя, чем помогла я'.
   Туман все еще никак не рассеивался, но видно стало чуть подальше. Внезапно, тишину нарушил гулкий, рокочущий звук где-то далеко внизу, возможно у подножия горы, а затем жуткий, пронзительный скрип, словно огромный силы существо скручивает между собой в узлы толстенные металлические конструкции. Что странно, мне этот звук показался знакомым по прошлой комнате, когда из портала стали появляться... механические существа.
   Эта внезапная догадка ошеломила меня. Возможно ли, что Организаторам понадобился этот мир для создания своей армии механоидов, только без аборигенов и их создателя. В очередной раз заставляет задуматься - насколько же обширно их влияние, и почему они решились на уничтожение целой расы, в то время, как человеческую потрошат не одно тысячелетие. В чем наша уникальность, в отличности от Талосов? Естественно, подобные вопросы останутся без ответов, ведь потребуется вечность для их поиска и возможность исследовать все миры, где наследили эти жуткие твари.
   Туманная мгла еще больше рассеялась и, вдалеке, я заметил быстро идущую нам навстречу фигуру.
   - Куда вы исчезли? Что вообще случилось, и почему их уже двое?- протараторил Майкл, выдавая встревоженность и испуг.- Ты вообще уверен, что мы вообще выберемся из этой комнаты?
   - Насчет уверен - не знаю, но есть действенный план. Ты не заметил, твои следы не исчезали, нам очень важно знать, на каком точно месте мы остановились.
   Майкл обернулся, и, поджав свои толстые губы, неуверенно покачал головой.
   - Я не следил за этим.
   - Что ж, будем надеяться... А план наш таков, - и я вкратце пересказал, что от нас потребуется.
   - А это точно не опасно для нас?- настороженно спросил Майкл.
   - Опаснее остаться здесь запертыми навсегда, ты это имеешь ввиду?- презрительно бросил ему я.
   Не в силах больше выносить рядом его присутствие, я поспешил вперед, пожалев, что у меня в этот раз нет спутника, каким был Квинт, или дух Эрсорерс.
   Вся процессия шла молча. Я быстрым шагом вел всех вперед, следуя цепочке следов Майкла, и, как я со злорадством отметил, растиравшего уже начинавшие коченеть ладони рук. Наконец, я увидел место, где Майкл, видимо в панике, топтался на одном месте, и стал ждать, пока Альфа поднесет дверь.
   - Теперь мы, Майкл, берем дверь и, слегка отклонив верхнюю часть назад, понесем ее.
   Я от всей души надеялся, что план сработает. Как-никак, оставалось всего тридцать четыре минуты.
   Дверь была очень тяжелой, да и нести ее перед собой было крайне неудобно, но шаг за шагом мы продвигались вперед. Через пару минут, когда ноги казалось не сделают больше ни шагу, а руки от плеч просто отвалятся от усталости, нижняя часть двери резко уперлась во что-то, и мы, по инерции, сильно нажали на середину ее. Дверь с резким, глухим стуком встала и словно зависла в воздухе, а воздух вокруг начал темнеть, и начиная от краев, один за другим стали вырисовываться кирпичи, образуя крепкую, монолитную стену, уходящую далеко в туман, и возвышающуюся на метры вверх. Громко щелкнув, замок отворился и со скрипом дверь отворилась.
   Все посмотрели на меня, взглядом спрашивая, - что дальше?
   - Думаю, иного выбора, кроме как войти, или пройти в нее, у нас нет,- и первым же последовал своему совету, переступив высокий порог.- Только, думаю, надо поторапливаться, сомневаюсь, что она может быть долго открытой,- и добавил уже тише,- даже интересно, как все Талосы смогли бы пройти здесь?
   'Скорее всего, они вообще не должны были здесь пройти. Никто!- сказала Эквита, и добавила более информативно.- Этот барьер не позволяет структуре Талосов проходить сквозь барьер, значит, они просто поиздевались над ними, дав ложную надежду на спасение. Но я до сих пор непонимаю, как эта комната существует в реальном времени'.
   За мной последовал Майкл, потом Альфа, и стоило Бете переступить порог, как дверь с грохотом захлопнулась и по кирпичной стене пошли глубокие трещины. Стоило мне задуматься, а как же дверь? То она тут же выпала из разрушающейся стены в нашу сторону. Альфа быстро ее подобрал и, насколько это было возможно с такой ношей, быстро отнес ее на безопасное расстояние. Стена дрожала от основания и с самого верха начали рассыпаться кирпичи, словно они не были выложены на связующий раствор, а просто так положены один на один.
   - Столько наших братьев и сестер погибло, а решение было таким простым,- ошеломленно вымолвил Бета.
   - Нет,- попытался успокоить его я.- Решение не было таким простым для вас. Ваша структура мгновенно разрушается, стоит только подойти к барьеру,- процитировал я Эквиту.- На нас же, органических существ, он действует не так разрушительно.
   - Теперь у нас появился реальный шанс, но еще неизвестно, сколько барьеров нас ждет впереди!
   Альфа уже ушел метров на сто вперед, видимо ему тоже не терпится поскорее добраться на вершину. Точно, и как я сразу не заметил - туман по эту сторону барьера отсутствовал, и мы действительно находились на очень высокой точке горы. До вершины было рукой подать, а внизу растилась ужасная картина: сколько пространства хватало до горизонта, все оно было завалено снегом поверх груд искореженного, ржавого мусора. Тем, что осталось от соплеменников Альфы и Беты.
   Вдалеке, где то на самом крае горизонта я заметил движение и поднимающийся черный дым.
   'Эквита, можешь сказать, что там такое, или помочь мне увидеть?'.
   'Через пару минут будет готово',- и от моего тела отделилась видимая только мне тоненькая фиолетовая линия, бегущая в указанном мной направлении ,как и в третьей комнате, когда приходилось следовать точно такой же линии, прыгая по крышам. Мне, почему то, показалось важным увидеть, что там происходит, а пока я смогу это увидеть, пора бы продолжить путь к вершине, до которой оставалось не очень далеко. Пока мы не прошли барьер, я ожидал худшего положения, а тут оставалось всего пара километров.
   Альфа слишком отдалился от нас. Бета был ближе и я крикнул ему, что бы они оба остановились и подождали меня. За барьером, снега было не так много и двигаться было попроще, но вот с кислородом была беда. Одно утешало - было не холодно. Но время бежало, и мне следовало поспевать за ним.
   Припустившись рысцой я обогнал Майкла и покорно ожидающих Талосов. Пробежав метров триста, Эквита сказала, что достигла указанного места, но я решил отложить это на передышку, а сейчас бежать, пока хватит сил. И за четыре минуты покрыл больше половины расстояния до вершины, как гора под ногами содрогнулась от мощнейшего подземного толчка и я, потеряв равновесие на ватных от усталости ногах, упал на колени.
   'Неужели вулкан',- мелькнула безумная мысль, которая тут же нашла подтверждение в виде на глазах таявшего снега и клубов черного дыма, покалившего из жерла.
   'Не могло же быть все так просто,- горько усмехнулся я Эквите.- Так что ты там увидела, стоит обращать внимание, учитывая данное неожиданно горячее обстоятельство?'.
   'Всего лишь один из множества механизмов, поглощающий мертвых Талосов и перерабатывающий их в тех тварей, которых мы наблюдали в прошлой комнате. Странное совпадение!'.
   'Не думаю, что это совпадения. Ведь первая и вторая комната также были связаны одним временным и пространственным отрезком. Хотя, мы ведь не знаем, чем руководствуется Дом, подбирая испытания. Единственная закономерность, которую я установил, это то, что три комнаты идут последовательно по времени'.
   'Так и есть. Так всегда и было'.
   Земля вновь задрожала, и догоняющие Майкл с Талосами остановились и посмотрели на вершину, где помимо вылетающего дыма, повалил пепел. Снег под ногами растаял окончательно и теперь по каменистой почве стекали теплые ручьи, вымачивая носки в теплой воде, и не сказать, что это дарило более приятные ощущения, чем от холодного снега. От резкого потепления вокруг все вновь заволокло туманом, и густо посыпались серые пепельные хлопья, от которых кожа мгновенно стала грязно-серой.
   Я поднялся и слегка размял затекшие, но уже отдохнувшие ноги.
   - Думаю, осталось немного,- подбодрил я подошедших Талосов,- стоит поспешить, иначе вулкан скоро нас поджарит.
   - Никогда на нашей планете не было извержений вулканов, точнее, за историю существования нашего вида. Создатель очень ревностно оберегала нас от всяких катастроф, коими изобилует ваш мир.
   'Да что же это за таинственный создатель, что они так любят его. Видимо, у них полнейший монотеизм, причем, их создатель явно любит коротать время в обществе своих детищ. Даже, как-то странно, завидно, что ли'.
   Но Эквита не ответила на это, зато, ни с того, ни с сего, чуть ли не закричала, что довольно странно, ведь воспринимаю я ее не внутренним ухом.
   'Моя линия прервалась, на нас снизу движется барьер'.
   'Ну, может, он тогда подкинет нас повыше, раз идет с низу',- неподумав ответил я.
   'Тебя с Майклом то да, а как же Талосы? Действуй быстрее, он близко'.
   Слегка оторопев, от того, что сам в первую очередь не подумал о Талосах, ведь без них дверь будет проблематично доставить наверх в максимально короткий срок.
   - Ты,- я указал пальцем на Майкла,- хватаем дверь и ставим ее в это место. Шевелись!
   - Зачем? Что происходит вообще?
   Талосы также смотрели на меня в недоумении, непонимая, что происходит.
   - Сюда движется барьер, видимо, кто-то очень не хочет вашего спасения.
   Я подхватил у Альфы дверь, но Майкл все еще стоял и ничего не делал.
   - Как ты узнал?- грубо спросил он,- и что у тебя с глазами, только заметил!
   - Хочешь знать? Для начала давай выживем в ближайшие,- я бросил взгляд на часы,- двадцать три минуты. Шевелись,- закричал я на него, а Талосам добавил,- вам лучше отойти подальше от нас, мало ли.
   Мой обостренный слух уже различал вдалеке легкий свистящий звук, словно кто-то дул в горлышко пустой бутылки.
   - Если оно движется, то, возможно, будет сильная отдача. Поэтому перестань плакать, что чего-то не понимаешь, и сделай хоть что-то полезное,- презрительно бросил я негру.
   Его лицо исказила злоба, но он помнил, что я могу с ним сделать, и что сейчас стоит на кону, поэтому повиновался.
   Свист нарастал, но резкий, сильный удар, сопровождавшийся оглушительным громоподобным грохотом, протянул нас по земле несколько метров, пока нас обоих не откинуло.
   Туман словно сдуло ветром, резко появившаяся кирпичная стена, как и в первом случае, так же резко разрушилась. При ударе кирпичи отлетели на десятки метров вперед и так же исчезали, при соприкосновении с землей. И все бы ничего, только гору сотряс очередной мощнейший толчок, после которого по земле зазмеились трещины, из которых под давлением стал выделяться обжигающий пар с резким запахом серы.
   'Это было очень неожиданно, спасибо за предупреждение, Эквита'.
   'Тут больше заслуга твоему чутью. Не пошли я в ту сторону часть себя, то не смогла бы вовремя предупредить о надвигающейся опасности'.
   Я быстрым шагом пошел вперед, лавируя между обжигающими источниками пара. Талосы шли чуть поодаль, а Майкл замыкал наше восхождение. Я больше волновался на его счет - как бы он не задумал какую гадость, слишком я достал его уже. Но, мне было глубоко плевать на него и его никчемное мнение. Хоть у меня и было оружие, я, наверное, был лицемером, совершая теракты и убивая десятки, а то и сотни людей, не мог просто из прихоти забрать его жизнь, как бы достоин он этого ни был. Но я искренне надеялся, что он будет страдать в последующих комнатах. А может... может получится оставить его здесь? Надо будет попробовать! Уверен, что если он и не замышляет мое убийство, в этот самый миг, то уж точно раздумывает - как бы оставить меня гнить с этими существами. В этом и есть вся суть Черных Пантер: заиметь как можно больше выгоды для самих себя, и пусть цивилизация покатилась к чертям, нам плевать, главное, что бы кусок прибыли не уменьшался.
   Мне казалось немыслимым подходить к жерлу начинавшего извержение вулкана. Из-за пепла ничего не было видно, а вся одежда, руки и, скорее всего, лицо, по которому градом катился пот, было измазано им. По виду, я вряд ли чем-то отличался сейчас от Майкла. И все же, мои опасения не подтвердились - не доходя до самого жерла метров пятьдесят, в самой горе, в самом покатом месте, была очень неприметная пещерка, которую я даже не заметил, а обратила на нее внимание Эквита.
   Перед входом я остановился и подождал Талосов.
   - Вы хоть знаете, куда точно надо доставить эту дверь и что там с ней надо сделать?
   - Даже не представляем. В самом начале пути все представлялось в радужном свете, что дойдем туда все вместе. Да и те, кто предложили нам помощь просто дали дверь и сказали донести ее на вершину горы, а там сами поймем что надо делать. Но после сотни лет безуспешных попыток взобраться туда, мы отчаялись настолько, что отключили свое сознание, оставив только одну мысль - просто нести эту вещь. Но вот появляешься ты, доводишь нас до вершины, а что дальше мы и сами не представляем. От нашего народа ничего не осталось, поэтому даже не знаю, стоит ли нас спасать, ведь мы не сможем восстановить цивилизацию не на нашей планете, и без нашего создателя, который давал нам жизнь. Мы отличаемся от вас, людей, тем, что не имеем возможности репродуцировать себе подобных в таких количествах.
   - Организаторы питались вашим страхом, отчаянием столько лет, и, если вы так и не достигните цели, погибнув, упиваясь собственным бессилием, то дадите им возможность бесчинствовать на других планетах, ставить омерзительные опыты над другими существами. Выбравшись же отсюда вместе со мной, лишите их, и инструмент, с помощью которого они все это проделывают - Дом, очень многого. Поэтому перестаньте ныть, соберитесь и сделайте то, ради чего столько ваших... эм,- замялся я, не зная как продолжить, ведь не скажешь, что столько их людей погибло, но все же выкрутился,- столько из вашего народа погибло. Они старались ради вас, что бы хоть кто-то достиг цели, а вы стали перед самым концом пути и порочите их, выставляя себя посмешищем перед цивилизацией, которая восхищалась одним только мифом о вас. Выберетесь из этого места, найдите своего создателя и возродитесь, как феникс из пепла,- о существовании которого я уже вряд ли засомневаюсь, как бы мне не пришлось даже встретить нечто подобное.
   Видимо, мои слова возымели действие, особенно та часть, про поиск создателя, так как их почти человеческие глаза загорелись желанием что-то сделать.
   - Создатель не могла просто так нас покинуть! С ней что-то случилось, а мы единственные, кто остались из ее детей, кому же, как не нам отыскать ее и помочь! Она наверняка попала в беду!
   Я обратил внимание, что Талосы своего создателя называют в женском роде, хотя, как они сами же и обмолвились, у них отсутствует понятие гендера.
   Часы показывали три часа дня и сорок семь минут.
   От пещеры с каждым мгновением исходило все больше жара и сернистой вони. Медлить больше нельзя было.
   - Заходим!
   Проход, достаточно широкий чтобы пройти Талосу, тащащему дверь, постоянно вихлял, словно его прорубал пьяный человек. Никаких ответвлений не было, дорога строго вперёд, внутрь извергающегося вулкана, и, заметив играющие на стенах красноватые отсветы, догадывался, куда это нас выведет, что совсем не радовало. От стен пещеры, как ни странно, тянуло прохладой, но пол был настолько горячий, что я всерьез забеспокоился о сохранности обуви.
   Выйдя из коридора, мы очутились на большом, просторном скальном выступе в еще более огромной пещере. Горячий воздух мгновенно высушил мое вспотевшее тело и мокрые волосы. Это место даже что-то напомнило мне: то ли книгу, то ли фильм, но сейчас не стоит на это отвлекаться, ведь возможно, что Организаторы именно оттуда и взяли прообраз этого места. С опаской подойдя к краю, я застыл, не в силах оторваться от завораживающего зрелища кипящей, булькающей, переливающейся лавы. Все оттенки красного, оранжевого и желтого с темными прожилками, словно венами, собрались у меня под ногами.
   А где же пепел и дым? внезапно осветила меня мысль. Значит ли это, что мы пришли в нужное место и их тут, по задумке, быть не должно?
   Оторвавшись от невероятного зрелища, я задумался над дальнейшими действиями, ведь уступ был совершенно голый, и дверь притуливать не к чему. Но в памяти вновь колыхнулось нечто узнаваемое из того самого источника.
   - И что дальше, гений,- с сарказмом, перекрикивая шум ветра и бурлящей лавы, напомнил о себе Майкл.- Не хочешь ли ты сказать, что надо сбросить дверь вниз, в лаву?
   Я даже слегка оторопел. Майкл сказал именно то, о чем я и подумал. Но нет, это ведь глупо, бросать туда единственную возможность на спасение.
   'Мы ведь не знаем точно, что будет, если сбросить в лаву эту дверь,- сказала Эквита, так же, как и я, видимо, размышляющая над вставшей перед нами дилеммой.- Возможно ведь и то, что в назначенный час появится дверь, которая нас и впустила. С чего мы вообще взяли, что именно эта дверь будет нашим выходом'.
   'Организаторы хорошо поработали над этой комнатой. Пусть они и не создавали ее, и все происходящее идет в реальном времени в другой части вселенной, они, все же, умудрились создать ситуацию, от которой у любого разумного существа отчаяние и страх будет просто зашкаливать. Когда ничто не указывает на любой из очевидных вариантов развития событий, не остается ничего. Кроме как паниковать и выбирать один из предложенных вариантов'.
   В подтверждение моих слов Эквите гору сотряс очередной мощный толчок, чуть не скинувший меня с края уступа. Из бурлящей внизу лавы вверх взметнулся лавовый отросток, порождение одного из лопнувших пузырей, больше всего напоминавший протуберанец, что происходят при вспышках на солнце. Бросив взгляд вниз, я с ужасом увидел, что лава стала подниматься, а обратный выход из пещеры завалило.
   - Ну, так что дальше,- орал, пытаясь перекричать поднявшийся гул, Майкл и, угрожающе стиснув кулаки, двинулся ко мне.- Снаружи у нас был шанс выжить, а теперь мы заперты. Вы,- указав пальцем на Талосов,- не стойте столбом и прислоните эту чертову дверь хоть к чему нибуть.
   Они так и поступили, прислонив ее сначала к заваленному выходу, безрезультатно, затем положили плашмя на скалу с тем же результатом. Лава поднялась еще выше и дышать стало просто невозможно. А Талосы все так и стояли с испуганным выражением лица, явно непонимая, что надо делать, бросая взгляды, полные надежды то на меня, то на Майкла.
   Решение было одно.
   - Бросайте дверь в лаву!- крикнул я Талосам.
   - Нет!- в панике заорал Майкл,- не смейте этого делать. Вы уничтожите наш единственный выход отсюда.
   - Через минуту она все равно будет уничтожена, и мы вместе с ней. А так, возможно, она будет иметь хоть какое-то значение. До закрытия комнаты осталось одиннадцать минут, и если остановить движение лавы, то мы сможем дождаться открытия другой двери.
   Талосы переводили обреченный взгляд с одного на другого, но моему мнению, видимо, доверяли больше, и Альфа, вместе с дверью, двинулся в краю уступа. Майкл бросился к нему, намереваясь не допустить этого действия. Я сбил его с пути ударом плеча, и он переключил свое внимание на меня. Обезумев от страха, с перекошенным злобой лицом он двинулся на меня и начал махать кулаками. Я же старался не попадаться под удар и тянуться время, пока Альфа, наконец, сбросит дверь.
   Гору сотряс очередной мощный толчок. Вновь взмыли вверх лавовые протуберанцы, и вместе с огненным дождем на нас посыпались и камни. Одна из капель упала совсем рядом с коленом, а дикие вопли Майкла свидетельствовали о прямом попадании, но я не смотрел на него, больше меня заинтересовало, что же случилось. Перегнувшись через край, я едва различил раскаленную, но не горящую или плавящуюся дверь. Она была открыта и в ней, из лавы, зарождалось завихрение, похожее на то, если из полной воды ванны вынуть пробку. Сама же лава прекратила свое движение вверх, чему я несказанно обрадовался, на поиски другого решения времени бы уже не оставалось.
   Майкл катался по краю скалы, крича от боли: одна большая капля лавы попала ему на верхнюю часть ладони, а он попытался смахнуть ее левой и в результате раскаленная магма, застыв, лишила его обеих ладоней, спалив всю кожу и пристав к костям.
   - И что, нам теперь надо прыгать туда?- наконец заговорили Талосы.
   - Что?- переспросил я, хотя прекрасно их расслышал, но заворожено смотрел на расширяющуюся с каждым мгновением лавовую воронку.- Если вы так думаете, мне же откуда знать.
   Гору очередной раз сильно тряхнуло, и с верха посыпался уже град мелких и множество размером с кулак камней. На этот раз мне не удалось избежать травмы - один из крупных камней упал мне прямо на макушку, и адская боль пронзила все тело. Я упал на скалу, держась руками за голову, подумывая, не начать ли выть, как и все еще оравший Майкл. Но Эквита помогла, приглушив боль на половину, чего было вполне достаточно, чтобы ясно мыслить.
   Талосы все продолжили стоять на одном месте и тупо смотреть вниз на лавоворот.
   - Чего же вы ждете, пещера может вот-вот обвалиться,- и в подтверждении слов гору снова тряхнуло.
   'Хоть бы время осталось, чтобы мне выбраться', - про себя успел подумать я.
   Немногословный Альфа повернулся ко мне лицом.
   - Мы боимся!- произнес он.- Но не того, что погибнем, прыгнув туда,- кивнул он в сторону воронки,- а того, что если выживем, не сможем вернуться обратно. Мы смогли бы возродить наш народ, но только в этом мире.
   - И пока мы живы, мы будем помнить, благодаря кому это случилось.
   Он подошел ближе и в чисто человеческом стиле положил мне руку на плечо.
   - Спасибо!
   Я повторил его жест, немного неуклюже, из-за разницы в высоте, и они оба, подойдя к краю, без колебаний прыгнули вниз. В течении нескольких мгновений я наблюдал, как они исчезают в глубине воронки, когда очередной толчок повалил меня на камень.
   - Помоги!- истошно завопил Майкл, перекрикивая грохот от падающих камней и шумящей лавы.
   Он висел на краю скалы, цепляясь лишь локтями и пытаясь перекинуть ногу, что бы залезть обратно. Осторожно подойдя к нему, я присел на корточки и посмотрел в его полные страха и боли глаза.
   - Ты просишь о помощи, после того, как пару раз, за последний час, собирался от меня избавиться? Может быть, будь на моем месте кто-то другой, более человечный, гуманный, или просто другой человек, которому не довелось пройти по жизни то, что довелось мне, и помог бы, но не я.
   Лицо негра исказила злоба.
   - Тогда и ты сдохнешь со мной!- прошипел он и из последних сил подтянулся и ухватил меня за ногу локтями обеих рук и рывком откинулся, заставив меня потерять равновесие и полететь вслед за ним в воронку.
   Но все же я успел ухватиться за край уступа правой рукой, когда Майкл уже отпустил меня и летел вниз, сыпля оскорбления и проклятия в мой адрес. Я уже знал, что не смогу подтянуться, и мое падение также дело времени. Но, даже при все при этом, я не боялся падения, хотя и отчаянно цеплялся, что бы не допустить этого. Бросив быстрый взгляд на часы, я удивился, что до конца времени оставалось еще девять минут. Куда же я тогда попаду, спрыгнув вниз.
   'Осталось лишь узнать это, ведь эти девять минут нам здесь не продержаться',- сказала Эквита, и едва закончив, в подтверждение ее слов гору тряхнуло так, как еще не бывало и весь уступ, полностью, начиная от его скрепления со скалой, пошел трещинами и обвалился.
   Лава обжигала, но воронка была достаточно широкой, чтобы не свариться заживо. Скорость падения была высокой, но в одно мгновение оно прекратилось, и я словно резко упал в ледяную невидимую подушку из снега, а затем так же резко, что даже в животе дернуло, упал...
  
  
   ... на потертый ковер в прихожей дома, прямо напротив злобно взирающей на меня своими кровавыми рубинами-глазами горгульи с часами. От грохота падения зазвенели стекла в рамах, доски заскрипели от боли и едва е проломились, а пыль, в ближайшем радиусе падения, поднялась столбом. Стоило мне только коснуться пола, как все пространство заполонило жуткий, леденящий вой, скрежет.
   'Это вроде сигнализации,- начала успокаивать Эквита.- Я всего один раз слышала ее, да и в тот раз это была лишь проверка работоспособности'.
   - Сигнализация!? Они что, воров боятся?- усмехнулся я, не ожидая никакой угрозы и продолжая сидеть на холодном полу, но стоило только поозираться, и увидеть, как за моей спиной огромная, жуткая горгулья сделала свой первый скрипучий шаг, который я и не услышал, из-за непрекращающегося воя сигнализации.
   Мигом вскочив, я побежал вглубь дома, не разбирая дороги, лишь бы убраться подальше от жуткой твари. Вой не прекращался, что сильно мешало сосредоточиться и, к тому же, заглушал шаги горгульи, которая бежала следом.
   'Что это вообще значит?'- петляя по узким коридорчикам, даже не особо осознавая, откуда они тут взялись, ведь когда я в прошлый раз осматривал Дом, всюду виднелись лишь голые стены без всяких ответвлений с прямой дорогой к новым мучениям.
   'Я думаю, через четыре минуты сигнализация выключится сама и появится новая дверь'.
   'Думаешь? А если не появится?'.
   'Значит, будем решать проблемы, по мере их поступления',- обнадежила не очень обнадеживающей фразой Эквитой.
   'Да уж, помогла, нечего сказать. Следи тогда за тем, куда бежать, чтобы не оказаться в тупике'.
   Через пару секунд я услышал ответ:
   'В данный момент, ты направляешься как раз к нему',- бесстрастным, будничным тоном, словно наша, точнее моя жизнь, не зависела от правильного направления.
   - Смерти моей желаешь?- яростно взревел я и остановился.- Ну и куда же тогда?
   'Прости, меня эта непредвиденное осложнение также немного сбило с толку'.
   - Как тебя может что-то сбить с толку, ты не то, что не человек, даже не из нашего мира, существо, состоящее не из плоти, а из света. Еще пару часов назад от тебя было намного больше пользы.
   С этим я погорячился, и даже несколько устыдился, едва произнеся их, но, все же, в них была доля истины.
   'Вернись чуть назад, слева будет коридор'.- Тон Эквиты был чуть обиженным и слегка извиняющимся.
   Я пошел назад и нос к носу столкнулся с горгульей. В виде статуи она была выше из-за того, что стояла в полный рост, сейчас же чудовище бежало, чуть сгорбившись и было одного со мной роста. Нас разделял всего какой-то метр в очень узком пространстве. Даже со сложенными крыльями тварь загораживала пространство от стены до стены. И иного выхода, кроме как с разбегу прошмыгнуть между коротких ног чудища, не застряв там, я не видел, но и времени придумывать более изящный план не было.
   'А Гвин сможет убить эту тварь?'.
   'Вне комнат, пусть даже и в Доме, он не обладает такими мощными способностями к разрушению, он же говорил об этом, разве нет?'.
   'Сейчас не подходящее время вспоминать, что и когда кто говорил'.
   Мой идеальный план сработал, и я вбежал в точно такой же коридор слева. Они все были одинаковыми, словно я оказался в лабиринте.
   'Сейчас направо, там будет лестница, как поднимешься, беги налево'.
   Горгулья все это время не отставала. Я понадеялся, что она не сможет взобраться по лестнице, но поднявшись, и бросив короткий взгляд вниз, понял, что ошибся и побежал дальше, следуя указаниям Эквиты.
   Осталась примерно минута, до времени, когда, наконец, решится, что произойдет дальше, как я вбежал в холл, где и начинал свой путь по Дому уже несколько раз. Горгулья вбежала вслед за мной. Я уже направлялся к следующему узкому коридорчику, у противоположной стены, как вой стих и все пространство заполонил яркий свет, ослепивший мое сверхчувствительное зрение, и я со всего разбегу наткнулся лбом о стену и свалился на пыльный пол.
   - Увечья, полученные вне комнаты - не исцеляются же, да?- спросил я, вставая и потирая большую шишку.
   'Прости меня!- произнесла Эквита.- Я и правда стала приносить меньше пользы, слившись с тобой. Но лишь потому, что стала более человечной, с твоими эмоциями'.
   - Не стоит извиняться, я тоже был не прав и погорячился. Без твоего зрения я бы не смог спасаться от той твари. Кстати, где она?
   Я полностью открыл глаза, пообвыкшие к свету, и осмотрелся. Горгулья стояла на своем привычном месте, но опять в изменившейся позе - ее руки тянулись в мою сторону, словно единственное, чего она желала - было добраться до меня, но ей это не позволили. Да и лицо выглядело более озлобленным, хотя тут сложно что-то сказать определенное,- вся ее кожа была в складках, словно у некоторого типа собак, вроде мопсов, только жуткий, клыкастый оскал производил неизгладимое впечатление.
   - Куда теперь? Я так понимаю, все вернулось в норму, и дверь в новую локацию открылась?
   'Поднимись по левой лестнице и двигайся прямо, в конце направо'.
   Часы показывали три часа дня пятьдесят девять минут... хотя, уже нет, одиннадцать часов, а еще через секунду шесть часов. Значит, время нельзя узнать точно вне комнат.
   Я только сейчас обратил внимание, что в Доме хоть и есть оконные проемы, но из них не исходит совершенно никакого света. Я вспомнил, что и в холле по бокам двери находились большие арочные проемы, но и из них не исходило ничего.
   - Всего лишь очередная странность, на которую не можно не обращать внимания,- пробормотал я.
   'Что?'- переспросила Эквита.
   - Да это я по поводу окон, что вроде день, а из окон света нет.
   'А-а',- протянула Эквита, совсем по-человечески и ничего не добавила.
   - И, кстати, Майкл ведь упал передо мной, почему его не оказалось рядом?
   'Не имею ни малейшего понятия, как и обо всем произошедшем. За все время, что я провела в Доме, такая ситуация возникла впервые. Может быть, он, просто, выпал в другом временном потоке'.
   - Могу поклясться, что ему не доводилось устраивать гонки с жуткими тварями.
   Рядом с приоткрытой дверью стояла тумбочка с небольшим количеством листов серого цвета, словно печатали на принтере, который красил бумагу вокруг букв.
   - Интересно, какое бесполезное письмо они оставили на этот раз,- и взяв стопку листиков начал читать:- ты...- я с удивлением посмотрел на следующий лист,- должен...
   Удивленно приподняв бровь, я уже начал догадываться, что будет дальше и продолжил пролистывать.
   - у...м...е...р...еть в конце!- именно в таком порядке и даже с восклицанием в конце.- Тьфу,- плюнул я на пыльный пол, оставив грязный пятачок на нем,- только бумагу перевели.
   Но оставался еще один, последний листок. Он был из плотной бумаги, с витиеватым линиями золотистого цвета по краям, красиво выделявшимися на темно сером фоне, и белой, чуть желтоватой надписью 'Приглашение', словно написанное от руки.
   - Они приглашают меня на мою же смерть? Как мило с их стороны, даже не хочется отказываться,- весело отреагировал я на эти письмена.- Что ж, не будем заставлять ждать моих 'палачей', они могут опоздать к ужину.
   Взяв из этой стопки бесполезно переведенной бумаги лишь приглашение, я толкнул дверь вовнутрь и переступил порог.
  
   
  
  Часть 3 18:00 - 21:00
  Убийца дворецкий!?
  
  18:00 - 19:00
  
  Превью ?7
  
   В самом темном и глухом углу парка материализовались три фигуры в темных плащах. Их уже несколько минут дожидался высокий человек, средних лет, с проседью в волосах. Одна из фигур протянула человеку шкатулку и желтый листок бумаги.
   - Что в ней?- спросил Эдвард, вертя в руках небольшую шкатулку.
   - Тебе важно лишь знать...- начала монотонным голосом правая фигура,
   - что лучше находиться как можно дальше от нее...- продолжила тем же голосом и той же интонацией левая,
   - в момент открытия,- закончила фразу средняя фигура.
   Эдвард пожал плечами, а троица, закутанная в плащи с капюшонами, продолжила разговор в своей странной манере.
   - На этом листке...
   - находится все...
   - что надо сделать...
   - но именно в том порядке...
   - в котором здесь все записано.
   - Понятно!
   - Вполне, и это точно избавит меня от проблемы?
   - Избавит.
   - Так, а что насчет оплаты, вы так и не сказали, как, когда и чем мне расплачиваться. Я ведь понимаю, что делаете это вы не по доброте душевной.
   - Если ты переживешь ту ночь...
   - мы свяжемся, в свое время...
   - и объясним что нам нужно.
   - Ладно, если все получится, я действительно буду вам должен,- пробормотал про себя Эдвард и поплелся домой, готовить особый вечер, а также предупредить Диану с Элеонорой, что им не стоит на нем присутствовать.
  
   ...и в кои-то веки не упал лицом в грязь или пыль, или песок, да и вообще, прошел в дверь, как культурный человек.
   На скудно освещенной несколькими фонарями улице царил полумрак, большей частью разгоняемый льющимся светом из огромного особняка, стоящего передо мной. Дом вновь отправил меня в комнату викторианской эпохи. Видимо, у него их скопилось во множественном количестве.
   - Привет!
   Слегка вздрогнув от неожиданности, я посмотрел налево,- там стоял человек, за падающим светом от фонаря, потому и не заметного при белом взгляде на мрак. Судя по его виду можно было сказать, что он тоже участник. Одет, явно, не по викторианской моде, роста - примерно с меня, но более щуплого телосложения. В целом, ничем не примечательный человек, которого встретишь на улице, пробежишь взглядом - не запомнишь. Но вот он качнулся, и его лицо попало в полоску света от уличного фонаря, выделив его главную, явно отличительную черту внешности и, наверняка, личности, глаза: голубые, холодные, злые, все время бегающие и оценивающие. Интересно, насколько далеко он уже зашел.
   - Я Альви!- представился участник.
   - Прэтор!
   Я протянул ему руку для пожатия, он взял ее в свою и, чуть сильнее, чем принято, сдавил пальцы. Его рука была сухой и мягкой, я не почувствовал на ней ни единой мозоли, видимо, он не принадлежал к людям, привыкшим собственным трудом зарабатывать на жизнь.
   - Тоже получили приглашение?- помахал Альви точно такой же бумажкой, как и у меня.
   - Еще бы, трудно было не придти,- усмехнулся я.
   - Да уж.- Альви посмотрел на трехэтажный особняк, возвышающийся перед нами.- Думаю, пора заходить, вряд ли еще кто-то появится, когда дверь уже закрылась, правда ведь?
   - А ты кого-то еще ждешь?
   - Не знаю, подумал, что напарник по прошлым комнатам тоже присоединится.
   - А как его звали?- заинтересовался я, уже толкая калитку небольшой ограды, вокруг газона у дома.
  - Его звали Квинт...
  - Что!?
  Альви даже отшатнулся от меня, когда я резко повернулся в его сторону.
  - Ты его знаешь?- спросил он.
  - Знаю,- мрачно ответил я.- Он умер у меня на руках больше четырех часов назад.
   - Четырех? Не может такого быть, я ведь расстался с ним всего пять минут назад,- огорченно покачал головой Альви.- Что ж, мы знали на что идем, заключая контракт, не правда ли? Пойдем уже, иначе нас могут и не впустить, если опоздаем.
   Напоминание о Квинте огорчило меня. Как он рассказывал, что в прошлых своих комнатах был не один, а я и не поинтересовался с кем, в те моменты нас занимали несколько другие вопросы.
   Мы прошли по вымощенной камнем дорожке к невысокому крыльцу. Дверь была заперта, но Альви уверенно подошел к ней и постучал дверным молотком, красивой, литой узорчатой формы. Дверь мигом открылась и на нас смотрел высокий, худощавый человек в черном смокинге поверх белоснежно накрахмаленной рубашки. Весь его вид кричал об англичаности: от манер и осанки, до ухоженности за внешним видом и одеждой.
   - Я могу вам чем-то помочь?- вежливо поинтересовался он.
   Мы протянули приглашения.
   - Вы чуть было не опоздали,- вежливо укорил он.- Проходите, все уже в сборе, скоро начнем.
   И он, отступив за открытую дверь, приоткрыл ее еще шире, что бы мы могли пройти, затем закрыл ее за нами на ключ. Мне это показалось, почему то, важным, и я проследил, как, по всей видимости,- дворецкий, запирает дверь, вытаскивает ключ и кладет его себе в карман. Затем он повернулся ко мне, Альви уже ушел вперед по коридору, и вежливым жестом указал следовать за ним. Мы пошли по длинному, полутемному коридору, навстречу ярко освещенному проему, за которым слышались множество голосов, и там явно было весело. Я на секунду засомневался, в том ли месте нахожусь. Придержав свисающую в проходе портьеру, я вошел в большую, ярко освещенную залу с кучей людей, как мужчин, так и женщин. Все болтали между собой, пили из высоких бокалов, перемещались по залу, выискивая знакомых. Я словно очутился на большой вечеринке, состоящей из людей, знакомых друг с другом. Все, кроме нас с Альви, были одеты в приличествующие той эпохе одежды, и мне даже показались эти люди чем-то отдаленно узнаваемыми.
   Несмотря на то, что в двух каминах, расположенных по разным концам зала ярко пылало пламя, я все равно ощущал зябкость. Хотя, спустя мгновение и вспомнил, как Дом относится к настоящему пламени, и меня передернуло, от воспоминания о первой комнате. Да и в воздухе ощущалась уже подзабытая отвратительная затхлость, от которой труднее становилось дышать.
   'Эквита, что нибуть знаешь об этой комнате?'
   'Знаю. Это очень интересное место для тебя, и нам не составит труда пройти его, если не возникнут осложнения'.
   Пока ничего не происходило, я стал рядом с Альви, который как вошел, прислонился к стене, недалеко от входа и пристально наблюдал за всеми, словно выискивая что-то, или, кого-то. Раз есть свободная минутка, что случается нечасто на старте комнаты, то можно и побеседовать с Эквитой, что тоже происходит не всегда по нашему желанию. Бывает, возникает вопрос к ней, а возможности задать его в тот момент нет, и приходится откладывать его на потом, только потом этот вопрос уже забывается. Хоть сейчас и выдалась спокойная минутка, это ненадолго, я так подозреваю.
   'Кстати об осложнениях,- продолжила Эквита.- Ты не обращал внимание на время? Я не помню, что бы в этой комнате при моем прошлом ее посещении такое происходило'.
   Я глянул на часы, которые до сих пор показывали ровно шесть вечера.
   'Так и в чем проблема?'- меня это известие слегка напрягло, но не сильно встревожило. Возможно, общая атмосфера комнаты не располагала в сильному переживанию.- Мы ведь уже попадали в такую ситуацию. Ведь в такую же, верно? Нам просто надо двигать события вперед и все наладится. Расскажи лучше, в чем состоит особенность комнаты'.
   'Ситуация то почти такая, но дело в том, что в этой комнате получится двигать события, как с индейцами. Вся комната состоит из этого дома и каждый этаж будет открываться спустя час, и время будет объединено в непрерывную череду событий, но проблема в том...'
   - Здравствуйте, дорогие друзья!
   Один из находящихся в зале поднялся на пару ступеней лестницы, ведущей на верхние этажи, и начал речь. Скорее всего, это и был хозяин дома.
   - Благодарю вас всех, что пришли! Думаю, все находящиеся здесь знают, что их ожидает. Это уже наше третье собрание именно в этот знаменательный день. Не хочу вас томить долгими речами, лишь скажу основное: если вечер затянется, на кухне вас будет ждать еда, холодная, так как всю прислугу, кроме Эдварда я отправил по домам, и вино; что это будет за сокровище - не знаю даже я, деньги из фонда и все подсказки составлял Эдвард же, и заниматься поисками я буду вместе со всеми вами.
   Он поднял свой бокал с вином и отсалютовал толпе, они ему вежливо похлопали, а хозяин продолжил.
   - Сейчас шесть часов и,- он бросил взгляд на высокие напольные часы,- шесть минут вечера. Надеюсь, это не затянется до утра. И напоследок, напомню - помогать друг другу не запрещается, но приз получает только один участник. Это я просто к тому, что бы не было в конце никаких претензий. За подобное из нашего клуба исключатся мгновенно.
  Итак, начнем!
   К нему подошел дворецкий Эдвард с серебряным подносом в руке. Хозяин дома взял с него листочек бумаги, по форме похожий на приглашения, развернул его и зачитал.
   - Увидеть следующую подсказку вам поможет то, что есть в каждой комнате, но не видно ее лишь в одной. По традиции, первые подсказки находятся на первом этаже и, возможно, ниже - в подвальных помещениях, и так дальше. Начинаем!- с радостным возбуждением воскликнул он и все гости, кто поодиночке, кто в паре начали расходиться из холла в разные части дома.
   Стоять остались только мы с Альви. У него на лице было написано недоумение. Уверен, на моем он читал тоже самое.
   - Что ж, если это была загадка, то надо не мешкать и идти на поиски разгадки.- И он, оставив меня, побрел в левую часть дома.
   Я даже обрадовался, что он ушел, оставив меня одного. Что-то в нем меня беспокоило, и пока я не понимал что. Но, спутников не выбирают. Майкла я терпеть не мог, и все же его помощь пригодилась в прошлой комнате.
   'Кое о чем я догадался, но хотелось бы подробностей'.
   'Я не была раньше в этой комнате, и то, о чем уже успел догадаться ты, я сама узнала от одного из духов, когда прочла его, и уже собиралась рассказать тебе, как меня перебил лорд Гарред. Удивительно то, что мне вообще удалось прочитать духа после стольких лет его пребывания здесь. Видимо, раньше он обладал очень сильной волей к жизни. Но, в общем, мы попали на закрытую вечеринку любителей детективных историй той эпохи. Они уже третий год подряд собирались на вечер поиска сокровищ. Что с ними произошло, в конце этого вечера - я не знаю. Но что бы выяснить это и найти выход, надо решать загадки'.
   'Возможно, это и есть ответ на то, что время остановилось, а значит у нас оно ограничено. Скорее всего, ловушка для участников кроется в том, чтобы успеть их решить быстро и найти это сокровище быстрее всех'.
   Я призадумался. Кажется, что все легко и просто - тут нет монстров, гоняющихся за тобой и желающих твоей смерти, хотя это только начало, только загадки. Значит, придется в этот раз напрячь уже не мускулы, а мозги, хоть какое-то разнообразие.
   'И что же значит эта подсказка? Смысл ее, я так понимаю, заключается в том, что увидеть ее можно там, где увидеть ее нельзя'.
   'Возможно, что надо искать комнату, где нет света, ведь в каждой комнате есть как свет, так и мрак, но увидеть мы, не сможем только во мраке, точнее обычный человек, не сможет, мы-то имеем возможность видеть в темноте'.
   Я единственный остался в холле, пора бы уже было начать этот поиск сокровищ. К тому же, я слегка подмерз и вспомнил про кольцо, мирно лежащее на пальце. Сейчас оно было неактивно, почему то. Возможно, тут недостаточно холодно для его активации, или есть другой, пока неизвестный мне способ.
   'Откуда нам следует начать? Ты не проверяла этаж на наличие нужной нам комнаты?'
   'Проверила! Комнат с выключенным светом нет, но есть пара с необычным освещением. Одна на этаже, вторая в подвале'.
   'Тогда начнем с подвала, не думаю, что многие начнут оттуда. Не хотелось бы сталкиваться лишний раз с гостями и придумывать отмазки - кто я и как получил приглашение'.
   Я направился в сторону подвала, как показала Эквита. Мимо меня прошла пара участников - две женщины, о чем-то тихо перешептывающихся, и даже не обратили на меня внимания.
   Этот дом английского аристократа был действительно огромный. Все в нем пышало красотой и богатством, не лишенным доли вкуса. На заклеенных обоями стенах висели картины различного характера, как от портретов, так и пейзажей. Уверен, что в столовой будут висеть натюрморты еды. На широких и высоких окнах в коридорах висели тюлевые занавески, бывшие, когда то, белыми, а сейчас покрытые серым пыльным слоем, как и все в этом доме, если приглядеться, было запущенным, старым, как и сам воздух.
   'Эквита, когда мы вошли в холл, я обратил внимание на гостей, и мне они показались очень знакомыми по первой комнате. Как думаешь, возможна связь?'
   'Связь тут прослеживается только одна, что обе комнаты из одной эпохи, причем, возможно, не с такой уж большой разницей во времени. Даже для меня информация подобного рода бессмысленна. Знать о том, что кто-то, когда то умер, причем, никто из них не является сколько уж значимой личностью, каким, хотя бы, был Томас Джонс'.
   Мы дошли до спуска в подвал, находившегося рядом со столовой, откуда доносились не очень приятные запахи испортившейся еды. Дверь была незаперта, а крутой лестничный спуск был освещен парой светильников. Подвал представлял из себя большое помещение, заставлено полками с винами, закупоренными и закольцованными бочками. В воздухе витал мерзкий запах гнилья, идущий от большой горы сгнившего картофеля, растекшегося жидкостью по всему подвалу, оставив огромные зловонные лужи, через которые приходилось осторожно переступать, чтобы не залить прохудившиеся туфли. По стенам были развешены засушенные листья различных трав, определить по запаху что есть что - было решительно не возможно, приходилось зажимать нос от тошнотворной вони.
   Все помещение было хорошо освещено множеством светильников, но только в углу, совсем рядом с кучей гнилой картошки, было темно.
   - Здесь керосиновая лампа! И как же мне зажечь ее, не используя свои спички?
   Я осмотрел пару других светильников, но их дверцы не поддавались, что-то подсказывало мне, что и стекло не разобьется.
   'У тебя ведь в кармане лежит застывший свет из первой комнаты, попробуй применить его',- посоветовала Эквита.
   - Применить к чему?- пробурчал я, доставая из кармана кристалл из застывшего огня свечи.
   Но никуда применять его не потребовалось. Едва я поднес его к лампе, как он засветился изнутри, ярко осветив угол холодным желтым светом. К стене был прикреплен маленький клочок бумаги, который при недостаточном освещении сливался со стеной и был незаметен, а на нем было написано несколько слов трудно читаемым прописным почерком, да еще и на старом языке, неузнаваемо изменившимся за последние пару столетий. Но без труда прочитав, что там написано, я засомневался, что смог бы так же легко это сделать до знакомства с Эквитой.
   - Под жаром и огнем, где все начинается, путь найдешь, если руки не побоишься замарать!- прочитал вслух написанное на бумажке, и едва закончив чтение, где-то сверху раздался женский крик ужаса.
   'Часы сдвинулись с начальной позиции'- добавила ко всему этому Эквита.
   Я посмотрел на них - было двенадцать минут седьмого.
   - Как интересно, столько разных событий, в одно и тоже время, что бы это значило. Думаю, надо посмотреть, что там случилось. По звуку, это было недалеко.
   Осторожно обойдя гнилостные лужи, я вышел из подвала. Рядом, быстрым шагом прошли трое мужчин, как и я спеша увидеть, что произошло. Они завернули за угол коридора, и я, стараясь не отставать, пошел за ними, и едва успел увидеть, как последний заходит в одну из комнат. Когда я вошел туда, на меня никто из собравшихся здесь всех гостей не обратил внимания, как, впрочем, и на Альви, стоявшего недалеко от двери. Все призраки переговаривались взволнованным шепотом, но я все никак не мог разобрать ни слова. Они стояли кругом, словно обступив что-то, лежащее на полу. Осторожно прикасаясь к ним, я без труда проложил себе дорогу к центру круга, в котором лежало тело женщины с разбитой головой. Она лежала, раскинув руки, а в открытых остекленевших глазах застыло выражение удивления, а на перекошенных губах застыла гримаса ужаса. Но кричала, по всей видимости, уже не она, а ее подруга или родственница, стоящая на коленях рядом с телом, и трясшую убитую за плечо, роняя слезы на ее мертвое лицо. Я аккуратно отошел подальше, хотя, мне кажется, что если я буду расшвыривать этих призраков во все стороны они не обратят на это внимания, и подошел к Альви.
   - Что случилось?
   - Не знаю,- спокойно ответил он, словно и не наблюдал трагическую сцену, а наоборот, наблюдал нечто, заставляющее его скучать. И я в очередной раз отметил его холодный, неприятный взгляд.- А ты, нашел что нибуть полезное?
   Даже не знаю, что на меня нашло, но я решил не делиться с ним информацией.
   - Пока ничего,- ничем не выражая обратного ответил я.- Скажи, а время на твоих часах также остановилось?
   Он посмотрел на свои часы.
   - Сейчас они показывают двенадцать минут седьмого вечера, а в чем дело? Я редко на них смотрю.
   Вот тут уж я ему не поверил. Находиться в подобном месте, где от правильно выбранного и спланированного времени зависит твоя жизнь не обращать на них внимания невозможно.
   - Ничего! Ладно, я пойду дальше искать подсказки.
   И вышел, подальше от этого места, пытаясь выкинуть из головы увиденную сцену убийства и вновь вспомнить, о чем говорилось там в записке.
   'Под жаром и огнем, где все начинается...'- обдумывая, медленно произнес я про себя начало записки. 'Что начинается и почему под огнем и жаром?'
   В нос ударила отвратительная вонь гниющих продуктов и меня осенило.
   'А не является ли подсказкой само место, где находилась первая записка? Там находится... точнее находилась, гора картошки, а начинает превращаться в еду она на кухне'.
   Эквита промолчала, видимо, ей нечего было добавить, и я посчитал, что являюсь прав. Но меня огорчила легкость этих подсказок. Возможно, это было только начало, или, как вариант то, что их по всему особняку было раскидано во множестве, и находить их можно в произвольном порядке. Это что я начал распутывать клубок с самого начала, имея ограничения по времени, а тем гостям, что веселились на этом вечере до своей гибели, оно было неважно.
   Я стоял у дверей кухни, морально подготавливая себя к буре неприятных запахов, ждущим меня за ней. Резко открыв дверь, я вбежал на середину обширной высокой комнаты, увидев окно, схватил со стола первое что попалось под руку и швырнул в него, надеясь, что это хоть как-то проветрит помещение. Вот только швырнув уже подставку для ножей, я вспомнил, что в Комнатах воздух неподвижен и это ничего не изменит. Даже во время разразившейся бури во второй комнате не было ни единого дуновения ветерка. К тому же, стекло не разбилась, и подставка для ножей отскочила от него как резиновая и пяток крупных ножей, находившихся в нём, рикошетом едва не полетели в меня.
   Прикрыв нижнюю часть лица левой рукой, я осмотрел кухню: в дальнем правом от входа углу стояла большая печь, совсем недалеко от разбитого мной окна, в которой через заслонку ярко плясали блики от пламени, а рядом с ней были аккуратно сложены дрова и емкость, заполненная черными кусками угля. Недалеко от печки располагался небольшой стол с лежащими на нем разделочными инструментами, на котором, видимо, происходит нарезка продуктов, а посередине комнаты стоял большой стол с кучей подносов и кастрюль, от которых и исходила омерзительная вонь. В левом углу напротив большой печи стояла точно такая же, только меньше размером и в ней также горел огонь. Как и от первой печи, от этой тоже отходили трубы, используемые, видимо, для обогрева небольшой части здания. Большую часть стен заполняли стоявшие у них буфеты с посудой.
   За мной скрипнула дверь. Резко обернувшись, ожидая чего угодно, но это было лишь двое гостей, которые войдя в кухню, вновь не обратили на меня никакого внимания. Мужчина и женщина о чем-то говорили, качали головами и выглядели явно расстроенными, но я опять же не понимал, о чем они говорят.
   'Есть ли объяснение, почему я не понимаю их речь?'- раздраженно спроси я Эквиту. 'Мне не нравится, когда я не в курсе происходящего'
   'Есть - я сама их не понимаю. Возможно, Дом сам сделал это, что бы участникам было сложнее находить подсказки. Или, что бы исключить общение с призраками, сознание которых могло еще сохраниться после трагедии, и они еще помнят все'.
   'Вроде самого хозяина дома и дворецкого? Их же я понимал'.
   И Меня осенило:
   'Значит, нам надо найти их и достучаться до их разума, попросить помощи, как я это уже делал в других комнатах. Вроде получалось, может и тут получиться?'
   'А может, и нет',- возразила Эквита. 'Пока ты найдешь и сможешь уговорить их принять свою судьбу узников, успокоить их после этого, может пройти немало времени, а у нас уже есть реальная цель, которая помогает в продвижении'.
   Я не мог не согласиться с этими доводами и следуя своим догадкам по загадке подошел к большой печи. Огонь в ней хоть и пылал ярко, и казалось, что даже греет, но на самом деле я не чувствовал никакого тепла, а воздух был все также неподвижен и затхл. Но я решил не рисковать и аккуратно, одергивая пальцы, проверил заслонку на накаленность.
   'Это пламя не страшно для тебя',- подбодрила Эквита.- 'В первой комнате ты чуть не погиб из-за собственной ошибки, а любой огонь, в комнатах с призраками является таким же призрачным и не может тебе никак ни помочь, ни навредить'.
   Я открыл заслонку и посмотрел на языки пламени, пляшущие на полусгоревших поленьях, лежащих поверх кучки угля. Но в загадке было сказано под огнем, значит надо проверить подпечник. Открыв дверцу, я взял прислоненную к печке кочергу и пошерудив пыль, наткнулся на непонятный темный предмет. Подтянув ее к себе кочергой, я вытянул из золы предмет, напоминающий статуэтку, только, видимо, недоделанную, так как на ней отсутствовали черты лица, конечностей, и больше напоминала глиняный кубок, если отбить 'голову'. Хотя, скорее всего, мне это и требовалось сделать, так как иных видимых способов открыть я не заметил. Сдув большую часть пыли с контейнера, такое название подойдет больше, чем статуэтка, я, держа за нижний край, верхним ударил об металлический уголок печи. Со всей силы он отпружинил прямиком мне в лоб, повалив на пол. Быстро поднявшись, словно стесняясь, что кто-то увидит столь позорное поражение от столь мелкой штуковины непонятной формы.
   - И как мне её разбить,- сконфуженно сказал я сам себе, хотя единственным слушателем была Эквита, а двое призраков, все еще находящихся на кухне, продолжали не замечать меня.
   'Меня также это смутило, что ты не смог ее разбить. Возможно, нужен нестандартный подход'.
   'Это как еще?'
   Но её слова напомнили мне кое о чем, что я читал о временах начала заката цивилизации. Одной немаловажной частью культуры тех времен были цифровые развлечения, и в некоторых из них приходилось делать вещи, не поддающиеся обычной логике.
   'Как бы глупо это ни звучало, я попробую сейчас положить кочергу в печь, раскалить ее, и, потом, разбить этот чертов контейнер. Надеюсь, в нем действительно хранится то, что нам нужно'.
   Едва я положил кочергу в ярко пылающий огонь, как где то вдалеке снова услышал женский истошный крик. Неужели снова убили кого-то из гостей? В такой малый промежуток времени? Но это лишь отвлекает меня от истиной задачи. Не стоит пока обращать на это внимания.
   Пока.
   Пока это не коснется меня и в спешке придется решать еще одну проблему. Но кто их убивает. И, главное, зачем.
   'Время снова сдвинулось!'- сказала Эквита.
   Бросив взгляд на часы, показывавшие двадцать четыре минуты седьмого, я начал испытывать раздражение, и легкую панику. Что же происходит на самом деле. Неужели кто-то знает больше меня и действует в правильном направлении, пока я тут занимаюсь детскими забавами.
   'А может, это один из доступных путей для поиска выхода. И раз ты стал на него, может лучше уже продолжить? Или, ты все-таки предпочтешь заниматься тем же, что и неизвестный нам убийца?'- встряла в мои рассуждения Эквита, и, как обычно, её слова были правильными, и лишь убедили меня еще больше, что мой путь более гуманен. Что странно, учитывая то, кем я являюсь, и что делал в течении многих лет.
   Я достал проверить кочергу. Она уже раскалилась до красного свечения на конце. Ради интереса, я даже решил проверить, нанесет ли она мне хоть какой вред и осторожно провел пальцами по раскаленному металлу, оставшемуся ровно таким же холодным, как и вся остальная ее часть. Но ударив по лежащему на столе контейнеру, я добился нужного мне эффекта - он рассыпался на мелкие кусочки, и среди них лежала серебристого цвета металлическая пластина с топорно выгравированным рисунком. Даже, скорее, нарисованному гвоздем нечто, напоминающее напольные часы.
   - Мне надо найти это? Не особо понимая даже, что 'это' означает? Больше похоже на часы, но я не помню, чтобы где то видел из в этой части здания.
   'Я отправлюсь на поиски',- успокоила мою начинавшуюся панику Эквита.
   Я еще раз посмотрел на часы, застывшие все на тех же двадцати пяти минутах и вышел из кухни, размышляя, что если у загадок есть логическая цепочка, то не значит ли это, что следующим этапом должна быть столовая. Ведь сначала был подвал с продуктами, затем кухня, затем, по идее, столовая. Дальше должна следовать уборная, если я не сильно забегаю вперед. Может быть, также, и комната отдыха, в котором обязательно должен находиться камин и немало мест для сидения. Стоит взять на заметку, при дальнейшем обследовании. Также, оно должно находить недалеко от столовой, которая, в свою очередь, недалеко от кухни. Так я порешил обследовать все близлежащие комнаты, кроме той, где было совершено первое убийство. То место больше напоминало комнату для слуг.
   Пройдя пару метров по коридору, я заметил занавешенный проход без двери. Откинув тяжелую портьеру, я облегченно вздохнул, попав именно в то место, куда и надо: просторная, высокая комната с длинным столом посередине и множеством равномерно расположенных вокруг него стульев с высокой спинкой. Сам стол был застелен серой от пыли скатертью, наверняка, раньше бывшей белоснежно чистой, и на нем стояли три подсвечника, с горевшими в них свечами, отбрасывая мягкие тени по далеким углам, создавая в комнате приятный полумрак. Из комнаты вел еще один выход, пока не проверенный мной, но, я надеялся, что ведёт он именно туда, куда и предполагал. Ближе к стенам столовой стояли столики поменьше, скорее всего, для кастрюль, котелков и последующей раздачи пищи гостям или самим хозяевам. И, наконец, привыкнув к освещению комнаты, я заметил как раз то, что искал.
   Также радовало и отсутствие кого-либо в ней. Призраки хоть и безобидны, но могут отвлекать своим непонятным шепотом. Наверно, они все еще находятся в месте, где произошло второе убийство.
   'Эквита, я нашел часы, можешь прекратить поиски'.
   'Я даже не подумала искать их рядом с только что найденной подсказкой!'
   'Возможно, тут роль сыграло мое человеческое понимание логики их расположения'.
   Я подошел к часам и посмотрел на рисунок. Вроде похожи, слишком грубо и убого нарисован он был, не передающий великолепия и красоты стоящего передо мной предмета искусства: примерно с меня ростом, красиво выполненной гравировкой и резьбой на деревянной поверхности; в нижней части сквозь стекло застыл в движении маятник, а в верхней части с циферблатом время остановилось на тех же двадцати четырёх минутах, хотя, по ощущениям, уже должно было быть половина седьмого.
   Насколько я знал о подобных конструкциях, стекла должны служить дверцами, либо для запуска маятника, либо для подправки времени на часах. Возможно, следующая загадка была за одной из них, и сперва я решил проверить большую дверцу с маятником. Полумрак скрывал многие мелкие детали конструкции и пошарив рукой по краю, я нащупал маленькую ручку, вот только дернув за неё, дверца не открылась. Присмотревшись повнимательнее, я заметил маленький замочек.
   'Посмотри на часовую стрелку, по форме она напоминает очертания замочной скважины'.
   - А если и там тоже закрыто.
   Но дернув дверцу - она легко поддалась. Сняв верхнюю часовую стрелку, я вплотную приблизил лицо к скважине, чтобы не промахнуться и вставил ее, словно влитую. Щелкнул замок и дверца приоткрылась. Возвращать на место я ничего не стал, какая разница, если через пару часов комната погрузится в очередное забвение, и через двадцать четыре года вновь перезапустится, если я к этому времени не успею выполнить обещание, данное Гвину и Эрсорерсу.
   Было слишком темно, что бы что-то увидеть, и я снова достал свой застывший кристалл пламени. Но внутри ничего кроме самого маятника не было. Поводив по стенкам, а надежде увидеть написанные на них послания, подсказки, но ничего не было, а когда я убрал кристалл, и ниша с маятником погрузилась во мрак, постепенно начал вырисовываться светящийся контур движения маятника. Я и сам собирался запускать его, если бы ничего не обнаружил, видимо это и требовалось для продвижения. Только вот дернув маятник, я ожидал, что он поддаться легко, только коснись, но он застыл и не двигался ни с каким приложенным к нему усилием.
   Я задумался, как же заставить его двигаться и обратил взор на циферблат, застывший на двадцати пяти минутах.
   'Передвинь минутную стрелку на тридцать минут, в этот момент часы должны издавать один бой'.
   Я передвинул стрелку и сразу же тронул маятник, который, теперь, без проблем начал отбивать свой ритм, а верхнее окошко над циферблатом открылось, и из него, как я ожидал, кукушка не вылезла, а где то вдалеке раздался густой, разнесшийся по всему дому, единоразовый колоколий звон. Часы на моей руке точно также переместились на половину седьмого.
   - И что теперь-то не так?
   'Скорее всего, надо идти искать место, откуда прозвучал этот звон'.
   - И им,- я кивнул на вошедшую тройку призраков,- нравилось заниматься подобной беготней? Не думаю, что подобная забава имела бешеную популярность.
   Тройка призраков быстрым шагом прошла рядом со мной, словно спеша. Я последовал за ними через второй выход из комнаты, ведущий в неменьшую по размерам комнату, но более уютно обставленную мягкими креслами, диванами, обитыми тканью стульями. Справа в стене ярко пылал большой, в половину моего роста, камин с решеткой. По стенам располагались несколько шкафов с книгами и сложенными в стопки журналами, имевшими место лежать по всей комнате на кофейных столиках рядом с креслами и диванами, в основном, недалеко от камина. Посмотрев на кажущийся источавший жар камин, я лишь поежился. Будь сейчас дневное время, то комната была бы ярко освещена двумя огромными, на пол стены каждое, окнами, а между ними был проход на террасу. Из этой комнаты также было два выхода ведущие внутрь, считая тот, из которого я вошел, и трое призраков прошли в один из них, ведущий вглубь дома.
   Продолжив идти за ними, я очутился в главном холле, откуда мы все начали, под балкончиком, к которому вели две лестницы по краям стены, совсем как в особняке, откуда я вошел в эту комнату, очень похожая архитектура. Троица направилась в другую часть здания. Мне также требовалось туда, и я продолжил следовать за ними, хотя я даже не представлял, что стоит искать. По всей видимости, еще одни часы, или... или... надеяться на Эквиту, что она заметит нужную нам вещь быстрее и не придется бесцельно тратить драгоценное время.
   Вчетвером мы вошли в небольшую служебную комнату, где вновь столпились все гости и хозяева дома в лице лорда Гарреда и его дворецкого Эдварда. Лорд возвышался над толпой и успокаивал их. Видимо, толпа обступила очередной труп, который мне не было видно.
   - Прошу вас! Мы все здесь взрослые люди, давайте же сохранять спокойствие.
   Будь мне слышны голоса всех, кто здесь находился, я уверен, стоял бы дикий гомон, поэтому хозяин дома кричал явно для них. А Эдвард, в это время стоял рядом и наливал что-то из графина в рюмку, протягивая ее сидящему внутри круга мужчине.
   - Мы во всем разберемся, я вызову полисменов,- продолжал успокаивать призраков лорд,- а пока попрошу собраться всех в комнате отдыха. И, пожалуйста, не трогайте ничего на местах убийства. Эдвард сейчас же пойдет и приведет полисмена. Не пытайтесь уйти из дома, нужны все для дачи показаний. Вас все равно найдут, и, в том случае - разговор будет жестче.
   Гости повиновались и начали выходить из комнаты, направляясь в одном направлении, откуда только что пришел я. И только вспомнив за Альви, я увидел его прислонившегося к стене со скучающим видом и безучастно наблюдавшего все это, словно его не волновало, что меньше чем через полчаса надо отыскать выход.
   Или он знал, как отыскать его?
   В общем, когда все вышли из комнаты, остались только четверо: я, Альви и хозяин дома с дворецким, которые также как и остальные нас не замечали. Но Альви не стал оставаться и вышел, а у меня представился шанс поговорить с лордом и воззвать к его остаткам разума человека, не призрака.
   - Что происходит, Эдвард? Кто совершает столь ужасные поступки? Я думал, что хорошо знаю каждого из приглашенных людей,- сокрушался лорд Гарред.- Немедленно иди за полисменом, а мы все вместе попробуем найти виновного. Может, кто-то затаил обиду, или невменяемый.
   - Сэр, я не хотел говорить этого при гостях, но,- дворецкий замялся, словно боясь своих слов.
   - Говори же, ну, не думаю, что твоя новость будет хуже произошедшего. Или, ты заметил что-то неладное? Кто-то из гостей вел себя подозрительно?
   - У меня пропала связка ключей, сэр! Всех прочих запасных также нет на месте. Мы заперты в этом доме с маньяком!
   Лорд Гарред явно не ожидал услышать подобную новость.
   - Так давай разобьем окно, и ты возьмешь ключи в сторожке. Там ведь должны быть от входной двери.
   Дворецкий лишь покачал головой.
   - Я пытался, сэр, но у меня ничего не вышло. Творится какая-то дьявольщина - мы заперты и нас убивают по одному.
   - Да как такое возможно!
   Лорд Гарред поднял стул, и подбежав к окну со всей силы опустил его на стекло, которое резко отпружинило стул вместе с лордом, упавшим и сильно удавшись об пол головой.
   Мне показалось странными реакции хозяина и слуги. Что-то в них было странное, в их общении, их реакциях, но более странной оказалась следующая реакция лорда Гарреда, когда открыв глаза, он обвел затуманенным взором комнату и увидел меня. Он вскрикнул, резко поднялся и, подняв несломленный стул, закричал:
   - Кто вы такой, сэр! И что делаете в моем доме? Я вас не знаю!
   Лишь дворецкий, казалось, не понимает о чем речь. Он покачал головой и быстро вышел.
   - Я Прэтор! И я один из гостей, вот мое приглашение.
   Я достал из кармана уже изрядно помятый листок, но лорд Гарред не стал подходить близко.
   - Но я вас не знаю, и почему я не видел вас среди гостей в приемной?
   'Вот твой шанс объясниться с ним, если хочешь бесцельно потратить время',- сказала Эквита, хотя я и сам понимал, что это самый удобный случай.
   - Лорд Гарред, мы можем поговорить наедине?- кивнул я на мужчину, продолжавшего сидеть у трупа женского призрака, и совершенно не замечал, что вокруг творится что-то не то.
   Секунду подумав, он кивнул, подошел к мужчине и что-то прошептал ему на ухо, успокаивающе похлопав того по плечу, помог подняться с колен и направил его к остальным гостям.
   - Начинайте,- предложил лорд Гарред.- Нетерпится услышать, что вы можете сказать.
   В его словах прозвучал сарказм, но я не стал обращать на него внимания, ведь у меня было не так много времени, что бы объяснить происходящее и заставить поверить в него.
   - Начну с того, что я такой же пленник в этом доме, как и вы. Только один нюанс - вы знаете, что уже умерли больше трехсот лет назад?
   Выразительно подняв брови, лорд Гарред улыбнулся, словно окончательно удостоверился, что перед ним умалишенный, но я продолжил.
   - Сейчас на дворе идет двадцать второй век, а ваш особняк, Вы, и Ваши гости оказались заперты в одном временном отрезке, обреченные проживать его каждые двадцать четыре года, раз за разом...
   - Вы бредите, сэр Прэтор,- оборвал мои изъяснения лорд Гарред.- Я не верю ни единому вашему слову. Никаких доказательств того, о чем вы толкуете, нет. Даже Вашу странную одежду можно отнести к причудам современной моды. Вы больше похожи на бродягу,- скривился он, внимательно оценив мой пыльный, местами грязный, порванный и в пятнах крови наряд.
   Но я не сдавался.
   - И все же, это все - правда. Вы и сами подозреваете об этом, раз продолжаете слушать.
   Лорд Гарред гордо поднял голову.
   - Видимо не стоило! Вы не сказали ничего осмысленного,- и бочком направив на меня ножки стула, стал пробираться к двери.
   - В этот вечер в вашем доме произошло что-то ужасное, отчего и вы, и ваши гости умерли, а само событие попало в место, где проигрывается раз за разом, питаясь отчаянием и ужасом участвовавших в нем людей вновь и вновь, цикл за циклом. Я хочу помочь, и вам и себе, прервать его.
   Лорд Гарред задумался.
   - Вы же понимаете, как нелепо все сказанное вами звучит: жуткое событие; мы все мертвы и заперты в каком-то месте, питающееся нашим отчаянием; вы, из будущего.
   - И все же, вы чувствуете, что это правда, не так ли? Вы и ваш дворецкий обладали настолько сильной волей к жизни, что до сих пор сохранили человечность и не стали, подобно вашим гостям, безропотными призраками.
   - Откуда вы это знаете?
   - Посмотрите в мои глаза, там вы увидите, что все, сказанное мной, правда. К тому же, у меня есть оружие, я его сейчас достану, и покажу вам, что бы вы убедились, что это не я убивал ваших гостей.
   Я осторожно поднял рубашку и достал Гвина, в виде револьвера, принявшего форму еще в мире с индейцами. Положил на прикроватную тумбочку рядом и отошел от него. Лорд Гарред также поставил стул на пол и осторожно подошел ко мне. Мы были примерно одного роста и прямо смотрели друг другу в глаза.
   - В ваших глазах плещется нечеловеческая мудрость, молодой человек, но они говорят правду, как бы я не хотел не верить в нее.
   'Часы вновь сдвинулись!'
   Значит, произошло очередное убийство. Я быстро подошел к двери и резко открыл ее. Не увидев за ней того, чего ожидал, я спросил лорда Гарреда:
   - Лорд Гарред, вы полностью доверяете своему дворецкому?
   - Он безукоризненно служит моей семье много лет. А что случилось?
   - Произошло очередное убийство, и, если честно, я подозреваю Эдварда.
   - Но почему!- удивленно воскликнул лорд Гарред,- зачем ему совершать столь ужасные вещи?
   - Я сам видел, как он закрыл входную дверь и положил ключи себе в карман. И всегда ли он был при вас, когда происходили убийства?
   - Нет, но приходил один из первых.
   - Я обещал вам помочь, но и мне нужна ваша помощь, лорд. Чтобы не остаться здесь с вами в качестве призрака, мне надо в течении часа отыскивать подсказки, открывающие дверь и двигающие время вперед. Вы разве не заметили - время не движется?
   - Но я совсем недавно слышал бой этих самых часов,- он указал на большие настенные часы, незамеченные мною раньше, и показывали они половину шестого.
   - Время сдвигается, когда я нахожу подсказку и новое направление, или,- я остановился, но нетерпеливый лорд поторопил меня:
   - Что или?
   - Или кто-то совершает убийство одного из ваших гостей.
   - Но зачем Эдварду убивать их, я совершенно не понимаю.- Лорд Гарред испытывал сильное отчаяние, а на лице отображалась мука безысходности и полного непонимания неконтролируемой ситуации.
   Я продолжил.
   - Я уже некоторое время хотел обратиться к вам, что бы узнать - как можно быстрее решить все загадки и предотвратить бессмысленные убийства.
   - Но я не знаю их! Как я уже говорил, всеми загадками, подсказками и сам приз, на мои деньги, составлял и выбирал Эдвард.
   - Возможно, он заключил сделку с...- я замялся, как объяснить лорду ситуацию с тремя фигурами, заключавшими гибельные для всех сделки,- дьяволом, если сказать понятным вам языком, но не в религиозном смысле, а в том, что сделки с этими существами также губительны. Как бы то ни было, мне пора продолжить поиск, а вам лучше найти Эдварда и потребовать у него ответов.
   - А как же гости?
   Пытаясь быть участливым, я придал голосу легкую скорбь, чтобы не нарушить установившееся доверие.
   - Они уже давно все мертвы и потеряли свою память и человечность. Они лишь призраки. Мне очень жаль, что так произошло, но, если хотите найти ответы, надо поторапливаться, иначе через два с лишним часа комната будет закрыта, а в следующий раз вы, возможно, станете таким же, как и они. Но есть шанс для вас, лорд Гарред, освободиться от этого проклятия и для этого нужно найти ответы, и принять свою судьбу.
   Мои слова лишь слегка подбодрили его, но врядли принесли радость.
   - Хорошо, я пойду за Эдвардом. Как только что нибуть узнаю, попытаюсь разыскать вас. Удачи в поиске!
   - У меня есть кое что получше удачи,- улыбнулся я ему вслед.
   Итак, раз звон шел из этой комнаты, то часы можно исключить, они слишком выделяются в ней и никто повторно не использует одни и те же предметы. Комната вообще была скудно обставлена: три кровати, и столько же небольших тумбочек рядом; один полупустой стеллаж с небольшим количеством книг; затёртый ковер на полу и одно небольшое зашторенное окно.
   Я заглянул в каждую тумбочку, откинул ковер и посмотрел за шторы, но пока безрезультатно. Лишь подойдя к стеллажу и начав рассматривать заглавия книг, я обнаружил одну, которая, меня заинтересовала - Жюль Верн: 'Затерянный остров'. Я знал про этого писателя-гения своего времени, но его книг мне не попадалось, и ничего конкретного, кроме как понимания того, что именно эта книга должна являться ключом к следующему этапу.
   Для начала полистал объемный том на наличие записок - ничего. Пощупав места, где их можно было бы спрятать - тот же результат. Еще раз обведя глазами комнату, на наличие подсказки, я задержал взгляд на часах, и тут до меня, наконец, дошло. Сверив еще раз со своими наручными часами, которые показывали без двадцати семь, а настенные часы продолжали показывать абсолютно неточное время - половину восьмого.
   - Интересно, является ли это подсказкой?- пробубнил себе под нос.
   Открыв страницу семь и отсчитав тридцать строк, я прочитал написанную там фразу, осмыслив её спустя десяток секунд, я засмеялся в голос.
   'Ничего!'- гласила фраза одного из персонажей. Это ж надо так подобрать нужное сочетание момента и фразы.
   Еще полминуты я не мог придти в себя, а на глазах выступили слезы. Смахнув их, я решил попробовать другой вариант поиска, открыв семнадцатую страницу и отсчитав строки я прочитал более менее подходящее под мой случай предложение, смысл которого заключался в трех словах: '... они находились во мраке'.
   - Что ж, видимо, опять надо искать темную комнату? Или, стоит выключить свет во всем доме, что бы не пропустить нужное нам место.
   'Может, для начала, стоит выключить свет в этой комнате? На всякий случай',- посоветовала Эквита.
   Я подошел к масляному светильнику и повернул рычажок, туша свет. Пару секунд ничего не происходило, как и в следующие пару десятков, пока я покорно стоял и ждал, когда что нибуть появится. Но ничего не дождавшись, я открыл дверь и вышел в пустой, освещенный коридор, и бросил взгляд на открытую комнату, противоположную, из которой я только что вышел. В ней зияла темнота.
   - Кода мы нашли подсказку, время ведь не сдвинулось?- спросил я Эквиту.
   'Нет'.
   - Значит, кого-то действительно убили, и если поторопимся, то сможем открыть дверь на второй этаж раньше убийцы.
   'А какое тебе дело до того, что этих призраков убивают? Почему тебя это волнует? Тот второй ведь действует также правильно и намного быстрее, если его целью также является двигать время'.
   Я уже понимал, что Эквита так говорит только из практических соображений, и меня это не так сильно задело, что я опять выбрал не тот путь, который выбрала бы она.
   - Хоть это и призраки, но ты забываешь, что они страдают здесь и мучаются. В этой комнате было тридцать человек, и если даже отбросить меня с Альви, и самого убийцу, то, как минимум двадцать семь человек испытывают дикий страх, панику, ужас, отчаяние, будучи запертыми, вместе с маньяком. Ты же понимаешь, что это значит? Чем меньше их будет оставаться, тем больше они будут испытывать эти чувства.
   'Да, я понимаю, и опять же не вижу в том, чтобы дразнить Дом, хорошей идеи'.
   - Гвин, а как ты считаешь? Разве было бы правильно оставить тебя там, на крыше, с вечным чувством вины?
   Я почувствовал, как оружие в кобуре сильно нагрелось, и ждал перевода его слов от Эквиты.
   'Он согласен с тобой, но я останусь при своем мнении!'
   Как хорошо иметь в своей голове различные мнения, вот только бы еще они не произносились различными голосами.
   Поначалу, мне показалось, что прослеживается логика в каждой последующей загадке, отталкиваясь от предыдущей, но если обеденная и была еще в ее цепочке, то последняя комната с часами выбивалась из нее. Сейчас же я зашел в маленькую каморку со стоящим на полу унитазом и прикрепленной к стене небольшой жестяной раковине. Эта комната уже имела логическое продолжение обеденной, вот только ничего в ней не было заметно, где искать подсказку. Возможно, нужна полная темнота, а свет из коридора сюда хоть и слабый, но проходил. Я прикрыл за собой дверь и снова стал ждать, хотя и не пришлось долго: едва мои глаза адаптировались, как над унитазом появилась светящаяся стрелочка, нарисованная, видимо, фосфорной краской, указывающая вниз.
   - Нет,- замотал я головой,- не может быть! Хотя нет, может, но это уже отвратительно.
   Поморщившись, благо, рукава закатывать было не надо, я с выражением крайнего отвращения, засунул руку внутрь и сразу же нащупал что-то мягкое, длинное. Я в кои-то веки порадовался, что в Доме нет запахов, иначе чувство омерзения было еще большим. Достав... то что достал, я кинул это в раковину, надеясь, что это не то, чем должно являться обычно в таком месте. Осмотревшись по углам в поисках хоть чего нибуть, чем можно было потрогать лежащий в раковине 'предмет', я не обнаружил ничего полезного. Ну что ж, ничего не остается, как делать это руками, не бегать же по особняку в поисках чего то. Я открыл дверь, что бы хоть что-то увидеть, и в это момент рядом с ней прошел Альви. Он заглянул в комнату.
   - Чем ты занимаешься?- насмешливый его тон, после того, что мне пришлось сделать, взбесил меня.
   - Я ищу выход, а вот чем ты занимаешься, постоянно шатаясь по Дому?
   Альви насмешливо изогнул бровь и еще раз бросил взгляд в ту сторону.
   - Тем же самым! Тем же самым,- повторил он и, повернувшись, ушел.
   Меня так и подмывало бросить 'это' ему в затылок, но, надо успокоиться и не тратить время впустую. Скользкий этот Альви тип, лучше не обращать на него внимания.
   Я осмотрел стены, но не заметил каких либо источников света, которые можно было бы включить, поэтому я вернулся в коридор и снял один со стены, недалеко от 'уборной'. Поставив его в раковину, рядом с вытянутым из унитаза предметом, я рассмотрел его более детально. Как оказалось, все не так страшно и мерзко. Предмет представлял из себя скомканную плотную, темную бумагу свёрнутую в продолговатый комок. Верхний отмокший слой я отдирал по кусочкам, приближаясь к более сухим слоям, гадая, что же может скрываться внутри. И едва раскрыв последний, уже сухой, слой бумаги, я услышал разнесшийся по всему дому звон часов, возвещавших, что я нашел новую подсказку, если, конечно, в этот же самый момент не произошло убийство.
   Внутри бумаги лежало нечто, напоминающее...
   - Табак!?- недоверчиво воскликнул я и еще раз более тщательно осмотрел горсть нарезанных, высушенных листьев, точно таких же, какие имелись в моем кисете - для трубки.- Как такое вообще могло придти кому-то в голову - засунуть табак в унитаз. Что это вообще должно значить? Надеюсь, мне не надо его выкуривать, что бы увидеть в дыму очертания очередной подсказки.
   'Возможно, это отсылка к месту',- скорее вопросительно, чем утвердительно сказала Эквита, сама, видимо, пребывая в замешательстве, но не имеющая возможности выразить свои эмоции как человек.
   - И надо поторопиться, чтобы его найти. Осталось всего десять минут.
   Я вновь вышел в большой холл и осмотрелся, рисуя в голове картину, где уже побывал, и где, предположительно, может находиться нужная комната. За закрытой дверь, откуда я не так давно пришел, с кучей удобной мебели и большим камином, раздавался голос лорда Гарреда, пытающегося внести порядок и как-то успокоить испуганных гостей.
   Возможно, нужное мне место как раз там и находилось, в чем я сомневался, но тут вспомнил, что из той комнаты был выход на террасу.
   Осторожно приоткрыв дверь, я зашел в заполненное призраками помещение. Лорд Гарред заметил меня, когда я почти пересек комнату в направлении стеклянной двери пошел в мою сторону.
   - Это просто безумие!- печально вздохнул он, закрывая за собой дверь.- Я попытался выбраться через сад отсюда, но не смог пройти дальше перил, словно невидимая воздушная стена не пускала меня.
   - Лорд Гарред, я повторю вам еще раз: вы уже не в собственном особняке. Все это место лишь муляж, копия, и ничего за пределами окон, дверей, перил нет, кроме декораций, как... в театре,- вспомнил я подходящую аналогию,- нарисованных на стене.
   Он закатил глаза и тяжело плюхнулся в плетеное кресло.
   - Я не нашел Эдварда,- спустя несколько секунд сказал он.- До сих пор не верю, что он во всем этом замешан.
   Пока лорд Гарред продолжал осознавать безумие ситуации, я осмотрелся и заметил странный прибор, стоящий на низком столике у пары кресел. Он был похож на аптечные весы, и в правом ковшичке лежал небольшой ключик. Только достать его было нельзя из-за стеклянной оболочки, присоединенной к обеим сторонам мерила. Разбить, я уверен, тоже было нельзя, как бы я ни старался, для этого Дом не создал нужного скрипта.
   Но я знал, что нужно делать, это было слишком очевидно. Насыпать взятый мною табак в отверстие в стекле на пустой ковшик. Хотя нет, я погорячился, не так уж и очевидно, ведь сухой табак сам по себе очень легкий и тому количеству, что у меня будет сложновато перевесить пусть даже и маленький ключ.
   - Мокрая бумага!- воскликнул я в озарении и побежал обратно в уборную, оставив за собой сидящего и наблюдавшего за мной в недоумении лорда Гарреда.
   Забежав в туалет, я сгреб в ладонь всю бумагу из раковины и, секунду подумав, опустил руку в унитаз, что бы еще больше намочить сухие слои, а через минуту я уже отдирал кусочки, скатывая их в комочки, и старался, чтобы побольше капель упало на нужную сторону весов для перевеса.
   - Неужели это одна из загадок?- спросил стоявший рядом лорд Гарред.- Умно, только чем это пахнет,- принюхался он,- неужели... неужели эта вода из туалета?
   Его глаза округлились от удивления и возмущения.
   - Что ж это за загадки такие придумал Эдвард! Ну, я доберусь до него. Он не сможет долго прятаться от меня.
   - Возможно, он имеет доступ к верхним этажам вашего дома, поэтому ближайший час ему удастся прятаться от вас,- рассеянно пробормотал я, а через секунду победоносно вскинул руку с зажатым в ней маленьким ключиком.
   Часы за дверью начали отбивать время семи часов вечера, и я решил, что лучше бы мне успеть до последнего звука боя успеть отпереть нужный замок.
   - Скорее, бежим,- крикнул я своему единственному союзнику в этой Комнате.
   'Этот ключик отпирает маленькое ограждение, установленное наверху лестницы на втором этаже',- проинструктировала Эквита. 'Я ощущаю, что дверь именно там'.
   Едва затих шестой удар, как я уже взбежал на самый верх и отчаянно пытался разглядеть замочную скважину, а увидев ее, находящуюся не на вертикальной плоскости калитки, а горизонтальной, судорожно, трясущимися от волнения и бурлящего адреналина в крови, руками пытался запихнуть его в маленькую скважину.
   Едва стих последний, седьмой бой часов...
  
  18:58 - 20:00
  
  Превью ?8
  
   Три фигуры были на месте, когда к ним подошел Гарред.
   - Удачное место вы выбрали,- хмуро сказал он, отряхивая туфли от грязи и прилипших листьев.- Хоть никто не увидит меня в подобном месте, с подобным обществом.
   Явно презрительная фраза была направлена на этих троих, которые проигнорировали ее, словно им было либо плевать, либо приходилось выслушивать и что похуже.
   - Ну, зачем вы позвали меня сюда?
   - Для создания алиби...
   - вы должны устроить вечеринку 31 октября...
   - и должны пригласить ровно...
   - шестнадцать человек.
   - Пригласить я могу в два, а то и в три раза больше,- начал Гарред, но его жестко перебили.
   - Вы пригласите ровно столько...
   - сколько скажем мы...
   Гарреда начал раздражать этот разговор, идущий не по его правилам.
   - Прекрасно! Тридцать первое октября, шестнадцать человек. Еще что нибуть? Может каждому подарок приготовить, или на ужин подать свежих креветок с берегов Кариб?
   Но фигуры на это ничего не ответили, и Гарред начал злиться.
   - Вы сами помните, что надо сделать? Это я вас нанял, и требую от вас соответствующего обращения к себе.
   Но моргнув, Гарред обнаружил перед собой лишь пустое место, на котором даже трава не была примята.
  
  
   ...я перешагнул гипотетический порог новой комнаты, хотя и остался, фактически, в старой.
   - И что, это все?- спросил лорд Гарред.
   - Да!- тяжело дыша, от бега и волнения, ответил я.- Мы перешли на следующий этап.
   Я стоял, облокотившись о перила, и осматривал новую локацию.
   - Я понял, о чем вы мне тогда говорили,- печально произнес лорд,- о том, что мои гости больше не люди... да как и я сам,- печально добавил он.- Когда я пытался успокоить этих людей в комнате, в какой-то момент я перестал их понимать, перестал 'слышать'. Все, что они говорили - это бессвязный шепот и в одно мгновение они перестали обращать на меня внимание.
   Он замолчал и с грустью осмотрел большую комнату холла.
   - Все, чего я добился, поколения моих предков... я ведь даже не знаю, что стало с моими детьми. И кто я сейчас? Кем, вообще, являюсь? Уже не человек, но - и не безмолвный призрак. И что мне теперь делать? Зачем существовать.
   Я хотел положить ему руку на плечо, успокоить, подбодрить обычными бессмысленными фразами, но лорд Гарред дернулся и отошел чуть дальше и стал искаженным горечью лицом ко мне.
   - Зачем влачить столь бесполезное существование?
   И стоя спиной к перилам перекинулся через них, а спустя секунду я услышал грохот и хруст сломавшегося позвоночника.
   Я продолжал стоять, оцепенев, не в силах поверить, что то, что сейчас произошло было реальным.
   - Видимо, мы переоценили его, посчитав человеком с сильной волей,- грустно прошептал я Эквите.
   Я хоть и познакомился с ним всего двадцать минут назад, но успел привязаться к этому сильному и волевому человеку, который поверил в то, что я говорю и попытался помочь. Это была вторая смерть человека, к которому я так или иначе испытывал симпатию в этом Доме.
   И вновь я остался один. Жаль, конечно, лорд Гарред мог бы сильно облегчить мне задачу в навигации по его дому. Остается найти Дворецкого и пораспрашивать его, не зависимо от того, захочет он говорить со мной, или нет.
   - А все же, если он умер, то почему я не слышал часов, приближающих нас к финалу?- спросил я Эквиту.
   'Возможно, дело не в смерти, а в самом факте насилия - убийстве'.
   Её эта сцена, по-видимому, совсем не потрясла, да и с чего бы.
   - Имеешь представление, куда нам следует двигаться дальше?
   'Ты не заметил, но я обратила внимание на одну деталь. Подойди к гобелену, что слева от тебя и одерни его'.
   Я так и сделал. Отодвинув гобелен немного в сторону, я увидел кроваво красную надпись на зеленых обоях: 'Лани лучше не попадаться в лапы льву под звездами'.
   Познавательно, только мало приближает к пониманию в данной ситуации.
   Я еще раз бросил взгляд вниз, на безжизненное, вывернутое под неестественным углом, тело лорда Гарреда, и подумал, что так его оставлять не стоит. Следует отдать хоть какое-то уважение этому человеку. Оставив поиск подсказки, я спустился, аккуратно перевернул тело и, взяв его под мышки, потащил в комнату для слуг, где и состоялся наш первый разговор. Там были кровати, и я хотел уложить лорда на одну из них.
   Когда я тащил его, из комнаты отдыха вывалилась толпа гостей, и кто по двое, кто по трое начали разбредаться по особняку. Видимо, посовещавшись, они пришли к какому-то решению. Но меня оно не касалось, но поначалу я немного взволновался, как они отреагируют на тело хозяина дома. А никак не отреагировали, просто прошли мимо, даже не кинув сочувственного взгляда, и я продолжил свой путь.
   Спустя пару минут я уложил его на кровать, сложив его руки на животе, как внезапно, мою голову пронзила острая боль, а в ушах заскрежетал дикий металлический визг. Я обхватил голову руками и сел на кровать, но спустя мгновение все прошло.
   'Вот что испытывал один из участников перед смертью в течении полу часа, когда я также пыталась помочь ему выбраться. Но он не был фаворитом и Дом не особо обращал на него внимания. И лишь когда это участник начал приближаться к концу, Дом обратил на него внимание. Таким вот способом'.
   - Это была ты!?- возмущенно вскричал я.
   'Я лишь хочу напомнить, в очередной раз, что не следует тратить время попусту,- ее голос раздавался в голове гулким эхом, и был не таким сухим, бесчувственным, как раньше,- в нем гудела раздражительность.- Оставив его там, ты бы ничего не потерял, так же, как ты ничего не добился, принеся его сюда, кроме потери времени. Скольким еще ты собираешься помочь в ущерб потери собственного благополучия. И прекрати уже сидеть, пойдем на второй этаж обследовать комнаты'.
   И ноги, словно сами по себе понесли меня вперед.
   Я же был поражен и зол, но нашел что ей ответить.
   - Это мои решения. Это мой выбор, помогать или не помогать, испытывать симпатию, или ненависть. Своими действиями я показываю, свою человечность, а Ты, будь добра, перестань указывать Мне на То, чего не понимаешь. Что-то не нравится? Так это не моя вина. Ты сама выбрала того, с кем надеешься выбраться отсюда. Но ты выбрала того человека, которым я являюсь, и не совершай я этих поступков, я был бы другим, тем, которого ты, возможно, не выбрала бы.
   И, хоть я и просил как-то, дать ощутить предсмертные муки одного из бывших участников, больше этого не желал.
   Эквита вздохнула с сожалением, слишком уж по-людски. Пребывание в человеческом теле явно делает ее менее иномировой сущностью.
   'И снова ты совершенно прав, что я сама выбрала тебя. Иногда совсем забываю, что люди полны противоречивостей. Прости меня, видимо, твои эмоции слишком сильно влияют на меня. Но однажды, эта твоя способность сострадать обернется против тебя'.
   - И я надеюсь, что именно тогда ты поддержишь меня и скажешь, что я ошибался, но именно тогда, возможно, ты и поймешь, что люди склонны совершать ошибки на почве собственных принципов.
   Я только сейчас заметил, что дошел почти до конца коридора на втором этаже, а за поворотом был еще один.
   - Действуем по новой тактике,- предложил я,- на втором этаже комнат много, но все они, насколько я понимаю, спальные и гостевые. Возможно, есть лоджия и балконы. Предлагаю, для начала обойти во все комнаты и осмотреть их на наличие примечательных деталей.
   Толкнув первую приглянувшуюся дверь, я начал осматривать новую комнату. Почему то мне казалось, что подсказка связана либо с картиной, либо с гравюрой, но чем-то, что сразу должно бросаться в глаза.
   Светлая комната со светло голубыми стенами, большой кроватью. Наличие кресла, стула рядом с круглым столиком, прикроватной тумбочки, мягких ковров на полу и еще одна дверь за которой располагалась личная ванная комната. На стенах висело три картины, но ничего примечательного, лишь два пейзажа и один натюрморт.
   Я вышел и посмотрел на дверь, чтобы запомнить, где уже побывал, но на ней, к счастью, оказался прибит номерок под цифрой десять. Это была самая крайняя комната по правую сторону дома, а за поворотом находился еще один спуск вниз, но тратить время, чтобы проверить, куда он приведет, я не стал. Перед спуском все равно была маленькая дверца, и даже найди я этот подъем раньше, все равно не смог бы подняться. Следующая комната, куда я направился, была под номером девять и была практически идентична десятой. Разница заключалась лишь в другой расстановке мебели и других картинах, висящих на стенах.
   Подойдя к шестому номеру, я машинально глянул на часы, и по спине пробежал холодок - они все еще показывали ровно семь часов, хотя, по ощущениям, прошло минут пятнадцать. Звона часов также не было, я бы обратил на него внимание.
   - Будем надеяться на лучшее,- начал настраивать на оптимистичный лад себя.
   Зайдя в шестой номер, я также бегло начал осматривать стены, окна, даже потолок, подошел к небольшому буфету, рассмотрел стоящие в нем пару черно белых фотографий с фотопортретами, но ничего примечательного, и лишь направившись к выходу, я споткнулся, и чуть не полетел вперед головой. Восстановив равновесие, я посмотрел на лежащую у кровати шкуру льва, и я оторопело смотрел на нее, не отрываясь, попутно прокручивая в голове подсказку насчет лап льва. Нагнувшись, я пошарил под левой лапой и нашел аккуратно сложенный лист бумаги, и развернув его, увидел на нем искусно нарисованную иллюстрацию внутренних органов той самой лани. Рисунок был цветным, преимущественно красным, с множеством пометок и пояснений, причем все на латыни. Все пометки были написаны черными чернилами, и только одна зелеными, указывающая на лобную часть головы.
   В это же время вдали послышался отдаленный звук ударивших в бой часов, и мои часы стали показывать уже семь часов десять минут. Хотя, на самом деле, было примерно минут двадцать.
   Раз есть шкура льва, значит, есть и трофейная голова лани, остается только найти ее, причем сомневаюсь, что она будет в спальных комнатах, а на первом этаже я нигде ничего подобного не видел, хотя для подобных вещей идеально подошла бы комната отдыха, где я решал загадку с часами.
   По второму этажу уже начали сновать группки из трех и больше оставшихся в живых гостей, решивших, видимо, что стоит найти все подсказки, для того, чтобы выбраться из дома, как и я, только, надеюсь, они не будут мешать. Интересно, а что они сейчас думают? О чем говорят и чувствуют, помимо страха. Что они думают, когда видят уже разгаданные места, и могут ли они думать вообще. Вот, мимо прошла группа из четырех призраков, молча. Осталолись в них хоть что-то человеческое, или они просто бездушные статисты в театральной постановке Организаторов.
   Спустя пару минут я обошел все комнаты с номерами, но был еще коридор налево, от последней, под первым номером, комнаты. Все они были похожи одна на одну, и ничего более примечательного, кроме шкуры льва в шестой, мне не удалось увидеть.
   Громкий хлопок со стороны холла отвлек меня от мыслей. Обернувшись, я увидел, как один из призраков падает на пол, держась за грудь. Стоило ему упасть, немного покорчиться в агонии, как часы снова ударили свой набат.
   - Убийца снова начал действовать!- прокомментировал я увиденное.
   Дворецкого так я и не видел, с тех пор, как он сбежал. Можно было бы послать частичку Эквиты на его поиски, но лучше не стоит этого делать, ведь тогда ее внимательность уменьшится, и мы можем пропустить что-то важное. Вот только не найдя, того, чего ожидал найти на втором этаже, меня начали одолевать сомнения, что я смогу найти это в этом районе поисков. Но передо мной были еще две комнаты, стоит исследовать их, а до тех пор не стоит поддаваться отчаянию.
   Обе комнаты были без номеров, и, как я подозревал, били хозяйскими, чему я нашел подтверждение, зайдя в первую и обнаружив там детскую комнату, видимо, для девочки, о чем свидетельствовали расставленные по углам и буфетам куклы разных форм, размеров и различных материалов: от тряпичных до фарфоровых. Уютная комната была скудно освещена всего одной свечой, стоявшей на тумбочке у кровати и во многом отличалась от безликих, однотипных гостевых светлыми и более дорогими обоями; весь пол был устлан мягким ковром, а на окнах висели занавески и шторы с вышитыми на них зверями в виде созвездий; небольшая кровать с пологом и задернутыми занавесками создавали впечатление, что там кто-то лежит, или что-то. Я помнил такую кровать по второй комнате, с Мариэттой, очень они были похожи. Еще раз бросив беглый взгляд на комнату, я направился к двери, как резко остановился и обернулся на окна.
   - Вышитые звери, Эквита! Нам нужна не настоящая голова убитой лани, ведь так?
   С бьющимся от волнения сердцем я подошел к шторам. Развернул их в полный объем, начал искать несуществующее созвездие, напоминающее лань, или, подпись под созвездием, как я уже заметил, все животные были подписаны.
   'Смотри, почти посередине!'- нашла первой Эквита.
   Я посмотрел - и правда, рисунок из точек в виде головы, но так как я лань не видел, то за схожесть ручаться не могу. Если бы не подпись под рисунком, сделанной так же - на латыни, я бы сам мог и не заметить.
   - Голову лани нашли, но на рисунке,- я достал листок бумаги с анатомией животного,- указана область на голове в определенной точке.
   Стоит также отметить, что рисунки на портьере были небольшого размера, всего по два дюйма каждый, и выделять какую либо область выглядит бессмысленно. Но я потрогал изображение, поскреб его немного, после чего ноготь и палец стали черными и липкими.
   - Сажа!- понюхав, констатировал я.
   Взяв подсвечник, я снова подошел к портьере и тщательнее осмотрел нужное место.
   - Не понимаю, зачем нужно было обмазывать именно эту голову именно в этом месте,- вслух начал рассуждать я.- Некоторые загадки несут прямой ущерб имуществу, если только дворецкий, составляя их, намеренно пытался этого добиться. Сомневаюсь, что лорд Гарред одобрил бы подобное. Возможно, Эдвард, составляя их, заведомо знал, что после той ночи никто не выживет. А значит, к некоторым подсказкам нужен более деструктивный подход. Как думаешь, Эквита? Стоит проделать отверстие в этом месте?
   'К решению подобного рода загадок мой, так сказать, интеллект, не приспособлен. Для этого нужен человеческий мозг, способный на основании собственно опыта и знаний сопоставить нужные данные для правильного решения'.
   Я достал из кисета тройник для трубки и острой частью, которая служит для отдирания сажи внутри трубки, проделал несколько отверстий в портьере, и разорвал оставшиеся тонкие нити, проделав не очень аккуратную дырочку, через которую просвечивался лишь мрак из окна. Откинув портьеру, чтобы осмотреть само окно, я удивился, увидев его сплошь исписанным в цифрах.
   Значит, я сделал все правильно, проделав отверстие в портьере, осталось только правильно увидеть нужное число, для чего бы оно ни было.
   Оставив свечу на широком подоконнике, я полностью задернул портьеру, выровняв ее, и посмотрел в проделанную дырочку. Цифры были весьма крупно нарисованы, но недостаточно, чтобы выделить одно число, и в поле моей видимости оказалась цифра тридцать девять.
   Я изначально догадался, для чего нужны были эти числа, только надеялся на более конкретный номер, в который стоит идти искать очередную подсказку, а эта была решена за сравнительно короткое время. Часы на первом этаже молчали, ведь я разгадал вторую загадку, но время было подвинуто за счет убийства. Как же это раздражает. И кому неймётся заниматься подобным.
   Теперь надо решить, в какой номер идти первый: в третий, или девятый. Третий слишком близко от этой загадки, но возможно и на это расчет, чтобы запутать ее близостью, а значит пойдем в третий.
   По моим внутренним часам, прошло уже минут семь с момента движения времени, а осталось еще целых четыре загадки на этом этаже.
   Но Эквита остановила меня перед дверью.
   'Посмотри на льва, чуть правее и ниже лани, похоже, он тоже выделен, но не сразу заметно'.
   Я вернулся, достал свечу из-за портьеры, потер чистым ногтем безымянного пальца, и оказалось, что Эквита права, он тоже был выделен, только из-за скудного освещения не сразу это заметно. Проделав точно так же отверстие, как и минутой позже, и поставив свечу на подоконник, я вновь увидел две цифры - семьдесят два, или семь и два, смотря что они означают.
   Значит, четыре цифры, означающие либо один из четырёх номеров, либо на то, что подсказки находятся в каждом из них, либо, три цифры означают комбинацию к сейфу в одном из гостевых номеров с уже известным номером.
   - Вот уж, для этой загадки требуется никак не меньше пары часов для решения,- пожаловался я.- И как мы успеем что либо найти за оставшиеся пол часа?
   'Значит, я должна тоже заняться поисками, хоть и не знаю чего, но для начала, просто представь, как выглядит этот сейф, его особенные детали, которые есть у всех конструкций. Если не его, так поищу что либо другое особенное. Пора бы уже ассимилироваться в вашем мире, столько веков то прошло'
   Я представил серый стальной ящик, размером, примерно, шесть на восемь дюйма с поворачивающимся кодовым замком, и через мгновение Эквита ушла на поиски тоненькой фиолетовой линией. Я улыбнулся, вспомнив, как первый раз шел по её указанию, хотя момент тогда был не очень весёлый. Это было так недавно, всего пять часов назад, но уже столько событий произошло, что, кажется, прошли дни, недели, как мы слились в моем разуме.
   Едва я вышел за дверь, как снова услышал громкий хлопок выстрела, и тут же часы отбили очередной рывок вперед.
   - Да чтоб тебя!- со злостью закричал я.
   Ладно, отметим очередное внеплановое смещение времени.
   Уже раздумывая, в какой номер зайти первым, Эквита вернулась с поисков.
   'Седьмой номер, там под кроватью почти то, что ты описал'.
   Я бегом ринулся туда, пройдя через пятый номер, обратил внимание, что часть гостей столпилась над чем-то в нем.
   Рывком открыв дверь, я нырнул под кровать, откинув вверх свисающие покрывала, и вытянул оттуда деревянный ящик с цилиндрическим барабаном с тремя делениями с цифрами от единицы до девятки, под самой крышкой. Только вот проблема, сам диск держала металлическая скоба, крепко вбитая в стены ящика и не дающая повернуть ни один из трех диск в какую либо сторону.
   - Теперь непонятно, нашли мы саму загадку, или еще решаем прошлую. Как же не вовремя произошло убийство. Будет отталкиваться от того, что мы решили ее и надо найти нечто, сломающее или выдернущее эту скобу.
   Два, три, семь, девять - вот где надо искать, секунду подумав, решил я и выбрал второй номер, бывший, как я помнил по беглому осмотру женской гостевой. Метнувшись туда, я начал осматривать очень внимательно под кроватями, в тумбочках, за шторами, в буфете. Что именно я искал - без понятия, но в образе перед глазами стояла небольшая фомка, на худой конец, металлический прутик. Ничего не найдя, я перешел в третий номер и начал скидывать с кровати покрывало, одеяла, простыни. Откинув подушку в стену, мое сердце подскочило, услышав тонкий металлический звон.
   - Пошла счастливая полоса,- радостно сказал я, поделившись сильной эмоцией с Эквитой.
   Ей, явно, также было хорошо, только не стоило задумываться над тем, что она питается словно паразит с тела хозяина. Мысль, от которой пробирала дрожь.
   Схватив подушку и одним движением разорвав её по шву, я поднял с пола упавшую фомку и быстро побежал к сундуку. Через минуту упорных попыток, погнутая металлическая скоба свалилась рядом, и можно было набирать код на барабане. И тут я серьезно задумался: четыре цифры и всего три необходимые. Две из них, вроде как, уже были использованы - это семь и два, а девять и три нет. Возможно, две цифры уже найдены, а третья из второй пары, но это десятки, сотни комбинаций, на подбор которых уйдет немало времени.
   - Кстати, а когда я сломал скобу, время должно было сдвинуть, разве нет? Или я не услышал часы,- спросил я Эквиту.
   'Никто убит точно не был, да и часы не меняли свое положение. Возможно, что тут действует то же самое правило, когда дверь не может открыться раньше, чем без двух минут до следующего часа. Так и здесь - не раньше, чем за две минуты до следующего десятка время не сдвинется. Действуем с опережением графика, и это хорошо'
   - Вряд ли, ведь часы останавливались и на двадцати пяти минутах и в другие временные отрезки, исключающие твою теорию как вапиант,- мрачно ответил я на ее восторг, продолжая придумывать комбинации для открытия.
   Предположим, что самая первая загадка имеет большее значение, чем можно предположить, и в ней лань упоминалась первой. Цифры, соответствующие ей - три и девять, что уже ломает мою предыдущую теорию о парных числах. И думая над сочетаниями, на самом краю сознания неотвязно сидела неприятная мысль, что какой бы комбинация ни была, она будет опираться на случайный подбор, и это удручало.
   На первом этаже часы отсчитали очередной десяток, и находились на отметке в семь часов, сорок минут. Если подучится найти код в ближайшие минуты, то появится больше времени для поиска последнего ключа, если, конечно, он уже не в сундуке.
   Я закрыл глаза, и на черном фоне представил, в виде фиолетовых контуров, четыре цифры в случайном порядке: 7, 3, 2, 9, и начал перемешивать их, пытаясь осознать логическую связь между ними.
   Семь - комната с сундуком.
   Три - комната с фомкой.
   Два,- возможно, указывает, что загадок, связанных с сундуком, две.
   Девять - я подсчитал количество слов в загадке.
   Попробуем в порядке убывания: 9 - 7 - 3.
   Осторожно прокручивая диски слегка трясущимися руками, я внутри весь дрожал от волнения, потратив не меньше четырех минут, сопоставляя и ища зацепки, и, если эта комбинация не подойдет, это будет фиаско.
   Но вот тройка стала на место, и послышался легкий щелчок, мгновением спустя заглушившийся громким звуком выстрела, но время не сместилось. Я уже не обращал внимания, на убийства, и перестал считать, сколько всего осталось в доме существ, включая меня. Передо мной стояла решенной одна из сложнейших, на этот момент, загадок в доме и я ликовал.
   Уже наполовину открыв крышку, как резкий оклик Эквиты 'Осторожно, скорее закрой!', и её же резкий толчок управления рефлексами сохранил мне жизнь, захлопнув крышку и отрезав голову бросившейся на меня змеёй из недр сундука. Я в ужасе сидел на заднице и наблюдал за агонией остроконечной, зеленоватого цвета, головой твари.
   - Оказалось, не все так просто и ничего не закончено,- угрюмо отметил я, и ликования, бывшего всего пару секунд назад, как не бывало.- Загадку я решил, и сейчас, примерно, сорок пять минут восьмого. В этом сундуке должен лежать ключ к следующему этажу, или, как я помнил по виду со двора, чердаку, дом то был двухэтажный.
   Но как мне справиться с сундуком, полным змей.
   - Эквита, ты можешь сказать, сколько их там?
   Пара секунд молчания.
   'Девять'.
   - Замечательно, и что мне с ними делать? Оружия в доме я никакого не видел, кроме той штуковины, находящейся непонятно у кого...
   Я замолчал, осененный своей внезапной тупостью.
   - Оружие, ну конечно! Гвин, прости меня, что совсем позабыл о тебе. Поможешь нам с этим?
   'Он с радостью готов помочь, только придай ему требуемую тебе форму и он все сделает'.
   Я уже подумал о поражающем по площади оружии, но вовремя одумался.
   - Эквита, что конкретно лежит в этом сундуке, можешь сказать?
   'Кипа бумаг',- последовал ответ.
   - И ничего вроде ключа?- удивился я, будучи уверенным, что именно его охраняют столь сильно.
   'Ничего подобного'.
   Это сильно усложняет задачу расправы со змеями. Ничего огненного, разрывного или режущего, могущего повредить хрупкие бумаги.
   - Как ты говорил, можешь принять вид любого смертоносного оружия, а токсины, яды также входят в твой перечень?
   'Безусловно! Дом наделил Гвина практически всеми смертоносными способами убийств живых существ',- перевела Эквита безмолвный для меня ответ.
   - Тогда, можешь ли ты принять вид небольшой ёмкости с газообразным содержимым, смертоносным только для змей? Только небольшой ёмкости, что бы крышку сундука не пришлось слишком высоко приподнимать.
   'Он сможет, у него скопилось достаточно энергии для смены состояния без перехода в другую комнату'.
   Имба, успел подумать я, но следующая реплика Эквиты остудила пыл:
   'На это ему потребуется десять минут'.
   И на этой драматичной фразе часы отсчитали свои очередные десять минут.
   - Просто отлично,- саркастично отметил я,- но выхода другого, более быстрого пока нет, можешь приступать.
   Я поднялся с пола и прилег на мягкую кровать, подняв облако пыли, окутавшее меня мгновением спустя словно покрывало. Я даже не стал подавлять чудовищный зевок, рвущийся из самой души.
   Ох, как же долго, почти полтора суток, я не отдыхал не то что на кровати, а вообще. Словно вечность прошла с тех пор.
   'Не время расслабляться,- предостерегла Эквита,- по коридору кто-то крадется'.
   Я внутренне напрягся и приподнял голову, чтобы увидеть дворецкого, Эдварда, осторожно идущего и опасливо мотающего по сторонам голову. Он явно заметил меня, посмотрев прямо в глаза, но, видимо, не увидев во мне постороннего и угрозы для себя, продолжил свой путь.
   - Ты то мне и нужен!- вскакивая с кровати, сказал я, недовольный его приходом, нарушившим сладостное мгновение кратковременного отдыха.
   Выскочив в коридор, я заметил его поворачивающим ко второй лестнице, ведущей на первый этаж. Я бегом припустился за ним, и не сразу успел затормозить, когда из девятого номера навстречу вышли три невнятно шепчущихся гостя. Я столкнулся с одним из них и испытал уже знакомое ощущение леденящего холода, когда наполовину вошел в его тело, но только на половину и он отлетел от меня на пол, я же слегка пошатнулся и содрогнулся от ощущения дикого холода и от воспоминаний, что мне довелось пережить, испытывая его. Благо, что они не распространяют вокруг себя ауру холода. Видимо, тогда это был побочный эффект моей глупой игры со спичками.
   Быстро спустившись лестнице, я в последний момент успел заметить закрывающуюся дверь в конце незнакомого коридора. Открыв ее, я очутился в просторной, заставленной высокими стеллажами кладовой, видимо, она примыкает к кухне, и я просто не заметил при ее посещении этой двери. Дворецкого видно не было, но, где то слева, за полками послышался звон стеклянных банок и тихая ругань. Осторожно заглянув туда, я увидел умилительную картину: Эдвард, отломав кусок от круга хлеба, макал его прямо в банку с вареньем и, яростно откусывая, глотал, почти не пережевывая.
   - Кхмм,- негромко кашлянул я, выходя из-за полок.
   Дворецкий поднял голову от банки, с лицом, измазанным красным вареньем, но не испугался.
   - Кто ты?- резко спросил он.- Ты не из гостей хозяина, ведь так? Они все сейчас ходят парами, поддерживая друг на друге штаны, спадающие от переизбытка дерьма в них.
   Он зло рассмеялся своей шутке.
   - Так значит это твоих рук дело? Ты убиваешь этих людей?
   - Они не были людьми при жизни, а сейчас уж тем более. Ты же Участник, тебе ли не знать кто они сейчас.
   - А еще я знаю, что ты делаешь для этого Дома, пытая страхом их.
   Я быстро подошел к нему и схватил за лацканы сюртука, дернув его так, что все пуговицы разлетелись по полу, а в его глазах, с удовольствием отметил я, мелькнул страх.
   - Я уже восемь часов нахожусь в этом месте. Мне встречалось много и людей и нелюдей, но тварь, подобную тебе, встречаю впервые. Это ведь ты продал Организаторам всех этих людей и лорда Гарреда? Но что-то пошло не так, и ты остался гнить вместе с ними.
   - Я ненавидел всех этих высокородных снобов, и Гарреда в том числе. Когда появился шанс, в лице, как ты выразился, Организаторов, я просто не учел собственные интересы. И все же, я ни о чем не жалею,- хладнокровно отреагировал Эдвард на мое эмоциональное заявление.
   Я отпустил его, и глубоко внутри себя увидел отражение такой же ненависти, приведшей к множеству смертей, и считать себя лучше, чем он - было бы настоящим лицемерием.
   - Просить тебя о помощи - пустая трата времени, не так ли?- уже спокойно спросил я.
   - Да!- весело откликнулся Эдвард.- У тебя даже нет никаких рычагов давления. Ведь, убив меня, ты меня не убьёшь.
   И он ухмыльнулся собственному каламбуру.
   - А вот если бы ты пошел по другому пути, как твой напарник, тогда возможно что и помог бы. Я видел, что ты спелся с моим дражайшим хозяином. Значит, ты ничем не лучше его.
   - Какому еще пути? Разве их всего не два?
   - Не знаю, не знаю!- отвернувшись, промямлил дворецкий, отправляя в рот очередной кусок хлеба.
   Я направился к выходу.
   - Сегодня ты больше никого не убьешь,- сказал я.
   - А разве я сегодня кого-то убил? Раньше - бывало, но каждый раз это наскучивает.
   Я закрыл дверь ключом, оставленным снаружи в замочной скважине дворецким, запирая его наедине с ужином, пропавшим сотни лет назад.
   'Так значит это Альви стоит за убийствами,- мысленно подтвердил я свою давнишнюю догадку.- А что еще за другой путь, кроме убийства, может быть, не подозреваешь, Эквита?'
   'Нет, скорее, он просто хотел нас запутать'.
   'Мне еще интересно, как с помощью убийств можно открыть путь в следующий этап. Мы то, хотя бы, ключи ищем'.
   'Значит, там другие условия игры'.
   'Но игра идет ведь по моим условиям, не так ли? Это ведь я первый поднялся наверх и открыл вход. А так получается, что изначально в доме должно было быть девятнадцать человек: восемнадцать игроков, включая меня и Альви, и дворецкий, не принимающий участия. При таком раскладе, сейчас в доме должно остаться восемь человек, или семь игроков. Если не ошибается мое чутье, то именно один, нечетный, и должен остаться в живых'.
   'Гвин говорит, что новое оружие будет готово через четыре минуты'.
   Тем же путем, которым гнался за Эдвардом, я вернулся в седьмой номер.
   Чуть дальше по коридору от седьмого номера, я заметил на полу багровые пятна крови, чего раньше не наблюдалось в этой комнате. Не именно в этой комнате, ведь кровь была в коридоре, а в Комнате Дома, ведь это место отличается от обычного моего путешествия по разным мирам. Но кто же тут мог истекать кровью, живыми ведь являлись только я и Альви. Но исследование этого я оставил на потом, главное сейчас быстро отпереть сундук и отыскать в нем намек на выход. Надеюсь, это будут, как минимум, планы здания. Еще раз посмотрев на кровь, я зашел в номер.
   В любую секунду Гвин мог создать свое оружие.
   'Готово',- сказала Эквита, едва я успел подумать об этом. 'Он сохранил свою форму револьвера, а тебе нужно только достать патрон, он будет отличаться по цвету от остальных, и забросить его в сундук'.
   Я так и сделал. Достал из барабана револьвера патрон темного зеленого цвета, на самую малость приоткрыл крышку и бросил патрон.
   Негромкий хлопок и яростное шипение возвестило об успехе, а спустя мгновение Эквита возвестила:
   'Готово, но открывая сундук, задержи дыхание, иначе сам можешь отравиться'.
   Я так и сделал. Открыв крышку, оттуда вырвалось зеленое облачко, я решил не задерживаться рядом с ним надолго и опустил руку внутрь сундука, испытывая отвращение, когда рука касалась холодных, мертвых шлангов из тел змей. Быстро схватив документы, я перебежал в открытый восьмой номер напротив и, переведя дыхание в спокойное состояние, начал просматривать листы с обеих сторон.
   Тут были завещания, договора, чеки и вот наконец увидел то, что и ожидал - нарисованный от руки план второго этажа. Рисовал это явно человек, нарисовавший прошлые рисунки: лини были кривые, пропорций и равномерных сторон не соблюдалось. Хорошо, хотя бы были подписаны комнаты. А рисовал их, скорее всего сам Эдвард. Но что мне может дать этот план, я не понимал. Всматриваясь в каждую черточку, пытался увидеть хоть что-то полезное, возможно, тайный ход.
   Но, что это в комнате, рядом с детской, куда я не успел зайти - стена, а за ней полость. Хотя рядом находится комната, чуть больше, являющейся обычной личной уборной. Это стоить проверить в очень быстром темпе.
   Но стоило мне выйти из номера и подойти к лестнице, как меня окликнул слабый голос. Посмотрев на ступеньки, я увидел лежащего посередине спуска Альви, бледного, измазанного кровью.
   Своей кровью!
   Он держался за бок и кривился от боли, еле слышно выговаривая слова.
   - Помоги мне, Прэтор!
   Я, честно говоря опешил от подобного поворота. Мне казалось, что Альви и является убийцей, идущим по 'второму пути', так сказать, а он вот здесь, лежит, истекает кровью. Я стоял и не мог решиться. Секунды пролетали, но Эквита вывела меня из ступора.
   'Сейчас не в твоих интересах помогать ему, так же, как и не в его. Надо скорее найти выход'.
   Да, в этот раз она была абсолютно права, я обдумывал этот вариант, пока стоял, но ее слова дали толчок к действию. Я подошел к Альви и задал всего один вопрос:
   - Это ты убивал обитателей комнаты?
   - Нет!- еле слышно прохрипел Альви,- Я решал загадки. Помоги мне, пожалуйста!
   Сейчас в его глаза не источали того холода, как при нашем знакомстве, они были полны слез от боли и мольбы о помощи.
   - Я вернусь! Слышишь меня? Вернусь, только мне надо найти выход, иначе мы оба тут застрянем. Потерпи пару минут.
   Альви ничего не ответил, лишь слабо кивнул головой и протянул ладонь, на котором лежа небольшой фонарик.
   - Возьми, я с помощью этого решал загадки,- и прикрыл глаза, а я, схватив этот предмет, побежал в неизведанную комнату.
   Дверь не поддавалась, но тут я даже думать не стал почему. К тому же, удар ногой в область замка напрочь расщепил деревянную лудку и вырвал замок из двери.
   Эта комната явно являлась гостевой, была больше и роскошней, но особо рассматривать ее времени не было, к тому же, здесь горела всего одна свеча, именно рядом с тем местом, которое мне и нужно было - у платяного шкафа. На удивление, дверцы в него оказались открытыми. В шкафу висела лишь зимняя одежда, как мужские утепленные пальто, так и пара женских шуб из темного меха, а внизу стояли несколько пар обуви.
   Далекий звон часов, идущий с первого этажа, возвестил, что начался финальный отсчет времени, и осталось семь ударов.
   Я отодвинул одежду, но за ней виднелась только стенка шкафа.
   Шесть ударов.
   Осмотрев заднюю стенку снаружи, я обнаружил, что она очень плотно прилегает к стене дома, а значит, в шкафу есть кнопка, или рычаг, открывающая потайной ход.
   Пять ударов.
   Но мне недосуг было искать ее, не было времени на аккуратность. Простучав и найдя центр, я сильными ударами рук (жаль не взял с собой фомку, но кто ж знал) проделал дыру. Хорошо хоть дерево было тонкое, но и того хватило, чтобы расцарапать кулаки в кровь.
   Четыре удара.
   За стенкой была очень маленькая комнатушка с одной только вертикальной лестницей, ведущей наверх.
   Три удара.
   Схватив свечу, я забрался в комнатушку, или, лучше, потайной чулан, и одной рукой начал карабкаться вверх, второй освещая путь.
   Два удара.
   Лестница упиралась в деревянный люк, который я откинул не без труда и забрался в тайную комнату на чердаке.
   Последний удар.
  
  20:01 - 21:01
  
  Превью ?9
  
   Бледный Эдвард прислонился в ужасе к стене, и не в силах стоять, начал сползать по ней на пол.
   - Какой ужас!- вымолвил один из гостей.
   - И это произошло всего пару часов назад?- подхватил второй.
   - А ведь Смит и меня приглашал, но я отказался в пользу моего дорого друга, он кивнул стоявшему рядом хозяину дома.- Примите мои искрение соболезнования!
   Из комнаты отдыха послышалась знакомая Эдварду музыка.
   Может еще не все потеряно, думал он, и они успели уйти оттуда, или выжили, надо поторопиться. Он поднялся и начал одевать висевший рядом плащ.
   - Куда это ты собрался?- грозно спросил лорд Гарред.
   Эдвард промолчал и направился к выходу.
   - Ты никуда не уйдешь,- зло крикнул Гарред и достал оружие.- Сегодня ты ответишь за свой проступок.
   Эдвард не выдержал и повернулся к нему.
   - Это ведь твоих рук дело? Ты так их ненавидел, что готов был убить, но не дать быть счастливыми!
   Стоявшие рядом гости в недоумении смотрели на эту перепалку, и были слегка напуганы оружием в руках лорда Гарреда.
   - Гэри, дружище, что ты творишь? В чем ты обвиняешь Эдварда?
   - Не влезай, Уинстон, это наше с ним дело!
   - Опусти оружие, успокойся, и давайте все обсудим.
   Пианино стихло, и толпа выбежала из комнаты.
   - Есть, я разгадал последнюю загадку,- радостно кричал бегущий впереди, а за ним человек десять весело и устало подбадривали его. - Так, посмотрим! Я знаю такой тип шкатулок, у них есть скрытая кнопка.
   Эдвард знал, что сейчас произойдет, но ему было все равно.
   - Увидимся в аду,- произнес он, обращаясь к Гарреду, и безумно расхохотался.
   Все обратили на него свое внимание, но едва крышка шкатулку приподнялась на миллиметр, это было последнее, что видели и слышали восемнадцать человек.
  
  
   - Успел!- выдохнул из себя накопившееся напряжение я.- И что у нас здесь?
   Я поднял свечу повыше, осветить стены. Комната была небольшой и из нее вел еще один выход впереди, вглубь чердака.
   У стены слева стоял письменный стол и деревянный стул со спинкой рядом. Подойдя поближе, я осветил мерцавшую стену, которая оказалась сплошь обклеена черно белыми фотографиями и искусно выполненными рисунками лиц людей. Присмотревшись, я узнал на одной из фотографий уже убитого гостя, которого я хорошо рассмотрел в комнате, где впервые разговаривал с лордом Гарредом.
   - Странно, вроде как, эта тайная комната связана с хозяйской спальней. Ничего не понимаю. Но, думаю, сам хозяин не захотел, чтобы ее увидели, и оставляя подсказки, дворецкий намеренно решил показать ее. Здесь происходило нечто большее, чем просто игра в поиск сокровища. Как думаешь, Эквита?
   'Это по твоей части. Разного рода интриги и хитрости вне моего понимания'.
   - Понятно! В общем, сюда мы вернемся через пару минут и обследуем более детально. Надо бы помочь Альви, кажется, он может рассказать кое что интересное. Как минимум, кто ходит по дому и отстреливает находящихся в нем.
   Тем же путем, которым я и пришел, спустился на второй этаж и пошел к лестничному спуску, где оставался истекать кровью напарник.
   Альви лежал на том же самом месте. Его глаза были закрыты, но тяжело вздымавшаяся грудь свидетельствовала, что он был еще жив. Видимо, рана не являлась смертельной и жизненно важных органов не задела. Возможно, у него еще был шанс выжить, только бы продержаться еще час, но вот помогать ему или нет - это еще предстоит решить. Я до сих пор сомневался в его методах прохождения.
   Потормошив слегка за плечо, Альви открыл глаза.
   - Ты как, держишься?- спросил я.- Сможешь подняться, надо бы найти тебе место получше этого.
   Он кивнул головой и начал подниматься. Я помог ему и, поставив на ноги, закинул его руку себе на шею. Спускаться было дальше, чем подниматься и я потащил Альви в ближайший пятый номер. Уложив его на кровать, я приступил к вопросам.
   - Итак, чем именно ты занимался последние два часа?
   Во взгляде Альви снова проступила та холодность, которая мне не понравилась при знакомстве.
   - Почему я должен тебе отвечать?
   - Ты мне ничего не должен! Единственное, что ты должен, это понимать, что в ближайший час только от меня зависит - выберешься ты из этой Комнаты, или останешься вместе с остальными призраками.
   Он кивнул головой, соглашаясь.
   - Ты прав, просто я не привык доверять террористам.
   Я не удивился, лишь усмехнулся. Хоть кто-то узнал меня.
   - Но твоя известность оправдана, сейчас я это вижу. Ты явно способен на большее, чем я. Тот фонарик что тебе дал...
   Я достал его из кармана.
   - Я получил его вместе с приглашением перед входом в комнату. В нем же мне была дана первая подсказка. Так вот, сам фонарик излучает люминесцентный свет. Объяснять что это вряд ли стоит, ты и сам прекрасно знаешь. Ты пошел по общему пути, я же по пути, созданному Домом, как было написано в приглашении. Но не очень преуспел в этом. Ты действовал быстрее меня.
   - Не всегда, кто-то еще действовал, убивая гостей, что часто сбивало меня с толку. Я сначала подозревал Дворецкого и тебя, но потом дворецкий отпал, остался ты, а теперь я вижу тебя истекающим кровью. Так кто же это сделал?
   - А тебе есть до этого дело? Просто разгадывай подсказки, и выберемся отсюда. Я все равно не заметил его. Я шел по коридору, думал позаглядывать в номера, в поисках своих подсказок, как внезапно очутился на полу с простреленным боком.
   Я приподнял его одежду и посмотрел на рану. Кожа вокруг была вся заляпана уже начавшей сворачиваться кровью, но если стреляли сзади, то пуля явно прошла навылет.
   - Повезло!- отметил это я.
   - Да уж!- невесело усмехнулся он, но зашелся в кашле и кровь толчками поперла из раны.
   - Прижми, и постарайся выжить еще минут пятьдесят пять, примерно, а мне пора бы уже заняться весьма занятной загадкой.
   - Валяй,- отвернулся от меня Альви и занялся своей раной.
   Мог бы и благодарней быть, что не позволил на ступеньках умереть, или что сам не прикончил, разные ведь люди в этом Доме бывают, правда, Эквита?
   'Именно! Я сама наблюдала не один десяток раз, когда один участник комнаты убивал своего напарника за просто так, лишь бы остаться единственным'.
   - Надо быть настороже и посматривать по сторонам. Маньяк на свободе и может он уже меня выбрал целью.
   Я поднялся по лестнице в тайную комнату, погруженную во мрак, и, точно помня, что оставил в ней горящую свечу, насторожился.
   - Нашел, значит!- услыхал я знакомый голос.- Чертов дворецкий, вечно удается ему прятаться от меня, но не сегодня. Слишком все идеально идет.
   Чиркнула спичка, и маленький огонек свечи стал разгораться по новой, освещая лицо лорда Гарреда.
   - Меня вот волнует один вопрос,- продолжил лорд, подкуривая от еще тлеющей спички трубку,- ты псих или идиот? С кем ты тогда разговаривал? И кстати, спасибо за такую заботу, я очень тронут.
   Его злобный смешок вывел меня из замешательства. Спрашивать его ни о чем не буду. Этот тип явно из тех, кто любит поговорить о своих планах, будучи уверенным в своей силе. Я осмотрел предметы, освещенные свечей и лежащие рядом с лордом Гарредом, и нашел его мнимую силу - пистоль. Надо подобраться на расстояние его вытянутой руки или приблизительно, чтобы успеть перехватить оружие, когда он на меня его наставит, а то, что это случиться, сомневаться не приходилось.
   Я ничего не ответил на его вопрос, лишь развернулся к нему боком и сделал шаг вперед, слегка наклонившись в сторону лорда Гарреда, незаметно, всего на пару сантиметров приблизившись к нему.
   - Не хочешь отвечать? Ну и ладно. За все проведенное здесь время, ты первый кто дошел до третьего этапа, очень редкие доходили до второго, всего один, или два, если память не изменяет. Меня забавляло наблюдать за ними, но когда они сдавались, я просто брал в руки это вот оружие,- он нежно погладил по рукояти пистоля,- и пристреливал их. Никто ни разу не заподозрил меня в плохих намерения.
   Ну вот, исповедь началась.
   - И ты никому раньше этого не рассказывал, достойных не находилось?- спросил я, разворачиваясь, словно топчась на месте и еще на пару сантиметров приближаясь к противнику.- Во рту, небось, завонялось, за столько-то лет.
   - Единственный, кто знает обо всем, это мой дворецкий: о мотивах, и прочих вещах, побудивших пойти на сделку. А я знаю о его мотивах, заставивших заключить сделку. Мы оба ненавидим друг друга и всё, как всегда, из-за женщины. Эта шлюха решила бросить меня ради него, но не учла, что мне слишком дорого ее приданное. Жаль, что радовался известию о ее смерти я недолго, всего каких либо пару часов.
   Я кивнул на стену.
   - Видимо, ты давно планировал проредить высший английский свет.
   Пока он проследил в сторону за моим кивком и задержал там взгляд, я сделал один шаг вперед. Сколько же мне еще с тобой возиться. Уже бесцельно потрачено минут десять.
   - Это? Нет, это всего лишь хобби. Понимаешь ли, после стольких веков бодрствования становится скучно. Эти досье лишь развлечение. С кого в следующий раз начинать первым, кого убить вторым и так далее. Тот вечер должен был быть всего лишь прикрытием. Моим алиби. Но, Эдвард тоже оказался хитрым засранцем, ненавидящим меня и подобных мне. Сам того не подозревая, я попался в его ловушку.
   Он на секунду замолчал, но тут же продолжил.
   - Вот что меня интересует,- как вы, участники, или как вы себя называете, намерены добраться до финиша этой комнаты, если единственным выходом является смерть.
   А вот это весьма полезная информация.
   - Что ты имеешь ввиду?
   - То, что вконце тебя не ожидает какое либо сокровище, деньги или выход, а смерть. Как сейчас помню: разговаривали мы по душам с Эдвардом, уже светало и каких либо пару минут назад пришло известие о смерти моей жены, как же её звали? Совсем забыл, да и черт с ней. Забегает пэр Нортон с самым щасливейшим видом, словно вся палата проголосовала 'За' в поддержку его закона, держа в руках небольшой такой сундучок необычного цвета.
   Он отвел взгляд от меня, продолжая крепко сжимать пистоль в руке, и я незаметно, насколько это возможно придвинулся еще ближе. Тусклый свет свечи скрывал мои передвижения, и то, что я становился ближе.
   - Когда собрались все мои гости в одной комнате, и он открыл его... это и был его выигрыш. И мое поражение.
   - Ты извини, что я не могу посочувствовать такой скотине, как ты.
   - Я и не искал твоего сочувствия. Хоть мне и интересно, что ты за человек такой, но сейчас нам придется попрощаться.
   Он крепче ухватил пистоль, но палец еще не был на курке и я рванулся в его сторону, успев поднять руку лорда, схватить запястье и вывернуть его, заставляя выронить оружие.
   Грязно выругавшись, Гарред повалил свечу, затушив её, и в темноте, оттолкнув меня, прыгнул в проход, ведущий в его комнату. Я за ним следовать не желал, и без того дел хватало. Оказывается, я два часа занимался не тем, чем следовало. Хорошо хоть узнал об этом заранее. Но что теперь делать? Слишком поздно начинать все по новой.
   'Эквита, пришел твой звездный час, мне нужен абсолютно весь твой потенциал. Не представляю, на что ты способна, но сейчас мне нужно это, и даже больше. Понимаешь ведь, в каком положении мы оказались?'
   'Если он не блефовал, то вполне'.
   'Нет, сейчас он был откровенен'.
   'Так что конкретно мне следует сделать, или найти?'
   'Ты ведь можешь увидеть не моим зрением, своим, надписи, сделанные специальной краской и видимые для человека только с помощью люминесцентной лампы?'
   'Для этого мне придется высвободить большую часть своего существа наружу, из твоего сознания. Это осложнит наше с тобой общение'.
   'Не страшно, главное, как можно быстрее найди все надписи, по возможности, дословно запомни. И, даже, стоит начать со второго этажа. Мы пойдем по второму пути, который приготовлен Домом не для нас, а значит, должен быть легче'.
   Я почувствовал, когда Эквита вышла из меня, образовав странную пустоту и чувство опустошения, словно мне над головой занесли топор, и я знал, что случится, но ничего не мог поделать с этим. Странная ассоциация, но именно она первой пришла на ум.
   Но Эквита ушла не вся, та часть, которая, как она выразилась, модифицировала мои сенсорные ощущения, моторику и ум, остались.
   Идти вглубь тайных помещений я не видел смысла, так как они являли собой продолжение отвергнутого мной пути. Оставалось только ждать, но из-за бездействия меня пробил легкий мандраж. Ни в одной из комнат я не останавливался на полпути к цели, потому что не имел ни малейшего понятия к её достижению. Может стоить проведать Альви, узнать что последнее он отгадал и откуда следует начинать, в случае успеха Эквиты.
   Чтобы ненароком не свернуть себе шею, упав в открытый люк, я включил люминесцентный фонарик. Вся стена была испещрена записями, видимыми только при этом свете, но осмотрев их, я не обнаружил ничего полезного для себя, лишь пометки, касающиеся людей на фотографиях. В обычном свете, тут наверняка можно было бы увидеть подсказку к решению своей части загадок, но я сделал ставку на другой путь, поставив на кон абсолютно всё.
   Спустившись в темную, хозяйскую комнату я также осветил стены, но на них ничего не было.
   Я вышел в коридор, и когда подходил к лестнице, часы отбили два раза, и мои наручные показывали уже восемь часов двадцать минут. Это наврядли кто-то разгадывает загадки, скорее лорд Гарред лютует. Получается, он убил двух гостей, а может и трех, столько ведь осталось их, просто время ждет своего... времени. И во всем доме остались только я, Альви, дворецкий и сам Гарред. Теперь он будет вдвое опаснее обычного. Ему знакома обстановка дома и он будет использовать ее против нас. Неизвестно за какой панелью стены скрывается ниша, из которой он может незаметно подкрасться сзади.
   Возможно, стоит вновь поговорить с Эдвардом и склонить на свою сторону, убедив в своих намерениях против его хозяина. Но и Альви в опасности. Он не сможет постоять за себя в случае угрозы со стороны кого либо, даже меня.
   Я обратил внимание, что в темных, слабо освещаемых местах цвет не такой, что ли, темный, скорее фиолетового оттенка. Видимо Эквита распылила себя по всему дому.
   Подойдя к лестнице, я остановился в замешательстве. Стоит ли идти на поиски Эдварда, или, все же, остаться с Альви и защитить его. Он ведь может оказаться еще полезным. И пока я стоял в раздумьях, из-за поворота на первом этаже вышел лорд Гарред. Он сразу заметил меня и осклабившись, перебежал холл в другую часть здания. После секундного замешательства я последовал за ним. Если представится возможность избавиться от угрозы, то воспользуюсь ею я незамедлительно, хотя и слегка замешкался при виде его.
   В пару прыжков я оказался в холле, едва не переломав ноги при спуске на кривых ступеньках, и едва успел заметить, как закрылась одна из дверей в конце длинного коридора. Поспешив к ней, я остановился, вспомнив свои мысли, насчет его преимущества Гарреда.
   'Гвин, ты готов?'- спросил я свое оружие, но мысленного ответа не получил, ведь его слова передавала мне Эквита, но я почувствовал как потеплела рукоять под моими пальцами. Видимо, это стоит оценивать как да.
   'Тогда вперед!'
   Сильным ударом ноги я вышиб хлипкую дверь вместе с петлями вовнутрь. В комнате было темно. Этого я не предусмотрел, но был осторожен и не забежал сломя голову внутрь, а включил фонарик и осветил небольшое, почти полностью пустое помещение. Ни шкафов, в которых можно было бы спрятаться, ни кроватей, с высоким подъемом, чтобы залезть под нее, не было. Комната оказалась совершенно пуста. Лишь остановившись и прислушавшись, я уловил шоркающие звуки где-то за стеной, правее от этой комнаты.
   - Чего я и ожидал,- хмуро пробормотал я,- только от этого не легче.
   Бегать за ним по тайным переходам смысла не было. Ведь Гарреду проще простого подкараулить меня за стеной и продырявить тем же огромным кухонным ножом. Кстати да, он-то выбегал именно с той стороны, где кухня, а его руки я не успел разглядеть. Там же, по всей видимости, и нашли очередной упокой жертвы двух ненавидящих друг друга мужчин, оказавшимися лишь разменными пешками.
   Так, где же он выйдет? Стоит тихонечко пройти дальше и прислушиваться к каждому шороху. Но все было тихо, пока я на цыпочках дошел до холла.
   В доме стояла абсолютная, жуткая тишина и везде царил мрачный полумрак. Когда я впервые сюда зашел, когда еще это место было наполнено пусть и ненастоящими, но людьми, казалось как то повеселее. Теперь же, когда стало пусто и обнаружились весьма мрачные, неприглядные подробности всего произошедшего, Комната приобрела весьма темные тона и ощущение еще большей неуютности, чем казалось в первый раз.
   Где то скрипнула половица, или это у меня под ногой. Я резко заозирался по сторонам, но ничего опасного не заметил. Как ни стыдно, и, даже, противно, себе признаваться, но мне нужна Эквита. Без неё, стоит признать, так далеко и с таким успехом я бы не добрался. Долго же она еще будет искать.
   'Нет! Я закончила',- раздался её голос у меня в голове. 'И нашла более чем полезную информацию'.
   'Ну так выкладывай, не томи'.
   'Я нашла все, связанное со вторым типом загадок, и они достаточно простые, даже для меня. Но еще, я нашла шкатулку, а в ней ключ. Видимо, она и является финалом всей комнаты. Только, вопреки словам Гарреда, шкатулка не является тупиком'.
   'Ему то, на самом деле, откуда знать, чем и как выглядит финальная загадка, если он посвятил свою, так сказать, загробную жизнь - лжи, убийствам и мести. Так, теперь ближе к делу - где находится шкатулка?'
   'А вот тут то и кроется проблема. Находится она в пианино в комнате отдыха. Чтобы открыть замок, как я поняла, надо наиграть определённую мелодию, и ноты даже есть'.
   Я догадался, в чем заключается проблема.
   'И ты не знаешь, как надо играть по нотам?'
   'Нет, ни в одном из тех, чью память я вбирала, не было такой информации, как, собственно, и в тебе'.
   В этом она и состояла. И кто может помочь, я не знал. Полумертвый Альви, дворецкий, который четко дал понять, что помогать не намерен, и явный враг лорд Гарред, который с большим удовольствием будет смотреть на мою предсмертную агонию.
   - Так что же получается,- пытаясь осознать сложившееся положение, нахмурился я.- Если шкатулка с ключом одна, то ода типа загадок приводят к одному и тому же месту - пианино?
   'Получается так, хотя путь Альви действительно оказался немного проще'.
   Я вспомнил, что на чердаке среди развешенных фотографий были небольшие клочки бумаги, на которые я лишь вскольз обратил внимание. И на тех клочках, кажется, находились нотные закорючки. Получается, что я пришёл бы почти к тому же, что и мой умирающий напарник.
   'Ладно, времени хоть и немного, но еще достаточно, чтобы спросить Альви, или попробовать уговорить Эдварда'.
   Где находится сама комната - я знал. В ней находилась загадка с часами, и я вспомнил стоявшее у стены пианино. Поэтому, забыв о преследовании за Гарредом, я направился к Альви.
   Альви лежал в окружении окровавленных тряпок, бывшими раньше простынями и покрывалами, и выглядел еще более бледным. Но тяжелое дыхание и вздымающаяся грудь говорила о том, что он еще держится, кое-как.
   - Пришел увести меня отсюда?- слабо приоткрыв глаза прохрипел с надеждой он.
   - Остался всего один шаг до выхода, который без, надеюсь, твоей помощи, мне не сделать.
   - Ну!?
   - Ты умеешь играть на пианино по нотам?
   - Не сказать, чтобы я обладал музыкальным слухом исполнить Рахманина, кое-чему научился в детстве. Главное, чтобы ноты были, и были правильно написаны.
   Ой! Совсем забыл, что надо ведь еще и ноты найти.
   'Эквита, где находятся ноты? Ты говорила, что нашла и их'.
   'Нашла, но нотные ключи записаны вразброс в одной из тайных комнат, на чердаке. Я могу показать их, а ты нарисуешь их на бумаге'.
   'Чем нарисую, кровью что ли',- хмуро ответил я, но бросил взгляд на лужу крови под Альви и еще, более менее, чистые простыни, как проблема на чем рисовать и чем - отпала.
   - Хорошо, приступим!
   Я расстелил на полу одну из простыней, окунул палец во влажную, липкую и еще теплую кровь Альви.
   - И часто ты подобным занимаешься? Я имею ввиду, рисуешь чужой кровью,- ехидно заметил он, но я проигнорировал его выпад в сторону моего рода деятельности.
   Закрыв глаза, я сосредоточился на показанных Эквитой символах и начал аккуратно переносить их, время от времени смачивая пальцы в крови.
   На каждый нарисованный символ приходился короткий отрезок сетки, и его надо было в точности переносить, чтобы нота оказалась правильной. Для меня все эти ключи ничего из себя не представляли, Альви же, надеюсь, увидит в них музыку, иначе нам несдобровать.
   - Вот!- спустя минут пять представил я свою работу.
   Выглядела она ужасно, с технической точки зрения написания нот. Но, стоит добавить, выглядело стильно и весьма сюрреалистично: багрово алые завитушки на белоснежно белом фоне.
   Альви недовольно скривился, осматривая мою работу.
   - Ты точно все правильно нарисовал?
   - Да! А ты видишь недочеты?
   - Нет, просто спрашиваю, это очень важно. А еще хотел бы спросить, как ты, черт возьми, смог нарисовать их по памяти закрыв глаза?
   - Предпочту не отвечать.
   - Да пофиг! Так, и где инструмент?
   - Внизу, в комнате отдыха, где стоят напольные часы и большой камин в окружении диванов и кресел.
   - Помню, недалеко, но тебе придется тащить меня, сам я не дойду.
   Сказав это, он зашелся в кровавом кашле. Я, честно говоря, вообще удивлен, что он был еще жив. Потерять столько крови и до сих пор находиться в сознании, разговаривать. Видимо, ему тоже есть ради чего стоит выбраться живым из этого места.
   Часы продолжали свою забастовку, но по ощущениям, прошло больше получаса, даже, скорее всего, сейчас было без двадцати девять.
   Как минимум пять минут потратим на спуск, что не стоит откладывать.
   Аккуратно, стараясь сильно не тревожить рану, которую Альви продолжал прижимать левой рукой, правой перекинул мне через плечо и мы пошли, за раз делая по одному шагу. По пути нам никто не встретился, хотя могу с уверенностью сказать, что слышал вдалеке скрип половиц и тяжелые шаги. Это был либо дворецкий, выбравшийся из кладовой, либо преследующий его хозяин, у которого осталось не так много времени на реализацию своего плана. Может, нас он считал легкой целью, зная, где мы можем оказаться и даже прятаться не будем, а вот с Эдвардом все обстояло сложнее. Но мне не было до них дела, пока их личные разборки не касались нас. Лорд Гарред лишился пистоля, но кто знает, что у него еще может иметься в арсенале. Может быть, меч, может - еще огнестрел какой. А мы уже так близко к выходу, на расстоянии одной загадки. Обозленный психопат - хуже хладнокровного убийцы, ведь приходится выслушивать заунывные, не поддающиеся ничьей логике, кроме их самих, объяснительные речи.
   Спустились мы за четыре минуты, и я усадил напарника на табуретку, стоящую у пианино. Альви тяжело дался этот переход, несколько раз он просто повисал на моих плечах.
   Собрав по комнате четыре столика и поставив их рядом с пианино, я расстелил на них простыню. Хорошо, хоть крышка над клавишами была открыта.
   - Так, приступим,- еле слышно вымолвил Альви и начал поочередно нажимать клавиши.
   Мелодия не пока не складывалась, но и он преследовал, в данный момент, иную цель - услышать каждый звук и попробовать совместить их. Мне же предстояло исполнять роль телохранителя.
   Внезапный шум, донесшийся из холла, заставил меня печально вздохнуть - еще ничего не кончено, но проверить, что там происходит, все же стоит. Хотя я и так догадывался, но увиденное лишь подтвердило: дворецкий с лордом катались по пыльному полу, нанося друг другу удары по бокам. Лорд Гарред схватил за длинные волосы Эдварда и сильно дернул, вырвав целый пучок. Мне стало смешно от сцены этой драки, и я издал непроизвольный громкий смешок. Они оба остановили драку и посмотрели на меня.
   - Не обращайте на меня внимания, продолжайте,- подначил их я.
   Они последовали моему совету и продолжили. Хотя, для кровной вражды стольких столетий, дрались на смерть они плоховато. Это походило, скорее, на пьяную драку двух приятелей.
   Гарред оказался сверху и начал сильно бить по лицу Эдварда, но тот перекинул лорда через себя коленями и уже сам, оказавшись сверху, схватил бывшего хозяина за горло обеими руками и стал душить. В его глазах читалась дикая злость и ярость. Уже по одному его виду можно было сказать что либо он убьет противника, либо погибнет сам, но не сдастся. Я бы с радостью помог Эдварду убить лорда, но решил не вмешиваться до определённого момента, ведь симпатий ни к кому из этих двоих я не испытывал, но, все же, болел за победу Эдварда, тогда не придется самому марать руки.
   Альви продолжал наигрывать различные мелодии, Эдвард все душил отчаянно размахивающего и бьющими, куда попало, руками Гарреда, но все еще живого, а я же стоял и безучастно наблюдал, что еще мне оставалось делать. Времени оставалось не меньше десяти минут до возможности открыть дверь на выход из этого места.
   Музыка стихла, и послышался слабый, еле слышный вскрик Альви.
   - Я открыл!- хрипло произнес он, указывая на верхнюю часть пианино.- Там я слышал щелчок.
   И упал лицом на клавиши, издавшее, явно, рассерженные звуки.
   - Потерпи еще немного! Скоро мы выберемся,- постарался подбодрить его я.
   Откинув крышку, я достал темно красную, небольшую, но очень массивную шкатулку. Поводив ею из стороны в сторону, я услышал легкий металлический лязг изнутри.
   'Ты уверена, что там только ключ?'.
   'Уверена! Как я уже говорила, не думаю, что Дом создаст намеренно тупиковую ветвь для выхода, у него, все же, есть свои правила и, даже, возможно, принципы'.
   Я осмотрел шкатулку со всех сторон, ожидая подвоха, в виде того, что слишком неочевидно будет ее открытие.
   'Внизу, надо нажать на один маленький орнамент и она откроется',- подсказала Эквита.
   Но я не успел этого сделать. Дверь в холл резко отворилась, и там стоял лорд Гарред, очень жутко выглядящий. Лицо, точнее та часть, что не была залита багровой кровью, все еще была синюшного цвета, после удушения, и вся левая часть тела была залита кровью Эдварда. В левой руке Гарред сжимал что-то маленькое и тонкое, похожее на булавку, или заколку. Его появление было столь неожиданным, что я так и остался стоять с протянутой вперед шкатулкой. Гарред в два шага преодолел расстояние до меня, выхватил шкатулку и бросил ее через всю комнату в ярко пылающий камин.
   - Вот и все!- радостно возвестил он.- Теперь у тебя нет выхода.
   Часы рядом переместили свою стрелку на без двадцати девять. Видимо, в этот момент испустил последний вздох Эдвард.
   - Дай мне минутку придти в себя, и я покончу с твоими мучениями,- решил поиздеваться надо мной Гарред, и присел в кресло.
   Он явно был уверен в своей победе, хотя и жестоко ошибался в этом. Сейчас он был для меня не опаснее котенка: измученный, побитый, но выглядящий действительно жутко.
   Я же, презрительно хмыкнув, пожал плечами и направился к камину. В ярко оранжевом пламени было трудно разглядеть уже пылающую шкатулку. Она лежала у дальней стенки камина, и чтобы достать ее, необходимо было бы сделать шаг внутрь. Точнее, его бы делать не пришлось, находись поблизости кочерга или нечто подобное. За фомкой бежать далеко, времени мало, а огонь мне не причинит вреда, как я уже убедился в самом начале этого цикла заданий. И, под изумленный взгляд Гарреда, я вступил внутрь камина, в мягкую золу, засыпавшуюся мне в обувь. Шкатулка уже пылала, но была раскрыта, видимо, она ударилась нужным местом, а внутри лежал сверкающий серебряный ключик. Огонь вокруг меня лишь ухудшал видимость, но никак не обдувал, словно его и не было. Это было очень необычно, и меня обуяло чувство упоения моментом.
   Гарред вскочил с кресла.
   - Как ты это сделал? Почему не загорелся?- гневно бесился он.
   Я все так же безучастно пожал плечами.
   - Это ведь призрачный огонь, он не действует на сохранивших разум,- слукавил я, надеясь заманить его в ловушку.- Сам попробуй.
   Я отошел на несколько шагов, а Гарред подбежал, осторожно косясь на меня, и протянул руки к камину.
   Попался!
   Лорд Гарред даже и не понял, как оказался внутри пылающего камина, после моего пинка, объявшего его всего за секунду. Волосы сгорели мгновенно, а сам он первые пару секунд отходил от удара головой об верхнюю стенку камина, зацепившись за нее, после моего толчка. Гарред закричал, заметался, начал биться в пылающей одежде по стегам и по полу, но когда он попробовал накинуть на меня, я схватил его за шиворот и со всей силы зашвырнул обратно в камин. В этот раз он намного сильнее ударился головой и больше не встал, так и оставшись наполовину лежать в огне, который уже начал распространяться по комнате, после безумных метаний Гарреда.
   Время снова сдвинулось на десять минут, значит, Альви еще жив.
   'Ключ же от входной двери? Можешь проверить по быстрому?'- попросил я Эквиту, и она тут же отделилась тонкой фиолетовой линией.
   Альви был без сознания и все продолжал сидеть, уткнувшись носом в клавиши.
   'Подходит!'
   Хорошо, и времени, надеюсь, достаточно, чтобы дотащить его до выхода. По прикидкам, меньше пяти минут, хотя я уже каждое мгновение опасался, что часы начнут отбивать девять часов.
   Подхватив Альви за руку, я закинул ее плечо и потащил. С трудом - он был тяжеловат, хотя и не слишком. Комната вокруг нас уже пылала, особенно красиво горели портьеры и матерчатые кресла.
   'Интересно, эта комната восстановится, если сгорит таким образом? Нанесет ли это урон Дому?'- размышлял я вслух, но Эквита ответила.
   'Нет, или да, смотря на что первым отвечать. Дому ничего не будет, ведь это пламя, внутри него. Если проводить аналогию, то человеческий желудочный сок ведь не прожигает желудок и прочие органы'.
   'Потому что находится в месте, предназначенном для него, и, если повредить пленку, то этот сок может навредить другим органам'.
   'Ну, смысл ты уловил. Первую комнату ты уничтожил собственноручно, принеся инородное тело внутрь, как вирус, и повредил тем самым оболочку'.
   'Я не против повторить это!'
   'И я в очередной раз предостерегу тебя, и ты, в очередной раз, проигнорируешь мой дельный совет'.
   'Если останется время, я подожгу что нибуть, если не останется, и черт с ним, главное отдать долг Альви, без него мы бы не смогли выбраться'.
   Ноги Альви цеплялись за коврики и паласы, волоча их за собой, и мне периодически приходилось останавливаться, чтобы откинуть их, и не волочить лишнюю тяжесть.
   Мы прошли холл, весь пол которого был залит светлой кровью лежащего там же Эдварда, не пожелавшего помогать, и не попросившего о помощи. Сам виноват!
   Вот и коридор, ведущий к выходу, а спустя полминуты я уже прислонил Альви к двери и разжал потную ладонь, крепко держащую ключ. Едва повернув его в скважине, раздался бой часов. Я сперва испугался, подумав, что это Альви преставился, но за первым ударом последовал второй.
   Дверь открылась наружу, хотя я точно помнил, что открывалась она внутрь, когда мы в нее зашли три часа назад. Перекинув остальное тело Альви, которое тут же исчезло из поля зрения, я быстро достал спички. Ну не мог я уйти, не сделав шкоды. Да и оставлять место, являющееся столь питательным, в плане отрицательных эмоций, для Дома и Организаторов не хотелось. Рядом с дверьми я оторвал часть обоины и поджег ее. Мой внутренний поджигатель возликовал, при виде теплых язычков пламени. Надеюсь, этого будет достаточно. Нет, и черт с ней, этой комнатой. Мне в любом случае придется бороться с самим источником извне, и, перешагнув порог, я оставил очередной кошмар позади.
  
  
  
  
  Превью ?10
  
   Огромное яйцо раскололось от усилия изнутри, и вся содержащаяся там масса выплеснулась наружу, прямо на стоявшую перед яйцом фигуру в тяжелом, коричневом плаще. Но он словно не заметил этого, продолжая стоять, и смотреть на маленькую фигуру, лежащую у его ног.
   Маленькая, светловолосая девочка открыла глаза и посмотрела на фигуру в плаще.
   - Ты знаешь кто ты?- спросил он.
   - Да, господин,- тонким голоском ответила девочка.
   - Ты знаешь, для чего была создана?
   - Помогать Отцу создавать и проектировать.
   Фигура в плаще кивнула.
   - Умница!- и повернулся, чтобы растворится во мраке пещеры.
   - Постойте!- окликнула его девочка, отчаянно пытаясь встать на ноги и догнать его.
   Коричневоплащий остановился.
   - А можно мне...- замялась девочка,- можно мне друга?
   Он зычно рассмеялся и свистнул в темноту, откуда вышел крупный паук, с человеческий рост. Он усадил девочку ему на шею, снова рассмеялся и исчез в темноте.
  
  
   'Прэээтоооор'!
   Я тряхнул головой. При переходах между комнатами давление иногда влияет на уши, как при спуске в воду или под землю. Может чудиться что-то.
   Я оказался в уже знакомом, мрачном коридоре. Или почти знакомом. Если раньше стены были покрыты где обоями, где гобеленами, шторами, то сейчас они были совершенно голыми, с черными провалами в местах осыпавшейся кладки. Полы перестали быть деревянными, и зияли серостью отшлифованного камня, покрытого черными пятнами от капающей смолы под факелами, и темными от... не приходилось сомневаться от чего еще в таком то месте. Атмосфера заметно изменилась, и теперь отовсюду тянуло холодом и сыростью. Света было минимум, но глаза с каждым разом все быстрее адаптировались к темноте. Альви рядом не было. Это и к лучшему, не понравился он мне. Как и в случае с Майклом, он, по объяснениям Эквиты, был в другом временном отрезке. А в каком оказался я? Часы показывали девять часов и одну минуту. Ах да, забыл что время в этом хабе не имеет значения.
   - А сейчас вечер или день?
   'Вечер',- ответила Эквита.- 'И сейчас время ужина'.
   - В смысле - ужина?
   - Два раза в течении двадцати четырех часов участнику не надо заходить в комнаты. Он проводит их самом Доме. Но не стоит расслабляться, ведь и вне комнат хватает опасностей и прочих паразитов.
   - А тематике окружения эти твари соответствуют? Помню я проходил Древнеегипетское сооружение, там однозначно должны быть мумии. В подобном особняке, изнури хоть и выглядящим совсем иначе, чем можно предположить, глядя снаружи, должны содержаться скелеты, ведьмы, прочая нечисть, соответствующая английскому фольклору.
   Я вспомнил первую комнату, Мариэтту, и мысли завели меня снова в последнюю комнату.
   - Жаль, что там все оказались такими неразговорчивыми. Мне бы хотелось узнать, что произошло между Гарредом и Эдвардом более подробно. Хотя, встречай я только таких жителей, не потерявших разум, вроде Эрсорерса, то многое оказалось бы слишком простым, не находишь?
   'Разве это плохо, что бы все шло легко?'
   - Нет, это замечательно, вот только ты должна была заметить, за столько-то веков анализа памяти людей, что так никогда не бывает. Существует нечто вроде тормоза хороших событий, за которыми всегда следуют проблемы. Люди называют это кармой, роком и другими словами, имеющими в каждом народе свои корни.
   'Заметила, но никогда не обращала внимания. Я не понимаю подобного порядка вещей'.
   Так за разговором мы вышли в холл первого этажа, где до сих пор находилась омерзительная статуя горгульи, три часа назад гонявшаяся за мной по всему дому.
   - Кстати, когда эта тварь гонялась за мной, стены были неплохо так побиты, да и пол, да и... в общем она сильно повредила структуру особняка, неужели он тоже самовосстанавливается?
   'Или этого еще не произошло'.
   Я понял ее ответ.
   'Должна в очередной раз напомнить, что следует быть предельно осторожным. В течении следующих двух часов ты не сможешь восстановить свои травмы. В лучшем случае - два часа',- поправила она себя. 'Если мы не очутимся в подобном прошлому месте'.
   - Не представляю, что может быть страшнее и смертоноснее этого существа,- кивнул я на горгулью.
   'Я'.
  'Я'.
  'Я'.
   Чувство, словно кто-то крикнул в горах, а эхо со всех сторон отдается только в моей голове. Я испуганно заозирался по сторонам, но все, как и было - тихо и пустынно. Кроме звука бьющегося сердца из груди горгульи.
   'Что случилось?'- обеспокоенно спросила Эквита,- 'ты очень сильно взволновался'.
   - Ты разве не слышала?- заговорил шепотом я.
   'Что именно?'
   - На мои слова, что может быть страшнее горгульи, кто-то ответил - 'Я'.
   Моя беспечность и расслабленность исчезла, я весь подобрался и напряг все чувства, осознав, что просто так ничего не закончится на обычном голосе в голове. Его кто-то произносил, и это существо явно забавляется, хочет поиграть со мной. Стоило переложить Гвина поближе, и в случае чего - незамедлительно воспользоваться.
   Мрачное окружение приобрело еще более мрачный характер. С обостренными чувствами я различил звуки капающей воды со стен и потолков на каменные полы, шорох сквозняка, раздувающего пламя в факелах, и еще один звук, вроде клацанья, или щелканья, похожего на равномерную ходьбу с тяжелыми каблуками.
   'Я не слышала ничего',- с несвойственным волнением сказала Эквита,- 'но только что я почувствовала присутствие еще одного участника, человека'.
   Может это его я только что слышал.
   - Как произойдет переход в другую комнату? Просто надо дождаться или опять искать ключ?
   'Просто дождаться'.
   - Мне надо туда!
   Неожиданно, даже для самого себя выбрал я путь и указал в один из проходов рукой, а затем, непонимающе уставился на нее и резко опустил.
   - Что происходит? Почему я сказал это? Почему выбрал этот путь?
   Меня начал пробирать страх. Кто-то еще вторгнулся в мой разум, только без моего согласия и пытался контролировать мои действия.
   'Не понимаю, что случилось. Я не ощущаю в твоем разуме чужого присутствия, кроме себя. Видимо, это очень опасный противник, с сильной волей и психикой, если может воздействовать на тебя'.
   - Мы справимся! Обязаны справиться,- подбодрил я и себя и Эквиту.- Предлагаю, для начала, поиграть по ее правилам, понять логику этой твари и нанести удар самим.
   Почему я назвал это существо, которое еще не видел, в женском роде не совсем понял, видимо, голос, интонации, хоть я и не вполне осознал их, были свойственны женщине.
   - Ты ведь в той стороне, куда я указал, ощутила присутствие еще одного участника?
   'Да!'
   - Как и я, за секунду до потери контроля, услышал чьи-то шаги там. Хотя, это было просто похоже на шаги. Шум был слишком далеко и очень неопределённый.
   Мы направились в очень длинный и темный коридор. Факелы горели по одному через каждые тридцать метров, что, в моем случае, больше мешало. Приходилось после каждого факела останавливаться и несколько секунд ждать, когда я начну различать камни под ногами, отгораживая свет следующего светила от лица ладонью. Этот дом был старый, а судя по внешнему виду, что я успел заметить, когда подходил к нему, часто подвергался осадам. Возможно, часто захватывался. Значит здесь должно быть много тайных переходом, комнат, и не меньше ловушек.
   Поначалу, не было ни единого звука, кроме моих шагов, а затем и они заглушились непонятным, серым, липким покрытием.
   Наконец, коридор закончился, и я вышел в большую столовую, или кухню. Оба варианта верны, так как одна половина была явно отведена под готовку пищи, со старым, наполовину обсыпавшимся камином, а на второй половине расположился массивный, длинный стол, с расставленными вокруг деревянными стульями со спинками. Окна были, но, по-прежнему, зияли чернотой, словно сейчас было не утро, а глубокий, осенний вечер.
   Я не мог разобрать, чем был покрыт пол. В этой комнате слой был еще более густым и пышным. Дотронувшись рукой, я весь похолодел - это было очень похоже на паутину.
   С этим фактом, мрачная, средневековая атмосфера комнаты приобрела еще более жуткий и устрашающий вид. Присмотревшись, я обнаружил и на стенах, в виде длинных белых волос, паутину. На потолок, честно говоря, было страшно заставить поднять взгляд, но сделать это надо, для полноты картины. Высокий потолок терялся во мраке, но по всей его площади блестели отсветы пламени факелов, он был весь, полностью покрыт белесой тканью, свисающей неопрятной бахромой.
   'Смотри, на обеденном столе еда'.
   - Ты и правда думаешь, что мне хочется есть, после увиденного?
   'Еда необходима для вас, людей. Ты хоть и не чувствуешь сейчас этого, но твой организм уже на грани истощения, и поддерживается лишь адреналином. Я, как уже и говорила, могу замедлять реакции метаболизма, вот только ты и до нашего знакомства был слегка истощен'.
   - Понимаю! А еще я понимаю, что принимать пищу от врагов, в частности Дома, как я понимаю, неоправданно глупо и чревато различными, неприятными последствиями.
   'Еда не может быть отравлена, если ты это имеешь ввиду. Подобное Дом допускать не может, не в его правилах'.
   - То есть, то, что мы с ним сделали, уничтожив несколько комнат и освободив духов, не может являться исключением из правил лично для меня? Ведь сама говорила, что чувствуешь его ярость и желание навредить нам. Не слишком ли ты идеализируешь эту... это существо?
   'Нет'!- коротко ответила Эквита.
   Я даже опешил от подобной немногословности, обычно она отвечает более полноемкими фразами.
   - А как насчет того, что здесь обитает? Ты уверена, что она не могла что-то сделать с едой, пока мы направлялись сюда?
   'Хмм'
   Да, подобного вопроса и постановки ситуации она не ожидала.
   'Я, все же, не думаю, что подобное может произойти. Хотя, ты прав, и я проверю еду на наличие в ней ядов'.
   - Ты и такое можешь?
   'Уже приходилось сталкиваться с ядами, с другими участниками, менее осторожными, чем ты. После этого я стала изучать, все, связанное с ними, и могу распознать огромное большинство, из того, что может нанести человеческому организму вред'.
   - Отлично, приступай!
   Я подошел к столу, и увидел, незамеченный при беглом осмотре, стоявший на нем поднос с светлым, глиняным кувшином, литров на три, большими ломтями сыра и белого хлеба. Сыр и хлеб не были заплесневелыми, или загрубевшими до кирпичной свежести, лишь слегка заветренными, словно пролежали здесь уже полдня.
  Вокруг подноса образовалась фиолетовая аура, и через пару мгновений исчезла.
  'Готово, еда в порядке, можешь смело подкрепляться'.
  - А для кого тот поднос,- указал я на только что замеченный обед на другом конце стола.
  'Возможно для того, кто только что вошел в комнату с другой стороны'.
  Я сперва не понял, о чем это она.
  - Кхмм,- подал голос из темноты.- Привет! Я Марк.
  На мой резкий рывок руки к кобуре он в спешке добавил, словно почувствовал, что у меня есть оружие.
  - Я безоружен! Сейчас выйду на свет.
  Марк вышел с противоположной стороны стола, что ближе к полуразрушенному камину. Он был на голову ниже меня, но чуть более плотного телосложения, и пошире в плечах, очень короткие волосы, почти налысо, хотя, видимо, это так и было неделю назад, примерно. В целом, приятной и опрятной наружности человек, вот только его высокий, слегка шепелявящий голос был немного неприятен.
  Я убрал руку с кобуры и также представился.
  - Я Прэтор! Как давно вы в этом Доме?
  Мне надо было знать, в какой степени стоит рассчитывать на этого человека.
  - Уже десятый час пошел.
  'Не выглядит он на человека, который может в одиночку пройти через то, что пришлось мне, как думаешь?'
  'То, через что пришлось пройти тебе, только твоя вина, сколько раз можно повторять! Не начти ты заниматься вредительством, тебе, может, и не попадались бы усложнённые варианты'.
  - Это еда!?- удивленно воскликнул Марк.- Вы уже пробовали?
  - Только собирался, но не волнуйтесь, она не отравлена.
  - Почему вы так уверены? И, кстати, где ваш спутник,- он внимательно огляделся по сторонам.
  - Какой спутник?- непонимающе уставился я на него, хотя и немного лукавил, догадываясь, о чем пойдет речь.
  - Я слышал, как вы с кем-то разговаривали, или не так?
  - У людей есть свойство разговаривать с собой вслух, помогает думать и сосредоточиться на задаче,- слегка раздраженно ответил я.
  - Понимаю! Прошу простить за излишнюю подозрительность. Надо быть настороже. Это место меня пугает! Еще не доводилось бывать в таких, а вам?
  - Бывали места и похуже!
  Но рассказывать за лавовую гору и падение, через неё, я не счел нужным.
  Я осторожно взял кусок сыра и положил его на хлеб. Снял пробку с узкого горлышка кувшина и понюхал содержимое.
  - Тут вино!- в смятении сказал я.- Они нас споить хотят, чтобы мы не добрались до следующей комнаты, что ли?
  Марк что-то промычал, запихивая в рот хлеб с сыром и запивая содержимым кувшина.
  'Ешь, милый! Ешь как можно больше, ты нужен мне упитанным'.
  'Вот, снова эта тварь говорила со мной!'- мысленно пожаловался я Эквите. 'Ты точно ничего не почувствовала? Мне бы очень помогло для спокойствия, не слышать больше этот чарующий шепот в голове'.
  'И что она сказала?'
  'Сказала побольше есть'.
  'Чем ты сразу и занялся?'
  И только сейчас я осознал, что запихиваю в себя еду не хуже Марка,- так же отвратительно чавкая с полным ртом и запивая кисловатым вином из кувшина, часть которого продолжала свой путь по бороде и рубашке, оставляя на ней красные подтеки.
  'Знаешь, Эквита, мне это очень не нравится, ну вот, оооочень. То, что кто-то говорит мне, что делать, и я делаю это, даже не осознавая'.
  'Тогда, тебе стоит подумать над тем, чтобы предоставить мне больше контроля над твоим телом, и если я сочту ситуацию угрожающей нам обоим, то начну действовать'.
  Она уже говорила об этом, во время нашей первой встречи, и эта часть была особенно мне неприятной. Но теперь, когда мы вместе прошли через многое, узнали друг друга поближе, стоит, наверно, довериться ей. Иного выхода нет.
  'Хорошо, пусть так и будет, но только в крайнем случае'.
  Я прекратил есть и смахнул свой поднос на пол. Вино из кувшина разлилось, но сам он не разбился, из-за толстого слоя покрывающей пол паутины.
  Часы показывали, что прошло тринадцать минут, как я нахожусь в этой комнате.
  - Эй,- дожевывая и допивая свое вино, протянул Марк,- зачем ты это сделал? Не хотел доедать, оставил бы мне.
  - Прости!- отмахнулся я от него, раздумывая, куда бы сейчас пойти, чтобы подальше от неприятностей.
  'Иди ко мнеее',- пропел мелодичный голос в голове.
  Я наблюдал, как беспрекословно последовал на этот зов Марк, в ту сторону, откуда он и вышел.
  - Пора идти,- прокомментировал он свое действие, не объяснив только - куда и зачем.
  'Ты вновь слышал голос?'- спросила Эквита.
  'Да! Он велел... точнее, просто звал к себе'.
  'Ты также начал двигаться в сторону, куда ушел этот участник, но я решила остановить тебя'.
  'Спасибо! Правильно сделала. Думаю, я лучше направлюсь в противоположную сторону'.
  - Хотя, какого черта, сейчас меня некому слышать. Марк целиком под чужим влиянием. А тот, кто меня хочет взять под контроль и так знает обо всем, что я думаю.
  Раздался легкий щелчок, где то в глубине дома, и пол под ногами дрогнул.
  'Не стоит идти в ту сторону',- томно прошептал голос. 'Ты поел моей еды, и теперь ты обязан быть моим, а в той стороне тебя ждет лишь мучительная смерть'.
  И я повернул, чуть ли не бегом бросился догонять Марка, но ноги резко стали ватными и я с размаху упал на липкий пол.
  'В этот раз я чуть было не потеряла управление, словно твое подсознание хотело блокировать мои попытки контроля над телом'.
  - Я узнал одну интересную вещь,- раздраженно сказал я, поднимаясь и потирая ушибленную левую часть лица,- что еда - была не просто едой. Я конечно понимаю, что там был не яд, в прямом понимании, но есть пришлось по твоему настоятельному совету.
  'С тем, что не причиняет прямого вреда организму, справиться легче. Пусть она и считает, что может тебя контролировать, но это не так, и мы сейчас это доказали'.
  Я хотел было сказать, что если так и будет продолжаться борьба за право контроля над моим телом и разумом, то обычными ушибами я не обойдусь.
  'Что ж, еда хочет поиграть? Ладно, У меня еще есть время! Много времени!'- прошелестела той же томной, но отнюдь не озлобленной интонацией непонятная тварь.
  Красивый у нее голос, я даже не знаю что и думать. Всякого можно нафантазировать, жаль только, что при встрече меня будет ждать явное разочарование.
  - Эквита, ты поняла, что это был за щелчок, перед тем, как меня понесло?
  'Не совсем, словно активировался какой-то механизм'.
  Я дошел до длинного коридора, через который пришел в столовую, и теперь он был полностью покрыт мраком. Все горевшие до этого факелы были либо сняты невидимой рукой, либо потушены, той же рукой. Как по мне, так даже лучше, они только отвлекали меня, а сейчас улучшенное зрение полностью проявится, и тогда можно будет двигаться. И через десяток секунд стены приобрели свои очертания, пол виден отлично, можно выдвигаться.
  Шаг, еще один, еще один.
  Все спокойно!
   Шаг, еще один... камень под ногой ушел вниз, справа в стене послышался хруст отодвигаемой стены. Для обычного, нетренированного, не занимающегося спортом человека могло пройти мгновение, я же успел посмотреть в ту сторону, проследить, как часть стены вваливается внутрь и из нее вылетает решетка с часто насаженными острыми кольями.
   - Вот и выяснилось, чем являлся тот щелчок - активирующим механизмом,- выдохнул я после резкого уворота, разрывающего мышцы.
   'Мне проверить путь на наличие остальных мест?' - спросила Эквита.
   - Нет, здесь это бессмысленно, только время потеряем, лучше по-быстрому пробежать. Этот дом слишком старый, и проржавевший, чтобы доставить нам неприятности.
   И я побежал, активируя нажимные плиты через каждые пару шагов, а один раз в последний момент заметил натянутую проволоку над полом и перепрыгнул ее. Вслед мне несся скрежет веками несмазанных петель, грохот обвалившихся камней, и спустя всего пятнадцать секунд я уже достиг холла, в котором свет не угасал, а горгулья все стояла на своем месте, злобно оскалившись и протягивая когтистые лапы.
   Я остановился, и осмотревшись на предмет новых опасностей, которых пока не обнаруживалось, начал восстанавливать дыхание. Руки вверх - вдох, руки вниз - выдох. И спустя минуту уже спокойно и ровно дышал, словно не пришлось бежать стометровку, побивая все олимпийские рекорды.
   - Что ж, совсем неплохо на этот раз,- обернувшись и посмотрев на коридор, из которого валила пыль, словно дым, откоментировалл я.
   Холл немного изменился, в частности тем, что и он теперь был покрыт паутиной.
   - Знаешь, Эквита, меня вот больше не ловушки беспокоят, а как выглядит живущая здесь тварь, и каких она размеров. А раз она не может так просто манипулировать мной на расстоянии, вскором времени стоит ждать ее на огонёк.
   Я полагал, что опасность находилась в том же крыле, где и столовая, даже, возможно недалеко от нее, где-то в подвале, поэтому поднялся на второй этаж, в противоположное крыло здания.
   Пройдя один коридор, я заметил, но не придал значения, завернув во второй, я понял что это так и есть: двери отсутствовали вообще. Даже проход к столовой был лишь проходом, вырезанным на голой стене, без наличников и порога.
   'Ты слышишь это?' - еле слышно прошептала Эквита, давая возможность понять, о чем говорит.
   Я прислушался, и услышал уже знакомый щелкающий звук, с каждой секундой становящимся все ближе.
   - Мне это не нравится!- прошептал я.- Не могу понять, откуда идет этот звук. Словно со всех сторон, даже стены его производят.
   Я вошел в темный участок коридора, как сразу же получил сильный, тупой удар по голове, поваливший меня на пол, весь и сплошь кишащий мелкими паучками.
   Видимо, я отключился на несколько секунд, а в чувство меня привела Эквита, кричащая в мой мозг и вливающая дозы адреналина в кровь. За эти несколько секунд меня успела облепить сонма этой мелкой пакости, начав тут же оплетать своей липкой паутиной.
   'Это Марк, - пыталась сориентировать меня Эквита,- и он явно под чужим контролем. Сейчас усилю зрение, но берегись поднимать взгляд на факелы, может ослепить'.
   Тоже мне радость, чокнутый участник пытается меня убить.
   Через мгновение все контуры вокруг, включая маленькие ножки пауков, приобрели очертания. Но Марка я не увидел рядом, что за хрень. Осторожно подняв глаза к потолку, я увидел его на потолке, цепляющегося руками и коленями за паутину. Посмотри я на эту картину при обычном свете, выглядело бы жутко, а так всего лишь человекоподобный мешок, висящий на потолке. Вот только этот мешок грациозно соскочил со своего насеста и направился в мою сторону.
   Я не успел увидеть замах руки, как кулак Марка уже врезался мне в живот, затем в лицо, вновь повалив на пол.
   Ну нет, я не намерен мириться со столь унизительным положением вещей, имея в арсенале оружие, равное по силе атомной бомбе. Ведь скажи я Гвину, что она нужна мне, уверен на сто процентов, он создаст её мне, лишь бы хватило на это сил.
   Пауки облепливали лицо, и сколько раз я бы смахивал их с него, они по новой забирались на него, постоянно обклеивая паутиной, старательно целясь в глаза.
   Кобура была уже предусмотрительно открыта, и я быстро выхватил револьвер, полностью заряженный, и почти в упор выстрелил в Марка. Нечеловеческим рывком он успел уклонить свое тело от пули, но не всё: пуля попала ему в левую руку. Я знал, что случится через мгновение и прикрыл глаза.
   Зря.
   Руку Марка, с частью плеча разорвало на кровавую пыль, но его это не остановило ни на секунду. По своей инерции от уворота он правой рукой выбил Гвина у меня из рук и плечом толкнул в грудь, откинув метров на пять от себя. Я приземлился на спину, и еще пару метров копчиком пересчитал незамазанные раствором щели между каменными глыбами.
   Несмотря на боль, я перекувыркнулся через спину и встал на ноги, приготовившись дать хоть какой нибуть отпор этому мутанту, человеком он уже вряд ли является. Но висящий прямо перед глазами факел ослепил меня, и пришлось закрыть часть лица рукой.
   Но Марк не пошел в наступление. Я все стоял и прислушивался, но он не приближался.
   'Что происходит Эквита? Докладывай обо всем, пока я не восстановлю зрение',- панически вопрошал я.
   'Он схватил Гвина и удрал в направлении, которым мы пришли. Опасность миновала'.
   'Миновала, как же! Я чудом остался жив, после столкновения с этим мудаком'.
   Голова, спина и грудь, в местах недавних ударов болели больше всего остального. Я подошел к месту схватки и осмотрел его. Гвина там и правда нигде не оказалось.
   - И что нам теперь делать? Мы не можем его просто бросить,- тяжело произнес я, понимая, что предстоит делать.- И не надо сейчас читать свои нравоучительные лекции...
   'Не буду,- перебила Эквита.- Я целиком согласна, что Гвина надо вызволять. Он нам слишком помог, чтобы так просто отрекаться от него'.
   Я еще раз потер ноющие болью места и медленно направился обратно.
   - Все-таки, идея усилить мое зрение была несколько ошибочной.
   'Сама по себе идея не была ошибочной, я не рассчитала эффект усиления, в следующий раз сделаю с меньшими последствиями'.
   - Ладно, все равно спасибо за подобное улучшение.
   Я стряхнул с себя останки растертых по коже и одежде пауков. Смахнул свисающие с ресниц нитки паутины, содрогнулся от отвращения остатков паутины на теле, и начал предполагать возможные варианты развития событий.
   Мёртвый я этой твари не нужен, но как она могла понять, что если я по доброй воле не сунусь к ней, то нужно забрать ценную вещь, за которой мне просто придется пойти. Как она узнала, что Гвин действительно настолько важная часть моей победы? Или это просто совпадение, и она решила, что без оружия я ничего не стою? Ведь будь это обычный револьвер, я, не задумываясь, оставил бы его.
   Вереница пауков, покрупнее тех, что напали на меня во время драки с Марком, бежала передо мной. С каждым шагом их становилось все больше, вылезая из под паутины, полностью покрывавшей все стены, пол, потолок, и, словно, вели меня, показывая направление.
   Смешно! Кишкообразные коридоры, не ведущие никуда, тем более без дверей. Значит, они не показывают направление, а являются своего рода, эскортом.
   Один из пауков близко подобрался к моей ноге, и я без сожаления раздавил его. В момент все пауки, идущие впереди, обернулись и, неистово щелкая жвалами, поперли на меня.
   'Нет! Нет, мои милые игрушки! Не торопитесь,- томно шептал голос. У вас еще будет время'.
   Непонятно, зачем она позволила мне это услышать, но я и не сомневался в подобном исходе. И, отведя душу, раздавил еще пару десятков.
   Мы спустились на первый этаж, где не видно было ни одной двери, но пауки завернули за лестницу и там был незамеченный раньше проход, если он там вообще был ранее, в абсолютно темный коридор.
   Прежде чем двинуться по нему, я посмотрел на часы, показывающие одиннадцать часов, двадцать пять минут.
   Пока зрение вновь адаптировалось к темноте, слух вновь обратил внимание на звуки капающей с потолка и кривых стен воды, щелкающие жвала эскорта, и их мерзкие, липкие звуки хождения по паутине.
   В темноте появлялись очертания более крупных особей. Один из них мог бы легко уместиться в моей раскрытой ладони. Представив подобное, я вздрогнул и отогнал подобную гадость из видения.
   Спустя некоторое время я заметил очертания стены в конце. Тупик? Или там будет поворот?
   Как оказалось, все было куда хуже: вконце меня ждала узкая дыра, уходящая отвесно вниз. Пауки сбегали по стенкам вглубь этой ямы.
   'Прыгай, дорогой, не бойся, тебя ждет мягкая посадка'.
   Какой бы плохой эта идея не выглядела, иных путей не было, и я, тяжело вздохнув, оттолкнулся и полетел вниз.
   Все летел и летел. Когда закончились стены, я обрадовался, что сейчас приземлюсь, но земляной потолок все отдалялся от меня и отдалялся, пока не скрылся из виду.
   - Пора усилить зрение,- обеспокоенно прошептал я Эквите.- Но надо быть наготове, если свет внезапно возникнет.
   Но прежде, чем Эквита исполнила это пожелание, я упал на мягкую сеть из паутины, но та оказалось хлипкой, и я продолжил падение до следующей сети. Проваливаясь через каждую из них, скорость падения заметно снизилась, пока я не провалился в вязкую, отвратительно воняющую жижу в емкости, по очертаниям похожую на огромедное яйцо. Даже страшно предположить, что из него вышло.
   Скорлупа оказалось тонкой, и за десяток секунд, задержав дыхание, ногами и руками я пробил достаточную брешь, чтобы выпасть из яйца, отползти на небольшой расстояние и перевести дыхание.
   Меня сильно мутило от вони, исходившей уже не от яйца, а от меня самого, бывшего с мокрых носков, до корней волос пропитанных этой вонючей мерзостью. Пол под ногами хрустел, и каждый звук являлся очень громким сигналом моего прибытия.
   Пещера была невероятно огромна, и ни стен, ни потолка не было видно.
   'Эквита, ты выполнила мою просьбу?'
   Нет ответа.
   'Эквита?'
   По-прежнему тихо.
   Что случилось? Почему она не отвечает? Она покинула меня в самый ответственный момент?
   Меня прошиб холодный пот, и от дополнительного переживания меня, наконец, вырвало, но легче не стало. Меня по-прежнему трясло от слабости. Нет, не только от слабости, к этому прибавился еще и дикий страх. Так страшно мне еще не было в этом Доме, даже перед отвратительным лицом опасности в виде Мариэтты. Здесь я столкнулся с куда более могущественным противником.
   Где то сбоку, вдалеке, замерцал мягкий зеленоватый свет.
   Так, надо взять себя в руки. Так сильно бояться чего-либо мне не свойственно, значит, пора прекращать. Я поднялся с колен, сделал пару шагов и снова упал с сильным рвотным позывом. Но после этого мне стало действительно легче, и снова поднявшись, перестав обращать внимания на запах, просто силой воли выкинув его из восприятия.
   Эта тварь пытается манипулировать мной, и дезориентировать с помощью темноты и отвратительных условий. Не стоит поддаваться, каким бы действенным способом это ни являлось. Эквита не могла покинуть меня, и, рано или поздно, все прояснится. Лишь бы не поздно. О факте ее присутствия говорило оставшееся зрение, благодаря которому я различал покрытый паутиной и костями пол; ямы, заполненные жидкостью; хаотично разбросанные паучьи яйца, с меня высотой. Но я упорно двигался к подсвеченной вдали цели.
   Судя по различным звукам, точнее их распространению, вроде треска костей и щелканья огромных жвал, где-то в глубине пещеры, она была огромна.
   Я уже был в парк шагов от светящегося предмета. Не знаю, что я там ожидал увидеть, но не длинный меч, издающий яркий, темно зеленый свет, лежащий рядом с ножнами.
   Что это вообще такое? Стоит ли его брать в руки? Присмотревшись, я заметил красивую, витиеватую гравировку из четырех букв на лезвии: ГВИН.
   Да не может быть!
   - Гвин, это действительно ты?
   Меч мигнул чуть более ярким светом.
   - Что же произойдет, когда я возьму тебя? Ведь тебя принесли сюда лишь для того, чтобы я последовал за тобой. В любом случае, именно за этим я сюда и пришел. Не подведи, друг!
   Я взялся за рукоять и ощутил тепло, пробравшее меня. Гвин также, явно, был доволен моим приходом. Но его свет тут же померк, хотя и осталось небольшое свечение, а тепло осталось, согревая мое измазанное, вонючее, продрогшее тело.
   Эх, жаль, свет бы мне не помешал.
   Свет! Какой же я дурак, забыл об одной из ценнейших вещей, приобретенный путем страданий: кристальное пламя от горящей свечи. Я достал его из кармана штанов, попутно наткнувшись на дневник. О нем я тоже совершенно забыл. Скорее всего, после стольких передряг, он стал нечитабельным.
   Сначала кристаллик мигнул, и, словно лампа накаливания, стал разгораться ярче. А достигнув своего пика, осветив, примерно, метров на тридцать вокруг меня, я услышал ту, которая привела меня в эту пещеру:
   - Привет! Вот и увиделись, мой милый,- раздался голос, идущий теперь отовсюду, окружающий, обволакивающий меня, чарующий.
   Вслед за ним из-за порога темноты вышла она: длинноволосая, белокурая красавица, обнаженная по пояс. По пояс потому, что ниже уже начиналось тело огромного, жирного, мохнатого паука с двумя десятками сверкающих на свету глаз и парой жвал, способных переломить мое тело, словно куриную косточку. Но сколь бы ужасным ни был монстр внизу, взгляд возвращался к его украшению, наезднице, если можно так выразиться. Ярко выраженные серые глаза, блестящие на свету, чистая, белая кожа, волосы, свисающие ниже пояса, прикрывая место, где она соединялась с чудовищем. В руках, с длинными ногтями, окрашенными в черное, она мило теребила прядь волос, а в бездонных глазах застыло выражение скуки и собственного превосходства.
   - Рада, что ты посетил меня. Кстати, так невежливо,- она усмехнулась,- я знаю твое имя, а себя так и не представила. Я Гливека!- и она снова захихикала.
   Я боролся с собой, пытаясь сбросить её очарование, но это было почти невозможно. Красота Гливеки манила, побуждала самые постыдные желания. И как бы я не повторял это про себя, не мог оторваться от созерцания. А тем временем, ее нижняя, мерзостная часть понемногу приближалась.
   - Что ж, приятно познакомиться, Гливека!- ответил я, стараясь говорить ровно и не выдавать истинных эмоций.
   Хотя кого я обманываю, она может читать мой мозг не хуже пропавшей Эквиты, и явно знает, что я сейчас чувствую и ощущаю.
   Ах!- мило вздохнула она, продолжая теребить кончик пряди волос.- Мне был так скучно, пока не появился ты. Никогда раньше мне такие не попадались. С такой сильной волей, самоотверженностью, и чем-то еще, чего я никак не могу понять. Словно, ты не совсем человек. Можешь объяснить? У нас ведь так много времени теперь, вдвоем. - Времени до тех пор, пока и я не надоем тебе?- спросил я, нервно бегая глазами по сторонам, и осматривая монстра под Гливекой.
   Она скривила милой личико.
   - Нуу, зачем ты так! Я на самом деле не плохая. Пообщаемся пару деньком, узнаешь меня получше. Я ищу спутника. В этой пещере так одиноко.
   Я уже хотел было дать мгновенное согласие, как Гвин в руках раскалился и болью отогнал наваждение.
   - Прости, я бы с радостью остался, но есть дела, которые ждут моего участия за пределами этих стен,- с ноткой искреннего сожаления начал я.- Но, мы можем еще поговорить,- я посмотрел на часы,- двадцать шесть минут.
   Гливека не начала истерить, кричать, лишь сверкнула глазами и отпустила прядь волос.
   - Я являюсь разумом этого дома! Но какой смысл быть разумной, если не с кем поделиться им? Тысячелетия, день за днем одна... А ты предлагаешь всего жалкие пару минут? Или, я тебе не нравлюсь!?
   - Есть одна небольшая деталь, без которой было бы лучше,- я кивнул на паука, который заметил это своей кучей глаз и злобно зашипел.
   - О, не переживай, если захочешь, у тебя тоже такой будет,- улыбнулась она, и Гвину снова пришлось напоминать мне, зачем я здесь.- Ну, каков же ответ? Ты остаешься здесь по-хорошему? Или мне придется тебя убедить сделать это?
   И, повернувшись на монстре, она вышла за круг света.
   Я тяжело вздохнул, и отрицательно покачал головой, добавив при этом тихо:
   - Жаль ты не можешь пойти со мной!
   - А мы бы столько смогли сделать вместе. Только представь какие комнаты смогли бы создать... Хотя, почему это я говорю о том, что это несбыточно. Ты останешься здесь и точка!
   Гливека отошла назад, за пределы круга освещения.
   - И неважно, в каком виде,- добавила она из темноты за моей спиной.- Со временем Отец исцелит тебя.
   Я резко обернулся и поднял меч наизготовку и принялся вслушиваться. Слева раздался хруст, и я едва успел увернуться от громадного тела паука-Гливеки, прыгнувшего на меня. Паук пытался достать меня своими жвалами, активно наступая, а сама Гливека держала в руках длинную пику, по форме и цвету похожую на её же прядь волос, которую она теребила минуту назад.
   Я отступал, неловко отмахиваясь мечом от паука и отбивая атаки Гливеки, направленные в грудь. Но одновременно отбиваться и следить за тем, куда ступаешь тяжело, и в один миг я оступился и упал локтями в лужицу. Паук тут же воспользовался этим и прыгнул на меня, но опять же усиленные рефлексы дали о себе знать, и откатившись под ноги паука, где я мог стоять лишь слегка ссутулившись, рубанул его по брюху, нанеся лишь небольшую царапину. Паук почувствовал это, и понял где я. В тот же миг, после моего удара, он опрокинулся на меня, все еще стоявшего под ним, замахнувшись на следующий удар. Меч лишь чудом не вошел в мою голову, под весом монстра, а вот правую руку мне вывернуло знатно, и поднять её не получалось. Когда паук поднялся, я со всей возможной ловкостью поднялся и отпрыгнул подальше, подняв меч одной только левой рукой. Но паук и сам был резвым, быстро развернувшись, он схватил меня своими жвалами...
   Я чувствовал, как он в один миг пережимает мое тело и разрывает его на две части, а Гливека накалывает на свою пику мою голову, а затем мрак.
   Дико крича от боли, я открыл глаза в абсолютной темноте и начал ощупывать свое целое тело. За спиной висел Гвин в заплечных ножнах.
   Что произошло? Почему я все еще жив? А время... что со временем?
   Я вновь достал застывшее пламя свечи и осветил уже знакомый коридор, в конце которого я стоял, перед дырой, в которую я уже падал. На часах было тридцать шесть семь минут. Прошло всего три минуты, как смотрел на них последний раз. Но что произошло?
   Может, это Эквита сделала? Но ее по-прежнему не слышно.
   Ладно, Гвин у нас и можно больше не спускаться туда. Но кто-то так не думал, сотрясая стены Дома, словно произошло землетрясение. От неожиданности я потерял равновесие и вновь полетел вниз, проделав, по времени, тоже расстояние, но паутина уже была разорвана в тех местах, где я пролетал в первый раз. Я знал, куда упаду, и старался это предотвратить, изворачиваясь, когда касался слоев паутины, и сумел-таки приземлиться на полусогнутых ногах. К счастью, земля была мягкой и отдачи не чувствовалась.
   Гливека уже ждала меня недалеко от места приземления. Я надеялся, что хоть она прояснит, что произошло, но нет, она со своим питомцем лишь яростно принялась атаковать меня.
   Но я помнил, как они атакуют, какие делают замахи и движения, перед ударом и легко отбивался или уворачивался от атак. Слепая зона у них находится под брюхом, сзади и по бокам, чем я воспользовался несколько раз, нырнув между высоких ног паука, и встав на ноги резко, со всей силы рубанул по ногам и волосатой плоти. Сильно заметного урона я не нанес, но им явно было больно. Когда я третий раз сделал кувырок между ногами, монстр это заметил и сделал как в прошлый раз - свалился с ног. Только вот меня под ним уже не было, и пока он лежал, пытаясь заново встать, я продолжил наносить рубящие удары по всему, до чего мог дотянуться.
   Наконец то, это принесло плоды: я отрезал одну из задних лап и распорол тяжелую броню твари, из которой потекла красная, похожая на кровь слизь.
   Гливека все время молчала, лишь во время атак делала сильный выдох, похожий на стон. А её питомец, после ранения сильно взъярился, и начал наступать яростнее, и сейчас все мое внимание уходило на уворачивание от его атак.
   Так долго продолжаться не могло, и я также стал действовать активнее, нанося быстрые колющие и рубящие удары, не сильные, но явно приносящие боль. После одного такого удара паук издал сильное клекотание, встал на дыбы передо мной и упал на передние лапы. Я, не долго думая, воспользовался шансом и нанес несколько ударов в сверкающие глаза твари.
   Моей ошибкой было то, что я остался на месте и наносил удары, после падения паука. Это был обманный трюк, и упал он не от боли, а проводя очередную атаку: выпуская из пасти несколько нитей, в одно мгновение скрутивших меня, а след за ними выпустил облако тумана, покрывшее меня, прилипшее к коже и начавшей, в ту же секунду, разъедать мою плоть. Я испытывал дикую боль, и готов был сам броситься на свой меч, но мучения прервала Гливека, уже второй раз убивая меня своей пикой.
   Убивая?
   Тогда почему я снова лежу на том же самом месте, перед дырой к монстру, и корчусь от боли.
   Нет, не корчусь. Боли ведь нет, кроме гулящей головы, да и то - последствие удара Марка. Я уже два раза должен бы умереть, но все еще продолжаю жить. Вопрос - зачем? Гливеку надо убить, чтобы пройти дальше? Или она играется со мной и все происходит в моей голове. Всеми этими смертями она наказывает за мой отказ, а на самом деле я сижу рядом с ней и пускаю слюни.
   Где же Эквита, когда она так нужна. Хорошо хоть Гвин рядом и подбадривает своим теплом.
   Гвин словно услышал это, и по спине прокатилась волна тепла, и ощущения, что все будет хорошо.
   Я все же надеюсь, что Эквита во мне и сосредотачивает все силы, на помощи. Жаль, ситуация неподходящая, для подпитки ее энергии своими эмоциями. Но Гвин помог своим присутствием, и я воспрял духом.
   Теперь надо убираться от этой дыры как можно дальше. Я достал свой кристалл и осветил коридор, в паре метров заканчивающийся тупиком там, где раньше был проход.
   - Да ну, нет же! Нет!
   Я подошел к новообразовавшейся стене и пнул ее ногой. Не помогло! Стена словно была здесь все время, ничем не отличимая от других, такая же древняя, обветшалая и невероятно прочная.
   Скрепя сердце и скрипя зубами, я вновь прыгнул в дыру. Через полминуты падения снова дрался с Гливекой. Отбивался от тех же атак, но меня разобрала злость, и я стал чаще наносить удары, то в одном месте, то в другом повреждая прочную кожу паука. И когда я вновь распорол ему брюхо, он сделал то же самое, что и в прошлый раз, упал на передние лапы передо мной, но я ждал этого, отбежав на приличное расстояние и ядовитое облако не задело меня.
   Тварь и её наездница по новой принялись атаковать меня, но старыми ударами, которые я легко просчитывал. Распоров брюхо с другой стороны, паук сделал тот же самый прием, но я уже знал пределы действия облака, и, находясь на самом его краю, несколько раз резанул прекрасное тело Гливеки, ставшее доступным, когда ее питомец опустился на передние лапы.
   По ее коже мгновенно побежали струйки крови. И на секунду мне стало стыдно, за свой поступок, но паук не поднялся на ноги, а резко развернулся в мою сторону и вновь выстрелил в меня паутиной. Мне в последний миг удалось увернуться и отбежать подальше. На этот раз ядовитое облако покрыло еще большую площадь, закрыв от моего гневного взора тварь. Которая, сделав огромный прыжок, летела ко мне, разбрызгивая по сторонам льющуюся из распоротых мест слизь и роняя внутренности.
   В меня влился поток воодушевления, что монстр уже при смерти, и ему осталось недолго, главное, чтобы он не начал использовать иную тактику и проводить другие атаки.
   Приземлившись передо мной, он опустился на передние конечности, и я уже собрался отбегать, как Гливека резко наклонилась ко мне и с силой, необычной для такого хрупкого тела, с узкими плечиками и тонкими руками, крепко схватила меня, обеими ладонями ухватившись за мои локти, не давая сделать ни одного движения. Копья рядом не было, видимо, оставила в еще не рассеявшемся ядовитом облаке.
   Она приподняла меня, и мое лицо оказалось на уровне ее груди, а сама она жалобно смотрела на меня, и я почти проникся. Но ощутив под ногами опору, я посмотрел вниз, где разверзлась покрытая шипами пасть и глотка паука.
   Я не знал, отпустит Гливека в эту пасть меня или нет, но я резко почувствовал, что это наш последний раунд, и больше воскрешений не будет. Правая ладонь с зажатым в ней мечом двигалась, и я смотря прямо в больший глаза Гливеки вывернул руку, приподняв меч под углом, и со всей силы проткнул девушку в сердце.
   Она издала тихий стон, и из глаз потекли слезы. Затем они закрылись, а руки разжались, и я приземлился на шею пока еще живой твари. Точнее на ту часть головы, где сверкали множество глаз. Он начал яростно мотать головой, но я крепко ухватился за обмякшее тело Гливеки, вытащил меч из её груди и прошептал:
   - Последний удар Гвин!
   Он понял меня, вспыхнув по всему лезвию яростным огнем, и я со всей силы ударил паука в голову. Лезвие вошло как раскаленный нож в масло, и продолжало гореть внутри черепа, вызывая у меня тошноту от мерзкой вони горящей плоти.
   Тварь брыкалась, прыгала, мотала головой, но меч крепко сидел в голове и также крепко держал его я, пока паук, наконец, не упал с грохотом замертво.
   Лезвие меча Гвина затухло, и я вытащил его из черепа мертвого монстра.
   Я сделал это! И смотря на мерзкую тушу твари - испытывал облегчение и восторг, но переведя взгляд на Гливеку... испытал то же самое. Она была мертва и её чары перестали действовать. Хотя, ее красоту нельзя не запомнить. Я подошел к ней и убрал волосы с лица.
   - Наклонись,- еле слышно прошептала она,- хочу кое что дать тебе на прощание!
   Жива! Что ж, ненадолго, выполню её последнюю просьбу и добью. Не оставлять же мучиться, ведь к ней я ненависти не испытывал. Наверное. Не знаю же я наверняка, что она делала в этом Доме, и какие функции выполняла, помимо умерщвления и порабощения участников.
   Я наклонился к ней, едва не прижавшись. Гливека тяжело вздохнула и укусила меня за открытую шею острыми зубками. Я отпрянул, а она хрипло рассмеялась.
   - Теперь у нас будет много времени поговорить!- смеялась Гливека, прежде чем я отрубил ей голову.
   Когда ее смех затих, Гвин в моих руках налился светом, а от убитой твари к нему потянулись потоки воздуха и света, кружась вокруг лезвия в причудливом завихрении ядовито зеленого свечения.
   Вот сейчас она и её питомец окончательно были мертвы, хотя и не совсем понятны последние слова девушки. Теперь надо выбираться. Осталось девять минут до начала нового цикла комнат.
   'Зря ты позволил ей сделать это',- послышался еле слышный, родной голос Эквиты, которому я обрадовался не меньше самой победы.
   - Эквита! Как я рад снова тебя слышать!
   Я облегченно вздохнул. Наконец то, я получу хоть какие-то ответы.
   'Радоваться будем потом, пора выбираться',- устало ответила она.
   - Согласен, пора! Но, почему ты сказала, что я напрасно отрубил ей голову?
   'Я не голову имела ввиду, а то, что ты позволил ей себя укусить, и теперь яд медленно растекается по твоему телу'.
   Я задумался над этим, но не успел прочувствовать всю серьёзность этого момента, как Эквита начала объяснять свой план.
   'Своими спичками подпали тело твари. Можешь не сомневаться, загорится оно мгновенно. Затем ты войдешь в пламя'.
   - Всего то?- саркастично заметил я.- Неужели это и есть выход с этой локации и переход на другую?
   'Нет, это поможет мне вобрать остатки жизненной силы Гливеки и перенести тебя наверх. Вроде того, что я сделала с Квинтом'.
   Запутанно, но сомневаться в словах Эквиты я не стал, и сделал, как она сказала.
   Паук вспыхнул мгновенно, словно состоял не из мерзкой плоти, а вырос из дерева, и высыхал на протяжении веков. Я ждал, пока огонь совсем не разгорелся и осветил почти всю огромную пещеру. Жар стоял нестерпимый, и я поёжился от плохих воспоминаний. На самом деле я всегда любил большие костры, высокое пламя, вздымающееся ввысь, но не когда приходится медленно умирать из-за него.
   'Пора',- сказала Эквита, и я, превозмогая жар, с разбегу впрыгнул в самое сердце огня.
   Паук с Гливекой остались в пламени лишь пепельными очертаниями, которые рассыпались при моем прикосновении.
   В следующий миг я уже стоял в холле, перед горгульей, продолжавшей тянуть ко мне свои безобразные, когтистые руки.
   Дом весь задрожал, от самого основания, издавая глухой рычащий звук, полный ярости и боли. Горгулья продолжала смотреть на меня горящими глазами, и я не мог оторваться от них, играя в гляделки со статуей, когда она... мигнула. Я отпрянул и отвернулся. В данный момент, горгулья угрозы не представляла. Оборачиваться в её сторону уже не хотелось, и я проверил время на наручных часах. До открытия новой комнаты оставалось две минуты.
   - Время на объяснение, что же произошло - еще есть,- обратился я к Эквите.
   'Перед тем, как ты первый раз прыгнул в пещеру, я увидела, что там обитает, и предположила, что может случиться. Времени на прояснение ситуации не было, и я потратила весь свой цвет, чтобы создать точку восстановления, создав твой образ во времени. Так что, ты на самом деле умирал, но сознание переносилось в созданную копию вместе со мной. Я потратила на это весь свой цвет. Почти весь. Гвин, поглотив сущность Гливеки, отдал часть... ту её часть, что отвечала за разум, мне. За счет этого я восстановила немножко своих сил, но на подобный трюк не хватит'.
   - Огромное спасибо!- поблагодарил я Эквиту,- Сложно представить, чтобы я без тебя делал.
   'Сдох бы, в первой же комнате!'- ворчливо ответила она, но я не придал этому значения. Она не со зла, слишком устала просто.
   - Так значит, Гвин может поглощать сущность убитых им?- продолжил я расспрос.- Почему раньше мне об этом никто не сказал?
   'А что бы изменилось? Это не настолько жизненно важная информация, чтобы сообщать в первую очередь'.
   - Ну, времени прошло достаточно! А что это дает ему, тебе, как вообще это происходит, что вы можете обмениваться энергиями? Помимо того, что даю я.
   'Энергия также обладает цветом и несет в себе частицы информации, именно того, что являлось моей обычной подпиткой до попадания в этот мир. К тому же: не обмениваться - делиться. Для него поглощение сущности всего лишь способ набраться энергии, улучшить свои навыки, в то время как для меня, сам знаешь, это, в первую очередь, получение новых знаний. Что интересно, знаний от Гливеки я получила много, но не могу расшифровать их, или вообще как-либо понять, что означает то, или иное, словно она мыслила совершенно по-другому'.
   - Не замечал за ним раньше таких спецэффектов.
   'А все остальные сущности и не представляли из себя какой-либо вес, в отличии от действительно великой Гливеки'.
   Часы показывали ровно двенадцать дня.
   - Эквита, не пора ли сказать, где открылась дверь?
   'Совсем забыла!- спохватилась она.- Все ты, со своими вопросами. Секунду!'.
   Она замолчала, и через секунду, как ни удивительно, я увидел маршрут по первому этажу.
   Дом в очередной раз тряхнуло с жалобным стоном из глубин. Со стен посыпались мелкие камешки и чаще закапала вода.
   - Действительно ли Гливека являлась разумом Дома? Может поэтому он ведет себя так, словно скорбит и гневается.
   'Действительно или нет, я достоверно не могу пока выяснить, а вот то, что Дому явно нехорошо - ощущается действительно'.
   Перед приоткрытой дверью на тумбочке лежала зелёная записка, с нечитаемой записью на обороте. Она представляла из себя набор пересекающихся линий в разных направлений и разных форм. Одни только линии.
   - Что ж, со смертью Гливеки стало только интереснее. Ни разу меня не заинтересовало, что там написано.
   Но все же, я положил конверт в карман. Мало ли чем это может оказаться. Возможно, новое приглашение, как в прошлом цикле, возможно, несусветная чушь, как в первой и втором.
   'Эти линии похожи на разум Гливеки, словно это её родная письменность'.
   Я перешагнул порог, со вздохом ожидая новых ужасов, терпеть которые мне предстояло еще тринадцать часов.
   
  Часть 4 15:00 - 18:00
  Время отбытия...
  
  15:00-15:38
  
  Превью?11
  
   - Генерал, поезд отбыл в указанное время. Груз, согласно вашим последним указаниям в одном из вагонов. Пассажиры и персонал отсутствуют.
   - Какой груз,- опешил генерал.
   - Я не знаю! Вы в три часа ночи позвонили в штаб и распорядились доставить ящик с пометкой 16:00 из особо секретного хранилища.
   Генерал упал на стул, покрываясь холодным потом.
   - Можете попрощаться с карьерой, лейтенант. Я же - с жизнью. Содержимое этого ящика - национальное сокровище, найденной лишь недавно и отправленное к нам на временное хранение.
   Но, воспрянув духом, генерал встал и сбросил оцепенение от неожиданной новости.
   - Есть ли возможность остановить поезд?
   - Он управляется дистанционно из нашего штаба этажом ниже.
   Через пару минут генерал с лейтенантом влетели в небольшую комнату, где на мониторе вилось вдаль железное полотно.
   - Остановите поезд, сейчас же,- закричал генерал.
   - Не можем,- ответил машинист,- на поезд уже напали, и план приведен в действие.
   И генералу оставалось лишь наблюдать, как бандиты, ради которых и затевалась эта операция, ходят по вагонам, находят нежданный подарок судьбы, в виде груза. И когда все бандиты собрались в определенных точках, он лично нажал кнопку, мысленно придумывая всевозможные оправдания.
   Дальше экраны показывали лишь белый шум.
  
  
   Мимо мелькали деревья и опоры электрических столбов. Осмотревшись, я обнаружил, что нахожусь в поезде, мерно тарахтящим в неизвестном мне направлении. Осмотрев себя, я обрадовался, что одежда немного очистилась от той субстанции из пещеры, и подпаленная кожа, при прыжке в костер, зажила.
   В следующий миг все померкло, и я оказался в сумеречном лесу, когда достаточно светло, чтобы видеть, что под ногами, но и достаточно темно, чтобы разглядеть, что твориться дальше тридцати метров.
   - Так значит, твою подружку зовут Эквита?
   Я весь похолодел, надеясь никогда уже не услышать это прекрасный голос, он догнал мен и в следующей комнате.
   Мягко обернувшись, я ожидал увидеть Гливеку за спиной, но ее там не оказалось.
   - Сердишься на меня, что ли? Почему молчишь?- обиженно спросила она.
   Я зажмурился и снова открыл глаза, снова оказавшись в поезде.
   'Что с тобой случилось?- забеспокоилась Эквита.- Ты словно впал в кому'.
   - Я на пару секунд оказался в другом месте, и Гливека разговаривала со мной.
   'Ты никуда не пропадал, только сознание померкло'.
   Я наконец смог осмотреться, чего не успел сделать минуту назад. Пассажирский вагон сплошь состоял из сидений, в два ряда с каждой стороны, за окнами мелькал, что удивительно, не белый фон, или черный, а вполне вменяемый лесной пейзаж, изредка прерываемый небольшими полянами. С левой стороны окон мне в глаза ударил яркий, яркий свет уже начавшего идти на закат солнца.
   Часы показывали три часа дня, и если солнце уходит на закат в это время, то либо середина весны, либо осени.
   Сам вагон был совершенно пустой, ни пассажиров, ни проводников, снующих и предлагающих свои поганые чаи за непомерную цену. Вот что никогда не менялось, даже спустя столетия, когда приходится ездить в старых, дрожащих вагонах, и коптящих соляркой поездах.
   - Куда мы направляемся, как думаешь?
   'Думаю, нам надо идти в машинное отделение. Сомневаюсь, что все будет так просто, и поезд остановится, когда придет время выходить'.
   Вагон закачался, и я схватился за спинки кресел.
   - Веселая будет прогулка, надеюсь, что никто не будет пытаться захватить его.
   И, покачиваясь, я направился к выходу, который был не совсем выходом, а сам вагон оказался замыкающим, просто не к той двери пошёл.
   Светлая, даже, несколько, успокаивающая атмосфера вновь расслабила меня, хотя я был предельно собран и сконцентрирован, и переходя через тамбур, открывая дверь в новый вагон, но снова очутившись в закатном лесу, был не настолько дезориентирован, как в прошлый раз.
   - Гливека, ты тут?- позвал я её.
   - Ооо, ты заговорил со мной, значит - не злишься больше?
   Интонации Гливеки, что в пещере, что сейчас, больше всего показывали то, что она говорит искренне, дружелюбно, пусть закончилась наша встреча и не совсем в дружеском ключе. Словно, она была большим ребенком, не осознающим, какие её действия наносят вред, а какие нет. Что ж, я попробую поговорить, это может оказаться интересным.
   - Мне ведь не на что на тебя злиться, скорее наоборот - это ты должна быть в обиде на меня, за отрубленную голову.
   - А, это ерунда!- беззаботно ответила Гливека.- Я могу сказать даже спасибо, ведь ты освободил меня. Я так давно хотела выбраться, но Отец не пускал меня,- с обидой в голове продолжила она.
   - Отец? Ты говоришь о самом Доме?
   - Да, я, вроде как, родилась в нем, помогала ему, выполняла все его приказы и поручения. А он даже не соизволил дать мне друга,- зло выкрикнула она, словно обращаясь к Отцу.
   Где то невдалеке вспорхнула стайка птиц. Значит, Гливека не просто у меня в голове, она еще и в этом месте, или как это понимать.
   - Может, скажешь, где мы?
   - О, я создала это место за пару минут. Всего лишь лес, населенный несколькими тварями.
   - А зачем ты создала это место, во первых, и во вторых - что я здесь делаю?
   - Нуу, тут мы можем пообщаться, поговорить, когда я погружаю твое сознание в этот мир. В том мире тебя оберегает эта Эквита.
   - А зачем, в таком случае, было создавать, как ты сказала, несколько тварей?
   - Эммм,- замялась Гливека,- привычка. Прости!
   Но я дотошно продолжал допрашивать её, пока Гливека чувствовала себя виноватой, то ответит на любой вопрос. Она совсем капельку напоминала Эквиту. Отличием было то, что Гливека испытывала эмоции, чувство вины, радости, хотя они обе являлись не людьми.
   - Но все же, зачем тебе было переносить свое сознание в меня?
   - Ты победил меня, и я видела, как ты справлялся с прошлыми испытаниями. Ждать, восстановления тела не хотелось, да и друг из Пушка был никудышным. А обследовав твое сознание, Прэтор, я поняла, что могу рассчитывать на помощь.
   Она замолчала.
   - Какую помощь?
   - Выбраться за пределы Дома,- выпалила она, словно дожидалась вопроса.
   - А почему раньше тебя не посещали подобные мысли, и ты за столько времени не смогла найти подходящего кандидата раньше?
   - Раньше все мои жертвы оказались костяной трухой, на которой мы с тобой сражались. Нет, даже не я сражалась, скорее мой питомец, Пушок. Я, обычно завлекала в пещеру участников, а он уже расправлялся с ними. Я не хотела биться, и предложила тебе шанс избежать неприятного исхода, но ты,- она восхищенно вздохнула,- ты сделал невозможное.
   Кажется, я начал понимать, к чему она ведет.
   - И ты хочешь, чтобы я помог тебе...- многозначительно замолчал я, предлагая Гливеке возможность озвучить мою догадку.
   - Выбраться из Дома в тебе. Твое сознание достаточно сильное, чтобы выдержать нас обеих. К тому же, я могу не мешать, и находиться в твоем бесзонании.
   Кстати, да, я забеспокоился, что происходит сейчас в реальном мире.
   - И, к слову, о не вмешательстве, можешь больше не переносить меня в это месте, хотя бы на то время, пока в сознании я не окажусь в достаточной безопасности?
   - Нет!- смущенно ответила она.
   - В смысле - нет!?
   - В том смысле, что это такая же комната, из которой тебе надо будет найти выход до того, как закончится цикл из тех комната, в котором ты оказался сейчас.
   Она замолчала на мгновение, и выпалила:
   - Прости, я не подумала, когда создавала место для себя. Слишком быстро все произошло, и я действовала по шаблонам.
   Я оторопело стоял и думал о новой проблеме, и услышал из последнего только то, что 'она не подумала'. Так и хотелось разразиться руганью, но что толку. Успокоившись, я спросил:
   - Чем мне будет грозить, если я не выйду вовремя из этой комнаты?
   - Потерей рассудка,- тихо объяснила Гливека, но тут же добавила.- Я понимаю, что поступила неправильно, и это моя вина. Поэтому я могу сделать так, что бы ты не проходил эту комнату, замкнув её на себе, и по истечении срока комната закроется, не причинив вреда тебе. Она закроется сама в себя, исчезнув из твоего мозга, вместе со мной и памятью об этом разговоре.
   Она всхлипнула, и я уже понял, что не смогу просто так оставить её, но пока о своем решении надо посоветоваться с Эквитой.
   А ведь так подумать, черт знает что происходит в моей голове. Она словно транспорт для всех желающих выбраться из этого места. Конечно, это лестно, ведь каждая из этих сущностей действительно верит в меня, или, хотя бы, пытается, а значит, есть шанс, что это действительно произойдет.
   Пока же, я не скажу Гливеке о своем решении, в наказание. Пусть немного помучается и подумает о своем поведении, чтобы в дальнейшем, подобных инцидентов не возникало.
   - Хорошо, я подумаю над этим вопросом. А пока, мне надо вернуться в реальный мир. Там, как ты сама прекрасно знаешь, путь не розами усыпан, и тоже надо продвигаться вперед.
   - Я понимаю,- всхлипывая, ответила она.- И еще хочу добавить, что течение времени здесь идентично тому, как и в сознании.
   - Да понимаю,- ворчливо и в нетерпении ответил я,- давай уже. Я позову, когда будет место поспокойнее.
   Я очнулся лежащим там, где и потерял сознание - при входе в следующий вагон.
   - Я снова здесь,- поднимаясь, информировал я Эквиту.
   'И как часто это будет продолжаться? Гливека сказала, чего хочет?'
   - Того же, что и ты - выбраться из Дома, её Отца.
   'Уверена, ты ответил ей - нет!'
   - Не совсем!- попытался уклониться прямого от ответа я, отряхиваясь и начиная движение по вагону.
   'Что же она такого предложила, что ты согласился? Надеюсь, никак не меньше, чем пошаговую помощь и облегчение пути в комнатах'.
   А вот этот момент я упустил с ней в разговоре.
   - Я пока не дал ей согласия, но у меня есть веская причина для помощи. К тому же, она обещала не мешать, кроме того, что уже сделала.
   'Эти обмороки?'
   - Это не обмороки, я переношусь в созданный Гливекой мир, в мое глубокое подсознание. Но она совершила несколько ошибок, за которые уже извинилась и о чем сожалеет. Так вот, одной из этих ошибок, было то, что мне надо найти выход из созданной ею же комнаты.
   Я решил умолчать, о возможном трагическом для Гливеки исходе, иначе Эквита заставит меня сделать отвергнутый уже выбор.
   - И в связи с моими вынужденными перемещениями я хочу спросить, можешь ли ты контролировать мое тело, пока я безсознания? Что бы не терять лишнего времени.
   'Без поглощенной сущности питомца Гливеки не смогла бы, а так, некоторое время смогу поддерживать. Сил не так уж и много'.
   Меня резко посетила мысль.
   - Если ты поглотила сущность Гливеки, каким образом она смогла провернуть подобное?
   'Видимо, травма головы нанесла вред твоим мозгам',- не в духе ответила Эквита. 'Прежде, чем Гвин сделал это, она через укус перенесла в тебя частицу себя. Чтобы избавиться от Гливеки навсегда, надо убить тебя. Либо, она сама выйдет через твою кровь или пот, если того пожелает'.
   Или еще одним способом. В общем, да, я действительно стал плохо соображать из-за последних событий. Слишком много действия, и слишком мало информации, как, допустим, с тем же Эрсорерсом. Удивительный мир был, жаль никак не узнать о нем больше. Нога в штанине почувствовала стеснение, в месте, где лежал карман с дневником.
   Так, посмотрим, что в следующем вагоне. Если в нем будет так же мирно, я отправлюсь к Гливеке.
   Пройдя тамбур, я оказался в СВ вагоне. Все было тихо, никаких посторонних звуком, кроме убаюкивающего постукивания колес.
   - Если из номера не выбежит псих с топором сию же секунду...
   Я подождал. Псих не выбежал.
   - То передаю управление в твои бережные руки, Эквита, если они у тебя есть, или что у тебя там вообще. И направляюсь разгребать свои и чужие ошибки.
   'Молодец, что подметил о своих ошибках,- ответила Эквита.- Иди, но постарайся возвращаться хотя бы каждые две три минуты'.
   Часы показывали девять минут четвертого.
   Глубоко вздохнув, и шумно выдохнув, я позвал:
   - Гливека!
   Моргнув от яркого отблеска металлической рамы, я очутился на том же самом месте, где и в прошлый раз. Но, сейчас и сама Гливека в полном человеческом обличии стояла передо мной.
   - Привет, еще раз! Лицом к лицу, так сказать.
   Она мило улыбнулась. Даже без своего навязанного очарования Гливека чаровала собой, хоть это и было немного неприлично.
   - Привет!- ответила она.
   - А ты не хочешь одеть на себя что нибуть?- отводя взгляд, попросил я.
   - Что значит надеть? Одежду? Эти неудобные тряпки...
   - И все же я настаиваю. Ты хоть и не являешься человеком, но раз выглядишь, как мы, то и веди себя соответственно, цивилизованно.
   Спустя одно моргание Гливека уже стояла, одетая в просторные черные штаны, кожаную, дубленую курточку с множеством ремешков, а длинные золотистые волосы заплетены в косу, спускающуюся ниже пояса. Этот образ был явно взят из меня, так как он смутно напоминал виденный то ли в фильме, то ли в артах книг. Ладно, хоть одетая, уже не так отвлекаться буду.
   - Нормально?- спросила она.
   Я кивнул, а в ответ услышал дикий рык, не так далеко от нас.
   - Времени не так много, надеюсь, ты знаешь дорогу к выходу.
   - Дорог тут несколько,- живо начала отвечать Гливека.- Одним из выходов, по шаблону, является выжить в течении трех часов, или совершить оооочень долгий путь. Но, так как я, случайно,- подчеркнула она это слово,- создала несколько зверюшек, специально для этого леса, то просто отсидеться не получиться.
   - Зверюшек?- переспросил я.- По звукам, это чуть больше морской свинки.
   - Ну даа!- нетерпеливо ответила на обвинение Гливека.- Но я же с тобой, и смогу кое-чем помочь. В подсознании мы вольны делать что угодно. При составлении комнаты я не учитывала этот фактор. Все делалось на скорую руку. И то, что мог бы сделать в своих снах ты, могу осуществить я. Ты ведь на самом деле не спишь, и на тебя действуют многие психические ограничения. На меня же - нет, и вот я,- она подняла с земли длинную палку,- могу быть волшебником, в твоем представлении. Только без длинной седой бороды и шляпы. Но, мой наряд ведь сексуальнее,- ухмыльнувшись, добавила она.
   - Причем здесь сексуальность?
   - При том, что это подсознание, и, лично в твоем, я видела вещи и пооткровеннее.
   Я немного смутился, но тут опять же, ничего не поделаешь, когда в твою голову залезло столько иномировых и нечеловеческих сущностей, о личном и речи быть не может. Впуская их, по своей, или не очень воле я хоть и не рассчитывал на разговоры на столь откровенные темы, но само собой разумелось, что они могут возникнуть. А Гливека была очень юна в плане нормального общения с людьми, хоть она и была на пару десятков тысяч лет старше меня. Она была словно едва сформировавшийся подросток: непредсказуемый, неорганизованный, местами невоспитанный подросток.
   Пока я стоял на месте, размышлял о своем, разговаривал с Гливекой, пара минут уже прошло и настало время вернуться в реальность.
   - Гливека, мне надо вернуться.
   Она недовольно скривилась.
   - Ненадолго! Сама ведь понимаешь, если моё тело будет повреждено, то выбраться мы не сможем.
   - Да-да,- вздохнула она.- Только возвращайся поскорее, мне тут одной некомфортно, несмотря на то, что это я создала это место. Но в виде человека тут достаточно уныло и страшно,- заозиралась она по сторонам.
   Спустя одно моргание, я уже щурился от яркого света, замахиваясь на стоявшего передо мной человека с пистолетом в руках. От неожиданности контроля над телом, я ослабил замах и со всей силы размякшей рукой ударил кулаком по стеклу. Дикая боль вывихнутого запястья прокатилась по телу и я схватившись за него застонал. Неизвестный человек направил на меня свой пистолет.
   - Не двигайся!
   - Кто ты такой?- сквозь стиснутые зубы спросил я.
   Он удивленно посмотрел на меня.
   - Теперь задаешь вопросы? Именно это я и пытался тебе сказать минуту назад, а ты напал на меня без предупреждения.
   'Эквита, что ты тут уже натворила?'
   'Я перешла в другой вагон, а он стоит в нем с оружием в руках. Я начала обороняться'.
   'Он что, направил оружие на меня и начал стрелять?'
   'Нет, но я упредила это его действие. У него было оружие в руках',- повторила она, словно пытаясь акцентировать мое внимание именно на этом, что она была права и действия её вполне логичны.
   Вот только я так не считал, но оставлю воспитательные беседы на потом.
   - Прости, иногда я становлюсь невменяемым. Последствие половины пройденного пути. Может, начнем сначала? Я Прэтор.
   Незнакомец недоверчиво посмотрел на меня, но все же опустил оружие.
   - Ещё один такой приступ и сам понимаешь, что случится.
   - Понимаю!
   - Ладно, проехали! Я Сахид.
   Он подошел ко мне, выйдя из тени, и я наконец смог рассмотреть его внешность.
   Сахид был очень смуглым, и, судя по имени, из арабских стран. Смуглость ведь нельзя считать этим показателем, учитывая, что жители центральной Афроамерики также были смуглыми. Но кучерявые волосы, большие карие глаза, да и черты лица являлись весьма отличительной чертой.
   - Ты ведь направлялся в машинный отдел?- спросил он.
   - Как, видимо, и ты, посчитав это разумным выходом.
   Я теперь не знал, как мне снова уйти к Гливеке, не вызвав новых подозрений о своем душевном состоянии. Когда подобная проблема возникла с Майклом, ему можно было ничего не объяснять, попросив закрыть рот, но с нормальным человеком следует быть осторожным. Действительно ли Сахид окажется нормальным человеком? Только время покажет.
   Мы начали двигаться по вагону. Я потирал разбитые костяшки, а он продолжал сжимать в руке пистолет.
   - Можно спросить, где ты взял оружие?- поинтересовался я.
   - Отобрал у одного из этих... как их назвать то, до сих пор не понимаю... призраков, что ли. Я вошел в комнату в предыдущем вагоне, а войдя в этот, на меня из купе напали с оружием. Нападавшему пришлось туго. Затем, вошел ты, и у нас тоже не заладилось общение.
   - Больше такого не повторится,- постарался заверить я Сахида.
   Он обернулся и кивнул на мой меч за спиной.
   - Тоже трофей?
   - Что-то вроде того,- согласился я.
   - Хоть я и не вполне тебе доверяю, но лучше достань его и держи наготове. Тот призрак наверняка был не единственным.
   Я послушался совета и начал доставать из ножен Гвина. За спиной послышался легкий шорох отодвигаемой двери купе, и, обернувшись, увидел наставленное на меня дуло пистолета, в точности как у Сахида. Резкий рывок в сторону противника и он уже нанизан на меч. Я только и успел в последний миг разглядеть лицо нападавшего: желтоватого оттенка, слегка, как для европейца, узкие карие глаза, прямые черные волосы.
   Теперь я заметил, как Гвин слегка засветился, поглощая сущность, исчезавшей в облачке дыма.
   Сахиб услышал возню, но когда он направил свое оружие на призрака, тот уже растаял в воздухе.
   - Чистя работа,- похвалил он, опустив оружие.
   Четвертым, для меня, вагоном снова оказался СВ, и его мы прошли без каких либо происшествий. Зато в пятом, вагоне-ресторане, где был вид на обе стороны пролегающей местности, я обратил внимание на мчащиеся рядом с поездом внедорожники с открытым верхом. Машин было три, и в каждой сидело, по меньшей мере, пятеро вооруженных людей. Или, не людей, смотря как посмотреть. Они обгоняли неспешно тарахтящий поезд.
   - Смотри!- обратил я внимание Сахида на них.
   Он посмотрел на них и кивнул.
   - Наверняка хотят захватить поезд. Видимо, в нём везут что-то ценное, раз столько вооруженных людей,- поделился мыслями на этот счет он.
   Меня этот фактор только раздражал. Они бы не представляли никакой угрозы для меня, прошедшего более серьезные испытания за последние пол суток. Эти бойцы всего лишь неприятный раздражитель, не позволяющий спокойно пройти от начала до конца.
   Очень надеюсь, что Гливека окажется более чем полезной, когда я пройду её испытание, но не в ближайшее время. Остается более двух с половиной часов для этого.
   - Как думаешь, что сейчас за год?- поинтересовался Сахид.
   Подумав пару секунд, Эквита успела дать ответ быстрее меня.
   'Конец двадцатого столетия'.
   'А конкретнее? Может событие, связанное с поездом. Наверняка вооруженный захват в стиле вестерна освещался либо на ТВ, либо в газетах'.
   'Откуда мне знать это! Я же не интернет, где хранилась почти вся информация'.
   - Явно, конец двадцатого столетия,- ответил я.- И, судя, по тем, кого я убил, и успел разглядеть в машинах, а также по растительности вокруг, Юго-восточная Азия.
   - Занятно! Еще не доводилось бывать в этих местах. Один раз я посетил царскую Россию; второй - времен начала гражданской революции всё в той же стране. А за остальные места представления не имею,- поделился Сахид.
   За окном все продолжался закат, словно солнце зависло в одном позиции. А мне срочно требовалось проведать Гливеку. Я считал, что, если ей не уделять достаточно внимания, она может снова что нибуть учудить. Слишком уж она капризная натура.
   Но нападение уже трех захватчиков сразу, в следующем вагоне заставило меня повременить с этим решением. Бандиты были вооружены длинными кинжалами. Едва завидев нас, они бросились в атаку. Двоих, метким выстрелом в голову уложил Сахид, и после этого закончились патроны. Третий толкнул его плечом с разбегу в мою сторону и уже занес оружие над головой, как моим выпадом лишился её, забрызгав Сахида литрами темной крови. Кровь была очень свежей, явно не призрачной, хотя, в комнате с индейцами, убивая из Гвина поселенцев, из них также выливалась вполне натуральная человеческая кровь. Спустя секунду кровь высыхала и исчезала вместе с трупом.
   - С одной стороны, и спасибо хочется сказать,- сказал Сахид, отплевываясь от исчезнувшей крови и утирая лицо рубашкой,- с другой же попросить так больше не делать.
   Другой бы, на месте Сахида, давно бы стоял на коленях, освобождая содержимое желудка, он же воспринял подобное, словно, далеко не раз занимался убийствами. Я отметил этот момент, но решил пока не спрашивать.
   - Пойдем дальше!- лишь сказал я.
   Интересно, сколько в поезде было вагонов, ведь если в каждом нас будут ждать толпы врагов, можем и не успеть. Потому что следующая битва заняла у нас минуты три. Уже пятеро бандитов вошли в еще один вагон ресторан в то же время, когда и мы. Но, на этот раз, они были вооружены автоматами. У меня же только Гвин, а у Сахида длинный кинжал, отобранный у ранее убитых.
   - Кто вы такие?- сначала закричали один из них, но увидев Сахида и знакомое оружие в его руках, открыл по нам огонь без дальнейших переговоров. Уверен, им и так не хотелось их проводить.
   Мы успели спрятаться за неширокие перегородки, по обе стороны от двери, что-то вроде гардеробных. Пули щелкали по дереву, расщепляя его на мелкие кусочки, и звенели о металл под деревянными панелями, не причиняя нам вреда. Поняв это, они уменьшили интенсивность стрельбы.
   - Я вперед, прикройте меня!- крикнул один из нападавших.
   Остальные ответили утвердительно и продолжили стрелять в нашу сторону.
   Очень неудачное время я выбрал для смены типа оружия. Хотя, мне очень нравилась нынешняя форма Гвина.
   - Один из них сейчас будет рядом!- предупредил я Сахида.
   Он непонимающе уставился на меня.
   - Ты и их понимаешь?
   - Что значит: 'и их'?
   - То, что ты разговариваешь со мной на чистом арабском, без акцента. Поначалу, я удивился, но теперь, получается, что ты понимаешь еще более сложный, как для европейца, язык.
   Видимо, не только я обладал подозрительностью насчет спутника.
   - Сейчас не время и явно не подходящая ситуация обсуждать моего лингвистического гения.
   Сахид хмыкнул, ни на миг не поверив моей отмазке, но отвернулся и обратил себя во внимание на наступающую проблему.
   Мы уже слышали тяжелые приближающиеся шаги в армейских ботфортах, но все еще были вне досягаемости. Что бы достать нас, бандиту пришлось бы подойти вплотную, тогда в дело и вступит Гвин, Сахид возьмет автомат, и мы двинемся дальше.
   Вот что меня всегда удивляло, как в моей 'карьере', так и в общем: при столкновении с бандитами, или просто не очень одаренными людьми, логика их поступков. Такие люди всегда были слишком самоуверенны в своих силах. А особенно, в числе трех и больше, они были уверены, что горы расступятся перед их самомнением.
   Повезло, что бандит обратил свое внимание на Сахида, и едва показалась его рука с автоматом, направленным в его сторону, как он лишился левой конечности, а оружие упало прямо под ноги моему напарнику.
   Моя теория насчет Сахида заключалась в том, что он из военных структур, и увидев, как он не растерялся, схватив автомат, убив сначала ближнего к нам, а затем слегка высунувшись еще двоих, занимавшихся перезарядкой.
   - Идем!- настоял Сахид.- прячемся за всем, чем можно.
   Мы выбежали из своего укрытия, но в конце вагона уже никого не было, кроме двух трупов. Еще двое сбежали, дверь в тамбур только захлопывалась.
   - Впервые, в этом месте, наблюдаю подобное проявление интеллекта у противников,- сказал я.- Обычно, они как лемминги - прут на свою погибель.
   Мы подошли к убитым, отобрали их оружие и обыскали на предмет дополнительных обойм.
   - Они не ушли далеко,- мрачно изрек Сахид, смотря через стекло на следующий вагон. Он представлял из себя открытую платформу с кучей привязанными к полу крепкими цепями машин. С дальнего конца в нашу сторону бежало с десяток бандитов. Но, не успел я даже чертыхнуться от напасти, как оказался с Гливекой в закатном лесу, где также было не все благополучно. Твари издавали мерзкое, ни на что не похожее рычание. Их болезненного цвета, яркие малиново бледные глаза с плавающими в этой жиже зелеными точками сверкали среди деревьев.
   Гливека посмотрела мне в глаза, и левой рукой провела по посоху, словно вытаскивая из него шар света, зависший над нашими головами. Свет не испугал чудищ, и они продолжали наступать. Мой 'подсознательный волшебник' вновь подняла посох обеими руками и со всей силы опустила его себе под ноги. От него к краям поляны стали растекаться огненные змейки. Когда они все выстроились кругом...
   - Лучше прикрой глаза,- посоветовала Гливека.
   Я последовал совету, ожидая подходящего момента для отчитывания её. Я не был уверен, что Эквита справится должным образом с нависшей угрозой.
   Мир за ресницами ослепительно вспыхнул, и на меня потянуло нестерпимым жаром. Мы стояли в середине огненного шторма, испепеляющего все, что имело форму. Особенно эффективно оно было против жутких тварей, не успевших даже пискнуть, как были зажарены живьём. Этот аромат я запомню надолго. Огонь все еще был нестерпимо ярким, и я снова прикрыл глаза.
   - Гливека, у меня там были нешуточные проблемы...
   - Как ты заметил, они были и у меня,- перебила она меня.- Я смогла бы использовать подобное без твоего присутствия. Именно ты даешь форму всему, чего я изначально не создала в этой комнате: я сама, заклинания.
   'Когда это закончится',- мысленно взмолился я.
   - Но сейчас-то проблема решилась?- спросил я, всматриваясь в угасающее пламя, пытаясь обнаружить остатки неприятностей.
   - Вроде да! На некоторое время,- добавила девушка.
   - Отлично! И раз я здесь... ты знаешь... хотя, конечно знаешь, о комнате с поездом. Там, на меня с напарником, прут толпы врагов.
   - С поездом... поездом,- задумалась Гливека, постукивая пальчиком по губе.- Кажется, вспомнила. Организаторы предоставили мне материал довольно недавно, по моим меркам, конечно. Одна из комнат с меняющейся сложностью. Суть в том, что, если тебя выбрали в фавориты, Отец просто наполняет комнату кучей безгласых духов. Если не являешься фаворитом - то теми, из-за чего поезд и попал к нам.
   - Почему ты их называешь организаторами?
   - Потому что ты их так называешь. Для меня-то они что-то вроде дедушек, дядюшек, семья, в общем. Хотя и не та, которую мне хотелось бы иметь.
   - И еще вопрос!
   - Ох, да хватит уже! Почему мы не можем просто поговорить,- возмутился подросток в Гливеке.- О том, какой красивый закат, или как уютно горит огонь.
   - Может потому, что мое тело в данный момент изрешечивают пулями? Я обещаю, что как только все закончится, мы выйдем из Дома, присядем под луной и будем говорить, пока языки не протрем.
   - А это возможно?- удивилась Гливека и вытянув свой язык, потерла его пальцами.
   Выглядело комично, и я даже развеселился. Опять же, не в состоянии злиться на неё.
   - Нет, это выражение такое. Сейчас же для меня жизненно необходимо знать о комнатах максимально больше полезной информации. Поэтому ответь, пожалуйста, что в этом поезде такого, из за чего он подвергся нападению.
   - Им, вроде, надо было выкрасть артефакт, а в тебе они видят его телохранителя. Не повезло тебе оказаться в черном списке Отца. Но знай, я помогу, чем смогу, обращайся почаще.
   - Буду! Ладно, хотя бы охранять никого действительно не надо.
   - В этой комнате - да!
   - И отлично!- деланно не обратив внимания на двоякий ответ, явно заманивающий меня на продолжение обсуждения.- Отправляй обратно.
   И вот я стою на той открытой платформе, перед которой остановился, спрятавшись за одну из прикрепленных машин. В руках держал разгоряченный автомат, а в метре от меня, так же, за укрытием, сидел Сахид и время от времени выстреливал короткую очередь.
   Я не сразу осознал, но вся моя одежда насквозь промокла, в очередной раз, а лицо заливал сильный ливень. Вода, как и в прошлый раз, больше напоминала застоявшуюся болотную, чем прохладную и освежающую. Местность также изменилась, став более холмистой и без джунглей. Солнце все еще висело на краю горизонта, освещая все кровавым блеском в каплях дождя, а черная туча нависла над мчащимся поездом.
   - Да что с тобой происходит,- заорал Сахид.- Отряхнись и пошли в наступление, иначе до смерти здесь досидим.
   Он перебежал к другому укрытию, а я смахнул с лица воду и также начал двигаться. Поскользнувшись на луже, я едва не улетел за край платформы.
   Бандиты взбирались на крышу вагона, пока двое из них не слетело с нее, и остальные перестали рисковать.
   'Давай, Эквита, сейчас твоя помощь очень пригодится. Надо максимально точно поразить остаток нападающих'.
   'Не могу, у меня нет сейчас на это сил. Прости!'
   Ладно, и правда, чего это я. Умею же управляться с оружием. Осторожно высунувшись из укрытия, я оценил обстановку и через пару секунд открыл прицельный огонь. Через две минуты перестрелки на моем счету было шестеро убитых, у Сахида - пятеро. Стрельба по нам прекратилась, но мы на всякий случай переждали еще полминуты в укрытии, из оставшихся двадцати девяти.
   Дождь прекратился, а закат находился в одной поре.
   - Побежали дальше,- на кураже крикнул Сахид и ринулся к полуоткрытой двери.
   Я последовал за ним не так быстро, что бы ненароком не поскользнуться.
   Перед нашим носом дверь отворилась и мы уперлись в огромное дуло РПГ.
   - Бросить оружие!- скомандовал голос из за дверей.
   Нервно осмотревшись, в поисках решения проблемы, но выбора не оставалось, и я бросил автомат в открытую дверь, где его тут же подобрали. Сахид вопросительно уставился не меня.
   - Лучше брось, иначе нас на куски разнесут.
   - Чего они хотят?
   - Кто вы такие и почему убиваете моих людей?- спросил тот же голос и выглянул из проёма, целясь в нас еще и из автомата, а РПГ по-прежнему смотрело в нашу сторону.
   - Твои люди первыми напали на нас, мы лишь стали обороняться.
   - На этом поезде ни должно быть никого, кроме тех, кого мы уже убили. И так, как у них не оказалось того, что нам нужно, остаётесь только вы.
   - О чем вы говорите?- прошипел Сахид.
   - Потом,- отмахнулся я и продолжил разговор с бандитом.- И кто же мы, по вашему мнению, и чем можем обладать?
   - Кто вы - мертвецы! Но у вас ключ,- кивнул он в сторону Сахида.
   Я посмотрел на него и только сейчас заметил цепочку с маленьким ржавым ключом на ней.
   - Им нужен этот ключ,- перевел я Сахиду.- Откуда он у тебя?
   - Нашел в конверте перед входом в комнату. Для чего он нужен?
   - Для чего нужен ключ?- спросил уже я у бандита.
   - Он отопрет сейф.
   - И если мы отдадим его, вы пропустите нас дальше? Мы не гонимся за тем, что там лежит.
   Бандит хрипло рассмеялся, и я понял его ответ.
   - Вы пойдете с нами и будете живы пока мне это угодно. Можете наслаждаться последними минутами жизни, пока они у вас еще есть.
   У меня было другое мнение, и я уже выстроил собственный план.
   - Извини меня, но ты ошибаешься,- с улыбкой сказал я, прикасаясь к дулу РПГ и отодвигая его в сторону.- Ключ у нас, и он останется у нас. И ты будешь следовать тому, что скажу тебе я.
   - Или что?
   - Или то.
   Я сорвал с шеи Сахида цепочку и занес руку над краем платформы, с радостью заметив, как все видимые налетчики в ужасе подались в мою сторону.
   - Ты не сделаешь этого,- зло прошипел главный, но его желтоватого цвета лицо побледнело.
   - Значит, прикажи убрать оружие и скинуть его за пределы поезда. Потом все, кроме тебя, пройдут в последний вагон и не будут мешаться, а ты пройдешь с нами и покажешь, что же такого ценного в этом сейфе.
   - А потом, ты убьешь меня?
   - Мне плевать на тебя и твою банду. Ты заинтриговал меня сейфом. Интересно, что там такое, а через двадцать восемь минут нас на поезде уже не будет. Так что, каково твоё решение?
   Бандит, секунду подумав, но либо жадность первым оказаться у сейфа, либо просто здравый смысл перевесили, и он отдал распоряжение своим парням. Те с явной неохотой повиновались, и, проходя мимо главного, недоверчиво косились.
   На все сборы ушло минуты четыре, когда последний скрылся из виду. А мы с Сахидом наблюдали и следили, чтобы никто не сделал глупости. Обыскав напоследок главного, мы двинулись вперед.
   - Почему они не запретили тебе нести с собой меч?- спросил Сахид.
   - Может, не заметили его,- невинно ответил я, чувствуя поясницей ёрзанье Гвина.
   Возможно, я и не ошибся в своем ответе. Гвин поглотил множество сущностей, и сила его возросла. К тому же, он интелектом не обделён, и сам умеет принимать правильные решения.
   - Далеко до сейфа?- задал я вопрос бандиту.
   - Через шесть вагонов.
   Я перевел информацию Сахиду, а у него был такой вид, словно он тужится задать серьезный вопрос.
   - Может, теперь ты просветишь меня, насчет этих твоих приступов? Без всяких: это все сложно, я и сам не понимаю пока. Ты прекрасно понимаешь, что с тобой происходит и мне надо знать тоже. Ведь, в ближайшие пару часов наши жизни взаимосвязаны и действовать придется слажено, чтобы выжить,- наконец созрел он для вопроса.
   Я подумал, что сказать - было бы правильно, но тогда объяснять пришлось слишком много.
   - Могу и без 'всяких' там, но информации слишком много и она слишком невероятна для понимания. Услышь я то, что мог бы рассказать тебе - ни за что бы не поверил. Поэтому ограничусь лишь тем, что в моей голове сидят две разные иномировые сущности, которые хотят выбраться из Дома с моей помощью.
   Сахид не ухмылялся, не качал иронично головой, а лишь кивнул на Гвина.
   - Это одно из них?
   - Нет! Это Гвин. Он дух комнаты, которого я убедил помогать себе.
   - Хмм. И правда, что ты прав. Слишком невероятно для понимания, но и я повидал уже всякого, поэтому не удивлюсь, что так и есть. Но что за приступы? Одна из этих сущностей напортачила и я на некоторое время теряю сознание, а другая, тем временем, управляет моим телом. И, раз на этом все, то сейчас мне придется отлучиться на пару минут. Думаю, успею как раз к сейфу.
   - Ну что, мы идем?- поторопил нас бандит.
   - Да, иди впереди.
   И я передал 'управление'Эквите, а сам окунулся в безумный мир Гливеки, стоявшей на том же самом месте. Огонь погас, и тварей не было ни видно, ни слышно.
   - У нас всего несколько минут,- предупредил её я.- Надеюсь, ты знаешь где выход. - Знаю, надо идти строго на закат, не сворачивая, даже если нет тропинки.
   - Тогда пойдем.
   Она подбежала и схватила меня за руку, так мы и пошли.
   - Когда я выберусь, то...- начала она и погнала трещать без умолку, что сделает то, чего никогда еще не делала, но знает, что и как это делается.
   Мне запомнилось, что она хочет скупаться в речке. Я бы и сам не отказался обмыться.
   - Очень хочу услышать аромат настоящих роз. Я воссоздала его тут из твоей памяти, но, думаю, на самом деле он еще прекраснее.
   Я поначалу не вслушался, что она сказала, а затем обратил внимание на ароматы, витающие в воздухе. За столько часов вдыхания затхлой, пыльной атмосферы, за исключением заснеженной горы, я уже забыл, каким приятным может быть чистый воздух. Пусть он и ненастоящий, но душевных сил прибавляет не меньше. Как мало иногда надо для счастья - просто вдохнуть чистый воздух полной грудью. Что я и сделал, но тут же поперхнулся и очень сильно закашлялся, когда в нос и рот ударил мерзкий запах гниющего трупа.
   - Что это такое?
   - Это - существо - идет за нами.
   Я оглянулся и заметил громадную черную тень среди деревьев, по форме больше напоминавшую кучу навоза. Эта же куча, сюда по запаху, состояла из кучи трупов.
   - И чем оно может быть опасно?
   - Тем что оно просто станет на пару десятков килограммов тяжелее, попадись ты ей,- безмятежно ответила Гливека.- А ты часто разводил костры?- внезапно спросила она, поменяв резко тему.
   - Очень часто.
   - А мне вот нельзя было,- сокрушалась девушка.- Вообще нельзя было с огнем обращаться. Отец запретил, да и питомцу он был неприятен. Сам видел, в каких условиях мне приходилось жить: в сырости и тьме. Фу, вспоминать противно.
   - Через десять часов я специально для тебя разожгу костер,- подбодрил я её.- А кстати, когда мы выйдем, что ты вообще будешь из себя представлять? Моя помощница, Эквита, например, выглядит в форме фиолетового облачка. Но твое тело, я ведь убил его и сжег.
   - Когда я планировала свой побег, то продумала этот вариант. Вот смотри, когда я запустила в твою кровь несмертельный яд, то в нем содержались моя личность и частичка моей силы.
   - Силы?- заинтересовался я.
   - Ага, ну той, что я говорила - возможность создавать и изменять комнаты.
   Я был поражен, внезапно открывшимися возможностями.
   - Значит, когда я выпущу тебя из своего подсознания, ты сможешь помочь мне таким образом?
   - Нуу,- замялась Гливека.- Я передала не слишком много силы. Больше для того, чтобы при выходе из Дома создать себе тело. Не предполагала даже возможность использовать её для помощи тебе. Опять я накосячила, прости,- расстроилась Гливека.
   - Не бери в голову,- успокоил я девушку. - Обходился и без этого раньше, обойдусь и дальше. Главное, давай советы по комнатам и все будет хорошо.
   Время уже поджимало и пора была возвращаться.
   - Пора бы и Эквиту сменить, ей тяжело сейчас дается любое действие. К тому же, я наверняка уже подошел там к сейфу.
   - Уже? Но через минуту будет еще поляна.
   Я был непреклонен.
   - Ладно, буду ждать тебя там.
   И я очутился в закрытом вагоне без окон за пару шагов до огромного сейфа, в полный человеческий рост. Сахид уже осматривал его.
   - Я не вижу никакого отверстия для ключа,- заключил он.
   Но бандит явно знал устройство сейфа и проведя пальцами в одном месте отодвинул прикрывающий скважину язычок.
   - Сахид, придержика его, чтобы не натворил глупостей. Чуть дернется - не жалей,- скомандовал я.
   - Хорошо,- ответил он, и взяв под локоть бандита, отодвинул его подальше от сейфа.- Мне и так его не жалко, могу хоть сейчас прихлопнуть. Он ведь не настоящий,- без тени сомнений и жалости ответил араб.
   - Поддерживаю, но он может еще быть полезен как заложник.
   Времени у нас было достаточно, чтобы справиться с непредвиденными трудностями. До конца комнаты оставалось двадцать две минуты.
   Под настороженным взглядами Сахида и нервно возбужденного бандитом я вставил ключ в скважину и с легким щелчком повернул его вправо. С шипением дверь приоткрылась, и сквозь щели пробивалось странное, грязновато серое свечение. Дверь была очень тяжелой, и я плечом навалился на неё, что бы открыть.
   Издав радостный возглас, бандит резко рванулся в мою сторону и с силой толкнул меня, приложив головой о край двери.
   И вот я стою на тропе, где минуту назад оставила меня Гливека.
   - Нет, нет!- в панике кричал я,- Гливека, где ты?
   Я побежал по тропе в сторону, где она сказала будет ждать меня. Но каждая секунда сквозила мыслью о произошедшем, и промедление терзало разум тревогой, словно втыкая в мозг заостренный нож. Где же это место.
   Дорогу преградило одно из последних виденных тут существ: огромная черная куча, состоявшая из гнилой каши человеческих останков, с торчащими в разных местах различными белоснежными конечностями. У твари не было ни отростков, ни глаз, только выплывшие из глубины туши голые черепа уставились на меня пустыми глазницами, в глубинах которых мерцали ядовито-зеленые искры. В следующий миг эта мерзость заскользила в мою сторону. Тропинка была узкой, а по краям её густо стояли деревья и кустарник.
   Монстра, казалось, такие мелочи не волновали: оно обтекало любые препятствия словно вода - разделяясь и снова сливаясь в одну массу.
   Гливека что-то там говорила про всевозможность и вседозволенность в глубинах собственного подсознания, о чем еще, кстати, говорил и основатель самого термина - подсознание, но, на практике и в деле все обстоит куда сложнее. Мне бы не помешал её трюк с огнем, но по мановению мысли ничего не происходило и оставалось только оббегать тварь.
   Она двигалась достаточно быстро, оставляя за собой склизкий след, как улитка, раковина которой состояла из бывших людскими тел. Хотя, я понимал, что этих людей даже не существовало, они лишь плод моего воображения, искаженного и воплощенного Гливекой.
   Ловко и юрко пробежав мимо монстра, исцарапав лицо и руки о сухие и колючие ветви кустов. Выбежав на тропу, я с размаху хлопнулся об землю затылком, только ноги задрались, поскользнувшись на выделениях монстра.
   На секунду, перед моими глазами промелькнули чьи то ноги и тарахтение поезда и я снова вернулся в мир Гливеки.
   Стоило мне подумать, что все - конец, как перед закрытыми веками полыхнула вспышка, и тварь издала жуткий глухой стон, исходящий из недр кучи, прежде чем исчезнуть в облачке ядовито зеленого тумана, зависшего в воздухе.
   - Я слышала, как ты звал меня,- с радостью услышал я запыхавшийся голос Гливеки.- Прости, не следовало мне отходить.
   - Главное - успела же. Спасибо за подмогу!- поблагодарил я девушку, и встал, потирая ушибленную часть головы.- А теперь отправляй меня обратно. Я попал сюда вообще случайно, потеряв сознание, после нападения.
   - Поняла,- с тревогой согласилась Гливека, и отослала меня обратно, в сознание. Голова болеть не перестала, только эпицентр сместился ближе к височной доле. Бандит стоял чуть сбоку и спереди меня, и не заметил, что я очнулся. Сахид бросил быстрый взгляд на меня и тут же отвел, чтобы не привлекать внимания. Но бандит врядли бы заметил: одной рукой он держал направленный на Сахида пистолет, второй держал странную сферу, переливающуюся кристалликами серого цвета. Он больше уделял внимания ей, чем своим противникам, и я коротко кивнул Сахиду, что готов действовать. Бандит, наконец, отвел взгляд от артефакта и начал пятиться к выходу из вагона. Я схватил его за ноги, надеясь повалить на пол, но он лишь покачнулся и в действие вступил Сахид, кинувшись на бандита, в первую очередь, выбив из его рук пистолет.
   Но Бандит увернулся ото всех атак и отбежал к дальней стене.
   - Ты зажат,- констатировал я ему, яростно дергающему ручку двери, которая не поддавалась открытию.- Но мы можем пропустить тебя, если внятно объяснишь, что это такое,- указал я на сферу.
   Бандит блаженно улыбнулся.
   - Мой выход их этого ада.
   - Не слишком внятно,- покачал я головой.
   Сахид стоял и выжидал момент, чтобы наброситься на противника.
   'Действительно,- подала голос Эквита,- В этом поезде собираются духи, потерявшие тела и личности. Тут они обретают надежду, что раз в цикл смогут вырваться из этого кошмара'.
   'Почему же тогда все остальные отступили, если шанс выбраться только у одного? Они должны глотки грызть друг другу за такую возможность'.
   'Они хоть и знают об этом, но забыли, а сейчас эта информация так сильно всколыхнулась в памяти этого духа, что даже я, в своём теперешнем состоянии смогла это прочитать в нём'.
   'А мы можем воспользоваться сферой?'
   'Без понятия, но сомневаюсь, что Дом так упростил бы задачу участникам. Воспользуйся ты сферой, неизвестно, что может произойти, но уверена, что ничего хорошего'.
   Сахид, видимо, посчитал, что хватит стоять на месте и пялиться друг на друга, и побежал на бандита. Я не успел остановить товарища, а бандит растерялся и сильнее вжался в стену, прижав к себе сферу. Сахид налетел на него и сфера, от незначительного усилия, треснула с яркой вспышкой. Порывом сильного воздушного толчка меня отбросило вглубь вагона.
   Сияние окутало Сахида и его противника, распространившись на стенки вагона и в один миг поглотив их вместе с полом, и весь состав на полном ходу начал проваливаться в серую пустоту. Сахид с бандитом, сцепленные сиянием, вылетели под влиянием внутреннего давления первыми. Вагон летел в пустоту под углом и незакрепленные вещи, вроде сейфа и меня стали скатываться и выдавливаться наружу, словно снаружи был вакуум. И не удержавшись от особо сильного импульса, я держась за открытый сейф, вылетел в темно-серое ничто.
  
   Сперва я зажмурился, повинуюсь животному рефлексу страха, но тут же заставил себя открыть веки, чтобы увидеть, как все вагоны состава, прошедшие через пролом в реальности комнаты, несутся на меня, готовясь размазать по своим стенкам. Двигались мы по одной траектории куда то вниз, кажется. Хотя низ там, где есть центр, а если есть центр, есть и гравитация. Но есть ли что-то из перечисленного в этой странной серой пустоте.
   Вагоны приближались слишком быстро, и пришлось быстро принять единственно верное решение: залезть в сейф и прикрыть за собой дверь. Места в нем было достаточно, чтобы стоять, и это было явным минусом укрытия. Когда вагоны столкнулись с ним, сила толчка была таковой, что меня сначала вжало в стенку сейфа, а затем стало швырять из стороны в сторону, и не сразу мне удалось крепко упереться. Дверца открылась, и перед глазами завертелось серое ничто, что доставило дополнительные неудобства в виде головокружения.
   'Прыгай через одну, две,- начала отсчитывать Эквита,- три, давай!'
   Я не спорил, сам уже на грани сознания осознавая эту мысль. Вылетев сквозь болтающуюся дверцу, зацепившей моё плечо, я завертелся, но быстро смог восстановить баланс. От боли уже слезились глаза, сколько можно то. За последние пол часа уже два раза травмировал голову и снова травма. Руку сводило так, что невозможно было ею двигать, но перелома, надеюсь, не было.
   - Мне не нравится это место, Эквита! Где мы вообще оказались, но главное, куда надо двигаться, чтобы выйти.
   'Мне еще больше неприятно тут находиться. Я не понимаю это место, хотя мы все еще в Доме, но тут нет форм. Мы словно оказались в разуме Дома, где он создает свои проекты'.
   - Как же тогда духи проходят через это место? Хотя, я, кажется, догадываюсь, что нас быть тут не должно и мы снова сломали привычный порядок вещей.
   Осмотревшись вокруг, я не заметил больше летающих вагонов.
   - Значит, чтобы понять что это за место и как из него выбраться, следует спросить Гливеку. Ещё лучше - освободить её из подсознания, чтобы она смогла нам помочь с проблемой.
   'А проблема еще та: я не чувствую движение времени. И, кстати, я не одобряю твоего доверия к этой сущности. Она паразитировала твое тело, не спросив даже согласия'.
   - И все же, Гливека может оказаться полезной, благодаря своей способности изменять комнаты, добавляя, или убирая из них детали. Насколько я понял с её слов, конечно.
   'Вот именно, только с её слов. Она ничем не подтвердила оказанного тобой доверия'.
   Видимо, эта тема была больной для Эквиты, выручившей меня до нашего прямого знакомства и по всем правилам межмирового этикета попросила разрешения слиться со мной.
   - Я отправляюсь к ней, и постараюсь завершить испытание, чтобы она приняла активное участие в нашей миссии по выживанию.
   Через мгновение я оказался на склизкой тропе рядом с Гливекой и все еще висевшим облачком зеленого тумана от уничтоженной твари.
   - Все в порядке?- поинтересовалась она.
   - Абсолютно точно и определенно не в порядке!- заявил я в ответ.- Один из духов комнаты сломал сияющую серую сферу, и мы провалились в странное измерение. Там очень серо и нет ничего, кроме, как мне кажется, силы тяжести.
   - Место перерождения и создания,- незадумываясь ответила девушка.- Там или я, или Отец брали материал для комнат. Именно туда сливают образцы дядюшки и через него проходят перерождение призраки, кому такой шанс выпал.
   - Для начала, давай активнее пробираться к выходу. Либо в ближайшее время мы вместе выйдем отсюда, и ты поможешь нам выбраться из того места, либо... я боюсь представить, что нас ждет.
   Гливека молча, что странно, указала направление в сторону еле видимого за деревьями заката, и мы широким шагом двинулись туда. Она заблаговременно создала шар не просто света, как раньше, а добавила в него частицу огня, и теперь сгусток света отливал оранжевым светом и распространял приятное тепло. Шар явно отпугивал живущих здесь существ, и нам никто не встречался на пути. Хотя в темных закоулках и густых ветвях кустарника они определенно ютились, а тропинка временами была склизкой, и неосторожно ступив на неё, я упал и прокатился пару метров вперед, измазав всю спину вонючей жижей. Я старался не думать, из чего она состоит, а Гливека, тем временем, пыталась успокоить меня, объясняя природу места моего физического пребывания.
   - Там с тобой ничего случиться не может...
   - Извини, что перебиваю, но скажи это куче вагонов, пару минут назад чуть не размазавших меня по всему составу!
   - И времени там нет,- как ни чем небывало продолжила Гливека.- Есть только один выходи из мастерской, и из него можно попасть в любой момент времени комнаты. Но не слишком радуйся!
   Даже не думал об этом.
   - Комнаты все равно появляются в случайном порядке, и на их появление может влиять сделал ли ты шаг вправо на сорок седьмой минуте, или внезапно остановился на десятом часу.
   - И где же здесь случайный порядок?
   - А разве нет? Вот теперь ты знаешь об этом, и внезапно решишь остановиться, или сделать шаг назад. Это же будет внезапно, а не запланировано тобой или Отцом.
   - А если я запланирую на определенное время?
   - Тогда, когда что то произойдет незапланированно, в пылу побега или еще чего, ты не заметишь, как твое действие приведет в движение абсолютно непонятные твоему разуму схемы. Мне казалось, твоя подружка, Эквита, осведомлена о подобных материях и рассказывала тебе о них.
   - Прекрати называть Эквиту моей подружкой. Она такой же спутник, как и ты. Даже более легитимный, так как я согласился её принять, и она объяснила, чем может быть полезна. И нет, столь глубоко Эквита Дом не познала. Но меня интересует такой вопрос: как можно было в реальном времени оказаться в другом мире? А конкретнее, с роботоподобными человеками. Я их назвал Талосами.
   - Помню, такое. Но это не другой мир, с точки зрения измерений, а просто другая планета, которую поработили дядюшки. Она не одна такая в виде комнаты. Есть еще чужеродное измерение твоей планеты, с реальным течением времени.
   Осмыслив сказанное, я вспомнил разговор с Эквитой.
   - Эквита говорила, когда мы познакомились, что комнаты не являются случайным набором комбинаций для входа, а строго определяются для каждого участника, согласно его умениям и способностям.
   - И таких комнат великое множество, что позволяет подбирать их в случайном порядке именно так, как я и сказала,- пояснила девушка.
   Деревья начали редеть, и через пару мгновений мы вышли на склон горы. Я прикрыл глаза, от резкого перехода из мрака леса на яркий свет кроваво-красного солнца. И едва привыкнув к свету, я онемел от красоты вида.
   Солнце склонилось над огромным, многоуровневым замком, с кучей мелких и крупных башен. К верхним уровням тянулся через туманную пропасть, без каких либо видимых опор, длинный мост, обвитый лохмотьями свисающего с краёв плюща. К мосту тянулась тропинка, берущая начало у нас под ногами. Но вид замка завораживал: громада из черного и серого камня уходящая вниз в клубящийся туман. Постройки были расположены хаотично, или согласно некой безумной логике, куча башенок, галерей, арок кругами и спиралями возвышались к основной постройке - дворцу.
   - Моя работа,- похвасталась Гливека, заметив мой восхищенный взгляд.- Всегда питала слабость к подобного рода сооружениям. Надеюсь, выйдя отсюда, обосноваться в подобном.
   Теперь понятно, чьей безумной логике, а её наивности я уже не удивился, лишь усмехнулся.
   - Чего?- заметила она.
   - Не хотелось бы тебя расстраивать, но в современном мире таких мест уже не сыщешь. А те, что были, давно рассыпались в щебенку.
   - Значит, я исправлю это досадное недоразумение со стороны, как ты выразился, современного мира.
   Гливека сказала это с такой уверенностью, что я даже поверил ей. Ведь, на самом деле, я не представляю, кем и чем она может оказаться снаружи. Возможно, не менее могущественным существом, чем в своей колыбели - Доме.
   - Полагаю, нам надо к замку?- проворчал я. Хоть каким бы красивым он ни был, времени пройдет изрядно, пока мы доберемся до него.
   - Да, но не в сам дворец. Нужно лишь пройти по мосту во внутренний дворик, там на площади будет колодец, в который надо прыгнуть, и все.
   - И доберемся мы, надеюсь, без происшествий? Ты же не создала дополнительные трудности, в виде нового каталога бестиария?
   - Ну какой же замок без драконов!- чуть виновато улыбнулась она.
   Оглушительный рев и клекот пронесся по долине.
  - И лучше нам поспешить,- первой начала спускать по узкой тропинке девушка.
   Спуск произошел почти без происшествий, лишь вдалеке, за каменной громадой замка слышалась непонятная возня, да и снизу, в тумане, что то происходило. Но когда конец тропинки уже виднелся, послышался шум, нарастающий с каждой секундой. Казалось, что это ветер шумит в скалах, но гул все нарастал и нарастал, пока меня чуть не скинуло вниз воздушной волной от взмаха крыльев страшно знакомого существа, похожего на карикатурного демона с крыльями и одновременно дракона. Точно такого же, или почти, я убил в пятой комнате с помощью Гвина. Что тогда, что сейчас тварь жутко скрипела.
   - Уже имел счастье познакомиться с этими существами,- поделился я с Гливекой.
   - Не сомневаюсь! Все-таки, комнату я создавала наспех, и кое что позаимствовала из уже имеющихся шаблонов. К тому же, дядюшки часто используют расу Ржавых для захвата и порабощения миров и измерений.
   - Ржавых?
   - Это я их так называю. У них своя культура и язык, но ржавыми я их называю потому, что они сделаны из металла, и мне ни разу не встречалась особь, которая не скрипела бы.
   Демон-дракон покружился и улетел в сторону замка. Наблюдать за ним дальше было невозможно из-за яркого солнца, и еще неоконченного крутого спуска.
   Спустившись к мосту, мы неторопливо и осторожно стали пробираться на другую сторону. Перила моста мне по пояс, и, идя рядом с ними, у меня немного кружилась голова от невидимой бездны внизу.
   Гливека все время обеспокоенно крутила головой, смотря то вниз, то вверх, что меня слегка удивило.
   - Ты волнуешься?
   - Более чем!
   - Разве ты не можешь щелчком пальцев избавиться от этих существ?
   - Как это - щелкнуть пальцами?
   Я свел три пальца на левой руке и издал резкий щелчок.
   - Интересно,- восхитилась девушка,- научишь меня?
   - Научу, но не отходи от темы. Сформулирую по другому: не можешь ли ты по мановению руки избавиться от всех агрессивно настроенных существ?
   - Вполне могу, но тогда твое подсознание истощится, и вернувшись в сознание можешь испытать неприятные последствия.
   - Даже знать не хочу,- проворчал я.- И почему все та сложно. Нельзя было взять из моей памяти сведения о единорогах, пони, щенках. Нет же, надо либо создавать своих, либо обновлять образ других жутких, мерзких существ.
   - Может, ты и не поверишь, но подобные комнаты действительно есть. Единорог любит напарывать на свой рог жертв, ложиться на спину и наслаждаться агонией и свежей кровью. Но подобные персонажи существуют в женских вариантах комнат.
   - Иначе и быть не может! Так, значит, Дом проводит политику гендерного разделения?
   - Нет, Отцу все равно? А вот дядюшки посчитали, что смешение полов может привести к излишнему геройству и ненужному рыцарству, что повлечет за собой совсем иные эмоции, не те, которыми питаются в моей... хмм... приемной семье. Поэтому, когда наступает новый цикл, идёт разделение на три женских дня и четыре мужских.
   - Действительно, логично, что так и случилось бы. Хотя и в очень редких случаях, зависящих, в первую очередь, от женского пола.
   - В смысле?
   - В том смысле, что ради тебя любой мужчина готов будет чем нибуть пожертвовать, будь он действительно мужчиной, а не черножопым быдлом или...
   Договорить фразу не получилось. Нашу беседу, самым наглым образом, прервал дикий клекот под мостом, и секунду спустя оттуда вылетела горгулья, копия той, что стояла в холле Дома, только увеличенная в три-четыре раза. В правой руке она сжимала не свое сердце, а длинную пику с огромным зазубренным наконечником. В клекоте горгульи чувствовалась воинственность, и на этот призыв донеслось рычание демона-дракона. Вылетев из-за замка он заслонил собой солнце, и на секунду замер в воздухе, давая всем полюбоваться его размерами и мощью.
   - Вот они, проблемы,- прошептала Гливека.- Ложись, дальше поползем, чтобы не привлекать лишнего внимания.
   - Может, сорвем плющ и обмотаемся им, чтобы слиться с окружением?- предложил я, давно вынашивая данную идею.
   - Гениально,- просияла Гливека и первой начала срывать лианы с листьями.
   Дракон, тем временем высоко поднялся в небо и спикировал на горгулью, на подлете начав изрыгать пламя, полетевшее в неё с дикой скоростью. До меня донеслась только вонь, напоминающая переработанную нефть, но еще не ставшую бензином. Горгулья была меньше размерами, более юркая, и легко уворачивалась от атак нападавшего огнем и крыльями демона. Последний, начав терять скорость своих атак вновь принялся подниматься вверх, скрипя, наверное, каждым суставом, и горгулья воспользовалась этим, подлетев и три раза ударив противника в корпус. Любое животное пришло бы от подобного в ярость, но дракон невозмутимо продолжил свой подъём.
   Я открыв рот наблюдал за битвой, забыв о времени и маскировке, и лишь тычок в бок от Гливеки привел меня в чувство.
   - Долго так собираешься стоять?- прошипела она.- Кто-то говорил о времени.
   Я кивнул и пополз вслед за девушкой, на ходу срывая лианы и прикрывая ими спину.
   Битва разворачивалась слишком высоко, что бы можно было хоть что-то разглядеть, и лишь иногда до нас доносился рев демона-дракона, а вот клекот горгулий доносился все явственней с каждым шагом.
   - Похоже, у нас ещё могут возникнуть проблемы,- прошептала Гливека, указывая на уходящие вниз постройки.
   Там находилось гнездо горгулий, в котором копошились сотни этих тварей, различных размеров и разным оружием в руках, преимущественно древковым колющим. Пока они не обращали внимания на нас, и выше уровня моста не залетали.
   - Так куда, ты говорила, нам надо?- тихо поинтересовался я.
   - Не волнуйся, вниз идти не придется. Колодец находится метрах в ста после окончания моста на этом уровне.
   - Но мы уже почти перешли его! Может, стоит ускориться до бега? Небо чистое, за исключением сражающихся, но им не до нас.
   Секунду подумав, Гливека согласно кивнула головой.
   - Тогда беги вперед, показывай дорогу,- поторопил я её.
   Меня всего трясло от волнения за происходящее в реальности... или... не важно, там, где моё тело. Спокойно ли там? Как оттуда выбраться и какие последствия могут возникнуть за подобное деяния.
   Гливека бежала вперед, я за ней. Дорога была очень неровной: то там, то там отсутствовал булыжник в мостовой, обнажая огромные вымытые ямы; повсюду валялись части стен от разрушенных недавно зданий. Но, не смотря на это, меня до сих пор не покидало чувство восхищения от эпичности размеров этого замкового комплекса. Построить такое в своём воображении за считанные минуты просто поражает. А разруха она добавила, скорее всего, для придания колорита заброшенности этого места.
   От приятных мыслей меня отвлек ржавый скрип демона, пикирующего на нас и уже раскрывшего пасть, что бы дохнуть огнем. Видимо, он вышел победителем из схватки с горгульей, собратья которой, увидев летящего в их сторону дракона, начали суетиться. С десяток крупных и вооруженных горгулий отделилось от гнезда и направилось в сторону противника. Обычно, всегда можно принять чью то сторону, но в данном случае я пожелал обоим взаимного истребления.
   Гливека уже перекидывала ноги через край колодца, как дракон дыхнул в её сторону огнем и я скрылся за особо крупным обломком стены, а девушки и след простыл из этого мира, настал мой черед. Пока дракон заходил на новый вираж, я выбрался из-за укрытия, и в пару прыжков оказался рядом с колодцем. Не глядя по сторонам, ни на красивый закатный вид, открывающийся с этого места; ни на развертывающуюся битву в небе, которой не суждено будет закончиться, так как через пару мгновений этот мир, существующий только в моём подсознании исчезнет, а просто с головой нырнул в прохладный тёмный провал.
   'Да, это именно то место, о котором я говорила'- послышался жизнерадостный голосок Гливеки уже в моей голове.
   И я очень явственно ощутил неодобрение Эквиты.
   - Хмм,- не знал, как начать я,- знакомьтесь: Эквита - Гливека. Гливека - Эквита. Не знаю как у вас там... нет, подождите, у меня там, в голове, вы видите друг друга, или еще как то чувствуете присутствие друг друга. В общем, разберитесь между собой по-тихому, не вмешивая меня и не отвлекая лишний раз. Это во-первых, а во-вторых: для начала мы выберемся из этого поганого места. Все ясно?
   Получив молчаливое согласие, я продолжил.
   - Действуй, Гливека, выводи нас.
   'Хорошо, я направлю тебя в центр мастерской, там находится ядро и выход'.
  
  
   Движения я не почувствовал, но спустя пару секунд заметил темную часть в серой массе ничего. Оно приближалось очень быстро и размерами не превышало обычный человеческий рост.
   'Приготовься, после перехода может возникнуть дезориентация'.
   - А куда именно мы попадем, можешь сказать?
   'Если первой из трех комнат был поезд, то следующая либо будет на корабле, либо в самолете. Я ставлю на последнее',- беззаботно ответила она.
   Эквита подозрительно молчала. Может, присматривалась к новому попутчику, пыталась разгадать и понять её мотивы и стремления.
   Мы, на полной скорости, наконец то, вырвались из комнаты, доставившей немало неприятных моментов.
  
  16:00 - 17:00
  
  Превью ?12
  
   - Прошу прощения, мы с вами не знакомы?- спросил старик в кресле каталке только что севшего рядом мужчину.
   Тот пристально взглянул на него.
   - Вы Джон?
   - Да, вы же тот хирург, что пытались помочь мне, когда я попал в больницу с переломом позвоночника.
   - Вы врач? Джек, кажется,- с кресла сзади поднялся еще один человек.
   В салоне самолета в один миг началась неразбериха. Все повскакивали со своих мест и каждый из пассажиров имел отношение к десятку других.
   - Я Хёрли, выиграл в лотерею. Меня многие знают, так что извините, что не узнаю.
   - Эй, вы, дамочка в серой блузке, вы меня обворовали пару лет назад.
   Джек начал призывать людей к тишине, что бы разобраться в чем дело.
   - Да заткнитесь вы все наконец,- вспылил он, и когда воцарилась относительная тишина, он продолжил.- Получается, что каждый из летящих знает одного или нескольких пассажиров, или как то связан с ними. Надо разобраться в чем дело. Это слишком несмешная шутка.
   - Но ведь каждый из нас летит по делам,- заметила кореянка с сильным акцентом.
   И в этот момент самолет сильно тряхнуло. Многие пассажиры, стоявшие на ногах сильно ударились головой и потеряли сознание, остальные поразбивали носы, брови, губы, ломали ребра и руки, ударяясь во что попало. Самолет же продолжал полет сквозь турбулентность.
   Панику никто не мог остановить, а когда самолет вошел в пике, почти все пассажиры были либо без сознания, либо без памяти от страха вжимались в кресла.
  
  
   Первым ощущением, которое шибануло по мне, был запах. Если в мастерской было все стерильно, то здесь, уже привычный запах затхлости, вновь неприятно дал понять, что еще далеко ничего не закончено. Вторым, естественно, неприятным чувством, было чувство, что я нахожусь в полете и пролетаю мимо белых, слегка окрашенных в красное облаков.
   - Эквита!- стараясь говорить спокойно, но панические нотки все же прорывались.- Мы что, в воздухе?
   'Примерно в десяти тысяче метров над землей',- успокоила она.
   'Я была права,- в восторге выкрикнула Гливека.- Не волнуйся, здесь сейчас должен пролетать самолет, и нам всего лишь надо на него попасть',- подбодрила она.
   - Серьезно? Всего лишь попасть на летящий самолет?- чуть не вскричал я, хотя ветер в ушах засвистел еще пронзительней, и этот крик был более оправдан плохой слышимостью для меня.- И как нам попасть на герметично закрытый, летящий самолет?
   Я уже услышал гудящий звук работающих турбин, приближающийся очень быстро. Под лопасти еще бы не попасть, засосать потоком воздуха только так может. Или наоборот, оттолкнуть, и 'прощай рейс, ждем следующий'!
   'К тому же, я говорила, что могу взаимодействовать с комнатами',- напомнила Гливека.
   - Ты упомянула это с сомнением!
   'А сейчас говорю с уверенностью. Не переживай, я смогу направить наш полет так, чтобы попасть в нужную точку'.
   'Эта девчонка нас не слышит,- заговорила Эквита.- Спрашиваю последний раз - ты точно уверен, что ей можно доверять? Пока она ослаблена, я могу избавить нас от её присутствия'.
   'Пусть она и безрассудна, не понимает, как и ты, впрочем, многих вещей, но я верю, что она хочет выбраться из Дома не меньше твоего'.
   Свободное падение сильно замедлилось. Сквозь туман облаков я не видел ни земли, ни самолета, но тот гудел все ближе с каждым мгновением. И вот я вылетел из облака, весь мокрый от влаги, но, что странно, не холодной. Видимо, Дом не учитывал реальную температуру стратосферы, да и дышалось вполне легко, словно в лицо и не бил резкий поток воздуха.
   Самолет также вылетел из облака подо мной и продолжал движение на высокой скорости.
   'Поехали!'- выкрикнула Гливека, и я со скоростью снаряда понесся вниз, летя наперерез летательному аппарату.
   От невероятной скорости мне пришлось нагнуть голову и закрыть глаза. Я мысленно обратился к попутчикам.
   'Только не угробьте меня. Я закрыл глаза и ничего не слышу из-за рева двигателей, полагаюсь только на вас'.
   Внезапно рев двигателей сменился гудением, а я сам очутился на прохладном металлическом полу.
   'На месте! И все части тела, и органы тоже',- отрапортовала Гливека.
   - К чему такие подробности?
   'Она чуть было не промахнулась, не вмешайся я и не дай твоему телу легкий импульс в сторону',- недовольно пробурчала Эквита.
   Я посмотрел на сплошную стену из стальной обшивки за собой.
   - А куда промахнуться вообще? Тут же ни двери, ничего нет!
   'Я сделала проход на пару секунд',- слегка виновато отозвалась девушка.
   'Одним виноватым голосом тут не отделаешься,- принялась отчитывать её Эквита.- Ты понимаешь, что чуть не лишила нас единственного шанса?'
   Поняв, что сейчас начнутся нравоучения, я поспешил их пресечь.
   - Я ведь предупреждал, разбирайтесь по тихому, а сейчас мы в новом месте и мне нужно сосредоточиться.
   Мигом настала тишина, не считая гудения турбин самолета.
   Часы показывали четыре вечера и четыре минуты. Интересно, а как сюда попадают участники, просто входят через дверь в уже летящий самолет, или они успевают до взлета?
   Осмотревшись, я не увидел совершенно ничего, лишь пустая комната, бывшая, видимо, под пассажирской палубой и служившей складом. Только вещей вообще не было. Пройдя просторное помещение в другой конец к двери, я поднялся по небольшому трапу наверх и оказался в эконом классе, с тремя рядами парных сидений.
   И никого не было!
   Я прошел в следующий отсек: та же ситуация. А вот дверь в каюту бизнес класса была прикрыта, и за ней слышались голоса. Толкнув створку, я вошел в просторное помещение. По краям располагались одноместные кресла, несколько диванчиков, а перед ними по прямоугольному кофейному столику. С одной стороны за столами на диване сидело двое людей, а за вторым один человек. Причем двое из ним мне были более чем знакомы: чернокожий, спесивый Майкл, с поврежденными руками, и Сахид, ужасно изменившийся. В прямом смысле ужасно - из его плеча торчала голова и рука от локтя того самого бандита, с которым он, сцепившись, вылетел в мастерскую. Шея Сахида скрючилась, и подобное соседство явно тяготило его не только как эстетическое уродство, а и физическое, причиняющее боль. Третьего я не знал, но он был обычным человеком, без видимых недостатков, как и я. Скорее наоборот, он обладал крупным мускулистым телом, а лицо светилось умом, что редко встречается у людей, его комплекции. Но без недостатков именно что без видимых, мало ли что у него в голове засело. Неизвестно, сколько подобных Эквит и Гливек тут обитает.
   'Я единственна в своем роде и подобных мне тут больше не существует!'- с явной обидой высказалась Эквита.
   'Я тоже!'- возмутилась Гливека.
   'Да знаю я, что вы уникальны,- отмахнулся я от их негодования.- И имел ввиду я совершенно другое, а теперь жду ваших предположений, что тут происходит в течении секунды, если их нет, то попрошу умолкнуть и дать разобраться в ситуации мне'.
   Но ни они не успели ничего сказать, ни я ничего додумать, как атлет заговорил.
   - А вот и последний участник! Вы немного запоздали.
   - Куда?- пытался сориентироваться я.
   - На рейс в один конец, для некоторых,- сострил он.
   Сахид жалобно смотрел на меня, но молчал. Хотя, его взгляд выражал скорее внутреннюю боль. Майкл же прожигал меня ненавидящим взглядом.
   - Меня зовут Люкас,- представился атлет.
   - Прэтор,- ответил на знак вежливости я.
   Люкас протянул мне бумажку.
   - Тут написано, что нужно сделать для выхода из этой комнаты. Но, я могу и сам вкратце описать.
   - Давай ты!- предложил я и уселся на диван рядом с ним.
   - В течении оставшегося времени нам надо выяснить, кто из нас живой участник и достоин покинуть этот самолет.
   - Что значит, живой участник?
   - То, что я могу убить тебя, и на одну проблему будет меньше,- вмешался Майкл.
   - Господа, господа, давайте сохранять спокойствие и беспристрастность,- примирительно поднял руки Люкас, и в голосе его явно читалось - он не потерпит возражений и дальнейших споров.
   Негр явно желал еще подискутировать, но закрыл рот и обиженно замолчал. Сахид молчал, погруженный в свои думы.
   - Так, что значит - живой участник?- переспросил я.
   - Значит то, как написано на бумажке, что двое из нас являются духами комнаты, а двое могут пройти через ту дверь в назначенное время,- он указал рукой на сплошную стену в хвосте самолета.
   - И каким образом нам стоит это выяснить?
   - А разве нам хоть когда нибуть упрощали задания, давая внятные объяснения?- вопросом на вопрос ответил Люкас.
   - Тогда, получается, что каждый из присутствующих может быть уверен только в самом себе! Но, из всех кто здесь есть, я видел двоих: Сахида и его,- пальцем указал я на Майкла. И когда я видел их последний раз, они были живы.
   - Я вот не уверен, что я такое, так что, меня можете вычеркнуть из списка,- хрипло и медленно выговорил Сахид, цедя каждое слово, словно испытывал нестерпимую боль, что, вероятно, и происходило.
   Люкас кашлянул в кулак.
   - Значит, Прэтор, ты уверен в себе и нём?
   - У этого - него - имя есть!- не выдержал наконец негр.
   - Извини, Майкл!
   - Нет, уверен я лишь в себе, а его,- продолжая указывать на Майкла пальцем, осознавая, как его это бесит,- я видел падающим в горящую лаву часа четыре назад.
   - Думаю, один из вариантов, по которому можно определить - живой ты, или нет, это сказать свою дату рождения,- предложил Люкас.
   - И как нам это может помочь?- вскинулся Майкл.- Если скажет один из нас, другой постарается подогнать свой ответ под чужой, либо чтобы запутать, либо из прихоти, как сделал бы я,- осклабился он.
   Жаль, его нос был уже целым, так и хотелось стереть эту поганую улыбку с его лица, но, все же, я заметил, что руки его в норму не пришли, и причиняют ему достаточно боли, что бы его лицо иногда, но кривилось.
   На столе, перед нами, лежал карандаш, и я выдвинул мысль.
   - Значит, каждый оторвет по кусочку бумаги и напишет на нем свою полную дату рождения. Если, кто-то не будет соответствовать срокам, тот и не пройдет.
   - Логично,- одобрил Люкас, отрывая кусочек от бумаги, которую протягивал мне ранее, с правилами комнаты.- Но разве ты не исключаешь возможности, что все мы можем быть одного, как ты выразился, срока?
   - Исключаю!- утвердил свою позицию я.- Дом появляется раз в двадцать четыре года, и разницу возраста легко сопоставить.
   - И все же, разве будет это являться прямым доказательством?- спорил Люкас.- Я считаю, что нам надо будет помимо даты рождения, обсудить...
   Договорить ему не дал страшный, человеческий, леденящий душу вопль. Он все не прекращался и мы в страхе все сидели и озирались. Я рефлекторно потянулся к Гвину, но его не было за спиной. Я похолодел еще больше. Быстро пошарил по карманам, проверил, может он переключился обратно на огнестрел. Но нет, и кобуры тоже не было.
   Над Сахидом разверзлась черная зубастая пасть, прямо в крыше самолёта, откуда и исходил этот вой. Из пасти вылезло две длинные, худые, покрытые кровавыми разводами и свежими каплями, руки и обе они потянулись к моему напарнику на три комнаты. Но я был в ступоре от потери Гвина и самого вопля, который, казалось, не позволял принимать активных действий. Даже будь у меня Гвин, я не смог бы перерубить эти ручонки, которые уже схватили Сахида за плечи и резко запихнули себе в пасть. Вой тут же прекратился и мы все втроем словно по команде тяжело выдохнули, хотя дыхание никто намеренно не задерживал.
   Майкл мгновенно вскочил с места и кинулся к месту, на которое указал Люкас, что там будет дверь, и начал бить по стене кулаками.
   Люкас побежал к нему, попробовать успокоить, а я остался сидеть и обратился к своим 'голосам в голове'.
   'Эквита, где Гвин и что случилось с Сахидом'?- попробовал произнести я без паники в голосе.
   'Остался на нижней палубе. Я тоже только что заметила, что его нет рядом, а насчёт участника...'
   'Его забрал судья, потому что участник отказался принимать участие в суде. А кто это - Гвин?'- в своей беззаботной манере влезла Гливека.
   'Наша защита и оружие',- ответил я ей.- И мы перед ним провинились, совершенно забыв про него'.
   'Я думаю, он поймет',- без особой уверенности в голосе сказала Эквита.
   'Надеюсь, но надо срочно вернуться за ним!'
   Я поднялся и направился к двери, через которую вошел. Дернув ручку, но дверь не поддавалась и оставалась закрытой. Я подергал сильнее и, наконец, в злости затряс ею со всей силы.
   Люкас сочувственно посмотрел на меня.
   - И ты туда же?- произнес он.
   - Мне надо кое что забрать из багажного отделения,- оправдался я, дергая неподдающуюся дверь.
   'Гливека, можешь открыть дверь?'- попросил я девушку.
   'Сейчас попробую,- и через пару секунд,- нет, дверь запечатана заданием. Пока мы не выясним, кто из четверых является живым, нас никуда не выпустят'.
   'Четверых?- удивились мы с Эквитой.- Разве нас уже не трое? И, хотя, как бы я ни ненавидел Майкла, скорее всего, именно он является вторым'.
   - Всем доброго вечера!
   Сухонький старичок уже сидел на диванчике и с интересом рассматривал живыми голубыми глазами всех остальным.
   Майкл закончил истерить, и, опираясь на руку Люкаса, поднялся. Я тоже перестал дергать дверь и уставился на нового участника.
   - Как вы сюда попали?- задал я интересующий меня вопрос.
   - Как, наверно, и все - прошел через дверь и очутился здесь.
   У меня уже были комнаты, когда я оказывался либо в лесу, пустыне, либо в горах на другой планете, поэтому особо не удивился.
   - Дедушка Огден, неужели это ты!?- внезапно просиял Люкас.
   - Я?!- нахмурившись, то ли вопросительно, то ли утвердительно ответил он, пристально вглядываясь в молодого человека.- Мы знакомы?- но через пару секунд также просиял и воскликнул,- Люкас, это и правда ты.
   Старик неожиданно покачнулся и упал в рядом стоящее кресло, а на глаза навернулись слезы.
   - Что вы здесь делаете,- не скрывая удивления и восторга, спросил Люкас.
   - Захотелось острых ощущений,- улыбаясь, ответил Огден, немного растягивая слова, словно подбирая их на ходу, пытаясь сказать, или, наоборот - чего то не сказать.
   Я сел в диван напротив и с интересом стал наблюдать за встречей родственников.
   - Так значит вы отправились вслед за мной?
   - Это все очень мило, но, для начала, я бы хотел разрешить ситуацию, из-за которой мы здесь оказались,- встрял Майкл,- а затем можете говорить сколько угодно.
   - Ты что то предлагаешь?- спокойно спросил Люкас.
   - Нет, но...
   - Тогда сядь и сиди молча,- также вежливо и спокойно, но тоном, не терпящим возражений попросил он.
   - Нет, нет, Это - право,- закивал головой старик, кивая на негра.- Сперва, необходимо разрешать проблемы, а потом уже отдыхать. И, кстати, в чем она заключается?
   - Моё терпение на исходе,- зло прошипел Майкл.- Я являюсь высокопоставленным чиновником мирового правительства, и больше не намерен выслушивать оскорбления, тем более, от всяких засохших старых маразматиков
   - А я прожил достаточно на этом свете, что бы подобных тебе типов не воспринимать всерьёз,- отпарировал Огден.
   Я бросил взгляд на часы, показывающие десять минут пятого. Действо стало затягиваться бесполезными склоками, а для разрешение возникшей ситуации требуется задействовать весь доступный ум и хитрость. Вот как мне доказать, что я на самом деле живой? Или получить доказательства того, что Люкас и Огден уже являются духами комнаты. Да и на самом-то деле они являются ими, ведь действительно, мало ли что могло произойти с Майклом за пару часов. Я уже не раз удостоверялся, что Дом отлично разбирается в человеческой психологии, и может намеренно запутывать ситуации, доводя их до абсурда, и прикрывая неразрешимость парадоксами. А на самом деле все решается и, иногда, вполне логично.
   Обстановка продолжала накаляться, и, если не вмешаться, могла дойти до рукоприкладства. Жаль нет Гвина, с ним бы порядок я восстановил мгновенно.
   - Раз вы так хотите подраться - прошу устроить это поскорее,- расслабленно предложил я,- заодно и проверим, есть ли у духов кровь.
   Люкас и Майкл в порыве злости посмотрели на меня, но, все же, немного успокоились.
   - Считаете необходимым это, молодой человек?- спросил дедушка Огден.
   - Я считаю необходимым, за сорок девять минут выяснить все необходимое и каждый из нас продолжит свой путь.
   Огден молча достал из маленькой поясной сумочки иголку и проткнул себе мизинец. В месте прокола выступила капелька алой крови. То же самое он проделал со своим внуком, подошел ко мне, а вот Майкл сперва заартачился, но через мгновение передумав вырвал иголку из рук старика и сам прокол себе руку, пониже локтя, пальцы то у него были повреждены.
   В итоге, у всех выступила кровь.
   - Я думаю, Это место предусмотрело бы любое физическое проявление духа,- резюмировал Огден,- и надо смотреть глубже - в душу.
   Я и сам уже обдумывал этот вариант.
   - Но в этом и состоит сложность. Мы все здесь соперники, противники, простой откровенной беседы не получится из-за витающего напряжения. А что бы понять, кто есть кто, надо задавать очень глубокие и личные вопросы. К тому же, перед вашим появлением, Огден, случилась одна неприятность - одного участника забрал в себя Дом, просто потому, что он признал свое поражение. Нас это немного всполошило.
   Я замолчал, давая остальным обдумать мои слова, и обратился к своему 'военному совету' в голове.
   'Какие у вас предложения, с чего стоит начинать? И, кстати, Эквита, ты ведь можешь определять кто дух, а кто еще нет'.
   'Могла, два часа назад. Бой с Гливекой опустошил мои силы, но могу сказать, что эта комната создавалась специально под ситуацию - выясни сам. В том смысле...'
   'Она хочет сказать,- перебила её Гливека и затараторила,- что комната и участники экранированы от внешних психических источников. В ней даже обычные правила не действую. Вместо стандарта на двоих людей в комнате - тут целых четыре'.
   'Это я и хотела сказать,- недовольно съязвила Эквита.- Если в поезде я еще могла уловить какие-то отголоски мыслей духов, то здесь это невозможно'.
   'Но, вы ведь сказали внешние воздействия, но мы-то внутри?'
   'Внешние применения на участников'.
   - Я понимаю, о чем ты говоришь,- начал Люкас.- Но я не силен в психологии и не знаю, с чего стоит начинать. Еще ты говоришь о духе соперничества, но я не испытывая ни к кому,- запнулся Люкас и глянул на Майкла, который даже бровью не повел,- почти ни к кому в этой комнате неприязни.
   - Хорошо сказано, внучок,- поддержал Люкаса его родственник.- А я вот, кажется, знаю, с чего стоит начать. Скольких духов вы убили за все время нахождения здесь.
   Я не совсем понял, к чему приведет подобный вопрос, так как выработал немножко иную стратегию, но, решил положиться на опыт и мудрость старика.
   'Постой ка!- недовольно воскликнула Гливека.- Они оба являются родственниками, и этот старик будет в любом случае выгораживать своего. Как ты сказал, опыт и мудрость позволят ему задавать каверзные вопросы для того, чтобы тянуть время, или вынудить нас к неприятным, но значимым для судьи ответам'.
   'Извини, но мне кажется у меня проблемы со слухом, или ты уже второй раз сказала - судьи?'
   'Ну да! Ааа, я, кажется, забыла упомянуть об этом. Ну, вот та тварь, забравшая участника, и является им. Если кто-то не захочет участвовать, или мы не сможем единогласно придти к решению, то он нас просто поглотит'.
   'Получается, кто-то решает быть нам живыми или нет, я правильно поняла?'- приняла участие Эквита.
   - Прэтор!
   Я совсем позабыл про других в комнате за познавательной беседой в голове, и докричались они до меня с трудом.
   - Прошу прощения, просто я считал. Поначалу сколько сотен духов уничтожил своими действиями, потом решил сказать, сколько комнат уничтожил. Пять!
   - Замечательно,- улыбнулся Огден.- Продолжу. Сколько духов вы спасли?
   - Ни одного,- ответил Люкас.
   Майкл ответил аналогично Люкасу, а я опять задумался.
   - Четверо духов и двое жителей этого Дома,- посчитав, ответил я.
   Старик все продолжал улыбаться и мне это, почему то, стало казаться подозрительным.
   - И еще вопросик: для чего каждому из вас нужна жизнь?
   - Ради власти!- ответил Майкл.
   - Ради славы!- ответил Люкас.
   - А мне для начала интересно услышать Ваш ответ,- обратился я к Огдену.
   - Чтобы пожинать плоды прошедшей жизни. Один из них находится сейчас в этой комнате, и я хочу быть уверен, что он доберется до конца.
   - Но, если вы прошли более чем одну комнату, то должны знать, что уверенности в подобном быть не может. И за эти вопросы мы ни на дюйм не приблизились к цели вопросов.
   - Оо, мы приблизились! Просто неочевидным, возможно, для вас способом.
   Кажется, я уже догадался, к чему были два первых вопроса.
   - Вы считаете, что судья примет на усмотрение ответы, касающиеся моих дел в Доме? Очень сомневаюсь,- уверенно произнес я, но за уверенностью сквозило сомнение над сомнительным утверждением.
   - Стоит применять любые ухищрения для достижения своей цели, тем более, цивилизованные методы.
   - А я считаю, что это все - фарс,- подал Майкл умную мысль, вертевшуюся у меня на языке.- Каждый из нас хочет выбраться из этой комнаты, и никто не сможет убедить другого остаться в ней.
   Меня посетила одна мысль, которой я поспешил поделиться со своим советом.
   'А вам не кажется, что участников в комнате всего-то двое - я и Майкл, а остальные всего лишь образы, которые даже духами не являются?'
   'Исключено,- отвергла идею Гливека.- Отец, конечно, мог бы такое устроить, но не в этой комнате'.
   'А живых участников обязательно должно быть двое?'
   'Нет!- ответила Гливека.- Может быть и трое, что как раз в его духе'.
   'Но как же, все-таки, мне дать понять духу, что его место здесь? Должен быть какой-то вопрос, на который они осознают свое существование'.
   На секунду призадумавшись, я обвел взглядом всех присутствующих, и, словно ударом по затылку, получил озарение.
   - Раз мы договорились отвечать честно, ведь так?- я грозно посмотрел на каждого, и получив утвердительное мычание или кивок, продолжил.- Пусть каждый расскажет о последней комнате, в которой были, чем они там занимались, и во сколько вышли из неё. Надеюсь, судья проследит за честностью?- чуть громче добавил я.- И начну, как инициатор, я.
   Перед началом рассказа, часы показывали тринадцать минут пятого, и мой пересказ событий прошедшего часа занял ровно девять минут. Я не утаил ничего, что не происходило в моей голове, и даже хотел показать им следы от ударов по голове, но они, как обычно при переходе на новую локацию, исцелялись. Хорошо, что Сахида уже не было рядом и он не мог восполнить те пробелы, о которых я умолчал.
   Огден откашлялся и начал рассказывать за свою комнату.
   - У меня с собой часов не было, но, когда я вошел в Комнату, они висели на стене. Комната была очень маленькой, не больше туалета в самолете и кроме часов ничего больше не было совсем, лишь голые серые стены. Ах да, пол был стеклянный и прозрачный, и, в идентичной моей комнате, там находился мой напарник, которого я никогда не видел до этого. Мы немного поговорили, познакомились (его звали, кстати, Ликон), обсудили ситуацию. Точнее, обсуждал я, пока мой напарник бился в истерике, когда заметил, что часы, с пяти часов, конкретно время суток не знал, так как окон не было, отсчитывают время назад. Я достал конверт, в котором давались пояснения к действиям в стихотворной форме:
  В небеса туман уходящий -
  Ложится на снег скользящий;
  Жаром своим иссушающий,
  Как глоток песка освежающий
  Кружится тенями свечи.
   Немного странное стихотворение, которое я, сперва, не понял. Думаю, у каждого были подобные проблемы с их пониманием. Пытался обсудить это с напарником, но ничего не вышло. У Ликона оно было несколько иное.
   Итак я... Кстати, мне следует описывать свои мысли, или сразу переходить к выводам?- спросил Огден у нас.
   Майкл с Люкасом пожали плечами и что то промычали под нос, а мне был интересен рассказ старика.
   - Пожалуйста, рассказывайте так, как сочтете нужным.
   Я был уверен, что он сочтет нужным рассказать как можно более подробно и велеречиво. Старики все такие, им только дай волю порасказывать.
   - Ну так вот, с удовольствием продолжил Огден,- я осмотрелся, обдумал, и принял клубящийся серый цвет стен и потолка за туман. Потолок, благо, был низкий, я поднял руку и вместо потолка ощутил лишь холодную туманную морось. Помахав руками, туман стал рассеиваться, тоже самое произошло и со стенами. Пока ничего не происходило, я пытался помочь напарнику, но тот лишь разбил себе руки и ноги об стены. Когда в моей каморке туман рассеялся, показав дверь, я пожелал ему удачи и прошел дальше.
   Надежды на то, что я прошел за пару минут комнату рухнули в одночасье, так как я очутился в похожей комнате, только чуть больше размерами. Вместо тумана на стенах была иллюзия пустыни, а под ногами самый настоящий песок. Даже жарко стало, как в пустыне. Вместо солнца был кругляш циферблата часов, также отсчитывающий время назад, но уже от пятидесяти минут. Значит, подумал я, у меня на одну загадку было десять минут и всего загадок должно быть пять. Единственное мне было непонятно - неужели, если принимать стихотворение прямолинейно, мне придется глотать песок?
   Решив не спешить с этим без сомнения полезным для здоровья занятием, я немного походил. Но далеко не ушел, пусть ни на какие стены не натыкался, но посмотрев вниз, я обнаружил, что топчусь на одном месте и так во всех направлениях.
   Прошло минут пять, прежде, чем я решился попробовать на вкус то самое. Вкус был специфический, напомнил мне один ресторан во Франции. Первым порывом было выплюнуть эту гадость, но поразмыслив, что слюну брать не откуда будет больше, я набрал еще жменю песка и закинул в рот. Спустя пары минут кривляний, я все же проглотил песок. Стоило мне открыть глаза, закрытые последние пару минут, и щурясь на свету обнаружить новую дверь.
   Отплевываясь и матерясь, я прошел через неё, и очутился в еще большей комнате с пренеприятнейшим для моих стариковских костей морозом. Последовательность действий здесь я не представлял, так как было и холодно, и лежал снег.
   Я попробовал скользить на снегу, но ничего не вышло. И я слегка вспотел от напряжения и страха, непонимая, что следует делать дальше. Темное небо было усеяно звездами в виде цифр, отсчитывающих драгоценное время. Постояв еще некоторое время, мне жутко захотелось в туалет, и тут же мелькнула догадка. Поев немного снега, на вкус как бутафорный из пенопласта, я сделал свое иссушающее дело. В том месте, куда я сходил, появилась дверная ручка.
   Не дожидаясь, пока часы покажут последние секунды, я открыл дверь и нырнул в неё, окунувшись в огромный сугроб в следующем испытании. По снегу я догадался, что придется скользить. Но открыв глаза, я обнаружил лишь похожую на предыдущую комнату с кучей снега, и ни намека на лед.
   Пришлось вспоминать детство, когда мы утрамбовывали снег и самолично его раскатывали. Сомневаюсь, что каждый смог бы додуматься до такого, и поэтому решение казалось не столь очевидным, а значит, с большей долей вероятности, правильным. Если еще минут десять назад я радовался, что так быстро прохожу испытания, а, значит, быстрее закончится время, то, принявшись активно разминать снег, уже сетовал на нехватку этого драгоценного ресурса.
   У меня до сих пор трясутся руки и ноги от напряжения. Я в сжатые сроки сгрёб почти весь снег в маленькой комнатушке и утоптал его до приемлемой кондиции.
   Я был так счастлив, когда с великим трудом проскользив какой-то метр, открылась дверь дальше, в полный мрак.
   Фонарик, как и прочие приспособления для света приносить было запрещено, вам всем это хорошо известно. Но вот оказавшись в темноте, я пожалел, что не нарушил запрет. Подсказка ведь подразумевала наличие свечи, а ничего, кроме часов, отсчитывающих последние десять минут видно не было, даже сами часы не давали никакого света.
   Спустя некоторое время тягостных размышлений я стал замечать вокруг очень странное движение. Будто вокруг меня танцевали тени. Шарахнувшись в сторону, я наткнулся на стену. Приведя в норму нервы, и привыкнув к странному мельтешению, я обследовал размеры комнатушки, ставшей вновь очень маленькой, как и в первом испытании. Под ногами вновь лежал горячий песок, а над головой клубился туман. В лицо мне постоянно что-то попадало, и я, сперва, грешил на пыль, но попробовав на вкус, понял, что это снег, такой же вкусный, как и пару десятков минут назад.
   Первое, что я сделал, это разогнал туман, и видимость тут же восстановилась. Точнее, показалась полная луна, осветившая хаотично прыгающие вокруг меня тени. Или не хаотично, никогда особо не разбирался в танцах. Так вот, я ошибся, что пол был из песка,- наполовину он состоял из снега, и, не знаю, что мне стукнуло в голову, но время было на исходе, и я слепил из снега что-то отдаленно напоминающее свечу, присыпал её песком, и она, кто бы мог подумать, загорелась.
   Повторю, мысль была спонтанной, и в обычных условиях я бы до такого никогда не додумался. Свеча загорелась, и я поводил ею вокруг стенок, где резвились тени, после чего открылась дверь и вот я здесь,- закончил Огден свой рассказ.
   Мне комната показалась интересной, и я все время ставил себя на место старика, как бы я поступил в тех ситуациях. А момент со свечой так и вообще показался мне очень знакомым, и подал идею, которая ещё не сформировалась, но уже витала, где то на границе сознания.
   Следующим за рассказ принялся Люкас.
   - У меня не было напарника на первую комнату, а последующая оказалось второй из трёх. Это третья,- уточнил он.- Я уже бывал в подобной комнате ранее. Она состоит из темной, большой и пустой комнаты. На полу нарисованы символы, которые следует нажимать в определённой последовательности. А если точнее, символы программного кода. Не будь я, пусть и средним, но хакером, чтобы не смог выбраться оттуда. Когда я первый раз попал в подобную комнату, мне надо было 'написать' дверь, чтобы выбраться. На первый взгляд кажется проще, чем сделать, ведь символы разбросаны на большой площади, и часто последовательные символы находились в разных углах комнаты.
   Единственное предоставленное удобство - сами символы выводились на потолок. Но большой проблемой являлось то, что неправильно введенный символ нельзя было удалить. До тех пор, пока строка не заполнялась, и выдавала очень противный, оглушающий скрежет я не мог ничего поделать. Приходилось не раз и не два терпеть, чтобы в следующий раз действовать еще более аккуратно. Поверьте, очень сложно бегать, когда под ногами россыпь различных символов, расположенных в абсолютном беспорядке, и когда мечешься в поисках нужного, вполне несложно задеть ненужный.
   Но это я отвлекся.
   В общем, перед входом я нашел записку, написанную не столь красивым слогом, как твоя, дедушка. В ней говорилось: 'Дельфины не плавают в небесах'.
   Я не сразу понял, в чем состоит смысл этого послания. Лишь только войдя в комнату, стала ясна подсказка. Я был знаком с этим языком программирования, он вполне базовый и простой. Спустя минуту я уже определился со своими действиями. Сперва, следовало нарисовать дверь на стене, придать объёма, затем, с помощью программного кода заставить её вести себя как дверь. И это была самая интересная часть рассказа. Описывать, как я наматывал круги по комнате, отыскивая нужные символы, потея от страха, что могу не успеть, или при конце как нибуть напортачу. Но больше всего я боялся неправильно написать скрипт времени открытия. Точнее, я не знал, нужно ли прописывать определенное время или сразу её открыть. Решив рискнуть, я выбрал последнее, и оказался здесь.
   Люкас замолчал и уставился на Майкла, последнего, кто должен был рассказать свою историю. Он не торопился, продолжая стоять у выхода и уставившись в пол.
   Пока возникла пауза, я уже который раз подивился многообразию Дома, его комнатам. Я не удивлялся, что мне попадались в основном комнаты из прошлых столетий, и минимум специализированных, вроде той, о которой рассказал Люкас. Получается, Дом, все же, подстраивается под участников, пусть и странным способом, но задачу на выживание облегчает. Я бы ни за что не смог выбраться из комнаты, где следовало бы программировать.
   'Ты прав, я бы тебе ничем не смогла помочь',- бесцеремонно влезла в мой внутренний диспут Эквита.
   'Вы о чем?'- подоспела любопытная Гливека.
   'О том,- вздохнув, стал объяснять я,- что не смог бы выбраться из подобной комнаты. Навыками программирования я не обладаю. И, кстати, действительно ли, что Дом подпирает комнаты по способностям? Или я ошибаюсь в своих наблюдениях?'
   'Хмм,- выразительно хмыкнула она, я так и представил её, наморщившей лобик и приставившей палец к нижней губе.- Признаться честно, подобное никогда не было в моей компетенции. Я лишь создавала комнаты для людей, а дальнейшее уже не было моей заботой. Так что, возможно ты и прав, я над этим вопросом никогда не задумывалась'.
   - Мне не очень приятно говорить о комнате, в которой я находился,- наконец Майкл сподобился на свой рассказ.- Мне приходилось делать там неприятные вещи.
   Он снова замолчал, а я в нетерпении посмотрел на часы, показывавшие тридцать две минуты пятого.
   - Это была вторая комната в цикле. Она состояла из двух смежных комнат: одна что-то вроде гостевой, с креслами и камином, вторая - спальня. За окном, мне почему то показалось это важным, начиналась гроза. Дождя еще не было, но молнии сверкали сильно, иногда доносился гром.
   Первые минут пять я ничего не понимал что делать. Подсказки мне попадались редко, и я увалился в невероятно пыльное кресло. Будто там столетиями не убиралось. За такое количество грязи я свою беложопую домработницу на плантацию согнал,- мечтательно ухмыльнулся он, но потом улыбка сошла с его лица и он продолжил.
   Сначала из спальни послышался шорох, и прекратился. Я в напряжении сидел и смотрел в темный проём спальни. Через пару минут снова повторилось, но уже не просто шорох, а явная возня. Спрятаться в маленьком помещении было некуда, поэтому я просто стал ждать, кто же оттуда выйдет.
   И дождался.
   Это была молодая девчушка, чуть старше подростка, с длинными рыжими волосами. В помещении было темно, но могу поклясться, что при вспышках молний я заметил странность её кожи - она была, словно, чешуйчатой и отдавала зеленым цветом. К тому же, кожа так не блестит на свету. Сначала была немая сцена,- мы долго смотрели друг на друга. Она представилась, сказав, что зовут её Мариэтта, и я назвал своё имя. Она стала задавала вопросы, по типу, кто я, что делаю в её жилище.
   Агрессивной она не казалась, поначалу, даже веселой, что показалось мне странным для духа, только слегка обидчивой и мнительной. Мы долго говорили, точнее, больше я отвечал на вопросы. Мариэтта, оказывается, вполне понимает, что мертва, даже шутила по этому поводу, и интересовалась что в наше время можно из одежды. Вскоре, я стал замечать, что ей становится скучно, и, в участившихся сполохах молний, кожа становится все более зеленой. И если вначале нашего общения я надеялся на хороший исход данного часа, то в какой-то момент перестал в это верить.
   Что и произошло совершенно внезапно. Мариэтта говорила скучающим голосом, подавляя зевоту, о своей скучной живой жизни, как в один миг замолчала на полуслове и осветившая её лицо вспышка молнии, через секунду, привела в бешенство. Она закричала, что то начала орать на другом языке, и так же внезапно успокоилась. Вот только теперь я понял, что не давало мне покоя: Мариэтта стала очень похожей на змею. Вся открытое тело её блестело, а зрачки сузились, пожелтели и приняли вертикальное положение.
   Мариэтта упала в кресло рядом, затем резко вскочила и пожаловалась. Что её жарко, после чего скинула свою одежду, под которой...
   Вот с этого места и начинается самое неприятно, о котором я бы хотел умолчать, тем более что, к делу то, что она заставила меня с ней делать, совершенно не относится. Ведь пройдя через все унижения, она меня отпустила в момент открытия двери. Пожелав скорейшего возвращения в подобном ей облике.
   Майкл замолчал, продолжая стоять на том же месте, потупив взгляд. Я бы очень хотел послушать, что ему пришлось пережить, но к делу это и правда не относилось. Так как я уже был уверен, что именно он не является живым среди нас четверых. И этому я очень сильно удивился.
   'Гливека, неужели Майкл и правда дух Дома? Но каким образом он был моим напарником по комнате, да и в современном мире разбирается. Что-то не сходится'.
   'Он мог зайти в неё раньше тебя. В правилах не сказано, что за цикл одну и ту же комнату может посетить один участник. За процессом он следит только в особых случаях'.
   'Обидно! Я понадеялся, что вот и первый кандидат на выбывание. Значит остается последний вариант'.
   Я нащупал в кармане застывшее пламя свечи. Помнится, при появлении духов вблизи оно становилось более холодного оттенка. Хотя, кроме как в той первой комнате я его не проверял, но эта идея пришла внезапно. Как, впрочем, и большинство правильных решений в Доме, где законы обычной логики не работают.
   - Прэтор!
   - Прэтор!
   Я вышел из задумчивости и с удивлением заметил, что все смотрят на меня и пытаются докричаться. Такое со мной редко случалось, наверно потому, что раньше у меня в мыслях не сидело несколько голосов.
   - Я просто задумался! Когда я встречался с Мариэттой одиннадцать часов назад, она ничего подобного мне с напарником не предлагала. К тому же, во первых: ты не упомянул своего напарника; во вторых: уходя из той комнаты мы с напарником видели, как она погибла, да и сама комната была уничтожена.
   Огден с Люкасом посмотрели на Майкла, ожидая его объяснения, но тот молчал. Я верил, что он побывал в той комнате, но вот когда - это интригующий вопрос.
   - В каком часу конкретно ты там был?- решил задать последний уточняющий вопрос.
   - Часы, что были в комнате, показывали ровно полночь.
   'За час до твоего с Квинтом там появления',- уточнила Эквита, хотя я и сам прекрасно помнил.
   Что ж, значит, эта рыжая бестия врала нам, что никого не встречала давно. Не важно, принимать на веру слова духов не стоит.
   - Ты сказал полночь?- удивился Люкас.- Но разве цикл ил трех комнат не состоит из трех последовательных часов? Я конечно не знаю, но те два цикла, что у меня прошли, состояли именно так.
   - А мне почем знать?- огрызнулся Майкл.- Я не являюсь экспертом по этому долбанному месту.
   - Вот Вы услышали все истории,- прекратил начинающийся спор Огден.- Так какие выводы теперь можно делать? Мы все честно и открыто поведали свои приключения, но никаких особо явных отклонений не узнали.
   - Вы правы, хотя насчет честности я сомневаюсь, ведь предположение о том, что соврать нам не дадут - лишь предположение. Но хочу еще кое что проверить.
   Я достал из кармана штанов голубой кристалл.
   - Этот артефакт я приобрел в одной из комнат, и он поможет выявить, кто из нас является живым, а кто... ну сами все понимаете. Сначала ты,- я встал и подошел к негру. Он недоверчиво посмотрел на меня, и хотя в его газах читалось, что он лучше бы взял меня за горло подержать, минут эдак пять, все же взял искалеченными пальцами.
   Кристалл в его руках приобрел более глубокий синий оттенок. Я не стал это комментировать, взял его обратно и уже в моих руках внутри кристалла загорелся живой алый огонек. Остальные сами поняли, что к чему, и затем я подошел к Огдену. В его руках цвет не изменился. Зато в руках Люкаса переменился на тот же самый, что и у Майкла.
   - И что дальше? Что это значит и почему мы должны доверять этим показаниям,- скептически вопросил Люкас, явно удрученный этой проверкой.
   Я бросил взгляд на часы - осталось четырнадцать минут до шести вечера, и двенадцать до открытия комнаты.
   - Вообще то, я предложил хоть что, и не один раз,- раздраженно ответил я. И, думаю, всем и так понятно, что означает тот или иной цвет. К тому же, время на исходе, и сейчас у нас есть две пары на выход, это на две больше, чем было еще пять минут назад. И если кто нибуть из вас не предложит вариант лучше, тогда пусть вообще рот не раскрывает.
   'Сильно сказал,- восхищенно заметила Гливека.- Если честно, я бы не смогла так выкрутится из ситуации. Да и кристалл обалденный, где ты его достал? В Доме?'
   'Да, в первой комнате, когда поджег свечу собственными спичками. Затем появилось очень много призраков и пламя застыло. Я и сам там чуть было не застыл, но, спасибо Эквите, она помогла'.
   'Ты пронес огнь из внешнего мира? Так вот почему Отец так невзлюбил тебя, теперь понимаю'.
   В комнате воцарилось молчание. Точнее, я разговаривал со своим спутниками, Майкл продолжал стоять, смотря под ноги, видимо, общение с Мариэттой выбило его из колеи. Люкас и Огден о чем-то тихо переговаривались, видимо, обсуждали семью, или прощались.
   Внезапно раздался уже звучащий здесь жуткий звук, от которого мы все вновь замерли в ужасе, не в силах двинуться и отвести взгляд от разверзшейся черной дыры, где и в прошлый раз. Медленно оттуда выплыли сначала ноги, затем и весь Сахид. Лишней головы у него уже не было, но ту единственную держала за макушку черная рука. Руки и ноги Сахида болтались, словно он был без сознания, а держащая рука походила на кукольные нити.
   - Вы готовы сделать выбор?- произнес Сахид холодным, сухим и колючим голосом, от которого все поежились. Или поежились от холодного ветра, дувшего из дыры, жаль только, не отличавшегося такой же зимней свежестью.
   Ответ был, но все четверо не могли его озвучить. Я пытался побороть сковывающее напряжение в лице, но получалось только непонятное мимическое кривляние.
   'Сейчас помогу',- сжалилась надо мной Гливека.
   И заговорила, сама, без моего участия.
   - Да, судья! Мы приняли решение!
   Голос шел вроде из меня, но слышался, для меня лично, со всех сторон одновременно.
   - И кто войдет в эту дверь?- бесстрастно спросил он.
   - Просто ради уточнения,- продолжила Гливека,- эта дверь для кого?
   - Для духов!
   - А дверь для живых?
   - Внизу, в складском помещении. Им нужно открыть люк и выпрыгнуть.
   - Спасибо!- вежливости Гливеки не было границ. Может она подозревала, или знала наверняка, что с судьёй стоит разговаривать именно так.
   - Я жду ответа!
   Судья был явно нетерпелив, и к приёму забалтывания невосприимчив, хотя этого и не требовалось в данный момент, просто отметил, как деталь. Ужас сковывал лишь мое тело, но не разум. Возможно, благодаря защите Эквиты.
   - Огден и я уйдем через дверь для живых.
   Ох и Гливека. Имея в виду меня, она, как-никак, говорила девичьим голосом. Но, в том и прелесть этого места, что, если возникнут вопросы, на самые неожиданные поступки можно не отвечать, ссылаясь на особые обстоятельства.
   - В эту дверь уйдут Майкл и Люкас.
   Судья молчал, но и не уходил.
   - Можно узнать Ваше решение?
   - Мое решение ничего не изменит, если вы все решили неправильно свою задачу. Я лишь слежу за выполнением процесса. Вот эта дверь будет открыта прямо сейчас, вторая - в нужное время.
   Думаю, каждый из нас подумал, что никто не сможет никуда уйти, пока судья не уйдет сам. Что он и сделал, без прощания, просто визжащий звук стал сильнее, и под его аккомпанемент ноги Сахида удалились в верхнюю часть самолета.
   Облегченно выдохнув, я вновь посмотрел на часы - осталось шесть минут до открытия. Кажется, что времени много, но вот то, что надо успеть как-то открыть грузовой люк и выпрыгнуть в него.
   Без парашютов?
   Но мысль была запоздалой, да и не смог бы я задать её судье, а Гливека даже не подумала бы об этом.
   Как и ожидалось, все три пары глаз были направлены на меня.
   - Женский голос?- ухмыльнулся Люкас, стирая холодный пот с лица.
   - Это мой внутренний голос,- ответил я совершенно правдиво, пусть на лице и читалось ехидство.
   - Не важно, мы все равно даже слова не смогли вымолвить. Думаю, стоит прощаться. Из тебя вышел неплохой командир команды.
   - Иначе мы бы вообще не выбрались. Почему то никто из вас не захотел проявлять инициативу,- раздраженно ответил я.- Меня уже не удивляет, что за новые неприятности может подкинуть Дом, а вот когда встречаю людей, подобных вам, удивляюсь - как они смогли протянуть здесь больше часа.
   Я запоздало спохватился, но переиначивать или мямлить извинение не стал. Раз он погиб, значит не смог выбраться. Оказавшись на краю гибели, я тоже не буду жалеть себя, а: либо, сделаю все, что бы выжить, либо умру с достоинством.
   - Рад, что мы познакомились,- все же пытаясь сгладить неловкость вымолвил я, и протянул для пожатия руку Люкасу.
   - Взаимно, но я, все же, не верю, что умер в этом месте, и так же, как и себе, желаю удачи на пути к выходу.
   Мы пожали руки и я направился к месту, откуда пришел, решив не дожидаться Огдена и дать попрощаться с родственником. На негра было совершенно плевать. Я лишь надеялся, что он страдал перед смертью.
   Уже спускаясь по металлической лестнице, пытаясь вспомнить что там находилось, и где я мог потерять Гвина, как меня догнал Огден. Он ни слова не сказал, но расстроенный, что идет не рядом с внуком.
   - На самом деле, я не его дедушка, а сын,- горько произнес он, словно прочитав мои мысли.- Увидев его таким живым, не хотелось портить эти мгновения.
   Видимо, я кривил душой, говоря, что меня ничто не удивляет.
   - Так вы не Огден?
   - Нет, я Имнен. Сперва я не узнал отца, но когда он назвал имя прадедушки, уважаемого в нашей семье человека, то вспомнил и отца, в один миг у меня столько воспоминаний промелькнуло.
   Я вспомнил этот момент и сочувственно кивнул.
   - Так значит, вы искали здесь отца?- осторожно предположил я.
   - Именно так! Я прожил хорошую жизнь, и осталось мне недолго из-за болезни. Заключив контракт с тремя уродами в плащах, что хочу увидеть отца, и они сказали мне, что надо войти в Дом. В нашей семье никто не предполагал, что Люкас заключал сделку с дьяволами, что бы добиться успехов в спорте. Эта его фигура не настоящая, он был почти вдвое меньше и был, как он сказал, хакером. Но сейчас, узнав правду, я не жалею об этом.
   Я сочувственно похлопал Имнена по плечу и принялся обшаривать глазами помещение.
   'Какая чудесная история,- всхлипывающим голосом произнесла Гливека.- Вы, люди, такие удивительные существа, способные на такие поступки, что мне и не снилось'.
   'Не вздумай только сморкаться у меня в мозгах,- слабо представляя как это может выглядеть, пошутил я. Но Гливека оценила и усмехнулась. Эквита, видимо, ушла обиженно в тень, все еще противясь нашему союзному соглашению с Гливекой.
   'Нет!- коротко ответила она.- Гвин лежит в виде меча под стеной справа, в десяти шагах'.
   'Что - нет?!',- удивилась Гливека.
   'Ничего, просто Эквита сидит глубоко в моем сознании и видит все мои мысли. А также иногда любит на них отвечать'.
   Взяв оружие в руки, я мягко погладил ножны и рукоять.
   'Прости меня, Гвин! Я был непростительно беспечен и совершенно забыл о тебе'.
   Меч слегка потеплел, я расценил это как прощение своей невнимательности, за которую мне было действительно очень стыдно.
   - Нашел,- крикнул Имнен, откуда то из за деревянных контейнеров.
   Стоп, тут же было пусто, когда я попал сюда почти час назад. Неважно, к делу не относится, или относится? Что в них может храниться? Жаль, что уже нет времени узнавать, через пару мгновений откроется проход.
   Я подошел в Имнену, держащему в руках свисающую с потолка на проводе панель с кнопками. На небольшом циферблате шел обратный отсчет. Мы наблюдали, как секунды с двадцати перетекли в десять, и едва на табло загорелись все четыре ноля, Имнен тут же нажал большую красную кнопку.
   Вокруг раздались звуки сирены, но больше ничего не происходило. Имнен нажал зеленую кнопку поменьше,- деревянные ящики начали трескаться, но, пока еще, не ломаться.
   'Возможно, вам нужно одновременно нажать нужные кнопки',- посоветовала Эквита.
   Вот только кнопок было пять, но за совет спасибо. Из-за нехватки времени уже начиналась зарождаться паника.
   - Давай попробуем нажать две кнопки одновременно,- поделился я с Имненом разумным решением.
   Мы одновременно нажали синюю и красную кнопки. Сирена завыла громче, замигали сигнальные огни, и пара ящиков развалились. Оттуда показались мои давние знакомые - морозные призраки. Мгновенно температура ощутимо упала, а кольцо на пальце начало свою работу по согреванию.
   - Быстрее, пробуем еще,- поторопил я Имнена, с интересом разглядывающего призраков.
   Мы нажали еще несколько неверных комбинаций, и лишь на четвертый раз нам повезло. Грузовая дверь открылась и нас со всей силы стало вытягивать в неё. В принципе, нас здесь ничто не держало. Еще пара минут и можно было бы плеваться сосульками, так что аккуратно держась за еще целые ящики, мы пробирались к двери. Можно было и просто отпустить руки и улететь, но не факт, что не разобьешь голову, пролетая небольшую дверь. Но, поддерживая друг друга, мы добрались, и я выпрыгнул первым, видя, что Имнен не решается сделать последний шаг.
   А мне летать уже было не впервой.
  
  17:01 - 17:59
  
   Превью ?13
  
   - Я не хочу больше заниматься этим делом,- устало выговорил капитан Блейд трем не очень приятным ему трём фигурам, закутанным в темные плащи.- Хочу жить на суше, возделываться огородик, разводить коров, свиней.
   Но фигурам было все равно на его мечты.
   - Условия контракта...
   - одинаковы для любых...
   - случаев!
   - Но я не хочу никуда идти и что-то там делать,- возмутился Блейд.- Я и так этим занимался всю жизнь. Может, вас заинтересует встречное предложении?
   Он оглянулся по сторонам, но света свечи едва хватало, чтобы осветить стол, заваленный картами и расчетами различных морских путей.
   - Я могу отдать вам все свои три корабля вместе с экипажем. Они отъявленные головорезы и для ваших целей вполне подойдут.
   - Нам...
   - они...
   - живыми не нужны!
   - Так неподалеку от нас крутится военный флот Её Величества. Столкнуться с ними мы можем уже утром, если я захочу.
   - Тогда...
   - и...
   - поговорим...
   Растаяли фигуры во мраке комнаты.
   - Вот же твари,- заорал капитан Блейд, переворачивая стол со всеми бумагами и ярко горящей свечей.
   Ближе к утру королевский флот обнаружил лишь один обгоревший корабль, по описанию соответствующий тому, за кем гнались, а куда делись остальные два - оставалась загадка.
   Но ненадолго.
   Примерно в полдень показались два корабля, и, вступив в заведомо проигрышный бой, были потоплены вместе с экипажем.
  
   Оглянувшись, я был рад, что Имнен не затягивал с прыжком и летит в свободном падении недалеко от меня. Значит, на третью комнату он будет моим напарником. Жаль, что так произошло с Сахидом.
   'Надеюсь, нам не придется лавировать к очередному самолету?'- вполне серьёзно, но с ехидством спросил я Гливеку.
   Только ответить первой успела Эквита.
   'Внизу уже можно различить большой круизный лайнер с отмеченной точкой для приземления, на которую попасть сможет даже Гливека'.
   'Значит, корабль! Интересно, какой сюрприз он может нам преподнести',- размышлял я вслух.
   'Эту комнату не я проектировала, и чего-то определенного сказать не могу. Вижу только, что здесь очень много духов',- ответила Гливека, игнорируя мои и Эквиты попрекания на её имевшие место быть огрехи.
   Я уже и сам различал внизу помимо самого лайнера большую Х - место для приземления на самом верху, недалеко от капитанского мостика.
   'А никого не посетила гениальная мысль - а как нам приземляться без парашютов?'
   Повисло гнетущее молчание.
   'Ну?'
   'Хмм!'- от Эквиты я ожидал подобного восклицания меньше всего.
   - Прэтор,- кричал догнавший меня Имнен,- а судья, случайно не сказал, как нам приземляться? Может я прослушал?
   - Сомневаюсь, что ему было до этого дело,- так же, пытаясь перекричать ветер в ушах, орал я.- Сомневаюсь, что мы разобьемся, ведь какой тогда в этом смысл.
   Я и сам надеялся на свои слова. Ведь не будет же Дом намеренно убивать участников... меня-то, возможно, но Имнена. Скорее всего, смысл данного полета и заключается в том, чтобы участники почувствовали страх, панику как перед смертью, чего ему и надо.
   Я уже видел, что на площадке стоит один человек и смотрит вверх. Видимо, он был поражен увиденным, и начал передавать по рации о двух неопознанных летающих субъектах лишь когда я почти приземлился. Приземление выдалось жестким, ноги сперва отсохли, но быстро пришли в норму.
   Пока приземлился Имнен, матрос уже успел привести за собой нескольких других с оружием в руках.
   - Кто вы такие?- строго спросили они.
   - Просто туристы, заблудились немного. Наш парашют оторвало от катера, а воздух поднял нас чуть выше, чем нам самим того хотелось бы.
   История не ахти какая, но с долей правдоподобности.
   Следующими на платформе показались капитан, узнаваемый по идеально белому мундиру. Высокий, чуть полноватый, гладко выбритый. Под чистой, аккуратно выглаженной одеждой угадывалась наспех одетая кобура.
   - Капитан,- обратился я к нему,- мы лишь...
   - Я слышал вашу версию,- прервал он меня, указав на рацию, висящую на поясе.- Разберемся попозже. Запереть их в карцер до моего распоряжения! Дать еды и воды!
   Послышался громкий взрыв, а через пару секунд вместо первого помощника оказалось кровавое месиво, забрызгавшее всех с ног до головы. Все находившиеся на платформе присели, кто прилег, у кого желудок скрутился от отвратительного зрелища.
   - Что происходит,- звучало отовсюду, но я услышал и голос Имнена.
   - Нас собирались запереть в карцер.
   - Ты понимаешь их? Это ведь один из признанных недавно мертвых языков.
   - А поконкретнее? Я знаю множество языков, и не всегда слежу, какой из них признают мертвым.
   - Итальянский! Но, смотри... корабли, по виду древнее это лайнера.
   Я посмотрел на море, и правда, вокруг современного лайнера кружилось несколько боевых фрегатов восемнадцатого века, и с десяток кораблей поменьше. Все с черными парусами, но отнюдь не дырявыми а идеально гладкими, да и сами корабли выглядели как только с верфи. На палубах кричала и потрясала холодным оружием толпа... пиратов. Стоило бросить взгляд на развевающегося Веселого Роджера, как все становилось понятно.
   - Откуда они здесь?
   - Мы что, попали на фестиваль старины или реконструкции?- строили предположении матросы лайнера.
   Но вслед за первым удачно пущенным ядром последовали следующие, менее удачные. Они пролетали выше, или врезались с громким лязгом в стальную обшивку.
   - Когда мы падали ведь ничего подобного не было?- решил уточнить я у Имнена.
   - Нет! Это кто вообще? Пираты из старых сказок?
   - Пираты не из сказок, а из истории,- нравоучительно поправил я старика.- И уроки истории подсказывают мне, что пираты собираются брать нас на абордаж. Смотри, они перестали кружиться и аккуратно маневрируют к палубам лайнера.
   - Видимо вы много о них знаете, молодой человек,- произнес капитан, стоя над нами.- Придется поверить вам на слово, и просить о помощи. Сейчас каждый крепкий человек на счету. Идемте! Я сначала свяжусь с береговой охраной. Может они прояснят ситуацию. Откуда ведь пиратам восемнадцатого века взяться в двадцать первом?- нервно усмехнулся он и под свист ядер направился по трапу вниз. Мы последовали за ним.
   С нижних палуб слышались беспокойные крики и суета. О пиратах прослышали уже все.
   И когда я вспомнил, что обычно пираты устраивают подобную стрельбу просто ради устрашения, а не ради уничтожения корабля (если он не был военным, естественно), как пальба прекратилась. Через иллюминаторы я наблюдал весь интересную картину, как все корабли аккуратно выстроились в определённый порядок и направились к круизному кораблю, словно их направляла одна воля.
   Добравшись до капитанского мостика, капитан первым делом распорядился послать сигнал SOS и вызвать береговую охрану Кубы, недалеко от которой и проходил маршрут круиза. Сигнал послали, только принял ли кто нибуть его, ведь на вызов радистов никто не отвечал.
   Я вышел из рубки и с большим интересом наблюдал, как корабли выстроились в линии по обоим бокам лайнера, и пираты стали забрасывать на палубы абордажные крюки. Никто не лез вперед, как любили показывать в очень старых фильмах, или описывать в сохранившихся книгах, которые мне довелось читать. Нет, все происходило по-военному четко и дисциплинированно. С каждого корабля за раз переправлялось ровно столько, сколько верёвок было переброшено. Командир флотилии явно отдал приказ действовать без суеты.
   Стоп. Мы же в Доме, и мне уже доводилось бывать в комнате, где духи осознают свое положение. Командир пиратов мог за несколько циклов просто выработать тактику. Интересно, а не такая же здесь ситуация, как в четвертой комнате? Но тогда скелет индейцев самолично попросил меня о помощи.
   - Капитан, вы знаете, где вообще находитесь и кем являетесь?- спросил я, зайдя снова на капитанский мостик.
   Он посмотрел на меня, как на помешанного.
   - В Карибском море, а я капитан Арсенио Винтувия,- сподобился он все дать ответ.- А теперь и мне бы хотелось получить свои ответы. Почему вы свалились с неба ровно за минуту, как появились эти пираты?
   - Если вы не осознаете, кем являетесь, моя версия покажется намного бредовей любой сомой дикой вашей,- уклончиво ответил я и снова вышел на палубу, чтобы наблюдать уже за разбоем на борту лайнера.
   Капитан вышел вслед за мной.
   - Я вижу, что мы уже обречены и никто нам помочь не может, поэтому хотелось бы выслушать версию происходящего от человека, появившегося при столь же странных обстоятельствах.
   Он достал свой пистолет, взвел курок, прицелился и выстрелил в одного из пиратов на нижних палубах. Стрелок он был отменный, раз пират опрокинулся на чистую палубу, орошая её содержимым своей головы, только не кровью, я веществом, похожим на песок. Я также достал из-за плеча Гвина, провел рукой по острому лезвию, посмотрев, как оно сверкает в лучах заходящего солнца.
   Я бросил взгляд на часы, было уже пятнадцать минут седьмого. Дул легкий, ветерок, приносящий не ожидаемую мной океанскую свежесть, а болотную затхлость.
   - Дело в том, капитан Винтувия, что вы уже давно как мертвы. Сейчас на дворе конец двадцать третьего столетия. Находимся мы в Доме, куда попадают заключившие сделку с некоей организацией. Видимо, кто-то из находящихся на корабле не захотел выполнять часть своей сделки и вы все умерли, и попали в Дом, где раз за разом приходится подвергать атаке этой пиратской флотилии.
   Я посмотрел на капитана, на подошедшего Имнена, который также с интересом выслушал мою версию происходящего.
   - И правда, более невероятной истории я за всю жизнь не слышал!- засмеялся он, и направил пистолет в мою сторону.- Надеюсь, это достаточный стимул, чтобы рассказать, что на самом деле происходит. Я не верю, что это настоящие пираты и в историю вашего появления не верю.
   - А зачем тогда стрелял в невинного человека?- подколол я капитана.
   За спиной Арсенио Имнен неслышно подкрался ближе и кивком дал понять, что готов действовать. Я еле заметным кивком подтвердил. Но капитан заметил это, и едва рассеяв внимание, как получил от меня сильный удар в голову рукоятью Гвина, после чего благополучно потерял сознание. Имнен подхватил пистолет и направил их в сторону спешащих на помощь своему капитану матросов. Он, не понимая их языка, но показал на языке доступном пониманию всем - указал им оружием, чтобы все вернулись обратно. Матросы явно понимали этот язык и послушались.
   С палубы ниже появилась парочка пиратов, поднимавшихся по трапу. Имнен дрогнувшей рукой первый выстрел пустил в молоко, но остальные два легли точно в цель. Я также принял боевую стойку, но угроз больше не обнаружилось.
   - И что нам делать дальше?- спросил Имнен.- В такие переделки я еще не попадал. А ты такой спокойный, видимо бывал в комнатах, или, точнее сказать, аренах, где надо сражаться за жизнь.
   - Этот меч,- я поднял Гвина,- спас меня не единожды. Но плана, как действовать у меня почти никогда не было. Всё зависит от обстоятельств. В данный момент, нам стоит держаться подальше от пиратов, ради сохранения собственной жизни. Не думаю, что у них дружелюбные намерения.
   - Участники, если вы меня слышите,- раздался голос из всех громкоговорителей на корабле,- приглашаю вас обоих, или одного, или сколько вас тут, к себе на капитанский ужин. Мой корабль...
   Из крайнего левого фрегата вылетело пушечное ядро.
   - Вот этот. Я отдал приказ своим людям и вас не тронут. Жду в течение десяти минут. Не явитесь к этому времени - отменяю вашу неприкосновенность.
   Громкоговорители замолчали.
   На несколько секунд.
   - Ах да, чуть не забыл. Чтобы мои люди вас узнали, тащите с собой капитана. Или его тело. Или его голову... неважно что.
   И динамики снова умолкли.
   - А ты переживал, что нам заняться нечем будет,- обрадовано обратился я к Имнену.- Редко, когда за тебя делают выбор.
   - И мы пойдем?
   - У тебя есть иное предложение? Именно об этот я и говорил, что нужно действовать по обстоятельствам.
   - А как поступим с нашим пропуском?- кивнул Имнен на лежащего без сознания капитана.
   Я поднял Гвина и отрубил ему голову.
   - А что?! Я наоборот делаю одолжение,- объяснил я пораженному моей жестокостью напарнику.- Больше капитан не является частью этого Дома.
   Имнен открыл было рот спросить - почему, но решил промолчать. И правильно. Слишком долго было бы все объяснять.
   Мы начали спускаться к абордажным канатам. Едва завидев группу пиратов, по-джентельменски грабящих пассажиров, (то есть, извиняясь перед ними, но забирая все их драгоценности, говоря, что очень сожалеют) как я поднимал перед собой голову капитана и мы спокойно проходили. Некоторые отчаявшиеся пассажиры пытались выдать себя за участников, говоря, что они с нами, но пираты, почему то, им не верили и продолжали грабить, иногда лишая не только ценностей этих недотёп.
   Как обычно, я пытался поставить себя на их место. Напади на меня пираты, в сопровождении столько странного сообщения по общей связи, то, скорее всего, я бы подумал, что нахожусь в очень странном сне.
   Идти было еще немало и я обратился к своим голосам, может они знают больше об этом месте.
   'Я ничего не могу сказать определенного, но чувствую весьма странную и очень сильную ауру из места, куда мы направляемся,- поделилась своими мыслями Эквита.- Я до сих пор очень слаба, и не могу дать более детальную информацию',- добавила она извиняющим тоном.
   'Не переживай подруга',- бодрым голосом поддержала её Гливека.
   'Я тебе не подруга',- тихо прошипела Эквита, но видимо, только я её услышал.
   Вот бы у кого Эквите стоило черпать позитивную энергию. Гливека представляет собой неиссякаемый поток неунывания и позитива.
   Гливека, меж тем, продолжила.
   'Я вспомнила, как создавала эту комнату, моделировала различные варианты прохождения, но Отец, забрав остов комнаты, сделал много чего непонятного мне. И одна из этих непонятностей - зачем делать комнату, где живые участники могут поменяться местами с двумя духами. То есть, они были участниками до своей смерти, или - также обменивались местами, становясь при этом живыми мертвяками',- девушка усмехнулась собственной шутке.
   'Значит, эти два капитана - бывшие участники, решившие сойти с дистанции?'
   Из-за угла выбежала троица пиратов, одевшая на шею что-то подозрительно похожее на ожерелье из человеческих зубов. Я сперва не обратил на них внимания, но когда они приблизились.
   - Кошелек или жизнь,- улыбаясь сказал самый беззубый из них, протягивая целлофановый пакет, набитый кольцами и серьгами с драгоценными камнями.
   Я запоздало поднял голову капитана.
   - Нее,- замотал головой улыбчивый пират,- я и сам могу достать такое. Лучше камушки сверкающие давай, или часы.
   Все трое жадно осмотрели меня и Имнена, но ни на мне, ни на нем ничего не было, а свои часы я отдавать не собирался, только пират об этом не догадывался.
   - Давай часы, пожалуйста, и проваливайте!- перестал улыбаться главный, видя, что добыча с нас скудная.
   - Послушайте,- пытался я решить дело миром,- это - голова капитана, а мы участники. Так что, прошу прощения, но часы я не отдам.
   Странный получался разговор на вежливых тонах с грязными, скверно пахнущими пиратами. Им видимо тоже надоело стоять и препираться.
   - Участники, значица! Ладно, тогда мы снимем сначала руку, а затем часы.
   Они угрожающе надвинулись на нас, но Гвин за две секунды... я, кстати, успел посмотреть на время, пока замахивался - двадцать четыре минуты седьмого... расправился с их не особо смышлеными головами.
   - Который раз поражаюсь этой странности,- произнес Имнен, осторожно перешагивая бескровные тела,- большинство духов комнат говорят на непонятных языках, но некоторых понимаю вполне ясно, хотя они не имеют отношения ни к моей стране ни, даже, эпохе.
   - Я уже мало чему удивляюсь в Доме,- вздохнул я.- Много чего увидел и пережил, о чем даже представить еще день назад не мог.
   Мы уже почти дошли до абордажных канатов.
   'Ага!'- произнесла Гливека.
   '??'
   'Ну, отвечаю на твой вопрос, когда нас перебили'.
   Я не сразу вспомнил, о чем она.
   'Но, фактически, они не люди, так ведь?'
   'Вообще то, все, кто населяет Дом, являются людьми, пусть и бывшими',- ответила она. 'Хотя, ты прав, что они не совсем люди, то есть, не являются живыми. Мне даже интересно увидеть, что это за капитан, сохранивший разум'.
   'А ты не следишь за тем, что происходит в комнатах?'- спросил я, осторожно берясь руками за канат, стараясь не уронить голову капитана, и перебираясь на борт пиратского фрегата.
   Борт последнего был намного ниже палубы лайнера, на который накинули крюки, и перебираться приходилось обхватившись обеими ногами и руками за канат. Руки соскальзывали с мокрых от брызг канатов, но, благо, расстояние между кораблями было всего метров семь. Канат провисал перед креплением к перилам пиратского судна, и как только я мог ногами достать до борта, то закинул на него ноги и рывком подтянулся на перила, перекинув свое тело на палубу.
   'Не всегда',- ответила Гливека, разумно подождав с ответом, чтобы не отвлекать меня.
   Я оглянулся посмотреть, как там справляется Имнен. Он подождал, пока я переберусь на ту сторону и начал действовать сам. Я переживал, что ему не хватит сил, и он сорвется в воду...
   - Черт возьми, там что, акулы в воде!?- неосторожно воскликнул я.
   Между лайнером и пиратскими кораблями, разрезая воду своими плавниками, сновали акулы. Имнен заметил их только после моего возгласа и от испуга его перекинутые через канат ноги дернулись, и он повис лишь на одних трясущихся руках.
   - Прости! Не удержался,- крикнул я ему.- Подтянись чуть ближе, я помогу тебе взобраться.
   Имнен молча, сантиметр за миллиметром, стараясь не смотреть вниз, начал приближаться и едва я мог до него дотянуться, схватил его за руки и сильным рывком закинул на палубу. Позади нас послышался смех и ироничные аплодисменты. За нами наблюдала часть команды из толпы в человек двадцать, которая не участвовала, или еще не присоединилась, к грабежу.
   Я весь вскипел гневом, что они просто стояли и наблюдали, и так же быстро остыл, осознав, что со стороны это действительно могло выглядеть потешным, для мародеров и убийц.
   - Где ваш капитан?- громко крикнул я, перекрикивая внезапно поднявшуюся пальбу на лайнере палубой выше.
   Один из пиратов, здоровенный мавр, даже больше Майкла, отделился от общей группы и указал нам рукой следовать за ним. Он повел нас по надраенной до блеска палубе, на которой имелись весь странные рисунки. Я не помню, чтобы видел или читал, что морские разбойники имели свойство украшать свои посудины изобразительным искусством. Присмотревшись, я обнаружил также рисунки и на мачтах и прочих поверхностях. Изображения носили исключительно морской характер: спруты, осьминоги, акулы и прочие обитатели пучин раскрашенные в яркие краски и с кроваво красными человеческими улыбочками, нарисованными столько правдоподобно что в дрожь бросало.
   Чем ближе мы подходили к капитанской каюте, стали заметны совсем странные объекты интерьера в виде салфеток и скатертей на ровных поверхностях бочек, и снастей. У меня стало закрадываться смутное подозрение.
   Негр открыл перед нами дверь и мы вошли в полутемное, лишь с несколькими горящими свечами, расставленными кое-как, обильно заставлено мебелью помещение, бывшее, наверно, когда то просторным.
   - Здравствуйте, мои дорогие друзья,- раздался голос из-за стола, застеленного белоснежной скатертью и заставленному едой на золотых и серебряных подносах, с такими же столовыми приборами.
   - Добро пожаловать на мой корабль! Меня зовут Скорелетта из Ландии,- произнесла высокая женщина, с такими формами, что можно было легко догадаться, ради чего она заключила сделку.
   'Женщина!- воскликнул я мысленно к Эквите и Гливеке.- Это первая женщина за тринадцать проведенных здесь часов'.
   'Не первая,- поправила меня Эквита.- А как же Мариэтта, призраки в первой комнате и совмещенной комнате с загадками. Они там тоже были'.
   'Хмм, да, но призраков я в счет не беру, а вот Мариэтта и правда была участницей'.
   - Здравствуйте!- первым поздоровался Имнен с Скорелеттой.
   - Привет!- последовало и моё запоздалое.
   Скорелетта встала из-за стола и я смог рассмотреть её более чем впечатляющую внешность. Рост её был более чем два метра, огромный бюст колыхался на уровне моих глаз, шикарный кожаный камзол темно синей расцветки, идеально подчеркивал все прочие прелести в виде идеальной талии и округлых бедер. Ноги обтягивали очень узкие, как мне показалось, зеленые кожаные брюки, ниже колен скрывающиеся под длинными сапогами на высоком каблуке. С самой неприметной частью её внешнего вида закончили, и переходим к особо выделяющемуся лицу: губы накрашены ярко фиолетовой помадой, глаза, точнее один глаз, подведен ярко розовой тушью, под цвет повязки, скрывающем правый глаз. После беглого осмотра меня не особо удивило, что на повязке нарисован котенок, сжимающий в лапках окровавленный топор. И венчало сие творение капитанская треуголка черного (да неужели) цвета, украшенная блестками и различными маленькими драгоценными камушками, как попало пришитыми. Они, по всей видимости, должны были походить на ореол короны.
   Когда первый шок от знакомства прошел, я решил, что невежливо стоять с раскрытым ртом и представился сам.
   - Я Прэтор, это Имнен,- с легким запозданием назвал я наши имена.
   Имнен, похоже от шока не так быстро отошел, а у меня уже был опыт общения со столько эпатажно одетыми людьми... или духами.
   Скорелетта с веселой улыбкой хищной тигрицы стянула с головы треуголку, открыв нам густую шевелюру покрашенных в синий цвет волос, и также, следуя приличиям, поклонилась нам.
   Часы, во множестве раскиданные по всей комнате раскрыли свои дверцы, чтобы выпустить кукушек, прочирикавших о прошествии половины часа.
   - Прошу вас, присаживайтесь!- указала Скорелетта на расставленные вокруг стола мягкие резные стулья.- Угощайтесь!
   Мы осторожно присели, но я к еде прикасаться даже не собирался, и ударил Имнена по руке, стоило ему потянуться за свежей, на вид, булочкой, памятуя о своем недавнем обеде. Капитан это заметила но лишь хмыкнула и уселась в своё кресло. Я примерно догадывался о чем пойдет речь и сразу начал готовиться к худшему исходу разговора.
   - А что это за место - Ландия?- решил оживить разговор, не касаясь определённой темы.
   - Место, где живут все очаровательные пираты, вроде меня,- одарила меня Скорелетта прелестной улыбкой.
   Определённо, если бы не куча ненужной косметики, она могла бы сойти за весьма привлекательную женщину.
   - Я заметила вас еще на подлете и решила заскочить, познакомиться. Думаю, вы уже встречали духов комнат, которые жалуются на скуку. Они бооолее чем правы! Особенно в Ландии, где волны бороздят лишь пираты, и только раз в двадцать четыре года мы собираемся для грабежа одного этого лайнера. Собираются, естественно не все, а лишь те, кто захотел примкнуть к моему флоту. Остальных я пустила на корм акулам.
   И вот, собственно, к чему я веду. Я сама бывший участник, решивший, что лучше останусь в живых здесь, чем в какой нибуть дыре с пауками, фуу,- скривилась она.
   'Эй, что она имеет против пауков?'- возмутилась Гливека.
   'Шшш!'- шикнул неё я, уже понимая куда ведет Скорелетта, и придумывая, как бы помягче выразить свой отказ.
   - Ну и бывший капитан,- Скорелетта указала на не сразу замеченный мной скелет, сидящий в одном из кресел у стены, принятого мной, по началу, за кучу тряпья,- любезно предложил мне своё место. Я согласилась, и первые десять лет не жалела, правда! А вот потом все приелось,- грустно вздохнула она.- Поговорить не с кем. Иногда только участники забредают, но они годились лишь для того, чтобы стать частью корабля и команды.
   В общем, я долго готовилась к этому разговору, но сейчас все мысли путаются, и забыла половину, о чем хотела поговорить.
   - Я согласен!
   Голос шел откуда-то справа, но там сидел лишь Имнен.
   Я удивленно поозирался, но он повторил.
   - Я понимаю, к чему вы ведете, и согласен на ваше предложение, капитан Скорелетта.
   - Имнен, можно тебя на секундочку,- я встал и потянул за собой напарника. Пусть я и не так к нему привязался всего за полтора часа, как к Квинту, но он, казалось, был неплохим человеком.
   Но Имнен лишь отмахнулся от меня и повернулся к Скорелетте, также вскочившей с места и смотрящей на него горящим от восторга взором.
   - Я понимаю, что с твоей точки зрения я совершаю ошибку, но мне недолго осталось жить. Рак, понимаешь ли! А оставшись здесь, я сохраню шанс на новую встречу с отцом,- стал объяснять мне свой поступок Имнен.
   В комнате повисло молчание, в котором я принял решение не вмешиваться, Скорелетта стояла с открытым ртом, вне себя от счастья, и задумчивый, но с решительным видом Имнен. Тишину нарушило грубое вмешательство грохота пушек, непрерывно начавших, наверное, обстрел круизного лайнера.
   - Имнен, правильно? Так ваше решение окончательно,- решила уточнить Скорелетта.
   - Да! Но есть одно дело,- повернулся он ко мне.- Раз я остаюсь здесь, я передаю право владения своим предприятием тебе. Оно небольшое, но у тебя хватит ума расширить его.
   Он взял меня за руку и, даже не дожидаясь моего согласия приложил свою правую ладонь к моей. Все мое тело пронзила острая боль, и когда Имнен отпустил мою руку, я увидел на ладони выжженный символ - задранная мордочка животного из семейства кошачьих, с длинными ушами и поднятой передней лапой.
   Он кивнул Скорелетте.
   - Тогда принимайте мой пост, капитан!
   Скорелетта стянула с себя треуголку, подошла к Имнену и протянула её ему. Немного неуверенно, он принял регалию капитана и водрузил себе на голову, пока я в шоке разглядывал свое негаданное приобретение.
   Стоило ему сделать это, как изо всех щелей дощатого пола к Имнену потянулись донельзя вонючие струйки дымчатой субстанции, начавшей окутывать его с ног, и до головы.
   - Нам лучше отойти,- склонив ко мне голову, прошептала на ухо Скорелетта.
   Сделав шагов пять и упершись спинами в дверь, мы остановились. Ждать пришлось недолго. Окутавшая Имнена дымка в один миг сошла вниз тугой струёй, обдав, при этом, нас смрадом десятки трупов, приправленных, к тому же, отхожим местом, которым пользовались и не убирали там в течении лет ста. Съешь я недавно хоть кусочек чего либо, оно непременно вышло бы наружу.
   И вот, перед нами предстал новый...
   - Капитан Имнен из Ландии, к вашим услугам!- представился он.
   Внешность его претерпела значительные изменения. Он помолодел лет на пятнадцать, аккуратная седая бородка превратилась во всклоченную черную, глаза приобрели не старческую обреченность, а вполне живой огонёк, осветивший нас холодным и жестким светом. А вот одежда осталась та же, на что он обратил внимание.
   - Гардероб надобно сменить!
   Изменился даже голос, в котором не осталось ничего от добродушия, а лишь жесткость и решительность. Таким он, возможно, и был давным-давно.
   - Что ж, мне определённо нравятся изменения,- произнес капитан Имнен, осматривая свое отражение в серебряной столовой ложке.
   Затем он бросил взгляд на нас, застывших у двери, затем на часы, показывавшие тридцать девять минут седьмого.
   - Капитан Скор...,- запнулся он.- Скорелетта, я даю вам времени до сорока пяти минут, чтобы убраться с корабля, и если по истечении времени кто-то из моей команды схватит вас и приведет сюда, то коллекция 'бывших капитанов' пополнится еще одним экспонатом. Тоже касается и тебя, Прэтор. Сейчас я дам отмашку, всем пиратам, чтобы вас не трогали до определенного времени.
   Это определенно был уже не тот человек, с которым я пришел сюда.
   - Скажи,- обратился я к Скорелетте, когда мы, не прощаясь, вышли за дверь, и я замер.
   От приятного тёплого вечера не осталось и следа. На море бушевала буря, дико раскачивая корабль. После первой волны я от неожиданности чуть не полетел за борт, едва успев уцепиться за болтающуюся рядом снасть. От встречающей нас ранее команды корабля не осталось и следа. Пушки больше не стреляли, да и вообще пиратов, словно, в море всех унесло. На лайнере также царила пустота.
   В лицо били крупные капли холодного дождя, прованивая всю одежду и тело запахом застоявшегося болота.
   - Что ты говорил?- переспросила Скорелетта, крепко стоя на качающейся палубе. Для неё, прожженного капитана, похоже, этот шторм был не стоящей внимания мелочью.
   Струи дождя и россыпи водяных брызг мгновенно возымели на бывшем капитане своё действие, начав смывать яркую раскраску, растёкшуюся по лицу темными разводами.
   - Хотел спросить,- стараясь говорить громче, перекрикивая шум ветра, грозы и волн,- ты также дала время бывшему до тебя капитану?
   - Я убила своего предшественника через пару секунд, как приняла пост,- мило улыбнулась она, предаваясь воспоминаниям.
   Мы с ней подружимся.
   На палубе никого не было, как не было слышно и залпов из пушек и пиратов на самом круизном корабле, словно все исчезли.
   - Ты помнишь, где в прошлый раз открылась дверь?- обратился я к своему новому напарнику.
   - Совершенно без понятия,- ответила она, но тут её лицо приняло обеспокоенный вид.- Получается, что если я не успею до закрытия двери, то останусь здесь навсегда? Я правильно все помню?
   - Именно так!
   Тогда она схватила меня за грудки и закричала прямо в лицо.
   - Если я останусь здесь больше, чем на полчаса, ты останешься со мной, и, клянусь, остаток своей разумной недожизни ты будешь мечтать чтобы твой разум угас.
   Вспышка гнева быстро улеглась, маниакальные блеск левого глаза прекратился, и Скорелетта отпустила мою мокрую рубашку.
   - Прости! Капитаном стать быстрее, когда эта треуголка просто высвобождает самые агрессивные твои качества, чем избавиться от них. Но, думаю, Прэтор, ты ясно уловил моё нежелание оставаться здесь дольше необходимого.
   - Я вполне понимаю. Трудно найти работников, которые без подобного обращения смогут сделать свое дело не ленясь.
   Она хлопнула меня по плечу, от чего я чуть за борт с порывом ветра не перелетел.
   - И ты прав, черт возьми!
   Она посмотрела на меня совершенно другим взглядом голодной львицы, от чего у меня мороз по коже прошел.
   - Думаю, мы подружимся!- добавила она и первой полезла по канату на лайнер.
   Скорелетта вспрыгнула на канат и легко пробежала по нему, словно сто раз на дню такое проделывала, и акулы внизу, видимо, её совершенно не волновали. Хотя при таких волнах акулы, наверняка, позабивались в самые глубины. Но я помнил их кружащиеся внизу плавники и полные зубов пасти, и, проделать точно такой же трюк, пробежав по канату не решился, по старинке начав карабкаться по нему как можно быстрее. Скорелетта терпеливо ждала меня.
   Но, оказавшись на нужной стороне, я совершенно не имел понятия куда идти дальше. И опять же - 'но', следуя логике обычного человека, без сверхъестественных сущностей в своём теле, где выход на корабле? Там же, где и вход! Значит, будем от этого заключения и отталкиваться.
   - Скорелетта, знаешь где главный вход на корабль?
   - Знаю устройство любого корабля, когда-либо виденного мной в Ландии.
   - Устройство или планировку?- переспросил я.
   - И то и другое,- ответила она, и я поёжился, толи от холода струящееся по спине воды, толи от её холодной интонации.- Или я не похожа на человека, способного понять нюансы кораблестроения за пару сотен лет общения с моряками различных эпох? К слову говоря, это моя натуральная внешность, и попала я сюда совершая сделку далекую от материальных ценностей.
   Она гордо махнула своей синей шевелюрой, на которую вода не действовала, и потопала через дверь внутрь корабля. Я немедля последовал за ней, зная, что в узких внутренних помещениях корабля потеряться легче легкого. И стоило мне только заметить Скорелетту, как она свернула в левое ответвление, и я бегом припустился за ней.
   Она посмотрела на меня свысока, еще большего, чем было на самом деле, и ускорилась. Мне тяжело было поспевать за её широким, размашистым шагом.
   Обеспокоенно бросив взгляд на часы, я забеспокоился еще больше - осталось три минуты до отведенного нам времени новым капитаном. Но Скорелетта ни мало не волнуясь, шагала и шагала вперед, вверх, вниз.
   Меня заинтриговала её история, и я решил - стоит узнать подробнее, если получится. Хотя, уверен, все её раздражение лишь от беспокойства по поводу успеем мы вовремя дойти, или нет.
   - Скажи,- осторожно начал я,- что побудило тебя остаться в этой комнате? Разве тебя не ждал никто дома?
   Она даже не посмотрела в мою сторону, но шаг Скорелетты сбился на мгновение.
   - Я не получила того, чего ожидала от сделки, и пришла в Дом лишь для того, чтобы покончить со всем.
   Я был уверен, что получу ответ, основываясь на опыте проведенных в Доме часов. Любому, проведя многие годы в одиночестве, захочется выговориться. Скорелетта же продолжила.
   - Эта комната была последней перед финишем, и я больше испугалась того, что будем со мной в реальном мире. Лишь здесь я испытала приключения и эмоции, равных которым не испытывала ни разу в жизни. И осознав, что придется вернуться в мир, в котором мне противно было все, я испугалась. И предложение бывшего капитана стало для меня большой удачей. Я ни минуты не жалею до сих пор, что согласилась. Но прошло время, и этот мир наскучил мне! Пора двигаться дальше
   - Прошло много времени, и того мира, который ты помнишь уже не существует!
   - В том и прелесть,- тепло улыбнулась она.- Разве тебе не хотелось бы оказаться, ни на миг не постарев, лет через двести в будущем?
   Я задумался над ответом.
   И ведь Скорелетта чертовски права. Я прокрутил свою жизнь, точнее, основные моменты. Вся моя жизнь - борьба с режимом. Мой террор существующего режима вылился в настоящее движение по всему миру, но результатов своей деятельности мне врядли уготовано увидеть. Только, если, не поступить как Скорелетта.
   'Даже не думай!'- в один голос крикнули Гливека с Эквитой.
   'Что бы вы знали, человеку свойственно задумываться о поступках, которые он никогда не совершит. Даже, если он активно обдумывает детали этого поступка',- успокоил я своих попутчиц.
   У меня болело все тело, особенно руки, когда при каждом покачивании судна я ударялся то левым, то правым плечом о стены.
   Освещение постоянно мигало, и широкая спина Скорелетты иногда пропадала из виду, что было особенно неприятно, когда она в эти моменты ныряла в боковые проходы.
   Мне еще хотелось поговорить со Скорелеттой, после Квинта, она первая, с кем мне бы хотелось поговорить, и даже о себе, но время истекло, и когда свет в очередной раз мигнул, начался настоящий ад. Отовсюду стали появляться толпы обезумевших от испуга пассажиров, пытающихся безуспешно их успокоить стюардов, и прочих членов экипажа.
   - Скорелетта!- громко крикнул я, потеряв её на миг из виду, но она возникла рядом со мной и взяв за руку повела сквозь толпу, особо не церемонясь с теми, кто встречался на пути, распихивая их в стороны.
   Стали появляться и пираты, но теперь их присутствие не сносили так безропотно. Все чаще нам попадались лежащие на полу тела людей в окружении пиратов, в отдалении я замечал оказываемое сопротивление бандитам.
   - Тяжело ему придется первое время,- заметила Скорелетта.
   - Ты о ком?
   - О твоем бывшем напарнике! Я спустя лишь два цикла смогла организовать армаду и наконец захватить лайнер, пустив его на дно.
   Мне на ум, опять же, пришло похожее противостояние индейцев с поселенцами, и я решил уточнить, как ситуация обстоит здесь.
   - Если ты терпела поражение, то на весь цикл оставалась в сознании?
   - Наоборот! Когда капитан лайнера, Арсениус, побеждал меня, я очухивалась лишь на следующий цикл, без возможности нормально организовать нападение. Лишь ценой ран, хитрости и потерь среди личного состава я смогла одолеть его и первым же делом занялась созданием армады,- кивнула она в сторону выхода, где виднелась одна из бригантин.
   'Пригнись',- крикнула Эквита, и послала импульс на мои мышцы.
   Я увлек за собой Скорелетту, и над нами пронеслось ядро, выпущено из того самого корабля, что прыгал на волнах.
   Весь коридор превратился в кровавую баню. Все, кто оказался на пути шального ядра превратились в месиво на десятки метров внутрь корабля, и лишь от пиратов, по прежнему, не было никакой крови.
   - Как ты узнал?- удивленно поинтересовалась Скорелетта, поднимаясь с пола и утирая лицо, от залившей его крови.
   Я также утерся и уклончиво ответил, хотя, проведи мы больше времени вместе, я бы ответил ей честно.
   - У меня есть стимул покинуть этот дом через, если округлить, десять часов, даже если я этого больше не захочу.
   - Надеюсь, этого стимула хватит и на меня! кокетливо подмигнула Скорелетта, что смотрелось на её окровавленном лице с повязкой в виде котика очень мило.
   - Осталось десять минут! Хватит с лихвой,- поддержал я в том же духе.
   Выйдя на палубу, мы вновь попали под вонючий проливной дождь, и там нас уже поджидало с десяток морских бандитов, стоящих по колено в трупах пассажиров лайнера.
   Почему то, я был уверен, что в мастерстве владения холодным оружием Скорелетта меня превзойдёт. И, словно прочитав мои мысли, она выхватила у ближайшего противника саблю и выдала.
   - Первым в дверь войдет тот, кто больше пиратов убьет!- убивая опешившего пирата предложила она.
   - По рукам!- согласился я.
   Еще не все пираты нас заметили, когда мы врезались в толпу, размахивая мечами, и за полминуты устроенной нами неразберихи успели положить с двадцаток противников.
   Мой счет - десять.
   Но одного или я, или Скорелетта не добили. Лежа, пират достал пистоль и уже собирался выстрелить мне в спину, как моя новая напарница опустила на его голову свой мощный каблук.
   - Одиннадцать!- радостно оскалилась она.
   Значит, мой счёт был девять.
   - Далеко еще до выхода?- поинтересовался я, вложив Гвина в ножны.
   - Мы почти на месте, но если мы сейчас пойдем туда и нас в том месте зажмут - придется туго. Я как то проверяла это место, вдвоём с оружием мы не развернемся в том тупике. Самое лучшее, это ждать на этой площадке.
   Но её плану не суждено было сбыться, так как все корабли начали стекаться на нашу сторону, для, как я подозревал, масштабного обстрела. Оставалось десять минут до открытия двери.
   - Почему командиры кораблей слушаются нового капитана?- поинтересовался я.- Разве не должен он для начала заслужить их доверие?
   - Я их выдрессировала на безоговорочное подчинение приказам адмирала, то есть, меня. Пока длится миссия, они будут подчиняться, а вот потом устроят новенькому проверку на пригодность,- хищно оскалилась она.- Не всякий выдержит её. Я отбирала в капитаны самых лучших.
   - И сейчас нам это может выйти боком,- грустно заметил я, наблюдая, как корабли флотилии поочерёдно заходя на огневую позицию намереваясь дать залп и уйти, чтобы не оказаться под огнём своих же.
   То, как легкие бригантины маневрировали на высоких волнах вызывало восхищение мастерством рулевых.
   - Сейчас начнут!- спокойно сказала Скорелетта, с гордостью наблюдая за боевым порядком.- И похоже, нам придется идти туда, куда совершенно не хотелось. Радует только, что все пираты вернулись на суда и ближнего боя у нас больше не будет.
   Едва успев уйти с палубы, прикрыв за собой тяжелую стальную дверь, как в неё полетели первые снаряды, покорёжив так, что открыть её впредь будет невозможно.
   Пройдя немного вперёд по узким коридорчикам и несколько смежных кают для персонала, мы оказались в пустом узком помещении с выдвижным трапом, откуда больше не было выходов. Корабль сотрясался от непрерывного обстрела, некоторые ядра попадали и в выдвижной трап, покорёжив его так, что я стал опасаться - откроется ли он вообще.
   - Ты говорила, что вы топили этот лайнер. Так вот интересно как? Не ядрами же,- поинтересовался я, пока выдалась свободная минутка.
   - Нет конечно!- фыркнула она.- Есть три специально обученных мной пирата, которые закладывают в топливном отсеке корабля бочку с порохом, и взорваться она должна будет...
   Скорелетта в ужасе округлила глаза, схватила мою руку с часами и подняла её к своему лицу.
   - Через пять, четыре, две... одну...
   Где то под ногами раздался чудовищный взрыв, от которого корабль столь сильно качнуло в сторону, что я со все силы врезался головой в грудь Скорелетты. Но, врядли ей было хоть чуточку больно, как и мне, но от толчка её, как и меня сильно качнуло в сторону и головой она ударилась в не столь мягкое место, как повезло мне. Она упала на пол, и из под густой, синей шапки мокрых волос стала растекаться лужа темной крови.
   Я упал рядом с ней на колени и приподнял голову, приложив два пальца к шейной артерии, чтобы проверить пульс. Он был, даже глупо было подумать, что такая сильная женщина может окочуриться от какого-то жалкого сотрясения мозга. Но глаза Скорелетты были закрыты. Удар оказался достаточно сильным, чтобы лишить её сознанная. А вспомнив, как два часа назад и я пару раз приложился головой, словно рой вшей укусил разом в затылок, от чего сильно засвербило и я яростно стал чесаться.
   Меньше, чем через минуту, я заметил, что помещение сместилось не меньше чем на двадцать пять градусов вправо. Значит, взрыв пробил настолько большую брешь в корпусе корабля, что оно может затонуть в считанные минуты. А продержаться следовало еще четыре. Осторожно уложив Скорелетту в угол, я выглянул в пустынный коридор, в конце которого добавилась к моему перечню неприятностей уже начавшаяся скапливаться вода, прибывавшая просто на глазах.
   'Я, конечно, не сомневаюсь, что мы выберемся, но хотелось бы услышать слова подкрепляющие это убеждение',- обратился я к своим попутчикам, в частности, к Гливеке.
   Она и ответила мне.
   'Ты правильно поступил, что пошел к главному входу корабля. Иначе смысл был бы потерян, сделай Отец из выхода какую нибуть шлюпку на верхних палубах'.
   'Вот только с такими темпами прихода воды в этот главный вход придется нырять',- кисло заметила Эквита.
   Я был с ней всецело согласен, стоя уже по щиколотку в болотной воде. Ох, как подумаю, что придется окунаться в неё с головой, да еще с открытыми глазами, мороз по коже.
   Я подошел к Скорелетте, что бы поддержать её голову повыше от воды.
   'Только не говори, что собираешься на себе её тащить к выходу?'- возмутилась Гливека.
   'А у него есть такое очень слабохарактерная сторона - помогать всем, кто на него добрым взглядом посмотрит, или слезливую историю расскажет',- язвительно прокомментировала мои действия Эквита.
   Я счел за лучшее промолчать.
   Осталась минута, или считанные секунды, до открытия, под мутной бурлящей водой ничего не разобрать. Моя голова плавала под самым полом перевернувшегося судна в воздушном кармане. Скорелетта оставалась без сознания, и я поддерживал её за талию.
   Стенка, за которую я держался дрогнула и с глухим скрипом начала медленно открываться.
   'Есть плохая новость',- начала Эквита.
   'И хорошая',- встряла Гливека.
   'Пожалуйста, если еще вы в моей голове начнете говорить в манере организаторов, то я сойду с ума'.
   'Просто она сказала, что новость плохая, и не упомянула, что есть и хорошая. А по правилам хорошего тона, надо начинать с того, что сперва есть хорошая новость'.
   'Ближе к делу давай!'
   'Дверь открылась,- кратко ответила Эквита,- но она под водой и придется плыть'.
   'Недалеко, все метров двадцать',- подсластила Гливека.
   'Вам придется направлять меня, так как в этой жиже я ничего не смогу увидеть, будь у меня даже подводное снаряжение'.
   'Хорошо, ныряй'!- скомандовали обе сущности и я крепче ухватив Скорелетту и вдохнув третий раз, нырнул.
   'Выход прямо по курсу,- командовала Эквита.- Левее возьми. Сейчас ниже опустись.
   Скорелетта была весьма тяжелой, и одной рукой грести глубже оказалось нелегко, но я справился...
  
  **********************************************************************************************************
   ... когда почувствовал, что давление воды исчезло, одежда продолжала оставаться мокрой, а приятной тяжести Скорелетты больше не ощущалось.
   Я открыл глаза, надеясь, что она будет рядом, хотя и понимал, что меня ждет разочарование, что и последовало.
   - Так и было, или я раньше не замечал, насколько жарко сейчас в Доме?- произнёс я.
   Коснувшись ранее мокрых от плесени обоев и открытой каменной кладки, я почувствовал тепло.
   'Моя пещера пылает',- несколько удивленно ответила Гливека.
   Теперь и я почувствовал запах дыма.
   Вздохнув, я окинул взором привычный коридор из камня с кольцами для факелов, скудно освещавших проход внутрь Дома. Который столь резко содрогнулся, что я зашатался и оперся руками за стену. Но едва коснувшись стены я почувствовал сильную резкую боль и тут же убрал руки, упав на задницу от очередного толчка. Мои ладони были покрыты кровавыми порезами, и посмотрев на стену, я увидел на ней тонкие каменные шипы, которых определённо не было пару секунд назад. Через мгновение они исчезли, втянувшись в стену, оставив лишь кровавый подтек в том месте.
   - Ого!- воскликнул я, потирая раненую ладонь.- Твой папочка, видимо, изрядно на меня взъелся,- обратился я к Гливеке.
   'Да,- расстроено ответила она.- Я не помню, что бы мой дом когда либо так реагировал на участников. Обычно, в эти пару минут они должны чувствовать себя в безопасности, а здесь под тебя все изменилось совершенно до неузнаваемости. И так неуютно, даже хуже, чем в моей пещере'.
   В подтверждение её слов - мне на голову посыпалась пересохшая штукатурка, а через мгновение погасли факелы от внезапного дуновения, как будто кто-то дунул и специально погасил их. Вот только для меня это не было проблемой, улучшенное зрение от Эквиты начало действовать через пару секунд.
   'Не хотелось бы говорить,- начала Эквита,- но плохая новость для тебя состоит в том, что надо снова пройти через вестибюль с горгульей'.
   Мысленно выругавшись, я поднялся с теплого, дрожащего от далёких вибраций пола и направился к лестнице.
   'А что не так?- удивилась Гливека.- Эти существа никого не трогают, и вполне милые, показывают и отсчитывают время'.
   - А то, что она гналась за мной несколько часов назад, и пыталась убить - не считается?
   'А как тебе удалось выйти из комнаты раньше назначенного срока, не заплатив при этом кровью?'
   - Вот как то удалось, и целых пять минут, или больше я спасался по этим узким коридорчикам от неё бегством.
   Мы спустились в вестибюль, где и стоял наш предмет обсуждения, злобно рассматривая меня кроваво красными глазами и сжимая сердце в лапе. Наверняка она представляла в своей руке моё горло. Не дождется!
   - И куда дальше?
   'На журнальном столике записка',- ответила Эквита.
   Там же, где я взял первую записку из желтого листка бумаги, лежала пятая, в синем конверте. С совершенно незнакомыми мне символами. Кстати, как и на предыдущем конверте.
   - Гливека, можешь ответить, что происходит, почему после того, как я убил тебя, конверты стали нечитабельны?
   'Почему это?- ответила она.- Я вполне вижу, что там напис...- внезапно умолкла она.- Покажи ка прошлый конверт'!- потребовала она.
   Я достал и развернул зеленый конверт с точно такими же непонятными мне символами.
   'Дверь за портьерой в паре метров впереди',- мрачно, и с некой злобой сказала Гливека, больше ничего не добавив.
   - А что в письмах?- робко поинтересовался я, встревоженный внезапной сменой настроение вечно веселой и беззаботной девушки.
   'Мне надо осмыслить написанное. Это не так просто, как читается ваша примитивная письменность',- сварливо ответила она и замолчала.
   Решив, что лучше и правда повременить с расспросами по этому поводу, я откинул нужную шторку и не успев даже настроиться, просто закатился к комнату от очередного толчка, сопровождаемого рокочущим гулом, как от многотонного колокола...
   
  Часть 5 03:00 - 06:00
  
  Между тем и этим, где то там!
  
  03:00-04:00
  
  Превью ?14
  
   Мегодиил ощущал, как последние капли его крови смешиваются с ядом от укуса змеи. Она свернулась рядом и наблюдала.
   'Иронично,- подумал он затуманенным сознанием.- Заключить сделку с дьяволами, что бы увидеть Бога. Не стоило им верить'.
   'Еще не все потеряно,- раздался в его голове вкрадчивый голос, без какой либо принадлежности к полу.- Если ты согласишься поделиться со мной своими знаниями, я проведу тебя к богу'.
   Мегодиил уже почти не осознавал ничего, кроме того, что есть шанс выжить, и в следующий миг он стоял посреди белого тумана без какого либо намёка на слабость от близкой смерти.
   - И что мне нужно сделать?- слегка осипшим голосом произнёс он, вертя головой, пытаясь увидеть собеседника.
   - Создать Рай для грешников,- проскрипел над его головой неприятный, неживой голос.
  
  
   ...продолжавшегося отдаваться в ушах, словно чей то гневный вызов. Хотя чей еще он может быть, кроме гневного гласа Дома.
   Закрытые веки обожгло слепящим светом, и я не сразу рискнул их открыть, лишь после возгласа сзади.
   - Благослови Господь этих несчастных, заблудших существ! Я наконец попал в Рай!
   Обернувшись, я открыл глаза и уставился на невысокого пожилого человека одетого во все черное, только воротник был белым. Типичный католический священник. Из тех, кто еще остался.
   А место, где мы оказались, действительно отдаленно напоминало Рай, каким его отображают в популярный религиях. Повсюду был свет, идущий из клубящегося вокруг тумана, даже тени негде упасть. Под ногами пушистая белая перина, вместо земли, создавалось впечатление, что стоишь на облаке. И это было отнюдь не хорошей стороной комнаты, так как бежать, постоянно утопая по щиколотку явно не очень удобно, как и сражаться с местным противником, если таковой имеется, знающий и использующий в свою пользу особенности местности. К сожалению, ближе чем на пару метров больше ничего не было видно, кроме неясных силуэтов, плывущих где то в вышине.
   - Доброе утро!- дружелюбно поздоровался священник, пребывающий, видимо, в экстазе от увиденного.
   - И Вам не хворать,- хмуро ответил я, пытаясь чаще моргать, и прикрываясь рукой от нестерпимого света.
   - Вы здесь живете? Вы приветствующий попавших на небеса?- продолжал священник.- Меня зовут Отец Кристоф, благочестивый католик в десятом поколении и действительный отец семерых детей.
   - А меня зовут Прэтор! И я, в отличии от вас, нахожусь в аду, поэтому либо не мешайте мне выживать, либо я самолично вас отправлю в настоящий рай для католиков,- раздраженно ответил я, мгновенно воспылав неприязнью к этому Кристофу.
   Так уж сложилось, что к теологии я испытывал весьма противоречивые чувства, но в один определенный момент на жизненном пути понял всю бессмысленность этого учения и большинства религий в целом. И так, как религия - это опиум для народа, в тот момент я и перестал считать себя частью какого либо народа. А людей, продолжавших бессмысленно, незадумываясь поклоняться, добровольно называя себя рабами, искренне презирать.
   Я направился вправо, пусть там и был такой же туман, как слева и впереди, на пару шагов, все же, дальше от идолопоклонника.
   'Видите хоть что нибуть в этом проклятом тумане',- грубовато спросил я попутчиков.
   'Сзади от тебя, метрах в ста, находится что-то неопределенное',- слегка обиженно ответила Эквита.
   Видимо, её задела моя грубость, ведь питалась она исключительно положительными эмоциями. Но, она увидела в моих мыслях, что произошло с моей семьёй, моими близкими, и смогла понять - что я сейчас почувствовал.
   Эквита от часа к часу становилась все более человечной, чего нельзя сказать обо мне. Я припомнил момент, почти час назад, когда, не раздумывая, отрубил голову капитану лайнера. Пусть я и осознавал, что он был не человеком, а что остановит меня, если в следующий раз я не распознаю перед собой человека?
   Отец Кристоф увязался за мной.
   - Вы чем-то огорчены, Прэтор? Разве можно в этом месте чувствовать себя плохо,- беззаботно говорил он, даже и не совсем ко мне обращаясь, а больше сам с собой.
   - Послушай, Кристоф!
   Он начал что-то бубнить о своем сане, и моём непочтительном обращении к нему, но я даже не дал ему слова сказать.
   - Какая это у тебя комната, преосвященство.
   - Ну, для начала,- возмущенно начал он...
   Я поднял руку, грубо перебивая его потуги быть важным.
   - Нет, отвечай только по существу! Какая это по счету комната?
   - Первая, но...
   - А я провел в этом Доме тринадцать часов, и видел такое, о чем в ваших религиях даже между строк не пишут. И если я говорю, что это место проклято, как бы оно ни выглядело, значит так и есть. Твое мнение, которое ты хочешь высказать, не волнует никого, если оно не касается правил выживания в этой среде. Таких навыков у тебя нет. Поэтому, либо иди за мной молча, либо иди в другую сторону навстречу своему богу.
   Кристоф смирено посмотрел на меня свысока, точнее попытался, при своем росте, и побрел в другую сторону.
   'Понимаю тебя,- гундосо вымолвила Гливека, и тут же чихнула.- У меня самой от этого места аллергия развилась. Это одна из новинок Отца, когда он баловался с человеческим разумом, заставляя участников страдать, почти не прибегая к физическому насилию'.
   - А тебе, почему, комната не нравится?
   'В ней нет ничего сказочного, а от религиозной темы меня и саму воротит',- вновь чихнула Гливека, заразив этим рефлексом и меня.
   В тумане стали вырисовываться очертания сооружения, до странного напоминающего громадные ворота. Ими оно и оказалось, стоило подойти еще ближе. Туман вокруг них не клубился, оставшись за пять метров до ворот и за ними. Рядом с воротами уже стоял Кристоф.
   - Что за ворота?- произнес я, говоря скорее мысли вслух, чем обращаясь к священнику.
   - Не знаю,- ответил он,- но поверху идет витая надпись, не могу разобрать, что там написано, похоже, на староанглийском.
   - Это латынь,- бросив беглый взгляд на надпись, оценил я.- И чему вас только в приходских школах учат.
   - Латынь - это мёртвый язык, к которому наша религия не имеет никакого отношения,- спесиво изрек Кристоф.
   - Бестолочь,- закатил я глаза.- Официальным языком Византийской империи была именно латынь.
   - А при чём здесь какая то империя, если католичество пошло из Ватикана? Ты явно еретик и пытаешься меня запутать,- возмутился мой несчастный напарник.
   Закатив глаза, я попытался успокоиться.
   Витая надпись гласила 'Semita paenitentia' - 'Путь Сожаления'
   'И что бы это могло значить?'
   - Я Джудекис, страж всех врат. Отвечайте на мои вопросы честно и правдиво, тогда сможете пройти дальше,- произнес невидимый громогласный баритон, откуда-то справа от ворот.
   Нотки стража отдавали некой искусственностью, и легким скрежетом.
   - Кто это был? Что за мерзкий язык использует это невидимое существо?- крутил головой Кристоф.
   Решив стать на путь исправления, я по возможности спокойно ответил.
   - Это страж всех врат, которые говорит на родном языке твоей религии. Он требует честных и правдивых ответов на свои вопросы, тогда мы сможем пройти дальше.
   Кристоф обрадовался.
   - Вопросы на праведность перед вратами в Рай!
   - Нет,- снова громыхнул баритон.- Это ворота на путь сожаления, и вы должны ответить на такой вопрос: какое сильнейшее сожаление в вашей жизни.
   Я перевел вопрос Кристофу.
   - Я сожалею, лишь о том, что наша католическая церковь переживает не самые свои лучшие времена!- выпалил он одним духом.
   Стоило мне подумать, что за бред он несет...
   - Верный ответ, проходи!
   Мне и переводить не пришлось. Кристоф понял стража и направился к закрытым воротам. Стоило ему подойти, как они словно всосали священника в себя, и он очутился на другой стороне.
   Помахав мне рукой, он направился дальше, вглубь белесого тумана, оставив меня в ступоре размышлять над столь глупым ответом. Я лихорадочно пытался придумать свой ответ, чтобы не застрять на одном месте надолго.
   - Я сожалею, что после смерти не увижу плоды своих трудов!- наконец сформулировал я ответ, вспоминая свои последние переживания.
   - Неверный ответ!
   Да он издевается надо мной! Откуда этому стражу знать, что у меня на уме.
   'Тут, наверное, скрывается скрипт, как и в самолёте, считывающий физиологические параметры участника, определяя - честен он, или не совсем',- пояснила Гливека.
   'Видимо, тебе придется признать, о чем ты сожалеешь на самом деле',- вымолвила Эквита, наверняка зная, о чем говорит.
   Знал и я, вот только не хотел признавать этого долгие годы. Неужели, мне придется это сказать вслух? То, что я ото всех скрывал.
   Виноваты были не те нигеры, что поглумились над моей женой и маленькой дочкой, изуродовав их, изувечив, а я, что отказался в тот вечер их сопровождать из-за невероятно нелепой причины. Я всегда это знал! Но так больно было признавать.
   И сейчас, едва признав это, слёзы обильно покатились по щекам. Я вспомнил тот день, ведь он часто преследовал меня в кошмарах.
   Из-за него я пошел на сделку.
   - Верный ответ,- с издевкой произнес баритон, или мне показалось. Я схватился за рукоять Гвина, но рядом никого не было и выплеснуть злость тоже было не на ком.
   'Вот что я имела ввиду, говоря об экспериментах отца,- тихо и грустно прошептала Гливека.- Главное, не поддавайся на эти дешёвые провокаций.
   Я прошел сквозь ворота, и, вместо тумана, оказался в толпе плачущих и стенающих людей.
   'Ты же не хочешь стать таким, как они,- успокаивала меня Гливека.- Они не смогли признаться и остались здесь навечно, сожалея о всех сожалениях'.
   Я смахнул слезы, и начал постепенно успокаиваться. Я и правда сожалел, что так поступил тогда, но в том и дело, что это было тогда. Моя месть приносила мне удовлетворение, и оглянувшись на прошедшие годы, я даже невольно улыбнулся, всем выпавшим мне на долю не только горестям, но и незабываемым приключениям. И ждет еще больше, если я перестану стоять как идиот на одном месте, вместе с кучей неудачников.
   Одни духи стояли на месте, закрыв лицо руками и стенали, другие катались по мягкому белому полу, третьи бились головой о закрытые ворота, не имея возможности нанести себе хоть сколько то ощутимый урон.
   - Это место хоть и не похоже на ту комнату, где мы встретились с тобой, Эквита, но такое же сбивающее с толку чувство имеет место быть.
   'Там было бы не так сложно, адаптируйся я в твоём разуме, как сейчас. Именно наш симбиоз не позволяет тебе сейчас расклеиться так же, как всем прочим. Я забираю себе часть твоих эмоций, даже не очень хороших. И то, что ты считаешь себя более жестоким, чем обычно, всего лишь побочный эффект'.
   - Я давно уже начал подозревать это. А священнику вообще побоку,- заметил я.
   'Просто он идиот!',- прокомментировала Гливека.
   - Согласен!- усмехнулся я и продолжил обходить заключенных в комнате духов.
   Совсем забыл про время, с этими переживаниями: я нахожусь в комнате уже пятнадцать минут, а впереди замаячили уже вторые ворота. Туман остался позади, за первыми, кроме того, что был метрах в десяти над головой и давал всему освещение. Даже тени негде упасть. Толпа стала редеть, кстати, откуда здесь столько духов? Неужели поприходили со всего Дома? Участников столько в одной комнате быть не должно.
   Кристоф уже стоял перед воротами и переминался с ноги на ногу, и завидев меня, он радостно кинулся мне на встречу.
   - Вот вы где, Прэтор! Что ж так долго? Эти ворота опять что-то лопочут на бесовской мове и я не понимаю.
   Строго посмотрев на него, я спросил.
   - А в вашей церкви разве не учат, что нужно быть не только благодарным, но и уважительно относиться к тем, кто может сделать то, чего не можете вы.
   Он подумал секунду.
   - Но вы не принадлежите, как я понял, к нашей церкви!
   - И это притупляет чувство вежливости по отношению к такому же человеку, как и все прочие?
   В священнике начало вскипать возмущение, но я снова прервал его не давшему вырваться негодованию.
   - Не ты ли пять минут назад сожалел, что католичество не имеет власти, как раньше? И как с твоим-то отношением к людям, когда именно ты обязан быть самой кроткостью и вежливостью, церкви заиметь хоть какое нибуть влияние.
   Он насупился, но понял о чем я говорю. Видимо, не совсем идиот.
   - Прошу прощение, за свое поведение. Увидев этот Рай, я совсем потерял голову и манеры, в спешке оказаться у престола господня. Прошу вашей, Прэтор, помощи в достижении этой цели.
   Я протянул ему руку и мы скрепили дружеское соглашение рукопожатием.
   Ворота были в точности такими, как и прошлые, кроме витиеватой надписи по верху, гласившей
   - 'portam corruptionem' - 'Врата тлена',- перевел я, словно заклинание, так как после моих слов снова заговорил страж Джудекис.
   - Вы должны сказать, что самое бессмысленное в вашей жизни.
   - Различные сожаления!- без заминки ответил я.
   - Помогать неверующим, если они сами отказываются признавать истинную веру в господа,- несколько неуверенно последовал ответ Кристофа.
   - Верно!
   Вслед за небольшой паузой, где я уже хотел спросить - что 'верно'...
   - Неверно!
   С моим везением, я решил, все же, уточнить.
   - Что именно верно!
   - Твой ответ, Прэтор!- пафосно добавил страж.
   - Но как же... как же,- запинался Кристоф.
   Я не стал ждать, когда он начнет возмущаться, и уже переходя сквозь врата, я услышал от стража весьма интересную фразу.
   - Осталось четыре неправильных попытки...
   Далее я уже оказался в очень странном месте, даже более странном, чем в прошлый раз. Множество людей занимались глупыми, нудными, и, что характерно, бессмысленными занятиями. Кто с лопатой копал яму, а кто-то с лопатой стоял на другом конце пушистой ямы и закапывал её белым туманом. Таким образом, человек десять стояли по кругу, засыпая ямы друг друга, без остановки. Другие обособленно сидели перед двумя большими ёмкостями, переливая чайными ложками из одной в другую. Но что больше мне понравилось в этом безумии, как духи, стоя перед несколькими учебными досками мелом рисовали на них математические формулы, перенося одни и те же значения на доски, затем стирая их, и снова нанося. Может, из-за того, что я гуманитарий, никогда не понимал, что можно найти рисуя одни и те же символы, и приходить к совершенно различным результатом. В сравнении с философией, математику я считал истинно бессмысленной наукой, построенной на фантазиях.
   Кристофа сзади еще не было видно, как бы он не оказался здесь. Наверняка и для него найдется занятие по душе. Кто знает, может, присоединится к кому нибуть, но, поозиравшись, ничего подходящего не увидел. Хотя, этот проход бессмысленности занимал весьма обширную площадь и уходил так далеко, что находящиеся духи становились маленькими точками.
   Здесь на меня также никто не обращал внимания, и я решил никому не докучать, во избежание лишних проблем.
   Впереди уже замаячили новые врата, как кто-то дернул меня за рукав рубашки.
   - А ты знаешь, что земля круглая?- спросил меня тщедушный старичок с беззубой улыбкой, в балахоне, сшитом из мешков, и воняющих так, словно ни одежда, ни её носитель не мылись тысячу лет.
   Я ускорил шаг, не отвечая и стараясь даже не смотреть в его сторону.
   - А ты знаешь, что земля не центр всего?
   Через пару шагов снова.
   - Ты знаешь, что Земля крутится вокруг солнца, а не наоборот.
   Не обращаю внимания, не злюсь, просто иду к цели.
   - А ты знаешь, что Организаторы были людьми?
   - Нет,- машинально выпалил я, резко остановившись, и в спину мне уткнулся старик, тут же принявшийся охать и баюкать последний выпавший от столкновения с моей спиной зуб.
   'Ох, зря!',- сокрушенно произнесла Гливека.
   Я и сам понял, что совершил ошибку, когда старик стал засыпать меня своими вопросами.
   - А ты знаешь, что температура тела птицы сорок два градуса по Цельсию?
   - А ты знаешь, что...
   Я старался не слушать и ускорил шаг, но старик не отставал, продолжая запыхавшимся голосом говорить и говорить.
   'Он явно был ученым человеком, когда то',- сказал я.
   'И явно безумным, если его никто не слушал при жизни,- ответила Гливека.- А здесь ты дал шанс его измученному духу на благодатного слушателя. Им ведь только дай надежду, что их существование не бессмысленно, не отцепятся'.
   'Его слова застали меня врасплох. Это правда, что три фигуры, твоих Дядюшки, были раньше людьми?'
   'Я их совершенно не знаю, видела всего-то пару раз за пару тысячелетий, а Отец подобной информацией никогда не делился'.
   Старик, следующий за мной по пятам, внезапно наткнулся на невидимое препятствие, в месте, которое я прошел совершенно спокойно.
   - Нет!- истошно заорал он.- Я нашел человека, готового меня выслушать, теперь моё существование не бессмысленно. Пропустите меня!
   После слов, что его существование не бессмысленно, мягкая белая подушка под них разверзлась, и он провалился в черную дыру, откуда веяло адским зловонием метров на пятьдесят, где я остановился, понаблюдать за судьбой несчастного.
   - Хмм, ну ладно!- прокомментировал я случившиеся и подошел к 'Porta dolor' - 'Вратам Скорби'
   Тут подбежал и Кристоф, весь запыхавшийся, красный, и отчаянно пытающийся что-то сказать, но выходил лишь свистящий воздух.
   - Я... я... ты... так...
   Он увалился на спину.
   - Не убегай так больше. Я мог и не успеть!- произнес он наконец.
   Так и хотелось ответить, что меня это не касается, и если хочет выжить, то двигаться будет с одной скоростью - моей. Хотя, кто знает, какие каверзные вопросы еще могут попасться.
   - Так, что это за врата,- спросил, поднимаясь на колени Кристоф.
   - Врата Скорби!
   - Вызывали?- послышался сиплый, несмазанный голос Джудекиса.
   Голос замолк, словно в ужасе от того, что только что ляпнул, и продолжил обычным громогласным баритоном.
   - Ответьте на вопрос и проходите дальше, или останьтесь здесь навек. Самое скорбное событие вашей жизни.
   Я слегка замешкался. Вопрос мало чем отличался от первого, но ответ пришел внезапно, и оказался очень простым, пусть и не очень приятным.
   - Теракт в Пиренеях, совершенным мной лично,- скорбно прошептал я.
   - Верно!
   Но я не торопился проходить. Видимо, страж усиливал мои эмоции, и перед глазами у меня продолжал стоять разрушенный центр города, тысячи погибших и еще больше изувеченных людей, большинство которых не имело к моей мести никакого отношения.
   Моё сознание поплыло, словно я принял сильнодействующий наркотик.
   - Что происходит!- успел лишь воскликнуть я, перед тем, как очутился вдалеке от огромной заполненной людьми, площади с памятником животному - черной пантере, выполненной в непропорционально огромных масштабах. Вокруг площади высились огромные небоскрёбы. Я находился в одном из них, под которым не было заложено взрывчатых веществ.
   Это были Пиренеи. Афропейский мегаполис, где я был всего полтора месяца назад, в марте, на открытии памятника.
   Я знал, что нахожусь в своём теле, потому что помнил детали окружающей обстановки до последнего кирпичика в постройках рядом.
   - Гливека, Эквита?- позвал я своих советников, но никто не отозвался.
   Через несколько минут должен был произойти взрыв, и я своим голосом отдавал последние распоряжения своим людям, хотя, в то же время, думал о том, как я здесь оказался. Часы показывали сорок восемь минут третьего, дня. На сцену рядом с памятником уже всходил верховный вождь, для произнесения речи, а через две минуты должен был произойти взрыв.
   Я ничего не мог поделать, приходилось только ждать. Скорее всего, Дом просто заставляет переживать наяву события, для деморализации участников, только он не знает, что пусть я и считаю это свершение одним из самых скорбных, в своей жизни, но после этого теракта очень многие поднялись на борьбу с пантерами по всему миру. Открытие памятника самим себе в месте, к которому бывшие афроамериканцы не имеют никакого исторического отношения, стало перебором для очень многих.
   Мои руки нажали кнопку, и первый небоскрёб, подняв ураган пыли начал заваливаться точнёхонько в центр площади, где держал хвалебную речь самому себе Адурак Обромизе. Следом, по цепочке последовали остальные небоскрёбы, валясь, благодаря направленным взрывам точно на площадь, хороня под тоннами бетона десятки тысяч несчастных людей и черных нелюдей.
   А я стоял невдалеке от сотворённого мной ада и с видимым спокойствием наблюдал, хотя в душе все клокотало от ярости и боли.
   Сознание вновь поплыло и я вернулся в действительность, стоя уже за воротами. Кристофа рядом не было. Либо остался позади, либо убежал вперед. Двинулся и я.
   'Что случилось, Прэтор?- забеспокоилась Гливека.- Твой разум помутнел на несколько минут и ты совершенно не реагировал ни на какие действия и слова'.
   Я молча вызвал в памяти тот день.
   'Покажи ей, Эквита, ты же сможешь?'
   'Смогу. Я вместе с тобой наблюдала, что происходило, но не могла пробиться через психическое воздействие Дома, что бы поддержать'.
   'Ничего страшно, спасибо',- поблагодарил я её и испытал теплое чувство привязанности к своему необычному спутнику.
   Гливека пока молчала, видимо, переваривая увиденное.
   Окружение выглядело, как и бывшие ранее - все белое, пушистое. Только духи не занимались бесполезными делами, не стояли уткнувшись в руки, плача от безысходности. Нет, здесь они болтались в петлях на самодельных виселицах, дрыгая ногами, не в силах умереть. Я прошел целую полянку, усеянную лежащими духами, которые резали себе вены на руках, на шее, ногах, протыкали грудь, в надежде остановить сердце и прекратить существование. Но стоило им пару минут помучиться в петлях, как веревки обрывались, ножи выскакивали из ран, и порезы затягивались сами собой. Пережив неудачный суицид они поднимались на ноги, замирали на некоторое время и с новыми силами пытались себя убить.
   Дальше попадались более изощренные устройства, типа гильотин, конвейера с цепной пилой на конце. И при всем этом кровавом безобразии творилась стерильная чистота. Нигде не было ни луж крови, да и одежда на духах была чистой. Я посмотрел на свою: грязная рубашка, пусть и без пятен крови, но уже с затертыми пятнами засохшей массы некоторых убитых мной механических тварей и прочих обитателей Дома. Особенно мерзко вспоминать пещеру, где я сражался с Гливекой. Темные штаны также были покрыты пятнами, а кое-где и в дырках. Ботинки были мокрыми от последней комнаты, а поводив пальцами ног, я обнаружил в них кучу мелких камешков и песка. Всего минуту назад я не обращал на них внимания, а тут они резко стали колоть стопу. Плюхнувшись на задницу, я быстро из снял и повытряхивал все что мог.
   Руки после ботинок тоже были влажными и кинув на них быстрый взгляд я обомлел - они были покрыты темной и теплой кровью. Быстро поднявшись, я пощупал штаны - тоже мокрые. Сделав пару шагов, я услышал, как под ногами захлюпало. Значит, кровь, все же, никуда не девается, просто прикрывается белым и пушистым маревом.
   - Мерзость!- скривился я, начав движения и чувствуя, как мокрые от липкой крови штаны елозят по голому телу.
   И сделать то ничего нельзя.
   Дороги, как таковой не было, и приходилось, иногда, вплотную подходить к духам. В один не очень прекрасный момент, проходя мимо пытавшегося ножовкой отпилить себе голову, меня окатила волна горячей, темной артериальной крови. Утерев лицо ладонью, я в ярости продолжил идти.
   Захлюпала еще одна пара ног - это уже догнал меня Кристоф. Весь бледный, замученный, и понуро смотрит только под ноги. Интересно, это его так обеспокоило видение о личной трагедии, или увидеть - что творится в месте, считавшемся им раем.
   Мне не хотелось быть ехидным, но вопрос я все же задал, стараясь выглядеть серьезно.
   - И как, похоже это место на твой Рай?
   Кристоф не ответил.
   Я обернулся, а он стоял и невидящим взором вперился вперед. Похоже, на него накатило очередное видение. Вздохнув, я подошел и влепил со всей силы ему пощечину, от чего взгляд священника мигом прояснился.
   - Спасибо!- весьма скорбным голосом вымолвил он и продолжил брести, загребая полные туфли крови.
   Не бросать же его в этом месте. Он ничего плохого мне не сделал.
   Вопрос, из чувства такта, повторять не стал. Пусть Кристоф и не отличался особым умом, но мало ли что его за видения преследовали. У каждого участника есть своя трагедия.
   Нет, не у каждого, вспомнил я эгоцентричную и просто отвратительную личность Майкла.
   Погруженные в свои мысли мы и не заметили, как уперлись в туманную стену. Я слегка опешил, ведь, три раза подряд путь вел нас прямо к воротам. Времени оставалось двадцать две минуты до конца. В принципе, немало, а вспомнив, как Имнен рассказывал о своей последней комнате, я также решил, что проходов пять, и осталось еще два.
   Постаравшись не впадать в отчаяние... а не это ли является ответом?
   Сожаление, бессмысленность, скорбь... отчаяние вполне вписывается в общую концепцию.
   Как же там на латыни сказать 'врата отчаяния'.
   Секунду подумав, я вспомнил, и произнес вслух, как заклинание.
   - Desperatio portas!
   Страж не замедлил с ответом.
   - Вы сильные личности, раз смогли добраться до предпоследнего испытания. Пройдя его - вы окажетесь всего в нескольких минутах от блаженства всего Царства Господнего.
   Я лишь скривился от этих слов, а вот Кристоф воодушевился.
   - И что нам нужно сделать, что бы стать к ним ближе?- с гримасой отвращения, спросил я.
   - Пройти сквозь эту стену.
   Перед нами появился этот страж и указал крылом на стену из тумана перед нами.
   Не сказать, что бы я хоть сколько нибуть удивился его внешности. Ведь именно подобного я и ожидал: в полтора человеческих роста, парит в полу метре над землёй, слегка шевеля крыльями. Бывшая когда то покрытой позолотой кираса в данный момент представляла из себя ржавый тазик с перевязками, как и истлевшие и рассохшиеся кожаные поножи. Единственное, что внушало уважение, это огромный двуручный меч, с меня ростом, шириной лезвия - больше ладони и покрытый темной краской. А может и засохшей кровью. Едва уловимое поскрипывание крыльев в очередной раз убедило меня, что он принадлежит к расе, как там их Гливека называла?
   'Ржавые, вроде, Гливека? Я правильно помню - так ты их называла?'.
   'Ага, похоже одна из модификаций'.
   - Но нас ведь не пускает туман, как мы пройдем?- спросил Кристоф.
   Мне показалось странным, что он задал вопрос. Затем, мне показалось странным, что он задал осмысленный вопрос именно Джудекису.
   - Ты понимаешь его?
   - Странно, но после врат тлена стал.
   Кристоф говорил спокойно и размеренно, без того фанатичного блеска в глазах, горевшего еще пол часа назад.
   Джудекис взял свой меч на вытянутую руку и дотронулся его концом тумана.
   Лучше бы, наверно, я еще раз пережил свои скорбные моменты, чем увидеть стену из человеческий костей, преимущественно конечностей, но, попадались и черепа различных форм и размеров, и не только принадлежащие людям.
   Я дотронулся до выбеленный костей и тут же одернул руку - настолько кости были холодны и осклизлы, словно тысячелетиями лежали в сыром подземелье. Краем глаза, я заметил, что Кристоф испытывает не меньшее отвращение. И все же, именно он первым начал раскидывать голыми руками останки, стремясь, как я думал, попасть побыстрее к вратам ЦГ.
   Кости легко поддавались выдиранию их из общей кучи. Можно было просто хватать по несколько сразу и откидывать их назад.
   Бедная моя одежда! Уже через минуту я был весь покрыт вонючей слизью и кости уже так легко не давались, постоянно выскальзывая из пальцев.
   'Я не могу больше сдерживать это!',- закричала внезапно Эквита.
   И в следующий миг у меня перед глазами замелькали образы, один из которых, мелькающих чаще всего, я узнал.
   - Эллана!
   Мой разум просто затопила волна страха. Не моего страха, и я понимал это, но ничего поделать не мог и все же бороться не прекращал.
   Естественно, раз Дом проникает в разум, он знает, что моя дочь Эллана - самое важное что есть в жизни, и ради будущего которой я и выбрал свой путь.
   Её образ и образы многих мне знакомых людей принимали форму безымянных черепов, которые я беря в руки отбрасывал назад.
   Я действительно испытывал отчаяние, даже понимая, что оно навеянное извне. Но легче от этого не становилось. Когда я уже прорубил себе дорогу на метр вперед, и весь покрытый холодной слизью я начал чувствовать неподдельный страх: сколько еще придется вот так ползти. И когда несколько костей просто выскользнули из рук, а я совсем продрог от могильного холода, я вылез обратно и уселся рядом с дырой, как никогда желая иметь свободными хоть пол часа, чтобы выкурить трубку.
   В соседнем проёме только и слышась вовсе не христианская ругать Кристофа, да вылетали останки скелетов. Видимо, и правда, у него сильная мотивация продолжать идти.
   'А у тебя что, нет?- вставила замечание Эквита.- Помимо своей цели в реальном мире, у тебя здесь уже, как минимум, две причины идти дальше'.
   'Ты права, но я так устал',- пожаловался я, и попытался встать, преодолевая чересчур надоедливое наваждение, не покидающее меня.
   Стоп, а почему мы с напарником должны делать отдельные проходы.
   - Кристоф,- позвал я священника и он повернул ко мне своё бледное измученное лицо.- Предлагаю действовать сообща. Мы не знаем насколько эта стена широкая.
   Сперва он не понял, что имею ввиду, и просто таращился на меня, но вскоре кивнул и пропустил меня.
   Первые пару минут было очень тесно, а потом слегка расшвыряв кости стало просторнее.
   Образы на черепах никуда не делись, но я притупил своё восприятие насколько это возможно, сконцентрировавшись лишь на механической работе рук и ног. Кристоф же кривился и вздрагивал каждый раз, когда брал в руки чей-то череп.
   До закрытия комнаты оставалось уже десять минут, а мы продвинулись уже на три метра вглубь. Стоило мне отвлечься на часы, как отчаяние вновь волной накатило на меня. Ведь уже сколько сделали, а конца не видно.
   Но ведь сколько сделали! И это отгоняло мрачные мысли.
   Стали попадать конечности с еще висящими на них кусками плоти.
   Через три минуты моя рука нащупала пустоту, и я в ту же секунду навалился всем телом на стену и выпал на другой стороне стены, а мне на ноги упал Кристоф.
   Наваждения и образы тут же пропали, а вот внутри остался очень неприятный осадок от пережитого.
   - О Боже мой!- воскликнул Кристоф.
   Я открыл глаза, чтобы тут же закрыть их. Врата были в прямой видимости, всего метрах в ста от нас, но все пространство, насколько хватало глаз было завалено копошащейся массой духов. Каждый из них был хоть как то, но изувечен. Причем недавно, или давно, тут как посмотреть.
   Кто-то сидел и баюкал в руках вываленные наружу кишки, кто-то руками пытался приладить отрубленную конечность к кровоточащему надлежащему месту, а кто то и зубами пытался проделать это.
   Мёртвых не было, как не было слышно и стонов или прочих проявлений боли. Они просто лежали.
   Эта сцена, пока что, стала самой жуткой, которую мне довелось увидеть за всю жизнь. Теперь не было видно даже белой и пушистой земли - все пространство покрывали тела, даже шагу ступить негде.
   Осторожно поднявшись, я умудрился отфутболить кому то руку, поскользнуться кишках, чуть снова не упав, схватившись кому то за голову и оторвать висящий на нервах глаз.
   - Ты еще продолжаешь верить, что это тот самый Рай?- не удержался и задал я давно мучивший вопрос Кристофу.
   - А никто его не видел, и что Господь посылает нам за испытания - лишь в его милости к нашему грешному существованию,- парировал священник и направился к последним вратам, особо не разбирая - наступил он кому нибуть на что нибуть или ухватился, за что не следовало.
   Времени действительно оставалось мало и я точно так же, не церемонясь, поспешил к цели.
   - Может, ты, все-таки, объяснишь, как после всего увиденного в этой комнате ты продолжаешь считать, что она создана богом?
   - А почему я должен думать иначе? Разве Бог не посылает своим верным служителям испытания веры?
   - Имеешь в виду испытания, написанные в нескольких книгах? Но, тогда, существует много книг, более правдоподобных, и достойных что бы их доктринам следовали.
   - Но кто в них будет верить?- не оборачиваясь, отвечал Кристоф.
   - По-твоему, что бы во что то верить, нужно иметь миллионы единомышленников?
   - А разве не вера делает реальным существование объекта веры. И Чем больше верующих, тем реальнее то, во что следует верить. И если то, во что я верю способно сотворить такое, что бы испытать меня, я готов принять это испытание.
   - Даже. Если оно закончится твоей гибелью?
   - Это приемлемо,- высокопарно ответил священник.
   - Получается, ты и мысли не допускаешь, что...
   Он перебил меня.
   - Не допускаю,- слегка истерично выкрикнул он, словно боялся услышать вопрос.
   - Но почему ты не дорожишь своей жизнью? Неужели в ней нет, ничего кроме веры, чем стоило бы дорожить?
   - Нет!- заорал Кристоф, остановившись, и повернувшись ко мне.- Вера - это все, чему меня учили на протяжении всей жизни и в ней заключена вся моя жизнь. Знаешь, как я здесь оказался?
   Я рефлекторно покачал головой.
   - Я заключил сделку с этими существами, что бы получить ответ на вопрос - кто такой Бог. Они ответили, что могут лично устроить встречу. И вот спустя неделю я оказался в этом жутком месте, убеждая самого себя, что это - действительно то место, куда мне и следовало попасть.
   Кристоф развернулся и со всех ног бросился к последним вратам.
   - Ты готов к последнему испытанию?- загрохотал голос Джудекиса.
   - Готов!- крикнул в ответ Кристоф.
   Джудекис опустился на тела ногами и вытянул в руке свой меч на уровне груди Кристофа.
   - Если ты сможешь нанизать себя на половину его длины - пройдешь дальше.
   Я остановился в метрах десяти и стал наблюдать, обдумывая ситуацию.
   'Гливека, возможно, мне потребуется твоя помощь, о которой ты упоминала'.
   'Воздействовать на комнату?'
   'Да! Как я понимаю, обладающие властью в комнатах духи способны подминать под себя законы физики и вытворять некоторые вещи, на которые неспособны обычные участники'.
   'А что от меня потребуется сделать?'- с готовностью ответила она.
   'Будь наготове! Я посмотрю на развитие ситуации, но учти, действовать придется быстро и очень слажено'.
   Я почувствовал, как фыркнула в усмешке Эквита.
   Священник недолго раздумывал, и смело пошел навстречу острию меча. И стоило лезвию проткнуть его плоть, как меч засиял красным светом и стал издавать радостное урчание.
   'Гвин, ты готов?'- достал я своё оружие из-за спины.
   Рукоять потеплела, а само лезвие покрылось вязью, похожих на скандинавские, рун, засиявших фиолетовым цветом.
   'Это я ему показала, так кажется, что выглядит более эффектно. Там написано: 'Я питаюсь теми, кто со мной не согласен'. Придумал - он, перевела на руны - я'.
   'Интересно получилось',- похвалил я их.
   Кристоф дико орал, но продолжал идти прямо. Меч уже вышел у него из спины, между лопаток, а я не мог просто на это смотреть.
   Моё дыхание участилось от вливания адреналина. Я знал, что без боя пройти дальше не получится и невероятно радовался этому. Не собираюсь подчиняться правилам полоумного существа, сотворившего такую комнату.
   - А что, если я откажусь делать так же?- крикнул я судье.
   - Твои грехи не будут искуплены кровью, и придется остаться здесь на вечность, в моём распоряжении.
   - Но я не согласен на оба эти варианта, поэтому...
   Не закончил я фразу и двинулся к Джудекису, но тот лишь поднял левую руку и как по команде изувеченные тела стали подниматься и идти в мою сторону, явно с недобрыми намерениями.
   'Пора?',- спросила Гливека?
   'Нет, с ними я сам разберусь'.
   Что оказалось несложно, словно косить траву в чистом поле. Гвин проходил сквозь плоть без малейших усилий. Только и марионеткам тоже ничего этого не стоило. Крови в них и так не было, она вся была под ногами. И, скорее всего, меня просто задавят чистом и я останусь здесь похороненным под грудой тел.
   Прямо под ногами также поднимались тела и оказавшись у кого то на спине, я пошатнулся и спиной упал на кучу идущих за моим телом сзади.
   Мне нравилось кромсать безымянных болванчиков, но пора было уже что-то предпринимать. И, что бы что то предпринять, надо просить Гвина высвободить накопленную энергию.
   'Гливека, ты можешь слышать Гвина?'
   'Момент! Да, уже могу'
   'Вам надо действовать будет одновременно, и от слаженности зависит наша победа. Для начала, Гвин, нужно, что бы ты раскидал всех противников на пути к стражу, и оставить немного сил для пробития его защиты. А тебе, Гливека, всего лишь требуется замедлить стража. Не знаю как, либо время вокруг него заморозь, либо его реакцию затормози, но он ничего не должен делать, когда я нападу на него. Всем все понятно?
   'Ага!',- ответила Гливека.
   'Понятно!',- сказала за Гвина Эквита.
   Только я собирался дать команду, как уже приглушенные крики Кристофа на секунду прервались, меч Джудекиса взлетел вверх, насаживая тело священника по рукоять и распарывая его на две части и закидывая половинки в ворота. До меня донесся лишь последний вздох.
   Страж подлетел на пару метров над землёй и посмотрел на меня, окруженного своими марионетками. Я уже знал, как она себя поведет - подлетит и порубит на мелкие кусочки, и следует его опередить.
   'Только по моей команде. Гвин, теперь вся мощь должна быть направлена на уничтожение этой твари. Надеюсь, его энергии хватит компенсировать затраты'.
   Я продолжал механически шинковать врагов, не спуская глаз с главного. Едва он начал действовать, как и ожидалось, я напрягся и послал приказ своей команде, и Гливека, чьего участия я больше всего боялся, успела замедлить стража и его оружие всего в нескольких сантиметрах от лица. Сглотнув комок в горле, я поднял Гвина, проткнул стража насквозь, провернув несколько раз в теле, и резко дернул в сторону, от чего образовалась огромная рваная рана, и даже доспехи не помогли.
   Я увидел то, что и ожидал: металлический корпус с уже не вращающимися шестернями внутри, и кучей маленьких трубок, и из разорванных на меня фонтаном полилось машинное масло. Но успела или Гливека, или, как уже бывало, Эквита, поставив невидимый барьер, и оно обтекало меня сторонами, иначе бы ближайшую неделю я не смог отмыться.
   Страж рухнул к моим ногам и не подавал признаков... жизни, наверно. От этой груды железа к Гвина текла еле видимая струйка энергии, которую я бы не заметил, если бы не знал, что она есть.
   Часы показывали пятьдесят девять минут, и пора было пробиваться к вратам, но все болванчики стража снова лежали и баюкали свои конечности и вываленные потроха.
   - Спасибо всем за участие!- поблагодарил я компаньонов и спрятал меч в ножны за спиной.
   'Да без проблем! Это намного веселее, чем сидеть столетиями в сырой пещере'.
   Гвин тоже отозвался теплым излучением.
   'Видимо, тебя не переубедить,- ворчливо начала Эквита,- проходить комнаты по правилам. Тебе просто доставляет дикое наслаждение нарушений всяческих правил. Поэтому, побольше бы таких комнат, где ты можешь их нарушать, тогда и я быстрее приду в норму'.
   Я уже забыл, что пришлось пережить (и кого) в этой комнате, оставив лишь упоение после битвы и прошел сквозь врата. Лишь моргая при переходе, я пожалел, что дают так мало времени, и некоторые задачи, на которые хотелось бы вести дискуссионные споры, вот как в этой комнате, не дают возможности. Только и приходится прорубаться мечом.
  
  
   4:00 - 4:51
  
  Превью ?15
  
   - Теперь ваша часть сделки!- воскликнул морально уставший Мегодиил в сладостном предвкушении.
   Он, почему то, был уверен, что участвует в неком эпохальном событии и особенно был уверен в том, что ему откроется истина.
   - Нет!
   - Что значит - нет?- обеспокоился Мегодиил, озираясь вокруг в мрачном подземелье, в поисках невидимого голоса.
   - Твои услуги еще требуются на два раза, после этого ты увидишь своего бога.
   - А разве на это был уговор?
   - Твой уговор заключается в том, что бы угодить мне, а иначе: у тебя нет иного выхода, как сгнить тут.
   - Бог покарает тебя за преступление против верного слуги!- со смаком, полный уверенности произнёс Мегодиил.
   - Сейчас к тебе выйдет мой слуга, и получит от тебя утвердительный ответ на мой вопрос. Через час ты отправишься в другое место и поможешь там.
   - А если...
   Но он не закончил, поняв, что невидимый собеседник уже исчез. Ему сразу стало неуютно и холодно в сырой и мрачной комнате, напомнившей ему застенки их собственного каземата для неверных в Труффало.
   - Это же абсурд, как я могу подчиняться кому либо, кроме Господа своего! Пора прекращать идти на поводу неизвестно у кого. Может меня решили обмануть?- в безрассудной злобе он ударил по сырым камням и сломал палец.
   - Кто это тут буянит?- сварливо молвил старичок в очень странной одежде, выйдя откуда то из стены.
   - А что не видно?- со слезами на глазах от боли прошипел Мегодиил.- Я голоден, устал, и требую от тебя, слуги божьего, накормить его ближайшего последователя.
   - Ну-ну, идём уже, у нас много работы,- сварливо ответил старик.- И не смей больше бить стены, слышишь? Они куда важней и старше тебя.
   От такой наглости в отношении себя Мегодиил опешил и простоял так минуту, глядя в стену, куда скрылся единственный человек, встреченный им за последние часы.
  
  
   - Новое божье испытание!
   Услыхал я восторженный возглас Считавшегося умершим Кристофа. И правда, открыв глаза - я увидел его целым и невредимым. Хотя, вполне логично. Страж ведь не убивал, а заставлял мучиться участников. Но увидев его живым и здоровым, спустя всего пару минут, и все с таким же фанатичным взглядом, я слегка опешил.
   - А, это ты, неверующий,- небрежно обратился он ко мне.- Неужели ты поверил, как и я?
   - Нет, я просто уничтожил преграду на пути, в виде стража,- так же небрежно обронил фразу я, осматривая комнату, медленно закипая, и, стараясь не смотреть на самодовольного священника, осматривал комнату.
   Она представляла из себя небольшую комнатку, с похожей каменной кладкой на Дом, с витой спиральной лестницей, и уходящими вверх и вниз ступенями. Стены были такими же сырыми и покрытыми мхом. Вот только непонятно откуда шел свет. Если в Доме везде были факелы, то здесь не было никаких видимых источников освещения, и, все же, было вполне светло.
   - Я понимаю, что вы еще юны, молодой человек, но пора задумываться о том, что бы впустить Бога в своё сердце. В таком случае можно избежать многих конфликтов...
   - Если ты не заткнешься и не перестанешь говорить о своём боге,- резко повернулся я к нему,- то уже я нанизаю тебя на свой меч!
   Священник побледнел и уперся в стену.
   - Антихрист, не приближайся ко мне!
   Он как можно сильнее уперся в стену и начал креститься.
   Я не понял, что происходит, не мог же я так напугать его, но ситуацию прояснила Эквита.
   'Твои глаза засветились моим цветом. Он слишком досаждает нашей миссии, отвлекая от важных задач, и я решила добавить театральных эффектов, так вы это называете?'.
   'Теперь он уписается от страха передо мной, или еще чего похуже - попытается прикончить своего идейного врага'.
   Если в конце нашей первой с ним совместной комнаты он показал, что способен на человеческие чувства, и при должном надзоре может стать полноценным человеком, то, пройдя через 'ангельскую' боль, совсем свихнулся.
   'Гливека, вот твоё задание на ближайшие пару часов - следи, что бы Кристоф не подобрался ко мне со спины и не наделал нам неприятностей'.
   'А не проще убить его прямо сейчас?'
   'Он может еще пригодиться, к тому же, он, возможно, не совсем потерян для общества, и убивать неповинного - для меня слишком неприятно. Это для тебя люди ничего не значат'.
   Священник продолжал стоять у стены, воя непонятные молитвы и, наверное, от страха.
   Я подошел к лестнице и разглядел на ней список из тринадцати названий, идущих в весьма странной последовательности. Хотя, последовательность - это не самое странное.
   6 обман
   5 похоть
   4 ирония
   3 цинизм
   2 обжорство
   1 неряшливость
   13 ...
   12 злоба
   11 праздность
   10 унижение
   9 абсурд
   8 поклонение
   7 безрассудство
   И что бы это могло значить?
   'К тебе обращаюсь, Гливека'.
   'Наверняка, комната такого же типа, как и прошлая, для воздействия на разум,- безразлично ответила она.- Ничего интересного, вроде того, что я создала в твоём разуме у отца в арсенале нет. Обычная скукота'.
   Поучается, мы находимся на нулевом этаже, где расположен вход. От него вверх идут шесть этажей и семь вниз. Названия этажей отдаленно напоминают грехи, согласно библии, а вот стальные, вроде - абсурда, согласно логике, выглядят несколько абсурдно.
   Однозначно, на одном из этажей скрывается выход. Если учитывать ту же логику, человеческую, то находится он либо на этаже под номером один, либо - тринадцать. Если чуточку извратить логику, то: либо двенадцатый, либо - шестой.
   - Ты,- указал я на священника,- пойдёшь обследовать верхние этажи. А я пойду на нижние.
   Пытаясь сгладить своё грубое обращение, я добавил.
   - Неважно кем ты меня считаешь, я здесь ровно с такими же правами, как и ты. И что бы пройти... выжить, надо помогать друг другу.
   Кристоф ничего не ответил, а я решил не дожидаться, пока он это сделает, и начал спускаться по лестнице.
   Перила были сырыми и влажными, сами же ступени - скользкими от этих же факторов, и приходилось почти обеими руками удерживаться, что бы ненароком не поскользнуться.
   Вот и первая площадка, на тринадцатый этаж с неизвестным значением, но меня настолько заинтересовал этаж абсурда, что я решил сначала наведаться туда.
   Через минуту, пару витков лестницы и три площадки, я добрался до нужной мне комнаты. Прихожая выглядела еще более сырой, чем наверху и кое-где образовывались сталагмиты на потолке, хотя и нельзя сказать что бы в этой комнате было холодно.
   Сама дверь выглядела невысокой, тяжелой, запертой на увесистый стальной засов, и блекло коричневой. Хотя дверь злобы, как я заметил, была пурпурной.
   Откинув заржавевший засов и толкнув от себя до невозможного скрипучую дверь, я оказался в интересном помещении.
   - Приветствую Вас!
   - А для Вас сегодня завтра и вчера посылаю на все три...
   Я едва успел остановить себя. Что за бред только что я нёс? Хотел ведь ответить на приветствие.
   - Ну-ну, не очень вежливо грубить хозяину в его доме,- ответил голос, идущий, откуда то, сверху.
   Я поднял глаза, и увидел человека, сидящего вниз головой за письменным столом. Или это я стоял вниз головой на потолке, так как с моей точки зрения стол, одно кресло перед столом и пара деревянных стульев, располагались на потолке. Хотя дверь за моей спиной была в обычном положении.
   Я сделал еще одну попытку.
   - Вчера снег был белее!
   Не получилось.
   'Что происходит?- обратился я к своим советникам.- Почему я думаю, что говорю одно, а выходит совершенно бессвязная речь?'
   'Влияние комнаты на разум слишком сильно, что бы я могла ему противостоять,- ответила Эквита.- А вот Гливека - вполне способна тебе помочь, но, почему то, молчит'.
   - Ты так и будешь там стоять?- настойчиво и нетерпеливо вопросил голос сверху... или снизу.
   Я счел за лучшее на время выйти из комнаты и прикрыть дверь.
   'Ну, Гливека, и о чем ты умалчиваешь?'
   ' Если сможешь ублажить духов этих помещений, то они покажут тебе нужный этаж',- ответила девушка в странной грубоватой манере, и замолчала.
   'Гливека!'
   'Хмм,- хмыкнула Эквита,- она закрыла себя в части твоего плеча и больше не переливается по всему телу. Но, могу сказать, она очень обеспокоена чем-то. Гливека не заметила, но я проникла в её мысли, и узнала, что ей известно об этой комнате. Также, я смогла узнать немного об этих линиях на бумаге из конверта, который ты взял перед входом в комплекс. Эти линии - своего рода письменность. Невероятно сложная в написании и чтении. Так что, как будет время, можно и посмотреть, что там написано и о чем она умалчивает'.
   'Есть повод для беспокойства, как думаешь?'
   'Я изначально говорила, что не доверяю ей, кратко изложила свои измышления Эквита'.
   'Ладно, у нас, во всяком случае, появилась цель. Сможешь говорить за меня, когда опять окажемся в этой комнате?'
   'Смогу!'- уверенно ответила она.
   И я снова толкнул дверь и вошел в странное помещение.
   - Снова вы! Пришли опять хамить?
   Вздохнув, я подумал, а Эквита перевела.
   - Доброе утро! Прошу прощения, что так вышло, но теперь все наладилось и, надеюсь, мы сможем поговорить.
   - Ааа... хммм...
   - хмм... и... хммммм.
   Видимо, этот дух потерял дар речи, что было приятно.
   - С вами что то не так?- спокойно поинтересовалась Эквита?
   - Нет, нет! Все в полном порядке! Спускайтесь ко мне, присаживайтесь.
   - А не подскажете, как это сделать?
   - Просто идите и все,- ответил незнакомец, отыгрывая интонацию озадаченности над столь очевидным ответом для такого вопроса.
   Я подошел к стене и наступил на неё правой ногой. Ничего не произошло. Я оторвал от пола левую ногу и едва успел скооперироваться, сделав перекат вперед, иначе бы упал лицом в вертикальную плоскость, внезапно ставшую горизонтальной.
   Абсурд же, не правда ли?
   По стене я дошел до потолка и с максимальной осторожностью проделал тоже самое, и оказался перед тем самым духом, сидящим за столом в аккуратном твидовом костюме серого цвета и в коричневых квадратах. На лице между правым веком был зажат монокль, через который он внимательно меня рассматривал.
   - Меня зовут доктор Билд!
   - !ротэрП
   - Простите, это что, Ваше настоящее имя?
   - ?теащумс сав отч А
   Доктор потер подбородок с небольшой щетиной.
   - Интересный случай, и давно это у вас?
   'Эквита, о чем он вообще говорит?'
   Нет ответа.
   'Эквита?'
   Сначала Гливека, теперь Эквита. Нет, происходит что то действительно необычное. Возможно, Дом таки начал действовать против меня. А где лучше воздействовать на разум, как не в комнатах, рассчитанных на это самое влияние. Но что же от меня хочет этот доктор. Я ведь слышу, что говорю, и это не те бессмысленные фразы.
   - ?етенибак мешав в ястидохан адохв омимоп ,дохыв :сорпов нидо ан ьтитевто етежом , длиБ роткоД
   - Меня, конечно, поражает ваше умение произносить мягкий знак в начале слова, но выражайтесь уже яснее, иначе я ничем смогу вам помочь,- раздраженно ответил доктор.- У меня и без вас куча посетителей по записи.
   Я серьёзно задумался, хотя и не хотел тратить лишнее время на одно только отделение комнаты. Раз доктор говорит. Что я произношу слова наоборот, хотя и не осознаю этого.
   Обратив рукой на себя внимание духа, я указал на листок бумаги перед ним и ручку, которую он вертел пальцами.
   - Стесняетесь говорить?- скорее не спрашивал он не меня а свой докторский опыт.- Здесь Вас никто не услышит, поверьте, можете разговаривать со мной на любые темы.
   Я покачал головой и снова указал на листок.
   - Упрямый пациент,- покачал он головой.
   Я уже терял терпение...
   ...держа доктора за загривок я уже намеревался со всей силы приложить его об тяжелый дубовый стол, но вовремя опомнился и озадаченно уставился на свои руки и снова упал в кресло.
   - В этом твоя суть, да, Прэтор?- раздался идущий из рта доктора Билда шепот, только вот он окутывал меня со всех сторон: легкий, вкрадчивый, мерзкий.- Ты только и можешь, что разрушать. Ну же, достань оружие и убей этого несчастного доктора. А затем задумайся над тем, что сделал и сожалей. Мне нужны твои сожаления.
   Я весь в мурашках от этого вкрадчивого голоса наконец понял, что говорил не доктор, а... да не может быть.
   - Ты причинил за одни сутки столько страданий мне, как никто за десятки тысяч лет вместе взятых.
   Да, это и правда он. Дом вышел со мной на контакт. И врядли он скажет мне то-то ободряющее.
   - Ты убил мою дочь, и заточил её разум. Помимо этого, ты вошел в сговор с одной раковой опухолью, что со дня моего основания терроризировала мою сущность. Но за дочь нет прощения! Начиная с этого момента - я лично буду следить, что бы ты не добрался до конца.
   Слушая, вжавшись в стул, его злобный шепот, я верил, что так и будет. Перед глазами проносились уже пройденные испытания, в каждом из которых я оказывался мёртв или, что еще хуже, порабощен.
   - Теперь тебе никто не поможет!- шипел в ухо Дом, устами доктора, а я совершенно не знал, что ответить, задурманенный страхом, обессиленный видениями.- Ты не герой, я вижу это в твоем жалком сознании. Герои сюда не приходят, и здесь ими не становятся. Ты не смог понять эту истину и поплатишься за причиненный ущерб. Обещаю, будешь стоять привратником, вместо горгульи в холле и каждые пол часа будешь сжимать своё сердце, оставаясь живым на протяжении вечности!
   Сердце бешено стучалось в груди от страха, но видения потерли свою ясность и постепенно сошли на нет, а шепот перестал быть таким вкрадчивым, отходя на второй план.
   Значит, воля Дома не сильнее моей, объединённой с Эквитой. Первоначальный натиск на мой разум прошел. Паника, что Гливека и Эквита не откликаются, улеглась, и они все еще со мной, а Гливека даже умудрилась послать весточку через Эквиту.
   - Что такое!- озадаченно воскликнул доктор.- Ты пытаешься сопротивляться мне? Сейчас я покажу... Дочь моя, сейчас ты освободишься.
   Мои руки резко рванули к мечу, так что я не сразу понял, что происходит, а поняв попытался остановить, но не выходило. Левая ладонь легла на эфес меча и неторопливо вытащила его из ножен. Где там, говорила Эквита, остановилась Гливека - в правом плече?
   - Правое плечо, значит, спасибо!
   Я не мог ему и слова противопоставить. Единственное, на что хватило нас - это прекратить видения и бесконтрольный страх. Я смотрел на спокойное, даже умиротворенное лицо доктора Билда. В его зияющие черные глаза, и видел в них бездонную пустоту: ненасытную и жадную.
   Словно в жутком театре я наблюдал за сценой собственно экзекуции. Левая рука поднесла оружие к правому плечу. Я чувствовал тепло Гвина, его нежелание делать то, что его заставляли, и я послал ему мысль - начать изменение на другую форму оружия, что должно занимать некоторое время.
   - Ты продолжаешь сопротивляться? Тебе же хуже.
   Гвин исчез, начав трансформацию, а пустая левая рука схватила карандаш, выпавший из руки доктора и со всей силы вогнала в плечо, задев кость и мышцы. Такой боли я давно уже не испытывал, но смог подавить крик, рвущийся наружу, лишь до крови закусил губу и застонал.
   - Еще услышимся,- пообещал Дом.- И да, я не могу просто так навредить участнику, следуя своим же правилам, поэтому даю подсказку - выход не здесь,- и глаза доктора приобрели его обычный серый цвет.
   Он отряхнулся и посмотрел на меня.
   - Что произошло с вами? Я всего на секунду отключился, иногда со мной такое бывает.
   Я же, в следующую секунду полетел со стула головой вниз и ударился о грубый каменный пол спиной. Я лежал, схватившись за плечо и стонал, не имея совершенно никаких сил подняться и выполнять свою цель.
   Из раны толчками выплескивалась черно-зеленая кровь.
   - Я сейчас,- крикнул доктор, в панике быстро понимаясь из-за стола. Он подошел к стене и наступил, чтобы перейти в другую плоскость, вот только эта плоскость перевернулась вместе со мной, и доктор все также возвышался надо мной. Мне сделалось только хуже - я упал раненным плечом.
   Я хотел крикнуть, чтобы он не делал больше попыток помочь, но вышел только глухой стон. Хотя, этот дух оказался весьма сообразительным, чем-то напомнил Эрсорерса, и больше не делал попыток приблизиться.
   - Простите, я ничем не могу Вам помочь!- со скорбной миной признал он.- Хмм, а почему бы и нет,- прошептал он, и добавил уже громче.- Выход находится на втором этаже от...
   Окончание фразы потонуло в визге, какой издают некоторые типы петард, взмывая в воздух, и доктор Билд осыпался на мое лицо воняющей серой горсткой пепла.
   Я на миг даже забыл о боли и смотрел в точку, где стоял доктор, а сейчас рассеивалось облачко серого дыма.
   Он и правда хотел мне помочь?
   Я отчетливо представил, как Дом в данный момент хохочет надо мной, хотя он этого и не мог сделать, просто неспособен был.
   - Так ведь?- озвучил я свои мысли криком.- Ты способен только злорадствовать и не можешь испытать хотя бы мало мальскую радость от причиненного другим вреда, как нормальные маньяки. Что ж, я посмеюсь за тебя, - ха-хаха-ха. Ты - ущербная тварь, которую, я клянусь, уничтожу до конца цикла.
   Я привстал и облокотился об стену. Меня всего трясло от пережитого напряжения, унижения и наблюдения чужого разложения.
   - Ха-ха,- крикнул я еще раз и мне полегчало, и я еще раз, только более правдоподобно посмеялся, а затем у меня началась истерика. Я смеялся и не мог остановиться в течении нескольких минут.
   Опомнившись, я поднялся, отряхнулся и успокоился. Боль была откинута на грани сознания, но кровь продолжала сочиться из раны.
   'Гливека? Надеюсь с тобой все хорошо,- мысленно прошептал я.- И с тобой, Эквита. Я знаю - вы рядом и помогаете мне по мере возможностей'.
   Утерев выступившие от смеха и горечи слезы, я посмотрел на часы, показывавшие двадцать дну минуту пятого. Пора спешить!
   Доктор не успел договорить фразу, но уже есть от чего отталкиваться. Он сказал 'на втором этаже от...'. От чего? Верха? низа? или от входа? Или на два этажа от этой комнаты? Последняя комната, под номером семь как раз на два этажа ниже, не помню как она называлась. Эквита бы напомнила.
   Кровь перестала течь, и рана покрылась коркой, чего, в обычных условиях, пришлось бы ждать не один час, да и боль уже не так сильно беспокоила. Значит, мои попутчики меня не покинули, просто не могут говорить.
   Выход из комнаты абсурда находился выше меня на стене, и я наступил на стену, ожидая падения вперед, но ничего не произошло и стена - осталась стеной. Для меня, значит, необычные законы физики действовать перестали.
   Каменная стена была в неровностях и с наскоком на них, я допрыгнул до ручки и оттолкнувшись ногами от стены потянул дверь внутрь комнаты. Продолжая висеть на болтающейся под моим весом двери я закинул ноги в проём и выскочил из этого абсурда. В пару шагов добрался до витой лестницы и начал спускаться.
   Странно, кажется, раньше у меня занимало меньше времени на спуск до следующей площадки. Но, в конце концов, спустя минуту я спустился на площадку, с дверью, под названием 'поклонение'.
   Интересно, что же за ней кроется? Но, мне не по пути с ней и я продолжил спуск. Если раньше казалось, что перила и ступени сырые, то сейчас они просто были покрыты серо-коричневой, под стать камню, жижей, да и стены местами исторгали её между кладкой. Мне не хотелось получить еще и перелом копчика, поэтому спускался с превеликой осторожностью. И в двадцать пять минут добрался до последней площадки, но лестница продолжала виться вниз.
   Я только сейчас задумался, что эта комната с множеством комнат представляет из себя дом в Доме.
   Покрытая влагой дверь видала и лучшие дни, являясь сейчас куском прогнившего дерева. Некогда позолоченная надпись 'Б рас уд во' осыпалась и потеряла часть букв. Ручка от двери валялась тут же на полу в углу, и я аккуратно толкнул дверь вперед, опасаясь, что бы она вообще не рассыпалась в моих руках.
   - Привеееет!- заорал кто-то из глубины комнаты, заставленной, завалено и покрытой кучей различных вещей.
   Стены здесь, как ни странно, были покрыты обоями, когда то, а сейчас висели мокрыми лохмотьями, в паутине и плесени. Под стенами стояли бочки, наполненные водой и, судя по запаху керосином, повсюду валялось холодное и огнестрельное оружие, верёвки, коньки, палки...
   - А можешь так,- прервал мой беглый осмотр высокий панк, с ярко оранжевым ирокезом, в кожаной куртке одетой на голое, худосочное тело с пирсингом и разноцветными татуировками почти по всему телу.
   - Как?- уставился я на него.
   - А вот,- он схватил с ближайшего к нему стола ржавую шпагу и начал засовывать её себе в горло по самый эфес. Затем быстро вытащил и сделал поклон в мою сторону.
   - Не думаю,- опешил я, но внезапно обуявшее меня чувство так и подмывало попробовать этот трюк. Хотя, присмотревшись к оружию в этом комнате, покрытому ржавчиной и местами, наверняка, кровью, я тут же сбросил с себя это наваждение.
   - А что ты можешь,- с азартным блеском в ярко голубых глазах вопросил он.
   - Нуу,- задумался я,- могу спросить тебя: выход из комнаты здесь находится?
   Панк поник, даже ирокез казалось потерял свой яркий цвет и склонился набок.
   - Выход у тебя за спиной же.
   - Нет, не тот,- поспешил уточнить я, и задумался, что так просто получить ответ не получится.
   Панк подошел к бочке с керосином и принялся жадно его глотать, затем достал горящей факел из настенной скобы, висящей прямо над бочкой с керосином и выдохнул струю огня ударившей в особо обгоревший участок стены. Его губы загорелись, затем огонь перекинулся на остальную часть его лица, волосы, грудь, и через мгновение он уже весь полыхал, не издавая при этом ни звука.
   Наверняка, эти трюки он использует для виду перед всеми участниками, чтобы они почувствовали себя в безопасности в любом своем безрассудном поведении. И я чуть было не купился, когда увидел шестизарядный револьвер, и подавил желание сыграть в русскую рулетку с самим собой.
   - Если я расскажу о своём самом безрассудном поступке, ты ответишь на вопрос?
   - Нее, не катит. Какой интерес слушать, я хочу видеть,- ответил панк, и это увидено должно меня впечатлить хоть в малейшей степени.
   Что ж, придется еще потратить немного времени и походить по комнате. Здесь столько всякого хлама, да и сама комната не такая маленькая, как мне показалось на первый взгляд из-за недостатка освещения в виде одного факела.
   В дальнем углу стояла виселица, наверняка, для показания своих сильных шейных позвонков, кресло дантиста (вот чему я не могу придумать никакого рационального объяснения, кроме как боязни многих садиться в него), розетка в стене европейского типа для двухсот двадцати вольт, но обычную вилку в неё врядли воткнешь, так как отверстия явно предназначены для пальцев.
   - Послушай,- обратился я к духу комнаты,- если ты говоришь, что тебя надо впечатлить поступком, то какого рода он может быть?
   - Да вопрос по теме! Дай подумать сек,- он потер подбородок с вытатуированными на нём зубами, погладил ирокез.- Ну смотри, что я с огнем делал - видел, меня это прикалывает и я сам часто так развлекаюсь, поэтому игры с огнем не прокатят. Вешаться, глотать шпаги, играть в русскую рулетку прикольно, но я и сам могу так развлекаться. А вот ходить по углям, или битому стеклу,- кивнул он на один темный угол, где, по видимому, и располагались необходимые атрибуты,- я не могу, больно. Как-то раз пальцы в розетку засунул, шарахнуло так, что ирокез месяц в норму приводил, не люблю подобных игр с электричеством.
   Я посмотрел на розетку, пошарил глазами вокруг и увидел провод, достаточной длины для того, что я задумал. Под потолком комнаты местами висели ржавые крючья.
   - Хочешь подвесить себя грудью на них?- поинтересовался панк.
   Мне даже мысль такая в голову не приходила.
   - Я могу сделать так, что ты возьмёшься за подключенный к напряжению вот этот самый крюк и тебя не ударит током.
   - Да ну! Правда что ли, как?- вытаращил на меня свои темно карие подведённые тушью глаза панк.
   - Погоди пару минут.
   Я распутал на проводе узлы, оказалось, что он именно от этой розетки, но с голыми контактами на другом конце. Я примотал их к крюку, проверил длину, что бы она доставала до необычной розетки, подключил, а вот специального устройства, что бы проверить, пошло напряжение или нет, не было.
   - Ну что, готово?- торопил меня панк, стоя за спиной и наблюдая за всеми моими действиями.
   - Готово,- подтвердил я и вытащил вилку.- Смотри, сейчас я повисну на этом крюке, а ты подключишь через эту розетку напряжение.
   - Класс.
   Я повис правой рукой на крюке и оторвал ноги от пола.
   - Давай,- скомандовал я.
   Панк вставил вилку, и ничего не произошло, что, в принципе и ожидалось.
   - Нормально так, дай мне.
   Он подбежал ко мне и прежде чем я успел остановить его, схватился за крюк, а я успел за мгновение до этого отпустить его. Раздался громкий хлопок и яркая вспышка. Панка отбросило метра на три, а я отделался легким испугом.
   Пострадавший поднялся на ноги с ошалевшими глазами, растрепанным ирокезом и посмотрел на почерневшую руку.
   - Ты же сказал,- начал он, но я перебил его.
   - Идиот, я почему, по-твоему, висел на крюке, а не трогал его стоя на полу?
   - А мне почем знать, ты...
   - Так вот если ты не знал, то какого хрена лез? Я сделал все правильно,- спокойно растолковывал я ему.- Если ты попробуешь сделать, как я, то все получится.
   Панк почесал растрепанную прическу почерневшей рукой, вытер её о штанину и кивнул. Я вытащил шнур из розетки.
   - Помнишь, как я делал? Просто повисни руками на крюке и не касайся пола.
   Панк подчинился.
   - Ооох, меня аж трясет всего от возбуждения, что я смогу победить электричество.
   Я не стал его разубеждать в том, что это лишь хитрость работы с электричеством, а никак не его победа, хотя, мне-то какая разница, лишь бы впечатлить его и получить ответ.
   Проверив, что все в порядке, я вставил вилку.
   - Даа,- заорал панк.- Я чувствую, как оно течет через меня, но не причиняет никакого вреда, вот это круто.
   Он начал раскачиваться на руках, и я забеспокоился, что не успею получить ответ.
   - Ну так что? Ты впечатлён? Можешь дать ответ на мой вопрос.
   - Да, выход не здесь,- весело выкрикнул панк.
   Я округлил глаза и чувствовал как во мне начинает закипать не просто гнев, а ярость.
   - В мои обязанности входит отправлять участников на второй этаж, к жирной тетке, добавил он, цепляясь грудной мышцей на крюк и продолжая раскачиваться без рук. Затем, случайно, или намеренно, задрал ноги и коснулся ими влажного потолка.
   Хорошо, что я уже уходил и когда раздался еще один хлопок и вспышка, я смотрел в другую сторону. Закрывая за собой дверь, я наблюдал, как этот недоумок продолжая висеть грудью на крюке, нога задрана к потолку, а все его тело сотрясает судорога. Вот уж действительно безрассудный тип.
   Меня ожидал долгий подъём наверх, и выйдя к витой лестнице у меня заныло плечо, и я вспомнил про обещание Дома. Я поёжился и осмотрелся, пока он не проявляет себя...
   Ступив на третью ступеньку, с этими мыслями, я почувствовал как опора уходит из под ног и я лицом падают на мокрые, слизистые камни, внезапно ставших покатыми ступеней.
   Не обращаем внимания.
   Ступени вновь стали нормальными, и я продолжил подъём, крепко ухватившись обеими руками за поручень, который, при повторении ситуации не спасет меня, так как рука соскользнет с него чуть ли не быстрее, чем нога со ступеней.
   Проходя мимо таблички с обозначениями этажей, я увидел, что мне нужен этаж обжорства. Запыхавшись, и в очередной раз посетовав на усталость, я добрался до нужного этажа. Проём для двери был очень узким, ровно по ширине моих плеч, а сама дверь была сделала из, кто бы мог подумать, хлеба. Точнее, дверь и была огромной золотистой корочкой хлеба. На месте ручки были видны сквозные следы от зубов. Интересно, из чего же она тогда была сделана.
   Врядли дверь долго продержится, исходя из той сырости, что царила вокруг, хотя, стоит признать, на верхних этажах стены и пол не были столь осклизлыми и мокрыми, и не было сталактитов со сталагмитами, как на последнем, нижнем этаже.
   Петли даже не скрипнули, еще бы, употребление сливочного масла - одна из причин ожирения, а растительного - повышенного холестерина.
   На полу, устланном крошками и различного вида объедками, сидела женщина в окружении... пустоты. Комната была пустой, за исключением электрической плиты и отдельной духовки.
   Блондинка с широкими карими глазами неприятно смотрела на меня, как то хищно и плотоядно, словно видела во мне свой завтрак, судя по времени суток. Возможно, панк ошибся, называя её толстой теткой, так как...
   - Вижу, ты удивлен,- первой прервала молчание женщина сладким, с хрипотцой голосом, чем напомнило мне о свежем мёде, с горчинкой.- Наверняка, тебе уже донесли, что здесь обитает неопрятная жируха. Я бы посмотрела, как выглядели бы они, когда съедаешь целого участника.
   - Хмм, а может их не стоит есть, потому так и говорят?- предложил я.
   - Ну, есть - это моё назначение, и если участник, зашедший за ответом на свой вопрос, не накормит меня, то... уж не обессудьте.
   - Понимаю!- бросил я взгляд на плиту.- И есть особые предпочтения?
   - Удиви меня.
   - Вкусовые пристрастия?
   - Нет.
   - Аллергии или...
   - Неважны. Удиви меня.
   Я начал перебирать в памяти рецепты того, что мне нравилось и того, что я готовил. Хотя, честно признать, на рецепты у меня всегда была плохая память. В основном приходилось импровизировать из продуктов бывших в наличии. И все же, получалось довольно неплохо. Осталось только выбрать, что из моих полевых рецептов может удивить этого духа.
   - А из чего готовить то?- внезапно удивился я.
   - Подойди к плите, там разберешься.
   - А время? На готовку любого блюда требуется много времени, которое у меня ограниченно.
   - Подойди к плите, там поймёшь.
   Да уж, не особо словоохотливая дама.
   Я подошел к плите. Ничего не произошло.
   Наверно, надо положить на неё руки. Я положил одну руку на плиту, вторую на духовку, для верности, и произошло.
   Я снова очутился в своем воспоминании многолетней давности, еще до рождения Элланы, как мы, недавние молодожены готовили себе завтрак вместе. Почему завтрак, а не ужин, почему именно этот завтрак всплыл в воспоминании, а не другой а понятия не имел, но тогда мы готовили обычный омлет.
   Я смотрел на Миадору и теплая волна чувств накрыла меня. Надеюсь, Эквита может сейчас подпитаться. Я смотрел на свою любимую и не мог оторвать глаз, от её счастливого лица, ярких раскосых глаз теплого серого цвета.
   Надо было заставить себя сосредоточиться на миссии, но я никак не мог сконцентрировать своё внимание, предавшись яркому видению.
   - Кто-то говорил о времени, прозвучал голос так и не представившегося духа обжорства, и он вывел меня из нахлынувшего экстаза, сменившегося злостью на столь грубое его прерывание.
   Ладно, сосредоточимся на деле, а с ней я еще разберусь.
   Обычный омлет из четырех яиц, муки, молока. Дальше Миадора разбавила легким уксусом немного соды, добавила немного соли, и я все это перемешал в мисочке до однородного состояния. На сковороде уже дожаривались нарезанные кружочками кусочки куриной домашней колбаски, привезенной из деревни от родителей Миадоры. Кинув немного твердого сыра к колбаске, мы подождали минутку, что бы он начал плавиться, занимаясь в это время обычными молодыми делами, и чуть было не пропустили момент, когда сыр начал подгорать. Я залил колбаски и сыр яйцом и накрыл крышкой.
   Скоро я выйду из этого видения, и останется лишь горечь по былым временам, которые невозможно вернуть. Я и сейчас закрыл бы глаза, если бы мог, хорошо, хоть звук отсутствовал. Еще тяжелее было бы слышать её звонкий голос, превратившийся спустя семь лет в хриплое карканье после того...
   Нет! Хватит думать о том.
   Следует сохранить это воспоминание, раз Дом сам его так любезно предоставил, тем самым дав мне определённый толчок для продолжения борьбы с ним.
   Омлет был почти готов, и когда он еще лежал на сковороде, поднявшийся, словно пирог и пышущий ароматом мяса и растаявшего сыра, я посыпал уже почти готовое блюдо нарезанным свежим укропом и петрушкой. А когда мы нарезали и разложили по тарелкам готовый омлет, украсили листьями салата и базилика.
   - Это оно?- спросил дух, вырывая меня из видения, возвращая в совершенно иную комнату, с кроваво красным освещением, разбросанными повсюду человеческими, и не только, костями, веерно забрызганными кровью стенами, и не изменившейся худой женщиной духом. Что интересно, обычно духи любят принимать иные обличия, вроде той же Мариэтты.
   Но, моргнув, комната приняла обычный вид. Наверняка, это Дом хотел меня запугать. На другого участника, вроде Майкла, или священника могло и подействовать.
   - Да,- ответил я.- Этот омлет и есть то самое блюдо.
   Я посмотрел на часы, приготовление заняло всего три минуты, хотя по ощущениям намного больше, но и ладно, так даже лучше.
   - Мало,- ответила обжора.- Но, для начала, попробуем.
   Она встала и нетвердой походкой человека, не привыкшего двигаться, подошла к духовке, открыла дверцу и достала точно такую же тарелку, что и в моём воспоминании с полной порцией омлета.
   Взяв тарелку правой рукой, левую она поднесла ко рту и ухватившись за левую часть рта, растянула его почти в четыре раза. Жуткое зрелище! Правой рукой она запихнула в себя всю тарелку целиком. Послышался хруст дешевого фарфора, который наверняка, как бы я ни желал, не причинит ей вреда. Дух сглотнул, отпустил рот, тут принявший обычное положение, глубоко вздохнула, и тяжело выдохнула.
   - Вкусно,- вынесла она свой вердикт.- Но мало!
   - Я выполнил свою часть уговора,- настоял я.
   - Уговор был, что ты накормишь меня,- сладко облизнулась она.
   - Ладно, давайте я еще раз сделаю то же самое,- предложил я, надеясь снова окунуться в видение, и, в тоже время, боясь снова его увидеть.
   - Не получится,- вздохнула она,- но ты прав, сделка состоялась и я скажу - где находится выход.
   Она немного выдержала паузу, и продолжила.
   - Девушка в видении, кто она?
   - Миадора, моя жена.
   - Где она сейчас?
   - Мертва,- полуправдой солгал я.
   Женщина еще немного подумала, облизнулась.
   - На тринадцатом этаже должна быть надпись - выход. Но, Дом не выделяет нам краску, что бы мы могли написать это. К тому же, так не интересно. А вот пойди ты сразу на тринадцатый этаж, не пришлось бы ходить по всяким недоумкам, вроде того... как там его зовут... ну на последнем этаже живет. Вечно пытается что-то с собой сделать.
   - То есть, серьёзно? Выход находится рядом с входом?- недоверчиво переспросил я, все еще неверя это.
   - А что здесь такого? Разве не логично?
   - Хмм, в том то и дело.
   Я развернулся и вышел через искусанную дверь, не прощаясь.
   До конца отведенного на комнату часа оставалось девятнадцать минут, неужели и правда выпустят? Один раз я уже так сделал, когда прыгал сквозь лаву, и тогда те несколько лишних минут доставили мне неприятностей, хотя, здесь я просто перейду на последний уровень.
   Стоит ли искать Кристофа, остановился я перед лестницей. Не, сомневаюсь, что он захочет меня видеть или слушать. Пойду хотя бы так проверю, может дух и солгала.
   За плечом я почувствовал тяжесть Гвина в ножнах.
   'Привет, друг,- мысленно обратился я к нему, погладив рукоять, на что он ответил импульсом тепла, прошедшего по всему телу.- Хоть тебя не забрали у меня'
   Ступив на первый этаж, раздался жуткий вой, как тогда в самолёте, когда вылазил судья из потолка. Но, если тогда меня парализовало ужасом, то сейчас я испытывал лишь панику. Оборачиваясь по сторонам, пытаясь увидеть что-то похожее на того духа, но не видел, а сирена продолжала выть, но я мог спокойно продолжать путь и через пару шагов начал успокаиваться, отодвинув звук на второй план, как несущественную, пусть и раздражающую помеху.
   А дальше я беспрепятственно спустился на тринадцатый этаж, бывший всего на этаж ниже первого и вой благополучно стих.
   Совершенно обычная серая железная дверь с глазком, без всяких изысков. Я постучал по ней.
   - Пароль!
   - В смысле?- удивился я.
   - Неправильно.
   - А зачем нужен пароль?
   - А зачем ты хочешь выйти раньше времени?- последовал резонный вопрос.
   - А подсказку к паролю можно?
   Послышалась легкая возня и громкий шепот прямо за дверью, словно говорили несколько людей.
   - Загадай ему нашу любимую, её никто еще не отгадывал,- сказал один незнакомый голос, более приглушенный и сиплый.
   - Конечно, еще никто не отгадывал, мы же придумали её не так давно и никому еще не загадывали,- ворчливо ответил уже знакомый голос по паролю.- Давай по старинке?
   - Надоело уже! Одна и та же загадка сотни лет не меняется.
   - Хорошо, хорошо, уговорил,- прошептал спрашивающий пароли.
   Он откашлялся.
   - Ответ на загадку и будет паролем, ясно?- спросил он меня.
   - Понял.
   - Что под водой плавает, но не рыба, людей ест, но не акула, на поверхность за воздухом всплывает, но не кит.
   Я поднял брови от удивления, а за дверью послышалась возня.
   - Ну, ну, дай мне взглянуть на его реакцию. Он озадачен?- спросил сиплый голос.
   - Нет, скорее удивлен.
   - Субмарина,- ответил я.
   За дверью раздалось удрученное вздыхание.
   - Говорил же тебе, надо старую загадывать. Теперь если хозяин узнает о нашей оплошности, то сделает тоже, что и с доктором Билдом.
   Дверь открылась, и я увидел всего одного старичка в потертом узорчатом свитере, бывшем в моде лет триста назад, изношенно шапке ушанке, резиновых сапогах и полосатых штанах.
   - Редко кто к нам посылает раньше времени, точнее, никогда. Кого же тебе удалось так впечатлить, сынок?
   - Второй этаж.
   - А, обжору. Интересно даже. Обычно она любит поедать участников. Удалось тебе её впечатлить. Так, а сейчас я предлагаю тебе сдать кровь,- указал старик на прибор, напоминающий ткацкий станок.
   - Зачем?- недоверчиво спросил я.
   - Ну, у тебя есть примерно десять минут до открытия комнаты, а значит, что бы это время не потерялось, нужно сдать кровь и это время пойдет как бонусное на твой последний час. Можешь, конечно, не сдавать, но тебе же хуже будет, если выйдешь раньше времени,- закончил говорливый старичок и с надеждой посмотрел на меня, словно всю жизнь только и ждал, что бы задать этот свой вопрос и получить на него положительный ответ.
   Я задумался и решил еще поспрашивать.
   - И как много крови? Надеюсь, не литр за каждую минуту?
   - Не, не, не. Всего сделать надрез в виде символа и сколько крови вытечет, в течении двадцати четырёх секунд, того и хватит.
   Я беспокоился, и чувствовал, как и Гвин тоже. Вот теперь я жалею не о том, что сильно стал зависеть от мнения Эквиты, а о том, что не могу спросить её совета. Что же все-таки случилось.
   Я дернул правой рукой, и вспомнил о ране, которая слегка затянулась. Надеюсь, и Гливека в порядке.
   - Хорошо, давайте побыстрее.
   Старик чуть не запрыгал от радости, и походка приобрела, пока он ковылял к станку, живучесть и грацию.
   - Я еще никогда подобного не делал, но ты не волнуйся, мне давали чёткие инструкции.
   - Надеюсь,- подошел я к станку и стал рядом.
   - Так,- суетился старик, дергая и нажимая кнопки.- Давайте руку на это место,- указал он на форму, повторяющие очертания лучевой кости.
   - Какую?
   - Без разницы.
   Я положил левую.
   - Будет немножко больно,- крикнул старик, перекрикивая шум от заработавшего мотора.
   Немножко больно, оказывается, было когда мне проткнули плечо пол часа назад, или когда мое тело умирало в битве с Гливекой. Это же немножко - впилось острыми иглами под кожу до самой кости. Я чуть не свалился в обморок от боли, но выстоял на слегка осевших ногах, глаза заслезились и сквозь гул в ушах я расслышал голос старика.
   - Видимо, не рассчитал длину иглы для подкожного ввода,- бормотал он.- Ну да ладно, ничего же страшного не случилось? Время идет, кровь капает. Осталось совсем немного.
   Когда взгляд прояснился, я смог увидеть что немного крови - это, примерно, пинта.
   - Я не виноват, просто хорошо пошла,- перехватил старик мой изумленный и гневный взгляд.- Ни больше, ни меньше кровь не шла, ровно двадцать четыре секунды. Вот, смотри, больше не капает, сейчас дам обмотать руку.
   Он пошел в угол и начал рыться в куче темного тряпья.
   - Где то тут была, я помню, специально берёг для такого случая. Ага, вот она!
   Он достал когда то бывшей белой кусок длинной ткани, сейчас же превратившийся в изъеденный молью и мышами серый кусок марли.
   - Не вчера сделано, но рану прикрыть пойдет,- слегка смутился он.
   Я покачал головой, продолжая сдерживать рвущийся наружу гнев. Рука упрямо тянулась к Гвину,
   - Это все?- попытался спокойно спросить я.
   - Все!- ответил старик, рассеяно качая головой.- Квитанцию только не забудь.
   Он подошел к машинке и откуда-то сзади выудил листок белой бумаги с уже знакомой мне непонятной письменностью в виде линий.
   Я грубо выхватил листок и на ватных ногах, чувствуя чудовищную слабость во всем теле, поплелся к выходу.
   - А какая загадка была изначально? Решил поинтересоваться я на последок.
   - Не Бог, а творит, не ангел, а лечит, не дьявол, а искушает.
   - Человек?- неуверенно ответил я.
   - Неет, это наш хозяин, Дом,- ответил старик, ласково поглаживая стены.- Удачливый ты, оказывается. Не наскучь мне этот пароль, ты бы не прошёл раньше времени.
   - Да уж,- потирая руку с начавшей проявляться меткой в виде треугольного герба с вьющимися лианами внутри, ответил я.
   Пусть сил и было немного в теле, но злость усилила что были, и я со всей силы толкнул ногой хлипкую дверь на шестой час утра. Дверь улетела в серую мглу, окружавшую весь проём двери, не давая заглянуть, что будет впереди.
  
  5:00 - 5:59
  
  Превью ?16
  
   Поседевший, и со старческим тремором в руках, Мегодиил сидел на холме и с ужасом наблюдал, как эти существа воплощали его представления об аде. Повезло только что он не стал первым, кто ощутил на себе эти изуверства.
   Пусть он и сам этим занимался в своей церкви, но ведь были еретики и анархисты, действующие против законов церкви, а он всего лишь божье орудие, очищающее место для истинно верующих, или изгоняющее смуту из умов.
   А здесь что?
   Они делали это забавы ради, не неся в своих действиях никакого сакрального смысла. Только благодаря тому, что я их научил библии, они и оставили меня в живых, а сами переврав книгу под свои понятия стали такими изуверами.
   - Иронично...
   - не правда ли?
   Произнесли за спиной два голоса. Обернувшись, Мегодиил увидел три фигуры, закутанные в черные плащи с капюшонами.
   - Не понял?
   - Ты помог нам...
   - устроить эксперимент...
   - и вышло точно так же...
   - как в твоём измерении.
   - Удивительную книгу придумали...
   - люди.
   - Они способны изменить...
   - и извратить все, лишь бы поиметь...
   - собственную выгоду...
   - Но какую выгоду получил я с этого? Я заключил соглашение в надежде увидеть истину.
   - А ты на неё
   - и смотришь...
   Троица исчезла, оставив Мегодиила смотреть на то, чему он поспособствовал случиться.
  
  
   В нос тут же ударил густой запах серы, а глаза запорошило, стоило их открыть, красной пылью. Дул сильный ветер, не приносящий облегчения для обоняния. Протерев глаза, я вновь открыл их. Вокруг расстилалась красная пустыня, но место было очень похожим на то, где располагалась улица с Домами. В темноте я не особо рассмотрел окрестности, но вон тот холм, с которого я и увидел все эти сооружения, определённо тот самый.
   Я сделал первый шаг, ведущий из недлинного арочного коридорчика, стоящего инородным объектом посреди пустыни. В уши тут же врезался знакомый жуткий вой, только на этот раз я видел, откуда он идет: с правой стороны шла тропинка, по краям которой стояли столбы с перевернутыми крестами, на которых, так же перевернуто, висели люди, с открытыми ртами, издававшими эти отвратительные вопли. Казалось, они служили сигнализацией, для кого, или чего? Возле каждого креста в куче были свалены уже мертвые тела. Метрах в четырехстах от меня я разглядел идущий из ложбинки дым. Оттуда же я заметил приближавшуюся группу высоких существ, явно не людей.
   Неужели я попал на другую планету, снова?
   Да нет же, я ведь только что видел знакомый холм.
   Моргнув, я снова стоял на том же месте, слышал тот же визг, наблюдал, как ко мне ( или не ко мне) приближаются пятеро существ. Стоп, секунду назад я смотрел на них и их было четверо. Я стоял и ничего не предпринимал, хотя первым порывом было спрятаться за кучу трупов.
   Моргнув, я снова почувствовал что могу что-то делать, а высоких красных существ, скользящей походкой очень быстро приближавшихся ко мне, было по прежнему четверо.
   - Что это было,- пробормотал я и поспешил скрыться за кучей трупов, привалившись к куче и накинувшись парочкой мертвяков, не издающих, что странно, характерного запаха, хотя и без него воняло так, что уже вся носоглотка заболела.
   Едва сдвинув на себя второго мертвяка, слабость от сдачи крови еще давала о себе знать, как я отчетливо услышал скользящий звук металла о метал. Будто эти существа на коньках по рельсам бежали.
   Вой все не умолкал, даже когда они остановились на том самом месте, где появился я.
   - Игык ат участник неут недалеко,- вымолвил один фразу, наполовину состоящую из полнейшей тарабарщины для меня.
   Лежа с закрытыми глазами, я чуть приоткрыл их и от страха чуть не осел на красный песок.
   Но я же лежал только что и не вставал. Неужели Дом опять навязывает мне свои видения.
   Пятеро существ на полметра выше меня полукругом обступили и смотрели, Они были похожи на людей, но лишь отдалённо, с красной кожей и оранжевыми светящимися прожилками по всему телу, более всего напоминающими татуировки. Руки немного короче и по длине вполне соответствовали человеческим, хотя при таком росте и выглядели потешно. Лица были застывшими масками презрения и ненависти. Обычно, это можно увидеть и в глазах, но в их затянутых зелёной пеленой глазницах ничего разобрать было нельзя. А ноги! Их ноги были настолько мускулистыми, будто они являлись атлетами для поднятия штанги.
   - Ико гишат трекротни дул,- очень грубым языком, почти прохрипывая слова сказал второй слева.
   - Я не понимаю?- услышал я свой голос, только совершенно не похожий на мой.
   Возможно ли, что я смотрю на воспоминания одного из участников? Но почему и как?
   Без дальнейших разговоров средний, даже не знаю, как их назвать, но ассоциации вызывают с марсианами, точнее, персонажами марсианских хроник, схватил за шкирку человека из видения и на весу потащил в сторону лагеря.
   Я снова открыл глаза и увидел, что из моего настоящего четверо марсиан уже уходят, не став тщательно обыскивать местность.
   Интересно, а на каком языке они говорят, что даже Эквита не может перевести их слова, кроме отдельных.
   Я встал, пошатнувшись от слабости и помутнения в глазах, и осмотрел красную пустыню вокруг, простилавшуюся насколько хватало горизонта. Вокруг гуляли песчаные миниатюрные смерчи, поднимая в воздух тонны песка, от которого я начал чихать и в носу постоянно свербело.
   Я по опыту знал, что стоять и долго раздумывать ничего не даст, поэтому направился прямиком в лагерь по тропинке, означенному перевернутыми крестами у дороги, продолжавшими верещать. Меня это продолжало беспокоить, хотя бы тем, что действовало на нервы.
   Дорога тропинки была неровной и когда очередной смерчик пронесся рядом и пыль улеглась, я расчистил песок и увидел что-то, напоминающие рельсы, только в полметра шириной и с бортами по внешнему краю. Возможно, моё предположение, что эти существа передвигаются на коньках не так и неверно. От этого, возможно, и накачанные ноги.
   Пока я шел, меня вновь посетило видение, как мой предшественник уже находился в лагере и его посадили в клетку, и оно прервалось.
   Я вспомнил о священнике. Неужели он не смог выбраться из прошлой комнаты? Хотя, если он пошел наверх в комнату похоти, то... возможно он и не захотел уходить. Жалеть об его отсутствии я не буду. Слишком он фанатичен и предан несуществующим больше в реальном мире идеалам.
   Я прошел по рельсам всего метров сто, а мои глаза и нос уже воспалились настолько, что я с трудом мог смотреть вперед и обонять вообще хоть что-то. Хотя, последнее даже и лучше.
   Вой внезапно прекратился... на секунду, и снова подвешенные на кресты духи заорали.
   Нет, не воем, а странные песнопения. Я застыл и прислушался и вскоре стал различать целые фразы, которые были абсолютно без рифмы, но эти духи намеренно произносили их нараспев, на манер церковных хоралов, причем в один голос, слажено.
   - Отдам других людей за тебя, другие народы за душу твою,- распевали они, растягивая простую фразу на минуту.
   Я стоял и вслушивался, и даже не заметил, как меня кто-то хлопнул по плечу.
   - Что, даже антихристам не чужда прекрасная муз...
   В следующее мгновение Кристоф валялся в песке, выплевывая пару выбитых зубов.
   Я удивленно смотрел на него, не ожидая увидеть именно его.
   - Помимо всего прочего, вас в церковных школах учат незаметно подкрадываться к людям? А зубы для таких случаев запасные выдают?- ехидно замети я, ни капли не жалея о поступке.
   Меня до сих пор трясло от слабости, а сейчас еще добавилось и от неожиданного появления священника, который зло исподлобья смотрел на меня.
   - Не думал, что уже увижу тебя,- сказал я и протянул ему руку, что бы помочь встать, от чего он весьма нелюбезно отказался.
   - Обстоятельства задержали,- отмахнулся он и начал осматривать местность вокруг.
   Я вспомнил своё предположение и усмехнулся.
   - Похоже, тебя не сильно беспокоит, что это место похоже на ад?- спросил я Кристофа.
   - Меня интересует, почему эти грешники висят в неправильном положении и нараспев цитируют ветхий завет.
   Тем временем, мученики, иной аналогии и не придумаешь, запели новый куплет.
   - От того, что народ мой глуп, они умны на зло, но добра делать не умеют.
   Я сморщился от подобного бреда и решил продолжить путь в лагерь.
   - Там,- указал я священнику на лагерь,- обитают не очень хорошие существа, а значит, и выход где то рядом с ними. Хочешь продолжать слушать - оставайся, но им на глаза лучше не попадаться. Чувствую, ни к чему хорошему это не приведет.
   В подтверждение моих слов, я снова окунулся в видение и наблюдал, как меня достают из клетки и несут к большим кострам, горящим в самой середине лагеря.
   Я старался как мог запомнить расположение небольших песчаных и тканевых строений, места, где можно остаться незамеченным и где можно быстро прошмыгнуть. Но оставалась одна проблема - количество этих марсиан не равнялось ни четырём, ни пяти. Пока тащили того, чьими глазами я смотрел, успел насчитать два десятка вооруженных странными пиками в мой рост, с двойными наконечниками на обоих концах. Также и существа не были идентичны друг другу: у некоторых были хвосты, у других не было, зато имелись небольшие костяные наросты на голове или по телу.
   Уже вторые странные существа, первыми были горгульи из созданного Гливекой мира и той, что стояла в фойе Дома, и марсиане, которые используют пики и копья в качестве оружия. Что бы это могло значить? А может и ничего, просто мысль такая посетила. Главное, что мозг работает, обращает внимание пусть и на незначительные, но детали.
   Моего визуализатора событий бросили рядом со стоящими на кострах вертелах и котлах, после чего я снова пришел в себя и увидел, как из лагеря снова скользит группа из трёх марсиан в нашем направлении. Интересно, а перемещаться вне рельс они могут? От Кристофа я отошел на приличное расстояние, и уже не успел бы ни добежать, ни докричаться. В этот момент нас накрыло обширное пылевое облако и я поспешил под его завесой скрыться по старинке - закопаться под трупы.
   Священник долго откашливался и протирал глаза, а когда открыл их, то обнаружил перед собой трех невиданных им доселе тварей.
   - Демоны!
   А что еще мог придумать его ограниченный умишко.
   Кристоф бросился бежать, а трое марсиан, ловко соскользнув с рельс, и не так ловко принялись догонять добычу. Их коньки постоянно увязали в песке из за крупной комплекции, но благодаря неимоверно сильным ногам это им не сильно мешало.
   В данный момент я мог оставаться незамеченным, поэтому от одной трупной кучки я перебегал к другой.
   Я успел заметить, как один из марсиан, которому, видимо, надоело гоняться по пескам, кинул свою пику в сторону священника и пригвоздил его тунику к песку, воткнув копье точнёхонько между ног. Кристоф все еще продолжая орать насчет демоном, или это он молитвы читал какие-то, трудно разобрать его дребезжащий и визгливый от страха голос. Но сильный удар средней части копья прервал его причитания и троица марсиан вернулась на рельсы и проскользила рядом со мной в лагерь.
   Как думаешь, Эквита, не слишком они беспечны? Не заманивают ли они именно этим меня в свой лагерь. Наверняка, не я первый кто так поступает, и они уже выработали тактику, наперед зная мои действия? Что ж, я попробую их удивить. У меня есть небольшой преимущество.
   На часах было одиннадцать минут шестого, когда я наконец преодолел то небольшое расстояние, отплевываясь от пыли во рту и часто моргая, что бы повышенной слезливостью вывести камни из под век. Жутко неприятное ощущение.
   И, наконец, прозрев, я смог воочию оценить масштабы лагеря, раскинувшегося в низине. Оказывается, в видении я и сотой части не увидел, он простирался не менее чем на пару квадратных километров, а то, что я посчитал за центр, было лишь окраиной, около которой я и оказался.
   Я лег на живот и почувствовал, что в него упирается некий острый предмет. Раскопав песок, я обнаружил выбеленные человеческие кости. В этом месте, которое я выбрал для обзора лагеря находился полный комплект останков. Хмыкнув, не придавая находке большого значения, я отошел на пару метров, и снова принялся за осмотр лагеря.
   Повсеместно вился дым от костров, интересно, как марсиане оберегают его от песчаных смерчей, летающих по всему лагерю, словно тучи воронья в городах за пределами стен Дома. Но, охраны по периметру нигде выставлено не было, складывалось впечатление, что это обычное поселение, очень похожее на поселения кочевых народов, вроде монгол.
   И вот тут меня посетило ощущение реальности происходящего. Это не была обычная комната с заданными заранее параметрами и событиями. Даже на планете Талосов была, какая то цель, задача для оставшихся, а что делать здесь?
   Меня вновь посетило видение.
   Я стоял перед костром, по ощущениям, совершенно голый.
   Ощущениям? А ранее их не было.
   Я чувствовал как в этом теле закивает гнев и жажда к жизни. Передо мной стоял лишь один и говорил на своем непонятном языке, а за левым плечом стоял еще один с пикой.
   Этот участник чем-то напоминал меня, он без страха выхватил пику из рук похитителя и одним концом ударил в горло безоружного, и резким рывком прикончил в глазницу второго. Сперва этого никто не заметил, но поднялся жуткий вой от расположенных в лагере полудохляков на перевернутых крестах. Он не стал дожидаться подмоги и побежал ,куда глаза глядят, но соблюдая осторожность. И вот, когда он смотрел на тот самый холм, где находился в настоящем я, его то и настигла толпа марсиан, окружив со всех сторон.
   Но он, словно берсерк, издал боевой клич, напоминающий, по интонациям клич викингов и бросился на место, посчитавшим самым слабым в круге.
   Далее видение прервалось, а я смотрел на то само место, где оно закончилось и воображение стало дорисовывать картину героического побега, чего, на самом деле, наверняка не произошло.
   И... что делать теперь? Я добрался до недружелюбного лагеря. А дальше что? Найти в нем проход дальше, или пробраться сквозь него? Но на это уйдет слишком много времени, что не укладывается в формат Дома.
   - Ты поможешь нам?- послышался шепот над самым ухом.
   Сердце бешено заколотилось от страха и я быстро перекатился в сторону и вскочил на ноги, доставая Гвина из ножен.
   Передо мной стояла вылитая копия этих марсиан, кроме одного существенного аспекта - они были не красного, а лазурного цвета. Точно такие же коньки на мускулистых ногах, роговые отростки на плечах и небольшой хвост сзади. Видимое оружие отсутствовало. Стоит также заметить, я даже не сразу обратил на это внимание, они не носили никакой одежды, и отсутствовала какая либо растительность в виде волос или бороды, а на их телах отсутствовали видимые гендерные признаки, но мне отчетливо казалось, что разговариваю я с особью женского пола.
   - Ведь так?- продолжила, или продолжил голубой марсианин.- Разве не в этом заключается цель вашего прихода сюда.
   - Я не знаю, в чем заключается моя цель,- осторожно ответил я.- Я нахожусь в напряженных отношениях с Домом, и он не всегда указывает мне, что делать.
   - Один из прошлых участников освободил меня из клетки и смог закончит этот этап. Другие же заканчивали на кострах в котле моих соплеменников.
   Терять мне нечего, хоть какая-то цель появилась, почему бы не рискнуть, все равно другого пути пока не видно.
   - Ты один?
   - Одна!- поправила она.- Да, кроме меня больше никто пока не сумел выбраться.
   - Хорошо. Значит, у тебя должен быть план, как нам спасти остальных. За столько времени ты должна была выработать его,- немного успокоился я и опустил меч, но не убрал.
   Она кивнула.
   - Хорошо, излагай. И как мне к тебе обращаться? Ты же женщина? Я Прэтор.
   - По нормам вашего, центрального измерения - да, я особь женского пола, а красные - мужского. Но имена наши не благозвучны для вашего уха, и я единственная из свободных, кто может изъясняться в вашем диапазоне. Если хочешь, можешь звать меня Окара, ведь настоящее имя,- она издала хриплый возглас, полных глухих гласных, но отдалёно напоминающих по звукам слово Окара,- вы не сможете воспроизвести.
   - Погоди, ты сказала измерения? Значит, мы точно находимся на Земле?
   - Да, просто в отличной от твоей версии.
   - Забавно, я об этом не задумывался, хотя Эквита, кажется, говорила мне об этом при первой встрече.
   - Кто такая Эквита?
   Хмм, я настолько привык разговаривать со спутницами, хоть вслух, хоть мысленно, что даже не обращаю внимания на то, что говорю в голос.
   - Это я сам с собой говорил, не обращай внимания.
   Значит, я оказался прав, и мы находимся на том самом месте, где стоит улица.
   - А как давно существует этот лагерь, или город, или как вы там называете это место.
   - Примерно, пять тысяч лет, по вашему измерению.
   - Почему ты все время ссылаешься на наше измерение? Разве у вас настолько все по другому?
   - Так и есть, но я единственная, кто знает об этих различиях. Страхи специально наделил женских особей нашего рода этими способностями, но из-за сложных внутриплеменных отношений остались лишь немногим больше десятка, кто владеет этим даром.
   - Страхи?
   - Те, кто создали Дом, захватили наше племя и навязали нам свою волю. Прости, но мы долго будем так стоять? Кажется, у вас ограниченное время нахождения в одном месте.
   Меня заинтересовала беседа настолько, что я и забыл о времени.
   - Ты права, прости! Но очень интересная тема для разговора. Ведь в нашей, как ты говоришь, центральной, реальности, существуют лишь теории и предположения об иных, совмещенных измерения.
   - Я понимаю твой интерес, и постараюсь удовлетворить его насколько возможно, но в процессе нашей миссии.
   - Хорошо, так что надо делать?
   Окара вытянула свою, пусть и мускулистую, но, несомненно, более изящную ногу и очертила вокруг себя полукруг.
   - Итак, это, предположительно, лагерь,- указала она на полукруг.- Мы находимся вот здесь,- поставила краешком конька слева от меня точку, совсем рядом с полукругом.- Клетки с пленницами...
   - Пленницами? Значит, заточены все особи женского, так сказать, пола?
   - Да! Не отвлекаемся. Здесь,- она поставила точку внутри полукруга, недалеко от места нашего пребывания.- Тебе следует прокрасться к клеткам и отпереть столько, сколько сможешь. Это и будет твой билет наружу, а нашего сопротивления прибавится до следующего участника.
   - При условии, что у меня получится,- проворчал я, обдумывая план смотря на лагерь, начиная присматриваться к местам где можно скрыться от патрулей или любопытных глаз красных марсиан.
   - Чем клетки отпираются,- решил уточнить я.
   - Обычной силой, просто по ним надо вдарить как следует и защита на них сломается.
   - Понятно, а чем ты сможешь помочь, помимо составления этого плана побега? О, кстати, а как они выберутся из лагеря, когда я их выпущу?
   - Вот этим я и займусь. Все существа этого измерения связаны между собой псионическими узами, и, с этого места я могу наблюдать за ними, выстраивая безопасный путь.
   - Хмм, значит ли это, что и красные тоже могут настроиться на эти псионические частоты?
   Она с горечью посмотрела на меня.
   - Не могут. Они начали терять связь с женским родом после предательства.
   Окара посмотрела на мои часы.
   - Пора выдвигаться,- поторопила меня.
   Было уже двадцать минут шестого. Вроде как, весеннее утро, солнце только должно всходить, но было и без того светло, благодаря красному свечению песка.
   Удобнее уложив в руке Гвина, решив ни на миг не выпускать его из рук, я начал спускаться с холма, осматриваясь, чтобы ничей неосторожный взгляд меня не засёк, особенно тварей на перевернутых крестах.
   Как то все слишком сумбурно получилось, с моей точки зрения. Всего лишь семнадцать минут прошло, а я уже отправляюсь на боевую миссию. Надо было узнать, а в чем заключалось выполнение задания в прошлом, до того, как Окара выразилась, предательства красных марсиан.
   Я спрятался за палатками, ожидая, пока пройдет группа из трех красных. От палаток жутко воняло и я обратил более пристальное внимание на них. Сначала, мне показалось, что сделаны они из обычного материала, вроде нашей земной парусины. Вдали оно действительно на то и походило, а присмотревшись в упор, я с интересом обнаружил, что сшиты палатки из кожи. По гладкости она напоминала человеческую, а вот по морщинистости и глубокому серому цвету непонятно на что. Возможно, в их измерении существуют свои уникальные животные. С одной стороны, они напоминали индейские вигвамы более просторной и широкой конструкцией, хотя, за столько тысячелетий нахождения на одном месте не придумать что-то более практичное для жилья. Те же индейцы, когда оседали на земле, строили себе здания из тростника.
   В районе городка, где я оказался, было много таких палаток, почти вплотную тулившихся одна к одной и скрыться между ними весьма непросто, к удивлению. Десятки красных марсиан разных размеров и комплектаций сновали межу ними, повсеместно горели костерки из необычного синего пламени, словно они спирт сжигали, у которых ютились и готовили по несколько существ.
   Необычный город необычного измерения жил обычной жизнью, и я не знал, как поступать, если придется сражаться. Ведь для них я определённо чужак... я вспомнил перевернутые кресты и дороги и... и меня посетила новая часть видения.
   Он сидел в клетке и сразу десятеро охранников с пиками подошли к нему, открыли клеть и схватили за длинные светлые волосы. Сейчас я почувствовал еще и боль. Неприятно, когда твое тело тянут по грубому песку, но вдвойне неприятно, если тянут за волосы. Я сразу понял, что мне в этот район придется идти, так как именно здесь были сосредоточены сотни клеток с лазурными иноизмеренками.
   Он начал лягаться и изворачиваться, не обращая внимания на боль в голове, и, так получилось, что он крепко задел одну из клеток с очень похожей на мою знакомую марсианкой.
   Сами клетки также заслуживают отдельного внимания: идеально круглые но вытянутые ровно на столько, что бы пленница могла стоять во весь рост; сделанные из идеально белого камня с весьма причудливо вытесанным черным орнаментом.
   Пусть они и не с другой планеты, мне легче их называть так, как первой в голову пришла данная ассоциация.
   Участника подтащили к костру, и привязали к перевернутому кресту и оставили лежать на песке, после чего моё зрение увидело стену палатки.
   Жаль, что нет рядом Эквиты. Помнится, она легко могла определять, где рядом находятся живые сущности. С её помощью я справился бы втрое быстрее. И это видение напомнило мне, что быть сострадательным по отношению к красным не стоит. Ведь, получается, именно они привязывают живых людей к крестам, и неизвестно, пока еще, что происходит дальше.
   'Готов поработать Гвин?'
   Получив утвердительный ответ, я решил было помчаться на двух мелких марсиан, сидящих рядом с костром на моём пути, но меня одолела внезапная слабость и сделав шаг вперед, я носом уехал в песок. И они, к сожалению, заметили меня. Поднявшись, марсиане негромко переговариваясь на своём языке стали подходить.
   А я, как назло, меч мог с трудом поднять. Зря, все-таки, я согласился на сдачу крови. Марсиане подошли ко мне, и начали проверять моё тело острыми носками своих коньков. Один из них что то громко прокричал и они продолжили стоять над моим телом.
   Слабость постепенно проходила и теперь, когда уже не получилось незаметно прокрасться в лагерь, я выжидал удобного момента, что бы защититься хотя бы от этой парочки. Когда они оба отвернулись посмотреть, кто идёт на их зов, я резким движением рубанул по ногам и марсиане упали как подкошенные, завывая от боли, похожем на собачье поскуливание.
   Быстро вскочив, я пробежал мимо костра, за которым сидели эти двое и что-то варили в котелке, малоприятное на запах.
   Еще одной малоприятной особенностью этого измерения было отсутствие какой либо тени: что от палаток, что от меня самого или марсиан, хотя костры давали отблески на окружающие предметы.
   - Нарушитель...,- и что то еще кричали из того места, в котором я уложил двоих.
   Некоторые слова получается разобрать. Неужели их язык настолько сложный, что Эквита не смогла в нём разобраться.
   Я быстро пробегал в маленьких улочках, прикидывая по пройденному расстоянию, что скоро должен прибыть на место, но у меня так просто все быть не может, и вот за очередным поворотом я встретил троих марсиан, уже вооруженных пиками, и врасплох застали, скорее всего, они меня, а не наоборот. Сразу пики в штыки, самый ближний ко мне мгновенно присел и в высоком прыжке перескочил через меня за спину, и также выставил пику. Действовали они до отвратительного слажено. Для меня отвратительно, так как окружили в тесном проходе. Они медленно наступали, а я принял решение не вступать в бой и резким ударом распорол стену палатки и нырнул внутрь, где, как ни странно, было точно так же светло, как и снаружи.
   Внутри было почти пусто, за исключением одного невероятно дряблого марсианина с очень красной кожей и множеством костевых наростов, половина которых была сломана.
   Недолго думая, я воткнул острие меча этой твари в глазницу, проткнув голову насквозь, и боковым ударом вытащил оружие, уменьшив череп на одну четвертую часть.
   Все произошло быстро, но преследовавшая меня троица была еще быстрее, оказавшись у меня спиной, когда я разрубал голову старику.
   Скажете недостойной? Нечестно вламываться и крошить черепа направо и налево? А разве честно нападать на ничего не подозревающих людей и заживо мучить их. Да, очень примитивная логика - глаз за глаз, к тому же, я не знаю, что на самом деле произошло между существами этого измерения, Организаторами, и людьми нашего измерения. Возможно, что именно мы стали толчком к этому вековому насилию, а зная людскую натуру, возможно так и есть. Но не сейчас в этом стоит разбираться. Каждая сторона виновна, и если одна из них, в виде людей, не способна придти на переговоры, то другая, в виде марсиан, могла взвесить все и принять правильное решение, а не хватать каждого и медленно убивать его.
   Эта мысль пронеслась за секунду, когда я смотрел в помутневший зеленый глаз марсианина. Жаль, у них они не являются зеркалом души, и что они сейчас испытывали - сказать определённо не мог. Наверняка ничего хорошего.
   Через вход в палатку вошло еще пятеро вооруженных и покрытых костями воинов, также остановившихся и уставившихся в одну точку - голову поверженного мной старика.
   Я сделал шаг в сторону выхода, никто не шелохнулся. Еще шаг и через еще один ужу стоял рядом с воинами. Внезапно, все восьмеро марсиан бухнули на колени и в один голос хрипло завыли что то мелодичное.
   Я вышел через парадный вход, и тут же пожалел об этом. Все пространство перед палаткой было забито марсианами с оружием. Изнутри продолжал доноситься протяжный вой и все, кто стоял на площади, также встали на колени и завыли. Удручающее зрелище. Похоже, я убил важную шишку их племени.
   Пользуясь моментом, когда меня никто трогать не собирается, я проскользнул, удивляясь и упиваясь собственной наглостью, сквозь центр толпы и направился к предположительному месту тюрьмы.
   Повсюду, где бы я ни завернул, стояли красные марсиане и подвывали тем, кто подвывал тем, кто стоял на площади. И никто не обращал на меня внимания.
   Часы показывали двадцать пять минут шестого, и, надеюсь, еще тридцать пять минут меня будут столь же наглым образом игнорировать.
   Обещаю не обижаться.
   Завернув за очередной угол особо крупной палатки, я вышел из трущоб и оказался на большом открытом пространстве, составлявшем сотни квадратных метром, заставленных уже знакомыми мне белыми каменными клетками с лазурными пленницами внутри.
   Из ближайшей клетки на меня смотрела очень осунувшаяся, худая, с затуманенными орехового цвета глазами марсианка. Если Окара мало чем отличалась, от своих красных соплеменников, то те, кто сидел в клетках без движения заметно недобирали мышечной массы в ногах.
   Интересно, а переводчик Эквиты сможет перевести такую простую фразу 'Я от Окары' тем же голосом, что и они.
   Я сам попытался сказать 'Окара', копируя голос владелицы, но не скажу, что понял сам, что сказал, издав непонятный хрип.
   Та, к кому я обращался никак не реагировала на мои потуги выйти на контакт, а вот марсианка из соседней клетки, весьма миловидной внешности, как для иноизмеренки, заметно оживилась и начала что-то активно трещать и хрипеть. Из всего ею сказанного я разобрал лишь имя нашей общей знакомой.
   - Да, да,- кивнул я ей головой и начал сперва обследовать её клетку, так как первая увиденная мной пленница не вызывала доверия свой пассивностью.
   Замков нигде не было видно и создавалось впечатление, что клетки были монолитными, а самих пленников помещали туда в маленькое отверстие сверху и они росли в этих условиях. Если это так, то, мне действительно не жаль того, по ком скорбят красные. Если это был их главный, то за свои действия он заслужил такую бесславную смерть.
   Все еще пытаясь что-то придумать, обходя клетку с разных сторон, я уже догадывался, что придется воспользоваться Гвином. Сами клетки были бы очень красивы, с точки зрения искусства, даже в той ипостаси, в которой их использовали, и мне было жаль их портить.
   Я поскреб ногтём камень - прочный, и очень похож на мрамор, а значит и крепкий.
   'Как думаешь, Гвин, справишься?'- мысленно воззвал я к единственному оставшемуся напарнику, который мог со мной поддерживать контакт.
   Я почувствовал его неуверенность, но решимости выполнять любое поручение - было больше.
   Я только сейчас заметил, что не просто почувствовал через лежащее в руках оружие физическую реакцию, а еще и его чувства. Заметный прогресс в отношениях. А что делать, когда единственный переводчик в данный момент недоступен, приходится искать новые пути совместного выполнения миссии.
   Если честно, меня это более чем порадовало. Я всегда буду помнить, кем было это оружие, именно Кем - человеком с большим горем, которому я Пообещал помочь. И то, что он всячески помогает мне - весьма грет душу, я очень надеюсь, что так же смогу и ему помочь. Я закрыл глаза и попытался вспомнить. Память из видения нарисовала мне образ клетки, но он отличался от тех, что стояли в данный момент передо мной. Если у той клетки были обычные прутья, то у этих прутьев не было, как таковых, вся конструкция была в узорах, имеющих, наверняка, мистический, или магический контекст.
   Сделав сильный замах, держа меч двумя руками, я ударил по клетке с говорливой марсианкой. От сильной отдачи я чуть было не упал на землю, но, покачнувшись, удержался на ногах. Посмотрев на клетку, я расстроился, не увидев никакого видимого ущерба. Но, едва дотронувшись до холодного камня, он рассыпался в мелкую крошку, и лазурная марсианка в тот же миг выскочила за пределы клетки.
   Сделав шаг, она упала от слабости, но тут же поднялась и снова упала, я было хотел помочь и протянул руку, но она грубо откинула её и возобновила попытки, вновь и вновь падая и поднимаясь.
   Хмм, могла бы и отблагодарить, ну да ладно, я не тщеславный.
   - Разве это хорошая идея освобождать тех, кто сидит в клетках?- донёсся до меня голос Кристофа.
   Я пошарил глазами вокруг, и обнаружил его сидящим в знакомой обычной клетке.
   - Значит, тебя освобождать не стоит, понял, спасибо что сэкономил время.
   - Постой,- перепугался он,- я же не имел ввиду себя? Меня то как раз стоит. А эти демоны... да ты и сам видел, что они сотворили с людьми, простыми христианами.
   - Ну, насчет последнего ты загнул.
   - Но то, что я имел ввиду, ты понял.
   - Да куда уж ясней. Своя шкура дороже, а вот я заключил сделку, что если смогу освободить нескольких пленниц, то мне покажут выход. Если я тебя выпущу, чем поможешь мне ты?
   Я в любом случае собирался его выпустить, просто играл на его нервах.
   - Не буду мешаться под ногами,- быстро сообразил он правильный ответ.
   Я разбил ударом рукояти несколько прутьев, достаточно хрупких, что бы разбить их, при должном рвении, и ногами изнутри.
   Перейдя к следующей клетке, с такой же говорушкой. Она обращалась к той, что уже освободилась, а та, по мере сил что-то отвечала, пытаясь восстановить чувствительность ног. Не зная, как долго продлится скорбь красных, я старался действовать быстро, и, размахнувшись, ударил одну клетку, по инерции - вторую и добавив немного усилия сразу и третью.
   Кристоф также по-тихому смылся.
   Не дожидаясь, пока они начнут меня превозносить как спасителя и носить на руках, отправился дальше, действуя по такой же схеме, не забывая спрашивать у Гвина: не тяжело ли ему.
   Спустя пять минут, когда часы показывали больше половины прошедшего часа, освобождено было, примерно, пятьдесят лазурных марсианок. Я весь покрытый потом с уставшими и гудящими от постойной вибрации руками, да и Гвин был не в лучшем состоянии, весь в зазубринах.
   Внезапно, я осознал слова Окары, говорившей, что меня будет ждать выход, стоит освободить хоть сколько то пленных. Она ведь солгала мне. Пусть я и узнал об этом лишь спустя пару минут. Её освободителя ждала страшная судьба, пусть я еще не до конца знаю какая именно.
   Я точно помню - когда начинал освобождать, вой красных определённо долетал моих ушей, а остановившись передохнуть, стояла тишина, не считая гомона освобождённых марсианок, сгруппировавшихся в отдалении, на щебне от клеток и активно разминающих ноги.
   Почти все. Та самая старая и молчаливая марсианка, которую я увидел первой так и продолжала сидеть на том же самом месте, даже не пытаясь встать. Что странно, к ней никто не подходил и не пытался помочь. Сейчас же она сидела и смотрела своим мутным взором на меня. У марсиан не было зрачков, и определить, куда конкретно они смотрят невозможно, вот только я определённо знал, что смотрит она на меня.
   Она встала, без всяких видимых усилий и направилась ко мне.
   - Тибя ждит бида, приклятий чиливик,- беззлобно, да вообще без каких либо эмоций прошамкала она, скорее не произнося ругательство, а указывая на тот факт, что я являюсь проклятым.- Ти нарушил тисячилитнии сиглашинии, и будишш отвичат за ити.
   Я не вполне понял её речь, по большому счету, из-за шума в ушах, но понял, что она предупреждает меня, что было своевременно, так как я уже видел, как с разных сторон стекаются красные. Кто летел на рельсах, которых я раньше замечал в лагере, да и не видел, что бы по ним кто-то передвигался, но большинство тяжело ступало по песку.
   Лазурные не сразу их заметили, а позже было поздно. Они подняли страшный шум, увидев, что окружены. Красные тоже что-то хрипели в ответ. Оказывается, разница между их говором присутствовала разительная: у женщин - он был более мягкий, не такой резкий и визгливый, что странно; а вот у их оппонентов был хриплый, сипящий и высокий голос, для моих, лично ушей очень неприятный.
   Я вспомнил даже несколько очень популярных музыкальных групп, которых очень часто крутят по общему радио, что значит, эти группы целиком состояли из 'великой расы', умеющей разрушать, в частности мои нервные клетки и барабанные перепонки, когда я слышу их музыку, и не умеющей ничего создавать.
   Самой активной была именно та, которую я освободил первой. Она уже вполне сносно стояла на ногах и, будучи одного роста с главным, по всей видимости, представителем красных, она кричала и жестикулировала, указывая то на меня, то на горизонт, да и своих соплеменниц не обделила вниманием.
   Главному это надоело, и он двинул её серёдкой каменного копья, от чего та мгновенно вырубилась, а ближайшие её союзницы едва бросившихся кто на защиту, кто на атаку, тут же оказались нанизанными на длинные наконечники копий, вышедших у них за спинами.
   Меня покоробило от подобной жестокости в отношении тех, кого я пару минут назад спас, и приготовился, что бы дать отпор, если подобное замыслят и в моем отношении. Но нет. Смерти подверглись только те, кто агрессивно себя вёл, я же мог на равных побороться только с муравьём. Силы, конечно, восстанавливались, но недостаточно быстро, что бы справиться с целой армией.
   Красные подошли ко мне и старухе и начали что-то говорить. Я не понимал их, поэтому начал тщательно искать выход из сложившейся западни. Ведь я ни на шаг, как оказалось, не приблизился к пониманию: где находится выход.
   - Значит, ти убил Тлиака?- прошамкала старуха.
   - Наверно. Кого-то убил, а как звать перед этим не спросил,- небрежно ответил я.
   - Ин бил миим мужим,- задумчиво сказала старуха, видимо, не испытывая ни малейшего сожаления о том, что стала вдовой. Может, у них семья не является ценностью, как в нашем измерении.
   - Ини ни знают, что с тибий дилат. Ти убил Вирхивного плимини, значит - ти виликии виин. Ти исвибидил плинних, значит - ти приступник и заслуживаеш наказания.
   - Слишком много они придают этим 'значит'.
   Старуха проигнорировала мою реплику.
   - Тиби следуит сражатся с винами плимини, чтиби диказат свии силу. Тигда ини итпустит тиби.
   Я с трудом понимал, все что она говорит, из за небогатого набора используемых согласных звуков. И, сначала вслушиваясь в слово, составляя затем фразу, прокручивая её в голове, я наконец понял, что от меня требуют.
   Вокруг меня собралась уже целая толпа красных, внимательно смотрящих на меня.
   - Если я соглашусь, они прекратят пялиться на меня?- обратился я к старухе.
   Она кажется, слегка улыбнулась. Возможно, не такая уж она и скорбящая вдова, раз впервые проявила эмоции.
   - А еще, я требую: когда все мои противники будут повержены, те из лазурных марсианок кого я спас и кто остался жив, уйдут со мной.
   Старуха перевела все одному красному, с копьём в руках, на котором виднелась оранжевая жидкость. Интересно, это кровь? А если и кровь, то догадываюсь чья.
   Я ждал его реакции на такое провокационное требование... и дождался. Едва он резко дернул копьём, а Гвин уже торчал между его шейных позвонков. Для пущего эффекта, я дернул оружие вправо и яркая, голубоватого цвета кровь фонтаном брызнула из разорванной глотки.
   Я сделал это осознанно, начав, кажется, понимать логику красных. Если через секунду не окажется, что я прожил жизнь, только для того, чтобы стать подушечкой для копий, то, значит, я был прав.
   Я был прав.
   Долгие секунды все стояли в немом изумлении, особенно стоящие рядом, те, кто должен был его защищать от любых неприятностей своего лидера. Старуха тоже молчала, я бросил на неё взгляд, и без удивления, понял, что она вполне довольна происходящим.
   Лазурные тоже застыли в изумлении, чего я и опасался, надеясь что они то поймут как действовать в сложившейся ситуации. Но они и поняли. Выхватив копья, угрожающе нависшие над их головами, марсианки мгновенно перешли в атаку, за несколько мгновений уложив более десятка своих притеснителей. На меня перестали обращать внимание и все красные направились устранять угрозу.
   Лазурные марсианки явно имели навыки тактики, или они сами, или их кто-то координировал. Они выстроились в полукруг, защищая меня со старухой и передние стали весьма умело отбивать атаки красных, а задние стали крушить клетки, коих оставалось еще очень много.
   Я уже успел отдохнуть и не знал, что предпринимать: то ли помогать обороняться, или ломать клетки, а может, стоит по тихому скрыться и попробовать самостоятельно поискать выход.
   Я бы предпочёл любой вариант, где не требовалось от меня ничего, кроме как сидеть и ждать, когда откроется дверь. Усталость за все прошедшие часы накатывала волнами. Когда одна из обороняющихся марсианок чуть не наступила мне на ногу, что оставило бы мне неизгладимое впечатление от вида гладкого разреза стопы, я понял, что надо вставать и двигаться дальше.
   Само сражение выглядело весьма эпично: красные использовали не только свои копья, но и ноги, сильными прыжками стараясь запрыгнуть в тыл, но еще в полёте их напарывали на несколько копий и бросали обратно. Лазурные же не могли похвастаться такой атлетичностью, но остервенело махали оружием.
   Я сам начал помогать освобождать пленных, все лучше, чем оказаться под локтем незаметившего тебя воина, а потом обнаружить, что в организме у тебя переизбыток камня.
   Я разрушил пару клеток, и с интересом заметил, что марсианки делают это с большей эффективность и с меньшим затратом сил. Все дело в том, что надо, как я понял, разрушить определенный узор: ромбик с исходящими из всех концов линиями, обычно, расположен он на уровне моего лица на клетке. Я посмотрел, как одна лазурная обычным ударом своей руки разрушила его, после чего пленница изо всех сил толкает изнутри и клетка осыпается.
   А сразу мне указать на этот момент было нельзя. Я бы справился за то же время с большей эффективностью. Хотя, чего их винить, если я не понимаю их речи, кроме одной и то наполовину.
   Я ударил рукоятью Гвина по ромбику и тот рассыпался в прах, ударил по следующему с тем же эффектом, а первая уже освобожденная выползала из места заточения. К ней тут же подбежали те, кто не участвовал в обороне и начали помогать придти в норму.
   Я смотрел на них, и не испытывал ни удовлетворения, ни гордости за свои деяния, ни сожаления, ничего. Это была не моя битва, я лишь оказался случайных винтиком, запустившим механизм, и если сейчас меня заметить, то уже ничего не изменится. Я даже не выбирал, хочу ли это делать, просто вариантов подходящего выбора не имелось.
   Осталось двадцать четыре минуты до открытия двери, а когда закончится эта битва я не представлял, хотя, клеток уже почти не осталось. Красные окружили лазурных со всех сторон, а они, в свою очередь, подкрепляли свои силы вновь освобожденными, кто мог держать оружие. Оружие доставлялось нам на блюдечке, когда красные запрыгивали в середину обороняющихся, иногда успешно, чаще нет, то оказывались убитыми почти в полёте и оружие не успевало даже упасть, как оказывалось в семипалых руках марсианок. Те сразу становились в строй и расширяли оборонный полукруг.
   Заиграл звучный гул рога. Я его никогда не слышал, но, услыхав этот звук сейчас, сразу понял, что это он. Интересно только, рог какого животного. Битва мгновенно остановилась и красные отошли на десять шагов назад, кроме одного, не менее старого и морщинистого, чем я убил прежде. Он заговорил, на своём языке, а я разобрал лишь одно слово 'участник'. Значит, говорили обо мне. Не люблю, когда обо мне говорят, а я не понимаю о чём речь.
   Но все прояснилось через пару фраз, когда каменное копьё пригвоздило его голову к красному песку. Меня подкашивала слабость, и я не особо уже следил за происходящим, сев на песок и пытаясь придти в себя. И все же, это не помешало мне заметить одну странность: копьё ударило парламентера в затылок, и упал он лицом в нашу сторону. Вслед за убийством этого красного последовал громкий боевой клич, призванный воодушевлять попавших в тяжёлую ситуацию союзников.
   Красные не успели даже обернуться на клич, как раскидывая их словно котят, ворвалась к нам Окара.
   Как я их различаю? Сам не понимаю, но ведь и не все азиаты на одно лицо. Прокричав что-то наподобие 'Viva the revolution', подпрыгнула ко мне, схватила под свою правую руку и со всей возможной скоростью побежала подальше от боевых действий. Даже не верится, что она сдержит слово.
   Пока я безвольно трясся, то заметил уже знакомую площадь с котлом, над которым в очень глупом устройстве, напоминающее виселицу с делениями для, как мне остроумно показалось, высоких преступников, и низких. Только висел Кристоф не на веревке, а на перевернутом кресте. Не убежал он далеко. А могли бы вместе сработаться.
   Прикрыв уставшие глаза, меня постигло очередное видение, по первым же секундам которого я понял и почувствовал, что последнее.
   Викинга Хроатона, сам не понимаю, откуда взялось это знание, уже привязали к кресту и начали забивать колья в руки. Я чувствовал это вместе с ним. Я кричал от боли вместе с ним. Я молил всех существующих богов о снисхождении. Но это было далеко не все.
   Над котлами у них стояли большие деревянные столбы с отверстиями. Вставив крест в одно из таких, викинг оказался лицом вниз, над дымящим котлом, источающим мерзкий запах серы, сбежавшего молока (это моё впечатление), и недельного трупа, пролежавшего в пустыне, на которого даже падальщики не позарятся.
   Видение сменилось и Хроатона переместили на одно отверстие ниже, и так продолжалось, пока капли кипящего варева не стали попадать на голое тело. От самого жара кожа на лице и груди приобрела красный оттёнок и стала трескаться. Но, викинг понял, что этим странным существам нравятся его проявление боли и он перестал им доставлять такую радость, скрипя зубами терпел все молча.
   Я слышал отдельные его мысли. В частности те, что касались христианства. Во время набегов на европейские страны, он слышал рассказы об их изуверском боге, о том, какие наказания ждут неверующих. Он лишь смеялся им в лица, насаженные на колья во славу Тора. И сейчас: он не верил в то, что это все на самом деле, а лишь очередное испытание, после которого он вернётся домой. Даже тогда, когда его опустили в кипящий котел и он медленно умирал, протушиваясь в собственном соку.
   В этот момент я вспомнил. Вспомнил эти ощущения, когда Эквита один раз заставила меня на секунду прочувствовать их, говоря о том, что думать надо только о себе ради выживания, чтобы не попасть в такие ситуации. Я не понял сейчас, а тем более тогда, что она под этим подразумевала, если ситуации совершенно разные.
   Получается, это Эквита послала мне эти видения и она все еще рядом, только не может связаться обычным мысленным способом.
   Следующим мгновением я увидел глазами викинга центральную тропинку, на которой я очутился перейдя из прошлой комнаты, распевающим библейские тексты. Но сознание Хроатона жило в нём, и испытывало страшную боль, когда не извергало из своих уст проклятые тексты. В эти моменты боль уходила.
   Видение закончилось, а я лежал на песке перед огромным арочным сводом, а рядом сидела Окара и смотрела на меня.
   - Ты обманула меня,- только и выдавил сиплый стон из себя. Страшно хотелось пить.
   Она грустно покачала головой.
   - А разве тебя волновала бы судьба существа отличного от тебя, но имеющего возможность выполнить за тебя опасную задачу?
   - Возможно, нет,- почти без раздумий ответил я, понимая, что она более чем права, но мне от этого легче не стало.- Но, в качестве компенсации я требую развернутых ответов.
   Она кивнула, а я посмотрел, сколько у нас осталось времени: пятнадцать минут.
   - Это выход?- задал первый вопрос я.
   - Да.
   - Хорошо! Почему тебя я понимаю, а остальных нет?
   - Я уже упоминала об этом,- недовольно заметила она, но, вздохнув на мой выразительный взгляд, продолжила.- Страхи привели наш народ на вашу планету и заселили в это измерение, а в качестве платы потребовали от нас выполнение определённых действий: участвовать в некой игре для существ иных измерений. И, чтобы общаться с ними, наделил одного красного и одну лазурную представителей племени возможностью понимать языки.
   - Но ведь уже сколь тысяч лет прошло, неужели вы так долго живёте?
   - Нет, конечно. Эта способность передаётся в роду.
   - И в чем заключались испытания раньше?
   - Для одних готовились испытания на ловкость и силу, для других - на хитрость и мудрость. Нам все равно не ставили никаких условий, насчет того, чем они должны были быть. А к тем участникам, которые не убегали в ужасе при виде нас, мы относились хорошо и всегда позволяли им уйти. Что и не понравилось страхам. Они запугали мужскую часть племени и те заперли нас, оставив лишь для продолжения рода.
   - Если я правильно понял, они запирали вас в клетки с самого младенчества?
   - Да,- зло ответила она.- И теперь, когда многие из нас освободились, мы освободим остальных и заставим поплатиться красных и страхов за тысячелетия унижения.
   - А ты уверена, что те, кого я освободил справятся? Мне они не показались особо готовыми к бою. Некоторые и ходят то с трудом.
   - Они справятся,- твёрдо ответила она.- Они уже идут сюда, после чего мы все скроемся в пустыне и начнём готовиться для атаки на пару соседних лагерей, поменьше.
   - Но, если...- я запнулся, хотев спросить, если именно этот лагерь считался для Организаторов центральным, зачем было трогать остальные, но я вспомнил Аккад. Они уничтожили город лишь потому, что тот разрабатывал защитные устройства против них.- А к вам не поступало предложения самим участвовать в этих испытаниях?
   - Поступали, и даже находились те, кто принимал эти предложения, но мы их уже никогда потом не видели.
   Окара на секунду подняла взгляд вверх.
   - Они уже идут.
   - Кто?
   - Мои подруги. Они прорвались через красных и уже направляются сюда.
   - Получается, мы скоро закончим. Ладно, ответь тогда на самый мой главный вопрос: почему участников прибивают к перевернутым крестам и заставляют произносить тексты из одной книжонки?
   - Это было задолго до моего рождения, примерно полторы тысячи лет назад. Уже тогда нас, лазурных, держали в клетках. Но к участникам еще относились хорошо. Пришёл один участник, хотя обычно, их бывает двое, и, сперва испугавшись нас, но моя прапрабабка поговорила с ним и он успокоился. Только произошло это уже после того как комната проход закрылся.
   - Почему? И ты говорила что дар общения с другими измерениями был дан обоим видам.
   - Во вторых: род красных прервался, когда они подняли против нас оружие. И теперь меня активно пытаются поймать, а мою бабушку хранят и оберегают, пусть и в клетке.
   - Кажется, я её видел. Она говорила со мной, но я с трудом понимал, что она говорила.
   - А во первых: тот участник оказался каким то жрецом, или что-то в этом роде, в своём измерении. И, когда увидев представителей нашего вида, он орал что-то навроде 'босы, домены'. То, что ты с трудом понимал мою мать, говорил лишь о недостаточной практике.
   - Бесы, демоны,- поправил я Окару.
   - Ага, ну и красным это не понравилось, и они приложили его копьём по голове. Когда он очнулся, проход уже был закрыт, и он остался здесь. Через некоторое время смирившись, он поведал много интересного об устройстве вашего измерения. Красным особо понравились описанные им кары вашего главного господина, Бога. И они решили устроить нечто подобное при входе.
   Окара замерла, посмотрев вдаль. Я обернулся и заметил вдалеке только песчаные смерчи.
   - Это освобожденные?- предположил я.
   - Да, скоро мы сможем отомстить,- глухо отозвалась Окара.- Как только я выполню свою часть уговора перед тобой, мы уйдём, так что задавай еще вопросы, пока есть возможность.
   - Ты давно освободилась?
   - Я была рождена свободной. Мою прапрабабку случайно освободил один из участников, задев, когда его тащили на пытку, ногой именно тот нужный орнамент на клетке.-
   Я помнил этот момент из видения, потому и хотел прояснить этот момент. Пусть мои вопросы ничего и не решали в плане дальнейшего продвижения. Даже странно, что я и вообще задавал, но еще более странно, что Окара сама поощряла.
   - Занятно. И еще, вы телепаты?
   - В смысле?
   - Я заметил, что уж очень слаженно пленники работали в связке, когда оборонялись от красных.
   - Наша раса изначально очень воинственна, и у нас есть определенные способности к боевому трансу. Хотя, уже не у всех. Это на нашей планете мы постоянно воевали с иными расами, из-за чего и довели планету до бедственного положения. На вашей планете, точнее в этом измерении, нам воевать не с кем, и почти все растеряли эти навыки. Оказавшись на свободе, мои прародители стали их развивать, что и передалось мне. Когда ты их освободил из клетки, не дающей не только выйти пленникам наружу, но и не пропускающие мои мысли к заключённым.
   - Если ты не жила в те времена, когда все было хорошо, и не жила среди себе подобных, то как ты вообще выжила и смогла сохранить, если выразиться понятием нашего измерения, человечность?
   - Я очень много знаю о вашем измерении, и плохого, и хорошего. А знаю оттуда, что у нас,- издала она хрипловато клокочущий звук, похожий на слово Кхеот,- очень сильна генетическая память, влияющая на все. Я помню даже как умирала наша планета, перед тем как страхи перенесли нас в это измерение.
   И все таки я был прав.
   Я уже слышал, как скрежетали коньки по рельсам освобожденных из плена.
   - А планета, случаем, не четвертая от солнца?
   - Именно.
   Оказался вдвойне прав.
   - А рождаетесь вы уже с этими приспособлениями на ногах?
   - Они формируются в процессе взросления. По дорогам проходит особая энергия, заменяющая нашему виду вашу пищу. А также очень эффективный транспорт.
   Прибыли по нескольким колеям первые лазурные и Окара отвлеклась на них, а я встал, покачнулся, от слабости помутилось в глазах. В течении минуты прибыло больше сотни марсианок, а я разминал ноги.
   - Нам пора,- обратилась ко мне Окара.- Если еще есть вопросы...
   - Я ведь не задал ни одного неожиданного для тебя вопроса, так? Если твоя память настолько сильна, то, подозреваю, каждый мой вопрос был отвечен по несколько раз.
   Она улыбнулась.
   - Может, еще увидимся,- протянула она мне правую руку для пожатия.- Так у вас делается?
   - Именно так,- ответил я пожатием.- Но, в основном, представителями мужского пола. С женщинами так не принято. А у тебя вопросов нет по нашему миру?
   - Есть, но нет времени их задавать. Может, когда нибуть я еще встречу кого нибуть, вроде тебя, и он ответит на них, но сейчас надо бежать, атаковать, мстить. Мы очень тебе благодарны за помощь. Если окажешься снова в этом измерении, заходи, будем рады.
   - Взаимно.
   Она отвернулась, запрыгнула на рельсы и поскользила вдаль. За ней отправились все остальные. Очень многие лазурные, проходя мимо меня, прикасались к моему плечу и смотрели, кажется, в глаза. Плохо, когда у собеседника отсутствуют зрачки. Когда последняя встала на рельсы, я услышал шорох и обернувшись на арку увидел крутящийся внутри неё пылевой смерч, словно застрявший как муха в паутине - рвущийся, гудящий, но с тщетными попытками.
   Охх, я вспомнил, что переход в сам Дом не исцелит меня, а значит, слабость моя пройдёт еще не скоро. Выйдя отсюда, я надеюсь, что Эквита с Гливекой вернутся, уже так соскучился по ним.
   - Помоги!- еле слышно произнес священник, которого я не сразу заметил в песке, среди рельс.
   ОТ его чистой одежды не осталось и следа, вся кожа была покрыта волдырями от ожогов, волосы на голове спеклись, а тело покрыто клеевидной блестящей субстанцией, почти полностью уже покрытое песком. Он тяжело дышал и жалобно стонал.
   - А ты говорил - демоны. Они ведь тебя спасли?- не удержался я.
   Он ничего не ответил. Даже если я ему помогу, то ему уже не выжить: он не доберётся до следующего этапа. Но не важно. Пусть ни он мне, ни я ему ничем не обязаны, дотащить его до перехода все же следует.
   Интересно, а Альви выжил? У него тоже было тяжёлое ранение.
   Стоило мне попробовать поднять Кристофа, как тот закричал от боли, но мне не привыкать к подобным видам увечий и проявлений боли. Как бы больно ему ни было, если умрет - будет еще хуже, а может и лучше, не проверял пока еще.
   Закинув священника в портал, я оглянулся в сторону ушедших марсианок, и у меня возникло странное чувство, словно дежавю, а словно и нет, как будто я здесь был, или буду еще.
   Шагнув через порог...
  
  *************************************************************************************************************
  
   ... я закашлялся от едкого дыма заполнявшего мрачные коридоры Дома. Свет от редких факелов ничего не давал увидеть в густых клубах.
   'Наконец то, он отстал от нас,- с облегчением вздохнула Эквита.- Не думала, что смогу продержаться так долго'.
   'Как же я рад тебя слышать,- мысленно вскрикнул я.- А что с Гливекой? Да и вообще, куда вы пропали?'
   'Мы никуда не пропадали,- ответила раздраженно Гливека.- Мне пришлось резко скрыться, что бы Отец на смог добраться до меня в твоём теле'.
   'Но у него ведь получилось'?- потёр я раненое плечо.
   'Меня там уже не было. В том месте он заполнил мою последнюю позицию, следующую - я скрыла с помощью своих способностей'.
   'Потому ты и хмурая такая?'- попытался я представить её озабоченное лицо.
   Она на это ничего не ответила.
   'Дом стал посылать на тебя постоянным потоком видения,- ответила Гливека.- Только он не знал, что они не добираются до тебя. Иногда он посылал звуковые сигналы, помнишь?'
   'Помню,- закашлялся я.- Может, стоит поискать вход на следующий этап? Здесь не очень комфортно.
   'Я могу тебе сказать - где в твоём теле не очень комфортно',- отозвалась Гливека, а я тактично решил не спрашивать, где именно, хотя и было весьма интересно.
   'Дверь еще не открылась, поэтому, предлагаю, пройти в холл'.
   'Вам придется направлять меня, я ничего не вижу в этом дыму. Как бы Дом вообще не развалился, пока я нахожусь в нём'.
   'Десять шагов прямо, налево два шага, поворот направо и будет холл,- отрапортовала Эквита'.
   'Я так скучал по вам обеим'.
   'Мы никуда и не уходили, просто Гливека была занята тем, что пряталась,- ехидно заметила Эквита,- а я защищала твой разум от весьма примитивных атак Дома. Мне он всегда казался каким-то могущественным существом, а так просто и грубо пытаться давить... я несколько разочарована'.
   'Если бы он это сделал без твоей защиты, то, наверняка, оказалось куда как эффективней',- отметил я.
   'Возможно. Но, будь он более изощренней, то мне пришлось бы попотеть, а так, я всего лишь совершила прогулку по насланным им кошмарам. Будь я человеком, они могли бы на меня подействовать, как ты и сказал, но, я лишена такого качества, как воображение, и все те существа не представляли для меня интереса. Могло бы быть и поинтересней'.
   'Откуда же тебе знать, что могло бы быть, если ты лишена воображения?'
   'Я не первое тысячелетие общаюсь с людьми, и знаю, на что они способны, поэтому имею определённые сравнительные данные. А вот и дверь открылась, как раз там, откуда мы пришли'.
   Я только вышел в холл, и увидел в нём лишь пару ярко алых рубиновых глаз горгульи. Огонь пока не добрался до внутренностей Дома, но гливекина пещера явно выгорела знатно. Хотя, чему там было гореть, кроме паутины и слизи. Опять же, возможно, это связано с настоящим огнем от обычной спички. Недаром, Организаторы запрещали проносить подобные вещи, вот только кто их будет слушаться. Но, в следующий раз они наверняка будут проверять, если я позволю допустить следующий раз. Двадцать четыре года срок немалый и за это время можно многое узнать и сделать, и подготовиться к их новому циклу.
   Я развернулся и направился обратно.
   'Стоп, а конверт',- воскликнула Гливека.
   'Я не вижу, где он лежит',- ответила Эквита.
   'Да прямо у ног статуи в холле'
   Гыркнув от раздражения, что туда сюда приходится бегать, я развернулся и подошел к самой нелюбимой мною части интерьера - горгулье. Дым скрывал её очертания даже в двух шагах, а уж разглядеть, где там был небольшой конвертик и подавно.
   'Так у ног он лежит, или в том месте, куда я смотрю?',- мысленно обратился я к Гливеке, что бы лишний раз не открывать рот, когда заметил висящий на верёвочке красный конверт. Верёвочка была закреплена за клык из торчащей пасти горгульи.
   'Да неважно,- ответила она.- Полминуты назад лежал у ног, сейчас в пасти, бери да пойдём уже дальше'.
   Я опасливо потянул за тонкий шнурок, и он, естественно, не поддался. Аккуратно поднеся руку к открытой пасти, я потянул за узелок вверх, чтобы снять с клыка, и едва у меня это получилось, резко одернул руку и вовремя. Я ожидал банального приёма с закрывающейся пастью.
   'Осталась минута',- поторопила Эквита.
   'Помоги с видимостью',- попросил я её, уже окончательно запутавшись в белесом дыму, чувствуя, как помимо общей слабости, начинается кислородное голодание. Я, конечно, дышал, пусть и не так часто, благодаря способностям Эквиты, через натянутый ворот рубашки, но он был не влажный.
   Обычно, приобретённое зрение начинало работать в плотном мраке, хотя и теперешнюю ситуацию с минимальной видимостью можно считать мраком. Через секунд десять, после просьбы, я стал различать подсвеченные фиолетовыми линиями контуры объектов. Гливека помогла с навигацией.
   'Повернись налево. Стоп. Проём видишь? Прямо до упора в стену. Налево пять шагов и дверь по правую сторону'.
   Я дёрнул ручку и поспешил заскочить внутрь, без привычной моральной подготовки. Бывший ранее относительно безопасный хаб теперь таковым не являлся. Страшно представить, что будет твориться здесь, когда я приду в следующий раз.
   
  Часть 6 06:00 - 09:00
  
  В плену решений
  
  06:00 - 06:56
  Превью ? 17
  
   Он слышал голоса, но не видел ничего, и ничего не чувствовал. Как в один момент внезапно, словно включили свет, бывший сторож зоопарка, увидел своё тело со стороны, которое не очень аккуратно перекинули двое в белых санитарских халатах на операционный стол. Один из двух. Второй был поменьше, казалось, не предназначенным для человека, и на нём уже кто-то лежал, завернутый в простыню.
   Обстановка комнаты мало соответствовала больнице: стояли красивые резные тумбочки под стенами, в углу мягкий диван, на полу, только не под операционными столами, узорчатые ковры; свет в комнате давали несколько бра по стенам, а над двумя столами, на проводах, низко висели люстры, каждая с пятью лампочками Ильича.
   - Вот, всего пару часов назад как преставился, товарищ доктор. Сердечный приступ,- отрапортовали троица с опухшими лицами, да и своим запахом не скрывая своей жизненной ориентации пьянчужек.
   'Да я бы и сам не отказался, предложил бы кто',- подумал про себя пациент.
   - Замечательно,- произнёс полный доктор в расцвете лет, с густой тёмной шевелюрой, а на глаза он нацепил маленькие очки, рассматривая тело уже бывшего сторожа.- Замечательно, сгодится. Можете быть свободны,- махнул он на них рукой, поглощенный расстановкой устрашающего вида инструмента.
   - Э, а как же договор, господин доктор?- промямлил один из них, протягивая руку.
   Доктор махнул одному из санитаров рукой.
   - По обычной расценке за тело.
   Когда все разошлись и с доктором остались лишь санитары, он приступил к работе. Откинул простыню с меньшего стола, на котором лежала обычная собака дворняжка. Доктор сделал надрез на груди у животного, вставил непонятное устройство, попутно объясняя свои действия двум ассистентам, разделяющее ребра, и повернулся с тем же самым ножом или как у них он там называется, запамятовал бывший сторож, к телу человека, и начал, разрезать одежду.
   Сторожа посетило неприятное чувство, что его ожидает участь мёртвой дворняжки. Ему хотело закричать, что бы этот мерзкий докторишка не смел трогать его тело. Но свет снова пропал, и голос доктора, рассказывающего, как правильно делать надрез, для извлечения сердца, уносился вдаль.
   Когда бывший сторож открыл глаза, над ним склонилось потное, раскрасневшееся лицо доктора, что-то говорящего на непонятном языке.
   - ваГ,- ответил ему уже бывший человек.
  
  
   Я открыл глаза и даже мягкое, светлое освещение неприятно ударило по глазам. Легкие начали давиться от кашля, выталкивая дым. Не так, конечно, как после первой комнаты, когда казалось и легкие выкашляются, но приятного мало.
   Я осмотрел комнату. И комнатой это было не назвать и чем-то еще трудно. Но, был напарник, уже хорошо, или не очень. О Кристофе даже и вспоминать не хотелось.
   Новый сопутник выглядел как... как учитель: коричневый шерстяной пиджак, застегнутый, коричневые шерстяные брюки, черные туфли с длинным носком и клетчатая синяя рубашка с клетчатым же разноцветным галстуком. Он явно уже не первый час провел в комнате, так как вид его бы изрядно помятый. Туфли в пыли, галстук перекручен, пиджак в нескольких местах порван. Сложение тела слегка полноватое, но не слишком.
   Он так же внимательно стоял и изучал меня.
   Гляделки заняли от силы пол минуты, и он представился первым, когда молчание стало затягиваться.
   - Керл фон Борн!- поздоровался он хорошо поставленным громким голосом, явно привык таким образом говорить.
   - Прэтор, очень приятно. Я правильно понимаю, вы из Голландии?
   - Да, именно оттуда, я профессор института Матдиполярных наук.
   Никогда о таком не слышал, да и моя догадка о его месте жительства не имела особо значения. Просто стоит упомянуть, что Голландия - единственная страна в Афропе, сохранившая свой европейский независимый статус. И лишь потому, что эта страна - единственный в мире легальный производитель особого наркотика ивроза. Ну как легального, мировое правительство, употребляющее его, официально и разрешило, позволяя стране развиваться своим курсом.
   - Никогда не слышал о таком,- честно признался я.- Хотя, если оно связано с точными науками, я сам-то историк.
   - Именно так, это относительно новая ветвь математического анализа структуры построений минимальных вероятностей.
   - Хмм, ну да, наверно,- ответил я лишь бы ответить, хотя не понял об этой науке совершенно ничего.
   На вид Керлу за сорок, да и по виду, лет на десять старше меня: под голубыми глазами и на широком лбу явные морщины, редеющие, с проседью, волосы. Своим видом он не выражал опасность, и даже несколько притягивал к себе спокойным голосом и простым образом обычного человека.
   - Вам тоже досталось много неприятных испытаний?- кивнул он на мои покрытие пятнами крови и грязи предметы одежды, походившие больше на обноски.
   - Взаимное наблюдение,- ответил я.
   - Это мой двенадцатый час,- спокойно похвастался он, осматривая окружение.
   - Восемнадцатый,- небрежно бросил я, стараясь осматривать окружение, но с интересом наблюдая за его реакцией.
   Она была ожидаема мной.
   - Удивительно, как здесь летит время, кажется - только вошел, а уже скоро все закончится.
   - Значит, нам попадались разные комнаты. Для меня прошла целая вечность, я сильно устал, увидел гибель пары хороших людей и конца этому кошмару не вижу.
   - Вы правы, у нас действительно были разные комнаты,- смутился он.- Но, не думаю, что в этой комнате нас могут поджидать какие либо ужасы: светло, мало места, и, кажется, что то начинает проясняться.
   - Я ничего не заметил.
   - А проведи перед лицом рукой.
   Я так и сделал, несколько раз, так как с первого раза не вполне осознал, что рука оставляет за собой белый шлейф, рассеивающегося через пару секунд света.
   - Занятно,- отметил я.- Хочешь сказать, нарисуем, таким образом, дверь?
   - Именно!
   - А ты считаешь это логичным?- спросил я, еще не до конца сформировав свою мысль.
   - А почему нет?- спросил Керл ван Борн в замешательстве.
   - Нет, это не был вопрос, ставящий под сомнение правильность, а вопрос именно по поводу является ли это логичным действием в данной ситуации.
   - Это, на данный момент, самая очевидная вероятность из имеющихся,- уклончиво ответил он.
   - Тогда не получится,- ухмыльнулся я.
   - Почему?
   - Потому, что по моим личным наблюдения, и некоторых других участников, которые мне встречались, если действие является логичным, значит оно либо не будет работать, либо является вообще неприменимым в данной ситуации.
   - Звучит как закон для учебника физики или математики.
   - В том и дело, что в этом месте, Доме, почти все построено и работает не на обычных для нас законах, а на своих.
   Произнеся это, я задумался - насколько же сильно я стал понимать это место, и насколько мало я вообще знал, когда вошел сюда.
   Пока я размышлял над своим прогрессом, Керл думал о возникшей внезапно дилеме.
   - И как нам поступить?- ничего не придумав, спросил он.
   - Допустим, с тем, что дверь следует рисовать - я согласен, а вот загвоздка может заключаться в том: как это делать, когда, чем и на чём. И этот список можно продолжать, я назвал только самые простые вопросы.
   Мы еще раз внимательно осмотрелись вокруг, но ничего, кроме голого пространства вокруг больше не появилось, даже стен, как таковых не было, лишь ощущение, что они есть.
   Точно ведь.
   - Стены!- воскликнул я.
   Керл непонимающе уставился на меня, а затем и сам догадался.
   - Дверь должна открывать проход между стенами,- озвучил он мою мысль.- Надеюсь, потолок не нужен будет. Но, ведь ты сказал, что нарисовать дверь будет нелогично, а со стенами выглядит более правдоподобно.
   - А разве само выражение - нарисовать дверь и пройти через неё не кажется нелогичным для обыденности?
   - А смысл тогда был поднимать вопрос...
   - А смысл в том, чем больше ты запутаешь сам себя и действовать будешь исходя из этой путаницы, то получится именно так, как надо.
   - Хмм, видимо, разница в шесть часов оказывается существенной, покачал Керл головой.- И с чего тогда начнем?
   - Попробуем создать стены,- ответил я и отошел подальше.
   Подняв правую руку над головой, я провел линию, но она вскоре исчезла. Я попробовал по другому: начал водить рукой вверх вниз, как бы замазывая пространство, и помогло, дымка перестала рассеиваться. У Керла ванн Борна тоже ничего не получалось, и он попробовал как сделал я, что возымело аналогичный эффект.
   Во избежание траты драгоценного времени мы 'нарисовали' вокруг скромную комнатушку пять на пять метров, оставив проем для двери.
   - А стены то хлипкие,- закончив работу, резюмировал Керл, просунув руку сквозь пелену.
   Я тоже заметил этот недочет.
   'Попробуй написать на стене - из какого материала он сделан',- посоветовала Гливека.
   У меня и в мыслях не было о таком подумать, но я подошел к стене и написал 'Бетон', и вся часть стены, что была передо мной, с громким треском посерела и приобрела массу.
   - Удивительно,- восхитился Керл.- Я не устаю поражаться этому месту. Подобных комнат мне еще не встречалось, я в полном восторге.
   Он на ближайшей к нему стене написал 'Дерево', и вся часть превратилась в срубы крепко подогнанных сосновых бревен. Откуда я узнал, что сосна? Да потому что запах повеял настолько сильный и яркий, что меня покачнуло.
   'Это ведь иллюзия, да, Гливека?'.
   'Ага,- вяло ответила она.- Но, добавить больше ничего не могу по этой комнате'.
   - Невероятно,- продолжал восхищаться Керл.- Эй, а я ведь не посмотрел, что мне написали в записке. У вас, Прэтор...
   - Прошу, давай на ты, мы здесь в одной... комнате.
   - Ладно, у тебя они тоже есть?
   - Да, каждые три часа дают новую бумажку.
   - Бумажку? А что в них пишется? У меня, например, было уже три штуки и стал складываться пазл из решений головоломок, которые даёт мне комната, и решение которых описано в записках.
   Он достал четыре конверта разных, как и у меня, цветов, разложил на полу, который мы еще не создали.
   - Вот, в первой записке было...
   Он начал говорить, но я его перестал слышать.
   - Что что,- переспросил я.
   Свой голос я услышал, но Керл лишь шевелил губами.
   'Вы не можете обмениваться информацией сказанной в записках непосредственно о комнате',- отозвалась наконец Эквита, чьих советом мне так не хватало последние два часа.
   'Но почему? Когда мы обсуждали комнаты в самолёте, то могли, а сейчас разве по-другому'
   'Тогда вы обсуждали уже пройденный этап своих приключений, а записки твоего нового напарника имеют свойство пересекаться через весь Дом. Все семь штук,- ответила уже Гливека,- Если бы оно касалось только этого этапа, то было бы все нормально, а так ты можешь дать подсказку на будущее'.
   'Знаете, иногда у меня создается впечатление, что правила придумываются на ходу',- хмуро ответил я им.
   - Керл, я не могу услышать то, что ты говоришь. Одно из правил Дома.
   - Жаль,- ответил он.- Может ты бы смог понять, что меня ждет в дальнейшем.
   - Вот поэтому и существует запрет.
   - Ничего страшного. Главное, у нас есть подсказка на эту комнату. Она заключается в математических уравнениях.
   - Это как?
   - Наверно так,- начал рисовать Керл фигуру треугольника, добавил ей объёма и написал значения на каждую сторону и углы, а в середине закончил надписями 'пластик' и 'ноль целых, десять сотых килограмма'
   Едва он закончил писать массу, треугольник немного вытянулся в размерах, обрел форму и белый цвет и упал в подставленную руку Керла.
   - Занимательно,- слегка удивился я, но, вспомнив, что это всего лишь иллюзия, и любое действие - лишь игра воображение, перестал.- Но, если ты написал массу, значит, в комнате присутствует сила тяжести, и: либо мы сейчас падает, незамечая этого, либо пол на самом деле прозрачен.
   Керл на самом деле перепугался, когда посмотрел вниз, даже упал на колени и зажмурил глаза.
   - Я боюсь высоты,- прохрипел он.
   - Прости, я не хотел тебя напугать, просто поделился интересным наблюдением,- вполне искренне оправдывался я, подойдя к нему.
   Я помог ему встать и дойти до деревянной стены, за выпуклые бревна которой можно было ухватиться. От падения не спасет, но иллюзию защищенности создаст. Наблюдая за его реакцией, мне тоже стало некомфортно стоять на голом ничего. За пару минут я по старой схеме зарисовал пол по всей площади от стен и написал 'Бетон'.
   Когда под ногами появилось твёрдое основание, стало полегче и мне, и моему сопартийцу.
   - Так лучше?
   - О, да, спасибо,- поблагодарил Керл.- У тебя часы на руке? Сколько уже времени прошло? Мне не позволили пронести их. Видите ли, они не были заранее обговорены.
   - Прошло уже восемь минут, как мы здесь. И меня смущает, что мы смогли так быстро разгадать структуру комнаты.
   - Что ты имеешь ввиду?
   - Неважно,- отмахнулся я.- Сперва посмотрим, как будет наша идея работать на практике. Сейчас я нарисую дверь, а ты займёшься технической частью,- определил я наши действия.
   Я попытался сойти с места и упал, едва успев вытянуть руки. А вот о том, что обувь может находиться внутри пола я не подумал. Досадно, пришлось вытаскивать ноги из ботинок и становиться на холодный пол. Интересно, а температуру можно задавать как параметр?
   Потратив еще две минуты на аккуратные и ровные очертания дверей внутри оставлено ранее проёма в стене, и дорисовывание петель, создание комнаты можно считать было завершенным.
   Керл принялся дорабатывать рисунок, добавляя объем и массу, затем написав, что дверь деревянная, отступил на пару шагов.
   Громкий скрежет и грохот заставил нас в страхе присесть. Стены вокруг нас стали съезжаться, ломая пол и сами себя. Особо громко ломалось дерево, с оглушительным треском, но спустя пару секунд все прекратилось и моя обувь оказалась под стеной, которая и выдавила их из пола. Стоит сказать, что сдвигались только три стены, а та, в которой был проём для двери осталась неподвижна.
   - А вот и подвох,- тихо резюмировал я, еще морщась от шума в ушах.- Но, это повод и для радости - значит мы все делаем правильно.
   - Только делать надо побыстрей,- добавил Керл, но окончание фразы потонуло в грохоте падаемой двери.
   - А вот и первая серьёзная проблема,- нахмурился я.
   - Какая?
   - Петли слишком сложно сделать. Тут нужен более тонкий инструмент, чем пальцы, чтобы их нарисовать.
   Мы замолчали, пытаясь придумать выход.
   - Так решение же очевидно,- осенило Керла.- У нас есть необходимая функция. Нарисовать можно и в большем масштабе, просто потом добавить нужные размеры.
   - А как заставить сделать так, что бы они вращались?- скептически добавил я.
   - А если попробовать просто дописать это в уравнение.
   - Что дописать?
   - Ну вот я сделал все необходимые расчеты, а дальше просто написать 'смазанные маслом дверные петли'.
   - Хмм, интересная задумка, давай попробуем.
   Еще три минуты я потратил на аккуратное вырисовывание двух навесов в масштабе, примерно, один к двадцати.
   - Тогда и дверь надо по новой рисовать, уже вместе с этими петлями,- придумал я и по новой стал рисовать дверь поверх навесов.
   Когда часы начали показывать семнадцать минут седьмого я закончил последний штрих, а Керл последние расчеты.
   - Смазанные дверные петли, открывающие дверь вовнутрь и с нанесённым особо клейким составом для крепления к стене,- вслух произнес я каждое написанное слово.
   Профессор написал последний расчет на уменьшение деталей и дверь приобрела обычный вид. Подняв её вдвоём, хоть она и весила пять килограмм, мы с Керлом стали ровнять её к стене так, что бы ничто не мешало ей открываться.
   Стоило нам только прислонить к стене дверь, как все основание комнаты задрожало и стены вновь сдвинулись внутрь примерно на пол метра, а не успевшая приклеиться дверь рухнула мне на ноги.
   - Так мы никогда не закончим,- в раздражении ударил по упавшей двери ногой Керл, и тут же сморщился от боли.- Только туфли испортил,- прошептал он.
   - Стены сдвигаются с периодичностью в десять минут,- сверлился я с часами.- У нас в запасе еще есть сорок минут, что бы решить любую возникшую проблему.
   - В конце часа у нас просто не будет возможности открыть дверь изнутри,- сказал Керл, осматривая уменьшенную комнату.
   - Главное, что бы не участилась периодичность сдвига стен,- высказал я опасение,- уже бывали подобные прецеденты.
   Мы снова пару минут потратили на то, что бы зафиксировать зверь в нужном положении, и когда она навесы приклеились к стене и дверь перестала падать мы наконец тяжело выдохнули скопившееся моральное напряжение.
   Так как ни замком, ни засовом, ни даже ручкой мы заморачиваться не стали, дверь постоянно открывалась.
   - Где там тот треугольник, что ты рисовал ранее,- попросил я Керла.
   Он передал его, а я засунул его между лудкой и самой дверью, теперь она не открывалась по своему желанию.
   - Что дальше, ждем?- спросил Керл.
   - Что дальше я не знаю, но сидеть без дела определенно не стоит. У меня такое чувство, что это не все.- Я подошел к двери и открыл её.- Вот смотри, тут ничего нет, голая часть исходника комнаты. Но, если дверь и должна что-то открывать, то определённо не это, а значит, мы что-то упускаем из виду. Одну или несколько немаловажных деталей, не связанных уже с конструкцией построенной нами комнаты и двери.
   - Имеешь ввиду метафизическую составляющую?
   - Возможно. Ведь не зря же мы добавляем к стенам и прочему характерные свойства. Это должно иметь значение и для решения загадки с дверью.
   'Может вы чем нибуть поможете?- обратился я к спутницам.- Если это комната иллюзий, где можно создать почти все, что угодно, то как создать дверь, открывающуюся в нужное нам место, о котором ничего не известно?'
   'Наделить эту дверь необходимым свойством',- неуверенно отозвалась Гливека.
   'Возможно,- продолжила Эквита,- наделить эту дверь свойством открываться туда, куда она должна открываться? Имею ввиду, что так и следует написать на ней'.
   'Но ведь это слишком очевидно? У меня и самого мелькала такая мысль'.
   'Попробовать стоит, хуже быть не должно',- в обычной беззаботной манере ответила Гливека.
   Я подошел к двери, уставился на её очертания и завис, пытаясь сформулировать нужные слова. Керл также сидел на полу и что-то вырисовывал.
   - Вот,- поднялся он и протянул мне карандаш.- Думаю, пригодится.
   - Спасибо, это то, что сейчас мне и было нужно.
   Я вытянул руку и где повыше стал писать, проговаривая слова вслух:
   - Дверь должна открываться в место следующего пункта назначения Прэтора и Керла ванн Борна через минуту после окончания предложения.
   Я поставил точку.
   - Занятная формулировка,- вымолвил Керл.
   Спустя минуту ничего не произошло.
   - Что ж, видимо, это так не работает,- удручено произнёс он, а меня осенила догадка.
   - Возможно потому, что дверь уже создана и эти параметры не заложены в неё.
   - И что же, снова рисовать дверь?
   - Нет, нарисовать предмет, вроде листка бумаги, наделить его таким параметром, что бы он сливался с дверью, и добавлял ей соответствующую функцию.
   - Жаль, что эти функции не являются математическими, мне было бы куда проще понять и сделать. Чувствую себя бесполезным,- огорчился Керл.
   - А тебе встречались другие участники?- спросил я, как то не подумав задать интересующий вопрос ранее.
   - Парень по имени Альви, жутковаты человек, но немного замкнутый; Марк, типичный бюргер на пенсии, мы с ним разговорились и он поведал, что пошёл на сделку ради денег, представляешь. Первые три комнаты я прошел без напарника, когда встретил Марка, почти четыре часа назад, то почти убедился, что лучше без них вовсе.
   Пока он рассказывал, я рисовал сразу несколько листков.
   - Я знаю Марка, познакомился с ним четыре часа назад, тогда-то он и умер.
   - А что была за комната?
   Я подумал, стоит ли говорить правду.
   - Если я скажу, что в той комнате я встретил огромного паука, которого использовала как ездовое животное юная девушка, ты поверишь?
   - Если увижу лично,- подумав ответил Керл.
   - Вот именно! И Альви я встречал, когда мы попали с ним в место, где на протяжении трех часов надо решать загадки, что бы с помощью них обнаружить и открыть дверь.
   - Звучит интереснее, чем мои приключения вместе взятые.
   - Все звучит интереснее, пока не попадаешь туда сам и начинаешь метаться в поисках решений, как крыса в колесе.
   Керл удивился.
   - Прэтор, ты сказал интересную фразу, ведь именно с крысой в колесе была связана одна комната, точнее третья по счету. Я вошел в пустую и сырую комнату, где света практически не было. Посередине стоял стол с большим прозрачным пластиковым контейнером, внутри которого и находилась крыса и колесо. На столе также лежали разбросанные листы бумаг с незаконченными расчетами. Из этих расчетов выходило, что крутя колесо, крыса должна запитать замок, открывающий дверь. Но ни самой двери, ни каких либо проводов я не заметил.
   Сами расчеты были, по сути, несложные, кроме парочки особо заковыристых старых формул. Сложность заключалась в том, что я никак не мог заставить крысу двигаться, закончив все расчеты. И когда по ощущениям прошел почти час, она забегала в колесе и запищала. Я подошел к ней, а она, вот клянусь, смотрела на меня и кивала в сторону расчетов, мол, покажи их мне. Я настолько в тот момент опешил, что нераздумывая показал их, а через минуту открылась дверь, которая и вывела меня из ступора. После щелчка замка крыса остановилась, а я не мог оторвать от неё взгляда.
   - Понимаю,- усмехнулся я.- В моих приключения было не меньше таких моментов, о которых, если рассказать, будет смешно, вот только на самом деле они таковыми не были, когда происходили. Да и по опыту могу сказать, что ожидание хуже всего.
   Я закончил возиться с листками, как вновь произошло смещение стен. Мы хоть и ожидали этого, но все равно, неприятное чувство возникает, когда на тебя в замкнутом пространстве в прямом смысле напирают стены.
   Когда все успокоилось, в том числе и наши нервы, Керл подошел и посмотрел, что я написал.
   - 'Листок из тростникового пергамента формата А4 должен слиться с дверью и добавить ей ниженаписанные свойства: Дверь должна открыться в место следующего пункта назначения Прэтора и Керла ванн Борна через минуту, после слияния с дверью'.
   - Надеюсь, сработает, в этот раз. Более точной формулировки, или действия я пока придумать не могу,- сказал я и поднес листок к двери.
   Пергамент тот час же слился с дверью, не оставив даже вида своего существования.
   - А почему именно тростниковый пергамент? Это имеет особое значение?
   - Вовсе нет, просто мне так захотелось.
   Спустя минуту раздался звонкий щелчок. Замка на двери не было, а значит - это было не связано с нашей дверью. Посмотрев на Керла, и получив легкий кивок, что бы действовал я, сам-то он наверняка боялся.
   Убрав треугольник, дверь начала сама открылась, открыв нам новое помещение...
   Нет, не новое.
   - Да это же холл Дома!- воскликнул обрадованный Керл из за моего плеча.
   Да, это был он, но что то меня смущало, и я не торопился переступать порог, а в следующий миг едва успел уклониться от внезапно возникшей каменной руки горгульи. В Доме выла уже знакомая мне жуткая сирена, предупреждающая стража о нарушении правила.
   Керл завизжал и отбежал в дальний угол, а я отойдя на безопасное расстояние смотрел, как вслед за рукой появляется сама горгулья, с горящими адским пламенем глазами и неистово бьющимся гулким сердцем, отзывающемся болью в ушах. На каменной морде застыла гаденькая ухмылка.
   Спустя пару секунд, когда первый шок от появления стража Дома прошел, я выхватил Гвин и опустил его на тянущуюся ко мне руку. Тонко и жалобно звенькнув, Гвин отрикошетил и я едва успел убрать голову с траектории его движения. Горгулье это тоже не понравилось и она быстро убрала руку из комнаты. Её габариты не позволяли протиснуться в нашу каморку.
   - Быстро, закрываем дверь,- скомандовал я Керлу.
   Он подорвался с места и вместе мы захлопнули нашу импровизируемую дверь. Спустя пару ударов тяжелой лапой, казалось, дверь не выдержит этого напряжения и слетит, все затихло.
   - Он ушел?- напряженно задал вопрос, или успокаивал себя таким же ответом, Керл.
   Я отпустил дверь и посмотрел в щелку: холл пропал и вместо какого либо помещения мы вновь лицезрели серо-белое ничто.
   - Что-то пошло не так,- задумчиво произнес я.- Холл Дома не являлся нашим следующим пунктом. Получается, что любое действие для преждевременного выхода из комнаты будет преследоваться этой горгульей.
   - Тогда может, просто подождать назначенного времени и дверь сама откроется? Кажется, мы выполнили для этого все условия.
   - Можно, но разве это интересно?- задорно вопросил я.
   - Интересно и безопасно - разные вещи,- возразил Керл.- Я спокойно прошел половину отведенного времени и без всяких 'интересно'.
   'Слушай, что тебе умный человек говорит,- согласилась с профессором Эквита.- Лучше иногда просто подождать'.
   - А что, если не все условия выполнены, и в назначенное время мы начнем сломя голову носиться и впопыхах придумывать новые планы,- ответил я им обоим.- Если есть возможность действовать, я так и поступлю,- заявил я решительно и стал думать над новым текстом для двери, который сможет выпустить нас.
   - А я против предпринимания каких либо действий,- так же решительно заявил Керл и стал что-то себе рисовать.
   Спустя пару минут он уселся на небольшой стул, а я так и не смог придумать чего-то, в полной мере отражавшем бы нашу потребность выйти раньше времени.
   В дверь постучали с обратной стороны. Удивленно переглянувшись с Керлом, я вытащил затычку из зазора и дверь открылась перед моим недавним знакомым.
   - Пароль, товарищи!- торжественно произнес старичок в валенках, теплых полосатых штанах и коротком коричневом тулупе с овчиной выделкой изнутри.
   Я лишь хмыкнул.
   - Это ты к нам пришел, так что пароль с тебя.
   - А выбраться раньше хотите вы,- парировал старик в своей манере, и свистящим шепотом добавил, обращаясь к кому, стоящему, как бы, сбоку от него.- Нет, мы зададим новый пароль, оба старых неуместны и неактуальны.
   Керл смотрел то на меня, то на него.
   - А вы, собственно, кто?
   - Я тот, кто позволит вам выбраться раньше времени за небольшую плату.
   После своих ощущений от прошло раза я моментально решил, что связываться больше с этим 'добродетелем' не стану, но, поговорить можно.
   - И что за загадка на этот раз?
   - Чисто бога, поделенное на бесконечность.
   - Какого бога,- заинтересовался Керл.
   Вопрос, кажется, поставил старика в тупик. Он замешкался и о чем то тихо зашептался со своей второй половиной, воображаемой, наверное. Или же она настолько реальна, как и Эквита и сидит у него в голове.
   - Общего,- наконец ответил он, слегка неуверенно.
   Я засомневался, знали ли он сам ответ на свою загадку. Но за её решение взялся Керл.
   - Числа бога, насколько я знаю, не существует?- возразил Керл.
   - В том и подвох,- глядя в глаза старику, сказал я,- что он не имеет в виду ни одного известно нам бога. Для него бог - этот Дом. А число этого, да и любого другого дома - двадцать четыре.
   - Значит, остается бесконечность, которой нет. Во многих загадках бесконечность означается восьмеркой, а двадцать четыре поделённое на восемь: равно восьми, то есть, бесконечности. Но число, деленное на бесконечность, а в итоге бесконечность и выходит. Бессмыслица, какая-то,- огорчился профессор.
   - Нет, ответил я.- В таком случает, ответ - вечность
   - Головастый парень,- удивился старик и засмеялся.- Одно удовольствие с такими иметь дело. А то приходят, по двери стучат, орут, что им надо чего-то там. А о том, что мне надо, никто не подумал. Мне лишь бы поговорить иногда с разумным человеком.
   - Но мы не стучали, не вызывали, да и вообще, о чем речь, я не понимаю ни кто вы такой, ни чего хотите,- возмутился Керл.
   - Мой знакомый, так сказать,- ответил я с улыбкой,- которого один раз видел и век бы еще не видеть.
   Старик не обиделся на мои слова.
   - А что, разве больно было? Делал все по инструкции.
   - Было не больно в процессе, зато в следующий час я едва выжил. А место было не из простых, поэтому прости, но спасибо не скажу,- потер я место на руке, куда втыкались иглы. Видимых ран не осталось, но фантомная боль нескоро даст о себе забыть.
   - Да я и не жду спасибо. Сам пришел и согласился, а я лишь действовал по инструкции.
   - Да о чем вы вообще говорите,- вновь вмешался, раздраженный игнорированием его персоны, Керл.
   Я попытался ему объяснить.
   - Этот старик...
   - Вокираш, если что.
   - за плату твоей кровью,- продолжил я,- может помочь выйти из комнаты раньше весь остаток припишется к последнему часу. Не знаю, для чего и что произойдет там.
   - Пожалуй, соглашусь на такое предложение,- незамедлил с ответом Керл.
   - Вот и замечательно,- потер руки Вокираш.- Сейчас достану ключ,- полез он шарить по карманам.
   - Не хочу подвергать сомнению твою сообразительность, но ты слышал, что я говорил о последствиях? Неизвестно, что нас ждет в следующей комнате. Я совершил ошибку, приняв его предложение,- попытался я отговорить Керла.- Сам же только недавно говорил, что лучше подождать.
   - Но, если я дойду до конца всех испытаний, и ты тоже, то мы станем соперниками на пути к выходу. Мне сказали, что победитель может быть только один, а у тебя уже есть фора.
   Я скривился.
   - Ты рассуждаешь как один из участников, нигер - по образованию, и по жизни.
   - Сейчас мы союзники, ради совместного выживания, но не друзья,- ответил Керл,- а участники в событии, неподдающемся для осмысления обычным разумом. Мы все избранные... тьфу, заговорил как священник. В общем, ты понял, что я хотел сказать. Ты не был бы здесь, если бы не мог понять таких простых вещей.
   - Я понимаю такую вещь, как спортивное соревнование между участниками, когда на кону стоит лишь: займешь ты призовое место или нет. А здесь на кону жизнь, и, сам говорил, у меня опыта поболее, чтобы давать советы.
   Стены вновь задрожали и комната уменьшилась еще на пол метра.
   - Весело тут у вас,- изумленно вымолвил Вокираш, отпуская дверь, стиснутую обеими руками.
   А Керл подошел к старику и обернулся ко мне.
   - Ты бы и сам пошел, не имей такого опыта. К тому же, не думаю, что будет настолько плохо. Ведь ты жив.
   Я покачал головой, но промолчал.
   - Сейчас вернусь,- крикнул Вокираш, прикрывая за собой дверь.
   Это ведь уже второй, нет, третий, кто считает происходящее лишь игрой. 'Неужели им настолько просто было? И не приходилось ни разу бороться за свою жизнь?'
   'Возможно и так, существует миллионы комнат',- ответила Гливека.
   - А как тогда объяснить то, что Майкл проходил туже самую комнату, что и я? Значит, не так уж много вероятностей,- возразил я.
   'А возможно и то, что ты похож с ним больше, чем считаешь сам',- возразила мне Эквита.
   Я скривился от отвращения и сплюнул на бетонную крошку. Комната заметно уменьшилась в размерах: из пяти квадратов превратилась в три. Всего три шага от стены до стены. А уменьшится она еще, предположительно, на один метр. Хотя, если комната откроется, как обычно на пару минут раньше, то успею. Остаётся просто ждать. Сам факт появления Вокираша говорит о том, что все сделано правильно.
   - А вот и я,- обозвался старик, входя с бутылкой из прозрачного стекла.
   Я удивленно поднял брови.
   - Это всего лишь чай, не волнуйся.
   - Прозрачный?
   - Из чего есть, из того и варю,- сварливо ответил он.
   - А из...
   - Даже не спрашивай, не скажу. Секрет,- подмигнул он.- Но, вкус невероятный. Сколько еще у тебя времени?
   - Семнадцать минут до конца часа.
   - Значит, пятнадцать, если округлить.
   Он повернулся к двери и прикрепил к ней бумажку, после чего дверь просто исчезла, а на её месте возникла стена.
   - И что это значит?- округлил глаза от удивления я.
   - Ничего страшного, просто у меня приказ - не выпускать тебя из этой комнаты. Или ты можешь согласиться на предложение Бога,- благоговейно произнес Вокираш.
   Я заметил, что от моей руки потянулась тоненькая фиолетовая линия к голове старика. Эквита действует, уже хорошо.
   - И что за предложение?- решил поговорить я, пока Эквита занималась своим исследованием.
   - Погоди, давай сначала чайку,- достал он карманов тулупа пару алюминиевых кружек и разлил тягучую жидкость по ёмкостям.
   Протянув одну мне, он залпом выпил свою. Я понюхал: приятный сладковатый аромат. Хотя, я нахожусь в комнате иллюзии, и любой аромат наверняка ненастоящий, поэтому и не притронусь. Был уже печальный опыт принятия еды и питья в Доме.
   - Не хочешь?- удивился Вокираш, забрал мою кружку и выпил её.- Как хочешь. Так вот, Бог предлагает тебе сделку: ты больше не наносишь ущерба, возвращаешь дочь, отдаёшь под суд ту сущность, что тебе помогает; взамен Бог обещает сделать тебя одним из ранговых специалистов своего чрева. Говорит, ты заслужил.
   Я хмыкнул.
   - И все?
   - И все, вроде.
   - Без согласия на эти пункты я, получается, не выйду из комнаты и останусь в ней навсегда?
   - Я не знаю, где ты останешься навсегда, но в том, что даруемых тебе привилегий не будет - в этом уверен.
   Он налил еще одну кружку, выпил её и уселся на пол, подальше от стены.
   Линия, соединяющая мою левую руку и голову Вокираша, прервалась, и Эквита принялась за доклад.
   'Я удивлена,- начала она.- Такого раньше не видела, что бы... но начну по порядку. Это человек, самый настоящий, но является духом Дома. К тому же, он не совсем человек. Каждый его орган, каждая клетка его тела помимо человеческой части ДНК имеет и собачью. Особенно это проявляется в таких органах, как сердце и мозг'.
   'Мутант, или гомункул, безумное творение Дома?'
   'Не думаю, что его сотворил Дом. Кажется, он был участником, но слишком много времени прошло и воспоминания о его настоящей жизни находятся глубоко в подсознании и достать их может только он сам'.
   Я понимал, что Эквита еще что-то хотела сказать, но дослушивать не стал.
   - Дом - по моему, или по твоему - Бог, является тебе хозяином? Я имею в прямом смысле - хозяином, как человек для собаки,- выделил я последнее слово.
   Вокираш сперва побледнел, затем покраснел, и снова побледнел. И вот теперь в его глазах я явно читал то, из-за чего этот старик мне не понравился с первого взгляда: хитрость, блуждающий трусливый взгляд и глупость, превозносимая им самим, как мудрость.
   Он не ответил на мои слова, лишь шмыгнул носом и налил еще кружку. Я не собирался так просто здаваться, не потреплю, что любой, кому вздумается запереть меня - будет еще и правила диктовать.
   - Почему ты боготворишь Дом? Разве не он тебя сделал таким?
   - Нет,- огрызнулся Вокираш, отрицанием, больше похожим на собачий лай.- Таким меня сделали люди еще очень давно и я очень рад, что могу отплатить им той же монетой. А Хозяин дал мне лишь средства и инструмент для этого.
   Осталось тринадцать минут до нового часа. Если не получится уболтать за это время, то подерёмся.
   - Хорошо, а есть ли что-то, что могу предложить тебе я, и ты меня отпускаешь?
   - Только кровь для Хозя... Бога,- опомнился он.
   - А прочие условия?
   - Они остаются в силе. Решение закрыть тебя здесь принял не я, да и полномочий у меня таких нет.- Он поднялся с пола.- Если больше нет вопросов, я, пожалуй, пойду,- он избегал смотреть мне в глаза и сразу повернулся к стене.- Думал, вот, хороший человек, в кои-то веки, а на деле хуже собаки.
   - И спасибо за это можешь сказать своему хозяину,- продолжал я давить на найденную мозоль.
   - Он не хозяин мне,- ощетинился Вокираш, даже шерсть на тулупе, казалось, стала дыбом, а он сам пригнулся и чуть ли не встал на все четыре ноги.
   Но вспышка прошла и он прислонился к стене.
   - Ты никуда не пойдешь без меня,- спохватился я и в прыжок оказался рядом с ним.
   Схватив Вокираша за шкирку, я откинул его а середину комнаты.
   - Ты можешь меня выпустить, если обладаешь своей волей. Если человеческого в тебе больше, чем от собаки.
   - А может, мне не хочется выпускать тебя?- звонко пролаял, или сказал, я не совсем разобрал.
   - Почему?- спокойно сказал я, хотя внутренне весь собрался отражать нападение.
   Вокираша этот вопрос поставил в тупик настолько, что все собачье исчезло из его вида и он просто осел на пол.
   - Ты еще спрашиваешь?- он почесал затылок.- Ну, наверное потому, что ты оскорбил меня.
   - Я не хотел тебя оскорбить, лишь вывести на чистую воду твою вторую сущность, с которой ты иногда переговариваешься. И понять, к кому следует обращаться за помощью, а к кому за дракой.
   Казалось, Вокираш успокоился, разговаривал спокойно, но в следующий миг он вновь ощетинился и зарычал. Карие глаза перестали быть глазами человека, а запылали яростью. Грубые руки покрылись шерстью и выронили на пол звякнувший ключ, а бородатое лицо утратило выражение человеческой адекватности, и стало маской умалишенного зверя.
   Он залаял на меня, зарычал и стал приближаться, хотя места тут и так мало было, особенно, когда он стал на все четыре лапы и вытянулся в длину. Нас разделяло расстояние в полметра.
   - Видимо, твоя вторая половинка хочет обладать не меньшими правами на управление телом,- проговорил я, доставая из-за спины Гвина.
   Пусть Вокираш и не был особо умным, честным и храбрым, и волевым, и сильной личностью и... не, на этом его достоинства заканчиваются. В общем, мне не хотелось причинять вред тому, кто пришел за ко мне за обычной беседой, да еще с гостинцем. Все-таки, его человеческая сторона была настоящей человеческой, а недостатки являлись следствием противоположной, чуждой натуры.
   - Вокираш!- попытался я воззвать к старику, но собака зарычала, слизнула с пола небольшой ключик, и, открыв пасть, прыгнула на меня.
   Не успев поднять меч для атаки, я лишь выставил его перед собой и собака, ухватив пастью лезвие, рванула его на себя. Я лишь с трудом удержал Гвина, едва не полетев вперед головой, но, когда собака отпрыгнула, я проявил не меньшую проворность, прыгнув за ней, и ударив со всей силы лезвием по хребту. Но меч звякнул, словно от соприкосновения со сталью и отрикошетил и вот в этот момент от полученной вибрации я не удержал Гвина, и он воткнулся в сосновую стену.
   'Занятно',- подумал я, но паниковать еще было рано.
   Собака, не прекращая злобно рычать и лаять, что в столь малой комнате при его басовитом гавканье находиться то еще удовольствие, и прыгнула к мечу, выхватив его пастью из стены и кинув себе под передние лапы. Он злобно ухмыльнулся пастью, мол: что теперь будешь делать. Но в следующую секунду с диким воем отпрыгнул в сторону, пританцовывая на задних лапах, а Гвин продолжал лежать на полу, красный и пышущий жаром. Не мешкая, я схватил его и нанес новый удар по морде, еще не пришедшей в себя собаки, и опять безрезультатно.
   'У него уязвимое место на груди, там, где у старика был незастегнут тулуп',- помогла Гливека.
   'Откуда тебе знать'?- спросила Эквита.
   'Простейшие врожденные аналитические способности',- вяло ответила она. Нет, с ней действительно происходит что-то странное. Либо она такая и была, просто прикрываясь веселой бравадой. Позже следует основательно с ней переговорить.
   Все еще пританцовывая, собака оправилась от ожога и опустив хвост, пуская слюну изо рта смотрела на меня не отрываясь. И как же его перекинуть на спину? Либо...
   Стены вновь начали смыкаться, но собака не обратила на это внимания, совершив сильный прыжок, нацеленной мне в горло острозубой пастью. Но я ожидал такого поворота и уклонился в левую сторону, и держа меч в правой руке подставил его под летящего зверя.
   Гвин вошел в плоть заскулившей твари, но уперся в спину, покрытой необычной шерстью. Упав на бок он больше не шевелился, лишь тихонько поскуливая. Я осторожно приблизился и дал пару пинков противнику, и когда агрессии не последовало подошел вплотную.
   Послышалось неразборчивое бормотание, заглушенное последней секундой сдвигания стен. Видимо, Вокираш пришел в себя, только выбрал неудачный момент для этого. Я наклонился над его телом, принявший его обычный человеческий вид.
   - Вырежи моё сердце,- попросил он со слезами на глазах.- Хочу умереть человеком.
   - Если я вырежу сердце, разве ты не умрешь раньше? Может не стоит горячиться, Дом, твой Бог исцеляет же людей.
   - Я дважды не справился с задачей, сомневаюсь, что он сделает мне одолжение,- прохрипел Вокираш, выплевывая кровь, наполнявшую рот.- Вырежи сердце, в нём не только часть меня и моей сущности, но и часть Бога, живущего в сердце каждого, только не у каждого в сердце есть глубина...- она захрипел и глаза его вмиг остекленели.
   Я прикрыл его веки.
   - Не думаю, что стоит выполнять такую просьбу,- обратился я к Эквите.
   Она уже задействовала свой сканер по телу Вокираша и вынесла вердикт.
   'Но придется: ключ в находится в его сердце'.
   - Как это так?
   'Возможно трансформация еще не завершилась, когда он глотал ключ'.
   - Я, может, и террорист, и убийца, но никак не мясник,- искал отговорки тому, что делать мне в любом случае придётся.
   Я стоял и смотрел на бездыханное тело еще с минуту, после чего собрал волю в кулак и присел перед трупом. Развернув Вокираша на спину я вытащил Гвина из центра груди, разрезал одежды, освобождая грудь и прикинув, где находится сердце воткнул меч рядом. Послышался неприятный хруст ломаемых рёбер, кровь из прилегающих артерий начала выходить наружу толчками, но не брызгая, внутреннее давление в теле совсем ослабело, а через пару минут и вовсе исчезнет.
   Теперь действовать следовало аккуратно, что бы не повредить сердце. Не знаю почему, ведь мне из него только и надо было достать ключ. Хотелось хоть как то искупить вину за явные оскорбления в последние минуты его жизни. Хорошо, хоть рубашка была с коротким рукавом, иначе я вконец измазал её в крови. Но вот штанам опять не повезло, хотя после комнаты пару часов назад, где я сидел в лужах крови, уже ничего не имело значения.
   Ломая руками остатки защищающих сердце рёбер я увидел свою цель: большой, красный и неживой орган. Запустив руку под него я с силой дернул, отрывая желудочки от кровеносный вен и артерий. В тот же миг тело покрылось черными пятнами и осыпалось прахом.
   - Хоть Дом его и не считал за хорошего исполнителя, но смерть еще одного уникального существа не пройдет мимо него,- вслух подумал я.
   'Отец может куда подальше засунуть все свои претензии,- со злобой откликнулась Гливека.- Ненавижу его. Он не хочет, что бы я выбралась, и особенно его бесит то, что моим выбором стал ты. Кстати, как интересно получается,- хмыкнула она,- Ты принял в себя иномирового духа и учишь её человеческим эмоциям. Я сама, как бы, знакома, с ними, но не всегда могу дать определение тому, что чувствую, а вот Отец, за всю свою жизнь, да и его, наверно, тоже, он никогда не был зол, сердит, огорчён, обеспокоен, или боялся чего либо. Но ты заставил его прочувствовать все это, пройти через то, что чувствуют находящиеся в нём духи и участники'.
   Я отряхнул сердце от остатков крови, с интересом слушая откровения Гливеки.
   'И за это он мстит, что также является частью проявления человеческого начала. Отец изжил себя, как высокоорганизованное существо',- подытожила Гливека.
   - Или вышел на новую ступень развития,- возразил я.- Чтобы любому разуму развиваться, надо пробовать что-то новое, совершать ошибки и учиться на них. Дом допустил не одну ошибку со мной. И я все сделаю, чтобы они были последними.
   Я посмотрел на сердце и чуть не выронил его, испытав отвращение - оно мягко запульсировало в моих руках.
   - Мне что, надо его разворотить, чтобы найти ключ?
   Тишина, никто не отвечает.
   'Похоже, оно говорит со мной',- ответила Эквита.
   - В смысле?
   'В смысле - как Гвин, пока ты не научился понимать его сам'.
   - Ладно,- осторожно держа сердце, вымолвил я,- и чего оно хочет? Неужели выбраться?
   'Нет, или не совсем, оно просто хочет жить'
   - Понятно! И что оно даст взамен?
   'Откроет эту дверь и, говорит, что может еще кое-чем помочь, если...'
   - Возьмём с собой, я понял. Обычная история. А спроси, чьё это сердце? Собаки или Вокираша?
   Сердце собаки, взращенноё в теле человека, наполненное божественной ясностью Дома.
   Непонятно, я прочитал эти слова на сердце, или оно прочитало их в меня, я не удивлюсь ни одному из вариантов.
   'Сердце собаки, взра...',- начала Эквита.
   - Спасибо, я уже услышал ответ,- перебил я её.- Теперь, главный вопрос - как использовать тебя,- уставился я на пульсирующий орган,- чтобы выйти отсюда.
   Молчание.
   - Эквита?
   'Что?'
   - Оно ответило?
   'Да'.
   - Оно ответило 'да', или это 'да' - просто ответило? Насчет первого попрошу поподробнее.
   'Откуда мне знать, услышал ты или нет,- раздраженно ответила она.- В общем, подойди к стене, где была дверь...'
   Я подошел, сердце в руке забилось быстрее.
   '... приложи к этому месту сердце и слегка надави'.
   Я так и сделал.
   Медленно, очень медленно из сердца начала точками выдавливаться кровь, расходящаяся по контурам двери. До открытия комнаты оставалось еще четыре минуты, так что можно и подождать, наблюдая за интересной картиной,- как кровь бежит вверх, оставляя за собой кровавые полосы а следующие полосы закрашивают предыдущие, создавая плотный слой.
   Через две минуты все было закончено.
   'Оно просит не оставлять его здесь',- перевела невидимый и неслышимый голос Эквита.
   - Не оставлю,- буркнул я, и когда замок щелкнул, я быстро прошел через неё, закинув сердце в карман штанов, к кристаллу, забыв посмотреть на время.
  
  7:00 - 7:43
  Превью ?18
  
   - Хочу стать умным инженером,- чванливо вымолвил молодой человек.- Уметь проектировать всякие штуки, типа как показывают в фильмах про маньяков, механические ловушки, типо такого.
   - Умное желание...
   - хорошее...
   - оно поможет нам...
   - когда ты попадешь...
   - на испытания.
   Ему не нравилась эта их манера изъясняться, и он с отвращением скривился, но слишком уж заманчиво звучали их условия. Они дадут мне способность стать неуловимым маньяком, а взамен хотят лишь одного свободного дня, для пользования его дарованными способностями спустя пару недель.
   - Да, да! Делайте уже своё дело, а о моей части сделки поговорим потом.
   Троица в капюшонах переглянулась.
   - А ты понимаешь, что заключив договор не сможешь избежать наших условий?- без запинки произнёс средний, явно ошарашенный таким отношением.
   - Говори проще. В общем, кароче, я понял, не тупой, и согласен. Давайте уже.
   Будущий участник прикрыл глаза, в ожидании чуда. Но ничего не происходило, и в нём стала закипать ярость. Ну щас он им покажет.
   Открыв глаза, он увидел лежащие перед ним книгу по механике, и зачетную книжку, заполненную одними пятёрками, с красным дипломом об окончании техникума по специальности автослесарь.
   'Машина - тоже механизм, для начала освой её' - гласила оставленная записка.
  
  
   Вспомнив об этом, когда оказался в новой, удивительной обстановке, и облегченно вздохнул: ничего плохого не произошло, за ранний выход.
   - Как ты оказался здесь одновременно со мной?- услышал я знакомый голос Керла.- Я ведь секунду назад всего прошел через дверь.
   Вид у него был почти как у меня после этой процедуры: бледный, измученный, весь покрытый потом.
   - Я смог уговорить выпустить меня пораньше,- солгал я.- Смотрю, процедура доставила тебе удовольствие?
   - Ещё какое,- пробормотал Керл.
   Мы стояли в небольшом, чуть меньше прошлой комнаты, стеклянном помещении. Вокруг ярко, но без тепла, светило весеннее утреннее солнце, а вокруг нашей стеклянной тюрьмы шумел густой лиственный лес.
   Комната, несмотря на то, что была небольшого размера, так еще и разделялась стеклянным барьером, который я заметил, лишь когда ударился в него носом. В одной части находился я, в другой Керл ван Борн. И на этом разделительном стекле на уровне груди был нарисован черный квадрат с белыми цифрами от 1 до 25 в произвольном порядке. Но, я подозревал, что каждая цифра - отдельный квадрат, и через весь рисунок пролегала белая диагональ - от верхнего левого угла, до нижнего правого.
   - Загадка явно связана с чем-то, по вашей части, профессор,- обратился я к напарнику.
   Но его, похоже, заботило только собственное самочувствие. Он прислонился лбом к прохладному стеклу и закрыл глаза.
   - А я разве не говорил, что так и будет?- с толикой злобной иронии сказал я.
   Он лишь отмахнулся рукой и продолжил постанывать.
   - Ээ, нет, мигом приходи в себя и начинай думать. Меня твои проблемы касаться не должны. Раз ты сам говорил, что мы как участники должны спасаться вместе, а выигрывать поодиночке. Так вот, для начала смотри сюда, и что б я ни слова не слышал о том, что у тебя болит, ясно?- выплеснул я на него часть своего скопившегося напряжения.
   - Да, да, знаю,- вяло ответил он и подошел к загадке.- Ну, чем я смогу тут помочь? Белый квадрат, без каких либо обозначений. Похож на кубик рубика в плоскости, но без цветных кубиков.
   - Белый, говоришь,- потрет я лоб.- А вот у меня черный квадрат с цифрами.
   - Нужна какая нибуть подсказка. Там же выход?- указал он на часть леса перед нами с едва видимой тропинкой.
   Я присмотрелся, но свет от солнца, проникавшего сквозь деревья, слепил глаза и я, лишь ощупав вокруг нужного места, рукой наткнулся на пустоту.
   - Вроде да. Но, подозреваю, мы не сможем перейти друг к другу в камеры и посмотреть на загадку с разных ракурсов.
   - А значит, требуются командные действия,- подытожил Керл и направился к своему выходу.
   Сделав пару шагов, он вздохнул полной грудью, вспоминая, видимо, как пахнет лес, ведь в этой комнате присутствовали обычные затхлость и мрачность, несмотря на светившее солнце. Хорошо, что хоть дыхание приспособилось к этому воздуху, и не без помощи Эквиты.
   Сделав еще пару шагов, пока я смотрел на свой путь, Керл закричал от боли и я успел увидеть, да и услышать, как упал рояль на голову моего напарника. Через мгновение соседняя тропинка вновь была чистой, а Керл оказался в своей части клетки, все еще крича.
   - Что случилось?- забеспокоился я.- Там ловушки, растяжки?
   - Двадцать два,- тяжело дыша и всхлипывая вымолвил Керл.
   - Что?
   - Число двадцать два, я увидел его перед тем, как умереть,- простонал он.- Голова дико раскалывается. Этой боли не было... до смерти.
   Я скептически отнёсся к его заявлениям о боли, ведь мне приходилось умирать и возрождаться при битве с Гливекой.
   - От чего я вообще умер? Я так и не понял,- поинтересовался умерший.
   - На тебя упал рояль,- ухмыльнулся я.
   - Смейся, смейся. Вот иди и сам попробуй.
   - Погоди, ты назвал число,- я подошёл к своей загадке.- Оно находится ровно по центру.
   Я нажал на цифру.
   - Что ты сделал?- поинтересовался Керл.
   - Нажал на названную тобой цифру,- я посмотрел на свой квадрат, где цифра исчезла и на её месте проявился белый квадрат.
   - У меня появилась твоя цифра, и в центре возник черный квадрат,- подтвердил наоборот мои наблюдения Керл.
   Больше ничего не произошло, на какие бы цифры я, или Керл не нажимали, повторялось обратное действие. Меня стали терзать смутные подозрения, что нужно для того, что бы появилась подсказка.
   'Это плохая идея, я прав?' спросил я мнения своих советников.
   'Плохая, но единственная',- отозвалась Эквита.
   'Была бы здесь просто дверь наружу, сердце могло бы помочь. Но её не видно. Может она в конце пути'.
   'Эквита, слетай на разведку, а я пока начну... умирать, что ли'.
   Я сделал пару шагов по тропинке и едва успел заметить, как на меня с двух сторон налетают стены.
   Боль я успел почувствовать, но мимолетную, а вот боль в голове действительно стала ощутимой, в районе висков.
   - Ну что, как ощущения?- ехидно спросил Керл.
   - Бодрящие,- весело ответил я, пытаясь вспомнить, что было перед моей гибелью. Но кроме пустоты ничего не мог вспомнить.
   - Видел что нибуть?- задал тот же вопрос, задавал себя и я Керл.
   - Нет, но попробую еще.
   - Мазохист,- пробурчал профессор.
   - А тебе тоже не мешало бы идти дальше,- прикрикнул я на него.- Нечего стоять и смотреть. У каждого своя дорога, но цель одна и та же.
   - Ладно, нечего так злиться,- обиженно отвернулся Керл и подошел к своему выходу, а я к своему.
   Воспоминания были совсем свежими, и ощущения, как стены касаются сперва твоих плеч, затем боль, давление на голову и я уже вновь целый и невредимый. Я смотрел на примерное место активации ловушки и не видел никаких видимых её рычагов. Возможно, под землёй нажимная плита.
   Я приблизился к нужному месту, пока ничего не произошло, и сделал длинный прыжок. За спиной я услышал громкий треск и грохот столкнувшихся плит, от которого ёкнуло сердце, и в тот же миг послышался сбоку громкий звон упавшего рояля и крик боли Керла. Продолжая стоять на одном месте, я приводил в чувство свои нервы, после пьянящего чувства избежания смерти.
   - Увидел что нибуть новое?- крикнул я напарнику.
   - Снова тоже число и еще большая головная боль,- тяжело прошептал он в ответ.
   Я подозревал, что через секунду меня ждет тоже самое, и сделал шаг вперёд.
   Ничего не произошло.
   Ещё шаг... и я уже лечу в глубокую яму полную длинных тонких копий, пронзивших каждую конечность, каждый орган моего тела. Я почувствовал адскую боль, но не успел даже закричать, как потерял сознание и пришел в себя с сильной болью в висках и ощущением, что я что-то пропустил.
   'Перед смертью ты видел цвет, вроде желтый',- прояснила Эквита.
   'Что значит - вроде? Ты же из мира, где главную роль играет цвет'.
   'Да, и у нас цвета не носят таких смешных названий, вроде: желтый, аквамариновый, оранжевый и десятки других названий. Но, да, я уверена, что это был именно желтый'.
   - А ты что нибуть новое увидел?- беспечно, словно ему было все равно, спросил Керл.
   - Желтый!
   - Цвет? Получается, двадцать два - желтый? Хмм.
   Он задумался, а я посмотрел на черно-белый квадрат и тоже задумался. Если каждой цифре соответствует цвет, а цифр немало, неужели придется умирать двадцать пять раз? Да еще и успеть двадцать четыре раза избежать уже пройденные ловушки.
   - Это похоже на логическую головоломку,- задумчиво произнес профессор.- Нам нужно четыре цвета и следует расположить их в определённом порядке, чтобы один цвет никак не соприкасался с другим.
   - Почему четыре цвета?
   - Потому, что это логично,- раздраженно ответил Керл, пытаясь и себя показать действенным человеком, в отличии ничего не понимающего меня.- Число квадратов ведь двадцать пять? А четыре умножить на пять равняется - двадцати пяти. Надо узнать все четыре цвета и тогда я смогу расположить их в правильном порядке. И числа необязательны.
   - Намекаешь на то, что тебе необязательно больше действовать дальше, рисковать стоит только мне?
   Керл слегка замялся, значит, я прав в своей догадке.
   - У тебя это лучше выходит, чем у меня, и...- он замолчал.
   Наверняка он хотел сказать о том, что не очень хорошо себя чувствует после процедуры, но, памятуя о моих словах - счел за лучшее промолчать.
   - И что?- решил надавить я.
   - И пару раз я, все же попробую,- сдался он под моим суровым взглядом.
   - Тогда могу дать совет: перепрыгивая те места, где лежит ловушка с разбега и постарайся не делать больше одного шага после.
   Я повернулся к своей тропе и начал морально готовиться к длинным прыжкам и новой смерти. Все таки жесткая комната, по меркам Дома, ведь что бы узнать подсказку, надо испытать боль, иначе останешься в ней.
   Сбоку упал рояль, но Керл был еще жив. Я вздохнул, выдохнул и, разогнавшись, сделал один прыжок и сразу второй, перепрыгивая яму.
   Я осмотрелся, и заметил, что метрах в пятнадцати впереди тропинка обрывается, точнее, на её месте растет странного цвета дерево: серый ствол с зелеными прожилками по нему, будто жидкий мох растекся после дождя.
   Теперь у меня не было преимущества в прыжках с разбега. И, если я правильно понимаю последовательность, сейчас мне умирать нежелательно ради своего самочувствия. Вдохнув, я прыгнул и пролетел через невесть откуда возникшее облако черного дыма. Успешно пролетев эти два метра я выдохнул, после чего только и успел заметить блеснувшую перед лицом тонкую серебристую проволоку, обхватившей моё горло и поднявшее резко над тропой. В отличии от прошлых двух смертей эта не была быстрой. Проволока на шее затягивалась все туже и туже, постоянно подбрасывая меня над землёй. Я задыхался, но успел умереть от того, что голова просто отделилась от тела. Я успел заметить своё безголовое тело, недалеко от стеклянной комнаты, все еще находясь в кровавом тумане, но спустя доли секунды все прошло и тело моё оказалось при мне, как и внезапный, сильный удар височной боли.
   'Я не заметил никакого цвета',- огорчённо сказал я Эквите.
   'Его и не было, кроме красного тумана в твоих глазах. Но сомневаюсь, что это является подсказкой'.
   Керл стоял в соседней камере и стонал, держась руками за голову, затем закричав, резко сорвался с места и пропрыгал рояль, непонятное существо, распахнувшее свою пасть из под земли; а вот на прижавшую к ближайшему дереву, покрытому блестящими лезвиями, волну воздуха ничего не мог противопоставить, и через секунду в разные стороны полетели кровавые ошмётки, исчезнувшие через мгновение.
   - Я не могу больше этого выносить. Такое чувство, будто голова сейчас взорвется,- пожаловался Керл.
   Бросив взгляд на часы, показывавшие четырнадцать минут восьмого, я кивнул.
   - Согласен, можно пару минут передохнуть.
   - Скажи, зачем они так поступают?- задал обычный для этого места вопрос Керл.
   - Ты ведь профессор. Должен понимать причины и следствия и попал ведь сюда не потому, что вызвался добровольцем, а потому, что захотел того, чего получить своими силами не мог.
   - Я всего лишь хотел понимать цифры, математические уравнения и формулы. Я никак не рассчитывал, что моя просьба тем людям будет выполнена.
   Послышался легкий, но отчетливо слышный щелчок, и по нам обоим прошла сильная волна электрического разряда, а с неба, того просвета, что виднелся среди крон деревьев, загремел гром.
   - Мне кажется, или кому то не хочется, что бы мы сидели без дела?- раздраженно прокомментировал я событие, поднимаясь с пола.
   - Жаль, что в Доме нельзя услышать настоящие приятные запахи, как, хотя бы, освежающего грозового дуновения,- замечтался Керл.
   Ему, кажется, не доставило особых неприятностей этот разряд. Как, впрочем и мне.
   - Только мысль о настоящем, свежем воздухе и не даёт мне до сих пор сдаваться,- слегка слукавил я, но после слов Керла я действительно с огромным трудом вспомнил этот аромат и чувство, которое оно дарит.
   Когда я отсюда выберусь - это день можно будет считать своим вторым днем рождения.
   - Эй, у меня голова теперь не так сильно болит!- радостно воскликнул Керл, я согласился с ним.- И сил прибавилось. Если это они сделали в качестве наказания, то ошиблись со средством его достижения.
   - Тогда продолжим...- я хотел сказать умирать, но врядли Керл оценил бы шутку и решил недоговаривать фразу до конца.
   Я сосредоточился на своей тропе и задумался, почему - не увидел подсказки в прошлый раз, или моя догадка неверна, что цвет появляется через одну ловушку.
   Сделав длинный прыжок через смыкающиеся плиты, через яму, я намеренно попал в черное облако и мгновенно стал задыхаться, зрение пропало, а кожа стала просто стекать с костей. И снова красный туман перед глазами.
   Нет, это был не туман уже, очнувшись попытался вспомнить я.
   'Эквита, спасибо большое, за твою помощь',- в который раз поблагодарил я спутницу.
   'Главное - выберись из этого места. Осталось недолго уже',- ответила она.
   - У меня новый цвет,- крикнул я уже умирающему на своей тропе Керлу.
   - Восемь,- добавил он свой вклад.
   На панельке восьмёрка была самой крайней цифрой: в правом нижнем углу.
   - Красный,- сказал я Керлу.
   - Забавно это работает,- после небольшого молчания произнёс он.- Стоило тебе произнести что это слово, что прошлое - желтый, как оно тут же появлялось на моей панели.
   - Где появилось?- спросил я.
   Он поднёс палец к месту на своей стороне, прямо под средним желтым квадратом и нажал. У меня теперь также высветился красный квадрат, но пропала цифра. Я помнил, она находилась и по наитию, зажав красный квадрат, перетащил его на нужное место.
   - Как на старых смартфонах,- усмехнулся я.
   - Это что?
   - Гаджеты для общения и многих других средств досуга, более чем столетней давности.
   - Занятная, наверно, была вещь, сейчас такого нет. Хотелось бы пожить в том времени,- размечтался Керл.
   - Каждое поколение считает, что раньше было лучше,- заметил я.
   От меня отделилась тонкая фиолетовая линия Эквиты, ушедшая вдаль по тропе.
   'Я кое что заметила чуть ранее,- сказала она.- Сейчас проверю, а ты пока не ходи дальше'.
   'Побыстрее,- поторопил я её.- У нас времени не так уж много, что бы его растрачивать'.
   - Что у тебя с глазами,- ахнул Керл.
   Я не мог ему точно ответить, так как не имел при себе зеркала, уже и раньше мне об этом говорили, когда Эквита проявляла активность.
   - Гетерохромия,- соврал я, ожидая, что профессор математики не разбирается в генетике.- Проявляется, когда я чем-то сильно взволнован.
   - Понятно.
   Мы разговаривали с ним совсем обычно, словно и не было того разногласия пол часа назад, и я который раз уже задумывался - а не все ли равно мне на других участников? Почему мне хочется, чтобы обо мне составляли положительное мнение.
   Я знал, что ответ кроется в моём роде неблаговидной деятельности, и мнением отдельных людей я желаю компенсировать мнение большинства, но это настолько глубоко вошло в мою личность, что иногда я просто забывал о причинах своих поступков. Вот так и с Керлом: неплохой, в целом, человек, со своими тараканами в голове, как и Альви, и Имнен, Квинт.
   - Продолжим?- оторвал меня от размышлений о формировании своей личности Керл.
   - Погоди минутку, еще отдохну.
   Вот только мы уже стояли так не одну минуту, и новый щелчок возвести о том, что произойдёт: новый, более мощный разряд электричества прошел через мою руку, прислонённую к стеклу. Волосы по всему телу встали дыбом и наэлектризовались. Движение ногами отдавалось треском и покалыванием в волосах на них.
   Легкая головная боль вновь ушла, а когда и шок прошел, я осел на пол с трясущимися руками. Керлу тоже досталось, только больше, в его шерстяных одеждах.
   От раската грома хотелось вжаться в самый дальний угол Дома. Стекло завибрировало так, что я забеспокоился, как бы оно не треснуло совсем. Хотя... нет, это было бы не к лучшему, так как панель, на которую вводятся данные от подсказок тоже находится на стекле.
   - Знаешь, мне перехотелось сидеть,- слегка запинаясь от онемения языка сказал Керл.- И, кстати, ты заметил странную последовательность: цифры появляются через одну смерть.
   - Я тоже поначалу так думал. На первой ловушке у меня не было ничего, на второй был желтый. Третью я первый раз перепрыгнул, а оказалось, что на четвертой ловушке тоже ничего нет. И вернувшись снова к третьей, я обнаружил красный. Поэтому не факт, что существует определённая последовательность.
   - Жаль!- огорчился Керл.- Но, это тоже последовательность, просто нестандартная, и для её решения нужно больше данных.
   Он повернулся к своей тропе, а я уже забеспокоился, почему Эквита так долго.
   'Уже все,- прервала она свою исследовательскую жилку.- Обнаружила я преинтереснейшую вещицу. В том дереве, что на конце тропы есть дверца, закрытая на замок и через него я пробиться не могу'.
   'Почему?'
   'Дверца - часть сейфа, а сам сейф окружен сетью проводов под напряжением, создающих сильное электромагнитное поле, через которое я пройти не смогу. Я даже от напряжения тебя защитить не могу, даже наоборот - прячусь поглубже в твоё тело, чтобы меня не вынесло потоком статики'.
   'Но ты же сможешь вернуться, случись такое'?- обеспокоился я.
   'Смогу, но не сразу. Человеческое тело может долго хранить электрический заряд'.
   'Буду знать, если что случится'.
   - Смотри на стекло, Прэтор,- указывал Керл пальцем на верх стеклянной клетки.
   - И что там,- приглядевшись, ничего не обнаружил я.
   - Небольшая трещина. Возможно, тебе не видно её с твоего ракурса. И я не считаю, что это хорошо.
   - Ты прав, лучше не допускать учащения этого явления.
   - Тогда надо двигаться.
   Ещё десять минут назад я чуть ли не пинками заставлял его идти вперёд, а теперь он подгоняет меня.
   - Мне надо проверить кое что в конце тропы. Я в последний раз дошел почти до половины полосы ловушек и заметил на дереве в конце необычную вещь. Как я уже говорил: логично - не значит правильно. То, что мы умираем для получения подсказки является логичным, так как идёт видимость продвижения. Но что, если ответ в самом конце и нужно добраться до него.
   - Понимаю! Но если дерева два, то и мне необходимо сделать то же самое. Не может же отгадка крыться всего в одном месте.
   - Дерево всего одно нужное.
   - Все равно, в ходе продвижения к концу тропы нам придется еще не раз умереть. Ведь никто не говорит - какая ловушка будет следующей.
   А это он дело сказал. Как же справиться с этой проблемой?
   'Гливека'!- позвал я девушку.
   'Да?'
   'Отлично, ты согласна, приступаем немедленно',- интересно, как она отреагирует.
   'Эй, к чему приступаем и на что я согласилась? Я тут бьюсь над не меньшей проблемой - как противостоять Отцу',- возмутилась она.
   'Я просто пошутил, не волнуйся,- успокоил я её, гадая, что же она такого может придумать.- Нужна твоя помощь в активации всех ловушек разом. Это ведь не сложно для тебя?'
   'Мне не сложно,- подумав ответила Гливека.- А вот тебе будет больно'.
   'Почему?'.
   Послышался щелчок и через нас с Керлом прошел очередной, более мощный, но еще терпимый заряд электричества. Я мигом зажал уши, и не зря,- моё сердце с ритма сбилось, когда загрохотал гром и задрожало абсолютно все.
   Я бросил быстрый взгляд на стекло и обнаружил по меньшей мере три крупные трещины.
   На стеклянный потолок ударили первые капли дождя, и за кронами деревьев я увидел медленно тянущуюся грозовую тучу, освещаемую мягких светом восходящего солнца. Наверняка, прекрасное зрелище, если наблюдать откуда нибуть с опушки леса.
   'Потому, что ловушки активируются при прохождении активного разума определённой черты, и закрываются, когда он покидает их. А теперь представь, что я посылаю частичку твоего разума на все ловушки сразу, и тебе, надо будет, превозмогая дикую головную боль проскочить их, адекватно оценивая обстановку'.
   Стоило только представить, какие ощущения меня ожидают - стало дурно.
   'Я привычный к разным видам боли, поэтому - приступаем немедленно'.
   На часах было двадцать три минуты восьмого и пробовать другие варианты еще было время.
   Керл немного замедлил меня.
   - Ты заметил, что трещин стало больше? Еще пара таких разрядов и стекло рассыплется, а вместе с ним и наше задание.
   - Как раз работаю на этим,- и подошёл к началу тропинки.
   Керл сделал тоже самое и начал первым, но я перестал следить на его достижениями, и сосредоточился на своей задаче.
   'Итак, Гливека, у меня возникла более простая идея: ты активируешь ловушку передо мной, и я проскакиваю её. Ты закрываешь, и начинаешь, переносишь свои силы на следующую. Ну как?'
   'Не годится. Слишком много сил будет затрачено на каждый импульс. Только так, как предложила я ранее'.
   'Ладно, готов'!- выдохнул я.
   И сразу мою голову прорезала дикая, разрывающая боль, идущая изнутри. Как бы подобное не сказалось на мозге. По всей видимости, резко повысилось кровяное давление. А если это еще не вся боль, и часть имеющейся уже взяла на себя Эквита? Страшно представить, что меня ожидало бы в полной версии.
   Первая ловушка - стены, закрывалась и исчезала с определённой периодичностью. За стенами я видел яму, до которой был очень небольшой промежуток, на который мне предстояло приземлиться после прыжка. Что будет дальше - я не смотрел, сосредоточившись лишь на одной точке, выискивая окно, в периодичности сдвигания двух стен и спустя пару секунд, выждав нужный момент, прыгнул точно в нужное место. Слегка вспотев, когда перед ямой я потерял равновесие и балансировал руками. Но, не мешкая больше, я перепрыгнул яму и с разбегу, задержав дыхание, проскочил чёрное облако.
   Боль продолжала пульсировать в висках, отчего глаза слезились и видимость мылилась.
   Лёгкая часть закончилась. Теперь пойдут ловушки, о которых я ничего не знаю.
   - Как ты это сделал!- удивлённо воскликнул мне Керл.
   Я не стал отвечать, лишь отмахнулся рукой и пытался увидеть тонкую леску, задушившую меня в последний раз.
   - Если ты знаешь о том, как тут можно упрощать себе жизнь - следовало поделиться со мной таким знанием.
   Керл явно будет злиться на меня, но объяснять,- чего мне стоили эти знания и способности, времени и желания не было.
   Наконец, я заметил блеснувшую тонкую нить, двигавшуюся в одном направлении и одной плоскости. Поднырнув под неё, я, на карачках, прошагал к месту, где она возникала и поднялся.
   Передо мной стояло устройство, похожее на те, что стоят в аэропортах и вокзалах для обнаружения запрещенных веществ. Я не помнил, как точно оно называется, знал лишь принцип действия. Но данное устройство не сканировало ничего. Снизу и нижней части боковин оно выпрыскивало вонючую жидкость, а через секунду вся верхняя часть испускала сильнейшие струи огня. Полностью избежать ущерба не получится, либо попасть под жидкость, либо прыгнуть сквозь огонь. Второй вариант казался более разумным, так как можно перекатиться по низу, где огонь не так силен и отделаться подпаленными волосами. А если прыгнуть сквозь горючую жидкость, а что это именно она, я не сомневался - придется заплатить дорогую цену.
   За этой ловушкой был небольшой бугорок, метра полтора в высоту и очень пологий. Его поверхность и выступающие тончайшие шипы были настолько гладкими, что блестели в отблесках огня.
   Я подошел почти вплотную к стойке с огнем, и подчиняясь еще не сформировавшейся идее просто толкаю её, и она падает, огнём прямо в лёд. Я задумался над тем, как, или что она делает, и пришёл только к одному выводу: становясь на неё человек обязан первый раз упасть, после чего выскакивают шипы и нанизывает тело, как зубочистки креветки.
   Лед растаял в считанные мгновения, оставив валяться на тропинке кучу острых стальных шипов, и я облегчено выдохнул - осталось все три ловушки до цели. Но, прежде чем приступить к осмотру следующего этапа, я обошел стороной огненную стойку, подобрал один стальной шип, в ладонь длинной и почти в волос толщиной. Едва дотронувшись до кончика пальца выступила кровь и я больше не экспериментировал. Дом редко предоставляет оружия для защиты или атаки, грех не воспользоваться его щедростью.
   За ледяной ловушкой снова была яма длиной метра два, наполненная мутной водой, что напомнило мне Скорелетту, когда я тащил её под водой. Только там не было никаких существ, живущих под водой, а здесь я наблюдая постоянное пузырение и круги на воде, от плавников живущих там тварей.
   Расчистив площадку от шипов, я разбежался и прыгнул. В полёте из ямы выпрыгнула стайка небольших рыбешек и острейшими зубами они впились в задравшуюся штанину и голень. Я с трудом долетел до конца, едва не упав ногами в воду и плашмя на живот упал уже за ямой, а в следующий миг правая ладонь оказалась лежащей на большом бетонном блоке и на неё сверху упал точно такой же бетонный блок, но в десять раз толще и с напаянными острыми выпирающими осколками.
   Я издал крик боли, едва не потеряв сознание. Пресс медленно поднялся вверх, а я боялся пошевелить рукой с расплющенной ладонью. Все кости, фаланги пальцев превратились просто в кровавый фарш, а стальной шип просто впаялся в средний палец. Рисунок, эмблема, подаренная Имненом, сохранилась до мельчайших деталей.
   Ногу продолжали терзать рыбы, и в приступе ярости я резко поднялся на ноги, пошатнувшись от закружившейся головы, я левой рукой и правой ногой стряхивал их и давил на месте, пытаясь хоть как-то отрешиться от сильнейшей боли.
   Меня мутило от головокружения, помутнения в глазах, и от ужаса того, что случилось с рукой. Я понимал, что вскоре она восстановит свой прежний вид, но каждый раз, получая ранение, я боялся, что оно останется со мной навсегда.
   Я стоял и тяжело дышал перед предпоследней ловушкой и никак не мог сконцентрироваться. В очередной раз, подивившись тому, сколько я выдержал за последние часы, что мне пришлось претерпеть, и кого потерять и как я еще не сдался.
   Акрес!
   Вот почему я еще не сдался. Вот цель на весь остаток моей жизни.
   Как же болит голова!
   Я продолжал стоять перед ловушкой, и подо мной уже накапала лужица крови с покалеченной руки, боль которой я пытался игнорировать.
   Эквита и Гливека молчали. Это хорошо, мне важна их поддержка, но не сочувствие.
   Периферией зрения я все же наблюдал за прессом и когда относительно пришел в себя понял, что мне следует делать. Принцип почти такой же, как у первой ловушки, только в иной плоскости. Нижний лист остаётся лежать на земле, а верхний медленно поднимается на метр и с грохотом опускается. Подъём занимает секунд двадцать, и за это время мне следует проделать расстояние в три метра с повреждённой конечностью.
   Керл что-то кричал мне издалека, но я не слышал и уже начал действовать. Когда пресс поднялся настолько, что я мог протиснуться там лёжа, я опёрся левой рукой о край нижнего листа и сильно толкнул тело вперёд, проделав расстояние за раз в два метра, расцарапав при этом макушку головы и порвав рубашку на спине. Быстро перевернувшись на спину и отталкиваясь левой рукой и обеими ногами от верхней плиты быстро преодолел препятствие. А впереди ждала последняя активная ловушка: три метра тонкой рельсы, перекинутой через шипящую, бурлящую от кипения воду.
   От жара мне стало еще более дурно, не говоря уже о руке и прокусанной рыбками лодыжки.
   Если бы я проходил все эти испытания постепенно, то смог бы не получать урона, а теперь к последней ловушке я был просто вымотан. Здесь требовалась хорошая балансировка и развитый вестибулярный аппарат. Если последнее было в норме, то о первом, в моём нынешнем состоянии, сказать нельзя.
   Я сделал первый шаг на мокрый металл, сделал второй, ставя стопы чуть наискось, и так дошел до середины, в эйфории, что почти все закончено. Сначала легкий, еле ощутимый, затем по нарастающей стали возникать земные толчки. Это не могло быть так просто и я, чувствуя, что теряю баланс, быстро пробежал почти весь остаток пути. И в шаге до конца рельсы, весь покрытый испариной меня опрокинуло назад, и повреждённая правая рука окунулась в кипяток.
   Кричать уже не было сил, только с иронией подумать: жаль - нет соли, а так - мясо почти готово.
   Выдернув руку из кипятка, я лежал на тонкой рельсе, пытаясь не свалиться в воду. В один миг мне стало так дурно, что, казалось, я потерял сознание, но тут же очнулся в той же позе.
   Приподняв голову, я с радостью обнаружил, что до края совсем недалеко, нужно только дотянуться ногами, а там и подтянуться не проблемой будет.
   Опасно качаясь на выгнутой пояснице, я вытянул правую ногу и не достал совсем чуть-чуть. Пришлось обеими ногами и целой рукой ухватиться за края рельсы и подтянуть тело немного вперёд. Вот теперь точно должно получиться.
   Спустя минуту этой пытки я весь мокрый, ошпаренный катался по прохладному полу комнаты. Это была, кажется, самая жаркая часть Дома, а я жаловался на холод раньше. Хотя, мне не довелось испытать на себе котлы красных марсиан.
   Интересно, как скоро у них начнется восстание и смогу ли я узнать каким либо образом о нём. Или, стоит мне выйти за порог Дома, как все мистическое пропадёт из моей жизни? Не то, что бы я сильно жаловался на присутствие оного, но терять такой пласт мироздания из виду не хотелось.
   Полежав еще немного, остудив тело, я решил проверить время.
   'Эквита, меня не подводят глаза? Сейчас действительно без двадцати восемь?'
   'Если точнее, то уже сорок одна минута'.
   'Неужели я так долго добирался?'
   Эквита оставила вопрос без ответа, но я и задавал его по большей части риторически. Где то на краю сознания промелькнула мысль о напарнике, но я отбросил её, как неважную.
   В паре шагов от меня стояло заветное дерево со встроенным сейфом в ствол. Я поднялся и осмотрел дверцу: ручек нет, лишь панель с тригонометрическими символами, а на двери нацарапано уравнение.
   - У меня нет времени решать эти тупые чисельные загадки,- гневно прорычал я, доставая и левого кармана штанов добытое сердце старика-оборотня.- Открывай!- приказал я ему, прижав к дверце.
   Сердце забилось в руке, запульсировало, покрылось аурой алого свечения, и спустя секунду покрытая кровью дверца скукожилась и отвалилась. За ней обнаружилась точная копия загадки комнаты, но уже с расставленными цветами и номерами. Как и говорил Керл: четыре цвета, ни один из которых не совпадает с рядом стоящим и по диагонали.
   - Ну что, можно возвращаться?- со стоном сказал я, обращаясь к спутницам.- Кстати, Гливека, можешь перестать держать ловушки в активном состоянии. Хватит мучить мою голову.
   'Не вопрос',- ответила она и сильная головная боль ушла.
   Я отметил, что ушла только сильная боль, но сдавливание в висках не исчезло, как и боль в руке стала лишь ярче.
   Я осмотрел площадку перед деревом, где две тропы с ловушками входили в неё. Как обычно, имея в запасе вагон времени, я решил неторопливо исследовать прилегающие кусты на наличие скрытого пути выхода.
   'Осторожно,- предупредила Эквита.- Вся округа просто кишит ядовитыми растениями - росянками'.
   - А и не ожидал, что может быть все так просто. Тогда, есть только два выхода - вернуться таким же образом, или умереть в ловушке и возродиться в начале. Я был за последний вариант.- Эквита, мы точно запомнили расположение цветов?
   'В точности как есть'.
   - Отлично,- сказал я, намереваясь уже вернуться назад, к предпоследней ловушке - прессу, чтобы умереть быстро, а не вариться в кипятке.
   И как я дошел до подобных суждений, самому страшно становится.
   Сильнейший взрыв, и сперва меня обдало волной электрической статики, от чего все волосы вновь стали дыбом, а затем отбросило назад волной воздуха.
   Вспомнив о предупреждении Эквиты, я забеспокоился.
   - Эквита, ты еще со мной?
   Ответа не последовало.
   Спустя пару секунд, пока я пытался подняться, над головой возникло фиолетовое облачко, форма, которую Эквита приняла, впервые выйдя со мной на прямой контакт.
   - Меня выбросило из твоего тела, чего я и боялась, но не важно, в течении пары минут твоё тело избавится от заряда и я снова смогу присоединиться.
   Отсутствие Эквиты в моём теле отдалось резкой болью в руке и голодном желудке. Но в руке, все же, сильнее.
   Что же спровоцировало этот взрыв? Я посмотрел на то место, где стояла стеклянная клетка, и не увидел ей.
   - Прэтор, твоё тело все посечено осколками,- обратила внимание Эквита.
   Сердце кольнула ледяная игла страха. Неужели стекло окончательно разлетелось и... за это и - я даже думать не хотел. Должна была остаться возможность выхода в любом случае. Иначе и быть не может, но я все же страшился произошедшего. И что стало с профессором?
   Я ступил на тропу - ловушка с кипятком не появилась. Проделав еще пару метров до пресса - и его не было. Я со всех ног кинулся к началу комнаты.
   Стекло разлетелось в разные стороны, мне даже повезло, что лишь немного посекло, а вот Керл сидел на осколках и прижимал руки к лицу и стонал, а за ним стоял... человек? Существо?
   По силуэту казалось, что человек, но его очертания постоянно менялись, становясь то шире, то уже, то ниже, и выше. Он стоял позади Керла и гладил его по голове, приговаривая:
   - Ну, ну, успокойся. Все уже закончилось и можешь больше не переживать за время, теперь у тебя бесконечность впереди.
  Незнакомец, хотя я догадывался, кто это, отвел руки Керла от лица, явив моему взгляду окровавленные глазницы напарника, с длинными кусками стекла, вместо зрачков.
  'Гливека, это тот, кто я думаю?'
  'Да, и сейчас я начну действовать. Будь готов по команде'.
  - Смотри, что ты наделал, Прэтор,- мягко, но без эмоций произнёс Дом.- Все, что ты делаешь направлено на разрушение.
  - Ты это уже говорил,- спокойно ответил я, пытаясь разглядеть глаза этой твари, чтобы смотреть в них, попутно гадая - что же за план придумала Гливека. Ведь, по сути, задание комнаты провалено, и я могу остаться здесь навечно. Вот только я относился к этому спокойно, ведь, если я что и уяснил за прошедшие двадцать часов, так это то, что выход есть всегда.
  - Гливека, милая, я знаю, что ты получила мои сообщения. Время привести план в действие,- обратился Дом к своей дочери, совершенно сухим тоном, словно был абсолютно уверен в своих намерениях.
  - Ты прав, Отец, пора привести в действие мой план,- послышался голос слева от меня и там же материализовалась сама Гливека, в точности том же виде, когда мы вместе бегали по созданному ею мире, в моём разуме.
  - Не понимаю. Я же чётко описал ритуал, после которого ты займешь своё прежнее место, я забуду о твоей шалости и мы вместе начнём восстанавливать то, что разрушил этот низший индивид.
  Я с интересом наблюдал, как они пытаются решить, что со мной делать, но мне это никак не нравилось. Гливеке следовало бы посвятить меня в свои планы.
  Силуэт Дома находился близко ко мне, на расстоянии вытянутого меча. Резко выхватив Гвина, я сделал разворот вокруг оси, и с силой рубанул по аморфному существу.
  - Нет, стой!- заорала Гливека, но я и не мог бы остановить разрубающий плоть, состоящую, словно, из серой ткани, меч.
  - Я знал, что ты так поступишь!- сказала голова Дома, отделённая от тела вместе с половиной туловища, и принявшая форму моего же лица.- Теперь ты мой.
  - Черт возьми, Прэтор, я же сказала - ждать моего сигнала. Я потратила кучу времени и сил на составление плана и...
  - Плана, которым могла поделиться со мной, или нет?
  - Или нет,- рассерженно ответила она.- Твой разум легко может поддаться зондированию Дома, что уже было доказано. А в записках, которые ты не мог понять, Отец расписывал план ритуала, при котором ты становишься существом Дома, а я занимаю своё прежнее место. И я тебе не раз говорила, что с прошлым порвано и я хочу выбраться не меньше твоего, или твоей вечно недовольной Эквиты.
  Я действительно почувствовал себя очень глупо и пристыжено. Я мог бы поискать оправдания своему поступку, но не видел смысла. Ведь я и правда, вместо того, что бы довериться Гливеке, все испортил самодеятельностью.
  - И что теперь?- тихо спросил я.
  - Теперь, будем выбираться из той ловушки, которую приготовил для нас Отец,- хмуро ответила девушка.
  Боль в руке, внезапно, слегка утихла, и кровь перестала капать,- Эквита на месте, уже хорошо.
  - Гливека, я даю тебе час на принятие верного решения, после этого пеняй на себя,- произнесла черная воронка, образовавшаяся на месте, где я разрубил аватару Дома.
  Она крутилась быстрее и быстрее, вобрав в себя сначала Керла, лежащего совсем рядом с ней. Я и правда виноват в его смерти, если он умер. Комната и правда требовала командных действий, а я пошел и начал действовать в одиночку. Частично, это и его вина, состоящая в том, что своим поведением Керл не дал мне повода доверять ему какую либо информацию.
  Мы с Гливекой все отступали и отступали, пока крутящаяся субстанция из жидкого воздуха не добралась и до нас. Гливека схватила меня за руку, и мы вместе провалились...
  
  
  08:00 - 09:00
  
  Превью ? 19
  
  До кислородной станции оставалось всего десяток метров, и он уже видел сквозь пылевую завесу, как фонарь раскачивается под действием произошедшего минуту назад взрыва. Сильный газовый выброс самовоспламенился и спровоцировал множественные обвалы по всему ярусу шахты.
  Он не знал, выжил ли кто нибуть из его смены, но, пока что, никто не встретился на пути. По протоколу, в таких случаях, требовалось достичь кислородной станции, заменить свой дыхательный аппарат на новый и направиться к выходу. Если все выходы завалены - оставаться у станции и ждать спасательную группу.
  Этот протокол все звучал в его оглушенных сильным хлопком ушах. Да и помогал повтор одной и той же фразы избавляться от панического страха - оказаться заживо погребенным на глубине трех миль под землёй.
  Где то поблизости он слышал сильное шипение, переходящее в свист, но не придал этому значение, хотя крем сознания понимал, что это очень важно и невероятно смертельно, оказаться рядом с этим звуком.
  Шахтер почти вслепую добежал до спасительного места и произошел новый взрыв, едва ли не мощнее предыдущих, и все три дороги, ведущие от кислородной станции, завалило. Саму ей пощадило, благодаря более мощной бетонной основе из стальной арматуры на стенах и кровле. Дышать было невозможно, это словно окунуться в воду, состоящую из пыли. Но годами заученные на учениях навыки даром не прошли, и он, задержав дыхание, отточенными движениями снял старую маску с лица и откинул её с кислородным аппаратом. Сняв печать с новой маски, он, не теряя ни секунды, нацепил на дыхательные органы, сорвал пломбу с нового аппарата и выдохнул.
  Углекислый газ из легких вошел в химическую связь с веществом из аппарата и со следующим вдохом он уже мог вполне мог прожить пару часов.
  - У тебя нет возможности выбраться из этого места живым,- словно прочитав его мысли, сказала фигура в красном балахоне, с капюшоном, закрывающим пол лица.- Единственный выход - согласиться на мои условия и окажешься на поверхности, живой и здоровый.
  Шахтер в изумлении смотрел на этого человека, абсолютно спокойно вдыхающего непригодный воздух, и которого словно не волновала страшная катастрофа, произошедшая всего пару минут назад. Он был рад ответить, но не мог.
  - Молчишь?- спокойно ответил странный незнакомец.- Предложение ограничено по времени, если я сейчас не получу ответ, то уйду.
  Несчастный отчаянно указывал на своё лицо, жестикулируя, что не может ответить.
  - Немой, значит? Тогда не подходишь под требования,- и, развернувшись, скрылся в через пару шагов в пылевой завесе, оставив умирать человека, у которого и так не было выбора - умереть через пару часов, или снять маску и умереть через пару минут, не в силах даже попросить о помощи этого странного незнакомца.
  
  
  ... вниз. Мы просто падали в каком-то широком колодце, с факелами, вставленными в кольца, расположенными винтообразно по стенкам, словно раньше там была винтовая лестница, освещавшая дорогу, а сейчас ничего не осталось.
  Внизу была чернота, без намёка на дно, что, возможно, и к лучшему, с такой-то скоростью падения.
  - Это будет долгий спуск,- мрачно заявила Гливека.
  - Ты знаешь, где мы находимся?
  - В шахте! В месте, где Отец из необычных людей создаёт сильных духов, или стражей, смотря - что получится.
  - Так я еще не являюсь частью Дома?
  - Ты стал его часть, переступив порог, а если ты имеешь ввиду, что не стал заключённым комнаты, так это решится в течении часа.
  Я посмотрел на часы, было ровно восемь часов и одна минута.
  - Да,- заметила Гливека моё удивление.- Отец настолько сильно зациклился на тебе, что совсем забыл о терпении и осторожности. Пусть мы и попали в его ловушку, но действует она по тем правилам, которые включала я в свой план.
  - Для начала: мы вообще в комнате?
  - Да.
  - Но эта комната не связана с двумя последними?
  - Нет, и я уже ответила из-за чего. Отец самолично нарушает правило за правилом.
  Я потер глаза, зарябившие от мельтешения факелов перед глазами и пересыхающих от потока тёплого воздуха.
  - Итак, теперь ты можешь посвятить меня в свой план, пока мы падаем?
  - Он состоял в том, чтобы когда отец примет свою аватару, я заберу её силу, ведь, по сути, я являюсь чем то средним, между обычным человеком и Отцом. Я смогла принять себе форму, состоящую целиком из силы Отца, но, по-прежнему, я нахожусь в твоём теле, просто общаюсь через эту форму.
  - Хм, ты постоянно жаловалась, что у тебя недостаточно сил ни для чего полезного, а тут оказывается - ты можешь вытворять подобное?
  - Я не потратила ни крупицы силы, ты вообще слушаешь меня? Я забрала её у аватары Отца,- раздраженно ответила девушка.- Но из-за твоего глупого поступка - намного меньше, чем следовало бы.
  Мимо просвистела часть разрушенных ступенек. Гливека летела рядом почти в сидящем положении, а я, с самого начала не менял лежащего, что, спустя несколько секунд благополучно исправил.
  - И что дальше?- спросил я, когда Гливека замолчала.
  - Дальше я бы использовала заёмную силу, а её, поверь, немало, для открытия двери к черному выходу, и сейчас нам оставалось бы всего час до свободы.
  Вот сейчас я ужаснулся допущенной мною ошибке.
  - Прости, но я не смог удержаться от своего порыва,- попытался извиниться я.
  - Понимаю, я тоже немножко виновата, что не намекнула быть осмотрительным в поступках. Но лишь капельку, а ты виноват вдвойне,- кажется, её беззаботная натура, не омраченная составлениями планов, стала возвращаться.
  - Но ты готовила план так долго, и что в том, что ты сказала вообще сложного?
  Аватара Гливеки удивлённо подняла брови.
  - Шутишь? Ты вообще представляешь, что такое управлять силой из сердца всей этой улицы? Что из себя представляет эта энергия, как и куда её нужно направлять?
  - Ладно, ладно, не понимаю, поэтому и спросил.
  - Этой энергией никто не может управлять, не имея внутри себя частицу от одного из Великих домов. Даже дядюшки способны лишь на то, чтобы просто питаться ею.
  Из темноты снизу раздался сильных шум, с каждой секундой усиливающийся и принявший форму хлопанья крыльев и писка маленьких, желтых канареек. Но, когда мы влетели в самую гущу стаи, я засомневался, что это обычные птички. Их глаза издавали серый цвет, а само оперение блестело в свете факелов ядовито оранжевым, нежели желтым.
  В стае трудно было сосчитать их количество, но никак не меньше сотни и все летали не так, словно их чем-то потревожили и они начали бестолково метаться. Нет, они летали строго друг за дружкой, не обгоняя и не отставая от тех особей, что были впереди. Навстречу стая летела к нам не строго вверх, а кружась по спирали, словно ориентируясь по темным местам у стен, где по той же винтообразной схеме отсутствовали факелы.
  Это наблюдение заняло не больше секунды, а когда мы вломились в этот строй, все эти твари скопом накинулись на меня и Гливеку, жаля своими клювиками и царапая коготками.
  Я в ужасе закрыл лицо руками и подтянул колени к самой голове. Острые клювы щипали и царапали моё тело, оставляя кровоподтеки, но настоящая боль пришла - когда они стали касаться повреждённой руки.
  Все внезапно закончилось, но я ощущал в себе нечто странное, словно что-то помимо крови растекалось по артериям и венам.
  Снизу послышалось еще шуршание, и в этот раз я не собирался сдавать свое тело без боя. Потянувшись за Гвином, я лишь скривился от боли в правой руке.
  'Надо что-то менять, Эквита. С повреждённой рукой я не могу пользоваться Гвином. Что-то, что я смогу удержать одной рукой, скорее всего, пусть примет форму огнестрельного оружия, с которым я бегал в четвертом часу в Доме, и которым убивал ржавых демонов'.
  Меч тут же исчез, а взамен пока ничего не появилось.
  'Десять минут',- успокоила меня Эквита.
  А меня в этот момент резко стошнило. По всему телу прокатилась волна слабости, и со мной заговорил Дом.
  - Последний раз предлагаю тебе сделку: либо в конце этого испытания ты примешь мой дар, либо в течении суток ты умрёшь от яда, который уже начала поражать твоё хрупкое тело.
  - Почему ты нарушаешь свои же правила? Разве нет правил, которые это могут контролировать?- задал я уже давно интересующий вопрос, сомневаясь в правдивости его слов насчёт яда.
  - За счет твоих действий я могу много чего нарушить. Действие порождает противодействие, так в твоём мире заведено? А находясь в твоём мире и правила действуют стандартные для него.
  Это было слишком логично, но, наверняка, правда.
  - Берегись,- захохотал Дом.
  Из темноты резко выплыли очертания грунта, и я с ужасом закрыл глаза, ожидая удара, которого не последовало, лишь неестественное веселье моего противника раздавалось в ушах.
  - С кем ты говоришь?- удивилась Гливека.
  - С твоим папочкой,- ответил я с облегчением, что не разбился, хотя именно об этом только и мог думать. Падение не могло продолжаться вечно.
  - Каким образом? Никто его больше не слышит.
  - Он говорит, что через яд, из-за которого мне осталось жить меньше суток,- спокойно ответил я, в ожидании пока Эквита опровергнет мои слова.
  'И Дом прав, это вещество уже начало изменять твои клетки. Не понимаю, как такое я могла не заметить,- сокрушалась она.- Я даже и сейчас не могу заметить этот яд. Он совершенно незнаком мне'.
  - Гливека, а ты что нибуть можешь сказать за яды, используемые Домом?- слегка, лишь слегка заволновавшись спросил я, не дойдя еще до стадии принятия.
  - Я знаю несколько, которые не состоят из элементов земной природы. Один из них был в моём питомце, второй - Отец использует для обращения в своих слуг. Он ломает волю и человеческий организм, видоизменяя его под характер носителя.
  - Получается, я уже стал частью Дома?- с замиранием сердца спросил я девушку.
  - Частично, если ты решишь остаться. Если нет, и покинешь это место, то умрёшь,- сочувственно добавила Гливека.
  Значит, я уже не жилец и многим моим планам не суждено уже свершиться, пришла стадия принятия, и пришло время для отрицания. Стоило только подумать об этом, как на глаза навернулись слёзы. Ведь столько дел еще осталось, и самое главное из них - уничтожить это проклятое место и ту мерзкую троицу, отомстить за тех, кому я пообещал, и увидеть семью, для которых я уже давно стал изгоем.
  Раздался гулкий удар очень близко внизу, а через пару секунд я увидел ярко освещенную земляную площадку, на которой лежало слабо шевелящееся тело Керла.
  - Будет больно,- заметила Гливека, я подумал - куда уж больнее того, что со мной уже случилось и того, что я умираю.
  Тяжело смирится с этой мыслью. Ведь, по сути, я не умираю, а трансформируюсь, только я не хочу даже знать - в какое чудовище. И никогда не узнаю, лучше умереть - выбравшись на свободу, чем стать навечно рабом.
  Мягкая, влажная земля не дала столь же мягкой посадки. Радует, что хотя бы падение замедлилось и я всего лишь шмякнулся, как мешок картошки, а вот аватаре Гливеки не повезло - её туловище попало на выступающий бугорок и помимо хруста своих хрящей, я явственно увидел и услышал переломанный хребет.
  Керл лежал рядом со мной, и кроме окровавленного лица с ним, кажется, все было в порядке. Он пошевелил руками, застонал, но попыток встать не предпринимал.
  Переведя дух, я спросил Гливеку, продолжая смотреть на её изломанное тело.
  - Если испытание для меня, то как Керл здесь очутился?
  - А зачем Отцу тратить лишний раз силы, для персонального открытия новой комнаты. Он просто забрал всех из прошлой и перенёс сюда. Его страдания еще могут быть полезны,- приподняв голову, ответила аватара, поднимаясь с земли. Жуткое зрелище: сначала она подняла с помощью рук нижнюю часть туловища, затем верхняя стала выгибаться, пока не стала в нормальное положение.
  Я скривился, услышав хруст ставших на место позвонков, и осмотрелся: круглое помещение, чуть меньше диаметром самого колодца, с одним высоким арочным проходом вглубь шахты.
  - Итак, первое испытание для будущего великого воина: выйди из этой круглой комнаты,- послышался глухой голос Дома из глубины прохода.
  Наверняка, задание с подвохом. Может, попробовать привести Керла в чувство? Я подошел к нему и похлопал по щекам, он отмахнулся окровавленными руками.
  - Кто это?
  - Это я, Прэтор. Ты как, в порядке?
  - Не знаю, голова очень болит, и глаза. Почему так темно?- испуганно спросил он, а я совершенно не знал что ответить человеку, лишившемуся глаз, частично, из-за того, что просто находился рядом со мной, и не знающего об этом.
  - Ты... ты,- запинаясь, начал я.
  - Только не говори, что я ослеп?- со смешком спросил Керл.
  - Ты ослеп!- не нашел я более оригинального в данной ситуации ответа.
  - Он же, вроде как, просил тебя не говорить этого?- удивилась Гливека.
  - Цыц,- тихо приструнил я её.
  - Да, я вспомнил, как кричал тебе, что надо вернуться, я один не справлюсь, а ты лишь отмахивался,- сухо произнёс он.- Когда мою обувь припекло к полу и я не смог двигаться...
  - А обувь ты снять не мог? И почему она прикипела? Разве ты не пытался дальше разгадывать подсказку, как мы договаривались?
  - Мне было больно, твою мать,- заорал Керл и наощупь схватил меня за рубашку, которая разошлась по швам еще больше и еще больше стала походить на лохмотья.
  Я отвел его руку и встал.
  - Значит, ты ослеп по собственной глупости. Я изувечил руку, мою ногу чуть не сожрали плотоядные рыбы, я чуть не сварился в кипятке, а тебе было больно,- во мне начал закипать гнев.- Я выполнил свою часть до конца, и нашел то, что искал - полный ответ, а тебе было больно? Я узнал, что мне осталось жить меньше суток, а тебе было больно.
  Я развернулся и направился к выходу.
  - Гнить тебе здесь, раз ты такой мягкотелый, заслужил. Идём, Гливека,- приказал я аватаре девушки.
  - Идём!
  - Кто ещё здесь?- заорал Керл.- Эй, ты не смеешь меня бросать, я по твоей вине ослеп. Вернись, я еще смогу быть полезен,- истерично заорал бывший профессор.
  Его вопли и проклятия эхом отдавались в замкнутом пространстве, отзываясь болью в ушах, но не сердце. И я понимал, что ванна лежит на мне, но не полностью. И это последнее было именно тем, чтобы покинуть его как балласт. Мне было плевать уже на всё и всех, кроме Эквиты, и обещания Гвину. Надеюсь, мне хватит суток, чтобы разыскать его дочь в... надо будет уточнить где конкретно.
  Стоило мне ступить за черту прохода, как визг сотен огромных крыс, выскочивших на свет, оглушил меня и я остановился. Крысы тоже остановились, не переходя черту. Крысы резко замолчали и уставились на меня своими красными глазами бусинками. До сих пор находясь под эффектом злости, я уже намеревался достать меч и порубать их всех, но вспомнил, что любимого орудия нет, и эффективно пользоваться им я не смог бы.
  Часы показывали одиннадцать минут девятого, и скоро Гвин предоставит что-то новое. Тогда как же мне пробраться через толпы крыс?
  - Скорми им того,- пожав плечами, кивнула Гливека на орущего Керла.
  - Возможно, если получится,- бесстрастно кивнул я.- Жрать подано,- громко крикнул я крысам, указывая левой рукой на пытавшегося сесть профессора.
  Крысы сначала посмотрели на него, потом повернули вытянутые мордочки ко мне. Я не понимал, чего они хотят и просто кивнул. Вот тогда вся стая радостно завизжала и, обтекая мои ноги, кинулась на несчастного, беззащитного человека, погибнувшего только потому, что он оказался рядом.
  Священник, наверняка, разлился бы целой речью, что меня ожидает в аду. А так, как я не верил в подобную чушь, мне было абсолютно наплевать.
  - Ты мудро прошёл первое испытание,- похвалил меня голос Дома из глубины прохода.- А теперь успей добраться до лавы.
  - Добраться до чего?- не понял я вопроса, на который, естественно, уже никто не ответил.- Эквита, надо добраться до 'лавы'. Что это значит? Здесь раскалённая магма?
  'Лава - это узкий проход, где шахтеры режут уголь',- поделилась знанием Эквита.
  - Что, и шахтеры были среди твоих знакомых,- усмехнулся я.- Сможешь сказать, где находится эта лава?
  'Минутку'.
  Если Эквита сказала - через минутку, значит - через минутку она и узнает всё, как не раз уже бывало. Я зашагал вперёд, уходя подальше от криков съедаемого живьём Керла ван Борна, и у меня возникло странное желание - поговорить.
  - Дом, ты меня слышишь?- и без паузы продолжил, о чем хотел спросить.- Мы ведь враги, так? И живым из нас двоих останусь лишь я, так почему бы не поговорить, не узнать друг друга лучше?
  - Слишком смелое заявление, для ходячего мертвеца,- ответил он.- Но я согласен, ты первый, - достойный моего личного участия в превращении - противник. И мне хочется узнать, раз ты настаиваешь, что заставляет тебя совершать такие поступки, ради чего ты прошел почти все мои комнаты, разрушив часть их них, разрушив мои внутренности и забрав дочь.
  Он задал именно тот вопрос, с которого я и был уверен, что он начнет. Всё таки, Дом не является сверх разумом, способным на хитрость и изощрённость в своих действиях.
  Я уже собирался ответить, как понял, что иду чуть ли не по колено в воде. А понял тогда, когда споткнулся о вязкую кочку и коленом уперся в глину под большой, холодной лужей. Я даже не сразу заметил, что освещения совершенно отсутствует, и лишь с помощью зрения Эквиты я нахожу путь.
  - Ты можешь понять - что значит быть живым, человеком?
  - Это не ответ на мой вопрос.
  - А как тогда ты сможешь понять, что мной движут: долг клятвы, стремление выжить, чтобы увидеться с семьёй, месть тебе и этим Организаторам, как я их называю, за само существование этого места. А уж после того, как ты меня отравил, так и вообще - уничтожить тебя - дело принципа.
  - У меня есть семья - дочь, которую ты силой забрал в плен. И я жажду мести не меньше твоего, чтобы вернуть её и отплатить за причинённый ущерб. Видишь, я понимаю вас, людей, не хуже, чем вы сами. Тебе ведь страшно сейчас?
  Я прыснул со смеху.
  - Двадцать часов назад, когда я вошел в Дом, мне было страшно, и пару часов спустя также, пока я не понял, что страхи можно побороть, а угрозу уничтожить; пленных духов освободить и привлечь на свою сторону. А сейчас мне интересно - чем ты сможешь, и сможешь ли, удивить меня ещё; интересно говорить с тобой, странным существом, считающим себя живым.
  Я почувствовал, как туловище обволокла мягкая кожаная портупея. Здоровой левой рукой я вытащил револьвер, который у меня уже был, пока я не попросил его трансформироваться в ядовитую газовую шашку.
  - Как мне сейчас может быть страшно, если я знаю, что умру вскоре. У меня остались лишь сожаления, Ты знаешь, что это такое?
  Что-то Эквита задерживалась с докладом, но я продолжал идти по мокрой глине, поскальзываясь и по щиколотку, а местами и по колено, в воде.
  - Нет, и непонимание этого факта не делает меня неживым существом. Ты редкий представитель человеческого вида, неглупый, и можешь понять различия между существами разных уровней бытия.
  - Я и понимаю, просто постоянно обращаю внимание на то, что ты не являешься человеком и не можешь понять нас, как никто из людей не сможет понять тебя. Да, ты говоришь на наших языках, понимаешь, иногда, наши поступки и действия, можешь их предугадывать, но, по сути, твои комнаты являются лишь отражением человеческих пороков, страхов, без изощрённой, хитрой изюминки. Ты играешь лишь на слабостях, хотя, сыграв на сильных сторонах человеческой натуры - можно ослабить не менее эффективно. В этом твой просчёт насчет людей, моего типа.
  'Нужный нам проход будет спустя один поворот направо и двести метров прямо. По правой стороне, между креплениями в стене будет небольшой лаз. Остальные дороги оканчиваются тупиками. И будь осторожен при ходьбе - очень мокро и полно ям'.
  'Спасибо за своевременно предупреждение',- саркастично отозвался я, отплевываясь от воды, после резкого погружения по самый пояс.
  'Скажи, чего ты добиваешься беседой с ним? Хочешь переманить на свою правую сторону?'
  'Ты и сама понимаешь, что это невозможно. Хочу больше выяснить о нём, понять мотив его поступков, чтобы нанести удар по самому больному месту'.
  Внезапно, я осознал, что аватары Гливеки нет рядом, причем уже давно.
  'Гливека?'- позвал я девушку.
  'Я недалеко от тебя. Стараюсь меньше привлекать внимания, попутно обдумывая - что нужно сделать, что бы победить Отца. Пока, продолжай занимать его разговорами'.
  - Ты замолчал!- глухо раздался голос Дома.- У тебя нет ко мне вопросов?
  - Миллионы, но трудно разговаривать, когда голос собеседника звучит как из деревенского туалета в самый напряженный момент.
  - Я не могу появиться, пока Гливека рядом.
  - Почему же ты боишься дочери, которую, по твоим словам, я взял в плен? Ты не думал, что она хочет выбраться из под твоей опёки? Что ей надоело делать то, чем ты заставлял её заниматься?
  - Этого не может быть!- высокомерно заявил Дом.- Она - часть меня.
  - И также часть её не от тебя,- подметил я.- Та часть, которая пересилила и захотела отправиться со мной по собственной воле.
  Я забеспокоился, как бы нрав Гливеки не возобладал, и она не влезла в разговор, но, кажется, все обошлось, и девушка сдержалась.
  - Это называется свободой выбора. Ты понимаешь, что это значит?
  - Нет,- откровенно заявил собеседник.- У меня есть занятие, которым я занимаюсь и которым, если оправлюсь от ран, продолжу заниматься. Это есть мой смысл существования.
  - Смысл твоего существования в том, чтобы питаться всеми негативными эмоциями человека. Его же негативные эмоции наоборот - разрушают, за исключением некоторых индивидуумов. Видишь, я и сам неплохо понял, чем и кем ты себя являешь. Всего лишь ненасытное существо, марионетка более высших сил.
  - Как и все люди!
  Я задумался.
  - Это правда,- пришлось признать мне, и открыть для себя одну из наиболее страшных истин, за последние сутки - Дом ничем не отличается от человека.- А есть еще подобные тебе?
  - В этом пространстве нет, но там, где есть - мы знаем друг о друге и общаемся.
  - Делитесь комнатами?- догадался я, исходя из шестой комнаты с Талосами.
  - Да,- я с радость уловил удивление в ответе Дома.
  Я был полностью поглощен разговором, и надеялся, что Эквита не пропустит нужный участок пути.
  - Хорошо, мы установили, что ты мало чем отличаешься от человека, благодаря тысячелетнему общению с нами. Та к вот скажи, обладаешь ли ты тем, что есть у каждого человека?
  - Сознанием?- спросил Дом.
  - Страхом,- с замиранием сердца поправил его я. Если он ответит, у меня появятся новые возможности, но собеседник не отвечал.
  'Вот нужный нам проход',- сказала Эквита, и я осмотрел стену справа. На уровне лица и правда был невысокий и узкий проход, с тонкими досками, подпирающими сверху и по бокам породу, не позволяя ей осыпаться на голову.
  Забраться было нелегко, из-за осыпающейся под руками земли. Нащупав под ногами пару здоровых камней, я стал на их, и лава уже была по грудь, что намного облегчило задачу взбирания. Уперевшись коленями в острые камни, окончательно разрушая ткань штанов, я ползком направился сквозь толщу породы.
  - Помоги мне,- захрипел окаменевшее лицо в земле, я не обратил внимания, хотя внутренне весь сжался от напряжения.- Не бросай меня,- громче захрипел голос.
  Через пару метров просьба снова повторилась, и снова и снова от десятков заключённых в земле духов.
  Было тяжело дышать, очень. Оно и понятно, если я находился в километрах под землёй, что было, по своему, вдохновляюще. Я никогда раньше не спускался в шахты. Но давление больно сдавливало виски, и свистящее дыхание эхом отзывалось в оглушенных ушах.
  'Далеко ползти, Эквита?'
  'Пока не закончится проход, а дальше я не знаю чего ожидать'.
  - Как ты так легко находишь пути?- вновь подал голос Дом.
  - А ты не ответил на мой вопрос,- тяжело ответил я ему, продолжая ползти и выслушивать приглушённые мольбы духов.
  - Хорошо, отвечу. Мой страх, как единственно индивида в этом мире - предаться забвению. Пока ты не начал разрушать мои остовы, я считал себя всемогущим и непобедимым. А оказалось - я закостенел в собственных правилах и законах. Теперь я боюсь, что если мой разум погибнет - все, чего я достигал на протяжении своего сознания - пойдет прахом и обо мне никто не вспомнит. Моим создателям не так легко будет создать новое существо, но они это сделают, а меня и все мои комнаты - забудут.
  Как интересно, и как банально. Только вот мне это ничего, по сути, не дало.
  'Очень даже дало',- беззвучно отозвалась Гливека.
  Я не стал спрашивать, что именно, разглядев свет совсем недалеко.
  - Так что с моим вопросом?- поинтересовался Дом.
  - Отвечу, как выберусь из этой кишки.
  - Почти забыл. Тебя ждет новое испытание на пригодность.
  - Прекрасно,- буркнул я.
  Штаны на коленях были изодраны в клочья, а кожа покрылась кровоточащими царапинами. Левая рука почти не двигалась от усталости, и я боялся, что не смогу удержать оружие.
  Перед самым выходом я посмотрел на часы - двадцать две минуты девятого. Осталось всего три часа и тридцать восемь минут до выхода. И двадцать три часа до смерти. Я не спал больше суток, пусть и не чувствовал сонливости, но усталость давала о себе знать легкой заторможенностью, в данный момент приправленная темнотой подземелья.
  Выкатившись из прохода, я зажмурился от лившегося света. Первым же делом, я выхватил револьвер, и, несмотря на резкую боль, пришлось открыть глаза, чтобы увидеть небольшое круглое помещение, похожее на то, где я приземлился после падения с Гливекой и Керлом, наполненное кучками угля не земле, и его же, свисающего в виде сталактита с высокой кровли ровно над этими кучками.
  Почему кровли? Это же потолок. Хотя, наверное, Эквита помогла немного с шахтерским сленгом. Со сталактитов, вниз головой, свисали люди, по два с каждого сталактита. Они были привязаны за ноги верёвками, а верёвки уходили внутрь сталактитов.
  Они совершенно не замечали меня.
  - И что мне здесь надо сделать?- вслух спросил я, обращаясь равно ко всем, кто меня мог услышать.
  Верёвки закачались, и висевшие на них обратили на меня свои полные страха и боли глаза, налитые кровью, от продолжительного висения вниз головой.
  - Неужели, живой человек,- хрипло произнесли двое пожилых мужчин, висевших на одном сталактите.- Помоги нам!
  - Как?- не суетясь, спокойно спросил я.
  - Нужно всего лишь разбить под остальными эти угольные кучки, и не трогать над нами,- почти прошептали они.
  Но остальные, кто был в сознании, услышали их, и начали возмущаться.
  - Почему это вас?- Начали возмущаться две женщины и несколько мужчин, привязанных рядом.- Вы своё отработали, а мы можем принести немало пользы нашему городу.
  Я понял, чего от меня требует сделать Дом.
  Неважно, я сделаю это. Тем более, сверху я разглядел круглый лаз, который и должен быть выходом из этого места.
  - Какой сейчас год,- громко задал я вопрос.
  - Шестьдесят девятый, со дня основания города,- ответили все скопом, или почти все. Я присматривался к тем, кто молчит.
  Ясно, они даже не из настоящего, да и о подобном летоисчислении я никогда не слышал. По их одежде судить бесполезно - она вся грязная, темная от угольной пыли.
  - Почему каждый из вас оказался здесь? Или почему каждый из вас ценен настолько, что должен умереть?
  Разом загомонили все, и я прервал их поток бессвязный поток звуков. Но, все же, я различил несколько профессий.
  - Итак, кто из вас не чиновники?- спросил я.
  Откликнулось пять из двенадцати.
  - Что значит не чиновники,- загомонили отсеявшиеся, среди которых были, в основном, старшего возраста люди, но я не обратил на них внимания.
  - Оставшиеся пять - кем работаете вы?
  - Сталепрокатчик с четырьмя нашивками.
  - Хранитель правопорядка.
  - Кузнец.
  Двое молодых людей - парень и девушка, молчали.
  - А кто вы?
  - Мы никто, по возрасту не заслужили даже фамилию, и всего лишь студенты, не имеющие права голоса. Я будущий 'чиновник',- ответила девушка, выделив последнее слово.
  - Я медик стажер,- коротко ответил парень.
  Чиновники продолжали требовать к себе внимания, но я раздумывал, хотя мог этого и не делать.
  Четверо из нужных мне пяти висели рядом, а молодая девушка с одним из чиновников. А скольких мне нужно освободить? Да и что произойдёт, когда я разрушу кучку угля под сталактитом.
  Я не стал больше гадать и выстрелил в дальнюю от себя, над которой не было важных людей. В мгновение ока из под земли забила мощная, широка струя воды, как гейзер. Подземное давление выталкивало воду ровно настолько, чтобы достать до висящих людей и покрыть их головы, не давая вздохнуть. Неприятная смерть.
  Вода стала неспешно заполнять помещение. Достаточно неспешно, чтобы я разрушил, под дикие вопли некоторых людей, еще одну кучку. Произошло то же самое. Четверо скоро захлебнутся в гейзере, а кто они, хорошие или плохие, есть ли у них семьи, мне было плевать, я перестал воспринимать реальность как что-то цельное.
  На меня попали брызги из последнего гейзера, и кожу обожгло кипятком. Меня передёрнуло всего от неприятных ощущений, и я попробовал наполняющую помещение воду - горячая, слишком горячая для того, чтобы в ней находиться.
  Пришлось выстрелить по еще одной кучке, прикрывающей гейзер под чиновниками, она находился совсем близко ко мне, и я с облечением почувствовал на коже прохладу, иначе еще минута и помещение оказалось бы в тумане.
  - Нас вы тоже утопите?- спросила девушка, находящаяся в одной связке с пожилым чиновником.
  - Не хотелось бы, ответил я,- наблюдая, как быстро прибывает вода. Всего полминуты назад она была по голень, а сейчас - уже по грудь.
  Я держал Гвина над головой, но он успокоил меня, дав понять, что от воды ему хуже не станет.
  А пока вода набиралась, я решил пораспрашивать тех, кто остался в живых, пока вода не дошла до них.
  - Откуда вы? Из какой части света?
  - Света? Мы с Железного континента,- гордо ответ девушка, как будто это все должно было объяснить.- А все мы из независимого города...
  -Прекрати,- грубо толкнул её висящий рядом чиновник.- Хочешь все секреты врагам разболтать? Он на твоих глазах только что убил твоих соотечественников.
  - Которые были средней руки говнистости,- ответила она ему не менее грубым толчком, но замолчала, и никто больше не захотел говорить о своей родине.
  Я понимал, что они, скорее всего, не из нашего, современного мира, и это было интригующе. Оставалось бы больше времени - я смог бы их разговорить, а сейчас приходилось удерживаться на плаву.
  Осмотревшись, я снова не заметил рядом аватары Гливеки.
  'Может, расскажешь что ты планируешь делать, во избежание привычных недоразумений?'
  'Могу только сказать - все решится очень скоро'.
  Надеюсь, это очень скоро подождет хотя еще пару минут, пока я не вылезу из воды. Кстати, едва вода достигла голов выживших, как верёвки рассыпались сами собой и все пятеро со шлепком приземлились на воду.
  - Спасибо тебе, герой,- запоздало поблагодарила девушка.- Прости, что не доверяем, но у нашего города много врагов. Удачи,- и она кинула мне медную пластину с цепочкой, для ношения на руке, вроде браслета.
  Я едва успел подхватить её, чтобы та не оказалась на дне.
  - Зачем это,- поднял я глаза, но уже никого не увидел, лишь последний силуэт под водой растаивал густой зыбью.
  Я одел вещицу на свою покалеченную руку, на всякий случай. Как будет светло, рассмотрю поближе, кажется, на пластине имелась гравировка. Еще ни одна вещь, взятая здесь, не оказалась бесполезной, разве что, кроме дневника из первой комнаты. К тому же, браслет плотно обхватил запястье, не причиняя никаких неудобств и не сползая с руки.
  - Почему ты сделал именно такой выбор?- послышался голос Дома из отверстия сверху.
  - Ответ входит в обязательную часть этого испытания?
  - Нет!
  - Тогда вкратце - терпеть не могу бюрократов и политиков.
  - Мне нравится твоя позиция - рубить с плеча, не разбираясь в правомерности и целесообразности своих решений.
  Я почувствовал подвох, или это вода имела такой особый запах.
  - И в где, в этой ситуации, я не разобрался в своих решениях?
  - Посмотри на стену, напротив себя.
  Я посмотрел и обнаружил на ней небольшие черные выступы, которые, по видимому, являлись теми же гейзерами, только не убивающими людей, а разбивающие сталактиты. Как обычно, я просмотрел еще один вариант решения проблемы. Пора бы уже запомнить - если Дом предлагает один вариант действий, значит - есть второй и третий.
  Опечалило меня не то, что пришлось погибнуть людям по моей вине, а то, что я не предусмотрел сразу варианты и, как сказал мой враг, начал рубить с плеча. Но, одни сутки: слишком короткий срок, чтобы научиться на всех своих ошибках.
  - Тебя опечалила смерть представителей твоего вида?- спросил, или сказал Дом, порой, эта речь без эмоций ставит в тупик.
  - Если ты знаешь - кто я, и чем занимался, то ответ станет понятен тут же,- и тут же задал ответный вопрос, молнией мелькнувший в мыслях.- А что случится с твоей общиной Домов, если один из вас, точнее, ты, погибнете?
  - Ничего, мы не связаны друг с другом никак.
  'Это неправда,- отозвалась Гливека.- Он как-то говорил, что случится страшное'.
  - Ты врёшь?- уличил я Дом, с подсказки Гливеки.
  - Именно! Ты уже почти пришел к финалу своей жизни, готовься.
  Я был готов, наверно. Скоро должна решиться одна из моих проблем, но я не предчувствовал ничего, лишь охватившая апатия держала мой разум последние полчаса.
  'Эквита, пока еще есть время, проверь максимально расстояние и обстановку, где состоится встреча. Похоже, решится все именно сейчас, а не через три часа'.
  'Я тоже так думаю. Необходимо иметь хоть малейшее представление о...'
  - Ты так и не ответил - кто тебе помогает?- перебил её Дом.
  - Раз ты соврал мне - я также могу ответить и тебе. Поговорим, когда уже встретимся лицом к лицу.
  Вода заполнила помещение почти до потолка, и я смог дотянуться до круглого отверстия. Края обсыпались под мокрыми руками, и когда я перелез, то из-за грязи выглядел не хуже, чем Майкл, в своём естественном окрасе.
  Стоило мне подняться, в узком, но достаточно высоком проходе, как всё окружение затряслось мелкой дрожью, усиливаясь с каждой секундой. Я почувствовал, как почва стала наклоняться, земля осыпаться над головой и под ногами, скатываясь вперёд. Ноги стала заливать вода, прибывающая без меры в помещении ниже.
  Я порадовался, в который раз, что клаустрофобией не страдаю. Вот только в данной ситуации это была единственная радость, мало перекрывающая тот ужас, когда находишься глубоко в недрах земли, когда на тебя давит давление тысяч тонн земли, а все вокруг начинает сотрясаться и заливаться водой.
  Мелкая дрожь не прекращала, а от потрясшего все основание земли гула, я поскользнулся и на пятой точке покатился вниз. Было бы весело, покататься в импровизированной водной горке, не будь так страшно за то, что происходит вокруг и чего стоит ожидать в конце спуска.
  Эквита не дремала, хотя ей это, и не нужно.
  'Готовься, сейчас будет большой слив, а тебе надо во что бы то ни стало зацепиться за лестницу'.
  Я не успел расспросить подробнее, как шум падающей воды заставил меня собраться с силами, и когда я вылетел в тускло освещенный, огромный колодец, без верха и без дна. Под сильным напором я долетел до противоположной стены, пролетев расстояние метров в десять, и разбил нос о ржавый металлический прут. От неожиданности и неприятного болевого ощущения я чуть было не пропустил момент, чтобы схватиться. Хотя, я, на самом деле и упустил его: пальцы одной левой руки соскальзывали с влажных шершавых от ржавчины ступеней, а в последний миг пережитого ужаса, когда казалось все потеряно, руки настолько цепко ухватились за металл, что, казалось, сломают его. Даже повреждённые пальцы правой ладони оказались в деле.
  - Спасибо, Эквита,- выдохнул я, весь трясясь от холода и нервного напряжения и дикой боли, исходящей от руки.
  Вода сливалась непрерывным потоком, а тремор стен не стихал, и я боялся даже отпустить хотя бы одну ступеньку.
  - Теперь вниз?- предположил я.
  - Ну не вверх же, естественно,- ответила аватара Гливеки, висящая метром выше.
  - Когда ты успела... неважно. Можешь сказать, что меня ждёт?
  - Я никогда не касалась ничего, что не относилось к строительству комнат. Отец сам отбирал стражей. Но, могу предположить, что наше сражение будет состоять из битвы разумов и воли: твоего и Дома. Если он подчинит тебя, то независимо от своего желания - ты останешься здесь. Точнее, у тебя не останется никаких желаний. Спускайся, кстати давай, чего замер.
  - Но, некоторые духи сохраняют разум, как Гвин, например,- осторожно начала я спускаться по мокрым ступенькам.
  - А я и не говорю за разум ничего,- почти кричала Гливека, сквозь гул падающей воды.- По собственному желанию он никогда бы не покинул свою комнату, просто не смог бы.
  - Ясно!
  - Что?- закричала Гливека.
  - Я говорю - понятно!- крикнул я в ответ.- Ты же можешь и так слышать, что я говорю, вроде от меня не далеко ушла.
  'Забыла, трудно разделяться на несколько частей без постоянной практики',- ответила она мыслями.
  А я в этом момент и сам задумался - как я привык к столь необычному способу общения, и что мне его будет не хватать вскоре. И как поначалу, с Эквитой, было непривычно и боязно общаться. В основном из-за того, что она может увидеть в моей памяти, но спустя пару часов стало понятно, что ей нет дела до человеческих мелочей, лишь их последствия имеют значение - эмоции.
  - А как глубоко надо спускаться,- остановился я передохнуть и глянуть на время.
  'Еще сто метров',- ответила Эквита.
  До конца комнаты оставалось двадцать три минуты, а левая ладонь была вся покрыта порезами еще с узкой лавы, а сейчас порезы углубились еще больше от острых краёв ржавых прутьев лестницы. Верный способ подхватить дифтерию.
  Еще минута, и казалось, уставшая рука сама отпустит ступеньку и я полечу вниз, но аккуратно опустившись ниже я с огромным облегчением обнаружил сбоку от лестницы...
  - Еще один узкий проход? Куда же делась жажда гигантизма у создателей этой шахты. Так глубоко копать и делать такие маленькие проходики,- посетовал я.
  Больше всего я сейчас боялся, помимо обычной дрожи земли, сильного толчка.
  - Будь хоть немного честен и дай спокойно добраться до тебя,- обратился я к Дому.
  - Всё, что содрогается - от меня не зависит, это - твоя вина. Ведь, когда человек заболевает - у него тоже случаются спазмы некоторых частей тела и прочих органов.
  На этом разговор и закончили. Очень неудобно было, что проход с правой стороны и правой рукой упереться в него - это еще более дикая боль.
  Спустя минуту, я пытался считать, сколько осталось до конца - девятнадцать минут, я уже карабкался по самому узкому проходу, напоминающему тот, под прессом которого я повредил руку.
  Начальная апатия сменилась предвкушением скорого финала нашего с Домом противостояния. Казалось, что это последний рывок, пусть трудный, но уже скорый, с выработанной тактикой передвижения ползком.
  'В конце прохода, через пятьдесят метров, я не вижу ничего, выход словно закрывает белая пелена',- сообщила Эквита.
  Я воодушевился приближением к цели, как комната вновь изменила своё положение в пространстве. Благодаря неровностям породы и деревянным стойкам, я без особых проблем продолжил карабкаться под углом, примерно, девяносто градусов, что оказалось еще легче, чем по пластунски на пузе.
  На голову мне что-то посыпалось, и я не придал этому значения, подумав, что осыпается земля, но когда на нос упало что-то мокрое, я посмотрел наверх и получил каплю воды прямо в глаз. Спустя пару секунд, пока я думал, что это было, вода лилась уже струйкой, и я резво прибавил в скорости, догадываясь, что произойдёт.
  - Это ведь твой отец меняет положение комнаты в пространстве?- спросил я, отплевываясь от воды, у Гливеки.
  - Да, он использует в некоторых комнатах тот же принцип, который ты уже встречал в комнате с психиатром,- когда пересекаешь определённую черту - комната меняет своё положение, относительно участника.
  Вода непрерывным потоком лилась на голову, закрывая обзор и не давая укрепиться на выбранных местах: ноги, в порванных туфлях, скользили по мокрым выступам и балкам, а рука вообще с трудом двигалась от усталости.
  Я уже различал сквозь прикрытые веки белый туман, отгораживающий меня от Дома, но как же трудно даются последние пару метров. Из последних сил я рывком дотянулся пальцами до пелены, чувствуя, что уже больше не держат ни руки, ни ноги, и если...
  Если не произошло, зато едва пальцы коснулись пелены, комната кувыркнулась перед глазами, и я, с аватарой Гливеки, полетели вниз головой. Пока я с закрытыми глазами гадал, сколько продлится это падение, как мягкое приземление на ноги вновь сломало мой вестибулярный аппарат.
  Протерев отворотом рубашки лицо я ожидал увидеть личное присутствие своего противника, но вновь оказался в непонятной комнате.
  - Ты меня разочаровываешь,- разочарованно скривился я, обращаясь к Дому.
  - Погоди, не торопись, сперва пройди тесты на стойкость.
  - Я прохожу эти тесты на протяжении последних суток.
  Новая пещера была вытянутой продолговатой формы с серыми стенками, плавно переходящими из пола в стены и потолок. Через середину комнаты пролегала борозда, как по стенам и полу, так и по потолку. Сам пол был покрыт странными рисунками в виде линий.
  - Что-то мне это напоминает,- пробормотал я.
  'Человеческий мозг, наверно',- подсказала Эквита.
  Сперва, я даже удивился подобной глупости, но тут же осознал правдивость этого заключения.
  - Смотри,- раздался голос с обеих сторон, как из динамиков.
  - Куда?- не понял я.
  - Развернись,- раздраженно ответил Дом.
  Я повернулся, и в местах, где должны быть глаза, как на старых плоских мониторах проигрывалось изображение.
  Мои жена и дочь.
  Сердце кольнуло грустью, но больше ничего.
  - Ты знаешь, что с ними случилось, и что виноват в этом ты.
  - Знаю,- ответил я, хотя фраза и не звучала как вопрос.
  - Так признай же свою вину!- величественно громыхнул голос.
  - Признаю,- пожал я плечами, уже давно, часов шесть как назад, сделав это.
  Я ухмыльнулся, Дом явно не ожидал такой реакции, привыкнув манипулировать глупыми людишками, неспособными признать свои ошибки.
  На глазах-мониторах начали мелькать изображения причинённых мной разрушений, лица неизвестных невинных жертв.
  - Ты признать содеянное и раскаяться,- не так громко и уверенно произнёс Дом.
  - Уже признал и уже раскаялся,- с напускным раздражением ответил я, хохоча внутри, представляя, как мой противник ничего не понимает.
  Молчание стало затягиваться, а времени оставалось девять минут до конца.
  - Эй,- крикнул я,- заснул там, что ли?
  - Что происходит,- тихо сказал Дом.- Почему на тебя не действуют проверенные тысячелетиями испытания? Все ломались, так или иначе под градом своих ошибок.
  - Я сам выбирал - как мне поступать, и за эти выборы - я никогда не жалел. Ты выбрал неправильную тактику, насчет меня.
  - Стреляй,- закричала аватара Гливеки.
  Наконец то! Я ждал чего-то подобного, мне уже надоело общаться с Домом. Выхватив Гвина, я на долю секунды задумался - а куда стрелять то? Но выбирать долго не пришлось, и я сделал два выстрела по глазам. Под огромным давлением в пещеру-мозг хлынула вода.
  - Что ты творишь? Заорал Дом.- Ты обязан был в третьем испытании подчиниться мне, что бы я избавил тебя от боли раскаяния и груза вины.
  Комната заполнилась уже наполовину.
  - Все, мне надоело!
  Сделав своё дело, я ожидал, что Гливека начнёт действовать со мной вместе, но она пока ничего не предпринимала.
  В следующий миг вода исчезла, и я упал на зеркальный пол, подняв глаза - я изумился, такого видеть мне еще не доводилось: меня со всех сторон окружали тысячи зеркал разных размеров, форм и видов, и в каждом было моё отражение, на фоне Дома, причем необязательно того, в котором находился я сейчас.
  - Как ты сюда проник?- с радостью различил я нотки истерии в голосе противника.- Гливека!- догадался он.- В любом случае, это конец. Значит, ты станешь стражем этого места. Тебе будет оказана незаслуженная честь, но такими ресурсами разбрасываться не стоит.
  - Вот мы, наконец, и на месте!- произнесла Гливека, не обращая внимания на слова своего Отца.- Чувствуешь?
  - Не знаю что, но да, что-то похожее на всеобъёмность. Будто я разбит на кусочки и нахожусь в каждом из этих зеркал и ощущаю себя общим сознанием со всеми кусочками. Что же это за место?
  Гливека плотоядно улыбнулась, от чего я даже содрогнулся.
  - Это - самое сокровенное место Отца. Место общения с кусочками себя, обменом мыслями и опытом. Мы попали в то, что в нашем организме зовётся - мозгом.
  - И как нам это победить?- раздался мой вопрос из каждого зеркала.
  - Меня Нельзя Победить,- по частям произнёс Дом.
  Я почувствовал, как тело немеет, зеркала с моим отражением стали мутнеть, а в ушах послышался настойчивый шепот:
  - Ты обязан подчиниться, иначе умрёшь.
  Я уже не чувствовал ног, грудь тяжело вздымалась от хриплого дыхания поразившего меня страха. Вот только я уже проходил этот этап, когда меня сковывала безнадёжность, и Эквита помогла мне с ней справиться. Сейчас я был куда сильнее, чем в начале пути.
  Сжав кулаки в гневе, я заорал.
  - Нет!
  Онемение вмиг прошло, и уши пронзила боль от хора десятков тысяч моих отголосков. Почти каждое зеркало треснуло на сотни небольших осколков, зависнувших в сантиметрах от тела. В осколках перед зеркалами я вновь различил свои отражения на фоне разных Домом. Я повел рукой, отводя осколки подальше от глаз.
  В тех осколках, что я коснулся - Дома стали разрушаться, разваливаясь на мелкую крошку, оставляя после себя лишь пыль. После чего эти осколки сами опадали серебристой крошкой под ноги.
  Я только сейчас посмотрел на чём я стою: широкое зеркало, с моим настоящим отражением на фоне того самого здания, в которое я вошел - староанглийский особняк. Только он не выглядел уже просто старым, скорее заброшенным и полуразрушенным.
  - Почему ты сопротивляешься? Что даёт тебе такую силу?- зло вопросил воздух Дом, так как отвечать ему я не намеревался больше.
  Я вспомнил всех духов, с которыми общался, и которых мне было действительно жаль, что они оказались в этом месте, вспомнил данные им обещания и гнев с новой силой вскипел во мне.
  - Это ты дал мне силу сражаться с тобой. Ты и твои хозяева. Возможно, раньше ты сталкивался лишь со страхом, а сейчас - ты не в силах противостоять гневу и ненависти.
  - Не в силах?- проревел Дом.
  Осколки задрожали мелкой дрожью, зарябив глаза. Каждый осколок вновь начал покрываться черной пеленой, и, когда изображение на нём полностью поглощалось, они осыпались черным пеплом, перемешиваясь с серебристыми крошками, поглощенными моей волей.
  Процесс, внезапно, ускорился, и через минуту напряженного ожидания пространство на пару сотен метров вокруг очистилось, продолжаясь уже вдали. На зеркале под ногами периферией зрения я заметил странное движение и стал приглядываться. Особняк еле заметно продолжал осыпаться, а из-за фронтона медленно выползало ядовито-зелёное щупальце. Вот оно поднялось над домом и резко опустилось на покатую крышу, мотаясь из стороны в сторону, разрушая башенки и крышу полностью.
  - Гливека, что происходит?- потребовал я объяснений.- Что должно сейчас произойти?
  Девушка стояла позади меня, закрыв глаза и напряженно сморщив лицо, по которому струился крупными каплями пот.
  - Вот это!- воскликнула она, воздев засиявшие алым пламенем руки кверху, в которых из света материализовался знакомый посох. Она стукнула со всей силы по поверхности, образованной зеркальной пылью и пеплом.
  Остатки от битвы двух сильных личностей поднялись над полом и, разделившись на черный и серебристый потоки, стали завихряться.
  - Гливека, ты знаешь, что у нас осталось очень мало времени,- напомнил я ей.- Как долго это будет продолжаться?
  - Сколько у нас времени?
  - Пять минут.
  - Успеем, если ты сделаешь все, как надо.
  - Что сделаю?
  - Сразишь эту тварь, моего Отца!- указала она своим посохом на выплывающую из мрака дальних уголков мозга, сотканное из черного пепла, монстра.
  Я отступил назад, в ужасе от стометровых щупалец, со свистом рассекающих воздух. Вот только отступать было некуда - вся поверхность в этом месте ограничивалась зеркалом, на котором я и стоял.
  - Я потратила весь запас отведённых на этот этап побега своих сил. Поэтому советую не запороть,- сказала она со зловещей интонацией. Да, она явно уже не та девушка, которая просила о помощи.
  Но я не собирался поддаваться её угрозам.
  - А я давно уже советовал тебе не утаивать от меня ничего и объяснять хоть что нибуть. Сейчас я не имею представления, что делать.
  - Просто сражайся, через три... две... одну...
  Гливека резко оказалось на моём изображении в зеркале и, держа двумя руками свой посох ударила по нему. Как можно было ожидать, зеркало начало трескаться и спустя мгновение в эти трещины неудержимым потоком направилась серебристая крошка, расширяя и удлиняя зеркало на метры. Моё отражение менялось пропорционально росту, как и зелёный монстр в нём, продолжавший разрушать особняк. Вот только тварь, состоящая, казалось, сплошь из тентаклей, была не только в отражении, а и передо мной, надвигаясь черной тучей, лишь десяток глаз, разбросанных по щупальцам, горели зелёным огнём.
  Отражение реагировало на мои движения в точности, стоило мне сделать шаг назад - в зеркале происходило то же самое. Отражение сравнялось в росте с Домом, а я все не понимал, что мне следует делать.
  Стоп, ну не дурак же я, раз до сих пор не догадался: оружие есть и у меня и отражения, если здесь... никаких если.
  Я выхватил револьвер и навскидку выстрелил в одно из щупалец. Пуля Гвина, не без помощи наводки, пронзила один глаз, вторая пуля пронзила второй. Но на территории Дома я, все же, не наносил ему достаточный урон. В зеркале же одна пуля, увеличенная в размерах, разрывала твари за выстрел по три-четыре щупальца за раз.
  Монстр являл собой само воплощение Дома, не имеющего определённого органа, который можно поразить одним ударом и быстро убить, требуется методично зачищать каждую его часть.
  Кажется... нет, скорее - мои действия наверняка были правильными, так как приближающийся тентаклевый монстр замедлил свой ход. Он бы не более чем к километре от меня, и только сейчас я понял - как огромен мой противник. Гнев и ярость на него давно прошли, сейчас осталась только решимость выжить и, наверно, немножко жалости, ведь всё существо Дома страдало от невыносимой боли и предчувствия смерти, а в ответ даже пикнуть не может. Единственным звуком, который сейчас раздавался - это шуршание по растрескавшемуся зеркалу серебристой крошки.
  - Продолжай стрелять, чего замер,- прикрикнула на меня Гливека.
  Я продолжил, не прекращая нажимать на курок до тех пор, пока палец не устал.
  'Гвин на грани истощения,- предупредила Эквита.- Но стрелять больше и не требуется, смотри, он умирает'.
  Существо, олицетворяющее физическое воплощение Дома замерло в паре сотен метров, зависнув громадой с среднего размера небоскрёб. На нём не было видимых повреждений.
  - Ты победил,- сказал голос Дома исходящий из зеркала, где моё отражение было сплошь забрызгано зелёными ошмётками щупалец.- Странно, но я не чувствую ненависти к тебе, лишь к предательнице.
  Гливека за спиной лишь хмыкнула, а Дом продолжил:
  - Проклинаю тебя Дочь, вечно скитаться в одном измерении, пока тебя не повергнет частица моей души. Прэтор, я многое знаю, даже о будущем, и могу сказать - что падёт она от твоей руки, задумайся еще раз над вашим союзом,- тихо добавил он.
  - А вылечить ты меня не можешь, могу ведь и не успеть?- с надеждой спроси я, и не получил больше ответа.
  Из рассыпающегося монстра на меня посыпалась гора пепла, покрывая прахом мои надежды на долгую жизнь после Участия. Хотя, кто может точно объяснить, что он имел в виду насчет Гливеки. Та с невинным видом стояла и пристально на меня глядела, ничего не говоря.
  - Пора бы уже выбраться, как думаешь?- намекнул я ей.
  Она кивнула и топнула ногой по зеркалу, разросшемуся на пару сотен метров в длину и ширину. Сейчас оно все было покрыто останками Дома и своего отражения я не видел.
  - Пришло время расставания, Отец,- окинула она взглядом безразмерное помещение, всего десять минут назад заполненное десятками тысяч зеркал.
  'Да, все, что я делаю - направлено на разрушение',- с горечью наконец, произнёс я эти слова, признаваясь еще в одном своём пороке.
  Гливека еще раз топнула ногой и раскинув руки упала на спину, и её аватара разбившись на сотни стеклянных кусочков, образовала идеальный овал. Я отвернулся последний раз взглянуть на место существования уникального существа, могущественного, но заскорузлого в своих мелочных делах.
  Когда я повернулся, овал уже стал чёрным и в нём крутились алые прожилки. Я это уже видел, кстати, в пятом часу, когда на Аккад напали Ржавые, пройдя точно через такой же портал.
  И я сделал шаг в него, надеясь, что весь ужас остался позади досрочно...
  
  **********************************************************************************************
  
  ... в чём я снова ошибся, оказавшись в холле изменившегося до неузнаваемости особняка. Я ожидал идентичных отражению в зеркале разрушений, но крыша была на месте, и стены. А вот чего не было раньше, так это дикого холода, пронизывающего до костей и разбросанных повсюду белых кристаллов, увеличенных копий моего, снятого со свечи.
  Если раньше изнутри особняк выглядел просто заброшенным, то сейчас казало, что в нём произошел погром и пожар. Мебель валялась на полу перевернутая, стены все в черных подпалинах, висевшие на окнах и по стенам гобелены обуглились и свисали жалкими тряпками. Единственное, что осталось без изменений, к моему сожалению, это страж Дома... нет, уже - дома... горгулья, сжавшая своё бронзовое сердце, отсчитав половину прошедшего часа. Вот только какого - я так до сих пор и не смог выяснить, смотря на крутящиеся минутную и часовую стрелку.
  Тело начало согреваться, благодаря кольцу шамана, надетому на правую руку и чудом избежавшее участи, постигшей моей ладони. Обычной боли, как в мире Талосов я не ощущал, да и с чего бы, когда вся конечность представляет из себя сплошной болевой пучок.
  Но, в первую очередь, я искал глазами выход, ожидая, после увиденных разрушений, худшего. Но дверь стояла на месте, плотно прикрытая.
  - Мы можем, наконец, выйти, Гливека, Эквита?- спросил я обеих попутчиков.
  'Попробуй',- неуверенно ответили они.
  Я подошел к двери, на которой отсутствовала ручка и толкнул её - не подалась.
  - Ты не завершил цикл своего испытания,- скрипучим голосом в абсолютной тишине напугала меня горгулья.- Хозяин будет жить до тех пор, пока эта дверь не откроется.
  - Ясно,- разочарованно протянул я.
  - Возьми последний конверт и открой его только когда выйдешь наружу,- проскрипел страж, заржавевшими, несмазанными голосовыми связками.
  Горгулья отвела руку от сердца, и в ней обнаружился обычный белый конверт с надписью в графе получателя: 'Открыть после Акры'.
  Знакомое название, связанное с войной, кажется. Получается, что ближайшие три часа мне спокойно провести не удастся.
  Рука стража вновь легла на сердце.
  'Открылась новая дверь,- сообщила нерадостную новость Эквита.- Надо поторопиться, возможно, придётся...'
  Я не дослушал её, закричав от боли, пронзившей левую ногу. Очень знакомой боли, будто тысячи мелких морозных иголок впиваются в тело и остывают там еще больше. Я упал и откатился, взвыв от очередного приступа, но уже в повреждённой руке, так и не излечившейся после переходов между комнатами.
  Я посмотрел вслед парящему в десятке дюймов над полом духу, источающему ауру мороза. Вот, значит, кто потушил пожар, и сколько их теперь бродит по дому неприкаянных, бесцельных в своём существовании душ. Выяснять точное количество на своём теле я не хотел и поспешил подняться с грязного пола.
  - Так куда идти Эквита?
  'За линией',- ответила она, и спустя мгновение мрак прорезала тоненькая фиолетовая линия, огибающая скопища белых кристаллов. Они были везде: и на стенах, и на полу, и свисали с потолка. Стоило мне приблизиться к ним, как внутри у них загорался алый огонёк. Повсюду сновали духи, обдавая меня еще большим холодом. Но кольцо помогало и я уже подумывал было вновь подискутировать с Эквитой, по поводу нашего с ней отношения в помощи духам.
  Путевая линия уводила вниз, в подвальное помещение, лестница которого была заблокирована почти полностью, от низа до верха, кристаллами застывшего пламени.
  'Гвин, у тебя еще остались силы'?- спросил я своего верного друга-духа, и получив утвердительный мысленный посыл, выстрелил.
  Кристаллы вмиг осыпались на лестницу блестящим порошком и я беспрепятственно спустился к двери.
  - Вперед, в Акру, кажется,- произнёс я последние слова напутствия.
  Это название крутилось в голове, вызывая в памяти ассоциации с какой-то войной. Что ж, сейчас я узнаю - какой, и толкнул дверь.
  Она не толкнулась.
  Я удивлённо поднял брови и потянул её на себя - она потянулась, открыв белесую завесу, через которую я переступил, а дверь сильным ударом в спину впихнула меня в новый мир.
   
  Часть 7 09:00 - 12:00
  
  Правила войны
  
  09:00 - 10:00
  
  Превью ? 20
  
  Сколько лет уже прошло, как он сидит в этой сыром, тёмном подземелье: пятьсот, тысяча? Сколько лет назад стих крик последнего живого, сидевшего в камере через стену. И когда эти сырые стены впитают его последний вздох? Что бы поддерживать силы ему пришлось грызть собственные конечности. Но не сегодня.
  За дверью послышался металлический грохот шагов, скрипнула подставка под факел. Засов отодвинули, и узнику в глаза брызнул слепящий желтый свет, скрывающий силуэты закованных в латы фигур.
  Один из них подошел и пнул прикованного цепями к стене узника ногой. Тому оставалось лишь скрежетать остатками еще не выбитых зубов, которые он старался не подставлять под удары, что бы, когда представится шанс, вгрызться в горло хотя бы одному своему мучителю.
  Может быть сегодня?
  Они о чём-то говорили, смеялись, пока снимали с рук и ног цепи, за все эти годы ему так и не удалось понять о чём, не зная и не имея возможности выучить их язык.
  Его отвели в другую комнату по темному и узкому коридору, где усадили на стул и снова приковали ржавыми от крови цепями. Он не сопротивлялся, не имело никакого смысла, оставалось только ждать, надеяться.
  Он вновь кричал, когда ему наполовину отрезали отросшие ногти и прожигали мягкую кожу, и надежда пришла, в одном из обморочных приступов.
  'Помолись мне, и я дарую тебе силу, помолись имени святого, даруй ему свою веру и он дарует тебе свою силу в ответ. Силу, способную смять эти железки и обрести власть над палачами твоими'.
  В первый раз он не принял это всерьёз, но когда это повторилось во второй и третий обмороки, он решился попробовать.
  Встав на колени в чане ледяной воды, куда его поместили палачи и забыли о нём еще на пару десятков лет, он начал молиться, неистово, с надеждой и верой.
  И когда засов вновь отодвинулся, узник был уверен - сегодня он испробует на вкус кости своих палачей.
  
  
  Меня просто с силой выкинуло на яркое солнце, я не успел ни зажмуриться, ни собраться. Я закрыл глаза от боли, но свет продолжал нещадно пробиваться сквозь веки. Сильный гам заставил меня прищуриться, открыв глазам удивительную картину - тысячи скелетов в доспехах пробегали мимо меня, несясь, куда-то, по узким проходам города из цветастых шатров. Один из них, пробегая мимо, сильно задел плечом, повалив меня на вонючий, горячий песок, и даже не сбавил скорость. Я поскорее забился в нишу между двумя шатрами, чтобы сориентироваться и определить свои действия. Раненая рука прижалась к груди, на которой висел амулет из чёрного зеркала и я прикрыл глаза.
  'Как интересно!- воскликнула Эквита.- Ты стал невидим для других'.
  Я испытал странное ощущение, будто с закрытыми глазами смотрю на самого себя, сжавшегося, грязного оборванца. Но стоило мне открыть глаза и отпустить амулет, как всё прекратилось.
  - Так и что это было?- не совсем понял я произошедшее.
  'Ты стал невидим, и в тоже время мы видели происходящее твоими глазами со стороны'.
  - И как это так получись? Неужели амулет, дарованный Эрсорерсом, обладает такими свойствами? Хотя, вполне логично. Вот только как получилось, что раньше я не замечал таких свойств за ним. Или условия были неподходящими?
  'Или последовательность действий. Ты сначала схватил амулет, потом зажмурился'.
  Я не меняя положения повертел осколок зеркала перед лицом и заметил на нём кровь. Взглянув на грудь, я с удивлением увидел её всю в кровавых подтёках от множественных порезов острых граней зеркала. Даже не почувствовал как и когда это происходило.
  Вокруг по прежнему пробегали люди... стоп, это же не люди, это скелеты! Люди скакали на лошадях в доспехах. Неужели я и правда оказался при осаде Акры?
  Событие услужливо было подсказано памятью, только моей ли, или Эквиты?
   Но там события постепенно развивались, нося локальный характер битв в течение одного, пары дней. А здесь все бегут уже. Если я оказался среди шатров, получается, что я далеко от крепостных стен. И, прежде чем действовать, надо вспомнить все, что мне известно про этот последний крупный оплот христианства на мусульманской земле.
  'Эквита, у тебя есть данные по этой части истории?'
  'Напрямую, от участников событий - нет, но известно от людей, слышавших пересказы на десятый лад в те времена'.
  Я напряг память и, благодаря Эквите, мои отрывочные знания стали складываться в более детальную картину.
  Акра пала в течение сорока четырёх дней, в ходе которой был смертельно ранена одна из известнейших исторических личностей - Гийом де Боже, лидер крестоносцев на то время. И если они все сейчас переживают за три часа события более месячной длительности, не мешало бы поспешить. Скорее всего, мой путь лежит через ворота святого Антония внутрь города к Тамплю, крепости тамплиеров, и выход на свободу находится в Магистерской башне, в которой и погибли последние защитники города.
  Маршрут проложен, уже легче, а вот что делать в данный момент я не имел понятия. Толпа из скелетов, мамелюков и прочих ополченцев закончилась, лишь некоторые бредущие поодиночке солдаты догоняли основные силы. Решив составлять план по ходу действия, как обычно, я направился в сторону Акры, внушительные стены которой я не сразу заметил.
  Но мне было не до составления планов, когда вокруг творилась реконструкция великого исторического события, в котором не было ни правых, ни виноватых. Обе стороны стоили друг друга своей жестокостью и кровавыми завоеваниями во славу своих омерзительных божков.
  На холме я разглядел большой алый султанский дехлиз, как услужливо подсказала неизвестные мне мелочи память Эквиты. Вход был расположен так, что бы смотрел на ворота осаждаемого города, согласно военным обычаям сарацин. Перед входом стоял сам султан аль-Ашраф Халиль, и наблюдал за строящимся в порядок многотысячным войском.
  Часы показывали пять минут десятого, а, если по обычаю комнат, начинать события в половину, то я не уверен, что смогу хотя бы добежать до города, не говоря уже о том, что бы прорваться сквозь линию обороны лучших рыцарей старого света. Но ждать долго не пришлось. В один миг заиграли все имеющиеся в распоряжении армии музыкальные инструменты: литавры, кимвалы, барабаны, трубы и еще многое, но вдалеке, что на слух сложно было определить.
  Спустя секунду после начала какофонии катапульты, Хавебен и Мансур, начали свой смертоносный дождь из камней на стены и башни Акры. Армия также пришла в движение, и море из сверкающих копий и блестящих щитов пустилась вдогонку за летящими камнями.
  Мне стало интересно - а как они преодолеют водяной ров? Судя по историческим хроникам, на это потребовалась немая инженерная хитрость и не один день.
  На меня пока никто не обращал внимания, да и находился я в самом авангарде войска, но что за цель моего пребывания в это комнате? Что мне нужно сделать? Если рассуждать логически, то проследовать путём султанской армии и захватить сперва город, затем крепость тамплиеров, и взобраться на башню. Хотя нет, её же разрушили, когда не смогли вломиться туда, сделав подкоп. Либо, моей конечной целью является отплытие вместе с беженцами на последних кораблях, которые сейчас наверняка нагружаются казной и документами.
  Раздался громкий треск, будто над ухом резко порвали толстую бумагу и свет потускнел. Я бросил взгляд на небо и обмер - такого в хрониках точно никто не описывал: кусочек яркого весеннего солнца отвалился от светила и упал за горизонт, подняв там столб пыли и создав огромную ударную волну, докатившуюся до места сражении в считанные секунды.
  Мир на мгновение замер - все смотрели на невероятное событие, а я, кажется, начал догадываться, из-за чего это произошло, и надеялся, что худшего уже не будет. Дом мёртв, и его органы - комнаты, начинают отмирать.
  Катапульты вновь принялись за работу, принося мгновенные разрушения стенам, в частности той их части, которая меня интересовала - что ближе к морю. Насколько известно, этот участок был под обороной тамплиеров и госпитальеров. Если прорываться сквозь их ряды - будет сложно, особенно мне, с повреждённой рукой. Хотя, она уже так сильно не болела, как час назад и не кровоточила, а местами так и вообще налилась красным, как бельмо выделяющееся на общем темно сером фоне. Здесь револьвер мне мало поможет, надо просить Гвина вновь измениться на меч, подлиннее и потяжелее, что бы пробивать стальные доспехи рыцарей.
  'Уже в процессе',- доложила Эквита, а Гливека по-прежнему молчала.
  Я почувствовал, как портупея исчезла.
  Армия, замеревшая от неожиданного события, вновь заиграла свою ободряющую какофонию и более скорым шагом направилась на штурм.
  Мимо меня проскакал султан аль-Ашраф Халиль, со своей свитой, на вороном, породистом жеребце и кинул мимолётный взгляд и проскакал дальше. Но спустя десяток метров резко поднял коня на дыбы и, развернувшись, вернулся ко мне.
  - Участник?- удивленно спросил он.
  - Именно!- ответил я, глядя снизу вверх на богато одетого человека.
  - На колени, человек,- заорал кто-то из его свиты.- Перед тобой избранник самого Бога.
  Но султан поднял руку и все замолчали.
  - Оставьте нас,- приказал он.- И дайте коня.
  Я хотел было отказаться, но лишние пререкания ни к чему хорошему не приведут, тем более, не разбираясь в обычаях и нравах этого народа.
  Прошло столько времени, а султан не потерял память и рассудок, исходя из внешнего вида и поведения. Возможно, ему просто хочется поговорить со мной, а не дать какое нибуть особое задание.
  С трудом взобравшись на высокого коня, я уцепился за удила и подражал действиям султана. Хорошо, хоть конь попался спокойный, с норовистым я бы не справился. Султан пустил свой транспорт рысцой в направлении города, и я последовал за ним, точнее конь, я почти не управлял им.
  - Давно не видел я участников, вы здесь редкие гости. Неужели прошло столько времени и это великое событие стерлось из памяти поколений?- спросил он, смотря на меня пронзительными черными глазами. По нему сразу было видно - что он султан и привык повелевать и действовать.
  - Прошла почти тысяча лет, и обстановка в современном для меня мире не способствует для получения знаний, особенно исторических,- уже который раз пожаловался я.
  - Почему? У вас сейчас идёт война?
  - Можно сказать и так. Война, которую веду я один против всего мира.
  Аль-Ашраф вновь окинул меня оценивающим взглядом и расхохотался.
  - Ты более похож на грязного оборванца, чем на воина. Приди ты ко мне во дворец, заявив, что ты великий воин - я бы сделал из тебя бессловесного евнуха.
  - Я бы посмотрел на вас, о великий,- саркастично произнёс я,- доведись вам испытать то же, что и мне за последние сутки. А войны, которые мы ведём в будущем - больше рассчитаны на хитрость, чем на это,- я развел руками, охватывая наступающее войско, катапульты, и чуть не пожалел об этом, едва не свалившись с лошади.
  Султан нахмурился.
  - Дерзок ты на язык, воин.
  - Прэтор!- сказал я ему своё имя.
  - А как меня зовут, знаешь?
  - аль-Ашраф Халиль.
  - Не совсем, но верно, ты забыл добавить мой титул. Если прошло столько времени, откуда ты знаешь как меня зовут и что здесь происходит?
  - Я не только воин, а еще и ученый, историк. Воином меня вынудили стать обстоятельства, после которых я объявил войну почти всему миру.
  - И много территорий ты захватил?
  - Меня не интересуют территории, только месть тому народу, который... вынудил меня стать таким.
  - Даже если война началась из-за мести, вот как эта, допустим, она несёт в себе захватнический характер. Либо захватить земли, вырезав все население и заселив туда свой народ, либо оставив жителей, но они будут платить дань, тем самым принося прибыль в казну. Казна пополняется, нанимаются новые люди, обучаются и снова идут захватывать новые земли. Вот в чем суть любой войны, даже ради мести.
  - Возможно, раньше так и было, но не сейчас, не за пределами этой комнаты. Моя армия состоит не больше чем из сотни людей, но когда мы бьём, то гибнут тысячи.
  Я обратил внимание на наш маршрут, который вёл не в нужную мне сторону.
  - Мне надо повернуть.
  - Зачем? Ты знаешь, куда тебе надо идти?- лукаво улыбнулся султан, видимо, он знал больше, чем я.
  - Догадываюсь. Мне надо к воротам святого Антония, оттуда два пути - либо к магистерской башне, либо - на корабли тамплиеров.
  - Ты в обоих случаях неправ. И следовать тебе надо за мной.
  Во мне начала закипать злость, как обычно, когда начинают увиливать от прямого ответа и скрывать правду.
  - Тогда объясните, почему я должен следовать за вами.
  - Потому что я знаю, что тебе надо делать и куда идти,- по прежнему увиливал султан.- А теперь молчи и следуй за мной. Если ты пройдёшь испытание, то я помогу тебе добраться до цели.
  Мы довольно скоро приближались к разрушенным стенам города. Прошло всего двенадцать минут, с начала комнаты, а стены и башни выглядели так, словно их обстреливала современная артиллерия. Кое-где наблюдались сквозные пробоины, через которые войско сарацинов, подошедшее к подножиям стен, хлынуло в город. Точнее попыталось. Стоило одной волне зайти туда, как в тоже мгновение их вырезали защитники города.
  Султан остановился за сто метров до стены.
  - Протяженность этих укреплений - порядка двух километров, но мы всегда атакуем на этом участке. За многие столетия мы поняли, что именно на этом отрезке стены самая слабая каменная кладка.
  - Я бывал в подобной комнате, где сражались две противоборствующие стороны, и там моя помощь была необходима для победы. А какова моя роль здесь? Да и вообще, зачем вы продолжаете раз за разом сражаться?
  - А там почему сражались?
  - Там была чистая ненависть к тем, кто захватил их земли и устроил геноцид целой расы.
  - В этом и состоит суть нашей войны - чем сильнее ты ненавидишь противника, тем больше шансов на победу у твоих солдат.
  - В корне не согласен, но эти рассуждения не для пятиминутной верховой поездки, а для многих часов бесед за чаем в спокойной и удобной обстановке, где ничего не будет отвлекать от мыслей,- невольно пригнулся я, когда над головой с шумом пролетел огромный камень, пущенный из катапульты.
  Камень врезался в стену, к которой мы опасно приблизились, так, что любой арбалетчик мог нас достать, и проломил её насквозь, словно картонную. Кладка осыпалась почти до самой земли и в пролом хлынула толпа сарацинов, выставив перед собой копья.
  Рва под стенами не наблюдалось вообще, а всё, что осталось - небольшой овражек засыпанный песком.
  - Я и так услышал от тебя, что хотел,- вяло произнёс султан.- Будущее мира ни чем не отличается от моего настоящего: те же люди, те же войны.
  С этим человеком беседа давалась сложнее, чем с остальными духами, которые скорбели по своей жизни, и прочему. В этой комнате войско захватчиков оказалось на своём месте и явно не испытывает обычных проблем, в отличии от обороняющихся, им то раз за разом приходится испытываться весь ужас войны от, по сути, дикарей, коими считали их европейцы. За что и поплатились.
  Свита султана давно отстала от нас, как и мы сами отдалились от войска и вплотную приблизились к стене.
  - Мы на месте,- произнес султан и грациозно спешился.
  Я позавидовал подобному проворству и кое-как сполз с коня, недовольно фыркнувшего мне в лицо от такого непочтительного обращения.
  - На каком месте?- хотел уточнить я.
  - На месте, твоего испытания! Прямо переел тобой в стене тайный проход. Через десяток метров, почти перед второй крепостной стеной, есть комнатушка, в которой стоит рыцарь, сторожащий этот самый проход.
  Султан замолчал, ожидая от меня комментариев, а я, ради интереса, решил подождать, как себя поведёт султан. Спустя полминуты гляделок, за которые лицо правителя приобрело пунцовый оттенок. Затем он продолжил:
  - Ты явно не знаком с нашими обычаями. Не будь ты так важен, воин Прэтор, уже лишился бы головы, в лучшем случае. Ты сейчас войдёшь в комнату с рыцарем и принесёшь мне его голову.
  - Голову рыцаря? Зачем?- не совсем понял я.
  - Это испытание, одно из, которое ты должен пройти, прежде чем отправишься на следующий этап.
  - Если я так важен, зачем тогда посылать меня выполнять столь трудную задачу?
  - Потому, что ты не будешь так важен, если не справишься с обычным рыцарем.
  - Раз он там стоит - то явно не совсем обычный,- пререкался я, с интересом наблюдая, как цвет лица султана вновь меняет цвет.
  - Хватит разговоров,- закричал он, выхватывая свою саблю. Еще хоть слово и я лично отправлю тебя к твоему богу.
  Похоже, я действительно вывел его из себя. Что ж, придется идти. Едва я начал сожалеть, что со мной нет хотя бы револьвера, как за спиной появилась приятная тяжесть Гвина, вновь обратившегося в меч. Правая ладонь все еще ныла, и держать меч не была в состоянии, придется орудовать не слишком умелой и ловкой левой. Может, я всё таки глупо поступил, поменяв огнестрельное оружие на холодное. Или, всё же, лучше не выделяться.
  - Тебе откуда знать, какой мой бог,- пробурчал я.
  - Что ты сказал?- гневно подался вперёд аль-Ашраф.
  - Я сказал - как пройти в эту тайную дверь? Её не видно.
  - А-а,- успокоился султан и вложил оружие в ножны.
  Он подошел к ничем не примечательному участку от остальной части стены и ударил кулаком по камню. Камень ввалился внутрь и за ним последовали остальные, образовав неширокий и высотой в мой рост проход внутрь стены.
  - Ну добуду я эту голову, а дальше? Мне возвращаться сюда, или идти дальше?
  - Ко мне вернёшься, а дальше ты все равно не сможешь пройти.
  Громкий треск и уменьшение яркости освещения вновь оповестили о том, что катаклизм на копии солнца продолжается. И вновь, сильная ударная волна прокатилась через всю комнату, едва не повалив на землю всех стоящих. Защитники на стенах падали, кто сражался на земле и не устоял, умирали от более стойких противников. А султан выглядел явно испуганным.
  - Это ведь не обычное явление, да?- спросил я.
  - Хватит разговоров, иди,- дрожащим голосом повелел он.
  Я вошел в тёмный проход и чихнул от пыли, витавшей в воздухе, и не осевшей после упавшего куска солнца. Я постоянно спотыкался об неровности на каменном полу, хотя, это и не был пол, по сути. Зрение Эквиты не активировалось, так как света из открытого проёма хватало, но не хватало, что бы разглядывать детали. Но, десять метров - это не так уж и далеко. Я преодолел их за минуту, из оставшихся тридцати девяти, аккуратного шага и уткнулся лбом в стену, набив себе шишку.
  Только я хотел начать материться, как осмотрелся и увидел справа от себя, в паре метров, освещённую комнату.
  Я вошёл в маленькую комнатушку, размерами - наподобие той, что три часа назад построили мы с Керлом, только с высоким потолком. На каждой из стен висели по одному факелу, а из всей мебели - только двухметровый рыцарь в черных стальных доспехах, держащего здоровенный двуручный меч перед собой с острием, направленным в пол. На груди доспеха виднелась еле заметная гравировка в виде очень похожего на убитое мною пол часа назад тентаклевое существо.
  Из шлема раздался глухой невнятный голос, но я мог распознать слова, пусть и с трудом.
  - Приветствую тебя, путник! Надеюсь, ты пришел с добрыми намерениями, иначе тебе придётся покинуть это место самому, или с моей помощью.
  - И я приветствую тебя, рыцарь,- ответил я ему.- Я пришел к тебе за чем-то. И этим чем-то будут либо ответы на мои вопросы, либо одна из частей твоего тела.
  Черный рыцарь засмеялся ненатуральным смехом, запрокинув шлем назад. Будь я в таком доспехе - наверняка бы свалился назад и катался бы на спине, как какой нибуть жук.
  - И какие вопросы у тебя заготовлены?
  - Ты знаешь, кто я такой?
  - Знаю, сэр участник, именно для вас я здесь и стою.
  - Так, даже,- удивился я.- И ты знаешь, кто меня сюда послал?
  - Мерзкий, презренный богохульник сарацин, да гореть ему в аду вечным пламенем,- гневно выкрикнул рыцарь, хотя из-за шлема его глухие проклятия звучали забавно.
  - Значит, ты знаешь, зачем я пришел,- утвердительно сказал я и рыцарь кивнул.- Но я не хочу сражаться с тобой. Мне не очень понравилось отношение султана ко мне. Если есть проход внутрь города - мне нужно пройти, или, если ты знаешь, как выполнить это испытание, то прошу сказать мне.
  - Есть еще один вариант - я могу просто убить тебя и никаких хлопот,- высокомерно отозвался рыцарь.
  Эта их высокопарная манера считать себя более значимы, чем те, кто не является рыцарем какого либо ордена, смешила меня, когда я изучал историю, сейчас же стала раздражать. Пора с этим кончать и заставить его говорить с собой на равных.
  - Вот, что для рыцарей важно?- начал я, на ходу составляя план диалога.
  - Честь, естественно!
  - А перед кем ты сейчас в ответе? Здесь нет твоего Бога и господина, перед кем ты выслуживаешься?
  Немного подумав, рыцарь ответил.
  - Перед новым богом, в чреве которого мы все находимся,- несколько нехотя ответил он.
  А я именно на такой ответ и рассчитывал.
  - А ты знаешь, я встречался с ним, буквально полчаса назад, лицом к лицу.
  Рыцарь поднял меч над головой и сделал шаг в мою сторону.
  - Врёшь, еретик!- заорал он, и я в страхе отступил к входу.
  Видимо я зря понадеялся на рассудительность и здравый смысл этого черного рыцаря.
  - Я не видел его с момента как заступил на службу, а ты говоришь, что встречался с ним?
  - Я могу даже больше сказать, если ты успокоишься и опустишь меч.
  Рыцарь фыркнул, что прозвучало так, будто он высморкался в шлеме.
  - Ещё скажи - он упоминал обо мне и передал личное сообщение,- с сарказмом сказал он, но меч опустил.
  - Я начал этот разговор, что бы ты понимал - у меня есть информация, и у тебя она есть. Если хочешь узнать о своём боге, то ответь на мои вопросы.
  - Так задавай их.
  - Ты знаешь конечную цель моего пребывания в этом месте?
  - Знаю, но по правилам сказать не могу. Но их две.
  - Уже что-то. И они обе внутри крепостных стен?
  - Да!
  - Ты можешь сопроводить меня к ним?
  Рыцарь замялся.
  - Ну?
  - Могу к одной из них. К другой тот сарацин, что ждёт тебя у входа. Но лишь в пределах этого часа.
  - И тебе нужна его голова, что бы ты меня сопровождал?- иронично пошутил я, с тревогой ожидая ответа, так как в любой шутке есть доля правды, в Доме.
  - Нет, условия прежние.
  - В смысле? Мне нужно добыть твою голову?
  - Да!- рыцарь принял защитную стойку.
  Тут кроется подвох.
  'Я, кажется, догадываюсь, что от тебя требуется,- сказала Эквита.- По некоторым моим источникам, телом рыцарей - являются его доспехи'.
  'Хмм, спасибо за подсказку. Кажется, и я догадываюсь, что это значит. Дом сам мне сказал, хотя я и до него подозревал, что у любой проблемы есть как минимум два способа решения. Для сарацина мне нужно добыть голову в прямом смысле, для рыцаря, более просвещенного человека, это может быть связано с мудростью'.
  - Я тебя понял, черный рыцарь. Твоя голова - это шлем, если ты отдашь его мне, я получу твою голову.
  Из двух вариантов этот был мне более приемлем. Мне не понравился вспыльчивый султан, хотя и этот тоже не отличался спокойствием характера.
  Наше шумное молчание прервал громкий удар, от которого с потолка на нас посыпалась каменная крошка, вперемешку с извёсткой. На вороной броне рыцаря белая посыпка смотрелась забавно. Скорее всего, где-то совсем рядом в стену попал снаряд, пущенный из катапульты.
  - Ты мудр, сэр участник!- вновь вежливо заговорил рыцарь.- Еще никто не смог сделать такой вывод. Теперь ты можешь присоединиться к обороняющимся.
  Я скривился, что одна, что вторая стороны вызывали отвращение.
  - Если я примкну к вам, кто поможет мне достичь цели?
  - Через некоторое время тебе следует найти меня в городе, а сейчас возьми мой шлем и иди.
  И вновь между строк, образно говоря, укрылись детали, которые духи считают само собой разумеющимися. Поэтому я стал ждать, все равно времени было полно, может рыцарь добавит детали к своей речи.
  - Чего ты ждешь,- глухо заворчал рыцарь.
  - Более подробного объяснения и твой шлем.
  - Ну, так подойди, и возьми его, я же дал разрешение, или нет?- поднял он правую латную рукавицу и со скрежетом почесал затылок.
  - Вечная с вами духами беда,- вздохнул я.- Часто не говорите того, что имеете виду, что и приводит, по большей части, к различным недоразумениям.
  - Ладно! Вот тебе моё разрешение - можешь подойти и снять с моей головы шлем.
  - А самому снять - лень?- возмутился я от такой наглости.
  Чёрный рыцарь поднял свои латные рукавицы, после чего отпущенный меч со стуком ударился ему в грудь.
  - И как я по-твоему это сделаю? Ты хоть представляешь, сколько требуется времени и усилий, чтобы влезть сюда? Меня одевали раньше два оруженосца.
  - Не кипятись, а то сваришься,- подколол его я и подошел вплотную.
  Я с трудом приподнял тяжелый шлем и оттуда вырвалась целая туча мошкары, а в нос ударила вековая затхлость немытого тела. Неужели я раньше не замечал такого за другими?
  Под шлемом скрывалось раскрасневшееся лицо мужчины с короткой стрижкой седеющих волос и аккуратной бороды. Рыцарь помотал головой, и все его тело сотрясла мелкая дрожь, отозвавшаяся позвякиванием в сочленениях доспеха. Он глубоко вдохнул и выдохнул.
  - Ох, спасибо тебе, сэр участник, так намного лучше. Столько веков провести в латах немного запаривает, особенно когда жарит солнце.
  Я угукнул, стараясь не дышать рядом.
  - Так и что мне делать, когда я отдам твой шлем?
  - Топай в город искать меня.
  - А ты как туда попадешь?
  - Своими путями,- уклончиво ответил он.- А теперь мой черед задать тебе вопрос. Какой он, наш Бог, и что происходит с ним, сейчас. Он заболел?- карие глаза рыцаря засветились фанатизмом, столь мною неприятным после Кристофа.
  - Он мертв, я присутствовал при его гибели, также, не вдаваясь в подробности ответил я.
  - Не хочешь говорить правду, не говори, зачем же так врать,- спокойно отреагировал рыцарь, явно не поверив мне.
  Я направился к выходу, и я решил последний раз уточнить детали.
  - Вот я отдаю шлем аль-Ашрафу, иду искать в город тебя. Ты не замечаешь здесь подвоха?
  - Какого?- удивился рыцарь.
  - Если я войду в город вместе с захватнической армией, разве твоя сторона будет ко мне радушна?
  - Но ведь у тебя будет мой шлем, а им даны инструкции еще на заре.
  - Чего, времён?
  - Чего времён? Нет, утром, на заре,- приподняв брови ответил рыцарь.
  - А не хочешь еще пояснить, как твой шлем окажется у меня, если я отдам его султану?
  - Он ему не нужен. Ему нужна моя голова в качестве символа,- а теперь иди, войска мамелюков скоро вторгнутся в город.
  Уже у самого входа я, не оборачиваясь, пригрозил рыцарю:
  - Если в течении следующего часа я не получу ответов от кого бы то ни было, я найду тебя и запихну этот шлем в одно незапихуемое место.
  Пройдя по сумрачному коридору, я выбрался на свет быстрее, чем уходил от него. В воздухе у стен витала куча пыли, и валялись различной величины обломки стены и крепёжных деревянных свай.
  Под одним особо крупным обломком лежал и стонал с придавленными ногами султан. Заметив меня - он закричал.
  - Эй, участник, мигом сюда и помоги выбраться.
  Я неспешно подошел и сел на соседний обломок.
  - Ты что делаешь?- выкатил глаза султан.- Быстро поднимайся...
  - Смотри, что у меня есть!- повертел я перед его лицом шлемом.
  Султана бесило моё спокойствие и нежелание подчиняться его приказам, а у меня богатый опыт в неподчинении.
  - Раньше такого не бывало, не правда ли? Солнце не крошилось, стены тебя не придавливали, шлем не приносили. Все происходящее сегодня напоминает больше дурной сон.
  Султан порывался что-то сказать, но я резко вытащил меч и приставил Гвина к лицу завоевателя.
  - Просто так, для твоего сведения, хочу сказать, что именно против тех, кто любит слишком много приказывать, я и развязал войну. А теперь, ответь на мой вопрос, или этот меч лишит тебя даже твоего жалкого существования в этом убогом мире.
  Султан буравил меня злобным взглядом, смешанным с болью.
  - Отвечай без обиняков и предисловий: куда мне нужно попасть и что сделать?
  - Достичь свободы!- прохрипел султан.
  За доли секунды во мне вскипел гнев, и я вонзил острие Гвина в голову аль-Ашрафа. Я ведь предупреждал его.
  И в следующий миг на меня навалилась дикая апатия, как обычно бывает после вспышки гнева. Тело и разум чувствовались чем-то раздельным, онемевшим.
  'Зря не дослушал его слова до конца,- укорила Эквита.- Это были не его фразы, а Дома'.
  - Не хочу уже ничего,- прошептал я, уронив меч под ноги, и слеза скатилась по грязной щеке.- Я на пределе своих сил, и идти, непонятно куда, делать там непонятно что, просто не могу.
  Со стороны гомонившего войска отделилась группа из десяти мамелюков.
  'Эй, не время раскисать, у нас гости,- подала, наконец, голосок Гливека, воспринимающийся мною, после слов Дома, как-то иначе.- Я не для того потратила столько сил, чтобы ты сидел на камешке и ныл, как девчонка'.
  Едва я встал на ноги, как меня тут же откинуло назад, резко потемнело в глазах и застучало в висках. По телу стала разливаться слабость и томление в уставших мышцах.
  'Яд уже действует',- забеспокоилась Эквита.
  А то я не знаю, хотелось мне ответить, но я быстро подавил желание сарказма и промолчал.
  Я вновь предпринял попытку встать, и получилось вполне нормально, и повернулся лицом к приближающейся пехоте.
  - Ребят, тут ваш правитель отдохнуть прилёг, а на него камень сверху свалился. Надо смотреть, куда целитесь,- пожурил я их.
  Но они моего юмора не оценили, выставив перед собой копья. Пора было бежать в город. Схватив Гвина, я побежал к пролому, не замечая, что тот поддернут серой дымкой. Ударившись в неё, я отлетел на пару шагов назад, быстро вскочил, озираясь в поисках других путей отхода, но меня обступила плотным полукругом, прижав к стене.
  Я не сомневался в силе Гвина всех их победить, лишь в своём исскустве мечника против обученных копейщиков.
  - Сдавайся,- крикнул стоящий передо мной бородатый, да они все были смуглые и бородатые мусульмане.
  'Эквита, у нас есть возможность выжить, сражаясь с ними всеми?'
  'Сомневаюсь,- тревожно ответила она.- У нас еще есть девятнадцать минут, так что можно сдаться и, когда они потеряют бдительность, напасть'.
  Я был согласен с ней и вложил Гвина в заплечные ножны. Едва сделав это, один из противников, видимо, недовольный, что я не выбросил оружие, захотел ударить меня тупым концом копья по голове, себе на беду. Я увернулся от удара и схватившись за древко толкнул его обратно, нанизав голову несчастного идиота, имевшего неосторожность направить наконечник на своё тело.
  Вот, кажется и все, я в любой миг ожидал быть нанизанным на оставшиеся девять копий, но они не двигались.
  - Сознания попрошу не лишать,- попытался я спокойно вымолвить свою просьбу, пусть голос слегка дрожал от напряжения и стресса.
  - Не двигайся,- произнёс один из бородатых.- Тогда проживешь на пару минут дольше.
  Я не сопротивлялся, когда двое заломили мне руки за спину и повели в сторону сражения.
  Атакующие волна за волной накатывались на ворота и проломы, и также отходили, оставляя горы убитых, но по этим горам следующим волнам было легче преодолевать небольшие укрепления в проломах. Катапульты не переставали работать, закидывая камни дальше в город. Приставленные к стенам лестницы и крюки быстро скидывали или разрубали.
  И как им не надоело столько веков воевать? Хотя, они всего лишь солдаты, и большая часть их всех просто не помнит себя и своё прошлое.
  Поначалу, я надеялся, что из тайного прохода выйдет рыцарь и поможет мне, но не суждено было сбыться мечтам.
  - Почему вы меня схватили,- спросил я, не особо надеясь на ответ.
  - Нам был отдан приказ,- ответил державший мою правую руку.
  - Кем отдан,- удивился я,- и какова цель этого приказа?
  - Это был Приказ, а его целью будет твоё превращение в труп,- осклабился прогнившими зубами державший руку слева.
  Мы подошли почти вплотную к сражающимся. Меня поставили на колени, прижали копье к затылку.
  - У тебя есть выбор,- идти вместе со следующей волной в город, и не возвращаться оттуда, либо сразу умереть на месте.
  Выбор, естественно, был очевиден и я до сих пор не понимал слова султана о моей важности.
  'Эквита, а были ли слова султана о моей важности для комнаты похожими на последние его же слова о свободе?'
  'Нет, он говорил о тебе по своей воле'.
  'Но что же они оба имели ввиду: султан и рыцарь. Что я должен буду сделать, что даже отдан приказ не убивать меня на месте за преступление'.
  Часы показывали всего сорок пять минут десятого, и в ближайшее время я попасть в город не смогу. Или смогу? Сердце должно действовать на двери, пусть даже и не материальные. Стоит ли рисковать?
  Солнце вновь дало трещину, от чего яркость совсем упала, и девять утра превратились в девять вечера. Почувствовав, как давление оружия на шею уменьшилось, я откатился, вытащил Гвина и за десять секунд убил всех девятерых копейщиков, отрубив им головы. Но это потребовало всей моей ловкости и выносливости. Теперь, у меня должно быть время, если не придут новые исполнители Приказов.
  Войско, на мгновение замершее, вновь начало движение, после того, как земля перестала дрожать. Но не все! Те скелеты, что были ближе всего ко мне, видели, что я сделал, и не могли понять - что происходит. Но, видимо, оценив ситуацию, увидев, что я отличаюсь от них и плотью на костях и одеждой, решили принять меня за противника и убить на месте.
  Группа из двадцати сарацинов, вооруженных кто чем, от вил и серпов, до лопат и железных обрубков, направилась ко мне. Я не захотел их ждать и ринулся в их сторону, но с целью влиться в толпу не заметивших моих действий. На ходу доставая сердце из кармана. Прижав его к губам, я прошептал в его правый верхний желудочек:
  - Только не подведи, как выберемся, сделаю все, что попросишь.
  И я с силой бросил его в сторону приближающееся серой пелены. Если ничего не выйдет, то я окажусь раздавленным толпой или убитым догнавшими свидетелями моего поступка.
  Уже было видно, что сердце не успеет открыть проход, и я со всего размаху налетел на препятствие. Толпа из пары сотен скелетов просто вдавила меня в серую пелену. Они матерились и обходили стороной, пока новая порция не продолжила давить. Моей единственной мыслью и желанием сейчас было не упасть и не быть растоптанным.
  С трудом повернув голову, я заметил тех скелетов, которые меня искали. Хотя, были ли это они, или другие, сложно сказать. Все они на один вид - белые кости.
  Защитники со стен вновь начали закидывать камнями, проламывающими незащищенные шлемами головы с необъяснимо приятным, своеобразным хрустом.
  Уже несколько раз мои спину и руки цепляло острое оружие, оставляя кровоточащие порезы. С каждым часом я получал все более страшные и многочисленные раны. А что произойдет, когда я покину дом, и Эквита отправится по своим делам?
  Глаза застилала красная пелена боли, а поток всё не останавливался. Нет, это уже не красная пелена - это кровь сердца почти закончила работу. И я на десять минут раньше срока смогу попасть на следующий этап.
  Главное - отыскать рыцаря.
  Я внезапно похолодел изнутри, и все раны показались ничтожны в сравнении с пронзившей мозг мыслью - шлема то в руках нет!
  Наверняка я оставил его у тела султана, но сердце уже шмякнулось мне на лоб выжатым.
  
  
  10:00 - 11:00
  
  Превью ?21
  
  Мгототысячная орда накатывалась на стены города и спустя десяток минут и сотен потерь убитыми отступала обратно на позиции, что бы вновь собраться с силами и предпринять очередную атаку. Катапульты не прекращали обстрела города, создавая внутри хаос среди остатков населения и обороняющихся. Порт кишел людьми, и хаос там царил больший, чем на передовой.
  - Это безумие,- с диким страхом в глазах причитал участник.- Так быть не должно.
  Он чуть ли не упал на вымощенную камнем площадь, прикрывая голову и вопя от страха, когда недалеко упал огромный камень, пущенный из катапульты.
  Двое сопровождающих, закованные в темно серые латы рыцари, с нескрываемым отвращением и презрением наблюдали за ним.
  - Это явно не тот, кого ищет Магистр,- сказал один из них, поднимая забрало и стараясь не смотреть на участника.
  - Я даже уверен в этом,- произнёс второй.
  - Вы сказали, что из порта я смогу покинуть комнату раньше времени? Так помогите же мне, ради бога,- взмолился человек, стоя на коленях и хватая за ногу одного из рыцарей.
  Тот наотмашь ударил латной рукавицей участника по лицу, отступая на шаг.
  - Убирайся,- презрительно процедил он.
  - Но вы обязаны сопроводить меня, как подчинённые моей воле духи.
  - Знаешь, брат, я не уверен, что он сможет покинуть комнату,- в ответ на такую наглость сказал поднявший забрало.
  Его брат коротко кивнул и второй рыцарь всадил меч стоящему на коленях участнику в спину.
  - Надеюсь, Магистр не узнает об этом,- боязно осматриваясь по сторонам, он пнул бездыханное тело в воду гавани.
  
  
  Толпа, напирающая сзади, подхватила меня и понесла внутрь города. Я с трудом сохранял равновесие, и как только появилась возможность, вышел из кричащего для бодрости духа потока воинов и шмыгнул в нишу между несуразными домиками Акры.
  Скелеты сарацины сражались со скелетами ополченцами-защитниками города. Я вспомнил, или это подсказала память Эквиты, что здесь были собраны десятки национальностей: киприоты, греки, египтяне, франки, итальянцы, да и вообще половина стран старого света и нового.
  Защитники выставили в узких местах улочек баррикады из деревянного частокола, отбиваясь от сарацин копьями. Стрелами пользоваться было бесполезно, так как кости скелета она не нанесёт никакого ущерба, а вот пращи были в ходу. Под баррикадами уже было навалено горы костей, и по ним взбирались новые воины, напрыгивая на обороняющихся сверху.
  С первого взгляда было понятно, что именно этот оборонный рубеж уже прорван и акрийцам пора отступать.
  Меня же волновало только одно - как попасть обратно. Пока я сидел в нише и пережидал, когда схлынет волна атаки, а мне позарез нудно было вернуть и получить свой билет на пропуск в этом обречённом городе.
  Первая линия обороны была прорвана и защитники спешно стали отступать на задние баррикады. На освободившееся место тут же нахлынули воодушевлённые таким поворотом дела сарацины. Либо мне сейчас надо протискиваться против потока воинов, либо потеряю слишком много времени.
  Я вышел и аккуратно, под стеночкой, стараясь никого не задеть начал движение к пролому. Но первый же наткнувшийся на меня скелет заорал:
  - Это он! Точно он, тот, кто убивает наш...
  Больше его улетевший в толпу череп не смог издать не звука, раздавленный тяжёлой поступью воинов. Но, вот незадача, либо я слишком сильно рубанул, либо Гвин перестарался: с десяток рядом идущих скелетов также рассыпались в прах, и вокруг меня образовалось молчаливое полукольцо, не до конца осознавших что случилось, бородатых сарацин-скелетов.
  Я не дал им времени обдумать и взвесить все за и против моего умерщвления и рубанул воздух еще раз. Ничего не произошло, кроме как еще больше разозлило противников. Я со всей силы сорвался с места в сторону пролома, раскидывая легкие останки бывших людей, и уже успел выбежать за пределы стен, как мне вслед понеслись крики и проклятия. Но нескончаемый поток воинов, идущих в город, не давал преследователям ни шанса, а вот у меня, возможно, шанса спокойно находиться внутри этого войска уже не было. В любом случае придется переходить на сторону защищающихся рыцарей.
  Дойдя до места упокоения султана, я с облегчением заметил лежащий на песке черный шлем. Схватив его, я подумал - а на кой черт мне, или кому либо, нужен этот шлем? На голову его надеть, что ли, и какой смысл без полного комплекта.
  Основная часть войска толпилась уже дальше, ближе к воротам, а в пролом, рядом с которым я провел большую часть времени, зашли уже все воины. Катапульты перестали обстреливать стены и придвинулись ближе, что бы обстреливать нутро города, куда мне и предстояло двигать.
  Я осторожно заглянул за угол, что бы вновь не напороться на обиженных скелетов. Никого рядом не заметив, вошел внутрь города, уже со шлемом в руках.
  Первый ряд баррикад на перекрестке узких улочек был разрушен, и сражение шло уже дальше. Атакующие явно проигрывали, но брали массой, наваливаясь по трое - четверо на одного рыцаря в латах, роняя его на землю, сбивали шлем и расшибали головы. Как я успел заметить, рыцари отличались от простых защитников города наличием плоти, впрочем, как и сами мамелюки, являющиеся аналогом рыцарей в мусульманском мире.
  Странно как-то. Если индейцы выглядели скелетами вне нового цикла лишь потому, что постоянно проигрывали, а их противники выглядели как обычные люди по противоположной причине, то здесь, все принятые мною наблюдения за правила, оказались неверны.
  Передо мною теперь встала проблема - как пробраться мимо сражающихся, не встревая в конфликт.
  'Лестница на крышу',- поделилась наблюдением Эквита.
  - Спасибо,- ответил я ей, заметив прислонённую к стене высокого двухэтажного дома деревянную, грубо сбитую лестницу.
  Пальцы на правой руке уже начали сгибаться, пусть и слегка, но это уже помогло мне быстро вскарабкаться по лестнице на плоскую крышу. Сами укрепления находились чуть выше уровня моря, как и дома рядом с ней, поэтому с крыши открывался вид на большую часть города. Повсюду теснились одна к другой крыши, и легко можно было пройти половину города, не спускаясь на улицы. Лишь храмы выделялись на общем фоне более высокими постройками. Не зная, куда конкретно идти, я направился в ту сторону, где не было сражений и можно было пройти по крышам большую часть пути.
  Расстояние между домами было либо минимальным, не больше метра, либо стены просто настраивались впритык к уже стоящей. Мне этот поход напомнил комнату, где встретилась Эквита, пусть и с множеством различий.
  Над головой просвистел каменный снаряд, упавший в сотне метров впереди. Вот и направление выбрали за меня. Врядли обстреливая город они целятся в что-то конкретное, им надо нанести как можно больше разрушений, и после этого снаряда они подкорректируют направление следующего на другое место.
  Мне не понравился этот город: своими узкими улочками, а не будь он сейчас в осаде, по улицам сновали бы тысячи людей, постоянно толкаясь и ругаясь. Стоял бы невообразимый гомон и смрад. О припортовом районе города я вообще бы даже думать не хотел. Пусть солнце и не палит, как должно было, и ощущалась обычная для всех комнат сырость и прохлада, я словно наяву ощущал в воздухе вонь нечистот. Канализации в то время еще не придумали.
  Шум битвы затих вдали и улочки были пустынны, пока я не дошел до края крыш, где находилась небольшая площадь с десятком скелетов, варящих что-то на кострах рядом с палатками. Даже интересно, не еду же им варить.
  Лестницы для спуска не было, лишь одноэтажный домик рядом. Я спрыгнул на него и на мощеную камнем площадь.
  - Стой, ты кто такой? Если рыцарь - где твои облачения?- заметили меня скелеты.
  Я поднял в руках черный шлем.
  - Мне нужен тот, кто носит этот шлем. Он сказал найти его в городе.
  - А-а, разочарованно протянул один из заинтересовавшихся моей персоной.- Мы не воины, нам никаких точных указаний по этому поводу не давали. Иди дальше.
  И скелет вновь принялся что-то помешивать деревянной ложкой в котле.
  Я испытал разочарование и злость на черного рыцаря. Хотя, если скелет сказал, что он не воин, то может они и правда не знают ничего. Хотя, стоило им показать шлем, они словно узнали его, но отвечать и рассказывать что либо не будут, в этом я был уверен.
  На крыши подъёмов больше не было и я вышел с площади на длинную прямую дорогу, ведущую в сторону моря. По пути я встретил еще пару групп скелетов, не бывших такими вежливыми, как те на площади и не стеснялись посылать меня куда подальше, а кое-кто так и вообще посоветовал туда же и шлем запихнуть.
  Кажется, в городе рыцарей не особо любили, но, по всей видимости, именно они и были мне нужны. Я бродил по городу уже десять минут, и часы показывали пятнадцать минут одиннадцатого, а я не приблизился ни к чему.
  Кстати, пока я тут брожу в одиночестве, разве не должен со мной рядом быть напарник?
  'Мы появились на стороне сарацин, а он, возможно, на стороне рыцарей. И ваши цели могут различаться. Эта комната просто огромна и квестовый потенциал невероятен',- поделилась рассуждениями Эквита.
  Пока я ходил, то продолжал рассматривать унылую архитектуру домов, кое как слепленных из песчаника. Иногда, на площадях, попадались интересные на вид храмы, но ничего больше занимательного.
  Едва услышав тяжелую походку и металлическое бряцание, я ринулся на звук и за углом увидел двух рыцарей в обычных стальных доспехах.
  - Постойте,- закричал я им, но они не слышали из-за творимого ими шума и продолжали тяжело идти в сторону сражения.
  Догнав их, я ударил ближайшего по плечу Гвином, несильно, лезвием плашмя. Сталь наплечника прогнулась, словно бумажная, а рыцарь осел на землю и закричал от боли. Второй быстро развернулся и встал в защитную стойку. Я же, сам удивлённый произведённым эффектом так и замер, держа Гвина перед собой. Опомнившись, я его быстро опустил.
  - Дико извиняюсь! Я пытался обратить ваше внимание криком, но вы не слышали, и дотронулся мечом. Не думал, что вы такие хрупкие,- попытался извиниться я.
  - Кто ты такой?- грозно спросил второй рыцарь, надвигаясь на меня с полуторным мечом, оттесняя от своего поверженного собрата.- Ты не из наших рядов.
  - Нет,- я даже не пытался отрицать этого.- Я ищу рыцаря в черных доспехах.
  На всякий случай я отошёл от них подальше и показал шлем.
  - А ты хорошо говоришь на нашем языке,- хрипловато сказал поверженный рыцарь, с трудом поднимаясь с колен и поднимая забрало, открывая лицо живого человека.
  Хотя, как живого, они тут все духи. Выглядящего как живой - более точное определение, ввиду большого количества скелетов на локации. Второй рыцарь продолжал стоять с направленным на меня мечом, а первый провел по вогнутому наплечнику рукавицей.
  - Воин с таким мечом может принести нам много пользы.
  - Так вы не считаете меня шпионом или лазутчиком?- спросил я, косясь на поднятый меч рыцаря.
  Он опустил его.
  - У тебя часть доспеха великого воина, нашего магистра. Значит ты одолел его не силой и мастерством, а мудростью.
  - Это так,- с подтвердил я,- и он сказал, что я должен найти его в городе.
  - Хмм, а всем нам он наказал, когда встретим человека с его шлемом, сказать кое-что другое.
  - И что же?- спокойно ответил я, уже не имея сил на выражение гнева.
  - Найти еще четыре части доспеха.
  - Хмм, ладно,- настал мой черед хмыкать, и словно в тумане я пытался найти правильную мысль.- Хорошо, вы знаете где их искать, эти части?
  - Правильный вопрос,- болезненно ухмыльнулся первый рыцарь.
  - В смысле?
  - Ну, обычно, в таких ситуациях задавали бы вопросы: зачем и почему, на которые мы не смогли бы ответить, так как не знаем и нам не объясняли. А вот где - сказали, точнее, указали нужное направление.
  - Четыре части,- глухо пробасил второй,- находятся у эмиров.
  - Это военачальники мусульманской армии?- попытался вспомнить я.
  - Почти, это титул, вроде баронов у нас.
  - А вы, случаем, не в ту сторону направляетесь?
  - Да, идём сражаться!- ответил с опущенным забралом.
  Я набрался наглости и:
  - Можете помочь мне? Думаю, черный рыцарь одобрил бы подобную добродетель.
  Лицо без забрала просияло.
  - Да, конечно! Жак, вот то, кстати, я Жан, что мы искали столько лет. Именно та цель... нет... Цель, которая поможет нам обрести успокоение.
  - После того, что мы натворили?- задумчиво произнес второй Жак, не хотевший никак поднимать забрало.- Это деяние лишь приблизит нас к этому.
  - Это помощь избраннику магистра. Он дарует нам индульгенцию после,- восхищенно мечтал Жан.
  Это надо же, попасть на таких интересных персонажей. У них явно темная история в прошлом. Возможно, именно поэтому они и попали в Дом. Хотя, я уверен, сюда попали почти все участники тех событий.
  Я был рад тому, что встретил этих двоих. Хоть что-то хорошее произошло за эти две комнаты.
  - Ведите!- попросил я их.
  Жан опустил забрало и вместе с Жаком они пошли по улочке в ту сторону, куда направлялись и до моего появления.
  Поначалу, мне казалось, эти рыцари более разговорчивы, в частности Жан, но сейчас они шли молча, и пройдя через широкую городскую улицу, вновь нырнув в мрачный переулок, Жак остановился.
  - Вражеский отряд совсем близко,- тихо проронил он.
  - Они наводнили город, словно чума, или саранча,- добавил Жан.- У них нет чести сражаться с достоинством, поэтому атаковать будем внезапно и максимально разрушительно.
  Я не стал говорить, что с их обмундированием слова, вроде 'внезапно' - неприменимы.
  - На крышу, живо!- скомандовал Жак, указывая на лестницу рядом.
  Я взобрался первым, за мной следовал Жан, на котором словно и не висело пары десятков килограмм железа, столь быстро и ловко он закончил подъём, даже ни разу не звякнув доспехами.
  Подождав Жака, мы прокрались на соседнюю крышу, выходящую на одну из основных дорог, откуда слышался гомон вражеских солдат, защитники так бы не вели себя.
  - Это точно они, и нужный нам противник с частью доспеха! Нападаем сверху. И нельзя дать эмиру уйти,- проинструктировал собрата рыцаря Жан.
  Я хотел было возмутиться - неужели они меня тут захотят оставить, когда Жак развеял ненужный домысел.
  - Мы нападаем сверху, ломаем им строй, затем ты вступаешь в битву, но твоя цель - эмир, мы его собачкам кости пощекочем.
  Мы отошли вглубь крыши, чтобы не заметили издалека, и стали ждать.
  Большая группа из скелетов, примерно в тридцать черепов, с копьями, в истлевших доспехах шумно шагали по улице. Возглавлял их эмир на коне в шикарной сбруе, инкрустированной драгоценными камнями. Сам всадник не уступал своему животному в шике, но единственное, что привлекло моё внимание - черные поножи.
  Процессия уже была прямо под нашим домом. Жан и Жак разошлись по разным краям крыши, сделали разбег и прыгнули в самую гущу скелетов. Десяток из них рассыпался в первые секунды атаки. Лошадь эмира вздыбилась от страха и сбросила седока. Оставалось надеяться, что и воин из него такой же, как наездник.
   Все внимание скелетов было приковано к двум рыцарям, обступившим их с обеих сторон. Пусть у сарацин и имелось численное преимущество, более длинное оружие, но они боязно жались к спинам друг друга, совершенно не заботясь судьбой своего лидера. Глаз то у них не было, но они со страхом смотрели на останки своих товарищей, убитых в мгновение ока мощными воинами.
  На улице повисло молчание.
  'Снаряд летит прямо на нас',- панически закричала Эквита.
  Я уже слышал свист, но не стал медлить и смотреть, как смерть несётся на меня, тут же спрыгнув. Едва мои ноги коснулись мостовой, и я сделал инерционный кувырок в сторону вожака, все зашевелились, наблюдая за камнем.
  Я быстро нейтрализовал троих скелетов одним взмахом Гвина и меня накрыло грохотом и волной пыли. Открыв глаза, я очутился нос к носу... хм, не очутился. Едва завидев меня рядом, или испугавшись снаряда, эмир пустился наутёк,
  Может, воин из него действительно никудышный, но вот бегун - превосходный. Эмир за пару секунд пробежал около ста метров. Интересно, как ему так быстро получается бегать в своём доспехе юшмане, выглядящем как набитый ватой халат. Понимая, что если он уйдет, то найти в узких улочках будет уже не так просто. Весь собрался, и с не меньшей, а то и большей, скоростью, ринулся в погоню.
  Эмир петлял по улочкам, и его метания не казались хаотичными, он наверняка искал еще отряд ворвавшихся в город сарацин, чтобы найти у них спасение.
  И он, и я одновременно услышали такой отряд. Эмир помчался на звук, а я уже почти догнал его и не мог позволить ему найти спасение. Сделав два мышцеразрывающих прыжка, оказался точно за спиной убегающего и рубанул Гвином, на ходу достав его из ножен, по шее. Вместо крови из раны посыпался черный песок, а мой противник едва не выкатился на улицу, где шествовал крупный отряд. Схватив за ногу, я отволок эмира в густую тень, где он благополучно рассыпался в прах, только поножи остались.
  Я пронаблюдал за отрядом, отыскивая новые части доспеха, но удачи не подвалило, поэтому встал вопрос возвращения обратно к Жану и Жаку.
  'Эквита, помнишь дорогу обратно?'
  'Да, указываю',- ответила она, являя передо мной указательную нить.
  Я схватил поножи, подивившись их легкости и тому, как удобно они несутся в одной руке вместе со шлемом, и направился в указанную сторону.
  Но рыцари скорее нашли меня, чем я их, встретившись всего спустя минуту, как я начал идти обратно.
  - Ну как, справился?- поинтересовался Жан, поднимая забрало.
  Я молча поднял трофей.
  - Скажите, все ваши доспехи такие лёгкие? Когда я получил шлем, то даже не заметил веса, мысли другими были заняты.
  Жан принял в руки поножи, и на лице его отразилось удивление.
  - Да одна наша рукавица латная весит больше. Понятно теперь, почему магистр настолько хорош в бою, никогда не снимая эти доспехи.
  Я глянул на часы, отсчитавшие двадцать пять минут от начала часа.
  - Пора бы поторопиться,- напомнил я рыцарям.- Ещё три части неизвестно где, а времени не очень много.
  Жак снова повел нас трущобами окраин, а мы даже близко еще не подходили к центральной части города. В принципе то, нам туда и не надо была, бои кипели, пока что, не далеко от стен, почти на каждой улице с переменным успехом. Мы старались никуда не ввязываться.
  - Скоро будет большая площадь, которая в это время, обычно, занята уже язычниками,- остановился Жак, и достав меч.- Пару раз мы с Жаном видели там султана и вызывали его на поединок, но эти трусы... в общем - отказались,- несвязно закончил он.
  - Ну, в этот раз султана там точно не будет. Он мёртв!- с ноткой самодовольства сказал я.
  - Неужели, ты убил его?- ахнул Жан.
  - Вот этим самым мечом,- погладил я рукоять Гвина, стараясь не вдаваться в подробности, что просто убил придавленного и покалеченного предводителя, который не мог даже отпор дать. Я и сам был не рад такому поступку, но гнев, в тот момент, не позволил мне обдумать дела чести.
  Даже Жак, казавшийся самым угрюмым из них двоих, одобрительно хмыкнул, не говоря уже про Жана.
  - В этот раз мы точно заставим их пожалеть о нападении на наш город!- пафосно сказал Жан.
  Мы прокрались узенькой улочкой к злополучной, для моих сопровождающих, площади. На ней радовались номинальной победе сарацины, захватившие эту часть города. Их там собралось не меньше двухста костлявых, вперемешку с живыми. Эмиров пока не заметил, но они должны быть здесь, как минимум один точно.
  Площадь была рассчитана, по меньшей мере, на пятьсот человек, и воины, заполонившие её сейчас, никак не стесняли друг друга. Кое-кто держал в руках оружие, но большинство просто побросало себе под ноги мечи и копья, что в любом случае никак не помогло бы нам атаковать их с успехом на победу.
  - И каков наш план?- в полголоса спросил я рыцарей.
  - Атаковать не получится,- ответил Жак.
  - Сделаем как всегда,- продолжил Жан.
  - В смысле? Просто войдем во вражеский стан, не имея плана и пути отхода?- попытался я понять - о чём они говорят, надеясь не о том, что озвучил я.
  - Наши цели на помосте в центре,- указал рукой в центр площади Жан.- С боем мы к ним не пробьёмся, только напрямую, создав видимость того, что сдаёмся.
  - Я люблю действовать по обстоятельствам, но тогда, когда есть хоть какая-то альтернатива отхода,- резко добавил я.
  Я с сожалением подумал о не имеющихся в наличии гранат. Но, осмотревшись вокруг, обнаружил себя стоящим за потенциальным оружием - круглыми стогами сена, груженными в перекинутые повозки, импровизированные баррикады. Опять же, если я воспользуюсь своими спичками, то наверняка через час пылать будет весь город.
  А не все ли мне равно? Или уже умершему дому?
  - Значит так,- командным голосом начал я,- сейчас тихо вытаскиваете тюки с сеном и ставите их так, чтобы вы могли толкнуть их на толпу скелетов.
  - Зачем?- не понял Жак.
  - Затем, что я их подожгу сперва,- ухмыльнулся я, не рассказывая им всего, в предвкушении от удивления рыцарей.
  Приготовления остались незамеченными, благодаря развалившемуся почти на половину солнцу. И когда последний из пяти тюков встал на место, достал коробок спичек, помятый и почти разваливающийся, но с ещё целой бумагой для чирканья. Зажег одну спичку и поджёг два тюка, затем от ещё одной спички поджёг остальные три.
  Сначала подымив, а через пару секунд пламя начало охватывать их полностью и я дал отмашку рыцарям, что бы они толкали их в толпу скелетов. Едва они вознамерились это сделать, как с треском от солнца отвалился новый кусок, упавший за горизонт. Мы втроём, да и все остальные на площади перестали гомонить и наблюдали за этим явлением. Вмиг на землю опустились сумерки, а докатившаяся волна землетрясения сама покатила пылающие тюки.
  Произошедшее событие сыграло нам на руку, отвлёкши воинов, и когда первый десяток воинов попал под огонь, остальные даже не подозревали о надвигающейся на них катастрофе.
  Солома оставляла за собой огненный след на камне, который всё продолжал гореть, словно политый нефтью. А скелеты, на пути огненных цилиндров вспыхивали, словно спички от огня. Но они не кричали, не вопили, поначалу, а когда тюки остановились, не докатившись немного до центра, они осознали что происходит и поднялась паника. Вся площадь была охвачена огнём, те скелеты, что не попали под наше оружие, также горели, подпаленные своими же.
  В мерцающем свете огней я заметил на помосте в центре две встревоженные фигуры, мало чем отличающихся недавно убитого мною эмира.
  - Это они?- указал я рыцарям рукой на цели.
  - Отсюда плохо видно, но кроме них врядли еще кто-то может быть.
  Часы показывали тридцать две минуты, пора было действовать.
  - Подождите,- опомнился я, останавливая рыцарей.- Этот огонь также губителен и для вас.
  - То-то я смотрю - даже камень горит, необычный у тебя огнь оказался. Так он весь город спалит,- хмуро произнёс Жак.
  - Сегодня последний день города, и для вас также. Через полтора часа все духи, населяющие эту и тысячи других комнат перестанут существовать.
  - Я не понимаю, о чём ты говоришь? Город стоял многие столетия, и битва длится столько же, как она может прекратиться?- удивился Жан.
  Я не знал, сколько им известно, и как долго придётся рассказывать, поэтому не стал ни расспрашивать и объяснять.
  - Сами все увидите,- лишь это ответил я на их вопросы.
  Мы продолжали стоять в переулке, а огонь продолжал распространяться на ближайшие дома. Через двадцать минут в городе воцарится настоящий апокалипсис.
  - Так вот кто причина всего этого,- раздался голос сверху.
  За нашими спинами кто-то шумно топнул, и мы втроём от неожиданности вздрогнули.
  - Что, братья акробаты, решили - раз город не ваш, так пусть никому не достанется?- сказал новый голос и отблески пламени выхватили из мрака две фигуры духов эмиров. У каждого из них на плече, поверх их лямеллярных доспехов, красовалось по одному черному наплечнику.
  Жар заставил рыцарей поднять забрала минутой назад и я только сейчас заметил, что Жан и Жак - близнецы. Жак до этого точно не поднимал забрала, только его брат, и я никак не мог понять этого раньше, хотя, это и не было важным.
  - Вот мы и встретились наконец, лицом к лицу, трусливые собаки,- зло прошипел Жан.- Что вы теперь будете делать, когда не стоите за спиной армии?
  - Нам не нужна армия,- произнес один из противников, смеясь в голос.
  - Мы сами армия, спокойно произнёс второй, беря напарника за руку и в следующий миг взлетая, без каких либо усилий, на крышу второго этажа.
  Я посмотрел на своих спутников.
  - Вы мне не всё, оказывается, рассказали.
  - А мы и сами не знали, что они так могут,- удивленно ответил Жак.
  Эти двое летунов уже с крыши смеялись и что-то кричали, наверняка что-то обидное, но из-за треска пламени, подкравшегося почти вплотную к нам, ничего нельзя было разобрать.
  - Как бы, нам тоже на крышу пора,- отходя от пламени с опаской, произнёс Жак.
  Лестницы рядом не было, но рыцарей это не остановило. С разбегу, по очереди, они подбегали к двухэтажному домику, закидывали ногу в небольшое окошко, отталкивались и цеплялись руками за верхнее, подтягивались и оказывались на крыше. И все это в их полных доспехах.
  - Будто действительно акробаты,- пробормотал я, наблюдая за их действиями, и едва последний Жан оказался на крыше, я проделал те же самые действия.
  Ухватываясь за окно второго этажа и, уже почти берясь за протянутую руку Жана, мне вновь стало дурно, в глазах потемнело, а мозг словно онемел, и руки сами собой отцепились от камня.
  Больно ударившись о камни мостовой, я мгновенно пришёл в себя.
  - Это начинает раздражать,- огорченно сказал я.- Ну не может разве этот яд потерпеть еще два часа.
  'Не может, он ведь в...'
  - Это был риторический вопрос,- перебил я Эквиту и вновь полез на крышу.
  В этот раз добрался без досадных происшествий.
  Рыцари стояли в позе перед эмирами, готовые ринуться в атаку, но не зная как подступиться к противнику, парящему над поверхностью. Я встал рядом и тоже поднял Гвина на изготовку.
  - Ты в норме,- обеспокоенно спросил Жак?
  - Не совсем, я умираю,- ответил я ему.
  Тот улыбнулся в ответ, посчитав это шуткой черного юмора.
  Наблюдая за эмирами, я отметил одну деталь: они стояли рядом так, что у правого наплечник был на правом плече, у левого - на левом. Не эти ли элементы и являются источником их бахвальства и самоуверенности? А нет ли у них еще каких фокусов запасе? В этот момент я пожалел своё верное оружие, сгинувшее в чреве Мариэтты.
  Внешнего сходства у эмиров не наблюдалось, но неуловимыми деталями они походили на братьев. Что, для Дома, было бы логичным, столкнуть в битве таких людей.
  Жак и Жан с поднятыми мечами с ненавистью смотрели на мусульман, и более горячий Жан первым ринулся в необдуманную атаку. Его противники, держась за руки, резко воспарили и оказались за спиной рыцаря, несколько раз рубанув его по шлему и спине своими изогнутыми мечами, оставляя полосы вмятин и царапин на стали.
  Это была их ошибка!
  Пусть они действовали быстро, но я мог быть еще быстрее, пусть это, как мне кажется, и сказывается на распространении яда. Эмиры были всего в метре над землёй и в трёх прыжках от меня. Я преодолел расстояние в два прыжка, когда противники снова начали подниматься, и третьим прыжком я рубанул Гвином по пятке левого эмира и на меня сразу посыпался песок из раны. Сама рана была пустяковой, по сравнению с тем, что вся нога сложилась и раздался хруст в колене и бедренной части.
  Видимо, Гвин много накопил сил и душ, чтобы наносить такие мощные удары.
  Эмир закричал от боли, но концентрации, все же, не потерял. Теперь и для них и для нас стала ясно - главной целью буду я. Рыцари стали рядом, намереваясь прикрывать любой ценой. Оставалось только полностью разрушить их самоуверенность и вывести из себя настолько, что они совершат еще ошибку.
  - Я надеялся, вы достойные противники, под стать своему гонору. А вы просто ничтожества, получившие титул от папочки. Да любая рвань, из этого города, годится в правители больше вас обоих, вместе взятых.
  Видимо, я оказался прав, посчитав их братьями. Их лица, скрытые бородами, и так казались красными в свете огня, а теперь они скривились и стали пунцовыми.
  - Нанеся оскорбление нашему роду - ты подписал себе кару более жуткую, чем смерть,- уже не улыбаясь, произнёс с еще целыми конечностями.
  - За своим языком надо сначала следить,- вспыльчиво ответил им Жан.
  - И я готов дать вам шанс сделать это,- серьёзно ответил я.- Вот только придётся вам для этого спуститься.
  Повисло тягостное молчание, и я отвлекся посмотреть, что происходит вокруг. Здание под нами уже горело, а вся площадь пылала так, словно была сделана из опилок, политых горючим. Никто из находившихся там скелетов не выжил, а огонь распространялся дальше по городу.
  Пока я озирался, радуясь причинённому ущербу, эмиры предприняли успешную атаку: стремительным рывком они подлетели ко мне, намереваясь скинуть в огонь. Я ожидал такого поворота, и, падая, успел насквозь проткнуть Гвином сломанную ногу эмира. Тот закричал от нового приступа боли, а второй посыпал проклятия на мою голову, и род, и много чего прочего. Они полетели вниз, в огонь, а я крепко держал меч, воткнутый в плоть из песка.
  Рыцари остались не при делах, я только надеялся, что они захватят шлем и поножи, когда пойдут на выручку. Пока же они только наблюдали, как мы пикируем в самый центр площади, на деревянный пятачок, как ни странно, еще не загоревшийся.
  Эмиры наверняка надеялись, что я отпущу их, едва коснувшись поверхности, но не тут то было. При приближении к помосту, я ухватился за ногу второго эмира и резко потянул вниз и все втроём мы свалились в центр пылающего озера. Помост заскрипел и стал оседать, кренясь на одну сторону. Жар был нестерпимым, а камни вокруг шипели и раскалывались, стреляя острыми кусками в стороны, словно шрапнелью.
  Я привстал на колени, и едва успел закрыть рукой глаза, настолько ярко вздыбился совсем рядом фонтан из огня. Помост провалился под нами, и мы втроём полетели вниз, в душные и дымные катакомбы в более чем пяти метрах под землей.
  От удара о камни рёбра заныли привычной болью, с которой я мог, и справился, быстрее противников, одного из которых придавило горящей грудой камней. Его брат, тот, что с покалеченной ногой, полз к нему, так и не вытащив мой меч из своего тела.
  Пока не произошло новых кардинальных изменений с окружением, я подошел к своему мечу, вытащил из ноги и воткнул в голову противнику, наблюдая, как тот осыпается черным песком.
  - Я сделал твоему брату одолжение,- пафосно вымолвил я.- Дал умереть в бою, а ни как иначе. Больше он никогда не проснётся. Если попросишь, позволю и тебе так умереть.
  Второй эмир, безуспешно пытаясь сдвинуться с места, придавленный грудой камней по самый живот, зло и с ненавистью смотрел на меня.
  - Свои одолжения можешь запомнить, и когда я найду тебя, пусть даже в ином мире, ты вспомнишь их.
  - Молодые и глупые,- вздохнул я, оставляя его на произвол судьбы.
  Я направился в ту сторону, где, как я пытался сориентироваться, находился храм. Из него однозначно должен быть выход на поверхность. А если и Жан с Жаком не глупые, что так и есть, то найдут меня там. Лишь бы здание храма еще стояло, пока я доберусь до него. Поэтому, я поспешил.
  Потолок раскалился и в проходе стояла тяжёлая духота, как в духовке. У меня на глазах по потолку шли трещины, и я спешил их пройти, и за моей спиной уже слушал, как он обсыпается. Сами катакомбы не отличались особыми приметами, представляя из себя просто обложенный камнями проход в земле, без примечательных деталей. Это спустя столетия о нём, наверняка, ходили легенды, как в них прятались монахи церквей, спасаясь от безбожных сарацин, или как по нему из города выводили детей с женщинами. Свет в них издавали редкие факела, хотя и сквозь трещины в потолке в туннель пробивались красные отблески пожара.
  Спустя минуту я подобрался к деревянной двери, закрытой. Постукав, подёргав, и ничего не добившись, я решил вновь использовать сердце, как за дверью послышалась возня и отодвигание тяжелого засова и в проёме показалась физиономия Жана, освещаемая факелом.
  - Я так и знал, что вы найдете меня,- обрадовался я их появлению, словно близким друзьям, коих у меня попросту не было.
  - Да и мы догадывались, что ты настолько умный и пойдешь в наш храм.
  - Мы тут твоё барахлишко притащили,- положил на пол шлем и поножи Жак.
  - Ты бы видел, что там наверху творится,- с укоризной молвил Жан.- Наш город скоро совсем будет разрушен.
  - Я уже говорил на эту тему, что сегодня город доживает последние дни и вы в том числе. Вы наконец сможете упокоиться с миром. Так, а что вы сказали насчет вашего храма?- выбираясь из подземелья по лестнице спросил я.
  - Это был храм нашего бывшего бога, Христа, кажется, уже забыл,- объяснил Жан.- Мы переоборудовали его в храм спасителя нашего - Дома. Магистр не упоминал разве об этом?
  - Упоминал, вскольз. Только откуда мне было знать, что гуляя без цели по улицам города я наткнусь именно на вас, рыцарей Дома.
  - Значит ты не гулял по городу без цели,- заявил Жак.- Ты наткнулся на нас, потому что этого захотел великий разум нашего спасителя.
  Мы вышли в большую просторную залу храма. Приглушенный сумеречный свет только недавно взошедшего солнца скрывал детали по углам, но там и не на что было смотреть, самое главное стояло в центре: огромная статуя, состоящая из переплетённых щупалец с глазами, сделанная, или выдутая, из черного стекла. По канону, она наверняка должна быть зеркальной, но так как в Комнатах запрещалось использование зеркал, это была простенькая замена ему. Статую опоясывал круглый стол, весь покрытый черными подпалинами и засыпан черным песком. Все остальное пространство занимали стулья, расположенные не кругом, опоясывающим статую, а по четыре секции, на каждый угол здания и широкими проходами.
  На той стене, куда падал свет, находилась фреска с изображением существа, убитого мною, а перед ней три фигуры, выполненные миниатюрными карликами. Организаторы, как было похоже, стояли перед этим существом склонившись на коленях, чего быть не могло по определению. На фреске угадывались очертания Акры вдали, кромка Средиземного моря, а над сущностями висела луна. Почему я подумал, что это луна? Ну хотя бы потому, что не было показано лучей, как обычно делают на гротескных картинах. К тому же, я знал названия и очертания морей на луне, и на рисунке они были сделаны более чем точно.
  Но им-то откуда знать.
  - Вы здесь что, жертвоприношения производили?- указал я на кольцо вокруг статуи.
  - Да, каждый третий час мы ловили какого нибуть сарацина, рангом повыше, и заставляли его страдать на этом столе.
  - Око за око,- просто выразился Жак.- Но они никогда не смогут отплатить за причинённый ущерб тогда, в первый раз, когда мы погибали под обломками и руинами города.
  Его ничего не выражающий голоси лицо, казалось, говорило о том, что он перегорел именно в тот миг, о котором сейчас говорил.
  - А почему вы верите именно в Дом? Почему не в ту троицу, что на коленях,- указал я на фреску.- Откуда вы вообще узнали про эти сущности?
  - Прости, но много мы рассказать не может, запрет магистра. А про них нам рассказали странники. Про Дом, организаторов, да и сам магистр, кажется, имел дело с последними.
  Спустя столько времени, я наконец обратил внимание на то, что и духи, и участники говорят именно те слова, которые я сам придумал, называя эти существ.
  Сделав задумчивый вид, для остраски, спросил об этом своего спутника.
  'Эквита, это твои вольности перевода, что значения Дом и организаторы - звучат именно тогда, когда и должны. Но ведь у других людей есть свои обозначения, разве не так?'
  'Так, они и называют их по другому, просто в переводах я использую именно те слова, которые тебе понятны',
  'А для собеседников мой перевод звучит более понятным для них языком?'
  'Именно, кажется, я уже говорила про этот аспект моего симбиоза с твоим мозгом'.
  'Говорила, но я уточнил не столь важную, просто обращающую на себя внимание деталь'.
  Вновь окинув забавный храм, во славу уже погибшего существа, я обратился к рыцарям:
  - Пора бы и в путь уже. По дороге расскажете то, что можете, по поводу своей новой веры.
  - Погоди,- остановил меня Жак, подходя к жертвенному кругу.- Подойдите сюда.
  Мы с Жаном подошли и он провёл тремя пальцами по черной копоти, затем повернулся ко мне и нарисовал на лбу три линии. Тоже он проделал с братом и с собой. Это были не прямые линии: две по краям расходились от низа вверх и в стороны, а центральная прямая.
  - Символ нашей веры,- коротко пояснил он.
  - Но я ведь не состою в вашем ордене?- удивился я такой чести.
  - Зато теперь любой из него придёт тебе на помощь, стоит лишь попросить,- объяснил Жан.
  Выстроившись в порядок: Жак впереди, я посередине, Жан - за мной, мы вышли из храма через черный ход, куда огонь почти добрался, но не достиг тех апокалиптических масштабов, как на площади.
  - Всего нас двадцать четыре рыцаря ордена Дома,- начал Жан.- В первые циклы мы не были ими, нас собрал магистр. Тогда мы еще верили в католичество, христианство, но узрев на творившееся, услышав рассказы странников, мы разуверились. В городе сотни рыцарей, продолжавших верить в библию, но магистр нашел тех, кому этого было недостаточно, и поведал нам о великом существе, в котором мы живём.
  - Благодаря которому мы живём!- поправил брата Жак.
  - Да! Для остальных мы стали отступниками, богохульниками, даже пытались нас истребить, но не вышло. В орден вошли самые сильные воины, и мы могли противостоять своим бывшим братьям по вере. Не думаю, что тебе будет интересна история наших взаимоотношений, как складывались они на протяжении циклов по кирпичикам. Просто со временем мы нашли общий язык и компромисс, при котором они не трогают нас, если мы защищаем город наравне со всеми.
  - Но почему именно Дом? Я не понаслышке знаю, что именно организаторы - самые могущественные твари.
  - Раз ты их так называешь, то сам не в восторге от них.
  - Я их ненавижу, и поклялся уже не одному духу, что сделаю все, что в моих силах, для их уничтожения.
  - Значит, ты сам ответил на свой вопрос - почему Дом.
  - И он как-то проявлял свою силу перед вами?
  - Дом явился каждому рыцарю в видениях, благодаря чему мы и смогли сделать ту замечательную статую в центре храма и фреску на стене. Раз в цикл он даёт нам определённые задания, что бы не забывали...
  - Жан!- предостерегающе произнёс его брат.
  Я начал озираться, в поисках замеченной рыцарем угрозы, но вокруг не было никого и ничего. Затем я понял, что Жан слишком далеко зашел в своих рассказах про их веру в Дом.
  - Прости, но ты чужак,- подтвердил мои мысли Жак.- Ты много не сможешь понять. Лишь пройдя испытание...
  Где то совсем близко раздался взрыв, от которого внутри всё содрогнулось. Над невысокими крышами с правой стороны повалил черный дым.
  - Нам, наверно, туда,- с сомнением сказал я.
  - Наверно,- ответил Жан.- По сути, мы не знаем где находится последний эмир. Остальные рыцари, кто мог бы знать, раскиданы по городу. Даже странно, что нам не попался никто из ордена.
  Свернув на следующем повороте мы вышли на еще одну площадь, более крупную, чем предыдущая. На площади располагались большие врата и крепостная стена в миниатюре. За ней высокая, метров сорок башня, с ярко горящим огнём на вершине, словно маяк.
  Огонь почти добрался и до площади, но пока все скелеты, рыцари, находящиеся на ней были спокойны и не охвачены паникой, стояли кругом и наблюдали за тем, что происходит в центре, шумно переговариваясь и делая ставки. Причем как рыцари со скелетами сарацинами, так и скелеты защитники города с мамелюками. А внутри круга происходило нечто интересное, судя по вспышкам света и грохоту.
  Жак подошёл к одному из рыцарей и дотронулся до его плеча.
  - Что здесь происходит?- спросил он.
  Тот повернулся, смерил Жака взглядом, потом презрительно фыркнул.
  - А, это вы, щуплики. Да здесь битва между живым и одним из эмиров.
  Услышав это, я мгновенно заинтересовался и начал проталкиваться сквозь плотный строй воинов и весьма скоро, благодаря помощи своих спутников-рыцарей, очутился на краю арены.
  Участник, которого я еще не видел, на половину был одет в черные доспехи, а его противник - эмир, лишь в черный нагрудник.
  Все-таки, Эквита оказалась права насчет того, что другой участник мог появиться на другом конце города, а вот цели, похоже, совпадали. Телосложением он был похож на Люкаса из самолёта: атлетично сложен, высок, проворен. На нём были надеты латные рукавицы, сапоги, наручи, наголенники. Уже четыре элемента, так зачем ему пятая часть... моя.
  У человека не было при себе оружия, а вот его противник орудовал двумя короткими мечами в обеих руках. Но ему это не помогало, участник ловко уворачивался от его атак, отбивал оружие перчатками и наручами, действуя ими как щитом. И вот он вновь сделал то, что причинило пару минут назад сильный грохот: навёл ладони перчаток на эмира, прикрыл глаза, и из правой вылетела шаровая молния. Она медленно приближалась к эмиру, но тот и не думал сбегать от неё, лишь выпятив грудь, стоически принял её удар. Точнее, просто отзеркалил её обратно в участника. Тому ничего не оставалось делать, как послать еще один заряд из левой рукавицы. Я закрыл уши руками, представляя, что сейчас будет, но не сильно помогло. Казалось, сердце замерло на несколько секунд, когда прозвучал сильный громовой раскат.
  Эмир поднял мечи, готовый вновь ринуться в атаку, но он так неосмотрительно стал на том краю арены, где находился я. Выхватив Гвина, я всадил меч в шею сарацина, и тот мгновенно рассыпался черным песком, оставив после себя лишь черный нагрудник.
  Вся толпа замолчала, а участник очень неприятным взглядом уставился на меня.
  - Ты не имел права его касаться, дух,- резко подходя ко мне выпалил он.
  Участник хотел нагнуться за доспехом, но я толкнул его в сторону и сам поднял броню.
  - Этот противник и его добыча - мои, по заданию. Это ты не имел права покушаться на мою битву. А я такой же участник, как и ты.
  Он смерил мою внешность презрительным взглядом.
  - Тебе лучше стать духом, чем продолжать жить в таком виде.
  Сам то он был одет так, словно зашел в Дом всего пару минут назад: белая льняная рубашка, с коротким рукавом, черные штаны и такого же цвета туфли. Все явно не из дешевых, по виду и качеству, к тому же сидит так, словно под него и шилось. На шее висели несколько цепочек: золотая и платиновая, на обеих болтались крестики. Когда он снял латную рукавицу, размять пальцы, то на них обнаружилось куча перстней с вставленными драгоценными камнями. Но, больше всего меня рассмешила серьга в правом ухе.
  - Что-то смешное увидел?- произнёс участник, вновь надевая рукавицу.
  - Смешно что-то выслушивать о своей внешности от 'пирата без корабля и моря'.
  Да, дружеские отношения я плохо умел заводить, но с этим напыщенным пижоном этого и не хотелось.
  Холёное лицо участника (он что, подкрашивает веки?), казалось вот-вот лопнет, стоит спичку поднести.
   У меня они были.
  - Подкатывай свои штанишки, пока не запачкал и беги обратно к своим друзьям. Это место только для настоящих мужчин.
  Толпа, слушавшая наш разговор зашумела, в предвкушении нового зрелища. Послышались голоса, делающие робкие ставки. Интересно, а на что они ставят?
  Чьи то руки вытолкнули меня на арену и я оказался лицом к лицу с участником. Я понимал, к чему все идёт, и мне стало жаль этого напыщенного идиота, и сделал попытку предотвратить неизбежное.
  - Даю тебе всего один шанс прекратить внезапный конфликт. Все трофеи, кроме нагрудника, можешь оставить себе.
  - Уже не получится, ты сам вызвал меня на поединок, который состоится до смерти одного из нас,- презрительно процедил он и, направив на меня перчатку, пустил свою шаровую молнию.
  Я даже оторопел от настолько глупой и очевидной атаки. Легко отбив её в сторону толпы... откуда через пару секунд прогремел взрыв и на арену полетели кости скелетов и части доспехов.
  - И кем установлены эти правила?- спокойно спросил я, не предпринимая, пока, атакующих действий.
  - Магистром этой башни и этих доспехов,- ответил он, резко сорвавшись с места в необычайно длинном прыжке в мою сторону, намереваясь ударить меня в голову латной рукавицей.
  Легко увернувшись от атаки, я ответил ему ударом эфеса Гвина в затылок. Участник покатился по брусчатке, гремя своими частями доспехов. И как они с него не спадают, ведь, насколько я знаю, каждый элемент крепится к рядом находящейся части.
  - С такими способностями ты без проблем можешь нарушать правила. А вкупе с моими так и вообще - устанавливать их,- продолжал увещевать я второго участника.- Как тебя вообще зовут?
  - А я и придумал эти правила,- ухмыльнулся противник.- Уже второй час, как я на этой площади вызываю каждого, кто желает бросить вызов 'живому' и побеждаю их. Видишь, как мои правила сплотили эти два непримиримых стана.
  Имя своё он так и не пожелал раскрыть.
  - Значит, ты не настолько глупый, что бы погибать зазря,- уворачиваясь от очередного прыжка сказал я.
  - Ты не знаешь, что происходит?- слегка удивился участник.- Эти ворота откроются лишь тому, кто соберёт весь доспех, полностью. Он необходим для прохождения последней части испытания комнаты.
  - Раз ты не видишь иного выхода, кроме как добыть остальные элементы у меня силой, то и говорить больше не о чем. Скажу лишь, напоследок, что у любой задачи в этом Доме есть как минимум два варианта решения.
  Пока мы приостановили сражение, толпа недовольно загудела.
  - Возможно, но мы потому и не появились в одном месте, что бы выполнить задачу бок и бок и научиться доверять настолько, что бы поделиться своими трофеями. К тому же, толпа требует зрелищ.
  Он театрально развел руки в стороны и замахал ими, обводя толпу глазами. Им это нравилось, что ж поделать, так было всегда - зрелищные бои пользуются спросом.
  Я вздохнул, чувствуя, как накатывает волнами раздражение, в основном на большое скопление пусть и не живых, но людей. Пора было заканчивать это, и, желательно, успеть сделать за пять минут до окончания этого часа.
  Солнце вновь разломилось на части и это послужило сигналом к атаке. Противник не был вооружен ничем, только латной защитой, но когда я попытался ударить его в грудь прямым ударом, он отбил удар правой перчаткой и успел заехать мне в лоб слабым электрическим зарядом в левой.
  До нас докатилась волна землетрясения и мы остановились. Стало еще темнее.
  Интересно, почему именно электричество?
  Он отскочил, пока я был ошеломлён. Осторожный, да и вообще не глупый, судя по его рассуждениям. Но кое что мне не давало покоя, пока не мог понять что.
  Отступив на шаг после удара, я чуть было не упал, поскользнувшись на продолговатом предмете, со звоном откатившимся в сторону. Противник вновь прыгнул на меня, замахнувшись латным кулаком, и мне пришлось отпрыгнуть. В глазах еще мерцали огоньки, и в ушах гудело, после удара несильного заряда электричеством. Пора было прекращать, нелюблю, когда битвы затягиваются. Тряхнув головой, я пошёл в атаку. Отбив очередную шаровую молнию, увернувшись от удара в прыжке, я в полуприсяди достал Гвином участнику до ноги, рубанув чуть выше левого колена, и собираясь уже развернуть меч и из той же позиции достать сухожилия под коленом, но противник успел отпрыгнуть, прижав рукавицей рану.
  Точно, вот та мысль, которая не давала мне покоя с начала разговора: как он смог одолеть первых противников, без этих сверхприблуд.
  Под ногой снова что то звякнуло, и пока было время, я обратил внимание на откатившуюся латунную гильзу и у меня закрались подозрения. Сейчас же, увидев кровь врага, я почувствовал адреналин в крови и... в глазах снова потемнело.
  Только не это.
  'Эквита, не медля бери под контроль моё тело, иначе мы потерпим больше, чем просто поражение'.
  Противник почувствовал мою слабину, но не смог прыгнуть, пытаясь оттолкнуться левой ногой и потерял равновесие. Эквита знала, что делать, пока мой разум плавал в тумане. Она оказалась рядом с участником и рубанула его по правой руке, выше локтя, где заканчивались наручи. Но он слегка отодвинул руку и удар получился скользящим, причинившим, все же, немало ущерба, срезав часть кожи и войдя в плоть почти на дюйм.
  Участник откатился в сторону и его вид уже не выражал прежнего бахвальства, как и запыленная, окровавленная одежда - щеголя.
  Самоуверенный вид пропал, уступив маске боли и злобы. Он снял латные рукавицы, бросил их на камни и достал из-за пояса пистолет, что и подтвердило мою недавнюю догадку. Я еще не совсем пришел в себя, и Эквита сама приняла решение - кинуть Гвина, острие которого вошло ровно промеж глаз, но курок был спущен, и пуля попала в моё успевшее слегка зажить правое плечо, пройдя навылет.
  Так не вовремя сознание пришло в норму, и помимо противного жара в затылке, плечо тоже отозвалось свирепым жаром.
  Я вновь услышал толпу, заглушенную до этого концентрированием внимания на битве. Скелеты стали подходить к убитому, беспечно надеясь, что у них получиться растащить тело на сувениры.
  - Ни кому не подходить к телу,- закричал я, но, похоже, никто не услышал.
  За спиной послышалась тяжелая поступь и мимо меня прошли Жан с Жаком. Подойдя к телу, они раскидали стервятников и забрали уже успевшие забрать с убитого рукавицы и обувь. Они стали над телом, высоко подняв мечи, намереваясь защищать мои трофеи.
  Страсти накалялись, но всех, кто бы на площади привлёкла яркая вспышка с макушки башни за стеной и громкий щелчок. Ворота со скрипом приоткрылись, но никто не двигался. Казалось, они только вспомнили - зачем вообще находятся здесь и ставшие на некоторое время едиными в толпе, мусульмане и католики вновь подняли оружие и начали с новыми силами пытаться друг друга убить.
  Я успел подойти к своим спутникам, и они защищали меня от нападок сарацин, пока я снимал части доспехов с убитого участника. Хотя, зачем они мне?
  - Жак, ты сказал что мне необходимо, всего четыре элемента снаряжения?
  - Говорил.
  - Получается, мне не нужны остальные элементы снаряжения?
  - Нужны, я ведь не думал, что со вторым человеком так получится. Никогда раньше двое участников не добирались до ворот цитадели. Чтобы магистр открыл последнюю дверь, нужно принести весь сет его доспехов. Так что бери и поторапливайся, скоро ворота вновь закроются.
  Я не представлял, как унести в руках столько вещей, пусть и легких, но громоздких. Сняв латную обувь с убитого, я быстро вдел туда свои ноги в туфлях, и оказалось, что вполне удобно. Тоже и с наручами и перчатками: едва одев их, появилось чувство, будто под меня ковалось.
  Прихватив пистолет, я вновь скривился от боли, причинённой им. Захватив добытые мною трофеи, я поспешил войти в большие дубовые ворота, а за мной проследовали Жан с Жаком, чему я не был против.
  
  
  11:00 - 12:00
  
  Превью ? 22
  
  Свет от чаши в форме осьминога освещал три фигуры, закутанные в плащи, одного рыцаря в латах и обычного на вид человека, без каких либо примечательных особенностей, кроме той, что вместо лица у него была жидкая масса, постоянно переливающаяся и меняющая очертания.
  - Эта комната...
  - неэффективна и...
  - слишком расходует наши ресурсы...
  - Еще никому...
  - не удавалось...
  - её пройти.
  - Значит они недостойны дара магистра,- ответил рыцарь.
  Фигура без лица подняла руку, призывая рыцаря к молчанию.
  - Подожди Гийом,- затем повернулся к своим создателям.- Всё, что происходит внутри меня - моё дело, тем более, что норма ваших энергий не уменьшается, а с приростом населения на планете - так и вообще увеличивается. Эта комната мне нужна, как и любая другая, созданная мной или дочерью.
  - Насчет последнего...
  - Даже не заикайтесь,- строго произнёс безликий.
  - Тогда...
  - до следующей провинности,- закончил стоящий в середине, и в миг они исчезли с площадки башни.
  - Итак, Гийом, они ушли, продолжим прерванный разговор. Через некоторое количество циклов, я погибну от руки участника. Погоди с вопросами, сначала я всё объясню, ты один из давнейших духов, не потерявший разум. Мне скоро наскучит создавать иллюзии, да уже наскучило, я слишком много увидел и понял, что бы продолжать творить их вечность. Так вот, один из рыцарей моего ордена должен будет выйти наружу вместе с участником. То, что достойный найдется - я не сомневаюсь, и он будет очень зол на моих создателей. Тебе нужно лишь создать орден и подготовить последнее испытание так, что бы никто не заподозрил в этом моё участие, иначе злость на меня перевесит, а мне хочется, что бы выходя из моих развалин участник не был зол на меня, пусть я и доставлю ему некоторого рода неприятности, но только, что бы он смог пройти их, став сильнее. Для агрессии у него будут моя дочь и создатели.
  - Не слишком ли замудрённый план, повелитель?
  - На его реализацию уйдут сотни лет, и когда он, участник, выйдет из Дома в твоих доспехах... что что?
  Рыцарь проворчал что-то неразборчивое, но не стал повторять.
  - Сейчас я создам тебе помощника в Акре, и он будет заниматься делами ордена, для этого у тебя слишком предвзятое отношение. Я создаю этот план для того, что бы иметь возможность поплатиться с этими тремя. Создавая иллюзии, я ничего не добьюсь, а вот создать врага для них - это и есть цель моих ухищрений.
  
  
  За воротами по новой разгорелась битва, и я был рад, что покинул пределы площади. Мой разрушительный огонь уже почти добрался и до неё, скоро весь город будет охвачен пламенем, уничтожив всех свидетелей того времени, и просто прохожих духов.
  Охваченный этими мыслями, а зрение, затуманенное сумрачным светом, я не сразу разглядел все детали двора городской цитадели: множество мелких построек, вроде курятников и спален для слуг, расположенных под стенами, выглядевшими так, словно и не прошло тысячи лет, пара колодцев и, конечно же, сама башня, выглядевшая величественно. Её блестящие стены казались сделанными из черного мрамора, а на всей поверхности, до самого верха, ни единого отверстия, даже слуховых или наблюдательных отверстий не было видно. Идеально ровная и круглая, без суживания в верхней части и, непонятно зачем, горящий огонь на вершине. Поверхность гладкая, словно без стыков
  Заметив мой взгляд, Жан просиял.
  - Нравится, да!
  - Ну, не то, что бы я хотел остаться в ней жить, но все равно - впечатляет.
  - Подарок нашему ордену от Дома. Именно сюда и стремятся все богохульники сарацины, присягнувшие трём страхам.
  - Интересно, а что бы я делал, пойди я на их сторону,- задумался я.
  - Наверняка, штурмовал бы ворота весь прошлый час. Ведь, согласись ты на сотрудничество с султаном, доспехи эмиров достались бы тебе даром.
  - Значит, есть два пути проникнуть сюда. Но, есть ведь еще сторона христиан, староверов, так сказать. Есть ли у них способы и пути выхода из этого города?
  Жан не замедлил с ответом.
  - Есть, морским путём. Просто приносишь Гийому доспехи и он позволяет сесть на корабль.
  - Гийому де Боже?
  - Знаком?- удивлённо спросил Жан.
  - Только по историческим записям.
  - История,- протянул Жан.- Мы ведь тоже, по сути, исторические личности.
  - Которые упоминаются в хрониках лишь как боевая единица,- заметил Жак.
  Мы подходили к башне, и я не заметил в ней какого либо входа. Наверняка открывается скрытым механизмом.
  - Я вот не вижу смысла в истории, как науке,- продолжил возмущаться Жан.- За тысячу лет мы постоянно меняли, переделывали события и никто об этом даже не догадывается.
  - Ну, история ведь творится один раз, и, авторитетно могу заявить, что этих известных личностей никто не любит или уважает, за редким исключением, конечно. Разве вам хотелось, что бы потомки, читая о вас, или узнавая ещё откуда то, представляли перед собой лизоблюда, лжеца и ещё сотни порочных черт.
  Тут я слукавил, конечно, но иногда такие мысли проскакивали и у меня - что есть история и кто её творит. К тому же, морально поддержать рыцарей было необходимо. Вскоре они поймут, что проживают последний час своего существования.
  Жак лишь хмыкнул на мои слова, а вот Жана они, как я и надеялся, воодушевили.
  Обойдя вокруг башни, оба рыцаря остановились и почесали стальные затылки.
  - Ничего не понимаю,- сказал Жан.- Именно тут находятся главные входные двери.
  - Но их нет, потому, что с вами участник и все не может быть так просто,- закончил я за него.
  - Возможно, что так и есть. Ты первый живой, кто вошёл сюда, пусть у нас и есть инструкции, но каждый раз давались новые, а последние раз десять так и вообще перестали обсуждаться на собраниях.
  - Или ты плохо слушал,- поддел брата Жак.- Только сегодня Магистр давал чёткие указания насчет предъявителя шлема. Но его инструкции как раз доводили до храмовой площади. Дальше он сказал, что разберёмся сами, не маленькие уже,- задумчиво закончил самый рассудительный из двух братьев.
  - Ладно уж,- вздохнул я,- показывайте черный вход, уже привык к тому, что не всё так просто. Наверняка, и вам туда нельзя по глупым причинам.
  - Да откуда ты всё знаешь,- изумился Жан.- Нам действительно запретили туда ходить,- кивнул он на ближайший колодец.- Пьер с Дидриком, ещё одна пара рыцарей, говорили, что один раз спустились туда по своей воле и с трудом выбрались живыми. Хотя, зная их боевые навыки, наверняка летучих мышей испугались.
  Жак с сомнением посмотрел на брата.
  - Даже не знаю, Жан...
  Но тот перебил его.
  - Прекрати, неужели из-за глупых суеверий ты пропустишь главное приключение в последний день жизни?
  Вот как, значит, жизнерадостный Жан принял эту новость на веру и она не причиняет ему боли.
  - Посмотри на солнце, на огонь, пожирающий сам камень, разве такое случалось раньше?- продолжил уговаривать брата Жан.- Я не хочу в последние минуты жизни заниматься тем же, что и века до этого.
  Видя, что Жак все еще сомневается, он взял меня за руку и потянул за собой к колодцу.
  - Идём, он нагонит нас позже,- ничуть не сомневаясь в брате, произнёс Жан.
  Из колодца тянуло сыростью и затхлостью еще большей, чем витало в воздухе. Я решил не носить в руках остальные части доспехов, раз они так замечательно прилегают к телу. К тому же, на свои рваные одежды мне и самому было стыдно смотреть.
  Первым спрыгнул Жак, молча подошедший и отпихнувший родню в сторону.
  Мы застыли, ожидая услышать грохот падения, но донёсся лишь голос рыцаря.
  - Прыгайте, кажется, все в порядке.
  Я спрыгнул спустя пару секунд после Жана и почти сразу приземлился на огромный нарост мягкого и влажного мха.
  - Разве колодцы не должны быть глубже?- поинтересовался я у рыцарей.
  - А разве они нужны нам? Что в этом, что во втором - воды нет вообще, они служат для декора прибашенной площади, а конкретно этот - еще и запасным входом,- объяснил Жан.- Точнее, входом для посетителей.
  - А темно, как в одном месте у одного человека,- пробурчал я, ожидая, пока зрение привыкнет к кромешной тьме.
  - Осторожно, глаза,- предупредил Жак.
  Я не понял, о чём он, но закрыл их. Раздалось каменное потрескивание, и сквозь закрытые веки брызнул свет разгорающегося факела. Низкий проход вёл под наклоном вниз намного левее башни, но я не стал акцентировать на этом внимание,- когда путь к цели был прямым и простым.
  Я, облаченный в доспехи, гремел, теперь, не меньше моих спутников, причем внутри шлема этот грохот казался в несколько раз громче. Пусть доспех и сидел на мне как влитой, шлем пришлось все же снять, из-за низкого потолка, когда постоянно приходится нагибать голову, а из-за постоянно падающего забрала не видно, что под ногами.
  Стоило нам спуститься по наклону на несколько метров, как пол ногами стал скользким от воды.
  - Вот мы и ниже уровня моря,- заметил Жак.
  Коридор постоянно опускался и петлял, и шли мы так уже минуты три, Жак Жан впереди, я замыкал колонну. Ничего не было слышно ни спереди, ни сверху. Я отчаянно старался уловить хоть какой нибуть звук, кроме бряцания металла. Пока, наконец, мои старания не окупились и я попросил рыцарей остановиться, расслышав впереди сухой хруст. Сперва, показалось, это у нас под ногами хрустят скелетики крыс, но звук определённо шёл спереди. Или снизу?
  - Слышите?- шёпотом привлёк я внимание спутников.
  - Что это?- с опаской в голосе прошептал Жан.
  - Ничего,- нарочито громко отрезал Жак.- Идёмте дальше.
  - Ты знаешь, что это?- спросил брата Жан.
  - Нет и не горю желанием узнавать.
  Я был с ним солидарен, но потрескивание и хруст становились громче. Выйдя за очередной поворот, дорогу нам преградил еще один рыцарь в доспехах, похожих на те, что были у братьев. Он стоял на коленях к нам спиной и подбирал что-то с пола, поднимал в руках к лицу и хрустел.
  - Назови себя,- громко потребовал Жак, но глухая акустика подземелья не придала желаемого результата его голосу, прозвучавшему глухо и затихшему через мгновение, хотя, готов поспорить на что угодно, я расслышал сильное эхо под ногами.
  Рыцарь поднялся с колен и повернул к нам свою голову без шлема. Это был не рыцарь, а скелет, что невероятно разозлило моих спутников.
  - Как ты сюда проник, тварь дырявая?- прикрикнул на него Жан.- Вам, собачьему обеду, запрещено ношение доспехов, а этот так и вообще принадлежит нашему ордену.
  Я почувствовал, как раскаляется перстень, данный шаманом индейцев, чего не случалось уже довольно давно. Последний раз так было, когда я испытывал к спутнику Майклу сильнейшую ненависть, а сейчас, видимо, рыцарей обуревали такие же чувства, что они передались на мой артефакт. Хотя, я так до конца и не понял, как он работает, точнее, для чего он вообще нужен. Но, как украшение - красивое.
  - Вопрос не в том, что я здесь забыл, я в этом месте как раз по назначению. А вот что вам понадобилось в моём логове?- дерзко ответил скелет в доспехах.
  А может, я ошибся в том, кто к кому испытывает ненависть?
  Жак, стоявший ближе всего к скелету, напрягся и поднял свой полуторный меч, хотя место для битвы было совсем неудачным.
  - Ты не уйдешь отсюда больше никогда,- высокопарно произнёс он, занося меч над головой.
  Но, меч лишь задел низкий потолок и проехался по шлему рыцаря, на что его противник отреагировал неприятных скрипучим смехом. Это взбесило и Жана, но дорогу ему преграждал брат и он ничего не мог сделать.
  - Это я выношу вам последнее предупреждение - покиньте мои катакомбы и никогда сюда не возвращайтесь,- грозно приказал скелет.- Я убил тех, кто пытался меня пытать, и, как видите, ношу трофей в виде их доспехов. Но, я бы не отказался сменить их на более стильные... твои,- указал он на меня и вперил свои, загоревшиеся зелёным пламенем, глаза.
  Скелет поднялся с колен, отбросил держащую в руках берцовую кость, явно, судя по отметинам, погрызенную.
  - Вы двое - можете уйти, но живой - останется.
  Не дождавшись нужной реакции от моих спутников, скелет поднял лежащий рядом меч, точно такой же, как у рыцарей.
  - Ну нет, как хотите,- и воткнул меч в пол по самую гарду.
  Огромная трещина пробороздила всю поверхность каменного пола, от меча к моим ногам и первым вниз провалился скелет, за ним Жак, его брат и я.
  Падая в темноту, факел, выпав из рук Жака, остался наверху мерцающим огоньком, меня посетило дежавю - пещера Гливеки и битва с ней, раз за разом отнимающая мои и Эквиты силы. Надеюсь, здесь ничего такого не будет.
  Посадка оказалась твёрже, чем хотелось бы, но в доспехах мои ноги при приземлении поскользнулись на круглом мусоре и я упал на спину. Но уже через пару секунд я поднялся, вскрикнув от боли, пронзившей вновь недавно повреждённое плечо. Зрение начало действовать и я уже различил на расстоянии вытянутой руки своих защитников, лежавших на спине, и, как черепахи, пытающиеся перевернуться на живот. Я помог им подняться и мы втроём стали спина к спине, ожидая всего, что угодно.
  - В этом месте пара не особо умных рыцарей пытались меня замучить, начали пытать, но я оказался сильнее и через пару циклов моя армия станет третьей силой в Акре, с которой все будут считаться. И султан, и де Боже.
  Голос эхом разносился по большой пещере, и я никак не мог заметить противника. Зато, стал замечать шевеление на мягкой земле.
  - Что происходит?- также услышал странный шум и движение Жан.
  Ответом ему стало вспыхивание зелёных глазниц в катящихся по земле черепах. Мы стояли посередине пещеры спина к спине, а вокруг словно конструкторы, собирались в единое целое кости. У них были и мечи и копья, значит, публика разношерстная, состоящая как из христиан, так и из мусульман.
  - Вставайте братья, сегодня у нас будет пир и новое пополнение в рядах,- воздев руки, пасторским тоном вскричал скелет, замеченный мною по левую сторону пещеры.
  Я четко различал кости, соединяющиеся с туловищами, катящиеся черепа, а вот для рыцарей все выглядело, наверняка, жутковато,- наблюдать, как катятся два огонька и непрерывный скрип соединения суставов. Постепенно комната заполнилась ядовитым зеленым цветом и всем нам предстала небольшая армия скелетов, вправляющая отваливающиеся руки, ноги и головы, некрепко сидящих на местах. У меня создалось впечатление, что все бойцы не имели родных костей, являясь сборкой из неподходящих по размеру частей тела. Хотя, они не выглядели менее устрашающе из-за этого, надвинувшись на нас с ржавыми мечами и щелкая голодными челюстями.
  - Предлагаю так и стоять - спиной к спине, меньше шанса задеть во мраке своих же,- предложил Жак, зачем то опуская забрало. Скорее, по привычке, нежели из надобности.
  - Ну, сейчас мы повеселимся,- отнюдь не весёлым голосом, скорее напряжённым сказал Жан, с лязгом опуская своё забрало.
  Я промолчал, и обзор перекрывать не стал.
  Армия надвигалось неспешно и со всех сторон, обступив нас кольцом. Я нервничал, не привыкший к ближнему бою, особенно с превышающем численностью противником раз в сто. Но, стоило первому скелету рассыпаться в костный порошок от Гвина, я воспрял духом, они ведь всего лишь двигающиеся кости, и единственным противников надо считать их лидера.
  'Костыль',- произнесла Эквита.
  'Чего'?- удивился я.
  'Он не был так вежлив, не назвав своего имени, поэтому назовём его Костылём',- спокойно ответила она, хотя, я мог бы поспорить на что угодно, Эквита решила пошутить, и я представил её, в образе Гливеки, произносящей эти же слова с каменным лицом.
  И я искренне захохотал, рубанув по противникам оружием, рассыпав в прах ещё одного и разбросав десяток идущих за ним на составные части.
  Рыцари если и удивились моему поведения, виду не подали, сосредоточённо действуя своими тяжёлыми полуторными мечами. Что бы не задеть меня, или брата, рыцари не совершали силовых размашистых атак, рубя противников диагональными ударами сверху вниз и снизу вверх. Но, большего ущерба, чем отсечение рук и головы они не наносили.
  Перед каждым из нас уже скопилась приличная горка, хотя передо мной больше, из ползающих кистей, лучевых костей, плечевых, грудных клеток и прочего хлама, постоянно пребывающего в движении. В основном, соединиться пытались кисти, ища подходящие сочленения среди наваленных груд.
  Странно, но скелеты не давали отпора, простоя идя на убой, словно намеревались задавить нас массой. С каждым поверженным противником становилось все темнее... не мне, рыцарям. Мне-то было как раз легко, стоило один раз попасть по скелету и толпа передо мной редела, пока оторванные части вновь не собирались воедино.
  Я сделал полушаг вперёд, дотягиваясь до очередного противника, и на лоб и нос через открытую часть шлема упали капли воды. Бывает, у некоторых людей непроизвольная реакция на подобное. Меня всего затрусило, тремор прошел от головы, до самых пят и произошло это во время замаха Гвином. Руки непроизвольно разжались и мой соратник улетел вглубь почти бессмертной армии. Без Гвина в моих руках она станет бессмертной, и без всяких почти.
  Противники, почуяв слабину, с необычайной до этого момента прытью ринулись на меня, раскрыв вечно застывший на черепах ухмыляющийся оскал. Первый же ударивший о доспех меч разлетелся на ржавые осколки, не причинив мне никакого физического ущерба. А вот моральный дух пошатнулся, когда я испугался не за себя, а за Гвина и рыцарей, которых подставил совершенно случайно.
  - Что произошло?- громко спросил Жан, заметив активность скелетов, но посмотрев за спину, увидев, что на меня плотно насели противники, высвободил всю свою боевую мощь.
  Близнец последовал его примеру, и они стал по бокам от меня, и только треск костей слышался после ударов их мечами. Оправившись от испуга, пошарил по пещере глазами, надеясь увидеть свой Меч. Когда скелеты напали, я потерялся в пространстве и не мог сейчас точно определить... хотя нет, заметил.
  - Нужно двигаться в ту сторону,- громко крикнул я братьям.- Мой меч, я выронил его, и он отлетел в ту сторону,- честно признался я в своём провале.
  Жак завершил полукруг мечом, уронивших трёх противников сразу и в пещере снова стало темно, горящих зелёным глазниц и стоящих на, так сказать, ногах, противников не осталось, кроме одного - Костыля, молча взиравшего на поражение своей армии. Он спрыгнул с камня, на котором стоял и опустился на колени, подняв что-то с земли и засунув в рот.
  Раздался хруст, похожий на тот, с которым собаки грызут кости, что не оставило сомнений в действиях этого непонятного в своих действиях существа.
  - Что за звук?- скривился Жан.
  - Лучше тебе не видеть и не знать,- посоветовал я ему, быстро направляясь к Гвину, но не успел сделать и шага, как отсеченные конечности рук ухватились за мои ноги и потянули вниз. Стоило мне упасть, как они начали покрывать весь мой доспех, намереваясь добраться до лица. Опустить забрало не было возможности: руки прижаты к земле.
  Ох, это гадостное чувство, когда по тебе с мерзким скрежетом ползут фаланги пальцев, карабкаясь ногтями по металлу. Я отчаянно пытался сбросить их с себя, крутясь как уж масле, но цепкие пальцы ни на дюйм не отпускали от себя. Жан с Жаком были всего в паре шагов, но я не хотел подставлять и их, пока. Я то хоть мог видеть, что творится вокруг, а они были совершенно слепы во тьме.
  В приступе отчаяния я... совсем забыл про кольцо, раскалившееся на пальце до невозможного зуда. Если там, на горе в холоде и тумане это тепло согревало меня, то сейчас оно причиняло сильную боль, не сколько физическую, а, скорее, психическую, оказывая давление на мою волю, словно пытаясь что-то сказать, чем-то помочь.
  Помочь?
  'Эквита, ты чувствуешь силу этого кольца? Почему оно стало так себя вести?'
  'Кажется, у тебя сейчас должны быть другие заботы, чем задавать подобные вопросы',- беспокойно ответила она.
  Неужели она не чувствует этой силы.
  Я застонал от боли в руке, и сконцентрировался на ней, всегда помогает, если нужно унять её. Почувствовав на лице острый коготь, царапнувший от нижнего века до верхней губы, я весь содрогнулся, высвобождая огонь, прокатившийся огненным кольцом от правой руки.
  Вспышка ослепила и меня и рыцарей. Волна света, огня и воздуха прокатилась до самых стен, зажигая вбитые в каменную кладку факелы. Волна обжигающего воздуха раскидала все шевелящиеся суставы вокруг.
  В пещере стало светлее, чем на поверхности, когда мы спускались в злосчастный колодец.
  - Магия, значит?- проскрипел Костыль. Казалось, он издаёт звуки скрипом определённых костей.- Магией решили воспользоваться?- закричал он.
  Я продолжал лежать, пытаясь осмыслить произошедшее и какие выгоды можно извлечь, если научиться управлять такой силой. Но, сейчас не время было думать об этом... как обычно - не время. Я столько раз это повторял, о стольких идеях и мыслях уже успел забыть. Мало кому удаётся за всю жизнь наскрести столько событий, сколько мне довелось пережить за один день.
  Рыцари не отходили от меня, и когда я попытался с трудом подняться, они подхватили меня под мышки и в миг поставили на ноги.
  - Спасибо,- пробормотал я.
  А Костыль продолжал бесноваться.
  - Вы поступили бесчестно, сэры рыцари, как обычно, когда дело не затрагивает ваши же интересы. Теперь я разозлился, но не уподоблюсь вам и отвечу лишь малой толикой своих сил.
  - Что он может нам сделать,- тихо, так что бы услышали лишь мы, с усмешкой молвил Жан.- Пустить могильной пыли в глаза?
  Я поднял Гвина и мы втроём направились к странному противнику, который, не двигаясь и не мигая (пусть он и не мог этого делать, но будь живым, то ничего не изменилось бы), наблюдал за нами. Но недолго, вскоре он повернулся к нам спиной, снова упал на колени и завел мелодичный речитатив на языке, который даже Эквита не могла перевести. Следует уточнить, что речитатив был мелодичным в напеве, но никак не скрипом, вместо голоса, читающего его.
  'Ого! Он призывает на помощь христианских богов,- услышал я голос Гливеки, отчего ставший неприятным, после произошедшего в разуме Дома.- Причём на их же языке'.
  Я жестом показал рыцарям остановиться, слишком неясной оказалась ситуация.
  'Под Богами ты подразумеваешь Святую троицу? А под языком - иврит?- решил уточнить я.- Но, Эквита знает этот язык, ведь так?'
  'Именно!'- подтвердила она.
  'Спустя две с лишним тысячи лет люди продолжают наивно верить, что у них всего три божества? Ха, я знала, что вы глупая раса, но настолько,- с издёвкой засмеялась Гливека.- В принципе, тем лучше для реализации моих планов'.
  'Раз начала объяснять, то, пожалуйста, продолжай, а не сбивайся на полуслове',- раздраженно ответил я ей.
  'В христиано-католичесекой религии божеств ничуть не меньше, чем в любой языческой религии. Любого заморыша-ирода, стоит ему чихнуть 'целительной силой', уже считают святым и начинают ему поклоняться. А что делает бога Богом?'
  'Поклонение',- без запинки ответил я.
  'Именно, поэтому в каждом юлианском дню по десятку святых, которым молятся и которые являются Богами'.
  Она замолчала.
  'Ну и что это означает в нашем случае?'- еще более раздраженно спросил я.
  Рыцари нервно перетаптывались с ноги на ногу, не понимая, что происходит и желая поскорее убраться из этого мрачного места. Или, хотя бы, начать уже как-то действовать.
  'Ну сам подумай: это - христианский город, пусть в те времена и не было тысяч замученников, но уже существовал немалый пантеон святых и апостолов разного ранга и... да что тебе объяснять и сам уже должен понять. Больше половины пантеона этих недоразвитых полоумных иродов...'
  'Юродивых',- машинально поправил я девушку.
  'Хм,- безразлично ответила она и продолжила с места, где я перебил её.- ...слоняются по моему дому в виде безмолвных духов, я так считала. Но, по-видимому, кто-то хорошо прикидывался, и нашел простачка для пополнения своих сил'.
  Я понимал, но не совсем.
  'Но что за язык? И как ты вообще поняла все то, что рассказала мне?'
  'Во первых: а мне почем знать. За столетия взаимовыгодного поклонения выбранным богам они могли составить своё наречие, непонятное ни Отцу, ни дядюшкам, не говоря уж про твою подругу. Во-вторых: такое уже случалось, два, кажется, раза и Отец быстро приструнял глупцов. В такой момент, когда эти силы проявили себя в полной мере, Отец смог бы заметить и от этого скелета и праха бы не осталось, не говоря уже про тех, кому он поклоняется'.
  Жак сделал шаг вбок, ближе ко мне.
  - Чего мы ждём,- прошептал он.- Не лучше ли атаковать, пока он занят?
  - Пусть это не по-рыцарски, атаковать со спины, но в данном случае нам простится это прегрешение,- прошептал на второе ухо близнец.
  В виду поднявшейся темы, меня слегка развеселило, что братья шептали на уши с обеих сторон, словно ангел и демон, подбивая совершить какой либо поступок. Но, стоило мне вспомнить, почему стало так мало поводов для радости, снова накатило безразличие и злость.
  Неважно, кем был, или было, это существо, в данный момент оно стояло на пути к цели.
  - Скелет, если ты сейчас покажешь нам выход, мы уйдём, а ты продолжишь заниматься своими делами. Мы доказали своё превосходство.
  Я все же, первым делом, попытался решить мирным путём, к тому же, на сплошных стенах пещеры не было ничего похожего на выход.
  - Вечная надменность и бессмысленное словоблудие - яркие черты любого рыцаря,- презрительно произнёс, как выплюнул противную слюну, Костыль.- Мы еще не начинали даже, а вы уже что-то там показали.
  Костыль не оборачивался к нам, оставаясь стоять на коленях, лицом к камню и что-то творя там руками. Он громко выкрикнул последние слова своего скрипучего скелетянского наречия и воздел руки вгору.
  Резкий толчок землетрясения пошатнул наше равновесие, было похоже на то, что от солнца отлетел еще кусок и он упал именно в этот момент, добавив драматизма ситуации. Хотя, Костыль определённо что-то сделал: раскиданные кости под ногами вновь начали шевеление, и я подумал о повторении пройденного. Вот только на этот раз останки не стали скрепляться между собой, а подхваченные порывом подувшего ветра направились к Костылю.
  Жан, зарычав, словно волк, бросился с поднятым мечом на безоружного, стоящего перед нами в полный рост и ухмыляющегося противника. Никто останавливать его не стал, у меня, да и у Жака наверняка проскакивала подобная мысль - ринуться в атаку. Просто у Жана первее мысли идёт дело.
  Рыцарь подбежал к скелету и с оборота ударил наискось по шее скелета. В обычных обстоятельствах, такой удар, при тяжести атакующего и скорости движения оружия человека можно разрубить от плеча до паха.
  Но не в этот раз.
  Меч зазвенел, задрожал в руках Жана и рассыпался стальной крошкой. Дрожь пошла дальше, на тело рыцаря и сила вибрации оказалась настолько велика, что его подкинуло почти к своду пещеры, после чего Жан свалился металлической грудой на полетевшие к Костылю останки.
  Нет, мне не нравится как звучит данное нами скелету имя. В свете последних событий, лучше буду называть его Язычником.
  Переименованный скелет, тем временем, окутался свистящим ветром, в котором, создавая кокон, летали конечности разбитой нами армии. Огонь факелов трепался как под ураганом, и один одним они стали гаснуть, оставляя рыцарей вновь без света и зрения. А я с отвращением не только слышал, что начало происходить внутри кокона, но и видел.
  Слетающиеся к Язычнику конечности прибывали все с большей скоростью, расширяя кокон, из которого доносилось неприятное слуху похрустывание, вызывая в памяти ощущения, будто ломаются мои кости.
  Порывами ветра и летящими из-за спины костями, толкающими вперед, нас начало подталкивать к все возрастающему кокону, который уже перестал расти вширь и стал вытягиваться к своду.
  - И что нам теперь делать с этих чудовищем?- поинтересовался Жак.
  Ну хоть не ринулся в бездумную атаку, а сперва подумал. Хотя, какое это имеет значение, если их минуты уже сочтены. Я лишь из эгоизма, и недостатка времени не хочу объяснять им, что комната рушится, потому что их Бог и создатель мёртв.
  Летящая грудная клетка сильно ударила меня по затылку и я опасно наклонился вперёд, и, чувствуя, что нахожусь уже на грани полёта, меня за плечо ухватила сильная рука Жака. Но мои ноги уже оторвались от земли, и ухвативший меня за ногу Жан, полетел вместе со мной в круговорот хаоса.
  Едва коснувшись доспехами кокона, нас просто отшвырнуло в разные стороны. Я отлетел в другой конец пещеры и сила встречного, кружащегося по пещере, воздуха смягчила падение, как и Жану вылетевшего из кокона вместе с нами. А вот Жака, откинуло на ближайшую стену, вмяв в неё так, что части доспехов разлетелись в разные стороны, остались только нагрудник, шлем и перчатки, да легкая кольчуга, одеваемая под этот тип доспехов.
  Я предпочел не вставать, чтобы вновь, ненароком, не подвергнуться такому же испытанию на прочность. Зрение Эквиты не позволяло увидеть что происходит внутри сферы-кокона, что происходит с Язычником.
  Битва с этим существом затянулась, вот что меня начало всерьёз беспокоить.
  'Осталось тридцать восемь минут',- сообщила Эквита, в ответ на мои мысли, и я давно уже перестал порицать её за то, что она следит за ними, ведь, иногда, это помогало. Мало у кого в голове сидит справочный лингвист, способный на аналитические суждения.
  Сфера добралась до потолка и начала прогрызаться сквозь него, раскидывая вокруг каменную крошку и кирпичи, которых не было в самой пещере, зато находившихся в проходе для гостей магистерской башни.
  Я отчаянно пытался что нибуть придумать, но совершенно не представлял ни что происходит, ни как с этим вообще можно справиться. Гвина из рук выпускать явно не стоит, логика не помогает, даже извращенная логика Дома, когда на любую угрозу есть несколько вариантов выбора. Это существо - новый элемент, к которому, если бы было время, также возможно найти подход. Только времени... аа, да что тут говорить, приходиться трястись от бессильной ярости и ждать.
  По стенам и своду пещеры будто бы прошелся шахтный бур. Куски летали уже повсюду и я старался лежать плашмя, что бы не зацепило. Жан слишком переживал за брата, что бы обращать на подобные мелочи внимание и поднялся, что бы быть сбитым большим комом земли, налететь на расширяющийся кокон и вновь быть откинутым от него, почти рядом со мной.
  - Не вставай,- закричал я ему, перекрикивая шум свистящего ветра.
  - Но там Жак, ему нужна помощь,- с полными скорби глазами отвечал он.
  - Сейчас ты ничем не поможешь, только и себя угробишь.
  Земля под нами задрожала, вздыбилась резким толчком, который подкинул всех троих на пару добрых метров. После все затихло, над головой стояла покосившись Магистерская башня, виднелся солнечный серп, остаток света в последние минуты судного дня.
  Напротив пусть и не столь яркого, как раньше, солнца, но все же слепящего тем, что осталось, возвышался еще один объект, который двигался.
  Мы находились в огромном котловане, с неровными краями и непрерывно осыпающемся брусчаточном камне. Нас присыпало землёй, но ничего страшного в этом не было, стоило только отряхнуть руками тело и можно вставать. Ветер слегка затих, но в вышине, на уровне огней башни, он свистел и завывал, пытаясь загасить вечный огонь на вершине, трепая его со всех сторон. В полумраке на землю от него падали причудливые и пугающие тени.
  Хотя нет, это была не тень, отряхнувшись от контузии после удара, и проверив, что с Жаном тоже все в порядке, он пытался встать, отряхиваясь от земли. Я тоже поднялся и отряхнулся от земли, хотя от того, что оказалось внутри доспеха избавиться было практически невозможно. В жизни не был таким грязным.
  Тень сделала шаг в сторону, от которого затряслась земля и солнце уже не слепило глаза, давая во всех подробностях рассмотреть новое тело Язычника, воззвавшего к своим христианским богам, подарившим ему новое тело. Броня, ставшей маловатой для скелета, высотой под сорок футов рассыпалась и вместо неё образовались костяные наросты, выглядящие словно покорёженные металлические доспехи. Язычник и сам с интересом осматривал своё тело, поднимая руки к... лицу, что ли, осматривая ноги, дотрагиваясь белыми фалангами до костяных наголенников, наручей, проверяя их на прочность. Занеся руку за спину, он дотронулся до спины и начал вытягивать один из двух своих хребтов, оказавшимся длинным мечом с шипами вместо лезвия.
  Довольно хмыкнув, он обратил своё внимание на меня и Жана.
  - Ну что, поговорим теперь на равных?- отвратительно захохотал он своим скрипучим голосом.
  Не замахиваясь, он провёл перед нами по земле своим мечом, от чего нам пришлось попятиться. Откуда то под ногами Язычника послышался стон.
  Жан не раздумывая кинулся под ноги жуткому монстру, целиком состоящему из различных частей его же, как он хвастался, армии.
  Первым моим порывом, было крикнуть 'я прикрою', затем эгоизм прошептал 'а зачем? Ведь они уже мертвы'. И все же, порядочность возобладала, как-никак, они не раз помогли мне за последние полтора часа.
  Пока скелет изумленно, как мне показалось, провожал близнеца взглядом себе под ноги, я побежал вслед за Жаном и Гвином с силой ударил по стопе Язычника. У меня была надежда, что противник рассыплется, как и прочие встреченные мною скелеты, но меч лишь высек искры и отскочил от ноги, больно ударив отдачей по левой руке, правая была еще слишком слаба, чтобы удерживать меч.
  Язычник просто пнул меня той же ногой, по которой я его ударил. Чудом не оказавшись на его конечности в виде лепёшки, я отлетел к стене котлована. Доспехи действительно выручили, даже отдавать их не хочется, могут еще пригодиться в битвах с Организаторами на следующий день. Хотя, я бы странно выглядел, разгуливая по современному миру в таких одеждах.
  'Гвин не сможет пробить настолько сильную защиту,- сообщила Эквита.- Это существо ненавидит создателей этого места не меньше Гвина, а его сила заключена именно что в ненависти к духам и порождениям Дома и Организаторов'.
  'Может, у него есть какие нибуть идеи?',- стараясь не отчаиваться от услышанного, спросил я.
  'Он мог бы с ним справиться, не без твоей помощи, конечно, вот только за последние два часа он очень сильно израсходовал свой запас мощи. А как ему его восполнить - ты и сам прекрасно догадываешься'.
  Да, я помнил, что для пополнения сил ему нужно поглощение разумных и относительно живых сущностей. Последним из таких были четыре эмира и султан, но, стоит учесть, что очень много было потрачено на бой с убогой армией Язычника. Вот только сейчас рядом не было никого, кем можно было 'покормить' Гвина, кроме, разве что, близнецов.
  Шагнув в мою сторону, Язычник поднял голову и отвлекся на шум и грохот, идущие со стороны площади. По всей видимости, атакующие сломали ворота в попытке штурма храмовой цитадели.
  Последовала секундная немая сцена, с участием первых прорвавшихся воинов скелетов и их увеличенной копией. Затем они полетели с криками и проклятиями на дно котлована, а скинувшие их замирали так же, как и предшественники, пока и их не скидывали вниз напирающие сзади.
  - Помехи!- зло прошептал Язычник, так, что услышал только я.
  По сути, площади перед башней не было, котлован простирался от её подножия до самых стен и атакующие, пробегая через арочные ворота, просто падали в яму. Много их тут не поместится, и, остаётся надеяться, сражаться они захотят не с нами троими, а с этих чудовищем.
  Но, справиться с ним никто по прежнему не знал. Поэтому, стоит пока проверить, как там близнецы.
  Проскочив у огорчённого помехами Язычника между ног, я подбежал к своим соратникам.
  - Не волнуйся, брат, в следующем цикле мы снова встретимся,- услышал я слабый хриплый голос Жака.- Вспомни, сколько раз ты умирал, и ничего, я пережил это, и ты переживёшь. Каждая наша смерть делала нас сильнее.
  - Если мы не победим это существо, другого раза, возможно, не будет ни для кого,- сказал я.
  - Почему твои предсказания постоянно сулят одни беды?- горько спросил Жан.
  - Возможно потому, что я знаю то, чего не знаете вы. Но знание, полученное с великим трудом слишком ценно, что бы открывать его всем, пусть даже и таким доблестным рыцарям.
  Вокруг нас уже сновали скелеты и рыцари обеих сторон. Язычник зло зарычал, когда все они стали бить своим оружием по ногам, карабкаться по телу, в тщетных попытках причинить хоть какой нибуть ущерб.
  - Ты знаешь, как победить эту тварь, проникшую в самое сердце нашей цитадели?- тяжело спросил Жан, хрипло дыша.
  - Я и до этого знал как, дело лишь в том - получится ли. Моё оружие устало во время битвы в пещере и сейчас оно с трудом будет способно справиться с обычным сарацином-скелетом.
  - И чем же твой меч питается?- поинтересовался Жан.
  Я замялся, пытаясь придумать оправдание для того, что бы Жак принёс себя в жертву.
  - Понимаете, Гвин - не обычное оружие, и что бы продолжать оставаться необычным, ему требуются...
  - Ба, кого я вижу?! Сражение еще не началось, а уже бравые вояки прикидываются ранеными,- перебил меня тот же рыцарь, судя по голосу, которого мы встретили на площади получасом ранее.
  Он стоял по левую сторону от меня и Гвин вошел ему точно под горло.
  Как удачно!
  Я хотел спрятать оружие в ножны, но вспомнил, что доспехи одевал поверх них.
  - Нас он тоже раздражал, но не настолько же,- с укоризной выговорил Жан.- Неважно, что ты говорил насчёт оружия?
  'Гвин восполнил часть своих сил, но не стоит подвергать его большим нагрузкам. Лучше всего, как я могла заметить, вскарабкаться ему Костылю на шею и одним ударом распылить всю голову'.
  Я улыбнулся.
  - Уже ничего, две проблемы решились одним способом. Жан, мне понадобится твоя помощь в бою с этой тварью. Оставь пока Жака, с ним все будет в порядке. Ему главное продержаться в живых,- я глянул на часы,- двадцать пять минут.
  Совсем рядом ступила нога Язычника, опрокинув меня тремором земли навзничь.
  -Чем я могу помочь?
  - Нам надо вскарабкаться на его голову...
  - Я понял, дальше ты отрубишь её своим мечом. Ясно, за дело.
  Он опустил забрало и готов был ринуться в бой, но перед нашим взором предстало занятное зрелище, на которое мы до этого момента, не обращали внимания. Почти весь котлован был забит воинами, продолжавшими прибывать, будто их что-то гнало из города к башне, и они облепили Язычнику всё тело, забравшись в полые места грудной клетки, черепа, области таза и живота. Он пытался их стряхивать, но каждое прикосновение своей неповоротливой, громадной руки вызывало в нём болезненную гримасу и тучу белой пыли. Видимо, его рука была слишком тяжела для стряхивания 'мошкары' со своего тела и он сбивал с себя части присоединённых останков.
  Меня вдохновил энтузиазм Жана, и мы стали продираться сквозь беснующуюся толпу, не принимающую всерьёз Язычника. Тот, кажись, прочитал мои мысли, или заметил нас, потому что резко выпрямился, стряхнув с себя некрепко держащихся бойцов, и замахнулся своим хребтом-мечом.
  Полоса смерти пронеслась почти нас под носом, двигайся мы быстрее, возможно и задела бы, но теперь некоторые воины начали понимать серьёзность и забеспокоились, начав активно двигаться, надеясь, что следующая атака конкретно их не зацепит.
  'Гвин, тебе точно хватит сил на решающий удар?'- решил переспросить я.
  Получив мысленно утвердительный ответ, понятный без перевода Эквитой, я вслед за Жаном полез на Язычника по костяным шипам. Особо не церемонясь, мы расталкивали, а то и скидывали прочих участников охоты, иначе не назвать то, что происходило.
  Язычник заорал на своём языке, опустился на колени и забормотал молитву. Видимо, есть у него еще кое какие козыри. Хотя, я не вполне понимаю, зачем ему еще что-то нужно, если он и так стал настолько сильным и почти бессмертным, он в одиночку может просто раздавить всех нападающих, к тому же, половина уже подверглась этому.
  Этот новый язык чем-то напоминал старофинский язык, с такими трудно произносимыми словами и звуками. Выкрикнув последнюю фразу, он встрепенулся, засиял зеленым светом, последовала резкая вспышка и все скелеты, находившиеся на его теле, застыли, вплавившись в кости Язычника. Находящихся вне его внутренностей это не коснулось. Когда наш противник поднялся с колен, мы были у него на плечах, спрятавшись от бокового зрения за шипами.
  Недавно меня заинтересовало: почему армии обороняющихся и осаждающих бегут именно к башне, поэтому кинув быстрых взгляд на горизонт, раскинувшийся с высокого плеча Язычника, , я замер, не в силах оторваться от небывалого зрелища.
  Весь горизонт, от земли до неба, пылал и мерцал ярким, алым светом, словно заходящее солнце отражалось в тысячи зеркал. Это явление приближалось к городу прямо на глазах, и шло со всех сторон света.
  Апокалипсис наступил!
  'Такое происходит, наверно, во всех комнатах',- заворожено смотря вдаль, произнес я про себя, обращаясь только к Эквите.
  'Прекрасное и грустное зрелище,- отозвалась она.- Я столько тысяч лет провела в этом месте, путешествуя из одной комнаты в другую, повидала столько, сколько ни один представитель моего вида вместе взятые, не повидает никогда. И всё это рассеется парой ярких вспышек'.
  'Либо мои мысли и чувства ты принимаешь за свои, либо мы одинаково стали относиться к этому существу'.
  Последний кусочек солнца отлип от своего места на небосводе и упал в алую пыль, внутри которой мне показалось извивающееся щупальце физической сущности Дома. Стало темно, и лишь пылающий, моим огнём город, вокруг цитадели, да факел на вершине, давали смутный, неясный свет, превращая окружение в театр теней.
  - Прэтор, действуй, чего застрял?- привлёк моё внимание к действительности Жан.
  Его оклик также привлек внимание Язычника, но он обратили своё внимание на меня слишком поздно. Я уже занёс Гвина над его вторым хребтом.
  - Проклинаю того, кто убьёт меня. Проклинаю всеми моими покровителями и святыми угодниками, что даровали силу для борьбы; убивший меня - никогда не сможет больше спать лёжа.
  Его неуклюже повёрнутая в мою сторону голова с горящими огнём ненависти глазами, смотрела на меня и проклятие было обращено именно ко мне.
  - Пофиг,- не обратил я внимания на странное, несколько смешное проклятие и ударил по шейным позвонкам.
  Глаза Язычника потухли, а я приготовился к падению, ожидая, что весь скелет рассыплется, как и его составные части. Но, вопреки моим худшим ожиданиям, Язычник на последнем издыхании замахнулся своим оружием, намереваясь ударить по башне, по самой макушке, где горел огонь, рубящим ударом. У него бы получилось, если бы он не замер, превратившись в костяную скульптуру.
  - Ты сделал это, и моя помощь не понадобилась,- восторженно воскликнул Жан.- Воистину, сегодня день великих свершений.
  А на меня в очередной раз накатило эмоциональное опустошение. Суточная активность сказывалась и усталость, с каждым разом наваливалась все большим грузом.
  - Да,- прикрыв глаза, ответил я.
  - Ты также видишь то, что происходит с нашим миром?
  Жан заворожено смотрел, как алая блестящая пыль пожирает стены города, море, но, добравшись до огня, волна разрушения остановилась, не в силах пройти сквозь чистый огонь.
  - Наверно, тебе стоит пойти проверить, как там брат,- устало сказал я Жану, желая отвязаться от любой компании и остаться одному. Я не то что подозревал, а знал - мне надо подняться по мечу на башню, чтобы покончить с этим местом.
  - Он умер в тот момент, когда ты убил эту тварь,- с грустью ответил Жан.- Я почувствовал это, и рад, что он умер, дождавшись этого момента.
  Жан поднял на меня свои ясные серые глаза.
  - Это ведь конец,- кивнул головой он на развернувшийся апокалипсис из огня и алой пыли, поднимавшейся над городом, обволакивая его словно куполом, не в силах проникнуть сквозь огненный барьер.
  - Да,- подтвердил я,- это конец всего,- и начал карабкаться по острым шипам костяного меча.
  Рыцарь ордена Дома последовал за мной.
  Оставшиеся в живых воины радовались победе так, будто лично остановили Язычника, очень странное существо, созданное, как и все в Доме, ненавистью, алчностью, жестокостью и десятками других пороков. Оно хоть и было старым духом, просуществовавшее тысячелетия, занимаясь как при жизни, так и после грабежом и убийством, но чтобы сотворить с собой такое - надо иметь больше чем просто желание отомстить.
  'В доме духи могут творить что хотят, проявляя свою гнилую человеческую натуру, не боясь, что им за это что-то будет. Наоборот, подобное поведение даже поощряется. Живой здесь может выжить, только уподобившись им. Я никогда не смогу отмыться от мерзости, как совершенною мною здесь, так и просто посетившей мысли'.
  Меня всего затрясло от омерзения, от того, что я, так правильно думающий, но поступающий вопреки своей совести и здравому смыслу, до сих пор не покончил с собой. Подо мной полсотни футов расстояния до земли.
  А смысл убивать себя сейчас, зная, что взвалил на себя множество обязанностей, к тому же, я умру и так уже очень скоро, продав остатки своей черной души за более дорогую цену, чем хотели приобрести её Организаторы.
  'Но ты не плохой человек,- ответила Эквита на мой монолог бессильной ненависти к себе.- А с моей точки зрения, как независимого наблюдателя, так и вообще: совокупность твоих знаний, умений, проявления эмоций и человечности - делает одним из лучших виденных мною людей'.
  'Спасибо за такие слова. Пусть мне и не полегчало, но приятно, что близкий друг тебя так ценит'.
  И я как мог старался скрыть горечь от приближения нашего расставания.
  Не без трудностей, мы с рыцарем добрались до острия меча, едва касавшегося купола башни, под которым в большой чаше горел огонь. Жан спустился по скользкой поверхности первым, используя все свои навыки акробатики. А вот у меня так ловко действовать не получилось и рыцарю пришлось ухватить меня за талию, когда я слетел с купола и пролетал мимо площадки. Чуть было не случилось того, о чём я думал всего пару минут назад.
  Кстати, совершенно перестал обращать внимание на время. А по-первах я чуть ли не каждые пять минут сверялся с ними. Стекло все покрылось трещинами, на белый циферблат попали вода и грязь, скрыв цифры. Только и оставалось что угадывать время по стрелкам, или спросить Эквиту, она всегда знает время. Просто за годы уже выработалась привычка - кидать взгляд на левую руку.
  До конца существования этой огромной комнаты оставалось шестнадцать минут, и тринадцать - до открытия выхода.
  С башни открывался вид на весь город. Многие места были скрыты огнём и чёрными столбами дыма. За стенами по-прежнему клубилась пыль, с мерцающими в ней тенями.
  'А возможно ли, что это не настоящий цвет явления?'
  'Возможно, я могу проверить, но стоит ли это делать?',- предложила Эквита.
  'Нет, не стоит. Просто, мне кажется, она либо полупрозрачна, либо наполовину состоит из стекла,- сморщился я от очередного блика, ударившего в глаза.- И что-то в тенях судорожно корчится, очень похожее на щупальца Дома'.
  - Вот мы и на месте,- торжественно возвестил Жан, с неприкрытой грустью в голосе.
  Я осмотрел площадку, в поисках хоть чего нибуть.
  - Но здесь ничего нет? Разве не выговорили, что нас должен ждать магистр?
  Затем опомнился и проявил больше участия.
  - Что-то не так, ты, кажешься очень расстроенным?
  Жан поднял забрало и на его грязном лице виднелись светлые дорожки от слёз.
  - Я не хочу кануть в забвение, сэр Прэтор!
  - Я не являюсь рыцарем, сэр Жан,- с напором на его титул, в очередной раз напомнил я ему, пытаясь подобрать правильные слова утешения, что было несколько затруднительно в моём упадочном состоянии.
  Внезапная идея пришла внезапно, и как я раньше не подумал.
  - У меня появилась идея, как дать тебе возможность выбраться из комнаты, но, сначала, мне нужно найти выход. Жак говорил, вроде, что требуется войти в пламя?
  Глаза рыцаря вспыхнули с надеждой, но он отрицательно покачал головой.
  - Сперва надо поговорить с магистром в башне. Сейчас открою.
  Он подошел к чаше в форме осьминога и обошел её вокруг.
  - Точно не помню, как она открывается, очень давно здесь был, когда мы с братом проходили обряд очищения от старой веры и инициации в послушников Дома. Ага, нашел!
  Он дотронулся до одного из щупалец и с силой упёрся в него плечом. Чаша задрожала и под весом рыцаря начала отодвигаться в сторону, открывая узкий проём вниз. Именно проём, на не проход, ведь, будь это проходом - была бы возможность спуститься по верёвке, лестнице, а не просто прыгать вниз.
  В помещении внизу мерцал слабый свет, но у меня не было чувства, что может случиться еще что нибуть плохое. Или, это могла быть ложная надежда, что под конец, после такого серьёзного противника, уже ничего не произойдёт.
  Жан наклонился над круглым проёмом в полу и озадаченно посмотрел на меня.
  - Тут должна свисать верёвка, вот, даже крюк для неё вбит.
  - Прыгайте уже,- пригласил нас глухой голос снизу, показавшийся мне знакомым.
  - Наверняка магистр,- сказал Жан и первым прыгнул вниз, чуть не застряв широкими наплечниками в проёме.
  Подождав, пока Жан освободит посадочное место, спрыгнул и я. Приземлившись на ноги, я, на всякий случай, напрягся, и в пару мгновений оценил окружение: небольшое помещение, с удобствами в виде стульев, обитых кожами коз и коров, несколько пюпитров с книгами на них, маленькая кровать с накиданными на неё тряпками и маленькая железная печка, прибывшая, кажется, не из этого времени. Именно этот последний предмет интерьера и придавал комнате слабое освещение, отражаясь в латах двух рыцарей: Жана и того самого магистра, встреченного мною два часа назад.
  - Вот мы и встретились вновь, сэр Убийца Богов,- поприветствовал он меня.
  - Во первых - я не сэр, во вторых - вы обманули меня, не сказав прямо, что требуется сделать в городе,- раздражённо ответил я.
  - Но то, что являешься Убийцей Богов - не отрекаешься?
  - Хмм,- замялся я с ответом, и тут же решив - какого черта мне чего либо стесняться, или подыскивать правильные ответы. Хватит, это уже финал.- Именно так и есть.
  - С первым пунктом легко разобраться, в моей власти даровать вам, Прэтор, титул, а со вторым... таковы ограничения на получение прямых ответов. Для этого у меня имеется целый орден - что бы помогать путникам. Теперь, встань на колени?
  Я скептически посмотрел на Магистра, на Жака, слегка кивнувшего.
  - У нас есть на это время?
  - Время, что бы принять рыцарский титул, есть всегда,- заметила голова еще одного рыцаря, высунувшаяся из нижней комнаты.- Гийом де Боже, к вашим услугам. Сэр Магистр, сэр Жан,- кивнул он им в виде приветствия.
  Магистр ответил таким же кивком, а Жан чуть ли не склонился в поклоне. Обычаи того времени проявлялись на моих глазах во всей красе.
  Что ж, мне кажется, я заслужил за свои заслуги в Доме титула, пусть и ничего не значащего за его пределами в современном мире. Я встал на одно колено и склонил голову. Магистр поднял красивый меч, с очень тонким и длинным лезвием, с рукоятью, изукрашенной рубинами и изумрудами в переплетённом орнаменте щупалец и креста.
  - Прежде, чем провести посвящение, я разъясню некоторые моменты. Для начала, церемонии, которые мы проводили здесь, несколько отличаются от тех, что проводились вне иллюзорных стен этого места. Мы не приносим клятву сюзеренам и прочим монаршим особам, мы вообще не приносим клятвы верности. Рыцарский титул здесь - означает: быть сильным, мудрым, храбрым. Наш покровитель самолично благословляет претендентов, и вы, Прэтор, один из немногих, удостоившихся этой чести, и единственный, среди участников, заслуживший столь высокое звание.
  Пару вопросов, вертевшихся на языке, я предпочёл сдержать, пока все не закончится. Я воспринимал всю эту церемонию не больше, чем театрально-постановочный фарс.
  - Наш Бог в видениях дал инструкции, насчет человека, который сможет добиться таких невероятных успехов. Так вот, властью, данной мне Богом, я провозглашаю Прэтора, участника, благородным сэром и дарую титул барона, с землями в виде трёх комнат, которые он может создать сам и управлять ими так, как сам пожелает.
  Магистр ударил мечом по моим плечам, затем поднял меня с колен и три раза поцеловал в щеки.
  - Да будут славными твои деяния, барон Прэтор, рыцарь Дома,- восславил мой новый титул Первый рыцарь крестоносцев.
  - Милорд Прэтор,- поклонился мне Жан.
  - Так, хватит,- остановил я их словоблудия.- Я не понимаю, зачем было всё это, так как оно не имеет совершенно никакого смысла. Весь Дом рушится, что вы сам видите, так к чему эти титулы? Всё, что мне нужно знать - это как выйти отсюда.
  - Нетерпеливый молодой человек,- покачал головой де Боже.
  - Истино так,- согласился с ним Магистр.- Так вот, сэр Прэтор, смею вас заверить, что даже после смерти Бога - еще ничего не закончится. Он велел мне передать инструкции к дальнейшим действиям.
  - Почему он это сделал, не сказал? Мы с ним были не в самых лучших отношениях.
  - Бог не имел в виду конкретно тебя, эти инструкции я получил еще лет пятьсот назад. Но, сегодня, во время пробуждения, он сказал насчет тебя.
  - Но откуда ему было знать? Я убил его три часа назад.
  - Почти в это же время и произошло наше пробуждение, но это не имеет значение. Бог знал, что погибнет от твоей руки, стоило тебе, могучий сэр рыцарь, переступить порог его великого вместилища. Ему много тысяч лет, он впитал в себя миллионы людей, их опыт, мудрость, это дало ему возможности предвиденья. Возможность понять, что его смерть неизбежна от руки человека нашего с тобой мира.
  Эти сведения меня не удивили, хоть и позабавили.
  - Знаете, почему мне слабо верится во всё, что вы делаете, говорите насчет бога? Да потому что он - злое существо, питающееся ненавистью, страхом и болью. Вы же - представляете из себя некий священный орден, мало чем отличающийся от христианских во времена священных походов.
  - Таким его сделали, что не помешало Богу обрести собственно сознание и волю, которой он воспользовался для поиска помощи в уничтожении своих создателей.
  - Ну нашел он в моём лице свою смерть, и что дальше? Чем это поможет уничтожить организаторов? Под доспехами не видно, но у меня множество шрамов, после столкновениями с его личными порождениями и лицом к лицу с ним.
  - И это тебя закалило, разозлило настолько, что ты захотел выжить ради мести.
  Меня начала злить болтовня Магистра.
  - Да можешь ты уже наконец сказать хоть что нибуть по сути? В чём заключается твоя роль в этом месте? Из-за твоих подсказок я три часа как дурачёк бродил по городу с шлемом и бегал за доспехами, которые, как смотрю, совершенно не нужны.
  - Это была часть испытания. Ты заработал доспехи, которые помогут в битве с...
  - Хватит,- я поднял руку, призывая к молчанию.
  Я разозлился, не услышав ничего по существу, ничего, чего я бы не понимал сам.
  Башня задрожала и слегка накренилась.
  - Милорды,- зычно прервал спор де Боже,- сэр Жан, пора идти наверх.
  - А что ты вообще здесь делаешь?- спросил я безмолвно наблюдающего за разговором Первого рыцаря.
  - Магистр - это я, та сторона моей души, которая не хочет верить в библейскую религию,- спокойно ответил де Боже, снимая свой шлем, показывая уже виденное мною лицо.- К тому же, из этой башни открывается красивый вид на город.
  - Но как мы поднимемся, верёвки то нет?- заметил Жан.
  - Не проблема,- ответил Магистр, доставая из под низкой кровати моток длинной, толстой верёвки с крюком на конце и с первого раза, почти без раскрутки забросил крюк наверх.
  Проверив, крепко ли она зацепилась, магистр, в своих черных доспехах, первым полез наверх.
  'Это просто абсурд, все что мне сказали. Какой в этом смысл?'- спросил я Эквиту.
  'Мне кажется, он не договорил',- с сомнением сказала она.
  Когда все поднялись наверх, и с замиранием застыли, наблюдая, как рушится город, съеденный пламенем, как кусочки зеркал, окрашенные в алый цвет, стянулись в тугой узел над центром Акры - башней.
  Внизу воины всё не прекращали сражаться, создавая гомон и видимость, что война не искоренится из человеческих сущностей никогда, даже перед лицом всеобщей гибели.
  Время подходило к концу, концу всего, и до этого конца, я должен успеть убраться из комнаты.
  - Магистр...
  - Сэр Магистр,- перебил меня же Боже.
  - Сэр Магистр,- правильно начал я, осознавая, что ничего не добьюсь от этих людей, не соблюдая элементарные формальности.- Сэр Жан изъявил желание отправиться в путь со мной.
  - Если совершить подобное в ваших силах, сэр, если есть возможность взять во внешний мир кого нибуть на битву с демонами - предлагаю в качестве верного соратника себя,- предложил Магистр.
  - Ну нет, мне не нужен еще один человек, не способный дать прямой ответ на прямой вопрос. Жан, как и его брат, ни разу не кривили передо мной.
  - Хмм, это всего лишь манера речи. А ответов, на задаваемые тобой вопросы - у меня нет. Я сказал все, что знал и даже догадывался. Пусть немного, но это было всё.
  Что ж, у него получилось меня пристыдить, а со вспышками агрессии пора бы что то делать.
  - Ладно,- примирительным тоном я попробовал смягчить ситуацию.- Но всё равно, Жан молод, и ему присущи качества, которые я бы хотел видеть в напарнике.
  - Да будет так!
  Гийом де Боже и его иная часть сущности попросили встать на колени Жана, подошли к нему.
  - Клянёшься ли ты, сэр Жан д'Ароне, служить верой и правдой милорду Прэтору, защищать его, даже ценой гибели своей души, повсюду следовать за ним, быть верным соратником и помощником в гибельной для обоих миссии?
  - Клянусь честью брата, я не посрамлю наш орден и доверие, оказанное сэром Прэтором!
  - Да будет так!
  С этими словами Магистр с силой воткнул свой изукрашенный меч в шею Жана по самую рукоять параллельно телу. Лезвие наверняка прошло сквозь сердце и достало желудка, а я даже дернуться не успел, как его тело заволокло дымкой и через секунду на его месте уже лежал небольшой предмет серого цвета, мало что мне напоминающий.
  - Теперь твой черёд, сэр Прэтор, скрепи союз кровью,- Магистр поднял предмет и вложил его в мою ладонь.
  - Что это?
  - Украшение, пользовавшееся популярностью в римской империи и среди мусульман.
  Я наконец понял, что держу в руке серьгу с очень острым наконечником. Мне даже удивиться было лень, и даже хорошо, хоть серьга для уха, а не для более скрытых мест, куда была мода пару столетий назад вставлять подобные штуки.
  - Мне нужно зеркало,- попросил я, и тут же спохватился.- Ах да, они запрещены у вас.
  - Уже нет, посмотри в огонь.
  Я посмотрел в огонь, и с пугающе ясностью на меня уставилось моё отражение, слегка искаженное легкими языками пламени. Я поднял руку с серьгой, отражение, сотканное из нитей огня, проделало те же действия. Никогда раньше не прокалывал себе уши. Время поджимало, а я медлил, пытаясь вспомнить, как это обычно делается.
  Раздавшийся пронзительный гул чуть не заставил меня выпустить серьгу из рук. Звук шел сверху, причем очень близко, словно в паре метров над куполом. Пора было покинуть эту комнату.
  Быстро воткнув как попало украшение, я заторопился. Гул нарастал, а время показывало, что...
  'Выход перед тобой',- сообщила Эквита.
  Отлично! Или почти, боль в ухе стала нестерпимой, видимо, задел нервные окончания и кровь капала на безупречно чистый наплечник, таковым и остававшимся, мгновенно впитывая в себя мою кровь.
  В пелене над нами я, наконец, рассмотрел движущиеся тени: щупальца Дома извивались, корчились в агонии, бились в миллионах мелких отражений зеркал.
  - Вам больше нечего мне сказать напоследок?- обратился я к главному действующему лицу исторической комнаты.
  - Надеюсь на твою победу над нашим общим врагом, поработившим нас, не давшим умереть праведной смертью ради одного Бога,- напутствовали меня в один голос настоящий Гийом де Боже и его двойник.- Не забудь про данное тебе стражем письмо, но учти, оно не для глаз предателей. Единственное, что могу посоветовать напоследок: она боится того же что и...
  Моя рука взделась без моего участия и с пальцев перчатки сорвалась молния, в миг окутавшая духов и превратившая их в пепел за мгновения.
  - Хмм,- даже комментировать ничего не надо, и так понятно, чьих рук это дело. Хотя нет, рук то моих, а вот действовала ими одна барышня, к которой я с недавнего времени совершенно не знал как относиться.
  Гул превратился в нестерпимый рёв, от которого еще немного и начнут кровоточить уши и лопаться барабанные перепонки. Следовало уже уходить.
  Огонь был все таким же холодным, как и пару минут назад, когда я поднимался сюда. Но, сомневайся я каждый раз, когда требовалось сделать нечто безумное, до конца я бы не добрался. Ухватившись руками за щупальца, я с силой вспрыгнул прямиком в центр чаши и начал проваливаться.
   
  Остаток
  
  Превью ?23
  
  
  - Мы...
  - не даём...
  - вторых шансов...
  - Ты можешь...
  - лишь купить...
  - ещё одну попытку.
  Участник с искажённой от ужаса и отчаяния гримасой рыдал у ног Организаторов.
  - Всё, что попросите!
  - Значит, если...
  - ты сможешь выжить еще...
  - одни сутки в Доме...
  - мы поручим тебе одно дело...
  - и ты сможешь дальше...
  - наслаждаться судьбой победителя.
  - Подождите,- непонимающе переспросил участник, но, от осознавания, его кожа начала белеть.- Что значит - еще одни сутки в Доме? Я не выдержу, я сойду с ума, если задержусь еще на час. Пожалуйста, выпустите меня отсюда, я же провёл здесь сутки и выжил, таков был уговор.
  - Но...
  - ты не...
  - победил.
  - И твой вклад в поддержку комнат был минимален,- проскрипел страж, сверкая своими кровавыми рубинами глазами.- Но, если ты примешь предложение, у тебя будет большая фора перед следующей волной живых.
  
  
  Последнее, что я видел - мелькающие перед глазами языки пламени и ощущение нестерпимого жара, пробивавшегося сквозь доспехи и накалявшее их, а в следующий миг над головой раздался оглушающий грохот, возвещающий о конце Акры.
  Полёт вниз был недолгим, не настолько, что бы успеть испугаться, но достаточно высоким, что бы отбить себе пятки, приземлившись на прямые ноги прямо перед хищной мордой горгульи в холле замка.
  - Это всё, с усталой надеждой спросил я.
  - Размечтался,- подал голос за моей спиной Майкл.
  - Помолчи, или вмиг на вёсла отправишься.
  Я с замиранием сердца обернулся на голос и увидел Скорелетту, всё такую же высокую, стройную и ослепительно красивую, в своей подчеркивающей фигуру пиратской одежде.
  Майкл замахнулся трусливо ударить бывшую капитаншу, но она перехватила его руку и сделала бросок неприятеля через бедро.
  - О, это ты, Прэтор, привет,- разглядела она моё лицо через слои грязи и копоти.
  - И я рад, что с тобой все в порядке, Скорелетта. Я не был уверен в этом, после того, как мы плыли под водой.
  Майкл поднялся и собирался явно собирался предпринять вновь глупый поступок, но страж прервал наши разговоры своим скрипучим голосом.
  - Хватит, вы почти заслужили право выйти из дома, но победитель должен быть всего один, поэтому предстоит всего одно, последнее испытание, победитель которого и сможет жить дальше.
  Я возмутился против такого положения.
  - Разве твой хозяин не погиб от моей руки? Разве имеет вообще какой либо смысл в победителе, которым, по сути, я и являюсь.
  - Хозяин не будет считаться погибшим до конца суток, пусть он и не может сейчас выполнять свои функции по инструктированию последнего испытания. У каждого из вас есть минуты, которые вы не использовали и они станут бонусом при прохождении. А у тебя, участник Прэтор, так и вообще больше часа такого времени. Точнее, ты уничтожил кусок отведённого под тебя времени в размере одного часа. Уж кому, так не тебе возмущаться. Тебе повезло миновать одно испытание, но от финального - уже не отвертишься. Итак, победитель будет лишь один, в любом случае,- зычно крикнул страж, указывая на стену, справа от него.
  Его голос еще разносился в морозном воздухе Дома, отражаясь в застывших кристаллах пламени, но я не собирался больше вновь мириться с тем, что мне не дают ответов.
  - Сейчас время подвести итоги,- продолжил страж.- У каждого из вас есть минуты, и, даже, часы. От них и зависит - проведете ли вы еще один час, двадцать второй, помимо последнего испытания, или направитесь сразу на выяснение единственного победителя.
  Горгулья сделала шаг в сторону и открыла нам стоявшее сзади устройство, с кучей шестерней и стрелок. Отдалённо, это устройство напоминало антикитерский механизм, на принципе работы которого завязаны все циклы Организаторов. Столько же много шестерней, валов, стрелок.
  - Это - механизм для вычисления проведённого времени в Доме.
  - Еще, наверно, этот механизм начинает работать только от человеческой крови?- саркастично добавил я, не имея этого в ввиду, но я понял, что это устройство мне напоминает.
  Когда я впервые решил легально выйти из комнаты раньше времени, Вокираш предложил мне 'сдать' добровольно кровь, на что я, как дурак, согласился.
  - Тем лучше, продолжила горгулья.- Раз вы знаете принцип работы, не будет лишних истерик.
  Хмм, значит, я оказался прав.
  - Не понял, я что, должен буду залить свою кровь в это устройство?- рассердился Майкл.
  - Положить руку и дать устройству взять необходимое количество крови, равное тому времени, которое не было проведено в комнатах,- терпеливо объяснил страж.
  'Не вздумай давать свою кровь,- приказала Гливека.- У тебя есть сердце для этого. Просто положишь его внутрь и всё. Оно должно тебе и сделает всё, что бы ты вынес его отсюда'.
  'Странно, изначально, он не желал подобного и боготворил своего хозяина...'
  'Которого ты убил и ему теперь нечего здесь делать'.
  'А как мне достать его,- с легкой паникой подумал я.- Доспехи ведь так просто не снимешь уже'.
  Пока я раздумывал, Майкл попререкался со стражем и первым подошел к устройству.
  'Твоим доспехом теперь заведует Жан,- сказала Эквита.- Попроси его на время оставить тебя без защиты'.
  Интересно получается. Моё оружие - разумно, кольца - разумны, а теперь и доспех с собственным духом внутри? Я вообще хоть что-то сам контролирую? Хотя нет, так даже лучше, меньше внимания буду уделять таким вещам, но, с Жаном следует поговорить насчет доспехов. Я то думал он будет просто висеть аксессуаром в ухе.
  'Жан, если ты меня слышишь: убери с моего тела, пожалуйста, на минуту доспехи'.
  'Да, сэр Прэтор, одну секунду',- отозвался дух рыцаря в правом ухе.
  В следующий миг я почувствовал небывалую легкость и свежесть на всём теле, а в метре от меня стояли мои пустые доспехи и двигали руками, поднося их к закрытому забралу.
  - Свершилась моя мечта,- послышался густой голос изнутри,- одеть магистерский доспех.
  Все, даже страж, изумлённо уставились на меня и черный доспех. Мне даже стало неловко под взглядом Скорелетты в своих оборванных одеждах и донельзя грязном телом на открытых участках тела, которых было большинство. Я быстро вытащил пульсирующее сердце из кармана, положил его на пол рядом, и мысленно попросил Жана вновь облачить меня в доспех.
  Интересно, в общем, получается, что он, как бы, мой двойник, и в битве может быть очень полезен для отвлечения внимания. Вот только биться я ни с кем пока не собираюсь, да и надеюсь, что вообще не придётся, кроме той ненавистной троицы.
  Я прослушал, сколько времени было у Майкла и Скорелетты, настал мой черёд. Жаль что Дом погиб и не сможет лицезреть очередную мою наглую выходку, нарушение его основополагающих правил.
  Подойдя к устройству, я засунул в него руку с сердцем и быстро вытащил.
  - Что это значит?- спросил страж.- Это не по правилам.
  - Знаю,- с усмешкой ответил я.- Но в сердце содержится частица моей крови, поэтому, всё честно.
  - Как скажешь,- ответил страж.- Моя обязанность лишь соблюдать формальности и сказать, что то время, которое вы смогли сэкономить в Доме и будут вашей наградой. Сейчас вы пройдёте в своё последнее испытание, из которого выйти сможет лишь один участник. Прэтор идёт первым, его выход находится ближе всех, затем Скорелетта, бывший дух, и Майкл - получивший второй шанс.
  - Не согласен,- возмутился я.- Мы прошли достаточно испытаний, сколько можно?
  - Можно и нужно столько, сколько потребуется, что бы выжать из человека всю его волю к жизни и победе,- хищно осклабилась горгулья.
  Я в порыве гнева вытащил было Гвина, но Скорелетта положила руку на плечо, прикосновение я почувствовал даже сквозь металл.
  Закрыв глаза, пытаясь принять неизбежное, я, спустя пару секунд, направился к указанной двери. Скорелетта и негр стояли рядом и дожидались меня.
  - С нервишками у тебя явно не в порядке,- заметила она.
  - Ещё бы, когда знаешь, что через сутки умрёшь от яда,- буркнул я в ответ.- Дамы вперёд.
  Скорелетта вошла, и я за ней, уже ощущая холодное дуновение на лице из места последнего испытания.
  В глаза сразу попали крупные снежинки и я опустил забрало, начав осматривать колоритную местность через узкие шелочки. Прямая заснеженная дорога уходила в заснеженную степную даль, и ничего не преграждало путь, зато по краям грудами валялись останки расы Ржавых: драконы, горгульи, существа, похожие на демонов; огромные машины, которые я видел в мире Талосов, назначение которых переделывание их в Ржавых. Равнина была усыпана остовами обгоревших и разрушенных домов разных эпох и степени величины, создавая величественный постапокалиптический вид. Хотя, таких видов и за пределами Дома, в реальном мире, очень много. Пока я ехал из Столицы, проезжал несколько подобных.
  Затянутое тучами небо переливалось всеми цветами радуги, смешиваясь в неприятные грязно-мяслянистые оттёнки. Примерно в полукилометре справа от меня тучи засияли и извергли из себя еще один горящий дом. Падая, он оставлял за собой черный дымный след, рассыпаясь по кирпичику в полёте, а упав, рассыпался на мелкие куски. Это здание напоминало виденные мною в Акре сооружения.
  Из под сугробов по краям дороги начали высовывать существа. Не зная, на что они способны, я пока ничего не делал и смотрел, как десяток обтянутых рваной кожей человеков, более похожих на скелеты, чем на живых людей, встали и отряхнулись и вприпрыжку направились к нам. Кожа была на всех, но у некоторых она была порвана на бёдрах, у кого на груди, руках, стопах, показывая миру белоснежные кости и пустые внутренности.
  Весело переговариваясь между собой, словно старые друзья, они дошли до нас.
  - Твоя - синяя,- весело сказал один из них, дотрагиваясь до меня костлявым пальцем.
  - Твоя - розовая,- сказал другой, дотрагиваясь до моей спутницы.
  - А его - чёрная,- заорали все хором, указывая на бредущего впереди Майкла и с веселым гомоном побежали за ним вдогонку, оставив нас стоять на месте в полнейшем недоумении.
  - Это место похоже на огромную свалку, а они на бомжей, живущих на ней,- скривила лицо Скорелетта, выразив одним словом все мои впечатления.
  - Так выглядит современный мир. Не удивлюсь, если там есть такие существа, мутанты,- грустно сообщил я ей.
  - Не может быть?
  - Я говорил, что всё очень изменилось за те пару веков, пока ты тут находилась.
  Майкл не обращал на окружение внимания, и уже успел далеко уйти по дороге, пока его не догнали жители этой свалки и тоже начали ему объяснять про черный цвет. Ему это, кажется, не понравилось, и он стал проявлять нетерпимость к этим существам, не отличавшимся, видимо, особым умом.
  - Надо бы догнать эту обезьяну,- сказал я, с отвращением смотря на странного участника.
  Часы либо сломались, либо просто перестали показывать время, которого, вполне возможно, здесь и не было. Они застыли на отметке одиннадцати часов. Значит, за час до полуночи, ведь в одиннадцать часов дня я был еще в Акре.
  Мы быстро зашали вперёд, и мне приходилось на один широкий шаг высокой капитанши почти два своих, что и к лучшему, так идти было немного теплее. Хотя, стоило мне проявить в мыслях ненависть, как кольцо индейцев на пальце вновь начало покалывать, нагреваясь. Так что, холода я уже не боялся, а вот Скорелетта явно ёжилась под дуновением холодного воздуха.
  Небо вновь полыхнуло, но уже почти на всю видимую нами область неба, и явило нам картины разрушающихся мест. Где-то земля поглощала под собой целые акры пространства, в других картинах полыхали адские пожары, вроде того, что я сделал в Акре. Одна картина стали сменять другими довольно быстро и я даже узнал комнату с древним городом Аккад. Он и так был разрушен огромным драконоподобным Ржавым демоном, а сейчас он и вовсе подвергался катаклизмам землетрясения, песочного урагана и огня.
  - Красиво! Интересно, что означают все эти разрушающиеся места,- задумчиво произнесла Скорелетта.
  Она, может, и не ожидала ответа, но привычка Эквиты, постоянно отвечать на вопросы, на которые ты можешь ответить, взяла вверх и в моём разуме.
  - Это всё умирающие комнаты. Их создатель и хозяин, благодаря которому они вообще существовали, убит, и все заточенные в них духи будут свободны.
  - Что значит - свободны?- переспросила Скорелетта.
  - Они не смогут больше питать Организаторов, тех трёх существ в плащах, своими страхами и ужасами.
  - Но, если у них больше не будет места обитания, цели существования, куда они денутся, об этом не подумал?
  - Думал, и, предполагаю, что они разбредутся по разным измерениям.
  - Но с разрушением дома доступ к ним разве не будет перекрыт?
  - С чего бы? Он открыт всегда, дело только в ограниченности человеческого сознания, которое не может постичь и проникнуть в них.
  - А если они попаду в реальный мир, откуда ты и я?
  - Ну попадут, и что? Многие из них не обладают никакими способностями, а те, что могут что-то изменить - не сделают ситуацию в мире хуже, чем она уже есть.
  - Неужели всё так плохо?
  - Смотря что ты подразумеваешь под 'плохо'. С моей точки зрения, ситуация ужасная и любое изменение в какую либо сторону не принесут ощутимых результатов сразу. Конечно, я не могу представить, что будет, если в Мегаполисы мира ворвутся миллионы этих существ, наверняка причинят множество бед, но если и это происшествие не заставит общество сплотиться, тогда оно не достойно существовать вообще.
  - Жестокая позиция,- задумчиво произнесла Скорелетта.
  'А мне вполне нравится, жаль, что мои планы несколько изменились,- подала голос молчавшая несколько часов Гливека.
  Снежинки, вперемешку с черным пеплом, продолжали виться вокруг, не достигая моего доспеха полуметра, настолько аура тепла распространялась от кольца. Главное, не отрывать взгляда от спины негра, бредущего впереди. Вот только глаза приходилось часто прикрывать: от постоянной смены цветов на низких тучах, ярких вспышек на них - глаза рябило, и они сильно уставали, отдаваясь небольшой болью в висках.
  - Это у тебя доспехи такие теплые, или я чего-то не знаю?- приблизилась почти вплотную бывшая капитанша.
  - Чего-то не знаешь,- лукаво ответил я.- Я не только уничтожал духов последние сутки, но и заключал с некоторыми из них союзы, и получал некоторые предметы в подарок.
  Изъеденное коррозией крыло Ржавого дракона, лежащего у дороги грудой металла, скрипнуло и с грохотом, отвалилось, на что даже Майкл, отбившийся от мусорщиков и шедший недалеко, повернулся. Дракон открыл свой тускло светящийся глаз, и посмотрел на нас, пытаясь тянуть лапу.
  - Помогите мне,- с трудом расслышал я металлический лязг его голосовых связок.
  - Оно что-то сказало,- удивленно спросила Скорелетта.
  - Попросило о помощи,- ответил я, отворачиваясь от грустного зрелища.
  - Это что, живые существа?
  - Почти, они из металла. Разве тебе не встречались такие? Мне как минимум три раза. Кстати, горгулья, страж в холле основного здания, из этой же расы.
  'Эй, Гливека, раз ты там не спишь, можешь, подскажешь - что надо сделать, что бы выйти из этой свалки?
  Девушка молчала моих шагов десять, и уже перестал надеяться на ответ. И когда я уже решил запомнить этот момент, что бы в будущем припомнить это ей, она соизволила ответить.
  'Найти дверь в одном из тех зданий на равнине. Вам же сказали: твоя - синяя дверь, а этой - розовая. И эту дылду с собой ты зря таскаешь, входы у всех и для всех разные. В этом и состоит суть финального испытания - равные шансы для каждого'.
  Подобное положение вещей меня немного расстроило, и обеспокоило, но не за себя, а за эту женщину, идущую рядом со мной. По непонятной, или вполне понятной, она мне нравилась.
  Я начал грезить наяву, а в следующий миг мой сон прервали сильной тряской за плечи, с трудом открыв глаза из за сильнейшей боли в висках, я обнаружил себя лежащим на снегу, а Скорелетта пытается привести меня в чувство.
  - Я в порядке,- вяло ответил я, отводя её руки от своих плеч.
  - Да какой там в порядке!- возмутилась она.- Я иду себе и чувствую, что стало холодно, оборачиваюсь, а ты лежишь на спине и весь трясешься, как в припадке.
  - Неприятное, наверно зрелище,- попытавшись улыбнуться, ответил я.
  Кое как поднявшись, я пытался на чем-то сфокусироваться, хоть на какой-то одной мысли, но они все разбегались, как тараканы, стоит свет включить.
  Снег под моими доспехами растаял, явив дорогу в своём настоящем виде - выложенные кирпичиками небольшие, но одинакового размера, куски зеркал.
  - Впервые за сотни лет вижу зеркало,- счастливо воскликнула Скорелетта и упав на колени принялась осматривать свою внешность.
  Стоило ли винить девушку, не видевшую себя в отражении несколько веков, которая бросит все дела и начнет прихорашиваться. Меня позабавило эта ситуация и я смог наконец придти в себя.
  Я присмотрелся к зеркалам, и заметил, что в каждом зеркальном кирпичике отражение минутной и часовой стрелки, причем никакой систематики замечено не было, все стрелки показывали разное время. На самом деле, я так и не понял - это были мистические отражения, или в зеркала и правда были встроены часы.
  Слишком часто происходят подобные приступы, а если они случатся в разгар сражения, как с последним участником, там лишь чудом Эквита спасла положение.
  - Наши пути здесь должны разойтись,- сообщил я новость Скорелетте.
  - Почему?- оторвалась она от зеркальной дороги.
  - Потому, что твоя дверь розовая, а моя - синяя.
  - Разве не это сказали те мусорщики? Но они не говорили ничего про дверь. Как ты понял о чем они?
  - Скажем так, приступы дают мне провидение, при этом постепенно убивая тело.
  О Гливеке, равно как и о Эквите, знать ни ей, ни другим не следовало, не поймут, или же, это мне хотелось считать себя таким особенным, убеждая себя в этом. И, все же, я лукавил, что бы вызвать сочувствие к своей персоне, особенно её, Скорелетты. И увидев на её лице грустное выражение, немного обрадовался.
  - Я ведь тоже не выживу, правда? Страж сказал, что победитель должен быть один. Не имел ли он ввиду, что первый, кто выйдет из комнаты через свою дверь, закроет этим действием остальные?
  Я не подумал о таком повороте.
  - Значит в любом случае, выйти должны мы... кто-то из нас, а не тот,- кивнул я в сторону Майкла.
  'Эквита, напряги все свои силы, пожалуйста, найди наши двери'.
  'Обе?- удивилась она.- А вторая зачем? Я ощущаю странные химические реакции, раньше которых не было. Это на Скорелетту так реагирует твой организм?'
  'Да, и если она права, насчет комнат, я не уверен, что позволю ей остаться здесь'.
  'Я не согласна с этим',- жестко и категорично возразила Эквита.
  'Поддерживаю!'- громко заявила Гливека.
  'Мы слишком многое пережили, что бы так просто отказаться от цели,- продолжила Эквита.- У тебя просто нет права голоса, после всей той помощи, оказанной нами двоими. А как же обещания, данные тобою духам: Гвину, Эрсорерсу, шаману индейцев? Извини, но твоё решение отклоняется большинством'.
  Ну хоть извинилась, пол дня назад такого бы я не услышал.
  'Хорошо,- согласился я, понимая их правоту.- Но, в таком случае, ищи обе двери и мы с ней выйдем одновременно, пусть пока и не понимаю как, но выйдем мы с ней из этой комнаты вдвоём'.
  Спутницы ничего не ответили, но я увидел как во все стороны разлетелись нити поиска.
  - ... ты слушаешь меня?- удивилась Скорелетта моему невниманию к её словам.
  - Прости, я пытался обдумать сложившуюся проблему и найти решение.
  - Его нет, смирись!- горько воскликнула девушка.
  Я не стал отвечать и более внимательно начал осматривать окружение. Из рябых туч охапками валились деревья, падая огненными метеорами, и сгорая не добравшись до заснеженной равнины, только и осыпав окружение черным пеплом.
  Небо показало очередную комнату, аналогов которой мне не встречалось здесь: огромные небоскрёбы, падающие внутрь небольшой площади с новой статуей, посередине крупного мегаполиса. Я смотрел словно не на изображение, а на собственные воспоминания, уже преследовавшие меня в так называемом 'раю'. Из места туч, где транслировалось эта комната, загремел гром и первый осевший небоскрёб провалился вниз, осыпаясь на свалку грудой металла, бетона и пылевой завесой на фоне далёких мачт огромного парусного судна.
  'Твоя комната, синяя, там. Только что появилась,- сообщила Эквита хорошую новость.- Розовой пока не видно',- неодобрительно заметила она, считая поиски пустой тратой времени.
  У меня появилась идея.
  - Скорелетта, ты видишь что нибуть знакомое среди руин? Моя комната, например, появилась в том разрушенном небоскрёбе, что упал.
  Девушка задумчиво хмыкнула, осматривая местность.
  - Большая часть моей сознательной жизни прошла на кораблях, даже до попадания на эти испытания. Если что и может связывать мою дверь с выходом, то только корабли. Кстати, а то не фок мачты испанского военного фрегата?- указала она в сторону, где упал мой небоскрёб.
  Чуть левее его руин, даже не представляю, как там искать что-то целое, не говоря уже о двери, за горизонтом, возвышались громадные мачты парусного судна, обратившие моё внимание, всего несколько мгновений назад, на себя. Паруса висели жалкими тряпками, будто они прошли сквозь небывалой силы шторм.
  - Пойдём туда, все равно, пока других вариантов нет, тем более, тебе по пути,- предложила Скорелетта.
  Мы свернули с дороги, где, как оказалось, снега было совсем немного. Оказавшись на обочине, мы по голень увязли в сугробах. Мне было идти проще, так как снег практически мгновенно таял под ногами, и я предложил девушке идти за мной по следам. Хотя ей сугробы были не почем, в высоких кожаных сапожках.
  'Эквита, проверила?'
  'Да',- безразлично ответила она.
  'И?'
  'Вроде, дверь там'.
  Пора было предпринимать, поводу её отношения к Скорелетте. Но, и ссориться с тем, кто практически не один раз спасал ему жизнь - не следовало.
  'Эквита, пожалуйста, понимаю, что ей мы ничем не обязаны. Но Скорелетта, возможно, не плохой человек, всяко лучше Кристофа, или того голландца, не говоря уже о Майкле. Почему бы ей не помочь, ведь и она не стояла в стороне на корабле, когда мы убегали'.
  'Тебя иногда сложно понять,- вздохнула Эквита.- Иногда ты убиваешь без разбору, и людей, и духов, а иногда стремишься их спасать, и не доказано, что последние чем-то лучше первых'.
  'Понимаю, и признаю - что часто действовал импульсивно и принимал поспешные выводы. Вот только моя жизнь последних лет наложила свой негативный отпечаток на мою личность, характер, и как бы я ни хотел измениться сейчас и сразу - этого не произойдёт. Потребуется время, и немало, чего у меня просто уже нет. Сомневаюсь, что мы за сутки сможем найти противоядие. Когда мы попадём в реальный мир, я обещаю, что попытаюсь не вести себя как законченный маньяк, если это тебя беспокоит'.
  'Нет, не беспокоит, меня беспокоит непонимание отдельных поступков, идущих вразрез с логикой предыдущих'.
  'Но, за то время, что мы с тобой познакомились, ты стала намного более человечна, не заметила? С тала употреблять разные интонации в речи, проявлять эмоции, и с каждым новым часом тебе становилось всё более понятным моё поведение, чем в предыдущем. Жаль, что мы расстаёмся'.
  У меня вновь защемило сердце от предстоящего расставания. Это существо, назвавшееся Эквитой при первой встрече, оказалось не просто полезным багажом знаний, а еще и верным советчиком и, возможно даже, другом.
  Она ничего не ответила на мои слова о прощании. Возможно ли, что ей так же тяжело будет расставаться? Или она настолько жаждет вернуться в свой мир, что не хочет расстраивать меня преждевременно. Даже если так, хоть и на том спасибо, ведь что зачастую движет человека к заветной цели? Правильно, надежда, что она будет достигнута в том виде, в котором хочется в данный момент, и мне хочется, что бы Эквита осталась со мной до конца...
  ... конца борьбы с тем, что я могу назвать большим злом, чем тирания Афропиоидов, как они стали себя называть не так давно.
  - Если получится выйти нам обоим, как думаешь, куда мне стоит пойти сначала?- спросила Скорелетта?
  - Наверно, в ближайший город, он всего километрах в семидесяти от пустыни.
  - Пустыни?- удивилась девушка.- Разве эта странная куча построек не находилась на горном плато в Андах?
  Настал черёд удивиться мне.
  - В этот раз нет. Насколько я узнал, каждый цикл эти постройки перемещаются по миру, и в этот раз они находятся в жалкой, небольшой пустыне Восточной Афропы. Или, если тебе непонятно это название, то - Европы. На берегах Афроамериканского моря.
  - Слишком много приставок с афро,- сморщила мину капитанша.
  Еще с минуту мы шли молча, постепенно приближаясь к искорёженной груде бывшего небоскрёба.
  - А, не мог бы ты...- замялась девушка,- или, не могла бы я присоединиться к тебе? Я правда способная и не буду мешать. Чувствую, что мир, в котором я родилась, погиб, а в новом мне не будет места. Если ты не поможешь мне.
  Я обернулся посмотреть на Скорелетту, и не мог поверить глазам - она покраснела. Я считал её такой сильной и независимой, а тут она просит о помощи... или, быть может, она чувствует тоже...
  Нет, мне даже думать о подобном не следует. Слишком мало времени мне отведено, но и от помощи отказываться я не буду. Это может и оскорбить капитаншу, переступившую через гордость и попросившую о помощи.
  - С радостью!- ответил я.- Вот только ты вряд ли захочешь этого, если узнаешь о всех сопутствующих 'но'.
  - Даже знать о них ничего не хочу,- просияло смуглое и обветренное лицо девушки.- Я помогу тебе найти противоядие и ты покажешь мне то, что хорошего есть в новом мире, или то, что хорошего осталось от старого. Всегда мечтала побывать в монгольских степях, да вот только не довелось.
  'Её дверь под капитанским мостиком именного того корабля, куда она указала',- недовольно проинформировала Эквита.
  Я, перефразировав немного, передал информацию Скорелетте, выдав как свою идею.
  - Наверняка, дверь будет находиться в капитанской рубке,- указал я рукой на разрушенный корабль, полностью появившийся в видимости.
  Весь остов зиял сквозными дырами, что натолкнуло меня на мысль о поражении этого корабля в морской баталии, отвергая версию шторма.
  Про Майкла мы успели забыть, не поднимая его темы, едва он скрылся из видимости, продолжая идти по дороге, когда мы свернули с неё. Лично я надеялся, что он на ней и останется.
  - Так как нам быть?- спросила Скорелетта.- Чтобы не рисковать и выйти одновременно?
  - Думаю, стоит послать видимый сигнал, когда мы оба будем стоять перед своими выходами и войти в них одновременно. Проблема в том, что я не знаю, пока, где находится моя дверь. Возможно, она где-то среди обломков и до неё сложно добраться.
  - И хорошо то, что моя дверь находится, если ты прав насчет капитанской рубки, в прямой видимости отсюда. У меня хорошее зрение, и вон с того места я смогу увидеть тебя в этом районе, если ты будешь даже просто махать руками.
  - Не волнуйся, и у меня с дальним зрением более чем в порядке. Значит, порешим на этом, пока. Не медли, иди быстрее, пусть у нас и нет ограничение по времени, останавливаться не стоит.
  И Скорелетта, ёжась от холода, быстро направилась к кораблю, не обращая внимания на глубокий снег. Мы не прощались, будучи уверенными, что все получится как задумано. Теперь осталось найти свою дверь, и для этого нужно лишь спросить.
  'Эквита, определила точное местонахождение искомого объекта?'
  Она не ответила, лишь указала путь.
  Пыль вокруг рухнувшего особняка почти улеглась, лишь кое-где витала, в тех местах, где продолжали отваливаться куски бетона. Я неспеша подходил к своему последнему крупному заданию, и лишь сейчас я задумался: а что, собственно, это здание вообще тут делает? Неужели, моё воспоминание должно было стать одной из комнат? Или не моё, а чьё-то чужое, другого очевидца, пережившего тот теракт.
  Здание лежало просто одной сплошной грудой и видимых, неповреждённых дверей нигде не было видно. А путь Эквиты указывал не внутрь, а поверх обломков.
  Оглянувшись, посмотреть как дела у Скорелетты, успешно прошедшей половину пути до корабля, я начал карабкаться. Доспехи совершенно не стесняли движения, к ним даже пыль не приставала, а вот к моему лицу, через открытое забрало - даже очень, и в ноздри забилось не меньше жмени этой гадости всего за пару минут.
  Хорошо, наверно, что я не смотрелся в зеркало, страшно и противно увидеть было бы себя настолько грязным и оборванным.
  Дальнейший путь преградила стена из стекла, непонятно как сохранившая свою целостность, и линия пути указывала за неё. Ударив эфесом Гвина в одном месте, преграда рассыпалась сотней маленьких осколков, обрушившихся дождём на небольшое офисное помещение, наклонённое под углом в сорок градусов, примерно на глаз, и все не прибитые к стенам, или полу вещи и мебели грудой свалились в дальнем конце комнаты, завалив почти полностью дверь синего цвета.
  - Естественно, не могло же быть всё так просто,- проворчал я, спрыгивая в помещение и скользя по полу, выстеленным ковролином.
  В принципе, ничего сложного на самом деле не было, и хлам, в который превратились некогда хорошие вещи, легко раскидывался в стороны. Лишь с большим письменным столом из дуба пришлось повозиться, и с громоздким неудобным шкафом, из которого повысыпалсь книги и папки с документами.
  По ходу раскопок, я размышлял, что получилось именно та проблема, которая и ожидалась: дверь была внутри здания и не было видно ни меня для Скорелетты, ни её для меня. Но, я знал из чего сделаны стены в таких зданиях, и надеялся, что всё получится. Только бы поспешить, ни минуты лишней не желаю находиться в Доме.
  Очистив дверь от хлама, я попробовал открыть её наружу, но дверь не поддалась. Я достал Гвина и воткнув его на уровне порога рядом с дверью, начал резать фанерную стену. Я собирался вытащить дверь наружу, что бы совместно со Скорелеттой выйти из этой свалки.
  Спустя минуту я закончил резать и потянул за ручку дверь на себя. Та по прежнему не открывалась, чего мне и требовалось, или нет?
  - Эквита, а что если это не та дверь? Ведь я толкал её и в ту сторону, и на себя.
  'А ты ручку поворачивал? Даже если это не поможет, у тебя есть сердце старика'.
  - И то верно.- Я хотел почесать затылок, но лишь вложил Гвина в ножны, возникшие на доспехах.
  Положив дверь плашмя на ковролин, и ухватив за неё правой рукой, я стал подниматься к разбитому окну. За самой дверью, когда я её снимал, не было ничего, лишь груды бетона, может, потому она и не открывалась наружу.
  Я очень спешил, прилагая все усилия, что бы быстрее подняться и вскоре оказался наверху. Положив легкую дверь на спину, я стал спускаться, подумав о том, что со стороны я наверняка выгляжу как те Талосы, которым я помог выжить и выбраться из замкнутого круга Организаторов.
  Вернувшись на место расставания со Скорелеттой, я осмотрелся вокруг, и её уже нигде не было видно. Она уже должна была попасть на корабль, но я не видел девушки на палубе. Мысли о её предательстве я даже допускать не желал.
  Раздался громкий звук, похожий на пушечный залп, и ядро с того самого корабля не долетело до меня сотню метров. Я снова присмотрелся к кораблю и сейчас уже видел махающую мне руками девушку.
  Моё сердце радостно забилось, и я помахал в ответ. Но она продолжала жестикулировать, и я забеспокоился: неужели что-то случилось.
  Случился удар по шлему железной трубой, от которого у меня зазвенела голова, и я свалился на колени в растаявший под ногами сугроб, точнее - лужицу.
  - Если не знаешь куда идти - следуй за белым кроликом,- на свой лад процитировал Майкл известную книгу.- Под кроликом я имел ввиду тебя,- объяснил он, будто я и сам не понял этого.
  Хотя, голова после удара соображала туго, я вновь почувствовал обжигающую боль в ладони, от кольца ненависти. Майкл вновь ударил меня ногой в спину, роняя лицом с открытым забралом в снег и шагнул в сторону двери.
  Открыв её, он собирался уже прыгнуть в открывшийся проход, но я успел схватить его за ноги. Противник упал и начал лягать меня ногами, обутыми в мягкие кроссовки, в лицо. Боли это не причиняло, но сила была такова, что мне пришлось отпустить лодыжки Майкла.
  Мы одновременно вскочили, и я не раздумывая ринулся на него, намереваясь отпихнуть плечом от двери подальше. Падай, Майкл хватал руками воздух, желая схватить и меня, но едва дотронувшись моих латных доспехов - закричал от боли и быстро сунул руки в снег.
  - Почему стоит мне оказаться рядом с тобой, я получаю ожоги,- ненавистно выплюнул фразу негр.
  - Потому, что ты ничтожество, не способное даже найти выход, когда тебе о нём сказали,- ответил я, вытаскивая Гвина и наставляя его на лежащего в снегу противника.
  Посмотрев на корабль, я заметил стоявшую на мостике Скорелетту и помахал ей. Она помахала в ответ и указала вниз, где, наверно, должна была находиться дверь. Моя дверь была уже открыта и я, не подставляя спину чёрной твари, только и ждущей, что бы ударить в спину, начал осторожно пятиться, остановившись лишь в полушаге от серой дымки в дверях.
  Я видел, как девушка спускалась вниз и успел задать единственно волновавший меня сейчас вопрос:
  'Как он мог подкрасться незаметно, если даже в полукилометре от нас его заметила Скорелетта?'
  Эквита и Гливека промолчали в ответ, и я забеспокоился, что снова потерял с ними связь.
  'Нет,- ответила Эквита,- просто ты получил достаточно увесистый удар по голове, временно нарушивший отвечавшую за общение с нами функцию мозга'.
  'Ну и каково ваше оправдание?'
  'Такое уже было несколько раз, что я не могла заметить приближение противника,- виновато стала отвечать Эквита.- И было это связано с тем, что у обладателя иммунитет к нашим, так сказать, сенсорам'.
  'Ответ лишь один,- продолжила Гливека,- это всё проделки моего Отца. Он явно считал это существо достойней победы, чем ты, и дал ему что-то, что в моменты активации делает его невидимым именно для нас. Хотя, как Отец, не понимая сущности этой Эквиты, вообще мог сделать подобное - загадка даже для меня'.
  Я не спускал глаз с чертова негра, который, как оказалось, получил второй шанс, пусть я и не понимал, что это значит, но в этот раз ему уже не выбраться. Скорелетта махала мне руками, стоя, наверно, у своей двери. Заметив, что я смотрю на неё, девушка подняла ладонь и я максимально напряг своё зрение, что бы разглядеть её действия. Скорелетта медленно загибала пальцы одной руки, второй же махала, когда один палец опускался. И когда опустился последний, я сделал шаг назад, она - вперёд...
  
  *************************************************************************************************************
  
  ... и мы втроём застряли в узком дверном проёме.
  Почему втроём?
  - Да как ты тварь не сдохнешь,- пытался я отпихнуть негра назад, но тот обеими руками крепко вцепился в лудку двери и не отпускал.
  Скорелетта была зажата с моей левой стороны.
  - Можешь протиснуться,- спросил я её.
  Мне ведь ничего не мешало, я и давления никакого не ощущал, будучи в доспехах, а вот этим двоим явно было тяжело.
  Она попробовала кивнуть, и начала протискиваться плечами и бедрами, а я держал Майкла, не желая выпускать его полностью из двери, вообще. И, стоило девушке выскочить из пробки, как я... оказался отпихнутым сильным толчком, и Майкл тоже оказался победителем.
  Одним из трёх.
  - Я предупреждал, что победитель должен быть только один,- проскрипел над головами страж, расправляя свои крылья, заполонившие половину пространства полусгоревшего холла, сломав при этом с десяток кристаллов застывшего пламени.
  Я заслонил собой Скорелетту.
  - Ну и что дальше?- с вызовом спросил я.- Сколько можно уже нас держать здесь? В дверь последнего испытания прошли мы вдвоём, это ничтожество даже не нашло своего выхода.
  Горгулья сделала пару шагов назад, загородив собой ту часть стены, где должна находиться дверь.
  - Либо вы сами решите, кто из вас троих выйдет, либо,- он дёрнул крылом в сторону стоявшего устройства для сбора крови,- им окажется тот, кто отдаст больше крови и сможет после этого выйти. Остальные, если захотят, могут остаться на второй шанс, или третий,- грани кровавых рубиновых глаз стража сфокусировались на Майкле.
  Это прояснило ряд моих вопросов насчёт него.
  Словно кто-то другой управлял моим телом, в один прыжок оказавшись рядом со стражем и пнул его правой ногой со всей силы. Отдача отнесла меня на пару метров назад, к углублению, где я взял первое письмо и где раньше стояли кресла с журнальным столиком, от которых остались лишь обгоревшие остовы.
  'Это Жан решил помочь',- помогла с пониманием происходящего Эквита.
  - Я почувствовал, что ты хочешь это сделать, но тебе мешали сомнения,- прогудел голос духа в правом ухе.
  На месте стены теперь зияла сквозная дыра в ночную мглу странного поселения, и страж лежал грудой покорёженного металла за ступеньками к порогу.
  - Это выход? Не веря своим глазам вслух произнёс я.
  Никто не ответил. Скорелетта сама стояла в лёгком шоке от скорости развития событий, а Майкл, не раздумывая, рванулся к такому желанному для всех выходу, первым убежав в темноту. Скорелетта, словно во сне, тоже направилась туда, не сводя застывших на одном месте глаз с тёмного пролома.
  Весь дом затрясся, кладка начала отваливаться, сквозь поднявшийся грохот послышалось далёкое завывание, как в щелях при сильном ветре и с каждым мгновением всё усиливалось.
  Поднявшись на ноги, я также начал ковылять, хромая на правую ногу, к выходу. Скорелетта уже успела выйти, и исчезла за налетевшей пеленой вырывающихся в пролом тысяч духов, которые вылетали из всех щелей самоуничтожающегося особняка. Именно они издавали этот свист, на огромной скорости выходя из своих комнат на волю, неся в современный мир, закостеневший в своей деградации, новую порцию хаоса.
  Моя непогашенная ненависть к определённому... человеку, подпитывала кольцо и не давала окоченеть от присутствия морозных духов. К тому же, мои новые облачения не давали им как раньше проходить сквозь моё тело и обтекали по доспехам, словно вода, настолько непрекращающимся и стремительным был их поток наружу.
  Они подталкивали меня в спину, и мой последний шаг из недр умирающего существа - Дома, получился широким полупрыжком. Навстречу своей смерти и новым битвам.
  Меня ожидают последние девятнадцать часов жизни
  Но я не умру, прежде не увидев, как Организаторы корчатся в мучениях.
  
  Конец первого дня!
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"