Вот полчище идущих в зеркалах,
Слепым парадом, строем мерно-чётким,
Несёт в железных урнах серый прах,
И барабаны бьют, и хлещут плётки.

В замке времён торчит скрипичный ключ.
Ресниц, виньетки обрамляют страх.
Надуты щёки жёлто-сизых туч.
И дирижёра, резок, каждый взмах.

Открыты раны подземелий старых.
Вгрызаясь в плоть крошащихся камней,
Звучит мотив, неистребимый, старый,
Чем злее он, тем действие верней.

Огонь деревьев пламенеет, чёрный.
И лижут небо, ветра, языки.
Ворочаются сны в стеклянных зёрнах.
Сверкают, парковых оград, штыки.

И режет нить, звенит дрожащий нерв.
И отзываются протяжным стоном стены.
Насыщен будет шелкопрядный червь,
Измеривший веков длину и цену.