В эти дни, в феврале 2016, мы почему-то НЕ отмечаем сто лет одной из блестящих побед русского оружия - Эрзурумского сражения. Дело было на Кавказском фронте, где войска генерала Юденича не только уничтожили две трети армии Керим-Паши, но и взяли считавшуюся неприступной крепость Эрзурум. Непосредственным результатом этой победы стала потеря противником практически всей Турецкой Армении. В апреле последовал десант на Трапезунд - операция, вполне сопоставимая с наиболее успешными десантами Великой Отечественной. На повестке дня стоял десант на Стамбул. Но февральская революция сорвала все планы...
Вообще, Кавказский театр в Первую Мировую войну находился в тени основного, европейского. А уж теперь про него вообще не вспоминают. Даже не особые любители истории наверное вспомнят разгром армии Самсонова и взятие Перемышля, "великое отступление" 1915 года и Брусиловский прорыв... А что в это время происходило на Кавказе ? Да черт его знает... А происходили там вещи достаточно интересные.
Сарыкамыш
Как известно, Турция вступила в Первую Мировую не сразу. Султан не заблуждался насчет слабой подготовки своего войска, и сам на рожон не лез. Но немецкий адмирал Сушон, прорвавшийся в Стамбул в авгусе 1914-го на линейном крейсере "Гебен" (в сопровождении легкого крейсера "Бреслау"), решил всё за турок: 29 октября его корабли, официально всключенные в состав турецкого флота, обстреляли Севастополь и потопили русский минзаг "Прут". Россия в ответ объявила Турции войну. Кавказская армия под командой генерала Мышлаевского перешла границу и повела наступление на Эрзурум (шестью дивизиями). Турки собрали свои резервы и к декабрю смогли остановить русских недалеко от Эрзурума, у г. Хоросан. Более того, они спланировали опаснейший контрудар. Автором плана был начальник штаба турецкой армии, немецкий генерал-лейтенант фон Шеллендорф, В случае успеха более 2/3 русской армии оказались бы отрезанными от единственной дороги, по которой шло ее снабжение. Эта дорога шла через городок Сарыкамыш. Никаких других дорог в этой дикой горной местности просто не было. Всё, абсолютно всё снабжение шло через единственный пункт. Стоит порвать эту ниточку - и несколько русских дивизий окажутся без продовольствия и патронов, без путей к отступлению. Бери их голыми руками...
Из трех корпусов турецкой 3-й армии один продолжал обороняться под Хорасаном, а два нанесли фланговый удар. Вначале был разгромлен не ожидавший такой дерзости отряд генерала Истомина, прикрывавший русское наступление с севера. Турецкие корпуса двинулись на Сарыкамыш. 13 декабря 1914 г (по старому стилю) город обороняли только две дружины ополчения, две сводных роты туркестанцев, пешая и конная сотня пограничной стражи, кавказская железнодорожная рота, 2 эксплуатационных батальона, ополченская сотня. Итого 4 неполных батальона, из них 3/4 необученных. На всех 8 пулеметов и 2 орудия. Ополченские части были малочисленны вследствие убыли и побегов.
В этой критической обстановке начальник штаба армии генерал-лейтенант Юденич принял меры к скорейшему подтягиванию в Сарыкамыш всех частей каких только было можно. Также огромную роль в организации обороны сыграл случайно проезжавший через город полковник генерального штаба Букретов, который заменил растерявшегося начальника гарнизона и принял на себя руководство обороной. Ополченцам были розданы хранившиеся на складах винтовки - до этого у них были только старые "берданки" с 15 патронами на нос.
При первом же нажиме турок большая часть ополченцев разбежалась, но туркестанские части, конные и пешие пограничники оказали упорное сопротивление. Два полевых орудия, поставленные на площади, открыли меткий огонь. Турецкая батарея, не ожидавшая встретить у русских в Сарыкамыше артиллерию и потому выехавшая на открытую позицию, скоро потеряла три орудия. После полудня, несмотря на искусную поддержку пулеметов и артиллерии, русский отряд все же не мог остановить наступления превосходных сил турок, очистил г. Сарыкамыш и отошел в район железнодорожного вокзала, где и вел бой до вечера 13 декабря. В критический момент, около полудня, подошел 1-й Запорожский казачий полк, спешивший на выстрелы. Казаки, введя в бой свои пулеметы и бывшие с ними четыре конных орудия, подкрепили изнемогавший в неравной борьбе отряд Букретова.
Турецкая атака ослабела и к вечеру прекратилась. В это время к Сарыкамышу подошли батальон 80-го пехотного Кабардинского полка, переброшенный на подводах из Хоросана, рота 219-го запасного батальона и 222-й запасный батальон, переброшенные из Карса по железной дороге. В итоге к вечеру 13 декабря в бою под Сарыкамышем собралось до 7 c половиной батальонов (из них до 75% малоподготовленных), 7 сотен, 6 орудий. Части этой импровизированной группы проявили упорство и, умело руководимые полк. Букретовым, отстояли в критический день 13 декабря базу Сарыкамышского отряда, которой пытались овладеть превосходные силы турок - до 18 батальонов, лично направляемые Энвер-пашой.
Кавалерийские разъезды турок 13 декабря подорвали железнодорожный путь, захватив там санитарный поезд; таким образом, прямая железнодорожная связь Сарыкамышского отряда с крепостью Карс была прервана. С другой стороны, турецкая пехота, вышедшая в рейд налегке и без тылов, с расчетом отогреться в Сарыкамыше, вынуждена был проводить ночи на холодных горных перевалах. Только с 13 на 14 декабря турки потеряли до 10 тыс замерзшими. Но генерал Мышлаевский об этом не знал. Зoато в его руки попал турецкий приказ о наступлении. Прочитав о сосредоточенных против него громадных силах, генерал запаниковал. Тот факт что большая часть этих сил завязла в снегу и не могла вовремя прибыть к месту боя, он не учитывал. Поэтому был отдан приказ на всеобщее отступление. "Спасайся кто как может". Это означало, что ударная группа под Хорасаном отойти не успеет - турки уже перерезали им дорогу. Сам Мышлаевский покинул Сарыкамыш и умчался аж в Тифлис. Там он обнародовал "схему наступления" турецких корпусов, так что "для всех совершенно ясной становилась картина окружения и капитуляции Кавказской армии". Паника началась и в Тифлисе, жители штурмовали поезда уходящие на Баку...
14 декабря турки продолжили наступление. Все высшие командиры, включая Энвер-пашу, шли в пехотной цепи с револьверами в руках. В храбрости туркам трудно было отказать. Но ночь на ледяных перевалах подорвала силы солдат, и наступление шло вяло. Русские, несмотря на почти трехкратное превосходство противника, удержались. В течение дня со всех сторон понемногу прибывали подкрепления (впрочем как и к туркам), в итоге к исходу дня русские имели 17 батальонов, 7 сотен, 22 орудия и 38 пулеметов против сильно ослабленных 52 батальонов 9-го и 10-го турецких корпусов.
15 декабря русские усилились настолько, что нанесли по туркам контрудары, пока еще небольшими силами. А вечером в город прибыла пластунская бригада ген. Пржевальского. Всего русских стало 22 батальона, 8 сотен, 34 орудия и 78 пулеметов. К вечеру 15 декабря весь 10-й турецкий корпус подошел к Сарыкамышу с востока, и кольцо окружения, учитывая восставшее местное население к востоку от Сарыкамыша, было сомкнуто. Зoадуманный Энвер-пашой план операции, казалось, был выполнен. "Канны" фактически были осуществлены, но с затратой всех физических и моральных сил.
В ночь на 16 декабря командир 9-го корпуса донес Энвер-паше, что 29-я пехотная дивизия, выступившая в поход в составе 6 500 человек, имела всего около 300 штыков. Другие были немногим лучше. 16 декабря русские контратаковали, только пластунская бригада уничтожила свыше 500 турок. Однако вечером турки ударили большими силами на узком участке и таки ворвались в город, создав угрозу армейским складам. Остановить их удалось, но с трудом. Как бы то ни было, турки выдыхались. Их 9 и 10 корпуса, имевшие вначале свыше 20000 бойцов каждый, к 17 декабря имели примерно по 1000 штыков. Какое уж тут наступление... Впрочем, русские контратаки тоже не всегда были успешны - мешал все тот же глубокий снег и усталость войск.
Тем временем русские 1 и 2 корпуса, стоявшие под Хорасаном, согласно приказу Мышлаевского должны были спешно отступить, пройти через Сарыкамыш и двигаться дальше к русской границе. Поспешное отступление ввиду неприятеля могло кончиться плохо, поэтому Юденич задержал войска на полпути до Сарыкамыша. Командир 1-го корпуса Берхман был с ним не согласен, настаивая на дальнейшем отходе. Юденич объяснил гибельность отступления и передал решительное требование "прекратить отход". Этот помогло. Дальнейший отход русских к Сарыкамышу позволил бы свежему 11-му корпусу турок войти в связь с полуокруженным 9-м корпусом, оказаться на фланге и в тылу русских, что могло привести к их разгрому.
18 и 19 декабря полуживые 9 и 10 турецкие корпуса отступали, зато 11-й корпус, до того не особо активный, яростно атаковал. Однако и здесь русские удержались, хотя и с трудом. Энвер-паша со штабом при отступлении столкнулся с конным разъездом русских. Генерал фон-Шеллендорф был легко ранен, а начальник русского разъезда убит адъютантом Энвер-паши; это спасло Энвер-пашу от плена. Русскому наступлению оказал большое содействие высланный из Карса импровизированный поезд с пулеметами. Вместе с поездом наступала с севера сотня пластунов, а с юга - рота Гунибского пехотного полка, что позволило русским прочно закрепить за собой железную дорогу Карс-Сарыкамыш.
22 декабря сдались остатки 9-го корпуса. 10-й турецкий корпус вырвался из окружения. Его преследование продолжалось до 1 января, при этом было захвачено до 5000 пленных. Всего из 90 тыс человек, насчитывавшихся в начале операции в 3-й турецкой армии, возвратилось в пределы Турции лишь 12 тыс; остальные были убиты, взяты в плен или умерли от голода и мороза, бивакируя в снегу без палаток. В начале января в Эрзуруме удалось собрать еще 12 тыс дезертиров. 3-я турецкая армия потеряла 13 полевых и до 50 горных орудий. Русские потеряли 30 тыс убитыми и ранеными плюс 12 тыс обмороженными.
Таким образом, безнадежная казалось бы ситуация обратилась в громкую победу благодаря стойкости русских войск и умелому руководству (не Мышлаевского, конечно). Зoа эти успехи Юденич был произведён в чин генерала от инфантерии и назначен командующим Кавказской армией.
Эрзурум.
Командующий Кавказской армии, к сожалению, не был свободен в своих решениях: над ним стоял Наместник Государя Императора на Кавказе. В начале войны эту должность занимал князь И. И. Воронцов-Дашков, который не вмешивался в военные вопросы. Но летом 1915 года на его место был назначен великий князь Николай Николаевич - бывший до этого Верховным Главнокомандующим русской армии. Он был очень популярен в войсках, не смотря на неудачи на фронте. А эта популярность не нравилась ни царице, ни Распутину, ни самому Николаю II. Поэтому царь самолично принял командование, а своего не в меру любимого дядю отправил в почетную ссылку на Кавказ.
Прибыв на место, Николай Николаевич стал вмешиваться в управление Кавказской армией, что не могло понравиться Юденичу: несмотря на несомненную харизму, великий князь был и остался лишь блестящим кавалеристом, а руководить общевойсковыми операциями, судя по опыту 1914-15 годов - не его стихия, тем более на таком специфическом театре как Кавказ. Несмотря на разницу "весовых категорий", Юденич смог удержать планирование операций за собой, отдав сиятельному шефу руководство Георгиевской Думой, дипломатию, снабжение и прочие вещи.
Конфликт обострился в ходе Эрзурумской наступательной операции в январе 1916 года. Дело в том, что к весне 1916 года турецкая группировка на Кавказе должна была получить сильное подкрепление: после эвакуации англо-французских войск с полуострова Галлиполи, 2-я турецкая армия перебрасывалась на Кавказ. Дабы не оказаться перед лицом превосходных сил, ген. Юденич принял решение ударить первым и разгромить 3-ю турецкую армию, заодно взяв последнюю мощную турецкую крепость - Эрзурум.
На конец 1915 года численность русской Кавказской армии составляла 180 тысяч штыков и сабель против 110 тыс. у турок, укрывшихся в эрзурумском укрепленном районе. Однако, разработанный штабом Юденича план операции против Эрзурума вызвал резкое неприятие великого князя и его помощников. Тем не менее, Юденич настоял на своем, и 28 декабря 1915 части доблестной Кавказской армии бросились вперед. В крепостном предполье были разгромлены турецкие части прикрытия. Уже 7 января 1916 года части 1-го Кавказского корпуса ген. Калитина вышли к поясу фортов крепости Эрзурум. Следующим логическим шагом должен был стать штурм крепости, так как турецкие войска были деморализованы и морально надломлены. В этот момент великий князь Николай Николаевич, не веривший в успех штурма, приказал генералу Юденичу приступить к отводу войск в район Карса, удовлетворившись частной победой перед крепостью. Таким образом, в штабе Наместника успех сражения перед Эрзурумом признавался достаточным.
Однако, противник потерял лишь четверть исходной группировки, и после прибытия 2-й армии из-под Стамбула турки все равно получали бы перевес в силах. В этой обстановке, когда нельзя было терять ни секунды, чтобы турки не успели оправиться от поражения и укрепить крепость еще более, генерал Юденич заявил, что берет на себя всю ответственность. Дабы не выслушивать напрасно, не желавших рисковать тифлисских начальников, Юденич лично переговорил с великим князем Николаем Николаевичем по телефону. Наместник на Кавказе уступил, но снял с себя всю ответственность. Но для продолжения борьбы требовалось взять из крепости Карс стратегические запасы боеприпасов, так как все наличные патроны и снаряды были уже израсходованы. В Тифлисе же считали, что кризис вооружения, постигший русские Вооруженные Силы в 1915 году и ставший одной из главных причин поражений на австро-германском фронте, еще не окончился. Следовательно, нужно перейти к обороне, дабы не тратить напрасно боеприпасы.
Как бы то ни было, но без штурма крепости Эрзурум предыдущие бои теряли свой смысл. Тем более, что победоносные войска и сам Юденич были уверены в своих силах и желании победить. Вырвав уступку у Великого Князя Николая Николаевича, генерал Юденич продолжил Эрзурумскую операцию. В ходе боев с 8 по 30 января русские последовательно заняли все укрепления противника, непосредственно примыкавшие к крепости, и изготовились к штурму. В ночь на 30 января русская Кавказская армия бросилась на штурм крепости Эрзурум.
Зoамысел Юденича состоял в том, чтобы прорвать фронт на северном правом фланге и, обойдя самые мощные оборонительные позиции турок, ударить на Эрзурум с западной, внутренней стороны хребта Деве-Бойну во фланг и тыл 3-й турецкой армии. Чтобы враг не мог усиливать одни участки за счет других, атаковать его предстояло одновременно по всей линии укреплений, десятью колоннами, без передышек, круглосуточно. Свои силы Юденич распределил неравномерно, и наступающие колонны были неравнозначны. Удары наносились как бы со 'ступенчатым' наращиванием и взаимным усилением в сторону правого крыла. В течение двух суток бойцы ударных групп взламывали северный фланг турецкой обороны, беря одну укреплённую позицию за другой, захватывая один неприступный форт за другим, и 13 февраля вышли к самому сильному и последнему рубежу обороны крепости на северном фланге, форту Тафта. 14 февраля форт Тафта, атакованный кубанскими пластунами и стрелками 2-го Туркестанского корпуса, пал.
Весь северный фланг турецкой системы укреплений был взломан и русские войска вышли в тыл эрзурумской обороны. Тогда Юденич приказал корпусу Пржевальского изменить направление удара и двигаться не на Эрзурум, а повернуть за запад, на Аш-калу, и перехватить сообщения 3-й турецкой армии. В прорыв была введена конница: Сибирская бригада и полки 5-й казачьей дивизии. Одновременно 1-й Кавказский корпус Калитина возобновил атаки с фронта, и турки заметались - русские выходили им в глубокий тыл, грозя перерезать пути отхода. Турецкие части начали спешно оставлять эти форты - Узун-Ахмет, Кабурга, Ортаюнов, Сивишик. Сам Эрзурум оборонять уже никто не стал. Отступление противника было своевременно обнаружен авиационной разведкой. Вечером 16 февраля 39-я пехотная дивизия ген. Рябинкина вошла в Эрзурум. Преследование бегущего неприятеля, организованное с целью окружения и дальнейшего полного уничтожения остатков 3-й турецкой армии, продолжалось еще шесть дней.
Всего 3-я турецкая армия в Эрзурумской операции потеряла более шестидесяти тысяч человек (шестьдесят процентов первоначального состава) и почти всю технику (до четырехсот пятидесяти орудий). Русские потеряли около семнадцати тысяч человек убитыми, ранеными и обмороженными, в том числе - около двух тысяч трехсот человек составили безвозвратные потери. Поражение под Эрзурумом не только оставило турецкий Кавказский фронт без войск и техники, но и открыло русским дорогу вглубь Малой Азии, так как теперь последняя турецкая крепость оказалась в руках русских. Зoа победу под Эрзурумом, ген. Н. Н. Юденич 15 февраля 1916 года был награжден орденом Св. Георгия 2-й степени, сравнявшись тем самым с Наместником на Кавказе и августейшим главнокомандующим. Кстати, это было последнее награждение этим орденом.
Великий князь Николай Николаевич умел признавать свою неправоту. Лично явившись в Эрзурум после взятия крепости, он, сняв папаху, поклонился войскам Кавказской армии, а затем обнял генерала Юденича. С тех пор в действия Кавказской армии великий князь Николай Николаевич более не вмешивался.
А было много чего. После падения Эрзурума армия Юденича продолжила наступление на запад. В приморской полосе Черноморский флот высадил ряд десантов, позволивших в апреле 1916 взять крупнейший турецкий черноморский порт - Трапезунд. На кампанию 1917 года планировалось вторжение в Малую Азию и совместный с флотом и десантными корпусами удар по Константинополю. Мечты, мечты... Грянула Февральская революция. Наместник на Кавказе, Николай Николаевич, фактически самолично уговорил Николая Второго отречься. Юденич, недолго покомандовав Кавказским фронтом в условиях полного его развала, был отправлен в отставку. Переехал в Петроград.
После прихода к власти большевиков нелегально ушел в Финляндию. Там возглавил Белое движение Северо-Зoапада. Установил связь с Колчаком и Деникиным, получил от них диктаторские полномочия. В октябре 1919 возглавил поход Северо-Зoападной армии на Петроград. Поход, изначально обреченный: людей в его армии было меньше 20 тысяч, в то время как большевики после недолгого замешательства собрали вдвое, втрое большие силы. Никто из возможных союзников его на поддержал: финны с эстонцами не могли ему простить "Единую, Неделимую", англичане так и вовсе взяли курс на мир с большевиками, французы обещали но ничего не делали, пронемецки настроенный Бермондт-Авалов тоже и слышать не хотел о союзе. При таком раскладе не помогли ни былые заслуги, ни полководческий опыт. Получилось то, что должно было: Бог оказался на стороне безбожных, но многочисленных красных батальонов...
![[]](/img/k/krasilxnikow_o_j/erzurum/yude.jpg "Н.Н.Юденич")
![[]](/img/k/krasilxnikow_o_j/erzurum/er1.jpg)
![[]](/img/k/krasilxnikow_o_j/erzurum/er5.jpg)