В интернет-дискуссиях мне часто приходилось встречаться со следующим, достаточно распространенным мнением:
Революция должна рождать революционную армию. Однозначно.
Вот во Франции в конце XVIII века это случилось, и Наполеон с новой армией задал перцу всей Европе.
А в России зачатки революционного войска угробил иудушка Троцкий, который сделал ставку не на народных вождей-самородков, а на мобилизованных мужиков во главе с бывшими офицерами-военспецами.
Эта армия, державшаяся только на принуждении жидокомиссаров, впитала в себя все пороки старой царской армии - однако, она позволила коммунистам отбиться от белых.
Все позже всплывавшие пороки Красной/Советской/Российской армии являются следствием вредительства Троцкого. В противном случае мы бы имели идеальную армию без недостатков.
Собственно, и я до некоторых пор был согласен с такими тезисами. Но сейчас хотел бы сделать две принципиальных поправки:
Новая французская армия не была революционной
Троцкий по сути не имел выбора: альтернативы копированию царской армии не было.
То бишь в обоих случаях революционной армии... не было ! Попробую показать это.
Французская армия в годы Великой Революции.
Любой школьник ответит, в чем разница революционной французской армии и феодальных армий Европы: взамен линейной "фридриховской" тактики французы перешли к сочетанию стрелковых цепей и ударных колонн, что позволило им разгромить противостоящие армии. Более начитанные добавят: дивизионная и корпусная организация позволила объединить под одним командованием невиданные до того массы войск - те самые "большие батальоны", которые так любил Наполеон. А отличная французская артиллерия стала неотъемлемым условием побед Бонапарта.
Всё это в общем правильно. Вопрос только один - неужели всё это великолепие появилось в один день, после того как... что ? Генеральные штаты собрали ? Короля казнили ? Наполеона консулом сделали ? Про Наполеона вопрос решили еще давно - согласились, что сам он в общем ничего не изобретал, но смог гениально использовать все средства, предоставляемые Революцией. А вот веру в "рожденную Революцией" новую армию французы поддерживали довольно долго. И сами типа верили, и других убеждали.
Но факты - упрямая вещь. Даже самые заядлые сторонники Революции не могли не признать, что "никогда комплектование армии не было так трудно, как в эпоху революции; никогда в войсках не было такого количества дезертиров, симулянтов, мародеров, трусов, негодяев. Это несомненно". Волонтеры - прежде всего, их почти не было. Только в Париже удавалось увлечь несколько волонтеров в армию, пользуясь шумихой манифестаций и опьянением митингов. В провинции же "волонтеров" брали по жребию - по наряду столько-то человек от общины. Трижды проклятая русская рекрутчина ! Такие "волонтеры" сотнями тысяч разбегались из своих частей. В 1795 году французская армия насчитывала 1.170.000 человек, а через год - только 400.000 человек. При том, что как раз в этот момент - от Базельского договора с Пруссией и Испанией (апрель 1795) до начала Итальянского похода Бонапарта (апрель 1796) - крупных военных действий не было ! Убыло 770 тысяч - больных и (по большей части) дезертиров. Да и позже, уже при Наполеоне, дезертирство было бичом его армии. Так что излишне преувеличивать роль "революционной сознательности" как-то не получается.
Другое дело, что отношение французского народа к новой власти все-таки изменилось, так что ни все новые наборы солдат, ни ловля дезертиров не вызывали того противодействия, с которым могли бы столкнуться и без того ненавистные Бурбоны. Так что просто "наловить" солдат у революционеров возможность была. А дальше-то что ? Французы, не вдаваясь в подробности, утверждали: ррреволюционный подъем масс сделал возможной невиданную ранее тактику - стрелковый бой и глубокие колонны, которыми и были биты все проклятые интервенты.
Правда, стоит копнуть чуть глубже, как выяснится: "всё украдено до нас". И тактика, и организация, и технические средства - всё досталось революции от "старого режима". Заслуга новых полководцев в основном в том, что они сумели в бардаке и неразберихе сохранить максимум того полезного, что создали их предшественники.
Ancienne Regime
Начнем с того, что "линейная тактика" не была единственно возможной и до Французской Революции. Вспомним хотя бы русские войска в Семилетней войне - уступая пруссакам в стрелковой и строевой выучке, русские наряду с тонкими линиями использовали более глубокие (а следовательно более устойчивые)построения, а вместо излюбленной немцами перестрелки предпочитали штыковую атаку. Австрийцы тоже к концу этой войны нашли "противоядия" к "косым атакам" Фридриха. Целых три:
Численное превосходство: до выхода России из войны союзники превосходили пруссаков минимум вдвое. Это вынудило Фридриха перейти к стратегической обороне.
Артиллерия: стоорудийные батареи на флангах к концу войны стали практически обязательными. "Скатать" австрийский фланг, как при Лейтене, больше не получалось.
Стрелковые цепи: отличная легкая пехота (в основном из балканских славян) позволяла австрийцам вести успешный стрелковый бой против негибких прусских линий. Успех был таков, что Фридриху, несмотря на его любовь к тотальной дисциплине, самому пришлось заводить подобные "разгильдяйские" войска - частью из отъявленных подонков, в принципе негодных для линейной пехоты, частью, наоборот, из самых верных людей - сыновей прусских лесничих, абсолютно надежных по части дезертирства.
Французы же, участвуя в Семилетней войне на стороне Австрии и России, в тот момент полагались на линейное построение. В общем, всё как у Фридриха - но не то... Не было прусского орднунга. Не было жестокой муштры и уж тем более телесных наказаний - что бы там ни говорили про "старый режим", но отношение к нижним чинам во Франции было гораздо пристойнее, чем у пруссаков. Мы можем порадоваться за человеческое достоинство французов - но в боевой подготовке, увы, они не могли тягаться с ученными-дрюченными фрицами. То же касалось и офицеров: если в Пруссии каждый дворянин видел свой долг в военной службе и исполнял ее со всей немецкой старательностью, то французские офицеры традиционно предпочитали отдавать силы другим занятиям - бабам, пьянкам, искусству, политике - а на службу смотрели как на досадную помеху. Не все, конечно, но многие.
Результат не замедлил сказаться. 5 ноября 1757 года. Россбах. 42 тысячи союзников (в основном французы, плюс баварцы, швейцарцы и др) встретили 22 тысячи пруссаков. Французами командовал маршал Субиз, пруссаками - сам Великий Фриц. Французы пытались взять во фланг своего малочисленного противника (прямо Аустерлиц наоборот). Но сначала кавалерия Зейдлица разбила французских кирасир. Субиз послал в атаку свою многочисленную пехоту, но она была остановлена шквальным огнем всего лишь пяти прусских батальонов. Дело довершил тот же Зейдлиц, ударивший дрогнувшее французской войско во фланг. Отступление перешло в бегство, союзники потеряли 5 тыс убитыми и ранеными, плюс столько же пленными - против 550 убитых и раненых пруссаков !
Реформа
Россбах для французов стал тем же, чем Йена для немцев или Цусима для русских. Пришло понимание, что так жить нельзя. Французский генералитет искал ответ: как бить пруссаков, уступая им в выучке линейной пехоты ? Ответ, собственно, был перед глазами: если Франция после Россбаха участвовала в войне минимально, то Австрия и Россия только начали воевать, причем всё более успешно ! Кроме этого, французские полководцы вспомнили и про русского царя Петра, который также вынужден был сражаться с самой вышколенной армией Европы, имея недостаточно подготовленное войско. Ответ был примерно таков: отказ от тонких линий, более глубокие построения, мощная артиллерия, полевые укрепления, застрельщики (рассыпные стрелки). Ну и по возможности - большие батальоны.
Государственный секретарь Франции Шуазель, опираясь на предложения ряда генералов (Гибер, Бель-Иль и др) перестроил после Семилетней войны всю структуру армии. Создано военное училище, где молодых дворян обучали 3 года. Пересмотрели правила вербовки солдат, с упором на добровольность. Определили нормы довольствия, денежного и вещевого. Имевшая ранее место "автономия" ротных капитанов (они безотчетно распоряжались финансами роты, сами назначали себе помощников, лично занимались наймом новобранцев) была упразднена. Теперь рекрутов набирало государство. Кандидатов в младшие командиры выбирали сами сержанты, а утверждал их командир полка или бригады. Вот откуда пошли будущие наполеоновские "ворчуны". В общем, как писал французский историк, "армия получила реформу Шуазеля , чтобы стать частью нации, в то время как в прошлом она была только орудием Короля."
Новая тактика
Опираясь на новые учреждения Шуазеля, армия постепенно училась воевать по-новому. Нет, конечно, чуда не произошло и полностью дезертирство не прекратилось. Но теперь, "выбрав лучших из худших", можно было сформировать роты, готовые к рассыпному бою и минимально подверженные дезертирству. Таких можно было послать в лес, в разведку, в отдельный пикет, в передовую цепь, не боясь что они разбегутся по кустам. В шассёры (chasseur - охотник) брали бывших егерей, охотников, лесничих - всех кто умел метко стрелять и ориентироваться на местности.
Прочих же объединяли в глубокие колонны. Если обучение равнению в линейном строю требовало многолетней жестокой муштры, то идти "организованной толпой" могли даже мало обученные новобранцы. К тому же колонна менее критична к местности - пройдет почти везде, в то время как тонкая линия ломается при малейших неровностях почвы. Повышенные потери от вражеского огня ? Есть такое дело, бесплатно ничего не бывает. Зато стало возможно вести бой не только на ровном как стол поле, но и в населенных пунктах, горах, в лесу... Кстати, и от линий совсем не отказывались. Они были выгодны там, где требовался плотный огонь. Новобранцы, конечно, с этим не справятся, а более-менее обученный полк мог действовать во всех трех боевых порядках - по ситуации.
Интересно, что эти изменения в тактике противники иногда применяли еще раньше французов. Австрийцы успешно практиковали стрелковый бой. Русские часто применяли колонны и штыки. Только англичане и пруссаки, уверенные в своем качественном превосходстве над прочими, строго держались "линий". А во Франции влияние революции выразилось лишь в возрастании количества рекрутов, но никак не в собственно тактике. От слепого следования пруссакам отказались еще за 30 лет до Революции, а она лишь дала возможность призывать больше народу.
Дивизионная организация
Традиционная для середины XVIII века организация любой армии включала множество отдельных полков. Полководец руководил ими непосредственно, и перед сражением как правило расписывал диспозицию - где и какой полк должен стоять. В самом сражении все решения опять же принимал главнокомандующий, лично указывая, кому и как действовать. Все подчиненные командиры по сути должны были только транслировать приказы вниз по цепочке - ну и, само собой, являться примером бесстрашия под огнем.
Поскольку один человек физически не может охватить больше определенного числа "юнитов", слишком большие армии становились неуправляемыми. Военная теория даже выводила "идеальную" численность армии, сверх которой ее нет смысла наращивать - что-то около 20-30 тыс во времена Тридцатилетней войны, с возрастанием до 40-50 тысяч к Семилетней войне. И даже в начале Революционных войн многие генералы придерживались этого мнения.
Конечно, для самостоятельных действий создавались отдельные отряды, и с XVIII века такие отряды зачастую именовались дивизиями (франц. diviser - делить) - но это были именно временные объединения произвольного состава.
Французский генералитет, в частности маршал Брольи, незадолго до революции предлагал создать постоянные дивизии, состоящие из всех трех родов войск - пехоты, кавалерии, артиллерии - во главе с постоянным начальником. Это позволяло, во-первых, упростить управление - один приказ идёт всей дивизии вместо отдельных - каждому полку. Во-вторых, в ходе боя командир дивизии "инкапсулирует" все частности, а Главнокомандующий осуществляет лишь общее руководство - таким образом, он может управлять большим числом единиц, то есть он получает те самые "большие батальоны". Наконец, сбалансированная дивизия - по сути маленькая армия, она способна самостоятельно вести полноценный бой даже с превосходящим противником. Это позволяет не бросать в сражение все войска сразу (как при Фридрихе), а вначале завязывать драку частью сил, вводя подкрепления в зависимости от обстановки. "Главное - ввязаться, а там увидим" - говорил Наполеон.
С другой стороны, новая организация предъявляла высокие требования к командирам дивизий: теперь вместо передачи чужих команд от них требовалось самостоятельное принятие решений, умение использовать все имеющиеся в дивизии силы и средства. По сути, вместо ретранслятора нужен был полководец.
Кстати, сам автор идеи - маршал Франции, Виктор-Франсуа герцог де Брольи - в 1789 г был назначен военным министром, но войска отказались ему подчиняться. С горя он эмигрировал. Командовал отрядами эмигрантов в ходе (контр-)революционных войн 1792-95 гг. В 1796 г поступил на русскую службу, где ни за хрен собачий сразу получил титул фельдмаршала (!!!), после чего быстренько ушел в отставку. А его сын Виктор поддержал Революцию. Заседал в Национальном Собрании. Воевал в Рейнской Армии - фактически против отца. Но в чем-то не сошелся с якобинцами и был казнен в 1794 г. Внуки же маршала де Брольи - Шарль и Огюст - как и дед, эмигрировали и поступили на русскую службу. Служили в Семеновском полку. Огюст погиб под Аустерлицем, а Шарль - под Кульмом. В память о братьях установлен обелиск в парке Монрепо под Выборгом. Вот такая семья...
До Революции переход на новую организацию не закончили. Но уже в 1792 году в ходе боев с Пруссией оставшиеся верными Республике бывшие королевские офицеры создали "по старым наработкам" первые дивизии, а через 3-4 года эту новинку восприняли и противники Франции. То как быстро это удалось, подтверждает, что ничего специфически революционного в новой организации не было. Идея, что называется, носилась в воздухе.
Артиллерия
Наполеон, сам артиллерист по образованию, уделял пушкам огромное внимание. Артиллерия стала одним из главных составляющих его побед. Но, как и с дивизиями, ничего нового он не изобрел: всё за него сделал еще четверть века назад Жан Батист Грибоваль - офицер-артиллерист, участник Семилетней войны. Находясь на австрийской службе, Грибоваль командовал артиллерией осаждённой пруссаками крепости Швайдниц в Силезии. Во время обороны крепости потери прусского войска в семь раз превысили потери австрийцев, и Швайдниц капитулировал, только полностью исчерпав боеприпасы. Действия Грибоваля вошли в тогдашние учебники как образец для артиллерии осаждённой крепости.
Сознавая отсталость французской артиллерии по сравнению с русской и австрийской, он предложил её коренную реформу, осуществленную в 1776 году. Вместо "зоопарка" старых калибров он оставил в полевой артиллерии только три: 12-фунтовая тяжелая пушка, 8-фунтовая легкая и 4-фунтовая полковая. Плюс 8-фунтовые гаубицы. Изменились и сами орудия:
Уменьшились допуски на сверловку стволов, что повысило точность и дальность стрельбы
Убраны с пушек все украшения, стволы максимально облегчены
Введены прицелы и мушки
Лафеты облегчены и снабжены железными осями
Механизм вертикальной наводки: металлический винт вместо деревянного клина.
Улучшены запряжки, передки и зарядные ящики - резко повысилась мобильность.
Улучшены снаряды и заряды. Введены кованая картечь и дистанционные трубки.
Совмещение ядра с пороховым зарядом в неком подобии унитарного патрона позволило повысить скорострельность.
Эта система с минимальным изменениями просуществовала во Франции до 1830 года. А в 1805 большинство этих усовершенствований ввела и Российская артиллерия.
Таким образом, мы видим что вся "новая организация" французской революционной армии была фактически подготовлена при королях. Единственное, что сделала Революция - благодаря первоначальному энтузиазму народа, позволила призывать огромные массы рекрутов, по сравнению с вербовкой при Людовиках. Эти массы позволяли создать численное превосходство практически во всех войнах раннего этапа. Это компенсировало низкую подготовку и неустойчивость первых революционных войск. Далее, особенно после слияния остатков старых полков с батальонами добровольцев, их качество улучшилось и позволило побеждать не только числом.
И еще о тактике.
То что французская армия в начале XIX века не была чем-то принципиально отличным от своих противников, хорошо видно по кампании 1799 года. Наполеон далеко - в Египте. В Европе вместо него Моро и Журдан. У них в подчинении - будущие наполеоновские маршалы (Массена, Макдональд, Бернадот, Виктор, Сульт, Сен-Сир...). Революция еще вроде бы не выдохлась. А война идет по старинке. Обе стороны "размазывают" свои силы по отдельным отрядам, действуют нерешительно. Дивизии у французов имеются, но действуют разрозненно. Артиллерия отличная, но не массируется. Застрельщики и ударные колонны применяются - но австрийцы и русские зачастую отвечают тем же... В общем, небо и земля по сравнению с предыдущей Итальянской кампанией самого Напа. И уж если, как мы выяснили, Бонапарт ничего глобального не придумал, то сама революция тем более ничем не отличилась. "Всё украдено до нас".
Русская армия после революции 1917 г.
Если в двух словах: как и французы, большевики должны были использовать то что было.
Простым положение большевиков не назовешь: всю предреволюционную пропаганду они вели под лозунгом поражения царского правительства в Первой Мировой войне. Даже люто ненавидя власть предержащих, все-таки желать поражения своей стране - IMHO за гранью добра и зла. Не зря вплоть до 1917, а то и 1924 года большинство в ВКП(б) составляли евреи, которым в общем на любую гойскую страну наплевать. Только массовое вступление в Партию рабочих после смерти Ильича ("ленинский призыв", организованный И.В.Сталиным) позволило превратить этот кагал в более-менее массовую партию. Единственное что как-то объясняло (не оправдывало) пораженческие лозунги - надежда на немедленную мировую революцию, после которой победителей и побежденных просто не будет.
Но вот "Аврора" бабахнула, большевики взяли власть. И... ничего. Мировая революция прям сейчас не произошла. Германский пролетариат почесался, но не очень активно. Другие и вовсе не поняли о чем речь. Перед Ильичем сотоварищи встала перспектива защиты собственной власти. Если со столь же неорганизованной внутренней "контрой" удавалось справляться, то немцам, возобновившим наступление на восток, противопоставить было нечего. Старая армия силами самих же большевиков была разложена. 90% солдат, прочитав "Декрет о Земле", кинулись к себе в деревню делить помещичью пашню. Офицеры, еще при "временных" затравленные Приказом нумер 1 Петросовета, в массе своей командовать не могли. Отдельные подразделения, чудом сохранившие порядок и боеспособность - от бельгийского бронедивизиона до партизан Булак-Балаховича - оказывали сопротивление германцам, но это была капля в море.
Первые шаги
Первоначально, как и французы, большевики рассчитывали на добровольцев. Зря, понятное дело, рассчитывали. Во-первых, не так уж много этих добровольцев оказалось. Во-вторых, каждый отряд был сам по себе и подчиняться непонятно кому не собирался. И наконец, боеспособность добровольцев была примерно на уровне французских революционных войск образца 1790 года, которые разбегались с криками "Измена!" уже при виде австрийского патруля. Красные добровольцы (не все, конечно - но многие) так же впадали в панику после первых же выстрелов. Грех их обвинять за это - воевавших людей среди них были единицы. Те же кто уже хлебнул окопного лиха с 1914 года, в новую авантюру лезть не желали.
Речь, конечно, не обо всех. И среди первых добровольцев были вполне стойкие отряды. Но - скорее как исключение. Интересный случай произошел в начале марта 1918 года. Остатки отряда уже упомянутого ротмистра Булак-Балаховича (около 200 конных) отступили из горящего Пскова на север и заняли круговую оборону у бухты Раскопель -базы созданной еще в 1915 году Чудской флотилии. До батальона немцев окружило партизан и перешло в атаку, стремясь захватить (уже после подписания мира !) корабли и склады флотилии. Отряд держался из последних сил, когда к ним на помощь прорвались красногвардейцы Яна Фабрициуса. Совместными усилиями они опрокинули немцев и прогнали их к Пскову. Интересно же то, что в дальнейшем боевые побратимы Фабрициус и Балахович стали злейшими врагами. Вот она, судьба...
Оборона Петрограда в феврале 1918
В целом же основную роль в остановке немецкого наступления перед заключением Брестского мира сыграли отнюдь не красные добровольцы, а осколки старой царской армии:
- Генерал-лейтенант Генштаба Дмитрий Парский. В 1917 командовал 3-й армией. Отступал с ней от Риги до Пскова. Руководил аръергардными боями, в том числе и с участием красногвардейцев. Организовал оборону Ямбурга в марте 1918. Был руководителем Северного Участка Завесы и Петроградской зоны обороны. Ушел со всех постов в ноябре, когда опасность вторжения немцев миновала, а красные тем временем вознамерились начать первый "освободительный поход" в Эстонию и Латвию.
- Полковник Генштаба Йордан Пехливанов, болгарин. 24 февраля, уже после сдачи Пскова, был назначен начальником Псковского отряда в составе 5 батальонов и 3 батарей. Получил задачу отбить Псков (что было нереально) и по крайней мере остановить наступление немцев (что было исполнено). До лета 1918 исполнял командные должности в Северном Участке Завесы. Позже убыл в Крым.
- Штабс-капитан А.И.Черепанов, выборный командир 2-го красногвардейского полка - фактически сводных остатков нескольких полков 4-го Сибирского Корпуса. Бывший командир роты в 96 Сибирском полку. Вел со своим полком бои в Пскове (не особо удачные), позже защищал Ямбург.
Агитпроп
В общем, надежды на добровольцев не оправдались. 15 февраля 1918 года был принят Декрет о создании Рабоче-крестьянской Красной армии. 23 февраля было опубликовано воззвание Ленина "Социалистическое отечество в опасности". В этот день, наконец-то, началась массовая мобилизация коммунистов Петрограда. Именно так - поголовная мобилизация, ибо на добровольцев больше не надеялись.
Через пару дней вышла статья "Тяжёлый, но необходимый урок", где Ильич без обиняков говорил про "мучительно-позорные сообщения об отказе полков сохранять позиции, об отказе защищать даже нарвскую линию, о невыполнении приказа уничтожить все и вся при отступлении; не говорим уже о бегстве, хаосе, безрукости, беспомощности, разгильдяйстве... В Советской республике нет армии". Там же он писал: "Мы - оборонцы теперь, с 25 октября 1917 г., мы - за защиту отечества с этого дня..." Феноменальная гибкость Ильича (некоторые называли ее беспринципностью) позволила большевикам срочно поменять ориентацию на 180 градусов.
1918
Тем не менее, весь 1918 год прошел под знаменем импровизации. Основу сил на всех фронтах составляли различные отряды и отрядики - аврально созданные, непонятно, как снабжавшиеся, без определенной структуры, с выборным по большей части комсоставом. Советская Власть не рухнула лишь потому, что ее враги в большинстве были столь же аморфными. Там где против большевиков выступало что-то организованное - Чехословацкий корпус, Эстонская армия, даже Донское Казачье войско - красные терпели поражения. Уже набирала силы Добровольческая армия - еще не готовая идти на Москву, она для начала ликвидировала Советскую Власть на Северном Кавказе. Бакинская Коммуна не выдержала удара многократно битых турок. Под Архангельском, Одессой, Севастополем красные отряды практически без боя отступали перед чисто символическими силами интервентов. Долго так продолжаться не могло.
Назначенный наркомом обороны Лев Троцкий на практике (бои под Казанью с чехословаками) убеждался, что надеяться на все эти ррреволюционные отряды невозможно. На один действительно стойкий попадутся несколько никуда не годных. И воздействовать на них никак нельзя - командиры выборные, слушают вышестоящее начальство, только когда сами захотят. Требовалась более предсказуемая система.
1919
Поэтому Троцкий предложил перейти к формированию воинских частей из мобилизованных крестьян и бывших офицеров-военспецов. Ни те ни другие не были лояльны к большевикам. Проблему надежности решили внедрением в эти части комиссаров. На них ложился контроль не только за рядовыми, но и (в первую очередь) за командирами. Понятно, на все полки "пламенных вождей" а-ля Фурманов не хватало, и в ход пошли "наши юноши в кожаных куртках - сыновья часовых дел мастеров из Одессы и Орши, Гомеля и Винницы". Военного опыта у них, понятно, не было - его заменяло классовое чутьё.
В результате полученные дивизии имели весьма условную ценность. Но главное - они были ! Их можно было бросать одну за другой навстречу Деникину, и в то же время формировать всё новые и новые. Технической стороной этого процесса, названного "перманентной мобилизацией", заведовал молодой генштабист Борис Шапошников - будущий начальник Генштаба СССР. Позже он повторит то же самое в 1941 году, формируя все новые дивизии взамен сгинувших в многочисленных "котлах". Но вернемся к Гражданской.
Если рутинную работу "мобилизованные" дивизии кое-как выполняли, то использовать их в качестве ударных частей было невозможно. Но это и не требовалось: для особых задач у красных имелись особые части - пусть немного, но отличного качества. Конные дивизии, сохранившие "казачий" дух и потому на равных воевавшие с конницей белых. Латышские стрелки, одни из первых вставшие на сторону большевиков. Матросские и коммунистические отряды, не всегда хорошо обученные но отличавшиеся полным презрением к смерти. Пресловутые китайцы. На острие главного удара наступали именно они. А на всех остальных участках их замещали "дивизии Троцкого".
Результат
К 1920 году Красная Армия полностью преобразилась: основную массу теперь составляли означенные дивизии - звезд с неба не хватавшие, но предсказуемые и легко заменяемые. Во главе немногих отборных частей стояли если не прямые ставленники Троцкого, то по крайней мере люди управляемые и более-менее лояльные. К немногим оставшимся "самородкам" приставили железных жидокомиссаров. С остальными, менее управляемыми, периодически случались несчастные случаи - Чапаев, Щорс, Пархоменко, Сорокин - либо они внезапно оказывались врагами Советской власти (Махно, Григорьев, Думенко...).
Конечно, и внутреннее устройство "дивизий Троцкого" было далеко от идеала. Никакого вам ррреволюционного энтузиазма. Никаких свободы, раввинства и братства. На командных должностях - снизу доверху - оказались сплошь либо унтер-офицеры старой армии, либо "прапорщики военного времени". И те и другие не шибко разбирались в военных науках, зато уже прочувствовали, как хорошо быть начальником. Поэтому, несмотря на формальное "равенство" красноармейцев и красных командиров, реальные отношения между ними воспроизводили далеко не лучшие образцы царских времен - "я начальник, ты дурак". Конечно, не все были такими. Немало наверное было и настоящих романтиков революции - но постепенно рутина обламывала и этих.
Результат был немного предсказуем: если с малочисленными и столь же плохо управляемыми войсками белых красные еще справлялись, то столкновения с нормально организованными армиями даже малых стран - Польши, Румынии - ни к чему хорошему не привели. Пришлось замириться с ними, отдав Бессарабию и Западную Украину с Белоруссией. В дальнейшем красная пропаганда сделала из того же Польского похода героический эпос, и слегка побитые красные командиры окончательно уверились, что луженая глотка и революционная сознательность вполне могут заменить военные знания и опыт. И вплоть до конца 1930-х, когда в армию стали массово приходить солдаты с "семилеткой" и офицеры со средним образованием, атмосфера в РККА оставалась старая. Моральный фактор превозносился, технический вроде учитывался - но как-то поверхностно, а про постоянную учебу старались вспоминать пореже.
Альтернативы ?
Встает вопрос, а был ли другой вариант ? Вот помер Троцкий от дизентерии в начале 1918 года, что дальше ? Гадать конечно можно по-всякому, но мне кажется что большой разницы не было бы. Кто бы ни возглавил РККА, в руках у него были только кадры старой армии. Как их ни тасуй, ни инструктируй, ни переделывай - они могли воспроизвести только то, что сами знали. Глобальная перестройка армии была бы наверное возможна в мирное время - но такой радости Советской Власти никто не дал. Вначале надо было воевать тем, что есть. А потом "оно" уже укоренилось, обросло традициями, и так просто переделать его не представлялось возможным.
Лихие же партизаны 1918 года себя по большому счету не оправдали. Да, из них выросли как раз самые известные герои Гражданской. Но на одного такого героя приходятся десятки безвестных неудачников - кто в бою погиб, кого свои же порешили, кого сняли по приказу Льва Давыдовича, а кто пропал непонятно как, лучше не спрашивайте... Практически нулевая управляемость таких "самородков" была главной проблемой. Вот Дмитрий Жлоба: вроде бы герой, спас со своей "железной" дивизией Царицын. Но в то же время его самовольный уход с фронта под Ставрополем практически предрешил судьбу всей Кубанско-Черноморской республики: вскоре она пала. Куда ни кинь, везде клин...
В любом случае, этих "партизан" и "самородков" было просто физически мало для бесчисленных фронтов 1919 года. Кто-то должен был прикрывать и второстепенные участки, а альтернативы, помимо "дивизий Троцкого", не просматривалось: все кто реально хотел воевать, ушли на фронт еще в 1918. Прочих можно было только заставить. Что Лев Давыдович с Шапошниковым и сделали.
Итог.
Таким образом, мы видим что обе революции - и Великая Французская, и Октябрьская - никакой новой армии не создали, но лишь буквально воспроизвели то, что было при "старом режиме". Несмотря на внешние отличия (численность, в какой-то мере отношения между начальниками и подчиненными) - ни структура, ни внутренняя организация, ни тактика принципиальных изменений не претерпели. На первом этапе был даже заметный регресс, затем восполненный вновь полученным боевым опытом. Миф о "революционной армии" считаю несостоявшимся.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
Штатная структура
Нифига подобного, скажут знатоки. Красная армия как минимум коренным образом поменяла свою структуру - отказалась от корпусов, штат дивизий перекроила, чины отменила, новую форму ввела... Всё так, вот только либо эти перемены начались раньше октября 1917, либо делались по принципу "назло маме старому режиму отморожу уши".
Начнем со штата дивизии. К 1914 году дивизия включала 4 полка (2 бригады), полк состоял из 4 батальонов, батальон из 4 рот... В общем как-то воевать можно при любом штате, но конкретный опыт прорыва позиционной обороны показал некоторое неудобство. Обычно дивизия атаковала двумя эшелонами - 2 полка в первом и 2 во втором. Первый нёс потери, второй таки захватывал позицию. Усиление обороны привело к тому, что и второй эшелон выбивали почти подчистую. Для закрепления позиции нужен третий, а где его взять ?... Поэтому уже в 1916 году по предложению Генштаба часть дивизий перешла на 3-бригадный (6-полковой) штат, что позволяло атаковать тремя эшелонами.
Большевики при формировании Красной Армии эту идею позаимствовали. Более того, сделали "тройчатой" и нижестоящую структуру. Как показала практика, решение в общем было правильным - эта структура сохранилась до сих пор. Но правильный принцип не защищает от "кривой" реализации. Если немцы при создании "тройчатой" дивизии просто убрали 4-й полк вместе с излишним бригадным уровнем управления, то большевики пошли другим путем.
Приказом РВСР N 220/34 от 13 ноября 1918 г. в стрелковую дивизию входили: три стрелковые бригады по три полка в каждой (далее по троичной системе), 4 кавалерийских и 9 артиллерийских дивизионов, отдельная конная батарея, инженерный батальон, батальон связи, автоброневой, воздухоплавательный и авиационный отряды, а также учреждения и части обслуживания. Общая численность личного состава дивизии - более 58 тыс. человек (из них боевого элемента 46%), лошадей - 24338. На вооружении состояли: винтовки - 36265, ружья-пулеметы - 324, станковые пулеметы - 520, артиллерийские орудия - 116, минометы - 54.
В состав управления бригады входили: штаб с комендантской командой, отдел снабжения, санитарная и ветеринарная части, хозяйственная команда и обоз. Бригаде придавались: ружейно-пулеметный парк, бригадный инженер, отдельная саперная рота и рота связи, перевязочный отряд, продовольственный и военно-санитарный транспорты, полевой склад.
Каждый из трех входивших в бригаду полков включал три батальона (далее по троичной системе), полковые команды: пулеметную, связи, саперную, минометную, конной разведки, газовую, комендантскую, хозяйственную, а также полковую школу, перевязочный отряд, ветеринарный лечебный пункт. Численный состав полка увеличился до 3687 человек. Вооружение стрелкового полка - винтовок пехотных 1872, драгунских 41, карабинов 791, пулеметов 48, револьверов 151, холодное оружие, гранаты.
По артиллерии предусматривались 9 отдельных артдивизионов: три легких, один облегченный, два гаубичных тяжелых, два полевой тяжелой артиллерии - все 3-батарейного состава, противосамолетный (из двух батарей), одна отдельная конная батарея, а также три артпарка (по типам орудий). Дивизионы подчинялись непосредственно начальнику артиллерии дивизии. Стрелковой дивизии придавался инженерный батальон (две саперные, прожекторная, дорожно-мостовая роты), а также инженерный парк. В стрелковой бригаде предусматривалась саперная рота во главе с бригадным инженером, а в стрелковом полку - саперная команда.
58 тысяч - это больше, чем целый корпус царской армии. А уж про насыщение артиллерией и прочей техникой и говорить нечего - голубая мечта генштабиста ! Беда лишь в том, что ни оружия, ни даже людей на такую махину набрать не удавалось - в результате ВСЕ красные дивизии воевали недоукомплектованными. При этом, понятно, штабы и тылы некомплектом не страдали, в отличие от стрелковых рот.
Свечин писал: "Примером нерациональной организации является устройство Красной пехоты в течение гражданской войны. Принципиальное желание уменьшить процент нестроевых привело к отказу от корпуса, что в условиях гражданской войны было, несомненно, правильно. Но в дальнейшем штат дивизии возрос до 50 тысяч. Автору этих строк в 1918 г. приходилось, в служебном порядке, доказывать, что при расстроенной экономике и крайнем ослаблении железнодорожного транспорта, для гражданской войны выгодно принять маленький штат дивизии в 8 батальонов, или даже в 4 батальона и 3 батареи, по образцу штата довоенных Закаспийских бригад, что сила дивизии в 5-6 тысяч наилучше отвечает сложившимся условиям гражданской войны. Восторжествовало, однако, противоположное требование перевести дивизии из 18-батальонного в 27-батальонный состав. 18 батальонов дивизии, при данной экономической базе войны, могли быть только очень слабы и не превосходили немногих тысяч; желание иметь больше пехоты вело главнокомандование к увеличению числа батальонов, но так как экономика оставалась та же, то батальоны делались еще слабее, и численность строевых в дивизии не повышалась. Зато тылы росли на все 27 батальонов, и в результате за несоответствие организации требованиям характера войны пришлось поплатиться неимоверным повышением числа нестроевых над бойцами. Отношение 12 нестроевых к одному строевому считалось уже благополучием, и часто росло значительно далее (у поляков, невидимому, на 7 мобилизованных в 1920 г. приходился 1 строевой). Дивизии же дрались в том же составе 2-6 тысяч, который намечался Всероссийским главным штабом".
Добавим, что столь пестрый состав делал дивизию страшно громоздкой. Манипулировать ею как целым не получалось, приходилось перебрасывать отдельные бригады, полки и батальоны, превращая фронт в мешанину надерганных отовсюду частей. Так, весной 1919 под Петроградом на Нарвском боевом участке стояла одна 6-я дивизия, по факту же там были перемешаны полки и бригады 6-й и 19-й дивизий (из коих 6-й принадлежала лишь половина), плюс эстонский полк, партизанский отряд и протчая - итого лишь 2700 штыков !
В общем, попытка "сделать не как у всех" не удалась. Есть мнение, что при разработке этих штатов перешедшие на сторону красных бывшие генштабисты просто воплощали свои... хм... фантазии, рожденные на Империалистической войне. Для Гражданской всё это мало годилось - но ее и не принимали в расчет, считая "неправильной" войной. Но практика заставила спуститься с небес на землю, и в 1922 советские дивизии перешли на общеевропейский трех-полковой штат, в каковом дожили аж до реформ Сердюкова.
Роль конницы
Про Первую Конную Армию С.М.Буденного знают все. Конница, с обеих сторон, играла важнейшую роль в Гражданской войне. Сами красные кавалеристы писали позже об этом, подчеркивая что массовую стратегическую конницу создали большевики. Это ли не воплощение революционной армии ? Оказывается, не совсем. В отдельной статье было показано, что Первая Конная стала прямым продолжением кавалерийских объединений Империалистической войны.
Особенно хорошо это видно на примере конной группы графа Келлера, сформированной в 1916 году для помощи румынам, вернее их спасения. Сразу же после вступления в войну румынская армия была разгромлена, и немецко-австрийские войска почти без сопротивления вступили на территорию Румынии. Им навстречу бросили конную группу Келлера - 6 кавдивизий, усиленных стрелковым корпусом (2 дивизии). Этими силами было задержано наступление двух общевойсковых армий противника, пока к румынской границе подтягивались русские резервы. Фактически действия Келлера предотвратили крах всего Южного фронта. Разве это не стратегическая задача ? Касаемо состава, группа Келлера ПРЕВОСХОДИЛА Первую Конную, в самые лучшие ее времена, по общему числу сабель и штыков ! Соответственно, и гибкое взаимодействие пехоты и кавалерии, позволявшее красным кавалеристам добиваться таких успехов, не Буденный первый придумал.
Конечно, Келлеру не досталось такой славы, как красным конникам, ибо вместо блестящих побед он "всего лишь" предотвратил катастрофу. Но это скорее особенность самой войны, а не политического режима. То же касается и гораздо более массового (относительно пехоты) использования кавалерии в Гражданской войне. В конце концов, у белых конница была тоже многочисленной, храброй и хорошо подготовленной, и много чего наворотила. Но мы же не называем Шкуро и Мамонтова "рожденными революцией" ? :-)
Пехотная тактика
Нам укажут, что зыбкие, подвижные фронты Гражданской никак не походили на застывшие укрепленные линии Империалистической войны. Это ли не признак революционных перемен ? Нет, это лишь следствие малого количества войск.
Скажу крамольную мысль: позиционный фронт возник на Западе лишь потому, что у обеих сторон хватило войск, чтобы с уставной плотностью оборонять пространство от Швейцарии до Ла-Манша. Поэтому прорыв был практически невозможен, не смотря на любую мыслимую концентрацию войск наступающих. На Восточном фронте войск в общем тоже хватило - но с плотностями меньше положенной, при наличии "снарядного голода" у русских, и низкокачественных войск у австрийцев - что в принципе позволяло обеим сторонам периодически наступать.
Представим, что на Западном фронте 9/10 бойцов с обеих сторон почему-то исчезли. Померли от "испанки", ушли по бабам, начитались "Декрета о Земле"... Что делать оставшимся ? Держать сплошной фронт просто некому, не смотря на пушки-пулеметы. Останется сбиваться в кучки разной численности и воевать с такими же кучками другой стороны за самое важное - города, дороги... Именно это мы и видим в нашей Гражданской Войне. Как кстати и в американской XIX века. А вот в Испании в 1936-39, видимо благодаря плотности населения, численность войск позволяла три с лишним года держать позиционные фронты - не смотря на гражданский и почти революционный характер войны.
Итак, сама по себе маневренная война еще не признак революции. Но может быть, тактика поменялась ? Поменялась, точнее - выродилась. Многое из накопленного на Империалистической войне, особенно требующее хорошей теоретической подготовки, оказалось временно забытым. Красная Армия располагала множеством отличных артиллеристов-наводчиков, учившихся по-снайперски стрелять еще с 1914 года. А вот массировать артиллерию и стрелять с закрытых позиций получалось редко (фактически лишь два положительных примера - Царицын и Каховский плацдарм).
Методы штурма укрепленных позиций по сути как не были разработаны при царе так фактически не появились и в Гражданскую.
[ Уважаемый И.Аббакумов поправляет: еще в конце 1915 в 5-й армии были созданы штурмовые подразделения. В 1917 все они были объединены в "ударные" части. Но поскольку из "ударников" практически никто не поддержал большевиков (а те летом 1917 в своей прессе клеймили "части смерти" как черносотенцев и монархистов), уникальный опыт штурмовых действий никак не был передан РККА.]
Все сводилось к артподготовке (если было чем), а дальше - в атаку, цепью, марш. Чем сильнее оборона, тем больше цепей. Всё. Охваты и обходы ? Пробовали, получалось редко - без карт, и без людей читающих карты, обход почти невозможен, разве что местный "сусанин" доведет куда надо. А если "наблизованное" войско не очень надежно, то даже проход через лес приведет к дезертирству. Нет уж, проще по старинке: цепью по чистому полю, а сзади комиссар с "маузером".
Фактически, тактика пехоты вернулась во времена русско-японской войны, к Ляояну и Мукдену. Сплошных фронтов нет, укрепления имеют очаговый характер, обходы применяются - но страшно неуклюже, единственный способ атаки - "ура, вперед !"
Но может быть, другого способа и нет ? Есть. Еще в 1916 году, в боях за Верден, немцы впервые применили новую тактику. Они именовали ее тактикой просачивания, или тактикой штурмовых групп. Всё сводилось к тому, что мелкие подразделения (отделение и выше) насыщались разнообразным оружием - помимо винтовок, автоматами и пистолетами, ножами и гранатами, ручными пулеметами и огнеметами. С ними взаимодействовали саперы, отдельные орудия и минометы. Эти штурмовые группы под прикрытием артподготовки, дымов, темноты, чего угодно - подбирались к узлам сопротивления противника и уничтожали их в ближнем бою. Эта тактика позволяла прорывать позиционную оборону даже без танков и прочих новомодных штук.
Обратной стороной этой тактики были высочайшие требования к каждому солдату и тем более офицеру. Каждый боец был обязан хорошо ориентироваться в боевой обстановке, "понимать свой маневр", грамотно действовать в интересах всего подразделения. Уметь маскироваться, переползать, метко стрелять из любого оружия, бросать гранаты, вести рукопашный бой. А офицер как-то должен был руководить этими самостоятельно воюющими шварцеггерами...
В общем-то это требования к спецназу. Не зря даже в образцовой кайзеровской армии этим требованиям соответствовали далеко не все. Тех, кто "тянул" - переводили в специальные "ударные части" (Stosstruppen). Немцы получили мощную ударную силу. Но с другой стороны, другие части были обескровлены, коль скоро лучших солдат у них забрали. Бесплатно ничего не бывает.
Ударные части были массово использованы немцами в весеннем наступлении 1918 года. Они имели "всего лишь" двойное превосходство перед противостоявшими им англичанами. Напомним, что предыдущие наступления с обеих сторон не удавались и при трех-пятикратном перевесе. В этом же случае немцы продвинулись на 60 км вглубь, на фронте до 100 км. Только подход французских и американских дивизий, изменивший баланс в пользу союзников, заставил немцев остановиться.
Ленин как "немецкий шпион" не мог не знать о новой тактике. А если серьезно, то и помимо него в РККА было немало немецких коммунистов-фронтовиков, которые могли бы научить русских этому новому искусству. Но учить было некого. Немецкий солдат - минимум со средним образованием, с вбитыми с детства старательностью и исполнительностью, во многих случая с технической специальностью - ничуть не походил на русского рекрута - от природы храброго, выносливого, но зачастую неграмотного и зашуганного, а потому безинициативного. Офицеры военного времени, сами в большинстве вышедшие из таких солдат, мало от них отличались. Исключения были, но редкие - речь о формировании из них отдельных частей даже не шла.
Да и зачем ? В донельзя политизированной гражданской войне исход боя зачастую решала не тактика, а пропаганда. Не воинское умение, а железная глотка и маузер комиссара. Не численное превосходство, а моральный дух одной из сторон. Мобилизованных крестьян не учили тактическим хитростям, ибо они и так служили из-под палки. Коммунистические полки не учили - потому что они уже прочли решения последнего Съезда ВКП(б) и больше ничего знать не хотят. Даёшь !!!
После войны к этому вопросу подошли серьезнее. Бывшие генштабисты добросовестно перевели немецкие наставления по тактике и частично прописали их в наши Уставы. Появились такие мудреные слова как "атакующая, поддерживающая, сковывающая, резервная группа", "боевой порядок змейка", "индивидуальная стрелковая ячейка". Это все придумал Черчилль сумрачный немецкий гений именно для штурмовых групп. Для Красной Армии (по-прежнему деревенской и малограмотной) это всё просто не годилось. Поэтому в лучшем случае требования Устава выполнялись формально, без попытки осмыслить, в худшем - вообще пропускались мимо ушей.
Когда в РККА наконец-то пришло "поколение Сталина" - те самые, 1920-22 года рождения, минимум с "семилеткой", прошедшие ОСОАВИАХИМ, политически грамотные, да и чисто по-человечески совершенно иные чем раньше, ибо выросли в другой стране - с ними уже было можно чего-то добиться. Можно доверить им эффективную, но сложную СВТ - разберутся. Можно послать по буеракам в обход - карту читать умеют. И так далее. С ними через несколько лет армия могла бы стать совершенно другой. Не побоюсь этого слова, революционной. Но - не успели. В 1941 году "новые" солдаты и офицеры были лишь в самом низу военной иерархии и ничего не решали. А командовали ими либо герои Гражданской, либо сделавшие карьеру вскоре после нее - люди в большинстве честные и добросовестные, но выросшие в другой армии и на другой войне.
Результат известен - "сталинского поколения" нет. Разумеется, погибли не все. Только те, кто хотел. Те кто попал под первый удар, и отстреливался до последнего вместо того чтобы благоразумно поднять руки. Те кто записался в ополчение и почти голыми руками остановил танки под Ленинградом и Москвой. Те кто после ускоренных курсов принял взвод и пошел со своими бойцами, почти совершенно необученными, в первую и последнюю атаку - какая там к черту тактика, вперед ! Это всё было неправильно, так не должно быть. Нельзя так расходовать лучший человеческий материал. Но другого варианта тогда не было. Или может был, но никто его не подсказал....
Что-то изменилось лишь к 1944 году. В 1941-42 большой кровью накопили некий опыт. В 1942-43 носители этого опыта пришли в военные училища. В 1944 пошел массовый выпуск "новых лейтенантов", обученных теми кто был на войне, и тому что нужно на войне. Они были тоже из "сталинского поколения". Грамотные. Отважные. Добросовестные. Даже с тем негодным солдатским материалом, что остался к 1944 году (азиаты, кавказцы, западенцы, окруженцы) они умудрялись успешно наступать. Немалой, естественно, ценой. Из них тоже мало кто выжил. Остались в основном другие - те, кому и в тылу было неплохо. "Лишь бы не было войны".
Но я отвлекся. Резюмирую - по тактике после Революции ничего нового не появилось, наблюдался даже некоторый регресс, откат ко временам русско-японской. В целом из дейцствительных "новинок" Гражданской можно вспомнить разве что бронепоезда - но и они скорее дань неповторимым особенностям самой этой войны, а отнюдь не результат самой Революции...
Чем воюет революция.![[]](/img/k/krasilxnikow_o_j/army_rev/rosb.jpg)
![[]](/img/k/krasilxnikow_o_j/army_rev/str.jpg)
![[]](/img/k/krasilxnikow_o_j/army_rev/grib12.jpg)
![[]](/img/k/krasilxnikow_o_j/army_rev/bols.jpg)
![[]](/img/k/krasilxnikow_o_j/army_rev/dyb.jpg)
![[]](/img/k/krasilxnikow_o_j/army_rev/komis.jpg)