Ехал когда-то в давние времена по лесу возвращавшийся из крестового похода в Иерусалим бедный рыцарь Габриэль, сухопарый и весьма бледный в области запавших от недоедания щек, что бросалось в глаза в сравнении с черными волосами Габриэля, гладко зачесанными назад и собранными в хвост, притом чело оного можно было описать также, как рассказать о сорванном с букового дерева лишенном красок осеннем листе, какового вид грустно маячит прилипшим к оконному стеклу в пасмурный день без дождя. Лошадь со шкурой бурого окраса, поводья каковой рыцарь держал в слабо сжатой руке, вяло покоящейся на хребте таковой, подавала признаки животного, находящегося на грани усталости, тощие же бока такового скакуна не позволили бы случайному свидетелю путешествия рыцаря в свой замок надеяться, что воитель за Христову веру доберется до родного порога, не переменив сию скотину на другую, пусть как бы даже и дохлятину, но дохлятину как бы английскую, за море никуда не переправлявшуюся и по пустыне от войска Саладина не мчавшуюся во все лопатки со всадником на спине, когда бы уж лучше коню в тамошних жарких землях родиться заново как бы, токмо ступив передней парою копыт с корабля на пристань, верблюдом. В общем, не прошло и двух дней, как рыцарь перемещался по лесу, и сия божия тварь отправилась на тот свет, и приключилась, вот, сия оказия с сэром Габриэлем аккурат перед буреломом, насколько мог охватить взором оный, став с седлом под мышкою перед участком леса, по каковому, очевидно, пронесся ураган, и, к слову сказать, несколько месяцев, миновавших после упомянутого явления природы, весьма способствовали процессам гниения стволов и листьев на пересекавшихся вдоль и поперек с кустами и вывернутыми с корнями пнями ветках. Поскольку никакой тропы никем проложено не было, сэр Габриэль полез продираться через древесные завалы, и не раз оного подводил какой-нибудь остов дуба или бука, казавшийся надежной опорою для ступни, так что рыцарь падал на кипы ветвей, отнюдь не походивших на мягкие тюки или, на худой конец, на набитые сеном подушки, ибо ушибленным ребрам рыцаря казалося, что содержимым сиих как бы поваленных шатров служили острые расщепленные сучья и жесткие куски коры, отставшей от стволов, невидимых под грудами отсыревших под ливнями листьев. Долго ли сие препятствие продолжилось бы, посудить было невозможно, особливо потому, что где-то то ли в середине, то ли в трех четвертях расстояния от крайнего ряда кустов, за каковыми должно было лесу протягиваться до замка сэра Габриэля как бы в своем обыкновенном обличье, нога сэра Габриэля внезапно провалилась куда-то, ибо под оным громоздился необыкновенно огромный корпус дуба-великана, абсолютно трухлявого с верхней стороны, чего по внешности слоя как бы крепкой коры и густо и пышно облиственных ветвей заключить было нельзя, и, вот, с промежутком в долю секунды провалилась вторая нижняя конечность, далее же рыцарь стремительно погрузился туловищем с руками и головой в некое пространство вроде трубы или горизонтального туннеля, ведущего под наклоном вниз в направлении как бы речного потока, какового ни цвета, ни блеска волн сэр Габриэль не видел, когда находился снаружи бурелома, но каковой улавливал достаточно слухом, не ведая еще, чем сия вода представится: светлым ли течением относительно спокойной в своем русле реки или же бурлящим порогами и омутами зрелищем стихии, непреодолимой без лодки. Рыцарь не думал, что будет разумно передвигаться в неизвестность таковым странным путем, каковым бегают, разве что, мелкие лесные животные, и, когда оного как бы силой гравитации стало тянуть соскальзывать по внутренней части корпуса дубового ствола, выказал приемы сопротивления, достойные героев, отважно сражавшихся на Святой земле и в битвах, каковые претерпевали рыцари короля Артура.