Автору хотелось бы сказать, что встреченный читателем далее в тексте образ одноного моряка, пирата Джона Сильвера, перекочевавший на страницы сего рассказа из романа Р.Стивенсона "Остров сокровищ", ни в коем разе не имеет отношения к тем уважаемым людям, от каковых жизнь требует каждый день совершения подвига человеческого духа по причине полученной оными в детстве инвалидности или понесенного увечья, ибо Джон Сильвер по замыслу Стивенсона - просто отвратительный негодяй и образ собирательный всех негодяев, каковых мерзавцев полно среди людей обычных, но притом все-таки хороших, добрых людей в мире, конечно, больше, много больше, словом, низкий поклон от автора всем людям, каковые борются за каждую свою победу над недугом, равно как и над собой, словом, поклон тем, кто борется с болезнями, совершает спортивные, трудовые, военные подвиги и подвиги милосердия, целительства, за этот свет, Свет во Тьме, каковой нужен от каждого из людей на этой планете и в космосе, во Вселенной.
МАРСИАНСКИЕ ДРАКОНЫ
ГЛАВА 2-9 (СМ.НАЧАЛО В ГЛАВЕ 2-1,2,3,4,5,6,7,8)
В толщине книги о путешествии сэра Лемюэля Гулливера в страну лилипутов или, еще, об острове сокровищ, пиратах и мальчишке, какового пытался обдурить один одноногий моряк, ну, этот, долговязый Джон Сильвер, так, кажется, его звали, какового Сильвера, значит, мерный скрипучий шаг с подскоком, когда оный мерзавец имел по ранению деревянный костыль при ходьбе у себя подмышкой, какового шаг, словом, ждал, не испытывая страха, отнюдь, конечно, а дабы хладнокровно, вроде знаменитого волшебника Гарри Поттера добраться как бы до шляпы с мечом достославного сэра Годрика Гриффиндора, то бишь, победить, все планы врага расстроить подчистую, ну, да, но в тот момент просто как бы ждал, как ледяного василиска в Хогвартсе, чшш-шшшшшшь, (прислушиваясь: куда этого поганого черта понесло, влево, что ли?), чшш-шшшь, (снова прислушиваясь: ффу, нет, кажется, вправо), мерзко перетекающего между предметами по водопроводным трубам, огибая углы кольцами слепоты, наведенной на оного силами Добра, мимо, какой-то человек из лагеря, как говорят военные, добропорядочных людей, (ибо всегда сборище отпетых негодяев в море, когда как бы средства регулирования правопорядка четко, в ногу маршируют по английской земле, проверяют, ну, там, трактиры и вытаскивают оттуда за шкирку какого-нибудь поносителя британского флага, ратующего за разбой, или убийцу слепого Пью, до какового короне дела, может быть, вовсе никогда и не было, но, вот, разгула преступности, убийств золотой британский лев не поощрял как бы, это да, и так, в общем, когда грязные негодяи недостижимы, ну, там, для отрядов береговой королевской морской службы с отличными мушкетами или для судьи с молотком, отправляющего подсудимого в морскую тюрьму или, скажем, пожизненно в Тауэр, то таковому дикому сборищу как бы невмоготу чистый свежий воздух, и оное как бы быстро отслаивается от конгломерата хороших людей, ибо веревки, какими завязываются маски приличия на лицах, натирают большие мозоли за ослиными ушами мерзких подлецов), ждал, в общем, у славного рыцаря сэра Роберта Льюиса Стивенсона в прекрасной книжке порядочный человек, прятавшийся за бочками с порохом, ну, да, что сей отъявленный, подпрыгивающий Джон Сильвер в треуголке куда-то там, скрипя, наконец, минует со своим хитрым паршивцем разноцветным попугаем на плече, хрипло вскрикивающим, словно павлин, "пиастры! пиастры!", ну, и то и дело взмахивающим, пОрхающим, так сказать, не взлетая, своими крыльями для соблюдения равновесия на суше и корабле сего отъявленного злодея и бандита, чьи гадкие противные собутыльники, чуть что, сразу готовы орать, реветь, как раненые быки, пьяными голосами в пабе, где ничего, ну, ничегошеньки, ни зги как бы среди чада от сковородок, густых влажных паров, поднимающихся над щербатыми тарелками с отварной треской и моллюсками, ну, и в придачу черного вонючего табачного дыма от раскуренных трубок, зажатых челюстями, в каковые оные, дерясь между собою, вскакивая с мест и роняя стулья, если не в кривые носы, метят красными волосатыми кулачищами, изрыгая страшные богохульства, кроме лоснящихся морд водяных чертей, не видно, короче говоря, горазды вопить в пабе или на палубе "пятнадцать человек на сундук мертвеца, йо-хо-хо! и бутылка рому, пей, и дьявол тебя доведет до конца", ну, да, в общем, сей песнею как бы все главное обладателями ослиных ушей о себе самих доподлинно и сказано, ибо водить дружбу с Нечистым, то бишь, с Сатаной, Шайтаном, в тайне не получается, и болтовня не унимающихся негодяев есть как бы условный знак, известный, как перевернутая вверх тормашками звездочка, оборотная мистическая эмблема Армии Зла на левой стороне груди, под ребрами каковой пусто, как в железной бочке, там у оных соратников как бы перечеркнутый цифровой нуль, и от сего прямого черного канала, ведущего каждую коротенькую мыслишку оных в преисподнюю, ибо, умея с трудом как бы залпом прочитать, не отключившись тут же на что-нибудь нецензурное, ибо оное производится, варится у них в головах бесконечно и в любое время года, как бы бродя у оных там наподобие силоса в мозговой извилине, самое длинное - это цепочку из слов: "курение - вредит вашему здоровью", существа совета как бы совершенно не понимают, ну, оным очень страшно жить, и посему сии горлопаны завсегда желают ревом оповестить, огорошить больше всего самих себя, безусловно, что оные всё-таки в космосе существуют, заявить-таки миру о сем научном факте пьяными выкриками, если не помогает то, как оные заходятся кашлем, ну, да, на вантах и реях вследствие, очевидно, неизлечимого как бы табачного коклюша, или же дефилируют непременно качающимися парочками, подпирая друг дружку мощными плечами, глумясь и матерясь, что называется, на чем свет стоит, как бы надеясь в тайне, о нет, не стоит думать, что сердца, когда лишь бесконечной трубы, метафизически сообщающейся с Адом, что бедные прохожие когда-нибудь с какого-то рожна примут мерзкую брань на свой счет, и, когда у нормальных людей имеется как бы на языке Гомера и сэра Вильяма Шекспира готовый ответ: "пошел вон, Яго, ублюдок!", ну, или там, "вон отсюда, поганец Ричард III, гадина, мерзавец ты этакий!", английский джентльмен мгновенно в уме прикидывает, а есть ли смысл одно и то же чертям вообще повторять, когда оные понимают классическую речь, ежели только оную сопровождают силовым действием, ну, то бишь, ежели оным начистят чугунной сковородкой или двенадцати-/десятилитровым цинковым ведром с кирпичами со всего размаха наглую поганую вездесущую морду, ибо, что собутыльники Джона Сильвера могут знать о Яго или Ричарде III, ведь решат еще, что сие не оплеуха, не пинок оным ботинком под зад, а дифирамбы, ведь когда, откуда оным вообще узнать, собственно, что у сэра Вильяма в начале страницы длиннее, да, чем на пачке табаку по-английски четко написано, мол, вот, сие вам, дорогие мои английские читатели, новое достойное литературное произведение, вот, мол, вам, сперва синопсис: "трагедия о короле Ричарде III, содержащая его предательские козни против брата его Кларенса, жалостное убиение его невинных племянников, злодейский захват им престола, со всеми прочими подробностями его мерзостной жизни и вполне заслуженной смерти", ну, да, что же, немного как бы отвлекшись, продолжим наш фантастический рассказ о храбрых астронавтах, каковые за 100 миллионов километров от Земли пытаются отыскать исторические свидетельства о Четвертой Расе, предположительно, что Атлантов, об удивительных научных изобретениях оных, о вероятных причинах их исчезновения с планеты Марс, об эволюционировании духа, частицы божественного Огня, каковой заставляет человеческое существо думать, помнить о Всевышнем, об Абсолюте и стремиться понять, что такое сострадание, научиться смирению, узнать, ради чего вообще дается человеку жизнь, и каково место человечества в Космосе, то бишь, вот, само собой как бы и ясно получается, что когда бы на горизонте с борта научно-исследовательского парусного судна "Крузенштерн" капитаном ни был замечен дурацкий плот, на каковом вальяжно развалились бы откатывающие костылем от себя пустые бутылки всякие Джоны Сильверы с орущими попугаями, пусть оные будут уверены, что, подойди оные гнусы к "Крузенштерну" на пушечный выстрел, и их размажут безо всякой жалости по пространству, итак, значит, в толщине книги о приключениях, каковую, пока читают вслух детям в течение недели, не задвигают на книжную полку в папином шкафу, а оставляют лежащей на круглом столе, накрытом тяжелой скатертью, как нарочно обрезанной волнами, вдобавок еще и окантованной текучей густой бахромой, дабы, ветер, прилетающий под крышу усадьбы где-нибудь, ну, там, в Тарханах, Ясной Поляне, Михайловском, Тригорском, из окна, выходящего в чудный сад, где в пять утра июльского денька вверх-вниз плавно качаются ветки плодовых деревьев в круглых каплях росы, создавая мир, в котором жить интересно, где весело смотреть, что в бочке налито жидкое золото, а солнце с обратной стороны моря листвы как бы переменчиво, ибо оное сияние столь красиво, как оно по загородной природе как бы есть, такое вот вспыхивающее, не угадаешь, в какой точке, показывает малыш на чеховские яблони и вишни пальчиком, сей резной картины как бы из богатого малахитового камня, весьма похожей на выпиленные растительными орнаментами стены в арабском дворце в Лабтайте, где теперь никто не живет, а только, увы, шмыгают под потрясающими надписями по бордюру сводов по затейливым трещинам плит, облицовывающих полы, зеленоватые шустрые ящерки, где течет поток по ступенчатому спуску канала, как легкий шелк, из которого никому ничего вовек не сшить, но стоит просто полюбоваться, ибо сия вечная красота как бы ставит на место захватчика, и великого варвара Аттилу, и низкого рыцаря-храмовника Бриана де Буагильбера, какового дьявольские подвиги клеймил, жег своими раскаленными в огне воображения железными перьями благородный сэр Вальтер Скотт, прославлявший притом рыцаря Айвенго, и поминавшуюся в персидских стихах противоположность полководца Фаридуна, бесславного Заххака и так далее, ибо оный как бы может смотреть, как протекает ручей сквозь пальцы, словно бы говоря ему, что время его пройдет, как миновали более удивительные времена мудрейшего из людей, величайшего Сулеймана ибн-Дауда, - мир с ними обоими!, - как и все сроки легендарного Харуна ар-Рашида, а на дне фонтанов скапливается иногда дождевая вода, в каковой гниет масличная опаль, в тех землях, находившихся во владычестве древних мавров, скажем, в Испании, или же встречаемых в редких, изумительных восточных решениях компоновки воздушного пространства в интерьеры зодчими в Самарканде, и, вот, книгу оставляют лежать на столе, покрытой скатертью с бахромой, дабы ветр, дабы сквозняк прозванивал крученые шелковые нити, нет ли на конце одного из канатов корабельной рынды, за каковыми, домашним невдомек, что прячется пятилетний Джеймс или Эйнарр, играя в индейцев или, там, в викингов, в общем, в толщине настоящей книги о путешествиях, приключениях, до которой добрался малыш, вставший на коленки на стул, помимо картинок, изображающих, ух!, всадника без головы или дерево в африканских тропических лесах, под каковым группа пассажиров и кое-кого из команды с борта китобойного судна "Пилигрим", следовавшего из Окленда (Новая Зеландия) с грузом в Вальпараисо (Чили) и потом в порт Сан-Франциско (США), коварно заманенная на черный континент негодным предателем Негоро, случайно в зарослях как бы обнаружила страшные, черные, отрубленные по самый локоть руки, причем в оковах, и сие были конечности негров-рабов, каковых не смогли, погоняя, как орки хоббитов, работорговцы дотащить до берега к судам, и, значит, в толщине книги на круглом столе, на каковом малыш тихо перелистывает оную, или "Зверобоя", или "Последнего из могикан", или "Остров сокровищ", или же "Беовульфа", покрытом как бы и не скатертью, а словно бы занятым отползшим от воды, раненым гарпунами китобоев или, может быть, ого-го!, скажем, какой никакой гигантскою акулою - подбитым кракеном, ибо, говорят, что на всякую хищную рыбу найдется рыба покрупнее и позлее, то бишь, сия как бы пословица, каковая, как всякое устойчивое речевое сочетание, превращаясь в идею, то бишь, благодаря суффиксам и наречиям превосходной степени, каковым присуща магия слова, самоё как бы влияя, что ли, на нашу вселенную, так что оное сущее волшебство, истинное чудо, как бы описываемое законами лингвистики вначале как простое как бы механическое присоединение к корню дополнительных единиц, сочетания букв или же целого слова, к примеру, как в череде слов: "белый", "белее", "очень белый", "белейший", привело бы к тому, что пословица уже означала бы для кого-то больше, чем утешение, что Лох-Несское чудовище когда-нибудь слопает, скажем, диктатора Пиночета, но, что, вообще, как бы для Науки, что какового бы тунца из Ботнического залива размером с теленка рыбаки в лодку сетями ни выволокли и, будучи патриотами, в Национальный Музей для исследований ни передали, какового бы левиафана эскимосы или эвенки из Ледовитого океана в стойбище ни притащили, а шаманы, гадающие по вываренным костям о судьбе своего народа, в саге расскажут, споют песнь о том, что под северной полярной шапкою обитает левиафанище, и что оная как бы шапка образовалась от того фонтана, каковой свидетельствует, что великий китовый князь Турук-Макто как бы под метровыми льдами редко как бы, раз в год, в Новолуние дышит, и посему Земля не переворачивается пока так, чтобы экватор и полюса местами враз бы поменялись, и сие было бы тем именно катаклизмом, после какового на сии поднявшиеся вдруг из воды берега, в каковых горах отыскались бы, как-то: 1 "Титаник", 180 испанских галионов с золотыми идолами ацтеков, 399 сбитых силами ПВО всего мира летающих тарелок, 1 000 батискафов, 10 000 аквалангов, 150 000 подводных лодок, 15 000 000 тонн рыболовных сетей, ну, да, и вот, на сии берега прибыла бы на летающем Змее некая могущественная Шестая Раса, дабы эволюция продолжалась, и, в общем, в толщине книги, каковую перелистывает маленький Джеймс или Энарр, какового локти стоят на столе, ибо оный подпирает себе голову, разглядывая птицу Рухх, несущую в когтях корабль Синдбада-морехода, тогда как со столешницы свисает тяжелая скатерть, каковую вполне можно принять за высыхающего на скале бездыханного морского сородича того фантастического осьминога или спрута, что, как изумляется месье Жюль Верн, знаменитый биограф храброго ученого, уважаемого в мировом научном сообществе славного профессора Аронакса, каковой проплыл 20 000 лье под водой, дабы переписать кое-какие узкоспециальные статьи, бывшие как бы лишь прозрениями, каковые оный обещал отправить в ежемесячные выпуски журнала Королевского географического общества в Париже тогда, когда сможет предложить правую руку на отсечение оппонентам Королевского общества в Лондоне в уверенности, что его победа ученого француза - это как бы удавшийся научный эксперимент, (а никакие там не зеленые лавры римлян), как бы доказательство, какового наброски прождали в ящике письменного стола в его кабинете в Сорбонне столько времени, сколько заняло путешествие в 20 000 лье, когда оный мог бы спокойно себе напечатать материалы много раньше, внеся в заголовок слово "теория", а именно: "О влиянии циркуляции на распределение температуры воды в мировом океане на глубинах за отметкой 100-150 метров", "По поводу гидрографических работ сэра Чарльза Дарвина в районе Командорских островов, в частности, сообщения оного об особи морской коровы длиной около 11 метров, вес, предположительно, 4,2 тонны, замеченной оным с борта военного парусного корвета "Бигль", каковое опровергает данные 1768 года о полном истреблении животного, открытого и описанного отважным русским путешественником, немцем, господином Георгом Вильгельмом Стеллером, адъюнктом Петербургской Академии Наук, (кругосветная экспедиция, как известно, проходит под командованием вице-адмирала, неустаршимого сэра Роберта Фицроя, основателя, разработчика метеорологической службы Британской короны)", каковые спруты, кракены, из попадавшихся месье Жюлю Верну сплошь и рядом на гравюрах преимущественно в английских газетах, будучи созданными по результатам опроса поднятых на борт "Акушнета", "Глобуса", "Коммодора Пребла", "Нянь-Шаня" спасшихся пассажиров или членов команды корабля наравне с гигантским нарвалом, преподносились как бы одним чудовищным монстром, набрасывавшимся на торговые и военные суда, обстреливавшие, скажем, в Индии, сипаев, борцов за правое дело, с безопасного расстояния или, там, суда, подвозившие орудия и пополнение людского состава каким-нибудь агрессорам, иначе, то были как бы гравюры чудовища по рассказам очевидцев, в какового тыкая пальцем, умные друзья капитана Немо, смеясь, рассказывали, как неверно представление обывателя о "Наутилусе", и, в общем, в толщине книги, под каковою скатерть, то словно бы набежавшая в кофейной чашке коричневая пена, на каковой умельцы выводят листья, то будто старинная ткань, выбравшаяся со страниц романов о королях, древних и не очень, где на оборот важного письма, содержание какового до буквы и запятой как бы оттиснулось на оной через бумагу, льют растопленный красный сургуч и ставят на сем дымящемся озерце фамильным перстнем панегирик гравированной печати гербу Йорков, Ланкастеров, Тюдоров, Бурбонов, Валуа, а три капли пчелиного воска на оной, относясь к тому, что досталось, ну, в смысле, как бы вроде лопнувшего мыльного пузыря, к донесению графа де Рошфора кардиналу Ришелье, где у сего человека со шрамом, друга исчадия Ада, Миледи де Винтер, каковому демону господа Атос, Портос, Арамис и д'Артаньян отрубили, ну, не сами, конечно, а как бы с помощью лилльского палача, злую голову, значилось, что, де, судя по расплавившемуся в виде скарабея воску, некий, вопрос какой, важный государственный документ, в каковом, бог его знает, что, собственно, было, ну, да, когда кардинал рвал зубами отворот на рукаве своей красной мантии, подозревая, что как бы некий государственный патриотический ум извещал трон брата Анны Австрийской в Мадриде или Барселоне, что, мол, сейчас как бы нужно ландскнехтам выступить на Ла-Рошель, ибо Ришелье всех мушкетеров господина де Тревиля, ежели оного деятеля таким образом не остановить, непременно вскоре пересажает в Бастилию, когда распоясавшиеся господа де Жюссаки и Каюзаки жарят кур, кубками пьют анжуйское, а на войне от оных, а ну, как Англия нападет, толку никакого нет, ибо оные того как бы никудышного рода, о каковом говорят, что, мол, ни рыба, ни мясо, ибо, как на фронт, так оные кто в лес, кто по дрова, как заговорят, так у оных вечно в огороде бузина, а в Киеве дядько, и, вообще, словом, надо штурмом, с песнями бастион брать, штыками колоть, через Альпы лезть, обдирая о лед пальцы, а оные ни богу свечка, ни черту кочерга, и, вообще, таковых только за смертью посылать, ну, в общем, яснее как бы дня, что неизвестный документ, де, был, очевидно, передан какому-то гасконскому посланнику в состоянии крайней спешки, притом, что с испанского бюро был схвачен золотой подсвечник, дабы быстро покинуть кабинет, ну, должно же было что-то в тяжелой скатерти с бахромой, на каковой находилась книга, перелистываемая читателем, постепенно, магически, год за годом прибывать при зажигании вечерней лампы от стеклянного морского фонаря, пылающего в руке капитана Мак-Набса, каковой светочь как бы четырехугольными прыгающими снопами ослабляет начала и власти тьмы в шторм на судне, несомый в противоударной решетке по трапу на палубу, заливаемую волнами, и вот, таким, значит, образом, в толщине книги о путешествиях, каковые писательские труды делают мир лучше, каковую листая, ребенок лучше научается отваге, честности, открытости, доброте, и, как, в общем, Хальф Эйрикссон сказал стоявшим тут же Стурлусону и Мудрому, в толщине напечатанной на бумаге книги человек как бы видит электронное поле доцифрового периода, то бишь, как бы экран, на каковом мелькают номера страниц, если, взяв в руки том, быстро запустить оные бежать из щепоти, и вот, ряд изображений на серой скале, каковую оный обмахивал тут щеткой, как бы, кажется, получается застывшим манускриптом, каковой, быстро просматривая на экране современного планшета, найдешь похожим на анимационный фильм, ибо вот тут, астронавт показал на рельеф, как бы ящеры набрасываются на город на поверхности Марса, далее, Эйрикссон передвинул руку в перчатке, жители перемещаются в пещеры, но тут им, показал Хальф на следующий блок рельефа, приходится сражаться с исполинами, каковые имеют первобытный вид, ибо одеты в шкуры, затем, отчего-то племя исполинов начинает как бы вымирать, тогда как бы начинается формирование инфраструктуры, и выходы на поверхность, похоже, как бы делаются под задвигающимися плитами, присыпаемыми грунтом, и сей карст, в каковой чуть не провалился с головой он сам, выручая сумку, как бы какое-то повреждение плиты, но, определенно, именно здесь Саэмунд Олдерман спускался в подземный город Атлантов, или, там, пещеру исполинов, в общем, как-то так.