Горло почти прошло, и читать, лежа под одеялом и прислушиваясь к ненастью за стенами, было уютно. Журчала падающая из желоба в переполненную бочку вода, дождь постукивал в запотевшее окно. Пахло яблоками и дымком от печки. Свернувшаяся клубком Катька согревала живот. Я сделал глоток, прислушиваясь, как пивная сытная горечь обволакивает язык...
Дела были, но не делать же их под дождем? И так простужен весь. Завтра. Или послезавтра... Я подоткнул одеяло, положил открытую книгу на грудь и потянулся к магнитофону. Катька обеспокоено вскинула голову. Битлы в магнитофоне негромко запели про "кам ту геве".
Правильно, в общем-то, запели.
Катька согласно сощурилась и попыталась лизнуть меня в руку. Я убрал руку,
нашарил папиросы, закурил. Катька фыркнула и ушла устраиваться в ноги - не любила запах табака. Я взялся было за книгу, но тут дохнуло сырым холодом, стукнула открывающаяся дверь и на террасу вошла женщина.
Незнакомая женщина. Красивая.
- Гм... - сказал я, поправляя очки. - Гм! Здравствуйте.
Женщина ничего не сказала. Она стащила с себя полиэтиленовую накидку, несколько раз энергично встряхнула ее, оросив каплями пол, и повесила поверх моего парадного пиджака.
Страховщица? Те вроде не наглые. Так хорошо все было... собес какой-нибудь? Агитатор... то бишь - агитаторша? Или торговка ручками, клеем и средством от моли?
Катька соскочила с кровати, выгнула спину и, негромко шипя, двинулась к незнакомке. Маленькими шажками, по замысловатой кошачьей траектории, зигзагом. Подерет, как пить даст - подерет...
- Брысь! - прикрикнул я, садясь и нашаривая калоши. - Не трогать!
Незнакомка одернула зеленый свитер, поправила прядь русых волос и, равнодушно
взглянув на кошку и на меня, прошагала в комнату. Самым наглым образом, все так же молча. Оставив цепочку грязных следов. Зараза...
Катька потрусила за зеленой незнакомкой, я побежал за ними.
- И пьянь, - вмешался я. - Вы кто будете? Чем обязан?
- Кто, кто... - скривилась красавица. - Суженая. Ох, как не везет... фатально не везет! В судьбу веришь?
Угу. Суженая. В судьбу. Веришь... Это мне не везет.
- Увы, - я развел руками. - Зато верю в осенние обострения.
- Ну и дурак, - сказала красавица. - Это все мы выкинем. Впрочем, и халупу надо сносить... терем строить... хотя на фига нам здесь терем? В Москве построим!
- Еще какие будут распоряжения? - я вытянулся во фрунт и отдал честь.
- К пустой голову руку не прикладывают, - проворчала красавица, хотя я и был в
шапке по случаю болезни. - Чаю дай.
Красавица уселась за наш круглый стол. Катька запрыгнула на стул напротив нее, задрала ногу и принялась демонстративно вылизываться. Я пожал плечами, включил плиту, поставил перед незнакомкой чашку с блюдцем, подвинул поближе заварной чайничек.
- Работаешь? - красавица подтащила к себе чайничек и сунула нос в заварку.
- Угу, - сказал я. Заварка была так себе, вчерашняя была заварка. - Кочегаром, в
поселке.
Красавица скривилась.
- Зато сутки через трое, - похвастался я, доставая из серванта банку с остатками варенья. - Есть время на картины. Может, настойки? Вы, верно, продрогли. Погоды-то нынче...
- Не пью, - отрезала красавица. - И ты бросишь!
Запищал на плите чайник, воды в котором было как раз на чашку. Я налил красавице чаю, достал масло и хлеб.
- Кочегар, - пробормотала красавица задумчиво, - что такое кочегар?
- Типа дворника или сторожа, - пояснил я, - только с лопатой.
- Боже мой, - схватилась красавица за голову, - боже мой, как попала... И тебя устраивает? Ты ничего не хочешь? Другое тебя не радует?
- Почему не радует? - удивился я. - Очень даже радует!
- Что? - встрепенулась красавица.
- Ну, - сказал я, - ну как? Много чего радует, так сразу и... Ладно. Радует, когда весна и девушки в легких платьях. Когда земляника и яблоки, когда гитара и дудки, и чтобы выходной и солнышко... и чтобы лес и речка. Сыр радует, покой радует, и выспаться наконец - тоже радует. Радует, когда кошка, - я погладил Катьку, - когда поэты, а не милиционеры, когда коньяк или, на худой конец, портвейн. Бездельничать радует, рисовать радует, пиво радует!
- Кошмар, жуть, бред, - красавица спрятала лицо в ладонях. - За что мне мужик... Слушай, а лук у тебя где?
- Все-таки простудились? - забеспокоился я. - Почистить луковку или просто разрезать? Послушайте совета, ничего этот лук не помогает: махните водки. Вот я вам сейчас стаканчик...
- К черту водку! - рявкнула красавица. - Лук со стрелами! Ты же палил в воскресенье, в белый свет как в копеечку!
- А, да это Леня, сосед... купил какой-то навороченный, спортивный. Я один раз и стрельнул, интересно было, далеко ли получится. Получилось - далеко, сосед меня за стрелу чуть не убил...
- Ты сам чуть не убил! - красавица задрала рукав свитера и показала руку. На зеленоватой руке имелась ранка - так, царапина, ничего серьезного. - Еще сантиметр правее... думать надо, что делаешь! Я уже спать устроилась, как тут увернешься...
- Извините, - сказал я, не зная, что сказать.
- Чего теперь извиняться, - красавица отхлебнула чаю. - Судьба - она и есть судьба. Но учти, я царевна, и ты у меня будешь соответствовать. Царевичем будешь!
Я открыл буфет, налил рюмку рябиновой и тяпнул. Кое-что стало проясняться. Значит, царевна... это бывает. Кажется, не лечится. Впрочем, по царевнам я не специалист.
- У нас типа демократия, - предупредил я. - Нету царей, да и с царевичами напряженка.
- Тогда депутатом, - отмахнулась красавица, - не в названии суть. А потом, понятно, президентом. У тебя бандиты друзья есть?
Я покачал головой и тяпнул еще рюмку.
- Будут. Судьба зла, поднимешь и козла... Эх, дыра наш район, ну да не беда, и не из таких мест вырастали. Кстати, имей в виду - спать мы будем отдельно, пока ты первый миллион не заработаешь!
Катька не выдержала, утробно зарычала и вскочила на стол. Нахально. С лапищами! Я перехватил мерзавку ладонью под пузо.
- Это еще что! - я потряс Катьку в воздухе и откинул в сторону, к печке. - Нельзя на стол! Сто раз говорено! Вот кого-то в следующий раз да за шкирку!
Катька мявкнула, приземляясь, и ушла за угол, брезгливо подрагивая хвостом.
- Правильно, кошку вообще надо выгнать, - сообщила красавица, - с детства их ненавижу. Главное, есть - не едят, а все равно охотятся, давят. Вот сегодня и выгоним... Но это мелочи. Учти главное: ты пока человек, но будешь делать, как я скажу, станешь политиком. Поначалу поподличать придется, попрогибаться... это не трудно; втянешься - понравится. Зато потом ты их всех сам... Слушай, а врать умеешь?
Я рассеянно кивнул, глядя на угол печки.
- Не ври, разве ж это умеешь? Научу, чего там... Убивал? Хорошо, хорошо, самому и не надо, это я так. А кому легко? Главное, дурь из башки выкини, кашу из ушей высыпь да меня слушай...
За печкой с грохотом упала кастрюлька. Дело было плохо.
Я подскочил к царевне, рывком поднял ее на ноги и подтолкнул к окну.
- Уходите. Быстро. Иначе ни за что не отвечаю!
Но я опоздал: из-за печки появилась Катька.
В кокошнике.
- Екатерина Васьковна, держи себя в руках! - крикнул я, - пес с ней, подумаешь!
Катька послушалась - в том смысле, что уперла руки в боки.
- Ну, - прошипела она, - держись, мымра зеленая. В лоскуты тебя, на куски рвать буду... Ты в чей дом, сучка приблудная, заявилась?
- Ошибочка вышла, - пробормотала царевна, вжавшись спиной в окно и нащупывая на раме шпингалет, - я сейчас, я мигом...
- Придушу! Раздеру! Уничтожу! - взвизгнула Катька и прыгнула.
Мне удалось перехватить ее в прыжке, мы рухнули и покатились по полу.
- Уходите! - проорал я, - уходите скорее, не удержу!
- Мразь земноводная! - бесновалась Катька, вырываясь, - дай я ее кусну! Один раз! Там на шее позвонок подходящий есть, раза хватит!
- Предупреждать надо! - провыла царевна, трясущимися лапками распахивая окно и забираясь на подоконник, - а ты дурак, мужик, счастья своего не понимаешь! Так мужиком и подохнешь!
И огромная жаба скакнула с подоконника в дождь.
- Чтобы близко к дому не подходила, - крикнула Катька, - выслежу - мало не покажется!...
..."Скучная история" кончилась, я положил книгу на грудь и откусил от яблока сразу половину. Судя по шуму, дождь за стенами зарядил с новой силой. Я поправил подушку, потянулся к магнитофону. Катька обеспокоено вскинула голову. Битлы негромко запели про "ол ю нид из лаф".
Наверное, они были не правы.
Впрочем, Катька думала иначе: заурчала и полезла ко мне под одеяло, в тепло. Я таких действий обычно не одобряю, но было, действительно, не жарко.