Аннотация: Что делать героям, когда мир идет на них войной?
Пролог
Начать новую жизнь никогда не поздно, единственное условие - необходимо действительно этого очень захотеть. Мне говорили, что я обречен до конца своих дней гнить с бутылкой водки в однокомнатной квартире на окраине Москвы. Врали.
Прошло уже два с половиной месяца, как я ушел от одной стервы. Нет, не от своей жены, даже не от девушки. Прошло ровно одиннадцать недель, как я начал новую жизнь, покинув Зону Отчуждения. Мне говорили - она не отпускает, а я просто отвечал, что в этой жизни, пока ты жив, нет ничего невозможного. Покойный брат всегда говорил, что жизнь это самое волшебное, что может быть на свете. Какой бы она несчастной не была, нам никогда не поздно все исправить. Я уповал на судьбу, он надеялся только на себя.
И знаете? Его больше нет, а я, сидя в одном из дорогих ресторанов столицы, неспешно попивал горячий кофе. Мы с братом мечтали открыть ресторан, как только вернемся из Ада. Наверное, нас объединяла только эта мечта и крепкая братская любовь. Больше у нас не было ничего общего. Я исполнил эту мечту в надежде на то, что Рай действительно существует, и он узнает об этом. И это был первый шаг, чтобы начать новую жизнь. С тех пор изменилось очень многое. По крайней мере, до того дня мне так казалось. Но тогда я еще не понимал, насколько мой брат был прав.
- Игорь Алексеевич, - после короткого стука, который был исключительно для вежливости, а не соблюдения субординации, в кабинет вошел запыхавшийся молодой человек, - Вас в зале ждут. Поставщики.
В тот вечер меня действительно ждали. К сожалению, это были не поставщики. И даже не налоговая, которой я был бы рад в сотни раз больше, чем этим ребятам в дорогих костюмах.
- Игорь Алексеевич, мы очень рады Вас видеть.
Я не дошел до столика всего каких-то пару метров, а уже предчувствовал большие неприятности. Скажу откровенно, первая мысль была бежать, и тогда я сильно пожалел, что не сделал этого сразу. Может, все бы и было несколько иначе, если бы я не надеялся на мирный и культурный разговор.
Почему бежать? Потому что если я вижу людей, которые поигрывают зиппой с гравировкой головы орла, мне сразу становится не по себе. Я, вообще, когда вижу людей с символикой синей головы орла, всегда хочу бежать. Это как инстинкт самосохранения, который не раз спасал мне жизнь. Но нет, я решил в тот вечер быть интеллигентным. По крайней мере, я считал, что для человека, который начал новую жизнь, такое поведение будет правильным.
- Зато я не очень рад, - мне пришлось присесть за столик к этим ребятам, от которых за версту разило смертью. Может потому, что я видел, как под дорогим костюмом собеседника топорщится подмышечная кобура? Ко мне не каждый день приходят в ресторан вооруженные люди. Я бы сказал, совсем не приходят. И должен заметить, меня это устраивает.
- Игорь Алексеевич, - меня каждый раз буквально перекашивает, когда из уст этого парня в черном слетает мое имя - отчество. - Мне кажется, Вы нам кое-что должны вернуть. За Вами должок.
- Вам кажется, - уверенно ответил я, и, наверное, сделал это зря. Я не люблю и до икоты боюсь, когда что-то холодное и огнестрельное упирается мне в ребра. Это очень страшно и к этому нельзя привыкнуть. Мне не стыдно бояться. Стыдно, когда страх способен перебороть все остальные чувства.
- И все-таки, Игорь, я советую Вам хорошенько подумать.
Когда я понял, что у меня вот-вот появится уже не синяк между ребер, а огнестрельное ранение, стало ясно, необходимо как-то выкручиваться.
Глава первая. И единственная.
Сильная отдача от прыжка с третьего этажа прошлась от стоп до макушки, заставив зубы больно клацнуть и на пару секунд потеряться в пространстве. "А в кино это выходит круче" - нелепая мысль всегда приходит не вовремя. И правда, как герои прыгают с пятого этажа и тут же бегут дальше? Наверно, я что-то делаю не так.
- Браун, - не успел я преодолеть и двадцати метров, как встретился с мощным кулаком, который окончательно заставил меня потеряться в пространстве.
- Не глупи. Отдай, что украл, и мы мирно разойдемся, - владелец мощного кулака не двояко намекнул на проблемы.
Единственное, где я сглупил, так это не подумал о том, что за гаражами меня могут ждать.
Сладкая кровь с едва уловимым металлическим привкусом коснулась губ и тяжелой каплей упала на асфальт.
- У кого я это украл? У Зоны? Не смешите меня.
Это был не самый лучший момент, чтобы показывать свой характер, но и не самый удачный , чтобы промолчать. Мне необходимо было выиграть время, пусть даже ценой разбитого носа.
Когда удар пришелся по коленным чашечкам, я этого вполне ожидал, немного отскочил и получил удар только вскользь. Применив все свои актерские навыки, я упал, изображая невыносимую боль. Я очень плохой актер, но тут постарался на славу, да так, что мне даже поверили.
- Неужели какая-то цацка может стоить жизни?
Ой, не нужна мне эта философия о цене жизни, смерти, спасибо, в этот раз обойдусь без драматургии.
Когда я сидел на коленях, изображая невыносимую боль, мне действительно было больно, но не настолько, как хотели бы наемники. Их трое, я один. У меня не было особого выбора, а у них были сотни способов выбить из меня все, что они хотели.
Потому, вскочив на ноги, я сделал единственное, что могло бы дать шанс на спасение моей бесценной шкурки.
Как только я увидел мужиков, которые шли к своим гаражам после тяжелого рабочего дня, крикнул так, что чуть не охрип "Грабят! Помогите!" . Наемники то ли не ожидали такой вселенской тупости, то ли ожидали, но чего-то более разумного: они огромными глазами смотрели на меня, а на спасение из злых рук "грабителей" бежали уже пятеро соседских мужиков. Скажу честно, я очень удивился этому.
Первый удар пришелся ровно в переносицу, заставив наемника отшатнуться и схватиться за свой разбитый нос. Однако, хороший удар. Кобура, которая была спрятана под дорогим пиджаком, многозначительно намекнула на то, что у ребят были очень серьезные намерения. Это я такой плохой испортил всех их грандиозные планы. Я бы мог гордиться собой.
Если синие когда-нибудь признаются, что их избили крепкие, русские парни, которые проходили мимо, их просто засмеют. И я бы посмеялся, но мне было не до этого.
- Мужики, спасибо! - вряд ли они заметили, как моя рука скользнула под пиджак наемнику, вытаскивая пистолет. Он мне пригодится намного больше.
И я убежал. Да, трусливо, подло и не по-мужски, оставив их разбираться с моими проблемами. И уже когда обернулся, то увидел драку в самом ее разгаре. "Их было немного: ну где-то пол цеха. Бандитам - капец, а рабочим - потеха". Именно эти строки как нельзя точно характеризовали происходящее за моей спиной. И пусть. Мне была необходима фора, хотя бы в минут десять.
- Холодные соки, мороженое, минералка, пиво!
Сильный удар головой о третью полку вернул меня из сна в реальность. Я не буду врать, у меня бывали пробуждения намного приятней, в родной кровати с котом, который спал в ногах.
Вызвав смешок девушки, которая сидела на нижней полке и читала книгу, я спустился, прогоняя остатки кошмарного сна. Хотя, трудно назвать кошмарным сном то, что ты пережил сутки назад. Это кошмарная явь.
- Мне сок, пожалуйста. Апельсиновый.
Расплатившись, я выглянул в окно. Судя по тому, что я увидел своего соседа по купе курящим на платформе, стоим мы тут минимум минут пять.
- Омск, - подтвердила мои мысли девушка, кокетливо улыбнувшись.
Мне приятно, честно, но совсем не до знакомств. Я вообще однолюб и люблю одну женщину. Свою работу. И меня это более, чем устраивает.
Кивнув и состроив барана, который не понял намека на знакомство, я открыл картонную коробочку с соком. Завтра в полдевятого утра я буду уже в Новосибирске.
Полоски, показывающие на мобильном телефоне уровень сигнала, перепрыгивали с двух на три и наоборот, будто не в состоянии определиться. Этого достаточно чтобы оправить сообщение и быть уверенным, что оно не потеряется. Когда пришел отчет о доставке, я снова забрался на верхнюю полку. Честно, никого не хотел видеть.
Новосибирск встретил меня утренним проливным дождем, заставляя как можно быстрей поймать такси. И удача получить три сотки улыбнулась местному таксисту очень быстро. Миниатюрный "Матиз" припарковался так лихо, что чуть не окатил меня водой по колено. Уже было открыв рот, чтобы смачно выругаться и вспомнить маму этого водилы, я резко прикусил язык. Не стоило так некультурно себя вести в чужом городе, тем более чуть-чуть не считается.
На удивление молчаливый таксист, в типично женском авто, доставил бесценный груз в виде меня за двадцать минут и получил еще сотку сверху. Чисто за то, что он всю дорогу молчал. Мне действительно ни с кем не хотелось говорить.
Есть вещи, которые никогда не меняются, как например, вечно сломанный домофон. Хоть какая-то стабильность в этой жизни. А если честно, то я просто не помнил номера квартиры, но ноги сами вспомнили путь, который я проделывал до третьего этажа всего месяц назад.
Не успел я нажать на кнопку звонка, как дверь резко, будто- то приветливо распахнулась, заставив отскочить назад. До сих пор шарахался от неожиданностей.
- Рад тебя видеть, брат.
Я не люблю врать, считаю, что это входит в привычку, и поэтому сказал самую чистую правду. В этой жизни есть два человека, которым я всегда рад.
Макс, один из хозяев этой квартиры, молодой парень двадцати пяти лет, отошел от двери, впуская меня в двухкомнатную просторную квартиру.
- Взаимно, Браун. Но что за спешка? Почему не телефонный разговор? Что вообще случилось?
Из Макса сыпались вопросы, словно из ребенка, который вошел в возраст "почемучки" Почему трава зеленая, небо голубое, а люди злые?
- Я думал, ты мне предложишь выпить чашечку кофе, позавтракать и помыться. И где, кстати, Артем? - ветровка устроилась на крючок вешалки, а спортивная сумка упала к дверям.
- Здесь я. Готовлю тебе чашечку кофе. Ты уж прости, но ванну с пеной еще не набрал, - ехидный голос послышался с кухни, а затем показался и сам Артем, протянув мне руку для рукопожатия. - А если серьезно, мы действительно несколько перепугались за тебя.
- Сам себя уже успел похоронить пару дней назад.
Макс, кстати, весьма неплохо готовит, я даже как-то пытался завербовать его поваром в свой ресторан, но тот наотрез отказывался переезжать без брата. А Тема слишком любит родной город. Что ж, я не мог их осуждать. Уже после того, как я принял душ, смыв пот и поездную грязь, Макс приготовил завтрак, намекая мне при этом рассказать всю срочность приезда.
- А если я скажу, что очень соскучился по друзьям и решил просто приехать, вы мне поверите?
- Тебе? Нет, не поверим. Браун, я тебя знаю как облупленного. Давай кота за яйца не тяни.
Я только понял, что у Макса похмельный синдром. Тема рассказывал, что после Зоны брат стал выпивать. Нет, не спиваться, а именно выпивать. Он называл это релаксацией, я же слабостью. У нас вообще очень разные взгляды на одни и те же вещи.
- Если короче, то вот.
На стол легла та самая зиппа, которую так многозначительно покручивал в ресторане наемник. Да, ее я тоже слямзил. Но если не врать, это вышло случайно. Тогда я хотел найти в кармане хоть какие-то документы, а пальцы наткнулись только на холодный металл.
- Ты купил новую зажигалку?
- Ха-ха-ха, - сморщившись так, словно съел лимон, "поддержал" шутку Макс, который вообще отличался серьезностью.
Оно и не удивительно. Я вообще не помню, когда Макс хотя бы улыбался.
- А теперь давай подробней, - не обращая внимания на шутку юмора, которая, кстати, мне понравилась, потребовал Максим.
- В тот вечер стояла прекрасная погода. Я смотрел на вечернюю Москву из окна своего любимого ресторана, когда...
- Не настолько подробно, - психанул Макс, резко бросив чайную ложечку на стол.
- Если еще короче, в тот вечер, когда стояла прекрасная погода, ресторан решили посетить наемники с вызывающим намеком на то, что я должен вернуть один должок, иначе мне не очень поздоровится. Вообще, они все это выразили более тактично, но суть была именно в этом.
- Должок? Ты разве не все продал?
- Нет, не все. Тема же знает, или он не...- я не успел договорить предложение, как понял - не рассказал.
Когда мы вернулись с проклятой Богом земли, то сразу договорились об одном - все нажитое там мы продаем сразу, не оставляя ничего, что могло быть хоть как-то напоминать о тех временах. Но я не выполнил данное обещание, оставив одну цацку при себе. И дело тут было не в желании оставить денег на черный день, если вдруг мне будет не на что купить хлеба, а в свойствах этого "чудо-камушка"
- Ну и дурак ты, Браун. Жадный дурак.
- Дело не в моей жадности, дело в том, на что способен этот артефакт.
- У тебя еще и время разбираться было? Браун, если бы ты все вовремя сплавил, сейчас бы не гасился в чужом городе. Ты идиот.
За что я еще уважаю этих ребят, так это за то, что они все понимают буквально с полуслова. И за их прямоту. И да. Я действительно идиот.
- Продал, не продал, сейчас это не имеет значения.
- Знал бы твой покойный брат, какую кашу ты заварил, лично бы тебя пристрелил.
- Ты моего брата не трогай. Он, между прочим, спасая твою шкуру, погиб.
- Но все было не так, - вмешался Артем, который до сего момента стоял у окна, будто кого-то ожидал.
- Заткнись, - Макс рявкнул так, что Артем вздрогнул. Тот, когда выпьет, может и нагрубить. Но все было действительно не так, просто Макс хотел, чтобы в памяти его друга брат навсегда остался героем. Пусть даже так. Два тандема, два брата, четыре друга, четыре судьбы, из которых одна оборвалась.
Я не знаю, чем бы все это закончилось, если не звонок в дверь.
- Ты ждешь кого? - Макс посмотрел на Артема несколько удивленно, и тот в ответ положительно кивнул.
- Посылку жду. Сегодня уже должны доставить, - Тема открыл дверь, даже не посмотрев в глазок.
На пороге стоял ни почтальон, ни сосед и даже ни свидетели секты Иеговы.
Артем успел только открыть дверь и приветливо улыбнуться, как тяжелый кулак прилетел в челюсть, заставив беднягу отшатнуться на пару метров назад. Обретя равновесие, Артем, у которого мир неприятно поплыл, таки сообразил в чем дело, ногой пнул подальше мою сумку, которая приютилась в дверях.
Дальше все происходило как в каком-то дешевом голливудском боевике.
С какой-то пафосной фразой на кухню ввалились три человека. Я видел, как один из них достал пистолет, как в коридоре, словно невменяемый, качал головой Артем, видел, как Максим замахнулся, чтобы поставить блок, избегая удара. Все это происходило в абсолютной тишине. Каждый боец знает, что слова только отвлекают, сбивают. Это в кино, те самые герои, которые прыгают без последствий с пятого этажа, могут выкрикивать крутые фразочки. В жизни все на самом деле прозаичней и убедительней.
Время растянулось в целую вечность, хотя на деле не прошло и десяти секунд.
Когда я вернулся на Большую Землю, мне сказали, что культурные и хорошие люди не врываются в твою квартиру без предупреждения и не начинают бить хозяев этой квартиры. Значит, так могут поступать только плохие. А таких не жалко.
Деревянный табурет оказался в руках также быстро, как и оружие в руках Макса.
Честно, я не успел заметить откуда он у него.
Раз! Табурет со всей силы врезался в вискок нежданного гостя, который уже замахнулся для удара. С нелепо раскинутыми в сторону руками, тело без сознания упало на кафельный пол, замарав его алыми каплями крови. Из разбитого виска ручейком текла кровь, образовывая на светлом кафеле лужицу.
Два! Боковым зрением успел заметить, как прижат к стене Макс, а наемник, мгновение назад стоявший в коридоре, за пару широких шагов оказался рядом со мной. Я присел, чтобы увернуться от мощного кулака человека в спортивной футболке с непонятным принтом. Рукоятка пистолета, которая должна была "поцеловать" мой висок пролетела там, где мгновение назад была голова, со свистом рассекая воздух.
Три! В коридоре раздался отборный мат. А после этого послышался выстрел и звук падения чего-то тяжелого.
Четыре! На небольшой кухоньке, в десять квадратных метров, развернулся бой не на жизнь, а на смерть. Макс едва достал до стола, где лежал кухонный нож, которым еще недавно резал хлеб, с силой замахнулся. Крепкая рука наемника, прижимавшая парня к стене, успела перехватить кисть, и Максим получил сильный удар локтем в грудную клетку.
Отчаянно пытаясь сделать хоть глоток воздуха, Макс дернулся, прилагая все силы, чтобы оттолкнуть от себя наемника. И у него это вышло.
Пять! Я очень люблю кухонную мебель. А теперь мой любимый предмет мебели - это табурет. Я схватил остатки табуретки и с сильным замахом познакомил ее со спиной обидчика. Да, мы же с вами определились с тем, что хорошие люди не приходят в гости с оружием, значит, я имел полное право так поступить.
- Макс, Игорь, шевелитесь, - с моей спортивной сумкой и еще небольшой сумкой-планшетником в коридоре стоял Артем с разбитым лицом. Он морщился и свободной рукой держался за подбородок, а из носа алым ручейком текла кровь, скатываясь и мгновенно впитываясь в светлую рубашку.
Острое лезвие ножа вскользь прошлось по шее наемника, который растерялся и не смог удержать равновесие. Да, руки у Макса сильные, толкнет, так толкнет.
С глухим криком наемник завалился, а я рефлекторно попытался его поймать и все же успел это сделать. Выражение " руки по локоть в крови" в тот момент было именно про меня и не в переносном смысле. Из перерезанной сонной артерии фонтанчиком брызнула кровь, замарав все, что только можно.
- Мертв, - вынес вердикт Максим, когда обыскивал тело наемника, которому я расшиб висок.
- Силу немного не рассчитал, - вытерев кровь о кухонное полотенце, я забрал из рук Артема свою спортивную сумку и осмотрел тело бойца в коридоре.
- Этот тоже мертв
- С огнестрелом в сердце, я слышал, вообще долго не живут.
Перевернув тело на спину, я действительно увидел рану. Смертельную, надо сказать.
Максим ветром пронесся по квартире, пихая в спортивную сумку вещи, документы, бумаги. Он тяжело дышал, задыхался, вытирал слезы, которые скупыми мужскими каплями стекали по щеке. Я вас честно заверяю, удар в грудную клетку это очень больно.
- Паспорта где?!
Артем поднял "почтальонку", показывая, что главный документ у него.
- Бежать надо. Соседи уже точно полицию вызвали, - подбежав к окну, пока братья впопыхах собирали необходимые вещи, я заметил еще два джипа, из которых даже не вышли, а вальяжно вывалились шесть человек. - Хотя у нас и без полиции проблем хватает. Там еще два джипа. Бегом!
Мне понравилось то, что эти ребята не растерялись. Скажу честно, я не знаю, как поступил бы на их месте. Но точно бы не трезво мыслил о том, что надо собрать документы. Я вообще по жизни своей тугодум. Мне так многие говорят. И идиот.
Когда мы выскочили на лестницу, то уже слышали тяжелый топот шагов. Наемники особо и не скрывались, зная, что мы в ловушке. Есть четвертый закон Ньютона, который гласит: "Тело, зажатое в угол, отчаянно сопротивляется".
Бежать вниз - самоубийство, остаться в квартире - самоубийство, но еще и очень нелепое. Потому мы не сговариваясь вызвали лифт, молясь, чтобы он был на нашем этаже. И удача улыбнулась! Двери медленно распахнулись, призывая зайти в небольшую коробку, на стенах которой написано, что какая-то Катя Карп шлюха, а кто-то любит Диму.
Когда я нажал на подпаленную кнопку с цифрой один, то очень пожалел об этом. А если внизу нас уже ждали? Но что еще делать?
Когда двери открылись, мы не сговариваясь прижались к стенам лифта.
Но нас встретил только растерянный парень с тяжелыми пакетами.
Знаете, я бы тоже немного удивился, узрев троих здоровых мужиков, которые не собираются выходить из лифта, плотно прислонившись к его стенам.
- Мужики, вы чего? - это было сказано так, что можно было уверенно услышать "Мужики, вы идиоты?"
- Там есть кто у дома? - Макс первым вышел на лестничную площадку, а за ним, пока не закрылись двери, поспешили мы с Артемом.
- Нет, там никого.
С третьего этажа послышалась брань и четкое "Удрали суки!"
У нас не оставалось время на обдумывание.
- Спасибо! - бросил на ходу Макс, когда широкими шагами через ступеньку преодолевал путь до двери.
- Артем, Браун, притащите скамейку!
Он спиной облокотился к двери, пока мы не притащили тяжелую металлическую скамейку, чтобы подпереть ее дверь.
- Хулиганье! - крикнула бабушка, выгулявшая маленькую собачку породы чихуа-хуа.
Я бы обязательно что-нибудь ответил и даже извинился, ведь так делают интеллигентные люди, но, во-первых, объяснять то, что за нами гналась толпа вооруженных людей долго и неубедительно, во-вторых, я только стараюсь казаться интеллигентным человеком.
Парадная дверь дернулась, но тяжелая скамейка не выпустила наемников из подъезда.
Признаться, я ликовал. Да, это не победа, но сам факт того, что мы обвели наемников вокруг пальца, просто радовал душу.
- Бегом, бегом! - Макс трусцой побежал к дороге, чтобы поймать такси.
- Куда мы хоть? Город не такой большой, нас везде найдут.
- На вокзал, - у меня даже не возникло мысли, чтобы остаться в этом городе. - До Иркутска поедем.
Макс взмахнул рукой, призывая таксистов остановиться, и удача улыбнулась ему через пару секунд. Черный "Нисан" припарковался так неуклюже, что рисковал отдавить Максу ноги.
- До улицы Шамшурина Дмитрия доедем за четыреста?
- Залезайте, - таксист, мужчина лет пятидесяти, приглашающее махнул рукой и не заставил себя ждать.
- А вы что, на поезд опаздываете? А то могу и скорость прибавить.
- Да! - вмешался доселе молчавший Артем, - очень опаздываем.
Я оглянулся назад, но не увидел джипов. Может, нам и правда удалось удрать? Но надолго ли? Что вообще будет дальше? Я слабо представлял, как все распутать.
Знаете, мне стыдно только за то, что я втянул в это дерьмо Макса с Артемом. Они едва наладили гражданскую жизнь, как все началось по новой.
- Почему до Иркутска? - Макс, сидевший впереди рядом с водителем, обернулся.
- Как почему? - удивился болтливый водитель. - Байкал же! Красота! Эх, парни, завидую я вам. Сейчас бы тоже как рванул куда-нибудь в отпуск. Да только дочка еще маленькая. А без семьи я никуда не поеду. Вот подрастет немного и как рванем!
- Да, - коротко сказал я, от чего Макс пришел в бешенство.
- Что "да"?!
- На Байкал едем мы.
- Идиот ты, Браун. Полный идиот.
Где-то я это уже слышал. И в последнее время с завидным постоянством.
По полупустой дороге проворный водитель действительно гнал так, словно скоро уедет последний в мире поезд до Иркутска. Меня даже начало подташнивать, когда мы подъезжали.
- Парни, мы приехали. Успеваете? - заботливый водитель припарковался прямо напротив здания вокзала.
-Еще время и на кофе остается, - я протянул купюру достоинством в пятьсот рублей шустрому водиле, - сдачи не надо.
- Ох, спасибо вам, мужики! Хорошо отдохнуть.
"Нисан" за нашими спинами развернулся и уже через пару секунд пропал из виду.
- Давайте паспорта. Я билеты куплю, а вы пока выпейте чашечку кофе.
- Игорь, ты совсем больной или только прикидываешься? Они нас в секунду найдут, если купим билеты. Не думаю, что базы данных для этих ребят в закрытом доступе. Иначе как они тебя нашли здесь?
- Я куплю по три билета в трех разных направлениях.
- А разделиться для лохов, да? Ты видел, сколько их? Уверен, они нас из под земли достанут. Аааай, - Макс махнул рукой, а Артем вложил мне в руки два паспорта. - Мы ждем тебя в кофейне привокзальной. И слушай, купи плацкарт. Безопасней будет.
Козырнув, я спешным шагом взял курс на кассы. Мне повезло, что тогда работали практически все, а не как это обычно бывает в моей стране. Не знаю, иногда кассы на вокзалах напоминают мне кассы в супермаркетах. Двадцать штук, километровые очереди, но работают только три. Есть вещи, которые мне не суждено понять.
Девять билетов были на руках всего через полчаса, а я уже взглядом искал своих друзей, которые устроились за угловым столиком, не смотря на полупустую кофейню.
Существует чеченский синдром и существует Зоновский. Я их прекрасно понимаю.
- Смотрю, паранойя вас еще не покинула.
- Это говорит человек, который еще два месяца назад по пьяни захреначил ночью мобильник в костер с криком "жарка"? Да, пожалуй, ты прав. Билеты то купил?
- Купил. Через двадцать минут поезд, он через Новосибирск проездом. Стоит тут полчаса.
Махнув официанту рукой, подзывая, я, так же как и друзья, заказал себе чай с горячими бутербродами. Ими хотя бы не отравишься.
- Выйдем в Зиме.
- Не, брат, я так долго ехать не могу. При всем моем уважении, максимум трое суток.
- Зима - станция такая, - и судя по ехидной улыбке Артема, я понял, что он просто издевался.
Макс молчал, покручивая между пальцами чайную ложечку.
- Отдай ты им артефакт, Браун, - меня прямо-таки передергивало каждый раз, когда слышал свое прозвище. Все. Все это осталось в прошлом.
- Я столько преодолел для того, чтобы сдаться? Это один из немногих "камушков", который не теряет своих свойств за пределами радиоактивной Зоны Отчуждения. Ты хоть представляешь, сколько людей можно спасти?
- Послушай, - Макс со звоном положил ложечку на стол, - из-за того, что ты такой отец Тереза, можешь и сам сдохнуть и нас в могилу затянуть.
- Парни, - Артем поднялся, подхватил сумку. - Поезд подали. Давайте прекратим эти глупые споры. Что сделано, то сделано. У нас у всех одна дорога. Либо в могилу, - Тема обречено ухмыльнулся, - либо в Зиму.
- До Иркутска поедем. Я его хоть немного, но знаю. Ждать нас могут везде, не вижу смысла выходить в провинции, где на город пять домов.
Положив под чашку купюру, Макс последним спешно покинул кофейню.
Честно? Я его прекрасно понимаю. Не за себя он боится, за брата. Также как некогда боялся за жизнь своего брата я. Это тот случай, когда своя жизнь вмиг обесценивается. Запомните, не всегда своя шкура ближе к телу. Ох, не всегда.
- Станция Черемхово. Поезд стоит девять минут, - писклявый голос до неприличия худощавой проводницы заставил меня сморщиться.
Почти за сутки он мне успел надоесть так, что это была одна из причин, по которой хотелось как можно быстрей доехать.
- Слушай, Тема, сгоняй за пивом, а?
- Так ведь приедем уже через пару часов, - возмущение резонное, но я не сдавался.
- Духота такая, кондиционер не работает, да и вон, ларечек то так близко.
Сообразив, что сходить за пивом легче, чем спорить, Артем достал из сумки бумажник и покинул купе. По пути чуть задев полноватую бабульку, которая устроилась на боковушке напротив, и услышав в свой адрес что-то между "урод" и "осторожней", Тема скрылся из виду.
Черемхово - невзрачная станция, глазницы окон которой с печалью встречали и провожали пассажиров. Через открытое окно доносился приятный голос, сообщающий о скорой отправке поезда.
- Уходим!
Артем не просто вбежал в купе, он ворвался вихрем, запыхавшись схватил сумку с третей полки.
Мне хотелось спросить, что случилось, но привычка, оставшаяся с Зоны, сначала послушаться друга, а потом расспрашивать, почему мы упали, например, мордой в грязь, не раз спасала жизнь.
Проводница уже закрывала двери вагона, когда с силой оттолкнув девушку, на пути выпрыгнул Макс. Нам с Артемом пришлось сходить, когда поезд только тронулся, аккуратно дернувшись.
- Объясни теперь, в чем, черт возьми, дело!
- В последний вагон, буквально минуту назад зашли шесть человек.
- И что? Это вокзал, Артем, тут все время садятся люди.
- Я забыл сказать, что это были шесть вооруженных человек. И предварительно они вышвырнули проводника, когда тот попросил билеты.
- Вот тебе и попили пивка, - я смотрел вслед медленно удаляющемуся от нас составу.
Мы не доехали до Иркутска каких-то три часа. И, если честно, мне стало очень страшно. Неужели один камень может стоить столько жизней? Пусть даже его стоимость миллионы зеленых бумажек, это все равно мало меняет дело. Или я чего-то не знаю? Эта паническая мысль ручейком пробежала по каждой клеточке тела, заставив покрыться холодным потом. Значит, за этим артефактом стоит больше, чем деньги. Поверьте, иногда одна жизнь может стоить с десяток таких, как моя.
От потока мыслей меня отвлек ужасный скрежет металла, который раздался со стороны путей. Многотонный состав, который уже набрал скорость, резко затормозил, так бывает только при экстренном торможении, или когда кто-то срывает стоп-кран. А мне очень хотелось думать, что машинист ударил по тормозам из-за нерасторопного человека, решившего перейти на другую сторону в неположенном месте.
Но когда двери последнего вагона открылись, а на пути спрыгнули люди, моя надежда начала таять на глазах. Я молился, чтобы это были нерасторопные и проспавшие станцию пассажиры, надежда еще отчаянно билась в конвульсиях. Но когда я увидел у них оружие, она сделала последний свой вдох и умерла.
Нам стало достаточно одного взгляда друг на друга, чтобы дальше не сговариваясь побежать. Будь мы где-нибудь в Москве, то обязательно попытались бы затеряться среди толпы. Но мы, е-мое, в Черемхово! Здесь на весь вокзал меньше сотни человек, включая сотрудников доблестной полиции, которые стояли у местного киоска, попивая горячий чай. Их здесь ничего не смущало: ни затормозивший состав, ни вооруженные люди, ни даже подозрительные мы.
Макс, оттолкнувший меня, подбежал к единственному таксисту на вокзале. Пожилой дедок стоял, облокотившись на УАЗик, с которым они, наверно, были ровесники, и спокойно покуривал самокрутку.
- В сторону Слюдянки за две? - Макс опасливо обернулся на преследующую их шестерку, которая, спотыкаясь и падая, почти была на платформе.
- Э, нет, сынок. Не получится.
- За три! Только срочно. Четыре, ладно. Дед, спешим сильно.
- Я же говорю - не получится. У меня еще утром машина сломалась, я кума жду, когда он эвакуирует моего "козленка".
- Аааа, дед! - Макс обреченно махнул рукой.
У Макса, смерившего ненавистным взглядом безобидного старика, от злости заходили ходуном желваки. Мы теряли бесценные секунды.
На мгновение мне показалось, что это конец, если бы снова не братья.
Я обернулся и увидел, как сильные руки Артема вытащили из милицейского "форда" лейтенанта, который решил вздремнуть на переднем сиденье, увидел, как локоть Макса со всей его богатырской силой пришелся по шее нерасторопного капитана, который только решил пообедать пирожком. Как капитан упал, задев своего сослуживца, и тот облился горячим чаем. Максим вытащил из кобуры капитана "макаров", а Артем уже сидел за рулем "форда". Его губы шевелились, он что-то кричал, но я не мог разобрать что. Оцепенение голодным хищником накинулось на меня, сковав все тело, позволяя только через раз дышать, а сердцу гнать кровь.
- В машину! - я, наконец, смог расслышать, что кричит мне Артем.
Его громкий крик заставил меня дернуться и сбросить, словно капли дождя с ткани, непонятное наваждение.
Оказавшись за пару широких шагов рядом с машиной, я забрался на заднее сиденье и даже не заметил, что Макс уже сидит рядом с водителем.
Я еще не успел закрыть дверь, как Артем, развернув машину, свернул на трассу. Макс в это время копался в навигаторе.
Что-то холодное неприятно уперлось мне в ногу. Моему удивлению не было предела, когда этим "чем-то" оказался АКСУ. Укороченный в два раза, относительно своего родителя, он безобидно лежал на заднем сиденье. Видимо, нерадивый лейтенант слишком привык к спокойной жизни. Ну еще бы. Они же не где-то там, в мегаполисе, они в Черемхово.
- Совсем машину запустили, - выругался Артем, когда у автомобиля, который набирал скорость, начал подозрительно "рычать" мотор. - Эх, были бы у меня права, давно бы машину купил.
- У тебя что, прав нет?!
- Нет, конечно. Когда я после Зоны успел бы выучиться? А тебя сейчас только это волнует?
Артем невозмутимо смотрел в зеркало заднего вида, но когда в поле нашего зрения попали три джипа, эмоции на его лице резко изменились.
- Нам с ними глупо тягаться. Я даже местности то не знаю. А "Фокус" этот больше ста пятидесяти не потянет.
Наш "Фокус" так и рисковал быть прижатым мощными "Ленд Ровером" и "Патролом" к обочине. А что будет дальше? В лучшем случае нас убьют, в худшем нас будут убивать долго и очень больно. Я боюсь смерти. Безумно ее боюсь. Когда долгое время балансируешь на грани, начинаешь многое переосмысливать. До тех пор, пока жизнь ни разу не висела на волоске, ко всему можно относиться с легкостью. Но как только ощутил на себе легкое дыхание смерти, начинаешь покрываться холодным потом и молиться, чтобы эта старуха с косой даже не смотрела в твою сторону.
А я очень хотел еще пожить и был готов бороться за наши жизни. Хуже уже не будет. Либо пан, либо пропал, я не терял ничего.
Щелчок АКСУ оповестил о том, что оружие готово к бою. Открыть дверь на скорости сто километров в час - дело не особо хитрое, но и не самое легкое. Не вывалиться из машины на такой скорости - это уже требует хитрости и сноровки.
- Браун, твою мать! Ты что творишь, идиот?!
Я представляю, как сильно орал Макс, что даже сильный ветер не мог унести его слова.
Вести прицельный огонь из машины, которая двигается на огромной скорости, и попадать преследователю прямо в голову - сцена достойная американского боевика. Жаль, я так не умею. У меня невероятно слезились глаза от порыва ветра, я не мог прицелиться, хотя, должен заметить, руки у меня растут из правильного места. Не смотря на то, что Артем вел машину ровно, я все время рисковал вывалиться. Выстрел. Легкая отдача коснулась плеча, но смертоносная пчелка ушла в "молоко", выбив только бетонный фонтанчик из асфальта. Нет, я этого не видел, просто прекрасно знал. Иногда сознание способно само дорисовывать картину происходящего.
Внедорожники, рисуя резиной черные полосы, свернули ближе к обочине, но их это не спасло. Я умею неплохо соображать, и иногда это даже помогает, а иногда даже спасает жизнь. Выстрел был не прицельный, но на опережение. Пуля, калибра пять сорок пять, пришлась по правому колесу. К сожалению, я не видел лицо водителя и пассажиров, не видел "Ленд Ровер", который давно пропал из виду, не слышал, что кричали мне друзья.
Я только заворожено смотрел на "Нисан", водитель которого уже ничего не мог сделать. Машина, весом в почти три тонны, перевернулись, и японский внедорожник выбросило на встречную полосу, где его смела с пути груженая фура. Все это зрелище яркой картинкой отложилось в памяти, словно ослепительная вспышка. Несмотря на то, что я видел все это пару секунд, мне показалось, что я запомнил каждую мелочь. Мне даже привиделось, что я смог увидеть испуганное лицо водителя фуры. Я даже представил, как отчаянно он жмет на тормоз. Но резко затормозить для такой многотонной махины - невозможный трюк.
Артем выскочил на встречку, и если бы я не успел залезть в салон, то гарантированно вывалился бы.
Тормоза скрипнули, машину дернуло так, что Макс чуть не ударился головой о лобовое стекло.
- Конечная, выходим, - Артем вылез из машины, с силой захлопнув дверь.
Растерявшись на пару секунд, я не сразу сообразил, что происходит. Перед глазами до сих пор стоял "Патрол", которого постигла страшная участь.
Я не запомнил, как вылез из машины и как схватил свою сумку и что в этот момент сказал Максим. Все это было на чистых рефлексах. Я настолько привык бороться за жизнь, что все это стало обыденностью, все это уже вбито в кровь, в мозг, в каждую клеточку тела. Мало что может быть сильней, чем желание выжить. Особенно, если ты знаешь, как страшно умирать. Можно сколько угодно размышлять о смерти, сколько угодно представлять, но только когда хоть раз ощутищь рядом ее присутствие, все эти размышления вмиг станут такими пустыми, глупыми и нелепыми. Потому что пока не столкнешься с ней нос к носу, она всегда кажется очень далекой, почти нереальной и уж точно ты уверен, что с тобой она не случится. Так устроен человек. И он вправе защищаться от этой старухи с косой и даже будет абсолютно прав в своих размышлениях о том, что она еще далеко. Потому - не стоит ее звать раньше времени.
Сибирь. Она прекрасна в любое время года. Красива, неповторима и величава, еще не загрязнена. Высокие и безмерные хвойные леса обнимают ее так же нежно, как мать обнимает своего ребенка, защищая от невзгод.
Перед нами был один из таких лесов, который должен был принять троих путников.
Спрыгнув с обочины в небольшой овраг, я неловко споткнулся и упал. Протянув руку, Макс помог мне выбраться и забраться наверх.
- Быстрей, быстрей, - я уже почти потерял из виду Артема, чью крепкую фигуру скрывали столетние стволы сосен.
На мгновение обернувшись в сторону дороги, я бросил прощальный взгляд на полицейский "Форд" и заметил, как серебристый "Ленд Ровер" проскочил мимо, не сразу заметив брошенный "Фокус". Преследователи ударили по тормозам метров через двести, поздно сообразив, что их обхитрили. Из-за фуры они не сразу заметили наш маневр, благодаря которому у нас появилась пара минут форы.
- Не теряемся, курс держим за мной!
Даже в мыслях не было спорить с Артемом. Этот человек способен найти выход из любого леса. Я не знаю, что его ведет: чуйка, седьмое чувство, огромные знания или опыт, но он уже не раз доказал свои способности по ориентированию в лесах. Я был наслышан о его подвигах, когда он еще служил.
Если верить моей чуйке, мы двигались ровно вглубь, если же верить словам Артема, а не доверять им я повода не видел, то курс был к центру леса, но параллельно главной дороге.
Я бы заблудился в трех соснах. Говорят, это называется географический кретинизм. Так вот, это про меня. Еще в Москве я путался, переходя с красной ветки на зеленую. А вы что думали, сталкеры - это бравые мужики, которым Байкал по колено? Мне бы тоже хотелось так думать, но нет. Сталкеры, пусть даже бывшие, это люди, которые играют наперегонки со смертью, раз за разом заключая с ней договор: ты остаешься жить, но если еще хоть раз бездумно рискнешь, я приду снова. И ты рискуешь. И она снова приходит. Но вся беда только в том, что срок у любого договора заканчивается. Рано или поздно этот договор расторгается, и ты сполна отвечаешь за свою глупость. Согласитесь, нет в мире валюты дороже, чем жизнь. Ну, если только любовь.
Цепляясь за ветки в труднопроходимых местах, чтобы не упасть, я то и дело матерился себе под нос, когда очередная ветка, не выдерживая веса, с хрустом ломалась.
- Впереди река. Вброд перейдем, но аккуратно, течение очень сильное. Упадете, может снести.
Перед нами открылся просто потрясающий вид. Взгляд ухватил ту самую реку, про которую говорил Артем, доселе загораживающий обзор.
Влажная, после дождя, почва разъезжалась под ногами, заставляя меня то и дело неловко падать. Спускаясь с невысокого холма, который возвышался над речкой, я неловко выронил сумку, которая тяжелым грузом скатилась к подножью возвышения.
- Руки у тебя откуда растут?! - ругался Макс, который уже спустился и, подхватив сумку, забросил ее на плечо. - Хоть автомат не выронил.
В самом деле, откуда? Уронить то, из-за чего мы вляпались во все это, надо очень постараться. А я что? Я очень старался.
Даже сквозь одежду вода казалась не просто холодной, а ледяной. Сильное течение било по ногам, будто желая сбить с пути и без того уставших путников. А каменистое дно сговорилось с течением, делая все, чтобы мы оступились.
Артем панически боялся воды, и я, и Макс это прекрасно знали, но парень отлично боролся со страхом. Хотя, этот страх еще в подростковом возрасте перерос в фобию.
Шаг за шагом мы пересекали речку, которая была в ширину около пятнадцати метров, но которой не было видно конца и края. Я бы очень хотел здесь когда-нибудь отдохнуть, но Его Величество Случай решил иначе.
Взмахнув руками, Артем споткнулся и нелепо упал, расставив руки в стороны, будто вот-вот собирается взлететь.
Паника творит с человеком невероятные вещи. Не смотря на глубину всего в полметра, Артем в одно мгновение ушел на дно. Не прошло пары секунд, как я схватил его за шиворот с силой помогая принять вертикальное положение.
Артем смотрел на меня стеклянным взглядом, в котором я прочел самый настоящий страх. Фобия. С ней можно сколько угодно бороться, можно даже бросить вызов и дотронуться до того, чего ты безумно боишься. Но со страхом можно бороться только до тех пор, пока ты ощущаешь себя хоть в какой-то защищенности. Смотреть на змей через стекло террариума, быть запертым в комнате, имея при себе ключ. Зная, что у тебя есть то, что позволяет чувствовать себя в безопасности. Но если, не дай Бог, стекло треснет, или ты потеряешь ключ от комнаты, в которой заперт, то в какое-то считанное мгновение можешь сойти с ума. То, что позволяло себя контролировать, неожиданно исчезло.
Вот что случилось с Артемом. Он что-то бормотал, нижняя губа тряслась, махал руками, то и дело пытаясь вырваться и убежать.
Я очень не люблю это делать, но он не кисейная барышня, не растает.
Затрещина была сильной, настолько, чтобы он пришел в себя, но сохранил себе все зубы.
Пока Артем приходил в себя, мы с Максом взяли его под руки, вытаскивая из воды.
Если кто скажет, что человека легко тащить, знайте, он вам врет. Попробуйте сами оттащить восемьдесят килограмм живого веса. Не верьте тому, что навязывают американские боевики. Я как-то пытался перекинуть раненого через плечо, как это делает обычно бравый герой фильма, не получилось. Нет, наверное, правда, я до делаю что-то не так.
Бешено вращая головой, Тема смотрел то на меня, то на Макса, но теперь в его взгляде был хоть какой-то намек на адекватное восприятие действительности.