В жарком Египте есть место, которое навсегда осталось в моем сердце. Это святая Синайская гора.
Часть I. Восхождение.
"Моисей, Моисей, сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь,
есть земля святая"
(Исх. 3:4-5)
В окнах автобуса -- черная ночь. Уже несколько часов мы едем вглубь Синайского полуострова из города Шарм-эль-Шейх.Восхождение на гору Моисея будет совершаться ночью, поэтому есть немного времени для отдыха перед пугающим неизвестностью подъемом.
Мое пребывание в Египте проходило как-то непривычно и искусственно. Эта поездка, полукомандировка-полуотдых, под конец изрядно надоела и, не считая дороги на родину, хотелось только одного -- попасть на Синай. Но оказалось, что вся наша самарская группа в единственный свободный день отправляется в плавание по Красному морю. У меня же было другое желание, о котором я и сказала гиду: "Хочу на гору Моисея". Посмотрев на меня с удивлением, он тем не менее ответил: "Как раз завтра у нас едут туда туристы..."
И вот я здесь. Комфортабельный автобус уже приближается к еле различимым в непроглядной тьме горным силуэтам, а я вспоминаю и улыбаюсь. Вспоминаю, как совершенно неожиданно и помимо своей воли оказалась на этой египетской земле. Теперь же понимаю ради чего: еду сейчас в то место, где люди получили от Бога Десять заповедей. О таких случаях говорят: "И не мечтала..." Зачем и почему мне такая милость, явно не заслуженная?
Мы приехали на стоянку автобусов, откуда далее предстоит пеший путь. Оказавшись на улице, мы сразу почувствовали, что находимся в горах. "Заметно похолодало", - кто-то отметил. Да, ведь греческий монастырь святой Екатерины, откуда мы стартуем, располагается на высоте полутора тысяч метров над уровнем моря. Гид познакомил с проводником -- бедуином, который назвал себя Димой. Ему лет 35, одет в простую спортивную форму, хорошо говорит по-русски. Он иногда скромно улыбается, в основном же молчит, ведет себя культурно и ненавязчиво, что вызывает у всех нас доверие и уважение. А группа наша представлена совершенно разными людьми: несколько семейных пар, молодых и не очень, группа друзей, пара молчаливых одиночек - мужчина средних лет и девушка, явно не в первый раз покоряющая горные вершины. Интересно, зачем пришел сюда каждый из нас? Я и о себе пока не совсем поняла. В обычном паломничестве мы молимся, стоим на службах, приобщаемся Святых Тайн... А тут все не так. И только одно я чувствую - моя душа радуется, радуется! А чему, я пока не могу объяснить.
"Группа Дима, вперед!", - прозвучала команда проводника. Вершина горы Моисея находится на высоте более двух тысяч метров, и на нее ведут два пути. Тот, по которому идем мы, проложен в XIX веке. Это широкая и пологая верблюжья тропа, длиной около 7-8 километров. По ней идти всего 2-3 часа, а если кто не боится высоты, то можно и на верблюде доехать. Все туристы и паломники поднимаются на гору по этой дороге. Есть и другая, более древняя, монашеская тропа. Она состоит из каменных ступенек, проложенных по круто поднимающемуся на 720 метров ущелью напротив монастыря. Подъем по ней может одолеть лишь подготовленный человек, да и то, думается, только в дневное время суток.
Началось. Я не ожидала, что эта пустыня может быть такой многолюдной. Первое время фонарик свой даже не включала, хватало света соседей. Помимо наших 20-ти человек, на гору устремились туристы разных национальностей и вероисповеданий с еще 15-20 автобусов. Многочисленных русских, украинцев, итальянцев, японцев, поляков разбавляют вездесущие бедуины. Их тени постоянно следуют за нами и подстерегают из-за внезапного поворота предложением: "Камаль, камаль! Верблюд, верблюд!" Кто-то решается и взбирается на животное. Только ведь страшно даже тихо идти по этой, пусть пологой и относительно широкой дороге. Она граничит с пропастью, по краю которой и семенит верблюд. Да и зачем спешить, зачем торопить время? Иногда я поднимаю голову и останавливаюсь на мгновение. "Дивны дела Твои, Господи!" Красота освещенных луной горных склонов запечатлевается в памяти.
Пеший подъем на гору мне нравится. С губ чуть слышно слетает: "Господи, помилуй...Господи, помилуй..." Я заметила, как легко идти, как легко дышать с этими словами. Да кроме того, мне есть за что просить у Бога помилования. В обычной жизни я всегда отвлекаюсь и многое забываю, а тут ничем более и не заполнены ум и сердце и все мое существо. Как страшно теперь мне ступать на этот песок и камень, пребывая в окамененном нечувствии к своей душе. Ведь Моисею, пасшему стада у этой горы, явился Господь "в пламени огня из среды тернового куста" и повелел снять обувь, ибо эта земля - святая. Я же тут - и в обуви, и с грехами.
А потом на вершине этой горы святой пророк Моисей получил от Господа скрижали с Заповедями, духовными законами жизни. Помню ли их я, соблюдаю ли?.. Пытаюсь, однако... Наполнена ли моя жизнь первозданной гармонией, светом и любовью? Нет. "Господи, помилуй!.."
Наш подъем перемежается с остановками у бедуинских палаток, в которых продается кофе и чай. Останавливаемся на последнем привале. За прошедшее время все немного сроднились, хотя и не особо разговаривали в пути. Появился какой-то смысл, объединяющий нашу группу, состоящую из совершенно случайных людей. У подножия мы были непохожи друг на друга, а тут, у вершины, в одном стали узнаваемы: в тишине. Она угадывается в глазах каждого. Усталось ли это?.. Или что-то переворачивается в наших душах?
Рядом со мной сидит проводник Дима. Мы спрашиваем его:
--
Давно ли ходите сюда?
--
Пятнадцать лет. Каждую ночь.
--
А как же семья?!
--
У меня ее нет.
Он молча смотрит на звезды, чуть затуманенные облаками, на горы, ставшие его домом. Правду ли говорит? Верится, что да. Он не похож на бедуина, а более походит на философа, бессребренника, какого-то блаженного. "Светлый человек", - подумала я.
"Пора", - встает проводник, и мы преодолеваем более трехсот ступенек, ведущих к вершине. Тьма вокруг давно уже рассыпалась, и превратилась в равномерную серость. До рассвета осталось минут тридцать, а маленькая площадка на вершине все пополняется и пополняется поднимающимимся людьми. После подъема жарко, а наверху дует сильный ветер. От него и неминумого холода спасает теплая одежда, пуховики, бедуинские одеяла и матрацы.
Повсюду на камнях и склонах вершины пристроились люди, а кто-то уже навел объектив своего фотоаппарата на восток. Я подхожу к стоящему здесь храму Святой Троицы. Он закрыт. Впервые на этом месте церковь была построена преподобным Юлианом в IV веке. Затем, при византийском императоре Юстиниане I в 532 году на этом месте был воздвигнут новый храм, разоренный арабами в 1782 году. Церковь была заново сложена из камней древнего храма в 1931-1934 годах. Регулярных богослужений нет, но бывает, что храм открывается, если с паломниками поднимаются священники. Среди массы людей сегодня я увидела только одного батюшку. Но молебна нет. Маленькое смятение охватило меня: я не знаю, что нужно делать. Как уместно было бы здесь общее моление, в этом святом месте. Спускаюсь на небольшую площадку чуть пониже храма. Откуда-то сверху доносится радостное рыдание итальянки, которая буквально кричит небу: "Благодарю, благодарю, Боже!.." Вот она нашла, что сказать здесь Богу...
А я не знаю. Сижу на камне, смотрю на восток и жду...Мне все еще не ясно зачем поднималась сюда. Не за рассветом все же шла. Не могу определить, что чувствует моя душа. Но странное спокойствие воцаряется внутри. Мне хорошо. Я вижу как воздух словно порозовел: это горы чуть покрылись предрассветными лучами. Розовая полоска на небе увеличивается и вот -- показалась маленькая частичка солнца...
"Слава Тебе, показавшему нам Свет!", - вырвалось откуда-то из глубины. Так вот зачем я здесь...
Диск солнца на глазах поднялся в небо. Вспышки, крики радости, хлопки в ладоши вокруг. Вмиг забылись ночь, холод и ветер -- куда все подевалось? Луна со звездами на противоположной стороне еще видны, да по-тихоньку тускнеют, пропадают и сдают свои права испепеляющему свету и жизни.
Через пять-десять минут после восхода, сотни людей начали спуск. Я же все стояла и смотрела на солнце, на красивейшие горы вокруг. Они имеют красный оттенок. Они кажутся мягкими и незыблимыми. Я запомню и полюблю их на всю жизнь. Природа воплотила в себе божественную красоту, которая созидает в душе благо. Благодать, благоговение, благодарность.
И это -- чудо.
Часть II. Монастырь святой Екатерины
Утро только началось, а жаркая пустыня уже проснулась. Мы, несколько человек из группы "Дима", решили спускаться по короткой тропе. И похоже не зря.Спустившись с Синайской вершины по тенистому ущелью, мы оказались под испепеляющим солнцем. Лишь немного пройдя под его жгучими лучами, я побоялась даже представить себе, что сейчас творится на верблюжьей тропе, по которой проходил наш ночной подъем.
Ворота монастыря открываются для посещений в 9.00. К моей радости, неподалеку от входа есть уютный дворик, в котором произрастают настоящие масличные деревья. Они защищают от зноя и дарят возвращающую к жизни прохладу. Устроившись там на каменной скамье, я наблюдала как многочисленные египетские кошки нагло выклянчивают нехитрую еду у обессиленных туристов, количество которых все увеличивалось. Вскоре каждый свободный участочек тени оказался занятым и наступили минуты отдыха перед открытием монастыря.
Монастырь
Монахи начали селиться вокруг Неопалимой купины начиная с III века. Первыми в той местности были отшельники, живущие в одиночку в пещерах. Лишь в праздничные дни отшельники собирались возле Неопалимой купины, для совершения совместного Богослужения.
В период правления императора Константина, в 330 году, монахи Синая обратились к его матери святой Елене с просьбой о постройке возле Неопалимой купины маленькой церкви, посвящённой Богоматери, а также башни для убежища монахов на случай набегов кочевников. Прошение монахов было удовлетворено, и паломники конца IV века сообщали, что на Синае уже была процветающая община монахов, которая привлекала верующих из разных мест Византийской империи.
С XI века, в связи с распространением почитания святой Екатерины, мощи которой были обретены синайскими монахами в середине VI века, монастырь и получил новое название -- монастырь Святой Екатерины.
Кроме мощей великомученицы, в костнице монастыря покоятся мощи многих монахов и подвижников. В том числе, преподобного Иоанна Лествичника, автора знаменитой "Лествицы".
Неопалимая купина
Когда мы оказались внутри монастыря, меня поразила его маленькая площадь. Правда, потом, когда толпа рассосалась, я увидела, что туристы могут ходить лишь там, где разрешено, а большая часть монастыря закрыта для праздных посещений. И слава Богу, а то чтобы стало с древней обителью под натиском сотен, тысяч любопытствующих людей! Поэтому и главная святыня -- Неопалимая купина -- также находится в зримом отдалении. Мы подошли к заграждающей проход ленте и увидели ее метрах в десяти от нас. Дивный, густой кустарник, свисающий с высокой каменной стены.
Когда-то он горел Несгорающим Огнем - Бог говорил здесь с Моисеем. Можем ли мы воспринимать эту историю не как какое-то "легендарное" прошлое в веках, а как настоящее, как непосредственно, лично нас касающееся событие?.. Мы стояли там, слушая слова гида и пытаясь для истории зафиксировать "тот самый" куст на фотоаппарат, а мне все было не ясно: зачем, зачем мы пришли - просто посмотреть? Разве будет мне польза от того, что я просто увижу, а при этом мое сердце останется совершенно безучастным?
По грехам мы были недостойны дотронуться до хрупких веточек Неопалимой купины, которую еще называют "прообразом Божией Матери". Но я благодарила Бога за то, что привел сюда, за то, что позволил постоять всего секунду на этой земле, а зачем -- это лишь Он знает.
"Всегда чистая"
Далее мы проследовали в храм Преображения. Я знала, что тут смогу приложиться к мощам святой угодницы, возлюбившей больше всех земных Единственного Жениха -- Небесного.
Святая Екатерина жила в Александрии в 4 в. Она обладала удивительной красотой, которая являлась отражением ее прекрасной, чистой души. В переводе ее имя так и звучит: "Всегда чистая". Свой талант чистоты и красоты девы она преумножила, став христианкой. В память обручения святой Екатерины ее небесному избранию девы и мученицы Христовой, на ее руке появилось драгоценное кольцо.
Любовь к Господу помогла святой Екатерине претерпеть великие мучения, на которые обрек святую император Максимин. При этом сразу после казни ее честные останки были сокрыты Ангелами и долго пребывали в неизвестности. Обретены они были в 30-40 годах VI в. неподалеку от Синайской обители, расположенной за многие сотни километров от Александрии. Левая рука и честная глава святой великомученицы находились на труднодоступной вершине Синайской горы, о чем братии монастыря было извещено свыше. Благочестивые старцы с благоговением перенесли мощи, а на месте обретения поставили крест, который и сегодня хорошо виден.
После службы все паломники имеют возможность поклониться ручке святой Екатерины и получить от монаха монастыря серебряное колечкой с выгравированными сердечком и надписью "Агиа Екатерина", в знак того, Кому прежде всего надо отдать свое сердце...
У нас не было запланировано богослужение, поэтому мы могли приложиться лишь к частице мощей.
Храм Преображения
Мы вошли под древние, темные от времени своды храма, и я услышала тишину. Как необычна она, ведь там, на улице сотни голосов на разных языках беспрерывными потоками сливаются в бездонную реку шума и гама. Бедные монахи!.. Да их здесь, на территории, где гуляют туристы, и не видно. Как хорошо, что у них есть возможность загородиться от наступающего мира.
Посещение храма тоже было похоже на нескончаемый поток реки. Мы вошли, на ходу крестясь, -- остановиться и сделать поклон возможности не было. Оказавшись внутри я поняла, что многие люди даже не знали, зачем они здесь... И сама-то не сразу сориентировалась и чуть не проскочила мимо святыни.
Пройдя по основной части храма, расположенной между боковыми стасидиями, наша "змейка" из стоящих друг за дружкой людей в абсолютной тишине изогнувшись, повернула налево. И вдруг раздался голос: "Братия и сестры! Что же вы проходите мимо, прикладывайтесь в мощам святой Екатерины!.." Это говорил православный священник, паломник, которого я видела на вершине горы и на спуске с нее. Он стоял немного впереди меня и указывал на икону великомученицы Екатерины, довольно низко висящей на стене слева. У основания образа стоял ковчежец с мощами святой.
Тот час на батюшку посыпались строгие шушукания охранников храма: "Тихо! Тихо!". По внешнему виду, это были не монахи, а мирские наемники. Чувство горечи и смятения охватило меня. До сих пор я не могу забыть образ и голос того священника -- в тот момент он был постине "гласом вопиющего в пустыне".
Несколько человек все-таки услышали и поклонились мощам святой Екатерины.
...
Покидая монастырь, я попросила Господа дать мне еще один шанс посетить это место.
Мое первое знакомство с монастырем и с его святынями в рамках однодневной туристической поездки было чуть-чуть лишено духовной осмысленности. Тишины сердечной. Благоговения и спокойствия. Молитвы.
Хотя... Есть надежда, что посещение этих святых мест не прошло бесследно и для моей души. Иначе не было так светло и радостно на сердце до сих пор. Иначе не были бы мне так дороги виды на святую обитель и на Синайские горы.
Зернышки благодати Божией рассыпаны на этой земле в великом множестве. И всего-то нужно -- наклониться и поднять. Найти в сердце своем один маленький пятачок... Пятачок благодатной почвы, способной везде -- и в зной, и в бурю, в людскую бурю страстей -- питать плоды истинной веры, молитвы, покаяния.