Вьюга Юлия : другие произведения.

Часть1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Никогда не прощу.

     
     
      Там, на дне в моём бокале
      Всё мерцает отсвет алый.
      Мои губы прошептали:
      Хватит, милый, я устала.
      Хватит сахара и соли,
      Хватит страсти, хватит муки.
      За прощанье платим болью?
      Значит, жизнь - такая штука.
      Мы не сломим все устои,
      Наш песок уж очень зыбок.
      Я уже не знаю, кто я, -
      Такова цена ошибок.
      Люди слабы, люди слепы?
      Может быть. Но ты ль судья?
      Мы с тобой уже нелепы
      Бег по кругу: ты - и я.
      Думай, глупый, что угодно
      Но меня судить не стоит,
      Если мне важней свобода,
      Чем фальшивый рай с тобою.
      Я - любимая игрушка...
      Только этого мне мало.
      Выбор - слёзы на подушке...
      Ухожу, ведь я - устала...
     
      Клара.

Пролог.

      Мы стояли ровным строем в гробовом молчании. Только лошади иногда фыркали под странного вида всадниками и нетерпеливо били копытами. Должно быть так. И никак иначе.
      Пусть нас мало, но мы должны победить... или погибнуть. Ради свободы, ради будущего без этих тварей, которым поклоняются, которых боятся. Мы - лишь первый шаг на пути мира к свободе. За нами пойдут другие. Наша задача хотя бы слегка подорвать силы врага.
      Они стояли напротив. И ряды их были более ровным, более красивыми. Эти бесчувственные твари лучше нас вымуштрованы, лучше готовы к войне. С нами только наши способности. С ними - чудовищная физическая сила и умение отводить глаза. А еще способность быстро заживлять раны. У них было преимущество всегда. И в этой войне тоже. Войне между магами и вампирами.
      Говорят, их предводитель обещал, что вампиры этим вечером смогут утолить свою жажду надолго, ведь, как ни крути, а кровь магов такая же на вкус, как и кровь людей.
      "Как моя", - подумала я угрюмо. Никто из магов даже не подозревал, что подружка Варда - главнокомандующего нашей маленькой армии - самый обычный человек. Без роду без племени. Никаких магических способностей, даже слабого потенциала во мне нет, зато есть целый арсенал магических амулетов, созданных гномами в недрах горы Атами. Именно благодаря этим своим амулетам, я буду играть ключевую роль в этой схватке.
      Моя пегая лошадка фыркнула и слегка подалась вперед. Я нежно потрепала ее по холке. "Потерпи еще чуть-чуть, Лапа, скоро начнется, - я горько усмехнулась. - Только тебе, милая, не придется до самого конца участвовать в сражении. От нас зависит, смогут ли наши товарищи продержаться достаточно долго, чтобы истребить хотя бы часть этих исчадий ада. Но наше сражение еще впереди. Все еще будет. Все будет".
      Не зря же я наравне с другими столько времени провела в изматывающих тренировках. Не зря ночевала в грязи и холодных шатрах, мирясь с женскими недомоганиями и слабостями, стирала ноги в кровь, когда приходилось скрываться и прятаться, а на руках плодила многочисленные волдыри от тяжелой работы и оружия. Да, за все эти годы я набила-таки руку. Мышцы стали твердыми. Силы явно прибавилось, но ее было мало для того, чтобы убить хотя бы одного из них!
      Я с холодным отчаянием разглядывала огромных вампиров, правителей этого мира, таких равнодушных и спокойных. Даже лошади, казалось, замерли под ними. Эта тишина в рядах врагов вселяла ужас в магов, но мы должны справиться. Слишком долго мы шли к этому, чтобы вот так отступить.
      Я едва заметно повернула голову вправо. Губы Варда были сурово сжаты. Я могла лишь догадываться, о чем думает мой друг и псевдо-любовник. Долгие годы он был не только гарантией от нападок на мою честь, но и практически братом. Верным и любимым другом. Знаю, что у него ко мне иные чувства, но могу испытывать к этому сильному магу и блестящему стратегу лишь бесконечную нежность и благодарность. Мой герой. Он до последнего пытался оградить меня от участия в этом безнадежном деле. Но так уж вышло, что мне была отведена одна из ключевых ролей в сражении.
      Вдруг вампиры едва заметно оживились. Напряжение разлилось в воздухе, потрескивая, будто в предчувствии грозы. Едва заметно, но этого было достаточно, чтобы мы поняли - скоро начнется.
      Откуда-то справа послышался топот копыт, отбивающий четкий ритм. Всадник скакал размеренной рысью. Из-под копыт вороного коня комья грязи летели прямо в других вампиров, но те даже не шелохнулись.
      С внезапно проснувшимся подозрением я всмотрелась в статного короля вампиров. Я его никогда не видела, но знала, что он - уже дряхлый старик, проживший даже по вампирьим меркам слишком долго. Но мощное тело этого вампира явно свидетельствовало о молодости и силе. Отлично начищенные доспехи сияли на закатном солнце, ослепляя. Страшная маска остроконечного шлема давала простор воображению, но мне показалось, что в прорезях для глаз мелькнула фиолетовая вспышка. А это значит...
      Нет. Не может быть. Мы надеялись на дряхлость старого правителя. На то, что он не сможет, как следует командовать армией. Ведь всем было известно, что вот уже несколько лет он совершал совершенно нелогичные поступки, что давало бы нам некоторое преимущество. А по какой-то причине перед нами его сын и, возможно, он уже стал королем. Я поняла, что на меня накатывает паника. Я кожей ощущала, как горящие фиолетовые глаза рассматривают меня в упор, грозя расправой за то, что десять лет назад я пошла против него.
      Почти машинально я сжала черный амулет на потертой цепочке и накрыла свое войско пологом спокойствия. Пожалуй, это самое действенное наше оружие в этой битве. По крайней мере, теперь мы равны вампирам по хладнокровию.
      Остановившись точно напротив нас с Вардом, король вампиров кивнул, как бы отдавая дань уважения главнокомандующему вражеской армии. Я чуть слышно чертыхнулась. Откуда он знает? Это немыслимо! Он не может быть все еще настроен на меня. Но как тогда догадался, что именно Вард является главнокомандующим? Маг специально встал в общий строй, отказавшись выезжать вперед. Тем самым он признавал, что мы все равны перед общим врагом. Я старалась не думать о том, насколько даже по внешнему виду мы проигрываем вампирам. Они не только высоки и сильны, но и отлично экипированы. Их добротные латы начищены и более прочны, чем наши жалкие доспехи. На многих из нас вообще не металл, а кожа, как на мне. Только шлем защищает мою голову. К тому же среди нас всего несколько сильных магов. Другие же владеют либо слабой магией, либо непригодной в бою. Кроме меня, среди нас есть еще несколько женщин. И, боюсь, мы тоже не ахти какие помощники, если дойдет до рукопашной. И если нам суждено потерпеть поражение... Лучше бы женщинам погибнуть. Да и всем остальным тоже... Мало кто из здесь присутствующих не знает, что значит попасть в плен к вампирам. А я знаю и не пожелаю такой судьбы никому. Боль, страх и каждодневные лишения, которым мы подвергались все эти годы, ничто по сравнению с пленом. Я вспомнила картину, которую мне пришлось наблюдать на тихой улочке, освещенной голубоватым светом фонаря, и вздрогнула от ужаса. Только не так. Помнила я и Донгон...
      Я с неясной тревогой, пробившейся даже через полог, отметила, что солнце опускается все ниже. Безумие давать вампирам такое преимущество, как темнота. Поняв, что пора что-то делать, я резко опустила ржавое забрало на лицо. Правильно истолковав мой знак, Вард перехватил поудобнее копье и направил его острием в сторону врага. У меня был меч, но я не спешила доставать его из ножен. Мне сейчас пригодятся обе мои руки.
      Остальные с шорохом и звоном также доставали свое оружие. У некоторых в руках засветились энергетические шары.
      Все, пора. Я мысленно досчитала до трех и выставила невидимый щит перед передними всадниками, которые с громким криком понеслись вниз по склону, обтекая меня со всех сторон. Мне стоило больших трудов удержать Лапу на месте, не позволяя рвануть за другими лошадьми, причем сдерживать ее приходилось только коленями, так как обе руки я, на всякий случай выставила вперед, готовая использовать другое свое оружие. Щит растягивался ровной линией перед магами, чтобы потом, лопнув, окутать каждого из них.
      Я уже не видела, как наши столкнулись с вампирами, изо всех сил удерживая щиты и полог, растягивая их, стараясь охватить каждого из магов. Но скоро энергия амулета закончится, и они будут открыты перед врагом. Я видела, как подлетела вверх мощная фигура в блестящих доспехах. Значит, там Вард, который выкладывается по полной. Кое-где слышались взрывы энергетических шаров и вопли раненных и умирающих. В воздухе растекался запах крови. Вампирской. Ведь через мои щиты невозможно было пробиться, они были проницаемы лишь изнутри, чем и пользовались маги, стараясь, как можно больше нанести урона врагу, пока есть такая возможность. Я чувствовала, как полог слабеет, но надеялась, что в угаре битвы это не будет иметь никакого значения. Хуже было то, что и щит истощался, значит, амулет не смог достаточно зарядиться сегодня ночью. Не удивительно. Слишком уж маломощная энергетическая жила нам попалась. Мое самое действенное оружие вообще было бесполезно в этой битве. Амулет стены огня не смог достаточно напитаться. Излучаемый им огонь можно было использовать лишь как иллюзию.
      В отчаянии я быстро слезла с лошади и, сосредоточившись, стала напитывать щит своей энергией, которую амулет пил весьма неохотно, ведь гномы сделали так, чтобы эти побрякушки работали, не истощая меня.
      - Еще чуть-чуть! - я закрыла глаза, чувствуя, что задыхаюсь. Но, как бы ни старалась, щит упал.
      Тут же в рядах магов чаще замелькали вампиры, отводя глаза и появляясь в самых неожиданных местах. Я видела, как Синт, лишившийся где-то коня сражается с высоченным вампиром. Его летающие клинки не причиняли никакого вреда кровопийце, и я поняла, что перед магом иллюзия, за секунду перед тем, как вампир материализовался позади парнишки. Сжав в руке амулет подчинения, я сковала тело вампира, когда тот уже занес свой меч. Синт снес гиганту голову и радостно помахал мне рукой в знак благодарности. Я улыбнулась в ответ, но тут же заорала: тело Синта было разрублено надвое, а его убийца уже сражался с другим магом.
      - Нет! - взревев, как раненный зверь, я побежала в сторону сражающихся, забыв даже про Лапу, и едва не уткнулась в защищенную блестящими доспехами грудь.
      Он тоже воспользовался вампирскими штучками, чтобы появиться передо мной внезапно. Я отпрянула и выставила меч между нами.
      - Старбок! - зашипела я, вкладывая всю ненависть в это слово. Вокруг засвистел ветер, будто свивая вокруг нас кокон. Солнце неумолимо уплывало по реке заката. Кровавой реке, знаменующей для нас последний бой.
      - Моя маленькая рабыня, - протянул он, медленно снимая шлем, открывший мужественное лицо с фиолетовыми глазами. Короткие черные волосы еще сильнее, чем обычно отсвечивали красным в отблесках заката, черты лица казались еще более резкими. Опасное лицо, всплывавшее долгие годы в моих кошмарах... и не только.
      - Дай мне взглянуть на тебя.
      - Нет! - я отшатнулась, едва не упав, но он успел разрезать кончиком меча кожаный ремешок шлема и ловко сдернул его с моей головы. Я с трудом сдержала стон от того, что корявая железяка оцарапала мне щеку и ухо, и с ужасом увидела, как фиолетовые глаза хищно прищурились при виде крови на щеке.
      Ветер взметнул мои короткие светлые волосы и бросил на глаза, но я не обратила на это внимание, стараясь не упустить из виду ни одного движения вампира.
      - А ты изменилась, - холодно промолвил он, обходя меня по кругу. Я поворачивалась вслед за ним, не желая вступать в диалог. - Ну, что, тебе нравится твой новый облик? Ты к этому стремилась? Посмотри на себя: огрубевшее лицо, тощая фигура, обкромсанные волосы, глаза, как у дикого животного.
      Ярость заглушила во мне голос разума, и с ревом этого самого животного я бросилась на своего личного врага. Мне уже было не до того сражения, что кипело неподалеку, здесь шла моя личная война.
      Я нападала снова и снова. Как он смеет говорить о том, что я изменилась, когда сам виноват в этом! Он словно нехотя отражал удары моего меча, словно отмахивался от назойливого насекомого.
      - Ничего, я заберу тебя к себе, и мы снова отрастим твою косу. Да и мяско с помощью хорошей еды нарастить можно.
      - Ты меня не получишь! - задыхаясь, я кидалась на него снова и снова.
      Никогда. Он живой меня не получит. Ненавижу! Эта ненависть разъедала меня долгие годы. Возможно, я смогла бы забыть его, если бы он не устроил на меня охоту.
      Я хорошо помню, как пряталась в различных городах и селениях, пока не поняла, что мой портрет весит на каждом доме, на каждом столбе. Тогда я ушла в леса. Мои шатания по миру продолжались до тех пор, пока я не набрела на магов. Только с ними у меня появилась возможность не просто прятаться, а начать свою борьбу.
      Только бы не пережить это снова! Только не так!
      В отчаянии, я кинулась к нему и в последний момент резко ушла в сторону, мазнув мечом между двумя пластинами, закрывающими его мощную руку.
      С триумфом я посмотрела на свой меч, испивший крови вампира. Его крови! Эх, если бы вместо этой железяки у меня в руках оказалось то произведение искусства, которое для меня сделали гномы, вампир уже лишился бы руки. Но, к сожалению, Триумвиор лежит на дне Безымянной реки.
      - Неплохо! - он будто насмехался. Еще бы, ведь от раны через час уже не останется и следа. - Ты рада, что научилась так ловко махать этой штукой? Развлекайся пока. Скоро у тебя не будет возможности изображать из себя озлобленного мальчишку.
      Рыкнув, я снова попыталась достать его мечом, но он играючи выбил оружие из моей руки. Руку обожгло болью, но, не раздумывая, из-за высокого сапога я извлекла маленький кинжал.
      - Ты меня удивляешь. Мы до утра будем развлекаться подобным образом или все же займемся чем-нибудь более приятным? - на этот раз я не поддалась на провокацию и осталась стоять на том же месте, дыша так, словно пробежала не одну милю.
      Случайно глянула за широкую спину и обомлела: оставшиеся в живых маги стояли тесным кружком, связанные и обезвреженные. На них накинули тонкую сеть, нейтрализующую силу. Как же быстро все закончилось. Это было похоже на избиение младенцев. Среди пленных я заметила нескольких женщин и поняла, что это все. Мы проиграли даже больше, чем если бы погибли. В этот момент мне стало ясно, что не к этому я шла десять лет. Я не мечтала встретиться с ним на поле боя. Моим желанием было лишь спрятаться так, чтобы можно было сохранить свободу, а не стать вновь источником пищи или племенной кобылой. Он сам подтолкнул меня к этой встрече и к этому поединку. Он все подстроил. Из-за меня погибли прекрасные люди, поцелованные богиней, одарившей их магией.
      Рука сама собой нырнула за ворот и сжала медальон подчинения, чью силу я направила на высокую фигуру перед собой. Вампир замер, и я бросилась вперед, подпрыгивая и вонзая кинжал в незащищенное горло. Только провалившись сквозь иллюзию, я поняла, что мне наглым образом отвели глаза. Возле самой земли меня подхватили сильные руки и, развернув, отобрали кинжал, как опасную игрушку у ребенка.
      - И запомни, малышка, меня зовут Вир, - в ответ я смачно плюнула в надменное лицо.
      Он медленно вытер щеку, затем просунув руку под кожаный нагрудник, одним движение сорвал все мои амулеты. Я отчаянно забилась в его руках, пытаясь освободиться от ненавистных объятий. В этот момент из-под металлической пластины на его груди выскользнуло светлое колечко, свитое из волом на золотой цепочке и, словно дразнясь, закачалось перед моим носом. Так вот почему он все еще был настроен на меня, угадывая мое настроение и эмоции, порой, читая мысли. Он хранил прядь моих волос все эти годы.
      Я подняла мокрые от слез глаза и прошептала:
      - Все равно никогда не прощу!
      Он нежно погладил меня по щеке. Этот жест контрастировал с презрительно искривленными губами.
      - А я не просил у тебя прощения, малышка.
     
   Глава 1.
      "Быстрей, пожалуйста, быстрей!" - усилием воли я заставляла свои налившиеся свинцом ноги передвигаться. И непросто передвигаться, а бежать так быстро, чтобы меня не догнали и не заметили архаровцы, состоящие на службе у тех, кто приходит раз в год на закате.
      Поднырнув под очередную ветку, я бросилась в примеченное еще в прошлый свой побег убежище. В этот раз должно повезти! Это мой пропуск из замкнутого круга. Спрятавшись в естественное углубление между раскоряченных корней огромного старого дерева, я затаилась, как мышка, прислушиваясь к звукам погони.
      Из-за растений, оплетающих корни, меня было трудно заметить снаружи, тогда, как у меня был некоторый обзор. В лесу слышался хруст, сопровождаемый шорохом крыльев испуганных птиц. Зачем они вообще залетают в это гиблое место? Отсюда бежать надо, как сделал это когда-то мой отец. Видимо, эта жажда свободы у меня в крови, так сказать, передалась по наследству. Сумерки все сильнее оплетали лесные заросли, рисуя перед глазами сеть с мелкими ячейками. Через некоторое время все стихло и, устроившись поудобнее, я задремала. Ночь предстояла длинная.
     
      Проснулась я резко. От того, что меня грубо, за шкирку вытянули из убежища. Вереща и угрожая обидчикам расплатой, я оказалась между двумя стражами огромной комплекции. Те подхватили меня под белы рученьки и наполовину поволокли, наполовину понесли по направлению к дому.
      - О, Вереск! - рассмотрела я того, кто бережно поддерживал меня справа. - Какими судьбами? Ты ведь должен охранять северную границу?
      - А меня, красавица, специально вызвали, как наиболее знакомого с твоими повадками.
      Грустная усмешка растянула губы на моем грязном лице. Да, одно время я, и вправду, стремилась очаровать этого бугая или хотя бы разжалобить до такой степени, чтобы он когда-нибудь закрыл глаза на пытающуюся сбежать девушку. Не вышло. Было что-то неправильное в тех, кого поставили охранять границы деревни. Не знаю, было ли что-то за ее границами, но несомненно лишь одно: там есть ОНИ. Именно неизвестные Они забирают на воспитание маленьких мальчиков, которые обещают вырасти в мужчин крупной комплекции. Эти мужчины затем превращаются в непробиваемых стражников, которые начисто лишены жалости, да и каких-либо других эмоций. Именно неизвестные Они приходят раз в год во время заката и отбирают приглянувшихся семнадцатилетних юношей и девушек для того чтобы забрать их в пугающую неизвестность. Неизвестность иногда отпускает обратно особенно удачливых, но те возвращаются неизменно молчаливыми и странными. И никогда не рассказывают, что там с ними происходило. А я много раз пыталась узнать, за что и была почти постоянно наказана. Правда наказания у нас в деревне плевые, вроде мыться полов или кухонной утвари. Наверное, боятся подпортить товар. Чего только я не перемыла за свою недолгую жизнь! Но мытье мытьем, а нарушать правила - святое. Это мой своеобразный бунт против того образа жизни, который нам был навязан. Меня всегда удивляло, как это другие не понимают, что это не правильно. Что жить явно нужно не так. Не найдя сочувствия у тех, кто всю жизнь был рядом, я упорно пыталась сбежать.
      "И, кажется, отбегалась", - обреченно подумала я, когда мы приблизились к деревне. Это была последняя попытка, а счастье было так близко.
      - А как твоего напарника зовут, Вереск? - кивок на того, кто был слева. Я отчаянно болтала ногами, всячески пытаясь усложнить им транспортировку товара до дому.
      - Мир, - услужливо ответил Вереск.
      - А твой Мир, он что, немой?
      - А что с тобой разговаривать? Ты вообще-то беглянка, подлежащая наказанию, - так, мы еще и усмехаемся? Он точно уверен в том, что меня выберут завтра, иначе не вел бы себя так.
      У меня вообще возникало время от времени нехорошее чувство, что моей скромной персоной заинтересовались уже давно и приставили Вереска в качестве личного стража во избежание инцидента с моим отцом. Кто бы сомневался? Как говорится, не родись красивой. В нашем мире родиться уродиной, калекой или получить увечие считается подарком свыше. Избавлением от страшной участи. Впрочем, это только я так считаю, потому что остальные с молоком матери впитывают покорность к своей судьбе, надиктованной кем-то там, за лесом.
      Пока я размышляла, меня дотащили до деревни и поволокли по главной улице мимо школы. Да, у нас есть школа. Уже с незапамятных времен. Учителей присылали исправно с миссией впихать нам в голову нужные кому-то неизвестному знания. Поначалу я, как дура, радовалась начавшимся урокам, надеясь узнать от учительницы и из учебников что-нибудь про тот мир, который от нас скрывают. Разочарование наступило после того, как, научившись в рекордные сроки читать, я перелистала все учебники, но нашла в них лишь различные вариации на тему покорности и знания, необходимы в быту. Тогда я начала доставать вопросами Хельгу о том, что есть за лесом, кто там обитает и что делают с теми, кого забирают. Меня упорно в мягкой форме журили и наказывали мытьем чего-либо.
      Ого! Вся деревня собралась с факелами на улице по случаю меня! Не удивительно. Это ж в последний раз. Кто еще так их повеселит. Не желая их разочаровывать, я подмигнула Хельге, с мрачным видом стоявшей у дома старосты.
      - Привет, Хельга! Чего стоим? Кого ждем? Ох, уж не меня ли? Ты это, передай своим за лесом, что я девушка проблемная, может они забирать-то меня передумают.
      Среди деревенских началось шушуканье. "Эту дуру еще не выбрали, а она тут панику разводит!" - выловила я из общего шума.
      - Хельга! А меня там не съедят? Так я, это, худосочная больно!
      Вереск с Миром потащили меня быстрее, уже мечтая скорее сбыть на руки матери.
      - А куда это вы, мальчики, торопитесь? - Мир возмущенно покосился на меня, Вереск снова хмыкнул. - Что, в точку я попала? Может Они, и правда, на прокорм нас разводят. А что? О еде нам беспокоиться не приходится, ткань на одежду тоже доставляют. Бытовые всякие штучки вы приносите. Значит, точно съедят. Хоть не живьем? - с надеждой покосилась я на Вереска.
      Тот нахмурился и поджал губы, не глядя на меня. Мне впервые стало страшно до жути. А ведь правда, нас откармливают, как уток перед забоем, а отбракованных отправляют на размножение (не совсем, как с утками, тем более не понятно). Мне захотелось выть и царапаться, сопротивляться изо всех сил в надежде, что меня примут за умалишенную и отпустят. Только смысла в этом не было, так как меня, скорее всего, просто насильно нарядят завтра, свяжут и в таком виде предоставят пришельцам, которые с безразличным видом вынесут приговор.
      Я тяжело сглотнула образовавшийся в горле ком и уставилась на мать, услужливо открывшую дверь неказистого домика.
      - Марина! Опять ведь сбежала! - охнула она и досадливо покачала головой. - Вот неймется ей и все тут. Спасибо вам стражи, что привели непутевую домой.
      - Это наша работа, - привычно в унисон сказали они и, пронеся меня в нутро отчего дома, бережно усадили на стул.
      Я только хмыкнула и даже не повернулась на закрывшуюся дверь. Мать молча прошла к печке и стала накладывать мне в миску еду. Ничего необычного. Мать, как мать. Здесь все такие: безразличные и холодные к своим детям. Потому как боятся привязываться к тем, кого могут забрать в семнадцать лет. Ей повезло. Я искоса глянула на эту чужую мне, одетую по-бабьи женщину. Она в детстве упала с дерева и покалечила ногу. Скорее всего, из-за хромоты ее все равно бы не забрали, но отец, которому она всегда нравилась, решил подстраховаться и, нарушая все запреты, сделал ей ребенка, то бишь меня, и сбежал, обещая вернуться и вытащить нас отсюда. Конечно, он не вернулся. Разве можно, почувствовав свободу, вернуться в тюрьму? К тому же моя мать отказалась бы сбежать. Только не с ее покорностью к судьбе.
      Каюсь, меня тоже посещала мысль родить ребенка в надежде, что Они откажутся от меня, но не смогла переступить через себя. А вдруг Они все равно забрали бы меня, оставив ребенка матери? Я этого не смогла бы пережить. Я не такая, как другие и не смогла бы притворяться равнодушной к собственному ребенку.
      - Ешь, - на стол со стуком опустилась миска с едой.
      Я застонала и ткнулась лбом в сложенные на деревянной столешнице руки. Не удивлюсь, если мать сама сдала меня стражам. Не в первый раз уже. Взвыв, я запрокинула голову и часто заморгала, пытаясь прогнать из глаз никому не нужные слезы. Справа хлопнула дверь: мать опять пошла к соседке жаловаться на свою судьбу.
     
      Утро решающего дня началось тоскливо: хмурое небо плакало, действуя на меня удручающе. Все тело ныло после вчерашней пробежки. Хотелось просто повеситься, но, наверное, я слишком люблю себя. Хотя кто знает? Если там будет слишком страшно, может, и поднимется рука на себя любимую. Хоть так обрету свободу.
      Зевая, я выглянула в окно. Как и предполагала, на уровне подоконника маячила макушка Вереска.
      - Ну что, охранничек? Охраняешь? - насмешливо поинтересовалась я. - А под дверью кого поставили? Мира?
      - Нет, Варика, - хмыкнул он.
      - Че-то ты веселый в последнее время. Никак радуешься, что не придется больше за мной по лесам бегать?
      - А с чего ты, красавица, взяла, что тебя выберут? - поинтересовался он, обернувшись ко мне.
      - Так ты же сам, закадычный друг, назвал меня красавицей, а еще спрашиваешь. Ведь они самых симпатичных отбирают, ироды.
      - Ну, и наглая же ты, Маринка. Не смогли из тебя дурь-то выбить.
      - Если б били, может, чего-нибудь и получилось. А то берегут, как ценную гусыню, боясь шкуру подпортить.
      - Хватит уж болтать. Иди платье разглаживай.
      - Это подвенечное что ли? - Вереск поморщился от того, как я назвала белое ритуальное платье, которое надевали на всех избранниц. Парней тоже одевали нарядно, но девушкам уделяли больше внимания, так как их чаще забирали. - Так ведь это матери нужно, чтоб меня Они забрали, вот пусть и старается. Я и пальцем не пошевелю ради того, чтобы запаковать себя в этот саван и перевязать подарочной ленточкой. Не удивлюсь, если она всю ночь отглаживала его у соседки.
      В этот момент хлопнула дверь, и мать зашла в дом, бережно неся в руках белое платье.
      - Вот, я же говорила, - мать с укором глянула на неблагодарную дочь, не оценившую ее старания.
     
      На самом деле никто в деревне и не сомневался, что меня выберут. Вздыхая, я рассматривала свое отражение в мутном поцарапанном зеркале. Золотистые волосы по правилам были распущены и ровной светящейся волной спадали до талии, идеально гармонируя с белоснежной тканью платья, мягкой и шуршащей. Меня не особенно волновал покрой жертвенного наряда. Была б моя воля, вообще носила бы не платья, а штаны и туники. Помню, когда появилась Хельга, я была в восторге от ее наряда, состоящего из черных кожаных брючек и красивой туники. Едва нас научили сносно кроить и шить одежду, я стащила учебный реквизит в виде серой ткани и сшила себе плохонькие штанишки и кособокую рубаху. Целый час я щеголяла в обновке, пока меня за ухо не оттащили в школу и не заставили сто раз написать фразу: "Девушкам положено носить платья". Стоит ли говорить, что после этого я означенную одежду возненавидела пуще прежнего. Хотя платья мне шли. Кость у меня изящная, тонкая, шея довольно длинная и выглядит очень трогательно и беззащитно особенно когда ворот такой открытый. Кожа довольно смуглая. Наверное, от того, что я все время в бегах. Я невольно улыбнулась этой мысли. Только на душе так горько и муторно, и глазищи кажутся на симпатичном лице огромными мятежными провалами и горят, словно угли. Густые черные ресницы и прямые брови вразлет придают мне решительный вид. Хотя чего я сейчас не испытываю, так это решительности. Хочется поджать хвост и сбежать куда подальше. Если отпустят.
      - Мариша, может, все не так уж плохо? - возникшая, словно не откуда, мама, внезапно погладила меня по поникшим плечам. - Может, там не то, что ты думаешь. Да еще и вернуться сможешь. Ты не упрямься, главное, больше шансов будет вернуться. Делай все, как Они тебе скажут. Дочка, ради меня.
      И с каким-то сдавленным всхлипом она вдруг кинулась ко мне в объятия.
      - Мама? - я в растерянности тихонько гладила ее подрагивающую спину, не решаясь ни оттолкнуть, ни обнять по-настоящему.
      Наверное, слишком поздно что-то менять. Слишком долго мы были чужими друг другу, чтобы перед разлукой вдруг стать родными людьми. Сердце заболело, словно просыпаясь от спячки. Захотелось прижаться, обнять... Но не сейчас. Раньше надо было. Сейчас поздно.
      Чтобы не обидеть ее, я слегка приобняла родные плечи, не позволяя себе большего. И так к горлу подкатил огромный комок, мешающий дышать. В момент, когда в носу уже начала немилосердно щипать, дверь открылась, и Вереск молча кивнул, приглашая на выход.
      Мой личный страж. Пожалуй, я буду скучать по нему.
      Я осторожно отстранила мать.
      - Да, все, нужно идти, - она улыбнулась мне дрожащими губами, и мы вышли на непривычно людную улицу.
      Праздничные песни для меня в этот день всегда звучали кощунственно, а наигранное веселье односельчан - радостью сумасшедших. Так, должно быть отчаянные люди отрываются перед лицом неизбежной смерти.
      Я глянула на небо: солнце уже готовилось скатиться за горизонт, чтобы опалить напоследок закатом верхушки деревьев. К месту встречи с проклятыми пришельцами я подходила последней. И Лизка была уже там.
      - Смотри, как староста вырядился, - зашептала она мне, едва я присоединилась к компании облаченных в белоснежные одежды парней и девушек. На головах некоторых даже венки красовались. - Прям петух.
      Лизка захихикала, прикрывая рукой рот. Она ужасно стеснялась своих желтых кривых зубов и верила, что ее уж точно не выберут. И была в этом права. Ведь косолапых и рябых полных девчонок Они обычно сразу же отправляли обратно в деревню.
      - Да и плевать на этого подхалима, - угрюмо проворчала я, из-за Лизкиного плеча поглядывая на молчаливую маму. Как-то постарела она за сегодняшний день.
      - Марин, не расстраивайся, - она взяла меня за руку, преданно заглядывая в глаза, - может, все обойдется.
      И она туда же. На этот раз глаза сильно защипало, и я испугалась, что позорно разревусь при всех, и потеряю свое лицо. Хотя какая разница, если односельчане меня больше не увидят? И я приготовилась впервые в жизни открыто лить слезы, но в этот момент из леса показались всадники. Они, словно тени, выскользнули из-за деревьев, такие же бесшумные и черные. Черные кони плавно скакали по траве, будто не касаясь ее копытами, высокие фигуры закутаны в черные плащи с капюшонами. Вот и сбывался мой самый страшный сон.
      Женщины затянули протяжную песню-прощание, и стражи вывели претендентов вперед, выстроив в линию. Вереск крепко держал меня за руку, как будто боясь, что я снова убегу. Ну, уж нет! Я сначала использую последний шанс остаться здесь, а потом уже буду испытывать терпение этих гадов.
   Песня, словно по заказу оборвалась.
      Староста выступил вперед с приветственной речью, но был остановлен властным взмахом руки в черной перчатке. Очевидно, сегодня Они были не в настроении выслушивать его бред. Взмахнувший рукой, видимо, был главным, так как именно он плавным движением спрыгнул с коня и подошел к нашему строю.
      В этот раз семнадцатилетних было десять человек. Шесть девушек и четыре парня. Из парней выбрали лишь Арсения, который покорно поплелся в сторону заранее приготовленной открытой повозки, украшенной белыми цветами. Остальные парни, не сдержав счастливого вздоха, присоединились к зрителям. Черная фигура двинулась к девушкам и одну из нас сразу же отправила прочь, посчитав непригодной. Меня же он только мазнул странным взглядом из-под надвинутого на глаза капюшона и велел лезть в повозку. Почувствовав новый прилив паники, я забилась в руках Вереска, но была бережно подхвачена этими самыми руками и под неодобрительные возгласы всех присутствующих водружена на скамейку рядом с Арсением. Вереск, сложив руки, встал рядом с повозкой, давая понять, что не сводит с меня глаз. С сильно бьющимся сердцем я оглянулась на маму, но увидела лишь ее застывший профиль. Все правильно. Для нее это обычная реакция.
      Вдруг раздался вскрик, и Лизка тяжело рухнула на землю. Два стражника подхватили ее и водрузили рядом со мной. Не веря своим глазам, я смотрела на бесчувственную подругу.
      - Почему Они ее выбрали? - озвучивая мой вопрос, зашептал Арсений.
      - Не знаю.
      Да, наш "выпуск" наделал столько шума, сколько Они не видели за все эти годы. Я невольно ухмыльнулась. Тут Лизка пришла в себя и подвинулась освобождая место для еще одной избранной девушки.
      - Ну, и ладно, - спокойно произнесла она, когда в гробовом молчании повозка тронулась, покидая родную деревню. - Значит так надо.
      - Что значит надо? Ты что собираешься сдаться?
      - А ты что предлагаешь?
      - Бежать, конечно! - я горячо шептала, оглядываясь на черных всадников, которые скакали впереди. - Стражи остались в деревне, а эти не унизятся до погони.
      - Тебе не надоело бегать-то? - с другой стороны зашептал Арсений.
      - Нет, я ведь еще ни разу по-настоящему не сбегала. А что? Едем мы медленно, возница старый. Спрыгнуть - и в лес.
      - Неет! - замотала головой Лизка. - Я здесь останусь, а ты можешь рискнуть, если хочется.
      - Трусиха, - привычно бросила я подруге и замолчала, выжидая подходящий момент.
      Мы уже ехали довольно долго в опустившихся на землю сумерках по старой лесной дороге, уходящей в неизвестность, всадники расслабились и тихонько переговаривались между собой. Улучив момент, я подобрала юбку и, встав босыми ногами на скамейку, спрыгнула на землю и, не оглядываясь, побежала в лес.
      Некоторое время я слышала лишь свое громкое дыхание и хруст веток под ногами, потом сзади раздался топот копыт. В отчаянии я поднырнула под разросшийся колючий куст, надеясь, что лошадь откажется лезть в эти заросли. Но перемахнув бесшумным прыжком кустарник, всадник поравнялся со мной. Нагнувшись, он подхватил меня подмышки и сильным рывком усадил перед собой.
      На мгновение мое дыхание сбилось, но, придя в себя, я начала отчаянно извиваться.
      - Успокойся! - горячее дыхание обожгло мне ухо, и я испуганно замерла, опасаясь шевелиться. - Ты все ноги изранила.
   Мы остановились.
      Я с удивлением наблюдала за тем, как он отрывает широкую полоску от плаща и оборачивает мои кровоточащие ступни, измазав при этом себе руки. В результате ноги оказались связаны этой необычной повязкой, а меня, обернув в плащ, притиснули к мощной груди, очевидно, не собираясь сажать обратно в повозку. В момент, когда мы выезжали к остальным, терпеливо ожидающим нашего возвращения, мне показалось, что обнимающий меня черный всадник облизал измазанную в моей крови руку.
      ----------------------------------------------------------------------------
      Всадник обнял меня крепче, когда мое тело стало сотрясаться от сильной дрожи. Уже, наверное, была полночь, потому что темень буквально пожирала меня, пробирая холодом до костей. О сидящих в повозке кто-то предусмотрительно позаботился, положив под скамейку одеяло. Мне же приходилось довольствоваться теплым телом позади меня и тонкой тканью плаща. Мне показалось, что всадник хмыкнул, когда я упрямо выпрямила спину, стараясь избежать прикосновений. Но когда зубы стали отбивать дробь, он в полголоса выругался и буквально вдавил меня в твердые горячие мускулы.
      К счастью или нет, но только совсем скоро моя пытка закончилась, чтобы положить начало другой: мы приехали в то неизвестное и неизбежное место, которое не давало покоя моей бурной фантазии всю сознательную жизнь.
      Наверное, никто из наших не всматривался с таким интересом в появившиеся из-за леса стены. Я снова отодвинулась от моего пленителя и напряглась, изучая вражескую территорию, которой поневоле залюбовалась.
      А как иначе могла отреагировать девочка, не видевшая вживую ничего, кроме своей деревни и окружающего ее леса? Да, стыдно сказать, но это был безумный, чистый восторг. Безусловно, это был большой город, спрятанный за белыми светящимися стенами, окруженными рвом и украшенными резными зубцами и замысловатыми башенками. И чем ближе наша кавалькада подъезжала ко рву, тем явственней мой восторг сменялся страхом.
      Да, я боялась. Боялась навсегда оказаться запертой и в чужой власти. Ужас перед неизведанным и заставлял меня делать все новые попытки сбежать. Хотя, сбежав, я могла погибнуть в чуждом мне мире, но это было бы действие, а не покорное ожидание своей участи.
      Мы остановились возле самого края. Позади меня всадник достал что-то из-за пояса. Я подпрыгнула от неожиданности, когда над головой раздался громкий резкий звук. Почувствовав мою реакцию, он хохотнул и обхватил меня двумя руками. Я дернулась, ощутив его ладони у себя на животе и чуть выше груди.
      - Чего ты боишься, малышка? - жарко зашептал он мне в ухо.
      Я посмотрела на него через плечо, но в темноте из-под капюшона на меня глядел черный провал. Я вздрогнула, но с вызовом поинтересовалась:
      - А что, мне совсем нечего бояться?
      Он еще раз дунул в рожок (я едва разглядела его) и, помолчав, ответил:
      - Смотря, какой выбор ты сделаешь.
      В этот момент начал медленно опускаться подъемный мост. Перед тем, как он опустился, я успела спросить:
      - А у меня есть выбор?
      Ответа я так и не дождалась. В полном молчании мы ехали по мосту. Топот копыт эхом отдавался в тишине, как и скрип колес деревенской телеги. Мои молчали. Не знаю, боялись они или смирились окончательно с происходящим, но меня лихорадило в предвкушении предстоящей катастрофы. Может, все, действительно, не так уж плохо, но для меня было катастрофой с момента неудачного побега по дороге. Наверное, я бы уже сдалась и опустила руки, если б это было в моей натуре. "Не дает мне покоя твоя наследственность, папочка". Чувствуя себя диким зверьком, я вцепилась в гриву лошади и стала настороженно рассматривать сонный город.
      - Мы в Фальвах. Это наш город, а теперь и твой дом.
      - То есть, тюрьма, - с горечью в голосе добавила.
      - Как ты пожелаешь, - прошелестел он в ответ. - Это главная улица, которая ведет на площадь Согласия. Осмотрись, на улице ты не скоро окажешься. Особенно достойны внимания укрепления на стенах.
      Я оглянулась и поняла, что отсюда сможет выбраться лишь птица.
      - Ты меня предупреждаешь, что сбежать отсюда невозможно?
      - Просто пытаюсь убедить не делать впредь глупостей.
      - Предлагаешь смириться с неизбежным?
      - Я предлагаю тебе себя. Обещаю, если ты выберешь меня добровольно, этот город, действительно, станет для тебя домом.
      Я фыркнула и попыталась вывернуться из сильных рук.
      - Это твой ответ? - мне показалось, или в его голосе проскользнули гневные нотки?
      - Этот город никогда не станет для меня домом! Я не принимаю твое предложение! - в любом случае, здесь затаился какой-то подвох.
      - Смотри не пожалей об этом, девочка, - и пришпорил лошадь.
      Мы неслись по безлюдным улицам мимо белоснежных домов со светящимися стенами, не дожидаясь остальных. Мгновенно пересекли то, что он назвал площадью, украшенное какой-то белой фигурой на подставке и стали приближаться к большому зданию на холме. Оно возвышалось над городом, создавая величественное и вместе с тем пугающее впечатление, потому что было золотым и летящим. Оно парило над городом и, казалось, следило за каждым движением тех, кто был внизу. Острый, высокий шпиль упирался в небо и как бы служил проводником между этим зданием с мерцающими колоннами в виде фигур, подпирающих стены, и богами. Да, боги явно благословили этот город вместе с теми, кто использовал нас по своему усмотрению.
      Сильное животное без проблем преодолевало крутой подъем, легко неся при этом на спине двоих всадников, но чем ближе становились диковинные стены, тем сильнее на меня накатывало чувство, что мы стоим на месте. Время стоит на месте, даже стук сердца замедлился, оттягивая неизбежное. А огромные двери, распахнутые настежь все приближались, будто втягивая в свой обрамленный золотом зев. Сделав рывок, конь выскочил на ровную площадку перед зданием и встал, как вкопанный, ожидая бросившихся к нам со всех ног людей. Смуглый мужчина со светлыми, завязанными в хвост волосами, обхватил меня за талию и бережно забрал из теплых объятий.
      - Что ж вы сами-то? - заговорил он спокойным голосом. - Ведь могли отдать ее кому-нибудь другому. Или у вас на нее планы?
      - Боюсь, уже нет, - я вздрогнула от этого холодного голоса, еще сильнее заморозившего мои и так уже оцепеневшие чувства. - Осторожней с ней. У нее ноги поранены. Не вздумай разматывать их перед другими.
      - Понял, - мужчина умудрился поклониться фигуре, закутанной в плащ, со мной на руках. Я невольно вцепилась в ворот его рубахи, почему-то не ощущая угрозы в этом человеке (если он человек, конечно).
      Меня внесли в живописное нечто, затмевавшее своими размерами и красотой самую необузданную фантазию. Темно было только первые несколько шагов от входа. Потом мы оказались в помещении, в котором царили золото, зеркала и свет, буквально ослепившие меня сначала. С потолка и стен на меня смотрели лики красавиц и скалились чудовища, рядом с которыми распускались золотые цветы и замерли в полете птицы. Глаза разбегались, как и мысли. Очень уж ожидаемый кошмар напоминал красивую сказку. Только я боялась расслабляться, ожидая, что вот-вот все рухнет, обнажив что-то темное и страшное.
      И тут мое внимание привлекли Они, высокие и сильные. И не по-человечески красивые. Мужчина, несущий меня на руках, размеренным шагом приближался к трем мужчинам и одной женщине с бесстрастными, будто вылепленными лицами. У всех четверых волосы и глаза были странных цветов. Они смотрели на меня, пристально, внимательно, будто поедая алчными взглядами. Только что не облизывались. Я вздрогнула от этой мысли и еще сильнее вцепилась в человека с белыми волосами. Тот взглянул на меня с сочувствием. И только теперь я рассмотрела, что он не так уж и молод: морщинки разбегались, словно лучики от его глубоких черных глаз. Что-то неуловимо знакомое было в этом человеке. Но в этот момент мне было, увы, не до подобных размышлений.
      Из-за спин странных, но величественных существ выскользнула девушка в темно-синем платье, поверх которого был надет фартук, и поставила в центр зала на блестящий белоснежный пол резной стул. Вот ее я точно узнала.
      - Лика? - прошептала я, не до конца веря в реальность девушки. Черноволосая Лика, которая некогда жила со мной по соседству, лишь мазнула по мне взглядом и словно растворилась в позолоченном пространстве.
      В момент, когда меня бережно сажали на стул, женщина с убранными в высокую прическу фиолетовыми волосами и вишневыми глазами нахмурилась. Ее идеальный лоб пересекла ровная вертикальная черточка, намекнувшая, что женщина все-таки живая, а не бездушная статуя.
      - Она калека? - звонкий голос разнесся по залу и, отразившись от многочисленных зеркал эхом, будто осыпался в тишине.
      - Нет, моя леди, она всего лишь ноги поранила.
      - А, ну тогда ладно. Жаль было бы потерять такой экземпляр, - меня покоробило от этих слов, и я еле сдержалась, чтобы не нагрубить этой высокой девице, разодетой в пух и прах.
      - Дорогая, тебе она нравится? - к ней обратился мужчина с гладкими, рассыпанными по плечам серебристыми волосами, которые блестели в ярком свете многочисленных свечей.
      - Не знаю, - она наморщила свой идеально прямой носик, - надо остальных посмотреть.
      Снаружи раздался шум, и мужчина с властным, каким-то хищным взглядом нереально синих глаз произнес низким гипнотизирующим голосом:
      - Гар, ты можешь быть свободен, - человек, принесший меня сюда, поклонился и направился к выходу, а я, как завороженная, смотрела ему в след. Гар... Так звали моего отца. Но это не может быть правдой! Отец ведь сбежал, оставив мне в наследство тягу к свободе. Это не он. Не этот статный мужчина с белоснежными, словно выгоревшими на солнце, волосами и черными глазами. Это не он. Но в этот момент я поняла, кого он мне напомнил. Эту девушку я видела каждое утро в мутном зеркале. Только в его, так похожих на мои, черных глазах больше не было яростного сопротивления, не было желания стать свободным. Я закусила губу и вцепилась скрюченными пальцами в сидение стула, чтобы не зарыдать в голос. В миг, когда в помещение входили мои товарищи по несчастью с покорностью во взглядах, во мне умирало что-то важное, что сопровождало меня всю жизнь. Вера в отца.
      Арсений, Мила и Лиза встали рядом со мной, опустив головы и не решаясь смотреть на тех, кого я уже некоторое время, не скрываясь, разглядывала. Как-то отстраненно подумалось о том, что они выглядят жалкими подбитыми белыми птицами в этом роскошном зале. А идеальные хищники выбирают себе подходящую добычу. Тогда я еще не знала, насколько близка к истине.
      - Фи! - высокомерная тварь, как я ее уже про себя окрестила, скривилась при виде остальных. - Пожалуй, первая, и в правду, лучше других. Только взгляд мне ее не нравится.
      - Дорогая, ты же знаешь, что он не передается по наследству, - среброволосый успокаивающе поглаживал ее по руке.
      У меня в голове зазвенел тревожный колокольчик. О чем они говорят?
      - По какому еще наследству? - неожиданно для себя я произнесла эти слова в слух. И тут же оказалась под обстрелом холодных взглядов.
      - Да она совершенно не воспитана! - с расстановкой озвучила та, которая "леди", мысли остальных. Лизка испуганно косилась на меня. Еще чуть-чуть и начнет дергать за рукав.
      Тут синеглазый тип, облаченный в белоснежные одежды, мягкой скользящей походкой направился ко мне. Я с ужасом увидела, что его зрачки становятся вертикальными, а губы кривятся в жестоком, хищном оскале.
      Он возвышался надо мной, как башня. Сильная рука обхватила мой подбородок и стала поворачивать голову в разные стороны. Он с удовольствие рассматривал меня, делая вид, что не замечает впившиеся в его руку ногти.
      - Леди Роксана, - снова этот гипнотизирующий голос, почти заставляющий мое тело цепенеть, - раз она вам не нравится, я оставлю ее себе.
      - Но я не говорила, что не нравится, - нервно произнесла женщина. - Все равно ничего лучше я пока не видела.
      - Ну, что вы? - вкрадчиво зашелестел он, оборачиваясь к высокомерной особе. - Я уверен, что не стоит бросаться на первую попавшуюся. В следующий раз могут появиться экземпляры и получше. К тому же вы можете взять этого симпатичного мальчика.
      Арсений поджал губы, но глаз так и не поднял.
      - Нет, - вишневые глаза Роксаны раздраженно сверкнули, - Уж лучше подождем следующего года. В конце концов, у нас много времени впереди, правда, милый.
      Последнюю фразу она буквально промурлыкала, за что удостоилась ласкового взгляда своего спутника.
      До сих пор молча стоявший в стороне более невзрачный тип обратился к синеглазому хищнику.
      - Я не понимаю, с какой целью привезли вот эту? - он указал на Лизу, которая сжалась под его указующим перстом.
      Синеглазый подошел к ней вплотную и, наклонившись, втянул воздух, восторженно прикрыв глаза. Его темные волосы матово отливали красным, что выглядело еще более нереально и страшно.
      - Ммм, - выдал он, наконец, и, дернув трясущуюся от страха девушку за руку, подвел к другим стервятникам. - А это, мой друг, - превосходный коктейль для гурманов.
      Кривляясь, он наклонился и поцеловал Лизке руку. Та, покорно молча, дрожала дальше.
      - Действительно? - желтокожий тип с серыми волосами и такими же глазами, маленькими и невзрачными, схватил Лизку за руку и лизнул ее запястье. Она дернулась, но осталась стоять на месте. Я же испытала очень сильное искушение броситься ей на помощь. Внутри все переворачивалось от злости. Как они смеют так с нами обращаться?! Мы ведь живые и разумные существа! Мысли об отце вылетели из головы под влиянием творящегося беспредела.
      - Она достойна самого короля, - с благоговением произнесло серое чудо.
      - Трип, - синеглазый из-под полуопущенных век наблюдал за собеседником, - но ты ведь ничего не скажешь отцу, если я ее попробую.
      Он что, ее, и правда, есть собрался? Я до конца еще не верила в происходящее, мечтая, чтобы это все оказалось сном.
      - К-конечно, - проблеял серый.
      - А вы, господа, не против? - мурлыкнул он в сторону сладкой парочки. Те лихорадочно замотали головами.
      Он снова встал напротив Лизки и уставился ей в глаза гипнотизирующим взглядом.
      - Ах, какая прелесть. В такой неказистой оболочке, такая вкусная кровь.
      Мгновение - и он вонзает ей в руку появившиеся словно из неоткуда острые клыки и, отстраняясь, любуется красными струйками, стекающими по запястью на белоснежный пол.
      Я вскрикнула и вскочила на ноги. Мила с Арсением лишь прижались друг к дружке.
      Не обращая на меня внимания, монстр втянул клыки и стал языком слизывать струйки. Кровь, словно подгоняемая его слюной, бежала все быстрее. Но самое страшное для меня заключалось в том, что Лиза, закрыв глаза, стонала от наслаждения и пошатывалась, поддерживаемая лишь рукой синеглазого.
      - Что ты делаешь, тварь?! - я яростно сдернула с ног тряпку и бросилась к подруге. - Пусти ее! Да накажут тебя боги, урод!
      Я колотила его по спине до тех пор, пока не поняла, что он не обращает на меня внимания, тогда как остальные внезапно зашипели, облизываясь на мои кровоточащие ступни.
      Оказывается, ткань успела присохнуть, и, оторвав ее, я снова открыла ранки. Я отступила назад, оставляя розовые следы на девственно белом полу.
      - Милый, я все же выбираю ее, - эта мразь теперь тоже скалилась на меня клыками.
      Не знаю, что мною двигало в этот момент, но захотелось просто вырваться из этого кошмара и, взвизгнув, я бросилась прочь из зала, юркнув, в первый попавшийся проход.
      - Стража! - раздался позади грозный крик. Они, видимо, посчитали ниже своего достоинства гоняться за едой, что было мне на руку. Я неслась по темному коридору, не разбирая дороги и постоянно сворачивая куда-то в надежде, что меня не сразу найдут. В том, что мне не выбраться отсюда, я не сомневалась, но хотя бы ненадолго сбежать и заставить погоняться за собой очень хотелось. Я только надеялась, что в угаре погоне меня не разорвут на части, хотя, возможно, это был бы идеальный выход. Сердце стучало, как сумасшедшее, но даже оно не могло заглушить стыд и мучительное чувство вины за то, что я бросила Лизу. Успокаивало только осознание того, что я вряд ли сумела бы ей помочь.
      Наконец, я оказалась в тупике, лишь слегка освещаемом какими-то странными кристаллами вделанными в стенку. Здесь было несколько дверей, которые я стала дергать за гладкие ручки в надежде переждать погоню. Лишь одна из них подалась, и я скользнула кромешную темноту, осторожно прикрыв за собой массивную дверь. Появилось желание просто съехать по теплому дереву на пол и забыться тревожным сном...
      - Так ты сама меня нашла? - раздался в темноте знакомый, насмешливый голос. Я рванула на себя дверь, но ее прижали сильной рукой. Прямо передо мной сияли фиолетовые глаза. - Что ж, это судьба.
     
      Вир
     
      Проклятье! Эта девчонка не выходит у меня из головы! Я раздраженно смял листок бумаги, на котором пытался составить речь для очередного совета. Очередную пустую речь для очередного пустого совета. Из года в год одно и тоже. Ничто не меняется в обществе, известном своим консерватизмом. "Непробиваемые" - так следовало назвать Совет Великих. Триумфаторы проклятые! Считают, что раз захватили власть над миром, им ничто не угрожает, кроме сокращения рождаемости. Внутреннее разложение общества они не принимают в расчет. К тому же с таким отношением к людям неизбежно назреют недовольства. Прецеденты уже были в более густо заселенных людьми землях, но зажравшиеся вампиры упорно закрывают на них глаза, не понимая, что недовольства, как нарыв: стоит его неосторожно уничтожить, и он заразит все вокруг.
      Да, в нашем личном селении пока только девчонка с черными глазами проявляла чрезмерную тягу к свободе и этого недостаточно для привнесения ненужных веяний в деревню, в которой успешно насаждается покорность. Но ее уже ничем не исправишь. Единственное, что можно сделать, - это сломать или держать под контролем. И я с удовольствием занялся бы вторым вариантом, если б не ее отказ. Проклятая гордость. Ее отказ пробудил во мне такие чувства, о которых я раньше и не подозревал.
      Я прошел по комнате, потирая занывшую от размышлений переносицу. Год назад я впервые заметил ее в толпе селян, провожающих избранных. Она не пела, не плакала. Только прожигала меня черными углями глаз. Темные брови вразлет и загорелая кожа экзотично смотрелись в обрамлении очень светлых волос, заплетенных в косу. Крепко сжатые губы контрастировали с нежным овалом лица, заставляя надеяться на мимолетную улыбку. Непокорность. Желание быть свободной и дать свободу другим. Вот что читалось на ее лице. Ее взгляд должен был настораживать, но, вопреки логике, меня впервые посетила мысль, что пора... Да, думалось об этом со скрипом, но долг, как ни крути, выполнять нужно. Так почему бы не выбрать ее? Эту упрямую девочку с трогательной уверенностью в том, что от судьбы можно сбежать. А я мог бы дать ей то, что она вряд ли от кого-то еще получит, а именно, мнимую свободу.
      Но в момент, когда я обнимал ее хрупкое тело и пытался обогреть своим теплом, мне впервые захотелось сломать волю человека. Заставить разделить со мной радость соединения. Я - сторонник гуманного отношения к людям - испугался сильного желания стать захватчиком этой неприступной крепости. А в момент, когда прозвучало твердое "нет", на меня накатила ярость, и потребность сжать ее в своих объятиях так, чтобы кости хрустнули. Логики в моем поведении не было ни на грамм, особенно если учесть, что девчонка даже лица моего не видела.
      Разумеется, я принял правильное решение, что оставил ее там, хотя мог просто забрать с собой. Возможно, стоит прийти к ней с повторным предложением после того, как она испытает все прелести рабства. Да, именно так и следует поступить. Либо вычеркнуть вообще из своей жизни. Хотя я сильно сомневаюсь, что такое возможно. А отпущу ли я ее после?
      Чертыхнувшись, я сел обратно за стол и, взяв чистый листок, обмакнул перо в чернила. Но, видимо, речи так и не суждено было родиться в эту ночь, так как в коридоре послышался легкий шорох. Я закрыл глаза и прислушался. Кто-то, задыхаясь и всхлипывая, бежал по коридору, останавливаясь лишь для того, чтобы дернуть очередную дверь. Да что там такое происходит? На всякий случай я задул свечу и стал ждать.
      Вскоре моя дверь распахнулась и в комнату юркнула она. Сердце радостно забилось. В нос ударил солоноватый запах, пробуждая во мне хищнические инстинкты, как тогда, когда я испачкал руку ее кровью. Взлелеянные буквально минуту назад благие намерения испарились, оставив после себя лишь стойкую уверенность, что все идет так, как надо.
      Не задумываясь, я скользнул к прислонившейся к двери девушке, которую видел в несколько красноватом свете, и тихо сказал, пытаясь не показать голосом охватившую меня радость:
      - Так ты сама меня нашла? - рука сама по себе взвилась змеей и прижала дверь, в момент, когда девушка попыталась сбежать.
      - Что ж, это судьба, - да, моя судьба и ее. Не отпущу. Боюсь, что никогда.
      Она всхлипнула и вжалась в дверь, будто пытаясь раствориться в ней. Глупышка, я последний, кого ей следует бояться. Хотя светящиеся в темноте глаза, наверное, выглядят пугающе. Я ласково провел рукой по нежной щеке. Она застыла. Теперь в ее глазах читался лишь ужас. Все бунтарство, как сквозь землю провалилось. Я понимал, что не стоит этого делать, тем более сейчас, но меня, как магнитом притягивали ее губы, а темнота вокруг лишь способствовала пробуждению естественных желаний. Ночь мягко подталкивала меня в спину, как бы давая свое благословение. Я склонился еще ниже, оттягивая сладкий момент, которому, увы, тоже не суждено было свершиться: в коридоре раздались крики и топот. Стражники.
      Оттолкнувшись от двери, я ухватил девушку за руку и повлек глубже в комнату. Немного подумав, зажег свечу, как раз перед тем, как в дверь почтительно постучали.
      - Войдите! - произнес я внушительным тоном.
      На пороге тут же возникли стражники - низшие вампиры, удостоенные чести охранять королевский дворец в Фальвах. Сильные, с более грубыми лицами, чем у представителей знати, они почтительно склонились передо мной в поклоне и стали дожидаться разрешения говорить. А я не торопился, давая им возможность прочувствовать всю значимость моей персоны и липкий страх, который поневоле ощущают низшие под моим хищным взглядом.
      Краем уха я слышал прерывистое дыхание за моей спиной. "Боишься, малышка?", - решив больше не растягивать мучение неизвестностью, я соизволил заговорить:
      - С чем явились? - властность у меня в крови, мой голос подавляет сильнее, чем отцовский. Хотя какой он мне отец?
      - Ваше высочество, - начальник стражи вновь склонил передо мной голову, - принц Лукас велел привести к нему эту рабыню.
      Он кивнул мне за спину, давая понять, что заметил девушку, застывшую посреди комнаты белым призраком. Было бы странно, если бы не заметили: наследила она знатно, всех вампиров, наверное, во дворце с ума свела. Я повернулся, чтобы иметь возможность лицезреть свой трофей и невольно залюбовался ею. Эфемерное, невесомое создание, особенно трогательное с этим беззащитным выражением в глазах. Я позволил улыбке слегка коснуться своих глаз, надеясь, что это ее успокоит. Но нет, смотрит, как зайчонок на волка. Где же твоя бравада, малыш? Словно в ответ на мои мысли, она выпрямилась и сжала маленькие кулачки, с вызовом глядя на стражей. Еще не поняла, что теперь только мое мнение, только мое слово для нее важно.
      - Передайте брату, что эта девушка теперь только моя забота.
      Она дернулась и уставилась на меня тревожным взглядом. "Не нравится? Боюсь, теперь меня это мало волнует", - если б она знала, как действует взгляд ее черных глаз, остереглась бы смотреть. Я осторожно, боясь спугнуть, положил руку на ее хрупкое плечо, как бы заявляя свои права.
      - Как не хорошо, брат, зариться на чужое, - я узнал бы этот ленивый голос из тысячи. Стражники расступились, пропуская Лукаса. Синие глаза злобно поблескивали, выдавая раздражение, тогда как губы кривились в улыбке. Кажется, наша вражда переходит на новый уровень. "Ничего, здесь нет отца, чтобы за тебя заступиться, гаденыш". - Я выбрал эту девушку для себя. Что бы сказал отец на такое нарушение закона?
      - Отца здесь нет, - произнес я с намеком, пристально вглядываясь в ненавистную синь выразительных глаз того, кого вынужден называть братом.
      - Но он обязательно все узнает.
      - Даже не сомневаюсь, - усмехнулся я, вспоминая обо всех прежних жалобах этого сосунка. - Только, боюсь, тебе это не поможет, братец. Как не поможет забрать МОЮ рабыню.
      Улыбка испарилась, словно Лукас снял маску. Теперь он хмурился, плотоядно рассматривая мою малышку. Гад! Если бы не молчаливые свидетели этой сцены, я с удовольствием устроил бы поединок. Но при всех нужно поддерживать легенду об умении Старбоков решать спорные ситуации миром. К тому же никто не поймет, если мы будем драться из-за рабыни, как бы ценна она ни была.
      - Ты ошибаешься, Вир, она моя! - ого! Мы шипим! Интересно, ему так приглянулась девушка, или он просто хочет мне назло сделать? - У меня есть свидетели.
      Я хмыкнул, готовясь произнести решающее слово.
      - У меня тоже есть свидетели... того, что я еще не пользовался своим правом наследника. Я никогда не эксплуатировал свое имя и преимущество старшего. А сейчас я готов это сделать, - я надменно приподнял бровь и добавил тону властности. - Желаешь публичного разрешения спора?
      Он дернулся, как будто собираясь вцепиться мне в горло, но, сделав над собой усилие, расслабился и, иронически кивнув, быстро вышел из комнаты. А жаль. Иногда я мечтаю вывести братца настолько, чтобы он первым бросился на меня. Но он слишком хорошо знает, что заведомо слабее.
      Стражники, поклонившись, поспешили за ним, но в последний момент я окликнул начальника:
      - Навир Калеб, позовите кого-нибудь из прислуги, - я мог, конечно, просто дернуть шнур, но так быстрее.
      После того, как все скрылись, я переключил внимание на свою рабыню. Да, теперь уже моя. И никуда не денется. Не будет больше глупых вопросов на тему: согласна ли она быть со мной. Она сама выбрала меня, когда вошла именно в эту комнату. Меня охватила непонятная радость от возможности дотрагиваться до нее, когда захочу, от возможности удерживать и владеть... Видимо, от таких мыслей на лице появилось хищное выражение, так как она внезапно отшатнулась и обхватила себя руками в защитном жесте. Из-под нахмуренных темных бровей в черных глазах взметнулась злость, губы сжались в тонкую линию, щеки покрылись смуглым румянцем. Но, не смотря на эту демонстрацию, молчаливого протеста, она выглядела трогательной и очень юной.
      Да что это со мной? Запугиваю молоденькую девушку, почти ребенка, вместо того, чтобы дать ей возможность повзрослеть рядом, привыкнуть к моему присутствию. Я вполне могу себе это позволить, а у нее есть еще время. Только хватит ли мне выдержки? Должно хватить.
      А она все же моя! Не знаю, надолго ли это непонятное чувство, только меня переполняла радость.
      В порыве какого-то мальчишеского восторга я обхватил ее за тонкую талию и, смеясь, закружил по комнате под возмущенные крики. Белокурые спутанные волосы, взметнулись, чтобы опасть, скрыв на мгновение злое лицо. Победно улыбаясь под ошарашенным взглядом гипнотизирующих глаз, я усадил свой трофей на стол и склонился над ней, вдыхая волнующий запах, от которого резко закружилась голова и, кажется, мозги окончательно отключились, потому что меня снова повлекло к ней. К пунцовым, искусанным губам. В какой-то момент я почувствовал, что зверею, и в голову толкнулась счастливая для моей девочки мысль: "У нее же ноги кровоточат".
      Я отскочил в другой конец комнаты и закрыл глаза. Радостный момент был испорчен. Главное, чтобы она не поняла, чем вызвано мое странное поведение.
      - Что ж ты не вцепился мне в горло? - разбил тишину холодный, злой голос.
      Я удивленно взглянул на нее. Неужели догадалась? Что же там делали мои сородичи? Из-за чего она не побоялась сбежать?
      - Ты знаешь?
      - Что вы хищники? - пренебрежительно фыркнула она, не спеша слезать со стола. Правильно, нечего тревожить израненные ступни. - Так мне наглядно продемонстрировал этот синеглазый ублюдок. Он мою Лизку укусил, - ее передернуло от омерзения, в глазах скопились прозрачные слезы, которые она безжалостно сморгнула.
      - Меня ты тоже кусать будешь?
      - Только если ты сильно попросишь, - поневоле в голосе прорезалась насмешка. Видимо, у нее талант убивать всякую нежность к себе, оставляя лишь желание сломать. Знали бы мои последователи об этих крамольных мыслях! Закрыть эту прелесть и никуда не отпускать, чтобы никто больше не видел. Самое страшное, что когда имеешь на это полное право, очень трудно удержаться.
      - Что ж, если убьешь сразу, чтобы не мучилась, я согласна, - и с вызовом вздернула подбородок.
      - Умереть хочешь? - звуки вырывались из моего горла с утробным рычанием. Спокойно! Это все аромат ее крови виноват. Слишком волнующий, слишком терпкий. Зря, наверное, я столько лет отказывался от крови. Нельзя быть таким упертым - это не всегда на пользу. Пытаясь успокоиться, я глубоко вздохнул, и почувствовал солоноватый привкус на губах, показавшийся самым сладким нектаром. Застонав, сделал шаг в сторону девушки в белом, местами испачканном одеянии, - Ты умрешь только тогда, и если я захочу! И дышать будешь, пока я этого желаю!
      Еще шаг. Я сам распалялся от собственных слов. Злость закипела, едва я подумал о возможности ее потерять. Захотелось сжать ее в объятьях до хруста в костях.
      Собственнические инстинкты у вампиров в крови. Их не изжило ни время, ни новое общество. И было очень неприятно ощущать их пробуждение, словно ходишь по краю пропасти, а собственная кровь понукает тебя спрыгнуть. Самое паршивое, что ужасно хочется ощутить эту манящую свободу. Ага, то есть зверствовать, прятать ото всех то, что я считаю своим, издеваться, чтобы запугать, как следует. А после этого она сделает для меня все, что захочу, лишь бы избавиться, подарит все, что пожелаю. Проклятый Хорус! Как я мог бороться с проявлением инстинктов в обществе столь долгое время, ни разу не испытав на себе? Это явно попахивает лицемерием и показным ханжеством. И, главное, возникает сильное сомнение, можно ли вообще с этим бороться?
      - Не слишком ли много на себя берешь, божок местного разлива? Возможно, ты можешь многое. Я всего не знаю, но если я захочу умереть, меня ты не остановишь, - какой хриплый у нее голос. Душную комнату заполнил запах ее возбуждения, вызванного страхом. Я готов был поклясться, что ладони у нее влажные, а руки трясутся.
      Я решительно обошел стол и рывком распахнул окно, впустив свежий ночной воздух, ласково прильнувший к моей разгоряченной коже. Голова прояснилась, что безумно обрадовало. Опершись руками о подоконник, я вглядывался в ночь, видя во тьме то, что недоступно людям.
      - Откуда в твоей голове такие мысли, девочка? Ведь вас воспитывают совсем в других традициях.
      - От рождения, - нервно хмыкнула она и стала потихоньку сползать со стола.
      - Стоять, - я сказал тихо, но тон не допускал возражений.
      - Ты меня не удержишь. Я могу до бесконечности пытаться сбежать.
      - Куда? - теперь я обернулся и с интересом оглядывал это решительное, но такое глупое создание. Босоногая девочка с рассыпанными по плечам и спине волосами. Как же ты хороша! - Ты же не знаешь, что тебя ждет за пределами этого города. Здесь о тебе всегда будут заботиться, как заботились и раньше. Странно, что ты не ценишь этого.
      - Так заботятся о животных, которым в один прекрасный день перережут горло, - ее губы вновь презрительно искривились. - Или, скорее, перегрызут.
      В дверь осторожно стукнули, и в комнату заглянула молоденькая служанка в белом чепчике и таком же фартуке, одетом на синее платье. В руках у нее был таз с водой, на плече висела мягкая ткань. Предусмотрительная девочка. Я ведь не давал никаких указаний. Или мне следует благодарить начальника стражи?
      - Ваше высочество, - она сделала реверанс, ловко удерживая при этом свою ношу.
      - Да, ты вовремя, - напряжение звенело в моем голосе, но служанка, действительно пришла вовремя. К тому же я чувствовал себя лучше. Настало время заняться ногами малышки.
      - Садись на кровать, - приказал я, понимая, что просить бесполезно.
      - Зачем? - она тряхнула головой. В каждом слове, в каждом жесте вызов. И теперь мне постоянно придется с этим бороться.
      Вздохнув, я просто поднял ее на руки и в два шага оказался у кровати. Уже сидя на ней, она продолжала хмуриться. Но во взгляде уже сквозила усталость. Человек во много раз менее вынослив, чем вампир. А ночью людям полагается спать. Я молча приподнял ее ногу прежде чем окунуть в воду. Она зашипела, дернувшись. Служанка ахнула, когда вода окрасилась в розовый цвет.
      - Я принесу мазь, - она выскочила из комнаты, даже не попросив разрешения.
      - Не дергайся, - как-то незаметно мною начало овладевать раздражение. Она ведь даже не подозревает, что одним своим присутствием выворачивает меня на изнанку, разбивает все устои и принципы. Мне было бы гораздо легче, если бы она оказалась покорной и милой, а не эдакой злючкой, которая только сильней раздражает мои инстинкты хищника.
      Я вымыл ее ноги и, оторвав кусок ткани, стал промакивать им узкие ступни с розоватыми маленькими пальчиками. Ткань постепенно стала покрываться темными пятнами. Видимо, была парочка достаточно серьезных ранок. Удивительно, что она смогла сбежать, ей, наверное, было очень больно.
      Тонкая щиколотка выглядела беззащитно на фоне большой загорелой ладони, заставляя меня чувствовать себя особенно сильным и всемогущим. Опять. Голова закружилась от солоноватого запаха. Я ругал себя последними словами за то, что не доверил мытье ног рабыни служанке. Дурак! Захотелось лишний раз дотронуться до нее. Перед глазами поплыл кровавый туман, дыхание стало хриплым. Я почувствовал, как выдвигаются небольшие, острые, как иголки, клыки, но ничего не мог с этим поделать. Какой-то морок напал. Может, хотя бы чуть-чуть. Кровь и так течет из ее ног. Даже кусать не надо. Чуть-чуть попробую - и сразу станет легче...
      Ай! Я очнулся от того, что мне со всей дури врезали ногой по носу. Маленькой такой, изящной ножкой. Я обижено ухватился за нос. Больно!
      Девчонка смотрела на меня глазами рассерженной фурии.
      - На! - я удивленно воззрился на ее руку, которую она сунула зачем-то мне под нос. - Грызи, говорю!
      - Что? - осторожно переспросил я, уже сильно сомневаясь, в своем ли она уме.
      - Я не позволю, чтобы какой-то мужик облизывал мои ноги. Лучше цапни - и дело с концом. Я же вижу, что ты уже весь слюной изошел!
      Сказать, что меня покоробил ее оскорбительный тон - значит, не сказать ничего. Я разозлился. Да как она смеет?! Я из последних сил пытаюсь сдержаться, а она...
      - Ты просишь, чтобы я тебя укусил? - вкрадчиво спросил я, уже чувствуя, как снова вытягиваются клыки.
      - Не дождешься! - отчеканила эта гарпия, в которой я не чувствовал ни капли страха. - Просто выбираю меньшее из двух зол. Кусай, пока я не передумала, а то ведь могу и снова заехать.
      - Детка, ты что, всерьез думаешь, что справишься со мной? - и, не дав ей времени одуматься, схватил протянутую руку, на тонком запястье которой, змеились голубоватые вены.
      Миг - и клыки аккуратно входят под кожу, верно находя источник наслаждения для вампира и одновременно впрыскивая легкий наркотик, обычно заставляющий жертву расслабиться. Правда, на всех он действует по-разному, но самая распространенная реакция - удовольствие, сопровождающееся сонливостью. Когда я втянул клыки, по коже побежали два ручейка. В ушах зашумело с удвоенной силой и, застонав, я приник губами к ранкам. Или это не я застонал? Сознание протолкнулось сквозь охвативший меня животный восторг, и я краем глаза заметил, что она опрокидывается на спину, утягивая меня за собой. Будто для того, чтобы не видеть происходящего, она закрыла тыльной стороной руки глаза и громко застонала. Я втягивал в себя кровь, а в голове мелькали хаотичные образы. Ах, если бы укусить ее не в запястье, а, скажем, в шею, чтобы можно было прижаться щекой к ее лицу, вдыхать ее аромат, позволять ее дыханию щекотать мои волосы... Я почти рычал и едва заметил, что она тоже издает странные звуки, изгибаясь всем телом. Ее лицо по-прежнему было закрыто и оставалось лишь догадываться о том, засыпает она или нет.
      Вдруг она сильно вздрогнула и затихла. Превозмогая себя, я оторвался от запястья, которое быстро перевязал куском ткани. И только отведя руку от лица девушки, замер в шоке: она спала. С блаженной улыбкой на устах.
      - Ой! - позади раздался сдавленный вскрик. Служанка стояла с вытаращенными глазами, прижав к груди баночку с мазью и рулон бинтов.
      Поняв, что ведет себя непростительно, она опустила глаза и протянула мне свою ношу.
      - Ваше высочество, если желаете, я сама обработаю раны.
      - Что это? - осведомился я вместо ответа.
      Она снова удивленно взглянула на меня.
      - Это передала Хельга. Уже давно все во дворце пользуются мазью ее приготовления. Она хорошо заживляет раны, - в следующий момент девушка, очевидно, вспомнила, что раньше у меня не возникала потребность в подобной мази и прикусила губу.
      - Ты свободна, - я не желал, чтобы мне напоминали о моей слабости. Достаточно было того, что от прилива силы кружилась голова, а зрение обострилось, раскрасив комнату в дополнительные цвета. Правда, в ней в основном присутствовали зеленые оттенки, но теперь они стали более насыщенными и приобрели некоторые нюансы.
      Я взглянул на спящую девушку и мной овладели сожаление и злость на себя, только эти чувства перекрывало появившееся ощущение свободы, и будоражащей кровь силы, переданное по наследству далекими предками.
      Так. Надо обработать ей ноги и ранки на запястье и пойти побродить по ночному городу. Сегодня мне точно не уснуть.
   Глава 2.
      - Марина! - громкий высокий голос ворвался в мой внутренний мир, в который я была погружена вот уже полчаса. - Пора обед готовить. Я хочу, чтобы ты мне помогла.
      - Иду, Хельга! - вот за какие такие грехи она ко мне привязалась? Как будто не могла найти другого козла отпущения. Характер у Хельги не сахар. Только успевай уворачиваться от порхающей в ее руках поварешки. Даром, что мелкая, от горшка два вершка, а все боятся, даже мужчины. Да что там говорить: у нее вампиры по струнке ходят! На кухню лишний раз заглянуть боятся. И вообще, она одна из немногих людей находится в Фальвах не на положении рабыни, а является наемным работником, то бишь поваром. Ага, своенравным поваром.
      Опасаясь справедливого, с точки зрения Хельги, возмездия, я быстро вскочила с облюбованного места на перилах крыльца, с которого открывался потрясающий вид в сад, и бросилась в светлую кухню, королевство госпожи Хельги. Да, вампиры ценят ее за умение замечательно готовить. Лично я была в шоке, когда выяснилось, что вкусно покушать они очень даже любят. А кровушку попить - это так, ради удовольствия.
      Спросите, как я докатилась до жизни такой? Да молча! Ну, не совсем молча, конечно, но, скажем так, затаилась. Пока меня никто не трогает и не кусает, я молчу, потихоньку разнюхиваю обстановку и ищу пути к отступлению. А Хельга неосознанно (или осознанно) мне в этом помогает. Почти сразу она забрала меня к себе на кухню, тем самым оградив от общения с представителями вампирского сословия и дав возможность обследовать город под прикрытием походов на базар за продуктами для кухни королевской резиденции.
      Я занялась резкой зелени для салата, по привычке размышляя над сложившимся положением. Для всех я была вроде бы всем довольна, только Вир являлся свидетелем моего раздражения. А нечего руки распускать! Да, с того памятного вечера укусов больше не было, но появился какой-то другой интерес к моей скромной персоне, не гастрономический, как говорит все та же Хельга, вокруг которой теперь вертится мой мир.
      Я вспомнила первый день пребывания во дворце. Вроде времени прошло немного, но как давно это было...
     
      ...Я проснулась. Хотя нет, скорее, не проснулась, а просто выплыла из сна, далеко не сразу решившись занять вертикальное положение. Во-первых, мне помешал уютный кокон из одеяла, даривший телу ощущение не испытываемого прежде комфорта. Словно мягкое облако приняло меня в свои объятия, отгородив от окружающей действительности. Во-вторых перед глазами все настолько кружилось, что картинка напоминала что угодно, но только не комнату со светло-зелеными стенами. Но, как ни странно, ощущение было приятное, будто паришь над бренным миром. И все проблемы и тревоги по боку. Может, это мне еще снится? В качестве эксперимента, я все-таки выбралась из-под одеяла и встала с кровати. Меня немножко качало, но в остальном все было в порядке. Даже ноги не болели. Обследовав конечности, я пришла к выводу, с трудом оформившемуся в моем сонном сознании, что от ранок не осталось и следа. Как, впрочем, и от моей одежды. Хотя нет, вот она миленькая, то есть оно миленькое, ненавистное беленькое, висит комышком на спинке кровати, радуя мой сонный глаз лишь своим наличием. Хоть какое-то прикрытие. Значит, меня не только покусали, но и раздели. А впрочем, все равно! Какое-то странное равнодушие, словно ватой, окружило мое сознание, не давая пробиться чувствам. А знатно он меня вчера укусил. К такому и привыкнуть можно. Не удивительно, что у тех, кто возвращается в деревню, частенько бывают глаза стеклянные. Просто морок какой-то. Что ж это за волшебный укус такой, от которого все порезы на теле заживают?
      Вяло улыбнувшись своим мыслям, я с третьей попытки залезла в платье и, шатаясь, подошла к окну. Мда... панорама великолепна. Если только не принимать во внимание, что для меня этот город является тюрьмой. Видно, проспала я долго, так как солнце уже вовсю заливало свои владения ярким светом. Белоснежные дома, светившиеся в темноте, теперь матово поблескивали в лучах солнца, создавая приветливую и теплую картину.
      По отделанным белоснежными плитами улицам передвигались люди (или нелюди), пешком и на странных крытых повозках, которые тащили лошади. Все это было хорошо видно сверху. Особенно живописно город смотрелся на фоне далекого леса, контрастно черневшего за пределами стены. Интересно, город окружен лесом? А если нет, что находится с противоположной нашему приезду стороны.
      Упиваясь нереальностью происходящего, я протопала к двери и, только когда она мягко подалась под моей рукой, поняла, что меня никто не запирал. Либо это кровожадное создание нисколько не сомневается в троднопокидаемости данного места, либо, напившись моей забористой кровушки, настолько ошалело, что само кинулось в бега.
      Тупиковая ветвь коридора, в которую я по неосторожности забежала вчера, была по-прежнему погружена в таинственный полумрак, разгоняемый лишь странного вида кристаллами, которые, скорее, не боролись с тьмой, а делали ее более ощутимой. Какой-то плотной. А меня погружали в полубессознательное состояние. Я осторожно, как бестелесый дух, плыла по коридору, держась за неровные стены рукой. Коридор повернул раз, другой и внезапно я оказалась в гудящем, словно растревоженный улей, широком и, на удивление, светлом коридоре, в котором, как и во вчерашнем зале, изобиловали зеркала, а во все стороны выходили многочисленный комнаты.
      - Ой, прости! - воскликнула толкнувшая меня девушка, одетая в длинное темно-синее платье с белым фартучком, как и другие в этом месте. Я рассеяно с минуту наблюдала, как служанки снуют по помещению, натирая полы, зеркала и стены, потом несмело сделала несколько шагов и оказалась в центре этого сумасшествия, все еще сонная и не до конца понимающая, что происходит.
      - Ты новенькая? - до меня, наконец, дошло, что уже не первый раз повторяют данный вопрос, причем с каждым разом он звучит все более требовательно.
      Я обернулась на голос и, тупо хлопая глазами, уставилась на дородную женщину в такой же, как у остальных форме.
      - Нуууу, - невнятно промычала я, не зная, что ответить на этот вопрос. Новенькая кто?
      - Ясно, - она нетерпеливо окинула меня недобрым взглядом и скомандовала. - За мной.
      И я поплелась, как коровенка на веревочке, точно также хлопая глазами. Ну, трудно мне просыпалось после нервной, бессонной ночи и такого расслабляющего укуса.
      Женщина провела меня мимо сосредоточенно прибирающихся девушек и стремительно юркнула в узкий коридорчик. Я едва поспевала за ней, пытаясь перебороть свое заторможенное состояние.
      - Заходи, - все такая же отрывистая команда.
      Мы оказались в маленькой комнате без окон, освещаемой двумя кристаллами, которые лишь слегка разгоняли сумрак.
      - Держи, - мне в руки упала одежда, слегка пахнущая сыростью. Я медленно развернула синее, как у всех, платье и вздохнула с облегчением. Почему-то показалось важным затеряться в толпе, правда я еще не знала, какую выгоду можно из этого извлечь. Рядом с моими многострадальными ногами на пол упала с глухим стуком странная обувь, состоящая из плоской подошвы и целой кучи перекрещивающихся белых кожаных веревочек.
      - Оденешься и примешься за работу. Так, - она задумчиво, уставившись в стену за моей спиной, постучала пальцами по подбородку, - судя по платью, ты из избранных, из Лестеды.
      - Откуда?
      - Хм, не важно... Но работы тяжелой давать тебе нельзя. И вообще, неизвестно, может, тебя выберет кто, да если и не выберет... Ладно, потом разберемся. Значит так. Для тебя есть только два занятия: протереть пыль в господских спальнях или сходить на рынок за продуктами.
      Она выжидательно уставилась на меня. Я хлопнула в последний раз глазами и поняла, что пора просыпаться. Прикусив язык, чтобы не оповестить необъятную деву о том, что меня, кажись, уже выбрали, я решила, что не горю желанием возвращаться в спальню, а посему "нехотя" согласилась на рынок.
      - Отлично! - она даже одарила меня скупой улыбкой, видимо, посчитав, что я не лентяйка. Ха, как сильно она бы разочаровалась, если б поняла, что я просто ищу способ вырваться отсюда. - Пройдешь на кухню, там Хельга тебе скажет, что нужно купить. Вот купон.
      Я машинально взяла странный золотой прямоугольник.
      - Твоя форма вместе с этим знаком позволит купить продукты в долг. В конце месяца счета будут оплачены. Только счет взять не забудь. Ну, переодевайся. Правда, думаю, долго ты в служанках не задержишься, уж, скорее, на роль личной рабыни подойдешь.
      Она еще раз деловито оглядела меня и вышла.
      Личная рабыня. А не пошли бы они все! В сердцах, я порвала платье в нескольких местах, пока рывками стаскивала его с себя. А затем просто неряшливо бросила на пол. Ненавижу белое! Ненавижу этот саван! Синяя ткань обновы оказалась тонкой, но плотной и приятно холодила разгоряченное тело. Еще бы нижнее белье сменить. Мда, и помыться. Я с трудом справилась с маленьким фартучком, на котором поместился лишь небольшой карман, потом, подумав, оторвала от ненужной хламиды узкую полоску, которой повязала спутанные волосы, а сверху нахлобучила неказистый чепчик. Правда, может, я его неправильно нахлобучила, ведь на других эта штука выглядит вполне сносно, а у меня слетает при каждом резком движении головой. Гораздо дольше пришлось провозиться с неказистой обувкой. Правда, когда я все-таки догадалась, что тонкие полоски должны крест-накрест обхватывать лодыжки, получилось довольно симпатично.
      Кухню найти оказалось чрезвычайно просто. Надо было лишь следовать растекшимся в воздухе запахам и прислушиваться к урчанию желудка.
      Вот так я и попала в первый раз в царство Хельги. Поначалу смесь вкусных ароматов попросту сшибла меня с ног. Шатаясь, я ухватилась за первый попавшийся стол и закрыла глаза. Внезапно накатила слабость и противная тошнота.
      - Эй, какого черта ты лапаешь мой стол! - взвизгнули рядом. С перепугу я подскочила на месте, но стол не отпустила. Еще не хватало рухнуть перед неведомой угрозой, которой почему-то рядом не оказалось. Для верности я оглянулась через плечо, но там тоже было пусто.
      - Эй, я не пустое место! - раздалось возмущенно снизу. Передо мной стояла карлица в белом колпаке, с большой поварешкой в руках и сердито притопывала ногой в маленькой туфельке. Длинное темно-синие платье смотрелось на ней до того уморительно, что я невольно покатилась со смеху.
      Пухлые щеки карлицы раздулись еще больше, из вздернутого носа вырвалось сопение.
      - Чего хохочешь, кормушка ходячая?! - я подавилась смехом. Ведь в точку же попала мелкая! - Ага, и стол не лапай! И вообще, на-ка вот - оботри.
      У меня в руках тут же будто сама собой материализовалась застиранная тряпка, на которую я уставилась так, будто впервые данный предмет вижу и не знаю, что им трут.
      - Вообще-то мне Хельга нужна, - произнесла с достоинством, которому даже староста позавидовал бы.
      - Хельга, Хельга, всем всегда нужна Хельга, - проворчала карлица, шустренько перекатываясь на коротких ножках к огромной печке, на которой что-то шипело, жарилось и парилось. - А что самой Хельге нужно, никто не спросит.
      - А что вам нужно? Я ведь как раз за этим.
      - Да? - она подозрительно покосилась на меня, потом легко запрыгнула на табуретку и стала резво помешивать аппетитный суп в огромном котле.
      - Ага, мне сказали на рынок сходить.
      - Да? - карлица заметно оживилась и как метеор пронеслась по кухне, заглядывая в многочисленные шкафчики. - Значит так. Купишь мне фруктов некоторых, да для салата кой-чего. Ммм, мясо прям сюда привозят, да и рыбу тоже, так что их не надо... Эй, ты чего?
      Она мгновенно подскочила ко мне и ловко подтолкнула мое оседающее на пол тело в сторону стула. Потом с немыслимой для такой мелочи силой пригнула голову к коленям. Я сидела и получала "удовольствие" в виде тошноты и звона в ушах.
      - Ну, что, полегчало? - это она что ли спрашивает таким обеспокоенным и каким-то материнским голосом? Правда, мама со мной так никогда не разговаривала. За исключением вчерашнего дня.
      Я кивнула и осторожно выпрямилась.
      - Ты скажи-ка мне, красота писанная, когда ты в последний раз ела?
      Я глубоко задумалась, но смогла вспомнить только вчерашний завтрак. Вечером мама пыталась впихать в меня какую-то еду, но это слишком напоминало фарширование жертвенной утицы. Так что на заклание я отправилась голодной.
      - Ясно, - она покачала головой и полезла на полку за красивой, разрисованной золотом тарелкой, в которой через минуту уже дымился наваристый суп. - Ешь давай.
      - Спасибо, - теперь карлица вызывала у меня умиление.
      - Не за что. Вот упала бы где-нибудь с голодухи, а Хельга виновата. Эх, молодежь, молодежь. Ни ума у вас, ни фантазии. Если б не Хельга, с голодухи ведь померли бы. Ты слушай Хельгу, слушай. И ешь больше. Глядишь, и путного мужика себе найдешь, а то они тощих-то не любят.
      Я почти не прислушивалась к ее бормотанию, за обе щеки уплетая нечто божественное. Дома такого не поешь. Поглощая волшебный суп, я незаметно поднимала себе настроение, благодаря чему все казалось намного радужней. А что, не съели - и то радость. Ну, подумаешь, отпил этот красавчик немного крови, так ведь у меня ее переизбыток. Вон как бродит, никакого покоя от нее нет! Еще неизвестно, что этому кровопийце от нее будет. Хорошо, если не отравится. А почему это хорошо? Пусть отравится! Хоть бы не видеть больше эти наглые фиолетовые глазищи!
      - А у тебя кровь, случаем, не пили? - внезапно спросила Хельга с таким лютым подозрением, что я, сделав большие глаза, быстро отрицательно замотала головой. - Уф, хорошо. А то ведь коли тебя кто выбрал, нельзя работой загружать. И на рынок посылать нельзя. Поела? Вот и хорошо. Если еще захочешь, приходи. В любой время!
      И, как строгая мамаша, она погрозила мне пальцем. Может, она и спит на кухне? Я хмыкнула и, выпросив попить, поинтересовалась, как найти рынок.
      - От площади Согласия сверни направо, а там - прямо. Не ошибешься. Чепчик не забудь, - опять укоризненно покачала она головой.
      Я подняла свалившийся на пол предмет и, кое-как напялив, отправилась на поиски рынка, вооружившись списком продуктов, составленным неугомонной карлицей.
     
      Вир
     
      - Ваше высочество, - спокойный голос моего личного слуги звучал тихо и вежливо, но отдавался в голове страшным скрежетом и тупой болью, - ну, зачем вы так? Вы ведь давно не пили. И что на вас нашло?
      Я едва не засмеялся, но только скривился от толкающейся в виски пульсации. Гар ведь не знает, что я не только спиртного впервые за долгое время перебрал. Даа, кровушки тоже перепил, хотя достаточно было нескольких глотков. Не знаю, то ли долгий пост на меня так подействовал, то ли кровь у нее какая-то волшебная, но только блуждал я полночи по городу среди таких же любителей ночного образа жизни, как пьяный. В какой-то момент даже стало обидно, что всего лишь "как", и я завернул в первую попавшуюся пивнушку. Только пил не пиво, а что покрепче. Мда, и намешал знатно.
      - Ваше высочество, - снова меня терпеливо пытались вытащить из похмельного сна.
      Я оторвал тяжелую голову от грубых досок столешницы и с трудом разлепил опухшие веки.
      - Гар, ты видишь, мне плохо. Дай поспать, а?
      - Мой принц, не надо бы вам здесь спать. Давайте я вам до дворца помогу добраться, а там и до комнаты провожу. На своей-то кровати удобнее.
      - Да занята моя кровать, - начал, было, я объяснять слуге, но при воспоминании о кровати в голове что-то перещелкнуло. Теперь я уже смотрел на Гара вполне осмысленным взглядом.
      - Гар, в моей комнате девушка спит. Ну, та, с которой я вчера приехал. Иди, закрой дверь на ключ, пожалуйста.
      Слуга уставился на меня с недоумением.
      - Так ведь день уже на дворе. Она проснулась уже, наверное.
      Застонав, я схватился за многострадальную голову, чувствуя, что стремительно трезвею, отчего становится только хуже.
      - Вот я дурак! Дверь не запер, да еще и напился, как какой-то навир! Короче, срочно возвращайся во дворец и проверь, там ли она (хотя очень сомневаюсь). Если там - запри. Если нет - начинай поиски. Пока в пределах дворца. А я сейчас очухаюсь и тоже приду.
      - Но, ваше высочество...
      - Иди-иди. Сам дойду - не маленький. Видишь, я уже в норме. Только пить хочется. Да воды, воды простой, - успокоил я Гара, у которого лицо слегка вытянулось, и подозвал протирающую столы молоденькую служанку. Что-то мне подсказывало, что день обещает быть бурным. Конечно, из города ей не сбежать, но нервы помотает, как пить дать. Лишь бы вреда никто не причинил глупой девчонке, к которой у меня очень сложные, даже противоречивые чувства.
      В этот момент я почему-то вспомнил, что не знаю имени своей рабыни. Просто как-то вдруг важно стало узнать, как зовут мое наказание и сокровище. Будто через имя я обрету над ней власть.
     
      Конечно же, когда я, злой и растрепанный, излучающий вокруг волны перегара появился во дворце, выяснилось, что девушка исчезла. Я бы, наверное, больше удивился, если б она осталась в комнате, терпеливо дожидаясь моего возвращения. Хорошо хоть отец уехал в Катамис и, кажется, пока не собирался возвращаться, отдавая дань прелестям леди Августы, а то не избежал бы я нотаций. Еще бы: наследный принц шатается пьяный по городу, как последний навир! Думаю, что сообщение о моем неподобающем поведении, сильно его порадует. Он ведь спит и видит, как бы лишить меня права на наследование трона. У меня даже были подозрения, что несколько покушений на мою персону были совершены по его почину. Ну, или с его благословения. По крайней мере, мне очень не хотелось подозревать в этом своего непутевого братца, который, я надеюсь очень на это, предпочитал задирать меня в открытую. Пытаться убрать врага исподтишка - не его стиль.
      Встреченные в коридорах слуги склонялись передо мной и тут же бросались врассыпную, догадываясь, что под руку лучше не попадаться. Хорошо хоть никого из знати не видно было. Все-таки в отсутствии отца сплошные плюсы.
      - Ваше высочество, - Гар остановил меня на полпути к покоям, - мне удалось кое-что узнать.
      - Не сейчас, - еще не хватало, чтобы слуги подслушивали о моих проблемах с рабыней. - Сначала мне надо привести себя в порядок.
      Он без лишних слов отправился давать необходимые поручения. Да, умыться и переодеться не помешает. Все-таки я должен следить за тем, как выгляжу. Я мрачно вступил в мрачные же коридоры, уходящие вглубь дворца. Меня всегда убивал этот контраст: золотой дворец был таковым только снаружи и там, где его могли видеть гости, в своих недрах он был отнюдь не таким веселым. Будто невидимая черта отделяла один мир от другого. Оно и понятно. Снаружи - показуха, внутри - все настоящее. На самом деле, он мне очень напоминал отца. Да, брат явно не в него пошел или еще просто не научился как следует интриговать.
      О, легок на помине. Брат сидел в моей спальне на краешке стола, с равнодушным видом перебирая лежащие на нем бумаге. Увидев знакомое выражение в наглых синих глазах, я стиснул зубы.
      - Что ты тут делаешь? - игнорируя Лукаса, я на ходу раздевался до пояса. Совсем нет времени выяснять с ним отношения.
      - Я вижу, ты потерял свою рабыню, - злорадно осклабился он.
      - Ошибаешься, - от моего голоса мог бы замерзнуть даже огонь, но у брата иммунитет к нему.
      - Да? И где же она? Может, под кроватью? Или в стенном шкафу? А, может, ты ее в гардеробе спрятал? Или запе-р в кабинете?
      В этот момент служанка принесла кувшин с водой, и я молча стал умываться за небольшой ширмой, отделявшей комнату на две части. Хотя очень хотелось взять Лукаса за шкирку и выкинуть вон. Желательно в окно.
      Появившийся в спальне Гар тенью скользил по комнате, раскладывая на кровати чистую одежду.
      - Мне некогда с тобой лясы точить, - я спокойно одевался, не глядя на брата. Очень хотелось узнать, что там выяснил Гар. Но пока этот паяц, как ни в чем ни бывало, рассиживается на моем столе, поговорить не удастся. - Выйди, Лукас.
      - Ах, да! Ты же у нас наследник! Тебе нужно заниматься повышением собственного авторитета, а я только под ногами путаюсь.
      - Вот именно, - я приказал Гару заменить синюю рубашку на черную и теперь холодно смотрел на брата, размышляя, как бы его выгнать отсюда.
      - Ладно, - он зло сощурился и грациозным движением встал на пол, привычным жестом откидывая со лба длинную челку. Позер, - Я уйду, но совсем не туда, куда ты думаешь. Я тоже приму участие в поисках девчонки в надежде, что найду ее первым.
      - Зря надеешься, - заррраза! Как же он мне надоел!
      - Посмотрим, братик, посмотрим.
      И насмешливо кивнув, он стремительно удалился. Братик... Еще намекает на то, что никакой он мне не братик. Только все время забывает о том, что моя кровь гораздо благороднее. И хотя бы по происхождению я имею больше прав на трон. И я его займу, как истинный Старбок.
      - Ну, рассказывай, - в конце концов, действительно, надо торопиться, а то ведь точно придется драться с Лукасом.
      - Вот что мне удалось узнать...
     
      Марина
     
      Свежий воздух несколько прояс
   нил мое сознание, хотя умыться и наведаться кое-куда мне бы точно не помешало. Я уже сожалела о том, что не проверила, есть ли в той спальне хоть какие-то удобства. Ладно, что-нибудь придумаю.
      День был солнечный и жаркий. Замечательный день... для побега. Только я не тешила себя напрасными иллюзиями. Нет, конечно, я обязательно найду лазейку из этого безвыходного положения. Только не сейчас. А когда освоюсь в этом чудо-городе. В конце концов, если никто не пытался отсюда сбежать, еще не значит, что это невозможно.
      Я старалась идти по залитым солнечным светом улицам, как можно быстрее, чтобы не выделяться среди жителей. Но, помимо воли, все время останавливалась поглазеть на окружающую красоту.
      Первой удостоилась моего пристального внимания белоснежная фигура хрупкой девушки на площади. Казалось, что она бежала, но в какой-то момент застыла, протянув руки к небу. Фигура была сделана настолько здорово, что, казалось, будто складки платья сейчас колыхнутся под легким ветерком. На голове девушки красовался золотой венок в виде переплетенных листьев, он ярко блестел, словно споря с бесконечной тоской на ее лице.
      Но что больше всего поражало - это розовые слезы, струящиеся по ее белоснежным щекам. Они стекали по одежде, оставляя после себя извилистые дорожки, и скапливались в круглом бассейне, в центре которого и стояла девушка. В результате казалось, что ее изящные ноги утопают в разбавленной водой крови.
      Я поняла, что уже давно, открыв рот, с благоговением смотрю в застывшее лицо, а по щекам сами собой ползут слезы.
      - Девушка, с тобой все в порядке? - я испуганно оглянулась на голос, но увидела всего лишь молодого парня в холщевой рубашке и таких же штанах. Он держался за ручку тележки, наполненной спелыми помидорами.
      - Да, меня просто каждый раз умиляет эта фигура, - как ни в чем не бывало, произнесла я, шмыгая носом и вытирая слезы длинным рукавом платья.
  
      - Хм, а ведь она похожа на тебя, - удивился он и дальше покатил тележку.
      Я замерла, с новым чувством вглядываясь в тонкие черты. Да ну, бред какой-то! Помотав для верности головой, чтобы прогнать ненужные мысли, я свернула направо, по дороге любуясь домами. Белые и изящные, они отличались лишь формой и лепниной, украшавшей стены и окна. Стекла в рамах были явно более высокого качества, чем те, что привозили для наших деревенских изб. Если у нас в доме практически ничего невозможно было разглядеть через мутное, поцарапанное окно, то здесь сами стекла можно было угадать лишь по блеску в солнечных лучах. Кое-где на дверях висели позолоченные колокольчики, а над некоторыми - рельефные надписи, украшенные различными изображениями. На стене одного пузатого дома была вылеплена большая кружка с шапкой из пены. На другом - красовалась рельефная женщина в пышном платье, придерживающая одной рукой изящную шляпку, другой - подол. Если на первом доме было написано "Хлебни" (что хлебни, не понятно), то на втором - "Ледьяна", впрочем, тоже не понятно, хотя и красиво.
      Чем дальше я продвигалась по улице, тем оживленней она становилась, затягивая растерянную меня в свой нескончаемый разноцветный водоворот. Я едва успевала уворачиваться от толпы разномастных прохожих, благоухающих и воняющих, шикарных и обтрепанных, клыкастых и не очень... На самом деле, уворачиваться удавалось плохо, потому что пару раз на меня нехорошо зыркнули, один сине-зеленый рыкнул, а товарищи по несчастью (то бишь люди, а не кровопийцы) с улыбочкой поддержали и извинились за то, что я их сбила.
      Хуже всего было, когда по улочке проезжали повозки. Их тоже наблюдалось два типа: открытые, как у нас в деревне, и закрытые - отделанные резным крашеным деревом или позолотой. Последние очень шаткие, надо сказать, средства передвижения, поскрипывали и раскачивались осторожно пробираясь в толпе. Но страшнее всего было попасть под копыта лошадям, которые фыркали и закатывали глаза, отказываясь продвигаться дальше, отчего возницам приходилось стегать бедняжек кнутом и орать дурным голосом, перекрикивая всеобщий гул. Я тоже чувствовала себя перепуганной лошадью. Причем дикой, которая, если б могла, закусила удила и дала отсюда деру.
      Постепенно от главной улицы перестали отходить побочные, поток, прибавив скорость, устремился в одну сторону, не давая мне возможности сбежать. Чепчик я давно уже где-то потеряла и судорожно сжимала через ткань фартука золотой квадратик и смятый список покупок. Получив несколько раз по голове и другим, не столь чувствительным частям тела, увесистой корзиной, я сообразила, что даже если я доживу до рынка, то покупки мне нести будет не в чем.
      Впрочем, оказалось, что рынок находится не так уж и далеко и, внезапно потеряв поддержку чей-то потной спины, я едва не свалилась в образовавшееся передо мной пространство. Толпа рассеялась по огромной площади с раскиданными по ней большими красочными шатрами. Такие я видела на картинке в учебники, в котором, по обыкновению, лишь сухо объяснялось устройство и способы установки, но не способы применения. Как выясняется, они пригодны для продажи товаров.
      Уже в который раз, я застыла столбом, ослепленная буйством красок, которые казались особенно яркими после белоснежного города и золотого дворца. В палатках были выставлены, развешены и разложены вещи и предметы, о предназначении которых я даже не подозревала. Налицо были многочисленные пробелы в моем своеобразном образовании. Торговали же всем этим великолепием исключительно кровососущие, не, не насекомые, а гады, которые тоже поражали своим разноцветием. Но, что интересно, они были отнюдь не столь красивы, как те, которых я видела ночью. Более грубые, что ли. Более низкорослые и смуглые, хотя демон с фиолетовыми глазами тоже был несколько смугл. Перед моим внутренним взором тут же, как по заказу возникло его красивое, волевое лицо с нереальными, будто вылепленными чертами: прямой нос, твердые губы, миндалевидные глаза с густыми ресницами, светящиеся в темноте и короткие, отливающие красным волосы. У его брата, кажется, Лукасом зовут, волосы похожи цветом, только длинные и убраны в хвост, да и кожа такая же ровная и гладкая, только более светлая, но на этом сходство заканчивается... Я вздрогнула, вспомнив, как он впился в запястье покорной Лизки. Тут же накатило испытанные ночью отвращение и ужас. Почему-то тот, другой, не вызывал таких эмоций, хотя и хотелось спровоцировать его на открытое столкновение, чтобы иметь возможность вцепиться острыми ногтями в гладкую кожу щек.
      Подстегнутая такими кровожадными мыслями, я отправилась искать продуктовые палатки. По пути меня останавливали разные серо-буро-козявчатые едва ли не в клеточку и в полосочку торговцы, наперебой предлагавшие свои товары. Но меня, как магнитом, влекло туда, откуда доносилось мычание, рычание и другие звуки, а также специфические ароматы, никак не ассоциирующиеся с едой. Этот участок рынка был огорожен решеткой, за которой метались, сидели или просто лежали различные звери. Настоящие, а не нарисованные! Дело в том, что в нашем лесу практически не было животных. Ну, зайцы, ежи всякие, короче, по-мелочи попадались, а вот крупных и опасных почему-то не было. Правда, домашних любимцев некоторые держали, также как и козочек, курочек и тому подобное. А тут - полный набор, что касается кошачьих: тигры, львы, пантеры, гепарды... И среди этого рычащего великолепия - слон. Настоящий, большущий слон! Я застыла возле клетки, вцепившись в решетку обеими руками и, как завороженная, наблюдала за представлением, которое устроил этот гигант, поднимая огромные ноги, закидывая на спину хобот и вытанцовывая перед многочисленными зрителями. "Откуда ж тебя притащили, дружок", - восхищенно думала я, глядя в умные большие глаза, немного грустные и все понимающие. Это вольнолюбивое создание заточили в клетку. Не до конца понимая, зачем нужен он этим кровососам, я будто нашла родственную душу и на какой-то момент забыла, зачем пришла на рынок. Внезапно слон попытался просунуть хобот сквозь прутья решетки.
      - Королевскому питомнику требуется слон? - раздался за моей спиной вкрадчивый голос. Я резко обернулась и увидела плотоядно ухмыляющегося типа с оранжевыми волосами. Пока я на него смотрела, из-под передних зубов медленно вылезли острые клыки, а маленькие глазки полыхнули желтым светом, сделав улыбку еще более зловещей.
      - Э, нет. Я только смотрела, - я поджала губы, чтобы не сболтнуть лишнего и не спровоцировать его на ненужные действия. Спасибо, мне вчера хватило. Тем более, что предыдущий экземпляр был посимпатичнее, а если я буду стонать и извиваться от укуса этого... Это будет совсем унизительно!
      Я буквально побежала прочь от этого места, а вслед мне несся злорадный хохот.
      После долгих блужданий продуктовые палатки были обнаружены, да и с транспортировкой продуктов не возникло никаких проблем: стоило показать заветный прямоугольник, как их с готовностью пообещали доставить во дворец. На миг мелькнула заманчивая мысль не возвращаться обратно, но возобладал здравый смысл. Ведь один симпатичный кровосос много лучше десятка, желающих испить моей драгоценной кровушки. Так что я просто решила исследовать город. А вдруг больше такой возможности не представится? Поразмыслив, я решила воспользоваться ситуацией на всю катушку и купила (опять же воспользовавшись драгоценной пластиной) два комплекта нижнего белья, которое оказалось гораздо симпатичнее и нежнее моего, и брючки с рубашкой. Все это мне сгрузили в холщевую сумку, длинную лямку которой я перебросила через плечо и продолжила путь.
      Выход с рынка оказался таким же многолюдным, как и вход, и я снова с опаской влилась в эту бурлящую реку, цепляясь в драгоценную сумку, которую безумно боялась потерять, ведь в ней оказалась такая вожделенная одежда. Когда я выберусь из этого города (а я нисколько не сомневалась, что так и будет, поскольку мне явно здесь не было места), этот наряд будет весьма кстати. Получая тычки и затрещины и почти не касаясь отдавленными конечностями гладких булыжников улицы, я проносилась между такими же, как и раньше, белоснежными домами. Дело шло к вечеру, но, не смотря на то, что воздух стал прохладней, в толпе было так душно и жарко, что я начала задыхаться. Да, к такому надо долго привыкать. Наконец, меня вынесли на место встречи двух улиц, и буквально бросили на стену изящного дома. Даже не удосужившись его рассмотреть, я поползла прочь в поисках спокойного места, чтобы уединиться и перевести дух.
      К моему восторгу, вскоре показалось что-то наподобие маленькой рощи. Там под массивными деревьями кое-где стояли скамейки, и я присела на одну из них, наслаждаясь долгожданной тишиной и прохладой. Надо мной тихо шелестели листья, перебираемые шаловливым ветерком, который будто насмехался над моими злоключениями, а передо мной возвышался очень необычный дом. Необычный хотя ярко-синим окрасом. Он смотрелся словно взъерошенная елка между нежных березок. Красив сам по себе, но в окружении торжественной белизны выглядит нелепо. А вокруг него ощетинился острыми шипами забор, еще больше отделяя данное сооружение от остального города. А вот то, что находилось стразу за забором выглядело очень мило: цветы, беседки, журчащие ручейки, скамейки... Особенно мне понравились широкие качели, украшенные красивой резьбой. А на качелях сидела светловолосая девушка, казавшаяся мне смутно знакомой. Я, изо всех сил напрягая зрение, вглядывалась в ее лицо. Вдруг она встала, повернулась в профиль и тут же произошло стразу две вещи: я ее узнала и узрела большой живот.
      Вилька! Я едва не окликнула ее, но живот смутил меня настолько, что решение промолчать пришло как-то само собой. Но, видно, этого шока было мало, так как из-за угла дома показалась Сима, жившая на другом конце деревни от меня. Она тяжело ступала, переваливаясь, как неуклюжая утка, и руками поддерживала огромный живот.
      Да что ж это такое? И много их там таких... с животами?
      - Привет! - звонкий голосок отвлек меня от созерцания этого непонятного явления.
      - Привет, - я машинально улыбнулась девочке лет семи. Она уселась рядом со мной на скамейку, расправив пышное платье с оборками, из-под которого выглядывали кружевные штанишки (уже потом я выяснила, что они называются панталонами). Маленькое, красивое создание с серебристыми волосами улыбнулось мне несколько щербатой улыбкой, продемонстрировав две милые ямочки на розовых щечках. Светло-сереневые, как будто выцветшие, глаза сияли откровенным удовольствием.
      - Ты наблюдаешь за кукушками? - она, как маленькая птичка склонила головку на бок и слегка подпрыгнула на скамейке.
      - За кем? - я осторожно огляделась, но не заметила поблизости этих птиц.
      - Ну, за кукушками, - как неразумному ребенку, серьезно пояснила она. - Я этих женщин называю кукушками. Ведь эта птица подкидывает свои яйца в чужие гнезда. Мне няня рассказывала. А эти тоже рожают детей знатным вампирам, чтобы их отпустили домой.
      Я в ужасе уставилась на девочку, затем медленно перевела взгляд на дом. За забором больше никого не было, но в моей памяти навсегда запечатлелись две мои соотечественницы, беременные детьми, которых запросто отдадут кровососам!
      - Уф, значит ты не такая, - облегченно вздохнула девочка, - а то я уж испугалась, что ты им завидуешь.
      Я машинально отрицательно качнула головой.
      - Я тоже терпеть не могу этих кукушек, хотя для нас это единственный способ размножаться.
      Теперь шокированного взгляда удостоилась моя собеседница. Как может ребенок рассуждать таким образом? Разве она не должна быть невежественной в данном вопросе?
      - Просто вампиру - мужчине ребенка может родить только человеческая женщина, а вампиресса может забеременеть лишь от человеческого мужчины.
      - Тебе это тоже няня рассказала, - с трудом выдавила я из себя.
      - Нет, просто взрослые привыкли не обращать на меня внимание, вот я и подслушиваю их разговоры. Но знаешь, - заговорщицки зашептала она, наклоняясь ко мне поближе и становясь в этот момент совсем, как обычный ребенок. Я даже грешным делом подумала, что сейчас услышу что-то жутко таинственное про то, как она тащит конфеты со стола, пока не видят взрослые, но, увы, думать надо было головой, а не грешным делом, - вампирессы очень не любят сами вынашивать ребенка и рожать. Так что обычно девушки рожают от вампиров с позволения их жен. А что делать? долг перед обществом выполнять надо.
      И она, явно копируя взрослых, грустно вздохнула, прикрыв глаза пышными ресницами. Это могло умилить, если бы не было так страшно. Мир сошел с ума, совершенно точно. И еще до моего рождения. Не удивительно, что я столько раз пыталась сбежать. Все-таки интуиция хорошая штука, если б еще она давала крылья...
      - Э, как тебя зовут, милая? - я решила действовать осторожно, чтобы выяснить у этого кладезя знаний все, что мне нужно.
      - Аларис, - девочка снова приобрела вид нежного наивного существа. Мне было несколько жутковато как от этих откровений, так и от метаморфоз, происходивших с ребенком.
      - А я Марина, - она с серьезным видом кивнула и потрясла протянутую руку - знакомство состоялось.
      - А ты ведь тоже из Лестеды?
      - Не знаю, а что это такое?
      - Лестеда - деревня избранных, она находится далеко в лесу, который охраняют со всех сторон.
      - Что значит "избранных"?
      Она ненадолго задумалась, и я уже начала бояться, что у нее нет ответа.
      - Ну, это сложно, - Аларис, сморщила хорошенький носик и подергала серебристый локон. - Няня рассказывала, но я ее плохо слушала. Кажется, когда-то была отобрана группа людей идеально подходившая для нашего размножения и питания. Кровь у них какая-то особая. Вкусная, что ли. А дети от них получаются такие, как надо. Вроде бы похожи на вампиров, а не на людей.
      Это что ж получается? Меня та тетка для этого выбрать хотела? И этот Вир тоже? А синеглазый...ему тоже ребенок нужен или моя кровь? От таких мыслей я медленно, но верно впадала в транс, а голос новой знакомой звучал, будто издалека.
      - Так вот. Люди из Лестеды - это только для высших, знатных вампиров. А низшие довольствуются людьми из других поселений. Марин, - внезапно она подергала за краешек сумки, - ты чего?
      - А? Прости, я задумалась. Аларис, значит, твоя мама тоже была из Лестеды?
      - Да какая она мне мама? - она вновь поморщилась. - Так, очередная кукушка. Хотя и леди Присцилла тоже мне не мама, хотя и требует, чтоб я ее так называла. Вот Алисе повезло, - тут этот странный ребенок вздохнул, - ее родители очень ждали и долго выбирали кукушку. Да, Алиску любят. Я бы тоже таких родителей хотела.
      Аларис опять погрустнела, а мне внезапно захотелось погладить ее по голове. Как у них все запущено. Еще хуже, чем у нас. Наши боятся привязаться к ребенку, которого могут забрать, а эти, похоже, тоже редко любят детей, считая их всего лишь долгом. Бедный ребенок. Если бы ты знала, как я тебя понимаю...
      - Марин, - в ее широко распахнутых прозрачных глазах плескалась мольба, - ты ведь не позволишь им сделать из себя такую вот кукушку? Я знаю, они заставить не имеют права, но специально плохо обращаются и кровь пьют чаще, чем им нужно, чтобы согласилась. А если кукушка родит ребенка ей разрешают вернуться домой. Некоторые, правда, остаются, но ребенка больше не видят.
      - Не переживай, лапочка, - я сделала то, о чем мечтала: успокаивающе погладила этого вампирского ангелочка по голове. - Лучше расскажи, что ты знаешь о том, кого называют "Ваше высочество".
      Детские глазки сразу же зажглись интересом.
      - О, ты о принце. А про которого? Про Лукаса или Вира? Вир - наследник престола. Красивый, правда? Ты ведь видела его? В последние годы он забирает избранных из Лестеды. Ммм, он такой таинственный! Но мне больше Лукас нравится. У него глаза синие. Леди Присцилле, то есть, маме, он тоже очень нравится. И она ему тоже. Он даже в гости к нам приходит, когда папы дома нет, - тут деловитое повествование прекратилось, и Аларис снова вздохнула. - А мне с ним даже поговорить не дают - няня сразу же на прогулку уводит.
      Меня затошнило от такой информации. Видимо, этот не по годам развитый ребенок, понимает далеко не все из того, что происходит между взрослыми. Я, если честно, тоже была не в курсе, лишь догадывалась, что от этого дети рождаются, но этих догадок мне хватило, чтобы испытать сильное отвращение к неизвестной леди Присцилле.
      - Аларис, - осторожно начала я, подбираясь к самому волнительному для меня вопросу, - Фальвы ведь, наверное, неприступны? И сбежать отсюда никак нельзя.
      Девочка шкодливо захихикала, прикрыв ладошкой рот.
      - Ну, кому как.
      - То есть? Ты знаешь, как можно сбежать из города? - я аж подскочила на скамейке от такой неожиданной удачи.
      - Ага. Только тихо, - она оглянулась и подобралась к самому моему уху, забравшись на скамейку с ногами. - Если идти вдоль стены, вон там, - она неопределенно махнула рукой, - упрешься в старую башню с бойницами. Не знаю, почему ее не убрали, только если спустить веревку из нижней бойницы, оттуда можно выбраться наружу.
      - А как же ров?
      - А там часть стены башни обвалилась и камни торчат изо рва. Так что можно при желании перебраться на другой берег. Странно, что никто из рабов еще не сбежал. Здорово, правда?
      Она снова захихикала, радуясь, что разделила со мной тайну, а я не стала ей объяснять, что люди привыкли к покорности и даже не думают о побеге. Да и куда бежать? Только такая ненормальная, как я, может решить, что страшный внешний мир гораздо лучше, чем этот город с его дикими порядками.
      - А ты правда собралась бежать? - ее глаза блестели, словно в предвкушении приключений. Еще чуть-чуть и она попросит взять ее с собой. - А возьми меня с собой!
      Ну, вот приехали.
      - Ты мне так понравилась! Сразу же, как я тебя увидела. Такая красивая и совсем другая. Не как эти, - она ткнула пальчиком в сторону дома. - Вот если бы моя мама была такой... Возьми меня с собой, а? Я буду слушаться. Правда-правда.
      Нет, невозможно смотреть в полные надежды детские глаза и при этом врать.
      - С чего ты взяла, что я куда-то сбегу? - Марина, побольше удивления! Этот ребенок очень хорошо чувствует твои эмоции. - Всю жизнь мечтала попасть в такой красивый город. Да и куда я пойду? Да меня дикие звери загрызут.
      - Ты не понимаешь! - она вцепилась в меня, пытаясь убедить в том, что я и так знала. - Если ты останешься здесь, они все равно заставят тебя... Ты не выдержишь и обязательно сдашься... А в окрестных лесах хищников нет - их всех давно убили или поймали. Марин, ну, давай, сбежим! Вдвоем нам лучше будет!
      Пожалуй, только ребенок со своей непосредственностью вот так, сходу, может привязаться к чужому человеку. Неужели жизнь еще не научила ее быть осторожной и недоверчивой?
      - Нет, Аларис, - как можно строже произнесла я, осторожно расцепляя судорожно сжатые пальчики, - это слишком опасно. Я бы никогда не смогла подвергнуть тебя такому.
      Она как-то сразу сникла и угрюмо притулилась на краешке скамейки, отчего я почувствовала себя предательницей. Выманила у ребенка нужные мне сведения и наплевала ей в душу. Нет, скорее, самой себе наплевала.
      - Какая прелесть, - я резко обернулась на низкий голос, раздавшийся прямо за моей спиной. - Беглянка, наконец, нашлась. Побегал же я за тобой, красавица.
      Лукас! У меня внутри все похолодело. Наверное, Вира, я бы не испугалась так сильно. Странно, но факт.
      - Аларис, иди домой, - тихо обратился он к девочке. - Тебя няня обыскалась, наверное.
      Та только кивнула и, даже не восхитившись тем, что Лукас с ней заговорил, молча убежала прочь. Не попрощавшись и не оглянувшись.
      Я медленно встала и попятилась, настороженно гладя на этого монстра в красивой оболочке. А он стоял и смотрел на меня с жесткой усмешкой на губах. От заходящего солнца собранные в хвост волосы еще сильнее отливали красным, контрастируя с бледной кожей. Чуждая и опасная красота. Красота хищника.
      - Нравится? - я вздрогнула от раздавшегося над ухом вкрадчивого голоса и попыталась вырваться из обхвативших талию рук. - Это всего лишь картинка, иллюзия.
      Он щелкнул пальцами и вампир, стоявший передо мной, исчез. Что за чертовщина?
      - Я ведь лучше. Меня можно потрогать, - он явно развлекался.
      - Найди того, у кого возникнет подобное желание, - воздух с шипением вырвался из легких, когда меня сильно сжали в ответ на дерзкие слова.
      - Хит, а она забавная, правда?
      - Да, ваше высочество, - только сейчас я заметила, что Лукас пришел не один, а с группой поддержки, состоявшей из нескольких вооруженных вампиров, одетых в одинаковую сине-зеленую форму. Сколько ж их на одну меня, а хватило б и одного принца - я ведь даже шевельнуться не могу под его железной хватко и дышать забыла.
      - Славная, дерзкая девочка, - он провел губами вверх по шее, вызвав толпу мурашек, казалось, что даже волосы встали дыбом. - И определенно вкусная. Не такая, конечно, как твоя подружка, но внешний вид искупает этот недостаток.
      Я снова дернулась и вновь обмякла, лишившись воздуха. Перед глазами уже плавали разноцветные круги, а он все продолжал говорить.
      - Пришла полюбоваться на своих товарок? Хочешь туда? Да, вы все хотите, лишь бы выбраться отсюда. А когда попадаете в Лестеду, скучаете по магии укуса и через стражей проситесь назад.
      Неужели наши так делают? Унижаются, лишь бы их вернули сюда? Не ради детей, а ради сомнительного удовольствия...
      - Не волнуйся, я уберегу тебя от этого. Когда здесь, - он опустил ладонь на мой мгновенно сжавшийся живот, - появится мой ребенок, я не отпущу тебя в Дом продолжения рода. Ты будешь со мной до самого конца. Да и потом останешься со мной, чтобы смотреть, как растет твой ребенок, не подозревая, что ты его мать.
      - Да пошел ты! - каким-то чудом гнев помог мне вывернуться из железной хватки. И, потеряв опору, я неловко свалилась возле скамейки, ударившись о нее бедром.
      Вампир навис надо мной, улыбаясь мягкой, даже доброй улыбкой, затронувшей прекрасные синие глаза, такие обманчиво нежные.
      - Что ты предпочитаешь, сладкая, смирение или боль?
      - Тот же вопрос относится и к тебе, Лукас, - он нашел меня! Голос сочится ядом и злостью, в фиолетовых глазах - лишь жестокость. Так почему же я испытываю облегчение? Может, из двух зол выбрала меньшее? А меньшее ли?
      Пока я размышляла над своей странной реакцией, синеглазое чудовище буквально сгребло меня в охапку и банально швырнуло прочь. Я успела только испуганно взвизгнуть, как меня поймали чьи-то сильные руки.
     
     
      Вир
     
      Пока я безрезультатно рыскал по городу в поисках беглянки, сумел накрутить себя настолько, что просто дымился от ярости. Да, она интересна именно своей непокорностью и непохожестью на других. Но, в конце концов, должна же быть мера во всем! Как можно совершенно не заботиться о своей безопасности? Ведь избранная из Лестеды - желанная добыча для всех. Эти рабы в дефиците. Представляя, как какой-нибудь аристократический ублюдок прибирает ее к своим загребущим рукам и прячет в укромном уголке, я время от времени тихо рычал, пугая стражников, сопровождавших меня в поисках. Низшие и люди, завидев нашу кавалькаду, рассыпались по краям улицы, стараясь сделаться невидимыми. Мы смотрелись воистину грозно. И девчонке тоже следовало бы бояться, поскольку я был очень зол. Накажу! Как пить дать, накажу!
      Сначала мы ворвались на рынок, на котором торговцы уже сворачивали свои товары и закрывали палатки. Естественно, ее там уже не оказалось. Слишком поздно мы начали поиски. Знаю, что сам виноват, нечего было пить. Но злость на безответственную девчонку перевешивала чувство вины. Некоторое время мы кружили по заваленному мусором рынку, расспрашивая уставших за день торгашей о моей рабыне. В конце концов, у меня сложилось ощущение, что она предчувствовала мои метания и насмехалась, когда кидалась из одного конца рынка в другой. Даже у клеток с животными ее видели. И все торговцы, как один, твердили, про хрупкую девушку с длинными, светлыми волосами, черными глазами и притягательным запахом. Ее заметили все, но во что она была одета, вспоминали только те, у кого она делала покупки. Хорошо еще, что низшие не имеют права прикасаться к служанкам.
      Наконец, в надежде, что покинула рынок она именно через этот выход, мы направились в сторону парка Свободы, названного так в честь освобождения из-под ига людей, которые давным-давно считали себя всесильными, а вампиров - лишь чуть лучше диких животных, которых можно было использовать в качестве рабочей силы.
      Начало конца человеческой империи наступило тогда, когда несколько наиболее развитых рабов (эволюция не стояла на месте) сбежали в Забытые земли, прихватив с собой несколько человеческих девушек. Смешение двух рас привело к неожиданным результатам: через сравнительно небольшой промежуток времени, вампиры стали сильнее и умнее людей, а продолжительность жизни увеличилась в два раза. Правда, способность иметь общих детей с представителями своей расы мы также потеряли, но это небольшая цена за свободу и могущество.
      В данный момент наша цивилизация достигла своего расцвета полностью поработив человечество и лишив других существ всех прав. Мы бы уничтожили людей полностью, если бы они не были нам жизненно необходимы. Их кровь нужна нам не так сильно, как их генофонд. Поэтому мы просто всячески лишали их воли к сопротивлению, тем не менее заботясь об их физическом состоянии.
      Моя же задача до сих пор состояла в том, чтобы мы не повторили ошибок людей, недооценивая их возможности. Нельзя забывать историю. Надо учиться на чужих ошибках, а не на своих. Таковы были убеждения моей матери, а я был всего лишь продолжателем ее идей.
      Правда, теперь, гоняясь по вечерним Фальвам за человеческой девчонкой, я сомневался во всех своих принципах, невольно склоняясь к тому, что людей нужно лишить всяческой свободы выбора. Может, тогда они не будут даже задумываться о другом исходе. А в деревнях, пожалуй, надо возвести храмы во славу вампиров, дабы люди поклонялись нам и считали великой честью быть избранными. А укус вампира должен вознестись в разряд наивысшего божественного благословения так же, как и ребенок от вампира.
      Так я распалял себя, пока мой небольшой отряд приближался к парку. Стражники шли с решительными выражениями на лицах, будто готовились, как минимум, к встрече с врагом. Да, этот отряд порвет любого за меня, даже короля.
      Я же готов был отнюдь не ласково сжать чью-то прелестную шейку. Затяжное похмелье тоже не способствовало улучшению настроения.
      Но провидение было на стороне девчонки, так как то, что мы узрели возле Дома продолжения рода, позволило мне направить злость на другой объект, склонившийся над моей рабыней и ласково вопрошавший.
      - Что ты предпочитаешь, сладкая, смирение или боль?
      - Тот же вопрос относится и к тебе, Лукас! - слова сорвались с языка раньше, чем я успел их обдумать и прежде, чем понял, что следовало сначала убрать рабыню подальше от братца.
      Я не успел оглянуться, как она взмыла в воздух. Черт! Это было похоже на то, как младший брат поступал в детстве с игрушками: лучше выбросит или сломает, лишь бы не достались мне. Но это слишком дорогая мне игрушка! Поэтому, удостоверившись, что она всего лишь попала в надежные объятия одного из стражников, я отвел братцу глаза и с удовольствием сжал его горло одной рукой, приподняв его над землей.
      - Смотри на меня! - прошипел я, с удовольствием слушая его хрипы. - Видишь, насколько я сильнее, быстрее и больше, чем ты, зарвавшийся сосунок. Я хочу, чтобы ты, наконец, понял, что я получу трон по праву сильнейшего, старшего и единственного единокровного наследника Старбоков. По этому же праву я получу ту рабыню, которую хочу. Твое подлое племя ее не достойно так же, как и всего остального. Запомни это раз и навсегда!
      Я со смаком отшвырнул посиневшего Лукаса прочь, заставив на миг ощутить себя жалкой, презренной игрушкой.
      - Да, ты сильнейший, - неожиданно согласился брат, используя массивный ствол дерева в качестве опоры, чтобы подняться. - Но это пока. Так не будет продолжаться вечно. И я все равно найду способ одолеть тебя.
      В сознании мелькнуло сомнение: неужели это он пытается убрать меня? Да нет, не может быть. Наша вражда носит слишком личный и слишком давний характер. Ему принципиально важно победить именно в честном поединке. А попытка забрать рабыню - так, мелкая пакость.
      - Лукас, ты желаешь в поединке оспорить мое право на эту рабыню? - я мельком взглянул на предмет нашего спора, который являлся всего лишь поводом для этого самого спора. Девушка сжалась на руках у мощного стражника, даже не пытаясь вырывать. Видно, боится повторения полета.
      - Вир, - брат хрипло рассмеялся, ленивой походкой возвращаясь на прежнее место, - если ты еще не заметил, то выглядит она не как твоя личная рабыня, а как служанка, которую может выбрать каждый из высших. Но... нет, я не собираюсь вызывать тебя на поединок из-за какой-то рабыни. Если он когда-нибудь и состоится, то для него будет более серьезный повод. К тому же, как правильно ты заметил, ты все еще являешься сильнейшим, а я далеко не дурак.
      - В последнем я позволю себе усомниться, - я злорадно усмехнулся и вновь переключил внимание на девушку. Может, мне показалась, но она, кажется, рада тому, что все разрешилось в мою пользу. - В любом случае, прошу вернуть то, что принадлежит мне.
      Стражник дождался кивка от своего хозяина и поставил свою невесомую ношу на ноги. Она сделала несмелый шажок в мою сторону и, бросив настороженный взгляд на Лукаса, быстро пробежала разделявшее нас расстояние и спряталась за моей спиной. Как же он ее напугал, если она с таким рвением принимает мою защиту. Глупая, маленькая девочка. Несмотря на то, что ты сейчас приняла верное решение, тебя ждет наказание. Пусть не физическое, но ты непременно должна быть наказана.
      Едва Лукас, сопровождаемый личной стражей, соизволил удалиться с места происшествия, я сделал знак стражникам последовать его примеру. Сам справлюсь. В конце концов, никто не рискнет напасть на меня открыто. Окинув застывшую столбом девушку недобрым взглядом, я решил восполнить дефицит информации и спросил грубым тоном:
      - Как тебя зовут?
      - Марина... - последний на последнем звуке ее голос резко оборвался, как будто она пожалела, что назвала имя. Кажется, мой бесстрашный зверек все же испугался. Ну, что ж, куй железо пока горячо. Надо запугать ее еще сильнее, пока есть такая возможность.
      - Марина, ты, кажется, хотела получить свободу? - последнее слово вызвало забавную реакцию: девушка подобралась и, гордо вскинув голову, сверкнула глазами. А хороша, чертовка! Что-то мистическое есть в этих глазищах, завораживающее. - Так позволь я покажу, что для тебя будет означать свобода в наших краях.
      Я произнес это мягким, чарующим голосом, ни на минуту не обманувшим бунтарку, которая всем своим видом выражала настороженность и подозрение.
      Не дожидаясь более или менее внятного ответа, я схватил ее за руку и потянул вглубь парка, в недрах которого было уже довольно темно. Она испуганно вцепилась в мои пальцы и изо всех сил старалась приноровиться к моим большим шагам. Да, я знал, что Марина (как приятно, оказывается, иметь возможность называть ее по имени) в темноте видит гораздо хуже, чем я, а потому спотыкается на каждом шагу, но сбавлять темп не собирался. В этот момент я определенно не настроен был изображать доброго дядюшку.
      - Постой, - задыхаясь, воспротивилась она. - Куда ты меня тащишь? Лучше сразу прибей.
      - Наивная, думаешь, я тебя спасал для того, чтобы убить? Нет уж, живи - и мучайся.
      Она ощутимо вздрогнула и стала испуганно оглядываться по сторонам. Что, страшно? Боюсь, девочка, не темноты и этого парка тебе стоит опасаться, а того, что за ним.
     
     
      Марина
     
      Видимо, полет и падение в объятья огромного вампира в сине-зеленой форме подействовало на меня странным образом, выбив из головы на время все мысли, связанные с побегом, оставив лишь желание спрятаться за надежную мужскую спину наследного принца. Может, тот ошеломляющий по своему воздействию укус приворожил меня к нему? Вот не дай Боги! Еще не хватало привязаться к одному из этих монстров!
      А монстр тем временем потащил меня гуда-то в чащу, навстречу таинственным шорохам и звукам. Это птицы! Это всего лишь птицы! Пыталась я убедить разыгравшееся воображение. А этот еще и тащит, не останавливаясь, из-за чего ноги уже болят, а дыхание из груди вырывается судорожными толчками. Озверел совсем! Разве ему не все равно, где меня кусать? Или приправленная страхом кровь вкуснее?
      - Постой! - даже мне самой голос показался хриплым и жалким. - Куда ты меня тащишь? Лучше сразу прибей.
      "Правильно, Марина, провоцируй его получше. Может, и прибьет из жалости".
      - Наивная, думаешь, я тебя спасал для того, чтобы убить? Нет уж, живи - и мучайся, - нет! Ну, каков наглец! Неужели, и правда, думает, что волен распоряжаться моей непутевой жизнью? Я про себя возмущалась, но не забывала оглядываться по сторонам: мало ли что он задумал! В том, что меня пугать собираются, я даже не сомневалась. Все-таки гораздо приятнее встретить опасность лицом к лицу, а не крадущееся нечто за спиной. Только толку в этом было мало: с каждой минутой вокруг становилось все темнее, и я уже начала подозревать, что меня затащили в настоящий лес. И в этот момент мы вышли на небольшую площадь.
      У края покинутой нами чащи стоял деревянный столб с небольшим кристаллом на самом верху, чей голубоватый свет не слишком активно боролся со вступающей в свои права ночью. И вот меня протащили прямо под столбом и, не дав насладиться в полной мере кусочком света, опять ввергли в противную затхлую темень. Надо сказать, что это место, действительно, было очень затхлым оно давило на меня своей заброшенностью и необжитостью. Я видела лишь смутные силуэты перекошенных домов, но чувствовала, как в открытой обуви чавкает что-то очень сильно напоминающее грязь, и очень сильно надеялась, что это, и впрямь, всего лишь она.
      - Страшно? - я вздрогнула от этого загробного голоса и только потом поняла, что это всего лишь Вир (хм, всего лишь...), но, не смотря на ужас, рожденный окружающей атмосферой, упрямо помотала головой.
      - А зря, - я застыла, поняв, что он видит в темноте. Иначе не заметил бы моего отрицательного жеста.
      Вир подтянул меня ближе и, обняв за плечи, шепнул в самое ухо:
      - Смотри, - впереди смутно сиял такой же, как и у рощи, голубой кристалл, выхватывающий из темноты фигуры людей. Оборванные и грязные, они жались друг к другу под алчными взглядами таких же грязных вампиров. - Думаешь, со всеми людьми обращаются так, как с избранными? Кормят, поят, чуть не на руках носят... Низшим вампирам тоже хочется человеческой крови и, во избежание бунта, мы закрываем глаза на такие вот негласные торги.
      И, действительно, один из вампиров подходил к каждому из собратьев и брал что-то, видно, плату. По-настоящему жутко стало, когда мужчин и женщин начали по одному вытягивать из группы и утягивать в темноту. Что вампиры с ними делали можно было догадаться, тем более, что ночь огласилась красноречивыми звуками, но Вир решил до конца прояснить ситуацию.
      - Эти работяги накопили денег и теперь стараются выпить как можно больше крови, хотя нам требуется всего пара глотков, чтобы поддерживать себя в форме, - все это было произнесено пустым, равнодушным голосом, от которого меня затрясло сильнее, чем от увиденного.
      Тут, словно иллюстрируя сказанное, один из вампиров, видно, потеряв терпение, схватил в охапку тоненькую девушку и тут же, не сходя с места, с глухим рычанием вцепился в ее запястье. Они упала на колени и, зажав рукой рот, тихонько заскулила.
      Я повторила ее жест и для верности укусила себя за руку. Очень захотелось заорать и броситься на помощь этой девушке или просто наброситься с кулаками на Вира, но я банально струсила, представив, как озверевшая толпа кидается на мои крики, почувствовав еще одну жертву.
      - Правильно, молчи, - он еще крепче прижал меня к себе, но голос оставался таким же пустым, как и раньше. - Ты для них лакомый кусочек. Им, конечно, запрещено прикасаться к избранным, но не все настолько законопослушны. Кстати, ты заметила, что жертвы не получают удовольствия от укуса? Ведь только высшие вампиры впрыскивают в кровь слабый наркотик, вызывающий наслаждение. Смотри, как ей больно, но она терпит, потому что знает, что это не последний укус за ночь.
      Он все говорил, а у меня в голове гудело и шумело все сильнее. Его рука на плече жгла почище каленого железа. Я вздохнула с облегчением, когда вампир оторвался от истерзанного девичьего запястья, как оказалось, рано. Вместо того, чтобы отпустить жертву, он прижал ее к себе и впился ртом в ее губы, а руками стал судорожно шарить по телу. Этот момент Вир выбрал для того, чтобы продолжить комментировать происходящее.
      - Забыл сказать, что когда вампир выпьет слишком много крови, особенно после долгого воздержания, у него наступает очень сильное опьянение, которое нередко приводит к потере сознания. Но чаще всего просто начисто сносит крышу.
      Тем временем вампир, рыкнув, до конца разорвал и без того драное платье девушки... На этом моя выдержка закончилась.
      - Пусти, - я с шипением резко вырвалась из рук чудовища, заставившего меня безмолвно наблюдать, как издеваются над подобными мне, и рванула в противоположную сторону от картины, которая несомненно станет моим ночным кошмаром.
      Грязь, смешанная с нечистотами (теперь я знала, что они там есть), гадко чавкала под ногами, облепляя практические обнаженные ступни, но далеко убежать мне не дали, поймав и бесцеремонно закинув на широкое плечо. Он быстро шел, терпеливо снося мои пинки и тычки, и приговаривал что-то типа того, что "от себя не убежишь". Слышала я плохо из-за усилившегося звона в ушах.
      - Стой, - односложно приказала я. - Отпусти меня.
      Сказано это было с такой интонацией, что он немедленно послушался. Я тут же сложилась в три погибели и позволила болезненным спазмам вцепиться в меня и опорожнить и без того пустой желудок. После этого Вир подхватил мое содрогающееся тело на руки и понес прочь, словно пушинку, а я, запрокинув голову, безучастно разглядывала загоревшиеся на небе звезды, отвечавшие мне таким же равнодушным взглядом...
     
     
      Второй раз меня вносили во дворец на руках. Сначала не признавший меня блудный родитель, теперь - злобный вампир, решивший сделать из меня свиноматку.
      - Что ж ты с девушкой сделал, ирод проклятый?! - удивление вывело меня из ступора. Первым делом, я поняла, что нахожусь в тепле, а мускулистые руки все еще прижимают меня к мощной груди, которая при каждом вздохе становится шире, чтобы затем свернуться обратно. Далее я заметила маленькую карлицу, которая, как бесстрашная собачонка, бросалась на вампира, шлепая его по коленям сорванным с талии (ну, не знаю я, как еще это место назвать) белым фартуком.
      - Что ты себе позволяешь, кухарка? - золотые своды дворца сотряс возмущенный рык моего пленителя.
      - Я?! Кухарка?! Я тебе покажу кухарку! Да ты знаешь, как готовит кухарка, чтобы сравнивать меня с ней?! Чтоб ты знал, я повар высшего разряда и в моих руках, - тут она потрясла в воздухе довольно большими для ее роста кулаками, - находятся жизни и здоровье всех, слышишь, наследник, всех, кто обитает во дворце!
      Грудная клетка под моей рукой начала странным образом подрагивать, и я с подозрением глянула в каменное лицо Вира. В общем, бесстрастное выражение контрастировало с подергивающимся уголком твердого рта. Ямочка на щеке то появлялась, то исчезала. Ему что, смешно? В ответ на мои мысли вампир тихонько прыснул, и, видно, чтобы окончательно не опозориться, понес меня прочь от разъяренной карлицы.
      - А ну, стой! - завопила та не своим голосом. Как ни странно, наследник повиновался и медленно обернулся к мельтешащей рядом помехе.
      - Хельга, ты где должна находиться? На кухне. Вот и ступай на кухню, а не то...
      - А что ты мне сделаешь? Уволишь? Так увольняй! Только будь добр заплати все, что причитается по контракту, - и, подбоченившись, она нахмурила кустистые брови и собрала довольно широкий и крикливый рот в куриную гузку. - А не можешь уволить, так и не грозись попусту, а то отлуплю, как в детстве и не посмотрю, что ты вымахал эдаким верзилой.
      Нет, ну, надо же! А я еще боялась этого вампира! Да эта карлица его в бараний рог скрутит. Сказать, что я была в шоке - значит, не сказать ничего. Я была в диком восторге, подарившим мне прилив сил, вызванных злорадным торжеством.
      - Да ты ведь, ирод, девку, поди, голодом весь день морил? И вчера покормить не удосужился. Если б не Хельга, уж давно полдворца окочурились. Чего встал? Ну, нечего на меня глазками сверкать! И не таких видали. А ну, за мной! Пока не покормлю страдалицу, не позволю измываться.
      Тут мои брови откровенно поползли на лоб. Значит, когда покормит и издеваться можно будет? Спасибо, конечно, но я тогда уж лучше так, голодом.
      - Ишь, чего удумал! - ворчала повариха быстро семеня в сторону кухни по натертому, будто зеркало полу. Ее широкие бедра колыхались в такт шагам, невольно притягивая к себе внимание.
      К моему изумлению, Вир, вздохнув, закатил глаза, но пошел за ней следом, больно стискивая меня в объятиях, дабы пресечь слабые попытки отстраниться.
      На заполненной волнующими ароматами кухне меня усадили за массивный стол и сунули под нос полную тарелку дымящейся еды. Только вот волнение, появившееся в желудке, сильно отличалось от того, на которое рассчитывали карлица с вампиром. Повариха устроилась напротив, усевшись на высокий стул и, подперев пухлую щеку рукой, строго уставилась на мои ковыряния ложкой.
      - Ешь, деточка, мясцо на косточках наращивай, - я тоскливо вздохнула, упорно игнорируя Вира, гипнотизирующего меня пристальным взглядом. У меня было несколько вариантов, чего я хочу на данный момент: забиться в уголок и поплакать, наброситься с кулаками на вампира или выпрыгнуть головой вниз из самого высокого окна. Но Хельгу почему-то обижать не хотелось, поэтому съев ровно две ложки и не почувствовав вкуса еды, я решительно отодвинула от себя тарелку.
      - Спасибо, Хельга, я не голодна.
      - Ох, ты, Господи! - она с размаху хлопнула себя по довольно пышной груди, отчего та заколыхалась. - До чего девочку довел!
      И, к моему восторгу, повариха со смаком треснула Вира по лбу невесть откуда взявшейся поварешкой. Эх, еще раз и у меня, возможно, аппетит появится!
      - Ой! Хельга, ты забываешься! - сказано это было не зло, а несколько обижено. Интересные отношения у наследного принца с карлицей.
      - Это ты забываешься! Вспомни, кто тебя в детстве втихаря пирожками подкармливал, когда ты отказывался садиться на диету из крови? А кто подкладывал любимого блюда, рискуя нарваться на недовольство твоего отца? А кто тебя прятал в духовке, спасая от наказания за многочисленные шалости? - этих "а кто?", очевидно, могло быть очень много, но в этот момент дверь распахнулась, и в кухню ворвалась дородная тетка, встретившаяся мне утром.
      - Хельга, мне надо..., - но тут она заметила меня и сильно побагровела, взревев трубным гласом. - Таааак! А служанка что тут делает?
      В следующий миг она поняла, с кем я сижу, и побагровела еще больше.
      - П-п-простите, Ваше Высочество, я не знала, что вы выбрали себе рабыню.
      - Да, Глафира, и в следующий раз, прежде чем отправлять кого-нибудь с поручениями, удостоверьтесь, что это можно делать, - это было сказано тихо и мягко, но с каждым словом казалось, что женщина сдувается и уменьшается в росте. - Ты что-то хотела?
      - Да... Я вот тут к Хельге...
      - Что к Хельге? - возмутилась карлица, демонстративно покачивая в руке поварешку. - Всем постоянно что-то надо от Хельги!
      - Ничего, - Глафира выставила вперед ладони в успокаивающем жесте, маленькими шажками отступая к двери, - подожду до завтра. А вы тут отдыхайте...
      И тут произошло неизбежное: резко развернувшись, Глафира встретилась с плавно закрывающейся дверью, пометив ее лбом. Она жалобно вскрикнула и замерла на месте, очевидно собирая разлетевшиеся звездочки.
      - С тобой все в порядке? - вежливо осведомился Вир.
      - Да... все отлично..., - раздалось в ответ невнятное бормотание, и Глафира, окончательно растеряв все свое достоинство, исчезла за дверью, которая еще пару раз качнулась, прежде чем захлопнуться окончательно.
      Я опустила голову пониже, едва не ткнувшись носом в стол, и изо всех сил старалась не расхохотаться. Все-таки я в шоке, а рядом восседает враг номер один. Не хочу смеяться! Не хо-чу! Но, закрыв предательски дергающийся рот кулаком, я не выдержала и тихонько захихикала. Потом представила, как это выглядит со стороны, и захихикала громче.
      - Что это с ней? - обеспокоенно спросила Хельга, глядя, как я ухохатываюсь уже в полный голос.
      - Не переживай, - на удивление спокойно ответил Вир. - Естественная реакция на пережитое.
      - Что ж такое она пережила... веселое? - не отставала карлица.
      - Да вот...
      - Ой, не могу, - впервые подала я голос, вытирая льющиеся из глаз слезы. - Веселое... Да, там было очень смешно. Особенно, когда то чудовище пило кровь у девушки, а потом стало рвать на ней платье. Да, было забавно. Вся эта торговля забавна. И ваши порядки забавны.
      - Так, - стукнула по столу кулаком Хельга, впиваясь возмущенным взглядом в Вира, снова прикинувшегося равнодушным. - Не поняла, это что она такое видела? Куда ты девочку водил, ирод? Застращать хотел?
      - Всего лишь хотел, чтобы поняла, что на улицах Фальв ей не место, - спокойно пояснил тот, кого я ненавидела всеми фибрами души.
      - А другим способом ей это было не объяснить?
      - Ей? Нет! - отрезал он, поднимаясь и подавляя нас своим ростом. - Она не способна ничего понять, пока не попадет в переплет. Так что пришлось показать, что ее ждет там, где она ищет свободу.
      - Ха, - не сдавалась отчаянная карлица, - единственная нормальная девка попалась, которая не согласна быть для вас пищей или кое-чем похуже, так сразу ломать ее надо? И что ж ты собираешься делать, наследничек? Запрешь ее, чтоб эта дивная красота растаяла в неволе?
      Вампир нахмурился, а у меня челюсть отвисла от таких комплементов и такой рьяной защиты. Кажется, я обожаю эту карлицу.
      - Поела? - угрюмо бросил мой мучитель.
      - Ага, - ответила я ему наглым взглядом. Слабость, кажется, отступила и можно приступать к мщению.
      - Пошли. - Вир схватил меня за руку и потянул к выходу.
      - Спасибо, - извернувшись, улыбнулась я Хельге.
      - Да на здоровье, деточка. Приходи ко мне каждый день. Будешь по хозяйству помогать, на рынок ходить...
      - Нет! - кажется, вампир потерял терпение.
      - Ну, знаешь! - погрозила карлица кулаком, ловко слезая со стула. - Значит так. Запрешь девочку - будешь иметь дело со мной. Я тебе таких травок в кормежку подмешаю - неделю на горшке прокукуешь.
      Данное заявление не вызвало у меня смеха. Напротив. Забытый до того, мочевой пузырь дал о себе знать.
      - Точно уволю, - пригрозил Вир.
      Карлица хмуро топнула ножкой, но вдруг сменил гнев на милость.
      - Вирющечка, - ого! - ну, что тебе стоит охрану к девочке приставить? Пусть мотаются за ней хоть по всему городу. Ну, нельзя ж ее запирать, право. Я ведь твоим приспешникам нажалуюсь, и они решат, что ты свихнулся.
      Напоследок злорадно добавила она, кажется, окончательно добив этим вампира. Тот бросил злобное: "Я подумаю", - и без лишних слов поволок меня прочь. По дороге в комнату естественные потребности так разогнали меня, что я обогнала моего тюремщика, пулей влетела в зеленую спальню и в отчаянии процедила:
      - Ну, где этот... горшок?
      Усмехнувшись, Вир толкнул маленькую незаметную дверку, за которой оказалось странный белый стул с дыркой посередине.
      - Что это? - ошеломленно застыла я на пороге.
      - Это унитаз, - услужливо пояснил он. - Гораздо удобнее, чем какой-то горшок. Все отходы скапливаются в специальной яме под дворцом. А смывать надо вот так.
      Он дернул за веревочку, и вода из большого бака устремилась по белым стенкам вниз.
      - Служанки регулярно заливают воду.
      Журчащая вода вызвала совсем уж неприличные ассоциации и, рявкнув: "Выйди", - я, наконец, смогла исполнить самую сокровенную на данный момент мечту. А потом съехала по стенке на пол и сдавленно засмеялась, зажав рукой рот. Здравствуй, истерика. Вирюшечка... Тьфу! Гад твой Вирюшечка. Монстр в симпатичной оболочке. Правда, после сегодняшнего представления, он уже не казался мне симпатичным, а подавлял своей внушительной комплекцией. Следовало признать, что я его боюсь. И тех, на улице, тоже боюсь. Они опасные и мерзкие. Бежать прямиком к ним в лапы было бы чистым безумием. Значит, нужно затаиться и изучить здешние порядки, как следует.
      Но надолго я здесь точно не останусь. Ни на ту напали. Другой вопрос: что делать, если он начнет приставать ко мне с намерением создать еще одну свиноматку? Понятно, что я с ним не справлюсь, но и ребенка не отдам. Сбегу вместе с ним, если надо будет. Я вцепилась зубами в костяшки пальцев и завыла от отчаяния. Почему-то вспомнилась девочка из парка. Бедный, одинокий ребенок. Нет, с моим малышом такого не случится!
      В этот момент из комнаты донесся какой-то шум, и любопытство заставило меня высунуть нос из своего убежища.
      Вир, как оказалось, сидел за массивным столом, держа в руках перо, а на пороге смущенно переминалась с ноги на ногу Лика.
      - Ваше Высочество, по приказу Глафиры, я приготовила комнату для новой рабыни. Могу я проводить ее туда?
      Вир медленно вставил перо в чернильницу и обернулся к моей бывшей соседке с презрительным выражением на лице.
      - Скажи-ка милая, - какой вкрадчивый и опасный голос! Девушка заметно поежилась, - я давал какие-либо указания по этому поводу?
      Лика опустила глаза в пол и с несчастным видом теребила край фартука.
      - Нет, Ваше Высочество, но ведь рабыни всегда живут в другом крыле дворца...
      - Кто это сказал?
      - Ну, так заведено... И Глафира...
      - Глафира имеет право указывать мне?
      - Н-нет, Ваше Высочество...
      - А, может, это ты имеешь право указывать мне? - и смотрит, гад, почти ласково.
      - Н-нет, - тоненько пискнула девушка.
      - Так что скажи Глафире, что я распорядился насчет ванной, а моя рабыня не ее забота. Можешь быть свободна.
      - Нет! - я встала перед вампиром, глядя прямо в гипнотизирующие фиолетовые глаза и нервно сжимая кулаки. - Я хочу отдельную комнату, раз тут так заведено.
      - Очаровательно! - Вир насмешливо воззрился на меня, вольготно развалившись в кресле, и даже положил ногу на ногу, отчего прямые брюки серого цвета, в которые он уже успел переодеться, натянулись на мощных бедрах. На ногах у него были странные мягкие туфли, очевидно, домашний вариант. Расстегнутая сверху рубашка и закатанные рукава предавали ему совсем уж мирный вид. Обманчивый вид. - Теперь мне будет указывать моя рабыня.
      - Это ты меня считаешь рабыней, Ваше Высочество, - издевательски произнесла я. - Я себя таковой не считаю.
      - А кем ты себя считаешь? Служанкой? - его взгляд медленно скользнул по грязным ногам вверх до аккуратного воротничка синего платья.
      - Уж лучше служанкой, - я гордо вздернула подбородок.
      - А ты знаешь, Марина, что ждет тебя в качестве служанки? - он встал и подошел вплотную ко мне. Мое имя он произнес низким голосом с едва заметно вибрацией, отчего по телу пробежала толпа мурашек. Я не вольно сделала шаг назад, отходя от него подальше. - Любой из знати может питаться тобой, а может выбрать личной рабыней. А все вытекающее из этого вряд ли тебе понравится.
      - Знаю, - угрюмо произнесла я. - И с какой целью ты выбрал меня, я тоже знаю. Хочешь сделать из меня сосуд для своего ребенка? - ехидно произнесла я. Вампир поперхнулся и задумчиво уставился мне в глаза, как будто пытаясь прочитать в мыслях, кто дал мне эту информацию.
      - А потом ты запрешь меня в том прелестном домике, в котором обитают кукушки, - добила я его.
      Вир обернулся, только сейчас заметив Лину, испуганно следившую за нашей перепалкой.
      Он только слегка приподнял темную прямую бровь, и девушка выскочила из комнаты.
      - Кукушки? - он отошел к столу и стал рассеянно складывать в стопочку разложенные на нем бумаги.
      - Ну, кукушки ведь тоже подкидывают своих детей, - признаюсь, я растерялась, так как рассчитывала на иную реакцию. Ну, мог бы возмутиться тем, что я так плохо думаю о нем, или же расхохотаться дьявольским смехом и тут же начать исполнять задуманное. Все лучше, чем это странное равнодушие. Как будто он раздумывает, что мне стоит сказать, а о чем лучше промолчать.
      - И что ты думаешь по этому поводу?
      - Что? - чего он от меня хочет?
      - Что ты думаешь о тех женщинах, которые готовы лечь под хищника, подобного мне, и родить ему ребенка лишь бы вернуться домой?
      - Н-ничего... хорошего. Если честно, - внезапно мне захотелось высказать все, что накипело, - я их ненавижу. За то, что могут отказаться от своих детей, чтобы в деревне родить других, которых также не будут любить, а потом также со спокойной совестью отдадут вам. Как животные!
      - Совершенно верно, - он снова смотрел на меня, и на миг фиолетовой вспышкой в его взгляде мелькнуло удовлетворение. Чему он радуется? - именно так и задумывалось с самого начала. Люди должны быть покорными, чтобы не приходилось тратить силы на их укрощение. Они должны с радостью отдавать свою кровь и детей. Правда, до конца эта цель еще не достигнута. Люди всего лишь не возражают, но боятся. Я думаю над тем, как избавить вас от страха, оставив лишь желание служить.
      - Да, я знаю. Думаешь трудно об этом догадаться? - я криво улыбнулась и вложила в свой взгляд всю ненависть, что расцвела за прошедшие два дня пышным цветом. - Но я ненавижу не только кукушек. Я ненавижу вампиров, которые не могут подарить ни капли тепла ребенку, которого назвали своим. Я ненавижу тебя за то, что ты показал мне этой ночью. За то, что ты заставляешь меня трястись от страха перед неизвестностью и не рассказываешь, что меня ждет дальше.
      С каждой фразой я делала шаг по направлению к вампиру, все сильнее распаляя себя.
      - Что-то не заметно, чтобы ты тряслась от страха, - насмешливо ответил он, - скорее, от злости.
      - Да что ты понимаешь! - я с силой ткнула указательным пальцем в литые мышцы его груди. - У тебя вообще нет никаких чувств! Ты спокойно стоял и смотрел, как издеваются над той девушкой и не только. Я ведь не видела, что там делают в темноте, а ты видел. Может, ты сам так время от времени развлекаешься? Скажи-ка, ты после того, как напьешься крови, тоже сходишь с ума и насилуешь тех, кто попадает тебе под руку?
      Он больно сжал мои пальцы и рывком прижал меня, дрожащую от ярости, к своему горячему телу.
      - Да что ты, тепличный цветочек, знаешь о насилии? - кажется, я его все-таки вывела из себя и мне это не нравится. - Тебя холили и лелеяли всю жизнь. Чувств тебе не хватало? Радуйся, что хватало еды и одежды!
      - А ты что знаешь о насилии? - ну, кто меня за язык тянет? - Тебя бы так, как ту девушку...
      Он просто хотел заткнуть мне рот, наверное. Потому что внезапно запустил свою пятерню в мои спутанные лохмы и, сжав затылок, резко прижался к стиснуты губам. Я сердито замычала, стукнула пару раз кулаком по широкому плечу, отбила руку и вцепилась в короткие жесткие волосы. В ответ он слегка сдавил своей лапищей мою челюсть, заставляя приоткрыть рот. Я успела выкрикнуть ему в рот пару ругательств, прежде чем меня окончательно лишили возможности говорить.
      Задыхаясь под его напором, я не сразу заметила, как агрессия сменилась нежностью, а затем и чем-то большим, разгоняющим кровь по жилам. Его губы... его волшебные губы ласкали так, будто хотели выпить до дна. Меня впервые в жизни целовали! Впервые в жизни я ощущала такую тесную связь с живым существом. Дрожа от странных эмоций, я закрыла глаза, чтобы мир перестал кружиться и вцепилась руками в отвороты его рубашки. Видимо, дернула слишком сильно, так как пуговицы не выдержали и разлетелись в разные стороны, со звоном отскакивая от стола и пола. Вир глухо заворчал и притиснул меня к теперь уже обнаженной груди. Он так же дернул ворот моего платья, который мешал нам обоим.
      Когда его ладонь сжала мою болезненно напрягшуюся грудь, я внезапно вздрогнула и отшатнулась. Потом заметила, что все еще машинально зарываюсь пальцами в жесткие волоски на его груди и спрятала руки за спину.
      - Что, решил сразу же приступить к воспроизведению потомства? - слова давались с трудом, так как я задыхалась, как после долгого бега по лесу.
      Вместо ответа горячая ладонь скользнула под мою нижнюю рубашку и снова сжала грудь. Я закусила губу, чтобы не застонать. Он пробежался губами по щеке и зашептал в самое ухо, разгоняя томление по всему телу, которое и так плавилось от его прикосновений:
      - Давай, ты лучше помолчишь. У тебя это так хорошо получается.
      Меня словно шибануло чем-то тяжелым в живот, но почему-то такое сильное впечатление от его слов, напротив, заставило очнуться. Да за кого он меня принимает? Он мой враг, и я не позволю врагу пробуждать во мне подобные чувства! Это только лишний раз докажет, что люди ничем не отличаются от животных.
      - Ты, конечно, можешь довершить то, что начал, но добровольно от меня ничего не получишь. Этот поцелуй был исключением.
      - Ага, - вампир усмехнулся и игриво провел пальцем по моей щеке, - и дать тебе повод ненавидеть меня еще сильнее. Ну, уж нет. Когда это случится, то все будет по взаимному согласию. И ребенка ты мне подаришь, только если сама захочешь. Да и бросать его тебя никто не заставит.
      Я ошеломленно смотрела на странного, ужасно противоречивого вампира, стоявшего передо мной в разорванной рубахе. Злость куда-то испарилась, осталось лишь желание разобраться в произошедшем. Краем сознания я заметила, что мы уже не одни: двое мужчин принесли большую ванну, которую быстро наполняли водой. Неужели он всерьез это сказал?
      Да нет, не может быть! Он же зверь, хищник, не знающий жалости. Что там Аларис сказала? Меня никто не может заставить? Вот оно! Это просто обманный ход. Метод кнута и пряника. Сначала наказал с особой жестокостью, потом приласкал и подсластил горькую пилюлю видимостью свободы выбора. Да, а наказание-то удалось на славу. Уж лучше бы избил. Снова перед глазами встала сцена, освещенная голубоватым светом. Меня пробрала дрожь, заставившая обхватить себя руками. Хитрый вампир. Нет уж, я не поддамся! Хотя... почему бы и нет. Я ведь могу играть по его правилам. Так у меня будет гораздо больше свободы, чем если я буду демонстрировать непокорность. Я искоса бросила взгляд на Вира и окончательно решила прикинуться глупенькой дурочкой, безоговорочно поверившей его словам. Тут же кровь словно разгорелась в предчувствии предстоящей игры. Это было похоже на настоящее приключение. Главное, самой не заиграться...
      - Мой принц, - в комнату проскользнул расстроенный чем-то Гар, то есть мой отец, который таковым по сути не являлся. Он едва заметно поклонился вампиру занятому разглядыванием моего выразительного лица. - Простите, я выбрал неверное направление на рынке и долго искал беглянку, - короткий взгляд в мою сторону, - в другой части города.
      - Гар, - с улыбкой ответил наследник, - ты явно теряешь сноровку! Нехорошо, мой друг.
      Друг? Что за странные отношения между человеческим слугой и наследником престола?
      - Старею, господин, - уныло произнес отец. - Тут, кстати, Хельга велела передать.
      Он снял с плеча мою холщовую сумку. Я изумленно воззрилась на нее, совершенно не понимая, как она оказалась у Хельги. Но потом до меня дошло. Должно быть, она все время болталась, перекинутая через плечо, а на кухне я ее сняла и сама не заметила. Но это же чудесный повод начать изображать из себя наивную девицу.
      - О, - я подлетела к отцу, отчего-то стесняясь своего растрепанного вида, - Моя сумка!
      Схватив вожделенную добычу, я умоляюще посмотрела на вампира.
      - Я позволила себе кое-что купить на рынке. Мне ведь можно оставить это себе? - скажи "можно", скажи "можно".
      - Конечно, - ура! - А что там?
      Ах, вы хотите знать все мои скромные маленькие секреты? Любопытный хорек!
      - Так, нижнее белье, - я скромно опустила глазки и покраснела.
      - Кхек, - смущенный Гар переминался с ноги на ногу, не решаясь смотреть на меня. Вот и не смотри! Предатель! Я-то думала, что он променял нас с мамой на свободу. А папочка, оказывается, с удовольствием прислуживает высокопоставленному вампиру, называющему его другом. Если первое я еще могла бы понять, то второе - никогда!
      - Гар, иди спать, - мягко улыбаясь, произнес Вир. - Только найди сначала служанку, которая будет прислуживать Марине.
      - Ваше Высочество! - Гар буквально оторопел. - Служанку? Для рабыни???
      - Гар! - с намеком вылетело слово из надменно сжатых губ.
      - Все. Понял, - папаша, откланявшись, исчез. Вслед за ним, тихо, как тени, выскользнули остальные слуги, и мы с Его Высочеством остались одни.
      Я настороженно подняла на него глаза и постаралась изобразить саму невинность. Хотя почему только изобразить? Ведь это правда.
      - Спасибо за сумку, - не переиграй со смущением. - Вир...
      - Ты хочешь мне сказать что-то жутко важное? - и смотрит на меня, как на любимую домашнюю зверушку. Главное, ни одним жестом не выдать своего раздражения.
      - Ты... правду мне сказал? Ну,.. про то, что заставлять не будешь?
      - Марина, - он внезапно оказался так близко, что стало тяжело дышать, и обхватил мои плечи горячими ладонями. - Я хочу, чтоб ты знала. То, что я тебе показал, было необходимо. Тебе опасно находиться одной на улице. Я хотел, чтобы ты просто поняла. Прости, что напугал. Ты как-то неправильно влияешь на меня, и я становлюсь жутким собственником. И ощущаю себя хищником, которым, по сути, и являюсь.
      Он горько усмехнулся и попытался меня обнять, чтобы, так сказать, закрепить произведенный словами эффект. Я ловко отстранилась, выставив между нами сумку, как щит.
      - Я так рада, что ты меня понимаешь, - даже свечи зашипели, возмущаясь моим лицемерием. - Мне очень нужно время, чтобы привыкнуть. Мне все здесь чуждо. Я так долго этого боялась и ненавидела, что просто хочу побыть наедине с самой собой.
      Я воззрилась на него с надеждой, что намек будет понят. Он нахмурился, потом вздохнул и взял в руки сложенные стопочкой листы желтоватой толстой бумаги.
      - Я тебя оставлю сейчас одну. Но, прости, ночевать ты будешь со мной. Только так ты сможешь привыкнуть к моему присутствию.
      Кисло улыбнувшись, я отвернулась, чтобы не выпалить лишнего. Кажется, за эти два дня я повзрослела. Ведь раньше мне не удавалось скрывать свои чувства. Я всегда в резкой форме высказывала то, что думала. А сейчас... не сказать, чтоб мне нравилась новая я.
      Снова появилась трясущаяся Лика и, получив указание помочь мне принять ванну, двинулась в мою сторону. Зачем? Чтобы раздеть? Я попятилась от нее, настороженно поглядывая на Вира. А он, не оглядываясь, подошел к стене возле кровати и толкнул, не видную на первый взгляд дверь, за которой и исчез вместе со своими листочками.
      Я тут же обратила насмешливый взгляд на соседку.
      - Ну, что, Лика, хозяин ушел, так что можешь тоже удалиться. Мыться я собираюсь в одиночестве.
      - Нет, мне приказано прислуживать тебе, и ослушаться я не имею права, хотя и считаю, что ты не достойна, - она угрюмо приближалась с намерением четко выполнить инструкцию. Я только закатила глаза и шлепнула по протянутым к моему и без того разорванному лифу рукам. И раньше эта желтолицая не вызывала у меня симпатии, а теперь и подавно.
      - Слушай, я знаю, что ты всю жизнь старалась быть хорошей девочкой. Знаю, как ты закладывала меня по поводу и без. И не позволю постоянно вертеться возле меня той, которой не доверяю.
      - Да что ты о себе возомнила? - она буквально шипела, уперев сжатые кулаки в покатые бока. - Ты здесь никто и звать тебя никак. Мы обязаны слушаться вампиров во всем. И я тебя сейчас выкупаю, даже если для этого придется связать.
      И она с решительным видом засучила рукава, наступая. И тут меня осенило.
      - Да ты завидуешь мне! - Лика отпрянула с некоторым испугом.
      - Нет!
      - Да! Я знаю, что быть служанкой не сахар. Но, поверь, с удовольствием заняла бы твое место. Здесь я не по своей воле, так что не надо мне завидовать. Пожалуйста, - последнюю фразу я произнесла примеряющим тоном и хмурое лицо служанки слегка смягчилось.
      - Ладно. Мойся сама. Только я посижу здесь, чтобы не возникло лишних вопросов. Ну, и помогу ополоснуться, - я облегченно вздохнула, поняв, что маленькая победа одержана. Правда, доверять этой девице не стоит.
     
      Вир
     
      Сколько можно сидеть над этой речью! Я отбросил в сторону перо и подошел к окну, из которого открывался город. Ночные жители заполонили улицу. Меня тянуло к ним. Ночь ласково льнула к коже, пробираясь под одежду. Время темных делишек, убийц и... любовников. И девушка в моей постели, красивая и доступная. Всего лишь надо пройти до двери кабинета, сделать пару шагов до кровати и прижаться к разгоряченному сном телу. Я так и сделаю, только успокоюсь, чтобы не наброситься на нее. Все-таки обещание нужно держать. Тем более, что она так мило отреагировала на него...
      Мило... Почему-то это слово никак не ассоциировалось у меня с Мариной. Она какая угодно: красивая, безбашенная, резкая, страстная, может быть, нежная... Но милая? Это не про нее. Что-то настораживало меня в ее поведении. Слишком резкий переход от озлобленного дикого зверька к домашней кошечке, которая рада тому, что хозяин ее погладил. Надо бы присмотреть за ней и создать видимость свободы.
      Еще и Совет этот... Отец не вовремя уехал. Какие вообще в таком возрасте могут быть любовницы? Он стар даже по нашим меркам. А главное, что нашла в нем леди Аврора? Что-то тут не чисто. Смутное беспокойство грызло меня все время после отъезда отца.
      Хотелось бы еще на Совете не выставить себя дураком. И ничего путного в голову не лезет. Как можно бороться за гуманное отношение к людям, когда самому хочется привязать свою рабыню к кровати и никуда не выпускать? Боюсь, со дня Совета я стану самым высокопоставленным лицемером. Если быть честным с собой до конца, то лицемерить я начал уже сегодня, когда заставил Марину наблюдать за негласными торгами. А ведь именно с ними я и собираюсь бороться! Но ей этого знать не обязательно. Пусть думает обо мне, как о беспринципном и жестоком хищнике. Тогда для Марины не будет ударом, если я таким и стану. Из-за нее самой, конечно.
      Я усмехнулся, поражаясь иронии ситуации, в которую сам себя загнал. Мне всего лишь нужна была рабыня, чтобы исполнить долг. А в итоге разбудил в себе вулкан страстей, пробудил все самое худшее... И наслаждаюсь этим.
      Да! Наслаждаюсь! Тем, что стал собственником и хищником, тем, что вылезли наружу примитивные инстинкты предков.
      Как долго я смогу им сопротивляться?
      Я отшатнулся от окна. Ночь больше не казалась ласковой, звезды не подмигивали приветливо, а еще... хотелось выть на луну. И горячая кровь бежала по жилам быстрее, заставляя задыхаться и рваться во тьму.
      - Проклятый Хорус! - мой хриплый голос разорвал тишину, кулак врезался в глянцевую поверхность стола, оставляя на ней вмятины. Легкая боль отрезвила и развеяла туман в голове.
      Менялась моя внутренняя сущность и, очевидно, менялось восприятие окружающего мира. Кабинет больше не казался уютным и располагающим к работе. Ничего лишнего. Строгая мебель, выдержанная в коричневых тонах: громоздкий книжный шкаф, множество дополнительных полок для бумаг, массивный стол - аналог тому, что стоит в спальне. Только бежевые стены, мягкий ковер, скрадывающий шаги, да удобное кресло перед столом делали кабинет более или менее обжитым. Красивый золотой подсвечник с розовой, излучающей приятный аромат свечей, да белая резная рама казались здесь посторонними. Я никогда не задумывался об обстановке своих комнат. Сравнительно небольшая, выполненная в зеленых тонах, спальня тоже не отличалась роскошью. Там было все необходимое и меня это, в принципе, устраивало. Никакого сравнения с апартаментами отца или с небольшим, но уютным дворцом, который сейчас занимал Лукас. Зато туда не стыдно было бы и девушку привести. Мои комнаты слишком... мужские что ли. Может, приказать Глафире заняться их обстановкой? Боги, о чем я думаю? Нужно выбросить эту чепуху из головы и настроиться на серьезный лад.
      Силой воли подавив раздражение, я снова взял листок с речью. "...Участились случаи обнаружения людей с магическим даром... многочисленные побеги из селений на территориях Бранда и Лазурина... Необходимость смягчить условия не только для избранных, дабы не провоцировать восстание... Возможно, что помощь людям окажут другие угнетенные расы...", - пробежав основные положения глазами, я вынужден был признать, что все верно. Мама была права, и я должен продолжать дело Селены Старбок, чтобы не повторить ошибки людей. Чтобы избежать своих ошибок...
   Глава 3.
      Я нежилась в солнечных лучах, растекаясь теплой лужицей по кровати. Подушка, как живая, размеренно поднималась и опускалась под моей щекой. А еще теплым дыханием раздувала волосы на затылке, вызывая толпу оголтелых мурашек. Я попробовала потянуться, но что-то тяжелое придавило мне спину, совершенно не давая двигаться. После третьей попытки, глаза открылись. Лучше бы не открывались! Оказалось, что я лежу на чьей-то в меру волосатой, мускулистой груди, к которой меня крепко прижала тяжеленная рука. По утрам я редко радую окружающих хорошим настроением, а в этот раз - просто взбесилась. Нет, лежать, конечно, было удобно. Но очень жарко. Как на печке. Но меня возмущало не это. Меня возмущал тип, посмевший занять святое место моей подушки! Никто, кроме постельных принадлежностей, не имеет доступ к этому телу!
      На пробу, я стукнула кулаком по обнаженной груди вампира. Получив в ответ лишь сдавленное ворчание, слегка царапнула обломанными ногтями. Он застонал и перевернулся на живот. Теперь уже я была вместо подушки и задыхалась под тяжелым горячим телом. Не долго думая, я взвизгнула. Одновременно вцепилась ногтями в гладкое плечо и с силой дернула. Вир подскочил недоуменно хлопая сонными глазами. Черная, отливающая красным челка упала на лоб, смягчая выражение лица, как и оставленная подушкой вмятина. Про то, что ниже я вообще молчу. Все такое подтянутое, мускулистое и бронзовое.
      Я тут же зажмурилась и для верности натянула до подбородка одеяло. Кошмар! Вампир спал обнаженным!
      - За что? - недоуменно-обиженное восклицание.
      - Обманщик! - завопила я в ответ, на удивление звонким с утра голосом. - Ты обещал меня не трогать!
      - Не правда! - фыркнул Вир и, встав с кровати, принялся одеваться. - Я обещал не принуждать тебя ни к чему. Не делать попыток соблазнить, я не обещал. К тому же мы просто спали.
      - Ага, в обнимку и голышом в одной кровати.
      - Ты, вообще-то, в нижнем белье.
      - Это не считается. Я тоже хочу одеться.
      Он глянул на мое испорченное платье и, приказав оставаться на месте (как будто я могла куда-то деться в короткой майке и панталончиках), вышел из комнаты. А я схватилась за голову. Ну, кто так изображает наивную дурочку? Могла бы просто сделать вид, что испугалась. Так нет же! Надо было наорать на сильного и временами злого вампира. Не хватало еще, чтобы он запер меня в комнате после такого концерта.
      Но мои опасения не оправдались. Вместо Вира пришла Лика с ворохом тряпья, оказавшегося такой же формой, что была на мне вчера. В этом наряде не хватало лишь ненавистного чепчика, чему я была несказанно рада.
      - Так меня решили сделать служанкой? - спросила я Лику, расчесываясь перед небольшим зеркалом, спрятанным за полосатой ширмой.
      - Не совсем, - донесся до меня мужской голос. Я выглянула из-за ширмы и оказалась нос к носу с вампиром, который протягивал мне изогнутую золотую пластину, украшенную зеленым камнем.
      - Что это?
      - Браслет. Он означает, что ты принадлежишь мне.
      Я машинально спрятала руки за спину. Вир нахмурился, снова став грозным наследным принцем.
      - Ты хочешь выходить из комнаты?
      - Да.
      - А в городе бывать хочешь?
      - Конечно.
      - Тогда не упрямься. Это ради твоей безопасности.
      - Глупости!
      Вир нетерпеливо вздохнул и, схватив мою руку, застегнул браслет на тонком запястье.
      - Ладно, можешь считать, что я просто не хочу, чтобы мою рабыню присвоил себе первый же прохожий.
      - А с браслетом такого не произойдет? - мне уже нравилась эта побрякушка. Особенно, если она даст мне возможность выходить из дворца. А там и веревку найти можно...
      - Нет, с браслетом и охраной тебя никто не тронет.
      - С какой еще охраной! - возмущение затмило радость от чудесной перспективы.
      - Которая ждет за дверью. Я решил воспользоваться советом Хельги. Ты будешь помогать на кухне и ходить на рынок, но только под присмотром.
      Я изумленно хлопала глазами на это недоразумение. А не легче ли приставить к Хельге пару помощниц? Но благоразумно промолчала. Раз он хочет предоставить мне некоторую свободу со столькими осложнениями и оговорками, с этим надо считаться. Только как мне избавиться от охранников, чтобы добраться до башни?
      Вот так я и попала под крылышко Хельги. Сначала меня умиляло ее покровительственное отношение ко мне. Но вскоре я взвыла. Это же ураган в юбке! С тех пор, как я появилась на кухне, у меня не было ни секунды покоя. И это после утренних баталий в спальне, заканчивавшихся всегда одинаково: едва одевшись и даже не умывшись, вампир позорно сбегал. Правда, иногда мне казалось, что он боится не меня, а себя.
      Да и надежда на возможность найти заброшенную башню пока не оправдывалась. Хельга отказывалась отпускать меня на рынок, отправляя туда непутевых служанок. Те умудрялись купить что-нибудь не то. Хельга раздражалась и размахивала поварешкой, раздавая тумаки направо и налево. А я пыхтела над салатами, так как что-нибудь серьезное мне готовить не позволялось.
      Радовало одно: то, что она в первый же день избавилась от охранников, выставив их за пределы кухни. Было смешно наблюдать, как эти бугаи отступали перед грозной карлицей. Они предпочли нарушить приказ принца, но не решились спорить с буйной поварихой.
      Все бы ничего. Только побег все откладывался, а напряжение между мной и вампиром - нарастало...
     
      Вир
     
      - Твою ж налево! - я раздраженно откинул в сторону гладкий золотой обруч с прозрачным зеленым камнем. Знак моего величия не хотел сегодня ровно ложиться на коротко стриженные волосы. - Обойдусь без этой ерунды.
      - Вы же знаете, что должны выглядеть внушительно, - спокойно возразил Гар, и нимало не смущаясь, снова нахлобучил на меня это орудие пыток. - Лишнее напоминание наместникам о том, что вы наследник, не помешает.
      - Хватит и парадного камзола, - я с недовольством одернул упомянутую деталь темно-зеленого цвета с золотыми нашивками.
      Я хмуро сдвинул брови - отражение в зеркале проделало то же самое. Прямые темные брови сошлись на переносице. Лицо надменное и злое. Пожалуй, сегодня я легко смог бы запугать всех этих надушенных аристократов одним только взглядом потемневших глаз. Если бы не это дурацкое облачение. Все же черное было мне больше к лицу. Оно всегда добавляло мне таинственности и мрачного превосходства. Наследный принц, в моем понимании и должен быть таким. Какого дьявола я позволил Гару нарядить меня, как придворного болванчика! Даже волосы были уложены непривычно аккуратно. Отражение осуждающе покачало головой. Это не я. Я - это тот, кто пренебрегает условностями. Тот, кто шаг за шагом переворачивает сложившиеся традиции. И тот, кто, не задумываясь, свергнет своего, так называемого, отца, как только его маразм окончательно окрепнет. Я - это превосходство и собственное видение действительности. Подданные должны подстраиваться под меня, а не наоборот.
      Под возмущенные вопли Гара камзол был безжалостно сдернут и полетел в сторону кровати.
      - Черную рубаху мне, Гар! - голос звучит четко и спокойно без тени былого раздражения. - И кожаные брюки. Жилет не забудь.
      Гар обиженно замолк и не решился больше сказать ни слова.
      Вот так.
      Не надо учить меня жить. Сегодня все будут слушать меня.
      Переодевшись, я все же поддался голосу разума и надел на голову обруч со своим знаком. В сочетании с аскетическим нарядом он смотрелся не так помпезно. Но внимания привлекал гораздо больше. То, что надо.
      Я выходил из-за ширмы, застегивая манжету, когда хлопнула дверь. В спальню влетела раскрасневшаяся Марина. Она, видно, хотела разразиться возмущенной тирадой или что-нибудь пнуть, но застыла посреди комнаты с раскрытым ртом.
      Напряженный, горячий взгляд медленно скользнул снизу вверх по моему телу. Жар накатил неожиданно, заявив о себе болью в чреслах. Что же делает со мной эта чертовка! И ведь сама того не понимая, сводит всю мою выдержку на нет. А я хотел дать ей пару лет привыкнуть к своему положению...
      - Ты что-то хотела? - она вздрогнула. Очевидно, мой голос звучал несколько грубо...от сквозившего в нем желания. И от привкуса прокисших благих намерений.
      Она нервно глянула на украшение на моей голове, потом на свое запястье. Дернувшись, спрятала руку за спину. Это выглядело очень по-детски. Хочет сделать вид, что на ней нет моего знака? Не получится, детка. И врать не получится. Не можешь ты скрывать свою мятежную натуру. Не покоришься. Пока.
      - Я... просто зашла передохнуть. Но, пожалуй, пойду еще поработаю на кухне.
      И как перепуганный, но очень злой зверек, молнией метнулась к выходу. Я еле успел перехватить ее за руку.
      - Постой. Ты же знаешь, что тебе нет нужды там работать. Все твои обязанности - быть рядом со мной.
      Чисто из желания подразнить, привлек ее ближе. Провел рукой по гладкой щеке, белокурым волосам... Пальцы закололо от желания прикоснуться к пухлым губам, которые приоткрылись и влажно поблескивали.
      - Рина...
      - Нет уж, я лучше буду работать на кухне!
      Выскочила вон, как ошпаренная. Я еле приструнил свое тело, по инерции двинувшееся за ней. Еще не время...
      Гар сосредоточенно складывал зеленое недоразумение, делая вид, что ничего не видел.
     
      Марина
     
   - Как он меня назвал? Рина? Имя-то какое придумал... вампирское! В деревне меня никогда так не называли, - но основная доля моего раздражения приходилась не на этот возмутительный факт. Просто я вела себя, как дура.
      Таращилась на вампира в немом ужасе, замешанном на восторге.
      Сильный и притягательный. Черный наряд добавлял его высоченной и крепкой фигуре гибкости. Хищник. Опасный и надменный. Глаза, словно два фиолетовых факела сияли на фоне темного одеяния и смуглой кожи. Волосы, гладко зачесанные назад, отливали красным под ярким дневным светом, льющимся в окно.
      И взгляд такой... тяжелый и тягучий. Я невольно застыла посреди полутемного коридора и провела рукой по щеке, которой недавно касался он.
      Золотой обруч в волосах с заметным зеленым камнем. Как у меня на руке. Словно это он принадлежит мне, а не наоборот. И касание...
      Да что ж это такое? Стою, как столб, вперившись стеклянным взглядом в шершавую стенку и пытаюсь оживить воспоминания. "Нееет, - хорошенько помотала головой, чтобы прочистить мозги. - Не надо этого!" - хватит мне и утренних обниманий, когда возникает желание кричать и плакать от того, что не могу обнять в ответ. А так хочется оставить борьбу с собой и прижаться к сильному телу. Впервые хочется, чтобы за меня все решали, не давали делать глупости...
      Я издала какой-то странный фыркающий звук и пришла в себя.
      - Глупостью? Будет большой глупостью, если я позволю себе раскиснуть, как одна из этих девок. Может, еще кукушкой станешь, а Рина? - я специально назвала себя этим именем, с издевательской интонацией, надеясь, быстрей придти в себя. - Что? Не нравится? То-то же!
      И подхватив длинную синюю юбку, я слетела вниз по лестнице, стараясь опередить собственные мысли. Желание исследовать неизведанную территорию пропало напрочь. Хватит с меня этого дворца!
      Я поспешила в сторону кухни. Правда, есть вероятность схлопотать увесистым дуршлагом по черепушке, так как некоторое время назад я послала карлицу куда подальше. Ага, вместе с ее придирками и нравоучениями. Кормить меня, наверное, тоже теперь не будут... до вечера.
      При этой мысли, губы задрожали от сдерживаемого нервного смеха. Вот ведь... опекунша! Скоро растолстею на таких харчах. Может, тогда он перестанет смотреть на меня ТАКИМ взглядом.
      В коридоре было непривычно тихо. Слуги решили отдохнуть, пока господа отправились на Совет. Бедные девушки носились несколько дней, начищая полы, меняя затхлые постели и занимаясь прочей дребеденью. Которой меня не напрягали, жалея ручки. Честь покрывать их мозолями принадлежала только кухонному ножу.
      Одно было хорошо. С приездом всех этих расфуфыренных и от того не менее опасных тварей открыли второй этаж. Его исследованием я и собиралась заняться, но тут пришла мысль получше.
      Я вбежала на кухню, привычно захлопнув дверь перед двумя охранниками. Этих амбалов я уже не замечала. Ну, стало у меня три тени, так чего ж теперь не ходить никуда? Подумаешь, дышат в затылок. Вот когда надо будет от них избавиться, тогда и задумаюсь.
      - Явилась? - хмурый взгляд из-под кустистых бровей не предвещал ничего хорошего.
      - Ты бы пореже по коридорам шлялась. Все же вампиры из высших имеют право питаться от любой служанки.
      - Думаешь, они не проникнутся серьезностью моей защиты? - фыркнула я.
      - Ой, самоуверенная ты наша! - ехидно прищурила глазки карлица. - Хоть бы покусал тебя кто, дуреха. Может, и оценила бы заботу Вирчика.
      - Да ценю я, ценю, - все же не очень хочется быть обедом для всех желающих. Защита Его Высочества - нужная вещь. Пока.
      Вздохнув, я присела на краешек стула.
      - Ты прости меня. Я сорвалась. - "Глазки наивнее сделай, а то ведь сама не веришь". - Надоело все. Я без воздуха загнусь скоро.
      В ответ лишь косой взгляд Хельги, вычитывающей что-то в своей заветной книжице рецептов.
      - Так выйди в сад, проветрись.
      - Ты не понимаешь.
      - Нет. Не понимаю.
      Я взволнованно прошла по кухне, потом резко повернулась к карлице.
      - Ну, отправь меня на рынок! Пожалуйста.
      Она сурово заглянула в мои умоляющие глазки, будто пытаясь определить, на какой стадии отчаяния я нахожусь. Не впечатлилась.
      - Ну, уж нет. С меня прошлого раза хватило.
      Ладно, зайдем с другой стороны.
      - Хельга, ты как хочешь, но сегодня я пойду на рынок.
      - Я ничего не слышу, - противная карлица еще и уши ладонями закрыла. Для наглядности.
      - Хельга! - я стукнула ложкой по чугунному котелку и сама поморщилась от продолжительного звона. - Если ты меня не отпустишь, я сбегу!
      Она насмешливо хмыкнула и даже не обернулась.
      - Я... я заберусь в башню Забвения и выброшусь из окна! - уж не знаю, почему эта башенка называлась так. Только она вызывала священный ужас у слуг. Поговаривали, что там обитает призрак какой-то девушки. Впрочем, мне это было неважно. Правда, и особого желания туда наведаться не возникало. Всегда до жути боялась призраков.
      - А охрана на что? Они не позволят.
      - Ты сомневаешься в моих способностях? - я насмешливо выгнула бровь, видя, что на меня, наконец, соизволили обратить внимание.
      - Слушай, - наконец, ее терпение лопнуло и, спрыгнув с табуретки, она ткнула толстеньким пальцем куда-то в район моего пупка. - Как же ты мне надоела!
      Я закатила глаза, давая понять, что мое счастье не знает границ.
      - Ну, зачем тебе делать глупости? Не спорь. Знаю ведь, что ты все равно учудишь что-нибудь. Только зря все это. Путь из города тебе заказан.
      - Да знаю. Просто осточертело здесь все! - я буквально взвыла и с досады хлопнула ладонью по столу, подняв с него облачко муки. - Дворец этот и слуги эти... И принц этот ваш..., - "И ты", - прибавила мстительно.
      - Вообще-то он твой больше, - насмехалась карлица, глядя на то, как я марширую к рукомойнику, что бы смыть налипшую на ладонь муку.
      - Да пошел он..., - и пнула ни в чем не повинную табуретку.
      - Эй! Только кухню мне громить не надо! Вот когда уволюсь, громи на здоровье. На-ка вот.
      И она сунула мне золотой купон.
      - Оооо...Спасибо-спасибо-спасибо! - я закружилась по кухне, подпрыгивая от радости. И уже хотела подхватить карлицу на руки, как ребенка, но была остановлена поварешкой.
      - Список возьми! Горе луковое, - притормозили меня на выходе.
     
      Да здравствует Свобода! Хотя бы иллюзорная.
      Я вприпрыжку бежала по улицам Фальв, не обращая внимания на изумленные взгляды прохожих и недовольное пыхтение охранников за спиной.
      Долой липкую удушливую волну, что окатывает меня при каждом прикосновении вампира! Долой дурман, замутняющий голову! Свобода! Хотя бы на время, но сегодня у меня появилась возможность сделать крошечный шажок к свободе не иллюзорной, а настоящей.
      А то, что сзади топает охрана... Так я еще в деревне привыкла, что за мной присматривают, если можно так выразиться. Только вот с нынешней охраной подружиться я не пыталась. Даже имена их были мне не интересны. Пусть остаются безликими тенями.
      Мы дружной компанией проследовали по уже изученному мною пути на рынок. При этом один из ребят старался держаться впереди меня, а второй - сзади.
      Только вот разношерстной толпе было плевать на подобные маневры. Меня все время выпихивали вперед, чему я безмерно радовалась. Не смотря на бесчисленные тычки и затрещины.
      Здоровяки злились. Но их перекошенные мины не могли испортить чудесное настроение от целого дня свободы. Ибо попробуйте загнать домой дорвавшегося до улицы ребенка раньше времени. Я была именно таким ребенком, когда ела купленные на рынке необычные сладости и выпытывала у торговцев названия фруктов или предметов одежды.
      Все-таки у браслетика был неоспоримый плюс: никто не пытался запугать личную рабыню принца. Или просто неуважительно глянуть. Даже вампир у клеток с животными был со мной предельно вежлив. Мои знания о животном мире тоже существенно пополнились.
      Это увлекательное приключение дошло до того, что я едва не забыла купить продукты по списку. И, к сожалению, ничего не смогла придумать в отношении охранников.
      Возвращались мы по незнакомой мне улочке, напичканной кучей маленьких магазинчиков. То, что это магазины, я выяснила опытным путем. Заскочив в один из них, громко поинтересовалась, что это такое.
      Мы уходили все дальше от рынка, а я все мучилась в поисках возможности улизнуть от охраны.
      Тут мое внимание привлек вытянутый по форме дом с заостренной крышей. На белоснежной стене его красовалась рельефная девушка в длинном платье с зонтиком в руках. Над обитой синей тканью дверью висел колокольчик и надпись "Красотка".
      Хмыкнув, я юркнула в заманчиво приоткрытую дверь. Хвост, конечно же, потащился за мной.
      Магазин встретил нас блаженной прохладой после разогретой на солнце улочки. Ноздри защекотал какой-то неимоверно вкусный аромат. Он исходил от симпатичной вампирши с ярко-зелеными глазами и желтоватыми волосами, уложенными в сложную прическу. Ее гибкая фигурка была затянута в черное атласное платье, отделанное белым воротничком и белыми же манжетами.
      Встретила она меня более, чем приветливо. И, заискивающе улыбнувшись, указала на ряд развешенных вдоль стены платьев.
      - Добрый день! Желаете выбрать наряд, достойный рабыни принца?
      - Да... хм... мне бы приодеться.
      - У меня есть прелестное платье вашего размера.
      Ее улыбка буквально ослепила, когда она увлекала меня к неприметной двери. Разумеется, охране пришлось остаться за ней.
      Я покорно надела платье цвета золотистого персика. Глубокий вырез зрительно увеличил грудь, а цвет прекрасно оттенил загорелую кожу. Правда, загар несколько уменьшился за время пребывания во дворце, но за этот день я наверстала упущенное. На переносице даже красовалась пара бледных веснушек.
      А так, это было совершенно обычное платье. Простое, но, вместе с тем, изящное.
      - Его Высочество будет рад увидеть вас в таком наряде, - я с легким недоумением разглядывала несколько шершавую ткань.
      Тряпка, как тряпка. Чего в ней особенного? Бегать мешает, ходить тоже не очень удобно. Куча пышных юбок в такую жаркую погоду - вообще пытка.
      - Замечательное платье, - вынесла я вердикт, наконец. - Вы можете доставить его во дворец?
      - Разумеется, - снова улыбнулась девушка. - Оплата будет в конце месяца, так что не беспокойтесь.
      Я покосилась на нее, раздумывая, как бы начать интересующий меня разговор. Но она сама пришла мне на помощь.
      - Вам так повезло, что принц выбрал вас. Все в городе знают о привилегиях, которыми он вас окружил.
      - Да...
      - И охраняет буквально, как зеницу ока.
      Я тоскливо вздохнула и сделала вид, что вытираю слезу.
      - Что? Что-то не так? - забеспокоилась вампирша.
      - Ничего страшного... Хотя что я говорю? Все не так! - я метнулась по маленькой комнатке, заламывая руки. - Эти охранники...Я их боюсь. Ну, не обоих, а того, с рыжими волосами. Вы заметили, как он на меня смотрит?
      - Нууу..., - протянула оторопевшая девушка, пытаясь припомнить оставшихся за дверью вампиров.
      - Он все время так на меня смотрит, как будто хочет съесть, - я понизила голос, а вампирша облизнулась.
      Очевидно, она тоже была не против кое-кого съесть.
      - И не только. Он дотрагивается до меня при каждом удобном случае. Это просто кошмар какой-то!
      - Попросите принца заменить охрану, - неуверенно предложила наивная хищница, встряхивая снятое с меня платье.
      - Вот! - она вздрогнула, когда я резко к ней обернулась. - В этом-то и проблема! А если он мне не поверит? Да этот охранник мне непременно отомстит после такого.
      - Ах, как мне быть? - зеленые глаза настороженно наблюдали за моими метаниями.
      Я остановилась и глянула на вампиршу с выражением безграничной надежды на лице.
      - Вот если бы они за мной не уследили... Принц бы тогда сам заменил охрану, правда?..
     
      Я бежала по улочкам, улыбаясь всем прохожим, в том числе и вампирам. Свобода! Пусть только на некоторое время, но я могу вздохнуть свободно, не думая о том, что за каждым моим движением наблюдают. Так что можно спокойно улыбаться и радоваться жизни. Вампирше оказалась не чужда женская солидарность. Она любезно указала мне на дверь, которая вела в тихий дворик. Оттуда через узкий проем я выскользнула на оживленную улицу.
      В сумасбродной голове не мелькнуло ни одной мысли о том, что мои волосы развевались за спиной, подобно полотнищу. Они задевали горожан, которых я ловко огибала в стремлении убежать подальше от магазина. А вампиры захлебывались от моего запаха и изо всех сил сдерживали инстинкты.
      Да, в то время я была не только очень не осторожна, но и наивна. Ведь, в большинстве своем, вампиры были симпатичны. А высшие так вообще очень красивы. Увы, не все красивое безобидно. Эти красивые хищники опасны. Но слишком сильно я расслабилась за время, проведенное под крылом Вира.
      Я в очередной раз свернула на незнакомую улочку. И только тогда вспомнила, что бегу в неизвестном направлении. Старая сторожевая башня могла находиться вообще в другом конце города.
      Так и вышло. Через пару шагов выловила из толпы девушку, которая показалась мне человеком. Та глянула удивленно, но указала направление к башне. Кажется, она хотела спросить, что я там забыла. Но меня и след простыл.
      К тому времени, как я добралась до нужного места, день начал клониться к вечеру. На улицах посвежело. Легкий ветерок остужал разгоряченную кожу. Более того, на бирюзовом небе стали копиться тяжелые тучи. Дождь был бы кстати после многих дней засухи. Но ветер еще мог унести тучи прочь, как часто случалось.
      Часть города, до которой я так долго шла, не отличалась привлекательностью. Облезлые дома и изломанные улицы не были похожи даже на трущобы, в которые меня водил Вир. Это место казалось абсолютно нежилым. От полной тишины спасало лишь громкое пенье птиц. Они с шумом вылетали из раззявленных окон домов и бесстрашно шныряли над головой. Порой, возникало желание втянуть голову в плечи, чтобы никто из крылатых не запутался лапками в волосах. И не уронил сверху что-нибудь неприятное.
      Ближе к стене город все больше напоминал лес. Улица постепенно превращалась в небольшую, ничем не мощеную, дорожку. Дорожка - в тропинку. Деревья росли не только возле домов, но и на крышах. Кое-где из ослепших окон торчали раскидистые ветви.
      "Может, здесь и призраки живут?", - я зябко поежилась. Да, я боялась призраков, про которых у нас старухи рассказывали страшилки детям. Помню, как в детстве боялась неделю выходить на улицу. И все из-за того, что умерла соседская собачка. Мне казалось, что она вот-вот выскочит из подворотни. Злая и прозрачная. Я всегда старалась не смотреть на покойников, которых стражники увозили куда-то из деревни. А вот леса я не боялась. Потому и вздохнула с облегчением, когда дома закончились.
      До башни вела едва заметная тропинка. Видимо, кто-то постоянно посещал это место. Приходила ли сюда Аларис в поисках одиночества? Или кто-то другой?
      Я понадеялась на то, что, кроме девочки, здесь никого не встречу. Проведя рукой по местами осыпавшейся каменной кладке, я стала осторожно подниматься по ступеням. И чем выше поднималась, тем сильнее перехватывало дыхание.
      Башня была замечательная! В своем мрачном великолепии она отличалась от остальных Фальв, как ночь ото дня. Меня уже несколько раздражали белоснежные дома. Слепившие на солнце и светившиеся ночью. Эти же стены были не белыми, а насыщенного коричневого цвета. Из такого же камня были сделаны и заброшенные дома, которые я недавно миновала. Кое-где в стене были выдолблены узоры. Странные. Прежде я таких не видела. Даже в золотом дворце не было ничего подобного.
      Наверное, в прежние времена весь город был таким же, как эта башня. Красивым, немного мрачным и таинственным.
      Она оказалась на удивление высокой и широкой. Правда, верхушка у нее была несколько ломанная. Видимо, действительно, часть стен обвалилась.
      Проводя дрожащими пальцами по древним стенам, я быстро поднималась все выше. А сердце стучало, как сумасшедшее. Очень велика была вероятность того, что Аларис ошиблась.
     
      Каково же было мое разочарованье, когда я, наконец, достигла верха! Отсюда, действительно, можно было спуститься по веревке. Только веревка должна быть такой длинной, какую мне ни за что не найти.
      Едва не плача, я уселась на корточки перед аркой, образовавшейся во время обвала. От высоты сильно кружилась голова. Нет, мне никогда не решиться на такой спуск. По крайней мере, не теперь, когда все меня оставили в покое. Только желание свести счеты с жизнью может толкнуть на такой шаг.
      По крайней мере, открывшийся отсюда вид стоил того, чтобы сбежать от стражи.
      Впереди, среди зеленых, будто бархатных, возвышенностей мелькала речка. Возле моей деревни тоже было то, что мы гордо называли рекой. Но насколько же она была маленькой по сравнению с этой?
      По берегу реки тянулись заросли кустарников. Если добежать до них, вполне можно спрятаться...
      "Боги! О чем это я? Мне никогда не сбежать из этого проклятого города!" - в ушах зашумело, и я устало откинулась спиной на ненадежную стену. А, плевать! Если рухну вниз вместе с ней, значит, так тому и быть.
      Только в этот момент я почувствовала, как устала. Ноги покрылись толстым слоем пыли от долгой прогулки по городу. Еще недавно меня бы это не смутило. Но во дворце ванну можно принять всегда, а пыли не бывает. Переплетение тонких полосочек, которое здесь называют сандалиями, не способно защитить ноги.
      Где-то далеко загремел гром. Неужели гроза пройдет мимо? Мне захотелось ощутить биение тугих струй на лице. И желательно сильный ветер. Разгул стихии помог бы мне выпустить напряжение, скопившееся где-то в животе.
      Заходящее солнце окрасило порушенную башню в красный цвет. Небо стремительно темнело. Не хотелось никуда идти. Просто сидеть здесь до утра. Пусть побегают, поищут. После прошлого раза я не сомневалась, что искать меня будут. Ценная игрушка, однако. Я усмехнулась и обвела взглядом стены. Потом слабо шевельнулась, еще не веря своим глазам.
      Медленно встав, подошла к небольшому отверстию, зиявшему под ногами.
      Через минуту я быстро спускалась по лестнице, которую не признала сразу.
      "Какая я дура! Она же сказала: бойницы!". На той лестнице, по которой я поднималась, не наблюдалось ни одной бойницы. Только узкие щели, которые служили источником света.
      Я спустилась по винтовой лестнице до широкой площадки. Оказывается, здесь был выход на стену, защищавшую город, и находилась бойница. О ее назначении я узнала много позже. Главное, что часть стены искрошилась, и отверстие было настолько широким, что сквозь него можно было пролезть.
      С бьющимся сердцем я смотрела на чернеющий внизу ров и куски стены, торчащие из воды. И в моей груди расцветала надежда. Возможно, для нее было слишком рано. Ведь нужно было найти веревку и сбежать из дворца еще раз. Но теперь побег не казался таким уж невероятным.
     
   Дождь все-таки пошел. Сильный, как я и хотела. Я шла по заброшенным улочкам, подставив лицо тугим струям. Волосы и одежда давно намокли, но вода, стекающая ручьями по телу, была на удивление теплой. Я чувствовала себя как никогда живой и чувствующей. И восхитительно непокорной! Мне нравилось это ощущение. Нравилось притворяться всем довольной игрушкой и строить коварные планы. Конечно, следовало бы признать, что не такие уж они и коварные... Так, маленький котенок решил поцарапаться и погулять сам по себе. "Да, до кошки мне еще далеко", - заключила я без тени грусти и стала ловить ртом освежающую влагу.
   Уже больше не пугал заброшенный город. Птицы предусмотрительно попрятались. Шорохи исчезли. Дождь умыл запыленные улицы, а заодно и мои ноги.
   Я, действительно, расслабилась. Непростительно расслабилась.
   Когда я вышла на оживленные улицы, они оказались заполненными многочисленными экипажами (так назывались крытые и открытые богатые повозки). Прохожих практически не было. Подобно птицам, они благоразумно спрятались. Никто не мешал мне любоваться великолепием экипажей. Никто и не помог, когда меня нагло втащили в один из них.
   - Навир Сан, - произнес ленивым голосом синеглазый, - не нужно так крепко сжимать девушку в объятьях. А то подумает что-нибудь не то.
   Вампир, облаченный с ног до головы в черное, перестал стискивать мои плечи, будто хотел раздавить, и даже отодвинулся подальше.
   Лукас Старбок, напротив, вытянул вперед свои длинные ноги, заключив мои в своеобразную клетку. Я настороженно глядела на него сквозь занавесь мокрых волос, крепко сжав колени.
   Брат Вира медленно скользнул по моей жалкой фигурке тяжелым взглядом и остановил его на луже, скопившейся вокруг меня на сидении и полу.
   - Что же личная рабыня наследного принца разгуливает одна, под дождем?
   - Я люблю дождь, - ответ прозвучал коротко и напряженно.
   На красивом лице принца расцвела чувственная улыбка. Сделавшая его почти... человечным.
   - Ах, эти импульсивные человеческие девушки, - чуть хрипловатый голос звучал завораживающе. В полутемном экипаже он выглядел таинственным и нереальным. - Вечно вас нужно вытаскивать из переделок.
   - Я не попадала в переделку, Ваше Высочество, - что-то мне подсказывало, что нужно быть с ним вежливой. Не так как с Виром. Того лишь развлекало мое неуважительное отношение. Этот вампир был опасным и подлым. Вдыхая неприятный запах мокрой ткани собственного платья и глядя в искрящиеся синие глаза, я почти мечтала о безопасных объятиях Вира. Почти.
   - Ты непростительно промокла, дорогая. Так ведь и заболеть можно. Ты же не обладаешь долголетием и здоровьем вампиров. А жаль, - он протянул руку к моей щеке и усмехнулся, когда я отдернула голову. - Очень скоро ты отцветешь, как душистая роза. И завянешь. А что может быть приятней, чем бесконечное наслаждение подобной игрушкой. Все остальные - пассивные и пресные. Мы, конечно, этого и добивались от людей, но все же ты - приятное исключение из правил.
   - Куда вы меня везете? - спокойно поинтересовалась я. Мне показалось, что в глазах принца мелькнуло раздражение. Чего он хотел? Вывести меня из себя?
   - Туда, где сухо и безопасно.
   - В Золотой дворец?
   - Нет, милая. Это не единственное безопасное место.
   - Вы везете меня к себе. Зачем? Ведь Вир все равно придет за мной.
   - А может, я хочу заманить братца в гости? - он небрежно откинул длинную красноватую прядь с бледного лба. Только теперь я обратила внимание, что цвет его волос не такой, как у Вира. Короткие волосы наследного принца были более блестящими. Их оттенок был более насыщенным. И мне он определенно нравился больше. Я едва не хлопнула себя по губам за такие мысли, но только сильнее сцепила пальцы.
   - Мне не нравится, что меня используют, как повод для раздора.
   - Мне тоже многое не нравится, - благодушно кивнул головой Лукас.- Не нравится, что Вир всегда и во всем первый. Не нравится, что он считает себя обладателем больших прав, чем я. И все лишь потому, что он прямой потомок Старбоков. Даже отца он ни во что не ставит. Он его просто уберет, если тот будет ему мешать.
   Лукас щелкнул демонстративно пальцами. А я пыталась представить себе жестокого Вира. Получилось. Достаточно лишь вспомнить эпизод в трущобах. Он был жесток со мной. Хотя вроде бы ценит меня больше других, не считая Гара. Вряд ли он способен поднять, например, руку или голос на своего друга и слугу. А вот если на его пути встанет кто-то другой... Сможет ли он убить брата или отца?
   - Но ты недооцениваешь, Вира. Он как всегда изящно выйдет из этой ситуации. Вряд ли брат решится на дуэль ради тебя.
   "Да, я ничтожество. Я никто. Так отцепитесь же от меня!" - безмолвно кричали мои глаза. Лукас это понял и расхохотался.
   - Себя ты тоже недооцениваешь, моя прелесть. Знаешь, ты, конечно, не сможешь сбежать из Фальв. Но я готов устранить самую ничтожную возможность этого. Через тебя так занятно воздействовать на Вира. Не хотелось бы лишиться такой интересной игрушки.
   Я опустила глаза и уставилась в пол, пытаясь понять, что сделает со мной Лукас. И, главное, что сделает Вир, когда заберет мена у брата? В том, что это произойдет, я не сомневалась. Плохо. Очень плохо, что теперь все получится совсем не так, как я хотела. Я намеревалась представить свой побег, как невинную попытку погулять без присмотра. Боюсь, теперь мне не избежать наказания. Хорошо, если в комнате не запрет...
   Вир
  
   Я уверенно сжал в руках перо и поставил первую подпись в поддержку нового закона. Закона, который был детищем Селены Старбок. Истинной Старбок. Моей матери.
   Потом медленно поднял голову и одарил собравшихся хищной улыбкой. Продуманной, угрожающей.
   Наместник Винтурий ответил мне таким же оскалом, только более уважительным. Остальные поспешно опустили глаза.
   Я прекрасно знал, что это означает и не скрывал своего торжества.
   Один голос против четырех.
   Абсолютное большинство. Теперь не придется созывать большой Совет, который может и не поддержать предложенные новшества.
   Все решится прямо сейчас. В узком кругу.
   - Прошу вас, лорд Гарий, - я позволил себе ободряющий взгляд, протягивая листок наместнику Аккоры. В этом скромном и тихом вампире я был уверен.
   Пожевав губами и, для виду, еще раз ознакомившись с документом, Гарий Отомн поставил свою подпись в нужной колонке.
   Голосование было открытым. Я не заблуждался по поводу того, что моя речь могла произвести на наместников сильное впечатление. Скорее, его произвело ощущение опасности, которое излучала сегодня моя затянутая в черное фигура.
   Я был уверен в том, что накажу каждого, кто выступит против меня. Не сейчас. Когда займу трон. Они же не были уверены даже в завтрашнем дне. Все, кроме Винтурия. Он, видимо, считал, что обладает каким-то козырем, припрятанным в рукаве. И я даже подозревал каким. Слишком красноречивым был взгляд его хитрых глаз. Слишком торжествующим.
   Ему явно не важен исход этой маленькой битвы. Он задумал выиграть войну. А воюет он явно на стороне Лукаса. Только вот я не уверен, что братец знает о том, каким образом его решили возвести на трон. Вряд ли он одобрил бы убийство из-под тишка. Не его стиль.
   Боюсь, сегодня Винтурий только укрепился в своих намерениях. Ведь на этом Совете наместникам довелось увидеть, каким будет их будущий король. Увиденное явно не всем понравилось. А если учесть, что безумие дышит в затылок нынешнему правителю, грозя пожрать его разум...
   Я усмехнулся, гладя на то, как бумага переходит в руки лорду Винтурию. Тот осторожно, кончиками пальцев, будто боясь испачкаться, подхватил протянутый ему документ и, даже не взглянув на меня, размашисто расписался. Я и не сомневался, что это будет единственный голос против.
   Странно, что он еще не успел переманить на свою сторону остальных. Но предвкушающая улыбка предателя говорила о том, что все еще впереди.
   Что ж радуйся, пока можешь, наместник. Я сделаю все, чтобы в будущем упразднить это сборище остолопов.
   Власть должна быть единоличной!
   В этом я согласен с матерью. Уверен, если бы не ее никчемный, тщеславный супруг, она давно уже воплотила бы свою задумку в жизнь.
   Пока я замышлял недоброе по отношению к членам Совета, успел поставить подпись и наместник Талид.
   - Ваша очередь, лорд Транс.
   Тот вчитывался, наверное, минут пятнадцать.
   - Лорд Транс, вам что-то не понятно?
   Круглый стол красного дерева позволял мне видеть, как у наместника Бранда трясутся руки. Члены совета заволновались. Очевидно, не только у меня возникло ощущение, что белобрысый юнец чего-то ждет.
   В момент, когда рука с черным пером была занесена над желтоватым листом, произошли сразу две вещи. В распахнувшиеся двери вошла, сияя шелками и непередаваемой розовой красотой, леди Сильвия, и лорд Транс вздохнул с облегчением.
   - Ваше Высочество! Уважаемые лорды.
   Как и положено, она сделала один глубокий реверанс, обращенный ко мне и второй, чуть заметный, - к наместникам.
   Все встали, приветствуя мою невесту.
   Невеста... Я уже и забыл, что связан этим немыслимым и в высшей степени несуразным договором.
   До сих пор задаюсь вопросом, как мать могла так поступить со мной?
   При взгляде на это розовое чудо меня все больше поглощала ярость.
   Как посмела эта пигалица заявиться сюда! Да еще и в столь неподходящий момент!
   - Леди, надеюсь, причина, по которой вы прервали работу Совета, достаточно серьезна?
   Она очаровательно покраснела и склонила изящную головку, украшенную блестящими розовыми локонами.
   - Ваше Высочество, я посчитала нужным напомнить, что без представителя Катамиса голосование не является полным.
   - Очевидно, у леди Авроры нашлись более важные дела, - справа от меня послышались сдержанные смешки. Все прекрасно знали, какие дела задержали леди Аврору.
   - Вы, как всегда, правы, - глубокий вздох, от которого пышная грудь под ворохом оборок взволнованно колыхнулась, глаза вежливо опущены в пол... Моя невеста определенно знает, как сделать свою кукольную красоту еще более волнующей.
   - ...но я вполне могу заменить ее на этом совете.
   - По какому праву? - возможно, не стоило обращаться к своей невесте столь язвительно, но меня эта лицемерка и интриганка всегда раздражала.
   - По праву наследницы. Надеюсь, Вы не станете оспаривать распоряжение Вашего отца?
   И, чуть ли не протанцевав несколько шагов в оглушительной тишине зала, она протянула мне свиток, украшенный королевской печатью.
   Не стоило и читать. И так понятно, что там написано.
   Очевидно, две умелые интриганки всерьез взяли в оборот отца.
   А я еще радовался его непредвиденному отсутствию!
   Придется самому ехать в Катамис и выдергивать Аниса из цепких объятий леди Авроры.
   Раздраженно свернув свиток, я, не глядя, сунул его за спину. Секретарь с планшетом тут же принял этот не стоящий внимания документ.
   Я хмуро взглянул на свою, тьфу, невесту.
   - Вы вовремя, леди Сильвия. Надеюсь, вы в состоянии самостоятельно ознакомиться с документом.
   Она мило улыбнулась на это вопиющее нарушение. Не собираюсь я ради нее проводить еще одно чтение. И так ясно, в какой графе будет красоваться ее подпись.
   Сильвия устроилась на свободном стуле с изогнутой спинкой.
   - О, как интересно! Закон о новых свободах людей? Если позволите, я буду придерживаться линии, которую выбрал Катамис в этом вопросе.
   Пришлось сдержанно кивнуть. Моя невеста тут же поставил свою закорючку.
   - Итак, - я снова заполучил в руки бумагу.
   Дальше должно было последовать торжественное оглашение результатов голосования и решение о принятии закона.
   Но тут меня словно кипятком обдало: передо мной красовались два ряда с равным количеством закорючек.
   Три - "за" и три - "против".
   Я бросил исполненный ярости взгляд в сторону наместника Бранда. Тот предусмотрительно вперился в стол.
   Наместник Лазурина торжествовал. Леди Сильвия - тоже.
   Надеются, что Большой Совет станет еще большим провалом для меня.
   Что ж, долгая поездка в Катамис не минуема. Только отец может повлиять на ход голосования.
   Если удастся его уговорить.
  
   Я с детства усвоил, что гнев - не лучший советчик в делах. А потому предпочел удалиться сразу после оглашения результата. Да, стиснув зубы, я осилил эту процедуру. Но вопреки ожиданиям наместников, ушел, так и не назначив дату Большого Совета.
   Пусть сами гадают о моих дальнейших действиях.
   Сильвия проводила меня обожающим взглядом из-под полуопущенных ресниц. Чертовка! Я найду возможность расторгнуть этот дурацкий договор!
   Почему-то вспомнилось: держи друга близко, а врага еще ближе. Вот только пускать его в постель я не собираюсь.
   Конечно, спать вместе супруги вовсе не обязаны. Ребенка родит рабыня, так что...
   Но воспитывать ребенка с женщиной, которую презираешь, не самый лучший вариант.
   Я быстро шагал по переходам Золотого дворца. Слуги шарахались от меня во все стороны. Я буквально сочился злостью.
   Поэтому можно считать удачей то, что Рины в покоях не оказалось. Зато возле дверей меня дожидалась сладкая парочка в виде ее охранников.
   Угрюмые, виноватые, навиры встретили меня, преклонив колени.
   - Ваше Высочество... Недосмотрели... Сбежала... Ушла мерить платье... Мы искали, - проблеяли они в ответ на позволение говорить.
   - Хватит! - я позволил злости вырваться на волю, схватив ближайшего ко мне вампира за грудки. - Я жду отчета. Четкого, как и положено страже.
   Наверное, мои глаза выглядели устрашающе, потому что я тут же получил исчерпывающую информацию.
   Риина. Наглая рабыня, получившая от меня все мыслимые и немыслимые свободы. Глупая девчонка, перед которой я сам терялся, как сопливый мальчишка.
   Глухое раздражение накрыло меня волной. Захотелось разорвать на кусочки злосчастный законопроект.
   Таким бестолковым и мятежным созданиям, как люди, нельзя давать ни капли свободы! Они могут рассчитывать лишь на милости, которые изредка предоставляет хозяин.
   Полыхая праведным гневом, я кинулся на улицы города, не взяв с собой даже Гара. Какое-то звериное чутье и жажда крови вели меня к черноглазой мятежнице. Я нутром чуял, где она может быть. Знал, кто мог найти Рину раньше меня.
  
   Марина
  
   Удивительное место, в которое привез меня принц Лукас, никак не могло принадлежать злодею.
   Я по-новому внимательно всмотрелась в прекрасное лицо с синими глазами, пытаясь отыскать... Что? Не знаю. Может, нечто человеческое? Смешно! Похоже, он подумал также, так как ответил мне ироничным взглядом и обнажил в улыбке слегка удлинившиеся клыки.
   Я вздрогнула и поспешила вылезти из экипажа, неловко спрыгнув со ступеньки на мокрые камни дорожки.
   Высокий вампир встал рядом, вдыхая чистый, напоенный ароматами воздух полной грудью.
   Видимо, мне давали возможность осмотреться, чем я и воспользовалась.
   Передо мной расстилался изумительный сад. На первый взгляд, цветы, кустарники и деревья произрастали здесь без чьей-либо помощи. Но только на первый взгляд.
   Очевидно, за садом хорошо ухаживали, умело придавая ему нарочито небрежный вид. Дикий, непокорный, он словно противостоял городу, оставшемуся где-то за его чертой. Среди этого великолепия петляла юркая дорожка. Будто невзначай, она приводила к небольшому дому.
   Затаив дыхание, я всматривалась сквозь пушистые ветви деревьев в тихое, уютное гнездышко. По-другому убежище Лукаса нельзя было назвать. Никакой помпезности, полное отсутствие величия. Легкое, изящное строение. Сплошь стекла и светло-сереневые стены.
   - Нравится? - вампир довольно осклабился, наблюдая за моей реакцией.
   Я искоса глянула на него, но упрямо промолчала.
   - Боюсь, только тебе здесь не жить, - деланно вздохнул принц.
   Не то, чтобы мне очень хотелось жить здесь с ним... Но взгляд мой стал настороженным. Зачем же он тогда привез меня сюда? Если не жить, может,.. умереть? Меня омыла удушливая волна страха.
   - Видишь ли, вряд ли мне удастся отвоевать тебя у Вира,.. пока он является наследником. А с его смертью, к сожалению, мне придется переехать в Золотой дворец.
   Что-то я не верила в его сожаление, но предпочла снова промолчать.
   Сильная рука нетерпеливо подтолкнула меня в сторону симпатичного строения. Я решила не спорить. Тем более, что даже от благодушно настроенного Лукаса исходила ощутимая угроза
   Хищник, зверь. Я прекрасно помню, как он укусил Лизку в тот день. Это было проделано так небрежно, словно данный ритуал - обычное дело. А ведь так и есть.
   Страшась оглянуться, я торопливо шла к дому... дворцу? Не знаю, как назвать это строение, но переступать его порог вместе с опасным существом, мечтающим испить моей крови, не хотелось.
   Красивые резные двери широко распахнулись - человеческий слуга согнулся в глубоком поклоне. Здесь вообще было много слуг. И у всех были перебинтованы запястья и даже шеи. Я почувствовала, что начала задыхаться, каждый шаг давался с огромным трудом. Милый дом оказался великолепной ловушкой. Успокаивающей снаружи и пугающей внутри.
   Все здесь было выполнено в бардовых и красных тонах и ощутимо плыло перед моими глазами. "Тебя пугал Вир? Ты была недовольна своим положением? Ощути, что значит настоящий страх, девочка!" - словно кричали кроваво-красные стены и глаза безмолвных слуг.
   Внезапно меня грубо схватили за плечи и развернули. Лукас, прищурив свои сверкающие синие глаза, пристально уставился на мое лицо. Я усилием воли не отводила взгляда, изо всех сил внушая себе, что не боюсь. Не боюсь это прекрасное чудовище... Просто не хочу провоцировать, потому и молчу, и безропотно повинуюсь его деспотичным желаниям...
   Длинные пальцы убрали спутанные пряди волос с моего лица, очертив, словно невзначай, его контур.
   - Боишься, малышка? - промурлыкал вампир музыкальным голосом. - Ты так дрожишь, что тебя хочется обнять и прижать к себе покрепче.
   Представив, как он обнимает меня и вцепляется в горло острыми клыками, дарящими боль и наслаждение, забвение, в конце концов, я нервно сглотнула.
   - Нет, я просто замерзла, - и невольно вздернула подбородок.
   В мокрой одежде, действительно, было зябко.
   Вампир состроил сочувствующую мину.
   - Бедная девочка. Значит, этот великолепный запах - вовсе не запах страха? - в следующую секунду его губы каснулись моего уха, шепча слова, похожие на обещание, - Если бы ты знала, как я хочу попробовать тебя. Хочу, чтобы ты билась в моих руках от наслаждения и стонала от острого удовольствия. Хочу, чтобы Вир видел, как ты извиваешься и стонешь. Ты ведь позволишь мне урвать частичку от сокровища братца?
   Если он хотел, чтобы я испугалась, то добился обратного эффекта. Меня аж затрясло от злости.
   - Извращенец, - дергаясь в сильных руках, я плевалась и шипела. В этот момент мне было совершенно наплевать на то, что он со мной сделает.
   В ответ на эту нелепую демонстрацию непокорности, Лукас захохотал, откинув голову назад, увенчанную красноватой шевелюрой. Потом наклонился и с наслаждением лизнул мою щеку. Я вздрогнула от отвращения, а он лишь причмокнул губами, будто только что попробовал изысканный деликатес.
   - Ладно, ступай. Пока. Мои слуги дадут тебе сухую одежду. А мне нужно подготовиться к приходу братца.
   Мне снова стало страшно. И, шугаясь каждой тени, я быстро шла по миниатюрным лестницам и узким коридорам, избегая толчков в спину.
   Странно, но слуги смотрели на меня злыми взглядами, которые буквально прожигали затылок. Странно, потому что они такие же жертвы, как и я. Разве мы не должны быть заодно?
   - Жди здесь, - неприветливо сказала высокая рыжеволосая девушка, буквально втолкнув меня в спальню, выполненную в голубых тонах. Через некоторое время она вернулась с ворохом простой, но сухой и чистой одежды, велев переодеваться.
   Я задумчиво встала у открытого окна, глядя на серое платье и нижнюю рубашку. С одной стороны безумно хотелось сорвать с себя мокрую ткань форменного синего платья. С другой - было жутко раздеваться в этом месте.
   Я бы, наверное, так и топталась в нерешительности, вздрагивая от холода, если бы не одно "но".
   Меня нагло выкрали прямо из окна комнаты на втором этаже!
   Посиневшие по понятным причинам губы не успели издать даже писка, как чья-то рука железным обручем сдавила меня поперек живота. Другая не менее нахальная и сильная лапа накрепко запечатала рот.
   Ощутив лишь дуновение ветра, моя продрогшая фигура через мгновение зависла над скользкой от дождя крышей. Рука отлипла от моего рта. Я хотела закричать, но застыла, сжавшись под разгневанным взглядом своего хозяина и повелителя.
   Светло-фиолетовые глаза потемнели аж до черноты. Между идеальными бровями залегла суровая складка. Пожалуй, в первый раз я испугалась Вира так сильно. Но, видно, еще не настолько оглупела от страха, чтобы позвать на помощь синеглазую сволочь.
   Вместо этого я нерешительно проблеяла, задыхаясь в жестких объятиях:
   - Вир, я...
   - Заткнись! - прорычало мое личное чудовище и впилось в губы жестоким поцелуем.
   Пока он отбирал этим злым, страстным поцелуем мое дыхание, мою волю, я пыталась собрать воедино разбегающиеся мысли и не могла.
   Что я по сравнению с этим вихрем чувственности? Лишь жалкая песчинка, которая может положиться на милость победителя. В надежде, что ее оставят в живых.
   Не знаю, как он вытащил меня через окно. Зацепился ногами за свес крыши? Возможно. Но только после того, что было дальше, я перестала удивляться чему-либо, исходящему от вампиров.
   Небрежно подхватив меня на руки, Вир просто спрыгнул с крыши на землю. Легко, будто прогуляться вышел. С момента, как его ноги мягко спружинили о землю, я могла лишь, зажмурившись и вцепившись обеими руками в черную рубашку вампира, считать до десяти.
   Ровно столько ему понадобилось времени, чтобы оказаться в черте города. Он, действительно, был подобен смерчу. Надеюсь, мне больше никогда не придется кататься на руках вампира!
  
   Смазанным пятном промелькнули многочисленные улицы, ступени дворца, испуганные лица слуг... И вот уже из меня вышибают дух, на полном ходу бросив на широкую кровать. Кажется, ей суждено превратиться из места томного ожидания в место моего полного и окончательного умерщвления. Ведь в глазах склонившегося надо мной кровососа не было безумной страсти. Эти сверкающие очи желали лишь одного - моей крови!
   - Дура! - вдруг рявкнул вампир.
   Я вздрогнула, подпрыгнув на мягком матрасе от страха. Но страх не смог остановить странную реакция моего тела. Вместо того, чтобы залиться слезами и молить о жалости я... влепила пощечину Его Высочеству! И он не уклонился не потому, что не хотел, а потому, что не ожидал такой дерзости. Или дурости. Ну, сам же сказал: "Дура".
   Его лицо застыло, словно маска. Сузившиеся глаза смотрели пристально, не мигая. А я забыла, как дышать.
   Ой, что-то будет!
   Я молча смотрела, как он также молча и очень медленно достает из-за пояса небольшой кинжал, украшенный личным знаком принца - зеленым камнем. Затем медленно подносит блестящее лезвие к моему лицу. Кровь в жилах леденеет, а душа скулит, испуганно забившись куда-то в пятки. Но я все еще в оцепенении лежу перед ним и не двигаюсь. А зачем? Зачем нужны лишние движения, когда и так ясно, что он заведомо сильнее? Но... не верю...
   Я не верю, что он меня будет резать! Не верю! Не...
   Я все же не сдержалась и испуганно дернула головой, когда кинжал чиркнул где-то возле уха. И удивленно воззрилась на светлую прядь, волной спускающуюся с руки вампира.
   - Ох! - безумное облегчение вырвалось из саднящего горла с тихим вздохом.
   Это что было? Акт возмездия? Я должна рыдать и биться в истерике, оплакивая потерю? Или он решил удавиться на моих волосах? Интересно, вампир может покончить собой?
   Но я не успела вымолвить ни одного язвительного слова, как вампир скрылся в своем кабинете. И кажется, надолго.
   А я осталась одна со своими догадками и мыслями. Изумление, конечно, было велико, но облегчение сильнее. Меня даже не покусали, что тоже немаловажно!
   Только тут я заметила, что дрожу в мокрых тряпках, а горло ужасно болит.
   - Проклятые вампиры! - ворча и понося их последними словами, я судорожно сдирала с себя одежду. Не важно, что смены не было. Не важно, что белье тоже придется снять.
   На мое дрожащее тело навалилось жуткое опустошение. Пожалуй, никогда прежде я не ложилась спать так рано и с чувством такого нелепого удовлетворения...
  
   Вир
   Древний фолиант занял примерно половину стола. Наследие предков... Он не только выглядел старым, но и пах стариной. А еще - магией!
   Любой, даже непосвященный мог ощутить мощь, исходящую от коричневых, местами истлевших страниц.
   Среди моей расы ходят легенды о том, что изначально вампиры обладали магией, некими способностями, которые были утеряны со временем. Многие считают, что лишь жесткий пост и полный отказ принимать кровь может способствовать пробуждению дара. Другие придерживаются иной точки зрения. Они думают, что, напротив, для этого нужно употреблять кровь постоянно. Подозреваю, что Лукас относится к последним, из-за чего и потакает своим извращенным наклонностям.
   В связи с тем, что в последнее время появляется все больше магически одаренных людей, есть и такие, которые охотятся за ними. В надежде впитать в себя частицу чужой магии.
   Чушь! Они не понимают, что дело вовсе не в еде. Дело в том, что древние владели Знанием. Именно так, с большой буквы. Они умели правильно проводить всевозможные ритуалы. От самых немыслимых до обычных.
   Эта книга досталась мне от матери. В детстве, когда нерастраченная энергия буквально кипела во мне, я довольно успешно баловался легкими заклинаниями. До тех пор, пока не решил попробовать что-то более серьезное...
   Я задумчиво положил рядом с книгой золотистый локон. Стоит ли это делать? После того раза...
   Передо мной вновь встали прекрасные глаза Розалии. Подобно аметистам, они сверкали, когда она смеялась. Они поражали воображение юного балбеса, которым я был в то время. Розалия была значительно старше меня, но эгоистичная юность требовала свое. Я впервые узнал, что такое желание. Что значит не спать, не есть, мечтать только о ней. А она смотрела влюбленными глазами только на тупого придворного, расфуфыренного, подобно павлину.
   И тогда я нашел его. Обряд призванный привязать к себе чужое сердце...
   Почти машинально пальцы пролистнули несколько страниц, остановившись на нескольких строчках. Вот они. Те слова, которые я читал ночами, мечтая, но страшась произнести их вслух. Лучше бы они так и не были озвучены!
   Обряд требовал затраты огромного количества энергии, но, видимо, не настолько огромного, что затратил я. Мда, перестарался.
   Я мрачно усмехнулся. Слишком много лет прошло с тех пор. Вина перепрела, как осенняя листва. Я уже почти не вспоминаю бедную девушку с потухшими, безумными глазами. Она потеряла свое имя, потеряла себя. То, что осталось от Розалии ходило за мной по пятам, пугая неуемным желанием всегда быть рядом. Ежеминутно она бросалась мне в ноги...
   Только когда раздался противный треск, я понял, что безжалостно крошу край стола и, сделав над собой усилие, разжал кулак...
   Повзрослев, я понял, что всему виной я со своим ритуалом. Но в то время меня волновало лишь одно - как бы избавиться от назойливой поклонницы. Тогда отец приказал семье девушки изолировать несчастную. Сумасшедший вампир - неслыханный позор не только для семьи, но и для всей расы.
   Да, я поступил малодушно, скрыв свои эксперименты и не попытавшись ничего исправить. Даже сейчас я предпочитаю просто не думать об этом.
   Но книгу я больше не трогал. До сих пор.
   Так стоит ли рисковать?
   Ночь давно уже вступила в свои права и щедро делилась энергией со своими детьми. Но ее мне было мало. Суматошный день, плюс пробежка через весь город с ценной ношей...
   Но как же хотелось влезть хотя бы ненадолго в эту загадочную головку! Она - мое искушение. И есть смутное предчувствие, что и погибель тоже.
   Ну что ж. Если все пройдет, как надо, я завтра выеду в Катамис, чтобы заняться неотложными делами. А пока...
   Прогоняя от себя мрачные мысли, я полностью сосредоточился на подготовке к ритуалу. В книге сказано, что нужно настроиться на положительный исход дела.
   Нет, у меня не было намерения повторить неудачный эксперимент. Достаточно того, что я до сих пор с ужасом вспоминаю стеклянный взгляд Розалии. Рина не должна стать такой! Она должна полюбить меня по собственной воле. Или хотя бы оценить мою заботу о ней, привязаться ко мне душой и телом...
   Но для этого мне нужно пресечь ее нелепые попытки сбежать. Толку от них мало, зато навредить самой себе малолетняя дуреха может очень сильно. Тем более тогда, когда вокруг бродят мои враги. И даже от собственного брата постоянно приходится ждать подвоха. Если раньше меня только веселили его выходки, то теперь я испытывал злость и глухое раздражение.
   Я должен оградить Рину от ее же глупости. Я должен знать наперед каждый ее шаг! Особенно сейчас, когда собираюсь уехать. Не знаю, как далеко будет простираться действие амулета и как глубоко я смогу проникнуть в ее мысли. Но попробовать стоит.
   Приняв решение, в полной тишине я достал из тайника в столе три старинные свечи. Красные. В их состав явно входила кровь. Чья и сколько я не знал. Но, удивительное дело, когда я зажигал их прежде, не чувствовалось никакого неприятного запаха. Только тонкий аромат древних благовоний.
   Книга - источник не только знаний, но силы. Именно она должна быть в центре красного треугольника, образованного свечами.
   Странное возбуждение овладело мной, когда я, наконец, устроился на полу и зажег свечи. Трепетные язычки красного пламени тут же затанцевали, отбрасывая причудливые тени на страницы.
   Во всем мире остался лишь я и таинство ритуала.
   Взяв в руки блестящий локон, я начал читать...
  
   Темнота не заставляла больше светиться белоснежные дома Фальв, а горизонт окрасился в цвета свежей крови, когда ритуал был закончен. Я задул свечи, которые за ночь прогорели не больше, чем на полногтя, и пристально вгляделся в мерцающий амулет. На первый взгляд, ничего особенного. Но только на первый. Блестящий локон был перевит таким образом, что образовывал маленькое кольцо. Я сплел его сам, своими руками. Никогда не думал, что это такая тонкая работа.
   Но мерцающая прозрачная оболочка вокруг колечка не являлась рукотворной. Она слегка светилась и переливалась всеми цветами радуги. Видимо, в какой-то момент я впал в транс, так как не помню, когда она появилась. Как и едва заметная цепочка.
   Я завороженно всматривался в кулон, который, словно живой, подмигивал мне в неверном свете раннего утра. Красиво. Просто и таинственно одновременно. Главное, никто не догадается, что это такое и не польстится на такую неприметную вещь. Да и кому еще важно знать, что творится в головке одной человеческой девушки?
   Кстати о ней. Несмотря на жуткую усталость, мне не терпелось проверить амулет в действии.
   Захлопнув книгу, я с трудом встал и бережно убрал ее в тайник. Туда же отправились загадочные свечи (хотел бы я узнать их состав. Кто знает, может, пригодится). Шатаясь, словно перепил забористой человеческой крови, я направился в спальню.
   Ангел.
   Не знаю, есть ли потусторонний мир и живут ли там эти существа из древних легенд, но Рина сейчас напоминала мне именно ангела.
   Тяжелые портьеры не были задернуты (служанки совсем распоясались), и роскошное золото, раскинувшееся на подушках, стало отливать дразнящей рыжиной. По контрасту с ним черные брови вразлет и длинные густые ресницы, подобные кружеву на точеных скулах, выглядели еще более эффектно. Необычная для человека красота. Правильная, чистая... И в то же время дерзкая.
   Дрожа, словно в горячке, я опустился в изножье кровати, не отрывая глаз от Рины. Что ей сейчас снится? Какие картины видит она во сне.
   Собрав последние силы, я сконцентрировался, пытаясь проникнуть в святая святых - голову девушки, покорившей меня одним взглядом.
   Ничего...
   Возможно, нужно подождать, пока она проснется...
   Не хотелось бы думать, что обряд проведен зря.
   До жути хотелось есть и спать. Но искушение было чрезвычайно велико. Я уже протянул руку, чтобы разбудить Рину, когда она сама открыла глаза. Черные, манящие, блестящие со сна.
   Еще не проснувшись окончательно, девушка задумчиво смотрела на меня. И в ответ я чувствовал покой, доверие, любопытство...
   Стоп! Лишь через несколько ударов сердца до меня дошло, что это не мои эмоции, а ее. Эмоции, но не мысли.
   Я снова попробовал сосредоточиться, и вновь ощутил лишь эмоции. Черт! Может, я неверно перевел написанное в книге?
   Испытывая глухое разочарование, я хмурился, разглядывая безмятежное лицо, и в какой-то момент понял, что она любуется мной.
   Неужели она испытывает ко мне что-то еще, кроме неприязни? Невольно я потянулся к ней, как путник к источнику питьевой воды. Дрожащие пальцы дотронулись до ее щеки. Хотелось как можно полнее ощутить эмоции этого непонятного, не поддающегося мне существа.
   Легко, боясь спугнуть, я очертил контуры лица, рука спустилась на хрупкую шею...
   В ответ - стремление стать ближе, прижаться, как можно сильнее... Подавленное стремление.
   Нет! Я понял, что не могу упустить это мгновение. Она не должна сдерживать свои мысли и чувства. Сейчас она окончательно вынырнет из объятий сна и вновь ускользнет, как ускользала всегда. Все мое существо встрепенулось. Моя! Пусть на миг! Пусть потом это все закончится, но сейчас она моя!
   Резко склонившись над Риной и не давая ей опомниться, я прижался к ее губам, используя давление, стремясь проникнуть глубже. И неожиданно... не встретил никакого сопротивления!
   Я целовал ее, не ощущая в ответ ни отвращения, ни неприятия. Лишь вспышку удовольствия.
   И восторг... Свой восторг! Оказывается, безумно приятно ощущать ее положительные эмоции во время близости. В этот момент я вовсе не был уверен, что хочу читать мысли Рины. То, что я испытывал, было в тысячу раз лучше.
   Этакий дивный коктейль из чистого блаженства и тайны.
   Едва ли я сам замечал, что мои руки уже ласкают обнаженное тело. Все происходящее было как песня, как легкое дыхание. И ее эмоции звучали в унисон с моими, лишь усиливая удовольствие и желание. Ее кровь пела для меня, сердце стучало, казалось, у меня в ушах.
   Ее кровь... ее сердце...
   Мое состояние было похоже на бред. И в этом бреду мне казалось, что я знаю, как усилить обоюдное удовольствие. Наше удовольствие. Единое.
   Здесь. Прямо здесь.
   Я судорожно ласкал губами и языком нежную, горячую кожу горла. Под ней пульсировал источник наслаждения и силы. Моей силы!
   Чуть-чуть. Только чуть-чуть. Я слишком ослаб этой ночью. Только она поможет мне!
   Сейчас!
   Я слегка царапнул ее кожу отросшими клыками.
   Ее стон, полный блаженства... одуряющий запах крови...
   А дальше... я будто в омут нырнул...
  
   Оторвавшись от обмякшей девушки, я облизнул губы и зарычал от разочарования. Что же я наделал! Дурень! Еще клялся, что не буду ее кусать.
   Виновато скользнул взглядом по ранке на шее и вскочил с кровати в поисках баночки с мазью Хельги. Движение вышло чересчур стремительным - я наткнулся на прикроватный столик и с него полетела разная мелочевка. Одним махом я поймал и водворил на место все предметы.
   Это явно было действием крови Рины. Обострилось чутье, ускорились движения. И сквозь вполне заслуженное чувство вины пробивалась совсем не заслуженная эйфория.
   Стараясь не смотреть в лицо блаженно улыбающейся во сне девушки, я обработал ранки мазью, надеюсь, что вскоре не останется даже воспоминания о них.
   У нее.
   Я буду помнить о своей промашке еще долго.
   Теперь поездка за отцом казалась не просто необходимой, но желанной. Хотелось сбежать от этой болезненной привязанности. От самого себя, наконец. Возможно, все взвесив, как следует, я смогу адекватно воспринимать Рину.
   И вести себя, как положено наследнику, а не зеленому юнцу.
   Придя к такому решению, я направился к двери, и сам чувствуя, что ступаю плавно, как дикий зверь. Силы переполняли тело, понукая двинуться в долгий путь прямо сейчас.
   Все к лучшему. Возможно, и Рина соскучится за время моего отсутствия... и простит.
   Глава 4.
  
  
   Марина
  
   Как ни странно, мне снился Лукас. То, что он делал, тоже было странно. Нет, не обедал мной. И даже не покушался на мою невинность. С садистским выражением на красивом лице, он заталкивал мне в глотку черную тряпку, медленно вынимал и заталкивал снова. Каждый раз я задыхалась и пыталась вывернуть на него содержимое желудка. К сожалению, выворачивать было нечего, и я просто заходилась в кашле, раздирающем горло.
   Только большим усилием воли мне удалось выплыть на поверхность сна. Оказалось, что горло, действительно ужасно горело, а постель насквозь промокла от моего пота.
   Невероятно! Я заболела! Да такого почти никогда не случалось раньше!
   Даже то время, когда каждая собака в деревне чихала и кашляла, проходило как-то мимо меня, лишь слегка задев насморком.
   А теперь я валяюсь беспомощным трупом на кровати. Дааа, Марина, докатилась!
   Собрав волю в кулак, я кое-как приподнялась на постели и тяжело прислонилась к изголовью, при этом едва не отбив затылок о стену.
   Оказалось, что позади меня не привычное изголовье огромной кровати, а голая стена, возле которой и притулилась узкая кушетка. На ней-то и возлежала болезная. То есть, я.
   Наконец, я догадалась оглядеться. Серые стены, серые простыни... И все.
   Ни окон тебе, ни стола. Только горшок с отколотым краем небрежно стоит возле кровати.
   Это что, это меня изолировали что ли? Или они так больных содержат? А может, Виру надоело за мной бегать? Да и я сама... надоела...
   От последней мысли почему-то стало больно.
   Мне так плохо. Я валяюсь тут без сил, а он...
   Болезненный кашель вновь сотряс мое исхудавшее тельце. Интересно, сколько я тут валяюсь, одетая в грязную, бесформенную хламиду?
   Словно в ответ на мои мысли скрипнула ржавыми петлями дверь.
   - А, проснулась, - Лика посмотрела на меня со злорадной радостью и торжественно внесла поднос с едой.
   Окинув посудину мимолетным взглядом, я пришла к выводу, что явно попала в немилость. Неужто Хельга прислала больной МНЕ только миску с какой-то бесцветной размазней и стакан воды?
   Ладно еще, что я голодная, а то бы даже смотреть в сторону такой еды не стала.
   Еще больше настораживало то, что на лице Лики больше не было зависти. Только полное и глубокое удовлетворение.
   - Ну, что, нравится тебе новое место жительства? - она хмыкнула и водрузила поднос ко мне на колени. Я едва успела подхватить его, прежде чем он перевернулся.
   Угрюмо глянув на желтолицую, я стала поглощать липкое и холодное что-то. Она что, несла это в зверинец и ошиблась дверью?
   - Теперь это твоя комната до тех пор, пока не родишь принцу ребенка.
   Я поперхнулась и поспешно отпила воды. Фууу! Откуда она ее взяла?
   - Откуда такие познания? - кошмар! Не голос, а карканье престарелой вороны.
   - Особое распоряжение будущей королевы.
   - К-кого? - что здесь произошло, пока я спала?
   - Леди Сильвии. Невесты Вира Старбока. А что, ты не знала? - девушка округлила глаза, в которых плескалось удовольствие. Поганка!
   Не желая доставлять ей излишнюю радость, я медленно доела все до капли, запила противный вкус не менее противной затхлой водой и, сунув ей поднос, снова растянулась на кровати. И даже глаза прикрыла.
   - Эй, ты меня слышишь? - Лика пощелкала пальцами у меня над ухом. Я поморщилась и шлепнула ее по руки.
   - Ну, что ты такая приставучая? Ну, появилась невеста у принца. Да на здоровье! Пусть размножаются и множатся только не за мой счет.
   - Это уж не тебе решать! - голос этой ведьмы прямо-таки сочился ядом. - Думаешь, вечно с тобой будут цацкаться? Его Высочество будет ходить следом за тобой и умолять о поцелуе? Посидишь здесь чуток и сама запросишь о милости.
   Это было сказано с такой злостью и обидой, что невольно наталкивало на подозрения. А действительно, как Лика попала в ряды служанок?
   Резко открыв глаза, я пристально уставилась на бывшую соседку.
   - Ты. Оставила. Им. Ребенка.
   Она вздрогнула и попятилась от меня к двери. А мне ни капли не было жаль эту кукушку с затравленным взглядом.
   - Ты отдала его в обмен на возможность служить здесь. Ты его хоть раз видела, Лика? Смотрела в глаза тому, кого бросила? Он ведь еще совсем маленький, правда?
   Всхлипнув, кукушка выскочила за дверь. Где-то в коридоре загремел брошенный поднос.
   Переживает. Вот уж не думала, что мои слова так сильно ее тронут. Пожалуй, еще сильней ее заденет, если мне удастся избежать подобной участи.
   Я пожала плечами, равнодушно глядя в потолок. Значит, нужно сделать все, чтобы у меня это получилось.
   Мне не хотелось думать о причинах своей странной злости. О том, почему в груди поселился противный холод. Очередное разочарование? Не знаю. В конце концов, вампир мне в вечной любви не клялся, да и в мамочки не записывался. Так отчего же так муторно на душе? Почему появилось желание причинить кому-то боль? Хотя бы злобной и никчемной Лике. Как все это мелочно...
   Чтобы не загружать и без того воспаленную голову глупыми рассуждениями, я просто прикрыла веки и погрузилась в горячечный бред. Но там меня все также преследовали холодные светло-фиолетовые глаза и клыки, вспарывающие нежную кожу горла, дарящие наслаждение и боль...
  
   Грохот прервал мое забытье. Не знаю, сколько времени я находилась в полубессознательном состоянии, но сейчас испытывала глухое раздражение от того, что его прервали.
   Источником грохота явно был горшок, который чем-то помешал очаровательному созданию, затянутому в шелк и кружева.
   Следом за ней в мою обитель бочком проскользнула Лика.
   - Ты уверена, что это она? - может, я брежу? У этого розового чуда оказался резкий, прохладный голос. По всему видно, что девушка должна петь и улыбаться, а она... А кто она?
   - Что-то вид у нее больно... дохлый, - скривилась незнакомка и сделала повелительный знак рукой. Словно букашку с рукава стряхнула. Лика, очевидно, и была той букашкой, так как поспешила исчезнуть.
   - Ну-с, - шурша светлой юбкой, девушка с розовыми волосами и мерцающей, белоснежной кожей подошла вплотную к моему ложу. Движения ее были плавными и нарочито медленными, словно она прилагала усилия, сдерживая рвущуюся из хрупкого тела энергию. - Поговорим?
   Она взмахнула подолом, желая присесть на край кровати, но в последний момент передумала, брезгливо поморщившись. Да, знаю, что не фонтан. Так ведь я вас сюда и не приглашала. Я уже открыла рот, чтобы выказать это вслух, но мне не дали. Незнакомка, видно, намеревалась болтать сама с собой.
   - Не понимаю, что Вир в тебе нашел?
   Вир? Неужто меня посетила великолепная невеста наследного принца?
   Закашлявшись, я с усилием подтянулась на руках и приняла полусидящее положение. Взмокшую спину противно холодила стена, но так, по крайней мере, вампирша не нависала над моим лицом, овевая приторным ароматом цветочных духов. Фу! Не сдержавшись, я зажала пальцами нос.
   - Что? Не нравится собственный запах? Мне, знаешь ли, тоже, - ошибочно поняла она мое движение.
   Рвотные спазмы начали подкатывать подозрительно близко к горлу, а голова ощутимо разболелась.
   - Не могли бы вы отойти подальше, - прогундосила моя глупость, стараясь не дышать.
   - Что?! - вот это "Что?!" было уже гораздо ближе к истине. - Да как ты смеешь? Ты - пища, ты - никто!
   - Ой, подайте горшок, пожалуйста.
   - Чтооо?!!!! - не знаю, кто из нас больше позеленел, но с таким выражением на лице она тоже выглядела не очень.
   - Ну, не хотите - не надо. Сама справлюсь.
   И, держась рукой за стенку, я довольно резво привстала торопясь достигнуть желанного предмета, и также резво качнулась в сторону гостьи, исторгнув из недр своего организма характерный звук.
   Вампирша отшатнулась, глядя на меня в явном шоке.
   Честно говоря, мне было не до расшаркиваний с титулованными особами, потому я просто рухнула на колени и исторгла скудное содержимое желудка, едва дотянувшись до горшка.
   - Тварь! Гадость! Мерзость! - комментировали мою персону на заднем плане.
   Неужели я, наконец, сумела добиться своего и впервые выгляжу отталкивающе для вампиров?
   - Что он в тебе нашел?
   - А у него спросить не судьба? - поднявшись на дрожащие ноги, я прижалась к стене. Комната качнулась перед глазами, но не упала.
   - Я бы спросила, но Вир уехал, предоставив тебя мне.
   Не может быть. Что-то слабо в это верится. Скорее всего, розовая зараза дорвалась до власти. А впрочем... В голове непрошено всплыли воспоминания о том, как вампир меня целовал, а потом... А что потом? Воспользовался мной, как едой? В конце концов, еда есть еда. Действительно, кто я такая, чтобы со мной церемонится.
   Я равнодушна и спокойна. Но почему же так болит в груди? Он ведь обещал...
   Тем временем вампирша, очевидно, пришла в себя, так как вновь встала в позу "я королева".
   - Не мое дело спорить с будущим супругом и королем. Если он выбрал тебя, так тому и быть, - тут ее голос приобрел вкрадчивые нотки. - Я помогу ему "уговорить" тебя подарить нам ребенка.
   - К чему эти уговоры, разве сила не на вашей стороне?
   - К сожалению, мой суженный обладает излишней щепетильностью, а по закону нужно добиться согласия рабыни. Хотя Вир и против некоторых методов... Это будет моим подарком ко дню свадьбы.
   Будущая королева предвкушающее улыбнулась.
   - Боюсь, вас ждет разочарование, - злорадно прокаркала я.
   - Да что ты! Еще и не таких ломали.
   - А каких? Забитых и покорных? Вряд ли еще кто-то мог противоречить вам.
   Чего я точно не ожидала, так это того, что изнеженная, воздушная дамочка смазанным розовым пятном метнется ко мне и припечатает к стенке... схватив за горло.
   - А ты думаешь, мне можно противоречить? Думаешь, я буду, подобно Виру, сдувать с тебя пылинки? А часто ли мой драгоценный суженный показывал тебе свою сущность?
   С каждым словом она приподнимала меня все выше от пола, держа всего одной рукой. Я бы восхитилась такой силой, если бы не чувствовала, что вот-вот задохнусь или голова отделится от тела. А она радостно скалилась мне в лицо. Из-под ровных белоснежных зубов зловеще выглядывали острые клыки.
   В момент, когда перед глазами все потемнело, меня небрежно отшвырнули к соседней стенке. Я не хотела стонать, честно! Только не перед ней. Но голова словно раскололась на тысячу частей от встречи со стеной. Тут же горло начало раздирать от удушливого кашля.
   - Грязная тварь! - вампирша брезгливо отряхивала руки и оправляла платье. - Вот об кого приходится пачкать руки.
   Пожаловалась она неизвестно кому.
   - Ну, ничего. Мы тебя отмоем. А потом приедет Вир, и ты покорно попросишь его о милости подарить ему ребенка. Уж я-то его достойно воспитаю!
   Я все еще задыхалась и не могла сказать ей всего, что вертелось на языке, а потому медленно поползла в сторону горшка.
   Мой розовый кошмар недоуменно наблюдал за странными действиями своей жертвы. Видимо, вампирша обладала некоторым скудоумием и решила, что внешний жалкий вид соответствует внутреннему состоянию, а потому не ожидала, что в нее полетит горшок со всем содержимым.
   Мне не удалось кинуть его слишком высоко, и в самодовольную кукольную рожу я не попала, но платье все-таки заляпала. Раздался оглушительный визг, сопровождающийся грохотом укатившегося горшка. С истеричными криками "Фу!" вампирша принялась трясти безнадежно испорченным подолом, а я ухмылялась с чувством выполненного долга, бессильно растянувшись на полу.
   Прибьет? Да ну и пусть! В голове так шумело, что уже было все равно.
   Но к моему удивлению, пробормотав: "Я покажу тебе, сучка!" - вампирская леди исполосовала себе шею длинными ухоженными ногтями.
   - Стража! - на визгливый вопль в комнату заглянула Лика.
   - Что случилось, госпожа?.. - она запнулась, глядя круглыми глазами на истерично вопящую вампиршу и довольно улыбающуюся меня.
   - На меня только что было совершено покушение! - злобно отчеканила будущая королева (что-то мне уже жалко ее будущих подданных). - Я требую позвать стражников. Моих стражников.
   Последняя фраза была произнесена с особым значением.
   - Ну, и дура же ты, - уже спокойно сказала нареченная Вира, как только мы снова остались одни. - Да я с тобой такое сделаю, что век не отмоешься. А Виру представлю все, как покушение. И свидетели найдутся. Возможно, после такого он сам откажется от тебя. Если же нет... Что ж. Родишь ребенка и вернешься в свою Лестеду... Если жива останешься.
   Неужели Вир спустит ей с рук такое самоуправство? Видимо, данный вопрос отразился на моем лице, потому что вампирша тихонько засмеялась, постепенно возвращая себе хорошее расположение духа.
   - Не волнуйся обо мне. Здесь так много моих людей, что мне не составит труда настроить Вира против тебя. Каждому моему слову найдется подтверждение.
   В комнату вошли два рослых вампира, одетых в странную серую форму. Молча поклонившись, они уставились на хозяйку в ожидании распоряжений.
   - Эта рабыня совершила самое страшное преступление - покушение на жизнь высшего вампира. Я отправляю ее в Донгон.
   Стражники согласно склонили головы и без лишних слов подхватили меня под руки.
   - Навир Крейг, - тихо произнесла розовая крыса, когда меня поволокли к выходу, - Сделайте это незаметно. Мне ни к чему лишние слухи. И еще. Велите проследить, чтобы заключенные не позволяли себе лишнего.
   Чего лишнего? Какие заключенные? Апатично думала я, пока меня темными коридорами волокли к выходу из дворца. И даже представить себе не могла, что меня ждет дальше. Только в Донгоне я осознала, какой защищенной и комфортной была моя жизнь прежде...
  
  
   Вир
  
   Дождь шел уже два часа и, кажется, не собирался прекращаться. Казалось, небо пыталось отомстить людям и вампирам, населявшим эти земли и роптавшим на него все время засухи. Я, конечно, знал, что проблемы с урожаем и водой существуют, но не подозревал о масштабах бедствия. Огромное количество информации не доходит до дворца. Наместники делают вид, что справляются собственными силами, утаивая истинное положение вещей.
   Конь в очередной раз поскользнулся на жидкой грязи. Я выругался сквозь зубы. Уверен, каждый из вампиров, сопровождающих меня поездке, даже сквозь шум дождя услышал это недостойное принца ругательство. Но мне было плевать. Я всего лишь выразил то, что у каждого вертелось на языке.
   - Беспокойный щенок! И что тебе в Фальвах не сиделось? Надеешься таким образом поскорей сжить отца со света?
   Я выразительно покосился на едущего справа короля. Тот в ответ злобно зыркнул на меня и выразительно чихнул. Хочешь вызвать чувство вины или жалость? Не дождешься!
   Справедливости ради, следует признать, что с возрастом способности к регенерации у вампиров снижаются. Так что отец вполне мог серьезно заболеть. Но слишком свежи были впечатления от безобразной сцены, устроенной им в Катамисе.
   - Гораздо раньше ты бы откинул копыта в объятиях этой шлюхи, - слова вырывались едва слышным шипением.
   - Не смей так говорить об уважаемой леди Авроре! - тщедушное тело короля сотрясалось от негодования. Прямо над нами ему вторили раскаты грома.
   Я проигнорировал возмущение отца, предпочитая остаться при своем мнении. Мне вполне было достаточно того, что я увидел в покоях достопочтенной вдовы. Там, где курились дорогие благовония, смешенные со слабым наркотиком. Не знаю, как отец не почувствовал сладковатого запаха, но меня едва не вытошнило от него. Все же у вампиров весьма острый нюх.
   Но король плавился, как воск, посреди этого дурмана. И, очевидно, находился в таком состоянии уже давно. Прекрасная леди Аврора порхала перед ним, потрясая престарелыми прелестями, то делая массаж, то предлагая очередную порцию экзотического кушанья...
   А я -то все гадал, чем она привлекла его. В его-то годы! Оставалось лишь надеяться на то, что разыгравшаяся стихия вытравит дурман из головы отца.
   Хотя было бы лучше, если бы стихия оставила нас ненадолго в покое. Я поежился, чувствуя, как за шиворот стекают холодные ручейки - дорожный плащ с капюшоном уже давно не спасал. А до Фальв еще долго... И до Марины...
   Как я и предполагал, действие амулета ослабло на таком расстоянии. Он не помогал определить ни местонахождение объекта, ни узнать его мысли. Но некоторые, особенно сильные чувства настигали меня, едва заметно касаясь. Иногда жаля, подобно тоненьким иглам.
   И эти чувства мне совсем не нравились: боль, страх, отчаяние... Но чаще всего - злость!
   Плюс ко всему, непрестанно грызло собственное чувство вины за то, что так стремительно покинул Фальвы с маленьким отрядом и не позаботился о благополучии личной рабыни. Я не дал относительно нее никаких указаний, а во дворце оставалась Синтия.
   А зная характер Рины... Короче, если с ней что-то случится, буду виноват только я. А тут еще этот дождь, затрудняющий и без того длительную поездку.
   В конце концов, стало не понятно, где кончаются границы дороги, а где начинается поле. Впереди что-то чернело. Кажется, лес. Если дождь не прекратится, можно будет укрыться под сенью деревьев. Не хотелось бы останавливаться, но все явно нуждались в отдыхе. Особенно лошади.
   Я пристально всматривался вдаль, пытаясь определить расстояние до деревьев, и тут заметил нечто странное...
   - Ваше высочество!
   - Навир Калеб, - обернулся я к подъехавшему слева начальнику стражи.
   - Ваше Высочество, там явно что-то есть.
   Я кивнул. Так и должно быть. Перед тем, как покинуть Катамис, он пил кровь, а значит, его зрение сейчас более острое, чем мое. Несомненно, он видит движение среди деревьев. Вряд ли это случайное совпадение.
   Скорее всего, засада. Ладно, если бы в первый раз. Неужели король?..
   Я покосился на весьма уже поднадоевшую мне венценосную особу. Тот ссутулился в седле и, время от времени, обреченно шмыгал носом. Мда. Жалкое зрелище.
   Вряд ли это его рук дело.
   Мы, конечно, справимся с заговорщиками, не можем не справиться, как было уже много раз. Но надо помнить, что не все из нас настолько неуязвимы. За мной ехал Гар. Верный друг и помощник не выстоит в бою с вампиром.
   Проблема заключалась в том, чтобы отправить его отсюда подальше. Но как это сделать? Правда, если дать ему важное для меня поручение...
   - Гар! - крикнул я, как можно громче, заглушая все остальные звуки, и заставил коня остановиться.
   На меня смотрели внимательные черные глаза слуги, мерцающие из-под капюшона.
   - Гар, у нас возникло неотложное дело...
   - Засада? - за прошедшие годы он научился понимать меня без слов.
   - Ничего особенного. Так, несколько заговорщиков. Мы справимся, - я ободряюще улыбнулся нахмурившемуся слуге. - Дело в другом. Нужно, чтобы кто-то, как можно скорей ехал в Фальвы. Нужно позаботиться о Марине.
   Гар молчал, но на лице его застыло изумление. Мудрые глаза, окруженные сетью морщин, видели многое и многое знали. Как же его убедить?
   Подумав, я вытащил из-за пазухи амулет.
   - Помнишь, я рассказывал тебе о книге? - Гар осторожно кивнул.
   - Вот это я сделал в ночь перед отъездом. Я могу чувствовать эмоции Марины, понимаешь? - он явно не понимал, но все равно еще раз кивнул. - Я чувствую, что с ней что-то происходит. Плохое. Для меня это важно, Гар. Я не могу отправить в Фальвы никого, кроме тебя.
   - Я понимаю, Ваше Высочество, но...
   - Никаких "но"! Ты хочешь, чтобы я приказывал?
   - Достаточно вашей просьбы, Ваше Высочество.
  
   Еще некоторое время я наблюдал за удаляющимся по дороге Гаром, пока его не скрыла пелена дождя. Он не представляет никакой ценности для заговорщиков, так что должен будет добраться до Фальв без проблем. По крайней мере, мне не придется защищать еще и его спину.
   Хмуро окинув взглядом свой небольшой отряд, я махнул рукой в сторону леса. Король вел себя на удивление спокойно. Остается надежда, что он не доставит никаких проблем в предстоящей схватке.
   Ноздри хищно затрепетали в предвкушении. Накопившаяся в пути усталость временно отступила в сторону. Мои спутники тоже приосанились, забыв и про мерзкую погоду и про то, что мечтали отдохнуть. Все же слишком много в нас от хищников, какими вампиры были когда-то.
   - По возможности брать живьем! Мне нужна информация, - успеваю прореветь перед тем, как с деревьев начинают сыпаться враги в масках и черных одеждах.
   Наступившая с приходом ночи темнота стала нашим пособником. В ночи мы видим намного лучше, чем днем. Редкий сосновый лес, перемежающийся небольшими елками не оглашался предсмертными криками и воинственным кличем. Вампиры дерутся в тишине. В тишине они и умирают.
   Одним мощным прыжком я взмыл в воздух, покидая спину коня. Так у него больше возможности остаться в живых. Животное мне еще пригодится. У меня даже мысли не возникло о том, что я могу остаться здесь, в этом лесу. Не им со мной ровняться!
   Мой меч пел свою песню, рассекая противников на части. Человеческий взгляд не смог бы уследить за чередой прыжков и поворотов, не уловил бы размытых движений рук и ног. Смазанным пятном, я метался среди деревьев, истребляя, кроша, отсекая конечности... Следя лишь за тем, чтобы не задеть своих.
   Битва, как танец. Битва, как дыхание. С наслаждением слизываю с губ капли крови врагов. Это не порядочно, аморально и даже противозаконно - пить кровь своих собратьев. Однако эти вампиры - враги. Схватив одного из них, я с удовольствием впиваюсь в рану на шее. Конечно, это не то, что человеческая кровь, но, распаленный битвой, я чувствую эйфорию и прилив сил. Опустошенное, тело взмывает ввысь, откинутое моей рукой.
   Кровь предков поет в жилах, восхищаясь моей бесконечной силой!
   И вдруг...
   - Вир! - крик. Сдавленный хрип за спиной.
   Оборачиваюсь и едва успеваю поймать сползающее на ковер из сосновых иголок тело.
   - Отец?
   Глаза короля светятся в темноте. Дыхание вырывается вместе со струйкой крови.
   Мгновенно уложив его на землю, я бросаюсь на труса, посмевшего напасть сзади. Им оказывается один из моих стражников. Один из тех, к кому я не боялся подставлять спину.
   Трус бежит со всей возможной скоростью. Не уйдешь! Я быстрей! Я злей!
   Поррву, тварь!
   Буквально на лету хватаю его за руку - раздается противный хруст. Впиваюсь пальцами в горло и припечатываю к шершавому стволу. Сосна натужно стонет под моим натиском.
   Хочу вырвать глотку у жалкого предателя. Убийца короля, отца, хоть и не родного жалобно скулит, бешено вращая глазами. Трус!
   В последний момент останавливает разумная мысль, что у него можно добыть интересующие меня сведения.
   - Кто?! - говорю хрипло, с трудом заставляя сжатое гневом горло издавать необходимые звуки. - Кто тебя послал.
   - Никто, - прокашлял - не сказал.
   Достаю из-за пояса кинжал и втыкаю мерзавцу в плечо. Тот извивается и хрипит. Я - с удовольствием скалюсь.
   - Кто? - медленно поворачиваю нож в ране, спускаясь все ниже. Еще чуть-чуть и я разрежу все: кости, мышцы, сухожилия... - Кто?!
   - Леди Синтия приказала убить короля, - прохрипел предатель. - Леди Аврора сказала, что нужно убить и вас. Я не хотел! Меня шантажировали...
   Дальнейшее я уже не слушал, просто сломав стражнику шею.
  
   Вернувшись на место схватки, я пораженно замер. Оказывается, полегли все, кроме четырех моих стражников, хотя и они не остались без повреждений. Кругом витал густой, сладковатый запах крови. Смерть исказила лица тех, кто еще недавно самоотверженно защищал меня и отца.
   Отец...
   Опустившись перед ним на колени, я коснулся пальцами груди. Там, откуда выходило острие предательского кинжала. Он еще дышал. Еще...
   - Сын, - прохрипел тот, кого я презирал столько лет. Кого я называл отцом только с оговоркой, всегда чувствуя, что это не моя кровь, что он не истинный Старбок. Обвинял короля в том, что он присвоил себе древнюю фамилию.
   Теперь же язык не поворачивался назвать его иначе, чем отцом. Даже в мыслях.
   - Сын, он тебя хотел убить. Слышишь? Тебя! - он сглотнул и тяжело задышал. - Всегда оглядывайся. Не подставляй неизвестности спину.
   - Хорошо, отец, - во рту пересохло. Было тяжело и страшно.
   - И помни. Я любил тебя. Пусть по-своему, но любил...
   Я сидел рядом с ним все время, пока он тихо умирал. Он был обречен. Регенерация слишком слаба в этом возрасте. Я мог бы вытащить кинжал и позволить ране затянуться снаружи. Но он бы все равно гнил изнутри. Это адская боль. Я не мог подвергнуть его таким мукам.
   Поэтому я просто держал его за руку и смотрел, как король умирает.
   И чувствовал, как вместе с ним умирает часть меня...
   Я ошибался в нем. Ошибался всегда. Даже подозревал в организации других покушений. А он заслонил меня собой.
   Когда взгляд короля остекленел, из моей груди вырвался тоскливый вой. Стражники вздрогнули и одновременно рухнули на колени, отдавая дань королю. Пусть не самому великому в истории, но сумевшему уйти достойно.
  
   Дождь, как по волшебству, прекратился, словно не желая оплакивать мою потерю. Сквозь деревья в место небольшой, но кровавой бойни заглянула луна. Я мог бы поклясться, что она улыбается, глядя на то, что учинили ее дети.
  
  
   Марина
  
   Донгон - это тюрьма. Именно в этом месте я впервые ознакомилась с таким понятием. Оказывается, у вампиров есть как правосудие, так и преступники.
   Об этом поведала мне одна из соседок по камере. Всего их было пять. Пока пять. Девушки шептались о том, что Кате осталось недолго.
   Хуже всего, что Донгон - тюрьма для низших вампиров. Что здесь делают люди? Тоже расплачиваются за свою провинность. Зачастую, эта провинность оказывается в разы меньше той, что лежит на плечах заключенных. Но ведь их тоже кормить надо...
   Да, именно так. Люди здесь - просто еда. Еда для тех, кто особенно жесток. Для тех, кто истосковался по вкусу крови. Для тех, кто звереет от нашего запаха. Охрана позволяла заключенным делать с девушками все, что хотят. Первое время я сидела в углу, на горке вонючей соломы и смотрела, как соседки по камере возвращаются с кормежки. Избитые и истерзанные. Иногда они приходили в новых робах, выданных взамен изодранных старых. Заключенные часто позволяли себе насыщать не только голод, но и похоть.
   Возможно, их бы просто морили голодом, но когда-то кто-то придумал такой извращенный способ наказывать людей.
   Это мне тоже поведала Ксения. Она вообще очень много говорила, словно старалась, как можно полнее поведать мне о настоящем мире. О том, которого я не знаю.
   Она рассказала даже о том, что здание Донгона напоминает по форме колокол.
   - В моей деревне колокол висел на вышке. В него звонили во время пожара и других бедствий. Еще звоном колокола хозяин собирал нас всех вместе..., - здесь она замолчала, поджав потрескавшиеся губы. - Из нас иногда выбирали лучших и отправляли в закрытые деревни, типа твоей Лестеды. Это большая удача.
   Ее речь лилась бесконечным потоком. А я жадно ловила ее слова. Зачем? Не знаю. Ведь ясно, что из Донгона не сбежать, а прикидываться покорной в угоду розовой вампирше я не собиралась.
   Со слов Ксении я узнала, что человеческих деревень много и, в основном, жизнь людей жалка и неприглядна. Ничего удивительного, что селяне ненавидели таких, как я, ухоженных, обласканных вниманием. Селянам никогда не узнать, какое блаженство дарит укус высшего вампира. Боль и страх - вот их удел.
   Не понятно, почему Ксения не испытывала ко мне неприязни. Хотя, кто знает? Может, она втайне злорадствовала. Ведь я, избранная, оказалась здесь...
   А потом пришли за мной...
   Что такое укус низшего? Это мерзость. Это боль. Боль, выворачивающая наизнанку.
   Видимо, охранники получили определенные указания, так как заключенным разрешалось лишь кусать меня в запястье. Им не позволялось чересчур усердствовать, бить или насиловать меня, как других.
   Но и одного укуса было достаточно. Словно каленое железо впивалось в руку и раскаленным потоком неслось по жилам, достигало внутренностей, а потом - и головы. Потеря сознания - нормальное явление во время укуса низшего.
   Не хочу вспоминать все это. Не хочу думать о том, как я корчилась и кричала на грязном полу камер. Не хочу! Но не могу забыть.
   Сколько это продолжалось, не знаю. В Донгоне царила вечная ночь. Возможно, я находилась там один день. Возможно, неделю. А возможно, вечность...
   Наверное, это должно было случиться. Один раз охранник не уследил. Короче, жуткое животное, что вгрызалось в мое запястье, внезапно стало раздирать на мне грязную одежду, оставляя на спине кровавые полосы от того, что должно быть ногтями.
   Его тут же забили плетьми. Вампир отполз в угол камеры, сначала рыча, а потом просто постанывая. Его страдания не принесли мне облегчение. Боль была дикой.
   Правда, после этого случая меня перестали водить на кормежку. Видно, испугались того, что не уследили. Теперь я просто лежала на полу, чувствуя, как стекает по спине кровь и дергаются раны. Ничего удивительного, что они не заживали, а гнили. Опять начался жар. Беспамятство и бред стали для меня спасеньем.
  
   Лязг, скрип. Снова эти ненавистные звуки. Они врываются в мое сознание каждый раз, когда за кем-то приходят. Или приносят помои, называемые едой. Я есть не в состоянии, но охранники насильно пичкают меня ими, приговаривая: "Ешь. Если кто и будет виноват в твоей смерти, то не я. От голода ты не умрешь". Мысленно я соглашалась, что от голода точно не умру.
   Но в этот раз все было по-другому. Чьи-то шаги затихли рядом со мной. По ощущениям кто-то присел рядом. Не буду открывать глаза. Авось отстанут.
   - Сволочи! - яростный крик заставил меня приоткрыть глаза. Уж больно знакомым показался голос.
   - Гар? - я даже приподнялась от неожиданности. - Гар, ты?
   - Я, деточка. Я, - отец склонился надо мной, обеспокоенно хмуря черные брови. - Сейчас все будет хорошо.
   - Я знаю.
   Я вновь закрыла глаза, но теперь уже улыбаясь. В этот момент не было для меня ближе и родней человека.
   С появлением Гара все изменилось. Меня переодели, промыли раны, хотя, судя по реакции Гара, вряд ли это поможет мне оправиться. Наложили повязки.
   Он без конца кричал на стражников и угрожал тем, что все расскажет Виру. Не удивительно, что у охраны тряслись руки, когда меня переворачивали и поднимали. Со всевозможной осторожностью меня вынесли из Донгона и положили на чистое сено открытой повозки.
   Лошадьми управлял сам Гар. Больше с нами никого не было. Меня даже не удивило то, что на улице была ночь. Для меня ночь царила круглые сутки.
   Я едва сдержала стон, когда мы тронулись, но была слишком рада тому, что вновь дышу свежим воздухом.
   Через некоторое время повозка остановилась. Оглядевшись, я с удивлением поняла, что направлялись мы не к Золотому дворцу. Эта улица была мне не знакома.
   - Слушай меня внимательно, - в темноте я видела лишь мерцающие стены домов и белые волосы отца. - Вира сейчас нет в Фальвах. Я везу тебя к Лукасу.
   Я вздрогнула и изумленно уставилась на Гара.
   - Не пугайся. Ты пробудешь там только до возвращения Вира. Слышишь? Там безопаснее, чем в Донгоне, безопасней, чем во дворце. А Вир сразу же вызволит тебя по возвращении. Ты мне веришь, девочка?
   Я отрицательно замотала головой, но была не уверена, что он видит.
   - Нет! Я не хочу к Лукасу! Он такой же зверь, как эти!
   - Ты не понимаешь. Он написал письмо начальнику Донгона. Только благодаря ему, тебя отпустили. Лукас тебе будет лучшей защитой, чем я.
   Гар проговорил это непререкаемым тоном и снова взял в руки вожжи.
   - Гар! Гар! Я прошу тебя, умоляю! Не вози меня к нему! Позволь мне сбежать!
   - Даже не думай об этом, девочка.
   - Гар! Отец!!! - не выдержав, я закричала в полную силу.
   Повозка снова остановилась. В немом молчании он уставился на меня. Не знаю, что он видел в темноте, но я физически ощущала на себе обеспокоенный взгляд.
   - Ты ведь мой отец, правда? Ты сбежал из Лестеды, но обещал вернуться за нами с мамой. Ты предал нас. Помоги хоть сейчас!
   - Как? Как такое может быть? Она мне сказала, что избавилась от тебя и передумала бежать, - потрясенное молчание, потом - нервный смех. - Неужели испугалась? Хотя,.. так, наверное, лучше...
   Я вспомнила свою маму, вечно вздыхающую по поводу моей непокорности, наряжающую меня в белое платье... Да, она вполне могла струсить. Могла соврать и мне, и отцу.
   - Я тебе верю, - слова вырвались невольно. Он не касается меня, но я чувствую, что ему это хочется. Хочется обнять... Только к чему это? Ведь мы чужие. Это будет так... неловко.
   - Только помоги мне. Если все, что ты сказал, правда, помоги. Помнишь, как ты мечтал о свободе?
   Снова нервный смешок.
   - Откуда ты знаешь,.. дочка?
   - Это у меня в крови. Всю жизнь я задыхаюсь. А теперь... У меня есть шанс сбежать. Неужели ты у меня его отнимешь? Отнимешь веру в отца?
   - В таком состоянии ты не сбежишь, - Гар говорил хмуро, однако я чувствовала, что он колеблется.
   - Даже если я умру, пусть это случится за стенами Фальв. Пусть я буду одна. Главное, что вокруг не будет вампиров.
   - Они везде, - и тут я ему не поверила. Это было сказано таким тоном, что становилось ясно - врет. Где-то есть мир без вампиров. А значит, есть надежда.
   - Помоги мне! Я могу сбежать через заброшенную башню, только веревка нужна.
   - Я знаю о ней.
   - Почему же ты не сбежал?
   - Зачем? Рядом с Виром я обрел иллюзию свободы. К тому же я слишком ему благодарен... Хорошо, я помогу тебе.
   Прозвучало неуверенно и как-то обреченно. Мне стало почти жаль его. Почти. Себя мне было жаль гораздо больше.
  
   Раз, два. Раз, два.
   Веревка ритмично скользит в руках отца, опуская меня все ниже, навстречу черному зеву рва. Вплоть до этого момента не могла поверить в то, что он обвяжет меня веревкой и отправит навстречу спасению или гибели. Думала, что обманет.
   Раз, два...
   - Ты должна добраться до скалистых гор. Если повезет, найдешь там спасение.
   Раз, два...
   Прохладный ночной ветерок обдувает разгоряченное тело, даря странное оцепенение и облегчение от боли.
   - Через два часа будет смена стражи. Дурацкий ритуал нам на руку. За это время ты должна добежать до реки. Там кустарники и деревья скроют тебя. Если же нет...
   Я старалась не думать о том, как буду бежать. О том, что мое ослабшее, трясущееся тело может предать в самый неподходящий момент. Да еще эта горячка...
   Раз, два...
   - Бежим со мной! Не бросай меня! - последняя просьба. Крик одинокой души.
   И мрачное:
   - Не могу. Я должен прикрыть твой побег. Лукас вскоре хватится.
   - Хорошо. Скажи, что я сбежала. Тогда тебя не накажут.
   - Не волнуйся. Я скажу все, что надо... И знай. Вир провел один ритуал. Теперь он может ощущать твои эмоции даже на расстоянии. Кольцо на его шее - амулет. Будь осторожна, дочка.
   Раз, два...
   Ноги в легких тапочках касаются холодной поверхности, и я не сразу понимаю, что это вода. Неужели так скоро? Теперь нельзя больше тряпичной куклой висеть на веревке. Теперь надо действовать.
   Лихорадочно шарю ногой в поисках опоры. Она должна быть здесь. Но в темноте видно лишь отдаленное мерцание белоснежной стены. Мне оно, увы, не поможет.
   Отец опускает веревку еще ниже, и я ухожу в вонючую воду по щиколотку.
   Стараюсь не думать о том, что именно они сливают в ров. Радует лишь то, что опора найдена. Большой, надежный обломок башни. Один его конец скрылся под водой, другой - поднимается над ее поверхностью. Встаю на него, тем самым уменьшая натяжение веревки. Та тут же перестает опускаться. Лихорадочно развязываю узлы, сдирая пальцы в кровь. Сейчас нельзя об этом думать. На мне и так много ран и небольшие ссадины не повод для расстройства.
   Наконец, веревка ускользает обратно вверх.
   Падая на четвереньки, я судорожно хватаюсь за шершавые камни. Ноги соскальзывают и вновь оказываются в воде, так как местами камни оказываются покрытыми чем-то скользким и противным.
   В голове стучит, но я упрямо борюсь, продвигаясь вперед, как черепаха.
   Быстрее, быстрее. Обидно будет, если выберусь, а уйти не успею.
   Очень скоро ползти сил не остается. Еще чуть-чуть, и я растянусь прямо на этих обломках. Только мысль о том, что меня найдут тут, жалкую, дрожащую, подталкивает вперед.
   Кажется, я уже привыкла вот так передвигаться, да и ров стал казаться бесконечным. А потому удивилась, когда пальцы ухватились за мягкую траву.
   Земля словно придала дополнительной силы и, дрожа от волнения, я выползла на берег.
   Слава богам, что меня отсюда не видно. Ведь, в отличие от меня, вампирам не помеха ночная тьма.
   Очень хотелось лечь и просто закрыть глаза. Нельзя.
   Не позволяя себе расслабиться, я встаю на ноги и жду. Вскоре раздается первый крик. Пора.
   Делаю первые неуверенные шаги и пытаюсь бежать. Темно, страшно. Ориентируюсь лишь на слабое свечение стены. Она должна находиться справа и при этом не очень близко. Еще не хватало в ров свалиться. Плавать-то я не умею.
   Противная слабость мешает идти прямо, в тонких тапочках мерзко хлюпает. Лишь бы не развалились от воды. В любом случае, обувь, выданная в тюрьме значительно лучше, чем хлипкие сандалии. Да и узелок, пристроившийся за спиной, приятно греет душу. Отец позаботился о том, чтобы у меня был запас еды. По дороге он завернул в какое-то заведение, где и достал немного еды и веревку. А еще небольшой голубоватый кристалл.
   Лицо, так похожее на мое, еще долго будет всплывать в воспоминаниях, освященное неверным светом кристалла. Если выберусь, конечно.
   Несмотря на мое состояние, лучшего момента для побега трудно представить. А потому, в очередной раз споткнувшись, я упрямо встаю на ноги и бегу. Да, теперь уже бегу.
   Сердце молотом стучит в груди, в висках. Дыхание с хрипами и бульканьем вырывается из саднящего горла, заглушая все остальные звуки. Вот и хорошо. Если за мной погоня, я не желаю этого знать. Лучше не знать до конца. Еще бы сразу прибили...
   Не сразу понимаю, что трава становится выше, а кочки попадаются чаще. На полном ходу влетаю под прикрытие кустов. Упрямо продираюсь дальше сквозь колючие ветки. В какой-то момент вцепляюсь пальцами в шершавую кору и с наслаждением припадаю к ней всем телом.
   Стараясь почти не дышать, прислушиваюсь до тех пор, пока в ушах не начинает звенеть. От тишины.
   - Спасибо папа.
   Накатывает облегчение, слезы стекают на потрескавшиеся губы.
   - Спасибо.
   Продолжаю машинально брести вперед, понимая, что останавливаться нельзя. Вокруг тишина. Даже листья не шуршат под дуновением ветерка.
   Через некоторое время тишина кажется родной, успокаивающей. Даже в лесу, с детства знакомом, мне всегда мерещились невиданные монстры, а тут - нет.
   Сейчас я хотела лишь одного - оказаться одной на этом свете. Никого не видеть, не слышать. Иметь возможность рухнуть на траву и отдаться забытью. Останавливало лишь то, что все равно не уснуть. Волнение пополам с болью в спине не позволило бы этого сделать.
   Как же я устала. Устала жить, устала идти. Но я впервые свободна. Пусть даже на время, а потому тупо переставляю заплетающиеся конечности, продвигаясь вперед.
   Надеюсь, что направление я не перепутала и иду туда, куда нужно.
   В какой-то момент перестаю что-либо соображать. Кажется, что бреду уже целую вечность, хотя до рассвета, очевидно, еще далеко. Но в тюрьме я привыкла к тому, что ночь царит постоянно, а потому не удивляюсь ничему.
   И надо же было случиться так, что свалилась я в реку именно на рассвете.
  
   * * *
  
   Он сидел за угловым столиком в самой неприметной пивнушке и тупо рассматривал дно через мутную желтоватую жидкость. Он не пил. Зачем, если это не поможет?
   Надо же, его дочь все это время была рядом, а он и не знал. Он помнил, как собственноручно принес ее на растерзание вампирам, такую непокорную и так похожую на него. Если б он только знал... А она ведь поняла уже тогда.
   Да и как было не понять? Ведь у нее те же черты лица. Те же горящие глаза и упрямо сжатые губы. Но он не понял. А ведь Марина определенно ЕГО дочь. Такое ощущение, что мать не дала ей ничего от себя.
   А теперь она там, за пределами города. Там, где полно опасностей, где за каждым поворотом поджидает смерть.
   Зачем же он отпустил ее? Он и сам не знал.
   Возможно, просто вспомнил себя. Вспомнил, как сам пытался бежать. Тогда его поймали и в качестве наказания отправили в Донгон.
   О да! Он на собственной шкуре познал то, что испытала в тюрьме Марина. Только девушкам в Донгоне приходилось гораздо хуже. Даже представить страшно, что пережила его девочка там. Что с ней делали преступники.
   Гар вздрогнул, вспомнив вонючую камеру, в которой обнаружил Марину. Слишком уж она напоминала ту, в которой когда-то подыхал сам Гар.
   Тогда, много лет назад, его спас Вир. За это Гар был ему безмерно благодарен. А еще за то, что наследный принц не погнушался дружбой с человеком.
   И вот теперь Гар его предал. Но не испытывал при этом ни стыда, ни раскаяния. Ведь, как ни крути, а Марина всего лишь игрушка в руках Вира. Но, кроме того, она дочь его, Гара. А значит, чтобы она смирилась, ее нужно сломать, поставить на колени...
   Нет, пусть у нее получится сделать то, что не получилось у отца: сделать хоть один, пусть мучительный, глоток свободы. Пусть девочка поймет, как это. Стоит ли это всех лишений и страданий. Стоит ли это возможной смерти. Тогда хотя бы ей не придется всю оставшуюся жизнь гадать, а что было бы, если бы...
  
   Гар поднял взгляд на видавшие виды двери. В пивнушку входили Они. Высокие и сильные. Человек усмехнулся, когда понял, что невольно назвал их так, как называли в Лестеде.
   Вампиров, действительно, можно было называть, как угодно, но ни одно слово не способно передать сути этих существ. От них всегда исходит тайна, опасность. И все это на фоне физического совершенства высших и такого же уродства низших. Одно Гар знал точно: без людей вампирам не выжить. И эта зависимость делала их уязвимыми.
   Не покидая своего места, он ждал их. Быстро же Они его нашли. Не ожидал. Но ничего. Это уже не так важно. Важно то, что он им скажет. А Гар обещал своей девочке, что скажет вампирам правильные слова.
   Странно. Эти стражники не от Лукаса. Неужели леди Сильвия подсуетилась? И чего эта стерва привязалась к его девочке?
   - Человек, - презрительно начал один из навиров. - Ты забрал то, что тебе не принадлежало.
   - У меня был приказ Его Высочества принца Лукаса, - Гар спокойно поднял бокал и сделал первый глоток. Огненная жидкость обожгла непривычное к выпивке горло. - Девушка у него.
   Навир недоверчиво сощурился.
   - Ты поедешь с нами.
   Гар пожал плечами и медленно встал. Желтоватое пойло (он в упор не помнил, как оно называется) тут же дало в ноги. Походкой заправского пьяницы личный слуга наследного принца направился к выходу. "Ничего. Все отлично. Все идет, как надо", - успокаивал он себя, слыша за спинное бряцание оружия навиров. В отличие от них, он прекрасно знал, что последует дальше.
  
   Скачка на лошадях по ночным Фальвам неожиданно доставила огромное удовольствие. Свежий воздух, привычное мерцание домов... И необычная раскрепощенность, возможность делать то, что хочешь. Он улыбался, глядя в ночное небо. Ухмылялся, посматривая на серьезных навиров. Как приятно осознавать, что не все находится во власти вампиров.
   Приятно осознавать, что твоя дочь не жалкая дрожащая тварь, а та, которая готова бороться до конца. Бороться в меру своих маленьких сил. И он не может упасть в грязь лицом, не может посрамить ЕЕ имя.
   В уединенном доме Лукаса было шумно: гремела музыка, раздавались стоны и пьяные крики. Гар вздрогнул, еще раз порадовавшись, что не привез Марину сюда. Что бы с ней сделал жалкий извращенец? Разве смерть не предпочтительней?
   - Оставайся здесь, - один из навиров сделал знак рукой, и Гар послушно застыл на лошади, которую выпряг из повозки. Саму повозку он бросил где-то на окраине. Найдут или нет - не важно. Теперь все не важно.
   Один из вампиров растворился в темноте. Гар же остался под молчаливым присмотром остальных. Очевидно, они не собираются отпускать его к Лукасу. Гар усмехнулся. Возможно, вампиры впервые удивятся, не почуяв от человека страха.
   Через некоторое время навир вернулся и задумчиво уставился на Гара.
   - Где она? - тихо и вкрадчиво.
   Гар лишь улыбнулся и выразительно пожал плечами. Тусклый свет фонарей лишь подчеркнул нереальность происходящего. Противостояние человека и четверых вампиров.
   - Где девушка? - вампир все еще говорит мягко и вкрадчиво. Не желает пугать раньше времени?
   - Там, где ей и положено быть.
   - Где? - навир аккуратно берет человека за грудки и почти выдергивает из седла. Он так высок, что спокойно делает это, стоя на земле. Гар понимает, почему тот действует так осторожно: человека нужно оставить в живых, чтобы найти Марину, но бешенство в любой момент может затмить рассудок.
   - В безопасности.
   - Не твое дело, человек, заботиться о ее безопасности.
   "Еще как мое!"
   - Мое дело позаботиться о ней до приезда наследного принца. Она его собственность, а не леди Силены.
   - Простой слуга не должен вмешиваться в дела высших.
   - Я поступаю так, как считаю нужным...
   - Да как ты смеешь?! - Гар чувствует, что вампир выходит из себя. Усмехаясь, он дерзко глядит в глаза врага. Глаза, которые светятся. - Говори, где девчонка!
   В следующий миг навир откидывает слугу принца прочь и нависает над ним, словно башня. Что дальше? Пытки? Тюрьма?..
   Ну, уж нет!
   Выхватив меч, Гар вскакивает и первым нападает на вампира. Белоснежные волосы хлещут его по лицу при каждом повороте, зубы скалятся в извращенном удовольствии.
   - Я ее спрятал, - выдыхает он между выпадами. - И вряд ли вам суждено найти ее.
   Вампир, словно нехотя отбивается, пытаясь сдержать силу. Остальные лишь хмуро смотрят на них со стороны. Человек должен остаться живым. Но уж больно он дерзок для беззащитного существа.
   Клинки сверкают в темноте, высекая искры. Снова и снова. До тех пор, пока это не надоедает вампиру. Он отводит человеку глаза. Его образ замирает перед Гаром в тот момент, когда сам Навир оказывается сзади. Его цель - обезоружить. Не убить.
   Но Гар прекрасно знаком со всеми повадками кровопийц. Он не попадется в эту ловушку. Вместо того, чтобы кинуться на стоящего впереди вампира, немолодой слуга с силой бьет назад. В этот раз меч рассекает не только воздух, но и плоть вампира. Со сдавленным рыком тот в ответ тоже втыкает свое оружие в тело человека.
   Но в отличие от раны вампира, рана Гара смертельна.
   Тишина опускается на сад Лукаса. Как по заказу, стихает все и в доме.
   - Я сделал, как надо, - шепчут бледнеющие губы человека и улыбаются, ведь перед глазами - образ недавно обретенной дочери.
   - Навир, - раздается неуверенный голос одного из стражников. - Что теперь делать?
   Вампиры переглядываются, понимая, что им придется туго.
  
  
   Два часа спустя...
   - Ну, и наворотила ты дел, дорогая, - спокойно произнес Лукас, склоняясь над распростертым телом Гара.
   - Подумаешь, человек, - брезгливо фыркнула Синтия, разглядывая место происшествия.
   - Неет, дорогая. Ты ошибаешься. Одним махом ты умудрилась совершить сразу две ошибки: упустить личную рабыню Вира и убить его личного слугу. Ты рада? - он пристально посмотрел на скривившуюся вампирессу. - Теперь свадьбы не будет.
   Она озлобленно зашипела и принялась расхаживать взад-вперед по тропинке.
   - Будет! Я что-нибудь придумаю. Вир должен стать моим. Особенно теперь, когда..., - спохватившись, она испуганно прикусила белоснежными зубками губу.
   - А что теперь, дорогая? - вампир подозрительно щурился, вглядываясь в лицо той, что не раз делила с ним ложе. - Что еще ты сделала?
   - Ни-че-го.
   Но Лукас уже почуял добычу. Его жертва лишь раз ошиблась и теперь не сумеет ускользнуть. Подойдя к невесте брата, он ласково погладил ее плечи и вдруг сжал изо всех сил. Раздался противный хруст - Синтия взвизгнула.
   - Точно ничего?
   - Я... Да. Я приказала убить короля, - из прекрасных глаз катились слезы боли. Вампирша стонала, пытаясь вырваться из смертельных объятий.
   - Что ты сделала? - Лукас встряхнул ее и озлобленно зарычал, глядя в такое невинное личико.
   - Я думала, ты будешь доволен? - захныкала она, сползая на землю, едва плечи избавились от болезненного плена.
   - Дура! - вампир полыхнул в ее сторону жутким взглядом, словно припечатывая к земле. - Я бы никогда не пошел на убийство! Поединок - вот то, что мне нужно. Поединок с Виром, но никак не с отцом.
   - Но ведь все сложится весьма удачно. Если Вира убить, ты станешь королем. Чем ты не доволен, - Синтия заискивающе глядела на любовника, все еще опасаясь подниматься на ноги.
   - Не смей! - Лукас вновь подскочил к ней. Красивое лицо исказилось от омерзения к вероломным методам этой гадины. - Не смей строить заговоры за моей спиной! А то пожалеешь!
   - Прости! Прости, - заскулила вампиресса, розовым кулем ползая перед ногами разгневанного принца. - Я сделаю, как ты захочешь. Только помоги мне.
   Взъерошив длинные волосы, Лукас вновь уставился на тело Гара. Вир всегда ценил его. Ценил больше, чем кого бы то ни было. И дело было не только в преданности слуги. Они были друзьями. Многим эта дружба казалась странной. Странно было уже то, что Гара освободили из тюрьмы, повинуясь капризу мальчишки. Лукас всегда считал, что человек слишком плохо влиял на будущего короля, делая его слишком жалостливым... и жалким. Синеглазый презрительно фыркнул, вспомнив еще об одной привязанности брата. Столько времени нянчиться с рабыней. Уму непостижимо!
   И теперь, когда Вир стал королем... Больно было это признавать, но что делать? Теперь он взбесится еще больше и направит гнев на тех, кого посчитает виновным.
   - Могу себе представить, кого ты обвинишь во всех грехах, братец, - едва слышно пробормотал вампир. Синтия услышала эту фразу и поняла ее по-своему, в ужасе расширив глаза.
   - Есть один выход, - вдруг решил Лукас. - Да, только один выход и есть.
   Он резко обернулся к скукожившейся любовнице.
   - Кто еще знал о том, что Марина в тюрьме?
   - Кто? А, рабыня... Только мои стражники и служанка из дворца. Она еду ей носила.
   Лукас задумчиво потер переносицу, затем лукаво улыбнулся.
   - Интересно, как ты воспримешь предательство, которого не ожидал.
   - Она должна исчезнуть.
   - Кто? - в очередной раз не поняла вампиресса.
   - Служанка. Ты позаботишься об этом, - принц говорил спокойно, будто и не произошло ничего этой ночью. Будто не его отца убили.
   - А я найду еще свидетелей.
   - Зачем? - она не на шутку испугалась. От этого вампира можно было ожидать, чего угодно.
   - А ты догадайся. И еще. Марину искать не надо. Будет лучше, если она тоже исчезнет.
   С этими словами он растворился в ночи, так и оставив лежать неподвижное тело человека. Зачем что-то менять, если можно повернуть ситуацию в свою пользу?
   Синтия медленно встала и направилась к экипажу. Хорошо, она позаботится о той служанке и сделает все, что скажет ей Лукас. В надежде на то, что Вир ничего не заподозрит. Уже сидя на мягком сидении, она просчитывала в уме возможные варианты развития событий.
   Убить Вира? В этом случае Синтия полностью обезопасит себя. Но она не готова к этому. Вир ей нравился гораздо больше, чем Лукас. Если бы... Вампиресса грустно вздохнула. Если бы он ответил ей взаимностью.
   Пока у нее есть хотя бы один мизерный шанс стать женой Вира Старбока, она его использует..., не забывая при этом подстраховаться.
  
  
   Вир
  
   - Кто это сделал? - в очередной раз спрашивал я сквозь стиснутые зубы.
   - Мой король! - навир преклонил колени и преданно заглянул в мои глаза. - Все видели, что ваш слуга схватил сбежавшую рабыню...
   - Хватит! - тьма вновь заволокла глаза, как было не раз за этот день. Я устало прикрыл веки и произнес как можно спокойней. - Я не верю в эту чушь. Рина не могла этого сделать.
   Как нарочно, перед внутренним взором снова встало ее лицо, решительное и угрюмое. Глаза прожигают черной ненавистью, губы сжаты в тонкую линию. Могла ли она убить человека ради свободы?
   - Ваше Величество! - раздавшийся возглас вырвал меня из задумчивости. - Взгляните!
   Лучше бы я не смотрел. Не нужно было подходить и брать в руки эту вещь, чтобы понять, что это. Браслет сверкал и переливался в лучах солнца, а вот зеленый камень словно потускнел. Будто из него забрали жизнь... Как и из моего сердца.
   Я едва сумел подавить стон, хотя хотелось кричать в голос, как там, в лесу, над телом убитого отца.
   Тогда умерла часть меня. Тогда я понял, что неверно судил об отце. Со смертью Гара будто вырвали еще один, очень значимый кусок сердца. Теперь оно кровоточило и болело, не давая связно мыслить.
   Но Марина... Неужели в ней я тоже ошибался? Я был уверен, что она не может ударить исподтишка, из-за спины.
   Я все еще сопротивлялся последнему удару судьбы. "Она не могла сделать этого, - нашептывало подсознание, питавшее слабость к дерзкой девушке. - Ее могли похитить, а браслет подбросить".
   В этот момент послышался стук копыт - на место преступления доставили еще одного свидетеля.
   Как сквозь туман я слушал доклад навира. Он подтвердил, что Марина сбежала. Что Гар выследил ее и пытался доставить в дом принца Лукаса. Почему сюда? Слуга посчитал, что здесь девушка будет в большей безопасности, чем рядом с ревнивой леди Синтией. В последний раз горожане видели его, ведущего рабыню в сторону дома Лукаса.
   С каждым словом сердце все сильнее билось в агонии. Оно умирало. Нет правды. Нет веры. Лишь пустота.
   Марина убила Гара ударом в спину. Где она взяла оружие, не известно. Тем более, что Рина забрала его с собой. Верный друг никак не ожидал такого от хрупкой девушки. Но я-то знал, насколько она может быть изобретательной.
   Не знал только насколько жестокой она может быть.
   Зачем он отправился за ней в одиночку? Зачем доверился ей? Череда нелепостей. А ведь я просил позаботиться друга о своей рабыне. Чувствовал какое-то волнение, связанное с Риной...
   Сейчас не чувствую ничего...
   Похоже, одним ударом она убила двоих.
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"