Я потянулась, расслабленно качаясь на волнах наслаждения. Приятную истому не портила даже боль во всем теле, которая казалась сладкой. И, положа руку на сердце, я не променяла бы ее ни на что другое. Пользуясь своей способностью, Валентин предугадывал каждое мое желание, раз за разом доводя до экстаза, пока мне не стало казаться, что я растекусь лужицей и больше не смогу слиться воедино.
Отныне имя мое наслаждение, фамилия - экстаз!
Я бы так и провалялась в кровати, смакуя воспоминания о прошедшей ночи, если бы на меня не налетел смерч из заботы и внимания.
Началось с того, что меня сгребли вместе с одеялом и понесли вниз. Я только смущенно таращилась на озаренное искренней улыбкой лицо оборотня.
Дальше - хуже. Пока, кутаясь в одеяло на диване, я пыталась запихнуть в себя хотя бы часть выложенных на тарелку гренок, из кухни, как будто сами собой, переместились салаты, яичница, кофе. Не зная, как вести себя в подобной ситуации (все-таки обо мне с раннего детства никто не заботился), я старалась попробовать все блюда, боясь обидеть счастливого Барского. Занятая этим непосильным делом, я не заметила, как он куда-то исчез. Опомнилась только когда входная дверь распахнулась, и на пороге появился сияющий Валентин с охапкой роз.
Ого! Я застыла, не донеся до рта вилку и боясь подавиться.
Медленно положив вилку на стол, я потерла глаза и пощипала себя за руку. Нет. Все-таки не снится. Хотя... еще остается вариант "я сошла с ума". Странно, но сегодня я впервые увидела искреннюю улыбку Барского, до того ограничивавшегося сардонической ухмылкой. Может, у него так давно не было секса, что он одурел от радости? И за что мне такое... такое... даже не знаю что?
Протягивая розы, он опустился на одно колено, глядя искренне и проникновенно.
- Лара, - начал он самым сексуальным голосом на свете. О нет! Он что собрался руку и сердце просить? Или, не дай Бог, благодарить за проведенную вместе ночь? Только не это! Я подскочила с дивана.
- Может, мне переодеться? - вернее, одеться.
- Не надо, - как всегда, почувствовав мое настроение, он отложил в сторону розы и обхватил меня руками, - я не хочу, чтобы ты сегодня одевалась, - шептал этот искуситель между поцелуями, - и завтра, и послезавтра, и послепосле...
Мы опять переместились в спальню, теперь в его. После целого дня, проведенного там, я стала всерьез сомневаться в своей способности ходить...
Да, такого пробуждения после ночи любви я не ожидала. И, возможно, это оправдывает мое последующее поведение.
Утро началось со стука распахнувшейся двери и обеспокоенных воплей Ирины.
- Валентин, с тобой что-то стряслось? До тебя никто дозвониться не мо...
Она застыла со ртом, округленным в форме буквы "о" и ужасом в глазах, глядя на наши сплетенные тела, едва прикрытые одеялом и на красноглазое и лохматее нечто в виде меня, выглядывающее из-под подмышки Валентина. Держу пари, ее чудом не сбил с ног тяжелый запах нашей любви.
- Что здесь происходит? - растерянно лепетала она вместо того, чтобы извиниться и выйти из комнаты, - Что ты наделал Валентин? А ты, - она обвиняющее указала пальцем туда, где, по всей видимости, должна была находиться моя развратная тушка, - Я тебе верила! - уже вопила она, - Ты же не хотела его! Так какого черта?! - тут она недобро прищурилась, - А знаешь ли ты, что он без твоего ведома поставил на тебе свой знак? Больше недели назад?
- Ирина! - гаркнул взбешенный Барский.
- А все остальные делают вид, что ничего не замечают.
- Пошла вон! - взметнулся он и даже бросил подушку вслед улепетывающей Ирине.
- Эй! Она что свихнулась на почве ревности? Какой еще знак?
Я вскочила и прошлепала к зеркалу. Повертелась перед ним и так и эдак и, в конце концов, повернулась к помалкивающему Валентину.
- Я ничего не вижу... - но запнулась, глядя на его несчастное и виноватое лицо, - И что сие значит?
- Ты... только не нервничай, - поднял он руки в успокаивающем жесте, - Отнесись к этому легче. Просто той ночью... ну, которую ты не помнишь. В общем, я был пьян и не сдержался - поставил на тебе свой знак, видный только оборотням. С тех пор они знаю, что ты моя.
- Что значит твоя? - я озадаченно хлопала глазами.
- Ну, мы вроде как... женаты.
- Как? - у меня даже волосы встали дыбом от такой новости, - а как же мое согласие?
- Прости, - он опустил глаза с видом нашкодившего ребенка. Только вот он не ребенок, а я не игрушка! - У тебя ведь есть право отказаться. Только вот я теперь связан с тобой. И никого другого мне не надо.
- Так нельзя, ты понимаешь? - я металась перед ним голышом, не обращая на данный факт внимания, - Как можно связать себя с человеком, не спросив его согласия? Возможно, так было принято в том веке, когда ты родился, но сейчас другое время. Современные люди не заключают брак без согласия партнера!
Я спохватилась и побежала к себе в комнату, Валентин бросился следом, в чем мать родила.
- Лара, стой! Давай поговорим, - я успешно игнорировала умоляющие нотки в его голосе, натягивая на себя теплую одежду.
- О чем говорить? - холодно произнесла я, впрочем, плохо понимая, что говорю, - Мне и так все ясно.
Не совсем соображая, что делаю, я натянула сапоги.
- Ты эгоист! - припечатала я, ткнув в его сторону пальцем, - мало того, что переспал со мной, не спросив согласия, так еще и метку какую-то поставил! Заклеймил, как... кобылу!
- Лара, - взмолился он, протягивая ко мне руки, - не уходи! Я не смогу без тебя!
- Я не ухожу, - буркнула я, вспомнив, что оборотни погибают без своей половинки, - То есть, не на совсем. Мне надо подумать, - я судорожно пихала руки в рукава куртки, - Не ходи за мной!
И пулей выскочила из комнаты, а затем и из дома, слыша, как вдогонку Валентин выкрикивает мое имя.
Я бежала сломя голову, повинуясь звериному инстинкту, завладевшему мной, едва я оказалась на улице.
Меня тянуло к себе нечто древнее и страшное, требующее воссоединения с силой, затаившейся во мне. Этот призыв указывал только направление, но не дорогу. Поэтому я ломанулась по сугробам в лесополосу. Задыхаясь, я упрямо пробиралась все дольше, набирая полные сапоги снега. Вокруг царило безмолвие, и только у меня в ушах не прекращался гул от взбесившейся крови. Воспользовавшись моим сметенным состоянием, враг, затаившийся во мне, пробил брешь в обороне. Я не чувствовала ни страха, на одиночества. Даже злости не было, пока никто не стоял на пути.
Вдруг сзади послышался шорох. Я хотела обернуться, но голову, словно током прошибла острая боль. В глазах зарябило, и, запрокинув голову, я упала лицом в снег.
- Красота! Какая же красота! - бормотал дребезжащий голос в пустоте. Вокруг меня кружились фонарики и, если бы не онемение и адская головная боль, я согласилась бы с бестелесным голосом.
Постепенно до меня начало доходить, что фонарики - это свет, пляшущий на моих сомкнутых веках, а сама я лежу на чем-то твердом и шершавом. Голова и вовсе покоилась на каких-то шипах. А еще было жутко холодно.
Глаза с трудом приоткрылись. На фоне хмурого неба прорисовывался мужской силуэт в пальто, полы которого развевались на ветру. Присмотревшись, я поняла, что лежу на краю какого-то обрыва. Вдалеке виднелась речка и темный лес. А еще я поняла, что при всем желании не смогу двинуться. Все мои члены сковала слабость.
Слегка повернув голову, я застонала от боли, но успела определить, что лежу на поваленном дереве, а в затылок упирается какой-то сук.
- А вот и ты, наконец, очнулась! - пропел мужчина радостным голосом и повернулся ко мне.
Я сдавленно охнула: на меня смотрел князь серебряных, а по совместительству - отец Валентина и, возможно, мой... свекор? Он что тоже против нашей свадьбы?
- Вот решил дождаться твоего пробуждения, - доброжелательно произнес вампир, - не люблю пить из бессознательного сосуда - кровь как-то вяло течет.
Вампир демонстративно потянулся и шагнул ко мне. Я попыталась отползти и произнести что-нибудь протестующее, но смогла лишь невразумительно промычать. Хорошо же меня приложил... родственничек.
- Прости, - развел руками князь, - лично против тебя я ничего не имею, - он опустился на колени и провел рукой по моим спутанным волосам, глаза переливались серебром и неподдельным сочувствием, - просто понимаешь, от тебя зависит моя судьба. Я князь по старшинству, но отнюдь не по силе. На мое место претендует много более молодых, но сильных вампиров. Я должен получить силу медальона. Я не могу упустить такой шанс! - его глаза жестко сверкнули, рука сжала в кулаке прядь моих волос и с силой запрокинула голову.
Мне оставалось только молча смотреть, как приближается его властное лицо, и вытягиваются острые клыки. Как в тумане, я вспомнила уютный дом и замечательного мужчину, от которого сбежала. Дура! Какая же дура! Эгоистка! Не оценила того, что Валентин сделал мне такой подарок: верность и любовь на всю жизнь. Он доверился мне и теперь расплатится за это. Ведь погибну не только я, но и он... Самое прекрасное, что было в моей непутевой жизни. Как могла я, еще недавно страдавшая от неразделенной любви не оценить то, что дал мне он?
Сердце сжалось от страха, когда клыки вонзились в мою шею. Как же больно! Не верьте тому, кто скажет, что от укуса вампира испытываешь удовольствие. Это ОЧЕНЬ БОЛЬНО! Кровь пузырилась и клокотала, вытекая из раны в рот вампира. Я даже слышала жадные глотки. По щекам полились слезы. Но плакала я не от боли. Я оплакивала потерянную любовь, оплакивала неминуемые страдания дорогого мне человека.
Сквозь пелену, затягивающую зрение, я еще успела увидеть, как вампир оторвался от меня или его оторвали...