Медленно и степенно, как и все равнинные реки, Днепр нес свои воды на юг. Вытекая из Оковского бора, где брали начало многие великие реки земли кривичей, он сразу оказывался на территории смолян. Уже потом, протекая через грады и веси дреговичей и полян, полноводный и мощный впадал он в Понтийское море. В верховьях реки, с незапамятных времен стоял Смоленск. Ну, не совсем уж с незапамятных, дед Андоима помнил, как начинался строиться он и часто рассказывал об этом внуку. Здесь вот то было, а здесь это. А тут совсем ничего не было, только холм поросший лесом. Андоим все старательно запоминал, а когда вырос, то начал записывать дедовы рассказы.
Многие, конечно, считали занятие это никчемным, пользы никакой не приносящим. Но Бойдан, велел не обижать Андоима, даже еду ему готовить приказал. А также выделил двух братьев-ремесленников, чтобы дощечки для него готовили.
Ворчали братья - много времени на это уходило. Андоим-то требовал, чтобы прочное дерево брали и маслом из льняного семени на совесть пропитывали. А кому хочется такой напраслиной заниматься? Только с Бойданом не поспоришь.
Сам же Андоим вот какую штуку придумал. Раньше-то на чем писали? На бересте. Или на восковых дощечках. А он отлил все буковки. Ну, как украшения отливают. И как начинал записывать очередной рассказ деда, то первым делом на жаровню их выкладывал. Разогревал так, чтобы дерево жечь могли - и пошла работа. Наденет фартук, клещами ухватит буковку и к деревяшке прикладывает. Со стороны посмотреть - вылитый кузнец.
А уже потом, каждую дощечку клеем из смолы заливал, для надежи большей.
Бойдан пришел, поглядел на работу.
- Споро делаешь, Андоим! Продолжай.
Только недолго продолжались дела. Поехал Бойдан смотреть, как валят деревья для нового частокола, что вокруг града стоит, да и придавило его вместе с конем дубом могучим. Обидно так. Воин - таких еще поискать, а тут...
Братья, те, конечно, сразу помогать Андоиму перестали, да самому ему не до дощечек стало. Надо на еду зарабатывать - кормить-то перестали, не давал такого приказа новый князь. Бойдан-то мирятичем был, а этот - вержавлянин. А зима пришла - простудился Андоим, да и помер. Схоронили его в гнездовском кургане, маленьком таком, неприметном. А куда дощечки его подевались, никто и не помнил. И буковок не нашли. Может в кургане зарыли, может в граде где спрятал свои записи Андоим. Искать никто не стал, никчемна его забава. Одно дело донесение послать или надпись на оружие сделать. А писать, как лес на холме рубили - то же самое, что вчерашний день искать. А кому он нужен? Назад не вернуть, новые заботы с утра ждут.
Недолго, правда, вержавляне прокняжили. Пять лет прошло, и снова власть на скопище смоляне передали мирятичу. Народовластие оно и есть народовластие. Кривичи по-другому жить не умеют, да и не хотят.
Витослав, как начал править, так и вспомнил про Андоима, велел дело его возобновить. Только легко сказать. Весь град обыскали - нигде ничего не нашли: ни дощечек, ни буковок. Хотели даже курган вскрыть, да только виданное ли это дело - могилы разрывать?
-Помнишь, о чем поспорили? - спросил Сергей, когда они с Виктором зашли в его квартиру.
-Конечно. Ты пытаешься оспорить факт, известный любому первокурснику. И ты обещал мне привести бесспорное доказательство. Как? В интернет полезем?
-Ну что ты. Всем известно, что интернет - это помойка. Опираться на факты из интернета, это, то же самое, что строить дом на песке.
- Ну, пожалуй, с этим я соглашусь. Так как же тогда ты собираешься доказывать?
-А мы простопосмотрим. Ты садись.
Сергей махнул рукой в сторону большого стола, около которого стояли два кресла. Огромный монитор и непонятный черный куб, занимали значительную часть столешницы. Куб и компьютер соединялись несколькими проводами.
-Кино, что ли? - спросил Виктор, усаживаясь.
-Нет, воочию. Я потом тебе объясню, как это происходит. А сейчас давай смотреть.
Сергей несколько раз щелкнул клавишами, и экран засветился.
Ратибор тихо просачивался через хорошо знакомый лес. Свежие сломанные ветки торчали из небольших кармашков одежды, делая его почти незаметным на фоне молодых берез. При этом не мешали достать из-за спины лук или выдернуть с пояса нож. Меч вещь громоздкая - когда хочешь подкрасться без лишнего шума, лучше его не брать. Да и зачем смоленскому кривичу меч? Когда ты один, то лучше надежного лука, да быстрых ног ничего не придумаешь.
Норманны стояли лагерем немного в стороне от волока. А может и не норманны. По крайней мере, не купцы, это точно. Купцы, понятно, тоже при оружии - мало ли всякого сброда по лесам шатается. Но эти... от них так и пахло дракой. Высокие, крепкие как на подбор. Торговаться не будут, сами все заберут, что нужно. Не зря Витослав послал его разобраться, что за гости мимо града плыть собираются. Ох, и не к добру они здесь.
Ратибор, неспешно, стараясь не шуметь, начал обходить лагерь, внимательно присматриваясь к его обитателям. Солнце еще высоко, а норманны уже лагерем стоят. Ясно, что прелагатаи вперед пошли, не наткнуться бы на них по-глупости.
Воины, сразу видно, что хорошо вооружены и обучены неплохо. Посты вокруг толково расставили. Внимание Ратибора привлек высокий богато одетый норманн. Подошедший словен говорил с явным почтением:
- Аскольд! Коль до заката прелагатаи не вернутся, будем здесь ночевать?
Ответа Ратибор не расслышал, Аскольд стоял к нему спиной. Тогда кривич осторожно достал "ухо" и ловко приладил его к голове с помощью веревочек. Широкий раструб смотрел прямо на пришельцев. Слышно стало намного лучше.
- Как прикажешь, князь, - словен поклонился.
В это время на дальней поляне послышался шум. "Идут", - раздался чей-то громкий голос. Князь Аскольд, однако, даже не шевельнулся. Верно, не княжеское это дело к соглядатаям бегать. Сами придут.
И действительно, вскоре появились трое взмыленных воинов. Один, видно старший, сразу начал:
- Здесь, здесь, княже, град Смоленск стоит. С утра, ежели ладьи потянем, то к вечеру их на воду опустим.
- А град как? Смоленск-то?
- Велик. Велик, княже, град. Велик и мног людьми.
- Ладно, ступайте.
Воины поклонились и быстро скрылись за кустами. Словен вновь обернулся к Аскольду.
- Ты скажи, князь, к чему мне воинов готовить. Будем Смоленск брать? Или поплывем вниз подобру-поздорову?
- Думать буду, Здравень! С Диром стану совет держать.
Аскольд начал вышагивать между деревьев. "Думать, значит, будешь, - про себя проговорил Ратибор. - Тогда тебе помочь надо!" - добавил, бесшумно доставая из-за спины лук и стрелу.
Аскольд сделал очередной шаг, когда услышал щелчок тетивы, и перед глазами, не дальше локтя вытянутой вперед руки, мелькнула стрела и вошла в ствол березы. Князь отпрыгнул за дерево, прижался щекой к коре, замер. Здравень оставался невозмутимым, спокойно смотрел в то место, откуда прилетела стрела. Но ни малейшего шороха не доносилось до его ушей.
-Выходи, князь, - после паузы произнес Словен. - Нет уже никого.
- Надо же! Чуть не убили, - проговорил Аскольд, вылезая из-за дерева.
- Хотели бы убить - убили бы. Это земля кривичей, а они понапрасну промахиваться не станут. Так что думай, князь, думай.
- Хорошо, Ратибор! Ступай, отдохни. С утра приходи. Я сейчас наказ дам дружину собрать, - Витослав сосредоточен и задумчив. - А то, что норманна напугал, это хорошо. Пуганый норманн, он в лесу и куста боится.
Во дворе дома Ратибора ждал Тихомир.
- Здорово скудельник, - поприветствовал ремесленника хозяин. - В гости пожаловал, а ли случилось чего?
- Случилось. Жалиться я к тебе пришел.
- Ко мне? Так жалиться к Витославу ходить надо. На то он и князь, чтоб за порядок отвечать.
Не любил Ратибор Тихомира. Не любил. Жаден ремесленник. И, вообще, не нашего он рода, неродной, не кривич.
- Я думаю, мы с тобой сами можем жалобу мою разрешить. Ты же у нас благородный воин.
- Все кривичи благородны.
Не сдержался. Зря ты это, Ратибор! Вроде ничего плохого сказать не хотел, а намекнул, что Тихомир у нас из балтов. Правда, давно в Смоленске живет, но все ж неродной. Но ремесленник и бровью не повел.
- Вот какое дело. Слепил я новую корчагу, поставил на лавочке, чтобы обсохла глина. Отлучился ненадолго, а когда вернулся, гляжу слово на ней накарябано.
- Какое слово?
- Да в том-то и дело, что плохое слово, стыдное.
- Вот как? Ну чего ты от меня хочешь?
- Думаю я, что накарябал это твой Вторак, - проговорил гончар.
- Мой? Ох, а не напраслину ли ты возводишь, Тихомир? - Ратибор почувствовал, что начинает закипать. А ремесленник, на удивление, оставался спокойным.
- А ты сам у него спроси, - гончар чуть изогнул губы. - Он же тоже кривич - отцу врать не станет.
Ратибор вдруг успокоился. Правильные слова Тихомир сказал, не поспоришь.
- Ладно, пойдем, посмотрим, - произнес он, направляясь к дому ремесленника.
Корчага так и стояла на лавке. На боку было резом нацарапано: "гороУХЩА". По мягкому еще чертили. Первые четыре буквы четко написаны, ровненько. А вот остальные... И большие, и кривые - будто разными руками писались.
Ратибор осторожно взял кувшин, повертел, поставил на место.
- Вот, значит, как, - наконец произнес он. - Сделаем так. Ты отжигай эту корчагу. Если мой сын накарябал, то я у тебя ее куплю, две цены заплачу. Но если не он, то будешь сам продавать. Посмотрим, кто у тебя с такой надписью купит, - усмехнулся Ратибор.
- Лады, - ответил Тихомир. - Только я верно знаю - он это. Распоясались сыны твои. Да и не только твои. Вся пацанва нынче такая. Не хватает родителям строгости. Того гляди начнут стены домов разрисовывать словами пасакскими, да картинками стыдобными.
- Ну, ты скажешь, - до этого вряд ли дойдет. Это ж кем надо быть, чтобы на стенах гадить.
Но Тихомир уже поднялся на крыльцо, открыл дверь, а потому ничего и не ответил.
- Коль ты пишешь слова такие, так хоть делай это правильно! - досада Ратибора лилась через край.
Сын стоял, опустив голову. Отец спросил - он ответил. Честно. Ну, почти честно. Не себя же он выгораживал. Млад совсем еще несмышленыш, хоть и умен не по годам. Грамоту хорошо знает, а ошибку именно он сделал. Но не кричать же - это не я неправильно написал, это Млад. Не может настоящий кривич брата выдать. Даже отцу.
А Ратибор все не мог успокоиться. Стыдно за сына перед Тихомиром.
- У тебя скоро срок подходит, второе имя будут тебе давать, а ты даже гадость всякую толком написать не можешь. В хороших словах ошибки делать станешь!
- Не стану, - буркнул мальчишка.
- Ты хочешь, чтобы тебя Бояном назвали?
- Да.
- А что это значит?
- Мужественный воин холодной крови.
- А если одну ошибочку сделать, то получится, что имя твое Буян. Хочешь?
- Буян яростный безрассудный воин. Не хочу. Я как ты буду.
- Как я?! - почти взревел Ратибор. - Думаешь, я, когда малым был, такое же писал!
Вторак опустил голову еще ниже.
"Что же это со мной твориться? - вдруг подумал Ратибор. - Меня самого впору скоро Буяном называть".
Вдруг вспомнилось, как ему самому второе имя давали. Его ведь хотели Лебедяном назвать. Ладный, стройный. Но он заупрямился, и тогда князь решил проучить его. Отправил в лес и сказал, что если он две ночи там продержится, то получит желанное имя. К утру, правда, одумался. Зачем мальчишку на погибель послал? И отправил три десятка дружинников искать его. Целый день искали, дотемна, но не нашли. А на следующую ночь, уже под утро, прокрался мальчишка в лагерь дружинников, залил костер и сбежал в город.
Сильно осерчал тогда Бойдан. Хотел всю дружину разогнать, да новую набрать. А мальчишке сказал:
- Убедил ты, и меня, и старейшин рода. Носи с гордостью свое имя Ратибор. Ты настоящий лесной воин.
Воспоминание помогло, злость отступила.
- Поутру, возьмешь ногату, - уже совсем спокойно произнес отец, - пойдешь к Тихомиру. Отдашь ему монету и заберешь корчагу. Попросишь прощения и скажешь, что не будешь так делать никогда. Корчагу сюда принесешь. И не вздумай разбить по дороге.
--
Как скажешь, отец.
Корчагу Ратибор поставил на полку, так чтобы надпись можно было увидеть едва гость входил в избу.
- До зимы будет здесь стоять.
- Может не стоит, Ратиборушка...
Леля смотрела на мужа с надеждой - глядишь, сменит гнев на милость.
- Будет стоять, - упрямо повторил Ратибор. - И нам с тобой память будет, - вот каких сынов вырастили.
Взгляд Лели, однако, не выражал ничего похожего на недовольство сыновьями. Да и как на них сердится. Млад почти каждый день посуду моет за всей семьей. А Вторак, так совсем уже мужчина. Какую лавку в доме сделал, любо-дорого посмотреть. По весне сам князь брал его частокол править, что вокруг града стоит. А это дело, сами понимаете... Хотя, конечно, негоже слова такие писать. Только с кого спросить? Не сами же они слова эти выдумали. То дружинники, то ремесленники где брякнут, а то сам князь выбранится. Вот кому в каждый дом такие кувшины ставить надо.
Лодка, направляемая справными гребцами, уверенно пересекла Днепр и причалила к левому берегу. Шестеро высоких, как на подбор, воинов выскочили из суденышка, седьмой степенно сошел на берег, оперевшись на плечо ближайшего из спутников.
Вся семерка неспешно пошла по дорожке, ведущей к воротам. Витослав наклонил голову к стоящему рядом Ратибору:
- Этот что ли князь Аскольд, - спросил он, кивая в сторону идущего впереди богатыря.
- Нет, Здравень, - ответил Ратибор, разглядывая уже знакомого ему словена. - Но тоже не последним будет. Это он спрашивал у Аскольда готовить ли воинов на град идти.
- Понятно. Соглядатаем пришел. В град пускать не будем.
Словен остановился в нескольких шагах от ворот. Дружинники внимательно разглядывали его сверху из-за частокола.
- Мы пришли с миром, - громко прокричал Здравень. - Князья наши Аскольд и Дир, шлют низкий поклон стольному граду земли кривичей - Смоленску.
Словен поклонился низко, как положено, и даже землю поцеловал.
- И князьям вашим наш поклон, раз вы с миром прибыли, - ответил Витослав. Голову, однако, наклонил лишь слегка. - Куда путь держите? Откуда сами будете?
- Идем мы из Новеграда, что Рюрик поставить на Волхове велел. Да и сам он уже там живет...
- Я все знаю, гость, на другом берегу Волхова поставил. Выше по течению. Из Ладоги много народу туда ушло, да не все задержались. Многие, как и твои люди, здесь проходили.
- В знаниях твоих, князь смоленский, никто не сомневается. Ты все ведаешь, - ответил с почтением словен, и после паузы сменил тему разговора. - Еще одно дело мне Аскольд поручил.
В руках у гостя неожиданно появилась стрела. Ратибор сразу понял, что это та самая, которой он Аскольда пугал.
- Нашел он вчера в лесу стрелу. Славная вещь, я таких не видел. Мастер делал, видать из ваших. Купить бы хотели. Продадите?
Витослав покосился на Ратибора, едва заметная усмешка скользнула по его губам.
- Отчего же не продать, коли серебро имеете. Сколь вам нужно?
Новеградцы расположились на поляне на другом берегу Днепра. Выкатили ладьи, быстро и споро просмолили их. Купили хлеба свежего, медовухи, да стрел на сотню тулов. Смолянам не жалко - научиться такими стрелять, дня не хватит. Расплатились серебром, щедро. Поутру спустили судна на воду, попрощались с хозяевами, да отплыли вниз по реке.
Отряд дружинников вышел проводить гостей по берегу - ну так, на всякий случай. Но те быстро вышли на стремнину, да и скрылись за поворотом.
- Ну, слава Перуну, унесла их нелегкая, - проговорил, подъезжая к Ратибору Браниполк. - Больно уж воинство новеградское грозно выглядит. Боюсь, не поздоровится Киеву, когда Аскольд туда доплывет. Городишко-то совсем малый.
- Это да! - ответил Ратибор. - Они даже на нас напасть хотели.
- Знаю. Витослав рассказывал, как ты его уму-разуму учил. Он все правильно понял. Сразу видно - князь.
- Да не князь он. Не княжего роду. Боярин, что с Рюриком пришел на наряд.
- А ты откуда знаешь? Я сам слышал, как его люди князем звали, - удивился Браниполк.
- Витослав сказал. А что князем звали, так и я слышал, еще в лесу. Но у русов теперь варяжские порядки. Князем может стать только воин из княжего роду. По наследству.
- Да, не уважают норманны власть народа, нет в них духа кривичей.
- Ох, не знаю, не знаю. По ту сторону Оковского бора кривичей живет видимо-невидимо. А порядки у них теперь, как у всех русов,
- Да, это да. Если дальше так пойдет, то мы тоже русами станем. Вон сколько у нас балтов живет, и норманны тоже есть.
Едва Ратибор зашел в дом, как сразу же увидел корчагу. Она стояла на том же месте, но повернута так, надпись нельзя было увидеть.
- Кто трогал? - спросил он, кивая в сторону полки.
- Я, - отозвался Млад. - Ты же не говорил, что нельзя трогать. Я посмотрел и на место поставил.
"А что надпись теперь не видно, мне и невдомек, - продолжил мысленно за сына воин. И вдруг в голову пришла совсем другая мысль. - Так вот кто вторую половину слова накарябал, как лягушка лапой. Рука не тверда, да и не на бересте буковки выводил - вот и получилось криво".
- А где у нас Вторак? - спросил Ратибор. Спокойно так, хотя внутри все клокотало.
- Древко для стрел точит, - ответила Леля. - Садись за стол, у меня все готово.
- Позови, его, - попросил отец младшего.
Млад вышел. Ратибор сел, начал есть. "А что случилось-то? - размышлял он. - Не стал старший младшего выдавать. Пусть даже отцу. И что плохого? Глупости в голове, конечно, хватает, но это по малолетству. Вырастит еще. И славный кривич из него получится".
Мальчишки вошли.
- Ну-ка, покажи мне свою работу, Вторак! - попросил Ратибор.
Сын протянул оструганное древко. Неплохо, в общем. Даже лучник - мастер изготовления луков - может взять как заготовку.
- Славно! - похвалил отец.
С шумом открылась дверь, в избу заглянул дружинник.
- Витослав вернулся, - сказал он, - к себе зовет.
- Иду, - вставая из-за стола, отозвался Ратибор.
У Витослава в хоромах собрались четыре человека: хозяин, Браниполк, Ратибор и Стоум, советчик князя по тайным делам.
- Хочу я вам, люди мои верные, сказ сказать, про гостей наших сегодняшних. Занятный сказ. Долго слушать придется, но потерпите.
Князь глотнул медовухи из кружки и поставил ее в середину стола. На то она и кружка, чтоб по кругу ходить. Браниполк тоже приложился, и подвинул емкость к Ратибору.
- Захватил Рюрик Городище, что в устье Волхова на берегу Ильмени, - начал Витослав.
Вот он всегда так. Если станет чего рассказывать, то хорошо, что не от Сварога начинает. Ратибор протянул руку к кружке - надо же куда-то время потратить, пока князь известные вещи перескажет.
- Объявил себя князем. Народ не сильно роптал. Новый князь усобицу прекратил - все племена, что на севере за Оковским бором объединил, и велел их русами называть. Тем более, все племена там давно перемешались. Но прошло время и стали русы, особенно те, что из словен вышли, не сильно любить власть варяжскую.
Пока ничего интересного князь не сказал, и Ратибор вновь потянулся к кружке. Но тут-то и чуть не поперхнулся.
- И восстали словене против варягов иноземных. А заводилой у них стал Вадим Храбрый.
- Когда? - Ратибор еще не пришел в себя от изумления. Уж очень споро к делу перешел Витослав. Обычно он переливать из пустого может до вечера.
- Намедни. Но Рюрик оказался сильнее. Войско его разбил, а самого Вадима казнил.
- Вот оно как, - проговорил Браниполк. - А эти то что! Гости нонешние?
- Эти? - переспросил Витослав. - Тут такая история. Как узнал Аскольд, что Вадим поднял народ против варягов, то сразу со всем войском поспешил к Новеграду. Да не успел помочь Вадиму.
- И что? - удивленно спросил Браниполк. - С такими воинами не напал на Рюрика?
- Он и на нас напасть не решился, - ответил Ратибор. - А у Рюрика дружина не хуже нашей будет. Вот и подался с земли русов.
- Земля у него загорелась под ногами, - разлепил губы, молчавший до этого Стоум. - Ищет его Рюрик.
- Не пойму я этих норманнов. Аскольд из ихних будет, а за словен воевать собрался.
- Он думал, князем станет новеградским, а не вышло, - опять ответил Стоум. - Сейчас у него дружина есть, серебра пока много. А земли нет, на которой люди работают. Дружину-то кормить надо. Серебро кончится, что тогда?
- Сожрут друг друга!
- Вот потому и торопится Аскольд град хоть какой-нибудь захватить. Да и покняжить хочется. У Рюрика он из последних был, хотя и воин отважный. Но к роду его не принадлежит, а значит, наравне с остальными русами будет, хоть и варяг.
- Да откуда тебе все известно? - опять удивился Браниполк. Витослав незаметно усмехнулся - тихонько так, словно самому себе.
- Медовуха рекой, много мяса жареного, да немного серебра, - ответил Стоум. - А вот кто в гостях был - не скажу. Ни к чему тебе это.
- Это да, ни к чему.
- Тут еще одна весть пришла, из земель далеких.
Витослав, он всегда такой. Любит повернуть рассказ совсем в другую сторону, чтобы за мыслью его побегали сотоварищи.
- Братья из Солуни - Мефодий и Константин - прибыли в Моравию и сотворили там ... так и скажу, как прислали мне...
Князь достал берестяную грамоту.
- ...славянскую азбуку! Чтобы тексты свои христианские для славян перетолмачить.
- Чего? - даже всегда невозмутимый Стоум не сдержался.
- Зачем? - спросил Ратибор, чувствуя, как глаза у него потихоньку вылезают на лоб.
Возникла тишина, Витослав наслаждался, глядя на сотоварищей. Да не тут-то было.
- А коня? - абсолютно спокойным голосом спросил Браниполк.
- Какого коня? - опешил князь.
- Коня они не сотворили? Чтобы славяне ездить могли.
Стоум и Ратибор захохотали во всю мощь своих богатырских глоток. Витослав и Брониполк присоединились позже. Хохотали до упаду. Когда отсмеялись, Стоум хватил из кружки добрую порцию медовухи и произнес:
- Как же это? Мало того, что славянскую грамоту еще предки наши придумали, так ведь и перетолмачили давно этот византийский глум.
- Верно, еще при Бойдане книга была. На заморском папирусе писана.
- Помню, - проговорил Стоум. - Зело вредная книга. Я говорил, - много горя на землю кривичей принесет, много крови прольет вера та, христианская. Сжечь ее надо. Но Бойдан уперся. "Ты капище свое построй, но жги, что стоят уже", - сказал мне. И не дал сжечь.
-Да, зря он это. Если христианская религия к нам придет, то не только наши книги, но и капища сожжет, - проговорил Ратибор. - Да и нас не пожалеет в огонь бросить.
- А что дальше с той книгой-то стало?
-Бойдан отправить подальше велел - в Корсунь с купцами. С глаз долой.
-Так вот в чем дело... - задумчиво произнес Витослав.
-О чем ты, князь? - спросил Ратибор.
-Пишут мне, что азбука та, точь как наша. Две буковки не такие...
- Так и в той книге были не такие. Старый язык, - перебил князя Стоум. После медовухи с ним такое случалось.
-...так вот. Ездили братья несколько лет назад к хазарам, а по дороге в Корсуне останавливались. Долго там жили. Верно, там эту книгу и нашли.
-Тогда понятно. А то как-то глупо выглядит эта затея. Придумывать грамоту для самого грамотного народа.
-Это да! У нас даже детишки малые, писалом владеют, - развеселился вдруг Браниполк. - Вот у Ратибора сынишки такие слова знают. И даже написать могут...
Ратибор приподнялся гневно сжимая кулаки.
- Сядь, - рявкнул Витослав, понимая к чему может привести неудачная шутка. - А ты, Браниполк, молчи! Не в детях дело! Отныне за каждое слово...
Экран неожиданно погас. Правда, всего на полсекунды. Затем вспыхнул снова.
Ратибор тихо просачивался через лес. Свежие сломанные ветки торчали из небольших кармашков одежды, делая его почти незаметным на фоне молодых берез.
Норманны стояли лагерем немного в стороне от волока. А может и не норманны...
-Думаю, вполне достаточно, - произнес Сергей, отключая монитор.
-Достаточно, для чего? Это, вообще, что было? Кино?
-Отражение живой истории.
-Не понял, - лицо Виктора изображало недоумение.
- А чего тут непонятного?Просто сейчас ты увидел то, что происходило на самом деле. Девятый век.
- Серега, ты в своем уме? Что ты врешь?
- Вить! Ты можешь вспомнить, чтобы я тебе когда-нибудь врал?
Виктор задумался.
- Нет. Если всерьез, то нет!
- Так вот сейчас я абсолютно серьезен.
Сергей внимательно посмотрел на друга, потом продолжил:
- Давай так. Ты можешь посмотреть на Солнце. Допустим в телескоп. Откроется чудесная картина. Но все, что ты увидишь - этого уже нет. Это было восемь с половиной минут назад. Но изображение только дошло, его ты видишь. Здесь точно так же.
-Кончай глумиться. Можно сосчитать на каком расстоянии от Земли сейчас находится это изображение. Ты хочешь сказать, что поставил туда видеокамеру, а потом мгновенно все передал к себе в квартиру?
-Нет. Просто часть изображений закольцовывается.
-Что?
-Просто никуда не уходит. Ты же сам видел, изображение по кругу идет.
Виктор молчал, ошеломленный новостью. Да, он не раз видел, как Серега возился в своем черном ящике, но его это не очень интересовало. Он - программист, а "железо"... Но главное, он хорошо знал друга. В таком вопросе тот врать не станет.
- И... оно... где-то здесь... существует? Изображение это... - наконец смог выговорить он.
-Именно. Где-то здесь. Точно сказать не могу.
-Ты хоть осознаешь, какое ты открытие сделал?
-Тебе трудно представить до какой степени, - горько усмехнувшись, проговорил Сергей. - Постоянно думаю, как бы осуществить закрытие этого открытия.
-Зачем?
-А кому, конкретно, оно нужно?
-Ну, историкам, например.
- Историкам? Да ты что? История серьезная наука. Люди ищут, изучают, сопоставляют, спорят до инфарктов, диссертации защищают, на хлеб зарабатывают. Корчагу вот с надписью "гороУХЩА" нашли в гнездовском кургане. Семьдесят лет теперь спорят, что это значит. Одни говорят, что горчица, другие - сосуд для хранения углей, третьи - имя владельца. Диссертаций наляпано - немерено. А тут вдруг мы им скажем - баста! Не будет больше симпозиумов, конференций, форумов. И диссертаций тоже не будет, - вся история изучена, и любая домохозяйка сможет сама посмотреть, как там на самом деле было. Историкам это надо?
- М-м-м-да... - промычал Виктор.
- Кстати, - Сергей энергично щелкнул друга по лбу. - Спор есть спор. Все честно?
- Да, - отозвался Виктор, потирая лоб. - Послушай, неужели никому это открытие не нужно?
- А ты сам подумай. Только как следует, не спеша. Кому? Мне не нужно отвечать. Ты себе ответь - кому оно нужно?
В комнате стало так тихо, что было слышно, как муха сражается со стеклом в дальней части комнаты. Прошла почти минута.
- Вот и я также, Витя, ничего придумать не могу, - проговорил Сергей.
- Да-а... Это каким же честным должно стать общество, чтобы принять твое открытие.
- И не говори. Ладно! Ты как думаешь, кто придумал Олимпийские игры?