Альм Лара : другие произведения.

Cиндром трусливой смелости. Часть 9

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   По возвращении домой Капа первой увидела Зою, которая дремала в столовой в кресле перед телевизором.
  - Ты чего не спишь? - спросила у нее тетка.
  - Тебя жду. Забыла, о чем мы разговаривали по телефону?
  - Ты о ключе? Ну, показывай.
   Оказывается, все время ожидания Зоя провела с зажатой в кулачок платиной, изогнутой буквой "г".
  - Капа, почему ты сразу сказала, что это ключ? - удивилась племянница, протягивая тетке вывернутую ладонью вверх руку.
  - Сама не знаю, вырвалось само собой, - призналась Капитолина. - Один знающий человек заявил, что у меня есть экстрасенсорные способности. В чем лично я сомневаюсь. Не скрою, иногда у меня вырывается совсем не то, что я хотела сказать. Само по себе происходит. И попадает в точку.
  - Да? - напряглась Зоя. - Что же ты не укажешь на преступника?
  - Даже известный маг и волшебник не мог этого сделать, - с долей юмора произнесла Ложкина.
  - Кто? - не поняла племянница. - Какой еще маг? Что ты имеешь в виду?
  - Много вопросов. Может, отправимся на боковую?
  - Ага, отправимся! - сдавленным шепотом возмутилась Зойка. - Я ее жду весь вечер, сижу, как на иголках...
  - Очей усталых не смыкаю, - привычно ей в тон продолжила тетка.
  - Значит, это ключ, - приступила к допросу та, которая весь вечер сидела, как на иголках. - Где замок, который открывает этот ключ?
  - И что под тем замком?
  - Что под замком мы обязательно узнаем, когда найдем его. У тебя есть какие-то мысли, предположения? - вкрадчиво вопросила Зойка, преданно заглядывая Капитолине в глаза, соловело смотрящие на мир по причине дикой усталости. Пришлось ответчице признаться, несмотря на свою нелюбовь к жалобам и мольбам о понимании:
  - Я так устала, что забыла, как меня зовут, не то, чтобы высказывать гениальные мысли.
  - Да, день был тяжелый, - согласилась Зоя. - Я думаю, раз этот ключ Липа держала в своем "банке", то он был ей дорог. Не железка какая-то ненужная. Как думаешь?
  - Давай завтра? А?
  - Капа, где дверь? Говори, где дверь? - потребовала племянница шипящим голосом.
  - Какая дверь? - прикинулась дурочкой тетка.
  - Дверь, на которой есть замочек, а от замочка у меня имеется ключик. Говори, долго не думай, тогда у тебя хорошо получится. Давай-давай, ляпни что-нибудь, - заискивающе проговорила Зойка.
  - Все на чердак! - брякнула, не думая. Ложкина.
  - Почему на чердак?
  - Ты попросила, я ответила.
  - За чердак, значится. Что хранится у нас на чердаке? - призадумалась Зоя. - Насколько я понимаю, из более-менее подходящего, один сундук. Но у сундука нет замка. Возможно, он был еще при царе Горохе.
  - Я тоже не припомню... Подожди... В крышке сундука есть прорезь, но этот маленький ключ к ней точно не подойдет. Прорезь сантиметра три, а эта полоска-ключ не больше сантиметра. И зачем бы Липа хранила в своем "банке" ключ от сундука, который никогда не запирается.
  - Полезли на чердак, - предложила Зоя заговорщицким тоном.
  - Лично я не полезу, даже за миллион рублей.
  - Боишься?
  - Боюсь. Хотя луна и пошла на убыль, но это обстоятельство привидение не колышет. - Капиталина нарочно заговорила о привидениях, чтобы остудить пыл племянницы.
  - Что я слышу? Ты боишься миленького безобидного привидения?
  - До икоты! Как-то встретилась с ним, а потом икала весь месяц без перерыва.
  - Тебе бы все шутки шутить.
   - Смех продлевает жизнь.
  - Не пойдешь? - без надежды спросила Зойка.
  - И тебе не советую.
  - Тогда с утра?
  - Встанешь в половине шестого?
  - Обещаю!..
   Зоя приперлась в спальню к тетке в пять утра, когда едва забрезжил рассвет. Плюхнулась к ней на кровать и сообщила:
  - Капа, твое любимое привидение улеглось спать, так что поднимайся.
  - Ты сама на привидение похожа.
  - Спасибо за комплимент. Так ты встаешь или тебя из кувшина полить, как цветок?
  - Встаю я, встаю. Забодали вы меня, Ложкины-не Ложкины.
  - Кто тебя забадывает?! Раньше, да, слегка терроризировали, а сейчас стали к тебе относиться с трогательным уважением. Заметила?
  - Может быть, я стала реагировать на ваши капризы и указания по-другому?
  - Скорее всего, - согласилась племянница. - Раньше сюсюкалась с нами, не спорила, а теперь кто-то взбрыкнет, а ты ему: "Не нравится, не ешь!" Или - "Не нравится, сделай сам". На тебя начинают наезжать, а ты ТАК посмотришь, что спешат поскорее скрыться с твоих глаз.
  - Что, правда? А я и не замечала.
  - Вставай уже, а то скоро народ начнет просыпаться. Пошли, погуляем по чердаку, как два привидения...
   Капитолина на всякий случай прихватила с собой фонарик. Для начала они обследовали все углы, все стены, сундук оставили на потом.
   По глупости Зоя вставила ключ-пластину в прорезь крышки и едва не лишилась своей находки - ключ с легкостью проскочил в глубокую прорезь, в которую когда-то вставляли "родной" ключ, чтобы открыть сундук. Повезло, что успела ухватить свою вчерашнюю находку "за хвост".
   Капитолина вытащила из сундука все семейные реликвии, прощупала-простучала все стенки. Везде присутствовал глухой звук. Зоя наблюдала за ней со стороны, время от времени разжимала кулак и изучала ключ-полоску, словно сравнивала его с чем-то. Сравнивать было не с чем, никаких мелких прорезей для имеющегося в наличие ключа не наблюдалось.
   Складывая вещи назад в сундук, Капитолина задержала внимание на подвенечном платье своей прабабушки. Пуговица всегда вызывала у нее интерес. Хотелось по-тихому срезать. Ну, срежешь, что дальше. Никуда пуговицу не пришьешь - заметят. И зачем ей старая пуговица, пусть и хорошо сохранившаяся.
   Капа слегка потянула пуговицу - пришита на совесть. Не успокоилась, покрутила, и тут в пуговице что-то щелкнуло, крышка откинулась, как на старинных часах, которые купечество носило на цепочке. От неожиданности Ложкина дернулась, а Зойка охнула. Внутри пуговицы было пусто. Но полость была ступенчатой. Не отдавая отчета своим действиям. Капа взяла у племянницы ключ-полоску и вставила в углубление.
  - Как там и был, - сдавленным шепотом выдала Зоя. - Что же получается? Липа обнаружила в пуговице ключ, и перепрятала в своем "банке". Интересно, она знала, какой сейф, назовем его так, отрывает этот ключ?
  - Думаю, знала. Как знала, что в этом сейфе хранится. Открыла тайну человеку, который захотел присвоить себе ЭТО.
  - ЭТО, - как эхо повторила Зоя. - Раз преступник проник в ее комнату, следовательно, сейф там?
  - Не обязательно. Он решил, что ЭТО спрятано в спальне Липы. Где же еще, если о тайне больше никто из домашних не знает.
  - Логично. Что дальше?
  - Чердак мы уже облазили, теперь будем обыскивать все комнаты.
  - Должна быть подсказка. Для подстраховки.
  - Что за игры в следопытов?!
  - Ты послушай, - заспорила Зойка. - Липа не только нашла ключ, она знала, что он открывает, и что хранится внутри. Но в виду возраста, могла забыть. Для подстраховки написала напоминалку и куда-то ее положила.
  - Сама сказала, что с возрастом память не улучшается, о месте нахождения напоминалки тоже могла забыть.
  - А вдруг Липа сделала это для нас. Она неожиданно может умереть, и мы ничего не узнаем о ее тайне. Значит, послание лежит на видном-не видном месте.
  - Зоя, сама подумай - зачем все эти фокусы-мокусы? Неужели Липа не могла открыть нам свою тайну при жизни?
   На вопрос тетки племянница не отреагировала, продолжала развивать свою мысль:
  - Это такое место, куда чаще всего заглядываешь ты, Капочка. Послание была адресовано лично тебе, ты у нас самая умная и догадливая... В "банке" не было никаких записок.
  - К пианино я на пушечный выстрел не подхожу, - напомнила Ложкина.
  - Рано или поздно подошла бы, никуда не делась. Например, для того, чтобы оценить состояние музыкального инструмента для дальнейшей продажи.
  - Кто купит эту старую рухлядь?!
  - На каждый товар найдется свой покупатель, - здраво рассудила Зоя и поникшим голосом добавила, - неужели Липа сожгла подсказку вместе с содержимым шкатулки? Посчитала, что раскрытие ее тайны может ее опорочить. Как в случае с сыном. Решила, пусть тайна умрет вместе с ней.
   Капа лишь пожала плечами.
  - Допустим, в тайне не было ничего порочащего честь Липы, - продолжила Зоя. - В таком случае, зачем скрывать?.. Нашла ключ, узнала, какой замок открывает этот ключ, загордилась собой - о тайне знает она одна, и успокоилась. Почему нам ничего не рассказала? - повторилась она, в упор глядя на теку, которая немедленно должна дать развернутый ответ на ее прямой вопрос.
  - У Липы взыграла обида на нас всех - мы смотрели на нее, как на неодушевленный предмет. На комнатную собачку больше внимания обращают.
  - Не скажи, - покачала головой племянница. - Мы, да, смотрели, как на неодушевленный предмет, а ты с ней носилась, как с писаной торбой. Липочка, то, Липочка сё, тебя не просквозит, что-то ты сегодня бледненькая и глаза "на мокром месте".
  - Липа была тонкой и чувствительной, понимала, что я спрашиваю "на автомате", мои мысли витают где-то далеко.
  - Потому что у тебя синдром хронической усталости, - поставила диагноз Зоя. - Постоянно вертишься-крутишься, никакого отдыха для души и тела.
  - Удивительно, что ты обратила на меня внимание и поняла мое состояние.
  - После смерти Липы многое изменилось, - многозначительно произнесла племянница и чмокнула тетку в щеку.
  - Неужели для достижения взаимопонимания в семье должна произойти трагедия?
  - Конечно! - уверенно заявила Зоя. - Начинаешь ценить близкого человека, который может в любой момент уйти.
  - Умница-разумницы ты моя! - восхитилась Капитолина, ответно чмокнула племянницу в румяную щечку и потребовала, - Зоя, довольно прикидываться дурехой.
  - Говорю же - так легче жить, с тебя спрос меньше.
  - Надо было тоже прикинуться кем-нибудь. Или постоянно ныть и жаловаться на несчастливую судьбу, все бы меня холили-лелеяли.
  - Ты? Ныть и жаловаться? Никогда? И знаешь, почему? Потому что ты - неприступная Снежная Королева!
  - Тоже - сказала! Королева!
  - Снежная! - уточнила племянница. - Не подходи - заморожу! Да, проблески жизненности бывают, не спорю - можешь и пошутить, и посмеяться со всеми. Но такие проблески случаются все реже и реже. Ходишь, как в воду опущенная, губы коромыслом, в глазах непроходящая тоска. Какой мужчина на такое горе-несчастье внимание обратит? Я тебя спрашиваю?
  - Неужели всё так запущено?
  - А то нет?! Кому-то захочется тебя пожалеть, но приблизиться побоится, кому-то, особо забитому, - пнуть побольнее, чтобы самоутвердиться и возвыситься. Или, как в нашем случае, принизить, чтобы ты не считала себя умнее всех. Они решили, что своим видом великомученика ты выражаешь неудовольствие к существованию под одной крышей с людьми, которые проигрывают тебе по всем показателям.
  - Что за бред! Я и не считаю себя умнее вас. Меня не все устраивает, иной раз я просто бешусь, но вида не показываю. Делаю свое дело молча.
  - Слов не надо, за тебя говорит взгляд или перекошенный рот.
  - Разве? Не замечала.
  - Ты многое не замечаешь. Зациклилась на обиде, закрылась от всех - так лучше. А жизнь-то проходит. Лови момент, тетечка, живи и радуйся.
  - Что же мне - ходить по улицам с приклеенной улыбкой? Что обо мне люди подумают?
  - Пусть думают, что хотят, это их проблемы! А ты изображай счастье великое. Поизображаешь, привыкнешь, поверишь.
  - Яйца курицу учат, - вспыхнула тетка. Мысленно согласилась - да, правда в словах племянницы есть, совсем не хочется быть несчастной Снежной Королевой, от которой шарахаются нормальные люди, пинают ненормальные и не слишком замученные умом.
  - И Липа была такой же! - продолжила свои рассуждения Зойка. - Но если закрылась от всех, то закрывайся до конца, незачем делиться тайнами с чужим человеком.
  - Чужой человек имел терпение ее слушать. А мы? Как мы себя вели с ней? Вспомни! Она что-то лопочет, мы поддакиваем, но не слышим.
  - Или, вообще, не поддакиваем. Она решила, что нам ее тайны не нужны.
  - Меня возмущало ваше отношение ко мне, считала себя хорошей-прехорошей, а вас, чего греха таить, ужасными, вредными. А я-то чем лучше?
  - Все мы одним миром мазаны, - в очередной раз показала себя с лучшей стороны племянница. И вопросила, - и что же нам предпринять? Где искать подсказку Липы?
  - Чего ты привязалась к этой несуществующей подсказке!
  - Не скажи, подсказка обязательно должна быть. И находится она в том месте, куда... куда... влезаешь только ты, так как послание адресовано тебе, самой заслуженной из всей нашей семьи.
  - Например, а пластиковой банке, где хранится маннаяна крупа. Или овсянка. Только я варю каши на завтрак.
  - Правильно, Липа положила послание в банку с манкой! - подпрыгнула от радости Зоя Шлома.
  - Если бы положила, я бы ее обязательно нашла.
  - Что верно, то верно, - опечалилась племянница. - Но про банку - горячо. Если у тебя вырвалось о банке, то дело в ней. "Собака зарыта" где-то рядом.
  - Бери след, а у меня других дел по горло...
  
   Если накануне в голове Ложкиной была одна путаница-перепутаница, то с утра она постаралась сосредоточиться на вчерашних словах Ольги Бизоновой, на время выбросила из головы тайну Олимпиады, и пришла к выводу: необходимо срочно встретиться с господином Петрушенькиным. Хотя бы для того, чтобы узнать, проводилась ли фото- или видеосъемка похорон его дочери. Капа никогда не понимала, зачем снимать горе, но у каждого свои тараканы в голове.
   Встречу пришлось отложить - на сегодня были назначены похороны Валентины Медведевой...
   Поздно вечером, вконец измученная Капитолина собралась с силами, набралась наглости и позвонила Петрушенькину, чей номер телефона, новый номер телефона, ей великодушно предоставила Ольга Бизонова. Судя по голосу, бизнесмен не спал, но пребывал в неблагоприятном расположении духа. Капа от неожиданно резкого "да!" хотела отключиться, но вспомнила, что стала другой - храброй и целеустремленной, пожелала доброго вечера и деловито перешла к главному:
  - Арсений Владиславович, мне посоветовала к вам обратиться Ольга Бизонова.
  - Зачем? - слегка поостыл бизнесмен.
  - Она утверждает, что мы можем помочь друг другу в решении некоторых... личных вопросов.
  - Когда и где?
  - Когда вам будет угодно, и где вам будет угодно.
  - Завтра в десять... Нет, лучше в одиннадцать в моем офисе. Улица Калашникова, двадцать пять. Бывший особняк купца Парамонова.
  - Я знаю. До завтра...
   Уставшая Ложкина успела положить голову на подушку, и тотчас погрузилась в беспробудный сон. Без сновидений, что немаловажно: от мнительности она пока не избавилась...
   Накормив домочадцев завтраком, Ложкина улетела на работу. Ни самого Шагаля, ни его автомобиля видно не было. Неприметный авто отечественного производства тоже не маячил и не преследовал. На улицах города, вообще, было малолюдно, проезжая часть не запружена разномастными машинами. Капитолине стало некомфортно - показалось, что город одномоментно вымер, и она осталась в одиночестве. Но нет, по тротуару шаталась сгорбленная нищенка. Опираясь на палку, она обследовала мусорные урны. Зрелище, прямо скажем, не занимательное, поэтому Ложкина отвела от нищенки взгляд и прибавила шаг. Но между делом подумала: интересно, нищенка нашла свежие розы в мусорном контейнере? Если нашла, как с ними поступила?
   Капа была настроена на разговор с бизнесменом, но, едва она переступила порог городской библиотеки, как ей позвонила по поручению господина Петрушенькина его секретарь. Женщина извинилась и сказала, что ее работодатель не может сегодня встретиться с госпожой Ложкиной. Госпожа Ложкина потребовал объяснений, на что получила безразличное молчание. Но была вознаграждена - встреча не отменялась, переносилась на завтра, на то же самое время.
   Помаявшись на работе до обеда, Капка понеслась в лавку древностей "Милая безделушка".
   Китайские фигурки она заметила сразу, хотя, никогда их не видела. Фигурки стояли на полке и терпеливо ждали ее прихода. Ольга права - неприятное зрелище. Цена на безвкусицу заставила тихоню присвистнуть.
   Хозяин лавки, он же продавец-консультант, возможно, и мастер чистоты, наотрез отказался отвечать на вопросы, причем отказался в грубой форме и посоветовал убираться восвояси, пока он полицию не вызвал.
  - Спасибо за подсказку, - высокомерно поблагодарила странная посетительница лавки древностей, озадачив хозяина.
   Капитолина, вышла на улицу и взялась за телефон. Без объяснений, потребовала у майора Гриши прибыть к лавке древностей "Милая безделушка", расположенной...
   Майор Гриша хмыкнул - выразил возмущение. Или удовольствие. И пообещал появиться через пять минут. Это время Капа провела на посту, меряя шагами тротуар возле интересующего ее здания с большими стеклами и ловя сердитые взгляды противного мужика. Капа в ответе не осталась, тоже недоброжелательно поглядывала на мужика, перемежая недоброжелательность с загадочной улыбкой, чем окончательно его доконала. Он приоткрыл дверь, высунул нос и ядовито заявил:
  - И нечего здесь шататься.
  - А это частная территория? Покажите документ!
  - Пошла вон отсюда! - истерически зашелся противный мужик.
  - Пойду, - пообещала женщина все с той же загадочной улыбкой. - Обязательно пойду, но только после того, как кое-что выясню.
  - Я тебе ничего не скажу! И вообще, лавка закрыта! - Мужчина захлопнул дверь и перевернул висевшую на ней табличку, на которой появилась надпись "закрыто".
   Капу угрозы и таблички не смутили, она повернулась спиной в двери лавки, сложила руки колечком на груди и замерла в поле терпеливого ожидания.
   Майор Гриша не заставил себя долго ждать, уложился не в пять обещанных минут, а в четыре. Он прибыл на привычном дребезжащем автомобиле, из которого выпрыгнул горным козликом.
   Первое, на что обратила внимание Ложкина, была грязная обувь Звонилкина. Он перехватил ее осуждающий взгляд и не замедлил пояснить:
  - Только что вернулся с кладбища, не успел привести себя в порядок.
  - С кладбища? Что ты... вы...
  - Можно на "ты".
  - Что ты делал на кладбище? Кто-то умер?
  - Скорее воскрес, - усмехнулся Звонилкин. - Откопался и пошел погулять.
  - А если серьезно? - с недовольством спросила Ложкина, при этом уловила суету за окном лавки. Пришлось изобразить необычайную радость от встречи с мужчиной в штатском, который прибыл на полицейском "Уазике". Табличка на двери снова перевернулась. Хозяин лавки хотел показать себя, уже взялся за ручку, но передумал. Прежде чем занять свое место за прилавком, наградил Капитолину благожелательной улыбкой крокодила. Капитолина в ответ растянула губы, как при упражнении для лица и шеи. Майор непроизвольно перевел взгляд на дверь, за которой уже никого не было. Скомкал лоб - выразил удивление, почесал ухо - выразил недоумение, и, не открывая рта, прогудел "угу" - выразил свое отношение в городским сумасшедшим женского рода, который отвлекают его от службы. Догадливая Ложкина запричитала:
  - Я не стала бы тебя беспокоить без особой нужды. Дело очень серьезное.
   Вид при этом у Капитолины был, как у маленькой девочки, которая набралась смелости открыть секрет своей подруге. Майор не сдержался и улыбнулся, на этот раз открыто, без всяких задних мыслей. Капа вспыхнула, как спичка, вбросила: "Извините, что оторвала вас от важных дел", и потрусила по улице. Майор не дал ей далеко уйти, загородил дорогу и вкрадчиво произнес:
  - Никогда не поверю, что тебе не интересно, что я и мои коллеги делали на кладбище.
  - Оживляли покойников.
  - Ночью неизвестные скрыли могилу дочери Петрушенькина, - выпалил Звонилкин, предугадав намерение обиженной женщины бежать от него без оглядки.
  - Так вот почему встреча была перенесена, - вырвалось у Ложкиной.
  - Какая встреча?
  - Не важно... Важное другое - это я... виновата в осквернении могилы, - призналась она, потупив взор.
  - Ты вскрыла могилу? - делая паузы между словами, безразличным тоном поинтересовался майор Гриша.
  - Не сама, конечно... Я косвенно причастна... Я подсказала... одному человеку, где надо искать китайские фигурки. Кто меня за язык тянул!
  - Что ж это за фигурки, за которыми весь город охотиться? Хотелось бы посмотреть.
  - Весь не весь, но кому-то они очень нужны, захотелось пополнить свою коллекцию. Кто - не знаю, да мне и без разницы. А возможность взглянуть на те самые фигурки тебе представится буквально через пару секунд, если ты посетишь лавку древностей "Милая безделушка", хозяин которой милейший человек. Китайские фигурки спокойно стоят на полке и ждут своего покупателя. - Капа указала пальцем на стекло лавки, за которым маячило перепуганное лицо хозяина.
   Заметив интерес к своей персоне, он выскочил на полусогнутых ногах и принялся приносить извинения за неучтивое поведение майору полиции, но не женщине, на которую его неучтивость обрушилась бурным потоком. Майор вернул его в "родной дом", пропустил вперед даму, после зашел сам.
   Хозяин назвал Артемом Меркурьевичем Полежайкиным. Как выяснилось, китайские фигурки попали к нему несколько дней назад. Фигурки принесла дама в шляпке с вуалью. Дама, вообще, была одета так, словно прибыла из девятнадцатого века. Особенно впечатлило лицо - лицо мима, столько на нем было белил. Ничего конкретного рассказать о ней не смог. Оформлять какие-либо документы дама отказалась. Получила свои деньги - всего пять тысяч рублей и ушла. Полежайкину показалось, что она согласилась бы на меньшие деньги - слишком большим было желание поскорее избавиться от фигурок. Даже облегченно вздохнула, когда хозяин согласился их купить. Добавить к сказанному Полежайкину было нечего, майор составил документ об изъятии китайских фигурок в количестве двух штук, и вместе с Капитолиной покинул лавку.
  - Куда ты их денешь? - с опаской поглядывая на фигурки, спросила Ложкина.
  - Верну туда, откуда они пропали двадцать лет назад.
  - В музей?
  - Куда же еще. И хочу поблагодарить вас, Капитолина Сафроновна, за содействие правоохранительным органам.
  - Какой официоз! Но все равно - ответное мерси.
  - А теперь окажите-ка мне еще одну любезность...
   Капка поплыла - сейчас в кино пригласит. Или еще куда-нибудь.
   Не тут-то было.
  - Капитолина Сафроновна, назовите мне фамилию человека, которого вы сподвигли на противоправные действия.
  - Пойду за соучастие? - высокомерно поинтересовалась женщина.
  - Обязательно. Будете сидеть с ним в одной камере лет эдак...
  - Очень страшно! - не дала ему договорить Ложкина. - А почему ты думаешь, что это мужчина?
  - Я догадлив. И почти уверен, что это мой дорогой "друг" Вальтер Иванович Шагаль.
  - Ты и сам все знаешь, с тобой не интересно. Мне стыдно, но я не думала, что он дойдет до осквернения могилы.
  - Он еще и не такое способен.
  - Вальтера задержали? Или он успел убраться из города?
  - Камера слежения на посту ДПС на выезде из города зафиксировала его автомобиль в пять десять утра. Люди, которых он нанял для осквернения могилы, уже задержаны и дают показания. Не переживай, ему не удастся бесследно исчезнуть.
  - Оперативно работаете.
  - Не всегда, - с намеком сказал Звонилкин.
  - Поначалу Шагаль мне показался вполне приличным человеком.
  - Понравился?
  - Не-а, - игриво призналась Капитолина и смутилась.
  - Какая ты еще девчонка.
  - Девчонка... хм... Григорий, у меня к тебе есть еще один вопрос. На днях к Петрушенькину приезжала одна занятная особа. Экстрасенс.
  - Он мне рассказывал.
  - А он тебе рассказывал, что экстрасенсу пытались скормить лошадиную дозу снотворного. Повезло, что ресторанная еда, куда добавили снотворное, ей не понравилась, съела чуть-чуть, к тому же ее сводный брат, Денис Бизонов, приехал пораньше, чтобы показать сестре город...
  - А потом у нее была назначена встреча с Петрушенькиным? Кто-то пытался им помешать?
  - У Ольги, экстрасенса, была назначена встреча со мной, - призналась Ложкина. - Но не думаю, что причиной стала я. Скорее, Петрушенькин.
  - Та-а-ак. Что ты еще вытворишь, интересно мне узнать?!
  - Я-то тут при чем?! Я, что ли, ее напичкала снотворным?!
  - Не ты, но скоро до тебя доберутся. Сказал - сиди дома или в своей библиотеке, а она по городу носится, как ракета! Ты почему в рабочее время разгуливаешь? Куда твое начальство смотрит?! - опомнился майор полиции.
  - А твой... мой охранник куда смотрит?
  - Я с него спрошу, не волнуйся.
  - Вот и спроси. А мое начальство мне разрешило отлучиться. На полчасика. А я с тобой уже два часа болтаю. Я побегу.
  - Никуда ты не побежишь, я тебя довезу до библиотеки.
   По дороге Капа снова заговорила о попытке отравления Ольги Бизоновой. Майор Звонилкин схватился за телефон и позвонил в отель, к начальнику службы охраны. Тот рассказал, что посторонних в отеле не было. Так сказали и администратор, и официантка. Но потом официантка призналась, что возле служебного входа крутилась нищенка. Оборванная, голодная. Сердобольная официантка завела ее в закуток - хотела накормить, отлучилась за едой, когда вернулась, нищенки и след простыл.
  - Могла нищенка что-то добавить в пищу, предназначенную для постоялицы?
   Начальник охраны ответил пространно:
  - Могла и добавить, и подняться к ней в номер. Из кухни есть лестница для персонала, по которой можно попасть на любой этаж. Других зацепок, кроме нищенки, у нас не было. И еще одно - описать нищенку официантка не смогла. Я не удивляюсь - они все на одно лицо.
  - Нищенкой мог быть и мужчина. Худощавый, низкорослый, - высказала мысли вслух Капитолина - женщина с отличным слухом, когда майор закончил разговор.
  - На Игоря Подземельного намекаешь?
  - Ни на кого я не намекаю... Кажется, я видела сегодня утром нищенку в нашем переулке. Она в мусорке копалась.
  - Час от часу не легче!..
  
   Остаток насыщенного на события дня прошел без новостей и происшествий. Юлька улизнула из библиотеки пораньше, повесив на подругу свою недоделанную работу. Подруга безропотно согласилась - почти три часа гуляла в рабочее время.
   Капитолина покинула здание библиотеки, когда на город опустились сумерки. Ее охранник на разболтанной машине отпустил ее вперед, потом потащился за ней со скоростью пешехода. Капку опека не раздражала, скорее, успокаивала и немного радовала - майор Гриша за нее переживает, беспокоится. Значит, не равнодушен. Обычной подопечной следствия себя не ощущала. Не хотела считать себя обычной подопечной.
   На душе не было тревоги. Ложкина решила: совсем скоро они узнают, кто убил Липу и Валентину Медведеву, кто покушался на жизнь Варвары Верблюжкиной. Вспомнив о Варьке вихрастой, взялась за мобильный телефон.
   Варя сообщила, что чувствует себя гораздо лучше. Всю ночь Игорь провел у ее постели.
  - Я рада за тебя, - искренне сказала Ложкина. - А сейчас он тоже у тебя?
  - Он уехал рано утром в Москву. Хочет объясниться с женой. Говорит, лучше не по телефону.
  - Варя, не волнуйся, он вернется. Он тебя любит, это видно.
  - Я и не волнуюсь, - с дрожью в голосе прогнусавила Варвара. Капа догадалась, что она не особо уверена в мужчине, и весь день проплакала. - Как там Васька?
  - Нормально, мебель не переломал.
  - Я знаю, он собрал вещи и к Элке перебрался. Мне Зоя сказала.
  - Ох, уж эта Зоя, - с осуждением пробубнила Капитолина.
  - Я не переживаю, не думайте. Так для всех лучше, для Васьки - особенно. Измаялся он со мной, устал от моих выкрутасов. Он меня раздражал, нервы ни к черту стали, на кого мне выплескивать свое недовольство - на него! Я не виновата, что не смогла его полюбить. А Игоря только увидела, и сразу поняла: вот она, любовь с первого взгляда. Думала, время пройдет, вместе с ней и любовь. Не прошла. Чем больше мы узнаем друг друга, тем больше я его люблю. Потому и реву, как недоенная корова... Тетя Капа, вдруг он...
  - Варюша, успокойся, все у вас будет хорошо...
   Капитолина застала домашних за чаепитием. Зойка подорвалась разогревать тетке остывший ужин.
  - Где тетушка Сима? - напряженным голосом спросила Капа.
  - Обиделась и ушла к себе, - с неприязнью сообщила Фекла Мироновна. Неприязнь, естественно, была направлена на отсутствующую двоюродную сестру мужа.
  - Фекла! Я с тобой разведусь! - пригрозил супруг и стукнул по столу кулаком.
  - Это как? - встрял Вовка.
  - Уйду от твоей прабабушки, - сообщил малышу прадед.
  - И к кому, позвольте узнать, Сафрон Ефимович? - язвительно спросила жена. - К своей лупоглазой? Или новую себе завел?
  - Что ты мелешь? - поостыл супруг. - Детей и внуков бы постеснялась.
  - Сам бы постеснялся! Твои ровесники давно на кладбище гниют, а ты по девкам шастаешь.
  -- Фекла! Замолчи! Замолчи, тебе говорю! Еще одно слово и...
  - И что? Уйдешь? Так я вещички тебе скоренько соберу, плакать не буду, Отплакала свое. Всю жизнь ты надо мной издевался. А я молчала и грызла зубами подушку по ночам. Хватит! Надело!
  - Ах, тебе надоело, - спокойно повторил Сафрон Ложкин. - Так тебя никто не держит. Сама вещички соберешь или помочь? Это мой дом, это дом моих предков, я отсюда не уйду. А ты иди куда хочешь. Скатертью дорога.
  - Я... я... я уйду, - со слезой в голосе промямлила Фекла Мироновна. - Если я плоха стала, я уйду.
  - Родители! Вы чего?! Белены объелись?! - рявкнула на них Владислава.
  - А чего он, - насупилась мать.
  - Не о нем речь, - вступилась за отца старшая дочь. - Это ты сегодня...
  - Озверина съела, - вмешалась Зоя, - на тетку Симу набросилась.
  - Что у вас произошло на этот раз? - устало спросила Капитолина, которая так наделась отдохнуть в родном доме.
  - Моя бабушка, Фекла Мироновна, пожелала тетке Симе поскорее отправиться за сестрой, - пояснила Зойка.
  - Она мне все нервы вымотала, - взвилась бабушка.
  - Мам, ты правда так сказала? - опешила Капа и направилась в комнату Симы. Сердечко при этом трепетало: боялась увидеть повторение трагедии с Липой.
   Но Сима, слава Богу, была жива. И что интересно - довольна жизнью. Сидела на кровати, распускала старый носок Вовки и тихо напевала.
  - Привет, - поздоровалась с теткой Капитолина. - Как жизнь молодая?
  - Бьет ключом и всё по голове, - усмехнулась Серафима Игнатьевна.
  - Симочка, ты на мою мать не обижайся, она не со зла. Знаешь же ее характер - ляпнет, а потом сама жалеет.
  - Скверный у твоей матери характер. Не зря твой отец от нее всю жизнь гуляет. Я бы тоже от такой жены загуляла.
  - Давай не будем обсуждать их отношения, это их дело, нас не касается.
  - Вот ты, Капа, всегда такая.
  - Какая?
  - Слишком добрая.
  - Это плохо?
  - Не знаю, - подумав, ответила Серафима.
  - Бросай свои распустилки, пошли чай пить.
  - Не пойду, - пождала губы старушка. - Отдайте меня в дом престарелых, не хочу, чтобы со мной, как с Липой...
  - Это что-то новенькое, - удивилась Капа. - Я чего-то не знаю?
  - Я понимаю, Фекла твоя мать, - начала будто бы издалека тетка Сима, то племянница догадалась, какую линию она будет гнуть.
  - Только не говори, что это моя мать расправилась с Липочкой.
  - А то нет? Спит и видит, чтобы нас здесь не было. Наняла какого-то забулдыгу, он за бутылку водки мать родную укокошит, не то, что чужую слабую старушку.
  - Сима, ты сама себя слышишь?
   По морщинистым щекам тетки побежали слезы. Племянница обняла ее за плечи, приткнулась к ней головой и принялась успокаивать.
  - Не расстраивайся, прошу тебя. Мы все тебя любим. И в обиду не дадим. Это только кажется, что живем параллельно друг другу, на самом деле, у нас дружная крепкая семья. Хватило одной встряски, чтобы всё понять и сплотиться.
  - Среди родных людей завсегда лучше, я знаю - жила одна, - призналась Сима. - Но в то время я еще не была старой развалиной.
   В комнату просочилась Зойка. Присела с другой стороны от старушки, тоже обняла ее и заверила, что очень ее любит.
  - За что меня любить, - заспорила Серафима Игнатьевна. - Я плохая, я капризная, я всем жизнь порчу.
  - И я вся в тебя! - заверила ее Зоя. - Сколько крови у Капочки выпила, теперь ей на шею своего сына повесила. А нет бы войти в ее положение, освободить время для личной жизни. Когда ей личной жизнью заниматься, если она занята домашними и не домашними делами двадцать четыре часа в сутки.
  - Без сна, без отдыха, - напускно пожалела себя Капитолина. - Сейчас расплачусь над своей горькой судьбой.
  - Мы с Липой замуж так и не вышли, а ты, Капа, не иди по нашим стопам.
  - Поезд ушел.
  - Ой, ладно, - отмахнулась тетушка.
  - Сима, я чего спросить хотела, - засюсюкала Зоя, пристально глядя на Капитолину Ложкину, чтобы та догадалась, о чем пойдет разговор, чтобы быть готовой поддержать в любой момент.
  - Я сегодня ужинать буду или уйду спать голодной? - делая племяннице знаки бровями, скороговоркой проговорила Капитолина.
  - Поужинаешь, поужинаешь, - успокоила та. - Сима, я...
  - Да, спрашивай уже, - нахмурилась старушка.
  - Сима, ты свои деньги, где держишь?
  - Тебе нужны деньги, так я сейчас...
  - Не нужны мне деньги. Просто интересно. А где Липа держала деньги, знаешь?
  - Где-то в своей комнате. Мы эту тему не обсуждали. Говорили, помрем, деньги найдутся. Нашли деньги?
  - Мы не искали, - пряча глаза, ответила Зоя.
  - Нашли мы деньги, нашли. Теперь не знаем, что с ними делать. Сумма-то большая.
  - Получается, Липа не отдавала деньги внуку? - запуталась тетушка.
  - Так не было никакого внука, - рассердилась Шлома. - Мы выяснили, что ни сына, ни внука не было.
  - Как не было сына?
  - Сын родился, но долго не прожил, - терпеливо сказала Капитолина, пристально изучая лицо тетушки, чтобы уловить малейший намек на неадекватность. Лицо тетушки говорило об усердной работе мысли. Кроме старческого склероза, иных отклонений пока не наблюдалось.
  - А зачем Липа придумала себе сына и внука? - по-детски наивно поинтересовалась Серафима Игнатьевна.
  - Пока не знаем.
  - А я знаю, что надо сделать с деньгами моей сестры. Отложить на учебу Вовочки, - рассудила Сима. - Я прямая наследница, имею право распоряжаться ее деньгами по своему усмотрению. И не нужно никому говорить о том, что деньги нашлись, найдется немало до них охотчиков. И не спорьте! Я сказала!
  - Сейчас ты мне очень напоминаешь моего отца, - хмыкнула Капитолина.
  - Все-таки, родная кровь, - улыбнулась Серафима Игнатьевна.
   Ложкина снова начала уговаривать тетку идти к столу, а Зоя - делать знаки.
  - Зоя, что не так? - подобралась старушка. - Что-то случилось, и вы боитесь мне признаться?
  - Я хотела спросить: Липа тебе ничего не оставляла для Капы? Записку или еще что-нибудь?
  - Липа? Для Капы?
  - Может, что-то рассказывала о ключе, который она случайно обнаружила на чердаке в сундуке, когда перебирала вещи?
  - Первый раз слышу.
  - Вдруг ты забыла, напряги память.
  - Я, конечно...
  - Помню - ты не совсем молода, но из ума не выжила, слышала сто раз. Но провалы в памяти могут быть в любом возрасте.
  - Зоя, чего ты прицепилась к Симе?! - осадила племянницу Ложкина. - Давно надо было догадаться, что Липа была более откровенной с посторонним человеком, чем с сестрой или братом.
   - Мы с Липой всю жизнь не ладили, - неожиданно призналась Серафима Игнатьевна.
  - А с виду не скажешь, - удивилась Зойка.
  - На старости нам делить было нечего...
  - А в молодости? Неужто было что делить? Или кого? - заинтересовалась Шлома.
  - В нашей семье все повторяется. Влада увела у Капы жениха, я тоже увела жениха у Олимпиады. Только Влада вышла за Генку замуж, а я повертела и бросила бывшего жениха Липы. За это меня Бог наказал, не дал мне ни семьи, ни детей.
  - Зачем ты так поступила с сестрой?
  - Дура была. Хотела ей доказать, что красота в жизни не главное, Липка всегда твердила, что я некрасивая, не то, что она. Вот я и затаила обиду. Когда Липа мне фотографию сына показала, я грешным делом подумала, что она привирает, чтобы меня обскакать: она родила ребенка, даже без мужа, не побоялась, а я не познала такой радости.
  - А потом поверила?
  - Слишком гладко все рассказывала. И о сыне, и о внуке. Как не поверить.
  - Получается, что с мозгами у Липы было все в порядке, хотела тебе что-то доказать, потому "оживила" своего сына, - рассудила Зойка.
  - Все не так просто, - вздохнула Капитолина. - Мне кажется, что не зря Липа предъявила фото - открытку киноартиста Каморного. Могла кого-угодно показать, у нее этого добра было навалом.
  - А я об этом не подумала, - пробормотала Зоя. - Так может быть Липа встретила человека, который был очень похож на отца ее ребенка, произошло помутнение... Это новая версия, - поспешила она оправдаться, предугадывая возмущение тетки. - И случилось всё это в то время, когда из музея выкрали китайские фигурки... Смешались в кучу кони, люди, - с неудовольствием добавила она.
  - Фигурки нашлись, - обронила Капитолина и рассказала о визите в лавку древностей "Милая безделушка".
  - Откуда ты узнала, что фигурки в лавке? - недоверчиво спросила племянница.
  - Неужели это те самые фигурки, о которых постоянно вспоминала Липа? - не поверила Серафима Игнатьевна.
  - Те самые. А узнала я... от одного человека, - уклончиво ответила Ложкина, не стала приписывать себе особые заслуги в деле поиска цветных китайских фигурок.
   Китайские фигурки Зойку занимали мало, волновал ключ, обнаруженный в "банке" Олимпиады Игнатьевны. Она уговорила Симу покопаться в памяти - вдруг что-то вспомнит, и троица отправилась в столовую.
   Фекла Мироновна принесла Серафиме свои глубочайшие извинения, мир в семье был восстановлен. Впрочем, как и всегда...
  
   На следующий день в половине одиннадцатого нарушительница трудовой дисциплины, поставившая нарушения на поток, понеслась на встречу с Петрушенькиным. Конечно, подруга и начальница в одном лице - Юлия Бизонова была заранее предупреждена и была готова забросать советами, но на счастье Капы в городскую библиотеку уездного города прибыл "по важному делу", как он сам заявил, известный историк. По важным делам он приезжал ни раз, проводил в заумных беседах с директрисой несколько часов, после чего заваливался на рыбалку, которую ему организовывал Денис Бизонов. Ложкина успела смыться до того, как заумная беседа не успела подойти к логическому завершению...
   Бывший особняк купца Парамонова был равным среди равных - ничем особенным не выделялся. Бизнесмен Петрушеньким не относился к тем нуворишам, который пренебрегают старинной архитектурой, "приукрашая" ее рекламными вывесками. Только на двери была табличка с указанием, что в этом здании находится управляющая организация "Пэтра". Петрушенькин не ограничивал себя рамками: владел и трактирами, и отелями, и строительной компанией, которая по большей части занималась ремонтом жилого и нежилого фонда, а теперь по всей видимости приступит к восстановлению в первозданном виде мукомольного завода, некогда принадлежащего его предку купцу Парамонову.
   Наведя справки об удачном предпринимателе, Капитолина узнала, что Петрушенькину принадлежит бюро ритуальный услуг "Память". Для себя женщина решила, что обязательно наведается в это бюро и поговорит с кем-нибудь из работников низшего звена, которые любят поговорить и не страдают амнезией. Похороны дочери бизнесмена не могли остаться без их внимания. Еще необходимо обратиться за помощью к "желтой" прессе, которая любит перетрясти грязное белье. Последнее пришло на ум слишком поздно, уже на подходе к конторе Петрушенькина на улице Калашникова, а жаль, Капитолина подняла бы газеты того периода и поискала бы информацию о пышных похоронах дочери не последнего человека в городе. Ранее Капа никогда не читала "желтую" прессу, ее не интересовало, кто с кем развелся-передрался, кто на ком женился, что на себя напялил на торжественное мероприятие и что сказал в ответ на хамство приставучего репортера. Теперь все изменилось, Ложкина стала другой, но "желтая" пресса ее по-прежнему не интересует, только по необходимости, как источник информации.
   Еще Капа узнала, что Петрушенькин завидный жених, с прежней супругой развелся вскоре после смерти дочери. Экс-супруга не приходилась покойной девушке матерью, ее родная мать умерла давно, когда ей не было и пяти. От онкологии умирают не только бедные, богатые способны лишь немного продлить себе жизнь, так случилось и с женой Петрушенькина. Страшная болезнь дала о себе знать после рождения дочки. Борьба за жизнь окончилась поражением. Арсений Владиславович долго горевал, спасением стала дочурка. Девочка выросла в любви и заботе, но не избалованной. Прилежно училась в школе, поступила в престижный московский вуз. Имела склонность к точным наукам, отец не спорил - куда хочешь, туда и поступай. На третьем курсе всерьез увлеклась наукой, приступила к написанию научной работы с заковыристым названием. "Бывают же такие умные дети", - между делом подумала Капитолина.
   У девушки никогда не было проблем с сердцем. И вдруг ей стало плохо прямо на лекции. Вызвали неотложку, до больницы довезти не успели. Ужасное горе для отца, который обожал свою дочь...
   Капитолина уже собиралась войти в здание управляющей компании "Пэтра", взглянула на наручные часы, поняла, что у нее есть в запасе несколько минут и позвонила Зое. У Зои сегодня выдался выходной, который она посвятила Серафиме - ходила за ней по пятам и спрашивала: "Ну? Вспомнила?" В итоге тетка взбесилась и пообещала "уйти, куда глаза глядят". Глаза глядели в сторону дома Виленовны, куда старушка и направилась, дабы ее оставили в покое. Но быстро вернулась - Виленовна отсутствовала. Сима спряталась в своей комнате и закрылась за шпингалет, чтобы ее не беспокоили досужие девицы.
   Зоя отчиталась о "проделанной работе", собралась жаловаться, но тетка так на нее рявкнула, что напугала старичка, бредущего по тротуару. После чего сбавила обороты и приказала своей единомышленнице отправляться в похоронное бюро "Память", чтобы разговорить работников на предмет воспоминаний о погребении дочери владельца "Памяти". Вдруг вспомнят что-то необычное.
   Полночи племянница провела в спальне тетки Капитолины, где та рассказала о безобразии на кладбище и об участии в этом безобразии Шагаля. Пришлось рассказать об экстрасенсе Ольге Бизоновой, и о ее предложении встретиться с бизнесменом Петрушенькиным. Так что Зоя была более-менее в курсе последних событий. И горела желанием поучаствовать в расследовании...
   Оказавшись в стенах старинного особняка, Капитолина ожидала увидеть нечто подобное: только снаружи особняк сохранил свою первозданность, внутри все было обустроено по-современному. Исключением был старинный камин в холле. Кроме камина здесь стояли дружными рядами кадки с раскидистыми цветами, кожаный диван приятного бежевого цвета и пару таких же кресел, в которых можно утонуть. За стойкой стояла девица, очень похожая на стюардессу и улыбалась пятидесятью зубами. Рядом с ней высился охранник в черном костюме, белой сорочке и черном галстуке. В руках он держал переговорное устройство. Едва Ложкина назвала себя, он автоматически повторил, приложив к губам переговорное устройство. Тотчас по лестнице спустился еще один "черный костюм" и проводил посетительницу наверх. На втором этаже тянулся ряд простеньких дверей, таблички с указаниями Капа прочесть не успела, да и ни к чему ей это. Ее сопровождающий шел неспешно, но один его шаг соответствовал трем шагам Капитолины. Она едва за ним поспевала.
   За непростенькой дверь находилась приемная главного человека. В приемной Капа ожидала увидеть силиконовый бюст шестого размера с длинными ногами и интеллектом травоядного животного. Но на секретарском месте сидела дама средних лет с красиво уложенной прической. На даме отлично сидел строгий костюм мышиного цвета, разбавляла мышиность блуза не кричащего красного цвета. На ногах дамы были туфли того же красного цвета на высоких каблуках. Удивительно, но она не цокала по полу, как подкованная лошадь, а ступала мягко. Капке показалось, что она ходит, не касаясь паркетного пола, парит. Дама исчезла в кабинете Петрушенькина с какой-то папкой, ответив на приветствие оробевшей Ложкиной. Спустя пару минут появилась снова и пригласила посетительницу в кабинет руководителя. Капитолина уловила ее взгляд. Будто бы в ее взгляде не было никаких критических замечаний, сказывалась профессиональная сдержанность, но Капитолине стало неловко. Сразу сравнила себя с деловой женщиной "при костюме и туфлях", мысленно согласилась с подругой, которая требовала от нее серьезно заняться своим гардеробом, а не ходить в обносках. Конечно, одежду Капы обносками не назовешь, но... все познается в сравнении. Надо было хотя бы сегодня подумать о внешнем виде. "Но чистенько и ладно, - успокоила себя Ложкина, - мне с Петрушенькиным детей не крестить, на работу я к нему на нанимаюсь, в невесты не набиваюсь".
   Бизнесмен мелькал в местных новостях по телевизору, его фотографии Капитолина видела в газетах. Накануне вечером успела налюбоваться в Интернете, но сейчас узнала его с трудом. Петрушенькин недавно отметил пятидесятилетие Но горе никого не красит. Перед ней сидел сгорбленный старик, осунувшийся, с тусклым взглядом, с глубокими носогубными складками. Концы губ изогнуты коромыслом, то ли сказались печальные события сравнительно давнего и недавнего прошлого, то ли выражал таким способом недовольство. Неудовольствие Ложкина отнесла на свой счет. За ее спиной открылась дверь, появилась дама "при костюме".
  - Чай, кофе? - спросил Петрушенькин вежливо. Голос у него был не грубый, не высокомерный. Безразличный. Но безразличность несколько успокоила Капитолину - пренебрежения она бы не вынесла.
  - Спасибо, - промямлила она, собралась отказаться, но хозяин кабинета ее опередил:
  - Матильда Степановна, нам кофе.
   Его "нам" окончательно сняло напряжение.
  - Спасибо, - с другой интонацией произнесла Ложкина и села на предложенное ей креслице, неглубокое, чтобы не расслабляться, опять из приятной светлой кожи.
   Креслице стояло в углу кабинета, далеко от начальственного стола. Капа подумала, что ей придется говорить громко, чтобы докричаться до Петрушенькина, но он вышел из-за стола, замер на некоторое время, внимательно изучая круглые женские коленки, выставленные напоказ. Капка опять подумала о своем несуразном одеянии: черт ее дернул нацепить платье темно-свекольного цвета длиной до колен, которой ей шло, как корове седло. Нет, само платье было неплохое, и фасончик приталенный, прячет всё ненужное, выставляет нужное - тонкую талию. Но если сесть, то платье едет вверх, оголяет не только колени. Половину бедра оно оголяет. Дура ты старая, Капитолина Сафроновна! Где твои любимые черные брючки?!
   В кабинет вплыла Матильда Степановна - дама на высоких каблуках, перемещающаяся беззвучно. Капа подумала: надо стать на каблуки и попробовать ходить так же, как она. Вряд ли эксперимент удастся, для этого нужен богатый опыт, но интересно все же...
   Матильда красиво сервировала стол. Кроме двух крохотных чашечек с ароматным напитком, на низком столике появилось блюдце с тонко нарезанным лимоном, малюсенькие печенюшки, конфетки в вазочке на ножке и два стакана воды.
   Дама исчезла, Петрушенькин занял свободное креслице напротив Ложкиной. Перекинул ногу на ногу, сцепил пальцы в замок, оперев локти на подлокотники кресла, и принялся изучать гостью цепким взглядом. Гостья растерялась, схватила печеньице и бросила его в рот. Потом взялась за чашку двумя пальчиками - дополнительное приглашение ей не требовалось. Ощупав ее внимательным взглядом художника, Арсений Владиславович тоже принялся за кофе, всем видом показывая, что первым заводить разговор не собирается. Вы напросились, вам и карты в руки. Капке показалось, что он снова изучает ее колени, исподтишка. Очень хотелось натянуть на колени платье, но, во-первых, платье не резиновое, во-вторых, положа руку на сердце, ей было комфортно под мужским взглядом, в котором не было никакого раздевания, лишь приятная оценка того, на что давно никто не реагировал. Ей показалось, что мужчина немного оживился, в глазах исчезло тусклое безразличие, даже слегка разгладились носогубные складки. Губы перестали "коромыслить", превратились в две склеенные прямые линии.
   Быстро влив в себя кофе из крохотной чашки и кое-как прожевав кофейную жижу, Капитолина потянулась за стаканом воды, при этом мысленно усмехнулась, вспомнив фразу - чаепитие прошло в приятной дружеской атмосфере. Поцедив воду, она собралась с силами и вступила первой:
  - Арсений Владиславович, чтобы пояснить, что меня привело к вам, я должна начать издалека. Вы располагаете свободным временем?
  - Надеюсь, ваш монолог не превратится в роман "Война и мир"?
  - Постараюсь говорить кратко.
   Петрушенькин дернул головой, дав понять, что она может приступать.
   При всем своем обещании "говорить кратко". Ложкина не тараторила, подбирала слова, чтобы четко изложить события, связанные с тетушкой Липой, и самой заново их переосмыслить, взглянуть на них под другим углом. Вдруг по ходу повествования произойдет вспышка, и догадка неожиданно грянет громом. Начала с китайских фигурок, перешла на тетушку Липу, которая служила в музее на должности смотрителя, слегка отклонилась от темы, коснулась личной трагедии тетушки. Высказала непонимание связи кражи из музея пресловутых фигурок и появлением тетушкиного сына, который на самом деле скончался в младенческом возрасте, что подтвердила Ольга Бизонова. При упоминании имени экстрасенши, Петрушенькин снова сник, взгляд затуманился, но Капитолина не могла не заговорить о ней.
  - Долгие годы тетя отдавала или кому-то переводила все свои деньги, - бодро произнесла она, даже повысила голос, чтобы прорваться сквозь туман, загородивший от нее хозяина кабинета. - Скорее всего, отдавала, о переводах-перечислениях мы бы узнали - она почти не выходила из дому, действовала бы через кого-то из нас. Никаких квитанций, подтверждающих перечисления денежных средств, у нее не нашли, хотя, она всегда хранила все старые квитанции, включая квитанции об оплате коммунальных услуг за квартиру, которую она давным-давно продала. И тетушка Липа, и ее родная сестра Серафима постоянно твердили, что собирают деньги на собственные похороны. Мы денежной темы старались не касаться, чтобы они не заподозрили нас в корыстолюбии.
   Куда меня занесло, - мысленно осудила себя Капитолина, решившая пробудить бизнесмена от спячки при помощи магического слова "деньги".
   Петрушенькин заерзал в кресле, Ложкина догадалась, что ему наскучило слушать ее размышления об исчезнувших деньгах Олимпиады Игнатьевны. За все время монолога он оставался безучастным, только когда она заговорила о музее, о краже, о должности, которую тетка занимала долгие годы, он подтянулся, встрепенулся, выпрямил спину и удивленно взглянул на посетительницу, словно та потребовала принести ей сто граммов водки. Потому Капитолина и уделила тетке больше внимания, чем предполагала уделить. И говорила совсем не то, что хотела сказать. Зачем-то тянула время.
  - Не волнуйтесь, с деньгами мы разобрались, - успокоила Ложкина, хотя, хозяин кабинета не собирался волноваться из-за каких-то денег какой-то старухи. Он отвернулся от посетительницы так показательно, будто от нее дурно пахло, а уйти не было возможности. Капитолина нервозно пригладила подол платья, торопливо продолжила. - Месяц назад тетушку Липу убили. - Она сбивчиво изложила события того времени. Незаметно перекинулась на Варвару Верблюжкину, потом на Валентину Медведеву. - Преступник гуляет на свободе, неизвестно, кто будет следующей жертвой. Полиции неизвестен мотив всех этих преступлений. Если неизвестен мотив, то как найти преступника? Я права?
   Петрушенькину опять было все равно, права она, не права, он отворачивался, хмурил брови, а Ложкина всеми силами пыталась завладеть его вниманием. От усердия загружала его ненужной информацией.
  - Одним словом, полиция топчется на месте, воз и ныне там... Или мы не все знаем, тайна следствия и все такое, - добавила она, смягчив резкие нападки на правоохранительные органы, ярким представителем которых был майор Гриша. - И вот вчера вечером... нет, позавчера, я встретилась с Ольгой Бизоновой. Надеялась, что она прольет свет на убийство моей тети. Ольга дала ответ на кое-какие мучившие меня вопросы, но не на все. И посоветовала обратиться к вам. Просто посоветовала, без всяких объяснений. Значит, она что-то почувствовала... Или она ошиблась?.. Но я слышала о незаурядных способностях Ольги... Арсений Владиславович, вы так и будете молчать? - не сдержалась Ложкина.
  - Я думаю. И пытаюсь вас понять.
  - Я говорила по-китайски? - хмыкнула Капитолина. - Мне кажется, я честно вам обо всем рассказала.
  - Почему вы занялись расследованием? Вам какой резон?
  - Убили мою родную тетушку. Потом преступник совершил еще ряд преступлений. Полиция бездействует... Действует, но без безрезультатно. Пока, - слишком суетливо проговорила Ложкина. - Я пытаюсь разобраться, чтобы обезопасить своих близких и себя в том числе. Скажу честно, не хочется прибегать к помощи вашего ритуального бюро, а хочется еще пожить какое-то время. Лучше больше, да лучше... Если вам нечего мне сказать, то извините, что отняла ваше драгоценное время.
   Капитолина рассчитывала на ответное слово, но бизнесмен молчал и смотрел вдаль. Ей пришлось оторвать мягкое место от кожаной поверхности креслица, поправить платье, не резиновое, но сразу дотянувшееся до колен, и задком, задком попятиться к двери. Почему задком? Потому что ей показалось, что ее зад прилип к коже и на платье остался влажный след. На самом деле, она почти не прилипла к коже, и влажный след не мог остаться - надеялась уловить на лице Петрушенькина намек на его участие во всех этих преступлениях. Внезапно ее осенило, что организатором мог быть сидящий перед ней человек, в чьи сети ее заманила Ольга Бизонова. А она, тупица безголовая, приняла слова экстрасенши на веру, и попала в цепкие руки врага. Кто знает, к кому она пошла? Только Юлька. А кем Юльке приходится экстрасенша? Она приходится ей золовкой. Но это не значит, что родственницы действуют заодно. Она знает Юльку сто лет, они больше, чем родные люди. Юлька бы никогда... ни за что... Но Юлька не раз ей говорила, что мечтает купить нормальную квартиру... Петрушенькин обещал хорошие деньги на работу. Ольга взяла в долю брата и его жену. Одной ей было не справиться. И Ольга такая же экстрасенша, как Капитолина баянист-виртуоз. Юлька-предательница все рассказала Ольге: и о тетке, и о ее сыне. Они вместе разработали план ликвидации женщины пятидесяти лет от роду, которая всем мешает, которая путает карты... Нет, быть такого не может. Чтобы Юлька... Никогда... Но почему Петрушенькин ТАК на нее смотрит? Как леопард на жертву, которая сама забралась к леопарду в клетку. Может сразу слопать, а может оттянуть время, насладиться зрелищем безумного страха.
   Ноги Ложкиной онемели, но продолжали жить по сценарию - сами двигались к двери. Ложкина уперлась в дверь задом, рассчитывая на то, что дверь откроется. Не случилось. Ложкина упорно толкала дверь задом, дверь не поддавалась.
   Теперь Петрушенькин смотрел на нее, как на задаваку, которая присваивает себе сверхспособности, а на самом деле, как выясняется, не умеет делать элементарных вещей. Но пыжится из последних сил, а наблюдатель непроизвольно напрягается - помогает на расстоянии, как будто поставил на задаваку кругленькую сумму и надеется получить выигрыш. Ложкина продолжала упорствовать и толкать задом дверь. В глазах Петрушенькина разгорался охотничий азарт. Ложкина вжалась в дверь, в спину что-то впилось, весьма чувствительно впилось. Женщина сдержала стон, провела рукой по двери и нащупала ручку. Дверь не собиралась открываться, возня с ручкой не помогла.
  - Я буду кричать, - предупредила Ложкина плачущим голоском. К азарту в глазах бизнесмена примешалось судорожное ожидание, как у детей в преддверии новогоднего утренника.
   Судорожно поразмыслив, она догадалась, что надо тянуть ручку двери на себя. Изловчилась, потянула, дверь приоткрылась, Капа почувствовала боль в вывернутом плече. Но не сдалась. Стала протискиваться в щель, сообразила, что надо оставить в покое дверную ручку. Дело пошло слаженнее, Капитолина вырвалась из кабинета. Но это была еще не победа. Петрушенькин не будет марать свои ухоженные руки о какую-то чумичку. Перепоручит разобраться с возмутительницей его спокойствия своей грозной охране. Мужикам с такими мускулами убить человека, все равно, что назойливого комара прихлопнуть. Раз плюнуть.
   И никто не узнает, где могилка моя, - не ко времени пришли на ум пугающие строки.
   А еще жить бы, да жить, - подумала обалдевшая от страха женщина пятидесяти лет.
   Не было печали, влезла дура в расследование, - обреченно подвела итог своей недолгой деятельности на новом поприще библиотекарша, и осторожно прикрыла дверь начальственного кабинета, будто эта дверь была изготовлена из тончайшего хрусталя, а за биение подобных дверей полагался штраф в размере, равном жалованию библиотекарши за четверть века.
   Матильда Степановна укоризненно на нее посмотрела. Кроме укора в глазах отчетливо проглядывалось торжество.
  - До свидания, - проблеяла особа и на негнущихся ногах с трудом доковыляла до очередной двери, которая могла ее выпустить из приемной важного начальства. Привычно повоевав с дверной ручкой, библиотекарша все же вышла победителем.
  - Прощайте, - ехидно ответила ей вслед Матильда Степановна.
   Капа хотела оглянуться на нее, но побоялась. Она боялась всего. Больше всего - получить удар по голове от женщины, которая беззвучно перемещается по паркету в туфлях на высоких каблуках. У нее войлочные набойки и войлочная подошва, - родилась несвоевременная мысль в голове Ложкиной. Ноги не слушались, спина горела под пристальным взглядом, несмотря на то, что очередной препон был преодолен, Матильда, дама с войлочными подошвами, осталась в приемной. Затылок ныл и чесался, будто по нему рассекали тысячи муравьев.
   Неподалеку, у лестницы, по которой Капитолина поднялась некоторое время назад, когда была безмозглой тупицей, маячил "черный костюм". Сейчас женщина-тупица немного поумнела, превратилась в полубезмозглую тупицу, но ей это мало помогло. Путь спасению был один, преодолеть его не представлялось возможным. Против лома, как говориться, нет приема. "Лом" в черном костюме заметил посетительницу и пошел ей навстречу. Ложкина заметалась, хотела нырнуть в приемную, но передумала - ждать помощи от Матильды было бессмысленно. Ждать в этой управляющей компании помощи от кого-либо бессмысленно, они все заодно, все беспрекословно подчиняются своему боссу. Капа попятилась по недавно приобретенной привычке, а "черный костюм" успел в ней подобраться и вкрадчиво предложил ее проводить.
  - Куда? - разумно спросила Капитолина.
   Безэмоциональное лицо представителя службы охраны на пару секунд перекосилось, потом снова вернулось к безэмоциональности. Мужчина с рельефной мускулатурой, с трудом скрываемой официальным костюмом, жестом указал направление, куда ей стоило двигаться без лишних вопросов, без споров и криков. Бесполезно. Против лома...
   Капитолина зашаркала по паркетному полу, ноги не поднимались, не хотели тянуть их обладательницу "на заклан". Не хочется, а придется. Надо было обладательнице вполне симпатичных ножек заниматься смешанными единоборствами или хотя бы спортом для здоровья. Сейчас бы рванула, побила олимпийский рекорд, только бы ее и видели...
   Неизвестно, что заметил охранник, или, может быть, разгадал ее мысли, но взял ее под руку и повел. Повел по лестнице вниз, передал с рук на руки своему двойнику и что-то шепнул на ухо. Двойник поспешил перетянуть ее через холл. Краем глаза Капа заметила, что девушка за стойкой исчезла, и беспрекословно последовала за очередным "черным костюмом".
   "Костюм" распахнул перед ней дверь (ох, уж эти двери, сколько их еще будет!) и вывел на улицу. Ложкина вспомнила, что забыла на вешалке в приемной свою курточку. Курточка странным образом оказалась в руках охранника, он помог ей одеться и тоном, не терпящим возражений, сказал:
  - Арсений Владиславович приказал доставить вас туда, куда вы скажите.
  - Ага, так я и поверила, - расхрабрилась на улице Ложкина.
  - Не понял, - с угрозой в голове протянул "костюм" и начал настойчиво тянуть в сторону черного автомобиля с затемненными стеклами. Капка упиралась. Силы были не равны, она привычно сообщила, теперь почти без страха, буднично:
  - Буду кричать.
  - Зачем? - резонно поинтересовался плечистый мужик.
  - За похищение человека имеется уголовная статья, - бойко сообщила потенциальная жертва и вывернулась из "жарких объятий".
   Вывернулась и, не ожидая продолжения, рванула по тротуару. Из-за угла показался непрезентабельный автомобиль. Капка подняла обе руки, как будто сдавалась врагу. Автомобиль неожиданно набрал скорость, проехал мимо, сбавил скорость, остановился, сдал назад и замер у края тротуара. Рядом с полуживым телом.
   Капитолина усомнилась - нужно ли садиться в машину с подозрительным водителем. Но выбора не было, без объяснений она бухнулась на пассажирское сиденье...
  
  - А ты где в это время был? - накинулся на подчиненного майор Звонилкин.
  - Где ты был? - поддержала его истерическим тоном Юлия Бизонова. - Тебе поручили опекать слабую женщину, а ты!
  - Я отлучился на три минуты. Мне в туалет надо было... Откуда я знал, что она пробудет у Петрушенькина так мало.
  - Чему вас в милицейской школе учат! - окончательно вышла из себя Юлька.
  - Давайте по порядку. Значит, Капитолина договорилась встретиться с Петрушенькиным в одиннадцать часов у него в офисе.
  - Да. Но я не видела, как она покидала библиотеку. Я не видела, но Денис, это мой муж, сказал, что в половине одиннадцатого Капа вышла. Он сидел в машине и ждал профессора, который часто приезжает к нам по делам.
  - Дальше, - обратился майор к подчиненному, которому было поручено наблюдение за Ложкиной.
  - Она пошла пешком, до офиса на улице Калашникова добралась без проблем.
  - Ничего подозрительного не заметил?
  - Нет, ничего.
  - Как вела себя Ложкина?
  - Как обычно, смотрела себе под ноги, головой не вертела, ни с кем не останавливалась и ни заговаривала. Перед тем, как войти, кому-то позвонила. Телефонный разговор длился недолго, сначала разговаривала на повышенных тонах, но быстро успокоилась.
   Майор взялся за стационарный телефон и приказан срочно принести распечатку телефонных звонков Капитолины Сафроновны Ложкиной. Затем вновь обратился к подчиненному.
  - Продолжай.
  - Прождав час, я обратился к охране. Мне сказали, что Ложкина давно покинула здание. Ей предложили доставить до места на автомобиле Петрушенькина, но она отказалась, впорхнула в проезжавший мимо автомобиль и уехала.
   - И больше Капку никто не видел, - трагическим голосом заключила Бизонова.
  - Охранник запомнил номер автомобиля, марку?
  - Старенькая шестерка. Номер не запомнил.
  - Это всё?
  - Всё!
  - Уйди с моих глаз.
   Сотрудник полиции испарился.
  - Я к Петрушенькину, - сообщил Бизоновой Звонилкин.
  - Я с вами, - подхватилась Юлия.
  - Нет, вы поезжайте к Ложкиным, успокойте их как-нибудь. Хотя бы попытайтесь.
  - Я должна знать, с кем Капитолина разговаривала по мобильному телефону.
   Тут как раз подоспел с ответом молоденький лейтенантик.
  - Она звонила своей племяннице, - сказал майор полиции, бегло просмотрев официальную бумагу.
  - Зое?
  - А чему вы удивляетесь? Она не имеет права ей звонить?
  - Просто Капитолина редко общается по телефону со своими родственниками, только при чрезвычайной необходимости. Интересно, какая чрезвычайная необходимость у нее возникла? Григорий Никитович, подскажите мне номер телефона Зои, я сейчас позвоню и все узнаю.
   Звонилкин понял, что от этой женщины легко не отделаешься, потому беспрекословно выполнил ценное указание. Номер телефона племянницы подруги Юлька, естественно, знала, но решила убедиться в слаженной работе местной полиции.
   Зоя ответила сразу, будто не выпускала трубку из рук.
  - Зоя, это Юлия Бизонова...
  - Юлия Мартыновна, вы не знаете, где тетя? - не дослушала ее Шлома. - Она должна давно быть дома, мы ей звонили, но у нее телефон отключен. Мы разволновались. Папа с Петькой ездили в библиотеку, но там им ничего вразумительного не сообщили. Жаль, дежурит не ваш муж, он бы нам помог. Я хотела вам позвонить, но ни у кого нет вашего номера. Уже почти полночь, а Капы все нет и нет. Вовка капризничает, спать не ложиться без нее. Тетушке Симе вызывали неотложку. Она и так после смерти сестры сильно сдала, а теперь еще и Капа пропала...
  - Зоя, погоди, не тарахти. - Наконец, Юльке удалось втиснуться в скорый монолог Шломы. - Мне нужна кое-какая информация, я сейчас подъеду.
  - Это касается Капы? - напряженно уточнила Зоя, дав понять, что любые другие вопросы обсуждать не намерена.
  - Конечно, Капы, кого же еще.
  - Я еду с вами, - подхватился Звонилкин. - По дороге позвоню Петрушенькину. Слабо верю, что он нам поможет, но нельзя упускать любой возможности...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"