Альм Лара : другие произведения.

Игра в родословную. Часть 5

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Наступил Великий День - день защиты кандидатской диссертации!
   Слава богу, все позади! Скоро я буду полноправным кандидатом экономических наук. Всё случится, когда диссертация будет одобрена Диссертационным Советом в столице. Надеюсь, там меня "не зарубят". И теперь я могу заняться сборами моей мамули в славный город Кисловодск.
  - Сашуня, я не хочу уезжать, - вздохнула мама, сидя в кресле и контролируя мои действия по упаковке вещей. Она, то просила положить платье или костюм, то просила выложить их из дорожной сумки. Я терпеливо сносила капризы.
  - Мам, мы обсуждали эту поездку не один день, все решили, теперь ты заявляешь, что не хочешь ехать.
  - У меня нехорошее предчувствие, - еле слышно заявила ведьма в третьем поколении. Я замерла с тапочками в руках. Жанна заметила мой испуганный взгляд. - Не обращай внимания, ты меня знаешь: я склонна к преувеличениям.
  - Если не хочешь, то не езжай! - заявил отец, не поворачивая головы в нашу сторону. Он напряженно всматривался в монитор компьютера и в сборах участия не принимал. Я переводила взгляд с одного родителя на другого, не зная, как поступить.
  - Папа, обрати, наконец, внимание на своих женщин! - возмутилась я. - Давайте все обсудим!
  - И проголосуем! - развеселился отец, с трудом отрываясь от своего занятия.
  - Не на собрании! - отрубила я. - Я хочу послушать твое мнение.
  - Я, конечно, за поездку, с одно стороны... Но с другой, понимаю: если человек не хочет покидать родной дом, то он вправе все переиграть и остаться.
  - Как это будет выглядеть? Мы договорились с Людмилой Константиновной, которая тоже сомневалась: бросить семью или остаться и продолжать обихаживать мужа и дочь, которые не такие самостоятельные, как мы с отцом, и требуют постоянного внимания с ее стороны. Наконец, женщина решилась, билеты куплены, вещи... почти собраны, а гражданка Козловская вдруг передумала!
  - Ничего я не передумала, - отмахнулась Жанна. - Сашка, заканчивай сборы!
   Каждый вернулся к своему занятию: я укладывала и выкладывала одежду, отец уперся взглядом в монитор, мама работала контролером.
   В самый неподходящий момент затрезвонил мой мобильный телефон.
  - Да! - сказала я так, чтобы абонент сразу догадался - мне до него! Предварительно я уединилась.
  - Привет, Саша, я снова не ко времени, ты занята?
   Защита диссертации, сборы в дорогу оттеснили все другие мысли. Даже мысли о "засекреченном" агенте Гладышеве. А он возьми и заяви о себе неожиданным звонком в ненужное время.
  - Здравствуй, - сдерживая недовольство, произнесла я. - Ты прав, мне сейчас не совсем удобно разговаривать.
  - Все еще готовишься к защите?
  - Я уже защитилась.
  - Поздравляю! Надо отметить это событие! Если я сегодня...
  - Сегодня не получиться, я провожаю маму в Кисловодск.
  - Но ты же говорила, у нее... проблемы со здоровьем.
  - Все уже хорошо, но для окончательного восстановления лучше сменить обстановку.
  - Ты отпускаешь ее одну? Почему бы не составить ей компанию, ведь тебе тоже не мешало бы отдохнуть.
   Какое твое собачье дело - что мне делать: отдыхать или вагоны разгружать! Мне не хотелось ни разговаривать с Алексеем по телефону, ни встречаться, ни корчить при встрече из себя безмолвную и безмозглую кретинку.
   Я отдышалась, чтобы не ответить резкостью на совет, о котором я не просила, и сообщила:
  - Она едет не одна, а с матерью моей близкой подруги. А я, к сожалению, не могу поехать. Я работаю.
   Мысленно добавила: не то, что некоторые лодыри, воображающие себя клерками. Похихикать, как в нашу прошлую встречу, не было никакого желания.
  - Я думал, ты свободна, как ветер.
  - У меня несколько часов лекций и семинаров в одном вузе. Меня это устраивало до тех пор, пока я была под завязку загружена диссертацией. Теперь можно поискать место преподавателя в других институтах. "Корочки" кандидата наук у меня пока нет, но официальную бумагу о прошедшей защите мне выдали.
  - Но я надеюсь, ты выделишь пару часов из своего насыщенного графика и встретишься со мной?
  - Сначала я хочу прийти в себя после всех...
   Не договорив, я брякнулась на стул, ноги отказывались меня держать. До меня дошло, что я все ему выложила! Дура, набитая дура! И что теперь делать?! Сказать, что я пошутила, что мама никуда не едет? Или отметить поездку? А может быть держать его на коротком поводке? Не выпускать из вида все время, пока мама будет в Кисловодске? Нет, все-таки версия с шуткой лучше.
  - Саша, почему ты замолчала? - вмешался Алексей в мои размышления.
   Мне даже показалось, что в его голосе прорываются торжествующие нотки, человек явно доволен. Неужели он радуется тому, что наш разговор дал желаемый результат? Я снова обозвала себя дурой, добавив еще кретинку, пустоголовую бестолочь и почему-то кандидата без портфеля.
  - Я здесь, - недовольно буркнула я. - Меня отвлекла мама. Она заявила, что передумала уезжать! - Я порадовалась своей находчивости.
  - Ты должна ее уговорить, - наигранно-беспечным голосом дал он мне наставление.
   Ну, что за день, что за день! Все меня поучают, трепят нервы, а я принимаю таблетку честности, перепутав ее с успокоительной таблеткой, и все выбалтываю.
   Пришлось опять проделать дыхательную гимнастику, и монотонным голосом проговорить:
  - Чем сейчас и займусь. А ты позвони мне завтра, договоримся о встрече. Сам понимаешь, сегодня никак...
  - Хорошо, - порадовался Алексей, пожелал успехов в переговорах и заявил, что с нетерпением будет ждать завтрашнего дня.
   Я сразу позвонила Лобову и поведала о своей тупости.
  - Саша, не переживайте, Гладышев застал вас врасплох, - попытался успокоить меня Виктор. - Может, Жанна Александровна передумает уезжать?
  - Я не стану ее отговаривать. Если бы она ехала одна, то попыталась бы, а так... Ой, я забыла так повернуть разговор, чтобы он назвал мою мать по имени и отчеству.
  - Вы относитесь к тем людям, которые не могут молниеносно перескочить с одного дела на другое.
  - Когда как, - вздохнула я. - И что теперь делать? Поселить его у себя дома и не спускать с него глаз?
  - Не думаю, что Илье понравится ваша затея, - усмехнулся Лобов.
  - Или мне все бросить и поехать с мамой и Людмилой Константиновной?
  - Защитник из вас, прямо скажем, не самый лучший.
  - Но я знаю его в лицо и могу оградить женщин от знакомства с этим субъектом, если он предпримет попытку сблизиться с ними.
  - Почему вы решили, что он захочет познакомиться с двумя женщинами, которые... гораздо старше его? Если вы думаете, что, именно, Гладышев покушался на жизнь Жанны Александровны, но ему незачем представляться и водить с ней дружбу. Он будет действовать инкогнито.
  - Мне показалось, что Алексей относится к той породе людей, которым важен сам процесс.
  - Процесс чего?
  - Наблюдения, выпытывание информации... Своего рода игра в кошки-мышки... Допустим, безбашенный байкер это Гладышев...
  - Допустим, - согласился со мной Виктор, увлекаясь моей идеей.
  - Узнав его ближе и руководствуясь вашими недавними утверждениями, я могу предположить следующее: Алексей иногда нарушает заранее разработанный план. Пример тому случай со стихами. Значит, он не наемный киллер, который четко идет к своей цели. Ему не нужно быстро... решить проблему, взять деньги и исчезнуть. У наемных убийц тоже свой план действий. Но этот план - четко разработанная схема по ликвидации объекта, в которую входит наблюдение, установка четкого распорядка дня, выбор места, где произойдет убийство и последний этап - выполнение задания. Киллер не входит в контакт с объектом, в отличие от Гладышева, наслаждающегося ролью хитрого кота, манипулирующего бедной мышью, которая пока не догадывается, что ее ждет после того, как ласковому животному с пушистым хвостом надоест игра.
  - Следуя вашей теории, кот - это Гладышев, а мышь - это вы, Саша Козловская. Но в отношения кота и мыши не вписывается мать мыши! Что вы скажете про это?
  - Вдруг коту нужна мышка-мать, а ее мышонка он использует в качестве приманки? Мать умнее ее, она не покидает норку, учуяв запах сыра, любезно подброшенного котом.
  - Почему умная мать выпустила из норы своего мышонка на растерзание?
  - Она потеряла бдительность вследствие полученной накануне травмы.
  - На нее напал кот?
  - Да.
  - Но почему он... не устранил ее сразу, ведь ему была предоставлена такая возможность? И вы сами предположили, что, именно, мать является объектом интереса кота.
  - Виктор, в вашем вопросе кроется ответ! ИНТЕРЕСА! Пока этот интерес не пропал, он будет продолжать игру! Он не устал от нее, он кайфует, вовлекает в игру мышонка, увеличивая число действующих лиц.
  - Вы так говорите, словно читаете его мысли.
  - Наверное, у меня чересчур развито воображение, - без прежнего вдохновения сказала я. - Начиталась в детстве сказок, а потом детективов, и теперь сочиняю на ходу.
  - Если все пойдет по его сценарию, о котором вы сейчас рассказали, то вашу маму можно отпускать в Кисловодск со спокойной душой. Время развязки еще не наступило. Но, чтобы окончательно вас успокоить, я возьму на работе отпуск и последую за дамами.
  - Но у вас своих дел по горло, я не могу принять такую жертву. К тому же, вы никогда не видели Гладышева. Как можно защищать женщину от человека, которого в глаза не видел?! Отстреливать всех мужчин, которые начнут за ней ухаживать?!
  - Своими делами я могу пожертвовать... на некоторое время ради... - Я напряглась, ожидая услышать свое имя и последующие за ним комплименты, но ошиблась. - Ради достойного соперника, который с математической точностью все рассчитал. Я горю желанием вмешаться и все перечеркнуть.
   Мне вспомнились груды напечатанных и отредактированных от руки листов, разбросанных на диване в квартире Лобова. Пока я раздумывала, чтобы ответить моему собеседнику, он продолжил незаконченную мысль.
  - Теперь что касается второго заявления. Вы ошибаетесь, уважаемая Александра, я не Ниро Вульф, чтобы сидеть в своей оранжерее и разгадывать загадки, иногда я выхожу на улицу и наблюдаю за девушками, которые нуждаются не только в моих объяснениях и рассуждениях, но и в моей защите.
   Я чуть не выронила из рук телефон. Не знаю, что на меня подействовало сильнее: упоминание главного героя из детективов Рекса Стаута, о котором я вспоминала накануне знакомства с математиком, или заявление о слежке за мной.
  - Значит, вы видели нас в парке? - задохнулась я, будто обвиняла математика в подсматривании в замочную скважину.
  - Видел, - спокойно сознался Виктор.
  - И даже не сказали мне об этом!
  - Когда? Там в парке, когда Гладышев отлучился за водой, а вы сидели и икали? - Мне стало неловко. - Если бы вы узнали, что я нахожусь неподалеку, то не смогли сосредоточиться на разговоре, все время оглядывались по сторонам, желая убедиться в моем присутствии, и таким поведением привлекли внимание Гладышева. Но будьте уверены, я пришел бы вам на помощь в случае опасности.
  - Я в этом не сомневаюсь, - рассеянно сказала я. - Но как вы узнали о встрече? Алексей позвонил мне и сразу...
  - Пусть это останется моей тайной. А если вам всегда необходимо получать объяснения, то отвечу - у меня дар предчувствия событий!
  - Шутите?
  - Самую малость. Ну, мы договорились? Вы не будете возражать, если я сыграю роль охранника вашей матушки? В этом случае вам не придется осуществлять круглосуточный контроль за Гладышевым.
  - Не буду! Но Алексея постараюсь держать при себе. - Я думала, Виктор начнет расспрашивать, каким образом я стану это делать, но он поспешил попрощаться.
   Я обратилась к мобильному телефону, как главному свидетелю моих переговоров.
  - Мне кажется, я все усложняю! - заявила я, любовно проводя по мобильнику ладонью - стирала след от тонального крема, который остался после прижатия телефона к моей щеке. - С какой стати Гладышеву приходить к моей бабушке и делать ей смертельную инъекцию, обхаживать меня, совершать наезд на маму? - Я перебрала в памяти события последних месяцев, проверяя, не упустила ли чего. - А не надо было в детстве приучать меня к сочинительству сказок! - Пожаловалась я своему молчаливому собеседнику. - И в этом все мои проблемы! Взяла и построила на пустом месте многоэтажный дом из ненужных выводов... Что ж теперь делать?.. Нина всегда говорила: "Нельзя думать о плохом - тем самым ты накликиваешь неприятности!" Что ж, буду думать о хорошем. Постараюсь...
  
   Мы провожали наших мам. Я озиралась по сторонам, выискивая глазами Гладышева. Мне казалось, что он должен прийти на вокзал, найти укромное место и оттуда наблюдать за отправлением поезда, чтобы убедиться, что мама с Людмилой Константиновной укатили на курорт. Или не наблюдать, а прошмыгнуть в свой вагон. В этом случае я, тем более, не должна пропустить этот момент.
   Но вместо Алексея Гладышева я увидела на перроне высокую фигуру Лобова и сделала вид, что незнакома с ним. Он тоже прошел мимо, даже не взглянув на меня. Я удивилась, как Виктор умудрился взять билет на востребованный поезд в Кисловодск. Не просто умудрился приобрести билет, но и оказался в том же вагон, где ехали наши мамы.
   Нет, он не Ниро Вульф, он маг и чародей. Сидит по вечерам в своей маленькой квартирке и священнодействует, совершает ритуал предчувствия событий на грядущий день. Мне захотелось окунуться в воображение, но голос Дашки выдернул меня из нирваны.
   Мы стояли на перроне и смотрели вслед уходящему поезду.
  - Свобода! - восхитилась подруга, словно долгое время провела в местах заключения, и взлохматила свои густые волосы.
  - Бедная ты моя, девочка, - с сочувствием промолвила я. - Наконец-то, избавилась от родительского ига, - с сарказмом добавила я, отлично зная, что предки ее не притесняют и не ограничивают ни в чем.
  - Наполовину избавилась, - напомнила мне подруга об оставшихся без опеки жен наших отцах.
  - Не думаю, что тебя это остановит, сейчас пустишься во все тяжкие!
  - Это мысль! Давай отметим твою защиту!
  - Вдвоем? - Я не поняла, как этот вопрос у меня вырвался. Мы всегда любили с Дашкой проводить время "без мужиков", никто из нас не предлагал разбавить женскую компанию. Последовавшая за этим фраза подруги удивила меня больше, чем мой неожиданный вопрос.
  - Я могу пригласить Заура.
  - С какой стати!? - возмутилась я, представив своего поклонника, разбавившего наш дружный женский коллектив, который будет изводить меня не только проникновенно-глупым взглядом, но и стараться робко дотронуться до меня. А когда я дернусь, будто это не его рука, а горячий утюг в его руке, он тяжело вздохнет и потупит взгляд. Увы, изучение собственной обуви не будет долгим.
  - Ну-у-у... - протянула Чечеткина, отдаленно повторив паровозный гудок. Она смотрела на меня преданными глазами и моргала. Я не выношу, когда она прикидывается дурочкой, плохо подбирающей слова. Это ее "ну-у-у" и еще растяжное "а-а-а", которое она вставляет после нескольких подсказок собеседника, могли запутать кого угодно, но не меня.
  - Не темни! Выкладывай правду-матку! - приказала я.
  - Сашка, я давно хотела тебе признаться... Хотела признаться, но все не было подходящего случая...
   - Случай представился, - подсказала я. Пока Дашка собиралась с силами, я взяла ее под руку и потащила с перрона, продуваемого холодными ветрами, внутрь здания железнодорожного вокзала, где было тепло, но шумно. Это мы поняли, когда там оказались. Не сговариваясь, мы быстрым шагом преодолели первый этаж, и вышли на привокзальную площадь. Отдалились от нервных пассажиров, мечтающих занять свои законные места в поездах, нашли место, где нас не пронизывал ветер, и я предложила ей всё объяснить.
   Дашка сопела, посматривала по сторонам, потом сказала:
  - Саш, не знаю, как ты к этому отнесешься...В общем, мы с Зауром встречаемся! - отрапортовала она на одном дыхании. После чего громко выдохнула, словно сняла с себя тяжкий груз.
  - Где? - Настал мой черед быть "дурочкой". Но я не прикидывалась, я и, правда, не сообразила, что между ней и Зацуковым может быть связь.
  - Тебя интересуют подробности нашей интимной жизни? - Мой обалдевший вид так потряс подругу, что она постаралась сгладить свое заявление. - Я не думала, что ты... что тебе будет неприятно... Я не знала, что Заур тебе... симпатичен. Мы же никогда не обсуждаем наши отношения с мужчинами. Если бы я догадалась, я бы... - Запричитала она.
  - Спокойно! - прервала я самобичевание Чечеткиной. - Я никогда не питала чувств к Зацукову, так что можешь расслабиться.
  - И ты не будешь возражать, если мы...
  - Дашка, ты влюбилась!
  - Это диагноз?
  - Ты тупеешь на глазах. С какой стати мне возражать? Я буду только рада, если у вас все будет хорошо.
  - Тогда я могу пригласить Заура в нашу компанию?
  - Естественно! А я приглашу своего кавалера, чтобы не чувствовать себя третьей лишней...
   Сначала я подумала о Гладышеве и уже взяла в руки телефон, чтобы пригласить его на чествование кандидата экономических наук, но по привычке набрала номер Кожевникова, который очень обрадовался моему вниманию и возможности предстоящей встречи.
  - Не судьба, - еле слышно заметила я, не понимая, как выбрала Илью, а не Алексея...
   Посиделки вчетвером оказались гораздо интересней, чем посиделки вдвоем. Скорее всего, настало время для представления своих половинок. Неужели эти мужчины, сидящие подле нас, наши суженые? Я с интересом посмотрела на Илью, оценивая его в этом качестве. Вполне, - подумала я. Потом перевела взгляд на другую пару, заметила нездоровый блеск в глазах Дашки и Заура, подтверждающий недавно вынесенный мною диагноз, и мысленно благословила их. Честно сказать, после признаний Дарьи я разозлилась на жениха-перебежчика. Причина крылась не в ревности, а в недоверии - мне казалось, что он не отвечает на любовь Чечеткиной взаимностью, а решил вызвать у меня ревность. Хорошо, что я ошибалась. Теперь Зацуков смотрел на меня, как на пустое место, все его внимание было искренне приковано в пассии...
  
  - Я хочу быть Алладином! - заявила Дарья, шествуя под руку с Зауром по аллее парка и цепляя ногами осенние листья, устилавшие пушистым ковром тротуар.
  - В смысле, мужчиной? - не понял ее Зацуков. - Ты хочешь жить на Востоке, где патриархат?
  - Причем здесь Восток? - скривилась подвыпившая Чечеткина. - Я хочу быть повелителем лампы! Хочу, чтобы у меня был раб, который выполнит любое желание.
  - Ты почти Алладин... ша, - усмехнулся Заур, - я тебя люблю и я твой раб на всю жизнь. И необязательно помещать меня в лампу, я все время буду рядом с тобой.
  - Хорошо, что не надо помещать в лампу! - порадовалась Чечеткина, останавливаясь и окидывая взглядом невысокого парня. - Даже с твоими габаритами трудно найти подходящий сосуд, не то, что для... - Бдительности пьяненькая веселая Дарья не теряла, успела затормозить вовремя. Было бы лучше, если, вообще, не произносила сравнительных оборотов.
  - Ты собиралась сравнить меня с Луневым? - догадался он и с обидой произнес, - считаешь его более подходящей кандидатурой для выполнения твоих желаний. - Как он не пытался скрыть ревность под игривостью, ему это не удалось.
   Сначала Дарья хотела покаяться, но не стала усугублять ситуацию, продолжала веселиться.
  - Сейчас ты вытащишь кинжал и с криком "Где он?!" побежишь искать соперника?
  - И побегу! - с вызовом заявил Заур.
  - Можешь успокоиться, он тебе не соперник...
  - А почему ты...
  - По качану! - привела весомый аргумент Дарья и полезла к нему целоваться. Затем с трудом оторвалась от возлюбленного и с хитрой улыбкой спросила, - признайся, при виде Сашки твое сердце не екнуло?
  - Оно екнуло при первой встрече с тобой и теперь громко тикает, как испорченный будильник, когда я вижу тебя. Остальные женщины для меня не существуют.
  - Звучит как-то механически-ломано, - задумчиво протянула она. - И пафосно!
  - Неужели?
  - Говорю же - пафосно! Не существуют! Так я тебе и поверила!
  - Ты мне не веришь?
   Дашка посмотрела на него затуманенным взором. Вдруг лицо Заура исчезло, и вместо него появилась ухоженная физиономия Лунева. Она закрыла глаза, затем открыла, потом снова.... Пока не вернулся облик любимого человека.
  - Слушай, мне кажется или я, действительно, немного перебрала... на радостях. Сашка одобрила наши отношения, и я... - Она повисла на руке Зацукова, засыпая на ходу.
  - Сейчас возьмем такси и поедем ко мне. Я уложу тебя в постель и...
  - Будешь мне родной матерью?
  - И матерью, и другом, и любовником, - скороговоркой перечислил Заур.
  - Это хорошо, а то я осталась без мамули. Она уехала в Кисловодск. - Дашка тяжело вздохнула. - Сейчас она и Жанна Александровна едут в поезде, а Леонид остался ни с чем. - Девушка ехидно захихикала.
  - Какой Леонид?
  - Я тебе расскажу... Как-нибудь... Вот гадская сволочь! Все звонит и звонит. Требовал встречи. Я так думаю. А я никогда не ошибаюсь, - бубнила она себе под нос.
  - С тобой? - Зацуков напрягся. Но Дарья, словно не слышала, и продолжала разговор с собой.
  - Она ему: "Я не желаю тебя видеть!" А он что-то тараторит и тараторит. А она: "Я уезжаю!"
  - А он? - включился в игру Заур. - Снова тараторит?
  - Я думаю, он хотел узнать, куда она уезжает, но я показала ей кулак, предупредила, чтобы не признавалась.
  - Конечно, твой кулак кого хочешь напугает.
   Чечеткина сжала руку в кулачок и повертела им перед носом. Зацуков наклонился и чмокнул сжатые пальцы.
  - Я ее долго убеждала, чтобы она ни-ни... - Дарья поводила указательным пальцем перед лицом молодого человека. - Ничего ему не говорила. Вдруг он тоже рванет в Кисловодск и попытается как- то... воздействовать на нее? Как думаешь? - Обратилась она к другу.
  - Не думаю, - сразу ответил он, ничего не понимая из этого откровения.
  - Уверен? Я тебе верю! Ты что ни скажешь, я всему верю!
  - Наконец-то! - обрадовался Заур. - А то обвинила меня в пафосности и неискренности.
  Я? - удивилась Чечеткина, прикладывая ладонь к своей груди.
  Зацуков понял, что разговор зашел в тупик, подхватил девушку на руки и пошел искать стоянку такси...
  
  
   Людмила и Жанна уже утром были в Кисловодске. Курорт встретил их ярким неоктябрьским солнцем.
  - Какая прелесть! - восхитилась Козловская, вдыхая чистый прелый воздух. - Всего в пятистах километрах от дома находится такой райский уголок. У нас, конечно, тоже не глубокая осень с дождем и снегом, но здесь все иначе: и воздух, и пейзаж, и настроение.
  - Да, это райский уголок, - согласилась Чечеткина. Она приезжала в Кисловодск несколько раз в году, называла его городом психологической разгрузки или антидепрессантом. Но в отличие от препаратов, действие которых начинается с трех-четырех недель после начала приема, город-курорт "начинал лечение" с первых минут пребывания в нем.
   Людмила полюбила этот город еще во времена студенческой молодости. А когда материальное благосостояние их семьи возросло, Игорь, который знал о привязанности супруги к Кисловодску, сделал ей сюрприз - подарил небольшую двухкомнатную квартиру недалеко от центра города. Лучшего подарка Людмила не получала за все годы своей сорокапятилетней жизни. Сейчас она с нежностью вспомнила Игоря и корила себя за измену.
   Устала от опротивевшего постоянства, понятно, но это не повод для увлечений другим мужчиной!
   О своей жизни она размышляла всю ночь в поезде. Пыталась себя оправдывать, но у нее не находилось сильных доводов для этого. Если не испытываешь к мужу прежних чувств, то найди в себе силы и уйди. Он ни в чем не виноват. Нельзя его унижать. Игорь - хороший, добрый, преданный, ответственный...
   А Леонид? Что она о нем знает? Только то, что он ей рассказал. Он рассказывал, а она кивала, как болванчик, доверяя каждому слову.
   ...Они познакомились случайно. Людмила Чечеткина была за городом в гостях у подруги. Возвращалась уже поздно, и как назло спустило заднее колесо на автомобиле. Люда вышла из салона, попинала виновника вынужденной остановки носком туфельки, подражая знающим автомобилистам, и выбрала проверенный способ - стала "голосовать". Вызывать машину техпомощи она не стала - не хотела, чтобы ночь застала ее в безлюдном месте. Сейчас кто-нибудь остановится, быстро поменяет колесо и можно ехать дальше. Но бесчувственные водители проносились мимо, не сбавляя скорости. Отчаявшаяся Чечеткина запоздало заглянула в багажник, чтобы убедиться в наличии "запаски". "Запаска" имелась, но самостоятельно выбираться из багажника не желала, даже повинуясь возмущенному женскому взгляду. Людмила нехотя закрыла багажник и вдруг почувствовала совсем рядом шевеление.
   Вот так нападет маньяк, и никто не остановиться, чтобы защитить, - мелькнула мысль в ее голове.
   Только не поворачивайся, только не поворачивайся, - мысленно уговаривала себя Людмила. Почему нельзя поворачиваться, она не знала.
   У Чечеткиной онемели конечности. Она с трудом подняла крышку багажника, будто та увеличилась в весе в несколько раз за последнюю минуту. "Запаска" в этот момент ее интересовала меньше всего. Она скользнула взглядом по содержимому багажника, выбирая тяжелый предмет, который подойдет для самообороны. Протянула руку к домкрату, и тут у самого уха раздался вкрадчивый мужской голос.
  - У вас проблемы?
   Людмила уцепилась за домкрат, взяла его наперевес, как автомат Калашникова, который ловко разбирала в школе на уроках начальной военной подготовки, и только тогда повернулась к любопытному человеку, который мог быть кем угодно. И маньяком в том числе. Немного успокоило наличие автомобиля, припаркованного на обочине, метрах в десяти от авто Чечеткиной. Ехал мимо, заметил женщину, склонившуюся над открытым багажником, и решил оказать помощь.
  - Вы меня напугали, - эмоционально сказала она, забыв о вопросе.
   Перед Людмилой стоял молодой мужчина. Обычный. Кажется, не маньяк. Хотя, кто их разберет.
   Он так пристально на нее смотрел, так жадно трогал взглядом, что она стушевалась. Забыла о домкрате, об испуге. Не задумалась, почему посторонний мужчина - кажется не маньяк - ТАК на нее смотрит? На нее никто давно так не смотрел.
   Как я выгляжу, - подумала Чечеткина, - может, я перепачкала все лицо, отсюда и пристальный взгляд? Для начала решила избавиться от домкрата, повернулась к мужчине спиной, и склонилась над багажником - взяла тайм-аут для расставания с ненужными эмоциями. Чечеткина запоздало поняла свою оплошность: ее поза с выставленной попой была, скажем прямо, неприличной и вызывающей. Возможно, именно на эту позу клюнул сексуально озабоченный водитель, проезжая мимо. Люда поспешила выпрямиться и повернуться к мужчине. О проблемах лица пришлось забыть.
  - У меня прокол колеса, - наконец, сообщила она с извиняющей улыбкой. Мужик недоверчиво взглянул на нее, словно она намеренно "поймала гвоздь" для ловли коллег-автомобилистов мужского пола. У каждого свой способ для знакомства.
   Все, что было необходимо, он давно увидел в багажнике. Поэтому, не откладывая дела в долгий ящик, приступил к работе.
  - Спасибо вам, - поблагодарила его Чечеткина заранее, стоя за его спиной и наблюдая за ловкими движениями. - Надо же мне было здесь застрять.... Никто не хотел мне помочь.... Спасибо вам.
  - Муж, наверное, волнуется, - поинтересовался он.
   Людмила не любила намеков и недомолвок. Лучше бы спросил в лоб: "Вы замужем?" Она юркнула в свою "Шкоду", не удостоив мужчину ответом: дерзить она не хотела, а вести глупую беседу у нее тоже не было желания.
   Совсем скоро, он хлопнул крышкой багажника, и переместился в водительской двери.
  - Я закончил, можете ехать, - сообщил он громко.
   Люда выбралась из машины. Хотела сказать, что продрогла, поэтому ушла, хотела снова поблагодарить. Но мужчина ее опередил.
  - Вы мне не откажите...
  - Сколько я вам должна, - перебила его испуганная женщина.
  - Вы мне деньги предлагаете? - усмехнулся он.
  - Деньги, - согласно кивнула Люда.
  - Мне не нужны ваши деньги.
  - А что... вам нужно? - прохрипела она. В стрессовой ситуации у нее всегда закладывало горло.
  - Чашечку кофе! Я хочу...
  - Я не могу пригласить вас домой. Я замужем!
  - Я к вам домой не напрашиваюсь. Можно посидеть в ближайшем кафе.
  - Не думаю, что там предложат хороший кофе, - облегченно произнесла женщина, радуясь такому исходу. - Давайте доберемся до города, неподалеку от моего дома есть отличное место...
   Чечеткина не заметила, как за столиком "любимой кафешки" они провели три часа. Женщина больше молчала и слушала Леонида, который оказался прекрасным рассказчиком.
  
   Много лет назад, еще в старших классах школы, Люда прочитала в одной умной книге, что любовь первична, а все другие чувства, такие как жалость, сострадание и тому подобное - следствие любви.
   Может ли жалость существовать сама по себе, не быть следствием любви? - подумала она. - Допустим, я не люблю человека, я его попросту не знаю, вижу впервые в жизни. Возьму для примера сгорбленную старушку с палочкой. Она идет мимо меня, спотыкается на ровном месте, роняет палку и падает. Разбивает лицо, не может подняться, а что делаю я? Двигаюсь дальше, потому что мне ее не жаль, она мне никто, я ее не знаю, я ее не люблю, вижу в первый и в последний раз. Согласно теории из умной книги.
   Люда решила посоветоваться с подругой Наташей Колычевой. Та внимательно выслушала ее и сказала.
  - Мы еще молоды, чтобы рассуждать на эту тему, а книгу писали умные люди, прожившие жизнь и много повидавшие.
   - Я так понимаю, что ты согласна с первичностью любви, которая тянет за собой все чувства, не способные существовать без связывающего каната? Если нет любви, то все другие чувства спокойно спят и ждут своего часа? В душе царствует одно безразличие?
  - Я этого не говорила. Я просто сказала, что...
  - Я не глухая! - разозлилась Люда. Она хотела найти соратницу и не нашла ее. Но осталась при своем мнении.
   Наталья Колычева и Людмила проучились вместе десять лет в школе, а затем плавно переместились в один вуз. Еще на первом курсе в Наталью влюбился Сергей Калистратов. Чувство не было взаимным, но он не оставлял надежды и продолжал упорно ухаживать за девушкой. После второго курса Людмила вышла замуж за Игоря Чечеткина, и Колычева осиротела. Теперь ей было не с кем шататься по улицам, сидеть на скамейке, обсуждая последние институтские сплетни, не с кем делиться своими секретами. Они продолжали с Людой дружить, но только в стенах института. Неожиданно рядом оказался Калистратов. Он пригласил ее в кино. Наташка подумала и... согласилась. От скуки и одиночества. После он проводил ее до дома. По дороге поведал историю своего нерадостного детства. Его мать умерла от онкологического заболевания, когда мальчику было три года. Через полгода после ее смерти, отец привел в дом злую мачеху и пошло-поехало.
   Колычева, которая всегда относилась к парню презрительно, неожиданно прониклась к нему состраданием. Даже пустила слезу, когда рассказывала о несчастливом детстве Калистратова своей любимой подруге. Они поохали, поахали, и перевели разговор на другую тему. Через несколько месяцев погруженная в учебе и семейную жизнь Чечеткина спохватилась и поинтересовалась у Колычевой, как развиваются отношения с Сергеем. Просто так спросила, смеха ради, не допуская мысли, что отношения имеют место быть, что ее подруга, презирающая женоподобных плачущих мужиков, может общаться с Калистратовым. Наталья стушевалась, отвела глаза и сказала:
  - Мы с Сергеем просто друзья!
   Друзья, так друзья. Хотя, "просто" приводило к определенным заключениям.
   А когда они учились на пятом курсе, Наталья пришла в институт с обручальным кольцом на безымянном пальце. Людмила сначала не заметила, а потом оживилась.
  - Что это значит? - спросила она, кивая на правую руку подруги.
  - Мы с Сережкой вчера поженились, - монотонным голосом ответила подруга.
  - Не поняла.
  - Что тут непонятного?! Зашли в ЗАГС и расписались!
  - Прямо так, зашли и расписались между делом?
  - Мы все сделали, как полагается: подали заявление, подождали два месяца, проверили, так сказать чувства, и после пришли и поженились.
  - Почему ты мне ничего не сказала? - обиделась Людмила.
  - Мы держали в секрете, боялись, что нас начнут отговаривать. Даже мои родители узнали обо всем накануне.
  - Но это твой выбор. Я не стала бы тебя переубеждать.
  - Мне трудно объяснить свои чувства к Сергею, - перебила ее Наташка. - Помнишь, еще в школе ты прочитала в одной книге, что любовь - первична, а жалость - следствие любви. Ты пыталась узнать мое мнение, но мне было неинтересно. Ты была категорически не согласна.
  - Я все помню. И что из этого?
  - Сначала ко мне пришло чувство жалости к этому человеку, а уже после я поняла, что люблю его.
  - Ты... уверена, что любишь? Может быть, вышла за него из жалости?
   Наталья долго думала, а потом ответила, что любит Калистратова.
   Чечеткина не порадовалась тогда, что ее "категорическое несогласие" получило своеобразное подтверждение на практике, о чем намекнула подруга. Люда никогда не утверждала, что любовь может быть следствием чего-то, например, жалости. Жалость - толчок к любви? А любовь ли это?
   Людмила всматривалась в лицо Наташки, пытаясь уловить на нем признаки счастья от состоявшегося замужества с любимым человеком, но не находила. Наташка была деловито собранной, как обычно, и, как обычно, неулыбчивой. С супругом почти не общалась в стенах института, никто не мог заподозрить, что они женаты.
   Каждый по-своему переживает медовый месяц, - попыталась успокоить себя Людмила.
   По окончании института супружеская чета Калистратовых уехала по распределению в Ленинградскую область, а еще через несколько лет они развелись.
   Так что же первично, а что вторично? Или все чувства существуют параллельно, вне зависимости от того, как ты относишься к человеку?..
  
   С чашечкой кофе в руках Людмила Чечеткина слушала рассказ Леонида о своей жизни в детском доме, и сопереживала ему. В ее сердце, как змея, вползала ненужная жалость к сидящему напротив постороннему мужчине.
   Люда задумалась: А если на месте привлекательного молодого человека - обладателя приличного авто, дорогих часов, был, допустим, бывший одноклассник, в которого она была влюблена все десять школьных лет и у которого не сложилась жизнь? Ни личная, ни профессиональная. Проснулась бы любовь после жалостливого рассказа?
   Женщина представила на месте Леонида жалкого мужичонку с беззубой улыбкой, на голове - "три волосины в пять рядов", и будто бы такая же небритость на лице. Такая, да не такая: у Леонида - брутальная, а у мужичонки - подтверждение запущенности. Ко всему, заметен засаленный ворот рубашки, выглядывающий из растянутого пуловера с сильными вытертостями на локтях. Про обувь и говорить не стоит.
   Как бы она поступила? Ушла бы от обеспеченного мужа, пожалев бывшего одноклассника - первого красавца школы, который в те годы ее даже не замечал, а теперь уверяет, что все время тайно ее любил, но боялся признаться, и эта трусость повлекла за собой череду неудач. Как доказать обратное? А вдруг она во всем виновата?
   Наступил момент испытания для Людмилы. Готова она пожалеть мужчину, принять его таким, какой есть, и вернуть школьную любовь? В этом случае жизнь одноклассника моментально сделает крутой поворот, все наладится, так как рядом будет любимая женщина, женщина - ангел хранитель, женщина - талисман!
   Чечеткина, не задумываясь, сказала бы твердое "НЕТ", как бы это ни было жестоко по отношению к несчастному человеку. Все-таки, на жалости любви не построишь. Как и на угрызении совести.
   А что же ее привлекло в собеседнике? Жалость или его брутальность? Или подкупил неожиданный интерес молодого мужчины к ней, к женщине, которая гораздо старше его, которая забыла, когда ловила на себе откровенные мужские взгляды?
   Возраст давил на Людмилу. Она старалась лишний раз не смотреться в зеркало. Но за молодостью не гналась, прибегая к помощи пластического хирурга. За собой следила, ухаживала за предательски стареющим лицом, прикрывала шею - указателя возраста - косынками, шарфиками, высокими воротами. Старалась одеваться сдержанно, не вызывающе, но и не в длинные балахоны, скрывающие фигуру и ноги.
   Ей не верилось, что на нее может обратить внимание молодой привлекательный мужчина. А почему, нет? Она не старуха.
   Но ей не тридцать лет. Даже не тридцать пять. И не сорок.
   Да, возраст давил на нее. Возможно, когда ей стукнет семьдесят, она будет вспоминать свои теперешние годы и думать, какая же она была глупая! Надо было жить и радоваться. Получать от жизни удовольствие.
   А почему бы ей не получить каплю удовольствия? Совсем капелюшечку.
   Это в том случае, если Леонид видит в ней привлекательную женщину, но не мать. Так бывает...
   Она готова отдавать, но хочет получать взамен: и любовь, и страсть, и постоянное внимание... Она мечтает о безумных поступках, которые никогда не совершал ее супруг. Игорь никогда не парил в облаках, предпочитал твердую почву под ногами.
  
   Неделя любви, проведенная с Леонидом, закрутила ее в бешеном урагане. Только что она шла по улице, вокруг тишина, серость, безмолвие, и вдруг... Нет серости и унылого постоянства, есть розовые очки на глазах! Людмила забыла обо всем. Она закружилась в вихревом потоке страсти, не желая выпадать из него. Никого не было в этом мире, только он - восхитительный молодой мужчина и она - бывшая домохозяйка средних лет, превратившаяся в безумную фурию. Она жила ожиданием встречи с ним. Боже мой, как она влюбилась! Вспоминала о взрослой дочери и занятом супруге лишь тогда, когда возвращалась домой. В эту минуту ее начинала мучить совесть. Она боялась вопросов Игоря. Спросит не потому, что не доверяет, а так... для поддержания беседы. Один элементарный вопрос и все. Вся прошлая жизнь с этим человеком уйдет навсегда. Людмила не сможет лгать и изворачиваться, она скажет напрямик: "Я полюбила другого человека!" Зайдет в спальню, соберет чемодан и уйдет, оставив ключи на тумбочке в прихожей.
   Вместо мужа к ней с вопросом обратилась дочь. Умная, сообразительная, имеющая особый подход к матери...
   Выслушала ее признание, сориентировалась, нарисовала нелицеприятную картину прибытия любимой мамочки в дом брутального "холостяка". Не просто представила ее матери, но и встряхнула ее, вырвала из воронки, засасывающей ее. Сняла розовые очки...
   А что она знает о Леониде? Почему беспрекословно верит ему?..
  
   Жанна и Людмила добрались до квартиры, быстро разобрали дорожные сумки, приняли душ и сели завтракать.
  - Ты не сдаешь квартиру, когда уезжаешь? - поинтересовалась Козловская.
  - Нет. Хотя, можно было.... Желающих приехать в Кисловодск, поселиться на съемной квартире и лечиться по курсовке в одном из санаториев, полно! Но я не люблю... чужой запах на своей территории. Тогда это будет уже не моя квартира, а некое подобие гостиницы с разницей в том, что за нее, - Люда кивнула головой на окружающее пространство, - не надо платить. Дашка утверждает, что это комплексы, но я думаю, это возраст дает о себе знать. Хочется уединения и уверенности, что дом - моя крепость.
  - Извини, что вторглась на твою территорию, - смутилась Жанна. - Но я не стану переходить дозволенных границ и не буду раздражать тебя разговорами, если ты сама этого не пожелаешь, - сказала догадливая ведьма в третьем поколении.
  - Что ты, я рада, что мы вместе. От одиночества я бы с ума сошла...
   Каждое утро Жанны и Людмилы начиналось с прогулки в знаменитом парке Кисловодска, где были проложены туристические маршруты в виде специальных пешеходных дорожек с указателями. Они отличались по сложности и протяженности в зависимости от физического состояния и подготовки человека к нагрузкам.
   Жанна не была физически развитым человеком, и Людмила выбирала легкие маршруты, без крутых подъемов и спусков.
  - Я люблю приезжать сюда в феврале, - рассказывала Чечеткина, - у нас еще холодно, лежит снег, а здесь дневная температура приближается в двадцати градусам, солнце такое ласковое и теплое, люди ходят в одних легких курточках. Я вспоминаю, как мы с Игорем приехали в Кисловодск в первый раз. Это было еще в студенческие годы. Мне родители незадолго до этого купили новую дубленку, и я, естественно, не смогла с ней расстаться. Никто не подсказал, какая теплынь здесь в феврале.
  - А ты не прихватила что-нибудь полегче?
  - В том то и дело, что нет. Тоненький свитерок, в котором ходить некомфортно, все-таки зима на дворе, и несколько платьев. В платьях тем более не пощеголяешь. Я даже спортивный костюм не взяла. В то время в магазинах ничего не было, что у нас, что в Кисловодске, что в любом другом городе. Одни вывески "Промтовары", а товаров тю-тю. Да, и с финансами у студентов туговато, еле на поездку наскребли, и то с помощью родителей. Так я и бродила по Кисловодску в новой дубленке, выбирая тенистые места, - улыбнулась воспоминаниям Чечеткина.
  - Люда, пойдем к памятнику Лермонтову! - позвала Жанна.
   В парке был установлен памятник поэту. Михаил Лермонтов сидел на камне и смотрел вдаль. Перед глазами открывалась живописная картина - двугорбые заснеженные вершины горы Эльбрус.
   На небольшой пологой площадке, на которой находился памятник, всегда толпились люди. Они любовались открывшимся видом на Эльбрус, густые лесами, подобравшимися вплотную к пологой площадке, и испугом поглядывали вниз, в ущелье. Любители поэзии Лермонтова не скрывали своих эмоций и громко цитировали до боли знакомые стихи. Кому-то аплодировали, кого-то провожали молчанием, которое совершенно не ранило нерадивого декламатора. Жанна мечтала побыть рядом с Лермонтовым в тишине. Стать рядом и смотреть на Эльбрус. И ни о чем не думать.
   Сегодня ее мечта могла бы сбыться, если бы не единственная фигура, замершая возле памятника. Незнакомец принял излюбленную позу Михаила Юрьевича, великолепно скопированную с других известных памятников - стоял со скрещенными на груди руками. "Два Лермонтовых": каменный-сидячий и живой-стоячий создавали ореол неприступности. Никто не осмеливался ступать на пологую площадку, искусственно созданную руками человека, отобравшего часть горы.
  -... Твоих вершин зубчатые хребты
   Меня носили в царстве урагана,
   И принимал, лелея ты,
   В объятия из синего тумана...
   Не удержалась от цитирования Жанна Александровна, восхищенно глядя на открывшуюся панораму гор. Живой "Лермонтов" недовольно воззрился на нарушителей его идиллии с каменным гением. Недовольство быстро сменилось удивлением.
  - Люся?
  - Леня? Но я... не говорила тебе, что еду в Кисловодск, - не сводя недоуменного взгляда с "ожившего" двойника Лермонтова, пролепетала Чечеткина.
  - Ты восхищалась этим городом, а когда заявила, что уезжаешь, я сложил два и два и понял, где место ссылки.
   Козловская оторвалась от созерцания красот природы и переводила непонимающий взгляд с компаньонки на молодого человека.
  - Жанна, познакомься, это Леонид, - нашлась Чечеткина. Тот подошел ближе, кивнул, еще раз назвал свое имя, и сразу забыл о посторонней женщине. - Почему ссылки? Я уехала по своей воле, никто меня к этому не принуждал! - Недовольно заметила она. И проводила взглядом удаляющуюся к обрыву фигуру Жанны. - Будь осторожна, не приближайся близко к краю!
  - Тактичная особа! - усмехнулся мужчина и вплотную подошел к Чечеткиной. Он бы еще уменьшил расстояние, да женщина выставила вперед руки. - Я скучал по тебе. Люся, почему ты избегаешь меня?
  - Я приняла решение: мы должны расстаться, - неуверенно пробормотала она, будто повторяла чужие слова, плохо отложившиеся в памяти.
  - Не думаю, что твое решение окончательное и обжалованию не подлежит. А в чем я уверен точно... Ты любишь меня до сих пор. - Он попытался ее обнять, но Людмила вывернулась из его объятий. В это время на площадке появился мужчина и громко поздоровался со всеми. Людмила кивнула, Жанна не услышала его приветствия, превратившись в каменное изваяние.
  - Ты его знаешь? - спросил Леонид.
  - Нет, конечно.
  - Сумасшедший, что ли, - тихо сказал Леонид и покосился на мужчину, взиравшего на них с радостной улыбкой ребенка, который после долгих плутаний по лесу самостоятельно вышел к людям. Внимание вновь перенеслось на Чечеткину. - Люда, ты не можешь принимать решение за нас двоих. Я не могу без тебя, как ты этого не понимаешь!.. Зачем ты с собой потащила эту Жанну?
  - А что, нельзя? Надо было спросить у тебя разрешение? Что тебя беспокоит? Или ты с ней знаком? - забросала его вопросами Чечеткина. - Я заметила, как ты постоянно косишься в ее сторону.
   Леонид опустил первые три вопроса.
  - Я с ней незнаком, но она мне кого-то напоминает, потому и кошусь, как ты выразилась, - задумчиво протянул он.
  - Можешь не копаться в картотеке своих любовниц - Жанны там нет. Она... порядочная замужняя женщина. - Ей надоел этот пустой разговор, она вернулась к подруге, которая оживленно беседовала с человеком, которого Леонид назвал сумасшедшим.
   Еще один любитель "взрослых" девушек, - подумала Людмила, оценивая возраст собеседника Жанны - почти ровесник наших девочек, может, немного старше... Нет, этот не повеса. Скорее интеллектуал, ищущий общения с людьми, способными поддержать беседу. Жанна такая, Жанна может.
  - Виктор, - назвался парень и поправил очки на переносице, напоминая несуразного Шурика из комедии Гайдая. Виктор несуразным не был. Он был милым, симпатичным и внушающим доверие. И, конечно, не сумасшедшим.
  - Людмила Константиновна, - сказала Чечеткина и обратилась к подруге, старательно отводя взгляд от Леонида, подобравшегося ближе. - Жаннуся, ты не замерзла?
   Та не успела ответить, вмешался навязчивый Леня.
  - Девушки, может, пообедаем вместе?
   - У нас четкий распорядок дня! Жанне нужно больше отдыхать, восстанавливаться после болезни.
  - Я могу быть чем-нибудь полезен, - спросил он, переключив внимание на Козловскую.
  - Нет, спасибо.
  - Жаль, - вздохнул Леня и взял под руку Чечеткину. Та спокойно высвободилась. - Может, вы все же нарушите свой жесткий распорядок и поужинаете со мной?
   Людмила хотела пожурить друга за навязчивость, но увидела лицо Виктора, не выдержала и улыбнулась. Парень следил за сценой уговоров с таким неподдельным интересом, будто смотрел остросюжетный фильм, развязка которого вот-вот наступит. Леонид принял улыбку на свой счет, приложился губами к ее щеке, выставляя напоказ их особые отношения. Сказал, что ждет их в девятнадцать часов у ресторана "С шиком", назвал адрес и заявил, что покончит с собой, если они не придут.
   Виктор проводил его сожалеющим взглядом, словно тот был киномехаником и ушел на обед, выключив напоследок всю аппаратуру.
  - Ваш знакомый? - поинтересовался он. Людмила не могла не удовлетворить его детское любопытство.
  - Знакомый, - кивнула она.
  - А чем занимается?
  - Бизнесмен, - односложно ответила женщина.
  - Мне он кого-то напоминает, - задумчиво сказал Виктор, не догадываясь, что точь-в-точь повторил фразу, сказанную незадолго до этого Леонидом.
  - Все ловеласы на одно лицо, - отмахнулась Чечеткина. Потом прозвучал крик души, вырвавшийся наружу. - И зачем он приехал?!
  - Я подумал, что этот мужчина приехал в Кисловодск вместе с вами? - уцепился за последнюю фразу назойливый молодой человек без комплексов.
  - Я даже не знала, что он собирается в Кисловодск, - призналась Людмила, удивляясь своему терпению и желанию отвечать на вопросы мало знакомого зануды.
  - Он вас преследует? - подобрался он, словно собирался пуститься вдогонку за нахалом, который успел улизнуть с площадки, не выслушав согласия от приглашенных им дам.
  - Не будем говорить о нем!
   Молодого человека было не так просто увести с темы, но в разговор вмешалась Жанна, решившая помочь подруге.
  - Виктор, вы из какого города приехали? - Парень назвал город.
  - Так мы земляки! - воскликнула Чечеткина с такой радостью, что любой мог подумать - она не была на Родине больше половины прожитых лет.
  - Вот почему лицо Леонида вам показалось знакомым! - воодушевилась открытием Козловская. - Наш город, хоть, и миллионный... с хвостиком, но как большая деревня. Люди ходят и ездят одними маршрутами и почти всегда в одно время.
  - Леонид не ездит на общественном транспорте, - вставила реплику Людмила, мгновенно сменив радость на уныние.
  - Ну, мало ли... - пожала плечами Жанна и с участием в голосе спросила, - Людочка, ты неважно себя чувствуешь? Или тебе неприятен Леонид? Если так, то никто тебя насильно в ресторан не тянет. Лично я никуда идти не хочу!
  - Жанна, мы пойдем в ресторан, - убедительным голосом произнесла Чечеткина. Потом оторвалась от созерцания подруги, смотревшей на нее с недоумением, и обратилась к новому знакомому, - надеюсь, Виктор, вы составите нам компанию?
  - Хотите, чтобы я стал раздражителем для Леонида?
  - Почему сразу - раздражителем! Может, вы мне очень симпатичны. И моей подруге - тоже. Да, Жанна?
  - Да, Люда, - нахмурившись, буркнула Жанна. Мысли подруги она разгадать не могла.
  - Ну, тогда я согласен... Пожалуй, я пойду. Или вас проводить?
  - Спасибо, мы пока домой не спешим. До вечера.
  - До вечера. - Виктор постоял некоторое время, будто ждал, что дамы передумают, но те сразу забыли о нем, подошли к краю обрыву и стали опять любоваться окружающими красотами.
  - Зачем тебе всё это? - пробормотала Козловская, - и этот Леонид с его приглашением, и Виктор? Кто он, вообще, такой?
  - Виктор?
  - Леонид!
  - Он мой... знакомый... Жанна, не смотри на меня так, я сама себе противна, - всхлипнула Людмила.
  - Господи, какая же я тугодумка! Как я сразу не сообразила, что Леонид это тот мужчина, о котором ты мне вчера рассказывала.
  - Да, это он. А ты решила, что у меня в каждом городе по любовнику?!
   Ее возмущение осталось незамеченным Жанной, которая пыталась восстановить в памяти вчерашний доверительный разговор. Ее мало беспокоили душевные переживания Чечеткиной, своя рана на сердце кровоточила - волновалась за дочь, которая сует нос, куда ей не следует.
  - Кажется, ты вчера меня уверяла, что между вами все кончено. Что ты любишь Игоря, что тебе никто, кроме него, не нужен.
   Людмила долго молчала, потом сказала совсем не то, что рассчитывала услышать Козловская.
   - Жанна, ты знакома с Леонидом?
  - Я? Нет, не знакома и нисколько в этом не сомневаюсь. А что?
  - Леонид странно на тебя косился, и допытывался у меня, кто ты такая.
  - Если ты думаешь...
  - Я ничего не думаю! - не дала ей договорить Чечеткина, догадываясь, о чем пойдет речь. - Пошли домой...
  
   Козловская помянула дочь добрым словом - та уговорила ее взять собой одно-единственное приличное платье "для выхода". Мать заспорила, заявила, что выходить в свет не собирается, но Сашка была непреклонна. Теперь платье пригодилось.
   Людмила нацепила черную юбку и лиловую блузу с завязанным под горло бантом. Жанна, глядя на подругу, не сдержала эмоций и приказала переодеться. Та наотрез отказалась. Пришлось как-то преобразить ее внешний вид. Жанна развязала бант, оголила красивую шею, полюбовалась своей работой, нашла ее незавершенной и стянула концы в виде расслабленного галстука.
  - Вот теперь ты выглядишь не зажатой старой девой, которая впервые пришла на свидание, а красивой женщиной, знающей себе цену.
   Чечеткина посмотрелась в зеркало, мило улыбнулась своему отражению, потом подруге и заявила.
  - А, может, ну их, мужчин, которые годятся нам в сыновья?! Пойдем куда-нибудь вдвоем, посидим, поболтаем за бокалом хорошего вина.
  - Нет, - отрезала Жанна. - Конечно, мы своего согласия Леониду не давали, но пригласили Виктора. Если мы не придем, что он о нас подумает?
  - Тебя беспокоит его мнение?
  - В общем-то, нет. Но как-то неудобно. Он скромный и по-детски наивный. А детей обманывать нельзя!
  - Ладно, уговорила, идем на свидание!
  - На ужин со знакомыми мужчинами, - поправила ее Жанна...
   Если Леонид и удивился появлению очкарика, то вида не подал. Заметив в его руках два букетика цветов, он запоздало сообразил, что стоит с пустыми руками. Догадливый Виктор протянул один букет ему.
  - Это для Людмилы Константиновны.
   Леня букет принял и даже произнес еле слышное "спасибо".
   Дамы опоздали на пять минут и застали кавалеров у входа с букетами цветов. Людмила напряглась, ожидая от Леонида жарких объятий и лобызаний, но он ограничился дружеским поцелуем в щеку и милым "добрый вечер", обращенным к ее подруге.
   Ресторан был уютным, а название "С шиком" не отразилось на внутреннем убранстве, на официантах, одетых традиционно, на меню. Швейцара в яркой блестящей униформе тоже не наблюдалось. Жанна немного расслабилась. Ее миленькое платьице гармонировало с интерьером без вычурности. А Людмила, вообще, не замечала ничего, была собрана, как студентка-первокурсница на первом в своей жизни экзамене.
   Козловская в начале вечера следила за подругой, чтобы в любой момент прийти ей на помощь, но потом расслабилась: Леонид вел себя свободно, но без претензий на Чечеткину, уделял внимание всей честной компании, включая очкарика Виктора, который оказался не просто умным парнем, но с чувством юмора, легко реагирующим на любую остроту, высказанную в его адрес. Между молодыми мужчинами завязался своеобразный словесный поединок. Женщины дружно стали на защиту Виктора, как более слабого, но ошибались: парень не только отражал удары, но и умело давал сдачи. Леонид показывал свою эрудицию, невзначай бросал реплику сопернику, надеясь, что тот стушуется, а он окажется в победителях. Но исчерпал запас острот и знаний гораздо быстрее и находился в преддверии нокдауна. На помощь пришла добрая Жанна, заявившая громко: "Брек!". Леонид сказал, что готов биться до конца, но если женщина просит, он готов уступить. Виктор улыбнулся и согласно кивнул.
   Потом перешли к обсуждению достопримечательностей Кисловодска, не забывали о своем родном городе, дружно заявили, что соскучились, хотя, прошло всего несколько дней после отъезда.
  - Разбудили во мне ностальгию! - с грустью произнесла Жанна, бережно поглаживая травмированную руку, которая пока не выполняла привычные функции.
  - Вы так и не рассказали, что же случилось? - поинтересовался Леонид, внимательно наблюдая за ее движениями, будто приготовился к тому, что сейчас с рукой произойдет что-то необычное.
   Козловская не любила, когда человека не пускают в дверь, а он лезет в окно, как любила высказываться ее покойная мать о любопытных людях. То, что это качество присуще большинству женщин, она знала, как знала, что бывают мужчины, с удовольствием капающиеся в чужом белье, но с подобными мужчинами ранее не встречалась. Теперь ей случай представился, но радости от этого она не испытывала.
   Ему бы не с нами за одним столом сидеть, а с кумушками-пенсионерками время коротать на скамеечке. Вот бы познал окружающий мир! - подумала Жанна. Она поняла, что надо что-то ответить, пауза затянулась, и никто не желал ее нарушить. Покосилась на подругу, которая погрузилась в размышления и, скорее всего, вообще не расслышала последней фразы поклонника. На Леонида старалась не смотреть, его пристальное внимание ее раздражало. Сместив взгляд на Виктора, Жанна удивилась его сосредоточенности. Оказывается, его тоже разбирало любопытство.
   А чего еще ждать от мужчин, которые предпочли дам бальзаковского возраста молоденьким милым девчушкам, - мысленно рассудила Козловская и пожалела, что не согласилась с Людмилой, которая отговаривала ее идти в ресторан. Жанна сама не знала, почему так настаивала. Она решилась открыть правду, но вмешался очкарик Витя.
  - Я пару лет назад поскользнулся на шкурке банана и... сильно ушиб локоть. Хорошо, что обошлось без перелома. - Он пронзал глазами Козловскую, будто внушал ей только что сказанное.
  - И урны везде поставили, а люди все равно бросают мусор на тротуар, - заворожено глядя на Витю, произнесла сообразительная Жанна.
  - У вас подобный случай, - утвердительно заявил "догадливый" собеседник и с осуждением покачал головой, выказывая недовольство поведением невоспитанных граждан.
  - Да, - согласилась она и покраснела.
  - Вот так выйдешь на улицу живой и здоровый, а потом "бац" и... нездоровый, - философски заметил очкарик, несколько растерявший свое красноречие. Жанне показалось, что он облегченно вздохнул при этом.
   Леонид странно посмотрел на них, потом повернулся к Людмиле, дотронулся до ее руки - вернул в действительность и пригласил на танец. Женщина безропотно двинулась за ним.
  Виктор и Жанна, молча, наблюдали за ними.
  - Я не умею танцевать, - извинительным тоном признался мужчина.
  - Это замечательно.
  - Не понял...
  - Я бы не хотела вам отказывать, но пришлось. Я не хочу выглядеть мамочкой, танцующей с сыночком на его свадьбе, которая таким образом желает показать свою власть над ним.
  - Странная... трактовка. Теперь я знаю, в кого пошла ваша дочь. Она тоже неординарно мыслит.
  - А вы... знакомы с моей дочерью? - удивилась Жанна Александровна и снова покраснела, еще сильнее, чем прежде, будто дочь застала ее с молодым человеком в двусмысленной позе.
  - Знаком, - кивнул Виктор, не пускаясь в объяснения.
   Жанна ждала продолжения, но оно не последовало, и тут вернулись Леонид и Людмила. Людмила опять погрузилась в себя, а мужчина уже собрался задать очередной вопрос Козловской, но его опередил Витя.
  - Леонид, скажите, у вас есть младший брат?
  - Брат? - Он глубоко вздохнул, словно хотел втянуть в себя и слово, и человека, который задал ему простой, на первый взгляд, вопрос. Жанна с Виктором недоуменно переглянулись, потом дружно уставились на него. - А почему ты спросил?
  - Вы очень похожи на одного человека, но он моложе и покрупнее вас будет.
  - У меня нет брата! - Леонид поджал губы и презрительно отвернулся.
  - Леня воспитывался в детском доме, - объяснила Людмила, вернувшись к общему разговору.
  - Извините, - промямлил очкарик.
  - У меня есть тост, - поспешила вернуть дружеский настрой за столом Жанна, - давайте выпьем за спокойную жизнь без неприятных сюрпризов!
   Виктор ей подмигнул, Люда "избавилась" от толстостенного стержня, засевшего внутри при подходе к ресторану, и расслабленно откинулась на спинку стула, а обиженный Леонид исподлобья взглянул на восторженную Жанну, словно она бросила оскорбительную реплику в его адрес...
   Ближе к полуночи женщины начали прощаться.
  - Понятно, у вас же режим, как я забыл, - с ехидцей заметил Леонид, но быстро сменил тон. - Мы с Виктором вас проводим, подождите меня на улице, пока я расплачусь.
  - Я тоже участвую, - подхватился очкарик и полез во внутренний карман пиджака.
  - Я приглашал, я и плачу!
  - Но меня не ты приглашал, - напомнил Виктор.
  - В другой раз заплатишь ты.
  - Согласен.
   Жанна едва сдержалась от вопроса: "А что, будет и другой раз?" Люда потащила ее на улицу, предоставив мужчинам самим разбираться, чья очередь оплачивать счет за ужин в ресторане...
   Мужчины проводили дам до дома, причем шли не по парам, а дружным квартетом. Уже на подходе Леонид придержал Жанну за локоть, сбавляя темп хода. А когда Люда и Виктор отошли от них на несколько шагов, прошептал ей на ухо.
  - Жанна, мне нужно с вами серьезно поговорить.
  Женщина удивленно посмотрела на него.
  - Это касается Людмилы? - поинтересовалась она, наблюдая за подругой, которая увлеклась разговором с Виктором.
  - Это касается вашей дочери, - озабоченно пробормотал Леонид.
  - Вы... тоже знакомы с Сашей?
  - Почему... тоже?
  - Виктор признался, что знаком с Сашей.
  - Очень интересно, - с недовольным видом протянул он, после чего стал нервно покусывать нижнюю губу и "сверлить" взглядом спину соперника.
  - Все так странно, - нахмурилась обеспокоенная мать, - вы мне можете...
  - Могу все объяснить при конфиденциальной встрече, - перебил ее смышленый молодой человек. - Давайте встретимся завтра в восемь у нарзанной галереи.
  - Но что я скажу Людочке? Мы каждое утро вместе гуляем по парку.
  - Придумайте что-нибудь. Этот разговор нужен не только мне...
   Мужчины расстались с женщинами и двинулись в обратный путь. Вместе прошли два квартала, после их пути расходились. Уже пожимая друг другу руки, Виктор спросил.
  - Вы не знаете отчество Жанны? А то мне неудобно обращаться к ней по имени, все-таки, она гораздо старше...
  - Александровна, - задумчиво произнес Леонид, который мысленно пережевывал сообщение Козловской о знакомстве Саши с Виктором. На довольную физиономию очкарика он в ту минуту не обратил, а надо бы: у него на лице было такое восхищение собой, будто он получил награду за многолетний добросовестный труд.
   Лобов попрощался с Леонидом и отправился в крохотный частный отельчик, где снял номер. Идея позвонить Саше Козловской возникла спонтанно. На время он не взглянул.
  - Добрый вечер, Саша, - проникновенным голосом произнес он.
  - Доброй ночи.
  - Саша, я вас не разбудил?
  - Нет! Что- то случилось?
  - Все нормально. Я провел вечер в компании вашей матушки и ее подруги.
   Виктор пересказал события сегодняшнего дня.
  - Это великолепно! Теперь вы сможете спокойно быть рядом с мамой и Людмилой Константиновной.
  - Саша, вы встречались сегодня с Алексеем?
  - Нет, но он звонил. Сказал, что много работы, у них какая-то серьезная проверка из Москвы, поэтому все стоят на ушах. Обещал освободиться через пару дней...
  - Через пару дней... - повторил за ней Виктор.
  - Вы же не думаете, что он рванул в Кисловодск за мамой?!
  - ЗДЕСЬ я его не встречал. Возле наших дам крутится какой-то парень, но как я понял, он друг Людмилы Константиновны. - Лобов не стал опускаться до сплетен и рассказывать, что отвергнутый любовник приехал уговаривать Людмилу вернуться к нему.
  - Вы с ним познакомились?
  - Конечно, мы провели вечер вчетвером... в ресторане. Его зовут Леонид. На вид лет тридцать пять, высокий, плечистый, но не перекачанный, глаза карие, волосы каштановые...
  - Вас что-то мучает?
  - Он мне кого-то напоминает, но вот кого? И забывчивость порядком меня злит! Но я точно видел этого Леонида, причем не так давно... А вам он незнаком? Я понимаю, что описание расплывчатое, но все-таки.
  - Кажется, нет. А чем он занимается?
  - Людмила сказала, что он бизнесмен. Какой у него бизнес, она сама не знает.
  - Уберите сведения о Леониде в подсознание, придет время, и все вспомните.
  - Неизвестно, когда это время придет, и располагаю ли я им, - пробубнил себе под нос Виктор.
  - Что вы сказали, я не расслышала?
  - Это неважно, - торопливо произнес он и, не подумав, ляпнул, - представляете, Саша, а знакомый Людмилы знает отчество Жанны. Я не слышал, чтобы при знакомстве она называла отчество. Имя, да, но отчество точно нет.
  - Насколько я поняла, вы подошли позже, когда все представления были закончены.
  - Подошел позже, но стоял за деревьями и наблюдал за женщинами.
  - Я подумала, что ваша встреча была случайной.
  - Нет, не случайной. Я знал, по какому адресу они проживают...
  - Я сама вам об этом сказала.
  - Да, вы сказали. И я не выпускал женщин из вида, но старался не попадаться им на глаза. А когда понял, что Леонид странно себя ведет по отношению к Людмиле, вышел из укрытия и изобразил простачка. Но до этого я точно помню, как Людмила Константиновна сказала: "Жанна, познакомься, это Леонид"... Когда мы с Леонидом проводили женщин, он погрузился в размышления. До этого балагурил, а потом тотчас сник. И я воспользовался моментом - невзначай задал вопрос об отчестве вашей матушки... Он, не задумываясь, ответит: "Александровна".
  - Вы же не знаете, о чем перешептывались Людмила и этот Леонид!
  - Не знаю, но не думаю, что их тайная беседа касалась посторонних... Хотя, в сторону Жанны Александровны они поглядывали. Особенно Леонид.
  - Может, он... не только знакомый Чечеткиной, но и тайный воздыхатель матери?
  - Не думаю, - попытался успокоить ее Лобов. Он поздно сообразил, что запутал Александру, если не напугал. Хотя, подобные предположения появились и у него. Его насторожило желание Леонида отодвинуться от них с Людмилой и уединиться с Жанной. Интересно, о чем они разговаривали? Причем, у Леонида было поначалу такое довольное лицо, словно он добился желаемого, а Жанна была взволнованной. Потом и Леонид забеспокоился. Все это очень подозрительно.
   Но о своих подозрениях он не стал говорить Козловской...
  
   После разговора с математиком я не спала всю ночь. Все переваривала сказанное им, строила версии, сочиняла успокоительные сказки, но ничего не помогало. К утру я еще тихо поскулила в подушку, а потом приняла решение отправиться на курорт вслед за обманщицей (?) мамулей, и с этим решением незаметно заснула...
  
  Глава пятая
  
   Накануне знаменательных событий ему всегда снится один и тот же сон. Его мать сидит за рулем своего роскошного авто и улыбается. Улыбка становится шире и шире. Потом она начинает хохотать. Громче и громче. Крепко держит руль и заливается смехом. На повороте она закидывает голову назад, продолжая смеяться, автомобиль на огромной скорости выносит с дороги, он начинает кувыркаться, пока не замирает колесами вверх, как противный огромный жук. Еще минута и раздается взрыв...
   Был жук, нет жука...
   Он ненавидел ее всегда. Сколько помнит себя, столько и ненавидел. Он сравнивал себя с маленьким зверьком, которого поместили в клетку и раз день скребут по голове и заверяют, какой он хороший, как его все любят. Особенно она.
   Всю свою жизнь мать посвятила работе, не ему - любимому и желанному, а именно своей работе. Она пропадала там с утра до ночи, создавая свою корпорацию. Он ненавидел и ее. В детстве корпорация представлялась ему в виде огромного количества роботов, которые вертятся в разные стороны и передают друг другу стеклянные емкости. На возвышении стоит мать и управляет ими с помощью множества кнопок, расположенных на большой панели.
   Сын гордился ею, отдавал должное ее значимости в трудовом процессе всей корпорации.
   Тогда ему было три года.
   С возрастом он стал понимать, что мать может уступить свое место помощнику, изредка появляясь в своей корпорации для контроля и для выдачи своих гениальных идей. А остальное время посвящать любимому сыну. Но она не желала этого.
   Тогда он стал завидовать старшему брату, которого воспитали бабушка и дедушка. А раньше он любил рассказывать няньке, что из двоих сыновей, мамочка предпочла его, оставила при себе, а не отправила в маленький городок, как поступила со старшим ребенком.
   Лучше бы он жил в тихой провинции и был окружен заботой и любовью, а не сидел целыми днями в ожидании матери.
   Он сидел в своей комнате у окна и ждал. Постоянно ее ждал.
   Потом он стал играть в куклы. От скуки и от желания отвлечься. Нянька сразу доложила матери - у ее сына девчоночьи игры! Но та лишь улыбнулась в ответ, приоткрыла дверь в его комнату, взглянула на якобы спящего сына и тихо сказала.
  - Пусть занимается тем, что ему нравится.
   Другой на его месте обрадовался свободе выбора, но не "любимый" сын богатой дамы, которая просто отмахнулась от его интересов.
   Он не просто играл в куклы, он был режиссером, придумывал сценарии, хотя, еще не знал в то время этого слова. Просто сочинял на ходу. Потом перешел к серьезному обдумыванию сюжета. Раньше спектакль занимал один день, с перерывами на еду и сон, теперь, он мог длиться несколько дней. Он так закручивал сюжет, что забывал, что было в начале. В спектаклях всегда присутствовали русские и французы. Рассказы деда о своей Родине заинтересовали его. Он почти с пеленок легко изъяснялся на двух языках, в угоду матери, чтобы заслужить ее похвалу.
  - Молодец, сынок, - говорила она и проводила рукой по щеке. Потом отворачивалась и забывала о его существовании.
   Когда в шесть лет он пошел в начальную школу, приехали дед с бабкой из Дижона, прибыл и братец, который учился в Пантеон Сорбонне, именуемой Париж-1, на факультете управления и менеджмента. Он не баловал своими визитами мать и младшего брата. Владимир и Амели так гордились старшим внуком, так смотрели на него, что у Алекса выступили слезы. От ревности, от злости, от отчаяния, от долгого ожидания - ну, когда же на него посмотрят так же, как на счастливого брата! Он тоже мечтает о счастье, которое видится в одном - в любви близких людей.
   Увы, на него так никто и никогда не смотрел.
   Однажды он не выдержал и спросил у деда.
  - Почему мать не отдала меня тебе и бабушке, как поступила с Жаном?
  - Она пожелала воспитывать тебя сама.
   Ему захотелось рассказать деду, как он ждет ее каждый вечер! Лежит в своей кровати и ждет, когда застучат ее каблучки на пороге дома. Он представляет, как она снимает пальто, бросает его на кресло, стоящее в холле, как медленно поднимается по лестнице. Еще немного и она откроет дверь в его комнату. Он почувствует легкий аромат ее парфюма, формулу которого она создала несколько дней назад и очень гордилась этим. Представлял, как мать приблизиться к нему, погладит по щеке и тихо произнесет: "Я люблю тебя, сынок".
   Мечты. Одни мечты.
   А как ему хотелось, чтобы все случилось наяву. Разве сложно произнести всего одну фразу, которая изменит ее сына, медленно заполняющегося злостью от безразличия.
   Она скажет, он услышит и проснется. А она прижмет его к себе, еще раз скажет, что любит, что скучает, но у нее такая работа. И он поймет и примет ее работу, ее постоянную занятость. А потом она будет долго с ним разговаривать. О том, как прошел ее день, возможно, даже попросит совета. И спросит, как у него дела? Что он ел, чем занимался? Это так просто для других людей, у которых нет корпорации. И так сложно для нее - для женщины, у которой есть одна корпорация, и нет сына.
   Как он хотел, чтобы мать гордилась им! Он старался быть лучшим в учебе, в спорте, в театральной студии, в которую начал ходить еще в пять лет. Все говорили матери, что у мальчика талант, его ждет успех не меньший, чем у Габена. Она, молча, слушала хвалебные речи в адрес младшего сына и улыбалась. Это не была счастливая улыбка матери, услышавшую похвалу своему талантливому ребенку, это была улыбка самой себе, знаменитому парфюмеру, известному не только во Франции, но и за ее пределами. А какой должен быть сын у гениальной матери? Если не гений, то отличающийся от своих сверстников.
   В одиннадцать лет он с отличием окончил начальную школу и поступил в колледж. Снова ожидал похвалы, но как всегда ошибался. Мать собрала чемодан и уехала на отдых в Ниццу, где пару месяцев назад купила дом. Она не подумала, что сына можно взять с собой, что он тоже заслужил отдых, что хочет быть рядом с ней.
   Потом он забросил увлечение театром и решил выделиться другим способом. Он покрасил волосы в зеленый цвет, купил "оборванную одежду", как выразилась его бабушка, после того, как немного пришла в себя, когда увидела двенадцатилетнего внука, приехавшего к ним погостить вместе с матерью. Бабушка начала выговаривать своей дочери, а та повернулась к сыну и с удивлением заметила, как он выглядит и во что одет. И улыбнулась, без комментариев.
   Тогда он побрился наголо, расстался с зелеными вихрами, вернулся к обычной одежде и увлекся фармакологией. Даже перевелся в специализированный колледж. Целыми днями корпел над учебниками. Вечером возвращалась мать. Он, как всегда, прислушивался к ее шагам. Она входила в комнату, неся с собой аромат парфюма, приближалась к сыну, проводила ухоженной рукой по его щеке, улыбалась, произносила несколько ничего не значащих фраз и излишне поспешно удалялась, будто боялась чего-то. Шла к нему медленно, нехотя, уходила быстро, с желанием.
   Сначала он сам не осознавал, откуда появилось увлечение фармакологией - наукой о соединении химических соединений и живых организмов. Но развитое с раннего детства чутье подсказывало: полученные знания со временем пригодятся! Или причина была проста: безответная любовь к матери измучила Алекса, и он решил найти средство избавления от нее.
   Избавления в прямом смысле - выбрал традиционный способ. Решил создать... яд.
   Алекс так загорелся идеей создания гениального яда, что ни о чем другом думать не мог. Для гениальной женщины нужен гениальный яд, чтобы гениально уйти из жизни. Как известно, все гениальное - просто. Этот яд просто и легко ее убьет и не оставит в организме следа.
   Подросток забыл обо всем. Он был сосредоточен на одном деле. Он так мечтал о мучительной смерти матери! Он не хотел, чтобы эта женщина стучала своими каблучками по паркету, не хотел, чтобы, как змея, заползала в его комнату и жалила его прикосновением своей ароматной руки.
   Он добавит в ее чашку с утренним кофе гениальный яд, устроится напротив и будет наблюдать, как яд проникает в ее организм и убивает ее. Улыбка исчезнет с ее лица, она испуганно посмотрит на сына, начнет хвать ртом воздух, сползет со стула и распластается на ковре. Он будет безучастным. А когда агония достигнет апогея, склонится над некрасиво распластанным телом, заглянет в остекленевшие глаза, проведет рукой по щеке и с чувством произнесет:
  - Я люблю тебя, мама, не сомневайся! - И улыбнется при этом, точно копируя ее отчужденную улыбку...
   В одной книге Алекс натолкнулся на статью о ядах из кактусов. Идея захватила его. Он всегда ревновал мать к этим колючим растениям. Им она уделяла больше времени, чем собственному сыну. С ними она разговаривала, переставляла с места на место, следила за ростом, восхищалась, когда неожиданно выбрасывался цветок среди колючек. Постоянно привозила новые экземпляры и бережно пересаживала их. Алексу хотелось смахнуть горшочки с кактусами на пол и растоптать растения ногами, чтобы вывести из себя сдержанную мать, чтобы стереть с ее губ отвратительную улыбку.
   Хорошо, что он не сделал этого, теперь хобби матери поможет ему избавиться от нее...
   Увлечение фармакологией закончилось без успеха: создание бесследно исчезающего из организма яда было прервано в виду ненадобности. Мать погибла в автомобильной аварии по собственной вине - заснула за рулем.
   Алексу в ту пору было пятнадцать лет. Незадолго до этого он окончил колледж в числе лучших учеников и уже готовился продолжить обучение в лицее, но случилась эта трагедия...
   На кладбище он изображал убитого горем сына - занятия в театральном кружке не прошли даром. Все родственники и знакомые матери смотрели на младшего сына погибшей с тревогой. Молчаливая сухая скорбь пятнадцатилетнего подростка пугала своей отрешенностью. Внутри он ликовал, он торжествовал, что так легко отделался от нее. В конце траурной церемонии он поднял глаза к небу, будто высматривал парящую душу своей бедной мамочки, и обратился к ней шепотом со словами любви. Но так, чтобы все услышали...
   Но на этом испытания Алекса не закончились. Мать нанесла еще один удар: она составила завещание в пользу старшего сына и отца. Жану Полю досталась корпорация и дом, в котором проживали мать с Алексом. Половину будущих доходов от деятельности корпорации Жан должен был отдавать... деду. Алекс до боли закусил губу, чтобы не выказать своих чувств. Талант актера с трудом помог ему справиться с ненавистью к присутствующим на оглашении завещания родственникам. Парень понимал, что в его возрасте он не может распоряжаться деньгами матери, но думал, что мать назначит деда опекуном до его совершеннолетия, до которого осталось всего три года. Корпорация ему была не нужна, умный выпускник Сорбонны Жан Поль лучше справиться с делами, но дом в пригороде Парижа, в котором он провел почти всю жизнь, должен был достаться ему, как и другая недвижимость в Европе, как и деньги на счетах.
   Теперь он не просто нелюбимый сын, он - щенок, которого выкинули на улицу после смерти хозяйки...
   Жан великодушно предложил остаться. Даже погладил по голове, как маленького. Алекс не выдержал, отбросил его руку, чувствуя себя, действительно, щенком, которого оставляют в доме из жалости, и хотел объяснить, как он относится к старшему брату и всем остальным родственникам. Но его перебил дед, который заявил:
  - Алекс едет с нами в Дижон! Мальчику необходимо восстановиться после душевной травмы. - И похлопал мальчика по плечу.
   Хорошо, что не погладил по щеке или по голове.
   Алекс пристально посмотрел на деда, желая узнать истинную причину его желания. На лице пожилого мужчины еще сильнее обозначились многочисленные морщины, он искренне сочувствовал внуку, поглядывал на него с добротой и любовью.
   Неужели я, правда, кому-то нужен? - подумал в тот момент Алекс, с трудом сглатывая застрявший в горле ком.
   Владимир Леон наклонился к нему и тихо сказал.
  - Не сердись на мать, мой дорогой мальчик, после моей смерти все достанется тебе. Мне уже семьдесят шесть лет, ждать осталось недолго.
   Алекс покосился на деда: для своих лет он выглядел отлично. Подтянутый, бодрый, подвижный, на голове копна волос с легкой проседью, Взгляд острый, не потухший...
  
   В Дижоне Алекс, наконец, понял, что значит жить в кругу любящих тебя людей. Он купался в любви и заботе деда и бабушки. Владимир все свободное время посвящал внуку, рассказывал о своем отце, полковнике Русской Армии, о его борьбе с врагами России, об эмиграции, о Второй Мировой войне, которая сблизила отца и сына, а потом забрала старшего Леонова. Были и веселые воспоминания о том, как Владимир приехал в Дижон вместе с братом Амели и влюбился в его сестру с первого взгляда. Бабушка при этом краснела, как молоденькая девушка, и с любовью посматривала на мужа.
   Однажды дед рассказал о своем пропавшем брате, о последней просьбе отца перед смертью. И признался:
  - Алекс, тебя назвали в честь моего брата. Я никогда его не видел, но мне почему-то кажется, что ты похож на него. - Он хотел что-то еще сказать, но подумал и промолчал.
  - Ты его точно не видел? - усомнился внук.
  - Давай отложим этот разговор, - после продолжительной паузы попросил дед, чем заставил строить массу предположений.
   Но настаивать он не стал - придет время, расскажет...
  
   В Дижоне Алекс увлекся книгами русских классиков. Он целыми днями валялся на диване и читал. Заботливая бабушка старалась откормить худенького внука и потчевала его пирогами - по русской традиции, как утверждал дед. Он поглощал их в неимоверном количестве без отрыва от чтения.
   Так прошло несколько месяцев. Алекс забыл о своем увлечении фармакологией, теперь он весь погрузился в литературу. Сначала он читал рассказы Чехова, постигая характер простых русских людей и познавая дореволюционную Россию, потом принялся за пьесу "Вишневый сад", но не прочел и половины. Она его не захватила, кроме непрерывной зевоты других желаний не вызвала. В итоге Алекс решил покончить с творчеством Антона Чехова и перейти к Достоевскому.
   В очередное посещение комнаты внука дед с интересом посмотрел на обложку книги, которую парень с увлечением читал, и не сдержался от вопроса.
  - Ну, и как тебе роман "Преступление и наказание"?
  - Заставляет задуматься. Когда прочту полностью, мы можем обсудить. - Дед согласно кивнул и удалился.
   Через несколько дней Алекс вышел в гостиную и бросил на стол прочитанную книгу. Владимир приготовился задать вопрос, но внук его опередил.
  - Слабоватый сюжетец, - скривился он. - Я, конечно, понимаю, что роман написан во второй половине девятнадцатого века, и Раскольников под руководством автора не располагал современными средствами избавления от старухи-процентщицы, но все равно...
  - Постой, - перебил его дед, - смысл произведения Достоевского не в убийстве, а в причинах, побудивших Раскольникова совершить преступление, и последовавших за преступлением терзаниях и раскаянии в содеянном.
  - Ерунда, - отмахнулся внук, - надо было написать... детектив. Я даже придумал новый сюжет... - И Алекс принялся излагать свои мысли. - Раскольников приходит к бабке, выпив успокоительное - ему это необходимо: он натура впечатлительная, нервная, старуха сразу заметит его состояние и догадается о замыслах. Хозяйка приглашает его в квартирку, он с милой улыбкой пересекает порог, даже нежно приобнимает хозяйку за плечи, интересуется ее здоровьем. Факт всем известный - любая женщина "в годах" обожает, когда кто-то спрашивает о ее самочувствии, и с симпатией относится к заботливым людям. Поэтому злые глазки Алены Ивановны мигом добреют. Не каждый день встретишь такого милого молодого человека. Устала от одиночества - все одна и одна. Заходят только посторонние люди, которые с ней находятся, так сказать, в деловых отношениях, к участию к своей персоне она не привыкла. В общем, теряет старуха бдительность, а в это время студент Раскольников...неожиданно нажимает на сонную артерию, отключает бабку на несколько минут, которых вполне достаточно, чтобы ввести иглу в вену и впустить пузырек воздуха. Старухе конец! Родион находит золотые украшения и деньги, уничтожает следы пребывания в квартире и покидает место преступления. Никто не заметит маленький след от иглы. Алене Ивановне уже шестьдесят лет, в ту пору - возраст преклонный, вполне допустимо, что она умерла своей собственной смертью от сердечного приступа. Никому не придет в голову вскрывать ее и докапываться до истинной причины ухода в мир иной. Тем более, в девятнадцатом веке...
  - А дальше? - придя в себя от рассказа, спрашивает дед. - Что сделалось с Раскольниковым?
  - Покинув квартиру процентщицы, он идет в магазин мужской одежды, полностью преображается, после чего посещает скупщика, продает ему ювелирные украшения. У того не возникает ни тени сомнения, что эти украшения не принадлежат богатому господину в приличном платье, он дает достойную цену, и Раскольников исчезает из города. Можно уехать за границу, если средства позволяют, а если нет, то можно осесть в каком-нибудь городишке, изучить обстановку и повторить свой... трюк. Или вложить деньги в выгодное дельце. Но если Родион вошел во вкус, если ему понравилось совершать преступления и оказываться безнаказанным, то он может гастролировать по России, продолжая начатое дело.
  - Вот, значит, на какие мысли тебя навел Достоевский! - сокрушенно покачал головой Владимир.
  - Не сгущай краски, - вмешалась в разговор Амели. - У мальчика развито воображение. Ему, действительно, надо писать сценарии, ставить их на сцене и самому играть главную роль. У него с детства талант...
  - Талант, - согласился дед. - Но мальчики в его возрасте не пишут мрачных сценариев с убийствами.
  - А чем же занимаются мальчики в моем возрасте? - с вызовом спросил обиженный внук, которого в очередной раз не оценили по достоинству.
  - Они влюбляются и пишут стихи, - нравоучительно произнес Владимир.
  - Стихи-и-и, - протянул Алекс. - Какие еще стихи?
  - Тебе, как человеку творческому, лучше знать, какие... Подумай об этом...
   - Не собираюсь! - взвился он. - Терпеть не могу лирическое нытье!
  
   Алекс забросил чтение и увлекся лепкой из пластилина. В детстве он придумывал сказочные сюжеты и ставил их на импровизированной сцене, созданной на его столике. Тогда все роли играли куклы. Теперь он писал сценарии, лепил из пластилина действующих лиц и ставил пьесу. Если "режиссеру" не нравилась игра "актера", он зажимал фигурку в руке и безжалостно уничтожал ее. Он ставил в основном драмы, ему нравилось, когда главный герой или героиня умирают в самом конце.
   Однажды Алекс ходил по комнате, раздумывая над концовкой одной истории, непроизвольно взглянул на себя в зеркало и не сразу сообразил, кто в нем отразился. Даже повертел головой, выискивая рыхлого толстяка. Алекс никогда не любил смотреться в зеркало, собственная внешность ему никогда не нравилась. И теперь он с огорчением понял, что усиленное кормление бабушки не улучшило его фигуру. Ранее не обращал внимания на "усохшую" одежду, покупал новую, большего размера и не мучился.
   Алекс покинул свою комнату и спустился в гостиную. Амели занималась рукоделием и тихо напевала. Увидев внука, она отложила работу в сторону и напомнила, что пора обедать.
  - Погоди, бабушка, - остановил ее Алекс. Собрался с силами и неуверенно проговорил, - тебе не кажется, что мне необходимо заняться спортом? - И похлопал себя по желейному животу, который сразу пришел в движение.
   Бабушка оценила располневшую фигуру внука. Она давно сообразила, что перестаралась с усиленным питанием, но ограничивать мальчика в еде не стала, боялась, что в его голову могут прийти ненужные мысли. Алекс - ранимый, он болезненно воспринимает замечания, неадекватно реагирует на ограничения.
  - Если ты видишь себя на подмостках сцены, - осторожно начала она, - то нужно следить за фигурой. Ты еще молод и полнота тебе ни к чему. Хотя, кому, как не мне, знать, что любую нестандартную фигуру можно спрятать под правильно скроенной одеждой.
  - Неужели? - удивленно поднял брови Алекс.
  - Я не буду говорить о женщинах, хотя, всю жизнь шила наряды, именно, им. Но поверь, в мужской одежде я разбираюсь не хуже. Если тебе интересно, я могу поделиться своим знаниями.
  - Очень интересно.
  - Тогда слушай... Правильно подобранный гардероб - это первый шаг к тому, чтобы быть привлекательным, невзирая на рост и телосложение. Любой мужчина мечтает ловить на себе заинтересованные женские взгляды. Но как скрыть недостатки и подчеркнуть достоинства?
  - Как? - воодушевился внук.
  - Для начала мужчине необходимо стать перед зеркалом и понять, к какому силуэту относится его фигура.
  - Я уже... оценил. К бочкообразному.
  - Такого силуэта не бывает, - улыбнулась Амели. - Существует четыре мужских силуэта: треугольник, трапеция, овал и прямоугольник. Смысл визуальной коррекции фигуры мужчины заключается в создании традиционного мужского силуэта - трапециевидного.
  - Узкие плечи и толстая попа, - захихикал Алекс.
  - А ты переверни трапецию, тогда получишь атлетическое сложение мужчины с широкими плечами и узкими бедрами. Если фигура далека от идеала, то мужчине необходимо пойти в спортзал, а не к стилисту одежды. Но если ярко выраженных проблем нет, то с помощью некоторых приемов можно подчеркнуть особенности и скрыть недостатки.
  - Так к какому силуэту можно отнести мою фигуру? - Алекс напрягся, ожидая вынесения вердикта.
  - К овалу. Но не переживай, тебе шестнадцать лет, и можно легко все исправить.
  - Овал на ножках, - невесело произнес внук.
  - Все овалы небольшого роста, а ты еще растешь, и, судя по твоему брату и твоему деду, будешь еще расти и расти. Младшие дети всегда перерастают старших. При твоем типе фигуры главное - скрыть животик. - Алекс при этих словах втянул в себя живот, расправил плечи и задержал дыхание. Бабушка рассмеялась и легонько хлопнула рукой по пузику.
  - Фу- у-у, - выдохнул парень.
  - Тебе нужно носит одежду прямого кроя, классические рубашки и пиджаки. Причем учитывается не только силуэт, но и цвет одежды. В твоем случае не подходят светлые тона.
  - И как я буду выглядеть в свои шестнадцать лет, если облачусь в классический костюм темных тонов и в стариковскую сорочку прямого силуэта?
  - Я знала, что тебе не понравиться.
  - Ты нарочно нарисовала некрасивую одежду к некрасивому телу!
  - Молодец, догадался! Я хотела тебя напугать!
  - Зачем?
  - Чтобы ты захотел все исправить пока не поздно, даже приберегла совет, как это сделать - займись бегом!
  - Бег трусцой по пересеченной местности вместе с бабушками и дедушками! - съязвил Алекс.
  - Почему со стариками? - пожала плечами Амели. - В нашем парке бегают люди разных возрастов.
  - Мне это не нравится, - после раздумий заявил внук. - Лучше расскажи об одежде для... атлетически сложенных мужчин, - четко выговорил он. - Надеюсь, что скоро я стану таким...
  - Трапециевидным мужчинам можно носить любую одежду. Лучше, если верх будет обтягивающим. Например, приталенные сорочки, футболки, подчеркивающие крепкий торс. Джинсы не должны быть зауженными к низу. Нельзя сочетать зауженный верх и зауженный низ, можно превратить свою фигуру в треугольник.
  - Допустим, я надел широкую рубашку и... спрятал свой накачанный торс...
  - Зачем же прятать достоинства фигуры?
  - Бывают разные обстоятельства... - рассеянно пробормотал он. - А если добавить... грим, парик и еще что-нибудь, то человека, вообще, не узнать.
  - А голос, повадки, походка?
  - Все решает актерское мастерство! - развеселился открытию Алекс. - Ты забыла рассказать о треугольнике и прямоугольнике, - подсказал он бабушке. - Вдруг пригодиться в будущем.
  - Вся готовая одежда шьется на мужчин с прямоугольным силуэтом.
  - Это значит, что большинство мужчин относятся к этой категории?
  - Увы, да. Для "прямоугольников" необходимо зрительно расширить верх, сузить низ и удлинить фигуру. Это можно сделать не только с помощью кроя, но и используя светлые тона в верхней части, и темные в нижней. Мужчинам-прямоугольникам лучше носить брюки в полоску, удлиняя таким образом ноги.
  - А чем плох мужчина-треугольник? Конечно, бесплечный мужчина с большой попой... выглядит не слишком... привлекательно.
  - Здесь проблема заключается в том, что окружение воспринимает их не как мужественный, надежный и сильный пол, а как существо, которым можно управлять и помыкать. Но это отношение можно исправить с помощью одежды. Рекомендуется лишь создать объем в верхней части туловища, применяя многослойную одежду. Например, поверх футболки надеть жилет, джемпер или безрукавку. Превосходно добавляет объем пиджак или спортивный блейзер. Надо использовать серые, синие или бежевые тона. При этом избегать круглых вырезов джемперов и закругленных лацканов пиджаков.
  - Даже так? - удивился Алекс. - Никогда не думал, что с помощью визуальной корректировки можно преобразить любого человека.
  - Было бы у человека желание, - подвела итог Амели.
  - У меня есть огромное желание стать мужчиной-трапецией! - заявил внук.
  - Правильное решение, - поддержала его бабушка. - И каким видом спорта ты решил заняться? Или пока не знаешь?
  - Я хочу играть в регби! Я видел по телевизору одну игру и поразился: все игроки очень крепкие ребята! Прямо богатыри!
  - Но этот вид спорта очень травмоопасен, - вздохнула Амели, с ужасом взирая на Алекса. Она представила посередине игрового поля огромную кучу, состоявшую из здоровых мужиков, подмявших под себя ее внука.
  - Сейчас многие увлечены регби, - сказал он. - И эта игра менее травмоопасна, чем футбол...
  
   Прошло три года. Алекс добился высоких результатов в спорте и попал в сборную города по регби. Он стал выезжать на соревнования в другие города Франции. Но всегда с радостью возвращался в Дижон, где его ждали Владимир и Амели.
   Год назад он стал совершеннолетним, и дед хотел отдать ему все имущество матери, полученное по завещанию, но внук отказался.
  - Меня сейчас интересует только игра. Я живу в другом мире - мире спорта. Все приземленное, как деньги и прочая ерунда, мне не нужны.
  - Но ты всегда хотел стать знаменитым артистом? - напомнила бабушка.
  - Это все после спорта. Не буду же я играть всю жизнь, не за горами пенсия, - улыбнулся он и обнял бабушку.
  "Пенсия" пришла гораздо раньше, чем ожидал Алекс. Снова судьба сыграла с ним злую шутку...
   Травмы преследовали парня все три года, но ушибы и вывихи быстро забывались. Через пару недель игрок снова был в строю. Но не на этот раз...
   Игра в столице закончилась не только проигрышем с разгромным счетом команды из Дижона, она прервала карьеру ведущего игрока Алекса Леона на самом взлете.
  - Если бы была только травма плеча или разрыв связок голеностопного сустава, - с трудом сдерживая эмоции, говорил он, когда вернулся из больницы в дом деда. - Плечо и голеностоп - это ерунда, не в первый раз, а позвоночник...
  - Соперники жестко играли против вас, - заявил Жан Поль, который видел игру по телевизору. Он приехал к младшему брату, чтобы поддержать его в сложной ситуации. - Я уверен, что тренер дал своим игрокам установку - вывести тебя из строя, как лучшего игрока.
  - Я сам виноват, - перебил его Алекс. - Регби это игра не только ногами и руками, а в первую очередь - головой. Профессиональный игрок должен быстро просчитывать несколько вариантов развития атаки и построения защиты. Я забыл задействовать голову. Жаль, что всё так быстро закончилось. Мне нравилась эта игра, она напоминала мне игру на сцене: за тобой наблюдают зрители, они оценивают твою роль в общем процессе. Но одна неправильная фраза, а здесь неправильный расчет, могут в корне изменить ситуацию. Но на сцене это можно исправить, быстро сориентироваться и вернуть игру в нужное русло. Кроме того ты гарантирован от увечий. Если, конечно, ты не снимаешься в остросюжетном фильме и не выполняешь все трюки самостоятельно, без каскадера. Но даже в этом случае все зависит от тебя, от твоего умения все рассчитывать, от быстроты реакции. Я давно понял, что мне это не дано: я заранее прорабатываю сюжет игры и плохо перестраиваюсь.
  - Но врач заверил, что с такой травмой можно жить, как все нормальные люди, - вступил дед.
  - Жить можно, играть нельзя.
  - Значит, пришло время сменить род занятий. От регби ты получил все, что хотел, - вздохнула Амели.
  - А что я хотел?
  - Неужели, забыл о нашем разговоре? - спросила она и подмигнула. - Мальчик мой, ты выглядишь превосходно! У тебя есть талант! Есть огромное желание! Поэтому ты можешь стать известным артистом.
  
   Алекс Леон поступил в Новую Сорбонну или университет Париж-3 на факультет театроведения, киноведения и средств массовой коммуникации. Жан Поль предложил брату жить в его доме, но тот отказался: этот красивый большой дом навевал плохие воспоминания...
   В центре Парижа у матери была небольшая квартира, которую она приобрела, как только приехала в столицу. Она несколько раз порывалась продать ее, но откладывала, а после просто забыла о ней. Теперь эта квартира пригодилась новоиспеченному студенту Сорбонны.
   Алекс с осторожностью перешагнул порог, будто здесь его поджидал сюрприз в виде сидящей на диване матери. Он втянул носом воздух, пытаясь уловить знакомый запах парфюма... Ему показалось, что... она здесь, в этой квартире. Она всегда была здесь, все эти годы. Сидела и ждала, когда придет сын, чтобы выложить свои умозаключения о его тайных разработках.
   Молодой человек постоял несколько минут в нерешительности, затем обследовал две небольшие комнаты, заглянул в кухню, облегченно вздохнул и поспешил распахнуть все окна, чтобы избавиться от воображаемого запаха. Присел на подоконник, подставил разгоряченное лицо легкому ветерку и стал рассматривать пешеходов, медленно бредущих по улице. Одна девушка привлекла его внимание. Она двигалась по улице, размахивая сумочкой, и вертела головой в разные стороны, с интересом разглядывая окружающий мир. Она была похожа на маленького ребенка, впервые оказавшегося в большом городе. Вдруг девушка резко остановилась, будто ее шествие по улице пресек пристальный взгляд. Алекс не спешил ретироваться, желал проследить за развитием событий. И никак не думал, что будет обнаружен.
   Неожиданно она подняла голову и тотчас заметила сидящего на подоконнике парня, приветливо улыбнулась ему и помахала рукой. Он помахал ей в ответ. Девушка не стала задерживаться и проследовала далее. Алекс чуть не вывалился из окна, провожая ее взглядом. Еще немного и она скроется за углом. Исчезнет навсегда, а он никогда ее больше не увидит, не узнает ее имя...
   Алекс выскочил из квартиры и устремился вдогонку.
   Розовая блуза и клетчатая юбка мелькали далеко впереди. Алекс лавировал среди прогуливающихся парижан и старался не выпустить из вида приглянувшуюся девушку.
   Наконец, он догнал ее, сбавил обороты, перейдя на ходьбу, отдышался и решился.
  - Здравствуйте! - громко произнес он, загородив ей дорогу.
  - Здравствуйте, - протянула она, высоко задрав голову, чтобы рассмотреть рослого парня, ставшего перед ней столбом.
  - Я заметил вас из окна, и не нашел ничего лучше, чем устремиться за вами в погоню, - не стал юлить Алекс, с восхищением разглядывая ее.
  - Я вас тоже заметила, - призналась девушка и улыбнулась своей особенной улыбкой, которая сразу зацепила молодого человека. В короткой фразе хорошо слышался акцент.
  - Вы не француженка, - догадался Алекс.
  - Я приехала из России.
  - Из России? - Он легко перешел на родной язык деда, который знал не хуже французского и считал родным языком.
  - Вы... тоже русский?
  - Всего на четверть. Мой дед русский, но с пяти лет живет во Франции.
  - Но вы так чисто говорите...
  - Ничего удивительного, я одновременно учился говорить на двух языках. Дед всегда изъяснялся со мной только на своем родном языке.
  - А как он оказался во Франции?
  - Мой прадед был офицером Царской Армии. Ему пришлось иммигрировать из России после революции.
  - А мой прадед был высокопоставленным военным в Советской Армии. Он умер, когда меня еще не было на свете, - с печалью в голосе произнесла девушка.
  - Мой прадед воевал погиб во Второй Мировой войне. Он воевал за свободу Франции! - с гордостью сказал парень и переключился на себя. - А я учусь в Новой Сорбонне. Я студент... Извините, забыл представиться. Меня зовут Алекс Леон. Может быть, мы посидим в кафе и немного поболтаем?
  - А меня зовут Анна. Анна Яворская.
   Они расположились за столиком уличного кафе и заказали по чашке кофе.
  - Алекс, к сожалению, у меня совсем мало времени. Родители будут волноваться.
  - Вы приехали по туристической путевке?
  - Нет. Мой отец занимает бизнесом, у него дела в Париже, а мы с мамой уговорили его взять нас с собой, - пояснила Аня.
  - Вы решили прогуляться одна?
  - Мы ходили по магазинам, а потом я потерялась...
  - В самом деле?
  - Признаться честно, мне надоел шопинг, и пока моя мама примеряла очередное платье, я... испарилась. - Она подняла руки и медленно развела их.
  - Она, наверное, перепугалась, когда заметила, что ее дочь странным образом исчезла в самом центре Парижа?
  - Я ей позвонила и сообщила, что со мной все нормально, и к пяти часам я буду в отеле.
  Алекс непроизвольно взглянул на часы.
  - У нас в запасе всего час.
  - Но мне еще нужно добраться до отеля. Я не люблю опаздывать.
  - Я вас провожу. А где вы остановились?
   Анна назвала отель. Без зависти Алекс подумал, что бизнес у господина Яворского процветает, раз он может позволить себе снять номер в таком шикарном месте.
   Молодые люди пили кофе, болтали о Париже, больше говорила Аня, она делилась впечатлениями о столице Франции. Алекс с интересом наблюдал за милой русоволосой девушкой с толстой косой, светло-карими блестящими глазами, и ловил себя на мысли, что она ему очень нравится. Очень. Его никогда не привлекали такие маменькины дочки с косичками. Ему нравились женщины постарше, которые любили и заботились о нем, а он снисходительно позволял им делать это. Алекс понимал, что его интерес к дамам уходит корнями в его детство, когда он был обделен любовью матери. Не считал подобные отношения зазорными, не собирался что-то менять в своей жизни, но увидел из окна неземное создание с восторженной улыбкой на устах, которое лихо размахивало сумочкой, будто отбивалось ею от роя жужжащих пчел, и прошлые привязанности мигом забылись. Неземное создание оказалось бойкой независимой девицей, способной за себя постоять. И это единственно, что его настораживало - он хотел, чтобы она в нем нуждалась.
   В данную минуту бойкая девица беспрестанно болтала, покачивая при этом ножкой, обутой в легкие сандалии, напоминавшей детские, и с любопытством разглядывала прохожих. Алекс пользовался этим и рассматривал ее. Аня допила кофе, провела языком по губам и тоном, не терпящим возражений, заявила:
  - Пойдем, проводишь меня до отеля! - Незаметно перешла на дружеское обращение "ты". Молодой человек беспрекословно подчинился.
   Они медленно шли рядом. Анна то убыстряла темп, стараясь поспеть к назначенному сроку, то снова возвращалась к прежнему, замедленному, не желая приближать время расставания.
  - Ты надолго приехала? - спросил Алекс после долгого молчания. Прежняя легкость в кафе куда-то испарилась. Его тяготило скорая разлука.
  - Завтра уезжаю. Мы в Париже уже неделю.
  - Жаль, я мог бы показать тебе город, а ты рассказала бы мне о России, в которой я никогда не был.
  - Алекс, приезжай ко мне в гости, увидишь все своими глазами...
   Рано утром следующего дня Анна Яворская с родителями улетела в Москву, увозя с собой воспоминания о новом знакомом с русскими корнями. Оба ничего не планировали, только обменялись номерами телефонов...
  
   Пока нерешительный Алекс Леон раздумывал звонить или нет новой знакомой, она сама ему позвонила, причем случилось это через два дня после ее отъезда. Анна доложила, что полет прошел нормально, и в шутливом тоне добавила, что столица России готовится к приезду правнука белого офицера, по которому она успела соскучиться. Алексу очень хотелось, чтобы она на самом деле соскучилась, выпытывать и переходить на серьезный тон он посчитал излишним. Признался, что тоже скучает, сидит сутками на подоконнике и ждет, когда одна симпатичная девушка прошествует по его улице. На том и расстались, пообещав звонить друг другу.
   Алекс с головой ушел в учебу, но воспоминания об Анне накатывали вечерами. Недолго думая, он набирал знакомый номер.
   После очередного телефонного разговора, он вдруг вспомнил одну фразу, произнесенную его дедом в ту пору, когда внук запоем читал книги русских классиков, а потом высказывал свое мнение. Дед сказал: "Молодые люди влюбляются и пишут стихи"...
   В своих чувствах Алекс пока не разобрался, но идея написания стихов его захватила. На листе бумаги рождались странные строки, посвященные безымянной девушке, которую он сравнивал с легким облаком, безмятежно плывущим по небу. Облако имело непривычный цвет - цвет глаз главной героини стихотворения. Или сравнивал ее с горной рекой, быстрые воды которой падали с обрыва вниз, сплетаясь в тугую косу... В его стихах зимой шел снег не из снежинок, а их крохотных дамских сумочек. Летом - случались редкие дожди из женских слез: не хотел, чтобы безымянная девушка плакала. И она улыбалась, улыбка была похожа на серповидный месяц.
   Алексу нравился сам процесс стихотворства, нравились собственные сочинения, выслушивать чужое мнение он не стремился, поэтому скрывал от всех свое увлечение. Писал для себя. Посвящал ей. Разлука чувствовалась не так остро. Но мечтал о встрече.
   Анна Яворская рассказывала, что ее отец часто наведывается в Париж, но ее с собой не берет: строгий родитель не любит, когда она пропускает занятия в институте. Анна училась в медицинском на втором курсе и с удовольствием делилась врачебными байками с новым приятелем. Всегда приглашала его в Москву, но он ссылался на занятость в университете.
   Так прошел год.
   В августе Анна обещала приехать в Париж. В то лето Алекс гостил в Дижоне, но к ее приезду собирался вернуться в столицу. И когда раньше времени завил деду и бабушке, что возвращается в Париж, те были удивлены.
  - До начала занятий почти месяц, - напомнила Амели, будто внук забыл об этом, и перевела взгляд на мужа, призывая его подключиться к разговору. Но тот упорно молчал.
  - У меня дела в Париже, - расплывчато произнес Алекс.
  - Мы тебя обидели? - не отставала она.
  - Что ты, бабушка! - Алекс обнял ее. - Ближе тебя и деда у меня никого нет!
  - Ой, ли, - не выдержал Владимир. - А с кем ты по телефону по ночам разговариваешь?
  - А вы подслушиваете?! - наигранно возмутился внук.
  - Мы никогда не позволяем себе унижать тебя недоверием.
  - А откуда вы знаете, что я по ночам разговариваю по телефону? Чего молчите? Ответить нечего? Еще скажите, что я громко разговариваю, и вам слышно на другом этаже...
  - Я случайно проходила мимо твоей комнаты, - призналась бабушка.
  - Один раз прошла, услышала, потом взяла в привычку разгуливать по дому по ночам. Почему-то путь постоянно пролегал мимо моей двери, - предположил внук с хитрой улыбкой.
  - Прекрати нападать на старых людей! Лучше расскажи о своей девушке, - попросила Амели, усаживаясь на диван и приглашая Алекса присоединиться к ней.
  - Мне нечего вам рассказать. - Он хотел улизнуть от доверительного разговора, но вмешался дед, заявивший, что они имеют право знать, с кем встречается их внук.
  - Мы виделись один раз, поговорили и разошлись. Уже год общаемся только по телефону.
  - В этом случае я могу с уверенностью заявить, что это любовь, - мечтательным голосом протянула бабушка. Приземленный дед задал резонный вопрос:
  - Почему вы не встречаетесь, а ограничиваетесь телефонными переговорами? Она живет далеко от Парижа? Но это...
  - Она живет очень далеко от Парижа, - перебил его внук. - Она живет в... Москве.
  - В Москве? - вразнобой переспросили старики.
  - В Москве, - подтвердил Алекс громче.
   - У нее, наверное, отец дипломат, который работает в России в посольстве Франции? - сразу выдвинул предположение дед.
  - Нет, он не дипломат, он бизнесмен.
  - Почему ты раньше об этом не рассказывал?
   Алекс сам не понимал, почему не спешил делиться своей тайной со стариками. Решил и на этот раз не быть откровенным до конца. Но от деда так просто не отделаешься. Он начал выкладывать собственные предположения, вопросительно поглядывая на внука, который должен подтвердить или опровергнуть их.
  - Если он бизнесмен, то имеет отношение к какому-нибудь совместному русско-французскому предприятию. Живет и работает в Москве, и семья вместе с ним. Он знает русский язык, без сомнения. А его дочь тоже владеет русским языком?
  - И дочь владеет, и он владеет, - обреченно признался Алекс.
  - Не хуже тебя?
  - Лучше! Потому что они всю жизнь прожили в России. Они... русские.
  - Твоя новая знакомая русская? - разволновалась Амели, будто ее красавец внук собрался жениться на юродивой.
  - Русская. Не пойму, что тебя тревожит?
  - Сама не знаю.
  - Как ее зовут? - благожелательным тоном поинтересовался Владимир. В отличие от супруги ему импонировало знакомство его внука с девушкой из России - из страны, в которой он родился.
  - Ее зовут Анна Яворская.
  - Как?
  - Анна Яворская, - испуганно повторил Алекс, заметив перекошенное лицо деда.
  - Этого не может быть, не может быть, - пробормотал он, нервно растирая рукой грудь.
  - Дорогой, что с тобой? Тебе плохо? Что, сердце? - запричитала растерянная супруга.
  - Не волнуйся, все хорошо, - успокоил ее Владимир.
  - Дед, что тебя удивило?
  - Ее точно зовут Анна Яворская? - Алекс кивнул. - Таких совпадений не бывает...
  - В жизни все бывает, - философски заявила жена.
  - Вы можете мне объяснить, что все это значит?! - взорвался внук.
  - Наверное, пришло время рассказать тебе о моей поездке в Россию...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"