Альм Лара : другие произведения.

Дорогой талисмэн. Часть 8. Окончание

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  На следующий день вся компания была в аэропорту. Взрослые молчали, двое улетающих встревожено переглядывались, будто один боялся, что его попутчик даст задний ход и испарится, а тот пугался подбадривающих слов, которые ненароком вылетят из первого. Это подбадривание может погасить едва тлеющий костер желания и заставит в последний момент ускользнуть. Инка сосредоточилась на щебечущем, как воробей, Ванюшке, который восхищался самолетами на взлетном поле, летчиками в форме и столпотворением, царившим в аэропорту. Лето стащило отпускников с диванов, вложило им в руки чемоданы и отправило в путешествие. Ванька пятьдесят раз укорил отца на то, что тот не берет его "полетать на самолете", заодно причислил Инну к недругам, взяв на ее сестринское место Киру Руденко. Он так долго уговаривал ее остаться погостить, что та сдалась. Ко всему Катя сказала, что ей нужно на пару дней уехать по делам и сына не на кого оставить. Причина была веской, а мальчик не требовал смены памперсов и сольного пения, о чем она была осведомлена из рассказов подруги. Ванюшка был развитым и серьезным не по годам, и сразу шепотом сообщил новой подруге, что они будут ночи напролет резаться в нарды.
  - На деньги? - сразу спросила Кира, чем вызвала изумление на лице шустрого мальчугана.
  - У меня много нет, - скривив рот, покаялся он.
  - По рублю устроит?
   Ванька повеселел и высокомерно заметил, что можно и по три. На этом счастливые переговорщики угомонились, хотя, в голове Ваньки вертелась еще одна идея, озвучить которую он пока не решился. Мальчик мечтал научиться игре в преферанс. В их семье карты были под запретом, но Инна, втайне от отца, научила брата резаться "в дурака", "в ведьму" и "в пьяницу". "Расписывать пульку" она не умела, но утверждала, что ее подруга Кира большой профи в этом деле. Ванька считал игру в преферанс игрой для настоящих мужчин. Хотя, папа утверждал, что настоящие мужчины активно занимаются спортом, хорошо учатся и не тратят время попусту...
   На прощание Катюша расцеловала Инну в обе щеки, прижала ее к себе и шепнула.
  - Не бери близко к сердцу, если отношения не сложатся. Ты жила без нее, проживешь и впредь. Мы любим тебя. Не как родную дочь, а просто родную дочь, без "как", не разделяя тебя и Ваню. Но волнуемся за тебя больше, чем за него: он на глазах, а ты далеко.
  - Я знаю, - стиснув зубы, сказала Быстрова, у которой переживания, подобно удавке, сдавили тонкую шею.
   Кира хотела казаться веселой, желая поднять градус настроения, шутила невпопад, в результате смолкла, предоставив самому младшему в компании развлекать четверых приунывших взрослых. Последним перлом в его балагурстве было вдохновленное замечание.
  - Когда вырасту, женюсь на стюардессе, - при этом он проводил взглядом двух девушек в форме "Донавиа".
  - Почему, именно, на стюардессе? - заинтересовалась мать, едва сдерживаясь от смеха.
   - Она все время в воздухе, дома не бывает и можно завести любовницу...
  
   "Боинг 737" приземлился в аэропорту "Кольцово" в положенное время. А Инка так надеялась, что по погодным условиям их высадят в Челябинске или еще в каком-нибудь городе, и встреча с родственниками отодвинется на неопределенное время. Как ни ругала себя на малодушие, справиться с волнением не могла. Девушка посмотрела в иллюминатор на современное здание аэропорта и назвала его шикарным. В отличие от июньской безоблачности и жары родного города небо Екатеринбурга было подернуто пасмурной паутиной, а на сухом асфальте появились первые дождевые капли, украсив серость темными горошинами.
  - Нас будут встречать? - опомнилась Быстрова.
  - Я попросил, чтобы Вишневы ждали нас дома. Твоя бабушка все равно бы не приехала, у нее ноги больные, едва по квартире передвигается. Ее дочь Лина хотела приехать, но я ее отговорил. Лучше, если все произойдет в закрытой от посторонних глаз обстановке.
  - Думаешь, нас будут снимать скрытой камерой?
  - Кому мы нужны, - недовольно скривился Ленчик, - у первого канала есть более интересные сюжеты, чем бабушка и внучка, которые никогда не встречались и не стремились к этому.
   Инка успокоилась - встреча откладывалась на некоторое время.
   Быстровы сели в такси, Ленчик назвал адрес, и водитель, похожий на Папанова в фильме "Бриллиантовая рука", помчал их в город. Девушка не замечала красот за окном, не прислушивалась к монологу разговорчивого пожилого мужчины и вставляемым репликам Ленчика, она сосредоточилась на предстоящей встрече. Причем до такой степени, что колени начали подрагивать, словно над ними издевается молоток невропатолога. Инна попыталась натянуть на колени короткую юбку, предполагая, что согревание пойдет им на пользу, но юбка, подскочившая до середины бедра и выставляющая напоказ красивые стройные ноги, не сдавалась. Тогда Быстрова положила ладони на колени, заключив каждый коленный сустав "в объятия", как они это делали в детском саду. Дрожание пошло на убыль. Чтобы окончательно расслабиться девушка перешла к аутотренингу.
   Она мысленно внушала себе: У меня все хорошо, все просто замечательно. У меня хорошая работа, которая доставляет удовлетворение всех видов: и материальное, и моральное и эмоциональное. Рядом со мной находится человек... Нет, скорее робот, запрограммированный на доставление удовольствий партнерше, которому не удосужились вложить мозги и не научили разговаривать. Но сексуальное удовлетворение - тоже немало... У меня есть ТалисмЭн и талисман, только последний выполняет отведенную роль все реже и реже, но я сама отдалила его от себя. Выросла и перестала играть в куклы. Или дочки-матери? Когда-то я была дочерью и никогда не буду матерью... Стоп, это уже не аутотренинг, результатом которого должен сам собой подавиться стресс (что бы ты подавился, гад такой!) и уйти излишняя возбудимость (прощай, прощай). Надо настроиться на позитив. И неправда, что я когда-то была дочерью, а после перестала ею быть. Я сначала была дочерью Вишневых, а потом стала дочерью Ленчика. Перешла из рук в руки, как почетное знамя, которое надо беречь... А что касается моего несостоявшегося материнства, так еще неизвестно, что лучше - быть одинокой женщиной или быть матерью-одиночкой, как Лина Вишнева, которая пошла по стопам своей матери и успела родить двоих детей от разных мужчин. И ни один из них не стал ей мужем, а детям - отцом. Старшая Вишнева всю жизнь проходила с девичьей фамилией, и дочь... Выйти замуж, когда за тобой тянутся два вагончика сложно, но возможно. Если не опуститься, в плане внешнего вида, и не опустить руки, в плане не гонки за очередным кавалером, ради которого горы сверну и реки заставлю поменять направление, а знать себе цену и быть готовой к неожиданной встрече. Тогда и глаз будет гореть, и губы улыбаться, и фигура будет не ломаной, а строгой, как спица... Но мне это не грозит... Хотя, от тюрьмы и от сумы не зарекайся. Как говорил отец. Или это говорил Ленчик? Странно, но эти мужчины незаметно соединились в одно целое.
   Инна покосилась на Быстрова. Он сидел с отрешенным видом и пытался обмануть дочь своей расслабленностью и готовностью к встрече с ее родней, которая может отнять у него часть ее любви. Ленчик всегда и всего боялся, когда дело касалось приемной дочери. Груз ответственности давил на него. Он позабыл, что органы опеки больше не заявятся к ним в дом и не отберут девочку, если заметят ненадлежащий уход за ней. И уход, и внимание, и любовь - были сверх меры. Инка вспомнила, как он наглаживал ее школьную форму в младших классах, когда не стало Сони, как пришивал блестящие пуговицы к ее курточке, как кормил ее воскресными обедами, как отражал атаки родителей и сестры, настаивающих на выдворение приемной дочери из дома. Сколько раз Инка слышала, как ее имя сочеталось с выражением "поломанная судьба", пока не перестала приезжать в Киев, вычеркнув из своей жизни "украинских родственников". Теперь на горизонте замаячили "уральские родственники".
   Лучше бы они были сном или миражом, - подумала девушка. - Переживания доведут меня до сумасшествия. Представляю: мы приезжаем, распахивается дверь, и появляется мой отец, Геннадий Вишнев, в женском обличии... Шокирующее зрелище...
   Инна могла понять состояние Леонида Быстрова в тот памятный день. Когда прямо на него из леса вышло маленькое чудо в кумачовом берете и с дерматиновой сумкой в руках...
   Едва они только подошли к двери, как она распахнулась. На пороге стояла пожилая женщина, обеими руками она опиралась на две палки. На заднем плане маячила ее дочь и двое малолетних внуков. Но они не удостоились внимания гостей, замерших на пороге с опешившими лицами.
  - Мама? - выдавил из себя Ленчик.
  - Клавдия Романовна? - удивилась Инна. - Но что Вы здесь делаете?
   Гости непонимающе переглянулись, а потом стали внимательно изучать хозяйку. Она произнесла не то, что от нее ожидали услышать.
  - Меня зовут Вероника Матвеевна. А вы имеете отношение к Литовченко?
  - Фамилию Литовченко носила моя бабушка. Ее звали Маргарита Всеволодовна.
  - Я так и поняла... А что? Я, правда, очень похожа на вашу мать, дочь Маргариты Всеволодовны?
  - Одно лицо, - ответила вместо Ленчика Инна, не сводившая зачарованного взгляда с пожилой женщины.
  - У мамы тоже ноги болят, но она передвигается с одной палочкой.
  - Говорят, что близнецы даже на расстоянии мысленно обмениваются информацией и... болезнями, - невесело усмехнулась она.
  - Но у моей мамы... - начал Быстров.
  - Она ничего не знала о моем существовании.
  - Марго ей ничего не рассказывала, - вмешалась Инна, - она поделилась только со мной. Ваша мать до конца жизни была уверена, что Вы не умерли при родах. И просила меня отыскать Вас. Я пыталась, но у меня ничего не вышло. Прошло столько лет.
  - Семьдесят четыре. - задумчиво протянула женщина.
  - Мам, приглашай гостей в дом, - первой опомнилась Лина.
   Быстрова переключилась на нее. В грудь сунули раскаленную кочергу и проткнули сердце. Девушка автоматически приложила ладонь к левой стороне. Внутри горело, кровь варилась, сворачивалась и перестала бродить по сосудам.
   Она вспомнила, как выглядел ее отец. Его лицо отчетливо всплыло в памяти и потянуло за собой вереницу воспоминаний, которые не умещались в одной голове. Инке казалось, что голова увеличивается в объеме, будто ее накачали воздухом при помощи велосипедного насоса.
  - Дайте ей воды. - раздался откуда-то издалека голос ТалисмЭна, отсоединивший насосный шланг. Воздух стал медленно выходить из образовавшегося отверстия, голова уменьшаться в объеме. Выпитая вода потушила пожар в груди.
  - Ангелина очень похожа на брата, несмотря на то, что отцы у них разные, - встревоженным голосом пояснила бабушка.
   Инна поняла, что каким-то образом оказалась на диване, а вокруг сгруппировались все родственники и с участием смотрят на нее. Пожилая женщина взяла ее за руку и стала внимательно изучать ее лицо.
  - Инесса, ты очень красивая девушка, - восхитилась она, - ты взяла от родителей лучшие черты. - По морщинистой щеке проползла слеза, пробивая дорогу остальным. Слезы-сестры поспешили присоединиться к первопроходице. - Я не буду просить прощения, потому что не заслуживаю его, - с трудом подбирая слова, сказала она. - Хотела увидеть тебя перед смертью.
  - Я зла на Вас не держу, - вырвалось у Быстровой. Этого она от себя не ожидала.
  - Спасибо тебе.
   Покаяние бабушки было прервано Ангелиной, которая никак не могла понять родственной связи между рыжеволосым мужчиной, который удочерил Инну, и ее матерью, упомянувшей в разговоре незнакомую фамилию. Лина посчитала, что извинения розданы и приняты, а жарких неискренних объятий не предвидится, пожелала унять свое нарастающее любопытство и обратилась за разъяснением к гостю.
  - Я сам впервые обо всем слышу, - обескуражено произнес Ленчик и пожал плечами. Он не сводил непонимающего взгляда с Вероники Матвеевны, точной копии его матери, будто никак не мог утвердиться в мысли, что перед ним не мать, а ее сестра-близнец. У них были похожими не только лица и фигуры средней упитанности, но и короткие стрижки, причем волосы были окрашены в одинаковый цвет - цвет спелой вишни. Не каждая дама в таком возрасте решиться на такой оттенок, но сестры-близнецы, не сговариваясь, наградили волосы именно таким сочным цветом. На указательном пальце правой руки у Вероники была заметная мозоль, так же, как у Клавдии. Ногти были ухоженными, короткими и с матовым лаком светло-бежевого цвета.
  - Требуют ухода не только больные ноги, но и стареющие руки, - высказалась бабушка, заметив изучающий взгляд Леонида. - Женщина должна следить за собой в любом возрасте!
  - Мама тоже так считает, - улыбнулся Быстров.
  - Не думала, что под конец жизни у меня появится не только внучка, но сестра и племянник.
  - Еще есть племянница и двое внучатых племянников, - подсказал мужчина. - Я Вам после все подробно расскажу.
  - Я ничего не понимаю! - взвыла Ангелина. - Мне кто-нибудь что-нибудь объяснит?!
   Все дружно повернулись к Веронике Матвеевне, как к источнику информации.
  - Меня вырастила тетка, сестра матери, которая была фельдшерицей в родильном доме, где на свет появились две девочки-близняшки. Роды были трудными, женщина была в полуобморочном состоянии, а дело было субботним вечером, когда врачи разбежались по домам, на дежурстве осталась моя тетя и пожилая санитарка, которая плохо видела, плохо слышала и плохо соображала. Ее давно хотели проводить на заслуженный отдых, да все жалели - женщина была одинока и жила одной работой. Тетка рассказывала, что вскоре после этого санитарка неожиданно скончалась. Не думайте, она не приложила руку к ее смерти, желая избавиться от единственной свидетельницы. Так совпало...
  - Ради чего или ради кого Ваша тетя это сделала?
  - Ради старшей сестры, которая совсем отчаялась стать матерью. Не забывайте, что шел тридцать седьмой год. Бесплодие не лечили...
   В разговор вмешалась Инна, которая решила кое-что добавить.
  - Фельдшерица сказала Марго, что вторая девочка родилась с внешними уродствами и множественными патологиями, и даже лучше, что она сразу умерла. И Маргарита Всеволодовна разволновалась, испугалась и не потребовала показать ей ребенка. Но сердце матери не обманешь. Когда прошло какое-то время, она сопоставила факты и пришла к выводу, что девочка могла выжить. Но не решилась ни с кем поделиться, боялась даже намекнуть, винила себя. Муж знал, что на свет появились близнецы, но особо не опечалился потерей. Так утверждала сама бабуля. Время было голодное, тут бы одного ребенка прокормить.
  - Да, время было непростое. Чтобы выжить, мои родители, мои ненастоящие родители, переехали на Урал, в небольшой поселок, - вставила Вероника Матвеевна.
  - Наверное, была еще одна причина - хотели следы замести, - угрюмо заметил Ленчик.
  - И следы замести, - поддержала его пожилая женщина. - Вслед за ними в поселок перебралась тетка Феня. Она меня очень любила. Родители относились ко мне, как игрушке, поиграют немного и забудут о моем существовании. А тетя всегда рядом. Я на них зла не держу, они работали, как проклятые, всегда хотели разбогатеть, несмотря на то, что в нашей стране в то время все были равны. Отец мечтал стать подпольным миллионером.
  - Не пропитался советским патриотизмом? - удивилась Инна.
   - Он был из кулаков, поэтому советскую власть, которая всё у него отняла, он так и не принял. В погоне за богатством, родители перебрались в поселок Растесс, где жили золотодобытчики, а меня оставили на тетку. Когда я окончила восьмилетку, мы с ней переехали в Свердловск. Я пошла по ее стопам, поступила в медучилище. В пятьдесят пятом отправились мы с Феней проведать отца с матерью. Мне в ту пору уже восемнадцать стукнуло. Приезжаем, а поселок, будто вымер. Вокруг ни души. Дома стоят, вещи на месте, а людей нет. Мы подумали, что кто-то напал на золотую жилу, вот они всей коммуной и копаются в земле. Прожили мы в поселке два дня, три, четыре, потом поехали в ближайший райцентр в милицию. Милиция приехали, порыскала по округе и никаких следов не нашла.
  - Вообще никого? - испуганно прошептала Инна.
  - Никого! Ни единой души!
  - Вы так и не знаете, что с ними случилось?
  - Не знаю, внученька, - отрицательно замотала головой женщина. Непривычное обращение не резануло девушку, лишь слегка кольнуло. На смену обиде неуверенными шагами подступала жалость к этой женщине. - За все годы никто из жителей Растесса так и не объявился. Я очень горевала. Про то, что я им не родная дочь, узнала гораздо позже.
  - Не так давно, - подсказала Ангелина. - Тетка Феня почти сто лет прожила, из них почти треть в полной темноте.
  - Она ослепла. - пояснила Вероника Матвеевна. - Все время твердила, что ее бог наказал за грехи. Я не догадывалась, о каких грехах она толдычит. Подумала, что на старости лет у нее с головой не в порядке. Перестала обращать внимание на странные намеки. Один раз спросила, но она на меня странно посмотрела и промолчала. Ну, думаю, точно помешалась моя тетушка. А Феня открылась лишь перед смертью.
  - Пять лет назад. Ей девяносто три стукнуло. - доложила разговорчивая дочь. - Меня в семейные тайны не посвящали, я услышала, что у мамы были приемные родители, но как она к ним попала, не знала.
  - Она запомнила фамилию женщины, которая Вас родила? - в глазах Ленчика сквозило недоверие.
  - Говорила, что и том свете будет помнить ее имя. Маргарита Всеволодовна Литовченко... Тетя еще кое в чем призналась. - компания подобралась, включая и Лину, которая впервые услышала о существовании еще одной тайны слепой женщины. - Это случилось в середине семидесятых годов, мой сын Гена приехал на каникулы вместе с приятелем Олегом Гранкиным, они вместе в школе учились, вместе уехали в Ленинград поступать в институт. Он неподалеку от нас жил. Я была на работе, а Гена с тетей Феней дома. Однажды в гости пришел Олег. Мальчишки сидели в комнате сына, ремонтировали поломанный телевизор, уже вечерело, и тут Гена вспомнил, что забыл купить хлеб и молоко. Я поздно с работы возвращалась, магазины уже закрыты, это не то, что сейчас... Продуктовый магазин был неподалеку, пару кварталов всего, он и говорит приятелю: "Не уходи, я скоро вернусь! Одна нога здесь другая там!" И надо было такому случиться, что в эту минуту наша Феня загорелась открыть внучатому племяннику тайну. Услышала, что входная дверь хлопнула, а то, что ушел Гена, а не Олег не сообразила. Позвала парня, а тот не успел ее переубедить, как она заявляет, что должна ему открыть великую тайну. И после этого Гена станет очень богатым человеком. Друг Олежек, естественно, передумал признаваться. А ослепшая Феня-добрая душа всё ему и выложила. Рассказала о золоте, которое нашла в доме своей сестры в поселке Растесс. Нашла и зарыла неподалеку. И указала точное место, где находится этот клад. Олег помычал что-то в ответ, чтобы не раскрываться, а когда Гена вернулся, он, как ни в чем не бывало, сидел в соседней комнате с паяльником в руках и обмозговывал полученные сведения, о которых узнал по счастливой случайности.
  - И папа так ничего и не узнал? - постаралась говорить спокойно Быстрова, но в душе проснулся азарт золотоискателей.
  - Слушай дальше, - загадочно произнесла бабушка. - Через неделю они собрались уезжать. А Феня мучается и не может понять, почему внук не заводит разговор о кладе. И почему сразу не отправился в поселок Растесс. На прощание тетка ему и говорит: "Ты, Геночка, с поисками золота не затягивай, а то, не ровен час, другие люди его найдут и присвоят себе. А золото по праву принадлежит тебе, твои дед с бабкой за него сгинули". А Геночка "ни сном, ни духом" не ведает, о чем идет речь. Начал выпытывать у Фени, когда и при каких обстоятельствах она рассказал о кладе. И сразу сообразил, кто стал обладателем скрытой информации. Добавил к догадкам отъезд приятеля, случившийся на следующий день после неожиданного признания Фени, вспомнил, что после возвращения его лицо светилось от счастья, и догадался, что золото уплыло в чужие руки. Я о теткиной тайне ничего не знала, хотя, в поселке мы были вместе. Она случайно обнаружила золото и перепрятала его. А Гена решил меня не расстраивать. Чего уж теперь говорить о том, чего нет.
  - Надо было прижать друга к стенке и выбить из него признание, - заметил Ленчик.
  - Он прижал! Феня утверждала, она была свидетелем их громкого разговора, но Олег стоял на своем - ничего не знаю, ничего не слышал, бабка не только ослепла, но и умом тронулась. За что получил по зубам от Геннадия, который Феню уважал и в обиду не давал.
  - И продолжал с ним дружить? - удивилась Инна поведению своего отца.
  - Может, потому и дружил, чтобы не упускать его из вида. А Олег не решался оторваться от Гены, иначе тот сразу бы догадался, что золото у него... В тот день сын сделал вид, что поверил другу. Олег извинился перед Феней за резкие слова, и они уехали.
  - Теперь я знаю, почему папа говорил, что знает врага в лицо, а он об этом не догадывается. Я случайно услышала конец разговора его и мамы...
  - Сплыло золото, но ты, доченька, не расстраивайся, - успокоил Инну Ленчик.
  - Я со-вер-шен-но не расстроилась. - заверила она. На ее лице не было сожаления. - Что такое золото? Презренный металл! Лучше, когда тебя окружают дорогие люди. Не с точки зрения материальной ценности, а с точки зрения близости к сердцу. Он мне очень дорог, - с искренним чувством говорят о близком и родном человеке. А об изделии из золота: с восхищением, если оно твое, или с завистью, если оно принадлежит другому человеку. И присмаковывают при этом: "Оно очень дорогое!" Ну, дорогое, и что?! Сколько это кольцо, цепочка, серьги стоят? Десять тысяч, двадцать? Или миллион? Никакими деньгами невозможно оценить дорогого сердцу человека!
  - Ленечка, ты воспитал умную и порядочную девочку! - расчувствовалась бабушка.
  - Она сама себя воспитала и меня заодно!
   Потом пошли воспоминания о детстве Инны и рассказы о матери Леонида, занявшие остаток дня, ночь и все время, пока Быстровы не собрались в обратный путь.
  - Как бы я хотела обнять сестру! - сказала Вероника Матвеевна перед расставанием.
  - Я сделаю все возможное, чтобы вы встретились! - заявил Леонид...
  
   На обратном пути Инка почувствовала, как внутренние органы, которые до этого были сделаны из металла и со скрипом взаимодействовали друг с другом, стали превращаться в нормальные человеческие органы. Организм ожил, потеплел и стал легче. За все время пути с ее уст не сходила улыбка. Девушка мысленно пообщалась с Маргаритой Всеволодовной, доложила о выполненной просьбе, восхитилась ее ясновидением. Потом переключилась на Быстрова.
  - Ленчик, неужели ты почувствовал тогда, что я тебе не чужой человек?
  - Не знаю, - передернул он плечами. - С первой встречи я не мог ни о ком думать, кроме тебя. Хотел все время держать тебя на руках и баюкать. Ты была такая потерянная, испуганная, глазищи на поллица, губочки в трубочку. Прямо Красная шапочка, чудом спасшаяся от волка. Сама малютка, а глаза взрослые, и в них столько боли и ужаса, что самому дурно стало.
  - Как все перепуталось. У Марго украли новорожденную девочку, эта девочка потеряла родителей, родила сына Гену, тот вырос, женился на Ефимии, они оказались в Припяти, у них родилась дочь Инесса... Жили и не знали, что в Киеве, совсем неподалеку, живет родная мать Вероники Вишневой, бабушка Геннадия. Происходит авария на Чернобыльской АЭС, я теряю родителей, сама чудом спасаюсь, не получив положенной дозы радиации, от которой люди умирают, выхожу из зоны отчуждения и попадаю в руки человека, который мне приходится родным дядей... И не говори, что судьба не смилостивилась надо мной!.. Что интересно: Марго чувствовала во мне родственную душу. Она удивлялась нашему сходству. Недаром мы привязались друг к другу.
  - А моя мать ничего не почувствовала.
  - Она... неэмоциональная, - смягчила ответ Инна. Ей хотелось обозвать женщину сухарем, но язык не повернулся. - И в этом они похожи с сестрой. Ты заметил, что она не прыгала до потолка, когда мы заявились. Всплакнула для вида и успокоилась.
  - Она не могла прыгать, у нее ноги больные, - с серьезным видом заключил Быстров.
  - Некоторые исцеляются от радости, - вскинула брови Инка. - Но я не обижаюсь. Я сама не питаю к ней никаких чувств. Знаю, что эта женщина родила моего отца и приходится мне бабушкой, не более того.
  - Любовь измеряется расстоянием: чем дальше люди друг от друга, тем чувства слабее. И я не верю, что любовь может вспыхнуть заочно. Как в случае с тобой.
  - Философ, - констатировала девушка, приткнулась к плечу отца и засопела.
   До приземления оставался целый час...
  
   Кира Руденка "прижилась" на территории Быстровых. Освоилась в комнате Инны, воспитывала Ваньку, готовила еду, вдвоем они ходили по магазинам, мастерили воздушного змея, тайно играли в преферанс и открыто - в нарды. Ванька выиграл баснословную по его меркам сумму и купил на все деньги мороженое, которое они вдвоем умяли за один присест. Катерина была в командировке, помощь в уничтожении вкусной, но ледяной сладости, не оказывала, в связи с чем, на следующий день взрослая девица и десятилетний отрок маялись от боли в горле. Решили полечиться и переусердствовали с медом, от которого у обоих на щеках появилась сыпь.
  - Красавцы, - заключила доктор Быстрова, появившись на пороге. И перешла к беспощадному лечению, напичкав таблетками и теплым молоком с пенкой.
   Ванюшка страдал, но показывал пример гостье, которая капризничала не хуже малолетней девчонки. Он обещал ей почитать вслух, когда голос прорежется, а пока они лежали на диване, укрытые теплым одеялом (и это в неимоверную жару) и смотрели телевизор. День усердного ухаживания дал результат - температура упала, в горле перестали перемешивать битое стекло и появился аппетит.
  - Завтра Леонид Иванович с Инной возвращаются, - протянула Кира со счастливой улыбкой на лице.
  - И ты... уедешь? - испугался десятилетний приятель.
  - Да, брат, придется, - покаялась девушка. - Но я буду приезжать вместе с Инкой. Если ты не против.
  - Я не против. Я очень даже не против! - расцвел Ванюшка.
   Руденко разговаривала с ним на равных, поэтому сразу перешла на серьезную тему.
  - Вань, тебя не показалось, что эти двое, я имею в виду твоего отца и сестру, что-то от нас скрывают?
  - Показалось, - нахмурился мальчик, будто его обвели вокруг пальца: пообещали пирожное, большое и вкусное, а за это потребовали выучить длиннющее стихотворение. Он учил целый день, прочел его без запинки, и не получил обещанного. - Хитрят эти взрослые, - с умным видом сказал он, сложил губы в трубочку и повертел ими в разные стороны.
  - Ошалеть! - застыла с открытым ртом Кира. - И кто сказал, что вы с Инкой не родня?!
  - Роднее не бывает, - подытожил Быстров-младший.
   И оказался близко от истины...
  - Этого не может быть! - хором сказали Катя и Кира и посмотрели друг на друга, словно искали подтверждения.
  - Я не сомневался, что Инна - моя сестра, пусть и двоюродная. - гордо заявил Иван.
  - Эх, ты, ясновидящий, - улыбнулась двоюродная сестра и прижала его к себе. - Не семья, а сборище медиумов.
  - Я сразу уловила сходство Вани и Инны, - напомнила о себе Руденко.
  - Твоей наблюдательности позавидуешь! - восхитилась подруга.
   Кира проигнорировала "укол".
  - Нет, ну каков Гранкин! Вот, сволочь! Надо найти его и заставить вернуть чужое золото!
  - Легко сказать, - фыркнула Быстрова. - Скорее всего, дядя Олег прихватил семейство, дошел с ним "до городу Парижу" и живет там припеваючи.
  - Весьма вероятно. Зачем ему страна, где банкам веры нет, людей дурят, экономические кризисы и обвалы рублика. - поддержала подругу Руденко.
  - В Европе тоже не все гладко: и кризисы, и демонстрации, - постоял за Россию Ленчик. - Хорошо там, где нас нет.
   Быстров устал от перелета и напряжения последних дней, поэтому свернул споры, подмигнул жене, та поняла его и пригласила к столу.
   После ужина мужчина уединился в спальне и позвонил матери. Он так волновался, что постоянно сбивался, путался и перескакивал с одного на другое. Клавдия Романовна терпеливо выслушала и безэмоциональным голосом произнесла:
  - Этого не может быть. Если бы у матери на самом деле была еще одна девочка, она приложила бы все силы и нашла ее.
  - Но ей сказали, что девочка умерла.
   Ленчик ясно услышал шипящий голос сестры рядом с матерью. Женщина отодвинула от себя телефонную трубку и в двух словах обрисовала ситуацию. Быстров отчетливо услышал, как Надежда возмутилась:
  - Может, она еще захочет делить бабкину квартиру?!
   Он не пожелал продолжать разговор.
   Чувства не меряют родственными узами.
   Леня всю жизнь бился в закрытое сердце матери и так и не достучался. Старался быть прилежным мальчиком и в душе злился на себя за то, что выпрашивает любовь, как дворняжка, замерзающая на улице в зимнюю стужу. И вот в его сердце зашла Инна. Растопила злость и заставила стать обычным человеком, который не забегает вперед и не путается под ногами, не вызывая при этом сострадания, не говоря о любви. Ледяное безразличие... Сколько раз Ленька размышлял ночами о способах завоевания интереса матери. Сколько раз представлял, как она прижимает его к себе, целует в макушку и восхищается им. Пусть скажет короткую фразу: "Ты молодец, сынок!" Никогда она не обратилась к нему с ласкательным "сынок" или "Ленечка". Всегда "Леонид", будто он провинился перед ней.
   Это не он удочерил Инну. Это она его... как это правильно назвать? "Упапила?" Усыновил, удочерил, значит, можно "упапить". И Леонид превратился в Ленчика.
   Перед глазами снова встала девочка в коротком пальтишке... Любимая, родная... Спасительница...
  
   На следующий день девчонки собрались в Волгоград.
  - Вы всю ночь шептались! Как Кира сядет за руль? - возмутилась Катерина.
  - Мне надо завтра быть на работе. У нашего дорогого Андрея Павловича Профири показательный процесс. Он будет укладывать на лопатки прокурора, не хочу пропустить мастер-класс.
  - Довод убедительный, - сказал Быстров, но было заметно, что расставаться с дочерью ему не хочется.
  - Пап, не переживай, у меня скоро отпуск... - Инна так торопилась успокоить Ленчика, что не заметила, как обращение, которого он так ждал, вырвалось легко, без запинки. - И... я... приеду, - заспотыкалась она.
   Мужчина расчувствовался, обнял дочь, привычно погладил по голове и едва сдерживаясь, прохрипел.
  - Девочка моя, любимая моя доченька...
   Женщины зашмыгали носами, Катя скрылась на кухне, за ней последовала Кира. Там они дали волю слезам. Ванька обхватил ручками отца и сестру, боднув их вихрастой головой, и, как обычно, разрядил обстановку.
  - Инн, не плачь, я вырасту и женюсь на тебе. - потом подумал и добавил. - Только не знаю, как к этому отнесется Кира, а ей первой обещал.
   Сестра оторвалась от отца и серьезно заметила.
  - Придется уступить подруге такого завидного жениха.
  - Это правильно. Она же первая получила предложение. А о тебе я позабочусь. У меня есть товарищ... Тоже неплохой парень...
   После завтрака Инна никак не могла "собрать себя в кучу", ползала по квартире, как муха, разбуженная посередине зимы, укладывала вещи в дорожную сумку, потом понимала, что толстый свитер ей не нужен, выкладывала его. В сумке неизвестным образом оказалась меховая шапка, которую Быстрова носила в школе. Инка вытащила ее и долго рассматривала, словно выискивала у мохнатого головного убора ноги. Поохала, повздыхала, увидела на дне баула медведя-талисмана, открыла рот от удивления, но решила не возвращать на положенное место: раз мишка оказался среди вещей, значит, так было нужно. Отец, внимательно следивший за ее заторможенным состоянием и вялыми перемещениями, вскользь заметил.
  - Лучше бы вы завтра поехали. Отоспались и на зорьке двинулись в путь.
   - Вот именно, - подержал его Ваня. - Зачем тебе мастер-класс, ты и так все знаешь.
  - Человек не может все знать, он должен развиваться и учиться всю жизнь.
   Высказанная теория мальчика не порадовала, он приуныл и исчез в своей комнате, чтобы мама не вспомнила про список книг, выданный ученику пятого класса для летнего прочтения. Появился он через полчаса, когда в прихожей заговорили хором...
  
   Трасса была загруженной, и Кира возмутилась, что они не выехали раньше. Солнце палило, асфальт плавился, автомобили медленно двигались в длинной связке. Впереди лимонного жука тащился белый рефрижератор с красной надписью "Магнит" на борту. Он возмущенно фыркал и отравлял атмосферу. Девушки задраились в салоне автомобиля, где кондиционер создавал приятный микроклимат, и пялились на непрезентабельный вид контейнеровоза.
  - Инка, не молчи! - приказала Руденко, - а то усну!
  - У тебя это звучит, как "а то укушу", - подавила зевок подруга.
  - Не спи, а меня развлекай!
  - Ты бы поспала по три часа в сутки, я бы на тебя посмотрела.
  - Держись! Приедем в Волгоград, затащу тебя к себе, а то твой гигант большого секса не даст выспаться.
  - Спорить не буду, вези меня к себе или еще куда-нибудь, где есть кондиционер и место для сна.
  - Перестань тянуть слова, еще чуть-чуть и ты клюнешь носом панель, как аист в басне Крылова, гостивший у лисы! Клюнешь и отключишься.
  - Я не настольная лампа, чтобы включаться или выключаться, - заявила Инна, хлопая глазами. - К тому же пристегнута ремнем безопасности. Главное, чтобы ты не уснула, иначе можно съехать в кювет.
  - Кювет это не самое страшное, вот если мы "поцелуем" в зад дорогую машинку, тогда останемся без жука и пойдем пешком.
  - Почему пешком? - спросила плохо соображающая Быстрова.
  - Потому что его заберут в счет долга за разбитый крутой автомобиль.
  - Все я не сплю! Сейчас буду тебя развлекать...
   Кира изловчилась и перегнала длинный рефрижератор с прицепом, дело пошло быстрее, жучок покатил веселее.
  - А знаешь ли ты, Кирочка, почему в бермудском треугольнике пропадают корабли? - пропела голосом сказочницы-рассказчицы Инна и, не дождавшись ответа, перешла к пояснениям. - На дне океана нашли пирамиду, которая в три раза больше пирамиды Хеопса. Она изготовлена из стекла или из полированной керамики, не разобрались, но выдвинули версию, что причина кроется в ней! Ученые предположили, что эту пирамиду сделало племя Майя. Они же научили пирамидостроению египтян.
  - Она затягивает внутрь корабли? - удивилась Руденко, уверенно обгоняя старенькую шестерку, за рулем которой сидела немолодая женщина крестьянской наружности в лихо повязанной платке - уголками вверх, как у матери кузнеца Вакулы в "Вечерах на хуторе близ Диканьки".
   Инка проводила взглядом "Жигули", выискивая в салоне рогатого черта, но кроме занявших все заднее сиденье коробок, ничего не нашла.
  - Может, и затягивают, - после непродолжительного молчания сказала она.
  - Поговорили, - усмехнулась Кира.
  - Не обижайся, котелок совсем не варит, - пожаловалась Быстрова. - Но я могу спеть или предаться декламации.
  - Боюсь, от твоего пения у меня мигрень начнется.
  - Обижаете, гражданка водитель. У меня прекрасный голос...
  - И слух отсутствует!
  - А Ваньке нравилось!
  - Бедный мальчик!
  - Он очень внимательно слушал!
  - Удивлялся, как сестра может так ужасно перевирать мотив. - захихикала Руденко.
  - Злыдня, - отрезала Инна, съехала по сидению, сложила руки колечком на груди и стала бороться со сном.
   Кира включила радио, по салону поплыла приятная музыка, она переключила на другую волну, где не было усыпляющей мелодии, а диктор рассказывал о курсе валют. Она стала прислушиваться к непонятным для филолога сравнениям, пытаясь вникнуть в суть и отвлечься.
   Быстрова тихо посапывала и вызывала зависть. "Жук" с Руденко за рулем обошел очередную вереницу автомобилей и вышел в лидеры. От курса валют мужчина перешел к погоде, не порадовал понижением температуры, после чего забубнила реклама, призывающая каждого нормального человека бросить все к чертовой матери и отправиться в Египет.
  - Счас, - поджала губы Кира, - они там власть никак не поделят, а нас приглашают в гости. И что там делать летом? У нас нестерпимая жара, а там настоящая духовка. Надо ездить в Египет в начале весны или в середине осени. - Девушка кинула взгляд на мирно спящую подругу, ожидая от нее привычных возражений.
   Но Инна не реагировала на громкий голос, она наслаждалась забытьем, где снова был он - Ефим Олев, бессердечный и жестокий человек...
   А Руденко продолжила размышления вслух, обращаясь при этом к Быстровой.
   - Я знаю, ты иного мнения, но я придерживаюсь своей теории - лучший отдых на курортах Краснодарского края. - Ее тут же поддержал верещащий женский голос из радио. - У меня осталась всего неделя отпуска из двух положенных, - вздохнула она. - Ехать одной - неприлично и скучно. Вот, если бы... - Перед глазами снова встал брутальный француз...
   Дорога была такой прямой, как нескончаемая ковровая дорожка, выложенная перед дорогим гостем. После Большой Калитвы автомобилей на трассе стало меньше, но Кира не превышала скорость. Спешка будет мешать ей предаваться мечтам, которые медленно вползали в салон и притупляли бдительность.
   Вокруг дороги живым забором выстроились высокие кустарники с розово-зеленоватым цветением, больше похожим на сладкую вату. Кустарники сменялись полосой пирамидальных тополей, напоминающих стойких оловянных солдатиков. Кроме них "пробегали" поля с молодыми подсолнухами - прилежными учениками солнца, за которым они все зорко следили, боясь пропустить малейшее движение. Затем картина повторялась для тех, кто не успел насладиться природой Ростовской области. В периодическое однообразие вклинивались поля с зеленой пшеницей, радующие глаз. Каждый мог убедиться, что от голода в следующую зиму мы не умрем.
   Не было самого главного - сучковатых виноградников, уходивших за горизонт. И мужчины, который пойдет навстречу, щурясь от яркого солнца.
   "Ковровая дорожка" заканчивалась крутым поворотом на мост, перекинутый через пруд болотистого цвета, неширокий, но достаточно вытянутый. Он был огорожен забором из сваренных металлических труб. Перед мостом имелся крутой спуск, больше похожий на обрыв. При желании усталый путник мог спуститься вниз при помощи толстоствольного бурьяна, оказаться у воды и послушать веселое кваканье лягушек, восседавших с важным раздутым видом среди камышей. Берег был усыпан огромных размеров лопухами, теснивших друг друга и создававших иллюзию неровного стола.
   "Жук" бежал со средней скоростью и удивлялся, что водитель не реагирует на скорый поворот, а вцепился двумя руками за руль и удерживает его на линии.
   Крутой съезд надвигался, как айсберг на "Титаник".
   Когда до спуска оставалось метров десять, в салоне громко заиграла детская песенка: "Вместе весело шагать по просторам..." Рингтон на телефоне Быстровой разбудил водителя, не успевшего погрузиться в глубокий сон и раствориться в объятиях француза. Кира дернулась, открыла глаза и в последний момент увидела, что дорога обрывается, будто шутник невиданных размеров откусил от нее ощутимый кусок. Она резко нажала на тормоз.
  - Ничего себе, - сонно пробормотала Инна, переводя взгляд с обрыва, маячившего под передними колесами, на дребезжащий мобильник.
  - Могли кувыркнуться и оказаться вниз головой в болоте, - "успокоила" подруга.
   Раз дощечка, два дощечка - будет лесенка, раз словечко, два словечко - будет пе-сен-ка, - надрывался телефон.
  - Ответь! - приказала Руденко Быстровой, которая никак не могла сообразить, откуда льется задорный пересчет.
  - Это же Ленчик, - закатила глаза Инка, схватила трубку, прокашлялась и бойким голосом затараторила, - привет, пап! У нас все хорошо, мы едем, едем...
  - В далекие края, - скривилась подруга. Она никак не могла выпустить из цепкой хватки руль.
   Вдруг водительская дверь рывком открылась, и появился ОН.
  - Девушка, с Вами все в порядке? - спросил француз из мечты. Он был во всем белом, дорогом и мнущемся. Но его это видимое пренебрежение не портило. Он был... обалденным. Увидела и сразу обалдела.
   Кира опустила глаза, желая убедиться, что на ногах мужчины обуты сапоги. Но сапог не было, были классные мокасины цвета слоновой кости.
  - Пап, я тебе после перезвоню, - прошелестела Инка и замерла с мобильником в руках.
   Голос подруги, пусть и сбавивший громкость и бравурность, вернул на землю Руденко. Но ненадолго. Взгляд уткнулся в грудь, видневшуюся в проеме сверх меры расстегнутой светлой льняной рубахи, и не пожелал уходить. Быстрова взяла на себя инициативу, желая спасти очумевшую подругу.
  - Представляете, мы обе уснули! - заявила она со счастливой улыбкой на лице, что наводило на мысль, что обе девушки страдали более года бессонницей, которая, наконец, сменилась тяжелым забытьем. Причем в самое неподходящее время.
  - Бывает, - дернул красивой головой "француз", - но постарайтесь больше не засыпать за рулем...
   Сейчас он захлопнет дверь и уйдет, - с ужасом подумала Кира и покосилась на сообразительную подругу, посвященную в ее страдания.
  - Э-э-э, - заблеяла понятливая Инна, в голове которой перемалывались на мясорубке умные мысли. - А вы... А вы не знаете, где можно выпить крепкого кофе, чтобы окончательно проснуться и зарядиться бодростью? - нашлась она.
   За кокетливым вопросом читался явный намек на продолжение знакомства. Настал час "Р", то есть решающий. Он может бросить на ходу безразличное "не знаю" и уйти. А они будут смотреть ему в след, и любоваться его длинными вьющимися волосами, с которыми заигрывает шалун-ветер. Или сначала он объяснит, где можно вкусить бодрящего напитка, но без него, и... затем уйти. А они...
   Или еще один вариант. Он, как галантный кавалер, предложит составить им компанию. Посидит для вида минут десять, расскажет о красавице жене и троих детишках, один из которых похож на него, а двое других - вылитые мать. Оплатит счет, откланяется и... А они...
   Кира закусила губу от напряженного ожидания.
   Как там говорит Инка: "Пан или пропал?" Невеста без места или девушка с синицей в руках, как намек на претворение сказки в быль. Это уже из филолога Руденко, которая на данный момент растеряла все знания.
  - Предлагаю устроить пикник! - восторженно заявил "француз", будто приглашал на банкет по случаю защиты диссертации, над которой он корпел долгие годы.
  - Пикник?! - вскинула брови Быстрова.
  - Пикник?! - зарделась Кира, которая не учла еще одного варианта развития события.
  - Пикник, - по-детски расцвел "француз" и превратился в обычного русского молодого мужчину, заинтересовавшегося миловидной девушкой, которая никак не могла оправиться от шока.
  - А где? - испуганно спросила филологиня и покосилась на обрыв.
  - Можно немного дальше проехать, - махнул он за мосток. - Там есть еще один водоем, более чистый и облагороженный... Я поеду впереди, а вы за мной... Вы в состоянии вести автомобиль?
  - В состоянии, - боднула головой жаркий воздух Кира, успевший просочиться в салон с улицы.
  - Забыл представиться, - опомнился мужчина.
   Сейчас он скажет, что его зовут Любомир, и... я не стану провожать его взглядом, пусть он сам любуется моим лимонным жучком, убегающим далеко вперед. - обреченно подумала Руденко.
  - Меня зовут Михаил.
  - А фамилия, - подобралась она, зыркнув в сторону беспечной подруги, показывая ей пример правильного знакомства с мужчиной.
  - Парижев.
  - Михаил Парижев, - задумчиво протянула она.
  - Михаил Александрович Парижев, - добавил он, акцентируясь на отчестве, которое могло стать последним аргументом для пикника.
  - Кира Яковлевна Руденко, - сказала она, мысленно меняя девичью фамилию на фамилию гипотетического жениха.
  - Инна, - коротко назвалась девушка.
   Михаил одарил обеих приветливой улыбкой и захлопнул дверь "Жука". Кира следила за ним в зеркало заднего обзора, видела, как он подошел к темно-синей "Ауди", сел за руль и двинулся в путь.
  - Как думаешь, он женат? - спросила она, пристраиваясь в хвост автомобиля Парижева.
  - Сомневаюсь, - отрапортовала Быстрова, - у него глаза холостяка.
  - Это как?
  - У него глаза не бегают, как у женатика, который решился приударить за девицей, но боится, что ревнивая супруга явится в самый неподходящий момент. У Михаила открытый взгляд человека, который принимает решения самостоятельно, без нажима семейного совета. Я не удивлюсь, если он воспитывался в детском доме.
  - Кому-то повезет. Достанется классный муж и не будет свекрови.
  - Не забывай, это мои предположения.
  - Все Быстровы медиумы! - констатировала подруга.
  - А Ленчик настоящий талисмЭн. Он почувствовал беду и позвонил.
  - ТалисмЭн? - удивилась Кира.
  - Да, талисмЭн. Человек-остров, к которому меня прибило и который защищает меня от жизненных невзгод.
  - Везет тебе...
  - Мне всегда везет...
   Михаил Парижев, тридцати двух лет от роду, был холост, воспитывался в детском доме в городе-герое Волгограде, учился в Ростове и там же остался. Вырос до руководителя предприятия, которое занимается проектированием и постройкой маломерных судов по индивидуальным проектам. После такого заявления Кира больше не думала о виноградниках, теперь она шла под парусом большой яхты, которой управлял ОН...
   На этой обнадеживающей ноте, Инна решила оставить подругу наедине с мужчиной, который оказался одомашненным до такой степени, что возил с собой термос с необыкновенно-вкусным кофе и пачку печенья, пренебрегая придорожными забегаловками. К печенью и кофе добавились пирожки, выданные Катериной. Тактичная Быстрова с удовольствием выпила кофе, сосредоточенно пожевала пирожок, утянула печенье и отправилась собирать букет полевых цветов. Она размышляла о случайностях, которые могут разом изменить жизнь. Или оборвать ее. Сначала их спас звонок Ленчика, потом появился Миша. Он не промчался мимо, остановился и поспешил на помощь, не размышляя о том, кто находится в маленьком автомобильчике, замершем у обрыва: дама преклонных лет или молодая вертихвостка. Про мужчину-водителя, он не подумал, такими игрушечными машинками управляют, как правило, женщины.
   Поначалу Инна бросала за спину встревоженные взгляды: вдруг Парижев обидит очарованную им Киру. Но вскоре успокоилась - мужчина излучал безопасную положительную энергию, которая передавалась женщине, та заряжалась и загоралась подобно электрической лампочке без ограничения мощности.
   Когда солнце сдвинулось с высшей точки и покатилось к западу, Быстрова вернулась к потерянной во времени парочке и намекнула на продолжение пути. Молодые люди очнулись. Кира не успела выстроить предположения о развития отношений, которые могут пойти в разных направлениях, как Михаил выпросил у нее номер телефона, продиктовал свой, напомнил, что завтра они идут на крестины и пояснил Инне.
  - У моего друга сын родился, меня позвали быть крестным отцом.
   Еще минут пятнадцать он пытался объяснить тонкости судостроения. На лице Руденко зависла глупая улыбка, свидетельствующая о том, что она не только ничего не понимает, но и ничего не слышит. Он рядом, он улыбается, он разговаривает, он... намекает глазами о своих чувствах...
  
   Инна не видела подругу целую неделю, лишь перезванивалась с ней и выслушивала восторженные монологи. Затем восторг пошел на убыль - Михаил собрался назад в Ростов. Чем ближе подходил день расставания, тем уменьшалась яркость лампочки, пока не потухла окончательно. На вечер был назначен прощальный ужин в ресторане. Парижев приглашал и Быстрову с кавалером, но та отказалась, сославшись на занятость перед отпуском. Она не хотела портить подруге последний вечер.
   Кире не верилось, что реальное счастье превратилось в кусок льда, который быстро растаял и стал озером слез. Она надеялась на развитие отношений, хотя, понимала, что надежда не пускает корни в сухой неудобренной почве, за которой должен ухаживать мужчина-садовник.
   Перед свиданием-расставанием Инка позвонила Кире, чтобы как-то подбодрить ее. Но вылепить что-то из жидкого теста весьма сложно. И почти невозможно. Подруга слушала, поддакивала невпопад, а мысли уже были за столиком ресторана, где ей суждено услышать слова, которые не раз раздавались с телевизионного экрана: Ты замечательная, мне было так хорошо с тобой...
   А если все хорошо, то почему не сделать так, чтобы было еще лучше? Или узнавание усугубит процесс разочарования?
   Руденко забросала вопросами Быстрову, как снежками, от которых некуда увернуться. У Инны не было ответов, в делах любви она была так же несведуща, как в любимом Мишей судостроении. Ко всему Кира напомнила осуждающим тоном, что она остается в полном одиночестве - с понедельника подруга идет в отпуск и отбывает с кавалером на море.
  - Хочешь, я никуда не поеду, - с готовностью предложила адвокатесса, которая считала дни до поездки.
  - Мне жертвы не нужны. Тем более я выхожу на работу...
   Кира позвонила ближе к полуночи и сразу заговорила бодрым голосом, напомнив Быстровой человека, которому достался последний билет на концерт оперной дивы.
  - Инка, он сволочь!
  - Кирочка, не волнуйся, какие наши годы... - начала успокоительный процесс та, но была резко перебита.
  - Нет, ты только подумай! Я места себе не нахожу, страдаю, чем ближе разлука, тем сильнее страдаю, а он смотрит на меня с радостным сожалением, как неопытный палач на жертву, и молчит весь вечер. Я тоже молчу, но стараюсь выглядеть спокойной, даже веселой...
  - Представляю себе это веселье с перекошенным ртом, - вставила Быстрова.
  - Наверное, - пораскинув мозгами, заявила Руденко, - но ты не перебивай, слушай, что было дальше... В общем, ужин прошел в напряженной трагикомической обстановке. Он молчит, а в глазах чертики пляшут, я болтаю, а в глазах застыли слезы, будто это не глаза, а запотевшие окна, через которые ни зги не видать. К еде почти не притронулись, выпила бокал шампанского и всё. Хотя, у меня была дурная мыслишка: взять и надраться, а потом сплясать на столе джиу-джитсу...
  - Это вид японской борьбы, - поумничала Инна.
  - Да? Ну, и ладно... Но звучит красиво! Я думала, что это вроде лезгинки...
  - Что было дальше?
  - Прошлись мы до моего дома пешочком, взявшись за руки, как двое пионеров, нарушающих лагерный режим, остановились у подъезда, я начинаю что-то молоть, типа, было приятно познакомиться. Туплю по полной. Он бросает мою руку и начинает копаться в своей пижонской сумочке. Будто ему мои слова до лампочки, и сейчас самое важное - найти носовой платок, чтобы утереть мне слезы.
  - Мужчины не носят платков в сумках, они любят все рассовывать по карманам. - Инку тянуло на вставки-заметки.
  - Не перебивай! - рявкнула Кира. - Вытащил что-то из сумки, но не показывает. Зажал в кулаке и улыбается, как заговорщик. Потом фокусным приемом вывернул руку, а на ладони... бархатная коробочка, а в ней колечко! Это я после выяснила, когда прозвучало предложение руки и сердца.
  - Ты... теперь... в Ростов переедешь?
  - Перееду! А ты не рада за меня?
  - Еще как рада, но расставаться с тобой не хочется.
  - Почему бы тебе не вернуться к Леониду Ивановичу? Или ты не хочешь из-за Игната?
  - Там видно будет... Но ты пока оставь у себя олимпийского медведя, а то я уезжаю...
   Талисман застрял у Киры после возвращения от отца. Подруга, как и обещала, затащила к себе Инну, которая с утра отправилась на работу, а дорожную сумку оставила в квартире Руденко.
   Десять спокойно прожитых лет доказали, что опасность ушла, и Быстрова может возвращаться в город, где живет ее семья. Скоро в нем появится один человек. Встреча с ним пугает Инку больше, чем конец света, о котором трубят вокруг. И что такое конец света по сравнению с презрительным взглядом мужчины, который для нее, как... второй талисмЭн? Она повторила про себя это обманчивое утверждение, почувствовала внутри возмущенный холодок, от которого закоченели пальцы в июньскую жару.
   Прекрати врать, хотя бы, самой себе! - мысленно взвыла она. - Сколько можно обкладывать сердце льдом, как скоропортящийся продукт, обязанный сохраниться при поездке на природу! Когда Ефим был рядом, я это проделывала, когда его осудили на десять лет, я забросила сердечко в холодильник и забыла про него. Или сделала намеренно, чтобы оно не растаяло от глаз неотразимых мужчин? Таких, как Игнат. А будильник зазвонит, напомнит о наступлении дня возвращения Олева, я верну сердце на место, распахнусь для принятия теплой любовной волны, которая... может изменить направление и найти другой объект, более отзывчивый и быстро реагирующий на ласки и объяснения. Почему я решила, что чувство томилось в душе Фимы все эти годы? Если бы томилось, то он простил меня и дал это понять в разговоре с отцом, если не пожелал излагать все в письменной форме. Не думаю, что Ленчик не упоминал про меня... Интересно, как Олев реагировал? Повел бровью, что явилось намеком на неувядающую, пусть и карликовую, любовь? Или сразу перевел разговор на другую тему, дав понять, что дочь друга его волнует так же, как птичий грипп в Индонезии?.. А мой дорогой папочка молчит, как партизан на допросе. Естественно к пыткам я не переходила, но одинокие вопросы с долгоиграющими паузами подкидывала. Ленчик в мягких полутонах рассказывал о Ефиме, опуская наши взаимоотношения. А разве можно назвать безразличие с его стороны и мое нежелание забросать его письмами взаимоотношениями? Это два противоборствующих лагеря, укрывшихся за баррикадами на расстоянии в несколько тысяч километров... У меня обида сменилась растерянностью, растерянность сменилась трусостью, трусость сменилась отчаянием. А у Фимы? Ненависть вытеснила из сердца любовь?..
   Инне хотелось приходить вечерами домой и размышлять на тему: Есть ли продолжение любви, которая уснула летаргическим сном в одном сердце десять лет назад, а в другом находится в режиме ожидания? Но дома ее поджидал чужой человек, выгнать которого у нее пока не было желания. Он мало разговаривал, был умелым сексуальным партнером и редко вызывал чувство раздражения. Этакое домашнее привидение, о котором узнаешь, когда на город опускается лунная ночь. Инна перестала мучить себя вопросами, почему Игнат до сих пор живет в ее квартире, а не нашел себе другой вариант. Живет себе и пусть живет, а там будет видно.
   В один из дней философских раздумий, когда девушка особенно нуждалась в уединении, как заплутавший в пустыне путник в глотке воды, молодой человек заявил, что несколько дней будет ночевать в автомастерской у друга. Он хочет подготовить мотоцикл к длительному путешествию. Быстро хотела заметить, что она не лишилась рассудка, чтобы ехать за тридевять земель на двухколесном велосипеде с мотором, но прикусила язык - пусть идет в автомастерскую, к черту, к дьяволу, лишь бы оставил ее наедине со своими мыслями. В промежутках Инна будет бродить по торговым центрам, и обновлять гардероб, который нуждается в разбавлении морской тематикой. Советчица Кира присоединится к ней в последний раз.
   А, может, бросить все и уехать в Ростов? - подумала Быстрова. - Подготовить плацдарм к возвращению Ефима Олева? Заготовлю дровишек для костра, на котором стану растапливать свое сердце, если замечу в глазах мужчины надежду на возвращение прежних чувств... Надо все хорошо обдумать и понять: стоит входить в одну реку дважды или нет? А я разве входила в эту реку? Я постояла на берегу, полюбовалась чужими играми, повлекшими за собой череду ужасных событий, скрылась и не удосужилась бросить спасательный круг утопающему. И теперь хочу, чтобы человек, который провел на дне реки десять лет, вынырнул, вдохнул глоток свежего воздуха свободы, и заключил меня в объятия, шепнув на ухо слова благодарности!.. Но после возвращения он нуждается в реабилитации. Я помогу ему восстановиться. Мы поможем. Ленчик в правах - Ефим по-прежнему займет место соучредителя детективного агентства, формально он им оставался, денежки капали на счет постоянно. А я попытаюсь вернуть его к жизни своей любовью, которую перестану прятать от себя и от него.
   Два дня корова слизала языком: были и сплыли. Денег убавилось, одежды прибавилось, на смену Руденко пришел Игнат. Он явился вечером в воскресенье усталый и злой.
  - Завтра рано утром выезжаем! - бросил он на ходу и скрылся в ванной.
   Инка проделала дыхательную гимнастику для восстановления нервной системы. Когда мужчина вышел в полотенечной набедренной повязке, сделала ответное заявление.
  - У меня билет на поезд!
  - Какой билет?
  - Самый обыкновенный, прямоугольный с буквами и цифрами. Я пока не сошла с ума, чтобы трястись на мотоцикле более восьмисот километров.
  - Но... - заикнулся парень.
  - Без "но"! Хочешь гнать на своем байке, гони, а я поеду тихо и спокойно под стук колес. Встретимся в Геленджике!
  - Охота тебе трястись в душном купе?! Мы можем быть на месте через несколько часов.
  - Мотоцикл превратится в аэроплан?
   - Поступай, как тебе нравится! - сказал Игнат, отказался от ужина, лег в кровать и сразу уснул.
   Обиделся, - равнодушно подумала Инна и отправилась на кухню выпить чашку какао, прихватив один из детективов, которыми она обеспечила себя на время отдыха...
   Мужчина встал на рассвете, долго шумел водой в ванной, затем вызывающе гремел посудой на кухне, но Быстрова не реагировала, обернула голову подушкой, придавив рукой, и снова провалилась в сон.
   Хлопнувшая дверь вернула ее в явь. Она легла на спину, хрустко потянулась и почувствовала себя совершенно счастливым человеком, у которого начался долгожданный отпуск. За окном гомонили воробьи, метались неугомонные ласточки, стрекотала сорока и ритмично подметал улицу дворник. Солнце пощекотало ее теплым утренним лучом, девушка улыбнулась и поймала его рукой. На душе было так светло и радостно, словно наступило Первое мая. Сейчас в комнату заглянет мама и скажет.
  - Инесса, доченька, пора вставать, а то опоздаем на демонстрацию!
   Потом заплетет ей косы, вплетет в них белые банты, оденет на нее красивое праздничное платье в красный горох, белые гольфы, красные туфельки, и они все вместе выйдут на улицу, где их уже ждут Гранкины. Девочки окинут друг друга оценивающими взглядами, соревнование между ними было всегда и во всем, потом приветливо улыбнутся, возьмутся за руки и присоединятся к людскому потоку...
   Воспоминания не обожгли, не ранили, не испортили настроения. Инна видела картину со своего зрительского места. Как смотрят фильм в кинотеатре, который оставляет в душе чувство умиления. Но к умилению прибавилось странное ощущение - она что-то упустила. Что-то мелькнуло у нее перед глазами, зацепило, но быстро растворилось. Как часто бывает в разговоре с подругой, с которой давно не виделась. Накопилось столько новостей, перескакиваешь с одного на другое, а важное упускаешь. Она попыталась перекрутить пленку назад, но понимание не пришло. Теперь Быстрова станет мучиться и теряться в догадках...
   Первый день отпуска Инна решила начать с утренней гимнастики. Раньше она такие жертвы на алтарь собственного здоровья не приносила. Единственно на что она была способна - не вставая с кровати, поднимать по очереди ноги, стараясь не сгибать их. Сегодня она на ходу придумывала упражнения и измотала себя до изнеможения. После чего пружинистой походкой отправилась принимать контрастный душ, мысленно награждая себя лестными эпитетами. Она знала, что завтра станут ныть с непривычки мышцы, походка напоминать передвижение космонавта в скафандре перед полетом, а элементарные наклоны вызывать затруднение.
   Но это будет завтра, когда девушка выйдет из вагона на станции Новороссийск, сядет на автобус, которые перевезет ее в Геленджик.
  - Как я рад, как рад, что я еду в Геленджик! - передела она слова Чуковского Бармалея и села завтракать...
   Сквозь шум воды на кухне Инна еле расслышала возмущенный звонок мобильника, который снова призывал шагать по просторам в дружной компании.
  - Привет, пап, - сказала она, прижимая трубку к уху плечом и на ходу вытирая руки полотенцем.
  - Привет, доченька! Как у тебя дела? - настороженно спросил он, будто приготовился узнать горькую правду, устав от приторно-сладкой лжи.
  - Все хорошо. А у вас? - таким же тоном поинтересовалась девушка.
  - Нормально. Когда к нам приедешь? - рядом с отцом слышались голоса Кати и Ванюшки, которые пытались что-то ему подсказать.
  - Я поеду на недельку в Геленджик, а потом к вам... Пап, что случилось? - не выдержала она.
  - Ты одна поедешь? - теперь в голосе сквозило напряжение и недоверие. Вопрос дочери Ленчик пропустил мимо ушей.
  - Одна! - рубанула Быстрова, надеясь на то, что уверенность затмит ложь, лежащую на поверхности. - Но ты... - решила она перевести рельсы с опасного пути, но мужчина пресек в самом начале.
  - Допустим, я тебе верю, - протянул он. - Значит, ты приедешь в Ростов через неделю?
  - У меня складывается такое чувство, что я твоя родительница, а ты - мой нерадивый отрок, который отправил мать на отдых, а сам предался незатухающему разврату, отмерив себе границу. До сих пор можно, после установленной даты ни-ни! Между границами будет день, длинною в вечность, потому что надо сделать генеральную уборку и убрать следы преступлений.
   Возле Ленчика снова были слышны придушенные разговоры и возня.
  - Дай мне трубку! - раздался совсем рядом голос Катерины. - Девочка должна знать...
  - Что должна знать девочка? - Инна четко разделила предложение на отдельные слова.
  - Привет, солнышко, - пропела лиса Катя, преобразив ранее слышанный девушкой голос до неузнаваемости. Патока, да и только.
  - Гражданка Быстрова, быстро колись, что случилось! И не ходи разведывательными кругами. Я сдаюсь! И обещаю принять сказанное тобой без рыданий и эмоций.
   Семейное трио пару минут приходило к консенсусу, наконец, выдвинуло оратора. Или он сам, вернее сама, взяла на себя инициативу, посчитав, что выдаст информацию в более корректной форме.
  - Иннуся, мы все выходные провели на даче! - доложила она с напускным восторгом, - а когда вернулись... - Оратор, как маломощный трактор застрял в глубокой колее. Но мало-помалу стал выгребать, - то... увидели, что входная дверь вскрыта! - последняя бойко-счастливая фраза наводила на мысль, что оратор-трактор тронулся не только с места, но и умом. - Причем так нагло вскрыта, прямо разворочена. И что интересно - соседи ничего не видели и не слышали.
  - И... что украли? - Быстрова мысленно вернулась на десять лет назад. В одно мгновение! Одним рывком захватила десяток страниц романа, дабы опустить неразвивающийся сюжет. Избежала скукотищу, сразу шагнув в море прошлых страстей.
   Конечно, убийства, погони, расследования - очень захватывающие "развлечения", - подумала девушка, - чего не скажешь о теперешней размеренно-текущей жизни, напоминающей прямую линию на медицинском мониторе. Прямо не жизнь, а "аллес капут". Об этом и свидетельствует выпрямление синусоиды...
  -... Воры ничего не взяли, - после запинки произнесла Катерина. - Все перевернули вверх дном, перерыли, словно тайфун прошел...
  - А тайфун на двух ногах, а в руках приспособление для вскрытия надежной входной двери, - дополнила задумчивая Быстрова, вернувшаяся к началу романа. - А вы боялись, что я неожиданно нагряну и замечу в квартире беспорядок?
  - Беспорядок это мягко сказано, - вздохнула женщина. - Но ты не волнуйся, к твоему приезду все будет на своих местах.
  - Наверное, мне лучше отложить поездку на море, вам нужна помощь.
  - Даже не думай! - отрезала Катя, - сами справимся. Просто я знаю о твоей наблюдательности. Ты все равно догадалась бы...
  - Но точно ничего не украли? Или не нашли ценных вещей?
  - Украшения не нашли, но в любой квартире всегда есть, чем грабителю поживиться. Взять, хотя, ноутбук, который был на виду, телевизор... Нет, телевизор - вещь крупногабаритная.
  - На безрыбье, и модный диван подойдет. В начале девяностых из холодильника продукты воровали, - заметила адвокатесса, читавшая старые дела, как захватывающие детективы.
   Ленчик вырвал трубку из рук супруги и заверил.
  - Инночка, не волнуйся, твоя сумка на месте!
  - А фотография? - голос Быстровой задрожал.
  - Я... не проверял, - испуганно сказал он, - но это дело поправимое... Я уже в твоей комнате, достаю сумку и... ничего не нахожу.
   Инку затрясло. Одна из трех вещей, связывающих ее с прошлой жизнью, бесследно исчезла. Она с силой сжала зубы.
  - Доченька, не переживай, я нашел фотографию! - закричал Ленчик. - Она за подкладку завалилась. Подкладка оторвалась по верхнему шву, ты не заметила и сунула фотку между дерматином и шелковой подкладкой.
  - Слава тебе Господи! - вырвалось у девушки...
  
   Интерес каждого отдыхающего вызывает погода на морском побережье. Человек еще не добрался до пункта назначения, а уже сидит у окна купе и изучает небо и почву. Первое должно быть непременно голубым и ясным, вторая - сухой, без намека на натуральный полив. Если земля выглядит потрескавшейся до ядра, то это также вызывает озабоченность - не было давно дождей - жди грозы.
   Над головой Инны небо было подернуто серой дымкой с голубыми пятнами разной величины, еще не окончательно грустно-темным, а раздумывающим: убрать серую шаль и развеселить людей или сгруппировать ее, избавившись от дырок, и довести до глубокого уныния. Особенно страдают отпускники с ограниченным сроком ничегонеделания, у остальных есть шанс увидеть природное разнообразие.
   Быстрова относилась к первой группе, поэтому свинцовая полутяжесть ее расстроила. Она бросила у ног дорожную сумку и воззрилась на небо, словно приехала в Новороссийск именно для этой цели.
   Погода изменчива, как легкомысленная женщина, - решила девушка, - если сегодня облачность, то завтра обязательно будет солнечно. Обязательно!
   Прихватив пожитки, она устремилась к автобусной остановке.
   Инна не удивилась, когда заметила знакомый мотоцикл и приткнувшего к нему джигита медовой наружности. Вокруг него сновали дамы-пчелы, но не приближались на близкое расстояние, и попыток познакомиться не предпринимали. Отрезвлял презрительный взгляд молодого мужчины и вывернутые молодым месяцем вниз узкие губы.
   При появлении Инны взгляд потеплел, губы растянулись в улыбке. Быстровой захотелось прильнуть к Игнату, дав понять при этом всему окружению, что объект занят. Что она и сделала. Приподнялась на цыпочки и прильнула к сухим губам. Дружеский поцелуй не отрезвил ее, она повисла на шее, и звонко чмокнула кончик носа парня.
  - Шалунья, - хмыкнул парень и соизволил "распустить руки" при всем честном народе.
  - Боялся, что улизну? - прошептала Инка, отстраняясь от него и оценивая "поплывшие" глаза.
  - От тебя можно всего ожидать, - прохрипел Игнат, втирая хрупкое девичье тело в свое жестко-накачанное.
  - Мы поедем или будем развлекать публику, как двое уличных комедиантов?
  - Поехали! - Игнат так резко выпустил ее из объятий, что девушка едва не села на пятую точку, но он успел схватить ее за руку. - До чего же я неотразим, у тебя даже ноги подкашиваются.
   - И эгоистичен, - с укоризной в голосе сказала Инна, надела шлем и уселась сзади байкера, который не спешил трогаться в путь.
  - Чемодан мы оставим публике, как компенсацию за недополученное удовольствие?
  - Оставим, - бесшабашно констатировала она и покосилась на мужчину, который занялся багажом.
   Невооруженным глазом видно, что в Игнате произошла разительная перемена, - подумала Инна, - из красивого мужчины без единой извилины в голове он превратился в острослова-симпатягу. Ишь, как завернул про компенсацию за недополученное удовольствие. И что это значит? Устал придуриваться или расслабился и позабыл, каким был в Волгограде?
   Смена места действия повлекла за собой превращение?
   Или пришло время раскрыть карты и сорвать банк?..
   Два дня каждый отдыхал на свой манер: Игнат предпочел активно-показательный отдых, Инна - пассивно-парализованный. Он плавал, летал с парашютом за быстроходным катером, который служил паровозом, красовался перед девицами, возвышаясь на пляже среди лежачих тел, играл мышцами и сексуально потряхивал волосами с капельками морской влаги. Инна недвижимо полулежала в шезлонге в соломенной шляпе с широкими полями, фиолетовом бикини и темных солнцезащитных очках на все лицо, позволяющих ей беззастенчиво наблюдать за скульптурой по имени Игнат и другими отдыхающими. За эти дни отзывчивая солнцу кожа парня покрылась легким бронзовым загаром без намека на красноту. В отличие от него у Быстровой, лежащей брошенным бревном на солнцепеке, сдобренная защитными кремами кожа выглядела пятнистой, как у леопарда, выведенного путем долгих научных экспериментов.
   Третий день начался со споров. Инка настаивала на продолжении пляжной парализации, Игнат - на морской прогулке на катамаране.
  - Надо педали крутить, - скривилась девушка от предстоящей физической нагрузки, словно ее заставляли толкать прогулочное средство по песку, упираясь в него двумя руками.
  - Чуть-чуть покрутишь, пока не окажемся в открытом море, там остановимся, и каждый будет делать то, что хочет. Я плавать, ты загорать.
  - Не хочу так далеко заплывать! - закапризничала она. - Я воды боюсь и плаваю... не очень хорошо.
  - Это я заметил, - надменно произнес Игнат, который был достоин отбора на мировой чемпионат по плаванию. - Чего ты волнуешься, катамаран - штука надежная, не перевернется. А если не хочешь плавать, можешь просто опустить ноги в воду и наслаждаться тишиной и... мной. Давай представим, что мы совершали круиз на большом лайнере, который потерпел крушение, и из четырехсот пассажиров выжили мы одни... А вокруг безбрежное море, безоблачное небо и только мужчина и женщина, которые могут делать все, что захотят. - Его голос обволок мозги Инны, как обматывают пластиковой пленкой багаж в аэропорту.
   Чары мужчины продолжали на нее действовать так же, как в первые дни знакомства. А когда он обхватил ее одной рукой за затылок, а другой - за талию, и привлек к себе, отключив от кислорода, она растаяла, как безмозглая снегурочка, надумавшая прыгать через костер...
   Водный велосипед или катамаран, рассчитанный на двух человек, с небольшой горкой для спуска в воду, расположенной за парными сиденьями, отчалил от берега. И вскоре вырулил на морской простор, оставив позади группу неугомонных купальщиков и подобные морские прогулочные велосипеды.
   Инка переместилась на нос катамарана, опустила в воду ноги, оперлась на руки и отдалась во власть солнечного отражения от морской поверхности и непосредственно прямых солнечных лучей, которые вкупе должны превратить пятнистое тело в бронзовую скульптуру. Главное - не переборщить и не забронзоветь в прямом смысле этого слова, когда поджаренная до обугленности кожа "выдаст на-гора" все отклонения от нормы. Легкий загар, напротив, недостатки скроет и убавит от истинного возраста несколько лет.
   Игнат показывал класс и плавал неподалеку, напоминая девушке весельчака дельфина. Когда парень подплыл к катамарану и ухватился за выступ рядом с Инной, она заметила, что дельфин с глазами-лучиками больше напоминает акулу-людоеда - взгляд был такой тяжелый и "многообещающий", что ее распаренная кожа покрылась мурашками. Быстрова отвернулась, не желая видеть этих глаз.
   Почему мне в голову лезут странные сравнения? - подумала Инна. - Вот и сейчас решила, что взгляд Игната похож на акулий? - При этом она исподтишка рассматривала странного субъекта, расположившегося вдали на катамаране - близнеце. Мужик не удосужился снять полосатые шорты до колена и пеструю рубаху. - Представляю, как он будет выглядеть, когда разденется до плавок. - Инна сразу представила и невольно хмыкнула.
   На мужчине была бежевая панама, больше напоминающая детскую. В таких Быстрова ходила всё лето в детский сад: невысокая тулья и маленькие поля, скошенные вниз. Инна отличалась прекрасным зрением, поэтому, не напрягая оного, смогла более-менее рассмотреть одинокого отдыхающего предпенсионного вида, расположившегося правее от их катамарана метров за двести. Трехдневная щетина с проседью, плотно сжатые губы, нос картошкой, старомодные солнцезащитные очки, - мысленно перечисляла она, будто готовилась описывать случайно встреченного преступника в следственном отделе. - Зачем мне нужен этот разодетый попугай?! Для чего "ломать глаза" и изучать чью-то невзрачную физиономию? Я его вижу в первый и в последний раз!
   Инна знала, зачем рассматривает постороннего человека. Она нашла самый близкорасположенный от них объект, чтобы было чем занять глаза. На солнце смотреть больно даже в темных очках, на водную гладь - скучно, а на Игната - боязно. В это время парень подплыл к ее коленям и уперся в них головой. Девушка инстинктивно провела по волосам рукой. Парень посмотрел на нее. Сейчас в его глазах читалась нерешительность, будто он давно сделал свой выбор, а теперь задумался о его правильности. Мелькнула мысль, что настала минута расставания. Игнат скажет, что встретил другую, что она не такая, как Инна. Конечно, не такая, в сто раз хуже, но влюбчивому сердцу, как известно, не прикажешь. Быстрова давно готовилась к такой кульминации романа, всегда считала, что почувствует в эту минуту облегчение и сладость свободы на губах.
   Кроме морской соли на губах ничего не было. А в душе поселился холодок от подступающего одиночества. Инка испугалась, что сейчас Игнат объяснится и уплывет, оставив ее в полном одиночестве - мужик в шортах не в счет. И сразу после этого неожиданно налетит сильный ветер и начнется шторм. Катамаран накренится под опасным углом, замрет на несколько секунд, в продолжение которых Инка будет молить о спасении. Но то ли времени будет недостаточно, то ли обращение направлено не тому, кому следовало направить, но катамаран перевернется, и морская пучина поглотит бедную Инну Быстрову. А она утверждает, что счастье и удача сопутствуют ей во всем...
   Молодой человек легко взобрался на катамаран, опустился на соседний выступ, обтер мокрое лицо мокрой ладонью и отбросил волосы.
  - Инна, - вступил он после продолжительного молчания, которое грузом давило на девушку. - Я хотел... рассказать одну историю.
   Быстрова едва не свалилась с водного велосипеда. Горло стянули колючей проволокой, острые шипы так сильно углубились, что создавалось чувство, что они все соединились где- то в центре гортани. Инна приложила руку, пытаясь освободиться, и с удивлением поняла, что ничто и никто ее не душит. Кроме слов Игната, за которыми последует... Нет, не разрыв отношений, а что-то более страшное и с ужасными последствиями.
   Она посмотрела на приятеля, который старался быть беспечным. Он изучал морские глубины, подвластные его взору и болтал в воде ногами, словно отгонял ненужный хлам, загораживающий обзор.
  - Я... тебя слушаю, - скрипучим голосом произнесла девушка.
  - Я родился ровно через месяц после смерти отца. Я знал по рассказам матери и по фотографиям. Говорят, я на него очень похож... С рождения я был хилым и болезненным. Матери не было до меня дела, она находилась на грани безумия, одержимая мыслью отомстить за мужа, эту мысль вбивала дочери, моей старшей сестре, и мне, когда я подрос. Если бы не мой дядька, брат моего отца, у которого мы все жили в небольшом городке в Украине, я не знаю, выкарабкался ли я. Все имеющиеся детские болезни цеплялись ко мне, как репей. А когда я пошел в первый класс дядя отдал меня в секцию пятиборья. Одновременно я занимался конкуром, плаванием, бегом, фехтованием и стрельбой. Сначала приходил домой, что называется "без ног", затем втянулся, даже выигрывал соревнования разного уровня. Мать продолжала жить в своем мире, если не ходила на работу, то бродила по комнатам, как привидение и строила планы мести. Но для начала ей надо было найти человека, который, по ее мнению, виновен в смерти отца. Однажды это случилось. Никогда я не видел мать такой счастливой. Она не ходила по комнатам, как привидение, а готовила на кухне праздничный ужин, объясняя мне и сестре, что когда ЭТО случится, она устроит грандиозные поминки, а сегодня - преддверие праздника. Вскоре наша жизнь изменится, и мы будем жить с чувством выполненного долга. Я мало что понял, но хотел, чтобы мать всегда была такой, как в тот день. А потом они с сестрой уехали. Дядя уговаривал ее остаться, но она и слушать не хотела. Мне в ту пору исполнилось тринадцать лет. Через несколько дней позвонила сестра, и дядя тоже отбыл вслед за ними, уговорив соседку приглядывать за мной. Вскоре они вернулись... вдвоем без матери. И долго объясняли мне, что она теперь вместе с отцом на небесах. Меня мало тронула ее кончина. Я не питал чувств к женщине, которая родила меня и которая не интересовалась мною. Стыдно признаться, но мне стало легче. Никто не бродил по квартире и не причитал, как конченный шозофреник, что мы должны отомстить. Я не понимал, кому и за что? Насколько я был осведомлен, мой отец умер в собственной постели от обширного инфаркта... Из разговоров дяди и сестры, я догадался, что месть не осуществилась. Была предпринята попытка, но она не удалась... Через два года исчезла сестра. Ее не было недели три, а когда она вернулась, то напомнила мне мать незадолго до смерти, когда та готовила праздничный ужин накануне отъезда. Сестру охватил азарт мщения, она дрожала от возбуждения и скорой развязки. На этот раз мне пришлось составить ей компанию, как бы я не упирался. Дядя к тому времени обзавелся семейством и сменил место жительства, перечить сестре было некому. Мы приехали в большой город, сняли квартиру и стали ждать. Скорее я ждал, когда все закончится, а сестра действовала. Лишь однажды она задействовала меня в операции мести. Я должен был подойти к женщине и вызвать ее со двора, сказав при этом, что у одного человека есть сведения, благодаря которым одного ее знакомого могут оправдать... Сейчас я с ужасом вспоминаю, как вечером вернулась на съемную квартиру моя сестра и во всех подробностях рассказала, как вывезла эту женщину за город, оглушила ее, а потом сбросила в реку.
   Инну Быстрову погрузили в транс, позабыв отключить слух. Она плавала между забытьем и явью, большей частью пребывая на яву, но не находя сил двинуть ни рукой, ни ногой. Рассеянное забытье наступало, когда перед глазами вставали события далекого прошлого. Ленчик в машине скорой помощи после выпитых таблеток, которые ему подсовывала безликая секретарша, две женщины у их дома на Октябрьском шоссе незадолго до взрыва, исчезновение из морга трупа, который нашли в их квартире. И новая страница: убийство Макара Грозного, арест Ефима Олева, лже-Марина, подросток, выманивший ее со двора, и тело Ники Федоровны Шиповой в реке Дон...
  - Что твоя сестра искала в нашей квартире? - Инна справилась с оковами оцепенения и решилась задать вопрос.
   Игнат ушел от прямого ответа.
  - Тогда я не знал, из-за чего разгорелся весь "сыр-бор"... После мести сестра успокоилась, заявила, что поквиталась со всеми и теперь может наслаждаться жизнью. Вышла замуж на парня, который давно добивался ее руки, и укатила в Израиль. Я жил и там, и тут, пока не остановил свой выбор на России.
  - На то была причина? - догадалась Быстрова, но хотела получить подтверждение.
  - Моя сестра весьма обеспеченный человек, имеет доходный бизнес, ее муж служит в Министерстве, а я живу у них нахлебником. Пытался замутить свое дело, но быстро прогорел. Я люблю свободу во всех ее проявлениях. Но для этого нужны деньги и немалые... Сестре надоело выслушивать мои нереальные мечты, она не сдержалась и раскрыла мне одну тайну. Но перед этим поведала, как и почему убила двух человек и пыталась убить твоего приемного отца... Она медичка, но по специальности почти не работала.
   Катамаран поплыл под Инной, а она сама зависла в воздухе. Девушка опустила глаза и удивилась, что все также сидит на водном велосипеде, который мирно покачивается на волнах от пробегающих вдали прогулочных катеров и белоснежных яхт. Ей захотелось оказаться на одном из этих судов, подальше от безумца с акульими кровожадными глазами...
  - Зачем же было убивать ни в чем неповинных людей? - проскрипела Быстрова. - Не лучше ли было расправиться со мной, и дело с концом?
  - Ты должна была почувствовать ту же боль, что и сестра, потерявшая родителей.
  - Сначала счет был 1:2, когда убили Макара, затем 2:2, когда нашли тело Ники Федоровны, и, наконец, он стал 2:3, когда осудили на десять лет за несовершенное убийство Ефима. Трое близких мне людей против ваших родителей?
  - Все верно, но я не участвовал в убийствах, а в случае с той пожилой женщиной меня использовали вслепую.
  - Я не я, и хата не моя, - задумчиво проговорила девушка. - Но все же, почему твоя сестра не расправилась со мной, если я... виновна в смерти ваших родителей. Хотя, не представляю, как я, пусть даже косвенно, причастна к этому. Я их никогда не видела.
  - Видела, - обреченным голосом заявил Игнат.
  - Как... твоя фамилия?
  - Моя фамилия Гранкин, моих родителей звали Дина и Олег, а сестру Мина.
   Если бы сейчас, сию минуту, незамерзающее море покрылось коркой льда, Инна удивилась бы меньше. Ко всему кто-то взял нереально длинный гвоздь и начал забивать его в голову Быстровой. Гвоздь медленно входил в тело, пока не пригвоздил ее к катамарану. На веки вечные.
  - Но... почему? - выдавила из себя обескураженная девушка.
  - Ты взяла медведя, - просто объяснил молодой человек, словно ему было не двадцать с лишним лет, а не более четырех, и он ударил приятеля, который, по его словам, посмел отобрать любимую игрушку.
  - Какого медведя? - Инка решила, что она страдает слуховыми галлюцинациями.
  - Статуэтку олимпийского мишки, которого ты украла у сестры. - терпеливо пояснил Игнат Гранкин.
  - Мина горевала-горевала, а когда пришла в себя, надумала отстреливать по одному из моего окружения? И какая связь между медведем и смертью твоего отца?
  - Самая прямая, - удивился непониманию парень. - Медведь отлит из золота! Это сверху он покрыт свинцом и раскрашен. Отец хотел со всем семейством уехать из страны, и два килограмма золота превратил в статуэтку олимпийского мишки. Подарил его дочери на день рождения, чтобы она привыкала к мысли, что это ее игрушка. В случае, если бы таможенники заинтересовались. Отец никому не рассказал, из чего на самом деле отлита статуэтка. Когда произошла авария на Чернобыльской АЭС, моя мать была беременной, я родился через полгода. Двадцать седьмого апреля восемьдесят шестого года мать и Мина эвакуировались из Припяти, а отец был все дни на станции, к ним присоединился уже в Киеве и сразу спросил о медведе. Он знал, что дочь обожает игрушку, и был уверен, что та прихватит ее с собой. Но Мина, как послушный ребенок, которому запретили выносить статуэтку из дома, не взяла ее, а матери было не до этого. Она ничего не знала о судьбе мужа, и беспокоилась о детях, получивших опасную дозу радиации. Один бегал по квартире и спрашивал об отце, а другой - дожидался своего часа в животе. В июле того же года, жителям Припяти разрешили вернуться в свои дома и каково же было удивление Олега Гранкина, когда все вещи были на своих местах, кроме самого ценного - золотого медведя весом в два килограмма.
  - Но почему он решил, что его взяла я? - не удержалась от вопроса Инна.
  - Потому что не было фотографии, где были сняты ты и Мина. Сестра слезно умоляла отца привести фотографию, рассказала, где та находится. Отец перевернул всю квартиру, но ни фотографии, ни медведя не нашел! Кто мог прихватить фотку, на которой сняты две пятилетние девочки? Одна из них, больше некому! Минка не брала, следовательно, взяла ее подруга. Она же позарилась на медведя, который ей приглянулся с того самого дня рождения сестры... После этого у отца случился первый инфаркт, потом второй...
  - Думаю, тебе интересно было бы узнать, что золото, из которого отлит мишка, принадлежало дедушке и бабушке моего отца! - взвилась Быстрова, уставшая от нападок. Злость освободила ее от прошедшего через все тело гвоздя и расслабила затекшие мышцы. - А твой папаша нагло выкрал его, заполучив информацию, которая ему не предназначалась!
  - Хватит врать! - зло зыркнул на нее Игнат.
  - Хочешь верь, хочешь не верь, но я говорю правду!
  - Ты поэтому его прихватила?
  - Что ты несешь?! Откуда я могла знать, что медведь из золота, которое должно было достаться моему папе. Я взяла его инстинктивно, мне хотелось иметь личный талисман, а мишка подходил для этого... Наверняка я уверена в одном - отец знал, кто украл золото из тайника, который устроила его двоюродная бабушка, тетка его матери. Но Олег Гранкин стоял на своем, он клялся и божился, что ничего не слышал, золото в глаза не видел, а слепая пожилая женщина лишилась рассудка, сочинив историю о сказочном кладе.
  - Вместе с золотом у отца появилась надежда зажить по-человечески за кордоном. А когда по мечте рубят топором, человек ломается.
   Пока Игнат предавался размышлениям, Инка отчетливо увидела перед глазами улыбающуюся лже-Марину.
  - Какая я дура! - задохнулась она от возмущения. - Как я могла не узнать Мину?! Только у нее была улыбка, подрезающая скулы! Но мы расстались, когда нам было по пять лет, а встретились через пятнадцать. Она была со мной одного роста, но полнее, а превратилась в высоченную худенькую девицу.
  - И волосы перекрасила. Еще волновалась, что ты можешь ее узнать. А сама уверяла, что никогда бы тебя не узнала, если бы не привычка складывать губы в трубочку и вертеть ими в разные стороны. Я обо всем недавно узнал. Тогда ничего не понимал, выполнил ее поручение и забыл.
  - Это Мина проникла в нашу квартиру? Хотела найти золотого медведя?
  - Ей помешала та женщина. Когда сестра вернулась домой, то совсем рассвирепела, все крушила и ломала, меня напугала до смерти. А твои цацки выбросила из окна, пообещав, что проделает тоже самое с тобой, если ты не вернешь медведя.
  - Вот почему она не убила меня, - догадалась Быстрова. - Вместе со мной исчезла бы последняя надежда вернуть золото. И почему Мина остановилась, не дойдя до конца?
  - Сказала, что отомстила за отца и мать и с нее хватит! Иначе сойдет с ума, а ей хочется выйти замуж и родить детей.
  - Родила? - насторожилась Инна, словно готовилась услышать приговор себе. Но Мина провела в опасной зоне несколько дней, а она целый год. А у Дины Гранкиной родился больной младенец, который со временем окреп благодаря заботам дядя.
   Девушка покосилась на крепкого парня. Никогда не скажешь, что он был хилым и болезненным.
  - Пока не родила. Нашей бизнес вумен не до детей.
  - Сестра передала тебе эстафету? Теперь ты вышел на поиски медведя?
  - Вышел, но пока неудачно. Даже навестил твоего приемного отца, пошерстил квартирку. Неплохо живет. Богато! Но я ничего не взял, мне чужого не надо!
  - А золото принадлежит тебе? - поехидничала девушка.
  - Мне! - гаркнул он и заскрипел зубами.
   Инку переклинило. Она не могла молчать и стать невидимкой, чтобы скрыться от человека, тронувшегося умом на почве золотой лихорадки.
  - Еще раз напоминаю, - медленно заявила она, делая паузы, - это золото нашли дед и бабка моего отца! - Она не стала рассказывать о семейных перипетиях, Игнату об этом знать не обязательно.
  - Нет, золото принадлежало МОЕМУ отцу. Это он отлил статуэтку. Пусть не собственноручно, но кто-то это сделал по его просьбе...
  - И скорее всего, этот помощник отдал богу душу на следующий день после выполнения работы! Зачем твоему папаше лишние свидетели? Дело происходило в Советском Союзе, за это по головке бы не погладили, можно и вышку получить.
  - Ты... ты, - задохнулся Игнат. На скулах заходили желваки, глаза метали молнии, кулаки сжались.
   Инна втянула голову в плечи и зажмурилась, пытаясь таким образом избежать расправы. Катамаран покачнулся, она услышал плеск воды, не удержалась и приоткрыла глаза. Игната не было, лишь на воде расходились бархатные круги. Она осмотрелась, только хотела поджать под себя замершие ноги, которые за все время разговора пребывали в морской воде, как их кто-то схватил мертвой хваткой. И тут же из недр морских явился разъяренный царь.
  - Или ты отдаешь мне медведя, или я тебя похороню на морском дне! - в подтверждение он потянул ее за ноги, сдвинув с насиженного места.
  - А если ты меня утопишь, то никогда не найдешь медведя, - пролепетала девушка, закусывая губы и озираясь по сторонам. Водный велосипед с небритым мужиком стоял к Инке задом, поэтому разобрать, есть на нем люди или нет, она не могла, а привстать, чтобы убедиться в обратном ей мешал груз в виде Гранкина. И как она докричится до него? Игнат стянет ее за ноги в воду, а мужику крикнет, что девушка перебрала и дурачится.
  - Пусть не найду, но вашу Вишневскую породу изведу!
  - Допустим, я тебе скажу... Но ты все равно меня утопишь.
  - Для начала я должен убедиться, что медведь там, где ты сказала.
  - Я где в это время буду я?
  - Здесь, в Геленджике. Прикую тебя к батарее, засуну в рот кляп, посидишь пару деньков, пока я не вернусь.
  - Вернешься и все равно избавишься от меня. - нерадужная перспектива довела ее до крайней черты. - Лучше сейчас утонуть, чем сидеть с кляпом во рту, без пищи и воды и невозможности справить нужду.
   Последнее ее удручало больше всего. Вдруг Игнат не вернется, а он не вернется, растворится на просторах нашей необъятной Родины, если мишка окажется в его руках, она не выдержит и умрет в луже собственных экскрементов. Такая молодая и симпатичная недостойна некрасивой смерти. О том, что молодая и симпатичная должна еще жить и жить, она не подумала. А представленная картина была похуже морской стихии. Пусть лучше меня слопает акула, хоть, какой-то прок. Акула насытится и не станет нападать на других людей. - лихорадочно думала Быстрова, стараясь унять страх.
   Игнату надоели пререкания, он резко дернул ее за ноги, и она оказалась в морской воде и сразу погрузилась с головой. Но ненадолго. Он вытащил ее на поверхность за волосы. Ей было больно и страшно. Инка сделала глоток соленого по вкусу, но сладкого по сути, воздуха и снова оказалась в воде. Когда в голове застучали молотки, она опять оказалась на поверхности, ловя ртом воздух. Процедура повторялась несколько раз, время пребывания под водой увеличивалось, а на поверхности сокращалось. Она хотела одного - чтобы ее оставили в покое. И пусть уже опустится на дно и уснет.
   Игнат вошел в раж и позабыл о цели экзекуции, а Инна, если бы и хотела, не могла назвать место, где спрятала медведя. Она пребывала в полуобморочном состоянии, поэтому, когда перед глазами появилось любимое лицо, приняла все за галлюцинацию, предшествующую перемещению на тот свет. И не сообразила, почему этот человек тоже там пребывает. Хотя, должен быть в холодных краях. В телогрейке и с топором в руках. Или уже без телогрейки и топора, а в вышедших из моды шмотках десятилетней давности сидеть в плацкартном вагоне поезда Воркута-Ростов и считать часы до того момента, когда ступит на родную землю...
  - Фима? - с трудом пошевелила Инна непослушными синими губами и хотела снова окунуться в забытье, но рядом с любимым лицом нарисовалась еще одна обожаемая личность. - Папа? - уже более осмысленно спросила она.
   Две физиономии смотрели на нее с тревогой, но счастье постепенно вытесняло ее. Темные глаза Олева начали загораться, словно внутри него, как в фонарике, подзарядилась батарейка, питающая лампочку, не задействованную десять лет. От глаз разбегались лучики-морщинки. Небритое лицо выглядело усталым, постаревшим и огрубевшим, будто с ним поработал неумелый краснодеревщик. Возле губ появились упрямые складки. Некогда черные волосы посеребрились, особенно на висках... И все равно это был он. В идиотских полосатых шортах и попугаечной рубахе. Смешной и грустный одновременно. А в глазах та же доброта и немного любви. Или достаточно?
   Инке необходим был тайм-аут. Она не нашла ничего лучше, чем снова отключиться. Но перед этим прошептала.
  - ТалисмЭны...
  
   Когда девушка открыла глаза, то увидела синее-синее небо с легкими пушинками облаков, разбросанными по нему. Она поводила глазами, не решаясь сдвинуть голову с чего-то мягкого и удобного. Взгляд уперся в белую стену, похожую на рельефный борт маломерного судна. Легкое покачивание убаюкивало и успокаивало.
  - Парусник, - глубокомысленно решила она, потом воздела глаза вверх и выдала, - но без парусов.
   Тело Инны было таким тяжелым, словно она успела за короткое время прибавить в весе несколько десятков килограммов. Одна рука весила тонну. Она лежала на груди и не давала глубоко вздохнуть. Девушка сдвинула ее и уложила вдоль туловища.
   Ее передвижения не остались незамеченными.
  - Привет, доченька, - сказал Ленчик, склонившись над ней. - Фима, иди сюда, она пришла в себя.
  - Как ты? - спросил Олев. Его голос походил на голос человека, который никак не оправится от бронхита.
  - Здравствуй, Фима, - еле слышно сказал она. - Не волнуйтесь, со мной все нормально.
  - -Надо было ее в больницу отправить, - тихо возмутился Ефим, внимательно изучая ее лицо, которое должно подсказать, правильно они поступили или нет.
  - Инка с детства не переносит больниц... Просидев там полгода, естественно будешь бояться попасть туда снова. - заявил Ленчик и погладил ее по голове.
  - Как вы здесь оказались? - поинтересовалась Быстрова, переводя взгляд с одного мужчины на другого.
  - Я всегда чувствую, когда ты что-то скрываешь. А если скрываешь, то могут возникнуть проблемы. А кому, если не мне их решать?.. Тут как раз и Фимка подоспел...
  - Фимка - попробовала она на вкус знакомое имя, которое давно не произносила вслух.
  - Я здесь! - сразу откликнулся он.
  - И никуда больше не исчезнешь?
  - Никуда!
  - Фима, я давно хотела тебе... признаться... Но ждала, чтобы ты первый сказал...
  - Я люблю тебя, Инна.
  - И я... люблю тебя...
   Они смотрели друг на друга и не могли отвести глаза. Они боялись, что вдруг исчезнет один из них.
   Двое на яхте, а вокруг черное море, которое на деле оказалось сине-зеленым.
   А на носу суденышка еще один человек, всё понимающий, всё знающий и всё предчувствующий. Он превратился в невидимку, чтобы двое влюбленных побыли наедине.
   Когда яхта подходила к причалу, Инна опомнилась.
  - А где Игнат? Неужели вы его утопили?
  - Надо бы, но мы решили передать его правоохранительным органам. Пусть сами разбираются, - ответил Ефим.
  - И он был этому чрезвычайно рад, - добавил Ленчик, поигрывая мускулами.
  - Да, уж, лучше сидеть в тюрьме, чем быть съеденным акулой, которой бы досталось отбитое мясо, - без доли юмора рассудила она.
  - Увы, но акулы в черном море не водятся, - с умным видом заявил Быстров.
  - Да, ладно, - отмахнулась дочь.
  
   Когда Инна пересказала всю историю, услышанную от Игната Гранкина, Ленчик и Фима были потрясены.
  - Вся семейка чокнутая, - подытожил отец.
  - Наверное, радиация виновата, - парировала адвокатесса.
   Мужчины удивленно покосились на нее.
  - Со мной все иначе. Радиация подействовала с ускорением на мою мозговую деятельность.
  - Развивающуюся однобоко, - перебил Ленчик. - Встретила парня и даже фамилии у него не спросила!
  - Каюсь, виновата, - склонила она голову. - Ум за разум зашел.
  - Или все мысли были о Фимке. Приближался момент возвращения, - вставил Быстров и подмигнул ему.
  - Надо бы Мину вернуть на Родину, пусть ответит за все! - нахмурилась Инна.
  - Она сама себя наказала, - сказал Олев, - хотя, пока этого не осознает. Когда состарится и станет перебирать в уме прожитую жизнь, то поймет, что все хорошие поступки не перевешивают совершенных ею преступлений. А впереди последняя черта.
  - А за ней котел, а возле котла черти. - в полном смятении заметила Инна.
  - Про котел и чертей не знаю, - поморщился Ленчик, - а про то, что за каждое зло рано или поздно человек ответит, уверен на сто процентов...
  
   Быстров сделал вид, что спускает дело Мины Гранкиной на тормозах. На самом деле он хотел, чтобы она получила по заслугам. Пока собирал доказательства ее вины, подтвержденной братцем Игнатом, из Израиля пришел ответ: Гражданка Мина Штерн, в девичестве Гранкина, погибла в автомобильной катастрофе.
   Леонид Иванович не успокоился и навел справки по своим каналам. Официальный ответ был подтвержден неофициально, причем из нескольких источников...
   Игнат Гранкин был осужден на пять лет за покушение на убийство Инны Леонидовны Быстровой...
   А олимпийский медведь был помещен в банковскую ячейку. Ни у кого пока не поднялась рука превратить его в слиток золота...
  
   Прошло два года...
   Возле входа в родильное отделение стояла группа людей с восторженно-напряженными лицами и с пестрыми букетами в руках. Если бы не цветы, они были похожи на детей, которые ждут подарка к Новому Году. Точно знают, что получат его, но гадают какой. А с букетами напоминали первоклашек, пришедших на первую в своей жизни линейку.
  - Фима, перестань дрожать! Розы от тряски уже поникли головами! - внушительным тоном произнес Леонид Иванович Быстров. - Все уже позади! Позади девять месяцев ожидания и гаданий. Все хорошо! И с Инночкой, и с малышкой.
  - Лень, я так боюсь, что она назовет ее Ефимией, - прошептал Олев, склонившись к уху приятеля.
  - Почему? - опешил тот.
   - Во-первых, Ефимия Ефимовна глупо звучит, а во-вторых, не хочу, чтобы моя дочь унаследовала чужую судьбу.
   - Полная чушь! Не имя делает человека, а человек имя! - Быстров сам волновался, поэтому говорил сухими лозунгами, в которые сам верил с трудом.
  - Все равно не хочу! - заупрямился новоиспеченный отец.
  - Ты можешь взять инициативу на себя, - предложил Ленчик.
  - У нас с супругой договоренность: если родится мальчик, то я даю ему имя, если девочка - то она. УЗИ показывало, что будет девочка, но мы оставляли малую толику вероятности, что родится сын.
   Рядом с мужчинами стояли Катерина и Ванюшка. Мальчик сложил губы в неподвижную трубочку и ждал появления сестры с племянницей.
   И вот дверь распахнулась. Сначала показалась медсестра с кулечком на руках, а за ней - бледная и изможденная, но счастливая Инна Олева.
   Фима поцеловал супругу, вручил ей розы, с большой осторожностью взял дочь на руки и с умилением уставился на ее мордашку, выглядывающую из конвертика.
  - Красавица, - с придыханием заявил он.
  - Вылитая Инночка, - добавил дед. - И на Ваньку похожа.
  - А глазки какие умные! - с восторгом заметила Катя.
  - Неужели я тоже был таким крошечным? - удивился Ванюшка Быстров.
  - Познакомьтесь, это Маргарита! - с улыбкой произнесла Инна, прижимаясь к плечу мужа и не сводя любящего взгляда с дочери.
  - Маргарита, - пробормотал Фима.
  - Инка! - раздался голос сверху.
   Все дружно подняли головы. В окне маячила Кира Парижева, в девичестве Руденко, и махала двумя руками, высоко поднятыми над головой, словно пребывала в трансе на концерте рок-звезды.
  - А нас с сыном завтра выписывают! - сообщила она всей честной компании.
  - Как назвала? - спросил Ефим.
  - Леней, - расплылась женщина в улыбке.
   Быстров приосанился и заявил.
  - С таким именем ему уготована жизнь талисмЭна!
   Олев хотел напомнить другу его недавнее изречение, но передумал. Все мысли занимала крошечная Маргарита, похожая на мать и прапрабабушку...
  
   Октябрь - ноябрь 2011года
   г. Ростов-на-Дону
   Отредактировано февраль-март 2013г.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"