Я плыла. Моё тело привычно рассекало водную гладь. Мои руки легко и быстро несли меня вперед. Над водой стоял туман, лёгкая, совсем прозрачная белая дымка. В этой дымке впереди проступало здание, высокое и стеклянное. Очень высокое, если оно выступало из воды. Башня из стекла и стали. Ни окон, ни дверей, настоящая башня. Хотя нет, двери были, где-то там внизу, глубоко. До них не доплыть на одном дыхании, поэтому для меня их, считай, нет.
На вершине башни из стекла и стали стоял Он. Я Его заметила не сразу, но как только заметила, поняла, что Он враг. Нет, не просто враг, а Враг. Настоящий враг, не те, что были до него. Он стоял там, наверху, и смотрел на меня. У Него не было глаз, но я все равно это поняла.
Тут я испугалась и со всех сил поплыла прочь от башни. В какой-то момент я обернулась. Он всё ещё был наверху и не пытался меня преследовать. Но только я остановилась и задумалась над этим, Он спрыгнул с башни. Его эбонитовое в синих молниях тело грациозно разрезало водную гладь. Ещё секунда и я уже плыву вперед, надрывая мышцы. Страх липкой волной накатывал раз за разом, убивая все мысли и оставляя один животный инстинкт: "Спасайся!".
Безумная гонка продолжалась уже бесконечно долго, и я решилась обернуться. Всё было на прежнем месте, только он сидел, скрестив ноги, на воде. Страх ещё сильнее сковал меня, и я поплыла вправо, стараясь не упускать Его из вида. Какое-то время он просто сидел, а я постепенно удалялась. Но вот, я перестала оглядываться и поплыла в полную силу, а когда всё же повернулась, то с ужасом поняла, что Он бежит за мной по воде. Паника накрыла с головой. Я прыгнула в небо, взмывая всё выше и выше. Я смотрела только вперед и летела на пределе своих сил.
Прошла вечность, где было только стальное голубое небо, и я посмотрела вниз. В груди застыл немой крик: подо мной была та самая башня, а наверху стоял Он и смотрел мне прямо в глаза. Что-то в Нём пронзило меня насквозь. Я опустилась на башню и тихо подошла к Нему со спины. Хотя разницы не было, Он всё равно меня видел. По Его черной, чернее, чем ночь, спине бегали голубые всполохи. Конечно, Он все знал. Он повернулся и взял меня за руку. От этого прикосновения я вздрогнула, но не убрала руки, а наоборот, ещё сильнее её сжала. Его ладонь была теплой и абсолютно гладкой, без единого бугорка и морщинки.
А потом я сказала ему, что люблю Его. Это чистая правда. Он для меня всё и даже больше. И, если моя смерть порадует Его, я умру не задумываясь. Он - моя жизнь. Ради Него я сделаю всё и даже больше. Я люблю Его так, как ни одно живое существо не может любить другое. Ему я отдам всё и даже больше.
Мы стояли и смотрели на мой мир, который скоро перестанет существовать, и я держала его за руку. А потом мы любили друг друга. Он дарил мне такое наслаждение, что по сравнению с ним меркли все радости жизни. Я с благоговением принимала Его в себя и с жаром отдавалась Ему снова и снова. Всю себя бросала я Ему под ноги. Прошла вечность, целая вечность, где мы любили друг друга, когда Он сказал, что наступила вторая стадия.
- Тебе не будет больно, Я обещаю, - сказал Он и погладил меня по голове.
- Я Тебе верю.
Он раздвинул мне ноги, и в меня вошел механизм. Он выполнил своё обещание, мне не было больно.
- Теперь Ты знаешь, что должна делать, - сказал Он и ушел.
Да, я знала, что должна делать. В своем чреве я несла Его частичку, бомбу, которая взорвется в определенный момент. Этот момент знаем только мы, Он и я, и больше никто не знает о том, что я ношу в своем лоне, даже Та, которую я должна убить.
Потом я вернулась в свой дом. Там было много людей, которые со мной говорили, но которые меня не знали. Они звали меня чужим именем и приписывали мне чужие заслуги. Но я не обращала на это внимание и гладила живот, слушая, не тикает ли моя бомба. Мое маленькое дитя. В этом доме было специальное место. Он построил его специально для меня. Все остальное называли его пищеблоком, но на самом деле это было мое место. Там были двойные бронированные стекла и очень толстые стены, а ещё там была дверь, отрезающая это место от остального мира. Этой дверью могла управлять только я, потому что только я знала, когда ей суждено захлопнуться.
И наступил тот день. Я проснулась и встала с кровати. Все вокруг бегали и кричали.
- Спасайтесь!
- Это какой-то вирус!
- Не дышите и закройте глаза!
- Помогите! Я умираю!
- О, Господи!
- В окна, прыгаем в окна!
Рядом со мной цветок в горшочке вдруг собрал лепестки и выстрелил в воздух мириадами пушинок. Я смотрела, как они весело кружатся в свете потолочных ламп, крошечные смертоносные пушинки. Тот день наступил, а значит, мне надо идти на свое место.
Глупые люди, зачем они зашли сюда, это же моё место. Им тут не спастись. Я сказала им это, но они мне не поверили.
- Ты, девка! Да что ты можешь знать?! Ты хочешь, чтобы мы тоже сдохли, как и все остальные?! - кричал бородатый человек, брызгая слюной.
- Это её, её надо отсюда выкинуть! - визжала какая-то женщина.
Тогда я вспомнила, что они ничего не знают, и сказала, что через час им тут будет нечем дышать. Бородатый долго осматривал помещение, а потом кивнул и сказал, что я права. На прощание они сказали, что я дура и всё равно сдохну. Глупые люди. Бедные люди. Они ещё не знают, что их ждет. Я сказала им прощайте и закрыла дверь.
За окном были видны люди, земля и вода. Я с тревогой посмотрела на стекло выдержит ли оно? Но потом вспомнила, что всё равно умру, и перестала бояться, зато во мне поселилось какое-то странное чувство. Оно все росло и росло, пока за окном вздымались огромные волны, извергались вулканы и гибли люди. А когда всё закончилось, дверь открылась и я вышла наружу. Светило яркое солнце.
На ровной песчаной площади стояли люди. В самой середине, на небольшом возвышении что-то блестело. Это было то, что убьет Его, мою любовь. А рядом стояла Та, которая должна Его убить, убить мою любовь и спасти мой мир.
Я побежала туда и остановилась только тогда, когда Его смерть была в моих руках. Рыжеволосая девушка повернулась ко мне. Она смотрела прямо в глаза. Она знала всё. Люди вокруг не переговаривались, как обычно, они тоже смотрели на меня, их глаза светились пониманием. Они знали! Они все знали! Все знали, что я должна сделать!
Две смерти качались на чашах весов, и ни одна не могла перевесить. Я положила руку на живот и стала его гладить. Решение всё не приходило. И тут появился Он, тихо опустился на землю слева от меня, а справа стояла Она, и между Ними я. Я, которая гладит живот и невидящим взглядом смотрит в даль.
Я посмотрела Ей в глаза, и странное чувство накатило на меня с новой силой. Постояв с минуту в абсолютной тишине, я подошла к Нему и обняла Его. Момент настал, поэтому Он тоже посмотрел мне в глаза и нежно прижал к Себе. Он всё знал. А потом наступила темнота.