В январе 1743 года И.И. Неплюев выехал из Самары в новую, продолжительную и дальнюю поездку для осмотра и выбора мест под строительство новых крепостей и редутов в верховьях Яика и для встречи с сибирским губернатором А.И. Сухаревым.
Но прежде, как отмечал П.И. Рычков в своей "Истории Оренбургской": /При начале 1743 года, то есть в первой половине генваря, учинены основательныя определения, как о строении города Оренбурга и о поездке для того в марте месяце генерал-маиора фон Штокмана в Бердскую крепость с надлежащими к тому инженерами и с протчими служителями, так и о переведении туда из города Самары всей Оренбургской комиссии, и каким образом в отсутствии тайнаго советника поступать/.
30 января 1743 года И.И. Неплюев прибыл в Уфу, и пробыл там до 7 февраля, где /учинил с тамошним вице-губернатором бригадиром Аксаковым о разных до Оренбургской комиссии и до Уфинской провинции касающихся делах определения, и в Правительствующий Сенат для апробации отправил/.
Из Уфы, отряд И.И. Неплюева продвигался далее на восток через Красноуфимскую крепость держа путь на Екатеринбург, а в это время, в район Бердской крепости двигались под начальством генерал-майора фон Штокмана воинские команды и армейские инженеры для строительства нового города и главной крепости края.
Из Екатеринбурга, отряд направился в Теченскую слободу в которой располагалось правление Исецкой провинции, куда и прибыл 18 февраля 1743 года.
/Из оной Теченской слободы ездил тайный советник налегке для осмотру построенных с тамошней стороны крепостей и был в Миясской, Иткульской, Челябинской и Чебаркульской крепостях, отколь паки в Теченскую крепость возвратясь, со всею уже командою переехал той же провинции в город Шадринск, которой от оной слободы разстоянием сто двадцать верст, дабы тут для разных советов видеться с сибирским губернатором, и по учинении с ним о тамошних делах надлежащих учреждений так скоро, как весна наступит, для осмотру мест и назначивания по рекам Тоболу и Ую крепостей отправиться, куда он, тайный советник, марта 1, а сибирской губернатор генерал-маиор Сухарев того ж месяца 10 числа и прибыли/.
На встрече Неплюева и Сухарева предметом обсуждения стали многие вопросы коренного улучшения военно-инженерного обеспечения западносибирских границ, соединения Оренбургской линии с Сибирской. Они, в частности, пришли к выводу о том, что старая Ишимская линия "пользы и защищения ... иметь весьма невозможна".
В записи походного журнала от 17 марта 1743 года отмечены: /Определения общие учиненные с генерал-майором и Сибирским губернатором господином Сухаревым...одно секретнейшее, о заграничных делах с Сибирской стороны касающихся, другое о учреждении по Сибирской границе по изображенным способам, вновь линей, с Оренбургской стороны по реке Ую до Утяцкого старого форпоста на Коркину слободу, а с той слободы к Иртышу на Чернолуцкую слободу и о поселении в расположении на оных военных людей, а именно: на Уйской - Оренбургского, а с Сибирской стороны, на одной дистанции Сибирскаго старого, на другой - Сибирского ж, новоучрежденного драгунских полков.../.
"О зделании пограничной линии для закрытия от зюнгорцов по Иртышу до Семиполатной крепости и оттуда до Телецкого озера.
...Хотя от зенгорского владелца к сибирским границам никакого неприятелского предвосприятия ныне нет, но затейныя его претензии при случаях всегда продолжаются, чтоб по Омскую крепость ему отдать и тако де Кузнецкой, Томской, Красноярской, Ямышевской и Бикатунской уезды в той же претензии заключает. А сверх того не токмо с поданного Ея и.в. барабинского народа и живущих в Кузнецкой от верхняго устья реки Чулушмана вниз по озеру Теляускому и по реке Бие иноверцов усилством своим дань повсягодно вымогает и весь тот народ присвоить себе старается..".
Проезжая через селения Исетской провинции, где /многие жительства/ были опустошены кочевниками, Неплюев лично убедился в слабой ее защищенности. Одним из важных результатов поездки, явилось преобразование управления Исетской провинции, по проекту представленному Неплюевым в Сенат. Сенат согласился с его проектом и центром провинции, которым ранее являлась Теченская слобода, была утверждена Челябинская крепость. Был утвержден Сенатом и проект Неплюева, по которому пограничным пунктом Оренбургской линии с Сибирской, была избрана река Тобол.
Как отмечал В.Н. Витевский в своем фундаментальном труде о жизни и деятельности И.И. Неплюева, /...так возникла крепость Звериноголовская, соединявшаяся с Оренбургской линией крепостями Бакланской, Куртамышской и Утяцкой/.
В последних числах апреля отряд И.И. Неплюева из Шадринска направился вниз по Тоболу к Царево-Городищенской слободе (ныне - г. Курган - прим - авт.).
/Отколь по силе прежних имянных указов означенную Уйскую линию вести велено, а потом чрез Утяцкой форпост следовал вверх по Тоболу до того места, где в него река Уй впадает, и вверх по оной реке до Уйской крепости до Верьхяицкой пристани, и в том походе следующия крепости, и в них надлежащие гарнизоны от него назначены, а именно: 1) Куртамышская, близ речки Куртамыше. 2) Бакланская, близ озера Баклана; за теми по реке Ую: 3) Усть-Уйская, близ устья той реки. 4) Крутоярская, при урочище, называемом Крутой Яр. 5) Каракульская, близ озера Каракуля.
6) Троицкая, близ устья реки Увелки, яко в день Святыя Пятьдесятницы назначена, и разсуждено, чтоб оной между всеми тамошними крепостями быть главной.
7) Степная, яко на степной, то есть на киргизской стороне назначена, против сосноваго бору, Нарым Карагай называемаго. К тем новоназначенным крепостям присовокуплены старыя: 8) Уйская, в верховье реки Уйя. 9) Уклы-Карагайская, при озере и при сосновом бору, называемом Уклы-Карагай, 10) Вышепомянутая Верьхяицкая пристань/. (П.И. Рычков "История Оренбургская").
Об этой поездке говорится в воспоминаниях И.И. Неплюева следующее: /В 1743 году ездил я выше той Орской крепости, вверх по рекам Яику и Ую, которое расстояние от заложенного мною Оренбурга слишком 700 верст, по коем, кроме Верхояицкой крепости, по всей линии никакого не было укрепления и селения. По удобным местам назначил я созидать крепости и редуты и те снабдил гарнизонами и всем потребным/
О том, как начиналось и велось строительство крепостей и редутов на Верхнеяицкой дистанции, рассказывают не только записи личных воспоминаний И.И. Неплюева, свидетельства П.И. Рычкова, но главным образом, многие доношения И.И. Неплюева в Сенат в период 1743 -1745 г.г., направленные перед поездкой и в самом ее ходе.
Дополняют эти документы, краткие записи журнала протоколов походной канцелярии Оренбургской комиссии, в которых содержится ряд сведений, позволяющих отчасти узнать, как решались хозяйственные и иные вопросы, а также дают возможность взглянуть по иному на устоявшееся представление о том, что И.И. Неплюев двигался вдоль Яика по безлюдным, неизведанным пространствам правобережья и лично занимался выбором мест для крепостей и редутов и их заложением. Многие записи в журнале протоколов канцелярии Оренбургской комиссии, сделаны рукой ее секретаря П. И. Рычкова, с чьим именем в дальнейшем, связано начало летописной истории Оренбургского края. П.И. Рычков сопровождал И.И. Неплюева в сибирской поездке и вел походный журнал.
Еще во времена деятельности всех его предшественников, с основанием крепости (пристани) Верхнеяицкой ( 1735 год), посылались топографы и геодезисты в верховья Яика, с тем, чтобы нанести эти места на карты и для изучения дорожного пути от Верхнеяицкой крепости до Орской.
Этому пути предназначено было стать стратегически важной дорогой связывающей Сибирь, Исетскую провинцию и горнозаводскую часть Урала с главным городом степного края, будущего торгового центра со среднеазиатскими странами и киргиз-кайсакской степью. Путь этот не раз измерялся, был нанесен на карты и был за прошедшие годы, достаточно освоен.
Так, по приказу В.Н. Татищева, морской офицер Джон Элтон, находившийся в составе Оренбургской комиссии, исследовал верховья реки Яика для выяснения возможностей развития здесь судоходства. П.И. Рычков отмечал: /Впрочем в бытность тайного советника при Орской крепости...учинена, и во все страны разослана, полковничья инструкция, в которой все то, что до доброго порядка в новых крепостях надлежало, обстоятельно изображено; река Яик от самой Верх-Яицкой пристани чрез посланных геодезистов описана, и несколько крепостей выше Орска назначено.../.
Эти исследования велись и в дальнейшем.
В журнале канцелярии имеется запись от 2 апреля 1743 года /о посылке для описания и освидетельствования речек впадающих в Яик с Уреды до Вясувязы и Кидыша и лежащими при них местами, геодезии учеников Ивана Шульгина, да Семена Морева и выдаче им для той их езды по одной подводе и на оные прогонные деньги.../.
Запись от 5 июня 1743 года - о награждении денежным жалованием геодезии ученика Ивана Шульгина за показанный им труд по описанию /от Верхояицкой пристани до Орска, реки Яика, чрез которое и водяной по ней ход плотами и судами открыт.../.
Следующей задачей исследовательских экспедиций, являлся выбор и осмотр мест, наиболее удобных для постройки будущих укреплений.
Ко времени возвращения И.И. Неплюева из Сибири, в местах, максимально приближенных к тем, что предварительно были уже намечены для строительства крепостей и редутов, подошли воинские команды, которые и должны были вести строительство укреплений.
Велась переписка с сибирским губернатором Сухаревым, Сенатом. Решались финансовые вопросы обеспечения поездки, получения необходимых средств, которые будут предназначены для намеченного строительства укреплений по Яику и Уйской линии. Приведем здесь несколько подобных записей. 9 января 1743 года: / О взятье для будущей при тайном советнике в походе в Исецкой провинции канцелярии двух палаток, в том числе одну имеющуюся у канцеляриста Башкирцова, другую ахвицерскую, которая была у ханского сына Ходжи Ахмет Ахтама/.
1 февраля 1743 года. /О посылке письма к сибирскому губернатору генерал-майору Сухареву Пензенского полку поручика Горталова и о выдаче на две подводы ему прогонных денег.../.
3 февраля 1743 года: /О выдаче прогонных денег от артиллерии подпоручика Губина канцеляристу Башкирцову ста тридцати рублев и о препровождении оных будущим под тайным советником и протчими чины подводчикам за каждую подводу по денге на версту с записью/.
20 февраля 1743 года / Об отправлении Уфимского гарнизонного драгунского полку вахмистра Мертваго со изготовленными в Правительствующий Сенат и в
Государственную коллегию иностранных дел с нужнейшими доношениями.../. (Уфимский драгунский полк - создан 18.05.1734 г. как Уфимский гарнизонный драгунский. Прим.-авт).
22 февраля 1743 года / О даче посланному к оному генерал-майору и сибирскому губернатору Сухареву Оренбургского драгунского полку драгуну Степану О...кову для подвод и на оные прогонных денег.../.
7 марта 1743 года / О выдаче в походную тайного советника канцелярию из имеющегося в Исетской провинции наличных денег из доходов штатс-конторы двух тысяч рублей на счет требованной от Правительствующего Сената ис помянутой провинции суммы.../.
14 февраля 1743 года /О даче посланному вторично с нужнейшими письмами к генерал-майору и сибирскому губернатору Сухареву поручику Герасиму Горталову двух подвод и на оные прогонных денег.../.
15 марта 1743 года: /По доношению канцелярии комиссии, определено, о бытии прибывшему из Москвы ландмилицкого Сергиевского драгунского полку полковнику Кайзеру для показанных от него нужды до весны в Самаре быть потому, а весной сколько можно ранее определяя ему явиться в Оренбург и оттоль отправить ево оному генерал-майору с определенною командой на Кизыл для исполнения по общему
определению в осмотре под поселение той команде мест и о заготовлении на оные для строения лесу.../
27 марта 1743 года: / О командировании для походу в конвой команд, как башкирцов, так и Оренбургского полку регулярных по учреждении для пресечения воровских перебегов и протчих опасностей, как снег сойдет в пограничных местах форпостов.../. 29 марта 1743 года / О командировании на Верхояицкую пристань для отправления оттоль к Орску полою водою провианта на плотах, Оренбургского полку майора Языкова.../ ./ Оренбургский драгунский полк - создан 18.05.1734 г. как Оренбургский гарнизонный драгунский; 13.05.1764 г. - полевой Оренбургский драгунский; 3.10.1769 г. обращён на создание Московского легиона. Прим.-авт./.
Краткие записи отразили множество хозяйственных вопросов встававших перед воинскими командами, которым предстояло вести строительство укреплений.
Подполковник Петр Бахметев просил о выделении Оренбургскому полку дополнительного количества хомутов, необходимых для перевозок на Уйской линии, на что ему 19 апреля 1743 года из Оренбургской канцелярии было направлено определение:
/ оному подполковнику Бахметеву в Оренбургский полк хомутов в прибавок к имеющимся до двух сот для показанных от него нужд зделать велеть полковыми служителями и на дело к ним гужей, хомутов и шлей употреблять кожи с упалых лошадей, а на подхомутники войлоков старых или каких можно сыскать, купив на имеющиеся в полку, собранные за проданные старые и негодные к службе амуничные вещи и за проданные с упалых лошадей кожи, деньги, ибо по множеству на полковых, того полку лошадях возки, как провианта, так и лесу, особливо же ныне, при объявленном оному поселениях на новоозначенной Уйской линии для всяких работ, как то, он, подполковник представляет.../.
Двигаясь по Яику вниз от Верхнеяицкой пристани (крепости), И.И. Неплюев осматривал места строительства и при необходимости, указывал на внесение тех или иных корректив по расположению укреплений на местности. К этому времени команды Сергиевского драгунского полка и Уфимского пехотного полка уже расположились по реке Яику в назначенных местах. Часть из них заготовляла и доставляла лес, смолу, деготь, мох.
Полковые кузнецы ковали все необходимое для крепостных построек. Необходимые мастера и специалисты, набирались из числа жителей крепостей Исецкой провинции. /По справке с канцелярии Исетской о мастеровых в новостроющихся крепостях людей, определено, имеющихся в тех крепостях мастеровых из рекрут, а именно из Эткульской - слесаря одного, кузнецов двоих, из Миясской - слесаря одного, кузнецов шестерых, седельника одного, плотника одного, да из Челябинской - плотника../ (Запись от 23 апреля 1743 года).
К местам будущего строительства завозилось продовольствие и боеприпасы из Верхояицкой и Орской крепостей.
Запись от 17 июня 1743 года отмечает: / Об отпуске на жалованье расположенным на дистанции между Орскою и Верхояицкою на Кызылах, военным людям, на команды ландмилицкого Сергиевского драгунского полку и Уфимского батальона.../, что позволяет говорить о том, что часть команды была расположена в районе реки Малый Кизыл, а значит была занята строительством крепости Магнитной, редута Верхнекизильского и Спасского, а другая команда - в районе реки Большой Кизыл, где вела строительство крепости Кизильской и прилегающих к ней редутов.
Вот еще две записи раскрывающие отдельные моменты хозяйственного и военного обустройства команд на местах строительства укреплений. /По доношению премьер-майора Харахордина о выдаче несколького числа кож по наделанию кузнечных мехов, определено, оному майору Харахордину для дела на полковые поделки, особливо же при определенных новых строениях как на Чебакле-реке, так и на Кизыльской дистанции кузнечных мехов, выдать две кожи яловочные кои побольше и потоне.../ (Запись от 16 июня 1743 года).
/...Из имеющегося в Орском магазейне, а именно пушечного десять, а мушкетного двадцать пуд, с записью в расход и для того, сию резолюцию отдать к нему, полковнику вместо указа, а ему, майору, ис того пороху расположить по потребному числу, как в Кизильскую, так и в Магнитную крепости и редуты, о чем помянутому полковнику писать.../. (Запись от 28 июля 1743 года).
При строительстве крепостей, для охраны прилегающей территории, привлекались отряды /верных башкир/. В качестве возчиков строительного материала и различных припасов, подряжались крестьяне Исетской провинции.
/По рапорту майора Мячкова, которым он, на посланный к нему от 18 числа ордер, между прочим представляет, что у него в команде на снабжение Башкирцев, по нужде их в том, пороху, кроме приуготовленного при пушках зарядами, а мушкетного в патронах и то, столько, скоко по числу людей потребно.../ (Запись от 28 июля 1743 года).
Особо необходимо отметить то, что места выбранные для постройки крепости Магнитной, редутов Верхнекизильского и Янгельского, как впрочем и для других крепостей и редутов этой дистанции, подбирались с таким расчетом, чтобы они максимально были приближены к берегам Яика и наиболее уязвимым местам на линии, где часто прорывались разбойные шайки степняков. В летнюю пору, в таких местах, как правило располагались форпосты. Яик был полноводен и глубок и потому, уязвимыми местами на линии являлись речные броды.
До наших дней, дошел некогда полуофициальный, старинный топоним поселка Верхнекизильского, который и сейчас, в просторечии, в ходу среди его жителей - Шалдома. В приближенном переводе с башкирского языка, слово обозначает место перехода, переправы, брод.
В 1896 году, при проведении Первой Всероссийской переписи населения, в переписном листе поселка Верхнекизильского станицы Магнитной, было указано и это, второе его наименование.
Подтверждение вышесказанному, мы находим в дневнике академика И.Г. Гмелина, который побывал на Южном Урале, возвращаясь из путешествия в Сибирь.
В июле 1742 года, то есть за год до поездки И.И. Неплюева, И.Г. Гмелин выехал из Верхнеяицкой крепости для осмотра горы Магнитной (Улу-Утассе-Атач).
Он указал, что река Яик в районе горы Магнитной /имеет 12 саженей в ширину.
( более 25 м. 1 сажень- 2,13м .Прим.-авт.). Здесь и еще через 5 верст ( примерно 5,3 км. 1 верста- 1066,78 м. Прим.-авт.) книзу имеются броды, из которых последний - самый мелкий.
Казачья Орда обычно ходила через Яик как раз в этом месте, когда собирались совершить набег на башкир, которые жили в основном на западной стороне Яика. И этой весной она отправилась тем же путем, когда она 20-ю верстами выше преследовала одного башкира на 320 лошадях. С того времени в окрестностях обоих бродов расставлены лагеря регулярных и нерегулярных войск, которые должны преграждать путь через Яик, к чему побуждают и другие обстоятельства. Один из лагерей стоял напротив Магнитной горы на западной стороне Яика, примерно 2 верстами ниже Верхнего Кизыла.../. (В современной топографии река именуется - Нижний Кизил. Прим.- авт.).
При строительстве крепостей и редутов учитывалось также и расстояние редута или крепости до Яика.
В ордере И.И. Неплюева генерал-майору фон Штокману, о котором мы уже говорили выше, указано: /...нужно строить как возможно ближе к Яику, ибо чрез то еще тот путь безопаснее будет зимою...между оных крепостей и редутов дороге быть рекою, яко степью неудобно/ (выделено- авт.). Гмелин, отмечая, что к размещению форпостов "побуждают и иные обстоятельства", очевидно имел ввиду, что команды форпостов должны были не только пресекать "воровские перелазы", но и охранять следовавшие по дорожному тракту обозы с различными грузами, предназначенными для снабжения гарнизонов и товарами для торговли со степью.
К тому же, нуждались в охране и шедшие от Верхнеяицкой крепости маломерные суденышки и плоты с провиантом и припасами для Оренбурга и низлежащих крепостей и редутов. Сплавлялся для строительства и лес.
Принято считать, что в 1743 году, возвращаясь из Сибири и двигаясь по пути от Верхнеяицкой крепости к Орской, Неплюев основал Магнитную, Кизильскую, Уртазымскую и Таналыцкую крепости, которые и были построены в том же году. Это ошибочное мнение является следствием того, что никто из авторов подобного утверждения не обращался к изучению этого вопроса, а пользовался уже имеющейся, некогда появившейся недостоверной информацией.
Эта ошибка, скорее всего родилась при невнимательном ознакомлении с работами первого историка Оренбургского края П.И. Рычкова, который писал: /Впрочем должно знать, что по 1743 год выше Орской крепости, к Верхояицкой пристани, никаких крепостей и редутов не было. А в том году по осмотру сих мест господином действительным тайным советником и кавалером Иваном Ивановичем Неплюевым, по силе прежде состоявшихся указов, рассуждено и там в потребных местах построить несколько крепостей и редутов... Почему находятся ныне за предписанными двумя редутами, Калпацким и Тереклинским, следующие крепости Таналыцкая...Уртазымская, Кизыльская, крепость Магнитная.../.
Из текста видно, что П.И. Рычков лишь перечислил новопостроенные крепости и не отмечал, что построены они были одновременно. Ошибкой является мнение и о том, что И.И. Неплюев лично участвовал в заложении этих крепостей. Здесь необходимо разобраться с терминологией, то есть того, что мы вкладываем в понятия - заложил крепость и основал крепость.
И.И. Неплюев, по праву считается основателем множества крепостей в Оренбургском крае. Именно благодаря его целенаправленной, энергичной деятельности, личному участию - уже через несколько лет Оренбургский край был прикрыт от набегов воинственных кочевников целой сетью укреплений.
Но это отнюдь не значит, что И.И. Неплюев, всякий раз присутствовал при заложении крепостей - особом ритуале, перед непосредственным началом строительных работ, при котором освящалось место строительства, совершался молебн и, по случаю этого события, салютование из огнестрельного оружия.
Как пример особого ритуала - донесение генерал-майора фон Штокмана, которое И.И. Неплюев получил находясь в походе: /...по прибытии в Бердскую крепость, исправясь к строению города Оренбурга всеми потребностями, оной город с помощью божиею и надлежащим молебствием, так же и с пушечною пальбою, по апробованному плану минувшего апреля 19 числа заложил.../.
В своем доношении в Сенат в феврале 1745 года, И.И. Неплюев писал: /А понеже по Уйской линии хотя я в 1743 году и сам ехал, но тогда токмо места осмотрел и под строение крепостей назначил, которые в прошедшем 1744 году действительно по той Уйской линии, семь, да по Яику, между Орска и Верхояицкой три крепости и между ими редуты застроены. И о вовсем ли совершенно по данным планам учинено и поставленным определением учреждено, весьма оное нужно осмотреть и в чем есть недостаточно, то поправить, для чего с первым вешним временем отправлю туда генерал-майора Штокмана.../. /выделено автором/.
И.И. Неплюев, отправляя генерал-майора фон Штокмана в инспекционную поездку по линии вручил ему ордер с подробными указаниями.
В частности, там говорилось: /Елико касается до освидетельствования крепостных, то есть фортификационных работ, то для того, при вашем превосходительстве командирован инженер-поручик Шишков, с которым, всем тем крепостям и редутам от инженерной команды, прежде учиненные и опробованные планы и генеральную ландкарту отправить велено и тако, чрез него, Шишкова, а особливо и наипаче по искусству вашего превосходительства, изволите освидетельствовать и рассмотреть, так ли те крепости и редуты строятся, как им по планам быть надлежит, ежели явятся какие в том недостатки или неисправности, оные по благоизобретению вашего превосходительства приказать так поправить, чтоб оные крепости и редуты
сколько не преуспели в строениях, однако ж бы артиллерию и в прочем оборонительными, так же и маяки, при которых в летнее время караулы содержатся, в таких пристойных местах были, дабы во все стороны свободный вид, а при том бы и караульным, способы к защищению или ретираде находились/.
Отмечая, что / прошедшим летом застроенные по Яику Таналыцкая крепость и Подгорный редут совсем поняло.../, он рекомендовал Штокману, под упомянутые укрепления назначить другие места и определить также, /и при устье реки Урдазыма под крепость место ...для которой полковник Шумаев послан и лес заготовлять велено/.
Эти документы дают нам вполне достаточные основания полагать, что Уртазымская крепость, начала строиться позднее, то есть в 1745 году, а в пути до Орской крепости, И.И. Неплюев, лишь осматривал места по Яику, определенные под строительство укреплений, и соответственно, при их заложении не присутствовал.
В числе документов связанных с поездкой И.И. Неплюева в Шадринск, имеется /перевод письма от каракалпакского нижнего народа полученного тайным советником и кавалером Неплюевым чрез посланцов их, приехавших с порутчиком Гладышевым, майя 14 числа в лагире при устье реки Уя/. На этом месте, как известно было назначено строительство крепости Усть-Уйской.
Следующий документ - /Донесение И. Неплюева в Государственную коллегию иностранных дел, 23 мая 1743 г./.
Донесение подписано - / Из лагеря от устья реки Увелка, Иван Неплюев/.
Здесь, он назначил крепость, которой /между всеми тамошними крепостями быть главной/.
В своем жизнеописании И.И. Неплюев объяснял это решение тем, что / к размножению же торга за полезное признал и на Уйской линии построить одну крепость познатнее, для того что, к той реке прилегают киргизцы Средней Орды, коим в Оренбург на торг ездить, за отдаленностью, не было удобно, а более для обуздания башкирцев Ногайской дороги/.
В православном календаре 1743 года, день Святой Троицы приходился на 22 мая.
Будущая крепость получила наименование - Троицкой. Но оснований говорить о том, что в тот день состоялось торжественное заложение новой крепости, пока нет.
Где-то, на этом пути, здоровье жены Неплюева - Анны Ивановны, бывшей с ним в поездке, не выдержало тягот этого длительного похода и она была совсем плоха.
Болезнь одолела Анну Ивановну в Орской крепость в которую отряд И.И. Неплюева прибыл 14-го июня.
Спустя многие годы, в своих воспоминаниях, о своей семейной трагедии, с затаенной болью, Иван Иванович, писал: / На возвратном моем пути с верхней линии превозмогла грусть жену мою, которая в том же году, в Орской крепости, представилась. Я спешил удалиться с сего места, что и исполнил, отдав ей последний долг пристойным погребением/.
Находясь в Орской крепости, И.И. Неплюев получил ряд сообщений о набегах крупных шаек киргиз-кайсаков на приграничные селения, при которых они грабили и убивали местных жителей. /По таким произшедшим от киргиз-кайсак злодействам, что, как выше значит от них на нижней Яицкой также и по Самарской линиям, тайный советник Неплюев принужден был, поруча в Орской крепости команду бывшему при нем полковнику Пальчикову, ехать с поспешением в Оренбург, дабы о прекращении оных злодейств по совету с генерал-майором фон Штокманом основательное определение учинить, куда прибыв в первых числах августа со всеми бывшими там штаб-офицерами имели совет/.
Добравшись до вновь строящегося Оренбурга, Иван Иванович Неплюев взялся за управление его строительством: / Возымев тое, было мое старание привесть тот город в порядок, как для безопасности жителей, назнача оный оградить рвом и валом с каменною одеждою в цирконференции без мала 5 верст, и снабдить достаточным гарнизоном и поселянами, для коих, как и многие публичные строения, построил я из казны, приманивая купцов из Самары и из других мест разными выгодами; а как во всяком случае лучший пример к снесению труда может подать командующий, то я сам на том месте жил в палатках до ноября месяца, имея только для дочери моей кибитку, а для себя обыкновенную землянку, каковые и у последнего жителя были, и не прежде в построенный командирский дом вошел, как и все жители - в их домы, а гарнизон - в казармы, и более уже /по прежнему обычаю командиров/ в Самару, то есть в Русь, не возвращался/.
В 1744 году Неплюев представил в Сенат проект об образовании губернии. И в том же году, 15 марта Сенат издал Указ о ее учреждении: / ...В упомянутом городе Оренбурге быть губернии, в ней быть губернатором тайному советнику Неплюеву/.
Иван Иванович Неплюев прослужил на посту оренбургского губернатора 16 лет. Он не только основал Оренбург и стал первым губернатором обширного и беспокойного края, но и "устроил" его, дал ему направление развития.
Находясь при смерти, он в наставлении сыну говорил: / Люби свое отечество и в защищение того пользы не щади не только благосостояния, но и жизнь. Подчиненным твоим и паче крестьянам будь больше отец, нежели господин, имея присно в памяти слово Божие: "милости хощу, а не жертвы", и что они такие же люди, как и ты, кроме чинов и власти, данной тебе гражданскими законами/.
Созданная Оренбургская линия не только разделила враждовавших между собой башкир и киргиз-кайсаков, но и стала плацдармом для укрепления русского влияния в степях юго-востока, решения задач по налаживанию политических и торговых контактов со Средней Азией и странами Востока. Река Яик в те времена, была естественной границей между освоенными землями и суровой степью, где кочевали киргиз-кайсаки (сложившееся историческое наименование трех родоплеменных союзов - предков современных казахов).