- Капитан! Капитан! - громкий голос из переговорного устройства отвлек дежурного офицера от чтения журнала. Повернувшись к левому экрану, он увидел возбужденное лицо своего подчиненного.
- Что вы волнуетесь, лейтенант?... - недовольно поморщился пожилой военный. Его отвлекли от важного занятия и, наверняка, из-за какой-нибудь мелочи. Раздражение усилилось, потому что он никак не мог вспомнить имя лейтенанта. Это, в свою очередь, привело к неприятным мыслям о старости, о предстоящей в ближайшее время отставке. Сорок пять лет отдал он службе в армии и теперь последние три года вынужден был досиживать здесь, на Земле, в диспетчерском пункте захолустного космопорта. Однообразная рутинная работа утомляла его сильнее, чем пилотирование боевых кораблей в старые добрые времена.
- Капитан, посмотрите на шестой монитор, - молодой лейтенант, похоже, не заметил плохого настроения своего начальника.
- Какого черта? - не очень вежливо поинтересовался капитан, но на монитор, тем не менее, посмотрел. Камера показывала готовящийся к старту корабль небольшого размера и изящных очертаний.
- Это же ЕГО яхта! - лейтенант был возмущен тем, что шеф настолько непонятлив, но субординация не позволяла ему открыто проявлять свои чувства. - Это же ЕГО "Пернатый змей"!
- А-а-а, - разочарованно протянул капитан, - я думал, ты хочешь показать мне нападение банды террористов.
- Причем тут террористы? - не понял шутки лейтенант. - Вы видите перед собой яхту Леонардо да Винчи, Шлимана и Колумба в одном лице. Это ведь ОН нашел Затерянный город в джунглях Амазонки, раскрыл тайну египетских пирамид, доказал существование цивилизации Атлантов, ОН сумел найти...
- Хватит, - довольно резко оборвал восторг лейтенанта капитан, - хватит щенячьего махания хвостом и нелепого пафоса. Лучше проверь его пункт назначения и задай команду компьютеру на расчет траектории.
- Пункт назначения - Марс, база "Три кратера", траектория перелета стандартная, - обиженно отчеканил лейтенант.
Капитан хмуро кивнул головой. Он не одобрял того, что его подчиненный увлечен древнейшей историей. Сам он в его возрасте думал только о космических кораблях и других планетах. Молодость капитана совпала с первыми годами Космической эры. Новая конструкция реактивного двигателя позволила начать массовое освоение планет Солнечной системы. И капитан, тогда еще такой же молодой и восторженный лейтенант, как его теперешние подопечные, стал одним из первых пилотов космических кораблей нового типа. Но теперь эйфория прошла. Хотя полеты на Марс и Венеру стали таким же обычным делом, каким раньше были авиарейсы с одного континента на другой, межзвездные путешествия для людей оставались практически неосуществимы. Человечество в очередной раз раздвинуло границы обитаемого пространства и в очередной раз остановилось перед новым препятствием.
- "Пернатый змей" стартовал, - голос лейтенанта вывел капитана из задумчивости. - Прошел через атмосферу Земли, вышел на заданную траекторию.
Капитан вздохнул. Эти слова ему приходилось выслушивать десятки раз в день. Даже в его районном космопорте процедура межпланетных перелетов давно потеряла романтический блеск и превратилась в нудную монотонную работу.
- Капитан, - в голосе лейтенанта внезапно появилось что-то, что заставило капитана резко выпрямиться в кресле, - "Пернатый змей" исчез!
- Тревога первой степени! - скомандовал капитан. - Срочно выйти на связь с центральной диспетчерской, задействовать орбитальные спутники слежения, проверить показания маяков на трассе Земля-Марс. Быстро!
Пожилой офицер даже немного обрадовался этому происшествию. Несомненно, это была всего лишь ошибка компьютера, ведь корабли просто так не исчезают. Они могут взорваться, упасть, потерять управление, хотя в любом случае кабина с пассажиром, имеющая многоуровневую защиту, не может пострадать. Если корабль исчез с монитора компьютера, это может быть вызвано только отказом электроники, и именно поэтому в диспетчерских пунктах космопортов постоянно находятся на дежурстве люди. Центральный диспетчерский компьютер, конечно, сейчас восстановит связь и все опять будет хорошо. Однообразно и отвратительно хорошо. Вот сейчас на мониторе появится сообщение об устранении неполадок...
Но на мониторе появился Главный диспетчер.
- Капитан, - слишком уж спокойно сказал он, - у нас возникла проблема. Корабля нет.
- Но это невозможно, - влез в разговор старших по званию лейтенант. - Должно же остаться хоть что-нибудь.
- Я переключаю вас на Центральную диспетчерскую для анализа данных, - Главный диспетчер не обратил на лейтенанта внимания. - Через пять минут, капитан, жду от вас анализ, отчет и предложения.
На мониторе засветились данные Центрального компьютера. Опытному капитану хватило одного взгляда, чтобы понять, что произошло нечто совершенно невозможное. Выйдя из атмосферы Земли и начав разгон в направлении Марса, "Пернатый змей" исчез. Он исчез полностью, бесследно и, видимо, безвозвратно.
- Этого не может быть, - прошептал потрясенный лейтенант, также просматривая данные Центрального компьютера. - Куда он мог пропасть?
- Провалился к своим любимым атлантам, - мрачно попытался пошутить капитан, предчувствуя все неприятности, которые теперь ожидают его вместо спокойного ухода на пенсию.
Если бы кто-нибудь сказал ему сейчас, насколько шутка близка к истине, он сам не поверил бы этому...
Глава 1. Дорога.
Колесница, стоящая в тени под деревьями на обочине дороги, была недавно покрашена золотой краской. Поэтому редкие солнечные блики, пробивающиеся сквозь густую листву, едва колыхаемую слабым ветром, вспыхивали на ее бортах яркими ослепительными пятнами. Именно это и привлекло внимание одинокого путника, идущего по дороге легким пружинистым шагом. Он тут же свернул с плотно утоптанной грунтовой стези, идущей через густой лес, укрылся за ближайшим достаточно толстым деревом и замер там, напряженно прислушиваясь.
Этому человеку с одинаковой уверенностью можно было бы дать и восемнадцать, и тридцать восемь лет. Он имел средний рост и, если можно так сказать, средний вес. Темно-каштановые, почти черные волосы были коротко подстрижены, открывая высокий лоб с легкими залысинами. Черты лица казались настолько правильными и естественными, что их очень трудно было запомнить.
Одежда путника была пошита просто и имела такой серо-синий цвет, который позволял при желании легко укрыться от ненужных взоров практически на любой местности, а в сумерках делал фигуру полностью невидимой. Широкие брюки, длинная свободная куртка и удобные ботинки говорили о большом опыте в пеших странствиях. За плечами у человека находился не то рюкзак, не то вещевой мешок. В руках путник держал нечто похожее на старинный дорожный посох - полутораметровую гладкую палку, на которую и опирался сейчас, чуть наклонившись вперед и вслушиваясь в звуки леса.
Постояв так некоторое время, путник, видимо, услышал то, что ему было необходимо. Мягко и беззвучно он скользнул вглубь леса и направился в сторону заинтересовавших его звуков. Через несколько десятков шагов, аккуратно раздвинув кусты, он, наконец, смог увидеть источник шума.
На небольшой поляне стояли шесть мужчин и что-то оживленно обсуждали. Еще один молодой человек, почти юноша, связанный по рукам и ногам, лежал рядом в нескольких шагах и внимательно прислушивался к разговору. Его благородные черты лица сразу говорили о принадлежности к высокому сословию. Но сейчас на длинных, завязанных сзади в косичку волосах прилипли земля и запекшаяся кровь, светлая туника была порвана и испачкана.
Несмотря на то, что путник не знал языка, на котором общались люди, для него и так все было предельно ясно: перед ним находились разбойники и их жертва. Спорившие были одеты в куртки и штаны из грубой кожи - наиболее подходящую одежду для лесных бродяг. На поясах у них висели короткие широкие мечи и длинные кинжалы. Луки со спущенными тетивами, завернутые в какие-то грязные тряпки, висели рядом на суку дерева. К стволу были прислонены длинная пика и прямой меч в хороших ножнах, видимо, принадлежавшие связанному воину. Тут же лежали его кираса из плотной кожи и легкий медный шлем. К дереву с другой стороны поляны были привязаны два коня, несомненно, выпряженные из колесницы. Содержание разговора разбойников также не оставляло никаких сомнений. По громким выкрикам и резким жестам путник догадался, что речь идет о дальнейшей судьбе добычи и пленника.
Сняв свой рюкзак, человек аккуратно положил его на землю, перехватил посох в левую руку и выскользнул на поляну. Увлеченные спором разбойники поначалу даже не обратили внимания на его появление. И только негромкое покашливание отвлекло их от решения своих насущных проблем. Издавая удивленно-негодующие выкрики, разбойники выхватили мечи и стали подступать к непонятно откуда появившемуся незнакомцу. Мысль о луках даже не пришла им в головы, настолько они были уверены в своем численном превосходстве. Да и внезапного нападения большого количества людей они тоже не опасались: продираясь через густые заросли, даже несколько человек с оружием не смогли бы подойти бесшумно и незаметно. Поэтому когда пришелец поднял правую руку и спокойным голосом произнес несколько слов на неизвестном языке, разбойники остановились, а двое даже вложили мечи в ножны. Незнакомец явно был один и не вооружен, поэтому сегодня можно было с легкостью удвоить свою добычу, а при желании и немного поразвлечься со своими жертвами.
Между тем пришелец, не переставая вежливо говорить что-то непонятное, спокойно пошел в сторону связанного человека. Недоумевающие разбойники сначала расступились, пропуская его, а потом двинулись за ним следом.
Лежащий на земле молодой мужчина также с удивление смотрел на приближающуюся серую фигуру. Он был воспитан, как воин, и поэтому не боялся ни боли, ни смерти. Во время внезапного нападения на дороге он все же успел убить одного бандита и легко ранил другого, по-видимому главаря. После этого, оглушенный ударом дубины по шлему, он потерял сознание и пришел в себя уже здесь, на поляне. За то короткое время, что молодой воин находился в плену, он предпринял все попытки освободиться, какие только пришли ему в голову. Ничего не получилось. Поэтому теперь ему оставалось только слушать спор разбойников, решавших его судьбу: убить быстро, убить медленно, или все же попытаться получить выкуп. Появление странной фигуры прервало затянувшуюся перепалку на самом интересном месте.
Незнакомец подошел к пленнику, встал на колени, положил на землю свой посох, и начал спокойно развязывать узлы на веревке. Это в равной степени озадачило и разбойников и их жертву. Но если разбитые до крови губы пленника лишь тронула грустная улыбка, выдав невеселые мысли о дальнейшей судьбе появившегося дурачка, то один из разбойников с яростным криком схватил пришельца за плечо и попытался повалить его на спину.
Попытка не удалась. Каким-то неуловимым движением незнакомец вывернул руку нападающего и, вставая и поворачиваясь лицом к бросившимся на него бандитам, толкнул им под ноги своего обидчика. Двое споткнулись о своего товарища и упали, остальные вынуждены были обходить образовавшуюся свалку. Пока упавшие поднимались на ноги и вытаскивали из ножен мечи, незнакомец носком ботинка подбросил вверх свой посох, поймал его в воздухе и бросился в атаку.
Пленник, как уже отмечалось, прошел обучение, необходимое воину и дворянину, но он еще никогда в своей жизни не видел ничего подобного. Фигура пришельца превратилась в размытое пятно, чему в немалой степени способствовали покрой и цвет одежды. Скорость движений его была такова, что казалось, будто на каждого разбойника напало по меньшей мере два человека. Не успело сердце связанного воина стукнуть десять раз, как все шестеро бандитов лежали на земле без движения.
Пленник с удивлением отметил, что незнакомец замер, когда тело последнего разбойника еще не успело коснуться земли. Простояв несколько мгновений в явно неудобном положении - на одной ноге с широко распростертыми руками - победитель сделал глубокие вдох и выдох и принял нормальную человеческую позу. Но это было еще не все. Незнакомец наклонился над главарем, обхватил его голову руками, прижался своим лбом к его лбу и замер...
Пленник онемел от изумления и только молча наблюдал за происходящим. Прошло довольно много времени. Наконец незнакомец отпустил главаря и повернулся в сторону связанного воина. Взгляды двух людей встретились. Пленник был потрясен глазами необычного пришельца. Их цвет невозможно было определить. Они были похожи на морскую воду и переливались то синим, то зеленым, то бирюзовым цветом. Уверенность и сила, исходившие от них, также, казалось, были свойственны скорее величественному океану, нежели простому человеку.
- Все хорошо, - с легким нажимом убеждения произнес пришелец, садясь на корточки и развязывая путы. - Как тебя зовут?
- Мое полное имя Реасон-Миновар-Медон, я сын владельца земли Акиной из северной провинции, - ответил воин. - Зови меня Ремин.
Незнакомец на несколько секунд задумался, потом четко произнес:
- Мое полное имя Трисмегист-Аттон-Тониан. Зови меня Трис. Ты что-нибудь хочешь спросить у меня?
- Как тебе удалось убить всех этих разбойников? - Ремин поднялся на ноги и начал разминать затекшие руки и ноги, время от времени бросая косые взгляды на своего странного спасителя. - Кто ты: воин, маг, или демон Межпространства?
- Скорее всего, человек, - усмехнулся тот, кто назвался Трисом. - И я не убил этих несчастных заблудших людей. Я всего лишь оглушил их.
- Но когда они очнутся, то снова нападут на нас.
- Очнутся они не скоро. Мне они пока нужны именно такими - неподвижными.
- Зачем это? - подозрительно посмотрел на Триса Ремин.
- Дело в том, что с их помощью я собираюсь выучить ваш язык. Прямой контакт - разум к разуму - самый надежный способ.
- Значит, ты все-таки маг, - констатировал Ремин. - Но я не понял, почему ты не знаешь наш язык? Ведь мы все в этом мире говорим на языке древней Этла-Тиды.
- Как-нибудь потом расскажу, - Трис улыбнулся, и его глаза поменяли цвет на небесно-синий. - А сейчас тебе лучше заснуть. Правда?
- Правда, - легко согласился Ремин, мгновенно поддавшись внушению. Он завернулся в свой плащ и заснул.
Трис посмотрел на лежащих перед ним людей и тяжело вздохнул. Первый день в новом мире на новой планете утомил его. Разбойники очнутся утром. Ремин проспит до полудня. Словарный запас главаря разбойников явно недостаточен для той роли, которую Трис намерен играть. Поэтому придется повторить отнимающую много энергии процедуру проникновения в чужое сознание еще шесть раз. Одновременно надо скорректировать мысли разбойников, уничтожив все воспоминания о сегодняшнем дне.
Нужно придумать похожую на правду историю их знакомства и для Ремина, причем, разумеется, без участия бандитов. С первого взгляда Трис понял, что Ремин именно тот человек, который окажется незаменимым спутником для путешествия по новому миру. Благородный дворянин, воин, лучшего товарища пожелать нельзя. Но раскрывать правду о своем происхождении, возможностях и планах землянин не собирался.
Трис придирчиво осмотрел свой посох и, обнаружив, что тот треснул, широко размахнулся и забросил его далеко в кусты. Потом он еще раз вздохнул и оглянулся вокруг. Следовало сказать что-нибудь значительное, чтобы подчеркнуть важность этого дня.
- Я перешел Рубикон, сжег за собой мосты, и обратной дороги нет, - он подмигнул маленькой пичуге с зелеными крыльями, которая с любопытством смотрела на него с ветки дерева. Птичка чирикнула, не то споря, не то соглашаясь, и улетела.
* * *
По дороге в сторону столицы Этла-Тиды ехали верхом на конях два человека, два новых друга: Ремин и Трис. Если бы у Ремина спросили, как они познакомились, он рассказал бы о том, что буквально ни с того ни с сего его кони чего-то испугались и понесли. Ремин сильно ударился головой о поручень колесницы и потерял сознание. И только случайно находившийся на дороге Трис смог, рискуя жизнью, остановить и успокоить коней. Лошадь самого Триса незадолго до этого пала, выпив плохой воды из лесного болотца, и Ремин, благодарный за свое спасение, бросил полуразбитую колесницу и предложил одного коня своему новому другу. Из плащей они соорудили седла, приспособили поводья для верховой езды и продолжили дорогу вместе.
Оказалось, что они почти ровесники, и что оба родом с севера, правда земли Триса лежали еще дальше от столицы, на самом краю освоенных земель, где мало кто бывал. Оба они направлялись в столицу в поисках приключений, славы, любви и богатства. Тем более, что даже до северных провинций стали доходить слухи о напряженных отношениях с Южной Империей. А где еще проявить доблесть и заслужить славу молодому дворянину, как не на победоносной войне?
Трису удавалось поддерживать непринужденный разговор и одновременно строить планы на будущее. Рожденный на Земле в самые первые годы Космической эры, он нисколько не разделял увлечений свои сверстников. С самого раннего детства он интересовался историей древнего мира и старинными магическими искусствами. Он обладал некоторыми паранормальными способностями, которых не имели люди современной Земли, и это помогало ему добиваться успеха там, где обычный человек давно потерпел бы неудачу.
Окружающие его люди даже не предполагали, как далеко он продвинулся в своих исследованиях. Для современников он был всего лишь удачливым молодым ученым, которому везет больше, чем остальным. Он не мог открыть людям тех знаний, которые сумел добыть в многочисленных экспедициях, в пыли древних архивов и в медитативных странствиях. Его находки настолько не совпадали с теми данными, которыми располагала современная наука, что первое время он сам не верил в раскрытые им тайны истории. Его теория опровергала сам фундамент, на котором стояло общество. Люди не были готовы принять эти знания. Он оставался единственным человеком на Земле, кто знал потрясающую правду, но ни с кем не мог ей поделиться.
Когда он попытался опубликовать свои труды, все научные общества подвергли его такой абструкции, которая не обрушивалась даже на Чарльза Дарвина после выхода его "Теории происхождения жизни". Лишь ценой огромных усилий ему удалось приобрести небольшой космический корабль "Пернатый Змей" и оснастить его аппаратурой собственного изобретения. Эти приборы должны были перенести корабль в параллельную Вселенную, куда, как он узнал, некогда была перемещена знаменитая Атлантида.
Теперь его теория полностью подтвердилась. Он запустил прибор для перехода в параллельный мир и обнаружил там потомков Атлантов, или Этла-Нитов, как они сами себя называли. Их страна и столица называлась одинаково - Этла-Тида, и именно на юг, в столицу, лежал теперь его путь.
Каноническую историю переноса Этла-Тиды с Земли на параллельное измерение он прочитал в умах людей вчера вечером, и это настолько превзошло его самые смелые ожидания, что до сих пор в глубине души он сомневался в реальности происходящего. Однако ехавший по правую руку от него потомок Этла-Нитов был вполне материален. Это был его мир. Это была его история. Поэтому сейчас, чтобы скрасить долгое и утомительное путешествие, Ремин декламировал древнюю песню-легенду о своих далеких предках:
Счастливо жил наш народ на далекой Зеленой планете.
маги искусством своим помогали и бедным и знатным,
не было нищих у нас, ни больных, ни голодных.
Земли окрестные с нами всегда жили в мире,
но не военным искусством, не силой мы их запугали -
только торговлей, обменом товарами связаны были
страны соседние с нашей страной Этла-Тидой.
Прочие расы разумные, что на Земле обитали,
с нами всегда жили в мире, мы дружбой гордились
с эльфами, гномами, троллями, малым народом,
нечего было делить нам, ведь вместе быть лучше.
Остров, где наша столица стояла, был центром,
где все дороги торговые вместе сходились.
многие люди попасть к нам в столицу стремились,
помощь у магов просить, в наших храмах Богам помолиться.
Ибо в тот век золотой и щедры и добры были Боги,
людям они помогали достичь совершенства и силы,
всякий, кто знаний искал, получал и поддержку и мудрость.
Маг-Император, что правил тогда Этла-Тидой,
был уважаем Богами, любим благодарным народом.
Жизнь с каждым днем становилась все лучше и лучше,
Веком Златым это время теперь называют.
Кто мог подумать, что гибель уже приближалась?
В проклятый день вторглись в нашу Вселенную Боги,
чуждые света, не знавшие радости, мрачные, злые.
Видеть, что счастливы люди, для них хуже смерти.
Боги - защитники нашей планеты им тоже не любы,
дескать, зачем они к людям, как к равным себе относились?
Люди греховны, их надо держать в черном теле,
не доверяя ни знаний, ни силы магической, божьей.
Боги чужие со всей своей мощью напали на Землю,
и закипела великая битва за власть над планетой.
В самом начале сражения верх мы держали,
были сильны наши Боги, и маги в науке искусны.
Но чужаки за спиною у нас подготовили подлость.
Зависть и злобу у многих народов они растравили.
Зависть к счастливым, богатым соседям, что может быть хуже?
В спину ударили варвары, подло, внезапно.
Не были мы подготовлены к внутренним распрям.
Маги все силы свои отдавали сражению,
что далеко от Земли, за орбитой Марса кипело.
Воины наши хоть были сильны, но числом невелики,
не удержали границ, но врагов погубили бессчетно.
Пали защитники нашей страны, все до последнего, в битве,
полчища варваров массой своей победили героев.
Все, кто остались в живых из последних людей Этла-Тиды,
те до столицы, до острова в море добрались.
Там собирались мы бой дать последний, смертельный,
некуда, незачем было бежать нам, мы дом защищали.
В этот тяжелый момент обратился к нам Бог наш великий,
главный защитник, советчик, помощник, отец наш небесный.
В храме центральном сам Маг-Император слова эти принял:
"Дети мои, хоть не я вас создал, но дороже,
вы мне моих сыновей, дочерей. Ничего нет важнее
в мире для вашего Бога, чем счастье и радость людские.
Но, к сожалению, нам суждено разлучиться.
Новые Боги, увы, ваших старых Богов побеждают.
Больно смотреть, как разрушено все, что мы вместе творили.
Ложь, лицемерие, подлость теперь на Земле воцарятся,
кончился Век Золотой, никогда не вернуть его боле.
Вы в окружении врагов, и можете скоро погибнуть,
только последнее, дети мои, я для вас могу сделать.
Силы мои на исходе, я вам их отдал, не жалея,
но я возьму этот остров, любимую мной Этла-Тиду,
и унесу его прочь, сквозь пространство и время.
Сам я при этом погибну, но жизни мне ваши важнее.
Будете там вы одни, начинать все придется сначала,
некому будет помочь вам, но выхода нету другого.
Если вы будете жить, то и гибель моя не напрасна."
Так нам сказал наш Отец, и рыдал весь народ Этла-Тиды.
По повелению Бога все наши суда мы подняли,
и закрепили на острове, сами же люди собрались
и улеглись вдалеке от домов на открытом пространстве.
И совершилось все так, как сказал нам Спаситель.
Словно туманом закрылись глаза у людей Этла-Тиды,
Сон глубочайший их разум пленил, защищая от смерти
При переносе из мира привычного в мир параллельный.
Ну а когда все проснулись, увидели - остров
наш находился уже на планете отличной от нашей.
Море оттенка иного и небо чуть-чуть не такое.
Солнце и звезды в созвездиях тоже немного другие.
На горизонте за морем видны были горы в тумане.
На воду мы корабли опустили, и дружно на весла нажали,
и понеслись по волнам незнакомого нового моря
мир открывать, что дарован нам был нашим Богом.
Трис слушал песню и все больше и больше убеждался в реальности происходящего. Постепенно жизнь на Земле начинала казаться ему каким-то далеким сном. Перед ним лежал новый мир, и он собирался пройти его весь, чтобы найти следы древних Богов, собрать остатки древнего могущества.
Наконец, лес стал светлеть, и дорога вывела путешественников из чащи. Перед ними лежала холмистая равнина. Здесь уже стало заметно присутствие людей. Возделанные поля перемежались небольшими рощами. Дорога шла прямо на юг, то поднимаясь на холмы, то исчезая между ними. Преодолев первый подъем, путники, не сговариваясь, остановили коней и оглянулись назад.
- Мы выехали из тесной лесной чащи на простор, где нас ждут приключения и свобода, - патетически развел руки Ремин.
- Узка дорога в лесу, но и среди полей она не становится шире, - в тон ему ответил Трис. - Поехали быстрее, если хочешь сегодня ночевать в постели, а не на обочине.
Подтолкнув коней пятками, друзья поскакали вниз по склону, весело рассуждая о планах на будущее. Одновременно Трис продолжал размышлять, анализируя полученную информацию.
Планета, на которой он оказался, почти ничем не отличалась от Земли. Разве что очертания континентов и расположение островов было несколько иное. Растительный и животный мир планеты был очень похож на Земной, только тут эволюция не привела к появлению человека...
Этла-Тида была перемещена почти на то же самое место, где находилась на Земле - то есть туда, где сейчас на Земле после ее исчезновения остались только небольшие острова, называемые Бермудами. Но на новой Земле, или Земле-2, восточный континент был расположен к Этла-Тиде гораздо ближе, всего в трех днях плавания на галере, тогда как западный континент оказался так далеко, что корабли, посланные на разведку, вернулись ни с чем. Береговая линия восточного континента не совпадала с привычными очертаниями Европы и Африки: почти прямой линией протянулась она с севера на юг, перемежаясь лишь бухтами, заливами и устьями рек. Большее количество скалистых островов, лежащее между Этла-Тидой и материком, не было пригодно для жизни, но зато способствовало безопасному судоходству, закрывая морские пути от северных штормовых ветров.
Часть переселенцев сразу переправилась на восточный континент. Люди начали возделывать поля и засевать их привезенными семенами пшеницы, ржи, ячменя и кукурузы. Домашние животные, перенесенные вместе с людьми, не испытывали никаких неудобств на другой планете и их стада год за годом росли, обеспечивая жителей всем необходимым. Росло и количество жителей. Все больше и больше людей уплывало на восток осваивать новые земли. На материке строились города, прокладывались дороги, распахивались поля. Но столицей по-прежнему оставалась Этла-Тида, расположенная на острове.
Так продолжалось много столетий, и все это время Этла-Ниты оставались единым народом с единым правителем. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Удаленность восточных провинций рано или поздно должна была привести к появлению самостоятельных государств. Маги-Императоры, утратив былую силу и влияние, уже не могли оставаться единоличными властителями столь обширных земель. Раскол между востоком и западом назревал давно, но не было человека, который открыто бросил бы вызов правителю.
Маги-Императоры, зная о возможном разъединении, пытались разными способами удержать Империю от распада. Одни прибегали к военной силе, другие предпочитали подкуп, третьи старались прийти к разумному соглашению. А некоторые пытались усилить свою власть при помощи магии. Таким был Маг-Император Тот-Лоран, который в 672 году от Перемещения созвал конклав из всех более-менее способных магов и волшебниц. Объединив их силы, Тот-Лоран хотел установить связь с покинутой Землей и этим усилить свой авторитет. Эта попытка закончилась ужасной трагедией.
Ни Ремин, ни тем более разбойники не знали в точности, что тогда произошло. Да и едва ли теперь, спустя 753 года, нашелся бы хоть кто-нибудь, знающий правду о происшедшем. Всем было известно только то, что магические силы вышли из-под контроля и разорвали ткань пространства-времени. На Этла-Тиду прорвались чудовищные порождения межпространственного мрака, уничтожавшие все на своем пути.
Древняя столица погибла в считанные часы. Лишь немногим удалось спастись на вовремя спущенных на воду кораблях. От них-то на материке и узнали о происшедшей катастрофе. Сам остров и воды вокруг него стали смертельно опасны для живых существ. Говорили, что некие жуткие твари и демоны и теперь окружают старую Этла-Тиду. Попав в этот мир, они не могут вернуться обратно и поэтому мстят всему живому.
Власть над страной формально перешла к племяннику Тот-Лорана, который в то время гостил на материке. Восточные провинции, выразив свои искренние соболезнования, тем не менее воспользовались случаем и заявили о своем отделении от Этла-Тиды. Другой дальний родственник Магов-Императоров объявил о создании своего собственного государства на юге. Он назвал его Южной Империей, а себя провозгласил первым Автократором. Таким образом, новый Маг-Император фактически получил в наследство западное побережье континента и малонаселенные северные земли. Он построил новую столицу и назвал ее Этла-Тида, тогда как старая Этла-Тида на острове стала именоваться Проклятым городом.
После катастрофы Маги-Императоры новой Этла-Тиды и Автократоры Южной Империи неоднократно отправляли экспедиции к Проклятому городу, надеясь завладеть его легендарными богатствами и приобщиться к древнейшей мудрости. Но ни одна из экспедиций не вернулась обратно. Со временем мореплаватели определили границу, пересекать которую они отказывались даже под страхом смерти. Рыбаки ловили рыбу не далее одного дня плавания на запад. Постепенно это стало настолько привычным, что ни у кого даже не могло возникнуть мысли о путешествии к Проклятому острову.
Только однажды рыбаки подобрали в море лодку с человеком, который прижимал к себе необычный предмет, явно вывезенный из Проклятого города. Человека немедленно доставили к Магу-Императору. Но никто не смог получить от несчастного вразумительного ответа. Он только трясся, словно в ознобе, и изредка издавал звуки, похожие на поскуливание. Предмет, напоминающий короткий гладкий жезл, отобрать у него было совершенно невозможно. Он словно слился с ним в одно целое, и никто не взялся бы вырвать эту вещь без ущерба для человека.
Вскоре жители одного рыбацкого поселка признали в несчастном своего соседа, молодого парня, который две недели назад вместе со старшими рыбаками ушел в море. Через некоторое время внезапно начался сильный шторм, и рыбаков посчитали утонувшими. Сейчас, глядя на человека с седыми космами и безумными газами, ему можно было дать не менее семидесяти лет. Прожил он под наблюдением личного врача Мага-Императора только три дня. Перед самой смертью на несколько секунд человек пришел в сознание и, вытянув руки и широко открыв глаза, прокричал: "Там ужас! Там древнейший ужас!" После чего выронил жезл и скончался.
Самые лучшие маги и ученые исследовали привезенный из Проклятого города предмет, однако никто так и не понял, чем он является и для чего предназначен. Жезл представлял собой абсолютно гладкий цилиндр из неизвестного темно-синего материала длиной в локоть взрослого человека и толщиной в запястье младенца. Ни разрезать, ни разбить жезл не удалось, и он был передан на сохранение в Императорскую сокровищницу.
А жизнь продолжалась. Восточные провинции вскоре распались на множество мелких княжеств, непрестанно воюющих между собой. Постепенно, год за годом, нарастало напряжение между Южной Империей и Этла-Тидой. И в том и другом государстве правили потомки Магов-Императоров, а, как известно, самая жестокая и непримиримая вражда возникает именно между родственниками. И те, и другие обосновывали необходимость захвата соседнего государства желанием объединенить прежнюю великую Империю, но каждая династия видела во главе единого государства себя. В настоящее время достаточно было самого незначительного предлога, чтобы развязалась война.
Маг-Император Тзот-Локи, правящий в настоящее время Этла-Тидой, вплотную приблизился к рубежу старости. От первой, ныне покойной жены он имел дочь, но, поскольку наследование в течение тысячелетий происходило только по мужской линии, недавно женился повторно. Говорили, что его молодая жена Каррил-Томитек-Тилан уже носит плод, и, по словам придворных медиков и магов, плод мужского пола. Хотя это могла быть преднамеренная дезинформация, распространяемая для обуздания честолюбивых замыслов нового Автократора Южной Империи.
Было известно, что недавно старый Автократор южан удалился из столицы в свой восточный дворец, передав бразды правления единственному сыну. Говорили, что новый Автократор Горван достаточно молод, чтобы строить планы завоевания северного соседа, и в то же время достаточно зрел, чтобы претворить эти планы в жизнь. Южная Империя располагала многочисленной армией, которая уже была с успехом опробована в походах на восточные государства. Несколько лет назад таким образом к Южной Империи были присоединены три богатые зерном и железными рудниками провинции.
Примерно в то же время в Этла-Тиду прибыло посольство южан. Тзоту-Локи вежливо, но твердо было предложено выдать свою дочь, принцессу Лоранон-Локи-Нею, замуж за Автократора юга. Многовековое противостояние двух самых могущественных государств континента предполагалось решить путем династического брака. Но вражда так глубоко пустила корни в сердце Тзота-Локи, что он резко и категорично отказал. Оскорбленные послы уехали. С тех пор прошло шесть лет. А недавно вся Этла-Тида была восхищена великолепным праздником, который устроил Тзот-Локи в честь двадцатилетия своей пока единственной наследницы.
Все прекрасно понимали, что отец не может позволить своей дочери выйти замуж до появления наследника мужского пола. В случае рождения принца она могла бы рассчитывать только на титул верховной жрицы Богини плодородия Вестиды. Если же, вопреки предсказаниям, родится еще одна девочка, Тзот-Локи сам выберет жениха для принцессы Лоранон и передаст ему свою Империю... Если этому не помешает могущественный Автократор Южной Империи, имеющий свои виды на Этла-Тиду...
О настоящем положении вещей на континенте и говорили путешественники до тех пор, пока уже в сумерках не подъехали к бревенчатой стене довольно крупного поселения.
Глава 2. Город.
- Эй, стража, почему закрыты ворота? - крик из-под стены разбудил дремлющего на сторожевой башенке солдата. Долгие годы службы научили его быстро засыпать, используя каждую свободную минуту, даже на посту, стоя, облокотившись на короткое копье. Также быстро научился он и просыпаться.
- Кто там едет? Ночь на дворе! - стражник лениво перегнулся через перила и постарался рассмотреть в наступающих сумерках побеспокоивших его путников.
- Открывай, открывай, - Ремин весело подмигнул Трису, - дворянам не положено проводить ночь у запертых ворот.
Стражник удостоверился, что приехали всего два человека, и повернулся к выскочившим на крики из караулки четырем вооруженным воинам.
- Откройте ворота, там два всадника. Дворяне. И пошлите за офицером, мало ли что... - перестраховался бывалый солдат.
Ворота приоткрылись ровно настолько, чтобы через них мог пройти только один всадник. Ремин и Трис по очереди въехали внутрь и увидели, как двое солдат тотчас закрыли ворота за их спинами и наложили толстый засов. Другая пара солдат стояла чуть впереди, крепко сжимая копья.
- Петли хорошо смазаны, солдаты отменно знают свое дело, - заметил Трис, - не поселок, а военный лагерь.
- Скажи это нашему офицеру, - буркнул один из стражников. - Он уже достал нас постоянными тренировками.
- А вот, кстати, и начальник, - обрадовался Ремин. - Сейчас мы узнаем, где лучше всего устроиться на ночлег.
Из-за угла в сопровождении пятого стража ворот показался пожилой, но мускулистый и подтянутый человек. Его, видимо, оторвали от какого-то вполне мирного занятия, поскольку он не надел на себя доспехи и шлем. С собой он захватил только короткий меч в ножнах, считая, что офицер никогда не должен являться людям без оружия.
- Комендант Северного форта Полд-Кандор, - представился он. - Чем могу служить?
- У вас замечательно организована охрана, комендант, - опередил Ремина Трис, - я поражен четкостью и слаженностью действий ваших солдат.
- Благодарю, - отозвался польщенный офицер, ибо похвала подчиненным лучше действует на хорошего организатора, чем прямая лесть лично ему.
- А чем вызваны такие меры? - поинтересовался Трис. - Не ожидаете ли вы какой-то опасности с севера?
- Ничего серьезного, - теперь Полд-Кандор, как опытный командир, с удовольствием готов был унять беспокойство молодых людей. - Несколько мелких шаек разбойников.
- Тогда можно не волноваться, - Трис улыбнулся, и его глаза сверкнули веселыми синими искрами. - Они должны быть полными идиотами, чтобы попытаться напасть на отлично защищенный форт.
Плохое настроение коменданта, вынужденного вечером тащиться к воротам, значительно улучшилось. Трис и Ремин представились и объяснили причины и цель своего путешествия. Полд-Кандор одобрил намерение молодых людей послужить отечеству. Он сам когда-то, так же, как они, уехал в столицу за славой и богатством. А теперь, спустя много лет, вернулся в родной поселок, переполненный воспоминаниями о славном прошлом.
Ни гостиницы, ни постоялого двора в форте не оказалось. Здесь жили в основном ремесленники и мастеровые, изготовлявшие все необходимое для окрестных крестьян. Крестьяне селились неподалеку от города, а те, кто приезжал на несколько дней, останавливался у родственников или знакомых. В поселке также располагался небольшой гарнизон для защиты от разбойников, и находился храм Бога-Спасителя, куда жители собирались на праздничные церемонии.
Полд-Кандор пригласил молодых людей заночевать у себя. Жил он один, а поговорить о своих приключениях и поделиться воспоминаниями очень любил. Его соседи слышали каждый рассказ уже по несколько раз и все реже и реже заглядывали в гости. Поэтому в лице двух друзей комендант рассчитывал найти благодарных слушателей, тем более что они, как он понял, собирались пойти по его стопам. Трис и Ремин с радостью приняли приглашение и пешком направились в центр форта, к дому Полд-Кандора. Коней они оставили на попечение стражников после того, как комендант отдал приказ солдатам заботиться о них, как о своих собственных детях.
Дом начальника гарнизона, как и полагалось резиденции высшего местного военачальника, находился в самом центре городка. Его окна выходили на центральную площадь, которая одновременно служила для торговли и проведения торжественных обрядов. Ожидая, пока двое старых слуг Полд-Кандора соберут поздний ужин, Трис сидел у окна и пытался рассмотреть в темноте очертания храма и деревянных навесов для торговли. Ремин и комендант тем временем были заняты обсуждением дел на севере Этла-Тиды. Трис старался не вмешиваться в разговор, опасаясь выдать себя незнанием каких-либо тонкостей. Но его вывело из задумчивости оживление собеседников.
- Как же она так долго могла скрываться? - Ремин повысил голос, словно дело касалось лично его.
- Она жила с матерью и двумя старшими братьями. Их дом стоял в далеком глухом лесу, где семья занималась заготовкой и продажей дров. Мать любила свою дочку и скрывала ее от соседей. Это было несложно, так как покупатели приезжали к ним редко и забирали древесину сразу в больших количествах.
- Но как они могли с ней жить? Разве они не считали ее чудовищем?
- Чудовищем? - старый солдат немного помолчал, обдумывая ответ. - Ты не видел ее, поэтому и задаешь такие вопросы. Если бы не рыжие волосы, ее можно было бы назвать самой очаровательной девочкой из всех, что я видел в своей жизни. Сейчас ей примерно тринадцать лет, и она могла бы стать настоящей красавицей...
- Но рыжие волосы? - Ремин был удивлен. - Неужели семья не понимала, насколько это ужасно?
- Когда ей было четыре года, отец погиб, попав под падающее дерево. Испуганные братья уже собирались отдать ее в руки жрецов, но авторитет матери оказался выше. А осенью они получили большой доход от продажи леса, даже больше, чем обычно. Поэтому мысль о бедах, которые может привлечь девочка, уже не казалась им существенной. Я же говорю, они ее очень любили...
Трис не удивился, услышав этот разговор. Он знал, что во многих древних культурах Земли, задолго до возвышения северных рас, появление рыжеволосого ребенка считалось ужасным несчастьем. Такие дети или умерщвлялись в раннем детстве, или изгонялись из человеческого сообщества. Жрецы утверждали, что рыжие волосы - это отметка сил зла...
Рассаживая гостей за накрытый стол, Полд-Кандор продолжал рассказ.
- И вот однажды одному достойному купцу срочно понадобились бревна для ремонта дома. Он отправился к братьям-лесорубам. Подъезжает к их дому и видит, что по двору разгуливает рыжеволосая девочка. Купец в ужасе бросился в наш форт. Сам старший жрец Лор-Лон с десятком солдат отправился за ребенком...
- И семья не вступилась за девочку? - прервал рассказ Трис.
- Да нет. Ведь они всегда, наверняка, понимали, что рано или поздно этим все кончится. Я уж не знаю, чем они откупились от жреца, но мои люди забрали только рыжеволосую. Остальных не тронули. Жрец совершил все необходимые очищающие обряды... Но все равно, кто теперь к ним поедет...
- И где теперь чудови... девочка? - заинтересовался Ремин.
- Здесь, в храме, - комендант едва заметно поморщился, и Трис отметил это движение. - Завтра утром жрецы принесут ее в жертву.
По позвоночнику Триса прошла легкая дрожь. Он застыл. Это уже было с ним не первый раз. Такая дрожь раньше всегда обозначала некие события, пока не известные Трису, но участие в которых могло значительно повлиять на его судьбу. Последний раз такая дрожь прошла, когда во всеми забытой деревушке в сельве Амазонки он услышал рассказ местного сумасшедшего о каменных столбах в джунглях. "Каменные столбы" оказались остатками южного форпоста атлантов на материке. Трис тогда нашел множество бесценных реликвий... Что же сейчас означает это предупреждение?...
Пока Трис занимался самоанализом, разговор перешел на более приятную тему. Полд-Кандор с увлечением предался воспоминаниям о своей службе на южных рубежах Этла-Тиды.
Этла-Тиду и Южную Империю разделяла естественная граница - река Хадор, исток которой терялся где-то на востоке. Эта река большую часть года не представляла серьезной преграды, но весной, в период дождей, широко разливалась по долине. И все лето земля, обильно удобренная плодородным илом, давала превосходную почву для роста растений. Поэтому Этла-Ниты издавна называли этот край "Зеленой долиной". Когда единая Империя распалась, Зеленая долина попеременно попадала под власть то Этла-Тиды, то Южной Империи, но фактически местные крестьяне так до конца и не подчинялись никакому государству, продавая излишки продовольствия тем, кто больше заплатит.
В настоящее время долина находилась под протекторатом Этла-Тиды, хотя на ее территорию иногда заезжали сборщики налогов южан. Из-за этого на границе часто возникали небольшие столкновения, во многих из которых участвовал Полд-Кандор, тогда еще молодой офицер.
Из рассказов коменданта Трис почерпнул много полезных сведений о вооруженных силах Этла-Тиды и Южной Империи: состав армии, способы ведения войны, принципы командования. Основными войсками считалась пехота, вооруженная копьями длиной в человеческий рост. Для защиты пехотинцы использовали большие прямоугольные деревянные щиты, панцири из толстой кожи с нашитыми железными или медными пластинами и медные каски с небольшими плюмажами из конских волос. Офицеры могли себе позволить цельную металлическую кирасу и шлем с забралом, а также меч из хорошего прочного железа.
Тяжелую пехоту обязательно сопровождали лучники, дротикометатели и пращники, засыпавшие войско врага градом метательных снарядов перед тем, как копейщики бросятся в атаку. Для разведки, передачи донесений и преследования бегущего врага применялась легковооруженная кавалерия. Задача офицеров заключалась в том, чтобы привести войско на встречу с противником и выстроить его в подобие боевого порядка. Никакого деления на отряды, четкого ровного строя, а, тем более, динамичного руководства во время боя не существовало. Отряды атаковали врага всей массой, и побеждал тот, чьи солдаты превосходили числом, вооружением и мужеством.
В целом армия Этла-Нитов оказалась очень похожей на войска Древнего мира Земли, задолго до знаменитых фаланг македонян и железных римских легионов.
Трис не раз прерывал рассказы Полд-Кандора уточняющими вопросами, чем снискал его расположение, как человек, не из праздного любопытства интересующийся военным делом, но как будущий боевой офицер армии Этла-Тиды.
Когда на столе не осталось больше еды и вина, комендант, наконец, позволил своим гостям удалиться на отдых. Он заранее распорядился освободить для молодых людей две небольшие, но чистые и уютные комнаты. Пока господа ужинали, слуги приготовили все необходимое для отдыха усталых путешественников. Поэтому после трапезы Трису и Ремину оставалось только подняться на второй этаж и лечь в грубоватые на первый взгляд, но тем не менее, удобные и мягкие кровати.
* * *
Трис долго лежал без сна. Разговор о ребенке, который завтра будет умерщвлен перед толпой народа из-за глупого человеческого суеверия, задел в его душе какие-то дремавшие до сих пор чувства. Трис пытался спорить сам с собой, доказывая, что ежеминутно на планете происходят сотни преступлений, погибают невинные люди. Спасти всех не только невозможно, но даже неразумно. Нельзя вмешиваться в естественную жизнь человеческого общества и изменять ее в соответствии с собственными представлениями о порядке и справедливости. Но, тем не менее, горький осадок в душе Триса не исчезал. Кроме того, у него же было некое смутное предчувствие, что его дальнейшая судьба каким-то образом может быть связана с этой рыжей девочкой...
Наконец, Трис решил, что непременно должен увидеть причину своих переживаний. Для этого ему не пришлось бы тайно пробираться в храм под покровом ночи. Трис уже давно научился покидать свое материальное тело и странствовать в виде бестелесного сознания. Он открыл новые, доселе неведомые способы контролируемого разделения тела и души. Многие тысячелетия люди добивались этого после многолетних тренировок под руководством просвещенных наставников, хотя обычный, неконтролируемый разрыв каждый человек совершает легко и естественно в состоянии сна.
Процесс сознательного выхода из собственного тела невероятно труден и сопряжен с большим риском. Необходимо аккуратно отцепить десять тысяч крючков, соединяющих дух и материю, а затем постоянно следить, чтобы при перемещении в астрале не порвалась тончайшая серебряная нить, тянущаяся от странствующей души к неподвижному телу. Подобное действо требовало тщательного соблюдения сложнейших ритуалов, которые были доступны лишь немногим.
Трис действовал по-другому. Он не отделял сознание от тела, но умел как-бы отправлять в странствия свои чувства: зрение, слух, магическое видение. Это позволяло получать требуемую информацию, не рискуя потерять связь с материальным миром. Трис просто концентрировал свое внимание и переносил его все дальше, дальше, за границу доступного обычному взгляду.
Трис неподвижно лежал на кровати, закрыв глаза. Со стороны могло показаться, что он просто спит. И это было бы почти правильно. Почти, потому что Трис сам являлся творцом своего сна. И его врожденные способности помогали ему осознанно путешествовать по миру спящих людей.
Вот и сейчас Трис как-будто летел невысоко над землей по спящему городу. Его зрению было доступно многое, чего нельзя познать обычными материальными органами чувств. Он видел сущность вещей, он видел души, которые на время сна покинули свои земные оболочки и двигались в астрале, восстанавливая потраченную за день жизненную энергию.
Это было невероятно увлекательное и любопытное зрелище. Трис даже замедлил движение, наблюдая за душами. Вот души двух молодых людей, юноши и девушки, вместе парят над крышей дома, переливаясь красными и голубыми тонами. Внизу, под ними, сине-золотая душа молодой матери что-то нежно нашептывает пока еще слабому серебристому огоньку своего младенца.
Вот черно-желтая аура старого купца. Даже во сне он находится подле своих сокровищ, спрятанных в надежном каменном подвале под домом. А душа его молодой жены тем временем улетела далеко из города, в поселок, где остался возлюбленный ее юности... На всякий случай Трис запомнил место, где жадный старик спрятал золотые монеты. Судя по белесым пятнам, которые словно язвы покрывали его ауру, жить купцу оставалось совсем немного, и такого количества денег ему уже не было нужно...
А эта тонкая серебряная нить, наверное, соединяет спящее тело с душой мечтателя. Нить тянулась так далеко, что терялась в Измерениях. Может быть, подумал Трис, этот человек путешествует сейчас по моей родной Земле, а потом, проснувшись, будет удивлять друзей и соседей невероятными рассказами о своих снах, не подозревая, что виденные им картины вполне реальны... Трис осторожно, чтобы не задеть, обошел жизненную нить мечтателя и направился к темной громаде храма.
Сразу было видно, что храм пуст. То есть он не являлся жилищем Бога, окутанным особой торжественной аурой. Это было простое строение для свершения ежедневных обрядов, давно уже утративших истинный возвышенный смысл и превратившихся в холодный и пустой ритуал. И только невысокая, примерно в три человеческих роста, жертвенная пирамида, стоящая в центре площади перед храмом, блестела алыми сполохами страданий многочисленных жертв кровавых церемоний. В целом храмовый комплекс показался Трису похожим на строения доколумбовой Америки, с некоторыми чертами древнеегипетской культуры.
Обойдя пирамиду, Трис прошел между двумя сфинксами, охраняющими главный вход во внутренние помещения. Тут было просторно, величественно и очень неуютно. Массивные колонны поддерживали тяжелую крышу с круглым отверстием посередине. Через него в полдень лучи солнца падали на алтарь, куда приносились дары: цветы, фрукты, а также жертвенные животные и люди, предварительно умерщвленные на вершине пирамиды.
За алтарем находилась дверь, ведущая в личные помещения жрецов. Она была заперта изнутри на засов, однако для магического видения Триса это не имело значения. На какое-то время Трис задержался, чтобы познакомиться с Главным жрецом. Им оказался высохший щуплый старичок, фанатично верящий в незыблемость устоев своей древней веры. Трис терпеть не мог упрямых фанатиков, не желающих признавать мир за границами своих узких и убогих представлений. Просто из любопытства Трис проник в мысли жреца. Это было совсем нетрудно, так как древние оккультные знания атлантов были почти полностью утрачены, и силы, которыми владел Главный жрец, не могли противостоять новым магическим технологиям Триса. Узнав все, что ему хотелось, Трис двинулся прямо сквозь пол вниз, в подвал, где в тесной железной клетке томилась несчастная рыжая девочка в ожидании завтрашнего жертвоприношения.
Пройдя сквозь пол храма, Трис невольно остановился. Так же, как у пирамиды на площади, здесь очень сильно ощущалась кроваво-красная аура человеческих страданий. Подвал представлял собой узкий коридор, по обеим сторонам которого находились восемь клеток из толстых металлических прутьев. И сейчас одна из них была занята.
На засыпанном сеном полу, прижавшись спиной к решетке и обняв руками колени, сидела девочка. Она не спала, а находилась под действием лишающего воли зелья, которое дал ей выпить сам Главный жрец Лор-Лон. Жрецы поили свои жертвы этим составом, чтобы потом, во время жертвоприношения, те не оскверняли священный ритуал своими слезами, мольбами и проклятиями.
- Кто здесь? - она не могла видеть Триса, но, тем не менее, каким-то образом ощутила его присутствие.
- Не бойся меня, я всего лишь твой сон, - Трис своим магическим взором изучал ауру ребенка. Ему еще не доводилось видеть такой чистой и светлой души. Что-то доселе неведомое проснулось в нем, заставив чуть чаще стучать сердце. То сердце, которое находилось сейчас в доме коменданта.
- Уважаемый сон, неужели ты думаешь, что я еще способна чего-то бояться? - горько прозвучали слова девочки. Ее аура засияла серебряными и золотыми красками, почти ослепив Триса. Поначалу он не планировал входить в контакт с жертвой, но теперь принял другое решение. Если бы его спросили "почему?", он и сам не нашел бы ответа.
Трис считал себя циничным и расчетливым человеком, который всегда добивается своей цели любыми способами, не щадя ни себя, ни других. И вдруг он почувствовал необходимость именно сейчас совершить что-то хорошее просто так, без предварительных оценок и анализов. Наверное, на него так повлияла добрая и нежная, но одновременно твердая и бесстрашная душа обреченной на жестокую смерть девочки. Чистая душа тринадцатилетней девочки, которая знала о своей судьбе, но, тем не менее, держалась с недетским достоинством и честью. Она даже пыталась шутить!
- Как тебя зовут, дитя? - Трис не мог говорить в привычном понимании этого слова, он передавал свои фразы прямо в мозг девочки.
- Кто ты? - повторила та свой вопрос, вскочив и сжав в руках прутья клетки. - Ты и есть тот злой демон, что приходит к рыжим, как я?
- Нет, я не злой демон, - Трис замялся. - Но я и не добрый волшебник. Я просто маг.
- Маг?! Настоящий маг? Ты пришел спасти меня?! - в голосе девочки прозвучала такая жуткая и отчаянная надежда, смешанная со страхом и недоверием, что Трис готов был броситься прочь отсюда и постараться все забыть. - Я так много читала про магов, но ни разу не встречала. Почему я тебя не вижу?
- Мое тело находится далеко, я говорю с тобой посредством магических сил.
- Как интересно! Я сама пыталась делать кое-что волшебное, но у меня ничего не вышло, - аура девочки засияла новой надеждой. - Ты, наверное, очень сильный маг! Ты меня спасешь?
Сердце Триса похолодело. Мысли в голове запрыгали, словно разноцветные мячики. Спасение потребует огромных усилий. Это может нарушить все его планы. Или, наоборот, поможет? Но взять на себя ответственность за жизнь ребенка? Увезти ее с собой? В этом чужом, незнакомом мире? Сразу появится столько лишних проблем... Нет, надо уходить отсюда, бежать прочь, все забыть... Или поступить так, как подсказывает сердце?