Кожевников Олег Анатольевич : другие произведения.

Книга 2 трилогии Библия выживалдьщиков . Хроники мародёров (гл1-8)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.44*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вторая книга трилогии.

  Олег Кожевников
  oleg.cojevnikov @yandex.ru
  
  
   Олег. Кожевников
  
   Трилогия "Библия выживальщиков"
  
   Книга -2
  
   Хроники мародеров.
  
   Глава 1
  
  
   Даже моя, весьма закалённая в финансовых баталиях психика, не всегда могла спокойно переварить те ужасные события, которые происходили с нами в последние недели. Все, выстраданные мной ранее, биржевые катаклизмы, как- то - обнуление счёта и другие неприятности, не шли ни в какое сравнение с тем, что творилось кругом сейчас. Взрыв супервулкана явился для людей каким-то совсем уж запредельным фактом. Он привел к таким последствиям, которые даже в страшном сне не могли нам всем присниться - миллионы погибших (а в целом по планете, может, и целые миллиарды), до основания разваленная инфраструктура, озлобленный народ - словом, полная безнадёга. И самое печальное во всей этой ситуации, что не было никакой более или менее твёрдой, стабильной основы, на которую можно было бы опереться в этот тяжёлый момент людям, чтобы осмысленно и планомерно противостоять брошенному природой вызову. Человек оказался совсем одинок и совершенно беспомощен перед чудовищной силы стихией; тонкая шелуха цивилизованности за считанные дни, а в некоторых случаях, мгновения, слетела почти со всех представителей "хомо сапиенс", как-то вдруг, беззастенчиво обнажив в них истинную, звериную сущность первобытного человека. Как оказалось, для этого нужно было совсем немного: всего-то, чтобы небольшим анклавам выживших людей стали недоступны потоки информации, чтобы они лишились контроля из центра, и всё - народ, напуганный безмерно, уже совершенно безумен и полностью деморализован. Теперь в этих, почти мертвых душах, главенствующее место занимал один коренной инстинкт - выжить любой ценой.
   Подобные настроения здорово подогревались соответствующим поведением местных начальничков. Почувствовав, что контроля нет, что теперь именно они стали полными хозяевами, эти "мелкие начальнички" начинают резко "тянуть на себя одеяло", грести под себя все ресурсы, до которых только могут дотянуться их, поднаторевшие за время работы во властных структурах, руки. Как правило, такие люди являются большими циниками и знают не понаслышке почём фунт лиха. Поэтому представляя, что в такой ситуации не дождаться никакой помощи извне, они, в первую очередь, обеспечивают всем необходимых себя, своих родственников и подельников. Логика проста - кто жив, тот и прав. По крайней мере, оставшись в живых, он сможет "правильно", выгодно для себя, доложить ситуацию центральным властям, если, вдруг, всё нормализуется. Такой образ мыслей вполне понятен, тем более что основан он на опыте всей их прошлой жизни и подкреплён, имеющимися у них в избытке, генами пещерного человека с его незатейливым, прямым мышлением, имея которое, индивид не в состоянии планировать свою жизнь на длительную перспективу. Находящиеся на олимпе власти, вполне себе житейски умные люди. Те, которые всеми нами до этого момента управляли; несомненно, достаточно разумные и умудрённые опытом личности, но... далеко не аналитики. Просто идея, всецело владеющая ими, была одна и очень незамысловатая - только бы выжить в эти, самые трудные времена, пусть, за счёт жизней многих и многих других, неважно, сколько их будет числом. Только крупные, да и мелкие начальники не предполагали, что эти "трудные времена" продляться много лет и, когда уже всё нормализуется, придётся не командовать другими, а что-то производить, хотя бы самые обычные продукты питания. А кто займётся этим простым делом? Руководить некем, запасы, если они где-то и остались, пропали. Так что, своим теперешним поведением наши крутые начальнички только продлевали свою агонию.
   Вот, примерно, такие мысли, перемежающиеся с тревожной действительностью, печальные картины которой пришлось нам наблюдать в Ясногорске и Пущино, не давали мне заснуть... Однако чуть позже удалось ненадолго забыться, но всё равно после устроенного накануне, бурного пивного дня, я проснулся с тяжёлой головой и довольно поздно - будильник предусмотрительно не ставил. Глянул на часы - четверть десятого. На улице темно, сильный снегопад, на термометре - 29. Странно! Обычно, когда идёт снег, температура немного повышается, а тут опять ниже, чем вчера. Но от этих мыслей голова стала ныть ещё больше и, чтобы прийти в норму, я побрёл к душу. И - о, счастье! Он оказался свободным; я включал попеременно - горячую, холодную, опять горячую... в голове быстро прочистилось, так что уже мог пойти что-нибудь перекусить, хотя ещё пятнадцать минут назад одна только мысль об этом вызывала дикое отвращение.
   Когда спустился в столовую, все уже были на своих местах; мужики сидели хмурые, подавленные, к действию вчерашнего пива, под конец смешанного с водкой, добавлялся ещё и весьма нерадостный вид пасмурной погоды за окном. Выходить на улицу и что-нибудь делать, совершенно не хотелось, поэтому, с единодушного согласия всех, я объявил сегодняшний день, "днём отдыха и релаксации". К слову сказать, "горькими пьяницами" никто из нас не был; к алкоголю абсолютно все относились равнодушно, только иногда психика не выдерживала, и, чтобы совсем не сойти с ума от мыслей о крушении прежнего уютного мира мы, может и излишне, но злоупотребляли проклятым "зелёным змием". Так мы давали хорошую встряску мозгам, а заодно, хотя бы совсем ненадолго, забывали о том кошмаре, что творился в окружающем мире, вне стен нашего дома-убежища.
   Для восстановления организма основные бойцы с "зелёным змием" решили использовать сухое вино. Побурчав немного, к нашему начинанию присоединились и женщины. Чтобы сохранить, пусть и небольшой, заряд бодрости, мы решили чередовать релаксацию хоть с какой-то работой - договорившись, что будем по двое, меняясь через каждые полчаса, чистить снег с дорожек. Таким образом, убьём двух зайцев: во-первых, сможем впоследствии спокойно выходить на улицу, не проваливаясь по уши в сугробы, а во-вторых, это занятие хорошо прочистит наши пьяные мозги, и завтра утром будем уже свежи как огурчики. Я спросил у Игоря:
   - Как, с медицинской точки зрения, это правильное решение?
   Тот, давясь от смеха гречневой кашей, ехидно прохихикал:
   - П-п-п-р-а-а-вильно, н-насяльника!
   - Во! Слышали, что доктор прописал.
   После того, как первая пара отправилась на улицу, мы, как обычно, вчетвером, под сухое вино, начали расписывать пульку. Остальные, захватив несколько бутылок, направились в наблюдательный пункт и, вскоре оттуда раздалось бодрое пение под караоке. Примерно так, с перерывом на обед, прошёл весь день. "Типичный дом отдыха",- думал я, наполняя вином очередной бокал.
   Когда настала наша с Володей очередь чистить снег, я удивился,- такое его количество обычно выпадало за ночь, а тут за несколько дневных часов! Слой лежал сантиметров пятьдесят, не меньше, а снегопад всё продолжался и довольно сильный, так что вдоль дорожек уже образовались сугробы полутораметровой высоты.
   " Эдак, нам скоро и снег некуда будет выкидывать",- думал я, освобождая проход к гаражу.
   За время обеда снега навалило на ранее почищенные дорожки уже около пяти сантиметров. Это обстоятельство заставило меня крепко задуматься. Какой я всё-таки дурак, что в своё время не приобрел снегоуборочную технику. Ладно, тогда-то казалось прикольным покидать снег лопатой вместо физзарядки, но какого чёрта мы потом уже, в той же самой Туле не пошарили по хозяйственным магазинам? Наверняка нашли бы там какую-нибудь простенькую снегомётную машину. В те времена такая техника мало интересовала мародеров. Да..., надо что-то делать, а то так и будем всё время, не прерываясь, убирать снег. Через некоторое время это превратится в большую проблему - если сугробы около дорожек вырастут больше двух с половиной метров, не каждый сможет закинуть снег на такую высоту".
   С одной стороны - большое количество осадков меня радовало, всё-таки, это дополнительная тепловая защита от сильных морозов как для земли, так и для нашего дома. Но вероятная возможность завала проходов к объектам жизнеобеспечения пугала, и, когда мы сели за очередную пульку, я поделился с друзьями своими опасениями. В процессе игры мы серьёзно обговорили ситуацию. После обсуждения, длившегося практически всю партию, Николай наконец внёс предложение:
   - Давайте сверху, на сугробы, уложим половой брус и накроем его железными листами. Получатся коридоры, и пускай сверху падает сколько угодно снега, нам это будет уже не страшно. А чтобы под тяжестью снега навес не вдавливался в опорный сугроб, можно поставить боковые стойки из бруса, и на них опереть эту своеобразную крышу. Колина идея мне очень понравилась, а подробности этого дела я решил позже обговорить с нашим главным строителем - Валерой. Когда мы обсуждали вопрос о подснежных коридорах, вспомнилась давнишняя идея сделать железную или канатную дорогу, чтобы отвозить нечистоты в выбранный нами ранее, громадный подвал.
   И за ужином, и после него мы обсуждали с Валерой, как будем делать эти снежные коридоры и куда их нужно вести прежде всего, поскольку у нас могло не хватить бруса для стоек и половых досок для перекрытий, даже с учётом материала, лежащего в недостроенном доме с большим подвалом, и того, что мы натаскали с других участков.
   Поэтому договорились - завтра, несмотря на снег и ощутимый мороз, опять побродить по посёлку в поисках материалов, может, что упустили. А так же, где возможно, начать демонтировать в брошенных пустых домах полы и другие деревянные конструкции.
   Кроме этого решили снарядить экспедицию в лес, чтобы рубить деревья на стойки. Высоту коридоров определили в два с половиной метра, ширину в полтора - тогда можно спокойно проносить любой груз, не задевая стенок. Для выполнения всех этих работ, из-за валившего непрерывно снега, возникла единственная проблема - нам всем нужны были лыжи, а у меня в наличии всего две пары, да и то обычные, беговые, довольно узкие, а при такой погоде - лучше бы широкие, охотничьи. Я стал опрашивать наших старых жителей посёлка:
   - Мужики! Давайте, колитесь! У кого в загашнике остались лежать лыжи, или, может, кто знает, в каком доме они имеются. Наугад обыскивать весь посёлок, как-то "не комильфо".
   Оказалось у всех в их бывших домах лыжи в запасе были, и не по одной паре, а у Николая и вовсе: четыре обычных беговых и две пары широких, охотничьих. Нам повезло, так как лежало всё это добро в деревянном сарае, который чудом остался цел после землетрясения.
   Проработав мысленно проект подснежных тоннелей, я как председатель коммуны созвал всех и рассказал о предстоящей задаче на ближайшее время:
   - Пока снег не перестанет идти, на снегоходах мы за торфяными брикетами не поедем - слишком снег рыхлый, должен немного уплотниться. А теперь о работе, запланированной мной на ближайшее время - нелёгкой, но крайне нам необходимой для дальнейшего существования. Пока не поздно, нужно делать тоннели под снегом. И вести их придётся не только к близлежащим постройкам, но и к дому с большим подвалом, и ветряку, чтобы в дальнейшем все эти объекты были легкодоступны для нашего посещения.
   - Нужно хорошо отдохнуть перед такой тяжелой и нудной работой, - заявил, переглянувшись с Флюром, Сергей. Было ясно как белый день, чего мужики добиваются. Пришлось провести разъяснительную работу о вреде пьянства и как истинному руководителю поторопиться с распоряжениями дисциплинарного порядка:
   - Сегодня, пока ещё не очень поздно, нужно всем идти спать. С завтрашнего дня начинаем ранние подъемы, - и, почти приказным тоном, продолжил, обращаясь уже конкретно к Маше. - Составь, пожалуйста, график посещения душа с учётом нахождения там, максимум, в пятнадцать минут. И ещё, - нужно со всеми его согласовать. Дополнительное время выдели только Наде с ребёнком.
   Психолог мля, знал, что при всех жена не станет возмущаться, а грызть меня начнёт только, когда мы останемся наедине. Но это будет потом, а сейчас дело сделано, - люди почувствовали руку жёсткого руководителя.
   Вдобавок ко всему я предупредил всех:
   - Так, дорогие мои! Канализация может скоро отказать - все трубы перемёрзнут. В проекте было всё рассчитано на температуру, минимум, в -40 градусов. Поэтому душ, может, скоро придётся, вообще, отключать. Мыться станем в тазике, обливаясь водой, а в туалет ходить в вёдра, потом из них переливать всё во фляги. Их придётся относить и опоражнивать в тот большой подвал.
   Оглядев, хмурый, притихший народ, я уже мягким, можно сказать весёлым голосом продолжил:
   - По всем признакам, скоро мы превратимся в настоящих гномов и будем постоянно передвигаться по рукотворным тоннелям, только изредка выбираясь на поверхность.
   Все посмеялись над перспективой подобной жизни, однако, несмотря на поднявшееся настроение, разошлись рано, не было ещё и одиннадцати; прислушался народ к моим словам, хоть и чувствовалось, что женщинам очень хотелось посидеть в наблюдательной комнате, поболтать за просмотром какого-нибудь фильма. Коллекция у нас собралась весьма приличная - почти тысяча видеодисков, большую часть из которых мы набрали в Пущино и Туле.
   Утром подъём был в восемь часов, снегопад продолжался, температура была - 32 градуса, морозец пробирал весьма ощутимый. Но, делать нечего, надеяться на потепление - нереально, и мы отправили Колю с Флюром за лыжами, а остальные, соблюдая получасовую очерёдность, парами, начали чистить снег, которого со вчерашнего вечера навалило на дорожки слоем сантиметров в пятнадцать, не меньше. Коля с Флюром принесли лыжи, и мы вшестером покатили на них, собирать по посёлку необходимые нам материалы.
   Чтобы проверить больше участков, разделились на три партии по два человека, при этом договорились через каждый час приезжать в дом греться. Сегодняшнюю дежурную, Риту, я предупредил:
   - Присматривай за каждой группой и, в случае чего, тут же зови на помощь.
   Валера с Максимом остались мастерить сани из привезённых дюралевых панелей. Они собирались, предварительно нагрев паяльной лампой, загнуть концы этих панелей и поперечными планками скрепить получившихся лыжи. Пока ребята мастерили сани, мы решили возить найденные материалы на дюралевой лодке волоком, как бурлаки, для чего к её носу привязали несколько длинных верёвок.
   Тем временем мы с Володей направились в его дом, где обнаружили ещё две пары лыж. Из деревянных стройматериалов в доме уже ничего не осталось - мы там уже раньше всё разобрали. Из полезных материалов имелось семь шестиметровых металлических швеллеров. Они лежали вплотную к стене дома, поэтому их ещё полностью не засыпало снегом - закрывал выступающий козырёк крыши.
   Я подумал, что швеллеры вполне можно распилить и использовать как поперечные перекладины. Они выдержат любой вес так обильно выпавшего снега, а уж распилить их болгаркой - не очень долгое и трудное дело. Тем более что приносить никаких инструментов было не нужно, в доме у Володи оставался бензогенератор, да и болгарка тоже имелась. К тому же нести обратно всё это железо было совсем недалеко. Кроме швеллеров там лежало штук тридцать металлических уголков. Володя по поводу всех этих находок грустно заметил:
   - Вот, видишь, как получилось - из этих материалов я хотел сварить большой парник. Но, мы полагаем, а бог располагает. Хорошо ещё стёкол не завёз - не так обидно.
   По поводу уголков... - увидев их, я сразу стал думать, куда можно приспособить эти изделия и вспомнил свой давнишний план по созданию маленькой железной дороги, чтобы без проблем перевозить тяжёлые фляги с нечистотами к большому подвалу - эти железные уголки мне сразу представились рельсами такой дороги.
   Подобного рода мысленными планами была постоянно забита моя многострадальная башка. Ведь, если обстановка сложится именно такая, как обещалось в самом апокалипсическом интернетовском прогнозе - температура опуститься ниже ста двадцати градусов по Цельсию, - тогда таскать тяжёлые фляги вручную будет весьма проблематично, а по рельсовой дороге они будут двигаться совершенно легко. Надо только сделать тележку типа дрезины и подобрать колёса для неё.
   Забирать Володин металл лучше было сегодня; снег уже лежал по краям этой металлической кучи, и, если снегопад не прекратится, уже на следующий день железо придётся откапывать. А это дополнительная работа на морозе... Кому, спрашивается, это надо? Поэтому мы решили ускориться. Не успел я отнести лыжи и вернуться обратно с пятилитровой пластиковой бутылкой, полной бензина, Володя уже приготовил к работе генератор и болгарку.
   Однако пилить швеллеры сразу не стали, решили сначала отнести все уголки ко мне в гараж, чтобы здесь не мешались. Возили мы по пять уголков за раз, благо передвигаться по наезженной лыжне было уже не так трудно, поэтому справились быстро, за все время только один раз отогревались в доме.
   Там, в сенях, Валера всё ещё мастерил большие сани. Остальные ребята за это время привезли на одной "лодке-санях" доски, и Саша, как главный в этой бригаде, заключил:
   - Досок и бруса в дальних домах и сараях посёлка осталось не очень много. Чтобы добыть достаточное количество материала, наверное, придётся ломать заборы.
   - А что! Это хорошая идея,- живо откликнулся Валера,- только заборы надо ломать целыми пролётами и сразу их укладывать, как крышу, на наши проходы. Сверху набьём ещё железных листов и всё, - наша крыша готова.
   Потом широко улыбнулся, и добавил:
   - И ...лёгким движением ваших рук проходы превращаются, превращаются проходы.... в шикарные тоннели.
  У меня в сарае ещё оставалось листов пятьдесят железа.
   Мы бы ещё и дальше обсуждали производственные вопросы, но помешали представители лучшей половины нашей коммуны. Увидев вышедших к нам девушек, которые откровенно набивались на работу, я иронично заметил:
   - А, вот и они, ну что же, сами напросились! Разбирайте оставшиеся лыжи и идите снимать заборные пролёты на нашем и Володином участках. Как раз и лыж осталось четыре пары.
   Поговорив и отогревшись за это время, мы с Володей возвратились к его дому, чтобы начать резать швеллер. Замена обрезного диска заняла едва ли не больше времени, чем сама резка. Потом началась гонка - как роботы переносили полученные куски к гаражу и сверлили в них отверстия для крепления к стойкам. После примерки стало ясно, что на эти металлические поперечины будет весьма удобно укладывать пролёты от заборов. Два пролёта (по 3 м длиной) ребята уже принесли и три, с моего забора, сняли девушки.
   За обедом мы пришли к окончательному мнению, что нам не хватит материала на стойки, поэтому договорились, что четверо самых молодых и здоровых пойдут в лес, пилить подходящие деревья и нарезать из них стойки (остатки всегда сгодятся на дрова), а остальные продолжат ломать заборы и собирать подходящие стройматериалы.
   Темнеть теперь стало очень рано, поэтому закончили работать к четырём часам дня. Вся наша работа после обеда продлилась всего полтора часа - поселковая бригада успела за это время отпилить и принести только семь пролётов заборов, а лесная - заготовить десять стоек, ребята, правда, сказали, что напилили деревьев гораздо больше.
   Женщины не занятые добычей материалов всё это время, по очереди, чистили снег с дорожек. Высота сугробов по бокам уже достигал роста среднего человека. Когда дамы начали уже жаловаться, что им стало очень тяжело закидывать снег наверх, я пообещал:
   - Потерпите, девчонки! Уже завтра мы начнём делать крышу над дорожками, и вы будете вспоминать как кошмарный сон эту неблагодарную работу. Надеюсь, тогда нам уже не придётся ею заниматься.
   Отдыхали после ужина опять традиционно - мы с мужиками, вчетвером, засели за карты, остальные ушли наверх смотреть фильмы, болтая в перерывах, Максим, выпросив ноутбук, ушёл к себе в комнату, резаться в компьютерные игры.
   Играя в карты, договорились, что в связи с наступлением таких коротких световых дней, вставать, когда ещё темно, завтракать и, как только начнёт светать, выходить на работу, а вечером, несмотря на темноту, продолжать трудиться около дома, при свете прожекторов. Сегодня просветлело в десять часов утра, а уже к четырём стало почти темно.
   Валера, наконец, закончил мастерить большие сани - сейчас они стояли в сенях, для того чтобы клей лучше схватился (в сенях пока держалась плюсовая температура). Завтра мы их собирались испытать - всё-таки, в лодке было не очень удобно перевозить длинные предметы.
   На следующий день температура достигла тридцати трёх градусов. Все оделись потеплее и, как вчера, разбившись на две бригады, вышли на работу. Сашина бригада снова направилась в лес пилить стойки, захватив с собой лодку для их транспортировки. Вторая бригада, взяв сани, направилась в дальний конец посёлка. Там был очень неплохой сарай, сделанный из шестиметровой доски, сверху он был покрыт длинными листами профильного оцинкованного железа. Мы решили разобрать этот сарай, получалось быстрее, чем искать под снегом, не унесённые нами ранее, стройматериалы.
   Валера и Коля, а так же все девушки, которые вызвались им помогать, приступили к установке заготовленных стоек, вырубая для них лопатой выемки в сугробах, наваленных по бокам дорожек. Сверху эти стойки соединялись между собой брусом, каждое третье соединение укреплялось металлическим швеллером, затем на эту конструкцию укладывался пролёт от забора, а сверху прибивался металлический лист. Валера всё шутил по этому поводу:
   - После устройства такого навеса сверху хоть на танке разъезжай.
   В разбираемом сарае мы обнаружили семь четырёхметровых металлических швеллеров, куба три вагонки и десять рулонов утеплителя. Всё это отнесли в гараж. Греясь в доме, мы с Валерой обговорили возникшую у меня задумку, как использовать эти швеллеры:
   - Нужно сделать на месте гостевой автостоянки большой центральный подснежный зал размером шесть на четыре метра, куда будут смыкаться все наши ходы, а именно - в дом, гараж, сарай, а также к ветряку и угольному складу. Туда же будет подходить и самый длинный тоннель, ведущий к глубокому подвалу недостроенного дома.
  Мы нарисовали с Валерой общую схему таких тоннелей, и он одобрил мою мысль по использованию для этих работ швеллеров.
   Чтобы продлить самое продуктивное рабочее время, было решено устраивать обед не ранее, чем в четыре часа дня, тогда как раз начинало темнеть - получалось полное использование светового дня.
   В связи с разностью уровней общего снежного покрова и расчищенных дорожек, у нас возникли проблемы с выходом на центральную поселковую дорогу. Несмотря на то, что сделали длинный пологий выезд, по которому поднимались на лыжах лесенкой - это было довольно долгим и утомительным делом. Нашей бригаде, чтобы сэкономить время, пришлось ограничить походы в дом, и мы грелись рядом с местом работы у печки буржуйки, которую топили в заброшенном доме (немного дров в запасе там было). Отвезённые на мой участок материалы просто скатывали с горки вниз, так сказать, прямо в руки членам бригады Валеры. Так же поступали и ребята, валившие лес, только они, всё-таки, приходили в дом через каждый час, чтобы обогреться. Сарай мы ломали до наступления темноты, но так до конца и не разобрали, на холоде работа шла медленно, особенно, когда приступили к снятию профнастила с крыши.
   Домой вернулись в пятом часу вечера, когда уже стало совсем темно. Хорошо, лыжня была накатана, даже таким замученным работягам как мы, двигаться по ней было совсем не трудно. Дома уже все собрались, ждали только нас. Лесорубы были измотаны не меньше нашего, но смотрелись бодрее, потому что уже успели слегка обогреться и умыться. Я тоже, раздевшись, сразу пошёл в душ и только потом спустился в столовую. В графике на посещение душа Машей специально было отведено время для тех, кто возвращался с работы, женщины занимали душ вечером после девяти.
   Надо сказать, все мы были очень напуганы таким стремительным уменьшением светового дня, постоянно падающей температурой и обильными снегопадами, однако морально приготовились к тому, что температура снизиться ещё значительнее, и снега будет намного больше, поэтому, несмотря на усталость, все с одобрением отнеслись к предложению Валеры:
   - Давайте продолжим работы по возведению крытых проходов и после пяти часов, при свете прожекторов.
   - Представляете! - обосновывал он свою идею, надрывая ломающийся от охриплости голос и размахивая руками - Даже сегодня, когда не было снегопада, мы с девушками перекидали его несколько кубометров. А если делать, как запланировали, и сооружать большую подснежную пещеру - перекидывать придётся несколько десятков кубометров снега на высоту больше двух метров. Работать надо ещё быстрее, ведь снег будет непрерывно прибывать, перекидывать его придётся гораздо в больших количествах и, может быть, уже при более низкой температуре.
   Саша тоже внёс предложение, как сделать удобный выезд с участка на центральную поселковую дорогу:
   - Нужно, чтобы основной выезд был со второго этажа сарая. Будем оставлять там лыжи и вообще, - сделаем на втором этаже сарая гараж для снегоходов. Я промерял - разница между общим уровнем снега и полом второго этажа уже теперь составляет полтора метра и, скорее всего, будет только уменьшаться, а пока для удобства заезда можно подсыпать снег.
   Я согласился с этой идеей, остальные тоже одобрили её. В результате этого обсуждения в шесть часов вечера все кроме дежурной Нади вышли освобождать от снега территорию будущего большого зала. Мы решили, в первую очередь, закрыть крышей его территорию и проход к дому, а уже потом, от этого большого зала пробиваться к нужным нам объектам. Лопат на всех не хватало, и, чтобы не простаивать, мы с Колей пошли сверлить отверстия в швеллерах, а ещё двое продолжали устанавливать опорные стойки будущего навеса.
   Из-за холода, а было уже -35 градусов, мы с Колей устраивали частые перерывы, но работа потихоньку продвигалась. Когда закончили сверлить, уже была освобождена от снега половина нужной территории и полностью установлены все стойки на дорожке к дому. Мы присоединились к нашим основным силам, сменив Машу и Галю, которые отправились готовить ужин. К десяти часам вечера было уже очищено две трети нужной площадки и установлено семь боковых стоек. Наконец, я скомандовал:
   - Отбой! От работы и кони дохнут!
  Все с облегчением вздохнули, побросали лопаты и отправились на поздний ужин.
  
   Глава 2
  
   Утром температура на улице несколько повысилась, до - 32 градусов. Наши бригады снова направились на заготовку материалов. Валера с Максимом и женщины приступили к сооружению перекрытия над проходом от дома к большой площадке, наполовину очищенной от снега и продолжали, как могли, освобождать остальную территорию. До начала темноты наша бригада полностью разобрала сарай и перевезла все полученные стройматериалы к дому. Бригада лесорубов за этот короткий световой период дня заготовила шестьдесят четыре стойки.
   После обеда, в пять часов дня, все опять вышли освобождать требуемую площадку от снега, к семи часам вечера она была полностью очищена. Пока остальные занимались этой монотонной работой, мы с Валерой (нам помогали ещё две девушки) полностью перекрыли настилами ход от дома к будущему подснежному залу, потом присоединились к ребятам, начавшим прочищать ходы в нужных нам направлениях. Работы было очень много. С учётом того, что высота снежного покрова была уже более полутора метров, надо было перелопатить около трёхсот кубометров снега. Хорошо, что он ещё не слежался и был достаточно лёгким.
   Самым неприятным в нашей работе, конечно, был нестерпимый холод. Сегодня в первый раз после начала работ температура не понизилась, задержавшись на отметке в - 32 градуса, поэтому мы отвлекались на то, чтобы погреться не особенно часто и в итоге успели сделать гораздо больше. До окончания работ, к десяти часам вечера, закончили тоннели, ведущие в угольный склад, сарай и гараж, а также углубились метров на пять в сторону будущей выгребной ямы и ветряка.
   За поздним ужином договорились, что лесорубы завтра продолжат заготавливать стойки, а остальные будут рыть проходы и делать крышу в тех местах, где стойки уже поставлены. Обговорив это, около полуночи все разошлись спать.
   Проснулся я в десятом часу, хотя сам ставил будильник на половину девятого. Маши рядом не было, она почти всегда вставала раньше, вот и теперь, по-видимому, отключила будильник, чтобы дать мне возможность ещё хоть немного поспать, ведь я вчера здорово вымотался. Подойдя к окну, посмотрел на градусник, он показывал -36 градусов, шел не очень сильный снег. Когда умывался, услышал снизу громкие разговоры; ребята активно спорили и явно были чем-то сильно возбуждены. Наконец я спустился в столовую, там все уже собрались и обсуждали информацию, полученную и записанную дежурной при прослушивании радиоприёмника.
   Оказывается, правительство объявило об эвакуации нескольких городов в связи с аномально низкими температурами и разрушенными объектами теплоснабжения. Эвакуировать жителей собирались в посёлки, спешно возводимые возле работающих атомных и тепловых электростанций. Правда, у многих атомных станций были заблокированы реакторы в связи с повреждениями, нанесенными во время землетрясения.
   "Наконец что-то начали делать",- подумал я. В принципе, единственными метами, где оставшиеся в живых люди смогут выжить, являются окрестности атомных электростанций, но только если их смогут обеспечить топливом, минимум, на восемь лет. На других электростанциях запасы топлива быстро иссякнут, а наступивший транспортный коллапс и невозможность, при такой низкой температуре и громадном количестве снега, отремонтировать разрушенную инфраструктуру, ставит крест на том, чтобы пополнить эти запасы и использовать станции по назначению. К тому же газовые и нефтяные трубопроводы, наверняка, тоже разрушены землетрясением. Единственно дееспособными станциями могут остаться те, что находятся рядом с местами добычи угля. В принципе, там тоже должно выжить много людей. Топливо рядом, жить можно в шахтах, единственное, что нужно - обеспечить подвоз продуктов из Государственных резервов.
   Кроме этого Указа у всех вызвал особую обеспокоенность,- а у женщин так просто панику - тот факт, что, например, в Красноярске и Новосибирске уже была зарегистрирована температура в -70 градусов по Цельсию.
   По этому поводу я поторопился заявить:
   - Ну что, ребятки! И нам надо готовиться к таким температурам, а, может, и более низким. Поэтому, давайте не будем сейчас скулить, а будем спокойно делать дело. Сейчас у нас с вами дело одно - надо, не дожидаясь 40 градусных морозов, успеть прорыть ход к заброшенному подвалу. А то возьмёт и замёрзнет, на фиг, вся система канализации, и мы захлебнёмся в собственных нечистотах.
   После такой реплики все немного подобрались и начали одеваться на работу. На улице уже было светло, но очень холодно, поэтому договорились перерывы устраивать почаще - через каждые тридцать минут. Женщин мы на улицу вообще не выпустили. Да..., не сибиряки мы, это факт; пожалуй, где-нибудь в Оймяконе при такой температуре народ бы несколько часов на улице вкалывал без всякого обогрева, а мы, вот, по полчаса еле выдерживали.
   Бригада лесорубов, напиливая по восемь стоек, привозила их, отогревалась минут по двадцать и отправлялась обратно. Я, Валера и Коля закрывали крышей наш большой зал и тоже бегали отогреваться через каждые полчаса. Гораздо реже приходили греться те, кто перекидывал снег. До половины четвёртого дня, когда уже начало темнеть, лесорубы успели сделать 40 стоек. Мы решили в лес больше не ходить - слишком холодно, а ограничиться уже имеющимися материалами, которого по Валериным расчётам уже должно было хватить.
   К обеду закончили закрывать навесом большой зал, проходы к угольному складу, сараю и гаражу. Мы даже успели поставить по нескольку стоек в направлении подвала и ветряка. Большой подснежный зал, с отходящими от него ходами, смотрелся просто великолепно, прямо как в сказке - Валера провел в зал и в ходы, закрытые навесом, электрику и наладил освещение. Наши женщины даже специально выходили из дома, чтобы полюбоваться этими сказочными пещерами - ледяные стены блестели и искрились, отражая электрический свет, к тому же в тоннелях было гораздо теплее, чем наверху и, что самое главное, здесь не было, пронизывающего до костей, ледяного ветра.
   После проведённой работы и счастливого любования на такой глобальный результат нашего общего труда, на обед все собрались в очень приподнятом настроении - как приятно, когда дело рук твоих не только пользу практическую имеет, но ещё и несёт в себе настоящее эстетическое наслаждение. Так что, обед прошёл на небывалом подъёме, весело, и вскоре, несмотря на всё усиливающийся мороз, мы с воодушевлением стали собираться на вечернюю работу.
   Вечером на улицу вышли только мужчины и девушки. Работали на каждом проходе по двое. Пары менялись через каждые двадцать минут, поэтому работа шла непрерывно и быстро. К десяти часам вечера мы закончили проход к ветряку и вырыли две трети прохода к подвалу, при этом везде установили стойки. К ужину все совершенно вымотались, поэтому долго не сидели, а, наскоро перекусив, быстро разошлись по своим спальным местам.
   На следующий день до обеда полностью перекрыли проход к ветряку и ещё установили стойки в траншею, очищенную от снега, которая вела к подвалу. При этом полностью выскребли весь оставшийся снег в тоннелях. Пообедали быстро, все стремились быстрее закончить порядком надоевшую работу. До недостроенного дома, где находился нужный нам подвал, оставалось девять метров снежного покрова толщиной около двух метров. Начав работу, в пять часов вечера, уже к десяти мы полностью отрыли проход и закрыли его сверху крышей. Перед уходом домой ещё раз облили водой стены получившегося тоннеля и направились на обещанный мной, обильный ужин, с блюдами, не входящими в наш обычный рацион.
   Помывшись в душе, все расселись, за богато накрытым, праздничным столом - наши дамы расстарались, и, хотя все очень устали, просидели так до трёх часов ночи. Время подъёма не устанавливали - спали, кто сколько хочет.
   Я, например, окончательно проснулся только к пяти вечера, и то разбудили меня громкие песнопения под караоке, раздававшиеся в соседней комнате. Посетив душ, спустился в столовую, там уже трое моих друзей играли в карты, весьма обрадовавшись появлению четвёртого. Так, за картами, мы просидели почти до часу ночи. Одним словом, день отдыха весьма удался, сняв усталость, накопившуюся за последнее время.
   Несмотря на мороз, а было уже ниже - 40 градусов, канализация не разморозилась, и система электрического отопления полностью справлялась с поддержанием заданной температуры в доме. И всё это из-за толстого снежного покрова. Я даже начинал думать, что, может, мы зря так напрягались, запасая такое неимоверное количество угля и дров, и решил, что в такой холод надо притормозить с вывозом, найденных нами, торфяных брикетов - до лета, наверняка, хватит наличных запасов топлива.
   А я совершенно не сомневался, что лето обязательно наступит. Пусть, оно будет холодное и всё же, как я надеялся, хоть несколько дней, но подарит нам плюсовую температуру. Теперь же я сидел и гадал, замерзнет канализация или нет? С одной стороны, конечно, температура ниже - 40 градусов, но такой толщины снежный покров должен же защитить от мороза канализационные трубы. Тем более они ещё закопаны в землю на метр двадцать. Больше всего меня беспокоила теплоизоляция слива в центральный канализационный коллектор.
   Снежный покров уже превышал два метра, он почти доходил до уровня оконных проёмов дома, которые начинались как раз на этой высоте от уровня земли. К стёклам снег, конечно, не попадал, все окна на первом этаже уже были закрыты рольставнями, и, на всякий случай, между стеклом и металлом был проложен пенопласт.
   С Володей мы договорились установить жёсткие нормы потребления продуктов только после Нового года, до которого оставалось меньше месяца, а пока, и особенно во время праздника, не экономить - тем более что продуктов с недолгим сроком хранения оставалось много.
   На следующий день встал без будильника в девять часов утра, на улице было темно, температура была уже - 45 градусов, при этом опять шёл обильный снег. Маша ещё спала. Умывшись, пошёл в столовую, оказалось, что я один такой. Никто не проснулся, даже когда я включил музыку на приличную громкость, специально вставив в музыкальный центр диск с мощно звучащими песнями рок группы "Ария", и знакомый, пронизывающий душу, голос Валерия Кипелова заполнил дом. Но все, как будто залегли в зимнюю спячку, даже Наташу, дежурившую на посту, я застал дремлющей возле включенного компьютера, которая сразу принялась оправдываться:
   - В такую холодину не одна живая душа не выйдет на улицу, так что - следить без толку. Прослушивать радио тоже бесполезно - приёмник молчит уже третий день.
   Получалось, что после одного дня беззаботного отдыха, находясь в состоянии уверенности, что у нас всё так прекрасно устроено с немалыми запасами топлива и продовольствия, на коллектив стал накатывать полный пофигизм и апатия и, надо сказать, довольно быстро. Может, это эффект отката после слишком бурных и деятельных дней? Но всё же данный факт заставил меня крепко призадуматься. Чем же занять людей в предстоящую долгую зиму, чтобы у них совсем не исчезло желание действовать, и они до последнего сохраняли активный жизненный тонус, а, соответственно, и здоровье? Почивать на лаврах в нашем случае было совершенно не допустимо, ведь, как я справедливо полагал, установившееся равновесие было очень неустойчивым; малейший сбой оборудования или начало какой-нибудь эпидемии грозили всему нашему существованию фатальными последствиями.
   Судя по всему, будет такая температура, что на улицу без нужды даже нос не высунешь. Нужно было выявить такие проблемы и соответствующие дела, которыми эти проблемы только и можно было решить, чтобы люди ясно понимали - иначе им просто не жить, словом, нужна была железная мотивация причин для начала таких работ.
   После долгого размышления я пока не смог придумать ничего лучшего, как предложить создать что-то типа железной дороги для вывоза отходов в подвал, а так же подъемного устройства для поднятия фляги с отходами. Все материалы для этого были. Таль для подъёма груза была, даже инженеры, чтобы всё это спроектировать, были - это и Володя, и Коля, и Валера.
   Трудозатраты по этой стройке обещали быть приличными, я так думал, недели на две, на три на всех дел хватило бы с лихвой. Опять же, выходы на улицу - какая-никакая, а закалка организма. Поэтому я твёрдо решил добиваться всеобщего решения по созданию такой дороги, хотя сам понимал, что идея по вывозу вонючих отходов и сама сильно попахивает, так сказать, некой маразматичностью. Гораздо проще было отвезти флягу на обычной садовой тележке к недостроенному дому, а там, вдвоём, поднять её на крыльцо и отнести к подвалу, где спокойно вылить.
   Но людей срочно нужно было чем-то занять. Необходимость решения проблемы именно таким способом я хотел обосновать скорым и резким понижением температуры - до минус ста градусов; на улице при таких обстоятельствах люди должны быть одеты и вести себя как космонавты - никаких лишних движений и усилий. Создание такой дороги и механический подъём груза сильно облегчит наш труд по утилизации отходов, без этого выжить будет невозможно.
   Окончательно всё разрешив для себя, я стал будить народ. К одиннадцати часам все собрались в столовой, и видок у них, особенно у мужчин, был довольно помятый. Я встретил народ словами:
   - Смотреть на вас тошно! Давайте, что ли, примем по пятьдесят грамм коньяка перед обсуждением наших дальнейших планов. Предложение приняли с энтузиазмом, мужики особенно, заметно оживившись. После этого я в самых тревожных и мрачных тонах описал картину наступления суровой космической зимы. Свой словесный Армагеддон начал с вопроса:
   - Все помнят о прогнозах из интернета? ...
   Дождавшись утвердительных возгласов, начал вещать:
   - Уже сейчас температура перешагнула минус сорок пять градусов, а по радио мы слышали, что в Новосибирске уже несколько дней назад зафиксировано -70 градусов по Цельсию. Сами знаете - световой день всё уменьшается, прямого солнца мы уже не видели с самого дня катастрофы, небо всё время в плотных облаках. Соответственно, энергия, получаемая поверхностью Земли, уменьшилась, дальнейшее похолодание неизбежно. Сейчас ещё не очень низкая температура, и вызвано это только тем, что Земля, и особенно её океаны, постепенно отдают атмосфере накопленную энергию, понижая собственную, но скоро и этот временной лаг кончится. Мы будем получать только ту энергию Солнца, которая, не отражаясь от облаков и снежного покрова, достигает Земли. Поэтому, скорее всего, месяца через два мы с вами на себе почувствуем, что такое действительно низкая температура. Она может достигнуть и минус ста двадцати, может, и ста пятидесяти градусов, и нам совершенно необходимо, по крайней мере, за месяц, как-то подготовиться к наступлению такого момента.
   С топливом у нас, в принципе, всё нормально, с продуктами тоже, осталось решить вопрос с утилизацией отходов. Сейчас система канализации действует, но вскоре, наверняка, откажет, а при стоградусном морозе, вручную, мы не сможем унести до подвала нужное количество отходов. Поэтому требуется уже сейчас делать механизированную систему доставки груза до подвала.
   Этой речью я народ немного озадачил. Многие всё ещё оценивали наступившую "вулканическую зиму" по обычным меркам - ну, будет температура пару месяцев -60, -70 или -80 градусов, как на полярных станциях или в Антарктиде, - ничего страшного; там человек выживает, и мы как-нибудь выдержим. Никто себе даже не мог представить, каково это - постоянно и долго жить при температурах ниже минус ста градусов.
   После таких моих слов народ серьёзно призадумался в поисках способов наилучшего выживания. Вскоре Володя высказал здравую и правильную мысль:
   - При такой температуре дышать никак нельзя, сразу сожжем лёгкие, поэтому нужно делать систему забора наружного воздуха в дом с предварительным его подогревом и увлажнением. А так же оснащать шлёмы, в которых будем выходить на улицу, системой подогрева воздуха. Эти предложения я горячо поддержал:
   - Да, Володь, ты прав! Это, может быть, гораздо важнее, чем дорога.
   Все сначала задумались, а потом начали строить планы первоочередных действий. Договорились, что Володя и Валера займутся системами подогрева воздуха, а остальные приступят к строительству механизированной системы для перевозки отходов в подвал. Ещё мы решили возобновить парное круглосуточное дежурство, а также контролировать и заносить в компьютер не только внешнюю температуру, но и температуру воздуха в доме.
   После этих обсуждений бригада так называемых дорожников стала тепло одеваться для выхода на улицу. Сначала мы решили сделать подъемник груза, для чего демонтировали мою старую систему разгрузки у сарая. На этом наша работа на сегодня была закончена. Я решил не гнать - ведь, повторюсь, сейчас важнее был не столько результат, сколько сам процесс ведения дела, именно это заставляло людей находиться всё время в тонусе.
   Бригада, как мы её назвали, " воздуховиков", за всё это время нарисовала схемы устройств и определила, как и из чего всё будет сделано. По обогреву воздуха, поступающего в дом, ребята запланировали - сделать трёхметровый деревянный ящик, оббитый внутри оцинкованным железом; внутри, по краям ящика установить керамические нагреватели общей мощностью шесть киловатт, между ними спиралью уложить алюминиевый гофрированный воздуховод. Для принудительного забора внешнего воздуха решили поставить малооборотистый вентилятор.
   Всю эту систему планировалось установить в подвале, а забор воздуха производить из вентиляционного отверстия в цоколе дома. Чтобы пробить снежный слой и подать воздух к этому отверстию, было решено установить пластиковую трубу.
   Систему для мобильного нагревания воздуха хотели разместить в специальном ранце. Принцип был такой же, как и в большом воздухонагревателе - источником энергии служил литиевый аккумулятор. Все детали проекта были хорошо продуманы и рассчитаны, исходя из наличия у нас материалов и оборудования. Я внимательно со всем ознакомился и после этого спросил:
   - Мужики! А надо ли в домашнюю систему устанавливать такие мощные нагреватели?
   - Неизвестно, какая снаружи будет температура, и лишняя мощность не помешает, - ответил Володя.
   Постепенно все, даже женщины, включились в активное обсуждение, как нам лучше перенести это время с особо низкими температурами. Галя справедливо заметила:
   - Нужно в сенях сделать железный короб для угля и уже сейчас начать его заполнять, чтобы уголь постепенно отходил от уличной температуры.
   А Валера предложил:
   - Давайте над внутренней входной дверью установим тепловую пушку, чтобы создать тепловую завесу. А то уже сейчас, из-за частого открывания входной двери, температура в сенях в два раза ниже, чем в остальных частях дома.
   В процессе этого разговора договорились, что Сергея и Максима мы снимаем с работ по устройству дороги и направляем на усиление бригады "воздуховиков", которая дополнительно должна будет начать работы по изготовлению угольного ящика и монтажу тепловой завесы.
   Обсуждения затянулись до позднего вечера, в ходе которых было выпито три самовара чая. Разошлись спать только заполночь, перед этим договорившись установить жёсткий режим дня - устраивать подъём в девять часов утра, независимо от того, есть работа, или её нет, а отбой не позднее двенадцати часов ночи.
   На следующее утро я встал и, первым делом, подошёл к окну, посмотреть, что творится на улице. Шёл сильный снег, температура была - 45 градусов. Когда шёл в душ умываться, проверил канализационные стоки, они пока работали нормально. Спустившись вниз, в столовую, увидел, что практически все уже здесь и активно обсуждают предстоящую работу. Я предложил Саше и Флюру:
   - Ребята! Вы, как самые крепкие из нас, одевайте "термокостюмы" и начинайте пробивать шурф в снегу около стены дома, чтобы протянуть в наш подвал трубы, подающие воздух. А мы пока без вас продолжим делать подъёмник.
   Вход в дом с громадным подвалом был ещё без крыльца, но железная дверь стояла. Мы её вскрыли и сняли с петель, чтобы не мешала ходить. Рельсу мы решили установить одним концом на железную дверную коробку, вторым концом на перекладину между двумя, вкопанными в землю, трубами. Одновременно верхушка рельсы служила и опорой для конька крыши, которую сделали возле входа, соединив её с тоннелем, проложенным ранее. Таким образом, снег не попадал на нашу дорогу - получилась единая, без пропусков, крыша. Покончив с этим, мы решили завершить все работы на этот день.
   Саша с Флюром выкопали необходимый шурф для отверстия в цоколе.
   Валера установил тепловую завесу, и теперь в сенях стало действительно значительно теплее.
   Когда мы вернулись, Сергей с Максимом ещё сколачивали угольный короб. Он получился большой, куба на четыре угля. Переодевшись, я пошёл в подвал, посмотреть, как обстоят дела у бригады Володи. Они за это время разобрали керамические обогреватели, привезённые из Тулы, и начинали монтировать нагревательные элементы в уже сколоченный корпус будущего воздухонагревателя. Я спросил:
   - Когда же мы начнём дышать тёплым воздухом?
   - Работы море! Думаю, продлиться она не один день, - ответил Володя.
   - Ну, тогда, ребята, давайте заканчивать! Ощень кусать хоцся! Время обедать - уже четыре часа.
   Поев, мы не стали возвращаться к прерванной работе, каждый занялся своими личными делами; кто - куда, а я к себе в комнату и до самого ужина, валяясь на кровати, читал книгу. Поужинав, продолжил прерванное чтение. Уснули мы с женой только к двенадцати часам ночи.
   Подъём был по новому распорядку, вступившему в силу - в девять часов утра. Все старались чётко его выполнять, тем более, что я предупредил:
   - Не обижайтесь, но в девять тридцать выдача завтрака прекращается.
   Поэтому уже в девять двадцать все занимали свои места за столом. Такой размеренный ритм жизни у нас держался до окончания постройки дороги, которая затянулась на девять дней.
   Температура на улице уже опускалась до - 49 градусов. Мы, несмотря на то, что вели работы в тоннеле, где было гораздо теплее, часто приходили греться в сени. Сергей с Максимом закончили изготовление короба и теперь наполняли его углём. Дело шло медленно. Сергей по этому поводу оправдывался:
   - Уже сейчас уголь смёрзся, приходится долго его долбить. Не знаю, что будет, когда температура ещё понизиться.
   От угольной пыли лица у бедолаг стали совсем черные - чистые шахтёры. Володя с ребятами за эти дни закончили монтаж обогревателя поступающего воздуха, и было решено, что завтра будем устанавливать систему труб для него.
   В этот день, двадцать седьмого декабря, утром, я привычно глянул на термометр - уличная температура была минус пятьдесят один градус, комнатная плюс девятнадцать, получалось, что электрический котёл перестал справляться с поддержанием, установленной на термореле, температуры в плюс двадцать один градус. Я пошёл умываться и обнаружил, что вода из умывальника не уходит, значит, всё-таки, канализационный сток в центральный коллектор замёрз.
   Я спустился в подвал и перекрыл подачу воды в дом, предварительно предупредив дежурных - Галю и Ирину, чтобы они никому не давали пользоваться туалетом, теперь только в ведро. Жалко, конечно, что канализационный сток замёрз так рано, я-то надеялся, что Новый год мы встретим цивилизованно, со всеми удобствами. Зайдя в столовую, всех предупредил:
   - Всё! Амба! Канализация замерзла, теперь умываться станем старым дедовским способом, у рукомойника. Воду будем набирать в подвале, непосредственно из крана от накопительного бака, вёдрами. Кран теперь будет только там.
   Мы с Валерой и Сашей разнесли вёдра и умывальники по санузлам на первом и втором этажах. Посмеявшись, назначили главным ассенизатором Сергея - теперь он ответственный за слив всех нечистот. К нему в помощь по графику будут назначаться дежурные - двое мужчин для выноса и слива этого дерма в заброшенный подвал.
   После этого, сильно затянувшегося завтрака, Саша и Валера, облачившись в "термокостюмы", полезли в шурф, выкопанный в снегу, чтобы установить воздуховод и закрепить его. Трубу воздуховода сделали длиной более шести метров, она практически доходила до начала крыши и от падающего снега была защищена козырьком. Потом ребята зажали её креплениями, предназначенными для водосточных труб. После установки трубы шурф засыпали снегом, вся эта работа заняла у нас целый день, хотя трудились двумя парами.
   Мы с Флюром в это время занимались взрывными работами в доме с громадным подвалом. Заложив шашку тола в маленькое отверстие, заранее пробитое нами, Флюр взорвал её - образовалась большая дыра в плите перекрытия этого подвала. Теперь спокойно можно было выливать туда фляги, наполненные нечистотами, что мы и сделали, перевезя первую флягу по нашей дороге; вроде бы, вся система работала хорошо.
   Вернувшись, я спустился в подвал нашего дома, чтобы посмотреть, как там идут дела у ребят. Володя с Колей уже подсоединили воздухонагреватель к внешней трубе и теперь изнутри утепляли окошко, через которое проходила труба. После этого мы попробовали в действии получившийся агрегат. После включения, где-то через пару минут, пошёл тёплый воздух - система действовала. И в тот же день мы первый раз затопили нашу большую Русскую печку - раскочегаривали её часа два, чтобы прогрелась труба, даже керосин плескали на дрова; задымили весь дом - пришлось проветривать. После этого решили топить печь постоянно, (как это делают в деревнях, чтобы не остывала) вменив эту круглосуточную заботу в обязанность дежурных.
   Для экономии электроэнергии готовить тоже решили на печи; к нам стало поступать меньше киловатт, наверное, в самом Ветряке начали включаться обогревательные элементы, там у нас стояло три термореле, которые начинали последовательно включаться при достижении нулевой температуры внутри кожуха генератора.
   Когда начали топить печь, температура в доме сразу повысилась до + 21 градуса, хотя мы поддерживали только тлеющий огонь. Топили пока обычными дровами.
   За этими делами незаметно наступило 31 декабря. По времени и датам мы ориентировались исключительно с помощью электронных часов и компьютеру. Связи с внешним миром не было вообще, радио молчало. Перед самым Новым годом, 31 декабря, хотя на улице было - 53 градуса, решили, всё-таки, отправить в лес Сашу и Флюра - срубить ёлку. Надев "термокостюмы" с электрическим подогревом, они принесли шикарную, высотой более двух метров, пушистую ёлку. Мы до девяти часов вечера её наряжали, частично изготавливая самодельные игрушки и гирлянды, небольшое количество готовых елочных украшений у меня было.
   Наши женщины 31 декабря наготовили различных вкусностей и накрыли настоящий новогодний стол, где был весь ассортимент деликатесов, добытых нами у бандитов в Туле. Мы праздновали Новый год, веселясь и дурачась, практически до шести часов утра, правда, было слегка непривычно без телевизора, голубого огонька и неизменного поздравления Президента. Но мы повесили на стенку плазменную панель и целый вечер гоняли выступления юмористов и различные музыкальные клипы, записанные на ДВД дисках.
  
   Глава 3
  
   Итак, наступил Новый год, это я осознал, проснувшись, где то, в семь часов вечера 1 января. Мне стало немного жутко от полной неизвестности дальнейшей нашей судьбы. Накатывала тоска по прошлой, такой счастливой, спокойной и безмятежной жизни. Почему-то вспомнились все пророчества о конце света, да и внешние факторы совсем не добавляли оптимизма. Температура на улице уверенно держалась ниже минус пятидесяти и, по-видимому, это был не предел. Уже теперь невозможно было находиться на улице больше десяти минут. Если выходили в обычной одежде, не одевая "термокостюм" с электроподогревом, она через двадцать минут насквозь промерзала. Конечно, в рукотворных подснежных пещерах было гораздо теплее, но и в них после получасового нахождения становилось жутко холодно. Поразмыслив, я поднялся посмотреть на термометр, висящий за окном, он показывал температуру на улице в минус пятьдесят четыре градуса, в комнате было плюс двадцать один.
   Умывшись под рукомойником, я спустился вниз, там уже сидели Володя с Колей, попивая чай, естественно, я к ним охотно присоединился. Потом предложил, для поднятия тонуса и лечения организма после вчерашнего праздника, перейти на сухое вино и расписать пульку. Только сходил за вином, появились Валера с Сергеем, как будто чуяли - пришлось и им принести по бутылке. Когда мы заканчивали третью раздачу карт, начали подходить и остальные. Решили сегодня ничего не готовить, доедать вчерашнее новогоднее угощение - слишком много всего осталось с праздничного застолья.
   Так мы, играя и беседуя, провели время до часу ночи, после чего я всех разогнал спать, пообещав:
   - С завтрашнего дня вводится прежний режим дня и начинается нормированное потребление продуктов. Володя и Игорь уже определили ежедневный их набор и количество, исходя из калорийности продуктов и наших ресурсов. Установленные нормы будем соблюдать неукоснительно. Только тем, кто на тяжёлой работе, и с выходом на улицу, будут полагаться дополнительные калории, а, проще говоря, добавка. Любому, кто проспал завтрак - никакой компенсации, только пустой чай. Сегодняшнее распитие вин - последнее в этом году; имеющийся их запас мы будем теперь использовать как подводники - только для поддержания витаминного баланса. С завтрашнего дня вводится обязательный, ежедневный приём витаминов. Слава богу, мы их набрали достаточно много.
   Со второго января было установлено время завтрака с девяти сорока пяти до десяти часов. На завтраки решили готовить в основном различные каши и лепешки вместо хлеба, изредка омлет из яичного порошка, смешанного с сухим молоком; на обед каждый день варить первое, используя тушёнку, рыбные консервы или просто разводить супы из пакетиков, а на второе чай с лепёшкой; на ужин опять какую-нибудь кашу, иногда варёную картошку с растительным маслом и квашеной капустой или солёным огурцом, а то и с солёными грибами.
   Выполнявшим тяжёлую работу, полагался дополнительно бутерброд с икрой или с паштетом - смотря какую консервную банку открывали. По мнению и расчётам Володи, с таким рационом наших запасов хватит года на четыре. Я, правда, не говоря это вслух, считал, что запасов нам нужно гораздо больше - лет на восемь, минимум. Их я надеялся пополнить, когда хоть немного потеплеет. Сейчас, в такие морозы, было бы самоубийством, отправляться на поиски продуктов и топлива, поэтому будем сидеть в доме и не дёргаться, стараясь, при этом, всё-таки, больше двигаться, чтобы не наступила гиподинамия, для чего я вместе с Игорем предложил начать каждому, не менее тридцати минут, по графику, заниматься на спортивных тренажёрах. Внизу, в подвале, у меня был велотренажёр и беговая дорожка, ещё один велотренажёр мы принесли из дома Володи. Кроме этого, через день, каждый должен был принимать курс массажа. Игорь и его жена Надя были неплохими массажистами. Женщины с большим энтузиазмом поддержали предложение о курсе массажа и, в принципе, были готовы заниматься на тренажёрах. Ответственным лицом за все эти мероприятия и составления графиков мы назначили нашего Главного врача Игоря, освободив его от обязанности выносить отходы в большой подвал. А отходов было много, за сутки набирались три большие фляги.
   За этим обсуждением работ, с составлением и согласованием графиков, наш первый завтрак в новом году плавно перешёл в обед. После чего все графики нарядов и тренировок на тренажёрах уже вступили в силу, и, кому было положено, направились исполнять эти обязанности. Я как главный координатор был избавлен от нарядов по выносу отходов, на другие же мероприятия, включая дежурства, как и все, был включён в график.
   Основное количество отходов занимала вода, поэтому было решено, что мыться, обливаясь водой, можно будет так: женщинам не чаще чем два раза в неделю, мужчинам один раз в неделю и по графику. Любители ежедневного душа могли обтираться влажной тряпкой хоть несколько раз в день. По поводу ограничения количества купаний было много возражений. Женщины были даже готовы сами выносить фляги с использованной водой и выливать их в отхожий подвал. Но я все эти обсуждения прекратил, заявив:
   - Подвал тоже не резиновый, подумайте, куда мы будем девать отходы, когда он заполнится.
   После этих слов все как то притихли, и те, кто не был занят по графику, разошлись по своим делам. Мы вчетвером остались - решили поиграть в домино. Потом, после выноса фляг с отходами, к нам присоединились Саша с Флюром. Так просидели до одиннадцати часов вечера, пока наши жёны не растащили нас по комнатам.
   С этого дня началась размеренная, текущая по расписанным графикам, жизнь и, можно сказать, она практически всем нравилась. Ребята, с удовольствием даже, стабильно выполняли общественные работы. На улицу, кроме как для выливания отходов, никто не выходил. Температура воздуха на улице постоянно понижалась. В начале февраля я, подойдя к окну, увидел, что термометр зашкалило на нижнем уровне в минус семьдесят градусов. Тогда пошёл в наблюдательную комнату - там, за окном, мы установили низкотемпературный термометр, привезённый Володей из Пущино, он показывал минус семьдесят три градуса. В доме тоже стало немного прохладнее, температура установилась в плюс восемнадцать. Подойдя к дежурным, я сообщил:
   - Всё, лафа кончилась! Космический холод приближается! Печку теперь придётся топить углем. С экономным режимом надо заканчивать, чаще подкладывайте топливо.
   В середине февраля температура опустилась до - 97 градусов по Цельсию и держалась, практически не поднимаясь, примерно, две недели. Немного теплее стало только после 8 марта. Как раз после того как мы поздравили наших женщин и устроили праздничный ужин. Выше минус шестидесяти градусов температура поднялась только в апреле. В мае температура первый раз повысилась, достигнув сорока градусов, и небо днём уже слегка серело, по крайней мере, можно было без фонаря разглядеть что-либо на улице.
   Я с напряжением следил за убыванием наших топливных запасов, ещё одна такая зима, и мы вымерзнем как мамонты. Все знали, какой расход топлива был у нас, особенно в феврале, и прекрасно помнили прогнозы из интернета о возможном похолодании до ста и, даже до ста пятидесяти градусов, поэтому стали меня спрашивать, когда займёмся заготовкой топлива.
   Пришлось собрать народ и объявить:
   - Такие вот дела, ребята - если не хотим вымереть как мамонты, придётся помучиться и слегка помёрзнуть. Делать нечего, ведь топливо нам просто жизненно необходимо. Поэтому, независимо от того, какая установится температура, с первого июля разделяемся на две бригады. Одна будет на снегоходах перевозить торфяные брикеты, запасы которых обнаружили мы с Сашей, вторая заготавливать дрова в ближайшем лесу.
   В конце мая у нас неожиданно прекратилась подача электричества; мы как раз сидели, ужинали, когда свет начал мигать. Я вышел посмотреть на ветряк - всё было нормально, лопасти вертелись. После первых морганий освещение, вроде бы, пришло в норму, но потом, где-то, через полчаса, погасло окончательно. Наш главный электрик Валера вынес вердикт:
   - Ну, вот, писец! Наверное, истёрлись графитовые щётки, придётся лезть менять, - и, молча, стал надевать тёплую одежду. Пока Валера одевался, мы по его указаниям собрали все материалы и инструменты, необходимые для проведения технического обслуживания генератора. В наплечную сумку положили также два фонарика. Я пошёл сопровождать мастера, освещая мощным фонарём ступеньки к площадке генератора. Замену щёток и техобслуживание генератора он проводил, где-то, минут пятьдесят.
   Когда Валера слез с вышки Ветряка, первым делом стал усиленно растирать ладони, сняв варежки и оставшись в одних тонких перчатках. Мы быстро прошли в дом, убедились, что подача электричества возобновилась, и потом, в срочном порядке обеспечили замерзшему бедолаге сто грамм коньяка и два внеочередных бутерброда с икрой. Мгновенно заглотнув всё это, он блаженно развалился на стуле и промолвил:
   - Кайф! Да за такую выпивку и закусь я готов хоть каждый день лазить на вышку, просиживая там по часу на холоде и ветру.
   Отключение электричества нас порядком напугало, показав, насколько мы беззащитны, и любой срыв в обеспечении чем-либо может легко привести к самым трагическим для нас последствиям. И никто на помощь не придёт. Мы совсем одни, с нами только наша воля, которая велит скрупулезно выполнять запланированные работы, без всяких сантиментов и переживаний по поводу гибели привычного мира, а ещё постоянный контроль над собой, чтобы не сорваться - только это даёт нам шанс остаться в живых и выкарабкаться из этой передряги.
   Слава богу, больше никаких срывов в работе техники и оборудования не происходило. В конце мая прекратили топить печь, электрическое отопление начало справляться с поддержанием требуемой температуры. По моим подсчётам, мы истопили за зиму, где-то, половину всего угля. Многие наводили панику, что топлива на следующую зиму не хватит (ведь дров уже нет), забывая о запасе угля в мешках, к которому мы ещё даже не прикасались, он так и лежал в гараже. Тем не менее я считал, что этим летом нам нужно обязательно вывезти все торфяные брикеты, кроме того попытаться найти дополнительно запасы топлива.
   Температура в июне иногда поднималась выше - 30 градусов, однако, в основном, уверенно держалась ниже - 28 по Цельсию. Небо посветлело, но, даже 22 июня, в самый долгий день в году, было относительно светло только на протяжении шести часов. В июне мы начали выходить на улицу и заготавливать дрова в лесу. Все мужчины разделились на две бригады: рубщиков и перевозчиков дров. В конце июня, первый раз после катастрофы, достали снегоходы, испытав их проходимость по уже слежавшемуся, снежному покрову. Слой снега достигал толщины четырёх метров. Потом, вчетвером, мы доехали до запасов торфяных брикетов и начали откапывать сарай, где они лежали. Во время поездки внимательно всё рассматривали, но тщетно, на снегу не было никаких следов - ни животных, ни техники, ни лыж. Всё как будто вымерло, стояла абсолютная тишина, изредка нарушаемая треском ломающихся веток с деревьев.
   Ориентироваться в окружающей местности стало очень трудно, мы делали это только по столбам линий электропередач и ровным снежным полосам над бывшими автомобильными дорогами. Попробовали включать системы навигации - "Джи-Пи-Эс" и "Глонасс", но сигналы со спутников не проходили. И даже навигатор, купленный в Туле у прапорщика, который был разработан специально для военных, не действовал, хотя это был весьма навороченный аппарат, предназначенный для связи с системой "Глонасс". Тогда прапорщик уверял нас, что это экспериментальное оборудование, и оно работает лучше и гораздо надёжнее, чем ширпотребовские навигаторы "Джи-Пи-Эс". Но тяжёлые свинцовые облака не пропускали никаких сигналов, радио тоже молчало.
   За июнь мы заготовили около пятнадцати кубометров дров, сложив всё в сарае на первом этаже. Второго июля, вчетвером, на двух снегоходах, поехали, чтобы приступить к перевозке торфяных брикетов. Лодку и большие сани прицепили к снегоходам буксировочными автомобильными тросами. Следы, которые мы оставили, когда в июне проводили разведку, уже давно занесло снегом. Снег шёл очень часто, уровень снежной поверхности уже начал приближаться к окнам на втором этаже дома, а это значило, что снегу навалило, начиная с прошлой осени, около пяти метров.
   Подъехав к сараю с торфяными брикетами, мы часа три откапывали его и делали подъезд. И это несмотря на то, что в июне мы практически откопали вход в сарай. На первый раз решили сделать пробную ездку, загрузив на наши прицепы килограмм по сто пятьдесят брикетов. Снегоходы прекрасно тянули такой груз, даже с пассажиром на борту. На следующий день решили ездить уже без пассажиров и нагружать по триста килограмм. Мы были намерены в день делать хотя бы по пять ездок; двое станут возить, остальные двое, после загрузки саней, будут ожидать их, отогреваясь возле печки-буржуйки, которую нашли в домике конторы этого цеха. Там было ещё много бумаги - упаковок двадцать, а также несколько мешков соды, всё это тоже решили забрать.
   Температура в июле держалась около -20 градусов, но ни разу не поднималась выше - 15. Мы уже привыкли к холоду, и температура в - 20 уже казалась вполне комфортной. Ещё в конце июня попробовали горячим воздухом разморозить сток канализации; дули туда из тепловой пушки десять дней круглосуточно и, всё-таки, отогрели. Теперь у нас пошла, вообще, райская жизнь - с горячим душем и нормальным туалетом. Единственное, что напрягало, однообразное питание. Но несмотря на это, никто не болел, все чувствовали себя прекрасно.
   Особенно настроение у народа поднялось, и появилась надежда, что мы выдержим, и всё образуется, когда начали завозить торфяные брикеты. Все радовались такому количеству топлива. За июль вывезли все брикеты, получилось более 20 тонн. Я подсчитал, что только брикетов нам хватит, если зима будет такой же, на целый год. А с учётом имеющегося угля и дров, мы и два года можем не думать о топливе.
   После вывоза последней партии топлива, Саша предложил:
   - Что мы сидим тут, как мыши! Мужики мы или как! Нужно доехать до моста через Оку, посмотреть на общую обстановку и, вообще, стоит проверить трассу и железную дорогу - ведутся ли по ним перевозки и имеются ли где-нибудь следы жизнедеятельности человека. Может быть, стоит доехать и до Серпухова, ну, по крайней мере, оглядеть его через бинокль. Непосредственно в город, конечно, соваться опасно, уж слишком ценная добыча - наши снегоходы.
   После долгого обсуждения всё-таки решили подготовиться и третьего августа отправить в разведку к мостам на Оке трёх человек - Сашу, Флюра и меня. Втроём, на двух снегоходах решили ехать на всякий случай, вдруг, один из них откажет или повредится, тогда другой троих нас потянет, а четверых - вряд ли. Поездка вдвоём представляла большую опасность, вдруг, встретятся мародеры или какие бандиты покруче, а так - у одного из нас всегда будут свободные руки, и он сможет сразу стрелять. И, вообще, втроём легче отбиться, а если ранят кого, можно будет уехать на обоих снегоходах.
   Третьего августа, подготовив снегоходы и взяв оружие, мы отправились в дальнюю разведку. К одному снегоходу прицепили сани, куда сложили лыжи, спальные мешки, запасную канистру с бензином, термос с горячим чаем, воду и еду, а так же переносную бензиновую плитку. С собой мы также захватили цифровую видеокамеру, бинокли, прибор ночного видения, радиостанции.
   Выехали в десять часов утра, как только небо начало светлеть. В первую очередь, решили направиться к автомобильным мостам через реку Оку, по пути осматривать, нет ли где следов пребывания человека. Потом, по льду реки, подъехать к железнодорожному мосту, посмотреть, каково состояние железной дороги, чистят ли её, затем попробовать добраться до Серпухова, но в город не заезжать, а посмотреть издали в бинокли есть ли там люди. При обнаружении людей, сразу с ними в контакт не вступать - просто изучить, чем они занимаются, и сразу возвращаться обратно.
   Температура воздуха была -19, снега не было. До Симферопольского шоссе добрались за 25 минут. Никаких следов, как на шоссе, так и на Пущинской дороге, не было, везде лежал нетронутый, первозданный снег. Мы доехали до моста через Оку и оттуда в бинокль осмотрели всю округу - к всеобщему сожалению железнодорожный мост так и не был отремонтирован.
   Мы решили спуститься к реке и уже по ней добраться до Серпухова. Спустились по дороге, проложенной для вывоза песка, намываемого из реки, там, в бывшем затоне, всё ещё стояла заброшенная драга. Мы, на всякий случай, подъехали к ней и проверили, нет ли топлива, ведь её заправляли соляркой. Оказалось, что в её резервуаре оставалось ещё литров пятьсот этого горючего. Забравшись на драгу, Саша начал осматривать проезд к Серпухову и увидел угол незанесённого снегом автомобильного фургона. Он находился практически прямо под автомобильным мостом, и сверху его невозможно было увидеть. По-видимому, машина упала с моста во время землетрясения, и её каким-то образом отбросило прямо к опорам. Автомобиль стоял, зарывшись вмятой моторной частью в землю, опираясь задними колёсами о колонну опоры моста. Мы решили до него доехать и осмотреть, чем загружен фургон, тем более он стоял у нас на пути, никаких кругов делать было не нужно. Подъехав к упавшей машине, не трогая кабину, откопали большие задние двери в фургон и вскрыли их монтировкой, выломав маленький замок. Откинув двери, заглянули внутрь и были приятно удивлены - это был изотермический фургон, полностью набитый коробками с замороженными куриными тушками и окорочками. Даже при таком, вертикальном положении фургона они заполняли его на четыре пятых объёма. Спрыгнув прямо на коробки, Флюр достал несколько окорочков, осмотрел их, понюхал и воскликнул:
   - Аллах свидетель! Совершенно нормальные - тухлятиной не пахнут.
   Я ему кинул большой полиэтиленовый пакет, чтобы он набрал туда килограммов десять курятины и сказал:
   - Вот мы и посмотрим, любит ли тебя Аллах! Приедем домой, там разморозим всё и проверим. Если твой бог к тебе хорошо относится, это будет наша еда, если же ты большой грешник - будет корм для наших собак.
   Флюр бросил окорочка в пакет, засунул туда и несколько бройлерных цыплят. Потом мы уложили нашу добычу в сани, аккуратно закрыли фургон и поехали дальше осматривать железную дорогу по пути в город Серпухов.
   На железнодорожный мост мы даже не стали подниматься, и так было видно, что там ничего не было сделано, всё завалено снегом - тем более что пологого подъема на него не было. Поэтому мы решили сразу двигать к Серпухову, до пристани, и уже оттуда осмотреть город. Подъехав к пристани, мы влезли в совершенно пустое здание Речного вокзала и с самой его высокой точки, находящейся в башне, осмотрели город. Уже начало смеркаться, но ещё можно было всё рассмотреть. Никаких огней или движения не было видно, и даже дыма от костров. Оставалось предположить, что город эвакуировали. Тратить время на мародерство в покинутых квартирах не имело никакого смысла, и мы стали собираться обратно.
   Но затем невдалеке Саша заметил самоходную баржу, и мы, напоследок, решили её осмотреть, вдруг, там, также как и в драге, осталось дизельное топливо. Добравшись до нее, увидели, что трюмы судна полностью заполнены углём. Он был не тронут - баржу даже не пытались разгружать, она стояла на якоре метрах в двадцати от берега. Наверное, она пришла сюда в последние дни судоходства, а потом река замёрзла (в те дни температура начала резко падать), и баржа даже не дошла до порта, а потом, было уже не до неё, вручную разгружать не стали. Мы осмотрели с фонариками всю баржу, и уже в полной темноте, ориентируясь по своим следам, поехали домой.
   В принципе, я был доволен нашей вылазкой. Найдены большие запасы продовольствия, если, конечно, они не протухли, хотя известно, что люди ели даже мясо мамонтов, пролежавших замороженными несколько десятков тысяч лет, а этим окорочкам, всего-то, несколько месяцев. Также нами обнаружено большое количество угля - несколько тысяч тонн, правда, доставлять его далековато, да и сейчас, вроде бы, незачем, но, всё же как-то спокойно становиться от одной мысли, что в легкодоступном месте имеются большие запасы топлива.
   Домой мы вернулись только к девяти часам вечера (ведь ехали не очень быстро - в темноте, да и снег начался), поставили снегоходы на второй этаж сарая и, первым делом, вручили женщинам нашу добычу на разморозку с дальнейшей полной экспертизой. При этом я посоветовал Маше:
   - Слушай! Как только окорочка отойдут, дай сначала попробовать их собакам. А уж потом можешь продолжить эксперимент на мне.
   Стоявшая рядом Галя прыснула смехом:
   - А давай, перед тем как ты употребишь эти тушки, я проведу исследования через микроскоп на предмет наличия в них посторонних бактерий. А то бедных собачек так жалко терять! - И продолжила, - Анатолий, ты не переживай, ведь и тебя мне тоже, совсем не хочется терять.
   Шутки - шутками, а микроскоп у нас действительно имелся, его привез Володя из института, где работала Галя. После ужина мы все с нетерпением ожидали результатов исследований, одновременно провели и свои собственные: после разморозки каждый понюхал привезённые окорочка - не пахнут ли гнилостью, - они не пахли; а собаки, те просто слопали их в одно мгновение, не дожидаясь никакой экспертизы. Потом пришла Галя и сказала:
   - Все чисто. Даже под микроскопом я не обнаружила ничего подозрительного. Так что, Анатоль, теперь смело можешь приступать, и мы тебя с удовольствием поддержим.
   Потом женщины быстро поджарили курятину на гриле, и все, хотя недавно и поужинали, с удовольствием съели по аппетитному окорочку. Во время этого второго ужина договорились - с завтрашнего дня начнём вывозить к нам всю курятину, найденную в опрокинутой машине. Наконец, наевшись до отвала, в первый раз за долгое время, мы отправились по своим комнатам спать.
   Перед этим решили, что перевозить добычу будут Саша и Флюр, а задача остальных - быстрая разгрузка и подготовка снегоходов к новому рейсу. Мы надеялись в течение недели закончить с этим делом. Хранить найденные продукты решили на втором этаже гаража; там было холодно как в морозилке, а мыши все уже давно перемёрзли.
   В девять часов утра все мужчины уже сидели в столовой, завтракая привезённой курятиной. А когда Саша с Флюром уехали, мы пошли помогать Валере мастерить полки и короба для хранения этого мясного запаса. За день ребятами было сделано два рейса и привезено около тонны окорочков. Володя весь груз перевешивал на напольных весах. На следующий день было привезено больше полутора тонн. Оказалось, что половина из привезённого груза, это замороженные бройлерные цыплята. Весь груз - пять с половиной тонн - удалось перевезти за пять дней, хорошо, что температура была не особенно низкой, и снег шёл только один день.
   После этих перевозок мы больше никуда не ездили - начали экономить бензин. Ведь, несмотря на экономичность техники, мы за всё время после катастрофы сожгли более полутора тонн бензина; истратили весь запас, который сделал Николай, и даже отливали из бензовоза, пригнанного нами из Тулы. Я задумался - откуда мы возьмём столько бензина, если нужно будет перевозить уголь с баржи? Только дизельного топлива у нас оставались большие запасы - его мы, считай, не тратили. Бензина, конечно, тоже оставалось довольно много, практически полный бензовоз. Но до Серпухова далеко, а для вывоза потребного нам количества угля нужно сделать слишком много рейсов.
   Наступившая осень этого года запомнилась только усилением холодов; в октябре бывало уже и минус пятьдесят, а в конце ноября доходило до шестидесяти градусов. Графитовые щётки на генераторе мы успели поменять в октябре, когда температура была минус сорок пять градусов, в декабре же начались лютые морозы, температура держалась около ста градусов ниже нуля. А ещё в нашем, в общем, вполне дружном коллективе, начались всякие мелкие дрязги. Обиды возникали буквально на пустом месте - не так посмотрел, не то сказал или промолчал, когда нужно было хоть что-то ответить. Бред, одним словом.
   У женщин эти обиды проявлялись особенно ярко - доходило до истерик, до создания фракционных групп, которые проводили подрывную работу против конкуренток, входящих в другой лагерь. И все они периодически объединялись против главного злодея, которым объявили Володю, считая, что это именно он, по личной прихоти, зажимает вкусную еду, а также всякие тряпки, косметику и прочие необходимые вещи. Что тут скажешь - идиотизм высшей формы! Ведь знают, в каком мы находимся положении, к тому же сами выбрали его в "железные интенданты", а теперь куксятся, что им не дают возможности получить имеющиеся на складе вещи по первому требованию.
   Я, конечно, проводил среди разбушевавшихся дам разъяснительную работу, но всё бесполезно - в глазах нашей лучшей половины при этом только сам становился "узурпатором", который совсем не понимает женщин. В словах предводителей противоборствующих фракций Татьяны и Кати сквозила жуткая обида на нашего бедного интенданта: " У этого скупердяя не допросишься даже иголки, хотя обещаешь лично, потом, ему вернуть, а если хочешь получить какую-нибудь вещь в постоянное пользование без возврата в общий фонд - это, вообще, дохлый номер - старый маразматик требует на это решение общего собрания. А разве можно выносить на всеобщее обсуждение вопрос "о женских трусах" или других интимных вещах. А ещё этот железобетонный монстр закрыл в бане, которую использует как свою сокровищницу, даже такие вещи как вату или прокладки и выдаёт их только по бумажке, в которой Док подтверждает, что у просительницы действительно начались критические дни.
   Такими, самым бесцеремонным образом высказанными доводами, забивали бабы всю мою, заранее продуманную аргументацию. Попробуй тут, поспорь, когда дело идёт о самих "критических днях", тем более с такой суровой женщиной как Катя - уж её-то аргументация выстроена с математической точностью, не зря же МГУ закончила. Куда уж мне, со своим куцым образованием и дворовым воспитанием, противостоять наследнице идей лучших профессоров и полемистов страны. Как мог Флюр жить с такой ехидной штучкой, не знаю - скорее всего именно в спорах с ней он сумел отточить свой язык до остроты лезвия. Но, похоже, татарин знал особый секрет, как обуздать строптивую мадам, да так, что фурия мгновенно превращалась в овечку при первом же рыке разгневанного Флюра. Да, он был для неё авторитет, а я - так, досадная помеха в её стремлениях к хорошей жизни.
   В процессе всех этих бесед выявился единственный способ отвести невероятной силы град обвинений против Володи, ну и меня, соответственно, - это предложить кому-нибудь из главных скандалисток возглавить наше снабжение. Вот, как-то вечером я и пригласил Таню с Катей к себе в комнату и сделал такое заявление. Что тут начиналось, трудно описать словами, скажем так - две тигрицы в тесной клетке делят добычу. После нескольких минут жёстких словесных баталий они с горечью признали - ладно, пускай этот прижимистый Володя продолжает заведовать всеми запасами, а они уж как-нибудь потерпят его - "жадину".
   То ли дело с мужиками, можно элементарно разрулить любой конфликт - провёл беседу, доказал, в какой ситуации тот неправ, и всё - вопрос снят. Но, вернёмся "к нашим баранам", с женщинами это дело не прокатывало - ведь, вроде бы, уже согласились основные бузотеры, что лучше Володи никто не справится с распределением наших ограниченных запасов, так буквально через пару недель опять возникает всё та же ситуация - слезы, истерики, обиды. Я не справлялся и в отчаянье обратился за советом к жене - как же успокоить этих фурий, особенно истеричку Татьяну? Маша минут десять распространялась об особой женской натуре, только я пропустил всю эту прсихологическую лабуду мимо ушей, зацепившись за последние её слова:
   - Мужика Таньке надо! Гормоны в голову бьют - жить спокойно не дают.
   - Хм... мужика? А что же тогда Катя бесится? У неё-то с этим всё нормально - Флюр парень здоровый, трахает её, дай Боже! В других спальнях народ уснуть не может.
   - А у Кати другие гормоны в голову бьют! Она же не привыкла так жить - без интернета, без потока новой информации, без любимого дела. Вот и бесится, выдумывает себе проблемы, которые заполняют пустоту, образовавшуюся с потерей большого мира.
   - А другим, чего не хватает - какого чёрта они-то ругаются?
   - Так скучно же, вот и имитируют бурную жизнь! Думаешь, легко так жить, совсем как в курятнике - поклевал из кормушки и на насест? Мы же люди, нам необходима какая-то общественная жизнь, пусть и такая, самая захудалая - погрыз кого-нибудь и уже легче на душе, уже ощущение, что ты вполне себе активно живёшь, а не существуешь как амёба. Разные мы все, вот и происходят всякие мелкие конфликты. Не притёрлись ещё друг к другу, вот об эти шершавые места и занозимся. А вообще, не бери себе всю эту чушь в голову, привыкай жить в бабском коллективе, - "все мы бабы стервы" - так оно и есть, поэтому, смирись, муженёк, живи себе и получай удовольствие.
  Маша призывно посмотрела в глаза и начала расстегивать на мне рубашку. Куда тут денешься - пришлось смириться и приступить "к получению удовольствия".
  
  
   Глава 4
  
  
   Наконец моя жена успокоилась и тихонько засопела, а мне этот чудесный способ так и не принёс успокоения. В голове продолжал разрастаться сумбур, а сознание упрямо продолжало искать выход из того бардака, который начал твориться в нашем коллективе. Ладно бы одни женщины скандалили и сплетничали, но ведь они автоматом вовлекали в свои игрища и мужиков, а это обстоятельство обещало уже большие скандалы в будущем. Мало того, что нас безжалостно прессовала природа, так ещё и серьёзные разлады начнутся среди людей - этого допустить было нельзя. Как обычно я начал рассуждать логично, а не так как Маша - на эмоциях. Во-первых, стал искать первооснову начавшихся скандалов, и отыскал её очень быстро. Всему виной элементарное безделье - лёгкая жизнь, которой сменились кошмарные трудности первых месяцев после катастрофы. Тогда народ сплотился перед смертельной опасностью, было не до выискивания в других каких-либо недостатков. Потом, изматывающий труд при жутком морозе - опять не до психологических изысков. А сейчас мы живём почти в идеальных условиях - работать на грани физических возможностей не надо, времени свободного - море, вот и колобродит народ. В безмятежном Раю не смогли спокойно жить даже неискушённые Адам с Евой - здорово "накосячили" они там. Что уж говорить про нас, грешников! Напрашивается вывод: если невозможно переделать человеческую натуру, значит, нужно её чем-нибудь занять и это " что-нибудь" должно быть очень интересным. Что же подобное придумать?
   На улице, конечно, разных дел много, но туда нельзя - вмиг от холода пожжем лёгкие. Значит, нужно искать дело внутри нашего жилища. А что тут делать? - практически, нечего. Было бы хоть какое-то хобби у этой буйной, но, говорят, такой "слабой" половины человечества! Чтение книг, делу не поможет - уже сейчас дамы буквально глотают остросюжетные романы, а толку - ноль! Да уже и книг непрочитанных практически не осталось - одна специальная литература. Жалко, что философские труды никто не имеет в виду, а то Хайдеггера, Камю или Ницше, надолго бы им хватило - глядишь, до потепления бы и продержались. Или Платона, Канта, Аристотеля... - нет, всех этих философов нельзя - народ совсем с катушек съедет, до смертоубийства дойдёт или суицидных наклонностей.
   Идея пришла неожиданно, когда я думал, чем бы занять наших самых главных заводил. В первую очередь, самую умную из них - Катю. Если она уйдёт со сцены, то, по моему мнению, запал Татьяны быстро истощится, и она успокоится. А нет, подговорю кого-нибудь из наших холостяков, Валеру или Сергея, например, чтобы хорошо прижал где-нибудь к тёплой стенке эту язву. Лучше Валерку, вроде бы Татьяна испытывает к нему симпатию. А когда эта моя светлая мечта исполнится, может, процесс пойдёт, и Танька успокоится, удовлетворённая голодным мужиком. С Катей придётся работать аккуратней - предложу ей вести лекции среди нашей аудитории. С компьютером все дружат, думаю, с удовольствием захотят повысить свою квалификацию (по крайней мере, мне очень не мешало бы это сделать). Катя же настоящий профессионал, сильно страдает по своей прошлой деятельности, а тут ей такой подарок. Только втянется в этот процесс - быстро забудет про бабские склоки. Да и не только Катя может заняться просветительской работой - среди нас полно отличных специалистов в разных областях знаний. Вот и пускай подтягивают других до своих высот. Польза от этого будет громадная; самое главное - люди при деле, к тому же грамотные специалисты весьма пригодятся в дальнейшей нашей жизни.
   Определив свои задачи на ближайшее время, я успокоился и сразу ощутил, как начал проваливаться в сонное царство. Но остатками ещё бодрствующего разума успел вынести самому себе приговор: "Один ты ничему не можешь научить людей! Кому сейчас нужны твои знания экономики, с умением ужом вертеться на бирже? - Да никому! Ноль ты на палочке, и больше никто!". В таком пессимистическом настрое я и провалился в тревожный сон.
   Однако на следующее утро встал в отличном настроении, несмотря на те гнусные мысли что мучили меня перед сном. Мудрое подсознание за ночь провело соответствующую работу и пришло к выводу, что я тоже являюсь весьма ценным субъектом в нашем коллективе, не зря потребляю свою пайку. И дело тут не в знаниях и особых навыках, просто я хорошо умею договариваться с другими людьми - гасить конфликты, - одновременно умудряясь рисовать пред ними заманчивые перспективы. Без меня народ переругался бы вдрызг, замкнулся в своих маленьких противоборствующих группках и мечтал бы только об одном - как бы подставить своих врагов.... Конечно, может, я утрирую, но мне так хотелось думать, чтобы почувствовать свою важность в деле выживания в этих нечеловеческих климатических условиях.
   Ещё за завтраком я начал плести свою хитрую паутину, добиваясь согласия, прежде всего, Катиного, обучить других уверенной работе за компьютером. Хоть она вначале и отнекивалась, но чувствовалось, что идея ей очень понравилась. Я не стал настаивать, а переключился с таким же предложением к другим нашим специалистам. Здесь никаких проблем не возникло. И Володя, и его жена Галя, а так же Валера, с удовольствием согласились поделиться своими знаниями. В процесс активно включились и наши "силовики" - Саша с Флюром пообещали начать заниматься с народом обучением методов самообороны и устройства оружия. Даже Коля согласился провести несколько занятий по устройству автомобилей. Он бы и больше провёл занятий, но, по его словам, " тут натура нужна", а из-за морозов непосредственно в автомобилях не покопаешься. В конце концов, и Катя созрела, пообещав с завтрашнего дня начать обучение профессиональной работе на компьютере всех желающих.
   Так мой план начал потихоньку реализовываться - удалось расшевелить наше "сонное царство" и направить энергию народа, занятого в последнее время, в основном, только выяснениями отношений друг с другом, в позитивное русло. Этот "народ" вскоре разошелся так, что до самого позднего вечера согласовывал графики проведения лекций и семинаров, составлял списки тех, кто будет обучаться. Мы с Сергеем и Максимом записались практически на все занятия, остальные, конечно, выбирали, но никто не остался не охваченным этим образовательным бумом. И, ей Богу, люди с огромным желанием всё это делали - так хотели вырваться из болота, в которое нас уже начали засасывать безделье и тоска.
   Я был в эйфории от столь удачного начала реализации, как казалось первоначально, очень дилетантских замыслов. С удовольствием сейчас принял бы на грудь бокал шампанского, но - нельзя, у нас принят сухой закон - алкоголь только по крупным праздникам и, если нужно будет отметить какое-то большое свершение. Пришлось пойти, просто покурить. Место для курения у нас было оборудовано в сенях, за полками, забитыми книгами, не только моими, но и принесёнными из домов Володи и Игоря, а так же обнаруженные нами в брошенных строениях по всему посёлку. Только я уселся в кресло и достал сигарету, как в сенях появился Валера и направился в свою комнату, не заметив меня за полками. Я не стал его окликать - хотелось в одиночестве насладиться своим триумфом. Не признаешься же, что замечательная идея, которую в данный момент все с восторгом обсуждают, всего лишь хитрый ход, чтобы снизить агрессивность людей, направленную друг на друга.
   То, что я не окликнул Валеру, оказалось очень правильным, в чём я убедился всего через несколько минут, когда дверь из столовой опять открылась и в сени вошла Татьяна. Воровато озираясь, она быстро проскользнула в мужскую спальню, вслед за Валерой. Я мысленно перекрестился - неужели проблема строптивой Танюшки скоро будет таким простым образом разрешена. К счастью - не во все бочки я должен был стать затычкой, поэтому, чтобы не сглазить такую удачу, затушил бычок и стремглав бросился в столовую. А там уж все силы направил на то, чтобы Сергей или Максим не вздумали в ближайшее время направиться в свою спальню. Невольно в этом деле мне очень помогли Саша с Флюром; наши энергичные бойцы решили не откладывать дело в долгий ящик, а начинать обучать боевым искусствам желающих прямо сейчас. А главными их учениками как раз оказались Сергей с Максимом, ну и я, естественно, направился вместе с ребятами на тренировку в подвал. Несколько часов мои бедные кости испытывали запредельные нагрузки, но дело стоило того. Да я каждый день был готов так мучиться, лишь бы у нас прекратились скандалы.
   После этого тяжёлого и бурного дня в нашем коллективе действительно стало намного спокойнее. Зубоскальство, ругань и ехидные подначки почти сошли на нет, теперь повсюду велись интеллектуальные беседы с обсуждением тех тем, которые были недостаточно раскрыты на лекциях. Всё преобразилось - теперь из нашей столовой потихоньку уходила нервная обстановка (будто мы, как в бараке концлагеря, каждый день начинали только с одной мысли - помилует ли нас сегодня суровый надзиратель, сможем ли мы выдержать испытания, приготовленные "генералом Мороз"), теперь она стала похожа на университетскую (а, может, даже академическую) столовую. Так что мы неплохо устроились в эти жуткие холода, и былые страдания по воле, по широкому пространству, приглушились потоком новой информации, которая мощной волной обрушилась на наши головы.
   Новый год встречали опять под ёлкой. Тридцатого декабря Саша, несмотря на жуткий холод, надев "термокостюм", в шлеме с подогревом поступающего воздуха, сходил на лыжах в лес и привёз шикарную ёлку, не хуже чем в прошлом году. Правда, наряжать её пришлось очень аккуратно - от малейшего давления иголки начинали осыпаться. Чувствовалось, что дерево уже полностью мёртвое, промёрзло насквозь и уже вряд ли когда-нибудь оживёт. После празднования Нового года ёлка быстро порыжела и полностью осыпалась, но на сам праздник смотрелась неплохо.
   Мы тоже "смотрелись неплохо", можно сказать, шикарно - все помылись и надели праздничные наряды; женщины наши и сами были похожи на новогодние ёлки - эффектно разукрашенные, во всём блестящем. Ещё я заметил, что моя дочка Вика слегка пополнела, у неё появился животик. " Ничего себе, - подумал я, - наверно, скоро я стану дедом",- и начал приставать с этим вопросом к жене, та только хихикала и отмахивалась в ответ:
   - Не суетись! Прейдет время, всё узнаешь, а сейчас не надо ничего выспрашивать, сглазишь ещё.
   Я, конечно, не стал суетиться, решил сдерживать себя, но подумал, что теперь Вику перегружать работой ни в коем случае нельзя, и ещё - надо для неё установить особый режим питания.
   Новый год справили весело, никто не плакался, страдая об ушедших, благополучных временах, все прониклись фатализмом и ощущением того, что надо жить сегодняшним днём и радоваться каждому мгновению. Мы опять установили дежурства по выносу отходов, так как наш канализационный сток снова замёрз в ноябре, когда температура подошла к отметке минус семьдесят градусов.
   Наученные горьким опытом, по совету Володи, мы поставили на конечном отрезке трубы обогреватель, для чего к детскому радиоуправляемому автомобилю Никиты закрепили небольшой нагреватель. Эта дистанционно управляемая машинка, таща за собой нагреватель и электрический провод, уползла в канализационную трубу. Потом она провалилась в центральный канализационный коллектор. Володя специально рассчитал это расстояние, чтобы, когда игрушка упадёт, нагреватель остался почти у конца нашей трубы. Дальнейшая жизнь показала верность расчётов, всё-таки, наш сток работал до температуры в минус шестьдесят семь градусов, но потом, наверное, мощности нагревателя не хватило, и сток окончательно замёрз.
   Печку мы начали топить в октябре и теперь загружали её торфяными брикетами по полной программе. Для поддержания нормальной температуры в спальне у ребят, на первом этаже, пришлось затопить и вторую печь. В январе морозы достигали уже ста десяти градусов, так что пришлось топить и печь, работающую на дизельном топливе. Большую печку перевели опять на отопление углём; он давал больше жара, чем торфяные брикеты.
   В январе Валера и Сергей перебрались спать в столовую, Максим с сестрой перешли в спальню к родителям. Девушкам с третьего этажа пришлось теперь ночёвать в наблюдательной комнате, так как для уменьшения потерь тепла, мы его заблокировали. На первом и втором этажах нам удавалось поддерживать температуру в двадцать градусов. Самая низкая температура в этом году была девятого февраля - сто семнадцать градусов ниже нуля.
   Ста десяти градусный холод держался с конца января и практически весь февраль, теплеть начало только в марте. Я с большой тревогой наблюдал, как расходуется топливо, теперь мне казалось, что при таких темпах расхода уже бессмысленно говорить о двух годах, хорошо, если протянем до начала следующей зимы. Так что, несмотря на желание сэкономить бензин, летом придётся возить уголь. И обязательно надо провести разведку вдоль Симферопольского шоссе - проехаться по заправкам, может, где-нибудь ещё остались запасы бензина. Также я думал, что надо поискать в Серпухове, на предприятиях или в магазинах, отбойные молотки, так как уголь, наверняка, смёрзся, и его придётся долбить. В общем, работа летом предстояла серьёзная и тяжёлая.
   До апреля мы практически не выходили на улицу, только дежурные, надев "термокостюмы" и шлёмы, чтобы не отморозить лёгкие, выносили отходы и заносили топливо. Я опасался, что земля промёрзнет так, что скважина перестанет действовать, но она была такой глубины, что вода подавалась бесперебойно. Подача подогретого и увлажнённого воздуха работала тоже без всяких срывов, даже в самый холод этот воздух был слегка тёплый.
   Обстановка в коллективе была нормальная, после начала занятий всякие скандалы прекратились - фракции распались, и мы опять стали одним коллективом. Самые буйные успокоились, теперь у них были другие интересы. Катя ходила, одетая в строгий наряд, деловая и озабоченная проблемами своих слушателей; она уже больше не шушукалась по углам со своими, так сказать, сторонниками. С Володей теперь у неё были отношения как с коллегой преподавателем. Ну а Таня, та, вообще, в корне изменилась - вместо задёрганной злобной мегеры, вдруг возникла, смешливая, ласковая девчонка.
   Казалось, теперь можно было успокоиться, и все силы отдать на подготовку к предстоящим экспедициям в большой мир. Но не тут-то было - пришлось опять заниматься нашими взаимоотношениями и воспитательной работой. В этот раз учудили наши "бульбаши" - Серёга и Валера (который и являлся, мозговым центром этого предприятия). Они как истинные белорусские партизаны-подпольщики сумели осуществить дерзкую секретную операцию. Никому неведомыми путями мужики начали гнать самогон. Как они, в наших-то условиях, где практически каждый был на виду, умудрились в подвале из гнилой картошки изготавливать брагу, а в сенях ночью перегонять её в самогон, уму непостижимо. А вот спалились, бедолаги, ни на чём - так как мы ввели сухой закон, обоняние на присутствие в воздухе паров спирта у всех было как у ищеек. Многие обратили внимание, что от "бульбашей", как будто, изредка начало перегаром попахивать. Даже дознание учинили - не подобрали ли они ключи к бане, где хранились запасы спиртного. Но экспертиза показала, что все запасы целы, и пробки у бутылок не были проткнуты шприцами, чтобы незаметно отсосать содержимое. Сами подозреваемые отметали все подозрения в тайном употреблении водки. Сергей, с улыбкой до ушей, утверждал:
   - Да вы что, мужики, какая, к чёрту, водка? Я уже забыл и вкус её, и как она выглядит! А запах - это у нас с Валеркой от лекарств - сердце, понимаешь, ноет и ноет, вот и приходится иногда сердечные капельки принимать. Кстати, еле-еле выпросили у дохтура пузырёк корвалолу.
   Действительно, Игорь подтвердил, что выдавал Валере 50-ти мл. пузырёк корвалола. Ну, на этом наше расследование закончилось, пришлось довольствоваться объяснениями по поводу участившихся сердечных болей у Валеры и Сергея и обязать их еженедельно проходить обследование у Игоря. Тогда только один Володя усомнился, что у Валеры, а тем более, у здоровяка Серёги, может заболеть сердце, поэтому наш интендант самостоятельно продолжил расследование. Не мог этот педант смириться с такой мыслью - если мужики хитрят, значит, где-то имеется запас неучтённого алкоголя. Наверное, недели две он пас бульбашей и всё-таки выследил хитрецов-подпольщиков.
   Однажды Володя, заговорщицки ухмыляясь, пригласил меня в подвал. Там подвёл к установке нагрева наружного воздуха и снял боковую панель. Внутри стояли две трёхлитровых банки, с натянутыми на горлышки, резиновыми перчатками. Внутри этих банок пузырилась какая-то бурда. Процесс брожения из-за поступающего тепла от калориферов шёл очень бурно. Кивнув на всё это безобразие, Володя заявил:
   - Ты видел, что тут бульбаши устроили? Мини спирт завод, хитрецы, организовали. Наверное, по пол-литра сорокоградусной с этой браги получают. Я ещё и аппарат их в сенях обнаружил. Партизаны вмонтировали охлаждающую трубку в ограждение вольера с поросятами. Просто так, хрен, её заметишь, а колбу из нержавейки, в которой это варево кипит, у себя в комнате, заразы, прячут, за печкой.
   Я расхохотался, и только через пару минут смог произнести:
   - А что ты хочешь, Вован? Партизанские гены в действии! Эти орлы тебе суп из топора сварганят, не то, что самогонку из отходов произвести! А как всё грамотно организовали - поразительно! Вонь от этой бурды совершенно не чувствуется на фоне запахов от складированных овощей. Даже наши женщины, которые периодически перебирают их, выявляя гнильё, ничего не заметили.
   - Герои? Да? То, что гробят себя, потребляя всякую гадость, это ладно - спишем на тяжёлое детство и плохое воспитание, а, вот, что лишали наших свиней значительного количества пищевого рациона, за это им нужно вставить пистон. Прибавка в весе свиней - это наш мясной рацион в дальнейшем. Предлагаю в виде наказания лишить их в будущем всех блюд из парного мяса. Тем более эти единоличники тайком потребляли продукт, питая свою ненасытную утробу лишними калориями.
   - Да ладно, Володь, зверствовать! Даже самые голодные свиньи не будут жрать ту гниль, из которой ребята умудрились изготавливать самогон. Вон, глянь, какая гадость плавает в этих банках! Скажи уж лучше, что тебя жаба мучит, как этот великолепный продукт прошёл мимо твоего реестра, и ты не смог принять участия в его распределении.
   У Володи от возмущения начали подёргиваться губы, лицо раскраснелось - вот-вот кинется в бой мужик. Я поспешил примиряющее воскликнуть:
   - Да ладно, Вовка, не обижайся ты, но со стороны всё выглядит именно так, любой скажет. А, насчёт воздействия на этих паршивцев, ты абсолютно прав - меры принять нужно. Но только не такие, уж совсем драконовские, с лишением пайка, а - морального плана. Проведём с мужиками беседу, хорошо пристыдим охламонов и заставим публично покаяться. И с Сашей поговорю, чтобы он Серёге раза в два спортивные нагрузки увеличил, а то у того, видно, больно много сил остаётся, чтобы ещё ханку жрать. Ишь гадёныши, что выдумали - видите ли, сердце у них побаливает. А ты, молодец, - таких конспираторов разоблачил, кто бы ещё их так быстро вычислил, этих хитроумных жучил.
   Затем мы с Володей договорились, как будем проводить судилище над нарушителями правил коммуны. Решили, что он будет играть роль "злого полицейского", а я - "доброго". После этого, забрав обнаруженные улики, мы направились в столовую - кликать, так сказать, вече. Конечно, это общее собрание на товарищеский суд походило мало, скорее, на представление в шапито - смеху было предостаточно - я сам чуть сдерживался, чтобы не расхохотаться, выслушивая объяснения Сергея, как он докатился до такой жизни. Очень повеселило всех выступление Флюра, да и речь Игоря о вреде пьянства, "тем более в одиночку, тем более тайком, закрывшись в своей конуре", не оставило народ равнодушным. Закончилось это судилище обильным чаепитием, а в наказание виновники нарушения режима были вынуждены выдуть по целому самовару чая. И всё это под нудные наставления Игоря, что только так и можно вывести токсины, которые накопил их организм во время длительного потребления подобной мерзости.
   После этого случая ничего экстраординарного в нашей жизни не происходило. Жили как в доме отдыха - спокойно и размеренно, ожидая наступления того времени, когда можно будет покидать стены нашей крепости. В апреле, наконец, потеплело, температура начала подниматься выше минус сорока градусов, и мы уже стали выходить в рукотворные пещеры, где, естественно, занялись, в первую очередь, хозяйственными работами. Тогда же начали отогревать канализационный сток. И все были ужасно рады, когда в конце апреля, его всё-таки отогрели - теперь снова мы могли пользоваться душем и туалетом. В начале апреля переселенцы вернулись в свои, ранее покинутые из-за сильных морозов, комнаты. А в мае мы, наконец, прекратили топить все печи - электрическое отопление опять начало справляться с поддержанием комфортной температуры.
   В июне уже температура не опускалась ниже - 25 градусов, дни стали более или менее светлыми, правда, светать начинало не раньше девяти часов утра, а в пять уже темнело. В июне мы решили совершить первый пробный выезд на снегоходах и проехать по нескольким заправкам, расположенным вдоль Симферопольской трассы. В пределах сорока километров от нас их имелось семь штук, дальше мы решили не забираться.
   Поехали опять трое - я, Саша и Флюр. Загрузились, как и в прошлом году. Я, правда, не хотел брать Сашу, Вика уже была на восьмом месяце беременности, но он настоял:
   - Батя, ты извини, но не могу я просто так сидеть, ожидая манны с небес. Я обязан сделать всё возможное для спасения жены и бедующего ребёнка. А то - грош мне цена как отцу семейства и настоящему мужику!
   Выехали мы двадцать четвёртого июня, температура была двадцать четыре градуса ниже нуля, снега не было. Все наши прошлогодние следы были заметены снегом, его уровень уже поднялся метров на пять, это я определял по количеству снега возле дома, он уже закрывал, почти до половины, окна на втором этаже. О толщине снежного покрова можно было судить и по выезду со второго этажа сарая; нам пришлось копать длинный наклонный выезд - получилось похоже на трассу в Бобслее.
   Выехав на Симферопольское шоссе, мы направились в сторону Тулы. Никаких следов, показывающих, что здесь могли быть люди, на дороге не наблюдалось. Через три километра от поворота на Пущино нашли первую заправку, определив её местоположение по высокой мачте громоотвода и краешку щита, с указанием цен на топливо, он слегка выглядывал из-под толщи снега.
   Копать снег начали, ориентируясь по бугоркам на снегу, полагая, что под одним из них находится операторская кабина. Этот бугорок должен был находиться рядом с большим снежным холмом, образовавшимся над навесом у бензоколонок. То место, где мы начали проделывать шурф в снегу, как раз соответствовало этим критериям. Если насосы для перекачки топлива, вдруг, не будут работать, то от места операторского павильона мы надеялись выйти на резервуары с топливом.
   Откапывая этот шурф, натолкнулись на БТР, стоящий под снегом, наверное, он раньше охранял запасы топлива. Это нас несколько обрадовало - если охранял, значит, было что. Мы предположили, что внутри БТРа находятся трупы солдат, но открыв люк, ничего подобного там не обнаружили. Саша с Флюром прокопали снег до колёс, посмотрели, что под ними, и Саша вынес свой вердикт:
   - Теперь всё понятно! По-видимому, эти бойцы попытались отсюда сбежать. Отъехали совсем немного и как последние дебилы застряли - брюхом БТР плотно сидит в снегу. Покинуть свой пост по охране заправки они, наверное, решили, совсем оголодав. А топлива у них много. Я проверил все баки БТРа, они почти полные, так что, если было топливо, было и тепло. Значит, не было только продуктов. По-видимому, их просто прекратили снабжать продовольствием.
   Хоть мы и устали, всё равно принялись раскапывать место рядом с большим снежным холмом - оказалось, что там и находился навес над бензоколонками, который вплотную примыкал к операторскому павильону. Там тоже было пусто, но в подсобном помещении стоял генератор, заправленный топливом. Мы его завели и, уже при электрическом свете, нашли схему заправки с точным указанием баков с нефтепродуктами и даже расстояниями до них.
   Было уже поздно, и мы решили сегодня больше ничего не копать, возвращаться домой, а на следующий день приехать сюда с Валерой. Он электрик и, может, разберётся с подключением генератора к топливным насосам заправки, а мы, уже через бензоколонку, сможем заливать бензин в привезённые емкости. Обговорив всё это, направились обратно в посёлок.
   Дома, за ужином, рассказали о том, что нашли и о своих догадках, что, скорее всего, топливо на бензоколонке есть. Я спросил Валеру:
   - Сможешь ты разобраться и включить бензоколонки?
   Он немного задумался и ответил:
   - Ничего сложного там быть не должно и, наверняка, где-то есть электрические схемы. Думаю, что там предусмотрена возможность пользоваться для работы заправки автономным источником электропитания, ведь перебои в подаче электричества были не редким случаем, и все мы об этом прекрасно знаем, не зря в аппаратной заправки стоит бензогенератор.
   Мы договорились, что завтра он едет вместе с нами, и возьмёт с собой все необходимые инструменты. После этого ещё посидели, поболтали и в двенадцать часов ночи разошлись спать.
   Наутро опять завтракали порядком надоевшей курицей с небольшим количеством гречневой каши; многие уже смотреть не могли на эту еду. Обычно теперь у нас и в обед был куриный суп, и на ужин снова - куриные окорочка. Все с ностальгией вспоминали тушенку и рыбные супы из консервов. Но мы договорились, что, пока не съедим мороженую курятину - консервы тратить не будем. Крупы тоже стали использовать редко, в основном употребляли картошку, да и то ту, которая уже начинала гнить. Допустить, чтобы такой ценный продукт пропал, было нельзя, а, судя по оставшимся запасам, ни одного клубня не пропало даром.
   Утром, уже вчетвером, мы выехали на АЗС. К каждому снегоходу были прицеплены сани, в которые положили по пустой 250 литровой бочке. Приехав на заправку, Валера довольно быстро нашёл электрические схемы и разобрался, как нужно всё подключить. А мы пока откидывали от бензоколонок снег, нанесённый под навес; пологий спуск к ним был уже откопан нами ранее.
   Подключив электрику, Валера определил, сколько осталось топлива в ёмкостях хранилища. Оказалось, что бак с высокооктановым бензином АИ 98 был почти полон, правда, из всех он был самый маленький. В процентном отношении наполненность баков с топливом была: у АИ 95 - 43%, меньше всего было дизельного топлива - всего 38 %. В литрах для нас это были гигантские цифры, например, дизельного топлива ещё оставалось четырнадцать тысяч литров. Валера подключил электропитание к бензоколонкам, и мы наполнили наши бочки бензином, даже не вынимая их из саней.
   Домой, донельзя загруженные бензином и очень довольные, мы отправились ещё засветло и приехали к себе, когда небо только начинало темнеть. Так что успели, можно сказать, к обеду, прямо, к ненавистному уже, куриному супу. Однако нам, как участвующим в важной экспедиции, выделили по бутерброду с икрой. Я, правда, видел, как Саша быстренько скормил свой бутерброд Вике.
   После обеда я сел играть с ребятами в домино. Молодёжь вся ушла наверх, к женщинам, смотреть очередной фильм. После начала, так сказать, полевых работ, наша образовательная программа была свёрнута. Как договорились, обучение будет продолжено, когда на улице из-за морозов невозможно будет работать.
   На следующий день отдыхали и готовились к поездке в Серпухов. Мы хотели на барже оборудовать тёплое помещение, чтобы там можно было проживать. Работа предстояла длительная, по моим подсчетам, где-то, месяца на два, поэтому загрузили в сани дизельную печь. Солярки на этой самоходной барже ещё оставалось много - силовыми агрегатами там были большие дизеля. Кроме печи загрузили: бензогенератор, шесть спальных мешков и другие аксессуары для сна, а также запас продуктов.
   В этот, первый рейс, решили снова отправиться втроём. Сначала планировали доехать до баржи, там выбрать помещения для проживания, разгрузиться и переночевать, а с утра уже начать серьёзную разведку в Серпухове, потом вернуться домой, и уже на следующий день приехать на Баржу с рабочей партией, чтобы начинать перевозить уголь. Пока не найдём отбойных молотков, будем раздалбливать уголь ломиками и кирками.
   Правда, Флюр, наш подрывник, предложил очень интересную и здравую мысль:
   - Что вы так любите все копать и долбить! Послушайте меня! Только взрыв! Нужно пробивать или просверливать небольшие шурфы, класть туда толовую шашку и взрывать, рыхля, таким образом, уголь.
   У Флюра мозги как будто специально были заточены, чтобы всюду организовывать взрывы. Он рассматривал любую проблему с точки зрения - нельзя ли решить её, что-нибудь и где-нибудь взорвав; как правило, выводы его были верными и весьма облегчали нам жизнь. Так и сейчас, все согласились с его предложением, и Сергей пошёл класть в сани электробур. Флюр напомнил мне:
   - Батя! Ты, какой-то неправильный куркуль - неужели забыл, сколько тола заложено у нас в виде фугаса около ворот, его пора откапывать. Уже вряд ли кто явится к нам, - тем более на танке,- а бездорожье и заборы сейчас не преграда - всё находится под толстым слоем снега.
  
  
   Глава 5
  
  
   Ради откопки тола мы решили перенести на один день отъезд в Серпухов. Только Флюр и Саша могли грамотно обращаться с взрывчаткой - гарантированно безопасно вытащить фугас и снять с него электрический взрыватель.
   Откапывать взрывчатку начали в тот же день. Очистив площадку до земли, сам фугас решили вытаскивать завтра, при свете дня. Утром, когда рассвело, Флюр в одиночку залез в котлован, откопал фугас и вытащил электродетонатор. Потом весь этот тол, с запасом детонаторов и мотком бикфордового шнура, мы уложили в сани. По поводу взрывных работ на барже, я высказал опасение:
   - Слушай, взрывник! Не загорится ли уголь при взрыве?
   - Это вряд ли, - успокоил меня Флюр, - вон, Саша не даст соврать. А если даже и затлеет, его сразу же можно будет погасить - закидаем снегом.
   Итак, 29 июня, мы втроём, на двух снегоходах, с загруженными прицепными санями, отправились в Серпухов. Выехали из дома в 10 часов дня, температура была - 22 градуса, снега не было. До знакомой баржи добирались больше часа. Доехав до неё, основательно там всё осмотрели и нашли неплохое помещение для жилья. По-видимому, раньше оно выполняло функцию кают-компании. Мы поставили туда дизельную печь, выведя трубу дымохода в иллюминатор, и начали эту каюту отогревать. Завели и бензогенератор, чтобы подать свет в каюту и на насос, которым стали откачивать дизтопливо из ёмкостей баржи прямо в привезённые канистры.
   Потом из других кают демонтировали кровати (приходилось их окручивать от пола) и перенесли их в нашу "кают-компанию". Также, из других кают, мы взяли матрасы и прочие спальные принадлежности. Кроме всего прочего на барже нашлось небольшое количество продуктов, по-видимому, экипаж, покинув судно, больше уже сюда не возвращался, и посторонние тут тоже не появлялись.
   В общем, эти хозяйственные дела у нас заняли время до самого позднего вечера. Спать улеглись, забравшись в спальные мешки, каюта ещё не совсем прогрелась, хотя печка работала уже много часов подряд. Обед и ужин мы разогревали на плитке, беря электричество от бензогенератора.
   На новом месте спалось как-то тревожно, за ночь я просыпался несколько раз, другие тоже, поэтому встали мы только часов в десять утра. Быстро оделись, позавтракали и через полчаса были готовы к выезду в город на разведку.
   Печь решили не гасить - топлива много, и как приятно, после нахождения длительное время на холоде, вернуться в тёплое помещение. Мы вышли на палубу и, забравшись повыше, на капитанский мостик, в бинокли начали оглядывать и изучать открывающуюся перспективу города, выбирая объекты, куда поедем, в первую очередь.
   Обшаривать наугад весь город мы не собирались. Наверняка, всё наиболее ценное - продукты и топливо, - было уже изъято, искать бесполезно. Поэтому высматривали только промышленные предприятия, где можно было достать необходимое нам оборудование - компрессор с пневматическими отбойными молотками. Хорошо было бы найти небольшой дизельный генератор, чтобы экономить бензин. Дизтоплива на барже, как и у нас дома, было ещё много.
   Наконец выбрали, вроде бы, подходящий объект, наверняка, какое-то промышленное или транспортное предприятие - территория была довольно большая, на ней стояло несколько громадных ангаров и трёхэтажное административное здание. Ангары большие, высокие, так как даже теперь выглядывали метра на два над уровнем снега, значит, высотою были не менее семи.
   До этого предприятия было около трёх километров. Отцепив сани, сделанные из лодки, - другие оставили, ведь там лежали лыжи и оружие, - мы направились к этому предприятию. Добираться до любых объектов стало совсем не трудно, теперь нам не мешали ни заборы, ни овраги, ни плохие дороги. Всё было завалено, заметено, снегом, так что до любого сооружения можно было доехать по-прямой, двигаясь ровным заснеженным полем.
   Доехав до одного из ангаров, Саша с Флюром, через вентиляционное окно, находившееся на уровне около метра от снежного покрова, по верёвке спустились вниз. Я остался на улице, наблюдая в это окно за их перемещениями.
   В этом ангаре стояло много техники, в основном автомобили. Осмотрев с фонариками всё внутри, ребята приблизительно через полчаса выбрались ко мне и доложили, что там, в принципе, ничего интересного не нашли - топлива нет, даже из баков машин всё слито.
   Мы поехали к следующему ангару. Он был соединён переходом с административным корпусом, внутрь ребята попали таким же образом что и в первый. Заглянув в окно, я увидел, что этот ангар, в основном, заполнен строительной техникой и средствами малой механизации, какой именно, в этом сумраке было трудно рассмотреть, хотя я и подсвечивал себе большим аккумуляторным фонарём. Где-то минут через двадцать появились Саша с Флюром, они тащили большую дюралевую выдвигающуюся лестницу. Приставив её, почти что к низу окна, Саша крикнул:
   - Батя, давай сюда! Есть кое-что интересное. Ты сам должен это осмотреть.
   Когда я спустился, Саша скороговоркой начал рассказывать:
   - Мы нашли здесь несколько компрессоров, но они достаточно велики и не пролезут в окно - нужно будет откапывать ворота. Также здесь стоят компрессоры с набором отбойных молотков, на автомобильных базах. Имеется и большой дизель генератор на базе автомобиля ЗИЛ.
   Мы осмотрели, подсвечивая фонарями, всю технику, некоторые экземпляры мне весьма понравились. Очень подходил для нашей работы небольшой компрессор, со встроенным в него бензиновым двигателем. Компрессор можно было перевезти на санях, он весил килограммов триста. Потом мне попался на глаза маленький импортный автопогрузчик, объём ковша у него, вряд ли превышал 0,25 куба, и груз можно было загружать, не разворачиваясь - ковш двигался прямо над кабиной. Весило это чудо около тонны. Я сразу же представил, насколько он облегчил бы нам жизнь, если его перевезти к барже и использовать в загрузке углём наших саней.
   Одним словом, надо было откапывать ворота, несмотря на то, что это была большая, тяжёлая работа, но не тяжелее, чем вручную грузить уголь пару дней, а, может, и не пару.
   Подозвав ребят к этому погрузчику, я начал советоваться, удастся ли нам на санях, двумя снегоходами, утащить его к барже, и не сломаем ли мы наши сани. Подумав, мы сделали вывод, что с санями ничего не будет, а тонну груза двумя снегоходами вполне сможем утащить. Потом я пристал к Флюру с вопросом:
   - Слушай, минёр! Сможешь ли ты взорвать борт баржи так, чтобы можно было на этом погрузчике заезжать в трюм и грузить уголь.
   Он, напыжившись, заявил:
   - Обижаешь! Да мне это как два пальца обоссать! Я запросто смогу сделать нужное отверстие, взорвав не очень большое количество тола, только потом края пробоины нужно будет болгаркой, аккуратно подровнять.
   Осматривая дальше стоявшие на полках механизмы и оборудование, я нашёл точно такой же дизель генератор, из электрической части которого был сделан наш ветряк. И сразу же решил его тоже увезти домой - пусть будет, на всякий случай, резервный.
   В глубине души я всё время боялся, что наш ветряк может в любой момент сломаться. В этом случае нам будет неимоверно трудно выжить при такой погоде, привычным к дармовой электроэнергии, когда не требуется постоянно завозить топливо. Даже используя все имеющиеся у нас бензогенераторы, мы замучаемся изыскивать бензин, и всё наше существование будет посвящено решению только этой проблемы.
   Найденная техника стояла без топлива, видно, все слили после катастрофы. Закончив осматривать этот ангар, мы решили - пока светло, глянуть, что находится в других. В двух из них тоже стояла различная техника и механизмы, а в четвёртом ангаре ранее размещалось производство "рольставень", и хранилось большое количество комплектующих для них
   Последний ангар был тоже соединён с административным зданием, и в нём стояла, в основном, автомобильная техника, а также, очень заинтересовавшие нас, три больших кунга на базе автомобилей КАМАЗ. Эти кунги были хорошо утеплены, в двух из них даже остались ещё дизельные печки, их, по-видимому, не успели демонтировать. В кунгах было по шесть спальных мест, и даже маленький туалет. Видно эти машины предназначались для работы вахтовым методом во временных посёлках, на севере. Они нам понравились; здесь вполне можно было остановиться, переночевать, а также отогреваться и потом, когда будем освобождать ворота от снега и делать выезд, чтобы увезти нужную нам технику.
   Потом мы зашли в административное здание. На первом этаже там были душевые и раздевалки для рабочих, а также большая столовая где, правда, не было никаких продуктов. На втором и третьем этажах располагались кабинеты.
   Когда мы зашли в актовый зал, находящийся на втором этаже, мне стало дурно от открывшегося взору зрелища. Здесь, на сколоченных нарах, завёрнутые в кучу одеял, лежали замороженные трупы людей, несколько десятков. Видно они умерли, обессилив от голода - от холода, вряд ли, - так как мы нашли здесь несколько канистр с дизтопливом и бензином, а также две дизельные печки. На третьем этаже, в двух комнатах, тоже лежали трупы.
   Больше осматривать ничего не стали, найденное топливо отнесли вниз, к кунгам. Потом устроили совет, как нам поступить - переночевать ли на барже, чтобы утром продолжить осматривать новые объекты, или ехать домой, за подмогой.
   Я высказал мнение:
   - Мужики! Ездить по городу, выискивая на свои жопы приключений, смысла нет. Электрические отбойники нам уже не нужны - вполне хватит и найденного компрессора с пневматическими молотками. А если получиться рыхлить уголь взрывом, то и он, может, не пригодится. И, вообще, надо спешить с вывозом угля. Судя по прошлому году, заморозки могут начаться уже в августе, и тогда будет не до вывоза. А тут, только чтобы откопать нужные нам механизмы, понадобится несколько дней, если даже мы привезём сюда всех наших мужиков. Ребята с этим согласились, и мы по лестнице выбрались из ангара к нашим снегоходам, чтобы ехать домой, за подмогой.
   Дома нас встретили как после долгого отсутствия, хотя экспедиция в Серпухов продолжалась, всего-то, два дня. Женщины даже приготовили праздничный ужин, пусть из той же курятины, правда, вкусно поджаренной в гриле. Был и деликатес - к варёной картошке открыли большую банку с селёдкой. За ужином я всё подробно рассказал о нашем путешествии и о сделанных находках, а также предупредил всех о предстоящей новой, большой работе. Находясь в благодушном настроении после классного ужина, я, усмехаясь, пошутил:
   - Милые дамы! Все ваши мужчины уезжают в длительную командировку, недели на три, минимум. Но мы всё понимаем и поэтому Игоря оставляем вам на развод.
   Потом, вполне серьёзно, продолжил:
   - Наш доктор должен следить за состоянием Вики и, в случае чего, вместе с Надей быть готовым принимать роды. Также вам оставляем Максима. Его основная задача - приёмка и разгрузка угля, конечно, при помощи Игоря и девушек. Завтра с утра увозим Валеру и Сергея, причём Сергей поедет в санях, вместе с загруженными туда припасами и лыжами.
   Саша немного порадовал Володю, заявив:
   - Послушай, интендант! Продуктов можешь много не набирать, мы нашли на барже небольшой запас - недели на две хватит.
   После долгих дебатов, всё-таки, решили взять с собой Таню. Она будет готовить, помогать в нетяжёлых работах, а также наблюдать за окружающей местностью. Я согласился на этот вариант из-за опасения, чтобы девушка опять не стала от скуки себя вести как худая, скандальная баба. Больше всех этому сообщению о поездке Татьяны обрадовался Валера, а она сама, так была просто откровенно счастлива этим выездом.
   Утром в десять часов первая рабочая партия направилась в Серпухов, температура на улице была -18 градусов, снега не было. Решили сразу двигать к ангарам, не заезжая на баржу, и там, в кунге на базе Урала, стоящим в нужном нам ангаре, делать временную базу; оттуда уже Флюр съездит на баржу и привезёт спальные принадлежности, а также несколько канистр с дизтопливом для печки.
   До ангаров в Серпухове добирались, где-то, полтора часа. Когда доехали, из саней еле вылез Сергей и, обращаясь ко мне охрипшим голосом, произнёс:
   - Уф! Отлежал всё тело и с-с-страшно з-з-замёрз.
   - Ничего, ты парень здоровый, быстро согреешься! - усмехнулся я и протянул Серёге большую совковую лопату, заставив отгребать снег от того места, где должны быть ворота. Мы с Валерой тоже взяли в руки лопаты, чтобы согреться.
   Саша с Флюром полезли в ангар, чтобы подготовить кунг к нашему вселению: нужно было отнести туда привезённые вещи, соединить дымоход кунга с системой вентиляции ангара и разжечь печку. Самым трудоёмким было - протянуть гофрированный дымоход, но ребята справились с этим довольно быстро - уже часа через полтора они поднялись к нам и тоже включились в работу.
   Снег был уже слежавшийся, тяжёлый, но, с другой стороны, это было и хорошо - не рассыпался, когда мы из него лопатами вырезали блоки. Широкую траншею в снегу начали вырезать так, чтобы сделать пологий спуск к воротам, это позволяло вывозить нарезанные блоки на санях. Сначала, чтобы не проваливаться, работали в коротких лыжах, а потом, когда пошёл более плотный слой снега, все сняли мешающие нормально двигаться лыжи. Естественно, производительность труда после этого резко возросла.
   Часа через два возникла сильная потребность пойти в кунг, чтобы отогреться. После получасового отдыха Саша с Флюром поехали домой, за оставшимися членами нашей рабочей бригады. Таню же решено было привезти после того как обоснуемся на барже. Когда ребята вернулись с пополнением, мы закончили работу и пошли обедать. Было уже пять часов, на улице стало совсем темно. Из дома был привезён уже готовый обед, оставалось всё только разогреть.
   Потом опять вышли на работу и продолжали, уже вшестером, при свете прожекторов убирать снег. Вырезанные снежные блоки Саша и Флюр отвозили на снегоходах метров за пятьдесят, там и разгружали. Так мы работали до позднего вечера, с одним перерывом на обогрев. Перед отбоем наскоро выпили чаю с бутербродами и, совершенно разомлев в хорошо натопленном в кунге, быстро уснули. На следующий день снова приступили к этой потогонной, напряжённой работе, и она вскоре дала свои плоды - уже к обеду смогли открыть ворота. Оставалось только доделать пологий подъём.
   Во время обеда Валера предложил одну идею, как доставить технику до баржи.
   - Все ли видели в административном корпусе большую стопку шестиметровых половых досок? - поинтересовался он.
   Конечно, их заметил каждый, когда проходил в туалет. Он был устроен на первом этаже, в комнате с проломленным полом. Валера, отправив в рот очередную порцию курятины, громко причмокивая, продолжил:
   - А как вам мысль - использовать этот половой брус в качестве настила при продвижении техники до баржи своим ходом - можно будет перекладывать доски во время движения, а лучше, щиты, сделанные из них.
   Валере очень понравился кунг, и он непременно хотел перевезти его к барже, чтобы ночевать в нём, а не в каюте. Я усомнился в возможности осуществления этой идеи и спросил:
   - Ты, вообще, представляешь, какой вес у этой техники? Не продавит ли машина своей тяжестью щиты? Что же, нам придется её так и бросить?
   Валера, спокойно дожевав окорочок, ответил:
   - Что касается больших машин, я, конечно, точно не знаю - надо экспериментировать. А вот, маленький автопогрузчик, точно, доедет, он не очень тяжёлый. Тащить его на санях, может выйти гораздо дольше - большая проблема будет с погрузкой и выгрузкой. Всё равно для этого придётся везти к барже доски, чтобы там делать площадку. Выезд на улицу из ангара, по любому, придётся застилать досками, потому что отсюда, в горку, снегоходы не вытянут погрузчик, им бы самим выехать.
   Идею насчёт выкладывания досками выезда из ангара все одобрили. А вот, удастся ли тяжёлой машине проехать по доскам до баржи - многие сомневались, но решили попробовать. Договорились, что первым пойдёт погрузчик, потом компрессор, смонтированный на "Бычке", а уже потом Урал с кунгом. Кунг на Урале был, конечно, меньше КамАЗовского, но машина, всё равно, была очень тяжёлая. Он стоял в том же ангаре, куда мы прокопали выезд. Поэтому было решено вывозить его, а не откапывать новый выезд из другого ангара.
   После обеда мы выровняли наклонный выезд, сделав его под углом в 30 градусов, и принялись заготавливать щиты из половой доски, сбивая их по пять штук. По-видимому, весь этот материал был заготовлен для ремонта здания. Действительно, полы тут были в кошмарном состоянии, особенно на первом этаже. Сбив тридцать щитов, мы закончили работу, и пошли спать, решив начать транспортировку техники завтра. Кстати, на каждый щит с одного бока мы прибивали по две дверные ручки, чтобы их было удобно переносить и вытаскивать из снега.
   Утром, в восемь часов, вышли заводить технику. Это было сделать очень не просто. Все штатные аккумуляторы были разморожены. Как правило, стенки у них были порваны внутренним льдом. Хорошо, что на этом предприятии были в запасе сухие аккумуляторы, которые мы вчера вечером заправили и поставили на ночь заряжаться. Кроме этого в автомобильном ангаре был электрический "пускач" для гарантированного завода автомобиля при сильных заморозках. Как раз сейчас был такой случай, и мы, залив в баки топлива, добавив в двигатели моторного масла, с помощью "пускача", где-то к одиннадцати часам дня, наконец, смогли завести намеченную нами технику.
   Пока Николай с Сашей запускали машины, мы вчетвером выкладывали из заготовленных щитов дорогу, пока не использовали их все. По мере продвижения колонны, собирались грузить освободившиеся щиты на сани и снегоходами вывозить их вперёд, где и укладывать в эту своеобразную гать. К имеющимся щитам нами утром было сколочено ещё десять штук, их мы тоже уложили в тело дороги.
   После прогрева двигателя, первым на эту импровизированную гать выехал Николай на автопогрузчике. Он благополучно добрался до конца выложенного нами полотна. Под погрузчиком доски не очень глубоко вдавились в снег. Следом, на "Бычке" с компрессорной установкой, двинулся я и тоже благополучно доехал до погрузчика. Потом поехал Саша на Урале с кунгом. Но, почти в самом начале подъема Урал утопил в снег подложенные щиты и сполз с них
   Мы еле вытащили машину обратно в ангар, для этого пришлось заводить ещё один Урал.
   Решили больше не экспериментировать и тяжёлые машины даже не пытаться перегонять, вместо них завели ещё один маленький погрузчик, водрузили на него генератор, восстановили дорогу, и Саша вывел его на улицу, к остальной технике. Затем разобрали пройденную дорогу и уложили освободившиеся щиты перед нашей колонной, после чего закрыли ворота ангара.
   Преодолевая эти три километра мы, конечно, здорово измучились, перекладывая щиты, но до начала темноты, всё-таки, добрались до баржи. После чего решили устроить отдых, и сегодня уже ничего не делать. В каюте дружным напором вынудили Володю достать из запасов две бутылки водки, консервированную ветчину и маслины, чтобы было чем закусить, кроме пресловутых окорочков. Сухой закон для выезжающих на тяжёлые работы, на собрании, проведённым ещё зимой, было решено смягчить. Вот мы и оторвались - просидев за разговорами довольно долго, потом заставили Володю достать ещё одну бутылку, после её распития, все, наконец, успокоились и улеглись спать.
   Утром мы втроём - Флюр Саша и я, захватив фонари, направились в трюм, выбирать место, где будем взрывать борт - выбрали то место, где уголь, соприкасаясь с бортом, образовывал относительно ровную площадку. Кинув туда удлинитель от бензогенератора, осветили это место, затем высверлили в борту несколько отверстий. Потом металлическим клином и кувалдой расширили их так, чтобы туда проходила толовая шашка. После чего Флюр выгнал нас с Сашей наверх и начал устанавливать взрывчатку. Через некоторое время раздался его крик:
   - Внимание! Всё готово. Прячьтесь, кто успеет.
   Я подозвал остальных ребят, и мы скрылись под защиту рубки. До этого мужики были заняты хозяйственными работами - выкачивали в канистры дизтопливо из баков баржи. Через некоторое время появился Флюр, разматывая тонкий кабель. Он дошёл до нас, присоединил к кабелю "взрывмашинку", несколько раз крутанул ручку и нажал кнопку, после чего раздался не очень громкий взрыв, и мы, подсвечивая себе дорогу фонарями, бросились в трюм, посмотреть на результаты работы Флюра. В корпусе баржи была проделана довольно большая дыра, диаметром метра в три, и через неё в трюм попало довольно много снега, по-видимому, снаружи над нею был большой сугроб. Флюр, усмехаясь, заметил:
   - Ну что, снежные кроты - вот, вам снова привычная работёнка подвалила, по прокладке въезда. Получите и распишитесь!
   Сойдя с баржи, я довольно легко определил место пробоины в борту - там снег немного вздыбился. Мы взяли по лопате и начали отрывать котлован рядом с бортом - что делать, Флюр прав - работа, действительно, привычная. Новый въезд рыли до позднего вечера, с небольшими перерывами на обед и обогрев. Закончили в одиннадцатом часу вечера, быстро поужинали и, еле живые, разбрелись по своим койкам. Не знаю как у других, у меня все кости, особенно поясницу, ломило страшно.
   Встали позже чем обычно, в начале десятого, с завтраком тоже долго копались. Наблюдая всё это, Саша предложил:
   - Да! Херовые из вас снегокопы. Чувствую, пора устроить перерыв; вы тут, пока, отдыхайте и занимайтесь хозяйственными делами, а мы с Флюром съездим в город на разведку - осмотримся и проверим несколько магазинов. Тем более мне надо раздобыть памперсы и другие средства гигиены для будущего потомства.
   Я поддержал это предложение, однако, заявил:
   - Нет, Саш! Одних не отпущу. Тоже поеду. В случае чего, буду вас охранять.
   Остальные тоже были не против, ведь подгузники и прочая лабудень для младенцев - дело святое, и, скорее всего, их, вряд ли, растащили.
   В двенадцать часов дня наша боевая тройка, в обычном порядке, двумя снегоходами с одними санями на прицепе, выехала в город и направилась сразу в сторону вокзала. Там, на площади, было много магазинов. Я думал, что за первые недели после катастрофы власти, вряд ли, дали возможность мародерам их разграбить, а потом уже всех интересовали только продукты и топливо.
   Местонахождение вокзала определили по столбам с обрывками проводов и пешеходному мосту через железнодорожные рельсы. На бывшей привокзальной площади стояло большое здание торгового центра. Через разбитое окно мы проникли в помещение. Это действительно оказался магазин - на первом этаже продавались продукты, но теперь здесь всё было полностью разграблено - стояли только кассы, пустые полки и холодильники. На втором этаже оставались промышленные товары, их мародеры особо не трогали.
   Мы прошли по трём большим торговым залам. В одном была одежда и другие изделия из ткани. Взяли несколько подушек, полотенец и комплектов постельного белья. Одеяла, к сожалению, все растащили. Так же мы нашли отдел детской одежды, обуви и специально выделенные полки для памперсов, подгузников и других товаров для новорождённых, Саша всё это добро начал переносить в сани.
   Мы с Флюром направились в другой отдел с различными промышленными товарами и средствами гигиены. Я забил полный пакет бритвами "жилет" и лезвиями к ним, одеколоны и лосьоны отсутствовали. Флюр набрал два пакета мыла и захватил упаковку со стиральным порошком, потом отнёс в сани ещё четыре пакета, набитые детскими книжками и игрушками. В одной неприметной тумбочке я обнаружил несколько коробочек французских духов - вот будет подарочек-то для наших женщин.
   Так мы мародерствовали несколько часов, сани набили товаром с верхом и, чтобы не растерять по дороге, обмотали ценный груз целым рулоном плотной ткани. В половине четвёртого, когда уже начало смеркаться, наконец выехали, чтобы вернуться на баржу.
   К нашему приезду специально разогрели обед. Надо сказать, дожидаясь нас, ребята, всё-таки, не выдержали безделья. Они успели проложить дорогу из щитов в трюм баржи и сделать небольшую погрузочную площадку. Наконец мы насытились и рассказали о добыче в магазине, а особо жаждущим помародёрить, пообещали:
   - В следующий раз отовариваться туда поедут другие, а уж совсем оторвёмся тогда, когда привезём Таню. Нужно обязательно захватить её с собой в этот набег.
   Саша добавил:
   - Скоро доставим ее - скорее всего, завтра, когда поедем с Флюром отвозить груз. А сейчас нужно лечь пораньше - как проснёмся, надо как можно быстрее загрузить углем пустые сани.
   Я уточнил:
   - Нужно, чтобы Флюр остался здесь, будет взрывать толовые шашки, чтобы рыхлить уголь, а снегоход поведу я.
   С этим все согласились, и мы улеглись на кровати, чтобы поскорее уснуть.
   Утром встали рано, и уже в семь часов сели завтракать, а в половине восьмого Флюр, Валера и Сергей ушли в трюм, бурить шурфы и закладывать в них тол. Шурфы решили делать электрическим буром; мы его уже испытывали, и он нормально справлялся с твёрдым углём. Остальные тем временем спустились с баржи и начали готовить технику к работе. Через полчаса из пролома в борту вышли Валера с Сергеем, они уже сделали два шурфа, и сейчас Флюр закладывал в них толовые шашки. Потом, минут через двадцать, из пролома выскочил наш минёр, и, почти что сразу после этого, раздался сдвоенный взрыв. Мы пошли посмотреть на результат - взрывами довольно хорошо размельчило угольную кучу.
   Пока мы с Сашей грелись перед дорогой, ребята загрузили пустые сани углём. Они высыпали в ёмкость саней два неполных ковша погрузчика, а потом пришли к нам в каюту отогреваться. Немного поговорив, мы с Сашей оделись как можно теплее, водрузили на головы шлемы и направились к снегоходам. Я первый раз ехал с грузом на снегоходе, было немного непривычно, однако быстро приноровился и уже не отставал от Саши, тем более что мы двигались не очень быстро.
   Часа через полтора добрались до дома, где Саша заглушил снегоход и, не обращая внимания на встречающих нас Максима и Риту, стремглав бросился в дом, проверить - как там его драгоценная Вика. Я, поставив снегоход на разгрузку угля, тоже поспешил в дом. Как все были рады нашему приезду! Маша не отходила от меня, обнимала и приговаривала:
   - Очень, очень соскучилась!
   - А как Вика?
   - Всё хорошо! Игорь говорит, что по всем показателям, роды не раньше чем через неделю.
   Тут появился сам Игорь и успокоил будущего деда словами:
   - Всё проходит просто отлично, без всяких осложнений. Мы хорошо подготовились к этому важному событию. Если хочешь побеседовать с дочерью, поднимайся на второй этаж, я запретил Вике спускаться по лестнице. А, вообще, это счастье, что она рожает именно сейчас, когда есть и душ, и туалет, и горячей воды сколько хочешь.
   Мы с Машей вместе поднялись в комнату Вики. Ребята сидели рядом, держались за руки и счастливо улыбались. Мы с женой примостились рядом, и я начал выспрашивать дочурку:
   - Как себя чувствуешь, не хочешь ли ты чего? Мы привезли тебе кучу сюрпризов!
   Вика сквозь смех произнесла:
   - Пап, вы с Сашей одними словами говорите. Посмеялись. Я поднялся уйти, чтобы не мешать, и спустился на первый этаж в столовую, где уже готовился обед для нас с Сашей.
  
  
   Глава 6
  
  
   Пообедав, предупредил наших женщин, что сегодня мы уже не вернёмся, а регулярно начнём возить уголь с завтрашнего дня. Таню сегодня тоже не хотел брать. Я попытался провести с ней разъяснительную беседу:
   - Может, лучше, пока, посидишь дома, что тебе мучиться с мужиками в одной каюте? К тому же и бытовые условия нулевые. У нас теперь там и погрузка и взрывные работы организованы, так что, рабочих рук на барже избыток. Скорее всего, двоих обратно привезём домой.
   Но Татьяна, всё-таки, настояла, чтобы поехать с нами. Девушка, импульсивно подпрыгивала, сыпля словами, как скороговоркой, выкрикивала:
   - Экономится же много времени, если я буду готовить и содержать в чистоте жилище, кроме того могу постоянно вести наблюдение за окружающей местностью, и, самое главное - просто необходимо женское участие в поездках по магазинам. Мужчины всегда столько всего лишнего набирают, но совсем не то, что нам необходимо...
   Чтобы прервать этот пылкий монолог, я, наконец, успел вставить несколько слов в этот бесконечный словесный поток:
   - Ладно, сама напросилась. Только уговор - не пищать, и чтобы в течение двадцати минут всё уже было готово для поездки. Да, обязательно надень на себя всё самое тёплое.
   - Дядь Толь, да вы что! У меня всё уже давно приготовлено, мне и минуты хватит.
   Пока отдыхали, Максим, Игорь и наши женщины полностью разгрузили сани, причём, все товары, набранные из магазина, были занесены в дом и аккуратно сложены. Восторгам женщин не было предела, особенно, когда обнаружили в этой огромной груде вещей настоящие французские духи. Они устроили великолепное представление, а, проще говоря, настоящий базар, шумно выбирая себе понравившиеся флаконы, поочерёдно и неоднократно перенюхав для этого все ароматы. Так что в нашей столовой теперь пахло, как в дорогой парфюмерной лавке.
   К трём часам дня мы, наконец, полностью собрались, загрузили в сани продукты и выехали в Серпухов. Таня с большим интересом глазела по сторонам, ведь она, впервые за долгое время, оказалась за территорией посёлка.
   На барже нас ждали - погрузчик уже стоял с полным ковшом угля. Я первым подогнал к нему свои сани, и их заполнили в течение десяти минут, раза в два дольше загружали Сашины. Таким образом, мы всё подготовили к завтрашней ранней поездке.
   В это время Таня вместе с Валерой пошли осматривать каюту, захватив с собой все привезённые запасы. Мы задержались, чтобы перекурить, а когда зашли, в каюте нас встречал уже накрытый, праздничный стол - Танюша расстаралась. Она привезла с собой даже две бутылки коньяка и две банки икры и сейчас заканчивала с бутербродами. Все бросились занимать места, включая нас с Сашей, хотя мы плотно пообедали дома.
   Организовать для нас праздничный ужин договорились женщины и уговорили Машу, которая в отсутствии Володи заведовала запасами, выделить все эти деликатесы, которые первоночально решили использовать только по праздникам. Благополучно обмыв успешное начало угольной экспедиции и Танин приезд, мы начали серьёзный разговор по поводу излишнего количества людей, присутствующих здесь, и решили направить их на разгрузку угля, поскольку теперь эта работа занимала в несколько раз больше времени, чем механизированная загрузка.
   Договорились отправить домой Володю и Сашу, тем более что скоро Вика должна была рожать, и отцу в это время стоило находиться рядом. Здесь он, всё равно был как на иголках. Возить уголь будем я и Коля, он тоже умел водить снегоход, тем более отличный автомеханик. Флюр будет вести взрывные работы, Валера на погрузчике грузить уголь, Сергей просверливать шурфы для закладки взрывчатки.
   Эвакуацию двух человек решили произвести через день, а на завтра запланировали, после первой ездки с углём, вернуться в город, на вокзальную площадь, чтобы снова пошарить по магазинам, загрузить там оба санных прицепа разным товаром и, уже с этим, не очень тяжёлым грузом, с раннего утра отправить Сашу и Володю домой.
   Обговорив всё это, улеглись спать, тем более мне и Николаю нужно было вставать пораньше, чтобы вернуться назад часам к одиннадцати - мародерствовать по магазинам было лучше в светлое время суток
   Мы с Колей встали в семь часов, заправились горячим чаем с бутербродами и через полчаса, оседлав снегоходы, выехали домой. Двигались по своим следам, не очень быстро, было ещё темно. Добрались до дому к девяти часам, все спали, кроме дежурившей Наташи. Отправив её будить Максима и Игоря, чтобы разгружать уголь, мы с Колей чаёвничали, отогреваясь после поездки. Вскоре вместе с ребятами пошли освобождать сани от угля. Справились довольно быстро, за час. Затем, ещё немного погревшись, в половине одиннадцатого, налегке, отправились обратно на баржу.
   Нашего приезда ребята и Таня с нетерпением ждали. Мы ещё вчера договорились, что теперь к вокзалу поедут Флюр, как ветеран, знающий дорогу, Таня с Володей и Сергей. Не глуша снегоходов, быстро вымели из саней угольную пыль, и ребята, рассевшись по местам, двинулись в сторону вокзала.
   Мы остались втроём - погрелись немного в каюте, но долго не выдержали безделья и пошли работать. Загрузили углём ковш погрузчика и подготовили кучу размельчённого угля для вторичной загрузки, после чего вернулись в тёплую каюту, ожидать возвращения новоявленных мародёров. Они приехали только в пятом часу вечера, когда уже стемнело, очень довольные, а Таня, та просто вся светилась. Оба санных прицепа были забиты товаром и, по прошлому опыту, обмотаны тканью, чтобы добыча не рассыпалась.
   Приехавшие, взахлёб рассказывали о том, что они набрали и в каких магазинах были. Оказывается, ребята, не заглядывая в проверенный нами магазин, начали осматривать другие здания, и нашли два, мало разграбленных, один из которых - большой универмаг, этим фактом была особенно довольна Таня. По её указаниям товаром из этого универмага был наполнен целый санный прицеп. Она уверяла, что все женщины будут просто в восторге от подобной добычи. Другие сани нагружали товаром, выбранным мужиками. Это были, в основном, инструменты и оборудование из одного хозяйственного магазинчика, а так же много вещей из отдела туристических товаров, находившегося в универмаге. Ребята нашли там даже американскую бензиновую плитку и много сухого топлива. Володя, зачем то, притащил спиннинг и две фирменные катушки к нему. Я пошутил:
   - Да ты совсем офонарел, Вова! Собираешься ловить подснежную рыбу?
   - Сердцу не прикажешь, Толян! Давно мечтал о таком спиннинге.
   В этом же Универмаге ребята нашли четыре пары горных лыж с ботинками и креплениями, а так же две пары обычных, широких. Коротким горным лыжам я был особенно рад - в них так удобно работать.
   Я дождался, пока все подкрепились, и предложил:
   - Может, не будем тянуть кота за яйца. Давайте сегодня отвезём всё домой, чтобы больше не тратить на это время. Тем более, мы с Колей хорошо отдохнули и готовы вести снегоходы даже в темноте. Если выедем прямо сейчас, около восьми часов уже будем дома. Переночуем, а завтра, пораньше, приедем обратно.
   Все согласились, и Володя начал собирать свои вещи, Саша давно был готов. Выехали мы в половине седьмого, в посёлке были уже в восемь и быстро разгрузились. Дома было всё в порядке, у Вики тоже всё хорошо, это мне сообщил Игорь. Мы с Машей поднялись к дочери в комнату, она, бедолага, бодрствовала и сильно обрадовалась нашему приезду, в особенности тому, что Саша остаётся дома и будет теперь всегда рядом.
   Спать легли не очень поздно, хотелось завтра пораньше выехать. Перед сном, без очереди и вне графика, каждый принял горячий душ - ради нашей рабочей бригады были сдвинуты все графики, и мы поплескались от души.
   Утром дежурная, сегодня это была Катя, приготовила горячий завтрак, мы с Колей быстро перекусили и в половине восьмого тронулись обратно. На барже нас уже ждали и, пока мы с Колей отогревались в каюте, загрузили сани, и в половине десятого выехали домой. Таким челночным методом мы делали по три ездки за один день, и так в течение недели, при этом спали всегда дома, в этом была польза и для ребят, остающихся ночевать в каюте баржи; всё-таки, всем вместе - тесновато, а для проживания вчетвером - в самый раз.
   На седьмой день такого непрерывного труда, уже в конце второй ездки с углём, совсем недалеко от дома мой снегоход сильно затрясло, да так, что меня чуть не выкинуло из седла. Потом он окончательно заглох и остановился, а из двигателя повалил дым. Я быстро выключил зажигание и спрыгнул прямо в снег. Подъехал Николай, остановился невдалеке, надел лыжи и, подъехав ко мне, начал осматривать снегоход.
   Минут через десять, поставив сидения на место, сказал:
   - Всё, кина не будет! Поломка серьёзная, вряд ли мы теперь сможем восстановить снегоход - вся трансмиссия разнесена. Надо менять и вал, и подшипники, и то, всё это только на первый взгляд. Пришлось Коле взять мой снегоход на буксир, и мы поехали дальше. Добравшись до дома, собрались на мужской совет. Я был, однозначно, за сворачивание операции по завозу угля, и эвакуацию с баржи всех людей (топлива у нас на этот год хватит, на следующий, скорее всего - тоже). Продолжая же работать подобными темпами, мы рисковали потерять на перевозке угля последний снегоход. Для этих машин груз был слишком тяжёл. Теперь мы одним снегоходом, всё равно, много угля не вывезем, а эвакуироваться без него с баржи очень непросто, тем более, если температура понизится - как-никак, а расстояние надо было преодолеть в сорок с лишним километров. Поэтому я предложил:
   - Давайте, лучше, привезём ещё две дизельные печки из Серпухова. У нас сейчас довольно много неиспользуемого дизтоплива, и его вполне хватит на предстоящую зиму. А, чтобы пока не откапывать бензовоз с нашим основным запасом дизтоплива, можно привезти с заправки несколько бочек солярки.
   Все согласились с моими доводами и решили, что сейчас Николай поедет и, всё-таки, довезёт сюда оставшиеся сани с углём. Завтра с утра он начнёт эвакуацию людей и оборудования; будем возить по два человека за раз, одного из них - в санях. Ещё завтра нам нужно будет поехать в Серпухов, чтобы демонтировать дизельную печь, стоящую в кунге, и привезти её домой; вторую печь возьмём с баржи - снимем, когда поедет последняя партия людей.
   После выработки программы действий Николай отправился за первыми санями с углём и через полчаса привёз их. Пока разгружали, он притащил вторые и пошёл греться. Когда разобрались со всем углём, Николай, зацепив большие сани, поехал на баржу. Шел четвёртый час дня, пока ещё было светло, без снега, температура -17 градусов.
   Как только уехал Николай, у Вики случились роды, их принимали Игорь и его жена Надя. Все остальные женщины суетились, бегали туда-сюда, помогая: приносили горячую воду, простыни, словом, чётко выполняли все распоряжения Игоря. Мужчины же сидели внизу, в столовой и переживали... Наконец часа через три пришёл Игорь и торжественно поздравил отца и деда с рождением наследника. Парень весил З,5 кило, роды были довольно лёгкие, состояние матери и ребёнка в норме. Мы, было, кинулись на второй этаж к Вике, но он запретил:
   - Вы что, ополоумели? Сейчас нельзя, спит она, и малыш тоже. Все посещения завтра, да и то ненадолго, перед этим я буду лично всех дезинфицировать. На всю ночь дежурная у Вики - Надя, а Никитой пока займутся Галя с Ириной. Потом Надю сменит Наташа...
   Слегка запнувшись, он строго оглядел нас и продолжил:
   - Да, точно, - полный неадекват! Где мой законный гранёный стакан? Почему ещё стол не накрыт?
   Все засуетились, стали метать на стол всё подряд, а мы с Володей пошли в подвал за выпивкой и дополнительными банками с закуской. Решили не экономить, достать самое лучшее.
   Праздновали до двенадцати часов ночи, отмечая счастливое рождение моего, единственного пока, внука - нового члена нашего коллектива, нашей большой семьи. Имя сыну Саша собирался дать, ещё раз посоветовавшись с Викой. За этот вечер он несколько раз нервно взбегал наверх, безуспешно пытаясь взглянуть на любимую жену и драгоценного наследника - Надя никак не хотела пускать.
   Наконец после двенадцати часов ночи все угомонились и разошлись спать. Саша остался ночевать в столовой, мы с Машей пошли к себе в комнату, хотя нам безумно хотелось одними из первых посмотреть на дочь и увидеть внука.
   Утром я проснулся от громкого детского плача, доносившегося из комнаты Вики и Саши - ничего себе, каким победным кличем приветствует всех мой внук. Не удержавшись, я заглянул туда. Здесь уже находился счастливый папаша, на руках он держал, закутанного в идеально чистые, новые пелёнки, чудесного крепкого младенца, правда, совершенно багрового от надрывного крика. Малыш непрерывно орал на руках у глупо улыбающегося папаши. Вика сидела на кровати полураздетая, блаженно счастливая. Надо же, моя дочка теперь молодая мамочка - в этот момент она была как-то по-особенному, трогательно красива. Посередине комнаты возвышался Игорь в белом халате:
   - А! Вот и дедуля нарисовался. Ты же знаешь, сразу всем нельзя, только по одному и после дезинфекции. Но, ладно - издали и недолго, так уж, и быть, посмотри.
   Саша поднёс ребёнка ко мне, тот перестал кричать, уставившись на меня, пока не очень определённого цвета, мутно синими глазищами. Потом малыш потянулся ручонкой к моему лицу, наверное, хотел схватить за нос. Таким бесцеремонным приветствием внучок здорово рассмешил всех присутствующих, а я довольно крякнул:
   - Ишь, чертёнок! Правильно, сынок, если уж брать, то по-крупному. Тут явилась Маша, облачённая в белый чистый халат, с самодельными бахилами на ногах, и торжественно внесла тазик с тёплой водой - пришло время купать ребёнка. Естественно, перед таким важным делом нас с Сашей мгновенно выпроводили прочь.
   Нам ничего не оставалось, как спуститься вниз, в столовую, завтракать. Потом сидели до приезда Николая с баржи и играли в карты. Вика с ребёнком уснули, и Саша решил присоединиться к нам. Он долгое время сидел, молча, наконец возбуждённо произнёс:
   - Никак не мог уснуть... Всё думал, какое имя выбрать сыну. И утром мы с Викой решили - назовём первенца Ваней, в честь моего отца.
   Я был согласен, тем более что моя жена уже давно называла его Ванечкой, умиляясь, как крепко спит и какой он хорошенький - этот сказочный мальчик, согревший всех нас своим появлением на свет в суровые времена вулканической зимы.
   Тем временем наши первые эвакуированные прибыли ровно в два часа дня. Это были Сергей и Таня, которую везли, укутанную в одеяла, в санях, загруженных печкой и другими вещами. Одеяло не спасло, пока ехали, девчонка продрогла до костей. Мы быстро справились с этой проблемой, напоив прибывших ребят горячим чаем с коньяком и подробными рассказами о чудесном прибавлении в нашем коллективе. Такая радостная новость, быстро заставила их забыть о трудностях внезапной эвакуации - всё потеряло значение перед священным событием появления нового человека, тем более на фоне всего того, что пришлось пережить с исчезновением нашего привычного, старого, доброго и такого уютного мира.
   Николай грелся с полчаса, обогревая ладони кружкой с горячим чаем, потом заявил:
   - На барже сейчас аврал. Ребята, узнав про то, что перевозка угля прекращается, решили откачать всё дизтопливо. Они нашли штук двадцать пустых бочек, когда ездили к ангарам, чтобы демонтировать печь в Кунге. Поэтому я или Флюр пока будем возить дизтопливо, а они только после окончания этих работ эвакуируются, тогда и снимут печь в каюте.
   Я с этим согласился.
   Вскоре Николай отбыл на баржу. Вечером, на снегоходе, с бочкой дизтоплива в санях приехал Флюр. Он уже знал о рождении Ваньки и первым делом поздравил нас с Сашей. Затем прямо с дороги был усажен за стол, где ему сразу налили штрафной стакан коньяка - за Ваньку, за друга, ставшего отцом и за меня, ставшего дедом, - и только потом отпустили разомлевшего парня в душ, мыться. Потом он вернулся и просидел с нами до одиннадцати часов вечера, пока Катя не увела его в комнату спать.
   На следующий день началась эпопея по переброске солярки, оставшейся на барже, к нам в посёлок. Вместе с эвакуацией ребят и необходимых вещей это дело заняло у нас пять дней. У эвакуированных углекопов прошедшая экспедиция на баржу не переставала вызывать ностальгические воспоминания. Лучше всего об этом поведал Сергей. Насытившись вкусной едой, он, сладко потягиваясь, бормотал:
   - Эх, хорошо там было! А что - качай себе насосом дизтопливо прямо в стоящую в санях бочку, и мучиться с погрузкой не надо. Жили на этой барже как на курорте - еду нам привозили уже готовую, только разогреть, ещё бы спиртное и женщин... так бы и остался там, лежал бы себе в кают-компании и курил бамбук....
   Серёгины мысли вслух развеселили нас, но потом, посмеявшись и вдоволь поёрничав над его страданиями по поводу сорвавшейся угольной эпопеи, мы перешли к серьёзному разговору и начали строить планы дальнейшей деятельности. Холод не тётка, и приближающаяся зима с жуткими морозами не давала никакой возможности расслабиться. После недолгих споров договорились заняться заготовкой дров, а так же решили, что кто-нибудь один будет ездить на АЗС и в бочке привозить бензин.
   Со следующего дня опять начались серые трудовые будни. Пока не стало совсем холодно, мы хотели заготовить дров по максимуму и, до токо как температура не опустится ниже минус пятидесяти градусов, решили топить печки только ими, и так сберечь уголь. Прошлый жизненный опыт показал - чтобы поддерживать комфортную температуру в доме, когда на улице ниже минус семидесяти градусов, топить нужно только углём и при этом экономить нельзя. Если же температура опускается ещё ниже, даже топка обеих печек углём не даёт возможности удерживать по всему дому нужную температуру - хоть все ресурсы используй, включая электрическое отопление. Мы так и делали, но при этом удавалось поддерживать температуру в 19 - 20 градусов только на первом и втором этаже, без сеней. Третий этаж приходилось закрывать, дополнительно утепляя двери, ведущие туда. Одним словом, мы решили серьёзно экономить уголь, тем более после такой досадной поломки снегохода.
   Всего у нас, с учетом привоза с баржи, оставалось, около сорока тонн угля. Исходя из предыдущего опыта, его должно было хватить года на полтора, если, конечно, пользоваться угдём только в самые холодные месяцы. В крайнем случае, можно топить печи торфяными брикетами, они дают тепла больше, чем дрова.
   Я помнил самые пессимистические прогнозы из интернета. Там говорилось, что похолодание может продлиться и десять лет, поэтому не хотел успокаиваться фактом наличия уже имеющихся запасов, а стремился найти любые пути для их увеличения. В наших условиях сделать это можно было только, имея мобильность, а она могла быть достигнута исключительно при помощи снегоходов, или вездеходов, которые не вязнут в этом снегу. Сейчас мы потеряли половину этой своей мобильности и безопасности при передвижении. У нас уже не было страховки на случай аварии или поломки снегохода, поэтому меня так и расстроила эта потеря.
   Теперь в голове засела навязчивая мысль, где взять ещё один снегоход или вездеход? В этот день я за игрой в карты всё приставал к Володе и Николаю:
   - Мужики! Вы же отличные инженеры и механики. Неужели не можете придумать, как нам сделать вездеход, чтобы он, не проваливаясь в снег, перевозил грузы? У нас же полно различных автомобилей, как говориться - хоть жопой жуй. Сообразите что-нибудь, типа широких гусениц, что ли, надеваемых вместо колёс? Вон, прямо рядом с домом, на обочине, лежит подбитый БМД. Гусеницы у него не повреждены, может, их как-то расширить можно и приспособить на автомобиль?
   Николай посмотрел на меня отстраненным взглядом и заявил:
   - Анатоль! Не строй из себя самого умного. Я об этом уже думал, и идеи кое-какие есть. Этим вопросом, когда всё успокоится, надо заняться плотнее.
   Володя, в это время залетевший на мизере, нервно бросил карты на стол и чертыхнулся:
   - Тьфу! Опять ты меня сбил, зараза! Специально, что ли, находишь время, чтобы нарушить стабильный мыслительный процесс, обязательно, именно в это самое время надо хоть чем-нибудь, да озадачить? Давай-ка, лучше, когда заготовим дрова и завезём бензин, - соберёмся все, кто что-то понимает в технике, и устроим настоящий "мозговой штурм" этой проблеме. А сейчас незачем горячку пороть.
   На следующий день мы начали заготовку дров, которых нам, по моим расчётам, надо было запасти не менее тридцати кубов. Пока одна партия в четыре человека, вооружившись двумя бензопилами и топорами, поехала на лыжах в лес, валить деревья, мы с Володей и Максимом помогли Флюру подготовиться к поездке за бензином, установив и укрепив в санях пустую бочку так чтобы она не могла завалиться при движении. Мы решили, что Флюр и один вполне может справиться с этой задачей: бензогенератор на заправке был, всё осталось подключённым, надо было только завести генератор, подъехать к бензоколонке и заправить бочку, стоявшую прямо в санях. Могла возникнуть единственная сложность, если вырытый нами съезд за время нашего отсутствия засыпало снегом, но ничего, Флюр - парень здоровый, - откопает.
   Большие сани оставили для перевозки поленьев, чем после отъезда Флюра и занялись. Когда мы подъехали к ребятам, они уже завалили несколько деревьев и распилили их на поленья, нам оставалось только грузить и отвозить их в сарай, на первом этаже которого был устроен дровяной склад. Мы просто скидывали поленья вниз, где женщины их при помощи электрического дровокола Канадского производства раскалывали и укладывали получившиеся дрова на полки.
   Этим занимались весь световой день, до четырёх часов, с несколькими перерывами на обогрев, обедать решили, когда станет совсем темно. В три часа приехал Флюр с бочкой бензина, и, как всегда ерничая, изрёк:
   - Да! Удружили вы мне! Я-то думал - прокачусь на снегоходе, полюбуюсь природой, глядишь, какая-нибудь умная мысль в голову придет. А в итоге весь измучился, получив контрастный удар по бедному организму - замёрз как цуцик, потом вспотел и снова замёрз, так что, Батя, мне сегодня полагается спецпаёк, прошу замолвить словечко перед железным "суперинтендантом".
   И добавил:
   - Д- а- а..! Пришлось мне поработать немного, очищая въезд, зато завтра, уже спокойно, сделаю ездки три.
   После обеда мы, посменно, до восьми, кололи и раскладывали оставшиеся дрова. За день заготовили около двух кубов. В таком темпе работали две недели, пока не начало холодать, температура уже не поднималась выше - 25 градусов.
   Флюр за это время перевёз двадцать шесть бочек бензина, который мы перелили в большую пластиковую ёмкость. Ёмкость нашли на одном из участков посёлка, она была объёмом 12 кубометров и предназначалась для создания индивидуальной канализационной системы. Мы вкопали эту ёмкость в снег перед большими воротами гаража, выводной шланг от её днища тянулся прямо внутрь помещения. Бензин самотёком попадал в шланг, на конце которого поставили два крана подряд, на всякий случай, чтобы не было утечки. Теперь было очень удобно наполнять канистры - открыл краны и заполняй, сколько нужно. Наливать бензин в ёмкость было тоже удобно - просто отвинчиваешь крышку, опрокидываешь бочку и ждешь, пока он весь не вытечет. Бочки мы поднимали и опрокидывали при помощи тали, которую для этого сняли с нашей системы по подъёму фляг с отходами. Таким образом, заполнили ёмкость шестью с половиной тысячами литров бензина.
   Я был очень рад такому приличному запасу топлива, потому что, даже в том случае, если случится авария на ветряке, мы сможем, не экономя, вдоволь получать электричество от бензогенераторов.
   Наконец, к двадцатому августа мы завершили эту тяжёлую работу. Все были совершенно вымотаны - договорились устроить выходные, но уже не один, а целых три дня отдыхать, отвлекаясь только на текущие хозяйственные дела.
   На второй день такого отдыха мы вшестером - я, Володя, Коля, Саша, Флюр и Валера, собрались в столовой и, под большой самовар чая, устроили "мозговой штурм" по выработке проекта вездехода, который смог бы ездить по этому снегу и следующие два дня обсуждали наболевшую проблему.
   Конструктивное решение этой задачи было уже выработано Николаем, оставался вопрос - из чего делать гусеницы? Если использовать гусеницы от БМД - узкие и достаточно тяжёлые, - их нужно было как-то уширять... Словом, "мозговой штурм" медленно заходил в тупик. На третий день выходных Флюр не выдержал:
   - Слушаю я вас и думаю, совсем что ли окостенели ваши мозги? Ладно, задаю наводящий вопрос, заодно проверим вашу память и наблюдательность. Вопрос первый - хорошо ли помните ту производственную базу в Серпухове?
   Дождавшись утвердительного ответа, он продолжил:
   - А ангар, где изготавливали рол ставни? Видели там запасы комплектующих деталей?
   Ангары осматривали, кроме него, пожалуй, только Саша и я, но у меня как-то этот момент выпал из памяти, судя по всему, там для нас не было ничего интересного. Саша, правда, ответил:
   - Я видел, и всё прекрасно помню. И особенно хорошо, как ты полез на полки, и тебе на бошку свалилась куча разных железяк. Если бы не шапка, сейчас пришлось бы тебя кормить из ложечки и....
   Саша запнулся, затем хлопнул ладонью по лбу и воскликнул:
   - Ба...! Вот когда ты стал таким умным!
   Все загоготали, причём наш незлобливый Флюр - охотнее и громче всех, а отсмеявшись, продолжил:
   - Там лежит большое количество, как готовых рол ставень, так и заготовок, а эти заготовки из специального дюралюминиевого профиля, они-то как раз и могут стать идеальной несущей конструкцией для гусениц - лёгкие, крепкие, к тому же уже подобранные по длине, тем более в них имеются точно вымеренные технологические отверстия.
   Все очень заинтересовались этим предложением и решили, что завтра Николай с Флюром на снегоходе с санями поедут в Серпухов, полностью загрузятся этими дюралевыми профилями и другими деталями, которые могут нам понадобиться, а остальные начнут откапывать БМД и грузовую машину ИСУЗУ. По мнению Николая, она лучше всех подходила для наших глобальных целей по созданию нового вездехода.
   Двадцать четвёртого августа в десять часов утра Флюр и Николай отправились в Серпухов, на улице ещё только начинало светать, температура была уже -27 градуса. Остальные мужчины и девушки, разделившись на две бригады, вышли на раскопки БМД и грузовика ИСУЗУ. Работа шла медленно, через каждый час ходили греться. Но мы решили - во чтобы- то ни стало, откопать машины ещё до наступления морозов, и, по крайней мере, у БМД, демонтировать всю гусеничную группу, чтобы уже в самые холода, когда нельзя будет выйти на улицу, заняться в сенях адаптацией её для установки на грузовик. Поэтому, пообедав, кинули все силы на откопку, и работали уже непрерывно, меняясь бригадами, через каждые сорок пять минут. Наступление темноты нас не испугало. Мы принесли бензогенератор, установили прожекторы и продолжили трудиться.
   Флюр с Колей вернулись совсем поздно. Сани у них были полностью загружены разными железками и резиновыми накладками на отвалы снегоуборочной техники. Николай ворчал:
   - Надо же, как всё-таки, мы с вами зашорены - только добыча продуктов и топлива. Сейчас вот, приехали с другой задачей, и сразу так много интересного нашли на этом предприятии - такие полезные вещи, а мы раньше их совсем не замечали. Да..., в Серпухов придется ездить ещё не один раз, чтобы подобрать необходимые материалы и изготовить на станках нужные детали. Придётся опять делать временную базу в кунге, где осталась дизельная печь. Сегодня мы уже этот кунг обжили - топили печку целый день дизтопливом. А вообще, зря мы оттуда всё вывезли, теперь придётся обратно тащить. Ещё нам там совершенно необходим Валера, чтобы через какой-нибудь трансформатор подключить обрабатывающие станки к бензогенератору - а то все они работают от трёхфазного тока.
   К тому времени, когда ребята заканчивали рассказ о поездке в Серпухов, пришла очередь нашей бригады, идти на работу по раскопке БМД. К нам подошёл Саша и сообщил:
   - Мы лопатами уже начали прощупывать гусеницы.
   Услышав это, я решил - после смены нашей бригады все работы на сегодня заканчиваем, разбираться с демонтажем гусениц будем завтра.
   Во время ужина и после него мы продолжали обсуждать дальнейшие действия по созданию снежного вездехода. Сейчас основной вопрос был в способе крепления и монтаже гусениц от БМД на грузовик; кроме ведущей звёздочки, направляющего ленивца и опорных катков БМД, Коле нужно было изучить и раму грузовика, поэтому требовалось, всё-таки, его полностью откопать. Необходимо было также до наступления больших холодов завершить дела в Серпухове и вывезти все комплектующие для изготовления вездехода.
   Мы договорились, что завтра с утра Флюр и Валера, взяв пустую бочку, поедут на заправочную станцию, зальют там дизтопливо и отвезут солярку в Серпухов, а там уже Валера посмотрит, что можно сделать для подачи электричества на станки. В это время Флюр должен будет съездить на железнодорожную станцию, в магазин, торговавший ранее спортивными товарами и взять несколько досок для сноуборда - из них мы собирались сделать направляющие полозья для вездехода. Потом ребята загрузятся в ангаре дюралевыми профилями и поедут домой.
   Остальные в это время займутся демонтажём гусениц БМД и откопкой грузовика ИСУЗУ, потом с него нужно будет снять кузов и промерить точно все размеры рамы, а также устройств, передающих движение. Для того чтобы не замёрзнуть при демонтаже гусениц БМД, решили вырытый котлован перекрыть временным навесом, а внутри установить дизельную печь. В дальнейшем, когда откопаем грузовик, то и ту снежную яму перекроем - создав своеобразный подснежный гараж.
  
  
   Глава 7
  
  
   На следующее утро встали рано, работы предстояло много - неумолимо приближались времена экстремально низких температур. В девять часов утра, ещё в темноте, приступили к делу. Моя бригада начала устанавливать навес над откопанным БМД, делали его по принципу наших подснежных переходов; перекрытием служил половой брус, на который сверху укладывали листы металлочерепицы.
   К обеду полностью закрыли выкопанный котлован, установили дизельную печку прямо на днище БМД и даже выезд из котлована занавесили куском брезента. Бригада Саши без видимого результата продолжала откапывать грузовик.
   После обеда Николай, Володя и я, включив печку и электрический калорифер, начали демонтаж гусениц БМД; остальные члены моей бригады были брошены на ускорение работ по откопке грузовика. Мы трудились в довольно комфортных условиях - в нашем подснежном цеху к тому времени установилась температура около - 5 градусов, а вблизи печки, так, вообще, плюсовая, хотя на улице в это время было 26 градусов мороза.
   При помощи кувалды и "такой-то матери", мы довольно быстро сняли оба трака и разделили их на несколько частей, чтобы было удобно транспортировать домой. Нами было ещё не до конца решено, изготавливать ли полностью гусеничный движитель, или использовать трак от БМД, просто, для уширения, закрепив на него профиля от рольставень. Правда, для установки на проектируемый вездеход гусениц от БМД, нужно было как-то облегчить трак, а также насверлить много отверстий в его звеньях, для крепления уширяющих дюралевых полос.
   Я, как человек недоверчивый и вечно сомневающийся, выступал за то, чтобы сделать оба варианта, а в процессе эксплуатации уже определиться, какой из них лучше. Свободного времени зимой было много, делать особо нечего - почему бы не изготовить оба варианта трака. Тем более что всю остальную систему (звёздочки, направляющие, катки) мы собирались использовать от БМД, дополнительно изготовив в Серпухове только переходники для снятия крутящего момента. К восьми часам вечера, с помощью вернувшихся из Серпухова ребят, мы полностью демонтировали всю гусеничную группу и поехали на лыжах домой.
   Вторая бригада уже была там и отогревалась после работы на морозе. Они уже освободили грузовик от снега почти до кабины и обещали завтра к обеду полностью откопать машину. Флюр с Валерой с успехом вернулись из города и привезли всё намеченное. А Валера, всё-таки, наладил электроснабжение станков. Он нашёл в одном из ангаров необходимое оборудование и всё полностью подготовил для начала работ на станках.
   На следующее утро встали опять рано и к девяти часам утра уже были готовы начинать работу. Мы решили, что Флюр и Володя, захватив запасы, необходимые для организации временной базы, а также несколько частей трака, снятых с БМД, отправятся в Серпухов. Там Володя на станке начнёт стачивать звенья трака, таким образом, уменьшая их толщину и вес. Флюр же, опять загрузившись профилями от рольставень, приедет домой, а завтра на подмогу Володе привезёт меня или Николая. Это зависело от того, сможет ли Коля сегодня промерить все требуемые параметры и начертить нужные детали, которые хотел изготовить в Серпухове. Ребята уехали, а мы, опять разделившись на две бригады, посменно, чтобы не замерзнуть, продолжили откапывать грузовик.
   Первоначально хотели прикрепить гусеницы на "Лэнд Ровер", но, во-первых, мешал сам корпус машины для свободного их движения, а, во-вторых, мы так и не придумали, как будем осуществлять повороты; вносить изменения в трансмиссию и поднимать мосты, было очень сложно, мы с этим делом не справились бы. Остановились на том варианте, чтобы использовать грузовую ИСУЗу. У машины была длинная база - более четырёх метров - очень удобно, чтобы установить трёхметровые гусеницы. К тому же ведущие задние колёса находились гораздо ниже кузова, и ничто не мешало гусенице свободно двигаться. Коля так всё запроектировал, чтобы вместо задних колёс поставить ведущую звёздочку от БМД, а вместо передних колёс, для поворотов, планировалось закрепить доски для сноуборда, они были достаточно широкие, лёгкие и очень крепкие, изготовленные из композиционных материалов. Одним словом, ИСУЗУ нам идеально подходила, кроме всего прочего, это была совсем ещё новая машина японского производства, с пробегом менее десяти тысяч километров.
   Завершив откопку грузовика от снега, после обеда приступили к возведению навеса над автомобилем; уже сделанную крышу над БМД разбирать не стали, вдруг, еще нужно будет что-либо снимать с разбитого броневика. Строительные материалы у нас ещё имелись, и мы сооружали очередной подснежный гараж, используя их. Высотой гараж получился больше пяти метров и примерно такой же ширины. Вырытый въезд занавесили кусками брезента и установили внутри дизельную печку. Николай, после того как мы откопали грузовик, измерил необходимые параметры рамы, потом заставил нас поднять ИСУЗИ на домкратах и снять с неё все колёса, а сам ушёл в дом, дорабатывать проект вездехода. Правда, после он ещё несколько раз появлялся возле машины, уточняя вымеренные данные, и уже часов в шесть заставил нас снять ещё и барабаны с задних колёс, чтобы тоже там что-то измерить. В начале девятого вечера мы закончили все работы и отправились домой.
   После принятия душа, во время позднего ужина Николай, слегка смущаясь, признался:
   - Толя, извини, но я так и не закончил проектировать переходник, который нужно будет изготовить в Серпухове, поэтому завтра туда ехать пока не готов, придётся тебе одному.
   Я его успокоил:
   - Да ладно, всё это пустое! Ты, главное, не спеши - в таком деле нам ошибаться нельзя; ничего страшного, если будешь рассчитывать деталь несколько дней. Все равно, подтачивать звенья траков до нужной нам толщины - процесс не быстрый, а в Серпухов на помощь Володе я, по любому, поехал бы, так что - не парься.
   Закончив разговор, мы с Флюром направились спать, чтобы завтра выехать пораньше. Утром мы поднялись первыми, у остальных время подъема было в девять. Дежурная Таня заранее приготовила нам завтрак и собрала с собой готовую еду на два дня. Наконец, загрузив в сани примерно половину оставшихся звеньев от траков БМД, мы направились в Серпухов.
   Когда приехали, Володю застали уже за работой. Производственный цех был пристроен с торца административного здания, там Володя, стоя у станка и закрепив в зажиме одно звено от трака, обтачивал его на абразивном круге. Его ноги обдувала тепловая пушка, установленная неподалёку. Мужик сильно обрадовался, увидев нас, и признался, после бурного проявления чувств:
   - Слава Богу, ребята, вы приехали! Одному здесь совсем тоскливо, даже страшно. А чего? Как вспомнишь, сколько трупов лежит неподалёку... Ночью еле уснул, пришлось принять двести грамм.
   Я его успокоил:
   - Ну, Вован! Я тебя не узнаю! Ты же по жизни полный пофигист - ладно, не волнуйся, скоро сюда приедет Николя с чертежами, тогда тосковать и пить водку будет некогда, измотаемся так - только бы до кровати добраться. Генерал "Мороз" ждать не будет, необходимо в ближайшие десять дней закончить все дела на улице; температура скоро будет ниже -40, - не то, что работать - выйти на улицу не захочешь.
   Переговорив с Володей, мы с Флюром включились в работу: перенесли из саней привезённые звенья от гусениц и начали, так же как и суперинтендант, их обтачивать. В станочном парке этого цеха было ещё два аналогичных станка. Мощности бензогенератора хватило на то, чтобы включить ещё одну тепловую пушку. Так мы работали до трёх часов дня, потом, после обеда, Флюр поехал домой. Мы с Володей продолжили трудиться и проработали до позднего вечера, пока, вконец замерзшие и измученные, едва доплелись до кунга, согрелись горячим чаем и, уже в полубессознательном состоянии - как я ранее и обещал Володе, - " отрубились", едва добравшись до своих коек.
   На следующее утро, несмотря на вчерашнюю усталость, проснулись вполне бодрыми, чувствуя себя отдохнувшими. Переделав всю хозяйственную работу, которую не успели сделать вчера, плотно позавтракали и уже в девять часов утра отправились в мастерские, где работали до приезда Флюра с Николаем, затем помогли им перенести привезённые детали от гусениц, и все вместе пошли обедать.
   После обеда Николай, разложив на столе чертежи и компьютерные распечатки, разъяснил нам всю идею установки гусениц на грузовик, а также поставил задачу каждому из нас по изготовлению деталей гусеничного движителя. Нам с Флюром досталось продолжать точить звенья трака, Володя и Николай, как более опытные станочники, должны были делать наиболее сложные детали будущей трансмиссии.
   После этого мини-совещания началась изматывающая, потогонная работа, наперегонки с наступающими холодами. В течение шести дней мы, не разгибаясь, до девяти вечера изготавливали нужные детали. За это время Флюр три раза отвозил уже готовые комплектующие и привозил остатки разобранных гусениц, а также продукты и топливо.
   Наконец к десятому сентября всё закончили и начали эвакуацию. Температура уже твёрдо опустилась ниже тридцати, поэтому решили в сани никого не сажать, тем более нужно было вывезти ещё довольно много деталей для новых гусениц. Первым, Флюр отвез Николая, на следующий день с утра - Володю, после обеда эвакуировал меня и остатки изготовленных деталей. Топливо и всё жизнеобеспечивающее оборудование мы не трогали, вдруг, оно нам здесь ещё понадобится.
   Приехав домой, отдыхали два дня. Отмывались в горячем душе, отсыпались и интеллектуально развлекались, играя в преферанс. Больше ничего - от хозяйственных работ нас освободили. Потом, хотя температура постоянно понижалась, продолжали заниматься установкой на грузовик изготовленных деталей. В нашем импровизированном гараже, при включенной печке и работающей тепловой пушке, температура редко опускалась ниже - 8 градусов. Так мы работали до 20 октября и наконец смонтировали всё необходимое оборудование для превращения грузовика в гусеничный снегоход. Оставалось изготовить сами траки гусениц и одеть их на ИСУЗУ. Установили мы и лыжи на передние колёса, изготовив их из досок для сноуборда.
   После двадцатого октября температура опустилась ниже минус сорока пяти градусов, и мы прекратили всю трудовую деятельность на улице. Работы по изготовлению траков для гусениц велись теперь в сенях. Первоначально собрали модифицированные траки от БМД и перенесли их в гараж. Потом начали изготавливать, полностью разработанные Николаем и Володей траки, исключительно из дюралевых профилей, резиновых накладок на отвалы снегоуборочной техники и деталей, изготовленных нами в Серпухове.
   В сенях образовался целый производственный цех, где практически всё время и пропадало наше мужское население. Дело по созданию гибкого крепления дюралевых профилей было многотрудным и кропотливым - через каждый профиль прокладывали резиновую полосу, чтобы она выступала сантиметра на три за внешнюю поверхность трака, получался хороший грунтозацеп. Потом металлическими кольцами, нарезанными из толстых пружин, скрепляли соседние звенья, чтобы они могли свободно двигаться. Наконец всю эту конструкцию, для придания ей большей крепости и эластичности, стягивали вместе четырьмя металлическими тросиками, пропущенными в отверстия, что были проделаны в каждом профиле.
   По мнению наших экспертов, такая конструкция должна была удержать ИСУЗИ с грузом в три тонны даже на рыхлом снегу. Что касается гусениц, изготовленных на основе траков от БМД - тут грузоподъемность нашего грузовика снижалась на пятьсот килограмм. Все эти расчеты на компьютере делал Володя, помогали ему в этом Галя и Катя.
   Долговременным проектом по переделке грузовика ИСУЗи в снегоход, как и текущими хозяйственными делами, мы занимались до самого Нового года. Работа была муторная, к тому же часто прерывалась, но не нашей образовательной программой, а совсем другими, весьма неприятными вещами. Столь тяжело давшееся жизненное равновесие начало раскачиваться физическим состоянием людей. Практически все начали болеть - то простуда, то обострение старых недугов, у многих сильно портилась кожа, покрываясь фурункулами. Игорь сделал вывод - "скорее всего это всё от нехватки солнечного света и от однообразного питания". Как-то вечером он объявил:
   - Заявляю официально как врач - нужно, когда потеплеет, обязательно съездить в Пущинскую больницу, привезти оттуда ультрафиолетовые и инфракрасные облучающие лампы, и обязать каждого по двадцать минут в день находиться под этими источниками живительного света.
   Может быть, это и был выход, но болели-то сейчас, а лампы можно было привезти только, когда потеплеет. Наш "совет мудрецов" долго перебирал варианты противостояния, валящимся как из рога изобилия, болезням; в качестве пожарной меры отменили зимний сухой закон - надеялись, что в вине присутствует достаточное количество витаминов и микродобавок, а крепкие напитки послужат дезинфекционной преградой перед болезнетворными микробами. Идея попробовать для лечения инфекций использовать и водку, скорее всего не прошла бы, но блеснувший интеллектом Коля, продавил её сквозь все барьеры своим красноречивым монологом:
   - Да вы что, мужики - тут уж надо применять все мыслимые и немыслимые способы, лишь бы обуздать эту страшную эпидемию! Вы, вот, знаете, почему англичане подчинили себе пол мира? Всё очень просто - они пили крепкие напитки - виски, джин. Во всех тропических странах, где появлялись европейцы, без этого им было никак не выжить. Не продезинфицируешь нутро - в течение месяца сдохнешь от какой-нибудь местной заразы. Да и в наше время, в той же самой Индии, если пить местную воду, гарантированно подцепишь желудочную болезнь. А будешь ежедневно принимать водочку - ешь, пей, что только твоей душе угодно. Я это знаю по себе; в молодости, когда ещё на ВПК работал, почти целый месяц пришлось поездить по этой стране. Нас было пятеро специалистов, так с одним из них - Мишкой, мы каждый день причащались, а другие слишком для этого дела "правильными товарищами" оказались. Так вот, все они вскоре заболели и их срочно эвакуировали в Москву - двоих потом похоронили. Ну а мы с Мишей отбарабанили всю командировку, заработали кучу денег и совершенно здоровые вернулись домой. Так что - глушит водка вредных микробов, это я на личном опыте проверил!
   Да..., после такой, аргументированной жизненными фактами, лекции, трудно заблокировать решение о применении водки в качестве лечебного средства, честно говоря, в этой критической ситуации мы хватались за любую "соломинку", пусть ею теперь даже являлась водка. Может, зелёный змий хоть как-то вытащит нас из той пропасти, в которую все начинали скатываться. Для улучшения питания решили на Новый год забить одного поросёнка, тем более он уже превратился в настоящего хряка - килограммов на сто пятьдесят живого веса. К тому же, заготовленный для свиней корм, уже кончался.
   А жизнь между тем текла по уже наигранной схеме. После отказа канализации в конце ноября мы полностью перешли на зимний режим существования, с ежедневным выносом отходов и ограничениями в принятии душа. Только график дежурств теперь пошёл насмарку - дневалил тот, кто был в этот момент более-менее здоров.
   Перед Новым годом температура на улице установилась в -87 градусов. На праздник приготовили искусственную елку, её Таня прихватила в Серпухове, в подчищенном нашими мародёрами, универмаге. Там же она набрала и ёлочных игрушек.
   Новый год мы снова встретили за великолепно накрытым столом, лакомясь свежеприготовленной свининой, и, несмотря на то, что практически все были нездоровы, праздновали всю ночь.
   После Нового года в нашей жизни опять наступили серые, монотонные зимние будни, занятые непрерывной борьбой с холодом и болезнями. После 15 января и до 17 февраля температура на улице установилась ниже ста десяти градусов мороза. Нам опять пришлось ужимать своё жизненное пространство: освободили и заблокировали третий этаж, а так же комнату ребят на первом, но температура в сенях не поднималась выше десяти градусов. Несмотря на это, те, кто в данный момент чувствовал себя более-менее здоровым, ежедневно ковырялись с изготовлением самодельных траков для гусениц нашего вездехода, таким образом, преодолевая трудности, мы их в середине апреля всё-таки закончили делать.
   Но более всего эта зима и весна измучила дальнейшим развитием у большинства из нас различных болезней. В некие дни дом и вовсе напоминал инфекционное отделение больницы, где полностью царствовал наш доктор Игорь. Однако и тот иногда ломался, лёжа с большой температурой; тогда белый халат надевала его жена Надя и устраивала ежедневный обход больных, пичкая всех лекарствами и делая уколы. Не обошлось и без трагедии в нашей многострадальной коммуне. От нескончаемых болезней вконец обессилела и тихо угасла наша самая юная и слабенькая девочка, Даша - дочь Николая и Ирины. После этого Игорь весьма обеспокоился за состояние несчастной матери; перенеся такую трагедию, она практически перестала бороться с болезнями. Но, слава Богу, благодаря нашей общей неустанной заботе (в особенности сына и мужа), а также редкому лекарству, вывезенному из лаборатории Гали, удалось вывести Ирину из критического состояния. Простудных заболеваний избежали только Саша с Флюром и Вика с маленьким Ванечкой, однако ребята частенько страдали фурункулёзом.
   По решению Игоря начали ежедневно, каждому, выдавать по двести граммов красного сухого вина, как на подводной лодке. Положение со здоровьем несколько улучшилось, но к маю вино кончилось, и мы, в дополнение к отечественным витаминам, принимаемым ежедневно, начали глотать ещё и импортные.
   Игорь высказал предположение, что эта череда болезней связана и с недостатком в питании, в частности - овощей. Запасы картошки, моркови и капусты подходили к концу, лука оставалось совсем мало; все эти овощи мы стали очень сильно экономить, потому что других просто не осталось. Конечно, у нас был и неприкосновенный запас разных овощей, правда, совсем небольшой, но даже если и пустить его в ход - хватит, максимум, на месяц.
   Поэтому я активно ухватился за предложение, которое высказала Маша:
   - Ребята! Нужно подумать, как в подвале сделать нечто, типа огорода, с искусственным освещением. Когда же мы все собрались 8 марта на праздничный обед в честь наших женщин, то после окончания всех тостов я продолжил начатый Машей разговор:
   - Дорогие мои! Обязательно нужно начинать выращивать свежие овощи, а то мы все тут загнемся от этих проклятых болезней. Однако придётся несколько потесниться, и теперь уже надолго, потому что выращивать овощи в достаточном количестве мы сможем только в подвале, а там у нас сейчас продуктовый склад. И больше нет другого места, куда можно перенести этот склад кроме как в спальни ребят, что на первом этаже, возле сеней. Придется и наблюдательную комнату убирать, тем более что наблюдать, судя по всему, уже не за кем. Кинозал устроим здесь, в столовой. Наблюдательную комнату нужно будет разделить перегородкой на две половины, в одной будут жить холостые ребята, в другой девушки. Вот, завтра и начнём: сначала делаем перегородку, потом полки под продукты в бывшей комнате ребят, затем переносим продукты из подвала и готовим там ёмкости для засыпки земли под грядки.
   Валера спросил:
   - А где же брать материал, у нас доски почти закончились?
   Я обратился к Володе:
   - Слушай, Вов! Не жалко тебе отдать свой бывший дом под разборку.
   Он грустно улыбнулся и махнул рукой:
   - Да, ради бога! Я и сам приму участие в этом деле.
   - Вот тебе и материалы - одной половой доски там можно снять кубов пятнадцать.
   Тут задала вопрос Ирина:
   - А где будем брать землю?
   - А это мы все вместе подумаем, вспомним - кто, что знает. Например, у меня на участке, совсем рядом с сараем, лежит восемь кубометров чернозёма. Его привезли буквально за месяц до катастрофы, и Маша из этой кучи использовала совсем немного. К Володе дней за десять до падения астероида, я лично видел, привезли целый КАМАЗ навоза. Так же есть легкодоступный запас песка у того подвала, куда мы возим отходы. Помните, мы наткнулись на большую кучу, когда рыли туда тоннель? Так что, смешаем этот песок с навозом и получим отличный грунт.
   Володя оживился и добавил:
   - К навозной куче, что у меня на участке, можно легко добраться, даже не придётся шурф в снегу пробивать. Навоз лежит прямо возле стенки сарая, на его крыше снегу-то - метра два, не больше, его можно легко откидать в течение часа. Так мы попадаем в сарай, бензопилой выпиливаем отверстие в стене и можно набирать навозу, сколько хочешь.
   Все с большим энтузиазмом восприняли идею об устройстве парника в подвале. Посыпалась масса предложений по организации посадок, и о том, что нужно делать, в первую очередь. Особенно разошлись женщины, так что мне вскоре пришлось на них прикрикнуть:
   - Что за базар? Ничего не понятно! Все вопросы и предложения к Маше. Как дипломированный агроном она будет руководителем проекта. А технической его частью и, самое главное, вопросами освещения парников, займётся Валера.
   При всеобщем одобрении мы, заранее, на предстоящее лето освободили Машу и Валеру от всех дежурств и других хозяйственных работ, потому что дело по организации огорода в подвале являлось последней надеждой на восстановление здоровья всех членов нашего коллектива и, в конечном итоге, на выживание.
   Ирина вспомнила, что у них на участке осталась большая куча торфа, мы и его " посчитали", а Саша внёс весьма интересное предложение:
   - Давайте, когда сделаем вездеход, привезём из Серпухова один из погрузчиков, с его помощью гораздо быстрее сможем выкопать нужный грунт.
   И опять разговор перешёл на обсуждение пуска нашего рукотворного детища.
   В итоге договорились - как только температура поднимется выше минус тридцати пяти градусов, начать, в первую очередь, доделывать вездеход. Все наши планы, в конечном счете, упирались в необходимость его создания, включая и организацию огорода в подвале.
   Чтобы что-то выращивать требовался свет, а, значит, дополнительный расход электричества. Ставя так вопрос, мы рискуем оставить дом без электрического отопления, следовательно, нужно много дополнительного топлива для печей. А его, кроме как на барже в Серпухове, взять негде. На одном снегоходе мы физически не смогли бы вывезти столько угля, к тому же прошедшая зима была самая суровая из всех предыдущих, и мы истратили угля больше, чем планировали. Теперь на следующую зиму нам катастрофически не хватало угля. Конечно, мы смогли бы её пережить, истратив на отопление всё наше дизтопливо.
   В общем, окончание праздника закономерно вылилось в обсуждение насущных проблем и путей их решения. Мы наметили программу действий на ближайшее время и на перспективу, определившись так же, чем нам придётся пожертвовать, чтобы выжить. В конце концов, до всех дошло - нельзя позволять себе расслабляться, так как скоро опять придётся работать до изнеможения. Однако перспектива наступления тяжёлых времён с бесконечной изнурительной работой никак не повлияла на ухудшения общего настроения, наоборот, ведь мы, наконец, вскрыли, можно сказать, застарелый гнойник наших проблем и наметили планы дальнейшей жизни. Вместе с тем появилась серьёзная надежда, что нынешнее бедственное наше положение нормализуется, как только мы начнём сами выращивать овощи и уже не будем так сильно зависеть, от катастрофически тающих, запасов продовольствия.
   Для многих стало откровением, когда Маша сообщила всем о неприкосновенном фонде семян. Мы с ней договорились, что она отберёт самые хорошие экземпляры овощных культур и семена, которые раньше использовались для посадок на даче. Имелись у нас так же зёрна злаковых, которые набрали в деревне. Маша разложила их по банкам и закрыла в большом железном шкафу, что стоял в подвале, в этом шкафу раньше у меня хранилось оружие и боеприпасы.
   На следующий день после праздника мы опять начали просыпаться утром по будильнику и продолжили проводить работы в доме по запланированной схеме. На улицу пока не выходили - не давали морозы в пятьдесят градусов.
   Вскоре мы полностью очистили подвал от запасов продуктов, перенеся всё в бывшую спальню ребят и сени. Для скорейшего выхода из преследующих нас болезней, для улучшения питания, закололи ещё одного хряка, теперь у нас опять была свежая свинина. Кроме этого увеличили время ежедневных тренировок на спортивных тренажерах. Еще поставили в подвал, дополнительно, три большие лампы на 500 ватт, предназначенные для уличного освещения, благо, их у нас была целая коробка.
   Валера занялся разводкой проводов для подключения ламп, которые должны были освещать будущие грядки. Он подсчитал, что над каждым квадратным метром огорода должно висеть по одной такой лампе, к ним планировалось добавить и те, что дают ультрафиолетовый и инфракрасный свет. По его расчетам требовалось только на освещение не менее тридцати киловатт мощности. Мы с ним пришли к выводу, что придётся везти из Серпухова дизельную электростанцию. Там была такая - на пятьдесят четыре киловатта, и весила она около двух тонн. Мы надеялись, что наш новый вездеход сможет её дотащить. С вводом этого вездехода в действие можно было бы дополнительно привезти и дизтопливо, тогда вполне реальным становилось, рассчитывать на два или даже три урожая овощей в год.
   В апреле, когда температура начала подниматься выше минус тридцати пяти градусов, мы занялись установкой гусениц на грузовик ИСУЗУ. Решили ставить произведённые нами траки. Провозились с этой работой больше недели. После того как установили гусеницы и завели машину, мы все, кроме Вики, оставшейся дома с маленькими детьми, вышли к месту её стоянки, и буквально прыгали от радости, когда Николай на ней медленно выехал из подснежного гаража и сделал большой почётный круг, огибая посёлок.
   Я встал на лыжи и пошёл посмотреть, как сильно вездеход продавливает снег. Оказалось - меньше чем я, на этих самых лыжах. Когда Коля подъехал к ожидавшей его толпе, его улыбка рассказала окружающим всё лучше любых слов. Вездеход хоть и смотрелся смешно, из-за выступающих траков гусениц, но, по словам Коли - "вел себя на снегу лучше всяких похвал". Единственный минус - очень большой радиус поворота. Но этот недостаток - сущая мелочь, по сравнению с тем, сколько можно было привезти груза, к тому же всюду теперь простиралась прямая заснеженная равнина, предоставляющая широкое поле для любого манёвра.
   Это событие было решено хорошо отметить. Женщины приготовили всю оставшуюся свинину, Володя расщедрился на несколько банок рыбных консервов, включая красную икру. К сожалению, все вина у нас закончились, осталось только несколько бутылок шампанского, но это был новогодний запас. Водку пить не стали - опять вступил в силу сухой закон. Но мы и без алкоголя славно посидели в этот вечер, как в старые добрые времена пели песни и даже танцевали.
   Тогда же договорились, что завтра устроим отдых, а с послезавтрашнего дня опять начинаем проводить экспедиции в Серпухов. Сначала перевезём погрузчик, следующим рейсом нужно будет доставить дизельную электростанцию, а уже потом начнём возить уголь.
   Весь следующий день мы играли в карты. Правда, из столовой нас отправили в комнату Николая, чтобы не мешали остальным смотреть фильмы. Даже Вика, уложив Ваню спать, периодически наведывалась в столовую поболтать и посмотреть кино. Наш парень был на редкость спокойным, совсем не скандальным малым и с очень хорошим аппетитом - "прожорлив как тля", - шутила Вика, а я бесконечно радовался подобным свойствам характера моего "куркулёнка". За всё время с момента рождения Ванька, в отличие от нас бедолаг, ни разу не захворал и был всегда очень активным. Это касалось и молодой мамочки - ведь ей доставались только самые лучшие продукты, включая различную зелень и лук, выращиваемые Машей в горшках.
  
Оценка: 7.44*4  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"