Нола долго думала, чем она может заниматься еще, кроме стирки в прачечной.
Нога ее почти прошла.
Она вспоминала о ней с неохотой. Нога напоминала о себе ноющей болью в ступне и колене.
- Нола, бинты...
- Нола, скорее...
- ...пару...
- ...нет, больше...
- ...уберите обезьян...
- ...Сколько еще осталось?..
Она припоминала с трудом. То, что произошло с ней там, под куполом.
Припоминала лицо хозяина цирка, когда она пришла к нему.
- Даже не знаю, Нола, - проговорил он тогда. Маленький карлик с выпученными глазами и оттопыренными в разные стороны ушами. - Может тебе попробовать устроиться в другой цирк... пока.... Не то чтобы я был против того, чтобы ты продолжала работать, девочка.... Просто пока, тебе лучше отдохнуть.... Травма очень серьезная.... Нет, ты неправильно поняла!..
"Что она тогда сделала неправильно?"
Она припомнить не могла.
Нола помнила только прыжок. Он растянулся в ее сознании... и разложился на множество составляющих.
Движения ее партнера, ее собственные...
Джованин поймал ее за руки, сжал кисти, напряг спину...
Она видела перекладину. Ее движение.... Блеск софитов. Остановившееся дыхание публики...
Нога надломилась, вывернулась. Нола почувствовала, как она напряглась, услышала хруст. И пятно, расплывающееся на белом трико с тыльной стороны колена.
Она наклонилась, и развела руки в стороны. Подняла голову, торс вверх... и никто не заметил пятно на ее левой ноге, когда она уходила.
Публика разразилась аплодисментами.
***
- Не хочу ничего слышать, - проговорил шепотом хозяин "Взгляда Морганы".
- Вы задолжали, - говорила фигура в капюшоне, таким же тихим голосом как и хозяин Морганы.
Нола, хромая, прошла в зал совмещавший собой трапезную и прихожую. Лестница, по которой она спустилась, вела на верхние этажи. Из коридора она вышла в плохом расположении духа, прикрыв за собою дверь.
Этажи проплывали мимо нее, раскачиваясь.
"Чем она могла еще заниматься?"
Она попыталась представить. И спросила себя еще раз.
Ничем, отвечала нога.
Хозяин "Взгляда Морганы" аккуратно внес поднос с яичницей и сушеным мясом. Поставил кувшин с молоком, поглядывая на нее сочувствующе. Ничего не сказал.
Нола придвинула ближе поднос, наполнила стакан. Опрокинула его. Неуклюже погладила коленку. Стакан катался по столешнице. Она подняла его. Растекшееся молоко убрал тряпицей хозяин Морганы.
- У вас странный взгляд, милочка.
В ответ на ее поднятую голову, хозяин Морганы стушевался. Он был немного полноват. Нос у него был картошкой, глаза добрыми.
- Словно... словно... вы увидели больше в этом мире, чего стоило бы...
- Тот человек,... который заходил к вам.... Чего он хотел?
- Он хотел, милочка, нехороших вещей.
- А эти... нехорошие вещи, каким образом вас касаются?
Хозяин Морганы вздохнул и ответил:
- Меня касается только моя гостиница. А она, увы, находится в плохом месте.... Относительно. Постояльцев за этот месяц было немного. Но достаточно, - проговорил он успокаивающим тоном. Взглянул на ее руки. - Не только для меня, как я вижу, настали недобрые времена...
II
Зеркало, в которое смотрелась Нола, отражало ее лицо. Она навела порядок кисточкой для ресниц. Надела свой лучший наряд, который оставался с поры ее немалоимущей жизни. Припомнила цирк.
Тушь потекла, но она ее не заметила.
Так она и вышла - в черном трико. Кто-то в соседней комнате запустил во что-то бутылкой. Коридор вывел ее к лестнице.
Хозяин "Взгляда Морганы" был с нею откровенен. Вдобавок ее племянник сказал, что работа, которая ей бы подошла, у него отсутствует; но он всегда в состоянии договориться о ней.
- Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду, - по-паучьи затянувшись папируской, проговорил племянник. Знала она его мельком. С двенадцати лет ее обучал мастер-гимнаст. Довольно приличный, - что всему время от времени приходит конец. Но как мне... сказал... один человек... историю болезни можно изменить к лучшему....
- Я не понимаю о чем ты говоришь. Ты говоришь намеками...
- Да. Потому что ты слышишь меня в пол уха. А меня нужно слушать ушами.
- ...
Он предложил ей работу. Договорившись с хозяином Курятника, четырех кварталов и двух рынков, подмявшего под себя весь преступный мир Брэйврока. Звали его Басеньян Лис.
Выглядела Нола достаточно привлекательно. Но прикинула, что оружие женщины, как ей о том упомянул все тот же племянник, состоит в красоте; и пользоваться ею необходимо учиться.
Она попыталась.
Пройдя квартал Курятника, она свернула к дому. Приостановилась, выбирая дорогу. Как и сказал, племянник, послышался лай собак. Она свернула в сторону от этого дома...
- Пропустите...
В передней толпились люди. Их было немного, но шум они издавали порядочный.
- Нет, я первый!
- Нет, я!
- Я...
Она протиснулась сквозь трех плотных мужчин. Хорошо одетых. По всей видимости, торговцев. Она увидела у одного из них небольшие весы в жилетке, торчавшие из кармана подобно старой заржавевшей игрушке.
Детина, который предстал перед ее взором дебильно разулыбался. Красота и впрямь была серьезным оружием.
- Гуго, - представился добродушный гигант. - Любит конфеты...
Добродушность в его голосе была малость подпорчена черным юмором.
- Я к Басеньяну. - Нола не забыла улыбнуться.
Челюсть Гуго отвисла.
- Гуго красивое имя, хотя и распространенное, - через зубы выговорила она, отталкивая локтем торговца. Кто-то сзади хватил ее за задницу. Она вновь улыбнулась детине...
- ...Кое-какие дебилы, не понимают тонких шуток, а кое-какие принимают их за оскорбление, поэтому я буду говорить прямо. Чтобы ни один волос не упал с ее головы!
Разговор свидетелем, которого она стала, продолжался недолго. Она слушала, немного стеснившись своего упорства и тупости Гуго.
- ...Прыгнуть выше своей головы, - продолжал незнакомец. - Кому-то это под силу, кому-то нет.
Басиньян Лис задумался. При этом, было видно как заметно подергивается его правый глаз. Лис натянул капюшон и взглянул в ее сторону.
Незнакомец прошел мимо нее, не удостоив взглядом; низко опустив голову, так, что полы шляпы целиком скрыли его лицо и почти пол груди. В льющемся из передней свете она видела как хлопает по его бедру кошкодер, тогда как добродушный Гуго подал ему еще один меч, более узкий и длинный. Ей показалось это довольно странным, но, в сущности, вопрос о том, кто носит какие мечи, был, в общем-то, номинальным.
Она помнила кое-что. К примеру, племянника. Помнила его меч. Помнила, что у каждого из мечей своя магия. И тот, кто позволяет постороннему пробираться к нему с кошкодером, предлагая оставить такой меч как у незнакомца за дверью, скорее всего опасается не того, что подобный меч может оказаться в чьих-либо руках, а магии.
Она увидела подтверждение своим мыслям в жесте - незнакомец обратил сложенные козой пальцы левой руки к Гуго и протянул правую. Гуго помялся, отшатнулся назад, и положил меч в руку незнакомца очень несмело. И осторожно.
Нола испытывала дискомфорт. Он прополз по ее щекам и спине.
Тощая фигура Басеньяна в свете из передней раздвоилась, приняла форму тени. На какое-то время ей показалось, что она сейчас растворится во мраке.
Но так и произошло.
От первого удара она не ушла. Он вспыхнул на ее щиколотке и пролил кровь. Тонкую струйку. Не было времени чувствовать. Она извернулась, пропуская второй, из тьмы, нанесенный в область кисти.
Приподняв ногу, и пропуская третий в плечо, она согнула ее в колене, отвела в сторону, как учил мастер-гимнаст, распрямила ее в ту тьму, из которой был нанесен самый первый.
Удар она получила в лицо кулаком.
- Очень, очень неплохо, - прокомментировал Басеньян Лис, хлопнув в ладоши. Тьма вокруг нее расступилась. Из нее на свет зажженных свечей вышли три таких же точно тощих тени, как и кантрабандист.
- Знакомтесь, - протянув ей руку, учтиво представил хозяин четырех кварталов и двух рынков, одну из них, - немного полней остальных, - тот, который полосанул вас в ногу, и приложил руку, Синистан-Муха.... Быстрее него в этом городе только мухи.
Басеньян слегка рассмеялся. Человек, лица которого она не видела, потер подбородок перчаткой.
Нола утерла струйку крови, сочившуюся у нее из носа.
- У меня есть для вас кое-какая работа, - проговорил Басеньян, и поцеловал ей руку.
***
"Взгляд Морганы" ловил лунный свет. Он стекал по окну, проливаясь на постель Нолы.
- Моя дорогая, - проговорил хозяин гостиницы, - ангелы да хранят тебя. Но я и представить себе не могу на какие жертвы тебе пришлось пойти, чтобы освободить меня... от долгов.
Хозяин гостиницы прикрыл окно.
- Июнь у нас холодный месяц. Как говорят эльфы: нет ничего прекрасней солнца. Оно течет веками, и лишь свет его касается ночи,.... Не припоминаю этот стих дальше, - почесав сморщенный лоб, молвил Бо Ульбрихт. - А вы, милочка, славно выглядите. - Он рассмеялся свече на столе Нолы, потер пятерней жилетку. - Но... я... припомнил... Луна встает на восходе.
- Бо. Вы славный человек...
Бо Ульбрихт замер, почесывая лоб.
- Но мне надо тренироваться.
- Тренироваться?
- Я хотела сказать, приводить ногу в порядок.
- Ясно.
Луна сияла этой ночью достаточно ярко, чтобы Нола могла припомнить все премудрости, которым ее научил мастер-гимнаст.... И даже больше.
***
- Мамзель, вот уже август.
- Но, но, Бо. Хотелось бы почувствовать дождь.
- Скоро, мамзель. Скоро... будут дожди.
- Также скоро, как август, - весело спросила она.
Нола поставила стакан с молоком на стол. Опрокинула его одним махом. Бо Ульбрихт взглянул на нее с опаской.
- Все меняется, да, мамзель...
- Ты хотел мне что-то сказать?
- В этом костюме вы выглядите не так... также как в том трико. Но кое-что меняется, - как говорят эльфы, - кое-что нет. В том есть загадка...
- "А загадки полны отгадок, которыми богаты головы неразумных людей". Ты повторяешь мне эту поговорку вот уже который раз...
- Я рад, - вкрадчиво проговорил хозяин "Взгляда Морганы", что ваши дела идут в гору. Но...
Нола нащупала стилет, мысленно обратилась к ножам. Они ответили ей чередой перехватов и всевозможных траекторий. Она напряглась. Постоялец позади нее допил вино и неловкой походкой привалился на стойку Бо Ульбрихта.
- Пива.
Нола расслабилась. Поправив, чисто машинально, стилет на поясе и проверив заодно кошелек, направилась к стойке.
- Возможно ли так, чтобы хранящие вас ангелы, отсрочили плату за сей месяц.
- Нет.
Ульбрихт вздохнул.
- Я и так вот уже целый месяц выплачивала ваши долги. Потому что не выплатила в срок обязательство, которое... на себя взяла. Глупость это, - Нола поморщила нос, - или нет. Не знаю. Что говорят ваши "эльфы"?
- "Эльфы" мне говорят, что ваша нога болит неспроста.
Она думала о ноге все меньше.
- Меня пока не интересует этот вопрос. Когда вы будете в состоянии заплатить за охрану заведения?
Бо Ульбрихт опустил плечи и принялся натирать пивную кружку.
- Моя дорогая, - пролебезил Лис, завидев ее еще с порога.
В его приемной царила все та же обстановка: стулья, стол в углу комнаты... и пустота.
- Я принесла, - сказала она.
Басеньян молча принял мешочек доверху набитый орринами.
- Серебро...
- Серебро.
Нола уселась на стул. Выдернула из бандажа под курткой один из восьми ножей. Отогнула палец и установила на него нож. Палец слегка дрожал. На фалангах пальцев, у костяшек кисти, до сих пор не прошел след от кастета.
- Трудно было, - приблизив к ней свой капюшон, и наклонив голову вправо, проговорил Басеньян. - Ты всегда молчишь, Нола. Мне это нравится. Конечно, не все мне в тебе нравится.... Это лицо изменилось, с тех пор как я взял тебя на работу. Кое-что в нем напоминает о том дне, когда я предложил тебе... хорошую работу. Работа эта... не перебивай меня, - Басеньян сделал жест отрицания правой рукой, выставив указательный палец, - не всегда хороша. Но все зависит от того, как ее выполнять, и с каким сердцем. Это я о работе в общем. - Басеньян сбился, посмотрел в проем двери. Гуго улыбнулся ему оттуда. - Общая наша с тобою работа состоит в том, чтобы приносить людям пользу. Польза эта не всегда ощутима. Иногда она видна.... Впрочем, всегда. - Басеньян подбросил слегка мешочек с орринами. Нола отвязала второй, не меньших размеров, и бросила его ему на стол.
- И это все... за один день?!
- За неделю... и за обязательство, взятое вами с меня, о "Взгляде Морганы".
Она увидела, как опасно сверкнули из-под капюшона глаза Басеньяна. Контрабандист рассмеялся не очень приятно.
- Видишь ли. Я говорил о работе, которая не всегда приятна.... Дело Синистана-Мухи сводит меня с ума. Впрочем, также как и мое его. Мы партнеры.
- Дело, о котором я говорил, приносит нам кое-какую прибыль. Но мой партнер склонен к излишествам. Я предпочитаю говорить излишество. Мне это слово нравится. - Он убедился, что Нола его слышит и слушает. - Оттого сверх обычного долга господина Тэльико, следует взять еще немного монет...
- В самом деле?
- В самом, - перевел на нее капюшон вновь и кивнул Басеньян. - В самом деле... и вот еще что, мне не хотелось бы напоминать тебе, но Синистан - человек принципиальный. Его принципы сводятся в основном к понятиям о морали. Мораль он сводит под свод законов. А законы в нашем мире достаточно жестоки,... чтобы отказываться от той работы "на благо людям", которую я уже предложил тебе от лица "людей", работающих на благо... дела нашего. И от лица, - добавил контрабандист, - Синистана-Мухи.
Нола думала об этом, следуя по дороге мимо швейного дома в Южном квартале. Квартал был достаточно чистым и ухоженным.
Партнеры предложили ей достаточно сомнительное мероприятие.
Она не переставала думать об этом все время, с тех пор как взялась за сомнительную работу.
Хромая, она добралась до "Седьмой свечи", оставив позади "Плящущую иглу".
Мэтр Тэльико стоял подле отполированного алтаря, раскуривая папируску. Дым от нее тянулся правильной лентой.
Он прямо с порога сказал ей, что денег у него больше нет.
Возле алтаря примостились два стульчика. Стол, на котором возлежал опсис, смотрел ей в бок.
- Как так, - помахивая левой рукой с кастетом, обратилась она.
- Мы с вами не говорили еще вот о чем...
Мэтр Тэльико оперся о стол. Его согбенная фигура возвышалась над Нолой на четверть головы. Маг взял шар в руки.
- Я бы с удовольствием погадал вам на будущее..., но гадать на будущее вредно.
- Это почему?
- Потому, что гадание плохо сказывается на неокрепшей психике. А гадание о прошлом и вовсе... и тем более сказывается на будущем. Из всего того, что я про вас знаю, меня больше всего беспокоит ваше будущее.... Особенно, когда не выполняют поручения Двух партнеров.
- Может быть, - снимая кастет и укладывая его за пазуху, мягко уронила Нола, - вы погадаете им?
Маг игнорировал ее замечание, продолжая говорить. Говорил он о том, что его беспокоит не только будущее ее одной, и будущее двух партнеров; и о том, что в его понимании означают карты судьбы, выложенные на столе этого города.
И он был абсолютно прав. Они ее беспокоили тоже. Подобно лекарю, Тэльико изложил ей в точности, где у кого болит. И деньги она выбила из другого - в "Стигмате". Посетила "Ремни и кожа". В "Пляшущей игле" ей отказали лишь частью долга.
- Вот, милочка, что я хотел сказать вам.
Долги громоздились в ее голове подобно снежному кому, набирающему по склону горы вес.
На весах, которые предоставил Басеньян теперь, она знала точно, была жизнь ее собственная.
- Возможно, ты сгущаешь краски, милая, - мягко проговорил хозяин гостиницы.
- Возможно.
- У Басеньяна и Мухи сейчас много работы. Они заняты совсем другими делами, и вряд ли способны предъявлять тебе невыполнимые "обязательства".
- Это сказали вам эльфы?
- Напрасно иронизируешь, милочка. Эльфы народ достаточно мудрый. - Бо Ульбрихт усмехнулся себе. - Вот только аварии их подвели. А в остальном.... Ты видела когда-нибудь эльфа? Чистокровного, я имею в виду?
- Разумеется. Я даже разговаривала с ним.
- И что он сказал?
- Что на разных картах - разные судьбы.... Он гадал мне...
Свеча, горевшая на столе, погасла.
- Принести другую?
- У меня есть.
И снова свет от свечи озарил лицо Бо Ульбрихта. Нола заняла свое место по-обыкновению напротив хозяина гостиницы.
- Почему она так называется? Ваша гостиница.
Бо посмотрел на стекающие капли жира, немного прикрыл глаза и повертел кистями рук перед собой. нащупал ими пальцы: левой - правые; но складывать в замок не стал.
- Она называется так, потому что у каждого лица свое отражение. А у каждого отражения сове лицо.... В мою бытность я начинал с ничего. Работал старьевщиком, потом торговцем. Тогда еще не было ни Басеньяна Лиса, ни Мухи. И вот, я скопил достаточно денег, чтобы открыть свое дело.... Это лицо, которое вы видите, дорогая... я приобрел не так давно. А до этого у моего лица было совсем иное выражение.... Эти спирали уже совсем не помогают. Их вшила мне одна волшебница. Однажды я пошел к ней. Она была богата и красива.... И умна. Она сказала мне: "У тебя будет все". Я задал ей вопрос, что и ты мне. Почему, спросил я. "Только не спрашивай меня больше ни о чем, и выполни одно желание для меня". Зачем, спросил я тогда. "Борись и побеждай, - сказала она. - И у тебя будет все!". Я боролся и побеждал. И мои дела шли в гору. Я боролся со всеми, включая себя. А затем я устал... бороться. Я пришел и сказал волшебнице...
- Что ты устал?
- Нет, - покачал головой Бо Ульбрихт. - Я сказал, что я боролся со всеми и вся..., но бороться с любовью я не умею.... И все прошло. Из-за того, что у меня не осталось сил бороться за свою любовь. У меня осталась всего одна гостиница. После таких слов, Магия той волшебницы, как ты уже догадалась, закончилась вовсе. Такая она эта магия...
- Какая?
- Черная, - ответил Бо Ульбрихт, и посмотрел на свои руки. - Мне осталось лишь взирать в это зеркало. Ее глаза... уж очень она была красивая...
- ...
- Ты плачешь, детка?.. у тебя потекла тушь...
***
Пошел дождь. Он начался внезапно. Нола сидела у огарка. Ровно, прямо. Больную ногу она обходила вниманием. Смотрела перед собой. Долго. Пока "Взгляд Морганы" не позвал ее к ужину.
И спускаясь по лестнице, она ощутила взгляд Морганы. Сотканный из тысячи лезвий. Они прошлись по ней, по мероприятию предложенному Басеньяном Лисом, по Синистану Мухе, по людям, работающим на благо дела, законам и морали кварталов, всеспособляющим рынкам, по верхушкам законов и низам старьевщиков и милостыням Богов. Она почувствовала Силу. Сила чувствовала ее. Она отпустила перила. Но та по-прежнему оставалась с ней...
- Что ты делала, девочка?
- ...Тренировалась.
- В чем?
Бо Ульбрихт уложил стаканы на тряпицу. Пересчитывал кружки другой, устремив взгляд в неопределенном направлении.
- Нола.
- Да, Ульбрихт. - Так он еще к ней не обращался.
- Кажется, я себя неважно чувствую, - улыбнулся старик.
За столом, она опустила голову: ровные стриженые волосы упали в стакан с молоком. Прядь потонула в жидкости. Она приподняла голову.
- Мне нравится цвет твоих волос, - продолжая протирать утварь полотенцем, кивнул он ей. - А тебе?
Бо улыбнулся.
- Наверное, тебе нравится контраст.
- Они естественные?
- Можешь потрогать.
- Последнее время ты плохо спишь...
- Наверное, у меня есть причины.
- Дело в том деле, которое тебе предложил Синистан?
Она разобралась с долгами. Ее голова слегка просветлела.
- Ты говорил у Басеньяна Мухи сейчас много работы. Они заняты совсем другим делом. Каким?
- Эльфы, - прищурив один глаз - и без того сплющенный и затекший, проговорил хозяин Морганы, - сказали мне, что один из них захаживал на улицу с красными фонарями. Так вот, один из этих эльфов по моей просьбе возымел непродолжительные отношения с Басеньяном. Надо сказать уже достаточно долгое время. Я "ему" заплатил. А она мне передала следующее, что у Лиса сейчас болит голова над поставкой из Номмары, также как и у Синистана-Мухи. Басеньян не мог не поделиться с кем-нибудь своим идеальным умом. Когда-то же надо давать разрядку нервам. Ведь так? А Басеньяну в этом плане приходится достаточно трудно, потому как из всех, кто его окружает, он доверяет только себе...
Нола шла по кварталам. Мимо "Пляшущей иглы", мимо "Стигматы", мимо "Седьмой свечи", "Кожи и ремней", мимо "Блестящей розы", "Блестящей Амари", лотков и рядов рынка.
Кварталы Миннезингеров играли ей той ночью особую музыку. Музыку истории, которую она вспоминала долго.
Ветер. Дождь накрапывающий подле разбитого фонаря. Ее сальто. Боль в ноге. Летящие в нее шурикены. Какой-то грохот. Молния? Кажется, он был до того. Еще раньше, когда она прыгнула, и когда горел фонарь. А потом... потом в ее голове возникли цепочки из болевых точек тех людей на кого работает Басеньян, Синистан-Муха...
Остальные ее не интересовали.
- Аспект, так мое имя...
III
- Аспект, так мое имя, - медленно проговорил маг. - Очень приятно, что вы навестили нас.
Близнецы заступили ей дорогу к нему. Маг продолжал.
- То о чем бы вы хотели со мною поговорить, дело довольно бесхитростное. Зачем, к примеру, я убил мэтра Тэльико? - Он моргнул, глядя прямо перед собой и на Нолу. - Просто так в нашем деле ничего не делается. Моя миссия в том деле, которое мне поручили господин Басеньян, сводилась к тому, чтобы не дать вам выйти из-под его контроля.
Один из близнецов наклонился в сторону от второго.
- Леашь, ты мешаешь мне. И не стоит... Леашь!
По всей видимости, мэтр Аспект не ожидал подобной самостоятельности от своего питомца. Впервые он был не согласен с его словами. Второй близнец - женщина, опустила руку своего близнеца, отклонила торс от спайки между своей второй половиной. Леашь повернул голову в бок, озираясь на пространство в зале сзади. Зал Тэтраграмматона пустовал. Нола прибыла сюда в поисках мэтра Тэльико. Он говорил о вилле за городом, очень осторожно, когда упоминал Басеньяна.
- Леабх. - Женщина-близнец подняла вверх пальцы, приблизила их к вискам. Нола почувствовала удар. Он вклинился в ее мысли, сжал мозг, проложил путь к ее сокровенным желаниям. Она напряглась. А затем в ее голове разложилась формула...
Магия, если это была магия, пропустила заклинание близнеца тем же способом каким оно проникло в ее голову.
Нола выхватила ножи. Близнец недоуменно воззрился на нее. Второй также. Аспект предупредил ее движение голосом.
- Увы, они такие несобранные, - рассмеялся маг.
- Ты блефуешь!
- Может и так... девочка. Но тебе бы не хотелось послушать, во что играет Басеньян и Синистан-Муха. Мне бы хотелось. Такая у меня миссия. - Маг закрыл морщинистый рот. Остальные части лица его были очень похожи на птичьи, и невероятно гладкие, за исключением морщинок около глаз.
- Видите ли, деточка. В чем тут дело.... Насколько я вижу ситуацию, она довольно серьезная.... Кое-кто предупредил о ней господина Басеньяна.... К тому же, - маг нахмурил и распрямил брови, - как вы надеетесь выйти отсюда? Из дома битком напичканного охраной. Да, обычные наемники... их тут полно. Вилла достаточно вместительная. Как вы прикидываете, скольких вы уложите с вашей-то амуницией, прежде чем кто-либо из них уложит вас своей? А-а-а? Ваша нога... это их работа, - указал ладонью маг на близнецов. - Полагаю, вам было не очень больно?..
Нола перехватила поудобней ножи.
- Сколько здесь охраны?
- А вы ее не заметили, - приподняв бровь, невыразительно проговорил маг. - Так вот она... скоро... подойдет. Если уже не тут...
- Есть еще что сказать?
- Тэльико мне пришлось убить, - покинув близнецов, вышел вперед маг. - Такое у меня дело.... Черное. Как и у всего моего цеха. Будет вам известно, у Басеньяна и Мухи - не лучше. Но я не прикрываюсь своими друзьями, когда дело доходит до драки.
Нож в правой руке Нолы покрылся испариной. В левой она почувствовала то же самое.
Маг не подал виду, но она видела по его глазам, что он боится.
- Добавлю, - таким же тихим тоном, как и все это время, добавил маг, - что иногда друзья остаются друзьями. Если, конечно, они настоящие. А у вас есть друзья, милая?
- Были, - проскрежетала зубами Нола, припоминая мэтра Тэльико и развалившееся у стойки тело хозяина "Взгляда Морганы".
- Ну, вот. Видите.... Вы тоже, оказывается, прикрывались друзьями.... А что? прикрываться чужими друзьями благороднее, чем своими.... Я прочел это из ваших мыслей, - с трудом проговорил маг. - И надо сказать, что они мне...
- Понравились лишь с той поправкой, что от подобных слов, ты, возможно, расслабишься, детка. - За спинами близнецов появились фигуры Басеньяна и Синистана Мухи. Еще по два человека - две тощие и две примерно такого же телосложения как у Мухи, фигуры, остались позади партнеров.
- Моя прелесть.... Не стоит недооценивать господина Аспекта.
- Мы как раз говорили о друзьях, которые подставляют друзей, мой хороший друг.
- Это бессмыслица утопает в деликтах, - бросила фигура Синистана-Мухи из-под капюшона.
- О каких деликтах идет речь, дорогой Синистан, - пикировал маг, - если то, чем занимается ваш друг, называется контрабандой. А вас посвящает в свои дела лишь постольку, поскольку вы являетесь его законным партнером...
- Мы не в состоянии больше выслушивать ваше bel canto!, Аспект.
Аспект не шелохнулся.
- Бес попутал, вас дорогой друг, - продолжал Басеньян. Зубы блеснули его из-под капюшона, - что вы назваете друзьями нас. Потому что друзьями мы никогда не были. Ваша организация предложила нам деньги за клерика.
- Минуточку...
- Никаких минуточек! Если вы уж начали...
- Сей разговор утопает в софизмах, друг мой, - очень осторожно проговорил Аспект, - который избегает называть меня другом..., по той причине, что я уладил его проблему...
Нола обернулась в сторону Басеньяна. Шестерка уже успела переместиться от поднявших к вискам пальцы рук близнецов.