Лес, лес, лес и ничего вокруг. Хорошо, что все-таки он возвращается хоть и в такую непрезентабельную, но все-таки родину. Вторую родину. С этим военным городком у него связанно сейчас все дом, семья. Причем семья начальная стадия. Жена Милочка ждала ребенка четвертый месяц. Неужели у него теперь все как у людей. Настоящих. Не верилось.
Сам он был "выходец с детдома" звучит почти как с того света, а там он практически такой для него и был. Только если братья по участи не хотели бороться за существование в мире и катились вниз по наклонной, то он цеплялся за окружающий мир ногтями, вгрызался в него зубами, стирал ноги в кровь но полз на этот Эверест.
И вот он выпускник детского дома, за спиной 11 классов, а впереди карьера военного. Пограничный институт. Так ему казалось, но... Это, но всегда вмешивалось, хотя в этот раз как нельзя кстати. Увлечение ядерной физикой дало свои плоды, к ним на лекцию в огромную аудиторию как то заглянул тщедушный дядечка и попросил его тогда уже почти выпускника поговорить с ним в конфиденциальной обстановке.
Дядечка оказался с секретной службы занимающейся ядерным оружием. В общем мальчик которого нигде никто не ждал да еще и с головой был как раз на руку организации. Он попал в мир самого смертоносного оружия. Он создавал его. Своими руками, мыслями.
Работать приходилось в закрытом городке, где и деньги, которые он получал в достаточно большом количестве, некуда было тратить. Кругом лес, лес, и еще раз лес. Нога человека несведущего сюда даже не ступала и вряд ли вообще о таком задумывалась.
Именно здесь он и встретил ее. Маленькая, худая несколько даже угловатая девушка совсем молодая, сквозь стекла очков поблескивали голубые глаза закрываемые пепельной челкой. Она долго была к нему абсолютно равнодушна. Но он не давался ни перед какими преградами. Он сказал - она будет со мной, и она осталась с ним. Расписали их по быстрому, без застолья, а просто за пять минут и они побежали каждый на сою работу. Она к себе на АЭС, он к себе в лабораторию. Не романтично, но им людям другим не изнеженным людскими чувствами то казалось верхом совершенства.
Три года в браке и, наконец, у него будет долгожданный ребенок. Сын. Он знал это, чувствовал. Ехал в СВ вагоне поезда и глупо улыбался, так, что его сосед бросал на него подозрительные взгляды. Как он его назовет? Наверное, Андрей, нет, Сергей будет лучше, а может... Герман? В Москве, откуда он ехал с совета многие молодые пары, гуляя с детьми, называли их такими необычными именами.
Да хотя какая разница он должен сначала родиться, а потом имя сразу само придет в голову.
Тяжело вздохнув, состав остановился. Его станция. Наверное, никто и не понял, почему поезд делает остановку в таком странном месте, подумали, наверное, безбилетника высадили, мысленно посетуют, посочувствуют горю, отвернуться и все, забыв, поедут дальше.
На перроне он стоял около получаса. Он мог бы и сам без сопровождения пройти к блокпосту, но не мог. Приказ. Велено исполнять. А то трибунал и прочее. Все же он военный хоть и ученый. Из чащобы вышел человек. Ничем не примечательный серая одежда, серые черты лица. Махнул рукой, предлагая следовать за ним. И он пошел, подхватив тяжелый чемодан с гостинцами из далекой суетной жизни. Он думал только о своем, пытаясь зацепить взглядом небо, но, упираясь в высоченные верхушки елей и глупо улыбался.
Будильник зазвенел ровно в семь утра. Она подскочила на кровати, улыбнулась рассвету и зажмурилась от лучика солнца бьющего прямо в глаза. Обычный маршрут: ванна, зарядка щадящий режим положение обязывает. Завтрак, легкий, но плотный. Слегка подкраситься, повертеться перед зеркалом в красном плащике, который ей так идет, улыбнуться своему отражению. Ах да. Фотография. Наверное, сегодня можно не вглядываться долго в родные черты лица. Сегодня он уже будет с ней, с ними... Прижала фотографию к груди, затем хихикнула и поставила на столик прихожей.
Бежать, бежать на работу. Можно даже дверь не закрывать, но для приличия надо. Утренний ритуал поздороваться со всеми соседями. "Привет Валечка, как Колька, как Егор? не температурит?", "Ой, какие у тебя туфельки Саша, Митька привез? а мой еще не вернулся". И чего им не спиться.... Затем пробежать буквально несколько сот метров, и вот она бетонная ограда за колючей проволокой. На проходной стоит грозного вида охрана. Показать пропуск. Готово. Дальше бегом, мимо дяди Вани тоже сторожа, но уже внутреннего здесь все проще, он считает ее уть ли не дочкой и всегда пропускает без пропуска. Махнуть рукой в знак приветствия. В лифт. Куча народу набивается в одну тесную кабинку, и как всегда их местная достопримечательность - москвичка Оля, живет уже в их богом забытом месте года два и никак не может привыкнуть. Вот и сейчас воротит от всех нос, лишь легким кивком головы приветствуя сразу всех, да в общем все равно. А вот и он ее рабочий зал. Огромная комната с множеством пультов, лампочек и прочего оборудования. А под ними все еще более сложно- реактор. Атомный. Обеспечивает очень много городов энергией, главное дешевой, а о нем даже никто и не знает. Стратегически важный объект. Куда то побежала Олечка, опять не выдержала общения ними и пошла покурить. Что ж в ее духе. За работу.
На посту он снова стоит в ожидании. Теперь то уш он точно не пойдет пешком. Далеко сильно. А машина задерживается. Что делать. Наверное, нужно обрадовать супругу. Позвонить. Телефон охотно ставят перед ним, не говоря ни слова и не отрываясь от экрана. Идет матч и там все серьезно.
Набор номера. Гудки, гудки. Опять умчалась на работу. Что же с ней делать не сидится же ей. Набор номера уже другой - рабочий. Снимают сразу.
- Алло.
_ Алло, добрый день, Аллочка, можно ли услышать Епифанцеву Людмилу?
- Федор Константинович уже вернулись? Ой, ну конечно сейчас позову.
Трубку кладут на стол. Он даже видит эту картину. Красный телефонный аппарат отталкивается в сторону и суетливая Аллочка бежит по залу с криком "Мила тебе твой звонит. Подойди, а?" Это он слышит в трубке. Уже предчувствует голос жены в трубке, как вдруг на том конце повисает тишина.
Что это? Сбой? Кладет трубку. Набор номера. Тишина. Подали машину. За ним заходит водитель. Он со все нарастающей тревогой садиться в салон.
- Не знаешь, что с АЭС вязь пропала.
- Да бывало уже так, пропадала ведь и ничего особенного, так неполадки. Через десять минут будем вот, и поговоришь в живую.
В зеркало заднего вида уже отъезжая он видит, как на порог сторожки выбежал охранник и поднял голову вверх. Застыл, как каменная скульптура, но УАЗ едет быстро он не успевает уловить смысл в этом. В салоне чувствуется легкая вибрация.
- Что это?
- Да едем то по дороге "смерть автомобилю" называется, вот и трясет его весь. Чего ж ты такой впечатлительный то.
Десять минут пробегают в молчании, только водитель что-то мурлычет под нос.
Въезд в город. Резко по тормозам. Что случилось?
Вопрос повисает в воздухе.
Он вылетает их машины, поднимает взгляд вверх выше бетонного забора АЭС. Развороченный и объятый пламенем главный зал.
Не чуя под собой земли, он бежит к главному входу. Его перехватывают, не пускают, он, что-то кричит. Наконец без сил падает на землю, горстями хватает ее, молотит по ней кулаком, сдирает костяшки пальцев в кровь.
У здания реактора сидит на земле Оля. В изодранном в клочь плате, окровавленная, зареванная. Рисует на земле, какие то круги. Вокруг нее ковром лежат светлые волосы - не выдержали облучения.
А пожарные расчеты уже проламывают еле державшиеся стены, люди бросаются в самое пекло и падают, падают, падают на землю...
Перед глазами встает счастливая улыбка Милы. Её слова. "Пока, до встречи".
"до встречи..." бормочет он и же не удерживаемый никем устремляется в самое пекло вслед за пожарниками...