Аннотация: Блэк-Джек-12 Серебро в подгруппе и колы с семёрками в полуфинале!
Что-то не выпускало нас из Солнечной системы.
Первым звонком явилась аномалия "Пионеров". На выходе, приблизившись к гелиопаузе, они начали тормозить. Ни один не проник за пределы. Официально они "ушли". В действительности, и они, и "Вояджеры" увязли на фронтире, как мухи в янтаре.
Снаряжались более совершенные аппараты. Укутанные в плазменные коконы, автономные в принятии решений. Пытались "проколоть" пространство. C тем же результатом.
Наконец была собрана Праща, колоссальный рельсотрон - чтобы "нокаутировать" пустоту глыбой базальта, вырубленной из спутника Плутона. В момент запуска образовалась Чёрная дыра, которая, к счастью, испарилась. Но утянула Гидру в преисподнюю, за горизонт событий. Никта получила нокдаун, расплющивший спутник так, словно по нему ударили чугунной бабой, размером с исчезнувший планетоид, а Кербер и Стикс были слишком малы, чтобы оплакивать потерю. Плутон осиротел, а нам объявили шах и мат.
И вот теперь, когда был изобретён левитатор Казимира и почти следом, на волне квантовой революции - джампер-перенос, - мы изменили тактику. Мы двинулись по системе, методично переворачивая камни в поисках чужих следов. Оказалось, весь ближний космос истоптан. Знаки, намёки. Лунные руины термитов. На Марсе: зачаточная кремнийорганика и тут же - разработанные урановые шахты под Олимпом. Сотовые полости крошечного Фобоса и магнитосфера, равная Земной. Алмазные лабиринты Урана. Фонтаны Энцелада...
С нами рядом существовало нечто.
Но пока мы рвали жилы, пытаясь пробить сердцем небо, пока убивали других, чтобы понять себя, усмирить желания и научиться любить, родился первый Бог, который возвестил:
- Да очистится мир от скверны. Пускай к небу вернётся лазурь, к воде - вкус жизни, а деревья, травы, птицы, животные и иные твари вздохнут свободно.
И по Земле, подобно волнам цунами, от края до края прокатились ненасытные орды микромашин. Как термиты, как саранча. Пожирающие людей, дома, механизмы... Хватило недели. Чтобы утилизировать человечество до запланированного полумиллиарда, поставить на учёт и загнать в "стойла".
...Он соглядатай.
Расправив крылья, Иеремия нежится в живительном радиоизлучении планеты. Кольца над головой кружат хоровод. И что в них такого? Камни, лёд, пыль. Всего-то. Под ногами, золотистой кожурой апельсина, подёрнутой пеной облаков, парит Титан. Если не знать, то отсюда Энцелад кажется беззащитной голубой искрой во мраке, хотя он один из тех объектов, что таят в себе смертельную угрозу существующему порядку.
В тени Сатурна Иеремия в относительной безопасности. Но это лишь точка зрения большинства. Предположение. Неизвестно, от чего защищаться. И потом это там, внизу. А здесь наниты - агамные автотрофы - невидимые невооружённому глазу, вьются вокруг услужливым облаком. Чтобы дать ему фору в пару минут. Заслонить "живым" щитом, пока он соскользнёт через портал на Землю.
Тонкие нити таких же полуразумных связующими канатиками протянулись к другому облаку, повисшему над Энцеладом глазами и ушами. С их помощью Иеремия может следить за спутником. Можно сказать, что он, как Бог, находится одновременно в каждой точке пространства между Титаном, Сатурном и Энцеладом.
Да он и есть Бог, порождённый, как его братья, величия ради.
Вблизи Энцелад похож на исцарапанный кошкой опал. Источники гейзеров, четыре огромные борозды, пропахавшие ледники и кратеры, так и были названы - тигровыми. Уже с месяц они спят. А завтра, возможно, проснутся, или через год. Такой их каприз. Поскольку закономерности в их действиях никто так и не обнаружил.
Корабль опускается как пёрышко, на заиндевевшую, в изломанной сети трещин, равнину. Чёрный шар: ни бликов, ни теней, ни намёка на объём. Длина и высота. Будто ведомый чьей-то рукою маркер перемещается по ландшафту, перечёркивая звёзды.
...Девять, восемь, семь, - отсчитывают внутренние часы Иеремии. Первая посадка в далёком пятьдесят седьмом "завершилась" на высоте километра. Посадочный модуль провалился в пустоту, исчез как не бывало. Вторая - на высоте в неполные тридцать метров, пока нечто аккуратно не разобрало корпус на составные части, до последней забытой в углу отвёртки, и не разбросало по льду, как части головоломки для конструктора. То были автоматы. За эти годы их количество перевалило за полусотню. Их плющило, разрывало, выворачивало наизнанку, забрасывало на другой конец Солнечной системы. Пока кому-то не пришла абсурдная идея.
На этот раз на борту четверо мужчин и пять женщин. Органика.
...Два, один, ноль. Шар преодолевает незримую границу и продолжает спуск. Вот он касается поверхности и... в уши Иеремии болезненной иглой вонзается долгий протяжный скрежет. Словно гигантским когтем проводят по стеклу. Затем гулкий удар, ещё, непонятный скрип. Корабль, ранее выдержавший спуск в атмосферу Юпитера до глубины в двадцать восемь километров, колыхается подобно студню и по поверхности, снизу вверх, ртутно блеснув, неровной волной ползёт вмятина.
Хлопок. Корабль начинает осыпаться, он течёт. Именно так. Как потерявший влагу песок. Превращается в микроскопическую пыль. Шар оседает продырявленной оболочкой аэростата и кто-то стоит в самом центре. Фигурка в красно-чёрном скафандре, как божья коровка, решившаяся попастись на обеденном столе, - в круге искрящейся пыли, оставшейся от корабля.
При всей алогичности, идея сработала. Только почему один, где остальные? Иеремия меняет ракурс, считывает идентификационный код и хмурит брови:
- О'Хара. Техническая служба, - перед глазами пролистываются фото, биография, жизненные показатели. - Почему ты? - он генерирует человеку запрос на вшитый в брюшину чип. Не болевой шок, но достаточно, чтобы побудительный мотив был очевиден. - Я твой Бог! Ответь мне.
- Твой бог, - с непонятной интонацией повторяет О'Хара, делает пару шагов и поднимает голову к Сатурну. Можно подумать, он пытается высмотреть крылатую тень на фоне колец. - Как бы это объяснить тебе, любящий причинять боль?.. Мои попутчики, пассажиры, оказались испорчены. Гордыня, тщеславие, блуд... Продолжать? Они обратились в пыль, как корабль.
- Поклоняешься кресту?
- Нисколько.
- Ты расходный материал. Твоя роль заключалась в том, чтобы превратиться в прах, я должен был пронаблюдать за процессом.
- А перечисленные мною симптомы болезни тебя не волнуют? Ах, ну да, ты же Бог... Правда, сотворённый руками людей. На подземных заводах Рокфеллера. Они наивно полагали, что создают вас во славу бессмертия человечества. Сколько поколений ваши отцы и деды готовили предательство?
- Земля задыхалась от вас.
Человек оглядывается на Дамаск. Он ближе всего - гигантская борона, протянувшаяся за дугу горизонта:
- Когда гейзеры фонтанируют, они похожи на водопады. Только высотою до полусотни Анхелей, поставленных на попа! Для тебя это пустой звук, знаю. Вас беспокоит - зачем? Вас всегда интересовала цена, даже радугу вы превратили в товар.
- Сентиментальность - проявление слабости. Мы даём Земле шанс начать заново.
- Да ну? Вы оставили инженеров, учёных, техников. Одним продлевая жизнь, других в назидание лишая. Но женщины больше не рожают. Что сделано за эти годы? Никаких идей, прорывов. Так, усовершенствования девайсов. Поддержание status quo. Ещё немного и останетесь без говорящих орудий труда. Чем займётесь? Начнёте убивать друг друга? От скуки? Или в целях доказательства первородства?
- Для техника ты излишне информирован, но и тебе не дано постичь непостижимое, раб.
- Что? Понять ваши библейские имена? Ну, конечно, и воцарилось колено Давидово... Homo regalis для Novus ordo mundi*. Чьи в тебе гены? Ротшильда, Херста, Моргана, Сороса? А имя? Моисей, Иосиф? Может, Исус? Цинизм и стёб всегда шли у вас рука об руку. Люди гадали, зачем совершенным, с античным торсом Давида, возвышающимся над коленопреклонённой толпой на три метра, такие непропорционально маленькие репродуктивные органы. С высотою понятно - лишний раз унизить, подчеркнуть божественное превосходство, но гениталии... Ждали, что вот-вот появятся жёны, подобные вам. Чтобы продолжить род. Ответ оказался до очевидности банален: никакого продолжения! Только триста "спартанцев", как намёк на небезызвестный Комитет-300, во веки веков. А для развлечения - десятилетние мальчики и девочки. Иногда - подростки до восемнадцати. Кто сказал, что Содом сгорел в праведном огне?
Из забурлившего облака нанитов на беззащитную фигурку опускаются, как торнадо, два вращающихся рукава и заключают в кокон. Иеремия будто стоит рядом, заглядывая сквозь поляризованное стекло. Желание убить, расправиться с этой букашкой, борется с чувством необъяснимой тревоги.
Голос Иеремии бесстрастен, хотя бешенство уже ищет выход:
- На физическом уровне я для вас недостижим. В первые годы подобные тебе пытались нас уничтожить. Подрывы направленных фугасов, свч-излучение, шахиды. Да, двоих мы потеряли. Первого не нашли. Даже не знаем, что случилось. Второму вы устроили ту ловушку, в радиоактивном могильнике Евразии... Но это за сто лет! Вы бессильны! Мы - вершина эволюции, творение генетических манипуляций. Наши кожные покровы поглощают радиацию и ультрафиолет. Нам не требуется еды и питья. Скоро научимся усваивать молекулярный водород. Мы летаем в облаках, ныряем на дно океанов, поднимаемся на крыльях в стратосферу и выходим в открытый вакуум. Теоретически просчитанный возраст полторы тысячи лет. За малый промежуток времени будут найдены методы продления нашей жизни и увеличения физических возможностей на порядки. На порядки! Ты - сорная пыль на теле земли. Знаешь... держать палец на чужом пульсе - это возбуждает. Подниму частоту и зажаришься.
- Давай, попробуй, - О'Хара смотрит на циферблат, точно сверяя с чем-то время. - Процентщик-гедонист с садистскими замашками в божьей шкуре. Ты уже напустил на меня своих псов? Держишь цепко?
- Ты блефуешь.
- Его сбросили в жерло исландского вулкана. Эйяфьятлайокудль.
- Что?
- Того первого, что вы не смогли найти. Закатали в бетон и скинули с вертолёта. Говоришь, он не вернулся?
Иеремия протягивает руки к пустоте и начинает выкручивать её, словно половую тряпку. Как делали рабыни. Отжать воду, чтоб слилась грязь. Человека подбрасывает вверх, выгибает в дугу, скручивает. Иеремия слышит сладостный хруст ломаемых рёбер. Из раскрытого в безмолвном крике рта толчком выплывает облачко пара и тут же, крупинками льда, со стеклянным перестуком, осыпается на грудь.
Он разрывает армированную ткань скафандра, ощущает под пальцами замирающие удары сердца и вдруг видит глаза. Они смотрят в упор, теперь уже с откровенным презрением:
- Поверил, что сможешь? Вот так просто?
- Не человек, - понимание, как озноб, окатывает с головой. Никогда прежде он не испытывал ужаса. А теперь словно накинул кто сзади петлю и медленно затягивает её. - Почему? - не в состоянии шевельнуться, хрипит он. - Почему не выпускали нас?
- Так и не понял? - человек, или то что выглядело, как человек, вновь твёрдо стоит на ногах, грудь вздымается спокойно и уверенно. И лицо его, словно указующий перст, смотрит снизу вверх на висящего во мраке Иеремию. Через миллион километров, разделяющих их пространства. - Душа человечества больна. Тысячелетиями такие, как вы, разъедали её изнутри, точно раковая опухоль. Вам рано наружу. Таких там не ждут. Мы пытались помочь. Даже стали одними из вас. Вспомни: "Покрытые тьмой, почему вы не ищете света?" Какой ты бог? Ты вирус, смазливая рекламная обёртка, прячущая внутри грязь и помои... А вот и время - посмотри на фонтаны. Всё же красота спасёт мир...
Из Дамаска и одновременно, Багдада, с похожим на шёпот шелестом, небольшими фонтанами, начинают бить гейзеры. И через мгновение в вечную темноту гигантскими опахалами величественно возносятся миллионы тонн воды.
Что-то меняется. Иеремия больше не ощущает связи с нанитами. Некие тлеющие точки, как капли росы на паутине, протянулись к нему из бездны, опутали по рукам и ногам. Их свет становится всё ярче, жарче, больнее.
- Представь себе струи воды. - продолжает О'Хара. - Они несутся от Энцелада к кольцам Сатурна. Двигаются сквозь его магнитосферу. И они ионизируются, становятся плазмой. Как проводник в магнитном поле.
- Проклятье! - срывается с губ Иеремии. - Газодинамический генератор.
- Будешь третьим, - устало бросает чужой. - Кажется ты любишь жаркое? Наслаждайся. А я иду к вам. Мы устали ждать.
Тлеющие цепочки вспыхивают нитями накаливания, и впервые в жизни Иеремия кричит. Кричит от боли...
...................................
Homo regalis для Novus ordo mundi*. - Человек царственный для нового мирового порядка.