![Катя Левченко (13 лет) []](/img/k/koweshnikow_s_w/lubov_zladoc/keti.jpg)
По весне, когда тёплый воздух жмётся к холодной матушке земле, проникает в её поры, целует обмороженные реки и озёра, когда от курлыканья в бездонной синеве чьи-то мягкие пальцы сжимают сердце, я по-особенному понимаю своё предназначение.
У всего есть цель. Ветер сеет бурю. Время теряет песок.
Бог помнит о человеке, пока человек не забывает его.
Поле: ни былинки, ни травинки ещё не проклюнулось - только воздух дрожит и волнуется в предвкушении. Так дышит земля. За вспаханной пашней, сплошной крепостной стеной, громоздятся панельные дома. Выбеленные дождями, выкованные морозами.
Бойницы окон издали щурятся на меня. Что они видят, кого? Мою рубашку, что каплей крови висит на ветке чёрного леса. Маленький велосипед, сверкающий искрами спиц, который торопится ко мне по тропинке. Фигурку девочки в жёлтом сарафане, грудью припавшей к голубой раме старенькой "Камы".
Катя. Она всё ближе. С каждым днём. С каждым десятком метров, что так быстро сокращаются между нами. Её руки, пропахшие утренним кофе и домашней выпечкой, и улыбка, застывшая на моём лице. Я чувствую, как время начинает бег назад. Как молоточек сердца бьётся всё быстрее и чаще.
Катенька. Уже почти рядом. Её глаза ярче неба и то, что плещется в их глубине, не вычерпать до скончания мира.
Вильнув рулём, тормозит. Велосипед разворачивает боком и пыль из-под колеса кропит веером мои ботинки. Милая девочка. Так спешила, что не стала заплетать вчерашние косы. Только жёлтая ленточка, как конфетти, держит волосы на привязи. Тронь, и волна русых волос, водопадом захлестнёт и небо, и поле, и дома.
А ещё на Катюше соломенная шляпка. Точно кепка Гавроша.
Сегодня на её ключицах покоятся бусы. Великоваты. Наверное, выпросила у матери. Её старые, девичьи, того же канареечного цвета, что и сарафан дочи.
Они напомнили мне сахарное драже. Липнущие к пальцам шарики, что я покупал по дороге в школу. Драже нужно было сосать. Но я предпочитал грызть, чувствовать, как зубы перемалывают щекочущие комочки в сладкое крошево.
Белая ножка Катерины, не тронутая солнцем, натянутой струной упирается носком ботинка в землю. Держит равновесие. Вторая - на педали. Словно только и ждёт команды на старт.
- Тебе помочь? - я берусь за руль, а вторую руку протягиваю навстречу.
Катя спрыгивает и тыкается в меня, как котёнок. Затем, извернувшись, прижимается спиной. Она вся дрожит. Обнимающим движением кладёт мои ладони к себе на грудь. И я чувствую, как твердеют и набухают соски. Помедлив, она легонько проводит ягодицами мне между ног и обмирает, словно в испуге, как бы я не заметил. Всего мгновение.
Запрокинутое лицо. Глаза в глаза. И красные на белом губы.
Нет запаха кофе. Волосы щекочут лицо, а я вдыхаю аромат детского цветочного мыла.
Катя отстраняется. Румянец играет на щеках. Девочка смотрит испытующе, теребит пальчиком пуговицу под воротом моей рубашки. Знаю, сейчас последует взрослый вопрос. Или признание.
- Хочу сообщить тебе секрет
- Уверена?
- Да. Ты мне нравишься.
У меня круглые глаза, как у совы. По крайней мере, я на это надеюсь.
- Ты - как мой папка, - продолжает она. - Мама рассказывала. Я всегда представляла его таким.
- Каким?
- Вот таким, большим. Уютным. Добрым. Знаешь, у тебя грустные глаза. Как у телёночка.
- Телёночка?
- Мы в прошлом году всё лето провели у бабушки в деревне. Он такой смешной. Неуклюжий. И пахнет молоком. А ты любишь молоко?
- Нет. Не люблю. Скажи, - я подбираю слова, как ключи, - я тоже кажусь тебе смешным?
- Вздумал тоже. Ты такой умный. И в тебе есть сила...
- Да, Катенька, во мне есть сила.
Девочка берёт мою руку, прижимается лицом к ладони и не сводит с меня глаз. Я замечаю, как искрятся сотни солнечных бликов в радужке; как вздрагивают краешки губ; как пылинка, гонимая ветром, вплывает в сети ресниц и колышется от невесомого дыхания...
Щека обжигает. Толчки её крови отдаются в ушах.
Я поворачиваюсь лицом к лесу. Всё это время он смотрел в спину и ждал.
- Чего ты хочешь, Катя?
- Скажи мне, кто ты?
- Так этого хочешь?
- Не только, - и румяные яблочки прыгают по щекам.
Взгляд мой устремляется в небо, скользит по сторонам.
- Видишь облака? Тёплое солнышко? Ветви над головой, что ещё не выпустили зелёные лепестки. Оглянись. Позади твой дом, твоя мама, твои друзья.
- Я знаю, - кивает Катя. Лёгкая морщинка опускается меж бровей и исчезает.
Где-то в лесу просыпается кукушка.
- Ку-ку, ку-ку, - разносится окрест. Как круги по воде. Как призыв колокола.
- Спорим, не догонишь? - Катя срывается с места, бежит к лесу. Легко и свободно. Бежит, как мальчишка, прижимая острые локотки к бокам. Она смеётся и распевает песенку. Знакомые с детства слова перескакивают от дерева к дереву.
- Скажи, кукушка, сколько мне жить? Кукушка-кукушка...
- Моя фамилия Чикатило, - шепчу я.
Но она не слышит.
Никто не слышит. Никогда.
(C) Kowach 01/05/2009