Дочь Атланта
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Что если тебе предстало нести тяжкое бремя ответственности? Что если тебе опостылело сидеть на одном месте? Хочется чего-нибудь новенького? Какого-нибудь приключения? Пожалуйста,получай. И не говори, что новый поворот событий тебе не нравиться. Никогда не поверю.
|
Пролог
Комната утопала во мраке. Настольная лампа - масляная, он терпеть не мог магические светильники - слабо мерцала, смягчая своим светом сумрачное убранство комнаты. Может поэтому он так презирал бытовую магию? Ведь она никогда не принесет такой эффект. Вся такая искусственная, но такая модная.
На тяжелом, украшенным резьбой столе сидела Калипсо. Красавица... И знает, как это использовать. Вон как выгнула спину, округляя и без того идеальный изгиб бедер. Откинула длинные темные волосы назад, играя с локоном, накручивая его на палец. Она прищурила глаза и те поблескивали из-под длинных ресниц. Он улыбнулся. Ему уже осточертел этот призывный взгляд. До оскомы, до скрежета зубов. А она все никак не отступиться.
- Я не пойму, чего ты добиваешься, любимый? - мурлыкнула она, спрыгивая со стола.
Он с интересом за ней наблюдал, не торопясь отвечать.
Калипсо подошла, намериваясь устроится у него на коленях.
- Тебе и не нужно понимать, - наконец ответил он, вставая с кресла.
Калипсо надула губки.
- Если это так, то зачем я тебе нужна? - томным голосом спросила она.
Он едва не расхохотался. Неужели она строит насчет него далеко идущие планы?
Он подошел к винному шкафчику, открыл дверцы, пробежался пальцами по этикеткам. Сегодня был на редкость поганый день, хотелось немного расслабиться.
- Твое дело, Калипсо, все сделать точно по плану, - оборачиваясь и держа в руках бутылку, начал он, - и тогда этот мир будет у твоих ног.
Калипсо грациозно села в кресло, положила друг на друга длинные стройные ножки. Тонкий, почти прозрачный шелк обрисовал контуры ее идеального тела. Иногда он себя спрашивал: "Что ему еще надо?" Ответа не было. К Калипсо он был равнодушен.
- Предлагаю выпить за удачный исход дела, - предложил он.
Вообще-то он бы осушил эту бутылку и сам, но воспитание обязывало. Да и Калипсо не та женщина, которою просто так выпроводишь.
Она, улыбнувшись, кивнула. Но в глазах была обида. Он поспешил исправить ситуацию:
- Дорогая, как ты смотришь на то, чтобы провести несколько дней в Четвертом мире? - протягивая бокал, спросил он. Бокал был до краев полон. Рубиновая жидкость едва не переливалась - одно неверное движение и вино грозит покинуть пределы бокала. Он не любил полутонов и со всех всегда спрашивал по максимуму. Даже с виноградного напитка.
Калипсо приняла бокал:
- Почему бы и нет.
Пригубив терпкий напиток, он думал... Нет. Он почти молился о том, чтобы все вышло так, как он хотел. Но как добраться до нее без лишнего шума? Как вынудить помочь? Сомнительно, что богиня Загробного мира купится на его смазливую рожу.
"Это не Калипсо", - искоса глянув на ту, подумал он. Здесь нужно что-то другое. Но что? Не рано ли он откупорил бутылку? А если...Он одним глотком опустошил бокал и с досады бросил его об стену. Осколки полетели в разные стороны. Калипсо удивленно за ним наблюдала.
- Завтра начинаем, - бросил он ей через плечо и вышел из комнаты.
Калипсо некоторое время сидела, с силой сжимая ножку бокала. Она была зла. Злость изменила до неузнаваемости ее лицо и сейчас язык не повернулся бы назвать ее красивой.
Она заставила себя разжать руку. Бокал со звоном упал на пол. Щелчком отворив портал, Калипсо шагнула в него. В ее голове билась фраза: "Не очень-то и хотелось мне в этот Четвертый мир".
Глава 1
"Та-а-ак... Это в эту кучу. Это в эту. А вот эту бумажонку вообще в мусор. Достали ироды проклятущие! Что здесь у нас..." - бурчала я себе под нос, перебирая кипу накопившейся макулатуры.
Бумажная работа - сущее наказание! Сначала контролировать процесс расследования, затем дознания, а потом еще и протоколы перелопачивай. Со всего отдела понатаскают, а ты сиди, носом клюй, литрами кофе пей. А мне, между прочим, спать тоже нужно!
О, боги Олимпа, слова-то какие, слова! "Задержанный Магнус Лютикус негативно высказался по поводу отлучки своего подчиненного и нанес тому легкое телесное повреждение в область носа", - пробубнила я, закатив глаза. Негативно высказался! Негативно. Угу. Представляю я себе этот самый негатив. Чего ж еще ждать от портового рабочего?
А еще данные в главный отдел отсылать... И свой отчет составлять...
Я судорожно хлебнула кофе. Чашка у меня знатная. Не чашка - супница. Цыпленочек, желтенький, а ручка в виде хвостика выполнена. Загляденье. Поначалу подчиненные хихикали за спиной, - в лицо страшно было, - а потом попривыкли, успокоились.
Перо скребло по бумаге, успевай только в чернильницу вмокать. Вдохновение пришло. Муза посетила. "Может действительно?", - покрутила я головой. Не-а. Кто ж мне помочь захочет? Эх!
"В связи с улучшением качества получения информации...", - я закусила кончик пера. Бредовато. Какое улучшение? Какое качество? Не дураки же в верхах работают - на смех подымут. Хотя кто их знает? Иногда просто не понять чего хотят.
Дверь резко распахнулась. Я не обращая внимания, продолжала работать:
"Улучшения качества...Качественное улучшение...Пф-ф!".
- Ну чего тебе? - вскинув голову, поинтересовалась я.
Передо мною стоял младший сержант в отутюженной форме с начищенными пуговицами, которые сверкали как новенькие. Волосы, как положено, зачесаны назад, заплетены. Ботинки такие же удивительно чистенькие, как не ношенные. Удивительно. На моих грязь комьями висит. Я скоренько подобрала ноги - нечего перед подчиненными позорится.
- Ну! Говори уже чего надо. Дел невпроворот, - подгоняла я.
Сержантик упер взгляд в пол и пробубнил:
- Там ... Это... Советник приехал...- последнее слово он прошептал и я его не услышала.
- По форме докладывай! - прикрикнула я, отсербывая кофе.
- Госпожа Старший Дознаватель! К нам прибыл Советник! - прилежно отрапортовал тот.
Я захлебнулась, уронила чашку и забрызгала рождающийся рапорт.
"Чего ж сразу не сказали? Не предупредили? Трындец..." - билось в мозгу.
Я тыкнула пальцем вверх, мол начальство в курсе? Младший сержант задрал голову, всматриваясь в потолок.
- Увалень! Поликарп Амэнхотэпович в курсе? - сатанея, гаркнула я.
Сержантик закивал головою аки болванчик.
Я вскочила со стула, распахнула шкаф, стала натягивать камзол.
- Где сейчас советник?
- Ну так это... На улице ожидает...
Я медленно обернулась, холодея:
- Вы что в палаты его не впустили?!
Младший сержант отступил на шаг:
- Вы же сами приказали посторонних не впускать...
Я застонала, хлопнув себя по лбу:
- Веди давай его сюда. Стой! А Поликарп Амэнхотэпович где?
- Дак он домой уже отправился, - развел руками сержантик.
Когда за сержантиком закрылась дверь, я сквозь зубы прорычала: "Бросили, значит, скоты! Бросили на растерзание!"
Судорожно ища тряпку, чтобы вытереть пол забрызганный кофе, я натыкалась на что угодно, только не на нее. Плюнув, вытянула скомканные бумаги из мусорной корзины и став на них ногой, стала возить по полу. Чернила намочились и потекли, оставляя темные потеки. "Да твою же божественную душу!".
Шепнув заклинание, и тем самым нарушив свой собственный же запрет, я вычистила полы. Они еще и лаком сами покрылись. Мда-а...
Запыжевав мокрые, разлазящиеся в руках, аркуши назад в корзину, я упала на стул. Пригладила ладонью вылезшие из прически волосы, поправила ворот, провела рукой по оттопырившейся железной бляхе на груди, возвращая ее на место, глубоко вздохнула, успокаиваясь.
"Ну что может произойти? Рейд? Да пожалуйста, нам не жалко. Чистка кадров? Плохо, но куда деваться? Хотя, нет. У советника другие прерогативы. Может это по личному делу? Ага. Лучше нашего комиссариата никого нет, как же. Да что ж ему надо-то? Ну Поликарп Амэнхотэпович, ну удружил, застранец. Припомню я тебе еще этот финт, припомню..." - сердито размышляла я.
Так. Надо показать, что все мы работаем в поте лица, горим, можно сказать, на работе.
Вскочив, я понеслась к двери, распахнула ее и гаркнула:
- Самуила Эутиковича ко мне!
Дежурные побежали отыскивать мне архивариуса нашей богадельни.
Миг, и тот уже у меня в приемной стоит, упирается на резную трость. Порталом значит перенесся. А все прибедняется: "Стар я стал, немощь".
- Звали, Алкимэдэ? - склоняет голову в поклоне.
- Звала, друг мой, звала, - и пересказала, чего нам ожидать сейчас.
Архивариус мне внял, сокрушительно помахал руками и согласился на мое предложение - сидим с умным видом прошение пишем:
- Достопочтенный господин... Как его там? Орест Эрненович или Эненонович? - раздраженно спрашивает Самуил Эутикович.
- Да один фиг! Пишем Эрневич! - старательно вывожу буквы.
Самуил Эутикович не выдерживает и начинает расхаживать туда-сюда.
- Орест Эрневич...Просим вас...- архивариус косится на меня.
Я понятливо хмыкаю.
- Просим вас выделить нам амуниции на суму в двести золотых, - заканчиваю я.
Архивариус закусывает губу, раздумывая, но кивает, соглашаясь.
- Причины? - задает дельный вопрос.
Я подпираю голову рукой, с зажатым в ней пером.
- Быстрее уже б пришел этот советник...- вздыхаю я.
- Да уж, - соглашается архивариус, и наши вздохи сливаются в унисон.
- Не знаете, что за советник пожаловал?
Самуил Эутикович отрицательно качает головой.
- Молодого, наверное, прислали. Попрактиковаться, - отвечает он, и мы дружно кривимся.
- Да где уж он? Фантазия у меня иссякла прошение это липовое писать!
Слышим шум в коридоре. Официально в палатах колдовать без причины нельзя, поэтому сотрудники должны привести гостя, так сказать, по старинке. Ножками.
Мы с архивариусом переглядываемся.
- Верим в вашу непредвзятость и толерантность, - заводит он опять.
Я с умным, сосредоточенным лицом все записываю.
- И ввиду вашей занимаемой должности ... - Самуила Эутиковича перебивает звук открываемой двери.
В комнату заходит высокий, хорошо одетый мужчина. Рыжие волосы, стянутые в конский хвост, плотно прилегают к голове. Высокие скулы, тонкие губы. Серьга в ухе. "Дядя Борей, чтоб его!".
- Здравствуй, здравствуй, племяшка. Архивариус, - склоняется в поклоне, - продолжайте, не обращайте на меня внимание. Мое дело может подождать, а ваше, несомненно, важное, - хитро улыбается.
"Да уж, куда важнее...", - с тоскою думаю я.
Архивариус прочищает горло и продолжает:
- Мы просим вас... посетить этот осенью наш комиссариат, - заканчивает он.
Я удивленно таращусь. Это ж кто по доброй воле сюда придет? Самуил Эутикович пожимает плечами. Дядя Борей начинает хохотать.
- Ну, племяшка, ну прохвостка...- все еще смеясь, выдавливает он.
Все понял значит. Я воинственно скрещиваю руки на груди:
- Оскорбляете. Зачем пожаловали?
Дядя Борей хмыкает:
- Обиделась? Да будет тебе. Мне было ужасно любопытно увидеть, что за спектакль ты устроишь.
Я замечаю, что руки у меня испачканы в чернила. И камзол. И столешница.
Дядя Борей опять начинает хихикать, но видя мое зловещее выражение лица, замолкает и уже серьезно говорит:
- Не могли бы вы покинуть нас, Самуил Эутикович?
Архивариус кланяется, выходит за дверь, но я успеваю поймать его сочувствующий взгляд.
- Протираешь штаны, значит? И не свирепей! Сама знаешь, что дело говорю!
Я устало вздыхаю, откидываясь на спинку стула:
- Ну что на этот раз, дядя Борей, а?
- Что, что... Ты что здесь делаешь? Ты где должна сейчас быть?! - подаваясь вперед, спрашивает он.
Молчу. Знаю, что он прав, вот и молчу. Ну не хочется мне лямку тянуть в обществе упокоенных душ. Вот хоть вставай и принимайся ковырять носком ботинка пол, приняв удрученный вид.
- Понимаешь, значит, - удовлетворенно протягивает дядя.
- Дядя Борей, у меня все схвачено. Там Пеи за всем следит. Да и спокойно сейчас - ни восстаний, ни постояльцев непоседливых.
- Что еще за Пеи? Кто такой? - сводит брови у переносицы.
Бывший дознаватель. Что с него взять?
- Пуилл Пеи Ан-Нуил, - прилежно отвечаю я.
Лицо дяди наливается краской, глаза загораются:
- Этого засранца пригрела? Да его надо было призраком оставить маяться, и то мало было бы!
Я кривлюсь, отводя взгляд.
- Давно это было, давно. И все его грехи уже прощены. Он толковый, а мне толковые позарез нужны, - бью ребром ладони себе по шее, - И потом, а ваше ли это дело, дядя? - уже шиплю я.
Он кладет руку на стол и проводит по столешнице выросшими когтями, оставляя борозды.
- Марш отсюда!
Я вскакиваю со стула, свалив его, и сжимая кулаки, кричу:
- И не подумаю!
Двери распахиваются, и заходит младший сержант. Он, бледнея, переводит взгляд с меня на советника и обратно.
- Может, помощь нужна? - неуверенно спрашивает.
- Нет! - одновременно выкрикиваем мы с дядей.
Сержантик быстренько выскакивает за дверь.
Я подымаю стул, сажусь на него. Злость бьет по нервам, и я готова сейчас подраться даже с дядей. Он тоже опускается на стул. Сидим, молчим. Только глазами горящими переглядываемся.
- Ох, гляди, чтобы чего не вышло, - первым нарушает тишину советник.
Достали эти нотации - сил нет. Жарковато в камзоле, тем более грязный, измазанный до жути. Стаскиваю его, закидываю на спинку стула.
- Вы чего пришли? - не очень вежливо спрашиваю я.
Дядины губы разъезжаются в улыбке.
- Ну вот, с воспитательной частью покончено. Теперь о главном, - начинает он, - помощь твоя нужна.
Я удивленно на него смотрю. Ему - моя помощь? Грозному Борею? Бурному Северному ветру? Чудеса.
Видя мой растерянный взгляд, дядя продолжает:
- Дознаватель нам хороший нужен. Толковый. Чтобы не предал. В общем, свой человек.
Я внимательно слушаю, не перебиваю..
- Отправим тебя в Академию Магических Искусств. Ты ж там была?
Я утвердительно киваю головой.
- Ну вот. Вспомнишь былое.
Я задохнулась от негодования. Это как понимать вообще?!
- Что значит - вспомнишь былое? Вообще-то я работаю! Некогда мне, - выдыхаю я.
Дядя укоризненно смотрит. Когти исчезли. О нашей перепалке только испорченный стол напоминает:
- Магистром зелъеварения будешь. Заменой на отпуск.
Я во все глаза уставилась на него. Магистром?! Зелъеварения?!
- Прости, дядя, тут я тебе не помощник. Во-первых, меня там узнают, во-вторых, у меня по этому предмету три было. А в-третьих - дел и так по горло, - показываю я на кучи сваленных друг на друга протоколов.
Дядя вздыхает, закатив глаза.
- Ничего. Мы тебе уже отпуск устроили с Поликарпом Амэнхотэповичем, - и, видя мой оскал, быстро продолжает, - отец твой добро дал.
Я опустила голову, пытаясь овладеть собою. "Вот ироды! Вот интриганы хреновы! Обложили! Со всех сторон обложили!".
- Отец как? - через силу разжимаю губы.
- Как всегда. Навестила бы его. Совсем тяжко стало.
Я провожу рукой по лицу - подозреваю, что измазала и его в чернила.
- Проведаю, - обещаю.
Я шла по тропинке, которая должна была меня привести к входу в пещеру. Гипотетически.
К сожалению, порталом туда не добраться - Драконовы горы блокируют магию. Пришлось, вооружившись картой пройти через дебри колючего кустарника, перейти реку и слегка помятой выйти к тропе.
Отец уже два года здесь. А я и не знала. Странно. И Калипсо, зараза, ничего не говорила. Может тоже не в курсе?
Вытерев пот с лица, я достала флягу с водой. Сделав два жадных глотка, споткнулась, и чуть было не полетела кубарем вниз. Точно свернула бы себе шею. Вот Пеи потеха-то была бы! Призраком с ним полетала бы.
Умереть я в принципе не могу. Не получиться. Рубай - не рубай, ломай - не ломай, вешай - не вешай. Хоть все разом. Отдохну в загробном мире пару мгновений и назад, в бренный мир.
Впереди показалась темная пасть пещеры. Острые сталактиты закрывали часть прохода, но протиснутся можно было. "Эк куда тебя занесло, папуля".
Небо налилось свинцом, как перед грозой, усилился ветер. Первые капли брызнули, и я поспешила зайти в пещеру.
В середине было неприветливо. Темно, тесно. Не вписавшись в поворот, я больно приложилась плечом. Воздух становился спертым.
Вскоре я вышла в большой зал. Внизу вился ручеек, а вверху зияла дыра. Сквозь нее пробивались лучи солнца, разгоняя тьму. Я стала спускаться. Вниз полетели мелкие камушки, громким эхом вторя звук своего падения.
- Мэдэ?
Я обернулась на голос.
На большом, плоском камне сидел отец. Его было не узнать: волосы тяжелой массой падали на плечи, появилась борода, не одежда - лохмотья.
- Отец? - не веря своим глазам, спросила я.
Я подходила все ближе и ближе. Отец курил трубку. Кольца дыма поднимались ввысь. Он похлопал рядом с собою. Я села.
- Привет, - с улыбкой сказал он.
Эта улыбка всего лишь тень той, которую помню я.
- Привет. Как ты? - задаю глупый вопрос. Все видно и так. Плохо.
- Нормально.
Ложь. Глубокие морщины испещрили лицо. Седина тронула виски.
- Почему ты не в нижнем мире?
Я утыкаюсь носом ему в грудь, вдыхая знакомый с детства запах.
- Там скучно.
Он смеется:
- Вся в мать.
Я подымаю голову, смотрю ему в глаза. Глаза не такие синие, словно вылинявшие. У левого глаза заметно бьется жилка.
- Я могу тебе помочь? - с надеждой спрашиваю я.
Он поджимает губы и гладит меня по волосам:
- Скоро пройдут посвящение Орэй и Сэптэмус. Тогда мне станет легче.
Слышен шум воды. Наверное, где-то там, в глубине пещеры есть водопад.
- Они готовы?
Молчит.
- Ясно. Ты лжешь, - я отодвигаюсь от него, - зачем?
Слышу глубокий вздох:
- Этого мало, Мэдэ. Нужно еще хотя бы с десяток подготовленных, чтобы правильно распределить силы.
Я смотрю на блеск воды внизу.
- Отдай мне часть ее, - я не верю, что он согласится, но раз за разом спрашиваю, молясь услышать согласие.
- Нет.
Я поворачиваюсь, встречаю твердый взгляд.
- Твоя ноша и так слишком тяжела.
Я фыркаю.
- Ой ли? И потому я брожу по миру пытаясь развеять скуку? - издевательски протягиваю я.
Отец улыбается:
- Просто твоя сила тебе по плечу. Если взять еще горсть - можно упасть.
- Ты не веришь в меня? - задаю вопрос, который все больше мучает меня.
Он хмурится.
- Глупости не говори, - чеканит он.
- Тогда почему Калипсо ты силы отдал? - даже мне слышится обида в голосе.
Отец удивленно на меня смотрит:
- Я отдал ей то, что ей предначертано. Ни грамма больше, Алкимэдэ.
Теперь он сердится. Отец всегда, когда сердиться на меня, называет полным именем.
- Прости, - виновато опускаю голову.
Он щелкает меня по носу.
- Расскажи мне, куда теперь тебя занесло? - с интересом глядя на меня, спрашивает отец.
Я укоризненно смотрю на него:
- А то дядя Борей тебе не сказал.
Отец хохочет и мне на миг кажется, что он прежний:
- Рассказывал. Но мне хочется услышать все от тебя.
И я ему рассказываю.
Я пинком открыла двери, мечтая о горячем душе, о тарелке супа и сладком леденце на палочке, о мягкой постели и крепком сне.
Я пробыла в пещере с отцом два дня. Мы рассказывали друг другу истории, пили прохладную воду ручья, зачерпывая ее ладонями, ели странноватый на вкус мох. Мы вспоминали былые времена, лежали на камне, разглядывая облака сквозь прореху в потолке пещеры, смеялись.
Когда-то все было иначе. Зевс правил нами, мы правили каждый в своей стихии. Все было просто, все было сложно. По-разному. А потом боги покинули эту землю. Отправились в другие миры. Чего от скуки не сделаешь - у бессмертия свои недостатки.
Остался мой отец - Атлант, сестра - Калипсо, ветры, я ... Еще пару десятков богов и полубогов.
Аид тоже ушел. А я унаследовала его царство, так его и эдак.
Калипсо стала править водами: океанов, морей, рек...
Дядя Борей - Северный ветер.
А отец - держит мир в своих руках. Буквально. Но не по голове корона. Он - не Зевс. Слишком тяжело это. Вот и приходится искать избранных, чтобы уравновесить силы.
- Вернулась уже, значит, - проскрипел знакомый с ехидцей голос.
Я вздрогнула, активируя оборонительное заклинание.
- Да я это.
В моем кресле сидел дядя Борей. На этот раз он был одет более неформально: кожаные штаны, шелковая рубашка. Волосы светлым водопадом змеились по плечам.
- Ну как там он? - нарушил он тишину.
- Не очень, - стягивая ботинок, прокряхтела я. Вспомнился анекдот о человеке, который надел слишком маленькую обувку и пенял судьбу за то, что казалось теперь он в ней и умрет - не стягивалась ни в какую.
Советник кивнул головой.
- Готова к подвигам? - в голосе послышалась издевка.
Я удивленно глянула на него, нога не вовремя вынырнула из ботинка и я, потеряв равновесие, села на пол.
- Что? Уже? Оперативненько... - протянула я.
Дядя Борей хихикнул:
- Седлай коней, племяшка!
Это он образно, конечно.
Миг, и мы на пороге Академии Магических Искусств. Эти величественные колоны я ни с чем не спутаю.
- Я ж не собралась! - крикнула в след ехидной морде дяди.
Но тот уже скрылся в портале. А я стою, держа в руках ботинок и ощущая босой ногой холод камня. Синяя мантия мелькнула в дверном проеме. "Никак сам Архимаг снизошел?".
Я наклонилась, торопливо натягивая назад опостылевший ботинок. Неясный шум отвлек меня, я подняла голову, и меня свалило с ног смазанное белое пятно. Я отпихивала, но меня прижимали могучие лапы, заставляя замереть. Со стражами Академии шутки плохи.
Я запустила руки в мягкую шерсть, поймала взгляд светло-голубых глаз. "Ириска!" - выкрикнула, радостно обнимая мохнатое чудовище.
Животное, а это ирбис, довольно заурчало, начав вылизывать мое лицо.
- Да прекрати ты, чудище! - отфыркивалась я.
Ириска никак не реагировала на мои слабые попытки освободиться. Физически мне не сдвинуть этакую махину с человеческий рост, а магия на них не действует.
- Вижу, вы уже прибыли, - прозвучал голос откуда-то справа.
Попыталась вывернуть голову, но говорившего так и не увидела.
- Пш-ш-ш! Пш-ш-ш!
Ириска покорно слезла с меня. Я приняла сидячее положение, разминая затекшие члены - потянулась от всей души, не обращая внимание на Архимага, стоявшего неподалеку.
- Рад вас снова видеть, Алкимэдэ, - сказал Архимаг, затем фыркнул, добавив, - и не только я.