Было то близко или далеко, давно или давеча - и не разберешь. Жила была на свете ворона. Кликали её Ронка. Была её жизнь, как жизнь любой птицы, да с подвохом. Родилась Ронка вороной, а жила жизнь ворона.

Не по вороний каркала. Не как ворона летала. Даже свой цвет да и сами перья променяла на чёрные перья ворона. Советовали ей и учили, что летать надо высоко да далеко, что лучшей в своём деле надо быть, громкому карканью воли не давать. И послушала птиц вокруг Ронка. Жила как подобает, старательно, как важный ворон.

Что за жизнь у птицы? Вылупись, да встань на крыло. Лес и Жизнь всему сами научат. Ронка росла в большой стае, и многие уроки Жизни давались, казалось бы, легко. Только не во благо ей это пошло.

Стала Ронка взрослой, да всюду ей слышатся наставление да советы. Всё ей казалось, что не то, да не так она делает. Сердце в груди болело и ныло, звало куда-то, а куда - и не понятно. Не слышала ворона себя. Вела себя как птенец неразумный. Самой принять решение было ей страшно.

Отворачивалась ворона от своего сердца. Что только не делала, чтобы его не слышать. Пыталась жить как все приличные птицы. И других ещё сильнее слушать. И не думать ни о чем. А боль не унималась.

Не выдержала ворона тоски душевной. Полетела из родного привычного леса, куда глаза глядят. Лишь бы что-то поменялось, лишь бы боль в груди унялась, лишь бы от доброго слова слезы на глаза не наворачивались.

Долго ли, коротко ли она летела - не известно. Но утомилась она и приземлилась на одиноко стоящей осине над вырубкой. Уж и поросль вокруг дерева трёхлетняя кругом стояла. Села Ронка на высокую ветку, к стволу привалилась. Вдали колокол зазвонил, поздние петухи закукарекали. Весна пришла, а зимняя стужа уступила ей место.

Солнце грудь и клюв грело, припекало. А лапы-то замерзли, как в ледяную прорубь опущенные. Они уже с трудом держали птицу. Засыпала Ронка, не успев, проснутся. Хорошо ей было в ветвях осины. Страхи не тревожили, ни чего не тревожило. Забытье.

Выбилась она из сил, хотелось ей отдохнуть. Да не тут-то было. Шум и гомон всё затмили. Мешали птицы Ронке, не давали уснуть и дать отдых крыльям. И не могла понять ворона-ворон, что им от неё надо, что они хотят. И хотелось Ронке прогнать птиц, да сил никаких не осталось. Крылья стали неподъёмные.

Спустилась на землю Ронка да стала рвать из крыльев чужие чёрные перья ворона. Стала тереться о шершавый ствол осины, счищая наносную краску-сажу. А потом полетела прочь от шума и суеты.

Усталая и ободранная она рвано летела, не видя ни чего перед собой. Вдруг она не справилась с полетом и почти врезалась в огромное дерево на пути. Мелкими полупрыжками и ковылянием измученная птица углубилась в крону большого дерева. Наткнувшись на чье-то старое гнездо, Ронка без сил свалилась в него и уснула.

Во сне над ней шумело море листьев, а птица белая как солнечный луч летела меж звезд. Но было что-то очень важное внизу, и она спустилась в крепкие объятия Матушки Земли. Которая учит: "Благодаря, но вопреки. Вопреки, но благодаря". Как птица взлетает вопреки ее крепким объятиям, но благодаря воздуху, что она держит. Как росток пробивается к солнцу вопреки ее силе, но знает свой путь благодаря ей. Ни кто не может поспорить с этой силой, рядом с ней.

Ронке было тяжело от ее объятий и в тоже время приятно. Она вновь чувствовала себя живой и чувствующей себя. Она вновь была собой и не сомневалась в этом. Она напитывалась, как семя напитывается водой по весне. И пришло время семени треснуть как яйцу, выпускающему птенца в новую жизнь.

Ронка чувствовала, что рядом с ней кто-то уже долго сидел. Кто-то не прогнал ее в ее слабости, не заклевал, а накрыл крылом ее окоченевшие лапки. И это дало ей невообразимую силу.

Просыпаясь, она почувствовала всполох ветра на своих перьях. Открыв глаза, ворона увидела, что рядом уже никого не было. В ее сердце зародилось чувство, что она обязательно научится принимать сама и дарить такое тепло другим.

Осмотревшись, Ронка поняла, что сидит на огромном дубу в старом заброшенном гнезде. Дуб рос на краю леса. И его широкие и мощные ветки закрывали часть поля, именно из-за них ворона не справилась с полетом.

Пересев на ветку, Ронка начала чистить свои взлохмаченные перья. Она сидела и чувствовала, что у нее появились силы дышать. И стоило хорошенько подумать, потому что она совсем не понимала, что же ей делать дальше.

За тяжёлыми думами ворона не заметно для себя вновь уснула. Во сне ей не хотелось делать те дела, которые раньше казались ей важными и привычными. А то, что хотелось, казалось странным и не важным.

Но сон не мог продолжаться вечно. В лучах восходящего солнца Ронка проснулась и поняла, что ее гложет любопытство. Пусть в голове у неё было ещё много сомнений, но ей вдруг захотелось не решать все головой, а довериться своему сердцу.

Теперь, когда она улетела от стаи-семьи из родного леса, ворона, наконец, могла попробовать сделать все то, что не успевала раньше. Полюбопытствовать обо всем на свете, уделить внимание себе, своим заботам, мечтам и желаниям.

Греясь на солнышке, она спрятала свои лапы в пух на животе. Ронка продолжила прерванную сном чистку оперения. После того как в бессилии она вырвала перья из своих крыльев, выглядела птица взлохмачено и грязно. 

Ворона перебирала клювом каждое перо, расправляла и чистила. Скоро тёплые лучи осветили самую обыкновенную серо-черную ворону. Она была готова лететь.

Ронка вспорхнула и тут же повисла на соседней ветке вверх ногами. Она всегда мечтала так сделать. Это было так весело и необычно. Покачиваясь, птица задорно закаркала.

Лес рядом зашумел, приглашая взглянуть на свои тайны. И Ронка полетела к нему навстречу. Её взгляд лучился любопытством и озорством. А травы и деревья как будто только этого и ждавшие, стали шептать ей свои песни.

Изучать лес, слушая свое сердце, без надуманных правил и стеснения было очень весело. Она радовалась каждому дереву, кусту и траве и чувствовала улыбки в ответ. Ворона летала то у самой земли, то взмывала выше крон в небо.

Увидала Ронка, что над лесом возвышаются две сосны, стоящие рядышком. Стало ей любопытно. Полетела она посмотреть поближе на этих великанов.

В кронах сосен был особо ароматный воздух. И Ронка решила отдохнуть, насладиться смолистым запахом. Спустилась ворона с вершины дерева на ветки пониже. И увидела спрятанную в переплетении корней полянку. Вся поляна была в черничных кустиках, цветущих нежными розовыми шариками-цветами.

На первый взгляд было не заметно, но не простая полянка то была. Землянка таилась на её краю. У входа сидела то ли женщина, то ли старуха. Её пальцы быстро перебирали зерно, очищая его от шелухи, грязи и плевел.

Ворона осторожно перелетела с ветки на ветку, подлетая все ближе и ближе к лесному жилищу. Она все ни как не могла понять, как выглядит эта ведьма. Но в том, что эта Древняя Женщина была ведьмой, Ронка не сомневалась. Снедало птицу любопытство.

Древняя Женщина подняла взгляд на Ронку.

-Здравствуй, Матушка, вежливо прокаркала ворона.

-Здравствуй, здравствуй, - в ответ проскрипела женщина-старуха.

-Возьмите меня в ученицы, - внезапно, даже для себя, попросила Ронка.

-А кто ты такая? - спросила ведьма в ответ.

-Я знаю имена всех трав и деревьев, - неуверенно ответила ей ворона.

- А не боишься, что я тебя съем?- усмехнулась ведьма.

- Мне травы сказали, что ты не станешь меня есть, - уже увереннее прокаркала птица в ответ.

- Ну, тогда принеси мне цветок папоротника. Тогда и возьму в ученицы.

Ронка от удивления на хвост села. Сидела и думала: "Ох, не простая задачка. Даже если я смогу договорится с папоротниками и найти такой, который зацветет, то все равно, цветет он только на солнцестояние. А это совсем не скоро."

- Коль не любо, никто не держит, - заметив растерянность вороны, сказала ведьма.

Поняла Ронка, что выбора у нее нет. Хочешь стать ученицей значит, цветок придётся принести. И все же спросила:

- Как же мне поступить, где мне найти цветок?

А Древняя Женщина в ответ, - Утро вечера мудренее. Иди-ка ты спать.

Залетела Ронка в землянку. Примостилась на балке под крышей. А заснуть никак не может. Внизу ведьма у печи ходила, плошками перестукивала. Ворона на неё одним глазом поглядывала.

- А Вы умеете летать? - спросила из неуемного любопытства птица.

Ведьма со смехом ответила:

- Все кто следуют за своим сердцем, умеют летать. Спи уже.

И как по щелчку заснула Ронка. И снился ей Морозко. Всем он знаком, всеми почитаем. Не боялись его звери, но знали, что шутки шутить с ним опасно. Всё под его надзором. Всё он держит в порядке. Просто так не приходит, только по важному делу.

Видела во сне Ронка, как птичку он к себе позвал, да наказ ей сделал. Улетела птичка, да в скором времени вернулась с веточкой плакун-травы. Взял Морозко траву в руку и в пыль превратил. Поверх варежки одел и в путь собрался.

Вдруг услышала ворона стук в дверь и голос строгий:

- Открывай, Старая.

То не сон, а явь. Солнце сквозь щели уже пробивалось. Гость к ведьме пожаловал. Открыла глаза птица, но продолжила тихо сидеть, да внимательно смотреть и слушать.

Открыла дверь Древняя Женщина, а на пороге Морозко стоит. В своем волшебном кафтане, в одной его руке посох, а в другой, он что-то в варежке прятал. Хмуро посмотрела на него ведьма, но и любопытно ей, с чем гость пожаловал.

- Что у тебя там? - спросила.

Внезапно варежка слетела с руки Морозко, и он резко поднял ладонь с порошком плакун-травы к лицу ведьмы. Вдохнула пыль старуха, и покатилась по полу. Катится, а лик её стал жёсткий как кожа не дубленая, не живая. Будто и не человек вовсе, а зверь шкуру сбрасывает старую, мертвую.

Встала Древняя Женщина во весь рост. Не стало больше старой скрюченной старухи - полная сил и жизни женщина предстала перед гостем.

- Входи, коли пришёл, - пригласила ведьма Морозко в землянку. За стол усадила гостя и сама села трапезничать.

Сел Морозко на скамью, поблагодарил. И из кафтана достал камень драгоценный - льдинку. Сверху был как будто лёд, а внутри что-то теплилось огненно-рыжее, с золотыми искрами. Подышал Морозко на него, отогрел. И стала льдинка внутри чёрной, как пепел. Дунул он. И слетел с нее пепел, как обёртка, а внутри льда младенец-птенец спал.

Хитро глянул под крышу землянки Морозко, на замершую на бревне ворону.

- Пойдёшь ко мне в услужение? спросил он Ронку.

- Спасибо, Батюшка. Не пойду. Хочу быть ученицей Ведающей Женщины, - ответила ворона.

Усмехнулся Морозка, остался доволен ответом.

- А что же ты делать будешь? - продолжил он.

- Полечу цветок папоротника искать, - встала ворона, отряхнулась и вылетела из землянки.

Летела ворона по еловому лесу, всматривалась. Не проснулся ещё папоротник. Только-только молодые головки из земли начали выглядывать. Летела она в самую чащу, и казалось ей, что папоротники тут будто расти стали всё гуще и гуще, а ростки их - всё выше и выше. Ёлки темные над ней раскинули свои широкие лапы.

Неожиданно вылетела ворона на солнце. Поляна перед ней была со всех сторон скрытая лесом. Посередине поляны родник бил такой силы, что целое озеро образовалось. На огромном камне у самого истока, как на троне, сидела русалка с волосами зелёными. И волосы её с травами были так переплетены, что не было понятно, где что начиналось, а где заканчивалось. В руках она держала гребень невиданной красы. Русалка плавно  перебирала свои травы-волосы.

Поняла Ронка, что попала она к Владычице Родниковой, хозяйке Живой Воды. Приземлилась ворона у берега, расправила крылья в уважительном поклоне.

- Приветствую, Владычицу Родниковую! Прозрачных вод! Изумрудных трав!

- Здравствуй, ворона, - отвлеклась от своих волос русалка. - Как тебя зовут? И что привело тебя к моему роднику?

- В птичьем мире меня кличут Ронка. Летела я в след за шёпотом сонных папоротников. Искала тот, что зацветет в самую короткую ночь.

- Знаю, я тот папоротник, что созрел расцвести, - молвила Владычица. - Послужи ты мне службу. И я открою тебе дорогу к нему.

Услыхала часть этого разговор сорока. Давно она поселилась на краю леса рядом с озером Владычицы Родников. Не давал ей покой блеск её вод. Думалось хитрой птице, что у Владычицы обязательно должны быть сокровища. Жаждала сорока узнать, где они скрыты, и завладеть ими. Стало интересно, вдруг цветок укажет путь к сокровищам. Недолго думая, полетела сорока вслед за вороной.

А ворона тем временем стала выполнять первый наказ Владычицы. Послала она птицу, освободить русло одного из ее истоков от поваленного дерева.

Прилетела Ронка к дереву. Большая ель лежала на пути ручья. И так думала ворона, и иначе. А способ своими силами сдвинуть с место дерево, придумать не смогла.

Услышала птица - лес затрещал. Вышел к запруде медведь. Он был удивлён такой сыростью вокруг. Увидел грустную ворону на ветке и спросил ее:

- Ворона, а ворона, тут был ручей с вкусной земляникой, а теперь болото. Значит, тут теперь вырастит брусники? И я рано пришёл?

Сорока посмеивалась над вороной. Вот задачка, так задачка - вороне деревья таскать. Но увидев медведя, смекнула, что обмануть его можно. Сказать, что если дерево не убрать, то и ягод не будет. И правда, и не правда вместе.

Вздохнула Ронка. Представила, как медведь может все тут разворотить. Но в тоже время понимала, что без помощи ей не справится.

- Здравствуй, мишка. Вниз по оврагу упала елка на ручей. И теперь он затопил всю землянику в округе. Послала меня Владычица Воды освободить один из ее ручьев от запруды. Да без помощи мне, видно, не справится. Помоги мне, пожалуйста, медведь.

- Доброе дело - помогать Владычицы Вод, - проревел медведь в ответ. - Показывай, где елка упала.

Спорхнула ворона с ветки, сделала круг над головой медведя и полетела к запруде. Мишка за ней по топкому берегу побрёл. Дошли они до ёлки. Мишка лапой голову стал чесать.

- Большая ель упала. Ну, так и я, медведь, не малый, вытащу её из оврага.

- Стой, мишенька, не спеши! - каркнула Ронка. - Я в небе летала, русло видала. Дальше по течению будет пологий берег. Протащи по илистому дну ёлку до него. Вода подтолкнуть, поможет. А там поднимем вверх, уберём запруду.

Выслушал медведь ворону и последовал её совету. Протащил он ёлку да пологого берега и одной лапой убрал с русла ручья. Звонко зажурчала вода по сухому руслу. Поблагодарила медведя Ронка и полетела обратно к озеру. А за ней крадучись сорока увязалась.

Радостно встретила ворону Владычица Родников:

- Благодарю за свободу моего истока. И прошу помочь теперь зверю лесному. Вот второе моё задание. На дальнем берегу озера прячется в высокой траве олень-олененок. Горько плачет он, роняя слезы в моё озеро. Помоги ему с его горем.

Полетела Ронка к острой осоке, к высокому рогозу. Там она увидела дрожащего от страха оленя-олененка. Он лежал и плакал. Опустилась перед ним ворона, да стала расспрашивать:

- Здравствуй, олень. Что ты горюешь один?

- Здравствуй, ворона. Ушёл я от своей матери и других олених с оленятами по зову сердца. Шел в глубь леса. Далеко ушёл от знакомых мест и вдруг увидел среди деревьев идет старец как снег белый. И накрыл меня страх огромный. Сам не помню, как здесь оказался. Теперь мне горько и я больше не знаю, куда мне идти. Ощущение, что сердце моё замерзло, и я перестал его слышать.

Посмотрела ворона со всех сторон на оленя-оленёнка. Выглядел он как взрослый здоровый олень, только рогов у него не было, а спина была в пятнах, как у олененка.

- Могу ли я тебе чем-нибудь помочь? - спросила Ронка.

- Я не знаю. Но могла бы ты остаться со мной этой ночью, чтобы мне не было так страшно и больно?

Согласилась ворона и села рядом с оленем-олененком на берег. А чтобы не уснуть и не скучать на протяжении ночи, стала она каркать о своей жизни. Она рассказывала, что было, что есть, о чем мечтает и обо всем, что в голову взбредет. Так и встретили они рассвет.

Как и в прошлый раз, сорока увязалась за вороной. Беспокоилась она, что упустит подсказку, где клад лежит. Олень-олененок её совершенно не заинтересовал. И вскоре она уснула на ветке дерева, растущего неподалеку. Утром она проснулась и увидела, как олень-олененок неуверенно встаёт на ноги и медленно маленькими шагами идёт в лес. Рядом летела ворона. Они вместе добрались до опушки леса и встретили стадо благородных оленей.

И вот среди сородичей поступь оленя-олененка стала твёрже. И хотя никто из оленей не высказал радости по поводу нового сородича, никто и не стал его гнать или обижать. Был он свой среди своих, достойный среди достойных. Улетая, ворона увидела, что детские пятна исчезли со спины Оленя.

И на этот раз похвалила Владычица Родников Ронку:
- Хорошо ты справилась с моими заданиями. Помоги мне теперь с другим зверем. Повадился ко мне приходить ворчливый еж. Требует от меня помощи, а сам слышать ничего не желает. Мучают его блохи. Избавь его от них.

Услыхала это задание сорока и решила к себе в гнездо улететь. Там она планировала отдохнуть, а потом посмотреть, что да как будет. А ежа она знала. И иметь с ним что-то общее не хотела. Ещё и блохами заразит - не отмоешься.

Ворона полетела к ежу. Близко подлетать не стала, села на ветку над ними, поздоровалась:
- Здравствуй, еж.

Еж сидел под пнем и чесался:
- Чего тебе надо?!

- Послала меня Владычицы Родников помочь тебе, - говорит Ронка.

А Еж все продолжал чесаться:
- Ври больше! Где это видано, чтобы Владычицы Вод с воронами якшалась. Знаю я, зачем ты прилетела. Ты меня съесть хочешь.

И свернулся клубком.

Ворона с дерева уговаривала:
- Ёжик, тебе помыться надо, от блох почиститься.

Он в ответ фырчал:
- Ты меня в воду тащишь, чтобы я развернулся. А ты меня и клюнешь! И съешь! Я все знаю! Не обманешь!

Увидела ворона, что разговаривать тут бессмысленно. Полетела она к просеке, где росла мыльная трава. Выкопала пару корешков, положила их средь камней. Взяла камень побольше и уронила, в полете, на корешки. Получилась из них каша с едким соком. Ронка аккуратно сжала мятые корни и полетела обратно к ежу.

А еж все ворчал и ворчал, не переставая чесаться. Незаметно подлетела ворона и облила едким соком ежа. А сама к ручью направилась, лапы мыть.

Скоро услышала ворона, что еж рядом ругается. Он к ручью побежал, покатился. Сок мыльный травы обжигал его, и ни чего ежу не оставалось, как попытаться смыть его водой. Притаилась ворона в ветвях и наблюдала, как еж покрывался мыльный пеной от почесываний иголок. Долго возился он у ручья. Видно, что воду он не любил и каждого шороха боялся. Но мелкий песок ручья и мыльная трава выгнали всех блох с иголок.

Вернулась Ронка к Владычице Родников. А та уже ждала её с улыбкой и гребнем в руках.

- Смогла ты вычесать ежа, помоги и мне - расчеши мои волосы,- молвила русалка, протягивая гребень вороне.

Села ворона на камень рядом с Владычицей. А волосы её были, что травы в поле. Тонкие зелёные и серебряные нити проскальзывали сквозь зубья гребня, переливаясь. Аромат от них был как будто мята, потревоженная крылом. Ворона не столько гребнем расчесывала волосы и распутывала редкие узы, сколько наслаждалась красотой неслыханной. В волосах были то лист крапивы, то нить льна, то и вовсе цветы незабудок. И не поймешь - ветер их запутал или росли они там сами.

Счёт времени потеряла ворона за этим сладким делом. Нежно и бережно вычесывала она волосы Владычицы Родников. Но и конца края её волос не было видно. Будто бы волосы её, как все ручьи из ее озера, простирались на весь Великий Лес и далеко за его пределы.

Остановила ворону Владычица Вод:
- Вижу я твои старания. Знаю теперь, что ты и умна, и добра. Есть в тебе и мудрость, и смекалка. Можешь ты быть нежной и бережной. Доверюсь я тебе. Вот моё последнее задание.

Оказалась на руках русалки змея небольшая. Но была она странной. Тело её неестественно двигалось и извивалось.

- Вот сестра моя. Не добрым делом её отравили. Приползла она ко мне за помощью, и отчистила я её от злого умысла. Но вылечить её до конца я не смогла. Вверяю её тебе и прошу: помоги ей вернуть прежнюю силу. Тогда укажу тебе дорогу к цветку папоротника.

Недовольна была сорока, что столько выполнять заданий нужно. Хотелось ей, узнать быстрее, где сокровища, да для себя их утащить. Услышала, что это последнее задание - полетела вслед за вороной, чтобы ни чего не упустить.

Аккуратно взяла ворона змею и понесла к старому дубу. У его корней осталась огромная перина из прошлогодних листьев. Прели они и тепло давали. Стала Ронка пеленать змею в дубовые листья. Отпустила она все мысли из своей головы, следуя за зовом сердца и растений. Слушала ворона зов каждой из нужных трав, аккуратно их срывала и вокруг змеи обвивала.

Прошел день, за ним и ночь прошла. Уже не маленькая змейка дрожала под дубом, а огромная змея обвивала ствол дерева. Веяло от неё таким жаром, что травы и листья тлели и загорались на ее чешуе. Кора же дуба была не тронута жаром. Подняла змея свою огненную голову, моргнула глазами, как ото сна, и прошипела:
- Спасибо тебе, ворона, за тепло и за ласку.

Махнула длинным хвостом, и земля открыла тайную подземную тропу. Скрылась змея в расщелине. Да за ней путь закрылся, а на том месте трава выросла, будто и не было ничего.

Полетела усталая ворона к Владычице Родников. За ней как тень следовала сорока.

Сдержала свое слово Владычица:
- Благодарю тебя, Ронка, от всего сердца за помощь твою. Знай же, что нужный тебе папоротник растёт у третьего моего истока, в березовой роще на краю откоса.

Только услышала эти слова сорока, как тут же полетела к нужному месту. Она жила здесь давно и хорошо знала близлежащие поля, леса и ручьи.

Прилетев в нужную рощу, она нашла куст папоротника. Цветов на нем не было, но других папоротников в роще не росло. Попробовала сорока покопать под кустом, поворошила склон. Не было в том месте ни клада, ни цветка. Огорчения сорока сорвала ещё не распустившийся лист папоротника. 

По его краю блестела серебряная полоска, сжимающаяся в спираль улитки. Блеск привлек птицу. Но и этот едва заметный блеск быстро потух. Разозлилась сорока, выбросила лист по дороге назад к озеру. Она надеялась, что не правильно поняла слова Владычицы, и если она последует за вороной, то удастся найти клад.

Улетевшая сорока прослушала, что рассказала Владычица Родников Ронке:

- Цветок ты узнаешь по серебряному блеску. Больше он ничем не отличается от обычного свернутого листа папоротника, пока не расцветет. А расцветет он только в самую короткую ночь. Но ты это и сама знаешь.

- Благодарю за доверие, - склонила голову Ронка.

Мягко улыбнулась в ответ русалка.

- Когда найдёшь свой цветок, прилетай ко мне снова, причесать мои волосы.

Кивнула ворона и полетела от озера прочь. Но путь её лежал не к березовой роще, а к дубу. После всех поручений Владычицы Родников она хотела поспать. До самой короткой ночи было ещё три дня.

Так и разминулись сорока с вороной. Когда вернулась сорока к озеру, там ни кого не было. В это время Ронка спала в ветвях дуба и не знала, что ее цветок уже сорван.

Проснулась Ронка на следующий день и полетела к назначенному месту ждать цветения. Но прилетев, обнаружила, что весь склон перерыт, папоротник потрепан, а нужного цветка-улитки нет.

Огорчилась ворона. Что делать - не знает. Решила лететь за советом к Владычице Родников. И тут она увидела, как что-то еле мерцает на берегу ручья. Спустилась она на берег, а там - бутон папоротника.

Осторожно взяла клювом цветок Ронка и опустила его в ложбинку меж камней, чтобы он воды напился. Цветок в воде приподнял голову-улитку, серебром заблестел.

- Эх, не сможет он зацвести сорванным, - грустно прокаркала ворона, любуясь бутоном.

Вдруг на другом берегу ручья земля разверзлась, и из неё выползла огромная огненная змея.

- Знаю я твою проблему. Посади цветок на мою тропу, и он пустит новые корни. Да, только береги его теперь, - прошипела они и вновь скрылась в земле.

На месте где проползла змея, осталась трещина. Посадила туда Ронка сорванный цветок. Полила его водой из клюва. И на этом месте вырос новый папоротник с бутоном в центре.

А на третью ночь зацвел папоротник. И нет слов, чтобы описать тот свет и ту красоту, что он нёс в себе.

Нежно сорвала его ворона. Он как будто сам упал в ее клюв. Полетела Ронка с ним, как яркая звезда. Не решила она, оставить ли себе цветок или отнести его Ведьме.

Следуя за зовом своего сердца, прилетела птица к огромной реке. На её берегу горели высокие костры. Рядом с одни из них она узнала Древнюю Женщину. Та сидела и расчесывала свои длинные влажные волосы. Цветок выскользнул из клюва Ронки и упал ведьме на голову, вплетаясь в ее прическу.

- Яркого неба тебе, Ронка. Стала ты краше звёздного купола, - засмеялась Древняя Женщина.

Посмотрела на свои перья Ронка, а они все покрыты пыльцой цветка папоротника. Загорелись маленькие серебряные искры по всему оперению птицы.

- Стала ты моей ученицей. Будешь ли жить в моей избушке? - спросила Ведьма удивленную птицу.

- Пора мне вернуться в мою стаю, - ответила Ронка. - Но от своего желания учиться я не отказываюсь. И буду частой гостьей в твоей избушке.

Долго ли, коротко ли - вернулась Ронка в родной лес, к своей стае. Стая очень обрадовалась ее возвращению, но и удивилась тому, как она поменялась. Нет, не блеску ее. Его можно было заметить только ночью и с огромным трудом. А тому, что Ронка стала чуть ли не в два раза больше любой вороны из стаи.

Время шло, и Ронка не забывала летать и к Древней Женщине, и заглядывать к Владычице Родников. И жила она со своей стаей в мире и согласии. И со временем ворона стала замечать, что и другие вороны из её стаи начали догонять её в размерах. Но это уже другая сказка. А этой сказке конец. Кто слушал - молодец.