Благодарность традициям, низкий поклон. Венок 4 

              '198' (Венок 4)
Благодарность традициям, низкий поклон.
Закаляется тело булатом в печи.
Появляется лёгкость, почти невесом
а хандру и депрессии враз излечив,
обновлённая кожа вдыхает озон.
Отпущенье грехов принимает душа.
И русалкам не скучно, им вид из окон
вдруг напомнит их лето и как хороша
ночь Ивана Купала. Горящий костёр.
Хороводы и пляски с огнём до утра.
Отпусканье корон незамужних сестёр,
загадавших желанье - 'обресть жениха'.
И плывут по воде караваны венков,
Украшая цветами полей и лугов...

                          '199'
Украшая цветами полей и лугов
создаёт живописец эскиз на холсте.
Натюрморт оживит интерьер и готов
позитива заряд, зашумит в голове.
Аромат дуновеньем коснётся лица,
испытав эйфорию нежданных даров.
Экибаной обычный букет , а пыльца
привлекает внимание двух мотыльков.
Светотень выделяет предметы в объём.
Ощущаешь реальный экспромт на столе.
И любуясь картиной находишь в своём
подсознаньи желанье проснуться в шале.
Окунуться в пьянящую нежность лугов.
Свежескошенных трав и долину стогов.

                            '200'
Свежескошенных трав и долину стогов
рисовала фантазия в снах моряка.
На зелёных просторах, но 'жидких' лугов,
где конечно не встретишь коров и стога.
Не увидеть тропинок, дорог с колеёй
и других нет теней, лишь твоя. Горизонт-
он везде и вокруг, режет взгляд, а тобой
обозначен центр круга, с названием - Понт.
И дыханье Вселенной почувствовав вновь,
в разыгравшемся шторме - велик Посейдон.  
Понимаешь значение слова -Любовь,
проявление чувств  и влеченье сторон.
А повсюду вода...Над твоей головой,
только звёздное небо с красивой Луной.
 
                            '201'
Только звёздное небо с красивой Луной.
Полосой автострады горит млечный путь.
Поиск розовой чайки, подножки судьбой,
Постигающим водной романтики суть.
Корабельная роща из мачт, такелаж.
Отдыхает на рее уснувший баклан.
Рандеву с южной ночью, приморский коллаж.
Засиделся с бумагами лишь капитан.
Пёс 'Солёный' свернулся в калач под столом.
Прямо в кружке заварен 'купеческий' чай.
Показав свою радость, виляет хвостом.
Посылает сигнал: 'Будут гости  - встречай'
Фея ночи в каюте, неоновый свет.
Открываешь глаза, уж стучится рассвет.

                            '202'
Открываешь глаза, уж стучится рассвет.
Промелькнёт метеором та летняя ночь.
Вспоминая мгновенья у счастья сюжет,
понимаешь: баланс в минуса. И непрочь
изменить весь расклад, да по новой начать,
отыграв у судьбы счастье прожитых лет.
Но сцепив крепко зубы, заставишь молчать
оскорблённое сердце, меж двух эполет.
Благородство души, разве может быть грех.
Как заставить себя, чтоб Иуду простить.
Или нужно ему приплатить ещё сверх,
чтоб к распятью быстрей и лишь после пожить?
Не Христос, не святой, чтоб прощать и забыть.
Остаётся одно, только взять и... любить.

                            '203'
Остаётся одно, только взять и... любить.
Да по звёздам судьбы проложить новый курс.
Догоняя всегда и пытаясь ловить,
кто бежит по волнам впереди...Только пульс,
учащает биение, снова рассвет
прекращает погоню и сердце замрёт.
Разливаясь заря, паруса в алый цвет,
разукрасит собой и лишь чаек полёт.
Входишь в гавань и зришь: одинок силуэт.
Как зовут, Вас, красавица? 'Просто, Ассоль'
А меня можно 'Грэй', подарив комплимент.
'Правда!? Здравствуй!' - Привет... и киношная роль.
Возникает тотчас же эффект дежавю.
Что-то было подобное - 'Я, Вас, люблю!'...

                            '204'
Что-то было подобное - 'Я, Вас, люблю!'...
Три знакомые слова, я где-то слыхал.
И анфас повернув к своему кораблю
с удивленьем названье его прочитал.
'Золотой цепи' нет, 'По волнам бегал' сам,
только 'Алые' стали в заре 'паруса'.
За иронию Господу в храме воздам,
чувство юмора есть, улыбнуть образА.
Он ведь тоже хитёр, подсказав выбрать путь,
ту 'дорогу' судьбы, что вела в 'никуда'...
Я спустя много лет понял истины суть:
Чтоб уйти без следа, это нужно...Вода!..
На земле снова дождь, всё смывает в ручьи.
Одиноко в душе и лишь сердце стучит.

                           '205'
Одиноко в душе и лишь сердце стучит.
Склянки бьют отмеряя у времени счёт.
Умер мой телефон, почему не звонит.
Собираешь все мысли на переучёт.
Говорят, время лечит, но это лишь днём.
Снова вечер накинет на плечи бушлат.
Ожидание встречи и ночи вдвоём
разбередит желание, чувства кричат.
Вот прожектор луны скинул нА воду трап,
приглашая на подиум для женихов.
Но не нужен мне только телесный контакт -
происходит по скотски, не снимет оков.
Как младенца в коляске. поевши груди,
покачает волна перед сном корабли.

                         '206'
Покачает волна перед сном корабли,
почесав кранцем борт о причалы в порту.
Лишь швартовый конец тихо в клюзе рипит.
Шёлком флаг по корме шелестит на ветру.
Остывает по осени южная ночь,
а под утро парит и морская вода.
И куда подевался в рулончике скотч,
политурку подклеить, чтоб цела была...
Табака дым пронизанный лунным лучом,
создаёт очертания - твой силуэт.  
Эх, была бы ты рядом, обнять бы плечом...
Замечтался конечно, такого ведь нет...
Растворяется ночь постепенно в заре.
Жизнь проносится дальше парадом 'Алле'

                           '207'*
Жизнь проносится дальше парадом 'Алле'.
Вот Булгаковский 'Мастер' свой пишет роман.
Время сыплет песок нами прожитых лет.
А в тюрьме два Иисуса: Христос, Варраван...
Собирается шабаш на Лысой горе,
там готовится яма под будущий крест.
Место было - Голгофа, язык иудей.
Сатана в Православьи их Бог - судьбы перст?
Власть боится-то меньше убийцу-вора.
Страшен ей, лишь, другой философии взгляд,
да хороший оратор - толпу на 'Ура'.
Сам тогда станешь Богом и будешь проклят.
Сделал бизнес Иуда и выбор Пилат.
Варравана простили - Христос был распят.

                            '208'*
Варравана простили - Христос был распят.
Появился у новой религии культ.
Пострадавший за веру - становится свят,
после смерти, а тут лишь Варравы живут.
Да Иуда успел до кончины зачать,
расплодилось потомство, их не перечесть.
Для защиты амбиций им целая рать:
Насаждать убеждения, веру и спесь.
Инки, Майя, Ацтеки - конкистадор,
Могикане, Аппачи - переселенцы.
Погибали народы, так может, Он - Вор!? 
Там не все во грехах, ведь были младенцы.
Нет страшнее фанатов - людей без ума.
Стал сродни антипод: Ватикан - Колыма.

                            '209'*
Стал сродни антипод: Ватикан - Колыма.
Наиболее дикие, кто за веру.
Вместо рая привычна тюрьма и сума.
Один жив, другой - память эСэСэСэРу
Сколько раз был обманут в надеждах народ
обещанием благ, чуть после - у тризны.
А 'избранник' всё лучше 'хозяев' живёт,
распродав на корню сырьё из Отчизны.
Инодумцам за ересь - костёр, лагеря.
Заведи в нищету - получишь шахидов.
Посадили на шею себе упыря,
у правительства жажда только кредитов.
Так и пляшет страна под дудочку Нильса.
Он уплыл...Сдохла там последняя крыса.

                             '210'
'Он уплыл...Сдохла там последняя крыса.
Весь рангоут лохмотьями от парусов.
И стал ужасом моря, без компромиса
отправляя на дно с кораблём - моряков...'
Вынув с трубкой кисет, рассказывал боцман.
Подкурил, ароматом по кубрику дым.
Рот раскрылся у юнги, лишь старый лоцман
оставался спокойно-невозмутим.
Капитан улыбнулся: 'Ну, что, молодёжь,
не пропало желанье, будем учиться?'
Враз очнувшись на банках, что уток - галдёж...
'Как полундра - то уж к русалкам, жениться...' 
Передался рассказ, как только стал случай...
так 'Голландец' и получился - 'Летучий'.

                          '211'
Так 'Голландец' и получился - 'Летучий'.
Ходят байки в каютах среди моряков.
Добавляется каждым в плаваньи случай,
если сам видел-слышал рассказы братков.
Тут окончу сонет-венок-эпопею.
Рад читателю, славно, что он заглянул.
Сотворил из души, вот так, как умею.
Было скучно наверно? Прости, но пойму. 
Здесь любовь и вода, гражданские темы.
Восприятие лично моё, как всегда.
Философия жизни, встречи, измены.
Ощущения, рифма и снова - вода...
За сим буду прощаться. Читавшим поклон.
Мне пора собираться. Звонит телефон.

                           '212'
Мне пора собираться. Звонит телефон.
Погранцы и таможня нам дали 'Добро'.
Так с заевшей пластинки 'скакнул' патефон,
получив на бумагах отхода 'тавро'.
И форштевень на курс, снова резать волну,
догоняя удачу на гребне судьбы.
Пока ветер попутно мне дует в корму,
а Никола Угодник услышал мольбы.
Под эскортом дельфинов уходим в мираж.
На другую планету из водных миров.
Чайки. Небо, Луна - это мой экипаж.
А все брызги и соль ароматом садов.
Через тернии - к звёздам прокладывать путь.
Что там ждёт впереди, к окулярам прильнуть.
                         ***