Ковалевская Виктория Викторовна : другие произведения.

Хроники придворного мага

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Придворный маг Маркус к вашим услугам! Сегодня я проведу вас по чудесным местам самого занюханного и доходяжного королевства в нашем безумном мире. Вот это король, не пугайтесь, он немного спятил. А это я, сейчас немного в бегах, но это временная мера! Мне нужно уничтожить Туманный бор, о котором идут самые зловещие слухи. Итак, вперед!
    ЗАКОНЧЕНО Находится на стадии вычитки.
  Глава 1.
  Утро началось с нестерпимо громких воплей, доносившихся с верхних этажей, где соизволил почивать Его Величество Кремпий XV, официально король небольшого затерянного в горах государства, а фактически всего лишь владелец старого, полуразвалившегося замка и давно отупевшей и разжиревшей армии прихлебателей. Кормилась вся эта орава с небольшой кучки селян, обрабатывающей допотопными прадедушкиными плугами каменистую, почти непригодную почву, да разводящей жалкую отару грязных, измученных овец.
   - аг...Маркус, - деликатно поскреблись в дверь.- Его Величество проснулись и теперь желают...
   Оставшуюся часть заглушил грозный рев и громкие удары разлетающейся в щепки мебели - иногда король бывал не в духе, но я и так знал, что мне следует делать дальше. Особенно часто это с ним бывало после громких пирушек, во время которых на стол выставлялись не сладкие полувоздушные Вина Тараинской долины, а крепкая сивуха, гонимая местным населением из местных же ядреных ягод.
   - Маркус? - слуга еще раз постучал, деликатно покашливая в кулак и пытаясь-таки разбудить ленивого Верховного Мага. Да-да, вы не ошиблись - я был самым главным волшебником в этой стране, но вся моя магическая сила уходила на снятие следов обильных гулянок.
   - Уволюсь к бесовой бабушке, - пробурчал я, пытаясь оторваться от подушки. Голова была категорически против, возмущенно звеня и раскалываясь на две неровные половинки. Стоит ли сказать, что Верховный Маг обязан присутствовать на всех королевских празднествах и пирушках, проверяя еду и питье на всевозможные яды? Несмотря на то, что наш старый король, тот еще хрыч, и так дышал на ладан, его многочисленные родственники стремились ускорить свое восхождение на нищий, разграбленный трон и продолжить славную традицию грабежа и разбоя.
   Через маленькую, голую страну проходил главный торговый шлях, по которому везли необычайно драгоценные меха и чудесные изделия из материала, именуемого фарфором, в Нижнюю, Тараинскую долину. Ее жители занимались добычей драгоценных камней из небольших гор, случайно затесавшихся среди широких полей, и продажей ювелирных изделий, а потому умели не только жить на широкую ногу, но и оплачивать свои счета. В обратную сторону торговцы тащили камни и всевозможные пряности, аромат которых разносился на многие версты вокруг чудесной повозки. И как раз посреди этого выгоднейшего тракта находился замок старого короля. В давние, еще разбойничьи времена, он брал небольшую, по меркам королей, мзду за охрану торговых караванов от особо надоедливых разбойников. Теперь же Кремпий XV брал денежку скорее по привычке, нежели действительно радея за сохранность выгодного пути - серьезных разбойников давным-давно перебили, мишура убежала в края потеплее, а старый король распустил армию, оставил небольшую кучку рыцарей посмелее и продолжил с ними славную воинскую традицию беспробудной пьянки.
   И вот сейчас мне нужно успокоить старого маразматика, иначе ведь опять схватится за старую, побитую ржавчиной боевую саблю и будет гоняться за и так вусмерть запуганной челядью по всему замку. В такие минуты он воображал себя предводителем мощного воинства и то и дело выкрикивал 'Все бабы подлежат личному досмотру' и 'Поворотись-ка сынку, ща саблей приласкаю!'. Несчастные девицы шустрыми горными козочками проносились мимо и летели к двери моей опочивальни. Не то, чтобы я был против, но лечить заикание пять лет подряд мне изрядно поднадоело.
   - Что ж тебе не спится, старый дурак? - пробурчал я себе под нос, закутываясь в тонкое дырявое покрывало. В разваливающемся, прохудившемся замке я постоянно мерз, что очень плохо сказывалось на моем характере.
   - Что тебе? - проворчал я, отпирая дверь. - Где пожар?
   - Его Величество проснулись-с и теперь кличут-с вас,- слуга (еще из старых, машинально отметил я, вон какие манеры) церемонно поклонился и выжидательно замер, не обращая ни малейшего внимания на оглушительный шум, несшийся с верхних этажей - старый король буянил и требовал подать немедля к себе 'того самого кретина, проклятого Зухрой-таманом, чтоб ему гореть вечным планемем' то бишь, меня. Я тяжело вздохнул и буркнул, что скоро буду. Слуга склонился еще ниже и практически растворился в воздухе, спеша успокоить своего гневливого господина.
   - Чтоооооооооооооооо? - немелодичный вой луженой глотки сопроводил звонкий треньк бьющейся посуды.
   'Кимарская ваза, тринадцатый век до прихода Великого Господина' - прикинул я, припоминая, что же еще такого ценного оставалось в верхних комнатах. Того, что нельзя было бы продать, подарить или заложить для оплаты счетов, длиною в несколько десятков шагов, да выменять, погашая пренеприятнейшие карточные ставки, которые иногда включали в себя такие непонятные обычным гражданам элементы, как 'сердце собственноручно убиенного дракона' - последнего дракона здесь, в этой выжженной солнцем и разграбленой людьми земле, видели лет триста назад, да и то по словам вдупель пьяного селянина, заплутавшего вечерком в ближайшем лесочке; 'право первой брачной ночи с девственницей, можно даже без брака' - а последней девственницей здесь могла считаться разве что старуха ключница, так что удовольствие было так себе, на любителя; да 'полцарства'. Последнее вообще напоминало древний анекдот, ведь господа успели прозакладывать собственное наследство до такой степени, что оно давно уже принадлежало ростовщикам, которые каждый день молились своим богам, чтобы те поскорее прибрали к себе старого короля, единственную препону на пути к мифическому богатству, но Кремпий XV держался молодцом и весело спускал свое здоровье в ежедневных попойках.
   - Когда придет?! - выли сверху.- Казню! Всех казню! Палач?! Где палач?! Палачаааа мнеееее!!!
   Я медленным движением стянул с себя грязную ночную рубаху и, страдальчески морща нос, вытащил из-под кровати ночной горшок. С этим чудом цивилизации я познакомился пять лет назад с тех пор, как приехал в это чертями забытое место, но так и не смог привыкнуть. А ритуал выливания его содержимого в окно до сих пор вгонял меня в краску, так что я предпочитал все же выносить оное во двор и никогда не открывал темных пропыленных штор - уж лучше вечная грязь и полутьма, чем изрядная вонь. Да и кто сказал, что свет сделает мое скромное обиталище краше? Очень в этом сомневаюсь.
   Кое-как напялив протершуюся мантию и прихватив со стола изорвавшуюся в лохмотья шляпу, я поспешил наверх, откуда то и дело доносились визгливые крики и бабьи вопли - очевидно старый дурак опять дорвался до сабли...
  
   - Ты, выродок Абан-табея! Да я тебя сгною в казематах! Палач! Палача мне! Где палач? Что? Умер в прошлом году?! Сгною! В подвале! Всех сгною! И его тоже сгною! - его величество немилосердно пинался, пытаясь вывернуть руку с драгоценной саблей и учинить расправу на месте, но я был проворней и ловко прижимал ее к полу ногой, а двое других слуг нежно придерживали брыкающегося короля к земле.
   - Да-да-да, ваше величество, - рассеянно кивал я, пытаясь вспомнить, куда же именно я задевал настойку редкой отрезвляющей травы? Эффект был моментальный и, хоть и портил все впечатление своим неэстетичным результатом, но все же не мне напрягаться, верно? Да и все впечатлительные барышни давно окопались под дверями моей старой опочивальни, требуя немедля вылечить то сглаз, то порчу, то отворот. Достали - не то слово. До сих пор приходится пролазить в комнату через тайную дверь, как вор, ей-ей! А ведь уже прошло пять лет... Может и мне.. того... саблю? Обычно супротив них действует.
   Я осторожно покосился вниз и тут же наткнулся взглядом на сумасшедший блеск в глазах помятого величества.
   - Сгною! - выл он на одной ноте.
   - Все хорошо, все в совершенном порядке, - нежно шептал я, обыскивая свои карманные запасы. Так, где-то здесь... Ага! В одном латанном кармашке обнаружилась преизрядная дыра, сквозь которую проглядывал пол. - Что же это? - задумчиво пробормотал я, просовывая в дыру пальцы и даже руку целиком. - Это ж уже ни в какие ворота!
   Слуги смущенно отводили взгляд.
   - На, - я изумленно повернул голову - прямо за моей спиной стояло сопливое чудо лет пяти с целехоньким пакетом моей травы в своих противных пухлых ручонках!
   - Отдай! - завопил я, бросаясь вперед и отпуская саблю.
   - Врагу не сдается ни в плен, ни для дела, наш гордый-прегордый отряд рыцарЕй! - проорал царь, размахивая грозным оружием. Слуги немедля его бросили и испуганно кинулись назад. Я страдальчески поморщился: на его маразматическое величество опять накатил 'берсеркерий', как он сам гордо называл безумное состояние воинской горячки и 'бред сивого мерина' - как нежно называл его я, стремительно пятясь назад.
   - Кто таков будешь?! - вдруг грозно нахмурил брови Кремпий XV, на миг приостанавливая шаткую полубезумную пляску.
   - Да так... - пробормотал я, отбегая к окну. - Мимо гулял...
   - Мимо?! По моему походному лагерю?! - король яростно взревел и кинулся вперед с ржавой саблей наперевес. В тот момент он являл собою преинтереснейшее зрелище: потный, одышливый, в конец разжиревший на свободных хлебах, да еще в пыльной тряпке, некогда бывшей парадной мантией, а теперь это был латаный-перелатаный дырявый кусок ткани, сквозь которую просвечивали нежно-розовые панталончики в романтичную незабудку.
   - А я маг! - открестился я. В моменты своего безумия его маразматическое величество представлял себя на поле боя и не узнавал домашних. Да и прихлебателей да подпевал он своих тоже не признавал. Так и гонялся по всему замку за челядью да гостями в романтичных незабудочных панталончиках, размахивая ржавой саблей над головой.
   - Маг? - король на мгновение приостановился. - В разведку пойдешь.
   У меня зачесалась пятка. Нет, вы не подумайте, я чистоплотный малый, а пятка чешется у меня к очередным неприятностям. Я яростно потер подошвой о вытертый ковер, но ничего не помогало - тапочек продолжил немилосердно щекотаться, на глазах выступили непрошеные слезы.
   - В-ваше-с величество-с, - заикаясь, пробормотал слуга. Король резко повернулся к нему, просвистев саблей что-то отчаянно фальшивое, прислушался и гордо подбоченился.
   - А ты кто таков будешь? - грозно подбоченился он, легко перебрасывая оружие из руки в руку.
   - Привратник, ваш... - слуга низко поклонился да так и застыл, не разгибая ни на мгновение свою старую спину.
   - Хэх! - улыбнулся вдруг король. - Это ж скока мы вчера выпили, чтоб я не помнил, как на штурм шли!
   - А что, маг, - оборотился он вдруг ко мне, - преизрядная драка вышла?
   Я согласно кивнул.
   - И, стало быть, замок тоже мой?
   Я опять кивнул, высыпал на ладонь несколько зернышек самой лучшей травы, которую только мог найди в этой дыре, выхватил из воздуха кувшинчик с чистой водой и тихонечко выдавил из зеленых семечек прозрачные капли экстракта, которые мерно скользнули вниз, придавая воде приятный зеленоватый оттенок.
   - Вот, ваше величество, извольте попробовать, - пробормотал я, надеясь, что затянувшееся сумасшествие пройдет после целебных рвотных потуг отрезвляющей травы.
   Король резким движением выхватил из моих пальцев кувшинчик и единым махом выдул половину. Задумался. Выпил еще и кинул посуду мне обратно.
   - Это что за питье для настоящего воина?! - возмутился он. - Ладно! На первый раз прощаю. А надалее запомни, настоящий мужчина должен пить пиво, или там эль! Мы, рыцари, водичкой не балуемся, она нам тьфу. Так что в следующий раз не уминуть тебе палача. Кстати, а где он? - король повернулся к старому слуге и вопросительно поднял брови.
   - Умер, в прошлом году, - вежливо ответил тот.
   - От ранений?
   - От старости.
   Король нахмурился.
   - Непорядок, - отрубил он. - Но я тут все устрою. Я вам такое устрою! Маг! - он повернулся ко мне. - Непокорных в казематы! Сгною! Всех сгною!
   Он резко повернулся на каблуках, потряс над головой ржавой саблей и умчался в коридор - наводить новые порядки.
   Я лишь задумчиво почесал колючий подбородок: что-то пошло не так.
  
   - Налево! Ать, два, три! - вопило блаженное его величество, вытаскивая сонных полуголых гостей из прохудившихся кроватей. - Во двор! Всем во двор! - орал спятивший король, потрясая в воздухе старой саблей.
   - Но, вашество, - робко возразил старый приятель Кремпия XV, в конец разорившийся маркиз де Дубо, большой охотник до карт да алкоголя,- зачем же так сурово?
   - Чтоооо? Поди-ка, растряси свою ленивую задницу! - возмутился король, пинком выгоняя нарушителя во двор.
   Я невольно вжался в стену, пропуская вперед недовольно ворчавшую ораву опальных прихлебателей. Будучи новопровозглашенным разведчиком, я обязан был присутствовать на 'параде идиотов', как нежно обозвали сие устрашающее в своей глупости действо слуги.
   - Ты, грязное отродье Баан-даниры, да гори ее душа вечным планемем, как ты стоишь? Ты господину своему честь отдаешь или на рынке задницей крутишь?! Так, двадцать плетей! А ты что буркала свои выпятил?! Мало тебе? Счас я тебя уважу! Я вас всех так уважу - до конца дней своих запомните, как перед своим сюзереном стоять надо... Что? Ты, продажная девка, смеешь называть себя рыцарем? Этого вон и чтобы духу его в моем замке не было! - распоряжался король, гордо вышагивая по импровизированному плацу.
   - Маг, сделай что-нибудь! - шипел сквозь зубы ближайший мой сосед по строю.
   - Пуговицы! Что пузо выпятил, бирюк?! Подбери подбородок, жирдяй! Курицы! Вы все обожравшиеся курицы! Безмозглые придурки! - рычало его величество, устрашая недавних приятелей.
   - Что я сделаю?! - ответно шипел я, не сводя глаз с обезумевшего венценосца
   - Откуда я знаю? - шептал другой. - Он нас угробит!
   - Нет, - усомнился я, наблюдая за пьяным от многочисленных зазубрин полетом сабли.- Он скоро выдохнется.
   - Скорее мы сдохнем, чем он успокоится! - возмущался первый - то ли герцог то ли граф, давно растративший всю свою аристократическую благость и превратившийся в старого пьяницу, любимой женщиной которого раз и навсегда стала бутылка - щипая меня за бок.
   - Да что я могу сделать?- отмахивался я, морщась от боли.
   - Что-нибудь! - делал страшные глаза второй, барон Трудель, великий меценат своего времени, в конец промотавший в столицах папенькино состояние и нечаянно прибившийся к многочисленной свите старого короля, не сводя остекленевшего взгляда с своего сюзерена. - Ты маг или где?!
   - Ну, маг,- обреченно согласился я.
   - Иди работай! - прошипели оба, согласно пиная меня под тощий зад. Я невольно сделал шаг вперед и вышел из общего строя. Король обиженно взревел. Я испуганно замер на месте.
   - Вот! - завопило вдруг его величество, кидаясь ко мне. Я шатнулся обратно, но был пойман за шкирку и водворен на прежнее место. - Вот настоящий рыцарь, не то, что вы, трусливые свиньи!
   Опальные смущенно переглянулись.
   - Эммм, что такое? - испуганно пролепетал я.
   - В разведку пойдешь! - обрадовал меня сияющий от счастья король.
   - Да я как бы и так... разведчик, - усомнился я.
   - Перечить? Мне? Королю!!! Сгною! - прошипел Кремпий на ухо, неделикатно, но весьма чувствительно наступая на мою ногу.
   - Ай! - я мужественно сдержался. - Я согласен!
   - На что согласен? - нахмурился король.
   - На все!
   - Вот! - снова закричал он, обращаясь к своей благодарной аудитории. - Вот настоящий рыцарь, который пойдет к Туманному бору!
   Мне резко поплохело, вниз по лицу скользнули крупные капли пота и неприятно захолодили спину. Опять зачесалась проклятая пятка и я как можно незаметнее потер ногой о песчаную землю, проделывая глубокие кривые бороздки.
   Прихлебатели согласно взревели и захлопали в ладоши - козел отпущения был благополучно найден, можно было возвращаться к вкушению прекрасной бражки, только-только внесенной в зал расторопными слугами.
  
   Я хмуро прохаживался по собственной комнате, придумывая пути к спасению. Нет, вы не подумайте, я не трус, но все же Туманный бор - не то место, где стоит гулять приличным магам, да и неприличным туда тоже лучше не соваться. Мрачное, вечно темное и промозглое место, где кружилось в гипнотическом танце бело-голубое молоко, навевало отчаянные мысли о самоубийстве тем, кто к своему несчастью надумал остаться там немного дольше. Туман заглушал все звуки, запахи, отрезая человека от настоящего мира, оставляя один на один с собственными мыслями, заставляя отчаянно шарахаться от непонятных теней, то и дело мелькающих в ужасающей белесой пустоте. Говорят, там когда-то находилось древнее капище старых богов, но новые прокляли это место и заточили конкурентов в тумане. Так ли это - мне было доподлинно неизвестно. Но вот то, что туда высылали подлежащих к смертной казни - это факт.
   - Что мне делать?! - в голове, как назло, не крутилось ни единой дельной мысли.
   - Что-что, вещи собирать, знамо дело, - пробурчала старая книжка. Досталась мне она совершенно случайно - выкупил на рынке у какой-то местной крестьянки, которая испуганно рванула в сторону и растворилась в толпе, стоило мне только взять в руки пропыленный фолиант.
   - Какие? Венок и белые тапки? - возмутился я. - Рано пока!
   Книга тихонько зашелестела страницами.
   - Статья 432 Государственного кодекса объединенных стран Передземья говорит о том, что наемный рабочий обязан следовать любым прихотям своего хозяина, исключая те, что могут нанести тяжкий телесный и моральный вред... - нудно затянуло это собрание старинной макулатуры.
   - Что за ересь? - возмутился я, на минуту приостанавливая хаотичный панический бег.
   - Конституция. Занимательная вещь, я тебе скажу, - отозвалась книженция, ажиотажно шелестя страницами дальше. - Вот ты знаешь, что....
   - Меня убьют, - я снова закружил вокруг кровати, на который кучей было свалено все имущество, что я успел нажить за пять неполных лет: три пары дырявых носков, сумка с лекарскими травками да вредная книженция, сборище разнообразных советов и знаний, которая давно сошла с ума и не отвечала на прямые вопросы.
   - Бывает, - сочувствующе протянула книжка, задумчиво разглядывая какие-то буквы.
   - Всем плевать, - возмущался я. - Вот умру, будешь тогда знать!
   - Знамо дело, узнаю, - фолиант наконец-то оторвался от созерцания самого себя, что происходило довольно нечасто, и снисходительно сказал:
   - Спички возьми, дурила!
   - Зачем? - не понял я.
   - Костер жечь будем,- отозвалась книжка.
   - Из тебя? - я недовольно хмыкнул, но полез в стол, где валялись всякие необходимые хозяйственные мелочи.
   - Смешно, - буркнула она в ответ. - Так, а еду ты взял? Нет? Иди бери. И еще факелов захвати и одеялко какое...
   - Ага, - радостно отозвался я и помчался выполнять указания.
  
   - Так, сыр козлиный, - я задумчиво понюхал бледно-желтый кругляш аппетитной вкуснятины, тускло отблескивающей в свете свечи, которую я тайком протащил в кладовую. - Берем...
   Я бросил его в небольшую котомку, валяющуюся на полу у моих ног, до половины заполненной всякой снедью. В походы никогда не ходил, от родителей не сбегал, так что точно не знал, что нужно брать с собой. Рассудив логически, я прихватил с собой еды и одеял, спички и книжки - чтобы было что читать, и стопки чистых листов - чтобы было где писать, обрисовывая все тяготы моей печальной жизни, по примеру величайших волшебников былых времен, частенько уходивших в скиты... Правда, говорят, что там они предавались всевозможным развратам, а все трактаты их писаны исключительно под влиянием винных паров, но я тому не верил и теперь мечтательно представлял свое триумфальное возвращение в родную столицу с пухлой книженцией наперевес. Она, естественно, должна была сыскать огромную популярность и прославить меня в веках...
   Я вдохнул полной грудью и тут же закашлялся: в кладовке отвратительно пахло мышами. Везде валялись прогнившие остатки дрянных продуктов, темнели пятна впитавшейся грязи... Пол был усыпан крошками разнообразной окаменевшей снеди, а по нему туда-сюда шмыгали тени подозрительных грызунов. Меня то и дело передергивало от отвращения, когда пальцы нащупывали очередной комок отвратительной слизи, позабытый на полках измученными слугами. Съедобными оказались продукты, расположенные с самого краю огромного помещения. Они скромненько притулились рядком, будто страшась окружающей темноты. Все остальное пространство было забито огромными рассохшимися бочками с маркой лучшего вина долины. Да, когда-то король был неимоверно богат, но все хорошее имеет привычку быстро заканчиваться. Как и мое безнаказанное воровство.
   - Кто здесь?! - прогудело над самым моим ухом. Я перепугано ойкнул и задул свечу.- Выходи! Я тебя вижу!
   Я решительно не понимал, что мне делать. Хотелось куда-то спрятаться, но куда? Залезть в бочку не представлялось возможным - мама в детстве часто твердила мне про личную гигиену, да и кто его знает, как поведет себя мой неожиданный преследователь?
   - Э-э-э-э, здрасьте, - просипел я, прижимая котомку покрепче к груди.
   - Кто таков? - голос приблизился, я дрожащими руками подпалил огарок и осветил жуткую рожу, склонившуюся ко мне. Гулкую тишину кладовой разбили два оглушительных вопля, один принадлежал мне, а второй ужасному существу, протягивающему ко мне тонкие ломкие лапки.
   - Мама! - ввязгнул я, отпрыгивая обратно и замахиваясь тяжелой сумкой.
   - Что орешь?! - возмутился гость, примирительно поднимая ладони к верху.
   - Демон? - недоверчиво протянул я, внимательно наблюдая за всеми его манипуляциями.
   - Нет, едуняка, - доложилось существо.
   - Тьфу, - сплюнул я в сердцах на грязный пол. - А пугать-то так зачем было, нечисть?
   Едуняками местное население называло мелких бесенят, главной специализацией которых была порча продуктов. То, что один из них завелся на вверенной мне территории, немного пошатнуло мою уверенность в побеге - все же его нужно было сперва вывести, но с другой стороны, никто ведь не просил его сумасшедшее величество отправлять меня на верную погибель? Вот пущай теперь сами отдуваются.
   - Это кто это нечисть? - возмутился едуняка, взмахнув руками прямо перед моим носом. - Попрошу при мне не выражаться!
   - А кто тогда? - съязвил я.- Агнец Тандея?
   Тандеем называли местного божка, который руководил всеми остальными, заставляя их приглядывать за бурной спиртоведческой деятельностью местного населения. Злопыхатели поговаривали, что тут не обошлось без духа виноделия Любиуса, но тот предупредительно отмалчивался, витая в сферах обдумывания нового великолепного рецепта особо зубодробительного зелья.
   - Я приличный бес! - отозвался едуняка, гордо подбоченясь. - У меня и грамота есть! И родословная!
   - А тут что забыл? - я притворно нахмурился и поцокал языком. - Не хорошо...
   - Да уж получше, чем еду из кладовой воровать! - съязвил бес.
   - Что? Воровать? Тьфу, что за поклеп! - возмутился я. - Я занимаюсь подсчетом стратегических запасов!
   - Ну-ну, - хмыкнул едуняка. - Может, тебе помочь?
   - А какое тебе, собственно, до меня дело? - я закинул котомку на спину и мельком глянул на ярко блестевший кругляш небольшого хронометра, подаренного мне отцом на выпуск из МагУчилища... - И вообще, мне пора.
   Я посмотрел на существо и сделал пасс рукой: посторонись, мол, но оно, презренное, отрицательно помотало шишастой башкой.
   - Ты меня нашел, ты за меня отвечаешь, - озадачил меня он, решительно перекрещивая руки на впалой груди.
   - Нет такого закона! - возмутился я.
   - Есть! - помотал головой едуняка.
   - Нет! - разозлился я, притопывая ногой.
   - Вообще-то... - до меня донеслось маразматическое покашливание старой книги.
   - Заткнись, убогая, - процедил я сквозь зубы, пиная болтливый фолиант рукой.
   - Ну, как знаешь, - обиделась книга.
   - Так что? - настойчиво поинтересовался бес.
   - Нууууууууууу, - протянул я, пятясь назад, - если подумать...
   - Да-да?
   - То это недостаточный аргумент! - прокричал я, захлопывая за собой тяжеленную створку входной двери и оказываясь в сумрачном коридоре.
   - Ах, ты, гад! - завопило существо с другой стороны двери.
   - Маркус II Бахтюн-Шалийский, к вашим услугам, - я отвесил церемониальный поклон и побежал дальше - нужно было срочно выбираться из замка, пока на шум не сбежались все домочадцы для отлова беглого мага.
   Дверь провыла что-то совсем нецензурное и вдруг затихла, напоследок проворчав что-то подозрительно похожее на 'Я до тебя доберусь!', но мне было решительно все равно. Я уже схватил под уздцы свою лошадку и выбежал за ворота, охраняемые двумя в унисон храпящими часовыми. Прямо стелилась темная дорога, сердце отчаянно колотилось в груди... А в голове сумасшедшей птицей билась одна-единственная мысль: 'О, великая мать путей, Мано - искусница, что готовишь ты мне впереди?'
  Глава 2.
   В мой изнеженный зад нещадно упиралась колючая ветка разлапистого дерева. Под низом, у самых его корней бесновалось и пыталось подгрызть жесткую кору неизвестное мне чудовище. Оно подстерегло меня на опушке старого леса, что тянулся вдоль заброшенной дороги, и коварно прыгнуло сзади, уцепившись своими зубами прямо в зад лошади, отчего та взбрыкнула, забросила меня на дерево и умчалась, не глядя вперед, заодно умыкнув все мои магические запасы и еду. А я залез еще повыше, подтянувшись на слабеньких ручках, и теперь куковал у самой вершины, изредка мучительно переменяя позы и опасливо глядя вниз.
   Чудище было настроено решительно. Сейчас, уже перед самым рассветом, тусклые серые лучи пробуждающегося солнца помогали разглядеть мохнатую шкуру, вытянутую морду хищника и сильные лапы с огромными когтями, которыми оно пыталось подкопаться под корни.
   Дерево мужественно сопротивлялось, а я тоскливо представлял себе, что же будет дальше.
   - Ну, как тебе не стыдно? - вопрошал я, укоризненно глядя вниз. - Кушать хочешь - поди-ка поймай какую белку, а человека не тронь!
   Чудище подняло вверх острую мордочку и прошипело в ответ, что подходящую белку оно уже нашло - вона какая упитанная, только голосистая малость.
   - Позволь уж с тобой не согласиться, - помотал головой я. - Я хомо сапиенс! Человек разумный по-нашенскому,- пояснил я недоумевающему хищнику, не надеясь на его образованность.
   Чудище усомнилось. Замерло на мгновение и вдруг, резко развернувшись, куда-то умчалось, взмахнув на прощание пушистым хвостом. Я испуганно замер на месте: а вдруг он почуял еще более страшного хищника? Но нет, все было спокойно - не играл ветер в кустистых вершинах древесных гигантов, не жужжали насекомые, даже птицы прекратили распевать свои трели, тихонько попрятавшись в густых ветвях.
   Я осторожно сполз вниз, обхватил ногами ветку и зорко гляделся - не идет ли назад мой негаданный враг? Но нет, вокруг простиралось только море разнообразной зелени, уютно стелившейся к влажной земле.
   Тогда я опустился еще ниже и плавно разжал руки, мгновенно оказавшись на влажной от росы земле. Сочная трава приглушила звук моего падения и я наконец-то перестал охать и поднялся с земли, отчаянно кривясь от боли и скептически разглядывая коленки, просвечивающие сквозь дырявые штаны, покрытые зелеными и коричневыми пятнами, будто кожа вздувшейся болотной лягушки.
   - Ну, и что дальше? - спросил я у ближайших кустов, оглядываясь по сторонам в поисках нужного направления.
   Кусты вдруг истерически затрялись, оттуда раздался мощный угрожающий рык.
   Я испуганно попятился назад, растерянно шаря рукой по сторонам, пытаясь сцапать хоть какое-нибудь оружие, да посильнее, ведь та самая тварь, что так коварно изобразила побег, скалила теперь в улыбке всю сотню своих острейших зубов, изображая радость тещи, к которой на огонек заглянул пьянющий зять.
   - Мама! - открестился я, показывая пустые ладони. - Не нужно меня есть!
   Чудище зарычало и плавно пошло вперед.
   - Нет-нет, - просипел я, отступая в сторону. - Это недоразумение! Что ты так сразу? Ведь все можно решить разумным обсуждением проблемы! К чему наши разногласия?
   Хищник на мгновение приостановился, будто прислушиваясь к моей болтовне, но затем вдруг замотал кудлатой башкой и упорно попер на меня, уже не отвлекаясь на посторонние балаболы.
   - Ага! - закричал я, прыгая назад и подхватывая с земли внушительный дрын, который заметил мгновением ранее. - Уходи, ужасное, не то по морде надаю!
   Чудище ужасающе рыкнуло и рвануло ко мне, но я успел садануть его палкой по волосатой холке и отбежать назад. Хищник отчаянно ввизгнул и отпрыгнул чуть в сторону, но затем снова зарычал, теперь еще более угрожающе, а в его глазах я на мгновение разглядел не только отчаянный голод, но и яростное желание убить, разорвать на мелкие части охальника, посмевшего обидеть столь замечательное животное.
   - Получай! - завопил я, кидаясь вперед и снова замахиваясь дрыном.
   - Рррррааа! - ответило мне чудовище, бросаясь прям на мое оружие в попытке отобрать силой, а то и переломать его мощными челюстями.
   - Вот тебе, вот! - кричал я в горячке боя, молотя палкой по чему попало. Изредка она находила свою цель и тогда чудище отчаянно и совсем по-щенячьи повизгивало, но продолжало упорно хотеть моей смерти.
   Я совсем запарился, вниз по лицу текли ручейки соленого пота а палка, казалось, становилась все тяжелее и уже грозилась выпасть из моих рук. Я было совсем отчаялся и покорился коварной судьбе, как меня озарило: я маг!
   - Дааааааа! - завопил я, раскидывая в стороны руки. Чудище стремительно отскочило назад и тут же многозначительно облизнулось - палки в моей руке уже не было.
   - Иди ко мне, лапушка, - проворковал я, подманивая животное к себе. - Мне как раз не хватает замечательной шубки. Что думаешь? Хочешь быть ковриком, а?
   Хищник возмущено рыкнул и снова бросился вперед, нацеливаясь прямо в мое беззащитное горло.
   - Получай! - завопил я, выбрасывая вперед руку. Из нее вылетела небольшая молния, ударила в мохнатый живот неведомого животного, срикошетила и умчалась в небо. Чудище запнулось на мгновение и рухнуло вниз, на траву. Покрутилось на месте, сбивая лапами пламя и приминая его травой. Затем возмущенно повернулось ко мне. Я внутренне напрягся. Из моей головы разом вылетели все когда-либо зазубренные заклинания и теперь там задумчиво посвистывал ветер, подло подсовывая обрывки детских воспоминаний.
   - Я невкусный, - пролепетал я, обессилено падая вниз.
   Чудище тяжело вздохнуло, затем вдруг подошло поближе и ткнулось холодным влажным носом в мое плечо. Я испуганно дернулся, представляя себе ужасающие картины моей нелепой смерти, как вдруг зверь, миролюбиво мяукнув, шлепнулся у моих согнутых коленей и привалился к ним боком, зевая во всю ширь своей огромной пасти.
   - Хорошая собачка, - просипел я снова, проваливаясь в неглубокий обморок.
   Разбудили меня осторожные прикосновения шершавого языка. Я обреченно зажмурился, но чудище, казалось, разгадало мой маневр и тихонько муркнуло, затем громче. Затем требовательно зарычало и наподдало лапой по моим многострадальным ребрам.
   - Все-все, встаю, - отмахнулся я, поднимаясь и хмуро обозревая открывающиеся перспективы. Солнце светило неожиданно ярко, так что я даже зажмурился, на глаза навернулись непрошенные подлые слезы. Я тайком утер их грязным рукавом и огляделся. Вокруг, сколько хватало моего измученного взгляда, расстилался дремучий лес. Я стоял на той самой полянке, которую выбрал для своей неудачной охоты хищник. А впереди высились огромные деревья с замшелыми от старости стволами, грозно раскидывая в стороны могучие ветви. По ним то и дело прыгали какие-то неизвестные мне животные, во всю мощь своих луженых глоток распевали птицы, жужжали насекомые. Один наглый комар исхитрился усесться на самый кончик моего носа! Но я его мстительно прихлопнул и смахнул вниз, продолжая радоваться жизни.
   Чудище верно сидело рядом, изредка раздраженно отмахиваясь хвостом от доставучих жучков.
   - Ну, и что тебе от меня надо? - вопросил я, лихорадочно соображая, что делать дальше. Хищник задумчиво пожал плечами и снова уткнулся в траву, выслеживая каких-то подозрительных муравьев.
   - Ладно, -пожал плечами я. - Так я пошел?
   Зверь снова неопределенно махнул головой и вернулся к прерванному занятию.
   - Ну, бывай здоров,- решился я, делая шаг вперед. Чудище одним, пружинным движением поднялся на лапы и невозмутимо потрусило следом за мной. Я не возражал. Разве у меня был выбор?
  
  
   Для начала мне необходимо было найти лошадь. Я забрал ее совсем малюсеньким жеребенком из папашиных конюшен и с тех пор растил ее один, обучая по своему разумению, так что далеко она убежать не могла. И ведь и не мог я вконец испортить воспитанием ее лошадиную натуру?
   Так думал я, продолжая упорно плестись вперед. Зверь бежал следом, периодически отвлекаясь на неинтересные мне кустики и шорохи, то и дело полностью скрываясь из поля моего зрения. Но я не переживал - он всегда портил мне настроение своей невозмутимой мордой, появляясь в тени очередных деревьев, когда я уж было совсем настраивался на то, что он соизволил оставить меня в покое.
   Уже смеркалось, я был отчаянно голоден. Живот сводило судорогой, но растительность вокруг не внушала мне доверия. Да и чудище преизрядно портило аппетит: а вдруг оно ждет, пока я отъемся? Я упорно продолжал идти вперед, безвольно опустив руки и еле передвигая ногами. Давно потеряв нужное направление, шел наобум, не оставляя для себя ни малейших знаков. Я уже не боялся заблудиться, ведь хуже быть уже не могло. Совсем стемнело. Ярко благоухали неизвестные мне цветы, где-то далеко над головой ошеломляюще ярко светили звезды, по которым я так и не научился ориентироваться за все годы своего обучения в МагУчилище. Но их свет оставался там, наверху, его впитывали в себя макушки древних деревьев, собирая их, будто драгоценные камни, и неторопливо и осторожно пряча за лохматую пазуху. Мне было совершенно ничего не видно. Я то и дело спотыкался и снова поднимался, чтобы упасть, не пройдя и десятка шагов. Руки были расцарапаны в кровь, одежда безнадежно испорчена и даже чудище озабочено кружило рядом, тыкаясь носом мне в плечи. Я отмахивался от него и, как мог, поднимался на слабые, изнеженные ноги, хватаясь руками за острые ветви ближайших деревьев, чтобы не упасть назад.
   Вдруг впереди забрезжил небольшой огонек, потянуло дымком.
   - Люди, - прохрипел я, кидаясь вперед. Зверь озабоченно рыкнул и схватил меня за штанину, пытаясь затянуть обратно в лес, но хлипкая ткань не выдержала и я побежал дальше, сверкая голым задом.
   - Люди!!! - вопил я, подбегая к небольшой деревушке на двадцать домов, окруженной хлипким деревянным частоколом.
   - Люди, - будто в лихорадке шептал я, пытаясь открыть неподатливую створку ворот, но та была надежно заперта тяжелой колодой.
   - Что же делать? - я повернулся к нервно прядающему ушами чудищу. Оно настороженно озиралось и тщательно принюхивалась к пряному, пахнущему едой воздуху. Я видел ясно, что оно моей авантюры не одобряло, но упорно плелось следом, будто пытаясь защитить от непонятной опасности. Я вдруг обрадовано улыбнулся: мне в голову пришла замечательная мысль!
   - Даже в самом надежном заборе есть дырки, - нравоучительно произнес я зверю, подняв вверх палец. Он проследил за моим жестом и презрительно хмыкнул, затем вдруг улыбнувшись, взмахнул хвостом и потрусил вдоль частокола, принюхиваясь к темным доскам.
   - Эй, ты куда? - испугался вдруг я. - Не уходи!
   Чудище снисходительно ухмыльнулось и побежало дальше, периодически прижимаясь носом к самом забору и сосредоточенно нюхая. Откуда-то из-за частокола раздавался истерический лай, но мой зверек не обращал на него ни малейшего внимания, продолжая шариться вдоль препоны. Вдруг он становился возле одной доски, осторожно глянул по сторонам и наподдал по ней лапой. Деревяшка с негромким скрипом откинулась в сторону и завертелась на толстой веревке, сдерживающей ее падение.
   - Умница, - прошептал я, подбегая поближе. Чудище независимо передернуло плечами и первым сунулось в небольшую дыру. Я протиснулся следом.
   Деревня давно спала и только юркие кошки носились от крыльца к крыльцу, распевая брачные песни. Собаки при виде моего чудища испуганно поджимали хвосты и прятались в будки, а злобные коты убегали от греха подальше на крыши, сверкая оттуда глазами. Мы вылезли прямо в огороды, сломали пару кустов, вытоптали несколько грядок и перепугали пару непонятных птиц, которые в беспорядке бродили по участку. Изба была деревянная, средних размеров, сложена из цельных бревен. И правильно, хмыкнул я, лес-то под боком, чего мелочиться? Затем сдуру подошел ко входной двери. Задумчиво оценил ее размеры, грубые, но мощные ставни на небольших окнах. Деревенька как будто готовилась к войне или длительной осаде. Тут я снова взглянул на своего зверька. Он с независимым видом сидел рядом так, будто ему и вовсе нет дела до моих человечьих дел.
   - Пошли что ли? - прошептал я ему, обходя дом стороной. Здесь явно были бы мне не рады. Чудище согласно вскочило на лапы и побежало куда-то в вглубь деревеньки.
   - Эй, куда? - просипел я, продвигаясь за ним следом. Зверь не обратил на меня ни малейшего внимания, а продолжил упрямо бежать вперед, сосредоточенно нюхая воздух. Изредка он поворачивался в мою сторону и тоже принюхивался, но я старался особо не обращать на это внимания. Я устал, продрог и был голоден как собака, так что мне нужно в спешном порядке договориться с какой-то вдовушкой или старушкой о ночевке. Кроме того, нужно теперь подумать и об оплате - ведь деньги увезла моя проклятущая лошадь.
   Мы продвигались вперед, а я зорко осматривался по сторонам в поисках нужного дома. Чудища я теперь не видел, но знал, что он не пропадет. В отличие от меня. И тут мне наконец-то попался на глаза подходящий дом. Немного кривой и скособоченный, он был не ухожен, бревна кое-где прогнили, кое-где провалились. С крыши свисали пучки старой соломы, окна были закрыты обычными деревяшками, а дверь держалась на одной щеколде. Здраво рассудив, что туда стучаться смысла нет - хозяйка явно спит в комнате, а не в сенях - я подошел к окну и осторожненько поскребся.
   В доме едва затеплилась лучина. Я обрадовался - очевидно, там еще не ложились.
   - Кто там? - проскрипел перепуганный старческий голос.
   - Не бойтесь, бабушка, - миролюбиво начал я, стараясь расположить старушку к себе. - Пустите переночевать...
   - Кого там принесло на ночь глядя? - продолжила бурчать она, гремя оконным замочком и слегка приоткрывая ставню.
   - Бедный путник я, бабушка, - зачастил я, надеясь разжалобить хозяйку.
   - Все вы, путники, такие, - не сдавалась она. - Да подойди поближе - чай, старая совсем стала, глазами-то слаба. Дай-ка тебя разглядеть.
   Я покорно притиснулся к стене, стараясь проявить себя с лучшей стороны. Откуда-то изнутри комнаты вкусно тянуло свежеиспеченным хлебом.
   - Батюшки светлы! - всплеснула она руками. - Ты такой-то откуда взялся?
   - Из лесу, бабушка, - покаялся я и уж было собрался поделиться своей душещипательной историей, как старушка шатнулась обратно и отчаянно заблажила.
   - Оборотень! - завопила она, громко хлопая ставней. - Люди добрые, оборотень!
   - Ну почему сразу оборотень, - занервничал я. - Так... маг...проезжий.
   - Колдун! - мигом откликнулась бабка. - Чародей! Здоровье у честных людей отымать прилетел!
   - Да что вы несете? - возмутился я. - Маг - травник. Обычный!
   - Ведьмак, истинно ведьмак! - орала бабка, а на ее крик уже начали собираться первые люди с вилами. Грозные и опасные - они не внушали мне доверия.
   - Тише, тише, - я миролюбиво поднял руки. - Бабушка ошиблась, я маг...
   - Истинно старуха говорит - ведьмак он! - в центр небольшой площади вышел огромный мужик и красноречиво замахнулся вилами. - Бей его!
   Я испуганно оглянулся по сторонам: селяне сбились в небольшую толпу, топорщащуюся во все стороны ржавыми железяками. Отчаянно выли собаки, грозно вопила старушка, ругались женщины, вопили дети...
   - Зачем же сразу... - лепетал я, пятясь назад.
   - Бей его! Бей! Ведьмак! - согласно подхватили остальные крестьяне и ломанулись ко мне. Даже бабка выскочила из двери со сковородкой наперевес и заковыляла вниз по шатким ступеням, выкрикивая что-то нецензурное.
   Я шарахнулся в сторону, налетел спиной на стену того самого домика и лихорадочно зашарил рукой по стене в поисках подходящего оружия.
   - Я маг! - кричал я, - отступая в сторону небольшой сараюшки, пристроенной сзади домика. - Я ничего вам не сделал!
   - Поганая твоя рожа! Я тя сразу признала! - вопила бабка, потрясая сковородкой.
   - Бей его, бей! - радостно кричали дети, то и дело кидая в меня камнями. Я кое-как уворачивался, но все же люди прижали меня к стене. Выхода не было.
   - Ну послушайте же меня! - взмолился я, уже ни на что не надеясь.- Я путник, обычный путник, заблудился в лесу...
   - Что ты брешешь, собака? - нахмурился какой-то мужик. - Из того лесу не выходят!
   - А я вышел, - я повернулся к нему в тщетной попытке объяснить. - Так получилось...
   - Знать, нечистая сила есть в тебе, раз вышел! - басом ответил другой. - Убивец! Бей его...
   Селяне двинулись вперед.
   - Нет, нет, не надо! - закричал я, сжимаясь в комочек и закрывая руками голову. Голый зад неприятно холодил ветер да царапали жесткие бревна избы.
   - И пущай душа твоя покоится с миром! - важно ответил третий, по виду какой-то священнослужитель.
   Крестьяне радостно осклабились. В их глазах сверкала такая жажда крови, что я на мгновение ужаснулся тому, что это происходит на самом деле. И тут до меня донесся оглушительный рык. Люди перехватили вилы покрепче и повернулись к неясному источнику звука. В темном промежутке между домом и сараем стояло мое чудище и грозно ругалось, оскаливая зубы и размахивая длиннющим хвостом.
   - Ой, батюшки, оборотень! - завопила та самая бабка, хватаясь за сердце.
   - Умолкни, старая, - грозно насупился первый мужик.- Не каркай под руку.
   Он осторожно двинулся вперед, с вилами наперевес, за ним потянулось все остальное население.
   - Не троньте его! - завопил я, кидаясь следом. - Чудище, беги!
   Но зверь не обращал на меня ни малейшего внимания, продолжая возмущенно махать хвостом и обещать моим обидчикам все земные и небесные кары.
   Крестьяне смело перли вперед, изредка подбадривая себя грозными ругательствами. Мне было совершенно ясно, что настроены они решительно и мой чудик с ними всеми не справится. А ведь я уже успел к нему привязаться!
   - Тупица, - гневно шептал я сам себе, - ты же маг, сделай что-нибудь!
   Я лихорадочно озирался. Что сможет отвлечь всех сумасшедших от моего зверька? И тут мне в голову пришла одна мыслишка.
   Я гордо распрямился, вскинул руки вверх и понес сущую околесицу:
   - Гремит гора, звенят ветра, ищу, свищу, правды ищу!
   Бабка, замешкавшаяся на высоком крыльце, озадаченно запнулась и чуть не сковыркнулась вниз.
   Убедившись, что своим непонятым поведениям я привлек как можно больше внимания, я резко хлопнул в ладоши. Из-под моих сомкнутых пальцев вылетел небольшой огонек и шустро умчался в сторону прохудившейся крыши старого сарая. Она мгновенно занялась, искря и выстреливая в разные стороны небольшими рыжими звездочками.
   - Батюшки! Пожар! Пожар! - завопила старуха.
   Люди испуганно заозирались. Некоторые, приметив разгорающийся огонь, мгновенно побросали свои палки и помчались к колодцу - за водой; другие похватали лопаты и начали набирать землю в неизвестно откуда взявшиеся ведра. И только самые упорные продолжали лезть к моему зверю. Тот опасно скалился, рычал и кидался вперед, не давая мужикам подойти к нему ближе. Они смущенно топтались на одном месте, но бросаться в бой опасались. Это ведь на невооруженного человека переть легко и приятно. А зверь не пойми что вычудить может.
   Я тут же воспользовался бардаком в строю врага.
   - Чудище! - отчаянно закричал я, в надежде, что зверь меня поймет. - Ко мне!
   Хищник мгновенно прыгнул вперед, прямо на кучу оскаленных вил, перелетел через небольшую толпу и рванул к дому.
   Я побежал вперед, уводя его подальше от обозленной толпы, но он вдруг длинным прыжком обогнал меня и потрусил к околице, отчаянно петляя между домов и огородов.
   Я покорно скакал следом, стараясь не упустить его из виду. Вслед неслись громкие выкрики, бабьи причитания и детский визг. Изредка осмеливалась тявкнуть из-под прикрытия будки очередная шавка, но чудище, не оглядываясь бежало вперед, в одному ему известное место. Перескочив через очередной плетень, он скрылся в небольшой сараюшке, устроенной с самого краю аккуратного огородика. Я кое-как перелез следом - мои многострадальные штаны угрожающе затрещали - и нырнул за ним в узкий лаз.
   Оказавшись с той стороны сарая, я осторожно выдохнул и повалился вниз, на покрытую соломой землю - все же сегодняшний день порядком меня измотал. Да и странное поведение крестьян тоже наводило на определенные раздумья.
   Первым, что я услышал, было лошадиное фырканье. Я осторожно пополз вперед, шаря руками впереди, чтобы не напороться на нежданные препятствия. Вскоре мои пальцы уткнулись во что-то мягкое, очевидно, это был какой-то мешок. Я нащупал завязки и мягко потянул в стороны.
   - Тяжкий материальный ущерб, называемый "воровством", карается отрубанием руки и каторжными работами от десяти до пятнадцати лет! - проскрипел из темноты до боли знакомый голос.
   - Книжка! - ахнул я, щелкая пальцами. На моей ладони заплясал небольшой огонек, в шатком свете которого я разглядел обиженную морду моей скотинки.
   - Мышь! - завопил я, кидаясь к ней. - Мышуля!
   Лошадь невозмутимо потянулась вперед в поисках какого-нибудь лакомства.
   - Хорошая моя, - лепетал я, осторожно прикасаясь к мягкой пепельной гриве. - Родная.
   Мышь слегонца притопнула копытами, и я понял, что она тоже рада меня видеть. В самом углу неторопливо вылизывалось мое чудище, сверкая огромными глазами.
   - Ну, как ты? - неуверенно спросил я, двигаясь к нему.
   "Нормально, - ответил зверь, пружинно поднимаясь на ноги и настороженно помахивая хвостом, - нам идти пора"
   - Да-да, сейчас,- согласно закивал я, кое-как прилаживая сумки к старому седлу.
   Книжка снова что-то недовольно буркнула, но я не обратил на нее ни малейшего внимания. Я медленно двинулся к двери. Осторожно приоткрыл, оглянулся: вокруг ни души, и только где-то вдалеке полыхает алое зарево пожара. Зверь побежал вперед, а я взгромоздился на лошадь, отчаянно пытаясь не морщиться от неприятных ощущений.
   - Но, - я цокнул языком, дергая поводья.
   Лошадь двинулась вперед, мерно передвигая копытами.
   Мы осторожно пробирались огородами к главным воротам - не стоило даже думать о том, чтобы протиснуть эдакую животину, как моя Мышуля, сквозь махонькую дыру. Подобравшись к забору, я невозмутимо отодвинул тяжеленный забор и распахнул ворота настежь. Чудище тут же прыгнуло вперед и серой размытой тенью потрусило к лесу. Мне ничего не оставалось, как следовать за ним.
   Мы быстро пересекли небольшую долину, в которой ютилась деревенька и укрылись среди ветвей огромных деревьев, которые гостеприимно приняли нас в свои объятья, закрывая от ненужных глаз.
   Чудище быстро бежало вперед, ориентируясь по одному ему видимым знакам, лошадь рысила следом, изредка тихонько пофыркивая. Я осторожно дремал в седле, даже не думая о том, чтобы запоминать дорогу в темноте. А зря.
   Очень скоро мы уперлись в небольшой туман, впереди мутно виднелись маленькие, чахоточные деревца.
   - Эй, что такое?- удивился я, приподнимаясь на стременах. Зверь продолжал бежать вперед, не обращая на меня ни малейшего внимания.
   - Эй, я к тебе обращаюсь! - возмутился я, приостанавливая лошадь.
   Чудище ехидно осклабилось и пропало в сером молоке тумана.
   - Ту куда? - удивился я.
   Зверь показался на мгновение и снова растаял в мареве.
   - Зачем? Я туда не пойду, - открестился я.
   - Сюда! Сюда он побежал, проклятущий! - донеслось до меня.
   - Оборотень! Я его сразу признала! - вопила давешняя бабка.
   "Как их сюда занесло?" - удивился я.
   - Вон там! Вижу! - обрадовано закричал какой-то мальчишка.
   - Задом сверкал, охальник, не иначе, чести лишить хотел! - лепетала старушка.
   Я поперхнулся.
   Раздался утробный хохот.
   - Живьем брать будем! - распорядился священник. - Душу спасать, - ехидно добавил он.
   Я попятился. Погоня? Здесь? Откуда? Чудище снова выбежало из тумана и, недовольно рыкнуло, мотнул башкой в сторону показавшихся крестьян. При виде меня они заулюлюкали, завопили и рванули вперед, намереваясь захватить тут же, на поляне. Я пришпорил лошадь и кинулся прямо в спасительный туман, не разбирая дороги. Голоса преследователей тут же померкли, растворились, будто марево стало стеной, отделяющей меня от погони. Я ошарашено оглядывался. В эдаком молоке невозможно было разглядеть ничего на расстоянии локтя вокруг. Голова лошади растворилась впереди и казалось, будто я плыву в неизвестном море, а по бокам проплывали странные, непонятные тени, протягивая ко мне тонкие отростки. Один из них больно хлестнул меня по лицу. "Не было никаких крестьян, - вдруг озарило меня. - Откуда бы они здесь взялись? Все по домам, пожар тушат... Это обман! Мираж!"
   - Туманный бор! - ахнул я, хватаясь за щеку, по которой вниз струйкой стекала кровь. - Как же я так?!
   Лошадь, послушная зову поводьев, резко остановилась.
   - Чудище! - завопил я в пустоту. - Что тебе от меня нужно?!
   - Мне? Ничего... - гулко отозвался туман. - А вот для чего ТЫ здесь, человек, для меня загадка.
  Глава 3.
  Я испуганно метался из стороны в сторону, пытаясь выбраться из липкого марева, пробиравшего до самых костей жутким могильным холодом. Казалось, еще чуть-чуть, и он доберется до сердца, которое тотчас перестанет биться.
   Вдруг туман на мгновение посветлел и откуда-то из-за дерева выступила худенькая фигурка, закутанная в цветастый крестьянский платочек.
   - Маркуша? Это ты? - она подошла поближе так, чтобы я смог разглядеть миловидное морщинистое личико в обрамлении седеньких буклей.
   - Бабуль? - прошептал я, застывая на месте.
   - Да, солнышко мое, иди ко мне, - старушка протянула руки и шагнула вперед.
   - Нет, - я замотал головой, отпрыгивая к лошади и что есть силы цепляясь за такие надежные и реальные поводья.
   - Ты не любишь свою бабушку? - удивилась она.
   - Люблю, - ответил я. - Только она умерла.
   - Шустрая была старушка, - задумчиво ответила фигура, как-то вмиг неуловимо изменившись.
   - Не тронь бабулю! - возмутился я, высовывая голову из-за конской спины. Мышь невозмутимо жевала жухлую обморочную траву, не обращая никакого внимания на призрак. Мне бы ее спокойствие.
   - Ну, как скажешь, - согласилась фигура.- А как насчет этого?
   Она вдруг размылась, вытянулась вверх и нарастила шикарные бакенбарды, складываясь в хорошо знакомый мне силуэт.
   - Вот вы где! - воскликнул барон Трудель ломким баском. - Да вас по всему замку ищут! Король самолично грозится сгноить в казематах...
   - Слушай, отцепись, а? - взмолился я. - Мне ничего от тебя не нужно, правда. Мне бы только выйти отсюда, и я никогда не вернусь, бабулю мне в свидетели!
   Фигура вдруг запнулась на полуслове и замерла, обдумывая мои слова.
   - Не, так не бывает, - вдруг ожила она. - Всем что-нибудь надо. Такова человеческая натура! Им всегда мало... Так что давай выкладывай, почто приехал?
   - Заблудился, - честно признался я.
   - В моем лесу? - удивился туман. - Здесь невозможно гулять просто так. Тебя кто-то провел. И мне интересно, кто... Но это другой вопрос. Давай, говори быстрее, мне надоели твои грязненькие мыслишки.
   - Какие мыслишки? - не понял я.
   - Ах, бабушка, ах, как ты могла! - воскликнула вдруг фигура, всплеснув руками. - Куда ты ушла, зачем меня бросила?! Эгоисты. Вы все законченные эгоисты, - бормотала она, отирая лицо. Под прозрачными пальцами кожа морщилась, складывалась, будто кусок глины и превращалось в темную воронку, заполненную зеленоватым туманом. Меня затошнило.
   - Выпусти меня! - закричал я, притопывая ногами.
   - Да иди... Я что, держу? - поинтересовался туман, приникнув к ближайшему стволу чахлого деревца.
   - Так... главное - узнать направление, - пробормотал я, заглядывая в ближайшую котомку. Мне нужна была хоть какая-нибудь завалящаяся карта. Трясущимися руками схватил первую книгу и вытащил из мешка, чтобы посмотреть поближе. Это была моя ошибка.
   - Ты на время смотрел, эксплуататор?! Пять утра! Все приличные люди в это время спят! - вопила сумасшедшая макулатура. - Ты вообще КЗоТ читал, мечта налоговика?!
   - Тише ты, - шикнул я на нее, оглядываясь на неподвижное марево. Оно философски кружилось на одном месте и, казалось, совершенно забыло обо мне. - Иди спать.
   - Какой спать?! - возмутилась книжка, пытаясь прищемить мне пальцы толстой обложкой. - Я требую возмещения морального вреда!
   - Хоть раз в жизни послушай меня! - разозлился я. - Спать!
   - Говорила мне мама: "Он тебя недостоин"! - блажила книга, царапаясь колкими страничками.
   - Отстань, убогая, - пропыхтел я, запихивая книжку в котомку.
   - Даешь революцию! - вопила она, отчаянно сопротивляясь. - Свободу слову!
   - Занятное создание, - ожил вдруг туман, сгущаясь над моими руками. - Собрание всех знаний в трех мирах. Тебе несказанно повезло.
   - Да она несет всякий бред! - возмутился я. - И ничего толкового на страницах я не видел!
   - Это не бред, а крупицы драгоценной информации, - вздохнул туман. - Эх ты, деревня...
   - Забирай, - открестился я. - Только выведи меня отсюда.
   - Что ты заладил? - воскликнул туман. - Не могу я тебя вывести! Я создание нематериальное! И книжку твою я взять не могу! Нечем мне ее брать! Так что говори свое желание и пошел вон отседова, пока я не разозлился!
   - Не слушай его, Маркуша, как есть обманет! - бормотала книжка. Первый раз в жизни я был с ней совершенно согласен.
   - Есть хочу, - решился я вдруг. - И спать.
   - И все? - удивился туман. - А бессмертие? Всемогущество? Любовь?
   - Да побыстрее! - насупился я.
   - Ну, как скажешь, - хмыкнул туман, мгновенно рассеиваясь. Я озадаченно оглянулся и растерянно сел на пол - вокруг в мгновение ока выросли темные деревянные стены, в камине уютно трещал огонь, а в самом углу на большой лавке, свернувшись калачиком, спало мое чудовище.
   Я удивленно глянул, но ничего не сказал. Кажется, я теперь знаю, кто провел меня через лес. Только до сих пор не понимаю, зачем.
   Недалеко от камина располагался большой стол. Застеленный белоснежной скатертью, здесь он казался еще более неуместным, чем зверь. Он был заставлен всевозможными яствами и кушаньями, при виде которых у меня потекли слюнки. Я схватил в одну руку ложку, в другую кусок хлеба и уже счастливо зажмуривался, предвкушая знатный ужин, как за спиной раздался глухой раздраженный рык и я полетел вниз - чудище хлопнуло меня лапами по спине.
   - За что? - возмутился я, выползая из-под стола.
   Хищник оскалил зубы в немой угрозе и нервно заозирался, будто выискивая кого-то третьего. Никого не увидев, тяжело вздохнул, но с места не сдвинулся.
   - Я есть хочу! - возмутился я, пытаясь подобраться к скатерти.
   Чудище сморщило серый загривок и снова рыкнуло, будто отвечая.
   - Хочу! - настаивал я.
   "Нельзя!" - ругался зверь.
   - Мне туман обещал! - добавлял я.
   "Вот именно!" - многозначительно округлял глаза он.
   - О чем ты говоришь?- удивился я, но странное наваждение уже схлынуло и чудище перестало шипеть. Зверь молча отошел к камину, на мгновение заглянув мне в глаза. Я поразился тому, какой тоской светился его взгляд. Путь к столу был свободен.
   Только вот мне совершенно расхотелось есть.
   Я присел рядом с хищником недалеко у камина и долго глядел на огонь, осторожно поглаживая пушистую спину, пока не уснул.
   Проснулся резко, будто от толчка и тут же оглянулся по сторонам - чудища не было. Давно потух огонь, в открытое окно совсем по-летнему заглядывало яркое солнце. Стол был пуст. Я невольно вздохнул, вспоминая вчерашнее пиршество, которое так мне и не досталось, тут же задумался о странном поведении чудища...
   Я тихонько выполз в сени и приоткрыл тяжеленькую, грубо сколоченную створку дверей. Впереди расстилалась зеленая лесная поляна, убранная головками разнообразных цветов, да следом за ней поднимался ввысь вековой дремучий лес.
   - Куда это я попал? - присвистнул я, спускаясь с широкого крыльца.
   За поворотом послышалось лошадиное фырканье, следом за ним детский смех. Я обогнул угол дома, и вскоре увидел небольшого белобрысого паренька, что-то рассказывающего Мыши, которая тихонько млела, стоя по колено в прозрачной воде небольшого лесного озерца.
   - Доброе утро, - поздоровался я, подходя поближе.
   - Доброе, - эхом отозвался паренек, вмиг посерьезнев.
   - А чудище где? - поинтересовался я, присаживаясь на пологом береге.
   - Недалече, - ответил паренек, чему-то на мгновение улыбнувшись.
   - Ты, вижу, животинку мою нашел, - я кивнул в сторону Мыши.
   - Она хорошая, - согласился мальчонка.
   - Да... Тебя как зовут? - обратился я к пареньку, разглядывая восторженную морду моей коняги.
   - Иван, - ответил он, пожимая плечами.
   - Странное имя, - улыбнулся я.
   - Да уж какое есть, - он замахал руками лошади, привлекая ее внимание. - Выходи!
   Мышь, зараза, отрицательно махнула головой и зашла еще глубже.
   - Не вылезет, - подтвердил я, раскидываясь на мягонькой травке. - Теперь уже, наверное, до самого вечера.
   - Тебе уезжать пора, - нахмурился Иван.
   - Зачем? - удивился я. - Хорошо у вас тут. Спокойно.
   Парень иронично ухмыльнулся.
   - Беги, пока туман до тебя не добрался.
   - Да что же я ему такого сделал? - я осторожно сел, подтянув колени к груди. - Вроде, тихо-мирно разминулись, ни я ему, ни он мне ничего не должен.
   - Это пока, - не согласился парень. - Ты с ним на что договаривался?
   - Что значит "договаривался"? - не понял я.
   - Обмен, - спокойно пояснил паренек. - На что менялся?
   - Да не менялся... - пробормотал я, недоуменно пожимая плечами, и тут же застыл, озаренный внезапной догадкой. - Еда...
   Парень фыркнул.
   - Менять ТАКОЕ на еду, ну ты даешь. Тебе вообще здесь ничего есть нельзя, - добавил он после коротенькой паузы, во время которой я мучительно раздумывал, на что он намекает.
   - Туман? - догадался я.
   - Да, - ответил он. - Не хочешь стать такими, как мы - ничего не ешь.
   - Какими?
   - Пленниками, - глухо ответил он, выбираясь на берег и скрываясь в домике.
   - Эй, подожди! - закричал я, поднимаясь за ним следом - следовало выяснить все до конца. - А ты, поганка эдакая, выбирайся на берег! - нравоучительно крикнул я Мыши на бегу. Она невозмутимо повела ушами и вернулась к прерванному купанию. Больше на свете эта треклятая животина обожала воду. Вот уж не знаю, отчего и зачем... Только как вспомню наш первый брод и первую речку - до сих пор дурно становится. Вспоминается вмиг ушедшая из-под меня конская спина и отчаянный страх утонуть.
   - Какими пленниками? - спросил я, заскакивая в дом.
   - Обычными, - пожал плечами Иван, закладывая в камин дрова.
   - Я здесь никого не вижу, - отозвался я.
   - Можешь ли ты видеть звук и слышать свет? - поинтересовался паренек, прерывая свое занятие и поворачиваясь ко мне.
   - Нет... - растерянно ответил я.
   - Значит, - подначил он, - этого не существует? Пойдем, - Иван схватил меня за руку и потащил наружу. Я покорно поплелся следом.
   Выскочив из домика, мы зашли в лес и побежали куда-то по еле заметной лесной тропинке, которая отчаянно петляла между могучих стволов огромных деревьев. Паренек оказался гораздо выносливей меня, потому, когда через пару сотен метров я начал отчаянно задыхаться, он замедлился и пошел обычным шагом. Я же просто упал на траву и скорчился в тщетной попытке набрать побольше воздуха, мигом закололо в боку, глаза застила серая пелена, в висках стучал набат, грудь грозилась разорваться от внезапного напряжения.
   - Э, батенька, да ты совсем развалина, - присвистнул паренек, подходя поближе.
   - Доживешь до моих лет, не таким станешь! - устало отмахнулся я.
   - Да сколько ж лет тебе, дедушка?
   - Двадцать девять, - гордо ответил я. - В этом году четвертый десяток пойдет.
   - А мне сто пятьдесят, - улыбнулся парень. - И сто сорок из них я игрушка в руках тумана.
   Я озадаченно крякнул.
   - Так что пойдем, внучек, чтобы с тобой такого не случилось, - добавил он, уходя вперед.
   - Подожди, дедуля, - взмолился я. - Сил никаких нет.
   - Ничего, тридцать лет белкой отпрыгаешь - и не такие появятся.
   - Что? - удивился я.
   - Ничего, - буркнул он, внезапно нахмурившись. - Пойдем. Твое время на исходе.
   Через несколько сотен шагов мы вышли к краю огромной поляны, на которой на небольшом расстоянии друг от друга располагались три высоченных дерева. Они гигантскими колоссами высились над всеми остальными собратьями, соревнуясь друг с другом в высоте и ширине ствола, но так и не получая перед другими преимущества.
   - Я новенького привел! - крикнул Иван, выходя на поляну.
   - Эй, ты куда? - удивился я, следуя за ним.
   - Добрррое утрррро, - вежливо прокаркали сверху. Я поднял голову - прямо над моей головой на толстой ветке сидела ворона и любопытно сверкала темными бусинками глаз. - Кто таков? - поинтересовалась она, подскакивая на месте от нетерпения.
   - Маркус II Бахтюн-Шалийский, - растерянно пролепетал я. - Придворный маг...
   - Придворный? - восхитилась она, слетая поближе. - Моя мать была фрейлиной самой Алатеи Пятнадцатой. Да-да, той, которую они прозвали Грымзой. Но вы не обращайте на них ни малейшего внимания! Добрейшей души была человек. Как вспомню тот удивительный случай, когда она попала в меня туфелькой... Вы себе даже представить не можете - какая это честь! В меня попала туфелькой сама Алатея Пятнадцатая!!! Ведь не можете же, не можете, да?
   Я подтвердил. Иван закатил глаза вверх и покрутил пальцем у виска.
   - А вот еще помню...
   - Нам пора, - нервно одернул ворону мальчишка, таща меня дальше. В спину несся воодушевленный стрекот новой знакомой. Я покорно плелся следом, то и дело вертя головой и разглядывая разнообразную живность, подтягивающуюся к деревьям с разных концов поляны.
   - Новенький, - эхом неслось со всех сторон.
   - Они меня знают? - удивился я.
   - Да, ты нынче популярен, - ухмыльнулся мальчишка. - Ты подожди, сейчас еще сделки заключать начнут: в кого тебя превратят - свинью или мартышку.
   - Зачем меня превращать? - спросил я, ошарашено застывая на месте.
   - Что за дурацкая привычка замирать столбом! - возмутился Иван. - До тебя еще не дошло?
   - Нет, - ответил я, отчаянно мотая головой.
   - Оно и видно, что маг, - съехидничал белобрысый. - Зачем магу мозг? Молнией шмякнул - и нет врагов, а тактика и стратегия не про нас сказано...
   Я вдруг отчаянно замигал и потер кулаками глаза. К нам приближался огромный бурого цвета медведь, вальяжно переваливающийся на коротеньких лапах, будто старый король с перепою.
   - Что привязался к парню, хвостатый? - прорычал медведь, подходя поближе. - Новенький он. Невдомек ему - так поясни, а не изгаляйся!
   - Звери - люди, люди - звери, - быстро пробурчал Иван, снова закатывая глаза.
   - Что? - переспросил я, совершенно не понимая, к чему он клонит.
   - У-у-у-у, какой тупой, - схватился за голову парень. - Чамри! - завопил он, подняв голову к небу.
   - Чтооо? - донеслось с ближайшего дерева - там прыгала крупная белка, старательно и неумело прикрываясь зеленой веточкой.
   - Ставлю двадцать пять зерен на осла! - закричал Иван.
   - Принято! - откликнулась белка, тут же доставая откуда-то из дупла большущие, местами погрызенные счеты.
   - Иван, как тебе не стыдно? - тяжело вздохнул медведь.
   - Тирка, честное слово, он сам! - развел руками парень, преданно и честно заглядывая зверю в глаза. Слишком честно. Я бы не поверил.
   - А ну брысь отсюда, - зарычала медведица. - Сама все расскажу.
   Иван тут же сорвался с места и в мгновение ока скрылся среди неясной мешанины стволов и ветвей древесных гигантов.
   - Видишь ли, тут такое дело... - начала медведица, проводив паренька глазами. - Как тебя зовут?
   - Маркус, - откликнулся я.
   - Марк, - продолжила она. - Все животные, которых ты здесь видишь, когда-то были людьми.
  
   - Бежать тебе надо, - вздохнула Тирка.
   - Что, прям сейчас? - удивился я.
   - Да. Отсюда. Видишь тропинку? По ней и пойдешь. Она тебя к ближайшей деревеньке и выведет.
   - А Мышь? - заупрямился я.- Я лошадь не брошу!
   - Да времени у тебя несколько минут! - настаивала Тирка. - Солнце садится. Скоро придет хозяин!
   - Без Мышули никуда! - уперся я, скрещивая руки на груди и мотая головой.
   - Как хочешь, - покорно вздохнула медведица.
   Ясная, залитая солнцем поляна вмиг потемнела. Небо закрыли толстые, мохнатые тучи со странным зеленоватым отливом. Воздух как будто замер - ни листочка не шелохнулось, умолкли птицы, попрятались звери... И только по центру поляны упрямо сидело мое чудовище.
   - Молодец, Мара, - донесся до меня низкий, бархатный голос из ниоткуда. - Привела новичка...
   - Отпусти его, - отозвался зверь, поднимаясь на лапы. - Он тебе ничего не должен!
   - Хм, - голос на секунду умолк, будто раздумывая. - Новенький, подойди-ка сюда...
   Я покорно поплелся вперед.
   - Договор знаешь? - поинтересовался голос.
   - Знать не знаю, ведать не ведаю. Отпускай меня, чудище поганое, не то по рогам надаю, - заученно откликнулся я.
   - Занятный экземпляр, - хмыкнул голос. - Да зачем же мне тебя отпускать?
   - А тут держать зачем? Я не согласен!
   - Кто тебя спрашивает? Сам заложился. Саааааааам.
   - Кто заложился? Я заложился? Ничего не знаю, ничего не помню. Я вообще с детства на голову ушибленный. У меня даже справка есть. Вот, что ушибленный. Вот, что на голову. Вот, что мою! - оттарабанил я, подходя поближе к чудищу.
   - Кто хотел еды? - коварно протянул голос.
   - И-и-и-и, хозяин, дорогой! Со вчерашнего утра маковой росинки во рту не было! Честное магическое!
   - Что ты меня путаешь? - возмутился голос. - Договор был. Я обязательства выполнил!
   - Не знаю, что ты там выполнял и перед кем, а я ничего не ел. Видать, столько у тебя должников-то, что всех и не упомнишь! Гостей голодом моришь! Не хорошо.
   - Мара! Была еда или нет? - занервничал голос.
   - Нет, - помотало головой чудище.
   - Как нет? Вообще?
   - Вообще, - ехидно осклабился зверь.
   - Как же это я? - пробурчал голос. - Совсем на старости лет склероз замучил... Так. Ты! - решительно сказал он. - Иди кушай!
   - Не хочу, - отмахнулся я.
   - Как не хочешь? - опешил голос.
   - Знаешь, штука такая - "лечебное голодание" называется? Так вот. Гляжу на себя - больно толстый стал. Пора худеть. Вот и повод... Только скучно что-то у вас. Как говорится, спасибо этому дому, пойдем к другому!
   - Какой дом? У меня на тебя, понимаешь ли, план составлен на ближайшие триста лет! Иди ешь!
   - Не буду,- замотал головой я.
   - Хорошо, - покорно вздохнул голос. - Ты свободен.
   Прям передо мной закружилась небольшая бело-молочная воронка. Я шагнул было вперед, но чудище заслонило мне дорогу.
   - Все грязными делишками занимаемся? - прорычало оно.
   - Не мешай! - прошипел голос.
   - Что происходит? - удивился я.
   - Это дорога в тюрьму. Ну, казематы, - пояснил зверь мне.
   - Ах ты, гад бесплотный! - возмутился я. - Обмануть хотел?
   - Как же вы мне надоели... - простонал голос.
   Посреди поляны вдруг сгустилось небольшое белое облачко, из которого вышла мокрая, недовольная Мышь и потрусила ко мне. Следом за ней из кокона выпали мои котомки.
   - Я бесценный артефакт! - вопила книжка, отчаянно брыкаясь в холщовой, подмокшей с одной стороны сумке. - Я требую уважительного отношения!
   - Хочешь, книжку подарю? - нервно спросил я.
   - Вот эту? Нет, спасибо, - отмахнулся туман. - Беги отсюда. Пока я добрый.
   Я быстренько прикрепил поклажу к седлу и взобрался на лошадь сам.
   - Мара тебя проводит, - ехидно отозвался туман. - Чтоб не заблудился.
   - Не боись, - улыбнулся я. - Если что - вернусь обратно.
   - Береги нас создатели от подобной участи, - ужаснулся туман.
   - И тебе не хворать, - я дернул поводья, направляясь следом за вмиг сорвавшимся с места зверем.
   - Эй! - донесся с поляны возмущенный вопль. - А в осла?
   - В следующий раз, - я помахал Ивану рукой.
   - Кто ставил на то, что новенький сбежит... - доносился до меня громкий писк.
   - О горе мне! - вопил толстый барсук. - Я разорен! А как же детки? Что я им скажу?
   - Какие детки? - отвечала ему белка. - Ты мне голову не морочь!
   - Ну, могли же быть! - отмахивался барсук. - Вот сейчас как представлю... Прихожу домой, они мне в ножки кидаются: "Батюшко, мы кушать хотим", а я им: "Простите, мои родные, ваш папенька в толизаааатаор проигралсяяя".
   - Вот, что ты начинаешь? - возмущалась белка. - Вот, ты опять начинаешь!!!
   Голоса постепенно становились все тише, будто приглушаясь вмиг сгустившимся белым молоком тумана.
   - А что ты? - тихо спросил я.
   - Что? - не поняло чудище, осторожно пробираясь вперед.
   - Что обменяла ты?
   - Сердце и душу, - глухо рыкнула Мара.
   - А, - начал было я, но тут же замолк: чудище замерло посреди тропы и угрожающе встопорщило загривок.
   - Кто у нас тут? - удивленно прозвучало откуда-то сбоку. - Разведчик?
   Я похолодел, сердце тут же сбежало куда-то вниз и отчаянно устремилось к земле, вовсю зачесалась пятка, чудище оскалило зубы и прыгнуло вперед, заслоняя меня от нежданных гостей.
   - Добрый вечер, - лепетал я, лихорадочно размышляя, как бы поскорее улизнуть. - А что вы здесь делаете?
   - Караул несем, - рубанул рукой воздух маркиз Туззенбах - старый приятель нашего короля, свидетель его разудалой юности. Поговаривали, что он собирался жениться на герцогине из какого-то захудалого городишки, но она предпочла утопиться в реке, лишь бы не видеть его поганой рожи ежедневно. А был маркиз худющим как палка, редкие седые букли были гладко зачесаны назад, прикрывая сверкающую на солнце лысину, отвратно торчали в разные стороны длиннющие, как у вампира, зубы. Маркиз имел пренеприятнейшую привычку громко разговаривать, при этом размахивая руками и обрызгивая слюной собеседника. Да, я вполне понимал решение бедной герцогини...
   - А ты что тут забыл? Диверсия? Шпион? На кого работаешь?! - прорычал Туззенбах, поднимая вверх угрожающе сверкнувший меч.
   - Что там? - донесся до меня грозный рык его величества.
   - Я шпиона поймал! - закричал в ответ маркиз.
   - Тащи сюда его дохлую задницу! - провопил король.
   - Но ведь он жив! - удивился Туззенбах.
   - Это ненадолго! Придурки! Вы все придурки! Кто так копает окоп? Я тебя в нем и замурую! - распоряжался Кремпий, оглушая всю округу своими истошными воплями.
   Чудище грозно рыкнуло и вдруг метнулось вперед. Маркиз отчаянно завизжал, взмахнул руками и плюхнулся на зад. Мара толкнула его лапой в грудь. Туззенбах покорно приложился к земле и прикрыл голову руками.
   - Пойдем, - кивнула она в сторону, - пока есть возможность.
   - Найдут, - обреченно махнул рукой я.
   - И что же ты собираешься делать? - спросила она, обеспокоенно оглядываясь по сторонам.
   - Ничего доверить нельзя! Курицы! Индюки! Что ты встал? В суп! Вам всем место в супе! Работаем, я сказал! Раз, два...
   - Вернусь к нему, - я пожал плечами.
   - Как знаешь, - рыкнула Мара, стремительным прыжком скрываясь в мутном молоке туманной зелени.
   Я тяжело вздохнул. Меня, признаюсь, мучил отчаянный страх перед будущим, но поступок чудища меня обескуражил. Ведь я уже успел к ней привязаться...
  
   - Надеюсь, у тебя есть что сказать мне, маг, - ехидно прошипел старый король, уткнув кончик ржавой сабли в мой подбородок.
   - Да, ваше величество, - покорно просипел я.
  
  Глава 4.
  - По морде вражине!!! - кричал король, потрясая саблей перед смущенными и бледными придворными. - Докажите, курицы, что не только кудахтать умеете! Мне нужна победа! Увижу чью-то убегающую задницу - прибью к стене над камином! Всем понятно?!
   - раздался нестройный согласный гул. Я тоже чего-то там вякнул и сильно призадумался. Лезть обратно к туману сильно не хотелось. 
    - Вот разведчик! - я вздрогнул. - Он покажет дорогу! Вперед!
    
  Мышь покорно перешла на легкий медленный шаг. Понурые, навьюченные перепуганными прихлебателями лошади потянулись за ней. Дорога была смутно знакома. Очевидно, именно этими тропами меня вела из деревни Мара. Под копытами похрустывали какие-то палочки, зеленые ветви низко склонялись над тропой. Хилая кавалькада растянулась в длинную пеструю ленту - лошади шли по одной, осторожно перебирая тонкими ногами. Следом за мной тащился боевой конь его величества. Сразу за ним резво цокала копытами лошадка маркиза Вьерна. Мне сложно было оценить его отношение к предстоящей битве. Он сидел с непроницаемым лицом, невозмутимо оглядывая однотонную зеленую растительность. Самый молодой и самый бесшабашный из всей свиты. От скуки и страха перед будущим я начал лихорадочно вспоминать все, что когда-либо о нем слышал. Отчаянный дуэлянт, франт и соблазнитель. Маркиз, словно в ответ на мои мысли, едко улыбнулся. Я поежился. Поговаривали, что его выгнали из какого-то элитного войска (я в них совершенно не разбирался) за драку с офицером. Миловидный блондин. Всегда одевался щегольски, даже находясь в замке. Пил умеренно, в покои всегда уходил на своих двоих, в карты в пух и прах не проигрывался, порою тренировался на старом, поросшем травой полигоне. Что ему нужно было в замке, я отчаянно не понимал. Как не понимал и того, зачем тащиться через лес на лошадях!
   
   - Вашество,- прошептал еле слышно маркиз. - Не лучше ли спешится?
    
  - Что? - нахмурился король. - С какой стати?
   
   - Но ведь так мы сразу раскрываем наше местонахождение, - развел руками Вьерн.
    
  - Пусть знает, гад, что мы его воевать идем! - проревел Кремпий. - И боится! Уж я от своего не отступлюсь!
   
   Я тихонько вздохнул. Верил бы сейчас в каких-то богов - непременно бы начал молиться. К сожалению, профессия обязывала оставаться убежденным атеистом.
    
  Тропа постепенно стала расширяться. В сумке медленно заворошилась, просыпаясь, книга. Сквозь густые ветви падали вниз прямые лучи яркого полуденного солнца. Через пару минут Мышь вышла на небольшую поляну. В нескольких метрах впереди лениво колыхался туман. При виде меня он вдруг закружился быстрее. В блеклом молочном мареве заметались какие-то тени, смутно забегали призрачные фигуры, сухонькая старушка на миг помахала мне рукой...
    
  - Пришли, - хрипло буркнул я, ежась от нехорошего предчувствия. Отчаянно зачесалась проклятущая пятка. Сильно взмокли ладони, я быстро вытер их о истертую ткань стареньких брюк. В кармане что-то глухо звякнуло. Я осторожно залез внутрь и нащупал маленький, почти невесомый кругляш. Рука дрогнула, но я все же вытащил вещицу и внимательно вгляделся в нее, поворачивая под разными углами. По траве в разные стороны брызнули яркие солнечные зайчики. Пара бликов попали мне на лицо, и я зажмурился от нестерпимого света. На моей ладони переливался всеми цветами радуги маленький талисман.
   
   На поляну продолжали прибывать незадачливые ратники. Король внимательно оглядывал серую невозмутимую массу тумана, а лошади испуганно пятились назад. Животные оказались умнее людей.
    
  - Так. Подтащили сюда свои трусливые задницы! - прорычал король, поднимая саблю вверх. Прихлебатели обреченно тронули лошадей. Те, продолжая нервно прядать ушами, все же делали осторожные шаги вперед, постепенно ровняясь с боевым жеребцом его величества.
  - Сомкнули ряды! Сомкнули ряды, я сказал!! - завопил Кремпий, грозно оглядывая свое несчастное воинство. Придворные послушно кое-как прижались друг к другу и изобразили строй. - Ну, великая праматерь, не поминай лихом! ВПЕРЕД!!
    
  Боевой жеребец скакнул в сторону тумана и вмиг пропал в молочной пелене, грозно кружащейся в каком-то непонятном танце. Войско осталось на месте. Раздались невольные смешки, прихлебатели обескуражено замерли на месте, не зная толком, что делать дальше.
    
  - Я не понял! - раздался вдруг грозный рык. - Кто-то хочет проверить на практике мою доброту? Палач! Где палач??? Палача мнеееееее!!!!
    Придворные виновато загалдели и тихонько двинулись вперед. Я с замиранием сердца наблюдал, как исчезают поочередно головы, руки, люди в ленивом сером мареве.
    Мышь тихонько потрусила за ними. Тумана она не боялась, а стоять на месте было скучно. Не успел я одуматься и схватиться за поводья, как вокруг меня стеной клубилось бело-молочное облако. 
    По сторонам смутно виднелись силуэты несчастного воинства. Откуда-то несся знакомый вой. Очевидно, король не сильно доволен успехами своих 'солдат'. Или же сам испытал на себе действие тумана. Он сильно искажал звуки, потому определить точно, что происходит, я не мог. А неизвестность пугала до жути. Немного в стороне мелькнула тень крупной кошки и я подумал о Маре, но она вмиг истаяла, стоило Мыши только сделать шаг.
    
  - Внучек... - прошелестела бесплотная фигура, отделяясь от ближайшего дерева.
    
  - Отстань, бабуля, родина в опасности, - отмахнулся я. 
    Мышь невозмутимо пробиралась вперед, ориентируясь на одни только ей видимые знаки так, что скоро легонько проступили силуэты придворных, отчаянно жавшихся к лошадям. Вокруг них хаотично летали призраки, то и дело воплощаясь в неизвестных мне людей и даже животных.
    
  - Мама, - рыдал Трудель, вытирая ладонью толстые отвислые щеки.
    
  - Да... - качала головой молодая прозрачная женщина, протягивая вперед тонкие руки. - Иди ко мне...
    
  Барон поспешно спешился и кинулся к ней, пытаясь дотянуться до призрачных пальцев, но фигура уже начала таять, постепенно растворяясь в мареве тумана.
   
   - Папа, папа!!! - вопил крепкий малыш лет пяти, подбегая к лошади совсем седого важного господина. Картежник, припомнил я. Встречались пару раз, но никогда толком не говорили. 
    Он вдруг резко схватился за сердце и начал заваливаться на бок.
  - Папа? Ты не узнаешь меня? - ныл ребенок, почти вплотную подбираясь к конскому боку. Лошадь отчаянно визжала и молотила копытами. Придворный еле держался в седле, но все же старался не глядеть вниз, где обиженно сопел его сын. Уже лет двадцать, как мертвый.
   
  - Да...Иди ко мне... - неслось отовсюду. Фигур становилось все больше. Кто-то подходил к самим всадникам, а кто-то манил издали, протягивая вперед прозрачные пальцы. - Иди ко мне...
    
  - Внучек, - деловито возмутилась старушка, топая ногами перед самой мордой флегматичной Мыши. - Ты не прав!
    
  - Ба, - скривился я, проваливаясь вмиг в пору бесшабашной юности, - отстань.
    
  - Ты как с бабушкой разговариваешь, а? - она всплеснула руками. - Кого я только вырастила! Выкормила! Часами не спала! Над кроваткой сидела! Вот такусенького на руках качала! - я смущенно засопел и отвернулся в сторону.
    
  - Во-во! - потрясала телесами деревенская бабка. - Охальник! Обесчестить хотел!
    Я мучительно покраснел.
    
  - С ложечки кормила! Песни кому пела? Дождалась помощи на старости лет, тьфу!
   
  - Душегуб проклятый! Оборотень! На кол его!
   
  - Кто тебе коленки мазал, неблагодарный? Кулебяку любимую пек??!
    
  - Сначильничать хотел, и как таких только земля носит?!
    
  - Сказки рассказывала, все на тебя надеялась! Что вырастишь и будет мне помощь на старости лет, а ты...
    
  - Ведьмак! Здоровье отнять хотел! И честь девичью! Последнее, что осталось у старухи в этой жизни. Ни стыда не совести! Сжечь!
    
  - Хватит, - просипел я, хватаясь за голову.
    
  - Что? Стыдно тебе?! - возмущалась бабушка, утирая слезы краем цветастого платка.
    
  - Зенки свои нахальные выкатил и ну глядеть, ну глядеть! Я сразу поняла - не ладно дело! - продолжала вопить старушка.
    Постепенно вокруг меня собиралось все больше призрачных мертвецов. Их голоса слились в единый неразделимый шум, который упрямо проникал в мои крепко зажатые руками ушами, раздирая в клочья едва зажившие раны потерь.
    
  - Маркус?
    Я не оборачивался. Я знал, что она должна была когда-нибудь прийти. Но не сейчас. Не так. Не хочу видеть. Не хочу слышать. Хочу забыть. Нет, нет. Только не смотри назад.
    - Маркус? Ты забыл обо мне? А обещал любить до гроба... 
    
  - Хватит! - завопил я. - Уйдите! Я не верю! 
    
  - Маркус...
    
  - Пошли вон все! - зарычали сбоку. Я резко обернулся. Два глаза-огонька, гибкое тело. Мара. - Ну? Наелись? Пошли вон, я сказала!
    
  - Мара? - удивленно спросил я, неуверенно дергая повод. Мышь развернулась в сторону крупной, шипящей от злости кошки и потянулась вниз, к вялой, пожухлой траве.
    
  - Тебе сказали не возвращаться! - зарычала она.
    
  - Мара! - завопил я, спрыгивая вниз. Подбежал к ней, упал на колени и уткнулся лицом в гладкую спину, прижимая к груди чудовище. Она снова зафырчала, глухо ругаясь, но я знал, что в глубине души она рада меня видеть.
  Внезапно раздался хруст. Я обернулся - треснула ветка под сапогом маркиза Вьерна, каменным истуканом замершего рядом. Мара вдруг пискнула и затихла, прижимаясь ко мне, будто ища защиты.
    
  - Мара? Это правда ты? - прошептал маркиз, оглядывая кошку стеклянными глазами.
   
   - Вы знакомы? - удивился я. Чудище что-то невнятно буркнуло.
   
  - Марочка, - пролепетал Вьерн, проваливаясь в глубокий обморок.
    
  - Что? - едко спросила кошка в ответ на немой упрек. - Знакомься, мой жених. 
    
  ...Со всех сторон неслись отчаянные вопли призраков. Где-то впереди завывал король, подгоняя войско к победе. А я катался по холодной земле, хватаясь руками за живот и пытаясь преодолеть приступ идиотского хохота.
  - У этой земли только один хозяин! - вопил король, потрясая саблей. - И это я!
  - Ваше величество глубоко неправо, - флегматично отмахивался Туман. - Даннная поляна всегда была в моем подчинении.
  - Ты мне зубы не заговаривай! Выходи на честный бой или сгинь навсегда, чтоб глаза мои тебя не видали! - король поправил корону и нетерпеливо дернул повод. - Ну?!
  - Как скажете, вашество, только, боюсь, бой бесполезен.
  - Как так? - удивился Кремпий. - Но рыцарский кодекс гласит...
  - Я создание нематериальное. Убить меня невозможно. Кодекс не применим...
  - Тогда пшел вон с моей земли! - нахмурился король.- Стража!!!
  Придворные испуганно сжались в круг, не решаясь подходить ближе к ужасному противнику. Как это так, его даже нельзя проткнуть?! Не говоря уже о ядах, повешению, колесованию и четвертованию! Что же с ним делать? Даже пощекотать нельзя!
  - Тоже невозможно, вашество. Эта земля - МОЯ, - Туман колыхнулся в сторону короля, протягивая вперед тонкие молочные щупальца. - И, боюсь, уйти придется вам.
  Кремпий резко крутанул саблей над головой, и щупальца, будто живые, испуганно отпрянули назад и теперь кружились вокруг серого-зеленого пятна в центре небольшого клочка свободной от деревьев земли.
  - Жалкий трус,- прорычал король,- ты станешь украшением моей коллекции!! Вперед, мои верные подданные и пусть ваша смерть прославит вас в веках!
  Придворные испуганно переглянулись.
  - А почему сразу смерть-то, вашество? - пролепетал Трудель.
  - Так, я не понял, - нахмурился Кремпий, - где атака? Где напор, где битва в конце концов? Палач? Где палач? - пробормотал он себе под нос. - Палача и того нет. Уволю! Всех уволю! Кого не уволю - убью с особой жестокостью! Сборище трусов, - потрясенно пробормотал король. - О, как я был слеп! Сам, я все сделаю сам!
  Он неуклюже спешился и бросился, ковыляя, вперед, неуклюже размахивая над головой саблей. Туман вежливо посторонился, и воинствующее величество, пробежав мимо, было вынуждено схватится с деревом. Жалкая иссушенная береза погибла в неравном бою и король снова вернулся к мареву.
  - Дерись со мной! - рычал Кремпий, атакуя Туман, тот ловко уворачивался.
  - Это же бесполезно, вашество. И ножичек, не приведи праматерь, поцарапаете. Нехорошо получится. Шли бы вы домой...
  Король упрямо мотнул головой и снова атаковал бы призрачного противника, как...
  - Какой стыд, - проворчали сзади.- Если бы я знал раньше, что ты превратишься в ЭТО, я бы никогда не взял тебя в ученики. Я опозорен! Моя репутация погибла! Как ты держишь оружие?! О, горе мне, как делаешь выпад?! Двадцать лет жизни впустую, не верю своим глазам!
  Кремпий резко запнулся и медленно обернулся назад...
  Я осторожно продвигался вперед, недовольно морщась при каждом движении и еле слышно скрипя зубами, когда колючие ветки цеплялись за полы моей рубахи. На моей спине красовались четыре аккуратные царапины, которые нестерпимо зудели - последствия недавней истерики. Мара приложила от души, наверняка. Чтоб, небось, и далее помнил, кто в дупле главный сучок... Мышь пришлось оставить там - эта поганка решительно отказалась идти вперед, навсегда опозорив в веках свое имя. Маркиз пришел в себя и развернул целую кампанию по крикам, воплям и угрызениям совести. Так что Маре приходилось тоже не сладко... Ну а я предпочел сбежать к Туману в пасть, чем продолжать выслушивать истерику.
  Под моими ногами нещадно грустели мелкие веточки - я даже не пытался спрятаться. Туман чувствовал свой бор до последней крупицы тощей землицы, и конечно же знал местонахождение каждого из нас. Я уповал только на то, что ему сейчас не до меня.
  Мимо то и дело пролетали призраки. Они было настолько осязаемы и красочны, что казались живыми. Обьевшись, они порождали самых ужасных и удивительных чудовищ, каких только могла придумать человеческая фантазия. Жабомедведь, змеезубр, огромное чудовище ростом с небольшую хатку, невозмутимо объедающее верхушки деревьев гибким носом - все это невероятное шествие медленно проходило, проползало, пролетало мимо меня. Еще чуть-чуть, и я сам бы присоединился к ним, размахивая над головой сумкой с порядком доставшей меня книгой. Книгой... Книга! Я лихорадочно порылся в скудных вещах, чтобы обнаружить преизрядную дыру, которую эта поганка прогрызла в холщовой ткани. Ее нужно найти. Срочно!
  - Мастер... - еле слышно прошептал король, закрывая лицо свободной рукой и выставив вперед шпагу, которая сейчас растеряла всю свою грозность и смертоносную силу. - Ты мертв... Тебя нет... Я сам хоронил тебя...
  - Что? - возмущался невысокий крепыш, возбужденно размахивая руками. - И это ты называешь "похоронить"?! Да ты меня прикопал у дороги, как собаку!
  - Нам нужно было идти дальше! Это все, что мы могли для тебя сделать! Ты же сам говорил "забудьте о мертвых, им уже все равно"!
  - Я твой Учитель!
  - Мой Учитель мертв! - Кремпий, пошатываясь, шагнул вперед. Острие сабли хищно блеснуло в опасной близости живота мастера. - И ты не более, чем жалкая пародия...
  Скрипнув зубами и выкрикнув что-то умоляющее, Кремпий единым движением проткнул учителя насквозь. Тот, судорожно вздохнув, упал на колени, зажимая руками зияющую рану на животе. Несколько раз конвульсивно дернувшись, он растворился в мареве. Король трясущимися руками вытер свое оружие. На его глазах блестели слезы.
  - Что вы там встали, как истуканы? - рыкнул он придворным, снова становясь в атакующую позицию. - Быстро за дело... иначе и вас... как собак... - его голос вдруг сорвался. Он громко выдохнул и бросился вперед, более не размахивая оружием во все стороны, а целенаправленно направив острие в Туман, будто вспомнив бывшую военную выправку, стремясь задавить врага в тщетной попытке отомстить за все, что пережил. И за все, что его заставили вспомнить...
  
  Жалким скопищем бездомных крыс возвращались они из того похода. Сотни раненых, умирающих в страшных муках на жестком дне телег, которые так не походили на те роскошно убранные кареты, которые им сулили за победу. Дерюга вместо шелковых покрывал, растерянный мальчишка-знахарь вместо всесильного колдуна, неумолимая смерть вместо Прекрасной Девы, полное уничтожение вместо победы -вот, что ждало их теперь.
  Атака захлебнулась у самого замка. На помощь противнику вдруг подошло союзное войско, которое по словам их заказчика должно было находиться в другой части страны. На них напали с двух сторон. Две хорошо вооруженных и защищенных армии против юнцов с начищенными декоративными шпажками в уютно наглаженных костюмчиках. Они оказались совершенно не готовы к тому, что последует за тем. Ведь никто не сказал им, что война - это страшно. Что это раны, боль и смерть. И не только врага, но и друга. А может и твоя собственная. Кремпий помнил свою растерянность, когда сошла на нет первая лихорадка ожидания боя. Когда вдруг в голове в первый раз промелькнула мысль о том, что нужно бежать, и это бойня, а не честная борьба. Что здесь не работают все те зазубриваемые ночами правила рыцарства. Что романтика воображаемых побед далека от реальной картины. Он был первым, кто добрался до мастера, с хрипом осевшего под ноги дерущихся. Учитель держался за грудь, на его губах пузырилась кровь, а под руками растекалось яркое пятно неумолимо уходящей жизни. Он был первым, кто скомандовал отход. И первым, кто показал пример...
  В ближайшей деревне удалось раздобыть телег и уложить раненых. С каждым днем их становилось все меньше, так что деревянные чудовища попросту разбирали на костры. Или сжигались целиком, когда не хватало сил на все остальное. Противник благородно не преследовал их, довольствуясь той добычей, которую захватили на поле боя. Сейчас они праздновали свою победу пенной брагой и вином, напиваясь до невменяемого состояния и тиская девок. А побежденные понуро брели вперед. Им было нечего есть. Нечего пить. Идти было некуда, и жизнь, казалось, была окончена.
  Он похоронил учителя как смог. Вырыл небольшую канавку вдоль дороги, уложил тело, аккуратно присыпал землей и, размахнувшись из последних сил, уткнул у изголовья меч. У него не было сил на долгие причитания, не было времени оплакать. Осознать боль утраты. Ему нужно было выживать. И начинать это гиблое дело нужно было уже сейчас.
  
  Заслышав какие-то крики, я побежал на звук и вскоре добрался до небольшого театра. В Главной роли неподражаемый, но как-то вмиг постаревший Крепмий. Второстепенные актеры-придворные, неловко замерли рваным кругом, опасливо поджимая полы цветастых мундиров. Туман успешно притворялся облаком. Слепоглухонемым облаком, которое совершенно случайно залетело отдохнуть и попало на самое настоящее представление.
  Я, вдруг присмотревшись к королю, недовольно покачал головой, задумчиво пербирая в голове все доступные мне травки. Долго он так не протянет. Лицо багровое, глаза истерически сверкают из-под кустистых бровей, подбородок грозно трясется... Судя по тому, как отчаянно он задыхался, как порою царапал ладонью грудь, как бессильно моталась в его руке шпага - его величеству было плохо. Как бы не помер. А это в личную грамоту запишут... Какая после этого карьера меня ожидает? И так запихнули - дальше некуда. А теперь небось кур охранять пошлют. Нет-нет-нет. С этим нужно срочно что-то делать. Но сначала Туман. Есть у меня одна мыслишка... Где же эта проклятая книга?!
  - Что же ты такое? - шептал король, шатаясь из стороны в сторону, но в первый раз не от выпивки, а слабости. Боль, казалось, наконец-то дождалась своего победного часа, чтобы начать давить, царапать, жечь все, до чего могла дотянуться. Но у Кремпия еще оставалось последнее дело и именно оно не давало ему упасть на колени и наконец-то уснуть, чтобы больше никогда не просыпаться. - Я ... должен... отомстить... за... Учителя... - заплетающимся языком пояснял он Туману, снова нацеливаясь саблей. - Чтобы... больше... никто... не... посмел... оскорблять... его... память...
  В груди что-то с негромким хлопком взорвалось и стало почти невозможно дышать. Король резко побледнел, покачнулся, но снова упорно махнул оружием, начиная атаку.
  - Похороните... меня... рядом... с... отцом, - придворные тут же закивали головами, продолжая потерянно топтаться на одном месте. -
   Сыну... скажите... что... я...
  - Ну, вашество, хватит, - скривился Туман.- Хватит уже церемонии разводить. Определяйтесь или вы меня воюете, или уходите. А то у меня времени, знаете, маловато.
  Глаза Кремпия налились нехорошим багровым светом, руки сжали рукоять сабли с неожиданной силой так, что задрожали побелевшие от напряжения пальцы.
  - Не бойся. На долго не задержу, - веско пообещал он, двигаясь навстречу противнику.
  
  Я продолжал продираться сквозь редкие колючие кусты в поисках пропавшей книги. После нескольких кругов по Туманному бору, редкими ориентирами в котором служили чахлые облезшие деревца как один похожие друг на друга, я окончательно потерялся и теперь просто шел куда глаза глядят в тайной надежде просто споткнуться о проклятую макулатуру.
  - А еще обложку поменяем. Красной сделаем, всю в каменьях драгоценных да шелковой лентой оторочим, - бубнил я себе под нос, думая, что все бабы в общем-то одинаковы. Что человечьи, что книжьи. Книга, впрочем, пока мои догадки не подтверждала, продолжая прятаться. - В отпуск съездим, на окиян... Волны, солнце... - Давно хотел, между прочим, да все проклятая служба!
  - А еще соль и вода. Ты что, полоумный, совсем меня со свету сжить решил? - возмутилась книга откуда-то из под куста, в который я как раз уперся грудью, толком не разглядев в молочном мареве.
  - Ну почему сразу сжить? - все так же рассеянно продолжил бубнить я. - Наоборот, подсушить, поправить здоровьице.
  - Ты о своем здоровьице беспокойся, - ехидно посоветовала книжка, по кругу оползая корневище так, чтобы оказаться на противоположной стороне от меня. - А мне и тут нравится.
  - Действительно, что это я? Здесь останемся. На вечное поселение... - я наконец очнулся и резким движением плеч стряхнул с себя странное оцепенение. - Книжка! Ты? - завопил я, не веря своему счастью.
  - Ну я, - отозвалась поганка. - Чего орешь?
  - Иди сюда, моя хорошая, - тут ж поправился я, пытаясь забраться рукой под куст.
  - Ай, шалун, - книжка кокетливо хлопнула меня по пальцам. Я дернулся скорее от неожиданости, чем боли и поспешно вытянул руку обратно.
  - Ну что же ты? - я смущенно поскреб затылок.
  - Разве ж так женщин соблазняют, оболтус? - продолжала издеваться книжка, томно мерцая переплетом. Буквы, шустро перебегая с места на место, складывались в еле видимые, но от того не менее обидные слова.
  Я решил взять проклятущую макулатуру штурмом и, шлепнувшись на колени, запустил под куст сразу обе руки. Книжка жалась к корневищу и как собака скалила листы наподобие пасти. Я, продолжая ласково улыбаться, попытался цапнуть ее за обложку.
  - Получай! - азартно зарычала книженция, накрепко зажимая мои пальцы переплетом. - Будешь знать, как к бабам под кусты лазить! - злорадно вопила она, метко отбивая атаку второй руки увесистым металлическим зажимом, скреплявшим страницы.
  Окончательно разозлившись, я бухнулся на мерзлую землю животом и ужом заполз под куст, задавливая книжку авторитетом и куском мешковины, который с запоздалым удвилени ем подобрал тут же, наполовину зацепленным за колючие ветки хозяйственного куста.
  Книжка, воинственно визжа и брыкаясь, пыталась выпутаться из моего захвата, но я сметливо навалился сверху, вдавливая ее в податливый грунт. Когда поганка перестала трепыхаться и затихла, я осторожно выполз из-под куста и, продолжая держать ее на вытянутых руках во избежания нападения, и пошлепал в сторону одинокого луча, по ошибке пробивающегося сквозь туман к земле.
  - Итак, красавица, показывай все, что знаешь, - разрешил я, подставляя обложку под единственный источник света. Та матово блестела, но упорно отмалчивалась. - Что ты хочешь?- устало пробормотал я, прям таки пяткой ощущая, как неумолимо уплывает время.
  - Каменья драгоценные? - отмерла книжка. - Переплет новый?
  - Будет, - согласился я.
  - Ну раз так, - протянула книжка. - Дай-ка мне подумать.
  
  Кто осмелился схватить его, короля, за хилую одежку да опрокинуть на спину, Кремпий так и не понял. Придворные навалились сразу со всех сторон, плотно прижимая воинствующее величество к земле. Невыносимо страдая от собственного бессилия, король попробовал было дотянуться до оружия, но саблю прилебатели догадливо откинули от греха подальше к кустам, а пинаться ногами, на которых висело по трое человек, было неудобно. Так что Кремпию оставалось только грозно клацать зубами да судорожно вращать блеклыми старческими глазами. Придворные на провокации не поддавались и продолжали крепко удерживать короля.
  - Что будем делать, господа? - краснея от натуги, громко спросил остальных Трудель.
  - Уходить отсюда, пока целы, - угрюмо пробормотал бывший казначей.
  - Предатели! - шипел Кремпий прямо в лицо недовольно морщившемуся барону.
  - Тише, тише, - тот успокаивающе погладил его по редким седым волосам.
  - Ненавижу, - король обвел глазами свое "воинство", едко ухмыльнулся и наконец-то потерял сознание. Придворные, наскоро слепив кое-какие волокуши, потащили своего господина прочь от поляны, стараясь не смотреть на безмолвствующий Туман, задумчиво кружащийся на месте. Не иначе как от сущего удивления он даже не пытался их остановить, беспрепятственно выпустив за пределы бора.
  
  Глава 5.
  Изрядно поплутав в мареве, я скорее благодаря собственному упорству и удаче, чем каким-либо ориентирам, сумел выбраться из тумана и тут же без сил повалился на землю. Книга давно спала, пригревшись у меня за пазухой, а у меня отчаянно ныла каждая мышца, отказываясь двигаться дальше даже под угрозой смертной казни. Еле слышно тянуло дымом, доносились звуки жилья - в далекой деревне заходились яростным лаем собаки, мычала скотина, накрепко запираемая по вечерам в теплых хлевах, громко скандалили соседки, выясняя, чья курица носится по огороду... Я слышал все настолько отчетливо, будто и сам подпирал заборчик рядом с ними, с интересом ожидая окончания ссоры.
  Небо закрывали тяжелые ветви деревьев, которые по сравнению со своими чахлыми туманными собратьями казались лесными великанами, неизвестно как забредшими так далеко на юг. Но, судя по царившей вокруг темноте, давно наступила ночь, с полным осознанием собственных прав направляя лошадь-луну по давным-давно назубок изученной тропинке.
  Я никак не мог согреться. Пальцы окоченели так, что я почти не мог их согнуть, а что за маг без рабочих рук? Я порядком испугался. Отчаянный страх, птицей бившийся внутри, заставил меня со стоном подняться на колени, а затем кое-как распрямить ноги, при каждом движении выстреливая затяжными нитями ноющей боли. Шатаясь от враз накатившей на меня слабости, я с удивлением принюхался: мне показалось, что дымом тянет от противоположной деревне стороны! Да и легкий шепот, который я вначале принял за еле слышную галлюцинацию, вполне мог оказаться реальным, просто лес и расстояние заглушали звуки. Наконец-то определившись с направлением, я упорно потопал в сторону дыма: там, где люди, там тепло и еда. И то, и другое сейчас жизненно необходимы мне, так что я устало отмахнулся от мысли, что там может быть опасно - люди в лесу бывают самые разные.
  Через полчаса безмерно медленного заплетающегося шага, сводящего меня с ума, я, нисколько не прячась, набрел на небольшой лагерь и чуть не заплакал от умиления. Придворные молча расступились, позволяя мне присесть у небольшого костерка. Так же молча кто-то сунул мне в руки миску с горячей кашей, а другой положил на колени увесистый кусок хлеба, в который я тут же впился зубами, не веря собственному счастью.
  Несколько погодя, согревшись и набив скулящий от голода живот едой, я осторожно осмотрелся, тут же наткнувшись взглядом на угрюмого Вьерна, лицо которого исказилось в гримассе боли, когда он попытался кивнуть мне в ответ, узнавая. Измученные придворные все так же молча глядели на огонь, то и дело испуганно прислушиваясь к единственной палатке, разбитой чуть в стороне. Очевидно, там спал король... Помочь я ему все равно не мог: Мыши нигде не было, как впрочем и остальных коней. То ли сбежали, то ли навсегда сгинули в Тумане. Я снова еле сдержал подкатившие слезы: Мышь было искренне жаль.
  - Маг, - Вьерн осторожно подсел поближе. - Что за мракобесие там творилось?
  - Долго объяснять, да я и сам толком не понял, - смущенно признался я.
  - Мара - редкое имя... Так звали мою невесту. Она... пропала несколько лет назад. Прямо перед свадьбой. Мы дружили с детства и так же с детства знали, что поженимся, когда станем взрослыми. Наши родители заключили соглашения еще до нашего рождения. Я с этим смирился, а вот Мара... - он тихо вздохнул, подбрасывая в затухающий костер ветку из ближайшей кучи хвороста, запасливо уложенного рядом - на утро. Сухие листья занялись моментально и лицо его на миг озарилось суматошным, пронзительным оранжевым светом. - Мне больно думать, что она могла превратиться... в это.
  - Виной всему Туман. Убьем его и чары разрушатся, - я протянул озябшие руки к костру.
  - Можете на меня рассчитывать, - Вьерн осторожно поднялся и тихо побрел в сторону собственной лежанки. Я не обернулся ему вслед. Если бы все было так просто.
  Мы с книжкой долго шептались там, в мареве, раздумывая над тем, что за существо - Туман, откуда он взялся и на каких слабых местах можем сыграть. Результаты были неутешительными. Тайна жгла мне язык раскаленной ртутью, но я не мог никому рассказать о своих домыслах - слишком неверятными они были, слишком опасным было знание. Я так и уснул у костра, не отрывая взгляда от огня, жадно пожирающего остатки хвороста, пока меня не сморил тяжелый, выматывающий сон.
  Едва только солнце озолотило небо, а вниз с деревьев посыпались капельки колючей росы, я рывком поднялся и принялся собирать свои нехитрые пожилки. Вьерн тут же подскочил со своего места, ошалевшим, дурным ото сна взглядом обводя все вокруг. Я приложил палец к губам и тихо шикнул. Он понимающе мотнул головой.
  Уже через несколько минут мы вышли по направлению к деревне. Я худо-бедно помнил дорогу, по которой улепетывала Мышь, так что ошибки быть не должно. Через полтора часа блужданий мы наконец-то выбрались к краю леса и вздохнули чуть свободнее - вдали, кокетливо укутанные вуалью белой утренней дымки, виднелись крыши домов.
  Мы подошли к частоколу и я, внутренне содрогнувшись, твердо толкнул створки ворот. Они, поддавшись с еле слышным скрипом, поползли вперед так, что мы смогли заглянуть внутрь. Там кипела обычная сельская жизнь - степенно трепали языками на завалинках старики, бегала ребятня, шустро копошились на огородах женщины, задумчиво расходились по своим делам угрюмые мужчины. Я поискал взглядом "порченную" мной бабку, но так и не нашел. То ли она решила от греха подальше схорониться в доме, то ли я ее поросту не узнал.
  - Доброго утра, селяне, - громко поздоровался я, заходя в деревню. Гул голосов тут же смолк, ошарашенно наблюдая мое появление, затем с утроенной силой полез в уши. Деревенские начали заинтересованно подходить поближе - мужчины так же неспешно щетинились вилами, женщины грозно размахивали ржавыми сковородками, побросав свою антирепейную деятельность, мальчишки с громким улюлюканьем путались под ногами у взрослых, восприняв происходящее как очередную, но очень интересную потеху.
  - Нам бы старосту, - сказал я, устало обводя взглядом толпу.
  - А зачем тебе староста, чужак? - пискляво поинтересовался сухонький старичок, на него тут же зашикали.
  - Поговорить... о Туманном боре, - по толпе пронесся испуганный ропот. Откуда-то из заних рядов вперед вытолкали сопротивляющегося такому вниманию толстенького дородного мужичонка с цепким придирчивым взглядом.
  - Туточки я, - он с вызовом вздернул вверх пухленький округлый подбородок. - Чаво надыть?
  - Помощь, - честно признался я. - Убить его хочу.
  - Да ты видать последнего разума лишился! - испуганно охнула какая-то женщина.
  - Давно пора, - несогласно завопил высокий плечистый парень, залихватски подкручивая куцые усики над верхней губой. - Что мы в самом деле?
  - Помолчал бы ты, Митюха, - ворчливо отозвался какой-то мужик. - Тут дело сурьезное, тут все обдумать надо.
  - Да что обдумывать?! - не согласился Митюха. - Бить надо всем скопом, чтоб наверняка!
  Толпа нестройно зашумела, разделившись на два противоположных лагеря. Молодежь бузила, требуя немедленной расправы, старики осторожничали, рассказывая, что баяли о боре их деды и прадеды. Мужики же угрюмо топтались на месте, не решаясь взглянуть на своих половин, угрожающе размахивающими кухонной утварью.
  - Куда, старый козел? Из последнего ума выжил? А ну вертай обратно!
  - Васенька, голубчик мой, да что ж это такое...
  - Приперся на нашу голову просильщик, ишь! А вдруг он подосланный?
  - Мне другая помощь нужна, - наконец-то вклинился я в угрожающую тишину, которая повисла после последнего утверждения. До того деревенские орали так, что мой голос просто терялся, а ближние ко мне слушатели досадливо отмахивались, чтоб не мешал совещаться.
  - А пущай он, Бобрый, докажет сначала, что правду говорит, - прошамкала такая древняя бабка, что впору только на печи валяться да былые деяния вспоминать вроде героической кваски капусты сотню лет тому назад. А нет же, притащилась. Еще и суда какого-то требует. - Посадим на плот, - тихо, скрипуче, с долгими остановками прошамкала бабка, - и пустим в реку. Коль все пороги одолеет...
  - А и верно, - радостно хлопнул себя по коленям староста, он же Бобрый. - Вяжи его!
  Толпа одобрительно загудела.
  - Стойте! - я ошарашенно попятился назад, выставив вперед руки. - Вы ничего не поняли!
  - Ить, супостат, пощады просить, - бормотала бабка. - Видать, вину свою чует.
  - Мне нужны только вилы, мешок сена из лунь-травы да кусочек соли. Пяток свечей и плошку молока, и я уйду, честное придворное! - я уперся спиной в частокол - дальше отступать было некуда - и умоляюще взглянул на хмурящегося старосту. - Я знаю верный способ. Только мне помощь нужна. - я махнул рукой в сторону леса, толпа ошарашенно молчала. - В деревне ведь пропадали люди, верно? Много людей, в основном молодые парни и девушки!
  - Тю, коль своей головы на плечах нет по ночам в лесу шастать, с волками песни распевать, мы тут при чем? - возмущалась неопрятная тетка с злым, колючим взглядом.
  - Ташенька моя, - всхлипывала другая. - Доченька...
  - Их забрал туман, - настаивал я, - чтобы с ним справиться, мне нужна помощь!
  - Ври да не завирайся! - блажила бабка. - Веры тебе нет, супостату.
  - Они живы, - выдохнул я. Толпа ахнула, вперед вырвались несколько зареванных теток. Одна подскочила ко мне, едва не схватив за грудки.
  - Ты их видел? - лихорадочно шептала она, умоляюще заглядывая мне в глаза.
  - Да, - покривил душой я. Ведь догадки догадками, а как потом доказывать...
  - Бореньку? - завопила женщина, таки вцепившись в мой воротник.
  - Да, - поморщился я, отдирая от шеи ее ледяные пальцы.
  - Сынок... - женщина на мгновение закрыла лицо руками, но тут же повернулась ко мне. - Какая помощь нужна? Сено, молоко, свечи ... так? - зачастила она, загибая пальцы.
  - Не совсем, - я задумался, подбирая слова. - Там колдовство будет, мощное. Это ведьмак, что давеча к вам ночью забредал. Он заколдовал лес, а я, стало быть, расколдовывать буду, чтобы к ведьмаку подобраться. Мне мужики нужны крепкие да с оружием каким-то, а то одному, боюсь, не справиться никак.
  - Ну что, односельчане, поможем в правом деле? - Митюха оглядел остальных, поудобнее перехватывая добротно сделанные вилы.
  Мать Бореньки обессиленно привалилась к частоколу, размазывая по щекам соленые слезы.
  Уже через несколько часов у ворот собралась новая толпа, помельче, состоящая из двух дюжин мужиков, вооруженных вилами, лопатами, грубо вытесанными из дерева кольями, дубьем, легкими луками, старым железом, что нашлось в каждом дворе. Зареванные женщины потерянно жались рядом, некоторые голосили, будто по покойнику, на них зло косились соседи, но трогать не решились. Детей заперли по домам, чтоб не мешались, а старики облепили соседствующие порожки-скамеечки, не желая терять столь необычное зрелище.
  Участники отряда кое-как, неловко попрощались с остальными и повалили за ворота, надеясь закончить неприятные сцены. Осиротевшая деревня оставалась все дальше, скорбно помахивая покосившимися воротами.
  Когда мы наконец добрались до кромки леса, я еле удержался на ногах от нахлынувшего на меня облегчения. Я до последнего не верил в то, что мне помогут. Казалось, что вот-вот отряд с ехидным: "Наивный!", - побежит обратно, бросив меня на произвол судьбы. Нет, конечно, рядом был до сих пор упорно молчащий Вьерн, но в одиночку ему не справиться.
  До бора оставались считанные шаги, когда я наконец-то остановился и повернулся к остальным.
  - Дальше идти не нужно, - громко объявил я. - Остаетесь здесь, дальше по уговору.
  - Не боись, все будет сделано, как нужно! - оскалился Митюха, поудобнее перехватывая верные вилы. - Уж мы-то не оплошаем! - соскучившиеся по драке мужики согласно загудели.
  Я сделал решительный шаг, за мой спиной сомкнулась сплошная стена марева. Спустя несколько мгновений ко мне присоединился Вьерн, тащивший на себе выданные старостой сумки. Мы, соблюдая максимальную осторожность, двинулись вперед. На моей шее болтался загодя сделанный оберег - заговоренная веточка с чахлого куста, которая позволяла мне обманывать Туман, притворяясь частью леса. По красней мере, хотелось на это надеяться. Иначе план провалится задолго до начала самого действа.
  Добравшись до середины печально известной мне поляны, я сделал Вьерну загодя оговоренный знак рукой и он, согласно кивнув, резко вильнул в сторону, тут же скрывшись из вида. Я тут же плюхнулся на колени и, трясущими руками раскрыв книжку на нужной странице, принялся тщательно срисовывать изображенную там пентаграмму - правильный квадрат с выходящими из углов линиями, которые скрещивались в самом его центре. На каждый угол нужно было положить вещицу, олицетворяющуюся у меня с четверьмя сторонами света да воткнуть свечу, еле видную в тумане. Его хозяин пока не показывался, так что я, то и дело вздрагивая от страха, продолжал ритуал, вытряхивая из кармана необходимые мне вещи. На север я положил собственную теплую меховую перчатку, еще как будто пахнущую снегом, на юг - веточку сорванных в лесу ягод, на запад - ярко-желтый лист, первый символ осени, на восток - яйцо как символ зарождения солнца. Вся соль действа была в том, что нужно было подобрать вещицы, вызывающие правильные образы именно у меня, как проводящего обряд, так что пришлось изрядно попотеть, обшаривая все придорожные кусты.
  Затем я осторожно, кончиками пальцев зажег четыре свечи по углам, блекло осветившие сам квадрат - таиться уже смысла не было, если не магию, то уж огонь Туман почувствует наверняка. Так что теперь вопрос был в том, успеет ли Вьерн, да не сбегут ли мужички при виде угрожающей им опасности.
  Свечу в центре я оставил незажженной - ее полагалось использовать последней. Еле успел в последний момент подхватить книгу, чуть не вывалившуюся из рук, и тут же зашептал тщательно изученный загодя заговор. Вокруг на все голоса завыли мороки, пытаясь перешагнуть круг, очерченный лунь-травой. Я облегченно вытер рукой пот со лба - Вьерн сделал все, как нужно - и тут же уткнулся в книгу, продолжив машинально зачитывать бросающиеся в глаза строчки: "Мир - миру, прах праху. Живое живым, мертвое мертвым. Задля освобождения душ потревоженных, Земли успокоения повелеваю..." - я быстро вылил в центр квадрата молоко из другой фляги, внимательно вытрясая последние капли, добавил пару щепоток соли, не переставая бормотать заговор. Ритуал сильно отличался от канонов магии, принятых в моем мире и скорее напоминал шаманство - чего только поклонение земле стоило - но от этого, по утверждению возмущенно шипящей книжки, ничуть не терял в действенности, оставаясь единственным способом борьбы с Туманом.
  Окончив заговор, я поднял голову и наконец-то заметил странную белсую тень, прикорнувшую у кромки очерченного Вьерном круга.
  - Ну здравствуй, - хищно осклабилась она и, помедлив, добавила: - Коллега.
  ...Маркиз хорошо запомнил, что нужно делать, поэтому при виде надвигающихся призраков только усмехнулся, пошире раскидывая руки в приглашающем жесте.
  ...Мужики замерли на месте, выпятив вперед оружие, как последние защитники осажденной крепости. Нападающие почему-то перли исключительно на рожон, не пытаясь обойти или перепрыгнуть, что некоторым вполне могло удасться. А убитые или раненые через несколько мгновений поднимались на ноги и присоединялись к атакущим в едином желании прорваться через кольцо защитников. Наученные магом, они не роптали, не пугались и даже не глядели по сторонам, вновь и вновь поднимая оружие для очередного удара, отбрасывающего нападающую мелочь к самой кромке поляны. Кого здесь только не было! От вполне невинных мышек-белочек до самых диковинных зверей, о которых мужики слыхом не слыхивали, не то, чтобы воочию увидать! Мелкие пакостники взбирались по одежде, цеплялись крохотными коготками за кожу и очень даже очутимо кусались. Так что кто-нибудь из отряда то и дело морщился, отмахиваясь свободной рукой от напасти. Большие же звери беззвучно кидались вперед, пытаясь задавить людей массой своих далеко не хлипеньких тел. Кроме того, многочисленные раны не причиняли нападающим ни малейшего вреда. Так что сражение вполне могло продолжаться до скончания веков. Зверей было гораздо больше, чем людей, но это только мешало: в стремлении первым добраться до человека, они сцеплялись рогами, ногами и даже хвостами. Мелкие твари шмыгали под ногами больших, внося свою лепту в царящую вокруг неразбериху. Внизу давно было мокро и скользко, втоптанная в землю трава стала красной от количества пролитой крови. Ранения отряда ограничивалась мелкими укусами.
  Плечи Митюхи как будто налились свинцом - размахивать такими родными вилами с каждой раненой тварью становилось все тяжелее. Он оглянулся вокруг - лица людей покраснели от натуги, вниз тянулись частые капли прозрачного пота, одежда была вся в крови (к счастью, чужой! Тьфу-тьфу), сквозь мелкие дырки проглядывала израненная кожа. Силы отряда убывали на глазах, а тварям хоть бы хны! Вот только ловким ударом отбросил в сторону слишком шустрого барсука, звонко хрустнули ломаемые кости... а он чуток отлежался в стороночке, встряхнулся как ни в чем не бывало и снова прет напролом. Чудеса, да и только.
  Люди старательно хранили молчание - нужно было беречь силы и дыхание. Но все понимали, что долго им не выстоять. Лишь бы только маг успел...
  Сбоку оглушительно захрустели кусты, пропуская вперед полное, тяжелодышащее тело главного королевского советника. За его спиной толпились другие придворные, очевидно услышавшие шум драки.
  - Эй, мужики, помощь нужна? - гаркнул советник, с трудом вытягивая из боковых ножен меч.
  
  Я ошарашенно хранил молчание. Силует занес ногу, намереваясь переступить черту круга - я затаил дыхание. Он неожиданно остановился и зашелся в приступе едкого хохота.
  - Неужели ты действительно думал, что какая-то там трава удержит меня - МЕНЯ? - громовым голосом поинтересовалась тень, с легкостью перешагивая внутрь. Я будто примерз к земле, не смея пошевелиться. Туман или, точнее, его хозяин двигался прямиком ко мне, тщательно переступая через части рисунка, свечи заполошно мигнули и погасли, послушные движению Его силы. - Знаешь, заносило меня как-то в один мирок... занятные там людишки были. В шкурах бегали, богом меня окрестили. Жертвы приносили, не без этого, - Туман плотоядно облизнулся. - У них такие же рисуночки были. "Наскальная живопись" называется. Одни дураки рисовали, другие через сотни лет расшифровывают, - силует с каждым мгновением становился все плотнее, вот его затянула розовая кожа, обозначились провалы глаз и беззубого ухмыляющегося рта. Развивающиеся в порывах еле ощутимого сквозняка, щупальцы марева превратились в длинные, до плеча, темные гладкие волосы. Зрачки карих глаз неумолимо прожигали меня насквозь, заставляя корчится на земле от боли. Последней, словно нехотя, появилась одежда. - Хорошо, - счастливо вздохнул Хозяин, неуверенно расправляя плечи. Туман верной собачкой крутился поблизости, влюбленно прижимаясь к Его рукам, выпрашивая ласки, но хозяин лишь небрежно взмахнул ладонью и марево послушно отпрянуло.
  - Итак, что тут у нас? - прошептал человек, присаживаясь передо мной на корточки. - Ну надо же, колдунишка! - он раскатисто рассмеялся. - Меня пришел воевать единственный колдунишка! На что же ты надеялся, малыш? Со мной боролись не просто армии - народы!
  Я угрюмо пожал плечами, мол, попытаться все-таки стоило.
  - А книжка твоя где? - продолжал изгаляться Хозяин. - Эти паршивцы просто так в руки не даются. Только если маг - МАГ - обладает удивительной мощью, способной осилить великое волшебство, описанное в фолиантах... Сбежала от тебя, небось? - я уныло кивнул. - Но ты не переживай, твой позор продлится не долго. Потому что сейчас я тебя убью, - Хозяин наклонился к самому моему лицу, его глаза источали голубоватое свечение, пугающее меня до глубины души. Я протестующе пискнул, но он не обратил на меня внимания.
  - Прощай, неудачник, - ласково прошептал Хозяин, легонько выплетая ладонью замысловатый пасс.
  "Конец", - простонал я, в глазах потемнело.
  ...Над поляной пронесся отчаянный крик, полный боли. Вьерн испуганно дернулся, но тут же поправился, шуганув вилами особо отчаянное привидение. "Ужасные создания, - пропомнились ему слова мага, - кормящиеся нашими чувствами. Не зная жалости, вырывают из сердца радость встреч и боль потерь, любовь, жалость, страдание, слезы, сочувствие. Не имея души, они стремятся заполнить пустоту... - Маркус устало потер кончиками пальца переносицу. - А дальше книга несет всякий бред. Что они не-ста-биль-ны, - прочитал маг по словам незнакомое слово. - Знаешь, что значит? - Вьерн решительно помотал головой. - Вот и я не знаю. А, вот дальше поясняется: разрушаются от крика, соприкосновения с обычными объектами, не переносят запах особой травы. Слушай, жуть какая: "А ежели в пути али дороге встретится голодун (то бишь призрак в просторечье), приласкай его словом крепким, али мечом, али прутом шугани, от сего неприятного действа он сей же час обидится и уйдет. Тут уже путнику надобно не оплошать, да поскорее убраться из нехорошего места"
  Спиной маркиз прижимался к высокому кусту, на котором заранее поудобнее разметил собственную куртку, что теперь не давала призракам подобраться сзади. Нарвавшись на неласковый прием, они неспешно кружили в некотором отдалении, стараясь подобраться ближе, неизменно натыкаясь на вилы. Призраки злобно шипели, с легким хлопком растворяясь прямо в воздухе, когда прозрачной плоти касалось железо, заранее смазанное какой-то колдовской дрянью. Белых теней становилось все больше. Они толпились на маленьком пятачке, свободном от черных сморщенных веток, злобно скалясь и огрызаясь, подобно собакам, дерущимся за кусок мяса. Новый вопль заставил их испуганно отпрянуть. Призраки нерешительно закружились на одном месте, рассеянно проходя друг друга насквозь. Повторный крик вызвал шумный ажиотаж. В едином порыве они мгновенно растворились в тумане. Вьерн свободной рукой отер лоб и устало привалился к кусту - еще бы чуть-чуть...
  ... Заполошный визг, раздавшийся где-то в самом глубине бора, заставил животных остановиться. То и дело поводя чуткими вибриссами, они ошалело косились друг на друга, не понимая, откуда взялись люди. Звери потерянно переминались с лапы на лапу, не зная, что делать дальше. Мелкие животные растворились в густой траве, некоторые вскарабкались на деревья, поспевшив укрыться в зеленеющих кронах. Крупные, поджарые волки, недовольно порыкивая друг на друга, неторопясь потрусили прочь, смущенно отворачивая недоуменные морды. Лисицы, сонные кабаны, барсуки - все лесное царство, казалось, собралось у защитников Туманного бора. Только вот кого и от чего они защищают? Маг говорил, так будет. Маг говорил, так надо. Стоит ли верить чужаку, пусть и колдуну? Люди не знали ответа. Но домой возвращаться было еще страшнее - там оставались жены и матери, которым нужно было вернуть их пропавших детей. Иначе со свету ведь сживут, ведьмы! Митюха в сердцах сплюнул на обезображенную кровью и дракой землю.
  Животных осталось совсем мало - они каменными истуканами сидели перед отрядом, вперив ищущий взгляд в матовые клочья тумана. Повторный душераздирающий крик заставил их рвануть вперед, на людей, многозначительно ощерив острые клыки и вытянув вперед длинные когти. Придворные испуганно зароптали. Вдруг на Митяя с грозным рычанием прыгнула огромная, доселе не виданная кошка. Парень упорно ткнул вперед вилами, пытаясь отбросить хищника, но животное пролетело сквозь человека, будто призрак, и единым скоком растворилось в тумане. За ним потянулись остальные. Грозное доселе оружие перестало быть препятствием.
  
  Хозяин отчаянно мотал ногой, пытаясь сбросить вцепившуюся в штанину книгу. Та рычала, как собака, огрызалась, но не отпускала.
  - Что стоишь, болван?! Поджигай! - завопила она, отскакивая в сторону, когда хозяин опрометчиво шагнул в рисунок. Я испуганно щелкнул пальцами, и свечи тут же весело затрещали оранжевыми огоньками. Злобный вой заставил меня отпрянуть в сторону и отползти к краю круга, не пересекая, впрочем, его границы - там уже летали призраки, пытаясь пробраться внутрь. Не иначе, хозяин призвал всех своих слуг.
  - Мать-Землею заклинаю, - начал шептать я, глядя, как из свечей вверх брызнули острые, раскаленные до бела искорки, сплетающиеся в замысловатом рисунке, - Дети-Души отпускаю, - узор сплелся в подобие прочной сети, накрепко спеленавшей ноги Хозяина. Он отчаянно вопил, пытаясь вырваться, но границы квадрата полыхали ярким огнем. - Имя ново называю, - лист, ягоды, яйцо, перчатка плавно скользнули вверх, остановившись на уровне глаз плененного. Замерев на мгновение, они закружились в непонятном калейдоскопе, заставив его зажмуриться. Хозяин отчаянно сопротивлялся, то и дело прорывая сеть, но дыры мгновенно заростали новыми искрами. - Врагом нашим нарекаю! - Огонек свеч взвивался все выше, мигая в такт заклинанию. Плененный выл на одной ноте, бесполезно выкрикивая незнакомые мне слова. Послушные его зову, привидения каждый раз пытались пойти на прорыв, но бессильно отступали перед матово светившейся лунь-травой.
  Напевный речитатив изменил, сломал ритм, перестраиваясь под другие строчки.
  Смастерить ловушку оказалось не так сложно. Гораздо труднее было поверить в ее действенность. Приемы выглядели настолько наивными, что эффективность их была под большим вопросом. И хоть книжка с пеной у рта, закладывая супротив того собственную обложку, утверждала обратное, веры ей пока не было. Сначала нужно было убрать пособников Хозяина. Для этого мне понадобились селяне и Вьерн. К придворным соваться не имело смысла - у этих на лбу было написано: кто больше платит, за того и воюют. А за бесплатно даже с места не сдвинутся. Да и к туману их всех. Пока король в бреду, небось уже затеяли государственный переворот с переменой официальной позиции власти. Ведь воровать и грабить гораздо удобнее, чем честно отвоевывать у соседей, заранее предупредив о нападении.
  Вторым шагом было наречение Хозяина новым именем. А третьим - собственно изгнание. Тварей, подобных ему, так просто не убить - авторитетно заявляла книжка. Мы можем только выбросить за пределы нашего мира. Как только это произойдет, пленники его обретут долгожданную свободу. Ну что ж, посмотрим.
  - Никогда не вернуться тебе сюда ни для поживы, ни для мести, ни ради жизни своей сохранения и тем заклинаю. Небо-Отца, Мать-Землю, Дети-Души в свидетели призываю. Уходи, враг, нет более места тебе в наших землях, сгинь, пропади на веки вечные! - обжигающее белое пламе взметнулось, казалось, до самых облаков и так же стремительно схлынуло. На месте рисунка остались лишь свечные огарки, да валялись вперемешку листья. Хозяин пропал. И я очень надеялся, что он больше никогда не вернется.
  Мне послышался какой-то шелест, я изумленно обернулся. Вокруг плотным кольцом стояли звери. Первой была знакомая мне медведца. Ее неясная фигура вдруг подернулась дымом, вытянулась чуть вверх, и засияла тем же ровным светом.
  - Спасибо тебе, волшебник, - прошептала призрачная женщина в старомодном уютном чепце. Она вскинула руки ввысь, взмахнула ими, будто птица, и растаяла в молоке. Но я точно знал, что она больше не вернется. Один за другим точно так же начали пропадать и другие, напоследок кланяясь да благодаря. Последним уходил Иван. Хитро улыбнулся, махнул вихрастой башкой - мол, увидимся, и исчез. Я оторопело схватился за книжку - "освободить" значилось...
  - Маркус?
  Я узнал ее голос.
  - Мне пора идти, Маркус, - рычала, нет, теперь уже говорила Мара - милая, хрупкая, девчонка ведь совсем... - Еще... - она невесело улыбнулась, - встретимся. Там, - она ткнула тоненьким пальчиком в небо.
  - Нет, как же так? - недоуменно шептал я, прижимая к груди проклятущую книгу. Обманула, поганка.
  - Помни обо мне, - Мара кинула мне на колени странно звякнувший предмет. Я не обратил на него ни малейшего внимания. Она еще раз грустно улыбнулась рукой, помахала прозрачной рукой и пропала. На месте, где она стояла, переливалась всеми цветами небольшая радуга. Туман исчез.
  Спустя какое-то время я набрел на вповалку лежащих на траве придворных и селян. Сначала даже испугался - живы ли? Но потом...
  - Маркус, тьма тебя задери! Неужто ли мой придворный маг нашел таки способ прищучить злобного узурпатора? - король добродушно хлопнул меня по плечу, я скривился от внезапной боли. - Ну ладно, будет тебе, - весело заключил он, поглядывая на ясное летнее солнышко, любопытно проглядывающее через верхушки деревьев. - Давай мы с тобой лучше поговорим о твоем жалованье. Повышение оклада эдак в раза два, а? Что скажешь?
  - Знаете, Ваше Величество, - задумчиво протянул я, поудобнее перехватывая книгу. - Кажется, я пропрошу рассчет.
  
  Все живое равно стремится к стабильности, вот и моя жизнь, казалось, вошла в привычную колею. Отчего-то помолодевший, собравший в единый кулак всю свою волю король затеял в государстве значительные перемены. Для начала изрядно проредил список собственных придворных, а злостных нарушителей отправил на перевоспитание. Теперь они исправно занимались сельскохозяйственными работами на свежем воздухе, еженедельно посылая в столицу отчеты. Старый, расспыпающийся замок тщательно ремонтировали, нещадно избавляясь от грязи и крысиной вони. Даже разбили во дворе симпатичный садик. Поговаривают, что в Туманном боре нашлись залежи какого-то ценного материала, так что все были счастливы.
  Ну а я со всей доступной методичностью собирался в дорогу. Первой, конечно же, в сумку была уложена книга. Мы долго беседовали с ней темными вечерами, пока король нежно уговаривал меня остатся у него на службе, временно для пущего одумывания заперев в каземате. Компанию мне тогда создавал едуняка, мелкий бесенок, прицепившийся еще перед самым отъездом (как оказалось, он замечательно играл в шахматы, так что скучать мне не приходилось) да верная спутница-книга. Со временем я даже смирился с ее обманом. И, пожалуй, смог простить.
  Хозяин - бывший маг, рассказала она мне тогда. Жуткое создание, силой единой воли перенесшее себя в наш мир из своего собственного, да так здесь благополучно и подохший в том самом треклятом боре. Только что для мага хрупкая человеческая оболочка? Ничто. Тем более, что сил в нем было - не чета тутошним чародеям. Собственной волей, ну и колдовством самую малость, удерживал он себя на земле, паралельно измышляя коварные планы. Не хотелось ему быть призраком, пусть и всесильным. Что в сущности за жизнь без жизни? Ни пива попить, ни в баню сходить, ни бабу потискать.
  Вот и задумал себе маг новое рождение. Только для того силы нужно было гораздо больше. И стал он воровать души. Казалось бы, что ужасного? Загадай желание и иди восвояси... Только не было куда больше идти. И оставались несчастные в вечной ловушке. Правда, души без тела слишком норовливы. Их тяжело удержать - так и стремятся сбежать. Вот и превращал Хозяин несчастных во всяческих животных, попросту отлавливая в лесу да наделяя тамошнее зверье душой. И совсем бы малость подождать осталось, да тут захотелось королю пойти войной...
  Колдовской туман поддерживал его силы, скрывал от недругов, закрывал от нестерпимо жгущегося солнца. Призраки чародей наловчился создавать еще при жизни, и весело забавлялся, изредка натравляя их на соседние деревеньки.
  Книжка говорила, что если только изгнать мага из нашего мира, звери станут свободными. Только вот не уточняла она, на сколько.
  Для нашей земли Хозяина не существовало. Безымянная, злобная сущность не оставляла по себе никаких следов. Потому для начала мы заманили его в бесхитростную ловушку с помощью бабушкиного талисмана, на который так непредусмотрительно наступил маг, и банально нарекли именем с помощью обычного ритуала поклонения четырем сторонам Матери-Земли. Правда, меня смущали молоко и соль, и пятая свеча, но книжка авторитетно утверждала, что так нужно. Затем уже начала действовать сила, если хотите, самой природы. Я всего лишь указал ей нужное направление...
  Итак, маг изгнан из нашего мира. Надеюсь, там, где бы он ни был, ему окажут еще более "ласковый" прием...
  Боренька вернулся к матери. Остальные - нет, слишком поздно хватились. Ведь люди пропадали не первые века. Жители списывали на стоящий рядом лес. Его мать рыдала от счастья, прижимая к себе сына так, будто уже никогда не сможет отпустить. На родных Таши я старался не смотреть.
  И вот наконец после долгих склок и возмущений в моем послужном списке коряво нацарапали "замечаний не имеет" и отпустили восвояси, напоследок обиженно посопев носами. Не маленькие, разберутся. Меня же после всего случившегося настоятельно тянуло в путь. Слишком многое нужно было выучить, слишком многое узнать. Наезженная дорога ровно ложилась под копытами пожалованной лошади, в сумке вкусно позвякивали разнообразные снадобья, благодушно ворчала книга, отмахиваясь от приставучего едуняки...
  Кем бы ни был ты, читатель: волшебником, купцом али романтической барыней за сим желаю счастия и здоровия.
  Вынужден откланятся. Всегда ваш - Маркус Бахтюн-Шалийский.
  
  Эпилог
  - А вот еще, господин хороший, завелась у нас всяка пакость, - занудно перечислял трактирщик, - урожай вытаптывает, скотину портит, еще и повадилась на людей кидаться! Вчера я, знамо дело, после работы эдак чуток отдохнумши, пошел к соседу, по делу чего спросить, а оно как с амбара на меня - прыг! - я сочувственно кивнул, посетители изумленно ахнули, неизбалованный таким вниманием трактирщик еще более раскраснелся, размахивая руками и показывая размеры неизвестного чудища "токмо на мою тещу чуток похожее!" - Я схватил первое, что под руку попалось, а то было не что иное, как связка наипервейшего чеснока, да как засвител поганцу в лоб! Оно ввизгнуло, эдак несколько раз на месте перевернулось, за глазенки свои негодящие схватилось и ускакало. Занялись бы вы, верно люди говорят - маг.
  Я еще раз задумчиво кивнул. Трактирщик заискивающе наклонился поближе и жарко зашептал:
  - Мы вам всей деревней на этот гана...горо...горор... в общем, денежек собрали. Поглядите? Сил больше нет терпеть эту гадость!
  - Погляжу, - согласно улыбнулся я, допивая пиво. - Вот высплюсь толком, снадобья кой-какие подготовлю и займусь вашей нечистью.
  - Ой, спасибочки вам! Сразу видно - хороший человек. Не то что эти городские, - скривился трактирщик, - только и горазды, что руками размахивать да умные слова говорить. Уж вы нас так уважите, так уважите! Ну и мы, знамо дело, в долгу не останемся!
  Продолжая улыбаться, я поднялся наверх по уютно скрипящей лестнице и добрался до своей комнаты. Последний раз толком выспаться удалось мне еще позапрошлой ночью: кто ж знал, что тот заброшенный хуторок так богат всевозможной нечистью? Еле отмахался. Голова легонько кружилась от пива и, может, усталости. Так что я поспешил рухнуть на тихо хрупнувшую наглаженной простыней (из хозяйских, видать, запасов - обычным постояльцам такой роскоши не стелят) кровать и забылся тяжелым сном без всяких сновидений.
  Только под самое утро мне привиделась странная картина: у моей кровати стояла та самая, некогда любимая мной, которой я клялся в вечных чувствах.
  Она легонечко придерживала за шею побледневшую от испуга Мару, нежно проводя по ее шее лезвием острого даже на вид ножа.
  - Маркус-Маркус, - ласково бормотала она, кривя губы в безумной усмешке. - И что ты в ней нашел? Я же лучше, любимый. Намного лучше... - Девушка внезапно поменялась в лице. - Нет, нам никто не помешает! Никто не посмеет! - истерически захохотала она, все сильнее прижимая нож к шее. На белой коже выступили первые капельки крови.
  - Нет! - завопил я и проснулся, судорожно сжимая в кулаке подаренное Марой кольцо. Резко подпрыгнул на кровати, внимательно оглядел комнату - ничего особенного. Все те же шкаф и столик. Нежные румяные лучи восходящего солнца безмятежно заливали совершенно пустую комнату.
  А на полу хищно скалился нож. На его серебристом лезвии, остром даже на вид, яркими бусинами переливалось несколько капелек крови.
Оценка: 5.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"