ТРИ ЖЕЛАНИЯ

   РОЗОВОЕ

 А когда я вернусь, - я  вернусь, потому что хочу,-
 Может, будет вода не такой, или горы и лес.
 И, быть может, меня не родят: отпочкуюсь, взлечу,
 И не в синее небо, а в сферу, в сияющий блеск.

 Это будет прекрасно! Я  девочкой буду опять,
 И меня не съедят: сберегут, как  желаннейший приз.
 Стану  резво ползти, грациозно и мило скакать,
 Верещать ультразвуком, желая исполнить каприз.

 И меня среди всех вдруг отыщет единственный - тот,
 Кто готов доказать крепость крыльев, рогов или  жвал,
 Уведёт в распрекрасную даль: хоть назад, хоть вперёд,
 Страсть снедающей будет, чтоб чувства накал не пропал.

 Будут усики в усики, брюшко с брюшком, - навсегда!
 Ну, по крайности, - в этом сезоне, а там хоть потоп.
 И  малюсенькой стрелкой божок в нас метнёт, и тогда
 Нам поверит всё сонмище,  стая ли,  стадо ли,  скоп.

 Позовётся на нерест, а, может быть, в щёлку, в гнездо,
 С милым рай в колокольчике, если размер подходящ...

 Я забуду, как сыпались рядом купюры по сто
 И случайный плевок пистолета:"... блаженны обрящ..."

 ...А когда я вернусь, - не успев ничего, я вернусь! -
 Пусть не будет людей и бабла. Я решила. Так пусть...



   РАДУЖНОЕ

 Осень станет последней, ведь было всегда: каждый день,
 Месяц, год, - лишь однажды. Не выйдет отматывать плёнку.
 Вот и  серость уйдёт, косолапя по грязи, в сторонку,
 А на смену вдруг явится новый сезон: набекрень.

 И отмоются стёкла, и яркими станут фасады, 
 И за каждой гардиной на вздох заалеют герани,
 Заскворчат сковородки, смешаются соки в стакане,
 Пирамидки  в руках дошколят соберутся как надо.

 У случайной прохожей   ротвейлер отнимет сосиски,
 Но в оплату  минуты беспечно-задорного смеха
 Всё простится, загладится,   будет такая потеха,
 Что почившим от хохота станут ваять обелиски.

 Вновь до дыр зачитают поэтов, и счастье большое
 Каждый встретит. А я  ни при чём. Ухожу осторожно.
 Понимаю, мой ангел,  что выполнить всё невозможно,
 Но хотя бы фасады... Последняя просьба - святое.




   ЩЕНЯЧЬЕ

 С неба  дразнит коврижка  серебряным мертвенным светом
 Я бегу, я упрямо ломлюсь против встречного  ветра.
 Мои лапы крепки,  дали  челюсти всходы клыков,
 Из широкой груди  рвётся песнь, я на подвиг  готов!
 О,  Большой Господин, отпусти же на волю - вперёд,
 И коврижку-насмешницу больше ничто не спасёт!
 Я с победным рычанием гордо втащу её в дом,  
 Ты ко мне снизойдёшь, мы по-братски  её разгрызём.